Глава 12. Лисса
У меня есть брат, когда он мне нужен.
Я трачу все свое время на то, что куда-то бегу,
Он тратит свое время на то, чтобы бежать за мной.
(из неизвестного источника)
13:59, местоположение: неизвестно, особняк Бишопа
В комнате слишком яркое для него освещение, и какой-то момент он сражается с собственным телом, пытаясь удержать глаза открытыми, и проигрывает. Боль, про которую он почти забыл, пока разговаривал с сенсеем во время медитации, возвращается, сильная и свирепая, и обжигает не хуже открытого пламени. Он судорожно втягивает воздух, а затем его лицо внезапно накрывает чья-то тень, и его глаза наконец-то привыкают к свету. Он изо всех сил пытается сфокусироваться на том, что находится между ним и источником света, а потом улавливает зеленые и красные пятна с проблеском золота и облегченно выдыхает.
Это Раф.
– Ты жив, – произносит Лео, потому что это первое, что приходит ему в голову. Облегчение практически переполняет его.
С Рафом все в порядке. Но, очевидно, брат не разделяет его чувства, потому что тень, которую он отбрасывает, кажется, расползлась по всему его лицу и засела в уголках рта и темных кругах под глазами.
– Да, – говорит он. – Я тоже первым делом подумал то же самое.
Это звучит как-то не так.
– Рафаэль, – начинает говорить Лео и пытается сесть. Боль моментально взвивается до небес, и он валится на спину, испуганно хватая ртом воздух. Под его панцирем оказываются подушки. Не камень. Не гамак. Где он? Он оглядывается вокруг и, растерявшись на мгновение, забывает продолжить говорить, что хотел. Но от его взгляда не скрывается боль в янтарных глазах брата, и он вспоминает, что собирался сделать.
– Рафаэль, – снова заговаривает он. – Какого черта
произошло?
Раф избегает встречаться с ним глазами и ничего не отвечает. Лео внезапно охватывает страх. Кажется, случилось что-то ужасно плохое.
– Раф, – он говорит мягко, но, несмотря на все старания, ему не удается убрать из голоса тревогу. – Что не так?
Лицо черепахи в красной повязке внезапно вспыхивает.
– Что не так, – медленно повторяет он только затем, чтобы вновь произнести те же слова, только громче и агрессивнее. –
Что не так? Черт, Лео! Да посмотри ты на себя! Вот что не так! – он отворачивается и, сердито топая, отходит от дивана, возвращаясь после того, как сделал всего несколько шагов. В его золотистых глазах полыхает бешеный огонь, но лидер никак не может определить его причину. Он снова оглядывается. Он лежит на диване с ярко-белой обивкой, которая теперь покрыта алыми брызгами. Должно быть, это дом Бишопа, вздрагивая, осознает он. Как он сюда попал? Он вырубился. Как долго он был без сознания?
Их снова захватили. Должно быть, все дело в этом. И он снова не смог помочь брату, когда был так нужен ему.
– Мне так жаль, – ему самому до конца не верится, что он говорит таким жалким тоном. – Это я виноват. Я вырубился посреди драки. Я не должен был оставлять тебя там одного! Что он сделал, Раф? Он тебя ранил?
Брат снова не отвечает. Он молчит, уставившись на Лео весьма странным взглядом, и лидер опять не может разобрать, почему. Его беспокойство все возрастает с каждой прошедшей минутой молчания, и что-то еще повисает в воздухе, что-то отличающееся от обычного. Что-то неправильное. Лео не может отделаться от ощущения, что он пропускает нечто крайне важное. Но ему ничего не приходит на ум. Как долго он был в отключке? Может, он что-то сказал во сне, из-за чего Раф разозлился? Он не помог брату в сражении с одним из самых могущественных негодяев, с которыми они когда-либо встречались. Он действительно подвел своего брата.
– Послушай, мне очень жаль… Я как-нибудь все исправлю и…
–
ИДИОТ!!!
Лидер вздрагивает, неожиданное ругательство застало его врасплох. Что вообще происходит? Ему кажется лишенным смысла все, что он видит. Но прежде чем Рафаэль успевает продолжить свои объяснения (или, скорее, свою ругань), кто-то стучится в дверь.
В комнате моментально становится очень-очень тихо. Черные и золотистые глаза одновременно устремляются к деревянной поверхности той самой двери. Лео вдруг накрывает нехорошее предчувствие. Они по-прежнему практически в руках Бишопа. Это может оказаться ловушкой. Должно быть, так оно и есть. Кто тут еще может подойти и вежливо постучать?
Они не произносят ни слова. Даже их дыхание становится тише, несмотря на выброс адреналина, пульсирующего по венам. Бесшумно, словно тень, Раф поднимается с места и приближается к двери. Лео не то чтобы одобрял его действия, но лучшей идеи у него нет. Хотя и эта идея не ахти. Они все равно не смогут так разглядеть кто или что ждет по ту сторону двери и хочет, чтобы его спустили. Зная Бишопа, это в любом случае опасно.
Раздается тихий звон, и оба брата сильно вздрагивают. Лео закусывает губу, чтобы не выругаться, когда в его груди вспыхивает новая волна боли, и заставляет тело хранить молчание. Раф жестом указывает на небольшие карманные часы, лежащие на низеньком столике рядом с диваном, и Лео берет их в руки. Два часа дня. Интересно, которого дня. Может, он был в отключке более, чем один день?
Снова слышится стук, на этот раз более громкий и уверенный. Лео торопливо откладывает часы в сторону и стирает большую часть крови с пластрона. Рана прекратила кровоточить, отмечает он одновременно с облегчением (потому что она начала заживать) и с беспокойством (
КАК ДОЛГО ОН БЫЛ В ОТКЛЮЧКЕ?). Раф делает глубокий вдох и смотрит на брата.
Лео коротко, отрывисто кивает.
– Да? – странно неуверенно отзывается черепаха в красной повязке. Лео приподнимает одну бровь, глядя на него, а затем оглядывает довольно-таки маленькую комнату в поисках возможных путей отступления. Он медленно и очень осторожно поднимается на ноги, чтобы осмотреться как следует. В комнате несколько окон, но, по-видимому, они на втором или третьем этаже здания, и если при обычных обстоятельствах это не было бы проблемой, то сейчас он сомневается, что сумеет спрыгнуть с такой высоты. Еще он видит шкаф с книгами и безделушками – вероятные метательные снаряды, делает он себе заметку.
– Привет, – из-за двери доносится женский голос, и оба черепахи целую секунду проводят, бессмысленно уставившись на нее. За дверью определенно не Бишоп. Когда кто бы там ни был продолжает говорить, ее голос звучит неуверенно и обеспокоенно. – Эмм, вы понимаете мои слова?
Лео видит по глазам вспыльчивого брата, что тот уже готов выдать какое-нибудь грубое замечание, поэтому быстро делает ему знак успокоиться. Протянуть время. Его внимание привлекает что-то на полке, и хотя Раф сердито смотрит на то, как старший подходит к заинтересовавшему его предмету, он все же следует невысказанному приказу.
– Да, – повторяет он.
Это маленькая камера, она полускрыта в груде всякого другого хлама. Глубоко в горле Лео зарождается низкое ворчание, но он жестом показывает Рафу, чтобы тот продолжал диалог, пока он будет изучать прибор – или, вернее, уничтожать его. Он решает пока замазать объектив кровью, покрывающей его ладони. На время это сойдет, хотя он недовольно морщится.
Женщина за дверью снова начинает говорить.
– Я пришла провести переговоры.
Они оба удивленно поднимают брови, но воздерживаются от комментариев. Теперь Раф указывает на стол, где на крышке маленького ящичка прикреплена еще одна камера. Они с Лео меняются местами, и теперь лидер тяжело прислоняется к дверному косяку.
– Могу я поинтересоваться, кто вы, собственно, такая? – спрашивает он, наблюдая, как Раф накрывает камеру обрывком шторы.
По ту сторону двери воцаряется удивленное молчание.
– Лисса Крамп, – наконец отвечает женщина. – А вы?..
Лео улыбается и на секунду прикрывает глаза. Он устал, а этот голос кажется довольно приятным. Когда до него доходит, о чем он только что думал, он встряхивает головой и заставляет себя открыть глаза. Он не может позволить себе быть сентиментальным, не сейчас.
– Меня зовут Леонардо Хамато, – произносит он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и по-деловому. Раф уже стоит рядом с ним и снова берет переговоры на себя. – А я Рафаэль Хамато, и лучше бы у тебя была уважительная причина заявиться сюда, – угрюмо добавляет он.
Еще одна довольно-таки неловкая пауза.
– Я хочу поговорить с вами о том, чтобы вы вышли из комнаты, господа Хамато, – теперь голос Лиссы звучит неуверенно. Очевидно, она не рассчитывала, что будет говорить с ними через дверь. Лео не может не задуматься, что агенты замышляют на этот раз. Почему они просто не снесут дверь с петель или что-то вроде того?
– И почему конкретно нам захотелось бы отсюда выйти?
Диалог опять ведет Рафаэль. Лео все сильнее приваливается к двери. Ему необходимо лечь. Прямо сейчас. Он вдруг испытывается страх, что рана опять откроется. Его ноги начинают подгибаться, но Раф тут же подхватывает его под руку и почти тащит к дивану.
Ляг и лежи. Сейчас же, – недвусмысленно требуют глаза за красной маской, и лидер подчиняется без дальнейших пререканий. Так лучше.
Все проделывалось в полном молчании. «Лисса» даже не успела еще ответить на их вопрос.
– Можно мне войти?
Что-то происходит, что-то такое, чего братья не понимают. Лео закусывает губу, чтобы не застонать, и прижимает ладони к глазам. Женщина кажется напуганной, но вместе с тем она пытается бросить им вызов. Может, впервые в жизни, Леонардо не знает, что делать. Кроме всего прочего он чувствует приближение первых признаков головной боли. Раф сам может справиться с ситуацией. Он хороший лидер.
– Ладно, но только ты одна. И свою пушку тебе придется оставить снаружи.
Это голос Рафа, он пытается говорить громко и внятно, подавляя свой акцент. Лео прикрывает глаза, но борется с желанием погрузиться в сон. В дверь в любой момент может ворваться бог знает кто. Ему надо оставаться в сознании и сконцентрироваться.
Дверь открывается, и на пороге стоит молодая женщина в красно-черном костюме подчиненных Бишопа. Ее пистолет и небольшой нож лежат на полу позади нее, но оба черепахи знают, что она с таким же успехом может прятать еще кучу ножей и другого оружия где-то в одежде. И все же Раф отшагивает в сторону и позволяет ей войти.
Лисса с любопытством окидывает взглядом комнату, прежде чем наконец посмотреть в глаза Лео, который так и лежит на диване. На его лице решительное выражение, и она понимает, что несмотря на его явно слабое состояние, он более чем способен убить ее. Это видно по его глазам и по напряжению мышц.
Дверь за ее спиной закрывается с легким стуком. В скважине поворачивается ключ, металл скребет по металлу. Лисса чувствует, как вниз по позвоночнику пробегает холодок. Путь назад перекрыт. Единственный путь теперь только вперед, прямо в логово льва.
– Ну так поведай мне, – говорит тот, что в красной повязке, и она, вздрогнув оборачивается к нему. Так, это, должно быть, лидер, предполагает она. Он выше и крупнее, чем второй, насколько она может судить, и она машинально выпрямляется, пытаясь сравняться с ним в росте. В то же время она пытается запомнить все, что может из окружающей обстановки. Расположение окон. Позиции, которые занимают эти двое… она уже готова была подумать животных, но вместо этого мысленно назвала их воинами. То, как говорит тот, что в красном, грубо и хрипло, хотя не то чтобы совсем неприятно или угрожающе. Он рассматривает ее нечеловеческими, золотисто-желтыми глазами, но даже ей понятно, что в них светится разум, и она шеей чувствует обжигающий взгляд второго из них.
– Чего конкретно ты хочешь?
____
Прошу прощения за возможные косяки и опечатки, оооочень торопилась.
До воскресенья