Оригинальное название: Silent Chambers*
Оригинал можно найти тут: http://www.fanfiction.net/s/6461655/1/Silent-Chambers
Автор: Pinguin1993
Описание: Никогда не задумывались, что произойдет, если поместить Рафа и Лео в тесный ящик, где будут только они двое и кинжал, и закопать его метра на два? А вот Бишоп задумался. И решил попробовать. Конечно, помощь уже в пути. Вот только где их искать?
Рейтинг: T
Жанр: драма/ангст
Персонажи: Леонардо, Рафаэль
Количество глав: 16

по заявке от VEROCSANA


Сразу хочу предупредить, что в этом фанфике описание интереснее самой истории. Сам по себе фик "ниочень", но это лучшее, что я нашла по заявке. Короче, если по ходу прочтения вам покажется, что это фигня, то не стесняйтесь так и говорить в комментариях


Глава 1. Захвачены


02:18, Нью-Йорк, где-то на крыше

– Я все равно не считаю, что это хорошая идея.
Голос Леонардо звучит напряженно. Рафаэль почти ухмыляется в ответ. На самом деле, он даже не собирался сегодня выходить на поверхность. То есть, так было, пока старший брат не сказал ему, что в данный момент выходить одному очень опасно. По улицам курсировали футы, и вдобавок к этому, Донателло ранее сообщил братьям, что в городе были замечены люди Бишопа.

Рафаэль просто не мог упустить такую возможность, разве нет?

– Ты вообще меня слушаешь?

Так что он отправился на улицу, проигнорировав комментарии своего братца. Он посмеялся над Лео, когда тот велел остальным ложиться спать, а сам пошел за сорвиголовой; посмеялся, потому что ему нравилось доставать старшего. И он прекрасно знал, что лучшим способом сделать это, было отправиться в патрулирование «в стиле Рафа».

– Рафаэль, послушай! Я действительно считаю, что нам нужно…

И это работает до настоящего момента. Лео следует за ним уже больше часа, время от времени окликая его, но по большей части стоически храня молчание. Он только недавно начал пытаться убедить Рафа вернуться домой. Мямлил что-то там о том, что у него «нехорошее предчувствие». Ну, как только Рафаэль отыщет парочку пурпурных драконов Хана, а то и ниндзя-фут, «нехорошее предчувствие» появится уже у них.

Прикосновение руки к плечу стирает самодовольную ухмылку с его лица. Он дергается и резко оборачивается, и тут же чувствует, как вторая рука закрывает ему рот, пресекая все протесты. Темные ониксовые глаза Лео направлены куда-то за спину брату, но сорвиголове не нужно спрашивать, в чем проблема. Он уже тоже видит людей Бишопа, которые быстро сужают кольцо вокруг двоих братьев. Леонардо медленно разжимает руки и отстраняется от Рафа.

– Легкомысленный, невнимательный, – бормочет Лео себе под нос, и Рафу ясно, что как только они разберутся здесь, его ожидает длиннющая лекция. Ему наплевать. Один из противников поднимает пистолет, стреляющий дротиками, на уровень груди лидера и тихий хлопок дротика, вылетающего из дула, становится сигналом начала боя. Раф вытаскивает саи, мимоходом заметив, как блестят парные катаны Лео в свете близлежащего фонаря. Он кидается на врагов с низким рычанием, и сражение начинается.

Люди в черно-красных защитных костюмах не издают ни звука. Они просто поднимают оружие, нажимают на курок, и падают так же беззвучно, когда их настигает удар. Рафаэль ни за что бы не признался в этом, но все происходящее его пугает. Все его чувства приходят в состояние перевозбуждения, он с бешеной скоростью отбивает дротики, стараясь добраться до охотника прежде, чем попадут в него.

Он не раз раньше слышал звук дротика со снотворным, пронзающего плотную черепашью кожу, но каждый раз ему становится страшно. Он поворачивается, больше инстинктивно, чем осознанно, и видит, как у брата подгибаются ноги и он падает.

– Ле… – пытается крикнуть он, но в этот момент второй дротик клюет его в руку, и он с яростным рычанием валится на крышу.

Он теряет сознание еще до того, как ударяется о холодную бетонную поверхность.


?:? ?, ?, ?

Леонардо с хриплым стоном приходит в себя. Голова кружится даже несмотря на то, что он лежит на пластроне. Наверное, последействие наркотиков, думает он, а затем сразу Рафаэль?!

– Рафаэль, – пытается позвать он, но выходит только тихий хриплый шепот. Он кашляет и пытается снова, на этот раз громче.
– Рафаэль? Раф, ты тут?

Ответа нет, но он чувствует присутствие брата рядом. Теперь, когда чувства начинают к нему возвращаться, он на самом деле ощущает запах брата. Фу. Быстро осмотревшись вокруг и не найдя ничего, кроме черноты, Лео пытается подняться на колени. Ему удается приподняться где-то на треть метра, прежде чем он врезается головой в бетон. Ой.

Несмотря на темноту, он сразу замечает, что все его снаряжение исчезло. Наколенники, налокотники, как и его ремень. Досадно, но он же и не думал, что ему позволят оставить себе мобильный. Его оружия тоже нет, что не удивительно; по крайней мере его маска по-прежнему на своем месте на лице. Ладно, с проблемой одежды он разберется позднее.

Он чуть меняет положение тела, и на этот раз действуя более осторожно, ниндзя вытягивает руки в стороны. Его левая рука немедленно врезается в стену, и на какую-то секунду его охватывает страх, что он заперт в каком-то тесном ящике, но затем пальцы его правой руки натыкаются на что-то теплое и шевелящееся. Что-то живое. Почти инстинктивно он крепче стискивает ладонь на знакомой шершавой коже.

– Хей!
Удивленный вопль Рафаэля заполняет крохотное пространство, он подскакивает вверх и тут же ударяется головой о потолок, как его брат пару секунд назад. Только гораздо, гораздо сильнее. Хрипло простонав, он стекает обратно на землю. Сквозь внезапную вспышку боли, полыхнувшую в черепе, он с трудом может разобрать, как Лео нервно его зовет:
– Раф, ты в порядке? Ты меня слышишь? Раф!

– Да слышу я тебя, кретин, так что заткнись нахрен, – сердито огрызается Рафаэль. Его голос звучит сипло, и ему требуется несколько секунд, чтобы вспомнить столкновение с людьми Бишопа. И на этот раз он стонет не из-за боли.

– Мы где, бесстрашный? – спрашивает он, на этот раз спокойнее и вместе с тем слегка озабоченно. – Что это за штуковина?

Он слышит, как руки Лео царапают бетонную поверхность, хотя не видит абсолютно ничего. Следуя примеру старшего брата, он вытягивает руки в стороны. Бетонная стена справа, тело брата слева. Лео вздрагивает от прикосновения.
– Перестань щекотаться, Раф, – резко говорит он, его нервы не выдерживают.

– Я тебя не щекотал, идиот. Я просто проверял, что тут вокруг! – моментально вспыхивает Раф. Он пытается вытянуть руки над головой. Бетон. Вытягивает ноги. Бетон.

– Черт, – шепчет он, внезапно охваченный сильным беспокойством. Вспышка гнева проходит так же быстро, как началась. – Лео, где мы?

Лео, который только что пришел к тем же самым заключениям, что и его горячий брат, просто пожимает плечами. Затем он вспоминает, что его движения все равно не видно, и произносит вслух:
– Откуда бы мне это знать? Попробуй ощупать потолок.

Их панцири скрежещут по холодному камню, когда они шевелятся и пытаются перевернуться. Все бесполезно; крышка нависает слишком низко, чтобы они могли повернуться набок, мешает ширина панцирей. С тяжелым хриплым выдохом Раф прекращает попытки и слышит, что Лео тоже последовал его примеру.
– Идея супер. Дальше что? – бормочет он.

Лео раздраженно вздыхает, не успев сдержаться.
– Я уже говорил тебе, я не знаю, Раф, – отвечает он. – И я не супермен, знаешь ли.

– Не, ты просто мистер Подстреленный-дротиком-со-снотворным, – комментирует Раф. Он жалеет, что сказал это, в ту же секунду, как слова срываются с губ, но уже слишком поздно, взять их назад он не может. И в любом случае, он сейчас не в том настроении, чтобы извиняться. В конце концов, именно Лео подстрелили первым, правильно? И все же, он чувствует, как напрягается тело брата рядом с ним. К его удивлению, старший отвечает не сразу, а когда все же отвечает, его голос звучит так же спокойно, как обычно.

– Да, ты прав. Мне очень жаль, что я втравил нас в такие неприятности.

Наступает тишина, и Раф понимает, что, наверное, ему надо что-то сказать, извиниться, взять свои слова обратно, что-нибудь, что угодно. Но он молчит. А потом момент уходит, и молчание становится неловким.

– Что мы будем делать дальше? – шепчет черепаха в красной повязке, когда решает, что ждал достаточно долго. Ему только кажется, или голос Леонардо звучит жестче, чем обычно?

– Предполагаю, что ждать, – так же шепотом отвечает лидер, и Рафу слышно, как его панцирь царапает по камню, прежде чем снова все стихает.

Дыхание рядом с ним постепенно замедляется, становится все более ровным, и сорвиголова понимает, что Лео погрузился в медитативный транс. Это излюбленный способ его старшего брата сбежать от мира. Способ Рафаэля – драка. Его безумно раздражает, что он вынужден лежать здесь и ничего не делать, но он полон решимости не уступить Лео, неважно в чем. Ни в битве, ни в вопросах командования, а уж тем более в таком простом деле, как ожидание.

И все же, пока он лежит неподвижно и медленно дышит, он не может выгнать из головы мысли о пауках и всяких прочих насекомых, ползающих в темноте. Его кожа начинает зудеть и чесаться по всему телу даже просто от мыслей о них. Но Лео лежит неподвижно, и он тоже не будет двигаться. Он не проиграет эту битву характеров.

Когда он наконец-то засыпает, насекомые являются ему в кошмарных снах.





*вообще-то chamber переводится как комната, но "комната молчания" звучит как-то коряво (по-моему, конечно). Так что я взяла второе значение слова - тюремная камера, почесала в затылке и получилось то, что получилось. Тоже не лучший вариант, но больше у меня ни на что фантазии не хватило...

@Kifanya, да это же круто Я в любом случае зачитаю эту историю, к тому же начало меня заинтриговало ) Раф такой Раф, умудрился выставить Лео виноватым даже в такой ситуации.
Спасибо, что взялась переводить ^^

Начало интригующее, и я с удовольствием прочитаю продолжение)

Интригует)))) жду продолжения))))

Глава 2. Похоронены


06:37, Нью-Йорк, секретное убежище

Микеланджело только взглянул на часы в своей комнате, прежде чем его веки снова сомкнулись. Его разбудило странное ощущение, прокравшееся в его сны блаженного неведения. Но сейчас не время просыпаться и работать. Сейчас время вновь забыться сном.

Тренировка, шепчет его затуманенный сном разум. Смутная мысль неторопливо ползет по извилинам, она почти заставляет его забеспокоиться, но только почти. Шесть утра, время тренировки.
Ай, заткнись, а, лениво думает в ответ Микеланджело. Лео меня разбудит, когда захочет начать.

И часы продолжают тикать, стрелки нескончаемо бегут по кругу в тишине убежища. И только внизу, в маленькой кухне, Сплинтер напряженно следит за временем. Он время от времени отпивает глоток зеленого чая из маленькой желтой чашки, которую держит в своих руках. Его взгляд направлен на листок бумаги, который он нашел, когда заваривал себе ежеутренний пятичасовой чай.

«Сенсей, Рафаэль и я ненадолго выйдем на поверхность. Похоже, ему надо спустить пар. Не беспокойтесь. Мы скоро вернемся. Леонардо»

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно (в каменном ящике?)

– Раф. Рафаэль, проснись.

Вспыльчивый черепаха с тихим стоном медленно открывает янтарные глаза. Ничего не меняется. По какой-то причине нет света, и все вокруг погружено в темноту. Хотя он знает, что Лео рядом. Только у Лео хватает смелости будить второго по старшинству брата в середине ночи. Хотя черепаха в красной повязке чувствует смутное удивление по поводу того, что он лежит на пластроне на полу, а не в своем гамаке.

– Че надо? – сонно и невнятно бормочет Рафаэль. Он поднимает руки, намереваясь потянуться, и ударяется о камень. Память моментально возвращается. – О черт. Мы все еще здесь? Сколько хоть времени щас?

– Не знаю. Должно быть, прошло несколько часов, – Лео говорит странно безразличным тоном, и до Рафаэля целую секунду не доходит, почему. Затем он вспоминает их разговор и чувствует прилив вины. Он тут же стряхивает это ощущение, заменяя его ненавистью к Бишопу. Прямо сейчас ему не надо чувствовать себя виноватым; то, что ему нужно, это действие. Возможно, он сможет использовать свои саи, чтобы проковырять материал, из которого сделан этот ящик. Кстати, забавно, что ему оставили оружие.

– Рафаэль, ты не чувствует ничего… странного? – спрашивает Леонардо. Раф поворачивается и растерянно смотрит в направлении брата. – Я имею в виду, ты не чувствуешь себя… по-другому, не так, как до этого?

– Я чувствую злость, – ворчит сорвиголова. – Когда я в следующий раз увижу Бишопа, я его башку запихаю ему туда, где солнце не светит, тада он сам увидит, как прикольно торчать в темноте, – он размышляет над вопросом еще пару секунд. – А что не так? Я что, должен чувствовать себя странно? – спрашивает он наконец, удовлетворившись картинкой, которую нарисовал для себя в уме.

Лео качает головой, хотя знает, что брат, скорее всего, этого не увидит.
– Ты не задыхаешься, или еще что-нибудь в таком роде?

Теперь Рафа захлестывает беспокойство.
– А ты да? – он старается незаметно втянуть носом воздух, но никакого запаха нет. Может, только слабый запах земли. И это все.

Лео снова качает головой.
– Нет.
– Тогда че ты спрашиваешь? – интересуется Раф, теперь он сильно раздражен. Какого хрена его брату нужно продолжать так себя вести? – Прекрати бухтеть не по теме и помоги мне найти отсюда выход, бесстрашный.

– Просто подумай, Раф, черт тебя побери, – шипит Лео. Он пытается обуздать свой гнев, заставляя себя дышать медленнее, но ситуация этому не способствует. – Предполагается, что здесь сплошной камень, или бетон, или что-то еще. Мы не нашли ни одного даже самого маленького отверстия, по крайней мере, я не нашел, – он не может удержаться, чтобы не добавить это едкое замечание, и Раф тут же реагирует тихим ворчанием. – Мы в этой штуке находимся уже несколько часов. Мы не задыхаемся. Это означает, что где-то здесь есть вентиляционные отверстия.

Рафаэль скрипит зубами. Он пытается подавить сильное желание врезать брату прямо по лицу, стискивает руки в кулаки и цедит сквозь зубы:
– Ну и прекрасно. У нас хватает воздуха. А как насчет еды? И еще, мне бы уже в туалет сходить не помешало, – он жалеет, что произнес последнюю фразу, как только закрывает рот. Теперь Лео по-любому начнет ухмыляться, размышляя, насколько он жалок. Но к его удивлению, черепаха в синей повязке соглашается с ним.
– Знаю. Я бы сейчас не отказался от парочки майкиных булочек с корицей.

Оба секунду улыбаются. Затем Раф протягивает руку и хватает рукоятку одного из своих саев. Его оружие прижато к полу под его пластроном, и ему приходится неловко ворочаться, чтобы достать его, но у него получается. Он медленно вытягивает трезубцы из-за пояса, и так же медленно выдвигает руку в сторону, пока кончик сая не ударяется в стену со звоном как от маленького колокольчика.

– Что это бы… – начинает спрашивать Лео, но его прерывает звук, похожий на скрип ногтей по грифельной доске, только в сотню раз громче и интенсивнее. Рафаэль с нажимом проводит своим стальным оружием по холодной бетонной стене.

– Раф! – Лео теперь и разозлен, и обеспокоен, он вытягивает руку и крепко хватает брата за плечо. – Что ты делаешь? – кричит он. – Что это такое?

Рафаэль стряхивает его пальцы со своей руки.
– Я пытаюсь нащупать слабое место. Как насчет того, чтоб ты перестал уже ныть и начал мне помогать? Или твои катаны слишком драгоценны для этого?

Лео отдергивается назад, словно его ужалила пчела.
– О чем ты говоришь? Как я могу использовать свои катаны, если… – и тут он осознает. – Твое оружие все еще с тобой? – теперь он уже не пытается скрыть свою злость. – И ты даже ни на секунду не задумался, что, может быть, стоило мне об этом сообщить?

Раф поворачивает к нему голову, и Лео буквально чувствует, как его янтарные глаза прожигают темноту, как два лазерных луча.
– И откуда бы мне было знать, что у тебя нет оружия, придурок?

Напряжение быстро нарастает. Внезапно начинает казаться, что здесь слишком мало места для них двоих. Лео глубоко дышит, вдох-выдох, вдох-выдох, отчаянно пытаясь обрести контроль над своими эмоциями.

– Прекрасно, – наконец произносит он так спокойно, как только ему удается. – Дай мне свой второй сай и я посмотрю, что тут можно сделать.
Он не подумал о таком факторе, как «взбешенный Раф». Ответом ему служит только низкое рычание.
– Да щас, так я и дал тебе свое оружие, – выплевывает Раф.

Лео сужает глаза.
– И что это должно значить?

Его брат смеется, и холодные резкие звуки отражаются от тесных стен.
– Это значит, что если ты притронешься к моему оружию, то ты его точно получишь. Но не так, как тебе бы того хотелось.

Лео машинально отшатывается, больше следуя инстинктам, чем реально испугавшись. Он знает, что может справиться со своим горячим братом в любом случае, с оружием или без – но при условии, что они будут находиться на открытом пространстве, где достаточно места для того, чтобы уклониться. Но в каменном мешке размерами два на два на метр и при том, что все оружие находится в руках у Рафаэля? Шансов не так уж много. Так что он скрипит зубами и ждет, не двигаясь, пока его брат с удвоенными силами рубит и кромсает стены.

Время идет, и сорвиголова начинает дышать все тяжелее и рычать все громче, Лео же медленно закрывает глаза и снова погружается в медитативный транс. Если ему хоть чуть-чуть повезет, он сможет дотянуться до кого-нибудь на астральном плане.

8:59, Штат/государство: неизвестно, офис Бишопа.

В своем кабинете Джон Бишоп отталкивает назад красное кожаное кресло, встает и подходит к стене, обшитой деревом. За огромными окнами не видно ничего, кроме покрытых травой лугов. В отдалении стоят несколько деревьев, небольшой ветерок мирно колышет их ветви. Но все внимание правительственного агента сосредоточено на небольшом участочке вскопанной земли в паре сотнях метров от здания, который можно разглядеть только если знаешь, что именно искать.

Тонкие губы агента медленно растягиваются в жуткой, напрочь лишенной веселья улыбке, когда он неторопливо шагает обратно к компьютеру. Камера, которую он установил в ящике, демонстрирует такое занимательное шоу, какого он не наблюдал уже долгие, долгие годы.

Возможно, в конце концов было не самой плохой идеей оставить Рафаэлю его кинжалы.

Жду продолжение ))))))

  

засунуть братьев в замкнутое пространство - это потрясающая задумка )))
поубивают или перемирятся )))
количество глав - 16 - радует )))

  Сообщение от Kifanya 

Возможно, в конце концов было не самой плохой идеей оставить Рафаэлю его кинжалы.

- шиппера погладили по шерстке

спасибо за переводы - они как лечебный бальзам

Раф такая вредина, оказывается. Не могла оторваться, мне нравится правдоподобность их страхов (и упоминание физических потребностей не лишнее). Занятно, как они решат проблему туалета, например ) Про еду и воду уже и так понятно. Интересно, где там прячется камера и вентиляция ) Думаю, что их нереально будет найти в такой ситуации. Остается уповать на милосердие Бишопа х) Хотя, это уж вряд ли.
Мне все нравится, только смущает ремарка "ниочень" Я прям боюсь разочароваться, но не думаю, что так будет )

ну, может это просто мне "ниочень"... я много раз предупреждала про свой специфический вкус)))


Глава 3. Мир



9:12, Нью-Йорк,секретное убежище

Сплинтер вздыхает и прекращает попытки привлечь оставшихся двух сыновей к тренировке в отсутствие Леонардо и Рафаэля. Он делает последний глоток чая из третьей по счету чашки и выходит из кухни, направляясь в собственную комнату. Может быть, час медитации поможет ему справиться с беспокойством.

Его и здесь ждет разочарование.

Практически сразу, как старый мастер зажигает свечи и впадает в полуосознанное состояние, он чувствует зов своего старшего сына.

…уже просто не могу. Почему ему надо так себя вести, в смысле, я же вроде не пытался его убить или еще что…

Сын мой, окликает его Сплинтер, обеспокоенный и обескураженный недостатком самоконтроля у его лучшего ученика, принесшего свои волнения с собой в астральный план. Сын мой, что происходит? Что-то случилось? Мы ждем вас на тренировку.

Сенсей! Даже мысленный голос Леонардо чуть ли не звенит от облегчения. Сенсей, я так рад, что вы здесь. Мы уже возвращались домой, честно, но тут внезапно объявились люди Бишопа и напали на нас.

Разум Сплинтера охватывает беспокойство. Вы целы? Они не ранили вас, сынок? Твой брат с тобой?

Секундная пауза. Мы в порядке, наконец, откликается Леонардо, но его голос звучит неуверенно. То есть мы не ранены. Рафаэль со мной. Сенсей, мы в каком-то каменном ящике и, кажется, мы не можем отсюда выбраться.

У Сплинтера замирает сердце. Вас захватили?

Ну… да, тихо отвечает Леонардо, и Сплинтер почти видит, как его сын виновато опускает голову. Это я виноват, отец. У них были пистолеты, стреляющие дротиками со снотворным, и мы…

Связь прерывается.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно (в каменном ящике?)

– Бесстрашный, – зовет Рафаэль, на этот раз более настойчиво, и хватает брата за локоть. Черепаха травяного цвета вздрагивает и слегка вскрикивает, выныривая из медитативного состояния.

– Что за…? Раф? Ты что, не видел, что я медитирую? В чем конкретно твоя проблема?

Рафаэль тут же отпускает руку брата.
– Ой, извините, что я вас побеспокоил! – сердито огрызается он. – Я просто подумал, что может быть, тебе захочется узнать, что я отыскал одну из этих воздушных дырок, после того как ты тут весь извонялся насчет оружия, – ему очень хочется отвернуться или хотя бы скрестить руки на груди, но ограниченное пространство позволяет ему только чуть двигать головой. Не то, чтобы это имело большое значение в кромешной тьме. Но ему бы все равно хотелось это сделать.

– О, – Лео пару секунд молчит. – Извини, – он устало вздыхает. – Эта ситуация реально действует мне на нервы сильнее, чем должна была бы. Мне очень жаль. Хорошо, что ты мне сказал про вентиляцию, – он шевелится, пододвигаясь чуть ближе. Его рука в паре сантиметров от Рафаэля. – На самом деле, все могло быть гораздо хуже, – говорит он, и Раф буквально слышит слабую улыбку в его голосе. – По крайней мере, мы вместе.

В этот момент Раф от всей души ненавидит Лео. За то, что тот способен извиниться, когда сам Раф так и не смог. За то, что он не злится. За то, что он сохраняет спокойствие. А больше всего за то, что он прав. Потому что, конечно же, он прав. Они вдвоем. А следовательно, они прорвутся и выберутся из этой передряги в целости и сохранности.

– Да, наверное, – тихо признает он, немного помолчав. Потом он вытягивает руку в сторону. – Не дергайся, ладно? Я тебе покажу эту дырку, которую нашел. Дай руку.

Их пальцы соприкасаются и Рафаэль почти с робостью обхватывает ладонь Лео. Он медленно подносит их руки к точке, находящейся прямо у него над головой.
– Чувствуешь? – шепчет он, внезапно испугавшись, что он мог ошибиться, или что его находка исчезнет, если он будет говорить слишком громко.

– Да, она тут, – Лео тоже машинально переходит на шепот. – Очень хорошо. По крайней мере, это хоть какое-то начало. Теперь, если мы сможем использовать твои саи или еще что-то, чтобы…

Раздается резкий щелчок, эхом отражаясь от стен каменного саркофага, и Лео отдергивает руку.

– Какого…? – шепчет он, в последний момент удержавшись от ругательства. Рафаэль слышит, как он проводит пальцами по каменной стене, затем еще раз, более настойчиво. – Раф, – окликает его лидер, – можешь назвать меня дураком, но мне кажется, что отверстие только что исчезло!

– Что? Дай я посмотрю, – он прижимает пальцы к камню рядом с рукой брата, в точности в том месте, где крохотное отверстие было всего пару секунд назад, но ничего не находит. – Че за фигня? – рычит он, торопливо ощупывая всю стену. Ничего.

– Мне кажется, оно только что закрылось, – говорит Лео, и в его голосе звучит усталая обреченность. Раф впервые за все время вспоминает, что его брат не спал как следует вот уже несколько дней, и должно быть чувствует себя уже полностью вымотанным. Он мысленно отвешивает себе оплеуху за то, что не подумал об этом раньше.

– Как думаешь, они тут еще есть? – осторожно спрашивает он. Брат устало вздыхает.
– Вероятно. Это крохотное отверстие не могло вентилировать все пространство. Могу поспорить, они у нас над панцирями, там, куда мы не можем дотянуться.

Раф всего мгновение обдумывает его слова.
– Слушай, – наконец говорит он. – Почему бы тебе не попробовать чутка поспать? Я обещаю, что разбужу тебя, если что-нить изменится, окей?
Он знает, что брат удивлен, даже несмотря на черное ничто, заполняющее саркофаг.

– Да, – наконец, признает Лео. – Да, думаю, это было бы здорово, – он снова отодвигается от руки Рафа, оставляя им обоим больше свободного пространства. – Ты уверен?

Рафаэль улыбается. Это его первая искренняя улыбка за бог знает, какое долгое время. Он медленно тянется в сторону, пока не нащупывает руку брата. Слегка сжав ее, он шепчет:
– Да. Уверен. Я посторожу.

10:06, штат/государство: неизвестно, офис Бишопа.

Правительственный агент Джон Бишоп раздраженно сужает глаза. Все идет совсем не так, как он задумал. Они не только прекратили ссориться, и даже как-то помирились; теперь этот глупый «Рафаэль» еще и умудрился найти одну из его камер! Он принял ее за вентиляционное отверстие, но тем не менее. Весьма досадно.

Кажется, он недооценил двух черепах. Первоначально он планировал поместить их в ящик на несколько часов. Если исходить из его вычислений, фальшивые «человеческие качества», которыми они, на первый взгляд, обладали, к этому моменту уже должны были с них слететь – если не с Леонардо, то уж с Рафаэля-то точно – и они должны были начать драку. За воздух, за пространство, за покой; может даже просто начать драться ради самой драки. В конце концов, они были всего лишь животными, а животные плохо переносят плен и замкнутое пространство – да еще и вместе с соперником.

В его планах было запереть вместе именно Леонардо и Рафаэля, потому что их постоянные разногласия и ссоры были хорошо известны всем. Он хотел заснять видео того, как наиболее темпераментный из пары ранит, а еще лучше, убивает, своего «брата». Тогда он бы сделал этот факт известным остальной «семье». Затем он собирался прикончить их всех и использовать из тела для экспериментов, которые он начал некоторое время назад.

Это его работа, обеспечивать защиту планеты, на которой он живет, и государства, которое он любит.

А теперь, кажется, ему придется менять свои планы.

На его губах снова появляется жестокая улыбка, когда он открывает панель в столе и нажимает на клавишу. Может, и не все пошло согласно его плану. Но он получит то, что хочет. Так или иначе.

Настало время ускорить события.

Несколькими секундами ранее: 10:03, Нью-Йорк,секретное убежище

– Сыновья, полагаю, у нас возникла проблема.

Сплинтер спешит вниз по лестнице в гостиную так быстро, как только он может себе позволить, чтобы не выглядеть при этом слишком взволнованным. Донателло и Микеланджело, которые играли в видеоигру, одновременно поднимают к нему головы.

– Что стряслось, сенсей? – спрашивает Майки, и в его по-детски голубых глазах появляется искорка беспокойства, хотя он в то же время пытается продолжить гонку, не глядя на экран.

На лице у Донателло похожее выражение, он притворяется, что не замечает, что пытается провернуть его младший брат.

– Со мной связался Леонардо, – говорит Сплинтер, и Майки нажимает на паузу. Игра останавливается, и они устремляют все внимание на мастера ниндзюцу.

– Он вам звонил? – слегка растерянно спрашивает Донни. Телефон отца сейчас должен лежать в его лаборатории на ремонте. – Где они? Я некоторое время назад звонил Эйприл, и она сказала, что их там не было.

Старый крыс качает головой.
– Мы встретились во время медитации, – серьезно произносит он и видит, как лицо его самого младшего сына темнеет, когда он начинает прикидывать, что могло случиться. – Сыновья, у меня есть основания полагать, что ваших братьев захватил агент Бишоп.

– Это объясняет, почему ни один из них не отвечает на телефон, – задумчиво говорит Донни. Какое-то мгновение все молчат и никто не двигается. Затем черепаха в фиолетовой повязке спрыгивает с дивана и мчится к своему компьютеру.

– И о чем я только думаю? – кричит он сам на себя, запуская машину, и Сплинтер делает глубокий вдох. Он не знает, почему их связь с Леонардо прервалась так внезапно, но надеется, что они сумеют найти пропавших до того, как с ними случится что-нибудь еще более плохое.

Как бы это странно не звучала, но эпиграф тут шикарный
Не хватает более нагнетающей остановки, описаний чувств и т.д. Пожалуй, это было слишком просто, что Лео так легко связался со Сплинтером и даже поговорил с ним )

Хм, похоже, Лео действительно полностью ушел в себя, настолько, что Сплинтер смог коснуться его сознания. Довольно интересно вышло, да и обстановка, которую нагнетает Бишоп, напрягает. Эксперимент... Что еще придумает этот ненормальный? ><

таки да, я это и имела в виду насчет "ниочень"

Глава 4. Холодный огонь



Время: неизвестно, местоположение: неизвестно (в ящике под землей?)

Сперва он думает, что ему все это кажется.

Может из-за замкнутого пространства. Из-за невозможности как следует двигаться, чтобы согреться. Может, виноват холодный камень, на котором они лежат, или тот факт, что температура их тела не настолько высокая, как им бы того хотелось. Может, недостаток сна или постепенное осознание того, что они в полностью безвыходном положении, пока остальные их не найдут.

И только когда он видит белые прозрачные клубы пара, появляющиеся с каждым его выдохом, у него возникает уверенность, что в этом каменном ящике действительно становится холоднее.

Что ж, это определенно такое изменение обстановки, о котором стоит сказать, думает он без улыбки. Прошло никак не больше получаса с того момента, как Лео наконец заснул, но черепаха в красной повязке уже чуть не сошел с ума от безделья. У него слишком много энергии, требующей выхода. Обычно в это время у них уже прошла бы тренировка; если бы он был дома, он бы использовал свою боксерскую грушу. Занялся бы чем-нибудь, чем угодно, вместо того, чтобы просто вынужденно неподвижно лежать на одном месте.

– Эй, Лео, – шепчет он, и когда не следует никакого ответа, повторяет чуть громче. – Лео! Проснись!

Лео вздрагивает, Рафаэль скорее чувствует это движение, чем видит, и распахивает глаза. Он тут же делает попытку подняться, только чтобы в следующую секунду удариться головой о слишком низкий потолок. Рафу удается подавить смешок, но усмешка слышна в его голосе, когда он произносит:
– Не ударься головой, бесстрашный.

Сердито заворчав, Леонардо стекает обратно на пол.
– Да, спасибо за предупреждение, – с досадой бормочет он. Затем он оглядывается вокруг. – Хей, а здесь становится светлее? – он несколько раз моргает, когда из темноты начинают проступать первые очертания. Белый свет становится слишком ярким, щиплет глаза и моментально ослепляет его.

– Ага, и холоднее, – добавляет Раф. Он пытается прикрыть глаза левой рукой и случайно ударяет брата локтем. – Извини, – ухмылка снова на его лице. Очень жаль, что теперь Лео может ее разглядеть.
– Да, как будто ты действительно…

Фразу лидера прерывает низкий глубокий буум, заполняющий маленькую каменную комнату. Лео теперь видно, что стены их камеры на самом деле окрашены в темно-красный цвет. Те места, где Рафаэль орудовал своими саями, покрыты царапинами; выглядит это так, словно камень скреб когтями дикий зверь.

Потом странный звук сменяется голосом, низким настолько, что по их телам проходит вибрация. Голос отражается от стенок и усиливается в сотню раз, или им просто так кажется.

«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы».

За словами следует секундное молчание, пока, наконец, двое тинейджеров не открывают нервно глаза, чтобы оглядеться.

– Что за жуткий цвет, – комментирует Раф окраску стен. Его губы расползаются в широченной ухмылке. – Мне нравится.
– А знаешь, что мне нравится? – Леонардо тоже усмехается, но совсем по другой причине. – Мне нравится, что как только мы отсюда выберемся, ты мне отдашь проспоренные двадцать баксов, – он негромко смеется при виде гримасы, которую корчит Рафаэль. – Ну, вообще-то ты сам виноват. Было совершенно очевидно, что бишоповский комплекс бога рано или поздно даст о себе знать.

– Могу поспорить, что он уже тыщу раз процитировал Франкенштейна до того, как начал цитировать Библию. Нас просто рядом не было, вот мы и не замечали, – Раф говорит слегка раздраженно, но не сердито. На самом деле ему даже нравится вот так трепаться с братом – если бы еще не это замкнутое пространство, легкий голод, поселившийся в желудке и тот факт, что ему по-прежнему надо в туалет.

По его телу пробегает дрожь, и на руках появляется гусиная кожа.
– Хей, а тут становится все холоднее, а?

Вместо ответа его брат медленно выдыхает и смотрит на клубы густого белого пара, пока они не исчезают у него над головой.
– Да, похоже на то, – наконец говорит он. – Хотел бы я знать. что происходит. Снаружи уже должен был наступить день. Так что вместо того, чтобы похолодать, здесь должно было стать теплее, разве нет?

Раф сощуривает глаза.
– А ты думаешь, мы где-то на улице? – он морщит нос; он вынужден признать, что за прошедшие несколько часов он так и не задумался об их местоположении. Он думал о разнообразных новых интересных способах убить Бишопа, и еще он думал о туалетах. А теперь ему приходит в голову, что, может быть, ему следовало больше внимания уделить тому, что их окружает.

– Я не уверен, – несмотря на его слова, голос Лео звучит довольно-таки уверенно. – Мне кажется, я чувствовал запах земли. Ну, а теперь пахнет только льдом, так что уже нельзя сказать наверняка.

Рафаэль смутно припоминает, что он тоже ранее ощущал запах сырой земли.
– Да, думаю, ты прав, – он фыркает, и на мгновение становится похоже, будто он курит, из-за белого пара, вылетающего из его рта. – Это безумие, – бормочет он и вытягивает руку, чтобы прикоснуться к странно красной стене. Поверхность настолько холодная, что обжигает пальцы, и он торопливо отдергивает руку. – Как думаешь, Бишоп хочет превратить нас в черепаховые кубики льда?

10:11, штат/государство: неизвестно, офис Бишопа

Лицо правительственного агента перекошено гримасой едва сдерживаемой ярости. Комлекс Бога? Эта мысль заставляет его скрипнуть зубами. Эти животные заключали пари на его поведение? Что ж, посмотрим, готовы ли вы к этому.

Он тянет вниз рычажок на приборной панели, все ниже и ниже. На изображении с камеры над головами черепах ему видно, как слегка стучат от холода зубы у Леонардо, и на его лице расцветает дьявольская ухмылка. Темные глаза, на этот раз не закрытые черными очками, зловеще вспыхивают.

– Черепаховые кубики льда, в самом деле, – шепчет он и смеется негромко, опуская переключатель все ниже и ниже…

И замирает.

Внезапно застыв на месте, словно его самого ударил луч холода, агент Джон Бишоп тупо смотрит в монитор прямо перед собой. А затем очень-очень медленно отпускает рычажок. Тот подскакивает вверх, до той отметки, где был раньше. На мониторе появляется маленькое окошко с сообщением, что температура в контейнере снова повышается и с вопросом о дальнейших распоряжениях.

Бишоп закрывает маленькое окошко практически не глядя.

– Как будто я так и уничтожил драгоценный клеточный материал, – бормочет он себе под нос. В контейнере оба пленника одновременно потирают руки, замечают одинаковые движение друг у друга и смеются. Агент снова скрежещет зубами. – А вы на это и рассчитывали, да? Вы хотели, чтобы я действовал опрометчиво, – он негромко смеется темным, мрачным смехом. – Со мной такое не пройдет.

Его взгляд устремляется на большие часы на стене. Четверть одиннадцатого. Он улыбается, заменяя свой гнев предвкушением удовольствия.

– Посмотрим, как вам будет весело, когда я с вами закончу, – говорит он, обращаясь к черепахам, хотя он и не могут его услышать. – Когда вы проголодаетесь и замерзнете. Когда ваши мышцы настолько затекут, что любое движение будет причинять вам боль. Когда вы зальете свою тюрьму собственными нечистотами. Тогда и посмотрим, какие человеческие качества вам присущи.

Его смех мечется по комнате, и охранники, стоящие перед дверью в кабинет, внезапно обнаруживают, что мысленно молятся, чтобы гнев хозяина никогда не оказался направлен на них.

10:15, Нью-Йорк, секретное убежище

– Ну че там?

Было время, когда Донателло считал калифорнийский акцент Майки забавным. За последние десять минут его мнение по этому вопросу резко изменилось.

– Сигналы их сотовых можно проследить до крыши неподалеку от места, где живет Эйприл, – отвечает он со вздохом. – После они просто исчезли. У меня нет в той местности никаких зацепок. Ни камер, к которым я мог бы подключиться. Ни слова о драке в новостях, ничего, – он на секунду прячет лицо в ладони, прежде чем снова уставиться в монитор. – То есть, мы знаем, что они у Бишопа, но о присутствии его людей здесь тоже нет никакой информации. А они не то чтобы выглядели как нормальные граждане, так? – его пальцы перебирают несколько кнопок на клавиатуре. – Возможно, мне стоит попытаться влезть в правительственную сеть, но это займет какое-то время…

– Бро, времени у нас нет, – настойчиво говорит Микеланджело. – А разве ты не, ну, типа того, не вживил какой-нибудь жучок Рафу в бицепс или еще что-нибудь в этом роде?

Младший произносит это в шутку, и он изумлен, увидев, как щеки его брата окрашиваются в странный красновато-зеленый цвет.

– Погоди. Ты че, реально вживил жучок Рафаэлю в бицепс? – он взрывается от хохота. – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! – и тут же он преисполняется подозрений и начинает рассматривать собственные руки. – А у меня ничего такого нет, а?

Донателло качает головой.
– Я мог бы попытаться воспользоваться этой штукой, но я на самом деле ни разу не проверял, как она работает. Она может, я не знаю, сработать как электрошокер, или возыметь еще какие-нибудь побочные эффекты, когда я ее активирую.

– Я полагаю, что бы ни планировал сделать с ними Бишоп, это будет намного хуже, чем небольшой удар тока, – голос Сплинтера звучит серьезно и озабоченно. Донателло нужен всего лишь один короткий взгляд на обеспокоенное лицо отца, прежде чем его пальцы вновь начинают летать над клавиатурой.

Внезапно идея задействовать отслеживающее устройство в руке брата кажется ему весьма и весьма удачной.

Спасибо за двойное обновление ^^
Черт, теперь я тебя поняла, но мне все равно интересно

Блин, вживленный в бицепс Рафа жучок!*стекла под стол*это мощно! Ну Дон, ну гений! Х)))
С нетерпением жду продолжение!

Ну интересно же) После того, как я начала читать Вербера, я уже не думаю, что мало описаний - это "ниочень", иногда это очень даже "очень"=)

Глава 5. Черная ярость



11:23, Нью-Йорк, секретное убежище

– Вот это странно.

Донателло произносит это вслух, хотя рядом нет никого, кто мог бы его услышать. Ему потребовалось некоторое время, чтобы отыскать программу, отвечающую за жучок Рафаэля, среди гигов информации на его компе. («Если бы вы все не влипали в неприятности с таким постоянством, у меня было бы время на самом деле разобраться, что из этого мне нужно, а что нет,» – эту фразу он за последний час использовал почти с той же частотой, что и «Майки, заткнись».) Так что Микеланджело отправился в додзё делать ката, а Сплинтер тем временем удалился повторить попытку связаться со своим старшим учеником.

И все же, черепахе-гению хочется высказаться вслух, так что именно это он и делает. Еще раз, потому что фраза звучит хорошо:
– Вот это странно, – и затем, после секундного раздумья:
– В самом деле, очень непонятно.

Как бы то ни было, никакого отклика он не получает, так что со вздохом возвращается к своим исследованиям.

Яркая точка на его собственной, модифицированной версии гугл-карт, тем не менее, заставляет его еще раз просчитать конфигурацию отслеживающего устройства. Потому что карты показывают ему не Нью-Йорк, и даже ничего похожего на штат Нью-Йорк. Красная точка вообще находится не в Америке. Она в Европе.

Если точнее, она весело мигает на карте пригорода Лондона.

За три месяца до начала событий, 21:44, Нью-Йорк, Radio Shack*

– Мэм, вы уверены, что вам нужно именно это устройство?

Тинейджер за прилавком магазина без интереса смотрит на нее скучающим взглядом, лениво пережевывая жвачку. Эйприл разглядывает лежащий перед ней крохотный электронный чип, упакованный в плотный пластик. Честно говоря, она совсем не уверена. Особенно после того, как кидает взгляд на цену.

– У этого отслеживающего устройства радиус действия настолько большой, что вы сможете отыскать… что вам там понадобиться отыскать, даже в Западной Европе, – говорит парнишка, переводя взгляд за ее плечо к стойке с видеоиграми. – Вам действительно нужно именно такое?

– В Западной Европе, мне действительно оно нужно? – повторяет за ним Эйприл довольно-таки несчастным тоном. Она снова смотрит на цену и нервно сглатывает.
– Мы же о Рафе говорим, – отвечает ей голос Донателло в наушнике. – Так что да, нам действительно нужно именно это.

– Наверное, да, – бормочет рыжеволосая девушка и открывает кошелек. Она тяжело вздыхает, пока продавец сканирует ее кредитку. – Ты у меня в таком долгу! – шепчет она.

– Я знаю, Эйп. Просто будь добра, передай мне этот девайс при следующей же нашей встрече. То есть, пока Раф не… – голос Донни прерывается. – Пока Раф не что? – спрашивает другой, более грубый голос. Брат в фиолетовой повязке издает полузадушенный писк и связь прерывается. На линии молчание.

– Мальчишки, – с негодованием вздыхает Эйприл, убирая жучок в свою сумку. – Западная Европа, – бормочет она себе под нос, выходя из магазина. – Даже Раф не способен влипнуть в настолько крупные неприятности!

Настоящее время, 11:26, очевидно, Лондон, Великобритания, офис Бишопа

Бишоп уже давным-давно перестал следить за временем.

Он может только сидеть и наблюдать.

Его план начинает работать.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике под землей?

У Рафаэля смутное подозрение, что он сходит с ума. Он так и говорит вслух, просто на тот случай, если вдруг он совершит какую-нибудь глупость. Что-нибудь, о чем он будет жалеть позже. Это его официально принесенное извинение, просто на всякий случай. Он сходит с ума.

– Мне кажется, я схожу с ума.

У него изо рта вырывается странный хихикающий звук, и он прислушивается к эху. Улыбка, приклеившаяся к его лицу, пугает его самого, но в то же время он ничего не может с этим поделать. Вся ситуация настолько неестественная, насколько это вообще возможно. Потому что в деле замешан Бишоп. А он еще не видел даже кончика хирургического скальпеля. И еще потому… потому что… Да, в самом деле, а почему еще?

– Нет, не сходишь.
Голос Лео словно ставит в вопросе точку. Как только в их ящик вернулось тепло, и воздух очистился от каких бы то ни было химических веществ, которые Бишоп использовал, чтобы их заморозить, Лео обнаружил, что они действительно находятся под землей. По крайней мере, если судить по тяжелому, теплому запаху почвы, окружающему их. Кроме того, пахнет свежескошенной травой и дождем. Но лидер благоразумно держит свои выводы при себе. Рафаэлю вовсе незачем психовать еще больше, чем сейчас.

– Ты просто взвинчен, вот и все. Это все ограниченное пространство. Вот увидишь, все будет хорошо.

В ответ доносится еще один странный смешок. Он поворачивает голову в сторону, чтобы посмотреть на брата, его ониксовые глаза находят янтарные глаза Рафа. В них полыхает такой огонь, что Лео невольно пугается. Не то, чтобы он это признал. Он уверен, что каким бы сорвиголовой ни был его брат, он никогда намеренно не нападет на него. И тем не менее. Лучше перестраховаться, чем доводить до крайностей.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Рафаэль все тем же пронзительным голосом. Он уже начинает по-настоящему раздражать Леонардо. – Откуда тебе знать, что все будет хорошо?

– Ребята вскоре будут здесь. Не может быть, чтобы нас отвезли куда-то слишком далеко от дома за такое короткое время. Кроме того, в прошлом, я, бывало, медитировал даже дольше, чем мы находимся в этом ящике, и я выжил, – он пытается ободряюще улыбнуться, но при том, что он лежит, практически уткнувшись лицом в пол, он совсем не уверен, что улыбка возымела должный эффект.

– Да откуда ты знаешь? – очевидно, Рафаэль не настроен так просто успокоиться. Совсем нет. В его голосе теперь звенит напряжение, а огонь, который всегда освещает его медового цвета глаза, теперь пылает так яростно, что его брату это совсем не нравится. – Откуда ты знаешь, что они скоро будут тут? С чего ты взял, что нас не вырубили на целые сутки? Откуда тебе, мать твою, известно, сколько щас времени?!

Он крепче стискивает рукоять одного из саев, и Лео машинально сжимается и отшатывается. Он в тот же момент понимает, что это, вероятно, было не самой лучшей его идеей. В каком-то смысле разозленный Рафаэль ведет себя подобно пойманному в ловушку и раненному хищнику из семейства кошачьих – он становится более опасен, если показать ему свой страх. И прямо сейчас на его лице появляется очень нехорошая ухмылка.

– Раф, послушай, – Лео пытается воззвать к здравому смыслу брата. – Давай просто расслабимся и подумаем вместе. Я уверен, мы сможем во всем разобраться. Я могу попытаться снова помедитировать, может быть, связаться с отцом… – его слова прерывает крик ярости, чистой и всеохватывающей ярости. Ему реально требуется пара секунд, чтобы осознать, что это Рафаэль издал такой дикий вопль.

– ТЫ НЕ СВАЛИШЬ СНОВА И НЕ БРОСИШЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ ОДНОГО, СЛЫШИШЬ, ТЫ! Я ЧТО, НАСТОЛЬКО НЕВЫНОСИМ, ЧТО ТЕБЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НУЖНО ОТ МЕНЯ СБЕЖАТЬ ВОТ ТАК?!

– Раф, послушай. Я не хотел тебя разозлить. Я просто подумал, что попытаться выйти на связь с кем-нибудь – это лучший способ выбраться отсюда. Это самое разумное, что мы можем…

Голос звучит не громче шепота. В первое мгновение Лео не уверен, действительно ли слышит его или ему кажется. Затем он видит лицо брата и понимает, что, по крайней мере, часть Рафаэля тоже его слышала.

…Убей его…

Охваченный страхом, существование которого он не готов признать, в напряжении от неосуществимой потребности двигаться и раздраженный сверх меры всей этой ситуацией, Рафаэль делает резкий замах.

Он сходит с ума и знает это.

Хорошо, что он попросил прощения заранее…




*Radio Shack - сеть магазинов радиотоваров

У Рафа налицо клаустрофобия. Да и не может зверь, даже такой хладнокровный, но обладающий вспыльчивым нравом, долго сидеть взаперти. да еще и с компанией. Короче, у Рафа реально поехала крыша, и я его прекрасно понимаю Х_Х
Но искренне надеюсь, что он Лео не прихлопнет в порыве своих чувств и эмоций Т_Т

Глава 6. Гвозди гроба



11:39, Лондон, Великобритания (?), офис Бишопа

Ранее он решил не вмешиваться, просто сидеть и наблюдать, позволив Рафаэлю самому проделать всю работу. Как он и предполагал, черепаха в красном уже быстро терял самообладание. Бишоп усмехнулся и перевел взгляд на огромные часы на стене. Они продержались дольше, чем он ожидал, но в конце концов им пришлось сдаться своим животным инстинктам. Да, он собирался быть зрителем.

Но когда настал тот самый момент, он просто не мог удержаться.
Осторожно, бережно, словно касаясь чего-то очень хрупкого, он взял в руки микрофон. Приблизил к губам. И, легко, словно дуновение летнего ветерка, шепнул в него два слова, которые, как он рассчитывал, затуманенный разум Рафаэля примет за его собственные.

– Убей его.

И черепаха с диким ревом напал на «брата».

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике под землей.

Жизнь Лео спасена благодаря четырем факторам.

Во-первых, замкнутое пространство не позволяет Рафаэлю совершить замах в полную силу.

Во-вторых, сорвиголове мешает собственный панцирь, застряв в нужный момент из-за того же замкнутого пространства.

В-третьих, у Лео также есть панцирь и пластрон.

В-четвертых, это тот факт, что в ту же самую секунду, как рука Рафаэля начинает свое движение, он осознает, что он сейчас совершит, и отшатывается назад.

Убийство Леонардо, вне всяких сомнений, привело бы к целой цепочке нежелательных событий. Поскольку он приходится им всем старшим братом, то естественно его смерть будет означать чудовищную потерю для всей семьи. Потому что, посмотрим в лицо фактам, Раф вполне доволен тем, что ему большую часть времени не приходится играть роль старшего. Он мог бы, если бы захотел. Просто это бы означало, что ему надо было бы пожертвовать большей частью того, что делает его жизнь интересной. Например, избиением преступников по ночам со своим другом Кейси Джонсом. А это бы плохо сказалось на его имидже.

Затем, следует такой немаловажный факт, что Хамато Леонардо является избранным лидером их клана. Правой рукой Сплинтера. Сплинтер младший, как его бывает, называют остальные, но это только чтобы досадить брату. Потому что им слишком хорошо известно, какая это трудная должность и сколько ответственности ложится на его плечи.

О, а еще, после такого у Рафаэля бы точно съехала крыша. Навсегда. И это бы весьма плачевно сказалось на всей остальной части мироздания.

Таким образом, Лео жив.

Пока.

11:42, Нью-Йорк, секретное убежище.

– Лондон, – повторяет Майки. В первый раз его голос звучал недовольно, словно он практически готов сдаться. Но он постепенно начинает проникаться этой идеей. – Лондон? Типа, тот, который в великой, великой Британии? Матери Америки? В Европе, да? Тот самый Лондон?

Донателло уже порядком раздражен.
– Нет, Майки, тот Лондон, что в Аризоне, США, – говорит он.

Брат растерянно смотрит на него секунду-другую.
– Серьезно? А в Аризоне разве тоже есть Лондон?

Донни впечатывает ладонь в лоб. Глубоко вздыхает. Находит свой внутренний стержень.
– Нет, Микеланджело, в Аризоне Лондона нет.

Улыбка моментально возвращается на лицо самого младшего из братьев.
– Мы едем в отпуск, мы едем в отпуск, – поет он. Гений отворачивается, встречаясь глазами с отцом.
– Отец, не сочтите за дерзость, но вы его случайно не роняли головой вниз, когда он был младенцем?

За его спиной Майки носится вокруг, пританцовывая, смеется, взмахивает руками, изображая волну, исполняет круговой удар ногой в прыжке и приземляется точнехонько на верх спинки стула. Который тут же разламывается на части. Майки вскрикивает, падая спиной вперед, мячиком отскакивает от пола, ударившись в него панцирем, и, как юла, проносится на панцире по всей гостиной, в конце концов, врезаясь в лампу.

– Я полагаю, что он вполне успешно справился с этим сам, – отвечает Сплинтер. Затем он уходит к себе в комнату, чтобы упаковать сумку, и оставляет своего временно самого старшего сына, чтобы тот позвонил Эйприл. Опять.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике, под землей.

В жизни Рафаэля было ровно четыре ситуации, когда он был напуган до ужаса.

Первый случай произошел, когда ему было около шести лет. Они нашли в канализации целую коробку бананов – вот это подарок судьбы! – и Раф ее открыл. В ней сидел гигантский ядовитый паук. Результатом того случая стала длящаяся до сих пор арахнофобия.

Второй раз он так боялся, когда его старшего брата, Лео, вбросили в квартиру Эйприл прямо сквозь стекло, и тот потом никак не хотел приходить в себя.

Третий раз был, когда Донателло превратился в монстра, пытающегося их всех сожрать. Самое худшее в этом всем, однако, было то, что его брат на самом деле все помнил.

Четвертый случай – это сейчас.

11:43, Нью-Йорк, секретное убежище

– Я готов ехать.

Донни разворачивается на стуле, держа в руке сотовый. Его отец стоит позади него с собранной сумкой через плечо. Быстрый взгляд на часы подсказывает ему, что Сплинтеру понадобилось примерно сорок шесть секунд, чтобы собраться. Майки еще даже не успел подняться. А Донни еще не успел набрать номер Эйприл.

– Я не уверен, что нам следует предпринять, отец, – пытается пояснить черепаха-гений, нажимая пальцами на кнопки телефона сильнее, чем требуется. – Мы же не можем просто запрыгнуть на борт самолета или еще что-то в этом роде.

К его удивлению, сенсей мягко улыбается.
– Сын мой, мы ниндзя, – говорит он. – Если мы не можем, то кто тогда?

И тут звонит телефон.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике под землей

– Рафаэль.

Черепаха в красной повязке вообще никак не реагирует на это слово. Он широко раскрытыми глазами пялится в направлении лица брата.

– Рафаэль.

Теперь голос звучит более резко, но все равно не вызывает никакой реакции. Рафаэль словно застыл, превратился в камень в тот самый момент, когда почувствовал, как его оружие втыкается во что-то плотное. Лео впадает одновременно в шок и в бешенство, когда видит одинокую слезу, медленно ползущую по темно-зеленой коже на лице перед ним.

– Раф, отдай мне свое оружие.

По-прежнему никакого ответа. Лео теряет терпение. Неужели Раф не может взять себя в руки?

– Рафаэль Хамато, ты немедленно отдашь мне свое оружие. Сейчас же. Это приказ.

Последний неохотно выпускает из пальцев рукоять саев. Но все же выпускает. Это уже что-то, но у лидера клана нет времени, чтобы порадоваться своему достижению. Он берет в руку кинжал брата, поднимает его над головой и проводит им вдоль стены. Его движения странным образом раскоординированы, их замедляет рана в боку, но ему удается найти то, что он искал.

Гвоздь.

Радостная улыбка Лео превращается в гримасу, когда он пытается поднять руку еще выше. Удар сая пришелся ему в пластрон, но часть лезвия пробила защиту и проткнула мягкую и чувствительную кожу под костяными пластинками. Что еще хуже, черепаха в голубой повязке подозревает, что у него довольно сильное кровотечение. Под пластроном.

Донни меня из панциря вытряхнет за такое.

И все же, он успел почувствовать, как рука брата в ужасе отдернулась назад до того, как удар был на самом деле нанесен; он видел хорошо знакомое выражение на его лице, когда оно за долю секунды сменилось от ярости до выражения крайнего ужаса. Он знает, что это была непроизвольная реакция, и не злится на своего брата. Он злится на Бишопа. И чем дольше Раф лежит вот так без движения, лицом вниз, тем злее становится Лео.

Кроме всего прочего, кроваво-красные стены реально действуют ему на нервы.

– Я доберусь до тебя, Бишоп, – шепчет он. Он тоже может выглядеть зловеще и внушать страх, если захочет. – Я доберусь до тебя, и когда я это сделаю, я тебя убью.

Это не просто угроза, не какая-то пустая фраза. Это констатация факта.

Лео подносит острия трезубца к шляпке гвоздя, скрытой под красной краской. Гвоздь толщиной с его палец и сделан из стали; что только усиливает его подозрение, что их гроб действительно сделан из камня. Но лидер верит в оружие брата. Оно выдержит. И он выдержит.

– Я доберусь до тебя.



*слова песни Homeless Heart, оригинал можно найти, например, тут: http://www.lyricstime.com/tobias-reg...rt-lyrics.html

Ооо, у Лео мировое терпение. Когда же будут запоздалые извинения со стороны Рафа ))

Вот честно, не помню, извинится ли он вообще


Глава 7. Землетрясение



Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике под землей

– У тебя кровь идет.
Голос Рафаэля звучит странно робко и испуганно. Лео не смотрит на него, он уставился на противоположную стену.

– Надо думать, – его голос звучит устало, потому что именно так он себя чувствует. Рана все еще кровоточит. Он не понимает, почему. И ему больно.

Гвоздь торчит все там же, не вытащенный и наполовину. Сталь сая Рафаэля выдержала. Его руки – нет. Неудобный угол излома руки, прямо над головой, в считанных сантиметрах от глаз и быстрая потеря крови помешали ему сильнее, чем он ожидал. Сильнее, чем он готов признать даже сейчас.

Рафаэль несколько секунд хранит молчание. Лео все еще не смотрит на него. Он не знает, что увидит там, если посмотрит, и ему совсем неинтересно выяснять это. Наверное, вину. Злобу. Или, что еще хуже, безнадежность. Страх. Ему не хочется знать. Пока он не смотрит в ту сторону, возможно все.

– Как думаешь, чего Бишоп от нас хочет?
К удивлению Лео, голос Рафа сейчас стал спокойнее. Может, более собранным. Он нехотя поворачивает голову. В янтарных глазах, что он видит перед собой, горит внутренний огонь, но не пламя бешенства, а живая искра. Он улыбается почти против воли. И тут же его лицо искажается гримасой боли, когда его рана неожиданно начинает колоть. На лице Рафа моментально появляется такое же выражение.

Черепаха в синей повязке устало вздыхает. Внезапно белый свет внутри ящика начинает казаться слишком ярким, и он почти закрывает глаза. Почти. Но он не желает сдаваться происходящему безумию. Еще нет.
– Я не знаю, Раф. Но я очень надеюсь, что он поторопится с своим решением.

12:01, Лондон, Великобритания, офис Бишопа

Агент Джон Бишоп довольно улыбается и поднимает ко рту рацию, нажимая на черную кнопку.
– Начать фазу два, – говорит он, и, несмотря на улыбку, его голос холоден. Зловещий голос. – Они уже готовы.

У него красные глаза, он видит это в отражении в зеркале. Он недовольно тс-кает и тянется за своими черными очками, прежде чем встать и потянуться всем телом.
– Более, чем готовы.

12:03, Нью-Йорк, секретное убежище

– Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь!

Голос Эйприл О’Нил звучит из телефонной трубки резко и пронзительно. Донателло едва успевает подавить глубокий вздох, готовый уже вырваться у него изо рта. Одной рукой он убирает в рюкзак одежду – потому что им, скорее всего, понадобится маскировка – другой швыряет разные свои техно-штуки в сумку, а телефон зажат у него между головой и краем панциря. У него есть более важные дела, требующие его внимания, он страшно спешит, он понятия не имеет, как им действовать дальше начиная с этого момента, и он на самом деле не может объяснять все происходящее их подруге в третий раз подряд.

– Эйп, прости, но у меня нет на это времени.

Он подхватывает широкополую шляпу, размышляет мгновение и закидывает ее в рюкзак ко всему остальному барахлу. В конце концов, Лео и Рафу тоже понадобится маскировка.

– Нам нужно как можно быстрее попасть в Лондон. Лучше всего подошел бы реактивный самолет, или что-то подобное, но у меня также нет времени взламывать правительственную сеть.

Кстати о Лео и Рафе, ему понадобится аптечка первой помощи. Карие глаза Донателло обшаривают комнату, и он хмурится. Куда она опять подевалась?

– Там Леонардо и Рафаэль, и нам нужно очень быстро их отыскать.

А, вот она где. Под кроватью. Как она туда попала? Но он выбрасывает мысль из головы; у него нет на это времени. У него ни на что нет времени, или так ему кажется. Нет времени, чтобы собрать вещи. Нет времени для объяснений. Нет времени на нормальные исследования. Нет времени составить план.

– Они у Бишопа. Хватит уже объяснений, хорошо? Эйп, нам надо торопиться. Вопрос в том, сможешь ли ты отвезти нас в аэропорт? Прямо вот сейчас?

12:16, Нью-Йорк, Мэйн стрит

Донателло задумывается, как Эйприл удалось выскочить из дома, прыгнуть в машину и добраться до них менее чем за двадцать минут. Но когда он смотрит из окна на смазанные дорожные знаки и сердитых водителей, а также на совсем зеленое лицо Майки, он внезапно все понимает.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, в ящике под землей
Земля начинает подрагивать.

Ощущения сперва неотчетливые, а для черепах, привычных к американским землетрясениям, толчки практически неощутимы, но они есть. Вместе с ними возникают донельзя странные звуки, словно кто-то металлическим предметом скребет по камню, но они отдаленные и приглушенные. И время от времени доносятся глухие удары, как будто на землю роняют что-то тяжелое.

– А это еще че такое? – янтарные глаза Рафаэля мечутся по стенам, но конечно же, кроваво-красная поверхность никакой информации не содержит. Тем временем, сотрясения почвы все усиливаются.

– Лео, ты как думаешь? – он бросает встревоженный взгляд на старшего брата. То, что он видит, не способствует улучшению его настроения. Даже на фоне красного цвета отчетливо видно, как алая кровь медленно стекает с пластрона Лео.

Лидер улыбается слабой, но странным образом ободряющей улыбкой.
– Не знаю. Но, наверное, ничего хорошего, – он делает глубокий вдох. – С другой стороны, хуже уже тоже не может быть, да?

Рафаэль изо всех сил старается не отвести взгляда, чтобы видеть боль, которую он причинил тому, кого любит, и принять на себя ответственность за это. Но он понимает, что не может. Ему стыдно, он избегает взгляда Лео, вместо этого рассматривая собственные руки. Руки темно-зеленого цвета, покрытые множеством и множеством шрамов. Руки, нанесшие столько же ударов, сколько получили. Он никогда не испытывал к ним столько ненависти, как сейчас.

– Это же Бишоп, – бормочет он. – «Хуже» это его второе имя.



*перевод текста песни взят отсюда: http://www.amalgama-lab.com/songs/l/...#ixzz2ikvYNnwF [Linkin Park - Leave out all the rest]

Как бы это глупо не звучало, но я не могу перестать думать о том, что Рафу надо в туалет
О, что это там такое гредет ))

А обстановка-то нагнетается. Интересно будет узнать, что же такое задумал Бишоп?)

Прекраснейший фанфик,замечательнейший перевод. Огромное спасибо @Kifanya за то,что находишь и переводишь такие замечательные творения зарубежных авторов Я на этом сайте уже два года,но вот только сегодня руки дошли до дела регистрации,поэтому я уже перечитала множество твоих работ и хочу сказать.что у меня просто слов нет,какая ты умница и огромнейшее тебе спасибо за такие качественные переводы Ах,ну и конечно с нетерпением жду продолжения

Вам спасибо, что читаете! Мне безумно приятно видеть ваши отзывы!

А продолжение ловите вот прям щас


Глава 8. Микеланджело


Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, газон на заднем дворе

Рафаэлю очень-очень хотелось бы сказать, что все будет хорошо.
Однако, думает он, наблюдая как люди в шлемах формируют кольцо вокруг них, ситуация не выглядит многообещающей. Его руки вывернуты назад под неловким углом и связаны за спиной. Лица, которые он может разглядеть сквозь зеркальную поверхность забрал, мрачные и настороженные. У каждого в руках пистолет. И еще, конечно, Бишоп является очень сильным противником, хотя пока его нигде не видно.

Леонардо скорее несут его конвоиры, чем он идет сам. Это беспокоит его брата. Лео сильный воин – Раф терпеть не может это признавать, но лидер, возможно, сильнейший из них всех, если не считать Сплинтера – и он бы никогда не стал так покорно вести себя, если бы мог сопротивляться. Что, в общем-то, означает, что сопротивляться он не может. Даже сейчас, когда Раф смотрит на него, у него из-под пластрона продолжает сочиться кровь и стекает вниз по ногам. Обычно светло-зеленое, цвета свежей травы лицо брата, черты которого Раф уже выучил лучше, чем свои собственные, сейчас приобрело неестественный сероватый оттенок.

И во всем этом виноват он один.

Возьми себя в руки, думает черепаха в красной повязке и скрипит зубами. Ты уже однажды вышел из себя, и смотри, к чему это привело.

– Лео, – довольно неожиданно заговаривает он, и замолкает, не зная, что сказать дальше. Мужчина, идущий за ним, грубо толкает его в панцирь, из-за чего из его горла вырывается низкое рычание. Некоторые из охранников выглядят удивленными. Ага, не думали, что мы умеем разговаривать, да?

– Не болтать, – командует мужчина и изображает самое суровое и безжалостное выражение на лице. Это только подстегивает Рафа продолжить и сказать то, что он хотел. Потому что если есть что-то такое, что он на самом деле ненавидит, так это подчиняться приказам кого бы то ни было, кроме Сплинтера и, может быть, Лео. А уж особенно приказам Бишопа.

– Бро, – снова заговаривает он, и ониксовые глаза Леонардо встречаются с его янтарными. В глазах брата еще видна искра жизни, и брат в красной повязке понимает, что не все еще потеряно. – Я вытащу нас отсюда, слышишь меня? Обещаю. Только продержись, – уголок губ Лео изгибается в слабой улыбке. Кто-то из тех, что рядом с ним, – это женщина? – вздрагивает, но разум Рафаэля сосредоточен не на том, так что он почти этого не замечает.

– Не болтать, – повторяет мужчина за его спиной, и снова толкает его вперед. Рафаэль готов уже развернуться и вырвать глотку этого парня зубами, если придется, но мысль о раненом Лео в кольце вооруженных пистолетами противников заставляет его остановиться. Он глухо рычит, отказываясь от этой идеи, а затем поднимает голову и смотрит на особняк, находящийся в полусотне метров от них.

Гроб, каменный ящик с толстенными стенами, остался лежать разбитым позади них. Раф против воли содрогается, когда вспоминает скрежещущие звуки, тряску во время подъема ящика и, наконец, оглушающий треск, когда разбивали крышку. Он даже представить себе не может, как им вообще удалось построить такую штуку, не говоря уж о том, чтобы заключить их внутрь. И еще он никак не может понять, где они находятся, что очень странно, потому что обычно он может сразу узнать место, если хоть раз до этого бывал там.

Они не в Нью-Йорке, уж это-то он может определить. И это не лес вокруг фермерского домика, потому что те места после многочисленных поездок туда он знает, как свои пять пальцев. Ему кажется, что на Нью-Йорк тут вообще не похоже. Даже воздух пахнет не так, как там. Он здесь более соленый. Должно быть, где-то совсем близко море. Он только надеется, что их не увидят никакие случайно оказавшиеся рядом любители пеших прогулок.

Он верит, что их семья вскоре их отыщет, но как у них это получится, если он даже сам не знает, куда они попали? Их сотовые исчезли, он не знает, куда. Оружия Лео нигде не видно, а его собственное висит на ремне одного из этих парней справа от него, и кажется его хозяину странно незнакомым. А еще у них почти закончилось время. Он это чувствует.

А, да, и ему все еще нужно в туалет.

12:34, Лондон, Великобритания, особняк Бишопа

Черноволосый мужчина останавливается перед большим старинным зеркалом в коридоре и оглядывает себя. Его глаза по-прежнему красны от бесконечных часов пристального наблюдения за происходящим на мониторе компьютера, а его волосы встрепаны и слишком отросли. Ему надо будет вскоре сходить подстричься. На его черном пиджаке выделяется пятно от бутерброда, которым он перекусывал ранее, но он сомневается, что у черепах будет время, чтобы его заметить.

Он зловеще посмеивается и прекращает, когда осознает, что похож на сумасшедшего. Он пытается рассмеяться по-другому, более глубоким смехом, и удовлетворенно улыбается. Да, так гораздо лучше. Теперь, где его пистолет… а, вот где, за спиной. Там, где он его и оставил.
Агент Джон Бишоп надевает свои черные очки и шагает за порог на лужайку на заднем дворе.

Черепахи стоят под ярким полуденным солнцем, окруженные командой его подчиненных агентов. Они выглядят ужасно уставшими, особенно Леонардо, который, кажется, готов согнуться пополам. И даже с такого расстояния хорошо видны алые потеки крови на его пластроне и ногах. Бишоп позволяет себе легонько ухмыльнуться, прежде чем спуститься с небольшого холма.

До того, как он подходит к кругу, Рафаэль произносит что-то и его старший брат улыбается в ответ. Ухмылка Бишопа тут же исчезает. У них все еще хватает самообладания шутить? Что ж, сейчас мы посмотрим.

Время: неизвестно, местоположение: неизвестно, на газоне на заднем дворе.

Рафаэль замечает черную фигуру Бишопа в тот же момент, когда тот появляется в дверном проеме. Агент словно поглощает весь солнечный свет вокруг себя. Как будто его аура принадлежит какому-то древнему темному чудовищу. Внезапно Рафаэль чувствует прилив страха, хотя он ни за что не показал бы его. Он видит перед глазами последние моменты, которые провел со своей семьей, той ночью в убежище, когда Сплинтер уже отправился спать. Неужели прошли какие-то считанные часы? Сейчас ему это кажется невозможным.

Их лица перед ним: шоколадно-карие глаза Донни, взгляд отсутствующий, брат воспроизводит в уме последнюю передачу с исторического канала. Под глазами Лео круги, он почти не спал две предыдущих ночи, а днем упорно тренировался. И широченная улыбка Майки, появляющаяся, когда один из его старших братьев по невнимательности садится на подушку-пердушку. Эта такая раздражающая улыбка… А уж его раздражающие замечания…

У Рафаэля светлеет лицо. У него есть идея.

Время: неизвестно, Лондон, Великобритания, на газоне на заднем дворе

– Чего ты смеешься, черепаха?

Бишоп не тратит времени на длинные приветственные слова. В любом случае, ниже его достоинства приветствовать тех, кто является просто животными. Двое смотрят на него, Леонардо приподнимает одну бровь, а Рафаэль дерзко ухмыляется. Ему не нравится такое поведение. Почему они так на него смотрят? Они должны ныть и валяться в грязи у его ног, умоляя его о снисхождении.

– Я вижу, ты сделал за меня мою работу, – говорит Бишоп Рафаэлю, с улыбкой указывая на Леонардо. Как он и ожидал, глаза его темпераментного противника темнеют, но всего лишь на краткий миг.
– А я вижу, что ты кушал бутерброд, – отвечает он. – Да еще, кажется, всем телом.
И снова ухмыляется.

Бишоп не может сдержать низкого клокочущего рычания. Ему действительно нужно было найти время и сменить пиджак. Но теперь уже слишком поздно, что сделано, то сделано.

– Вы, должно быть, и сами голодны, – быстро справляется он с собой. – Я мог бы, знаете ли, вас накормить.
– Нее. Я бы лучше у твоей мамули еще один бутер попросил. А тебе бы, верно, не помешало пойти к ней, чтоб она тебе личико вытерла.

Прежде чем агент успевает обрести контроль над своими эмоциями, он наносит Рафаэлю прямой удар в лицо. Леонардо дергается и кричит что-то на языке, похожем на японский, но черепаха в красной повязке не делает ни малейшей попытки увернуться. Слишком поздно Бишоп осознает, что он поддался на провокацию противника перед всей своей командой подчиненных, и от этой мысли ему хочется бить еще и еще. Увидеть, как они плачут и извиваются, как червяки. Да, возможно, так он и сделает после того, как…

– Ааай, крошка Джонни зли-и-ится? Малышик Джонни хочет к мамочке? – Рафаэль говорит издевательским тоном, словно не осознавая, что у него из разбитой губы медленно стекает струйка крови. Словно перед агентом и не Рафаэль вовсе, а Микеланджело. Микеланджело. Жалкое создание, вопящее при одной только мысли о его имени. Бишоп усмехается, собираясь с мыслями.

– Я записал твои действия на видео, – произносит он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более угрожающе. – И я обязательно… – но тут его снова прерывает черепаха в красной повязке, который набирается наглости отвернуться от агента, посмотреть на своего брата и расхохотаться. Агент невольно вздрагивает. Как вообще кто-либо может смеяться в подобной ситуации?

– Бесстрашный, не, ты это слышал? Крошка Джонни нас записал на видео! Ааай, блин, а я-то надеялся, что права на фильмы принадлежат этой, как ее, мираж студии, – он снова смеется над собственной шуткой. – Че ты с записью делать-то будешь? Добавишь к своей безумной коллекции под названием «Разумные существа, которых я пытал и убил»? Или ты хочешь снять мыльную оперу с нашим участием? Мне щас надо поцеловать моего Лео? Это тебя осчастливит? – он начинает чмокать губами в направлении брата, который, несмотря на то, что он истекает кровью перед их глазами, трясется от беззвучного с трудом сдерживаемого смеха.

Хватит. Разум Бишопа становится похожим на только что вымытую классную доску, в голове не остается ни одной мысли. Забыты его великие и зловещие планы. Забыта «фаза два». Он хочет увидеть Рафаэля мертвым, и он хочет этого прямо сейчас. На этот раз, когда он нацеливается в голову Рафаэля, тот не стоит неподвижно. С молниеносной скоростью он делает шаг в сторону, и его кулак врезается в одного из охранников, который с воплем валится на землю.

И воцаряется ад.



*Это русский аналог пословицы, которую использовал автор фанфика, God sends the meat, but the devil sends cooks – дословно пословица переводится так: Господь посылает нам мясо, а вот повара посылает дьявол. Значение примерно такое: когда Бог посылает нам нечто хорошее, дьявол найдет способ это испортить.

Раф молодец Х) и настроение лидеру поднял, и Бишопа разозлил Х) но не возымеет ли эта выходка серьезных последствий? Оо
Жду продолжение с нетерпением Оо