Я читаю, читаю, и лыблюсь, как Чешир, ей-Богу

Мне лично только концовка нравится, я понятия не имею, ГДЕ вы там что-то достойное нашли? xD
Пасяб :3
За мат извиняюсь. Но, военная тема - это единственное место, где всем разрешается сквернословить х)
- Пустите, сволочи!
- А то что? - оскалился главарь.
Я не хотел убивать. Не хотел. Знает ли Раф, что я даже помню, сколько человек я убил? Каждая жертва цифрой тикает, как на счетчик в моей голове.
- А ничего! - рявкнул мутант. В секунду он подобрал оружие, развернулся на корточках и выпустил всю обойму наугад.
- Ах ты!...
Но договорить мучитель не успел. Из длинного глубоко пореза на шее тек фонтан крови.
Вздохнув, я вытер нож об себя и убрал его на законное место.
Стоило только открыть дверь разваленного сарая, как в лицо налетел целый поток огромных снежинок. Они шли густо-густо, застилая обзор, поэтому видеть я мог только в радиусе 20-ти метров.
Что ж, время для лирики.
Я отягощенно припал к снегу, схватил холодную рыхлую горсть и приложил к груди. Тело ответило нервной дрожью и судорожным вздохом, а снег начал таять под курткой. Я сел в снег и вздохнул снова, уже гораздно спокойней.
Всегда интересно, а что если я вернусь, и... Начну писать книгу? Неужели я способен только на точные расчеты?
А что я в ней напишу?
"Холодные, молчаливые дома неизвестной мне деревни неприветливо уставились на меня серыми квадратными глазницами, погрязнув в чистейшем рыхлом снегу.
И было так странно...
То ли я сошел с ума, то ли просто напряженная ситуация выбила меня из колеи. Я не знаю где я, где Раф, куда идти дальше. А снег всё продолжает валить, заметая единственную надежду - следы.
Вокруг меня только дома да пристройки, разбросанные тут в хаотичном порядке, и в каждом из этих домов могла быть лязгающая оружием засада.
И знаю ведь, что времени мало, но непокорную душу так и тянет на романтику, на созерцание этой суровой, уже родной природы.
Вся эта холодная кутерьма лишь со стороны кажется беззаботной или чересчур жестокой - все мы здесь лишь потерявшиеся во времени странники..."
Ай черт, никакой из меня писатель, совсем никакой...
Я вдруг остановился, вспомнив, что без кевлара. Плевать. Поправив тяжелый рюкзак, я вновь побрел вперед рысцой, по еще не засыпанной колее. Иногда мне просто не хватает слов, чтобы говорить о том, что... Неважно. Это всё равно никого не колышит.
Черт его знает, сколько я уже прошел километров. Может три, а может десять, ориентируясь только по уже почти исчезнувшей дороге. Руки затекли. Сколько ж на мне оружия... И это еще не считая рюкзака, аптечки и прочих нужных вещей.
"Стелс", именной пистолет "Глок 23" с металлическим корпусом, подаренный русским товарищем, три довольно тяжелых ножа и, торчащая из-за спины огромная снайперская винтовка с глушителем. У меня, в принципе, кроме "Глока" всё с глушителем. Не люблю звук выстрелов...
Трынь!
Пуля вписалась в старую дворовую ель, одарив глаза мелкой деревянной крошкой.
- Проклятье! - хрипло заорал я, тут же припав к земле.. Глаза жутко заслезились от деревесной пыли, но стоило мне их чуть потереть, как они загорели с новой силой.
Ползая на карачках и моля Бога о жизни, я закрутился бешеным волчком, стреляя во все стороны.
Кто-то сдавленно охнул.
Слезы мои так и капали в снег, очищая глаза. Я был растерян, напуган, был мишенью в тире.
Наконец, меня отпустило, я соскочил на ноги, но тут же опутил "Стелс" и он повис на ремне. За считанные секунды я далековато уполз. Передо мной в разных местах лежало пятеро человек, вместо одного, как я подумал.
Но колея заканчивалась здесь. Я уже видел пустой грузовик и большой дом. Неплохой домишко, комнат 5-6. И главное - пусто всё...
Так, спокойно. Дверь, дверь, веранда...
Я потянул почти голый ковер на себя и тут же увидел пробивающийся свет сквозь дверцу в погреб. Оказалась тяжелее, чем я думал...
Знаете, что было там среди маринованных оругцов? Связанный Раф! По рукам и ногам, даже во рту какой-то тряпичный кляп. Меня прям распирало от хохота и радости! Он обалдевшими глазенками смотрел на меня и что-то мычал.
- Мы, мымымы-ы-ы-ы! Ффф... Ф... Фым! Фыфыфкыыы!
- Ты нормально сказать не можешь? - улыбясь, заглянул я в погреб.
Да, я издевался. Друг? Друг. Значит терпи.
- Фрыфурок! Фам фафуфка!
- Слушай, Раф, ты прям, ну я не знаю... Маскироваться среди оругцов... Это просто гениально! Только они на полтона посветлее твоей кожи, да.
Тот яростно мычал, так же яростно дергаясь. Наконец до него дошло выплюнуть кляп и из глотки раздалось громогласное:
-ТАМ ЛОВУШКА!
- А, ты про того парня с молотком у меня за спиной? Я знаю, он всё время тут стоит и слушает. - Дон еще раз улыбнулся и не успел я даже ничего заметить, как ломая позвоночник по лестнице, рядом со мной опустился труп.
- Что ты так долго?
- Зайти, когда ты будешь в хорошем настроении?.. Эх Раф, Раф... - беззаботно щебетал друг, спускаясь ко мне. - Неужели тебя жизнь ничему не учит? Неужели нельзя было догадаться достать нож и перерезать веревки? На крайний случай разбить баночку, закусить, а стеклом все перерезать.
Это был аффект. Приятель мой в бою всегда держался молодцом (не то что я), а вот после у него словно тумблер какой-то переключался. Вёл себя весело, странно и всё такое. Веревки на мне он разрезал чуть окровавленным ножом.
- И куда мы теперь?
- Выдвигаемся на запад.
- А че туда-то сразу?
- А что, вопросы? Ты погоду смотрел в этом районе? Ветер дует с востока на запад. Все следы ведут на запад. Радио не ловит, Раф. Я даже не знаю, где мы сейчас. Но я точно уверен, что искать нас не будут.
- Почему?
- Вертолет наш разбился. Собственно, мы - тоже. А мы в эпицентре, дружок. Сюда сейчас никто не сунется. Аль-Каида в этот район сползается с радиуса где-то 15- км.
- Считай, что убедил.
- Ты в порядке? Дырок нет?.. Раф... Если мы сейчас выйдем, мы можем уже не вернуться.
- Мы уже столько раз возвращались.
- Ты всегда думал, что можешь обмануть смерть!
- Ну а что ты паришься?! У нас же броники! А в голову духи не стреляют!
- Ага, ты вспомни, как тебе твой "броник" в тот раз помог. - мой отныне молчаливый друг выполз наружу.
Ну да. Еще бы не помнить... Я благодарен Дону, конечно, за многое.
Начало было почти нашей службы. Лето. Жаркое, пыльное, ободранное. И той самой склеенной пулей мне пробило ногу. Да так пробило, что аж мясо вырвало. И мы отступили. Тогда, Дон потащил меня... Я с ним ни разу не ссорился после этого. И не спорил. Почти.
...Вы представляете, что такое 31 километр? В каждом по тысяче шагов, и то не всегда, а их больше 30.000... Немыслимо, просто немыслимо!
Дон взял и поволок меня по полям! До вертолетной площадки, где нас ждал вертолет и мог уже не дождаться.
Как я орал... От боли, от кровопотери, и не мог заставить себя замолчать даже на секунду. Это, вон, в кино все терпят, а тут по-настоящему всё, без геройства. Жестоко. Страшно.
Так что тут такого? Ну пронёс и пронёс, он же тренированный...
Однако, в чем соль, потерпевшим-то вначале был сам Дон. Его контузило серьезно, он не слышал ни моего голоса, ни пуль... Мне кажется, что лучше орать, но быть живым, чем не слышать даже, с какой стороны идет стрельба.
Он выглядел, как напуганный ребенок, потерянный испугавшийся. И с простреленной рукой. Пуля попала прям в ладонь. Навылет. Он не слышал ничего, и стрелять не мог, так ему в тот момент хреново было. Хуже чем мне, наверное... Он на скорую руку нас обоих обработал и поволок меня под руку.
Останавливался каждые десять шагов для передышки, а потом уже волочил по земле. Видел, как я ору, но не слышал.
Героем он оказался, пусть и не об этом думал в тот момент. Ведь по приказу он должен был "бросить серьезно раненого напарника, если он не на ходу". Чего мне стоило в тот день ласты не склеить. Но - успели.