Всем привет! Это не рассказ (пока), я просто хотела спросить. У меня есть несколько собственных фан-фиков по ЗВА, и я могу их выложить. Вот только я не знаю, есть ли здесь те, кого бы это могло заинтересовать. Скажите, пожалуйста, стОит мне их выкладывать или не стОит

Выкладывай)) Интересно прочесть)

Название: Возвращение / Return
Автор: From the Stars
Перевод: я)
Оригинал: http://www.sheppardweir.com/fanfics/...1626&chapter=1
Рейтинг: К
Жанр: Hurt/Comfort/Angst, возможно Romance
Герои: Джон Шеппард и команда, появление старых героев
Дисклеймер: мне абсолютно ничего не принадлежит (только перевод!)
Примечание переводчика1: действие происходит после 5 сезона
Примечание переводчика2: текст нигде не вычитан, все ошибки принадлежат мне. Оставляйте комментарии и, если есть недочеты, обязательно сообщайте.

Возвращение.
Глава I. Встреча и откровения.

Полковник Джон Шеппард стоял на краю небольшого балкона, глядя на свод мостов перед ним. Он вздохнул и потянулся, взглядом обследуя горизонт. Атлантида здесь, они вернулись «домой». Так почему он так себя чувствует?

Наступали сумерки, небо постепенно темнело, и стали появляться первые звезды. Восемь из них – он, Вулси, Родни, Ронон, Амелия, Тейла, Дженнифер и Карсон часами сидели на пирсе, говорили, смеялись – просто позволяли жизни мирно проходить мимо них. Улей Рейфов был уничтожен, Земля была спасена. Он думал, что этого достаточно.
Джон сжал кулаки, отпершись на холодные перилла, когда его пронзила внезапная волна душевной боли и тоски.
Он убил Тодда. После того, как их союзник пришел и предупредил об опасности, после того, как он снабдил их МНТ (Модуль Нулевой Точки - источник энергии), что спасло планету Джона и всех людей, он просто убил его.
Джон был солдатом, он должен был бороться, защищать, охранять. Он не плакался в подушку после очередного убийства; если бы он так поступал, его жизнь давно бы была разрушена.
Так почему он так беспокоится о Тодде? Он лгал им, предавал и манипулировал, и если бы Джон не убил его, он бы вернулся и опять принес бы кучу проблем. Конечно, он сделал это хладнокровно, не для самозащиты и не в ходе битвы и не рефлекторно. Действие было запланировано, холодно рассчитано, но ОН ПОСТУПИЛ ПРАВИЛЬНО.
Джон закрыл глаза, прижавшись лбом к холодным периллам, пытаясь стереть образ перед глазами. «Я – убийца» - устало подумал он, - «конечно, я спас несколько жизней, но все равно моему поступку нет оправдания».
Так он и стоял, утопая в ненависти и самоотвращении. Он только что спас мир, спас миллионы, биллионы семей, друзей и любимых, но это ничего для него не изменило – не сейчас, не в глубине души. Если вы не пытаетесь исправить ошибки прошлого, то они никогда не оставят вас. Он понял это уже очень давно.
Это только доказывало, что с ним что-то неправильно.
Джон отказывался понимать, почему он снова накручивает себе этот старый катализатор ненависти, почему он упустил новый путь, которому должен следовать. Он отказывался понимать, почему за последние два года он стал тем, кого ненавидит и презирает больше всего. Почему он разрушил защитный барьер, сжимающий его сердце, и поставил новые, более прочные стены.
Он знал, но не собирался допускать этого.
В его памяти начали мелькать лица: офицеров ВВС, детей, сослуживцев, друзей. Лица тех, которых он потерял, тех, кого не смог спасти.
Его подсознание задержалось на самом последнем из них, самом значимом, изучая каждую деталь, сохраненную в его сердце.
Это лицо было причиной того, что он не стал человеком, который обрывал жизни, а не спасал их. Если бы сейчас это лицо было рядом с ним, он бы продолжал приносить миру пользу вместо зла. Тем, кто может любить и жизнь жизнью, полной радости, без ненависти.


Джон пожал плечами и оттолкнулся от перилл, понимая, что уже пора возвращаться в комнату. Завтра нужно вернуться в команду ЗВА – у них еще осталась куча незавершенных дел.

---------------------------------------------

Следующим утром ЗВА-1, Дженнифер и Карсон встретились в кабинете Вулси, чтобы подготовиться к возвращению в Америку. Даже Тейла и Ронон решили посетить этот маленький брифинг, чтобы не только обсудить недавние события, но и поговорить о будущем. Что случится с Атлантидой?
Это было похоже на школу, в которой учитель подготавливал своих учеников к приезду инспекторов.
- Просто помните, – начал Вулси, - что командование очень дотошно, они потребуют объяснений от каждого из вас. Будьте готовы и не давайте им шанса подловить вас на какой-нибудь глупой ошибке, потому что, поверьте мне, они будут очень стараться.
- Хм, поправьте, если я не прав, - начал Джон, - но не вы ли весь год сидели за этим столом и требовали от нас полнейших отчетов за наши действия?
Вулси неловко кашлянул и протер очки.
- Да, конечно, я смотрел на вещи немного в другой, кх, перспективе. Это дало мне хороший опыт как всем … управлять. Но … иногда я немного отступал от правил.
Джон закатил глаза, а Ронон что-то проворчал. Вулси начал хмурить брови:
- Тем не менее, я надеюсь, что все вы очень хорошо проявите себя.
- Все будет хорошо, мистер Вулси, - искренне пообещала ему Тейла.
- Хорошо, хорошо, - Вулси сделал паузу и нацепил очки обратно на свой нос, – отлично, - добавил он, поднявшись и оглядывая всех по очереди, - кажется, я догадываюсь, что произойдет.

-------------------------------------------

Почти через четыре часа после собеседования Джон со вздохом ввалился в комнату. Встречи с командованием ЗВ никогда не были легкими, они никогда не ограничивались банальными фразами типа «привет, а что произошло?». Все они проходили в чистой комнате с длинным столом, который выглядел так, словно его каждый день протирали по нескольку раз до зеркального блеска.
По крайней мере, Сэм тоже была там, немного смягчая нападки в их сторону, и доктор Джексон тоже появился под конец, немного разнообразив разговор, но даже так … они только что спасли планету, почему же эти чертовы люди продолжают вить из них веревки?
Джон опустил голову на подушку и начал разглядывать пустую серую стену, сожалея, что на ней не висит плакат Джонни Кэша. Немного спустя он поднялся и достал из сумки потрепанный томик «Войны и мира». Он мельком прочитал заголовок книги, понимая, что сегодня его команда будет обедать без него – он должен был кое-что сделать.
И это могло занять много времени.

----------------------------------------

Далеко за полдень он остановился возле большого, величественного дома напротив парка; это напоминало ему о деньгах, силе и престиже. Дом был построен из кирпичей мягкого оттенка, дверь, с серебряным молотком в форме головы медведя, приятно пахла древесиной. Небольшой садик возле дома был наполнен цветами, по бокам была идеально подстриженная живая изгородь. Он сглотнул и вышел из машины, снимая свою любимую военную куртку со знаком Атлантиса. Ему, правда, следовало привести себя в порядок, перед тем как выйти – что-нибудь сделать с волосами. «Всё, здесь мы выходим» - сказал Джон сам себе, захлопывая дверцу.
Первым, кто поздоровался с ним возле двери, была большая белая собака.
- Привет, приятель! – сказал он в удивлении, автоматически приглаживая свои волосы. – Полагаю, ты Седвик.
- Очевидно, вы слышали о нем, - Сказал голос над ним.
Джон неловко остановился:
- Миссис Вейр? – Спросил он. – Э … я работал с вашей дочерью, доктор Вейр. Меня зовут …
- Подполковник Джон Шеппард, - закончила она за него, улыбаясь. – Входите, на улице холодно, и Седвик похоже не прочь завести нового друга. Я поставлю чайник.

Джон мельком посмотрел на миссис Вейр, пока она наливала ему напиток. Она была небольшого роста и неплохо выглядела в черных брюках и кашемировом свитере. Хотя у нее были морщины, лицо ее оставалось жизнерадостным. Короткие седые волосы лежали на плечах женщины легкими локонами. Но волосы были не единственным сходством с Элизабет. Обе женщины обладали превосходной осанкой и изяществом, в них было что-то, от чего ты сразу начинаешь им доверять. Конечно, миссис Вейр была намного старше своей дочери, но все еще не потеряла чувство собственного достоинства, которое вы могли бы считать в каждой детали ее внешнего вида. Он проглотил комок в горле; конечно же, Элизабет тоже с годами совсем бы не утратила своей грации – если бы у нее был шанс пождить подольше.
- Просто из любопытства, - спросил Джон, вырывая свое сознание из нежелательных воспоминаний. – Как вы узнали, кто я?
Миссис Вейр с улыбкой протянула ему чашку чая:
- Знаете, моя дочь упоминала о вас – в письмах. Очевидно, вы работали довольно тесно с ней, и она восхищалась вами, несмотря на то, что вы довольно часто пререкались с Родни МакКеем.
Джон сгримасничал:
- Да, Элизабет не смогла удержаться, чтобы не рассказать об этом.
- Это звучало так, словно Элизабет была обеими руками за то, что вы двое способны выпутаться из любой проблемы. Она не могла сказать, где находится или что делает, но она доверяла мне и всегда рассказывала необыкновенные истории!
Джон неловко улыбнулся, поражаясь, как она могла так открыто говорить о своей погибшей дочери. Он ожидал, что его визит вызовет обиду, боль, горе, даже возмущение, но она казалась спокойной и сдержанной, вполне раскрепощено говоря с ним.
- Поверьте мне, когда она работала с нами, она демонстрировала высокие дипломатические способности, - вздохнул он.
- Я уверена, она была хорошим управляющим. У моей Элизабет всегда был подвешенный язык в необходимой обстановке.
- Да, вы правы. Но … она … она иногда вела довольно рискованные переговоры с самыми непредсказуемыми людьми, - он остановился, вспоминая Дженаев.
- Такой она и была, - миссис Вейр кивнула ему. – Я всегда знала, что в один прекрасный день она должна была стать политиком, она вела споры даже когда была ребенком.
- Могу представить, - ответил Джон, едва заметно улыбнувшись. – Она часто спорила с начальством. Иногда даже я не понимал, о чем она говорит, но это хорошо звучало, и вероятно она была права – как всегда.
Миссис Вейр усмехнулась:
- Я знаю, что вы пытаетесь сказать. Она взялась за отца, когда ей едва исполнилось пятнадцать, - она вздохнула и начала пристально вглядываться в свой чай, кружившийся в кружке. – Я так сильно по ней скучаю.
Сердце Джона пропустило несколько ударов; они перешли на тему, которой он надеялся избежать. Он сделал большой глоток из кружки, не зная, что сказать.
- Я тоже скучаю. – Прошептал он. – Как и множество других людей, - он остановился и, спустя несколько секунд, неуверенно продолжил. – И, кхм, я хочу, чтобы вы знали – я очень сожалею о вашей потере. Она была потрясающей женщиной, и никто не сожалеет о ее смерти больше, чем я. – Он стиснул свою кружку. – Но поверьте мне, миссис Вейр, Элиз ... – доктор Вейр, будут помнить еще очень долго.
Миссис Вейр налила себе другую чашку чая:
- Честно говоря, я удивилась, когда мы перешли на эту особенную тему, - сказала она, поглаживая голову Седвика. – Дорогой, я не вполне уверена, как сказать это, но, - она сделала паузу, - моя дочь не мертва.
Джон увидел то, что видел раньше в семьях солдат, погибших в сражении: Отрицание.
- Миссис Вейр, - начал он. Но она перебила его.
- Я знаю, что вы собираетесь сказать, - твердо сказала она. – Что я отказываюсь верить в неизбежное и прячу голову в песок, надеясь, что все проблемы решатся сами по себе. Множество людей говорили мне похожие вещи, но я знаю, что я чувствую. Элизабет – не мертва; если бы это так, я была бы способна сказать об этом. Моя дочь все еще жива, подполковник, и она вернется. Поверьте мне.
- Со всем должным уважением, миссис Вейр, - тихо сказал Джон. – Я видел ее смерть собственными глазами. У нее просто не было шанса остаться в живых; я бы спас ее.
Женщина напротив его сузила глаза:
- Я вижу, что вы говорите не совсем то, что чувствуете, потому что вы видели доказательство ее смерти, - она остановилась и вздохнула. – Дорогой, я знаю, что ты был близок с Элизабет и глубоко о ней заботился, и она относилась к тебе так же. Вот что я скажу, подполковник. Не думайте, что глаза – это единственный источник действительности.
Она снова остановилась и продолжила:
- Дорогой, я собираюсь сказать то, что слышали всего несколько человек, так что слушайте внимательно, – она отпила своего напитка, собираясь с силами. – Много лет назад, когда умерла моя мать, я знала, что она ушла; еще до того, как мне об этом сообщили. Не спрашивайте меня как, но я просто почувствовала, как она оставила меня и ушла, как говорят, в лучший мир. Это было не легко, но я погоревала и погрустила и двинулась дальше. Однако, когда доктор Дениел Джексон и генерал О’Нилл пришли и сказали, что Элизабет погибла, я ничего не почувствовала. Не похоже, чтобы я потеряла часть себя или еще что-то, все так же, как и всегда. Вот почему я уверена, что Элизабет не мертва.
- Но …
- Мне все равно, что вы видели, - сказала она ровным голосом. – У меня нет достаточно сведений о том, кем она была, что она делала все это время или как она погибла, но всё, что я знаю – она пропала. И она будет найдена. Может быть, она снова будет работать с вами, не знаю. Но моя дочь вернется, и – здесь миссис Вейр сделала длинную паузу.
- И я думаю, что глубоко внутри вы тоже верите в это, подполковник, я вижу это в ваших глазах. Не бросайте ее. Вы сказали, что хотели бы спасти ее, что ж, вы все еще можете сделать это, и вместо того, чтобы ждать ее возвращения, сами верните ее домой. Мы просто должны быть терпеливее и верить в нее.
Джон открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но ничего так и не пришло на ум, он закрыл его и уставился на ковер. С матерью Элизабет все было в порядке, она была единственной, кто переспорил его и оставил безмолвным.
- Пойду принесу нам еще чаю, - сказала миссис Вейр немного смущенным голосом. Она покинула комнату, оставив Джона в глубоком раздумье.


Они говорили долгое время, вспоминая Элизабет. Джон рассказывал, что она делала на Атлантиде, не разоблачая точного нахождения города и не углубляясь в детали, а миссис Вейр поведала ему нескончаемые истории из ее детства. В действительности дома - в каждой вещи - были признаки Элизабет. Фотографии, картины, награды. Джон упорно пытался проглотить появившийся из неоткуда комок в горле – она должна была показать ему всё это сама. Она рассказывала немного о своей семье, и теперь Джон всем сердцем жалел, что не смог расспросить ее побольше, позаботиться о ней получше. Но теперь было слишком поздно.
Не так ли?
Когда он под конец провел пару часов с Седвиком, лежащим возле его ног, и пообещал вскоре вернуться, миссис Вейр прошептала ему на ухо:
- Помните, что я сказала, подполковник. Она вернется обратно, вы просто должны раскрыть свой военный разум, - она поцеловала его в щеку. – Подумайте об этом.



Джон думал об этом. Одержимо. В целом, на протяжении долгой дороги обратно, в командовании ЗВ, мысли и эмоции безумно кружились в его голове. Боль в голове и быстро колотящееся сердце, чего не случалось уже два года, заполнились подавленной надеждой. Он брел вдоль тихих коридоров, едва отвечая на редкие приветствия, не способный выкинуть слова, накрепко застрявшие в его голове: «она вернется назад, она вернется назад, она вернется …»
Когда он уже лежал в кровати пару часов спустя, они все еще проигрывались снова и снова. Это должно было закончиться, и Джон не мог заснуть. Он ворочался и пристально вглядывался в темноту. Всё было неправильным. В Атлантисе всегда было светло и шумно, ободряюще и спокойно. Свет лун-близнецов просачивался через тонкие шторы и прозрачные окна, бросая мерцающие тени на пол и вырисовывая призрачные силуэты на ковре. Некоторые сочли бы это жутким, но Джон мог наблюдать за ними часами. Звуки поначалу раздражают вас, но однажды вы привыкаете к ним, и они становятся для вас песней, играющей на заднем плане; по большей части незаметные, хотя вы бессознательно наслаждаетесь ими и, когда они исчезают, вы чувствуете резкую утрату.
Здесь все было другим. Темным и молчаливым. Как в могиле. Никаких окон, чтобы посмотреть на мир, находящийся за ними, вы совершенно одиноки и забываете о других. Нет дуновений ветра, освежающих вас.
И нет балконов. Если Джон действительно не мог уснуть, вернувшись в Пегас, он мог пойти на одну из многочисленных палуб. Он мог склониться через перилла, обхватив холодный металл и пристально глядя на поверхность океана, на мерцающий блеск бледного серебра, сияющий в темной ночи. Он мог видеть гладкое отражение Атлантиды, словно посмотрел на нее в зеркало, только немного покрытую рябью, причиной которой были высокие башни и мерцающие окна. Он мог осознавать, что каждое строение, и пирс, и шпиль были как будто нереальные, словно находились в дымке.
Глядя на тени от света фонарика в полной темноте, Джон вспоминал любимую игру детства, создавая формы и картинки из звезд. Обычно он выбирал звезды и давал им имена из своей семьи, одну называя как брата, другую – отца и третью как маму, затем шли имена его друзей и прочих родственников. Его отец обучал его созвездиям, Греческим мифам и легендам, и Джон мог даже вспомнить его рассказы; Орион, конечно же, Пегас. И Андромеда.
Она была одной из самых популярных рассказов о принцессе, такой прекрасной и безупречной, что завистливый морской бог приказал заковать ее в цепи и оставить волнам буйного моря. Все бросили ее умирать, кроме юного героя; Персей был поражен ее красотой и смог спасти ее.
Сейчас Джон начал делать всё иначе. Конечно, у Древних были собственные созвездия, но они с Родни пришли к выводу, что было бы плохо сейчас присваивать им названия. Этой тихой, бесшумной ночью Джону захотелось найти хоть одно для себя.
Было одно созвездие, которое привлекло внимание Джона, больше, чем другие. Группа звезд, которые казалось – ему – создавали женские очертания. Изящное и тонкое лицо с яркими глазами и мягкими волосами. Название пришло само по себе. Элизабет.
Джон не был рассказчиком, но у созвездия должна быть собственная история. История жизни, которая рассказывала о приключениях и открытиях, смелости и дружбе. Некоторые бы назвали это трагедией, но для Джона она была легендой. И пока он смотрел на те самые звезды, Джон мог чувствовать умиротворение. Глядя на нее, ее профиль, он мог чувствовать чистую, безупречную радость, которую он очень редко чувствовал со смерти Элизабет.
Все же Элизабет здесь не было. Не в командовании ЗВ, хотя Джон знал, что она могла быть отличным командором. И нигде на Земле.
Он потерял ее, оставил ее позади, брошенную и одинокую в Пегасе. И сейчас он просто задыхался на Земле, изводя свой разум и тело:
«Она вернется, она вернется, она вернется …» «Заткнись!» - Он со стоном ударил головой по подушке. Она ушла. Она никогда не вернется назад. Он потерпел неудачу. И она умерла из-за этого. Он никогда бы не смог себя простить, но он подумал, что может позволить себе сдаться.
Потому что это легче, чем надеяться.
Теперь же, благодаря ее матери, надежда, которую он окончательно подавил, загорелась по-новому.
«Она мертва!» - сказал Джон сам себе. – «Она мертва и никогда не вернется.» - Он перевернулся на другой бог и с силой вжал голову в подушку, готовый уснуть.
Но этого не произошло. Едва прошла минута, Джон отчаянно вздохнул, отшвырнул одеяло и встал с кровати. Спотыкаясь, он добрел до стены и нажал на включатель, после чего комнату заполнил резкий свет. «Не верю, что я буду это делать» - пробормотал он сам себе, когда взял сумку и начал рыться в ней. Вытащив копию «Войны и мира» утром, он снова куда-то ее забросил, а когда нашел, то удивился, как он мог засунуть ее так далеко. Кусок бумаги казался еще более поношенным, чем в прошлый раз, хотя менее мятым. Джон снова опустился на кровать и бессловесно уставился на него.
Это было фото команды Атлантиды, сделанное сразу по возвращению в город после Древних, когда Репликаторы вернулись к ним. Они вновь распаковывали вещи, стоящие посреди зала; Джон помнил, что Родни даже ворчал меньше, чем обычно, о своем «тяжелом труде». Зеленка притащил откуда-то камеру и настоял на том, чтобы сделать общее фото.
Врата были позади них, крепкие и неподвижные, после того, как все прошли через них. Ронон стоял чуть боком, все еще говоря с Тейлой и игнорируя объектив, пока Радек кричал на него на чешском, призывая смотреть на него.
Тейла была под аркой, склонившись над одной из коробок, ее шелковистые волосы лежали на одном плече, она смотрела прямо в камеру, ее лицо светилось от улыбки.
Родни и Карсон согнулись возле Ронона; пытаясь навести порядок в приборах, Родни просил о редкой помощи, бумаги и папки лежали повсюду на полу, и на лицах двух друзей застыли забавные и раздраженные выражения, потому что вспышка камеры была для них сюрпризом.
Глаза Джона смотрели в другую сторону от Тейлы, на центральную точку Звездных врат, где они были с Элизабет. Вы могли бы увидеть солнечный свет, просачивающийся сквозь соседние окна в зал врат, золотые лучи, которые скрещивались между собой, и было такое ощущение, словно все плавает в море света. Два из них светили прямо в лицо Радека. Элизабет смеялась, слегка наклонив голову, и вы смогли бы увидеть блеск в ее светлых, зеленых глазах и на волосах, спадающих на плечи. Он ухмылялся с явным удовлетворением, хотя мешки под глазами все же выдавали его усталость, как и сейчас на Земле.
Джон долгое время рассматривал изображение, жадно впиваясь в каждую деталь совершенной радости в такой захватывающий момент, пока его зрение не смазалось и глаза не защипало. Он моргнул, все еще фокусируясь на ее улыбающемся лице.
Ужасающая истина поразила его снова, боль достигла его разум, деформируя его.
Элизабет не вернется.
Его глаза наполнились слезами, и он поспешно вытер их.
- Заткнись, Джон! - неистово зашипел он. - Сейчас нет причины для слез!
Он отвел взгляд от фотографии и закрыл глаза, кровь прихлынула к его голове. «А что, если мать Элизабет была права? Что, если Элизабет не погибла? Что, если она может вернуться? Странные вещи случаются; Карсон, например, погиб при взрыве и затем вернулся в форме клона. Ронон ... никто не может объяснить, что же произошло. Он прочел отчет миссии о Гуаулдском саркофаге, ящике, который буквально возвращал из мира мертвых. Даже им самим покормился Рейф и затем вернул годы его жизни обратно, даже с лишкОм, хотя все думали, что он потерян навсегда. Что же такого невероятного в том, что Элизабет тоже сможет вернуться?
Пару мгновений Джон позволил себе повоображать; Элизабет вернулась и снова приняла на себя управление городом, со вздохом принявшись за бумажные работы. Даже это видение казалось идеалистическим по сравнению с действительностью – конечно, она не столько жаловалась, сколько Вулси.
Нет. Джон не мог зависеть от этого. Он не мог тратить свою жизнь, ожидая ее. Он не хотел этого, да и она, наверное бы, тоже.
Что … если он должен ждать ее? Что, если он может пойти и сам вернуть ее? Джон никогда не занимался сидячей работой - размышление, проверка гипотез было отделом Родни. Он должен что-то сделать, действовать без лишних слов. Но что он может сейчас сделать?
Джон подскочил с кровати и начал вышагивать по комнате, его мышление вышло из под контроля, скользя по различным возможностям.
Они встретили ее клона, где-то год назад. Ее тело должно где-то быть. Оно все еще там? Нет. Невозможно.
Ее настоящее тело было уничтожено. Репликаторы перенесли ее сознание в другое тело. Тогда она покинула его при попытке вознестись. Нет пути вернуть ее обратно, если бы она сама этого не захотела, не в пустую оболочку.
Она проникла в системы Атлантиса, создав ФРЭН, которая была репликатором. Джон не был уверен, что это была полностью она, до последней минуты, пока он не увидел ее глаза, когда она проходила через Врата. Именно тогда он понял, что это и в самом деле была Элизабет в с чужими чертами, но с прежним характером. Тело было заморожено в космосе. Непригодное.
Запустив пальцы в уже беспорядочно торчащие волосы, Джон оперся спиной о стену. «Ну что, теперь ты счастлив? – упрекнул он сам себя, - «Все, что ты делаешь, доказывает тебе то, что она полностью и совершенно «мертва». Даже Родни не мог придумать способ, как ее вернуть, а он гений, так с чего же ты возомнил себе, что сможешь?». Он скользнул вниз по стене, усаживаясь на серый ковер.
Неожиданно его осенило, так очевидно, что он не мог поверить, что никогда раньше не думал об этом.
Элизабет была репликатором. Да, она крупинка в космосе, но это не означает, что она мертва. Прямо сейчас, она была механизмом, и ты сделаешь все, чтобы его вернуть …
Он сидел, сжав кулаки. Но сработает ли? Должны ли они оживить все ее наниты? В мыслях Джон вернулся к Ниаму. Они что-то с ним сделали, когда его выловили из космоса и Родни активировал его наниты. Это было слишком простым, чтобы принять это за факт.
«Ну хорошо, а почему раньше не приходило подобной мысли?» - спросила другая часть его сознания. Джон молчал, почти с минуту. Он знал почему. Они просто не хотели думать об этом. Она пришла и ушла много времени назад, они ничего не смогли бы поделать. Они просто выключили и выбросили ее. Включая его.
Джон вздохнул и снова взъерошил волосы. Его сердце окутало внезапное спокойствие. Он собирался вернуть Элизабет обратно. Конечно, он должен быть готов объяснить все Вулси, Командованию ЗВ, генералу Одри, собственной команде в конце концов. Но, проклятье, он должен попытаться. Он зевнул, почувствовав внезапную усталость, умственную и физическую. Он взглянул еще раз на фото и улыбнулся, выключил свет и забрался в кровать.
Он собирался вернуть Элизабет домой.
Впервые за два года Джон Шеппард уснул с улыбкой на лице.
Она вернется.



Конец главы.