Что человеку яд — мутанту панацея,
Ведь единовре́менно к ним все жестоки.
Вот помои кладут в банку и без цели
Бредут четыре силуэта в водостоке.

А над ними — целый мир живых существ,
Но каждый встречный для них будет мантикорой,
И хоть мутанты те же, но гуманист иных не ест,
Как тех, кто отличается от него породой.

Подземелье принимает будто мать родная,
А то, что над — то выше головы не прыгнешь,
И возможно, в этом алчном мире брать пора им
Трофеи на жизнь лучше... но нет, ещё финиш.

Пока что терни, но вверху — кубинская маньяна:
Сигары, бары, блюз-диски и Рианна.
Тут не душевная трагедия, здесь драма.
А драма, как известно, вся с одним финалом.