К тому шилу, которое застряло в панцире Микеланджело и не отпускало его ни на долю секунды, не позволяя сидеть, стоять, лежать спокойно, давно все привыкли. Чрезмерно активного братца переполняло энергией, которую он успевал не только тратить на тренировках, но и доставать ею окружающих. Рафаэль необычно долго для себя терпел все попытки этой черепашки-энерджайзер подсмотреть за тем, что он делал; даже неоднократные запрыгивания на его широкий панцирь. Но ничьё терпение не безгранично, особенно, у ниндзя в красной бандане. Даже не смотря на его довольно грозные рычания в сторону младшего, тот никак не унимался.

– Слушай, бро, а почему именно этот цвет?

– Потому что он наиболее подходящий! – буркнул владелец трезубцев-сай.

– Ну, по мне такая монотонность не катит, нужно разбавить другим цветами. Скажем, оранжевым… – в этот момент Майки поймал на себе косой и злой взгляд брата, – … ну или красным.

– Кто из нас это умеет делать: ты или я?

Мутант в маске вкинул руками, молча призывая гиганта не кипятиться, не отрицая его авторитет в этом деле. Некоторое время Майки с улыбкой смотрел в сощуренные глаза Рафаэля, но в итоге сделал пару шагов назад. И только тогда, удовлетворённо кивнув головой, Раф вернулся к своему занятию. Оно требовало бо́льшей концентрации, а бо́льшего терпения – не того, которое необходимо, чтобы выдержать Микеланджело, а несколько иного. За эти годы был развит этот, как раньше ему казалось, бесполезный навык, что даже маститые мастера данного дела стали бы от зависти такими же зелёными, как и он. Однако не так давно у него появилась возможность применить умение не только по случаю очередных ошибок.

– Так, – глухо стукнув громадными лапами по столу, ниндзя вспомнил одну важную деталь, – есть небольшая проблема.

– Какая? – взволновано, на гране истерики спросил Майки, словно только что узнал, что не хватает одного ингредиента для пиццы, и неизвестно какого.

***

Эйприл могла назвать себя полуночником: работа как бы обязывала иметь сбитый режим. Точнее, о слове «режим» можно было забыть до ухода на пенсию или же до конца дней, смотря, что случится раньше. Помножить это на необычных друзей, предпочитающих сугубо ночные прогулки, и получаем, что спать можно только между репортажами. Не то, чтобы девушка жаловалась, скорее рада, ведь карьера пошла в гору, не без помощи обеспечивающих шикарные новости друзей, конечно. Но, тем не менее, когда у репортёра наступил заслуженный выходной, тело просто жаждало наверстать упущенное время в царстве Морфея или мире ужасов Фредди – тут уж как повезёт.

Девушку разбудил непрекращающийся стук в окно. О’Нил поначалу старалась игнорировать это, мысленно сказав себе, что это ветка дерева. В следующее мгновение стук стал настойчивее, а следом пришло и осознание, что рядом с домой даже намёка на дерево нет. Эйприл неохотно поднялась с постели и, протирая лицо, подошла к окну. Сбоку, взявшись за трубу, висел Микеланджело, который при виде девушки сразу засиял улыбкой и приветливо помахал свободной рукой. Это заставило журналистку набраться энергией и максимально быстро распахнуть окно, чтобы ниндзя забрался в квартиру.

– Ты чего? А если тебя кто-нибудь увидит!

– Не увидят! Я же ниндзя! – Майки демонстративно взмахнул руками, подтверждая свои слова. – Как дела?

– Неплохо, карьера складывается успешно, с сегодняшнего дня у меня два дня выходных, решила их проспать, – девушка потерла уголки глаз возле переносицы. – Колу будешь?

– Конечно!

Почти крикнул мутант, после чего закрыл рукой рот, когда О’Нил жестом призвала быть тише, ещё тише, чем ниндзя. Черепашка прошёл за подругой на кухню, где она достала из холодильника две красных банки.

– Слушай, Эйприл, – Майки открыл газировку и сделал первый глоток, – а какой у тебя размер?

Только что зацепившая язычок банки девушка резко дернула рукой. Прозвучавший вопрос заставил её окончательно проснуться; даже быстрее, чем тогда, когда во времена летних лагерей особых сонь обливали из ведра ледяной водой. Она мысленно отблагодарила высшие силы, что не пила в это время газировку, иначе бы точно подавилась. Журналистка ошарашено посмотрела на мутанта. Конечно, она понимала, что черепашки – подростки, а подобного рода вопросы для этой возрастной группы скорее норма, чем нечто необычное, как торнадо в центре города. Хотя ниндзя оказались тем вымирающим видом приличных подростков, за что огромное спасибо мастеру Сплинтеру.

– Эм-м, размер… чего? – Эйприл всё-таки решила уточнить.

– Ну как чего? – сказал Микеланджело, словно его вопрос был элементарным. – Одежды! Там кофты, блузки, куртки… что там у вас ещё есть?

О’Нил сначала легко улыбнулась, а после и засмеялась, придя к выводу, что это у неё воспалённое сознание, а не у черепашки. Как она вообще позволила этой мысли забрести к ней в голову? Майки смотрел на подругу и не понимал, что спровоцировало такую реакцию, а это уже его забеспокоило:

– Что? Я что-то не то спросил?

– Нет-нет! Всё в порядке! – девушка легонько похлопала по пластрону рептилии. – Блузки у меня тридцать шестого размера.

Эйприл повернулась к столешнице рядом с холодильником, все ёщё тихо смеясь, и поставила баночку с сорванным язычком. Может, это виновна ночь, что мозги девушки слегка тормозили; может это у неё от природы, но с небольшим опозданием стало интересно, зачем эта информация ниндзя.

– А зачем тебе…

Только она повернулась, а черепашки уже след простыл, а его пустая баночка стояла на столе. Эйприл за это время уже привыкла к такому мгновенному и неимоверно тихому исчезновению братьев, учитывая их габариты, но, тем не менее, до сих пор удивлялась.

– Ладно, вечером приду – спрошу.

О’Нил закинула пустую баночку из-под Кока-Колы в мусорное ведро и, вернувшись в спальню, закрыла окно, а после отправилась досматривать свой сон.

***

Как себе и обещала ночью, Эйприл зашла вечером в гости к черепашкам, всё-таки любопытство о намерениях Микеланджело её не отпускало. Из предположений самым популярным было: Майки покупает ей что-нибудь из одежды. Двухметровая черепашка-мутант, расхаживающая по торговому центру в поисках одежды для человека, который раза в три-четыре меньше его. Сама картинка изрядно веселила, но эту теорию пришлось отбросить, причем по другой причине: у черепашек просто банально нет денег. Когда репортёр прошла в гостиную, первым её поприветствовал Лео, только затем спохватившийся Майки, спотыкаясь обо всё на своём пути, подбежал к ней.

– О, привет! Никуда не уходи, я сейчас!

Ниндзя в оранжевой маске исчез так же, как и несколькими часами ранее. О’Нил стало ещё интереснее. В принципе, она поняла, что её ждёт какой-то сюрприз, как-то связанный с тем вопросом. Дальше поразмыслить над этим она не успела, так как Майки притащил за локоть Рафаэля, держащего что-то за панцирем.

– Эйприл, – с предвкушением начал младший, – мы с тобой уже давно знакомы, стали лучшими друзьями, у нас есть повод часто выбираться наверх…

– А ещё ты так часто прикрывала наши панцири, – перебил Рафаэль.

– Да! Только вот мы ничего тебе не давали взамен. И я… эм-м… мы решили исправиться и передать тебе небольшой презент.

– Ну, в общем… – бунтаря подтолкнул Майки. – Вот!

Гигант протянул ей небольшой сверток, перевязанный подарочной лентой. О’Нил взяла подарок с поднятыми бровями, не ожидая, хотя и подозревая такое развитие событий. Девушка потянула за ленточку и развернула бумагу. Внутри оказался мягкий жёлтый с продольной полосой из ромбиков под цвета масок черепашек вязаный свитер. Эйприл посмотрела на братьев, которые томились в ожидании оценки их трудов, и поспешила надеть новый элемент гардероба. Тёплый, мягкий, не колется и, самое важное, пришёлся в пору. Краем глаза она глянула в зеркало – ей определенно это шло.

– Это я сделал! – признался Рафаэль.

– А я подсказал! – поспешил сказать младший.

– Спасибо, ребята! Это очень мило.

Эйприл подошла к Микеланджело и, встав на цыпочки, поцеловала его в щечку, а следом Рафаэля, который специального для этого наклонился. Когда девушка отошла, черепашки отдалённо напоминали отражения друг друга: легко и счастливо улыбались и медленно потирали щеки, а взгляд устремляли куда-то вдаль.

– Надо почаще ей что-нибудь дарить, – озвучил свои мысли Майки, когда их подруга ушла в гостиную.

– Угу, – коротко согласился Рафаэль.