Персонажи: Микеланджело
Жанры: ангст, гет, психология, даркфик
Предупреждения: ОЖП, насилие
Размер: мини, 4 страницы
Статус: закончен
Посвящение: Alex Ch.

Тебе никогда не нравились тюрьмы...

С самого детства, когда ты был совсем маленьким черепашонком, ты боялся попасть в один из этих приютов для людей, собственноручно разрушивших свою жизнь и потерявших право находиться на свободе. И хотя общество всегда отталкивало тебя, как только ты пытался стать его частью, ты искренне радовался тому, что имеешь возможность просто подняться на поверхность и, вдыхая свежий воздух, прогуливаться по ночным улицам Нью-Йорка. Общество всегда отвергало всю твою семью, но ты продолжал улыбаться, вместе с братьями очищая город от гнилья и спасая чьи-то жизни. Ты был свободен, в отличие от тех, кто находился по ту сторону забора, опутанного колючей проволокой, окруженных вышками с вооруженными охранниками. Ты знал, что там, за темными обшарпанными стенами, царит безысходность и мрак, в котором отпетые ублюдки этого мира вынуждены отдавать свою дань свершившемуся правосудию. Что там, за крепкими решетками, они теряют свою жизнь, захлебываясь отчаянием и собственной никчемностью, расплачиваясь ею за свои грехи. И пусть не всех, но кого-то из них, чувство вины сгрызает до костей, но они могут лишь мечтать о возможности исправить содеянное, изо дня в день варясь в собственной боли от осознания невозможности что-либо изменить.

И теперь ты в их числе, уже почти не задумываешься о том, почему так вышло и что же будет дальше. Ведь ты знаешь, в чем виноват.

Противный смрад уже не бьет в нос - за несколько недель, которые ты провел в заточении, ты к нему привык. Все твое тело ломит от несметного количества ран и ссадин, а глубокие порезы приносят неимоверную боль, которая рвет твое тело не один день. Твои руки связаны металлическими путами, и ты словно распят в своей железной клетке; изредка смотришь сквозь проржавевшие прутья куда-то вдаль, изо дня в день будто ожидая чего-то, но, так и не дождавшись, вдыхаешь через боль и обреченно утыкаешься взглядом себе под ноги, которыми уже почти не можешь пошевелить. Солоноватый привкус собственной крови больше не вызывает тошноту, ты сроднился и с ним, и не морщишься, сплевывая бледно-красную слюну на грязный пол. Ты давно не боишься – твой страх растворился в этих стенах, все сильнее утягивая тебя в окружающую темноту и вселяя в душу обреченное безразличие. Но каждый раз, когда ты слышишь противный скрежет старых петель, в твоих побледневших глазах загораются тусклые проблески слабой надежды, которые моментально испаряются, стоит только пришедшему подойти ближе. И ненависть захлестывает тебя, но ты не сопротивляешься, когда очередной удар обжигает скулу, и острая игла ощутимо входит в твою кожу, добирается до исколотой вены и впрыскивает уже знакомое тебе вещество, свойства которого ты испытываешь далеко не в первый раз. Тебя словно ломает, снова и снова, и нет этому конца. Ты не кричишь, как раньше - голос ты уже давно сорвал. Ты молчишь, терпишь, и небеса в твоих глазах плачут, темнея и впитываясь в бандану каплями слез. Ты пытаешься не скулить, не давать мучителю такого удовольствия, но это выше твоих сил, и с потрескавшихся губ срывается тихий болезненный стон. Ты слаб. Жалок, и в полной мере осознаешь это, даже несмотря на то, что твое сознание, как и твое тело, постепенно отказывает тебе, а память уходит в темноту, окружающую тебя и съедающую твою душу изнутри. Ты помнишь эти чёртовы две недели намного хуже, чем то, что было до них. Может, во всем виновата та дрянь, которой тебя пичкают изо дня в день, без перерыва, постоянно подавляя тебя и заставляя испытывать эту адскую боль... Но твоя совесть не дает тебе просто забыться. Ты жалок, но тебе себя совсем не жаль. Ты знаешь, что заслужил все это сам.

Ты предал их... Предал, предал, предал, и как бы ты ни пытался убедить себя в обратном, ты знаешь, что это так. Ты предал свою семью, своих братьев.

И сейчас сидишь в этой чертовой клетке, весь измазанный в грязи, слабый, ничтожный, и ничего не можешь сделать. Только терпеть, но и терпение твое уже давно сдает, и тебе недолго осталось.

Ты не знаешь, что тогда заставило тебя выйти на улицу и, прогнав пару кварталов на любимом скейте, остановиться на одной из крыш и посмотреть вниз. Тогда ты увидел ее - невероятно красивую, хрупкую, нежную. Она шла из магазина, плавно покачивая бедрами, отчего ее ярко-оранжевое платьице небрежно колыхалось в стороны, а светлые кудри развевались, восхитительно танцуя с легкими порывами весеннего ветра. Она манила к себе, сама того не зная, и ты, поддавшись искушению, последовал за ней. Неслышно, тенью, но она тебя заметила. И ты не смог отказать ей в просьбе показаться, но, как ни странно, в ее глазах ты не увидел ни капли ужаса. Еще тогда это должно было насторожить тебя, но ты был слишком очарован ею… Глазами цвета изумрудов и мягкой улыбкой, с которой она смотрела на тебя; ее нежным прикосновением к твоей руке, от которого сердце, пропустив пару ударов, забилось в разы быстрее. И тебя словно наполнили любовью изнутри, так внезапно, что ты должен был понять, что это не могло быть тем светлым чувством, рождающимся с первого взгляда.

Ты был слишком наивен... И поэтому сейчас рычишь сквозь зубы, из последних сил сжимая онемевшие руки в кулаки, и тебе хочется выть от собственной слабости.

Тебе казалось, что от этой любви ты с ума сходишь. Каждый день растягивался в вечность, которая взрывалась миллионами ярких огней, когда появлялась она. Тебе не хотелось ее отпускать, никогда-никогда, но она уговаривала тебя подождать, ласково гладя твои руки, и уходила. Ты пытался за ней проследить, но она постоянно ускользала от тебя. И ты чувствовал, что с каждым днем можешь все меньше думать о чем-то, кроме нее, не связанном с ней.

И тебе удалось уговорить ее познакомиться с твоей семьей.

Дурак... Наивный, глупый дурак...

Тогда ты привел ее в убежище, не думая о том, что скажет твоя семья. Все почувствовали что-то неладное. Все, кроме тебя.

Братья были против нее. Даже отец, мнение которого для тебя было крайне важным. Несмотря на все твои уговоры, они потребовали вывести ее из вашего дома, и это разбудило в тебе злобу. Злобу, в тебе, в том, кто никогда не злился так, до зубовного скрежета и мозгодробящего пульса в висках, до красной пелены перед глазами, до неспособности нормально думать.

"Я не узнаю тебя, сын мой..."

Все, кроме тебя, видели ее насквозь. Только ты этого не понимал и, загородив ее собой, орал на отца, на братьев. Она казалась тебе идеальной... одна из ее масок.

"Почему вы не можете порадоваться за меня? Почему вы не хотите, чтобы я был счастлив?! Что я вам сделал?!"

Ты всегда был для них солнцем, дарил им надежду даже тогда, когда казалось, что выхода уже нет. Они не понимали, что могло так изменить тебя, да и ты не понимал...

"Я ненавижу вас... Ненавижу!"

И ты никогда, до последних мгновений своей сломанной жизни, не сможешь забыть того, как эта надежда угасает в их глазах, растворяясь в черных зрачках болью.

Ты сбежал вместе с ней, отчего-то думая, что поступаешь правильно. Ты бросил свою семью ради нее...

Но когда ты проснулся, ее не было рядом. Тебя окружали лишь темные прутья тюремной решетки, а ее объятья сменились холодом тяжелых оков, которыми ты был прицеплен к стенам. Ты не понимал, что происходит и как ты оказался здесь, где и по сей день продолжаешь доживать свои последние минуты. Ты звал ее, но чувствовал, что вся эта любовь подобно отраве выходит из твоих вен вместе с ее именем. И, спустя два дня, она пришла в последний раз.

В ее глазах не было ничего из того, что ты видел до этого. Никакой любви, никакой нежности, ничего, кроме презрения. Ее милая улыбка преобразилась, изогнув тонкие губы в едкой ухмылке, делая миловидное лицо чем-то схожим с мордой ядовитой змеи. И ты осознал, что своим приходом она принесла только холод и непонимание, с которым ты смотрел на нее, не испытывая никаких чувств.

И она все тебе рассказала... Как согласилась исполнить заказ одного ученого, который когда-то видел тебя с братьями и загорелся навязчивой, маниакальной идеей изучить хотя бы одного из вас. Как она наметила тебя для своей цели и следила за тобой до того, как ты сам пошел за ней. Как впервые прикоснувшись к тебе, вколола тебе что-то, название чего ты не помнишь, но помнишь слабое покалывание, которое ощутил и не обратил на это внимания. Она спровоцировала эту любовь, пустив по твоим венам какую-то дрянь, и заставила тебя бегать за ней подобно собачонке, выполняя все ее прихоти. А потом она продала тебя.

Все было обманом. Жаль, что ты понял это слишком поздно, и изменить что-либо у тебя нет ни времени, ни возможности. Действие препарата закончилось, и ты понял, что все эти чувства, которые ты испытывал к ней, оказались ненастоящими, вызванными постоянно поступающей в твою кровь дозой, и ты не испытываешь к ней ничего. Хотя нет... Ты ненавидишь ее. Но себя - еще больше...

После того, как она ушла, бросив тебя умирать, ты впервые увидел ученого, которого, как оказалось, ты с братьями когда-то спас из горящей лаборатории. Вот она, ирония судьбы...

Оставшиеся дни отпечатались в твоей памяти размытыми пятнами непрекращающихся экспериментов. Он изучал тебя, постоянно кидая твое сознание в омут беспамятства и подвергая действию каких-то «образцов», от которых тебя тошнило и выворачивало наизнанку, а как только ты переставал реагировать на его вопросы – жестоко избивал тебя, насильно заставляя отвечать. Но ты терпел, как терпишь до сих пор. И сегодня - последний день твоих мучений.

Громкий скрип двери звучит смертным приговором, и ты опускаешь голову. Ты хочешь лишь того, чтобы все это прекратилось, и больше не сдерживаешь слез, ведь ты уже давно готов принять свою судьбу. И хотя ты можешь лишь мечтать о том, что твоя семья когда-нибудь сможет простить тебя, ты плачешь и шепчешь в пустоту их имена, дрожащими всхлипами прощаясь с теми, кого по-настоящему любишь. Любишь больше жизни.

- Простите меня...

Вслушиваясь в тяжелые шаги, ты шепчешь это вновь и вновь... и поднимаешь взгляд, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но слезы мешают тебе. Чьи-то голоса, знакомые до дрожи, сливаются в единое гудение, и кто-то освобождает тебя, стаскивая с твоих рук кандалы. Ноги тебя не держат, и ты падаешь вперед, но тебя подхватывают и поднимают на руки...

- Держись, братишка. Мы идем домой... - доносится до тебя хриплый голос...

... и ты чувствуешь, что все еще живешь...

  Сообщение от Dark_lotus 

Ты знал, что там, за темными обшарпанными стенами, царит безысходность и мрак, в котором отпетые ублюдки этого мира вынуждены отдавать свою дань свершившемуся правосудию.

  Сообщение от Dark_lotus 

Но каждый раз, когда ты слышишь противный скрежет старых петель, в твоих побледневших глазах загораются тусклые проблески слабой надежды, которые моментально испаряются, стоит только пришедшему подойти ближе.

От этих фраз просто мурашки по коже... Какое же сильное эстетическое удовольствие получает мозг при прочтении этого творения. Реально, это ОЧЕНЬ мощная работа. Она довольно тяжелая, по строчки патокой стекают. *_*

  Сообщение от Dark_lotus 

Вслушиваясь в тяжелые шаги, ты шепчешь это вновь и вновь... и поднимаешь взгляд, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но слезы мешают тебе. Чьи-то голоса, знакомые до дрожи, сливаются в единое гудение, и кто-то освобождает тебя, стаскивая с твоих рук кандалы. Ноги тебя не держат, и ты падаешь вперед, но тебя подхватывают и поднимают на руки...

- Держись, братишка. Мы идем домой... - доносится до тебя хриплый голос...

... и ты чувствуешь, что все еще живешь...

Я уже и не чаялась дождаться хэппи энда! Хорошо, что всё так здорово закончилось и братья нашли его

@kisska 007, спасибо^^) Приятно знать, что я еще что-то путное могу написать) Как и приятно знать то, что меня еще читают)

  Сообщение от Dark_lotus 

@kisska 007, спасибо^^) Приятно знать, что я еще что-то путное могу написать) Как и приятно знать то, что меня еще читают)

А если хорошо написано, то почему и не прочесть? Только, при прочтении сего опуса, у меня возникло легкое дежавю - если я не ошибаюсь, то Майки был пойман правительством США и, где над ним тоже проводили опыты (серия "Archie")- это не упрек, а лишь наблюдение.

Понравилась "небольшая" любовная линия. Хотелось бы увидеть, на основе твоего рассказа, комикс)

@M.A.K, спасибо))
К сожалению, по поводу Арчи, правительства и Майки ничего сказать не могу, ибо не особо комиксами увлекаюсь) *так уж вышло*
Ох, какой там комикс)) Кто его нарисует-то Я не особо сильна в рисовании, к сожалению, а так да, было бы интересно увидеть)