Примечания автора:
Написано по мотивам рассказа Рэя Брэдбери с одноименным названием, хотя сама идея появилась и до знакомства с рассказом. Мне интересно рассмотреть зависимость мутантов от человеческого мира.

Описание:
Всю свою жизнь они были вынуждены скрываться под землей, передвигаться исключительно по заброшенным переулкам и крышам, когда солнце ещё не выглянуло из-за небоскрёбов и когда мириады городских огней затмевают луну.
И кто бы мог подумать, что когда-нибудь они смогут пойти по, залитой солнцем, улице, не ловя на себе панических взглядов и оглушительных криков…


Утренняя тишина

В одно прекрасное утро подземное логово проснулось. Леонардо поднялся первым, мимолетно удивившись, что это была первая ночь за долгое время, после которой он чувствовал себя настолько свежим и живым. Нет, он не медитировал, не говорил с учителем о древней мудрости до утра и даже не взбодрился в стычке с футами. Он просто крепко спал и видел беспрерывные прекрасные и вместе с тем странные сны.

На кухне приятно пахло свежесваренным чаем. Он наклонился к чашке, и лицо обдало теплое дыхание дымки. Утро обещало быть неспешным и ленивым, пока не…

- ДОННИИИ!

Леонардо чуть не захлебнулся чаем, когда мягкую тишину разъял, словно нож мясника, резкий выкрик младшего брата, иссечённого паникой и беспомощностью.

- Это катастрофа! Конец света! Телик, ну за что ты так со мной? Донни, ну ты же супер-черепашка, сделай что-нибудь с моей деткой. Она меня не слушается!

Кружка громко опустилась на стол и осталась стынуть, когда старший мутант вышел к источнику вопля. Оказалось, Дон прибыл на место ещё с первого крика и сосредоточенно рассматривал экран, хотя точнее было сказать, что мыслями он был сквозь него.

Вместо привычного прогноза погоды – канала, который лидер оставил последний, чтобы запланировать выход на поверхность, в телевизоре свистящим градом обрушивались игольчатые снежинки. Донателло пролистал пультом другие каналы – экран испещрялся радужными лентами и пронзительным, тонким гулом. Не самый интересный способ провести утро.

- Дело не в телевизоре, - подытожил инженер. - Похоже на то, что телевизионные станции дружно решили организовать уикенд.

- Да быть такого не может, - пробурчал кто-то со стороны.

- Тем для тебя лучше, Майки. Хоть раз начнёшь утро, как полагается настоящему ниндзя.

- А ты чего лыбишься, как будто ночью хорошенько отделал футов? Я что-то пропустил? Неужто, наша паинька становится плохим парнем?

- Я-то провёл эту ночь дома в отличие от некоторых плохих парней…

- Началось, - устало переглянулись младшие.

- Сыновья! – спас положение сенсей, - Как хорошо, что вы уже собрались. Сегодня на завтрак полагаются молочные продукты, затем через тридцать минут встречаемся в додзё.

- Я проверял холодильник – вчера была очередь Майки пополнять запасы, но он видимо опять воспринял поручение мимо ушей.

- Ну, я… это…, - начал было оправдываться младший мутант.

- На нашего балбеса нельзя положиться.

- А вот и можно, - запротестовал Микеланджело и схватил лежащую на диване книгу, переместив себе на голову. – О, смотри, как я могу! Как эта штука на мне ровно лежит, а!

Тишина в зале нарушилась аккомпанементом беспорядочных хлопков по лбу.

- Как гласит древняя мудрость: «Голодный воин – плохой воин». Тренировка будет тяжелой – вам понадобятся силы.

- В таком случае, мы отправимся на утреннюю пробежку и заодно пополним запасы, - взбодрился Леонардо.

Утро для Микеланджело становилось всё хуже и хуже.

***

В одно прекрасное утро они выбрались на поверхность. Ранний солнечный свет опалил холодную, чуть влажную кожу, теплый ветер оплыл их, и высокие здания, объятые утренней тишиной, вдалеке казались серебряным пламенем в дрожащем зное.

Простыни на бельевой веревке трепетались ветром и ослепительно белыми парусами взмывали в небо.

Машины, покорно стоящие у домов, как сторожевые псы, ярко блестели на солнце.

Но мощные артерии города оставались неподвижными и пустыми: без стремительного потока уличного движения, без оглушительной музыки из колонок перед магазинами, без пронзительных громких голосов играющих детей.

- А который сейчас час?

- Восемь часов утра. Я выходил на пробежку и раньше, но даже к тому времени мне приходилось прятаться, и было достаточно шумно.

- Сначала телик устроил себе каникулы, а теперь ещё и нью-йоркцы. Не нравится мне всё это, - передёрнулся мастер нунчак.

- Наведаемся к Джонсу – он-то свою ленивую задницу точно ни в какой отпуск не отправит.

***


Мутанты разделились на две команды: Леонардо и Донателло отправились к Эйприл, а остальные к Кейси.

Дверь была не заперта.

В прихожей гостей встретило мерное механическое кряхтение старинных бабушкиных часов, привезенных с фермы, которые не гармонично сочетались с креативным бардаком квартиры.

Микеланджело и Рафаэль прошли внутрь. Оба не проронили ни слова, судорожно обыскивая квартиру.

На диване был устроен мятый разгром простыней, значит, хозяин квартиры всё-таки проснулся, хоть и не в его привычке покидать постель так рано. А, может, и не ложился вовсе? Столько вопросов настойчивым жужжащим роем мыслей атаковывали Рафаэля, что его голова, доселе заливающаяся от приятной пустоты, чуть не покрылась трещинами. Он почувствовал, как сердце бешено колотилось в груди, грозя распороть конвульсивно сжимающиеся легкие. Ему пришлось вспомнить все методики сенсея по усмирению паники. Как там было? Глубоко дышать? Хорошо. Ему пришлось глубоко вдохнуть. С каждым вдохом сердце пропускало стремительный удар.

Раз.

На глаза попался старый шкаф. Он направился к нему, чтобы проверить: может, он, мать его, забрал все вещи и свалил по-английски, а Раф тут чуть не ударился в истерику на пустом месте?

Два.

Он схватился за ручку шкафа, чтобы не упасть. Колени подгибались, голова шла кругом. Он пытался справиться с дурнотой, уговаривая себя, что всё это бред, бред, бред! Ручка выскользнула из его вспотевшей ладони и звякнула.

Три.

Микеланджело первым делом пошел на кухню: кто не любит начинать день с вкусного завтрака? На плите действительно был завтрак, однако шеф-повар не мог похвастаться кулинарными способностями: яичница сморщилась, а ломтики хлеба в тостере напоминали камень. Раздосадованный Майки нашел лопаточку и сбросил собачий деликатес в раковину, позже вспомнив, что все это вернется к нему обратно в канализацию. Чертыхнулся.

Солнце просочилось сквозь тонкие шторы, заливая тесную кухню золотом. Маленькое преображение, и комната стала уютнее. И мутант невольно залюбовался утренней тишиной, представляя, что когда-нибудь его также разбудит тончайшее прикосновение теплых лучей и запах безупречно поджаренных тостов, и, быть может, ласковый смех.

Часы в прихожей настойчиво тикали, будто боясь, что их никто не услышит. Из крана острыми кинжалами обрушивалась вода. Из соседней комнаты послышался звук копошащегося в шкафу Рафаэля.

Майки вернулся к брату. Ему хотелось отшутиться об испытанном всеми напряжении, однако он проглотил все слова, когда увидел острую гамму чувств из злости, досады и беспомощности в глазах старшего, отчаянно сжимающего и без того смятые футболки друга.

- Раф, - вдруг заговорил он, ощущая, как неприятно засвербело в горле. – Ты ведь не думаешь, что это… что это… из-за нас? То, о чем мы говорили вчера… не может же случиться такое на самом деле?

Рафаэль ничего не ответил, обессиленно уронив руки. Не может такое случиться на самом деле. Так не бывает. Это не укладывается у него ни в голове, ни в сердце, нигде не укладывается. Всё вокруг кажется чем-то не настоящим, бутафорским, порождением гогочущего кошмара – но никак не реальности.

Сквозь шум в ушах пробился звук открывающегося окна. Рафаэль так и не обернулся, а Микеланджело вздрогнул и вопросительно взглянул на пришедших Лео и Дона.

- Какие вы принесли новости? – радостно спросил он, однако его голос заметно дрогнул при виде пустых, блеклых оболочек братьев. На их лицах не было ни паники, ни злости, ни отчаяния. Лишь отрешенность.

- Я даже не знаю к какой категории новостей это можно отнести, - голос Донателло прозвучал так спокойно, что Микеланджело почему-то захотелось спрятаться.

- Говори как есть, - упавшим голосом проговорил Рафаэль, оставаясь неподвижным.

- С большой вероятностью смею предположить, что на данный момент мы и мастер Сплинтер - единственные разумные существа на планете.

...продолжение следует...

Нравится-нравится-нравится!
Я помню этот рассказ Бредбери, но, кажется, там все гораздо... мрачнее? Надо бы перечитать, давно читала(
Описания просто потрясающие, очень живые, прямо вижу все, о чем идет речь. Здорово!
Ну и угодили парни... Интересно, до них быстро дойдет, что им стало "не с кем играть"? Буду ждать продолжения

@Kifanya, благодарю за отзыв.
Да, рассказ Брэдбери вертится вокруг идеи, как Меркурий обходит Солнце. Там все описано кратко и проникновенно. Но в данном случае получается не лаконичная зарисовка, а небольшая проза, может, частей где-то на десять. В голове уже есть начало-развязка и конец, осталось их только связать и дополнить.
В начале все равно будут радоваться предоставленной возможности пошалить) а затем...

Ты должно быть шутишь?

Едва ли бы Дон должен был быть доволен произведенным эффектом, и со счастливым лицом акробата, исполнившего сложнейший трюк, сказать, что всё это было шуткой, забавным кульбитом. И он только чудом благополучно приземлился на ноги! Потому что сказанное им не может быть ничем иным, как порождением чуда или воспаленного ума зловредного режиссера.

- Ты хочешь сказать, что сегодня наступил Конец Света, а мы его благополучно проспали?! – оживленно выкрикнул Рафаэль, возмущенно взмахнув руками.

- Конец Света? – ошарашено вторил Майки, удивленный настолько, что дыхание спёрло, - прямо как в голливудском фильме?

- Вот именно! Где-то здесь в засаде сидит чёртов режиссёр и ждёт когда мы начнём сходить с ума для убедительности его второсортного триллера!

- Конец Света подразумевает истребление всего живого, но исчезли только люди. Собственно что исчезли – от них не осталось даже тел. Мы проверили популярные электронные ресурсы и онлайн-трансляции – ничего. Это также объясняет «уикенд» телевизионных станций.

- А, может, они и не исчезали никуда, а просто дружно вышли выпить кофе, - улыбнулся мастер нунчак.

- Ага, всем миром!

- Ну, а чё? Может, это флешмоб такой?

Пока Майки и Раф вступали в перепалку, инженер обернулся к старшему мутанту, который приковал взгляд к городу. К городу вечного летнего утра, атлантического бриза, тишины, птиц, гнездящихся на крышах, белок в цветущем Центральном парке, домашних питомцев, постепенно дичавших на улицах и пяти разумных мутантов, с кем он делился своими благами. И над всем этим бдело кристально голубое небо. Ниспославшее наказание или…?

- Двадцать лет тяжелых тренировок и ради чего? – спросил в пустоту Леонардо, прислонив ладонь к грязному стеклу.

- Нельзя также исключать вероятность того, что всё вернется на свои места. Но в любом случае мы должны спланировать дальнейшую жизнь без людей.

- Вчера меня не покидало чувство, что что-то случится… Вероятно ли, что это каким-то образом дело рук Шредера или инопланетян?

- Очнись, Лео, нет ни Шредера, ни Караи, ни клана Фут в целом. Его вина в глобальном исчезновении людей исключена, а насчёт инопланетян более вероятно, но всё равно что-то здесь не сходится…

- Ты прав, если люди не появятся ни завтра, ни через месяц, мы будем вынуждены задать новое направление.

- Чем мы и займемся сейчас. Давай я рассчитаю дальнейший ущерб, а ты продолжишь отслеживать активность в интернете. Хоть один человек должен откликнуться.

- Ущерб? – вмешался Рафаэль, - Какой ещё ущерб?

- Инфраструктуры. Нет людей, а значит, нет того, кто откачивает воду в метро, обслуживает дома, следит за состоянием дорог, мостов и сдерживает растительность. Ты видел парк Хай-Лэйн в Вест-Сайде? Район забросили ещё до нашего рождения, и теперь на его месте дикорастущий лес. Если не уничтожать семена вовремя, то через пару лет Нью-Йорк вернёт себе первозданный вид. Я не говорю уже об обслуживании электростанций.

Разумеется, не заметить цветущую дикорастущую ленту, простирающуюся в районе их проживания - было просто невозможно. Вест-Сайд прочерчивался заржавевшей железной дорогой, которая вот уже тридцать четыре года не дрожит, будто мерное слабое сердцебиение за много миль поражено инфарктом. Дорога извивалась лентой и взмывала к верхним этажам складов с пыльными станками, объятыми дикими ирисами, энотерами и астрами, вдыхающих жизнь в заржавевшие механизмы. Искусственно выведенные деревья вытиснились диким зелёным слоем из перловника, пушистого чистеца и золотарника, проречески и быстро завоевывающим мертвый кусок города.

- То есть мы будем жить в джунглях, да ещё без света? Так же одичать можно! О, нет, не будете в Майки зверя! Я на все стопро уверен, что люди вернутся, и нам не придется заморачиваться. А пока не упустим шанс осуществить нашу мечту – устроить мальчишник Нью-Йоркского масштаба! – раздался восторженный вопль младшего мутанта, вытянувшего вверх руки и неудержимо подпрыгнувшего на месте.

- Никогда не думал, что скажу это, но мелкий прав. Город сейчас пустует – не оставлять же его без присмотра.

Раф, не ожидавший объятий на грани неудержимого восторга, на секунду округлил глаза, прежде чем раздраженно нахмуриться и отпихнуть брата прочь от себя. Однако его действия не возымели должного эффекта – Майки, возбужденный предстоящим весельем, продолжал теснить единственного компаньона, чуть не подпрыгивая на цыпочках. Собственно, почему единственного, потому что остальные братья были серьезно настроены на решение возложенной задачи, пусть бы это даже не имело никакого успеха.

Смиренно ждать и бездействовать не мог никто.

Будучи неуверенными в ситуации, не в их силах было сообщать столь ошеломительную новость пожилому отцу. Поэтому они остались для точности поставленного диагноза.

***

Боже, раскаленный асфальт похож на закаменелую лаву, исторгающую пар! Зашкаливающе горячий!

Босые ступни зашлепали по, нагретому солнцем, асфальту. Голова то и делала, что раскачивалась в разные стороны, разглядывая витринные лавки, рекламные щиты, автомобили и объявления. Всё это, конечно, они видели и до сегодняшнего дня, но теперь всё почему-то стало казаться совсем не таким, каким было до него.

Вдалеке, из раскрытых навстречу зеленому утру окон, виднелись свежевыстиранные шторы, перекатывающиеся по атлантическому бризу волна за волной. Громко хлопая, открывались настежь балконные двери. Птицы взмывали к небу, настойчиво хлопая сильными крыльями. По тротуарам дождевыми каплями застучали упругие лапы собак настороженно озирающихся по сторонам.

Десять часов утра. Летняя духота должна расцветиться искристой вязью имен, рычанием моторов, яркой каруселью детских криков и отрывистых взрослых «увидимся за обедом», но…

Голову пекло неимоверно. До невозможной дурноты.

Сейчас бы окунуться в холодные воды, ведь всё вокруг больше походило на то, что все просто отправились на пляж или спрятались от духоты в каменных домах. Да, так определенно проще думать и не надо ни о чём гадать, вот только вид у Рафаэля оставался таким, будто он стоял на краю пропасти, совершенно не зная, что его ждёт. Сильная волна ветра из-под земли оглушительно завыла, окутывая и захлёстывая разум. Он не слышал, как Майки сравнивал это утро с десятками других, кинематографических, треща без умолку. И точно также чуть не прослушал глухие отголоски фортепьяно и звонких труб. Ему пришлось закрыть младшему рот, чтобы не спугнуть галлюцинацию.

Музыку, переплетающуюся с ехидным запахом пиццы, выдыхало кафе в квартале от них.

Братья ошарашено переглянулись и стремглав побежали к источнику звука.

В кафе витало безмолвное веселье. Оно было у всех на устах, у каждого посетителя перед глазами. Аппетитные кусочки пиццы отправлялись в желудок, дабы организму хватило сил на неудержимые танцы до упада. Утреннее кофе забелили молоком и подсластили сахаром, чтобы смягчить грядущие проблемы.
С каждой пустой улицей, где умерли оживленные голоса и эхо торопливых шагов, с каждой покинутым зданием, он осознавал масштабы происходящего всё больше и больше. Не то, чтобы до него долго доходило, но осознавать собственную вину в невозможном всё ещё находилось вне сферы его возможностей.

- Добро пожаловать домой, Раф.

Подавляющее сонное дыхание окутало убежище, его нарушал только шелест глянцевых страниц и топот грузных шагов, отражающихся эхом вокруг. В комнате повис запах улицы и бензина.

Микеланджело лениво пошевелился, всё ещё прислоняясь к пуховым подушкам дивана, уступая место пришельцу. Тот свалился на диван, опираясь на брата вместо подушки и сложив ноги на подлокотник.

В доме вновь воцарилась тишина.

Это не устраивало Майки. По крайней мере, раз у него бессонница, то хотя бы нужно провести её с пользой. Он недовольно повёл плечом, вынуждая нахмуренного брата открыть глаза.

- Рафи-бою стало не с кем играть, и он вернулся домой? – елейно протянул мастер нунчак.

- Заткнись.

Ага, значит, он напирает в правильном направлении.

- Кейси нашёл себе нового друга?

- Нет.

- Ну, неудивительно, что он оставил тебя – с тобой скука смертная, - наиграно зевнул Микеланджело, комично изображая уныние.

- Он на свидании с Эйприл, - отрезал он, игнорируя нападки. Казалось, даже привычный отрезвляющий подзатыльник младшему не мог взбодрить его.

- И что? Они и раньше на свидания ходили. В тебе только сейчас проснулась ревность? Ну, ты и слоупок.

- Да пусть хоть сейчас бегут расписываться – меня это не касается.

- Ну а в чем тогда дело? – голос Майки прозвучал беспомощно. Он ещё не видел, чтобы у брата было настолько паршивое настроение, что он даже не в силах огрызнутся или треснуть его или воткнуть сай в подушку. Но самое пугающе странное было неведение, которое Раф не намеревался разбавлять.

Он устремил всё своё внимание к потолку, тщательно изучая его. Мыслями он перекинулся к событиям двухчасовой давности, когда Кейси объявил ему о незабываемом полуночном свидании. Не то, чтобы это было неожиданностью, не то, чтобы это кольнуло его иглой бестолковой ревности.

Однако с каждым взглядом на заполняющиеся кинотеатры, рестораны, арены, магазины; парки и площади, квартиры и дома - его не покидало чувство, чтобы этот мир, полный значимости, не оставил место такому незначительному и лишнему существу, как он.

- А замечательно было бы…, - продолжил вслух свои мысли мастер сай. – Проснуться завтра, а вокруг ни души, – и добавил шёпотом, - или нас.

- Не, мы-то должны остаться, - подхватил идею младший. - А знаешь, круто было бы! У нас были бы самые длинные каникулы в истории! Делай что хочешь и когда хочешь! И нет никаких девчачьих воплей ужаса, дурацкого камуфляжа и охоты! Весь мир был бы только нашим!

Майки заметил, как настроение старшего изменилось: он лежал с полуулыбкой, закрыв глаза, перекидываясь мозгами в другой мир. Мир без людей. Но чем глубже он погружался в него, тем сильнее чувство непривычности, странности и страха опутывали его разум.

Наконец, он сказал:

- А нам не будет одиноко?


***


Из всей бесконечной вязи дат, религиозных, техногенных и природных причин прекращения человеческой цивилизации случилось самое тихое, непредвиденное и безболезненное. Не было ни глобальной ядерной войны, ни всемирной пандемии, голода, холода, враждебных технологий, мощных вулканов, землетрясений, астероидов, вспышек на Солнце, гамма-всплесков, пульсаров и большого разрыва вселенной.

Они исчезли и не чувствовали этого.

Не узнали.
Кроме оставшихся доселе изгоев общества. И которых не покидали вопросы: «Как? Почему? И что теперь с этим делать?»

Комнату окутывало напряженное молчание, прерываемое быстрыми отрывистыми вопросами о результатах мониторинга, и такими же быстрыми однозначными ответами.

Донателло напряг плечи и зрение, заставляя себя не отвлекаться от работы. Леонардо периодически бросал на него взгляд, но в ответ получал лишь кликающие звуки, когда пальцы Дона быстро летали над клавиатурой, а затем раздавался звук касания карандаша о шероховатую бумагу.

Они работали в напряженном ускоренном режиме, опасаясь о преждевременном отключении электричества.

- Есть какая-либо активность? И, пожалуйста, не кричи так больше, как когда увидел медведя на Красной площади Москвы.

- Картинка всё время искажалась, и я правда думал, что это был нетрезвый человек в шубе.

Доселе утомленное выражение лица сменилось легким смешком.

- Пожалуй, единственный, кто испытывал нетрезвое состояние был ты, Лео.

- Шутки в сторону, - серьезным тоном ответил мастер ниндзя-то. – Я никого не смог найти. А у тебя что-нибудь готово?

Ответом послужила принесенная Доном городская карта. Старая, ещё с пустыми пятнами, в данный момент заполненными жилыми или экономическими комплексами. Но даже этого было достаточно, потому что в первую очередь их интересовал собственный дом, над которым нависла экологическая угроза.
Дон проводил пальцем по расчерченным линиям – станциям метро, близко располагающиеся к дому.

- Под Нью-Йорком сосредоточено высокое содержание подземных вод, которые ежеднедневно сдерживала рабочая бригада, и которые до сих пор не затопляют метро под воздействием помп. Однако, когда электричество вырубится, вода затопит наш дом и все подземные системы не более чем за тридцать шесть часов.

- Это не проблема – мы можем перебраться в какой-нибудь другой дом и продолжать ждать людей там. Сколько у нас есть времени?

- Завтра мы уже не сможем пользоваться электричеством тех домов, которые обслуживаются электростанцией, вырабатывающей свет за счёт сжигания ископаемого топлива. Однако остается надежда на атомную – без рабочего персонала она сможет подавать электричество ещё в течение двух лет. Но через несколько дней она перейдёт в безопасный режим. Ветряные двигатели – это ненадёжно, дизель-генераторами мы не сможем пользоваться вечно.

Они замолчали, усваивая изложенную информацию. Дальнейшая перспектива явно никого не устраивала.

- А отопление? – неуверенно проговорил Леонардо.

- Мы должны уйти в местность с достаточно тёплым климатом до наступления зимы, а потом…

Дон умолк, всмотревшись в пустое пространство перед собой и нахмурив брови. В горле внезапно пересохло.

- Что потом, Дон? – обеспокоенно спросил Лео, шагнув вперёд и заглядывая в остекленные глаза.

Донателло ещё тянул с ответом некоторое время, затем медленно выдохнул, до сих пор ощущая на себе вопросительный взгляд лидера, и когда ответил, голос его был твёрд:

- Потом… выживать в условиях дикой природы.

Леонардо удивился реакции брата. Собственно, в этом же нет ничего страшного, верно? В них есть и звериная доля тоже, позволяющая конкурировать с дикой фауной. У него уже есть подобный опыт выживания, однако с разницей, что…

…той нормальной жизни, к которой бы он мог вернуться, её уже просто не будет.

Да, здорово написано! Спасибо!

Рафаэль безмолвно и слепо разглядывал темнеющее небо.

Безмятежный вечер был таким же жарким, как и всё это лето. Впереди, с бетонного пирса море крыльями несло приятную живительную влагу; позади – пустой карнавальный парк аттракционов, над которым нависла созревающая ночь, выжидающая захватить чёртово колесо ползучими тенями.

Пять минут назад на пирс пришли два посетителя. Эта единственная пара развлекалась в парке весь пылающий день. Спасаясь от жары в битве на надувных лодках в широком пруду, которая венчалась погружением в воду и потасовкой на безостановочных брызгах и шутливым утоплением друг друга; в тени настила тира, соревнуясь в точности винтовочных выстрелов и заслуженным опустошением лавки; под сенью деревьев, вращаясь на лошадях, насаженных на бронзовые колья, до искажения мира. И когда прохлады, воды и земли становилось достаточно, они то взмывали к небу, то скатывалась в бездну на американских горках. В разряженный воздух ударялся оглушающий крик, подобный тому, когда теснит кольцо воинов Фут, и адреналин ударяет прямо в голову.

К слову о футах и прошлой жизни – подобных тем не поднимал никто. На них не накладывалось табу, просто они позволяли вести себя среднестатической семьёй, которая смогла выделить выходной: поговорить о всякой ерунде, наедаясь до отвала. Ощущение настоящего, будто бы это оказалось последним в их жизни, было настолько сильным, что тело разбогатело на несколько органов чувств, а мир – на тысячу красок.

Но сейчас цвета становились мрачнее - к остывающему городу быстро и неотвратимо приближалось чудовище, заполняющее душный воздух своей непроглядной тьмой. Возвращение в убежище было неизбежным, однако мутанты не спешили уходить.

- Это лучший апокалипсис в моей жизни!

- Ты так уверенно это говоришь, как будто у тебя был и будет другой.

Рафаэль взглянул на довольное выражение лица брата, почти спрятавшееся в пакете с сырными чипсами. При виде них его желудок сплелся тугим жгутом, возмущенно отозвавшись о гадкой наполненности. Он целый день питался этой дрянью. Пожалуй, это сосущее ощущение было единственным препятствием наслаждаться приятной усталостью.

- А по тебе не скажешь, что ты считаешь также. Разве это не здорово, что наша мечта сбылась?

- Я просто не могу в это поверить. Так не бывает. Готов поспорить, что вся эта дьявольщина окажется сном, и утром я снова услышу, как подземка гремит над головой.

- Но сегодня весь день парк был только нашим, а Лео до сих пор не сообщил о людях, - непреклонно парировал Микеланджело. - В другое время разве бы он позволил нам веселиться? Да ни за что. Так что согласись, мы - всемогущие черепахи.

- Погоди, чего? «Всемогущие черепахи» - ты это серьезно? – ухмылка моментально стёрлась с его лица.

- А вдруг это возрастное раскрытие наших секретных способностей. Ну, это как у людей Икс – в их жизни наступает момент, когда они узнают, что они супер клёвые. Поздравляю, Раф, теперь мы реально супер клёвые!

- Поздравляю, Майки, теперь ты реально супер болван… Всегомогущие черепахи, люди Икс, суперспособности,… - проворчал Рафаэль, сдерживая настойчивое желание приложить младшего по затылку, - не хочешь дополнить список метанием фаерболов?

- У тебя есть какие-то другие идеи? – Микеланджело всё ещё выглядел довольным и доброжелательным, однако его голос соскальзывал на нарастающую досаду. - Вдруг в нас таится действительно великая сила, а мы будем её игнорировать…

- Если это правда, то я своей великой силой заткну твой болтливый рот.

- Хей, не разбрасывайся своими желаниями.

Голос Микеланджело звучал так же ровно, но его последние слова для Рафаэля казались подобными удару гонга, от которого расползлись мрачные и зловещие вибрации, взорвавшие гирлянды и фонари, которые крошевом битого стекла усыпали море.

Чудовище подкрадывалось к городу, беспощадно жаля хлыстами уличные огни.

Рафаэль закрыл глаза, позволяя темноте разлиться вокруг и поглотить его. Он ненавидел находиться в центре неведения, ненавидел гадать с чем имеет дело. Всё что ему хотелось сейчас – это заснуть в своём гамаке и проснутся, когда всё встанет на свои места, когда ему не придется чувствовать себя растерянным.

Темнота не помогала.

Знание того, что его ждёт по ту сторону сомкнутых век, элементарно не позволяло это сделать. Сонный рокот волн, шелест где-то сбоку, даже тишина казалась оглушающей.

Внезапно тишину разъял звонок че-фона. Глаза Рафаэля распахнулись.

- Мамуля заволновалась, - лукаво улыбнулся Микеланджело, - передай ей, что ещё детское время.

А было так хорошо, пока тишина не кончилась. Раф мысленно приготовился к сентенциям от черепашьего лидера, что за шкирку домой их никто не потащит, что о возвращении надо было задумываться заранее, чтобы не пришлось ощупывать люк, однако он был абсолютно не готов к настоящей реакции:

- Раф! Майки! Живо в канализацию!

Привычно сдержанный тон старшего брата пронзил ухо необычайно строгим, не терпящим возражений, тембром, который не имел ничего общего с волнением об их долгих прогулках. Так или иначе лидер слишком напирал, чтобы не оставить задетую гордость мастера сай без внимания.

- Спокойно, Бесстрашный, - как бы он не старался сдержаться, не подразнить потерявшего самообладание старшего было выше его сил и желаний. – Я под личным руководством доведу мелкого до вас, даже успею подыскать новую берлогу. Уж это точно не требует того, чтобы весь день просидеть на заднице, верно?

- Я сказал – быстро! – проигнорировал сказанные слова Леонардо.

- Лео, что происходит? Что с твоим голосом?– влез в разговор младший мутант.

- Дома всё перевёрнуто вверх дном, и мастера Сплинтера нет, совсем нет! Скорее его похитили!

Эхо, отбивающего крохотного молотка где-то за глазным яблоком, конвульсивно ударилось о стенку черепа.