Авторы: SickRogue & Wild Rose
Фэндом: Черепашки-Ниндзя
Персонажи: Донателло/Мона Лиза
Жанры: психология, драма, детектив, юмор, AU
Предупреждения: синяки, падения и ущемленная гордость
Размер: миди
Кол-во частей: много х)
Статус: завершен

Описание:
Донателло не спится. Последние события на складе и перспектива столкнуться в бою со смертельно опасным мутантом наталкивают гения на мысль, что ему следует держать себя в максимальной физической форме — а иначе как он выполнит обещание, данное Моне Лизе? Встав раньше всех, мутант отправляется в доджо, где приступает к тренировке. Однако он даже не догадывается, что не его одного мучает бессонница...

Данный фанфик является отыгрышем c форумного ролевого проекта TMNT: ShellShock. По сути, это третья глава длинной истории, посвященной черепашкам в общем и Моне Лизе с Донателло в частности.

Первую часть данной истории (под заголовком "Рептилии в западне") можно найти по ссылке:
http://www.turtlepower.ru/showthread.php?t=10722
Вторая часть — "Чистая химия":
http://www.turtlepower.ru/showthread.php?t=10753
Наслаждайтесь!

Публикация на других ресурсах: запрещено!

Что может быть хуже ночных кошмаров? Ни один сон, из тех, которые приснились девушке в эту ночь, не закончился нормально. Хотелось бы выспаться спокойно, лучше, без сновидений совсем. Завтра ей предстояло опасное приключение, и Мона не представляла, чем может для нее все обернутся. Кратковременные сны по полчаса, непременно сопровождались тем, что в итоге мутантка распахивала глаза, и словно зомби, резко садилась на диване в гостиной, на котором она примостилась на ночь. Тупо глядя в одну точку несколько секунд, Мона хмурилась, запускала пальцы в растрепанную гриву спутанных волос, пыталась отогнать от себя остатки неприятных сновидений, хватала свою тетрадь, с журнального столика рядом, включала настольную лапу, брала в зубы ручку и... строчить, строчить, строчить... До головной боли она силилась вспомнить все детали, этот спутанный ключ немыслимой сложности, на который ушли годы ее жизни. И теперь за эти несколько дней она должна вспомнить все! Это было невероятно сложным усилием, поставить все на свои места. Начертав очередной порядок последовательности генотипа, ящерица откладывала тетрадь, выключала тусклый свет, и снова устраивалась поудобнее, оттягивая уголки подушки вниз, придерживая ее, и молча рассматривая потолок убежища черепашек. А затем к ней постепенно приходил сон, окутывая в сладкие объятия... которые через мгновение становились душными тисками, такими, что она не могла свободно дышать! И снова спустя полчаса беспрерывных метаний, Мона вскакивала, опять хватала тетрадку, и вновь принималась чертить непонятные знаки, с таким нервным видом, с таким напряжением во взгляде... Несколько раз приходилось выдирать страницы, оставляя их скомканными на краю стола - они были просто продырявлены ручкой... На третьем таком подскоке, девушка уже просто не выдержала. Сколько сейчас времени? Наверное ближе к утру... или к полудню? Да, привычка подойти и отодвинуть занавеску, чтобы посмотреть на заливающееся румяным светом небо, а потом глянуть на будильник, до звонка остались считанные секунды, и уже пора собираться, одеваться, идти в колледж. Здесь же не было окон. Вокруг только холодные, гладкие стены. Но почему, даже учитывая то, что солнечный свет не проникал в это место, оно казалось бывшей студентке уютнее и спокойнее, нежели ее родной дом? Хотя, какой там родной. Она никогда не ощущала себя в особняке своей. С самого детства - это не покидающее ее ощущение "чужого места".
Странно, но она даже не думала о родителях. Кроме настоящего момента. Скучает ли она по ним? Волнуется ли? Как бы это дико и неблагодарно не звучало - но нет. Они о ней не переживают особо. Почему она должна? Сейчас для нее был важнее персонаж, с которым она знакома всего несколько суток, а уже ставит его перед собой в первую очередь. Дон рисковал собой ради ее шкурки. Он сделал для нее почти невозможное. Во всяком случае, она не переставала удивляться его уверенности, смелости и находчивости. Встав с дивана, аккуратно сложив плед и повесив его на край, саламандра собрала изодранные листы, убрала лампу, тетради... И направилась к раковине - прежде всего ей срочно нужно было умыться! Подойдя к ней, Мона не глядя зачерпнула полные ладони ледяной воды, и прижала их к лицу. Теперь ощущение было гораздо лучше. Чуточку, но все-таки бодрее. Отдельные пряди тут же прилипли к влажному лбу и щекам. Завязав высокий хвост, девушка немного еще постояла, облокотившись о раковину, стоя так с закрытыми глазами, роняя капли со лба и лишь после этого направилась обратно к лежанке, дабы еще раз перелистать уже затертые до дыр страницы дневника. А что еще оставалось делать? Не время для развлечений... даже телевизор включить, ей казалось каким-то жутким разгильдяйством - такое важное дело на носу.
Правда окунуться с головой в вычисления, ей кое что помешало... Она не одна тут УЖЕ не спит? Тень, мелькнувшая в коридоре, просто не могла не вызвать интерес. Они всегда так рано встают? - "Может я просто пропустила время подъема, и все уже давно тут мимо меня ползают, а я слепая, сплю, и ничего не вижу?" - Мона чуть нахмурилась. Почему бы и нет? Все может быть с непривычки. Аккуратно подкравшись к проему, на цыпочках, мутантка осторожно выглянула за пределы комнаты, глядя в спину удаляющейся черепашке... Донни?
Ведомая и любопытством ящерица выскользнула следом за подростком, стараясь не нарушить общей тишины. Хотя, правильнее будет, если тихо позвать Дона, и спросить... спросить сколько сейчас времени? Пожалуй ничего глупее, он наверное в своей жизни не слышал. Нет, не годится. Что он делает здесь так рано? А если не рано? Вот опять все сводится к одному и тому же вопросу. - "Боже, надо будет на досуге попросить у Дона наручные часы," - иронично покривила губы девушка, и все таки решилась окликнуть черепашку... Но Донателло уже исчез за раздвижными панелями, отгораживающими вход в тренировочный зал. Мона притормозила... Эту часть жилища, она еще не успела увидеть, просто не было времени, а на экскурсии по дому четверых братьев, ее никто не приглашал. Саламандра неуверенно подошла к дверному проему, придержав правый край стенки ладонью. Не будет ли она здесь сейчас лишней? Правда в следующий момент, она уже об этом не думала.
Во время последнего боя, она просто не видела достоинств Дона, как борца. В смысле, не обращала на это особого внимания, тогда им было не до того. А в спокойной обстановке, здесь в абсолютной, звенящей тишине, мускулистый силуэт быстро, четко, сильно, но в то же время грациозно и утонченно, обращается с обычным шестом, словно он был... живым? Для нее это казалось внезапной неожиданностью, открыть для себя Донателло с такой... такой... утонченной стороны?
Он соблюдал невидимый баланс.
На фоне раскидистого дерева, по центру, его фигура в прыжках, и замахе, для красивого удара, выглядела просто захватывающе. Четкая слаженность бойца и оружия, с точки зрения Моны, было, как единое целое, так ведь и подобает быть хорошему бойцу. Она читала о разных стилях боевых искусств, в свое время она проглотила немыслимые количества разномастной литературы, и имела понятия о том, сколько труда нужно было, чтобы каждый его шаг, каждый рывок прошли безупречно - это многие годы тренировок. То, что произведено фактически до автоматизма. Комбо-удары в одно место - какая память и точность! Когда Донателло раскручивал шест, держа при этом перед собой просто лишь раскрытую ладонь, девушка с молчаливым восторгом следила за тем, как работают законы физики в действии - шест не падает на землю, он послушно вращается в воздухе. Впечатление, что если Донни сейчас отнимет руку от древка, оно так и продолжит вращаться, пока парень не прикажет ему словом остановиться. В такой момент он кажется ей просто непобедимым. Вот он совершает прыжок, сейчас взлетит к густой кроне над своей головой... несколько листиков осыпаются вниз, кружась в танце, вокруг его гибкого тела...
Донателло делает в воздухе еще несколько ударов, рассекающих со свистом воздух, подбрасывает свой Бо... Мона молча следит с широко раскрытыми глазами за полетом шеста, не успевая видеть и его владельца, и оружие сразу, оба стремительны, неуловимы глазу, поразительно гибки и быстры... И в момент, когда шестоносец падает за своим посохом вниз, ловким движением подныривает под него, перехватывает двумя руками шест, и опускается на обе ноги, развернувшись прямо к Моне лицом, и кажется угрожающе выставив его конец в ее сторону! Вот и встретились что называется.....
Нависла неловкая минута молчания....
- Я... хотела пожелать доброго утра, - значительно запинаясь, наконец выдавила из себя ящерица, продолжая цепляться за край входа в доджо, вылупив при этом все те же восторженные глаза на мутанта. - Кажется помешала... Извини... - Какая слабая, глупая, по-детски наивная никак не оправдывающая ее поступка улыбка. Интересно, что он о ней теперь подумает? Хотя, она догадывалась - какая любопытная у них гостья. Даже слишком любопытная. Подсматривать за воином во время тренировки. Интересно, это можно считать преступлением устава ниндзя? Донни лучше знать о традициях, в этом случае. - Мне не хотелось тебя отвлекать. - Она пару раз хлопнула ресницами, а затем не сдержав восторга, призналась, - Это было потрясающе. Честно... - А сейчас прозвучит неслыханная дерзость, - А... можно я еще постою здесь, посмотрю, как ты тренируешься? Или мне все таки лучше уйти наверное...

Несколько долгих мгновений черепашка и ящерица молча смотрели друг на друга, кажется, напрочь позабыв, как нужно дышать. Присутствие Моны в доджо оказалось очень... неожиданным для Донателло. Интересно, как долго она здесь находилась? А ведь он даже не услыхал ее шагов! Изумленно моргнув, гений молча опустил угрожающе наставленный на Мону конец посоха и выпрямился.
— Я... хотела пожелать доброго утра, — смущенно пробормотала мутантка, по всей видимости, чувствуя себя столь же неловко, как и сам Дон. — Кажется помешала... Извини... Мне не хотелось тебя отвлекать, — то, как мило она просила прощения за свое, в общем-то, совершенно безобидное поведение, не могло не вызывать улыбки. Донни окончательно встал с колен и окинул гостью добродушным взглядом, слегка приподняв уголки губ в ответ на ее сбивчивые оправдания.
— Ничего страшного, я же просто тренировался, — произнес он успокаивающе. — Наверно, я разбудил тебя своими прыжками и... нехорошо получилось, — и юноша виновато поскреб рукой свой зеленый затылок. Хотя, Мона не казалась сонной и уж тем более недовольной. Да, ее лицо казалось усталым и осунувшимся, но складывалось впечатление, что она ни минуты не смыкала глаз на всем протяжении ночи... впрочем, как и сам Донателло. Однако прежде, чем мутант успел задать ей совершенно логичный вопрос о том, как она себя чувствует и не хочет ли выпить кофе, Мона резко выпалила:
—Это было потрясающе. Честно, — ее медовые глаза горели таким восхищением, что Дон аж запнулся на полуслове, не сразу сообразив, о чем идет речь. Для него подобные тренировки были привычны и естественны, и, понятное дело, он совершенно не задумывался о том, как это выглядело со стороны — тем более для непосвященного зрителя.
— А... а, — наконец, до подростка дошло, о чем шла речь, и он немедленно залился краской. Черт подери, и как этой девице удавалось раз за разом нагонять румянец на его щеки?... Прямо какое-то особое искусство. — Спасибо, — запоздало поблагодарил Донни ящерицу, не вполне осознавая, как ему лучше реагировать на подобную похвалу. Все-таки, девушки еще ни разу не делали ему таких комплиментов... Коли на то пошло, девушки вообще ни разу не делали ему комплиментов.
Да что уж там, до встречи с Моной юноша вообще ни разу не видел девушек вживую, за исключением Эйприл! Но ведь Эйприл — это совсем другое дело. И пока юноша отчаянно соображал, как бы ему покрасивее вернуть Моне ее похвалу, не скатившись при этом в откровенную пошлость, та уже сама сгладила ситуацию своей неожиданной просьбой.
— Нет-нет, не уходи! — торопливо воскликнул гений, аж протянув к саламандре обе ладони — как будто опасался, что она сейчас развернется и выскочит из доджо. — Конечно, ты можешь остаться... Если хочешь, я даже могу показать тебе парочку приемов, — смущенно добавил он, опустив взгляд и рассеянно покручивая посох в руке. Все-таки, ему было неловко продолжать тренировку одному... особенно, когда на него пялились приоткрыв рот. Будучи ужасно скромным по натуре, Донателло чувствовал себя неловко, когда все внимание было приковано к его персоне. Куда проще было тренироваться вдали от чужих взоров или в компании братьев. Но прогонять Мону ему не хотелось — напротив, он молча радовался ее присутствию, хотя и не мог выразить этого вслух. Вновь подняв голову, Дон стеснительно улыбнулся и протянул девушке руку, приглашая ту выйти на самый центр тренировочного зала.
— Давай, вместе гораздо интереснее. Вдобавок, это поможет тебе отвлечься и взбодриться... тебе ведь это необходимо, верно? — и черепашка внимательно вгляделся в глаза Моны. Он знал, ну, или интуитивно догадывался, чем именно была вызвана ее бессонница, и был готов помочь хотя бы ненадолго выбросить невеселые мысли из головы. Убедившись, что Мона встала рядом с ним, Дон все с той же ободряющей улыбкой показал ей свой посох, а затем неуловимым движением заставил тот вращаться на его распахнутой ладони.
— Попробуй повторить. Это просто, — предложил он, сжимая руку и останавливая тем самым безостановочное кручение, а затем и вовсе вкладывая посох в ладошку Моны. — Главное — дать ему первичный импульс и просто сохранять неподвижность, чтобы не мешать скольжению. Физика все сделает за тебя.

Потихоньку отдаляющаяся в глубь коридора Мона, остановилась, и сделала снова шаг на встречу Донателло. Это было приятной неожиданностью, ведь, как она справедливо полагала, было бы правильным решением сказать. Мол, извини, но я правда занят. - Правда? - девушка осторожно, словно перешла сейчас невидимую, опасную границу, переступила черту, между залом и порогом коридора. Робко, неуверенно, чувствуя, что только что, нарушила что-то в балансе комнаты собой. Ящерка смотрела на протянутую ей навстречу трехпалую ладонь, и состроила невероятно серьезное личико, слегка нахмурив брови и наморщив нос. Ее все еще не покидало ощущение, что она здесь лишняя. Подняв взгляд черепашке в лицо, саламандра было протянула ладошку к нему в ответ, словно собиралась вот-вот схватить его за руку... но вместо этого завела ее за спину, и сжала в кулак, опустив голову на грудь и замерла на несколько секунд, чуть пожав плечами, с неловкой улыбкой. — Давай, вместе гораздо интереснее. Вдобавок, это поможет тебе отвлечься и взбодриться... тебе ведь это необходимо, верно? — Это поможет ей? А как насчет него?
Встав напротив Донни и глядя себе под ноги, Мона медленно подняла глаза вверх, и пересеклась с ним взглядом. Минуту подростки молча всматривались друг другу в лица, определяя "степень усталости". Если Мона выглядела уставшей и измученной бессонницей, то Дон, следовало заметить, был не лучше. И надо же, с раннего утра прыгать в одиночестве по тренировочному залу, вместо того, чтобы еще полежать в кровати и попытаться все-таки подремать. Никто похоже не мог понять этих двоих трудоголиков, которые не позволяли себе растрачивать время в пустую. Именно ночью, вместо сна, к ней всегда приходили наишикарнейшие темы для научных диссертаций. Интересно, Дона тоже "жалит" в моменты, когда нужно спать? Но сейчас у них была одна общая проблема. И не спали они оба решая, как лучше к ней подступиться. Стоя в застывшей позе, заложив руку за спину, Мона молча разглядывала изможденные черты лица гения, с озабоченным видом. Это было даже как-то неприятно. Ведь девушка прекрасно знала, ну, догадывалась о причине его недосыпа. И в какой-то степени, чувствовала себя в этом виноватой.
- Отвлечься? Даааа... было бы неплохо, - Она наклонила голову на бок, посмотрев мимо плеча Донателло, на могучий, широкий ствол дерева у него за спиной. Роскошная крона нависала над мутантами, отбрасывая приличную тень, занимающую половину помещения. - " А я ведь считала свой комнатный бонсай большим деревцем",- На ее пухлощекой мордашке возникла лучезарная улыбка, обращенная ... ко всему, что ее окружало в данный момент.
Может она так просто хотела показать парню, что у нее все хорошо, она вполне счастлива и спокойна.
- Вообще-то я в этом не очень уверена - Девушка убрала и вторую руку за спину, обхватив кисть ладонью. - Нуууу... то есть... Я точно ничего не смыслю в ваших стилях боя. Ограничивалась прочтением книжек, по восточным единоборствам. - Мутантка переступила с ноги на ногу. Ну да. Ей было легче и проще прочитать здоровенный том, чем проделать легкое упражнение наглядно. Хотя... Последние события доказали, что бывшая ученая, теперь неплохо отражает удары, и даже может причинить значительный урон, если захочет. Почему бы ей не взять парочку уроков у Мастера шеста Бо? - Давай попробуем?
В ответ на это, Донни легко улыбнулся ей, и сделал короткий шаг назад, крепко сжимая свой шест.
— Попробуй повторить. Это просто, — Одно неуловимое движение, и бо с легкостью раскрутился в воздухе, не сдерживаемый абсолютно ничем. Донни даже похоже не касался его. Вращение посоха уже второй раз вызвало у ящерки всплеск любопытства, восторга и ... научного интереса. Девушка так внимательно смотрела на него, изучая положение ладони Дона, с какой стороны он начинает вращение, какую силу применяет. Все нюансы взаимодействия механизма движения руки черепашки, и его оружия, были без исключения интересны ей. - Конечно, для тебя - это просто. - Изобразила снисходительную улыбку девушка, на мгновение оторвав взгляд от кручения посоха. Мона сдула длинную прядь с глаз, и поджала губы, вновь с задумчивым видом уцепившись глазками за шест. - Главное — дать ему первичный импульс и просто сохранять неподвижность, - Дон красиво перехватил шест, в ровном положении перпендикулярно полу, послушно застыв, древко сопроводило это характерным поскрипыванием, - чтобы не мешать скольжению. Физика все сделает за тебя. - Он протянул ей конец.
Саламандра еще раз прокрутила в голове схематичные картинки плана, она любила сначала прикинуть себе этакий чертеж-набросок, а затем действовать вдоль пунктирной линии, мысленно отмечая последовательность. С минуту так подростки стояли, перехватив "палку" за два конца. Донателло не отпускал, а Мона не забирала.
- Ну... ладно. Я попробую. Хммм... - Отобрав посох у юноши, девушка перехватила его двумя руками у центра, - Я думала он легче... - Опустив конец шеста о землю, ящерица прищурилась. - Обычно... Со стороны все судят, что что-то им кажется простым. И пытаются повторить это, потому что думают, что ты занимаешься просто ерундой, и что они справятся не хуже. А когда у них ничего не получается, выходит, что ты во всем виноват. - Усмехнулась девушка. - А я так не буду делать. Поэтому сразу заявляю - это не просто. - Изогнув волнообразно хвост, ящерка подхватила шест, придерживая его на сгибе так, что он покачивался на весу, касаясь лишь своей серединой кончика хвоста. Мона сосредоточенно подтянула узлы повязки, заправив волосы, а после перехватила покачивающийся шест рукой.
Пропустив древко сквозь пальцы, помогая себе второй ладонью, "ученица" медленно поворачивала оружие Донателло. Шест однако сопротивлялся, видимо чужие руки были ему непривычны. Словно бы пытался поскорее "отбрыкаться" и вернуться к хозяину, он то и дело старался выскользнуть из рук. Но ящерица проявила упорство, и когда у нее.. ну почти получилось, Мона неожиданно опасливо одернула ладонь, осознав, что боится, что сильно раскрученный конец бо, сейчас попросту заедет ей в лоб! - Ой! - Только вот она не расчитала, что посох по инерции полетит прямо стоящей рядом черепашке в нос. Себе удара она избежала, а о бедном "учителе" и не подумала!
Заехала доброму самарянину по физиономии.
Вот тебе и вся благодарность.
- Прости прости прости! - Мона отчаянно закрыла ладошками лицо. От тьфу ты неумеха! Выметайся из доджо поскорее, Леди руки-крюки, пока еще что-нибудь не сделала, или не наставила бедняге очередных шишек. - Честное слово, я не хотела, больно, да?! - Пф... Еще бы. Что за глупый вопрос? Попробуй себе так треснуть с размаху. Ящерица подхватила, опять же хвостом, падающий шест, и с отчаянным, виноватым видом метнулась к Дону, намереваясь было успокаивающе обхватить его физиономию руками... но так и застыла в воздухе, подняв ладони, неожиданно передумав... и хлопнув ими себя по мордашке, зажмурившись. - Я - дура... - проворчала она в нос.

Убедившись, что девушка крепко держит посох в ладони, Дон убрал руку и сделал небольшой шаг назад, с легкой улыбкой наблюдая за происходящим. Как ни странно, но, кажется, само присутствие Моны как-то незаметно прогоняло все мрачные думы и дарило какое-то странное умиротворение. Рядом с ней было... уютно, что ли. Светло, радостно и просто тепло. Ничего подобного мутант до сего момента не испытывал — ни с братьями, ни с сэнсэем, ни уж тем более с Эйприл. Конечно, он любил их всех и ему было приятно их общество, но... это воспринималось как-то совершенно иначе. Как именно — Донни пока что не задумывался, предпочитая просто молча наслаждаться этим необычным ощущением. Его улыбка стала лишь шире, когда Мона с серьезной и сосредоточенной мордашкой затянула волосы лентой и, наконец, принялась за дело.
— Не спеши, — тихо и ободряюще подсказывал он саламандре, не сводя взгляда с посоха в ее руке. — Попробуй сначала медленно прокрутить его на ладони, а затем, когда привыкнешь, сделать это уже немного быстрее. Старайся максимально выпрямить кисть и держать ее перпендикулярно по отношению к полу, чтобы обеспечить минимальное трение. И самое главное — не дерга... УХ!! — мда, досоветовался. Совершенно неожиданно сорвавшись с ладони девушки, посох со свистом отлетел в сторонку и впечатался прямиком в нос горе-учителя. У Дона аж искры из глаз посыпались — прижав обе ладони к лицу, гений отшатнулся и, запнувшись о край циновки, неуклюже бухнулся на панцирь, все также зажимая нос руками.
— Прости прости прости! — послышался где-то рядом панический лепет Моны. Подхватив посох, ящерица с виноватым лицом метнулась к упавшему мутанту. — Честное слово, я не хотела, больно, да?!
— Все в порядке, — невнятно ответил подросток. Отняв руки от лица, Донателло приоткрыл слезящиеся от боли глаза и выдавил из себя успокаивающую улыбку. Нос, конечно, жутко ныл, равно как и ушибленный о пол низ панциря, но все это было ерунда по сравнению с тем смущением, которое охватило юношу после его неловкого падения. Это ж надо было — так опростоволоситься, да еще и на глазах у Моны! Хорош сэнсэй, нечего сказать...
—Я - дура...— сокрушенно пробурчала саламандра, шлепнув себя ладонью по лицу. Вид у нее был не менее раздосадованный и виноватый, чем у самого Донателло.
— Что ты, — спешно воскликнул юноша, принимая сидячее положение и отводя ее руку в сторонку. — Я сам виноват. Пожалуй, мне надо было объяснить немного по-другому... — гений опустил взор к полу и поскреб собственный затылок, не зная, как скрасить создавшуюся неловкость. Мона выглядела такой расстроенной... — Давай попробуем еще раз, — он первым поднялся на ноги и осторожно потянул девушку за собой, помогая встать. — Только теперь обойдемся без резких раскручиваний, — добавил он, не сдержав улыбки. Обойдя саламандру, Донателло встал точно за ее спиной — рост Моны позволял ему спокойно наблюдать за посохом в руках "ученицы" и таким образом контролировать процесс. Взявшись за древко обеими руками, чуть в стороне от тех мест, где его держала Мона, Дон легонько нажал на один конец посоха, вынуждая девушку медленно и плавно вращать его прямо перед собой.
— Смотри, как только он совершит половину оборота по воображаемой окружности, просто отпусти его и продолжай вращать второй рукой, — тихо произнес гений над самым ухом у девушки, показывая правильный порядок действий, — затем перехвати снова, вот так... нет-нет, ты все делаешь правильно, — заметив, что Мона как-то уж слишком неуверенно взялась за посох, Дон положил свою ладонь поверх ее сжатой кисти и помог завершить начатое движение. — Просто повторяй это из раза в раз, постепенно ускоряясь. Видишь, у тебя уже начинает получаться. Главное — дыши глубже и не торопись. Мастер Сплинтер говорит, что к тренировке следует приступать со спокойствием и уверенностью в своих силах. Не бойся уронить посох или сделать что-то неправильно. Просто повторяй эти движения вновь и вновь, до тех пор, пока не начнешь делать это на автомате, — дыхание мутанта легонько пощекотало висок девушки и коснулось выбившейся из-под повязки пряди волос. Шест в руках девушки вращался все быстрее и быстрее, по мере того, как она ускоряла заучиваемый порядок действий. Донателло уже практически не нажимал на древко, позволяя Моне самой контролировать процесс. Их ладони синхронно выпускали посох и вновь сжимались на его шершавой поверхности, постепенно раскручивая оружие до тихого свиста в воздухе... В какой-то момент владелец посоха отнял руки от древка и взялся за запястья саламандры, одним быстрым и неуловимым рывком заставив Мону сделать какое-то выбивающееся из привычной схемы, но плавное движение — и посох совершенно неожиданно завертелся перед лицом мутантки, почти с той же легкостью, как он это делал в руках своего владельца. Пара мгновений — и Бо вновь оказался уверенно перехвачен обеими ладонями Дона, да так крепко, что древко аж завибрировало. Держа посох точно перед глазами Моны, параллельно полу, гений с улыбкой опустил взгляд на замершую от неожиданности ящерицу, а точнее, на ее макушку.
— Ты молодец, — мягко заметил он.

Девушка чувствовала себя перед Донателло крайне неловко.
Нарушила его уединение, дала палкой по носу, а что дальше будет? Наверное правда будет лучше все-таки просто еще раз извиниться и оставить черепашку одного. Так будет правильнее.
Трехпалая ладонь аккуратно перехватила Мону за кисть, вынуждая ее отнять руки от лица... Саламандра потерянно взглянула черепашке в глаза, опустив уголки губ вниз. — Я сам виноват. Пожалуй, мне надо было объяснить немного по-другому... Давай попробуем еще раз? — Черепашка аккуратно поднялся на ноги, и осторожно потянул ящерку за собой. Мона по правде уже не имела большой охоты пробовать заново крутить шест. Теперь она опасалась заехать им Донни в глаз, а это уже будет куда серьезнее. Девушка немного помялась на месте, потирая рукой плечо в напряженном ожидании. Ей очень не хотелось его подводить. И отказываться ей казалось тоже не красиво.
Мона отчаянно разрывалась между сомнением в своих силах, и желанием как-то исправить ситуацию. - Ну...- промямлила мутантка, перехватывая посох в руки, и смотря на него с таким выражением, словно перед нею было что-то нечто опасное и живое, вроде огромного ужа, готового в любую минуту ее укусить. Посох же в самом деле был в некотором роде... почти живой. Под жесткой поверхностью древка, билась невидимая глазу жилка. Фантазии ящерки не было предела, когда она представила, что посох и его владелец связаны друг с другом, а в само оружие вложена частица души носителя. Пока она держала Бо в руках, бывшая студентка силилась вспомнить все, что когда-то читала, касаемо восточных единоборств. Ведь прочла просто так, и никогда не думала, что придется к этому вновь возвращаться. " - В свободное время надо будет спросить Донни о такой литературе... " - , ящерица опустила взгляд в пол, слегка наклонив голову, и держа шест перед собой на вытянутых руках. Выбившиеся из хвоста прядки, упали ей на глаза, - Может я все-таки лучше...
Но тут-же запнулась на полуслове, резко подняв голову и с долей испуга покосившись вверх. Темно-карие глаза уверенно смотрели на саламандру сверху вниз. Дон встал позади замершей девушки, крепко перехватив вместе с Моной шест, и установив его ровно, прямо на уровне ее груди, не позволяя саламандре выпустить оружие. Плечи мутантки прикоснулись к пластрону Донателло, когда он наклонился к ней ниже, направляя слегка дрожащие перепончатые ладошки, — Смотри, как только он совершит половину оборота по воображаемой окружности, просто отпусти его и продолжай вращать второй рукой, — Девушку немного отвлекало то, что Донателло наклонился к ней так близко, и его губы едва ли не касаются ее щеки, интересно, сам он об этом думает? Хотя скорее всего, он не обращает на это внимания, просто полностью уйдя мыслями в тренировку.
Странное ощущение. Не понятно, доставляет ли это ей удовольствие, столь тесно прижиматься к подростку, или же нет.
Но Мона не отстранялась, послушно слушая инструктаж черепашки, переставляя руки и разворачивая шест. Правда в какой-то момент, ей показалось, что все-же, она не сможет удержать посох в руках, и хоть в нос то больше она точно никому не заедет, если только кому-нибудь из обитателей убежища не посчастливиться оказаться в дверях, когда перепуганная саламандра все-таки выпустит Бо... Мона все-еще была встревожена сомнениями. Ладонь черепашки мягко поддержала ее кисть. Он не терял бдительности... И чувствовал настрой своей "ученицы", - Нет-нет, ты все делаешь правильно.
- " Чаще всего, я делаю как раз таки неправильно," - коротко вздохнула саламандра, сосредоточенно глядя перед собой. Медленно раскачивающийся кончик хвоста, осторожно задевал лодыжки Донателло, но видимо это никого не волновало. - Главное — дыши глубже и не торопись. - Мона чуть кивнула, на мгновение прикрыв глаза, и набрав в легкие побольше воздуха, постаралась расслабиться и наконец успокоиться, - Мастер Сплинтер говорит, что к тренировке следует приступать со спокойствием и уверенностью в своих силах. - Она кинула короткий взгляд вверх, после чего вновь вернула свое внимание к раскручиваемому посоху.
Их Учитель, очень хороший человек, как уже успела узнать его девушка, хоть и не очень близко, но впечатление он произвел на нее самое лучшее. Мона даже несколько... завидовала тому, что у черепашек такой любящий отец. Кровные связи может не связывали их, но то, что он дал маленьким черепашатам, было куда крепче, и сильнее родственных уз. Донни наверное даже не представляет, как ему везет. Но стоит вернуться к тренировке.
Может упорство, или просто поддержка черепашки, но постепенно, Бо раскрутился настолько быстро, что мутантка не успевала следить за полетом концов шеста, с опаской немного щурясь, слишком быстро он мелькал перед ее носом, размывшись до эффекта плоской окружности. Она было только привыкла, к размеренному движению, при котором приходилось быстро переставлять руки, перекручивая кисть... как Дон показал ей новый жест... Поддернув ладонь саламандры, и молча, все так же склонившись к ней, пронаблюдав вместе с слегка ошарашенной девушкой, за зависшим в воздухе на несколько мгновений, продолжающим интенсивное вращение, шестом.
И ухватил Бо поперек, резко остановив его.
Девушка замерла на минуту, молча посмотрев сначала на один конец шеста, затем перебежала взглядом по руке Донателло, и так до другого конца.
- Молодец? Я? - рассеяно отозвалась саламандра, положив кончики пальцев на центр посоха, слегка наклонив его вниз. Она все еще ощущала, как спиной касается ребристой поверхности пластрона черепашки. - Спасибо, - Мона подняла глаза вверх, встретившись с подростком взглядом, и ответила ему чуть смущенной, робкой улыбкой. - Из тебя хороший учитель. Поэтому я и молодец. - Чуть шире, и немного более уверенней, улыбнулась ему ящерка запрокидывая голову вверх. Все таки Дон очень высокий. Ну для нее - определенно. На несколько секунд мутанты застыли, так молча разглядывая друг-друга, а затем, девушка развернулась к гению лицом, носом едва не уткнувшись ему в грудь, слегка пригнулась и аккуратно выскользнула под шестом, попятившись назад и оказавшись напротив черепашки.
- Это было правда интересно! - оказавшись вне пределах досягаемости мутанта, голос Моны прозвучал гораздо бодрее. Саламандра подняла руки над головой, заправляя выбившиеся в процессе тренировки прядки, обратно в хвост. - Когда все закончиться... ну ты понимаешь... - она махнула ладошкой куда-то в сторону. Не хотелось слишком углубляться в эту тему. Ни ей, ни ему, - Ты организуешь мне комплекс базовых тренировок? - В золотисто-карих глазах блеснули задорные искорки, - Возможно, к тому времени, я уже буду без хвоста и ... - она переступила с ноги на ногу, - не столь гибкая и ловкая. А в нашем городе одним обаянием проблемы не решишь, слишком много недружелюбно настроенных личностей вокруг. - Ящерица пожала плечами и сложила руки на груди, несколько ссутулившись, - И было бы правда неплохо... Слушай... - неожиданно перебила свою речь мутантка, улыбнувшись, - Ты же тренируешься с братьями, да? Может дружеский спарринг? Со мной... На спор. Чтобы был стимул!
Длинный, тонкий хвост саламандры извернулся в воздухе, обхватив шест по середине, и немного потянув его на себя:
- Помниться ты ведь не хотел, чтобы я шла одна, да? Давай так... - Белоснежные зубки коварно блеснули под пухлыми губами. - Если ты выиграешь - на поверхность поднимемся вместе. А если я - все останется по старому. - Мона воздела указательный палец правой руки к потолку, - Кто первый коснется пола спиной, тот и проиграл! Как тебе это? - Янтарные глаза с любопытством воззрились на изобретателя. Ей было интересно,справиться ли она с Донателло. Это будет отличной проверкой для ее способностей - может она откроет в себе еще что нибудь? В экстремальной обстановке рефлексы действуют быстрее разума, но прежде чем ставить горячую голову сразу под серьезный удар, стоит получше себя узнать в мирной среде. - Только не поддаваясь. Все по честному. - Хвост выпустил древко посоха, и плавно опустился к ногам черепашки.

Полностью поглощенный их спонтанной тренировкой, Донателло даже не задумывался о том, что его действия могут кого-то напрягать или даже смущать. Все внимание гения было сосредоточенно на посохе — ровно до того момента, пока саламандра не запрокинула голову, пытаясь заглянуть в лицо друга. Тогда-то юноша и замер, неожиданно осознав, в каком щекотливом положении они оба оказались. Все это время мутант разве что не обнимал Мону сзади, держа ее в своеобразном захвате и, вдобавок, перегородив своим оружием все возможные пути отступления. И едва черепашка осознал это, как на его щеках вновь проступил румянец... правда, совсем легкий и едва заметный. Кажется, он уже начинал привыкать к тому, что они с саламандрой вечно оказывались вот в такой вот постыдной близости друг от друга. По крайней мере, сам Донателло уже почти не смущался таким моментам. Да и Мона, кажется, не возражала: иначе бы она предпочла сразу же выскользнуть на свободу. Но вместо этого девушка все это время спокойно стояла на месте и послушно повторяла те нехитрые движения, что Донни ей показывал.
— Спасибо, — тихий голос ящерицы вывел умника из охватившего его задумчивого оцепенения. — Из тебя хороший учитель. Поэтому я и молодец, — подумать только, она улыбалась ему. Да так тепло и искренне, что на душе сразу светлело. Дон невольно расплылся в широченной ухмылке, но быстро сообразил, что ему пора бы уже выпустить саламандру на волю. Одна из ладоней, дотоле сжимавших посох, выпустила древко, позволяя Моне беспрепятственно выскользнуть из тесного кольца.
— Гм... спасибо, — черепашка скромно кашлянул в кулак. Поразмыслив, он уперся одним концом шеста в пол и скрестил руки поверх другого, перенеся большую часть веса на оружие и выставленную вперед ногу. В таком положении Дон казался гораздо более уверенным и спокойным, даже расслабленным, но мутанта с головой выдавал его пристальный, взволнованный взгляд, прикованный к Моне. Интересно, как она вообще отнеслась ко всей этой ситуации? Не посчитала ли гения чересчур приставучим и беспардонным? Парень с внутренним напряжением проследил за тем, как его "ученица" поправляет волосы — и поневоле замер, любуясь тем, как мягко переливаются ее непослушные каштановые пряди в лучах падающего с потолка света.
—Это было правда интересно!— тем временем, оживленно болтала Мона, пока что не замечая того мечтательного выражения, что застыло на лице ее друга. —Когда все закончиться... ну ты понимаешь... Ты организуешь мне комплекс базовых тренировок?
— Ага... — Донни рассеянно кивнул, не особо вслушиваясь в ее слова и продолжая чуть ли не открыто любоваться каждым ее движением. Однако спустя долю мгновения до юноши дошло, что именно она ему сказала. Округлив глаза, Донателло оторвал подбородок от скрещенных поверх посоха рук и уставился на Мону с изрядной долей изумления. — То есть... да, без проблем! — в голосе черепашки послышались воодушевленные нотки. Он был рад продолжить общение с Моной, даже после того, как она бы вернула себе человеческий облик... Хотя, конечно, на кой черт ей сдались какие-то чудаковатые мутанты, живущие в заброшенной канализации и не имеющие никакой возможности выбраться из своего вонючего подземелья средь бела дня? Пока она сама была полу-ящерицей, она, разумеется, могла оставаться под землей и общаться с подобными ей существами, но... там, на поверхности, у нее была совсем другая жизнь, в которой не было места таким, как Дон. И тот факт, что она планировала навещать их время от времени, не мог не радовать бедного гения.
—Возможно, к тому времени, я уже буду без хвоста и ... не столь гибкая и ловкая, — тем временем, продолжала Мона. — А в нашем городе одним обаянием проблемы не решишь, слишком много недружелюбно настроенных личностей вокруг...— она снова улыбнулась, но что-то в ее словах заставило Дона заметно помрачнеть. Вот оно что... ее просто восхищали его боевые навыки. И, разумеется, она находила их чрезвычайно полезными. "Идиот... можно было сообразить, что ее вряд ли заинтересует твоя компания," — уныло подумал гений, отводя взгляд.
— Да, конечно, — спокойно ответил он, натянув воодушевленную улыбку. Что ж, это ведь гораздо лучше, чем если она просто исчезнет из их жизни, верно?
— Слушай...— тон девушки неожиданно резко изменился, став более вкрадчивым. Дон удивленно покосился в ее сторону. — Ты же тренируешься с братьями, да?
— Эм... ну да, — осторожно откликнулся Донателло, еще не совсем понимая, к чему она клонит.
— Может дружеский спарринг? — о, а вот это уже что-то новенькое. — Со мной... На спор. Чтобы был стимул!
— Стимул к чему? — слегка опасливо уточнил Дон, подметив про себя, что улыбка на лице Моны стала совсем уж коварной. Змеиный хвост незаметно оплел древко посоха и несильно дернул, так, что юноша невольно сделал шаг вперед и в капле замер рядом с Моной, порядком смущенный и сбитый с толку. Донни уже понял, что временами на Мону накатывали приступы нездорового, даже маниакального энтузиазма, но, увы, он еще не успел толком к ним привыкнуть. И потому терялся, чувствуя себя одновременно глупо и неловко.
— Помниться ты ведь не хотел, чтобы я шла одна, да? — бедный черепашка кивнул, подтверждая ее слова, и настороженно всматриваясь в задорно поблескивающие глаза девушки. —Давай так... Если ты выиграешь - на поверхность поднимемся вместе. А если я - все останется по старому. Кто первый коснется пола спиной, тот и проиграл! Как тебе это? — лицо Донателло слегка вытянулось, а взгляд стал откровенно скептическим. Она что, серьезно хочет драться... с ним? Изобретатель вовсе не был заносчивым или самодовольным, однако ежу было понятно, что он уложит на обе лопатки ее уже в первые секунды спарринга... Ну, в первую минуту — точно. Здесь что, крылся какой-то подвох?
"С другой стороны, если я ее одолею — что, разумеется, не составит никакого труда — она позволит мне подняться на поверхность вместе с ней... Можно ли воспринимать это как завуалированное приглашение?" — сосредоточенно размышлял гений, в то время, как хвост Моны осторожно выпустил его посох и смирно опустился обратно к полу. Выпрямившись, мутант с едва заметной усмешкой отступил назад. Взгляд его вновь стал спокойным и уверенным, а мышцы расслабились. "Будем считать, что так оно и есть."
— Только не поддаваясь. Все по честному, — грозно предупредила приятеля Мона, на что тот сделал глазки домиком и попятился еще на пару шагов, давая им необходимое пространство для поединка.
— Разве теперь я могу тебе поддаться? — откликнулся он с ноткой веселья в голосе. Остановившись на расстоянии трех метров от Моны, Донателло отвесил девушке глубокий и почтительный поклон, как его учил Мастер Сплинтер. Это был своеобразный обряд, который надлежало выполнять перед любой схваткой, пускай даже тренировочной. Таким образом бойцы выражали свое почтение... перед тем, как хорошенько надавать друг другу по шеям. Все также пряча усмешку в уголках губ, Дон отставил одну ногу назад и вытянул руку с посохом назад, ожидая, что Мона атакует первой. В глубине карих глаз затеплились азартные огоньки...

Вызов принят.
А ведь саламандра задумывалась, что черепашка мог бы ей и отказать, ссылаясь на то, что не хочет сделать ей больно. Но Мона интуитивно догадывалась, что при такой постановке вопроса, вернее, от такого предложения со ставкой, он точно не откажется. В конце-концов, она ничего не теряет. Конечно она была бы более спокойна, если бы Дон просто согласился с их положением, и остался в убежище, сел в лаборатории и начал разбираться с программой расстановки нуклеотидов в цепи ДНК... Девушка еще раз сосредоточенно заправила непослушную прядь золотисто-каштановых волос, глядя на то, как Донателло отходит от нее дальше. Но стоит ведь попытаться? Если она выиграет - ничего не изменится. Карие глаза открыто светились решимостью и задором. — Разве теперь я могу тебе поддаться? — В ответ на это Мона широко улыбнулась, и пожала плечами, неопределенно махнув ладошкой, мол, кто тебя знает. Подобно Дону, мутантка поклонилась ему в ответ, конечно, врагу ты кланяться вряд ли будешь, а дружеский бой, почему бы и нет? Соблюдение традиций, очень важная часть проведения правильного боя. Хотя методы Моны, не совсем правильные, учитывая то, что у нее даже оружия нет. Но это ее не смущало - длинный хвост, хорошая реакция, вот самое главное оружие ящерицы.
Черепашка замер напротив нее, с легкой, ироничной улыбкой, в устойчивой боевой позе и крепко сжимая в руке шест.
- Интересно, что подумают твои братья, когда я тебя одолею? - Задиристо посмеялась ящерка, начав осторожно обходить приготовившегося отразить атаку Дона стороной. Условием их схватки было просто повалить соперника на спину, и теперь, глядя в лицо изобретателя, Мона задавалась вопросом, как сделать самую удачную подсечку. Главными навыками, которыми обладали оба мутанта, было умение обездвижить противника на расстоянии, не подпуская его близко к себе. Только если у Донни была прямая "палка", в некоторых моментах, даже неудобная, то у саламандры весьма гибкий и пластичный хвост. Так что предпринять? Вариантов масса - подтянуть черепашку к себе, ухватившись за шест и сделать подножку, или резко пройтись змеевидной конечностью по лодыжкам гения, а затем сделать удар ногой в грудь... Мона мило улыбаясь продолжала выстраивать коварные планы по опрокидыванию юного мутанта на панцирь. Но Дон же не бревно! Чтобы вот так вот стоять и ждать, пока Мона его просто столкнет на пол. Конечно черепашка будет уворачиваться, и сделает попытку ответной атаки. Донни - ниндзя, он знает намного больше ее, и саламандра это прекрасно понимала, и имела представление, кому предложила сразиться. Его преимущество в знаниях, ее преимущество в инстинктах, полученных в процессе мутации. Да, инстинкты позволяют саламандре проявлять поразительную реакцию и ловкость. На это и весь расчет - увернуться от ударов Дона и сделать красивую подножку. Все гениальное - просто.
- " Дааа... Вряд ли такое пройдет на докторе. Если он вообще жив, после того случая с мутагеном."- Все могло случится, вещество отличалось своей нестабильностью. Оно могло как и изуродовать Рене, так и вовсе его уничтожить, просто растворив в себе. На долю секунды, в веселых, чайных глазах девушки промелькнула мрачная тень. Все-таки она продолжала без конца думать о том, что ей еще предстоит впереди. Впрочем, именно для этого ведь они и решили устроить этот поединок, верно? Самопроверка... За эти несколько секунд задумчивости, Мона казалась потеряла интерес к предстоящей битве с Донателло, приостановившись, и каким-то отсутствующим взглядом посмотрев на раскидистое дерево за спиной Дона.
А затем неожиданно резко дернулась вперед, метнувшись к черепашке, скользнув тенью вдоль стены и очутилась в полуметре от изобретателя, но тут же сделала несколько шагов назад, увеличив расстояние, опасаясь выпада шестом вперед. Забавно, если Донни в отместку двинет ее по носу. Сначала - лишить его посоха, чтобы была возможность приблизиться к юноше вплотную, и уже наверняка свалить того на спину, не опасаясь защиты посохом. Гибкий, тонкий хвост ящерки с легким щелчком захлестнулся на шесте, рядом с рукой юного мутанта, и стиснул посох столь же крепко, как и сам Донни. Мона не играла в "перетягивание каната", просто в следующий момент у нее было в мыслях продуманное заранее действие, отпихнуть изобретателя назад, тем самым просто вынудив его выпустить свой шест. Атака саламандры была стремительной, четкой, каждое движение плавным и аккуратным, но в то же время и достаточно жестким для того, чтобы молодой ниндзя понял - она не шутит. И одолеть ее, вовсе не так просто, на раз-два.
Сосредоточенный взгляд янтарных глаз поднялся вверх, встретившись с глазами черепашки. Плотно сжатые в напряжении губы, едва заметно дрогнули в коварной полуулыбке. Девушка согнула руку в локте, заслонившись ею, приготовившись в случае чего, блокировать выпад Донателло, а сама грациозно оторвав ножку от пола, уперла ее в пластрон черепашки... и распрямила колено, толкнув того назад, при этом продолжая в кольцах сжимать посох черепашки, сделав волнообразное движение хвостом, дабы еще поддернуть его, чтобы у гения просто не оставалось выбора, как любезно передать Моне шест.
- " Однажды я тебя уже "уронила", - рассуждала про себя ящерка, ощущая под ногой жесткие, широкие костяные пластины груди Дона, все еще создавая приличное давление на мутанта, - " Смогу и сейчас!"
А если не сможет, ну... Не велика конечно потеря, но все таки азарт подталкивал к победе, и саламандра не желала так легко сдаваться.
В момент их несерьезного противостояния, невольно вспомнилось то, как она беднягу "поприветствовала", при их первой встрече.
Бедный, многострадальный нос доброго гения.

— Я постараюсь сделать так, чтобы они об этом не узнали, — в тон саламандре откликнулся Донателло, и улыбка на его лице стала шире: как и Мона, он получал искреннее удовольствие от происходящего... но, в то же время, ни на секунду не ослаблял бдительности. Поэтому, когда девушка начала аккуратно обходить мутанта стороной, последний и сам принялся медленно двигаться по кругу, не позволяя Моне зайти сбоку или, уж тем более, встать у него за спиной. Карие глаза гения слегка сузились, все также хитро поблескивая, а взгляд по-прежнему был прикован к сосредоточенной моське противницы: когда же она, наконец, решится перейти в наступление? Ему даже, в какой-то степени, было любопытно пронаблюдать за ее атакой. Мона вообще казалась ему весьма и весьма необычным, кхм, образцом, и Донни в ней интересовало буквально все, начиная ее нечеловеческой гибкостью и пластикой и заканчивая совершенно непредсказуемым хвостом, который временами жил совершенно другой, отличимой от пожеланий его владелицы жизнью. Так что, черепашка терпеливо ждал, пока Мона выработает какую-то четкую стратегию действий. Однако ее резко потускневший, остекленевший взгляд стал для юноши полнейшей неожиданностью. Слегка опустив посох, Дон недоуменно проследил за тем, как саламандра, будто забывшись, с отрешенным видом поворачивается к растущему посреди доджо древу... "Все в порядке?" — этот предсказуемый, полный смутной тревоги вопрос так и замер на губах Донателло, не успев сорваться с его языка: Мона резко сорвалась с места, в долю секунды оказавшись рядом с противником. Прежде, чем Дон успел среагировать, как ее хвост уже проворно захлестнулся вокруг древка посоха, а изящная, покрытая гладкой салатовой чешуей ножка — уперлась в пластрон мутанта, отталкивая того назад. Просто... поразительно, как быстро ей удавалось передвигаться. Донни — да что уж там, даже Майки! — не были настолько стремительными, как Мона, а ведь за плечами братьев лежали годы усердных тренировок. Впрочем, и они не прошли бесследно. Сообразив, что у него вот-вот вырвут оружие из рук, Донателло немедленно откинулся назад, смягчая удар ступни по пластрону. Перенеся большую часть веса на отставленную назад и согнутую в колене ногу, подросток буквально повис над полом в позе Нео, уворачивающегося от пуль, при этом вцепившись одной рукой за крепко удерживаемый Моной посох: девушке на пару мгновений пришлось ощутить всю тяжесть закованного в панцирь тела мутанта. Теперь уже саламандре следовало озаботиться тем, чтобы удержать равновесие и не грохнуться прямиком на грудь изогнувшегося в пояснице Дона, ведь ее из-за всех сил тянули вперед. И тут уж возникал невольный выбор: либо резко разжать хватку на чужом оружии, позволив черепашке грохнуться на пол (и при этом самой по инерции отлететь прочь), либо спешно опустить задранную ногу и упереться ею в циновку, продолжая держать противника на весу. Впрочем, долго решать не пришлось: не дожидаясь, пока Мона сообразит, что к чему, Донателло внезапно выпрямил вторую ногу — ту самую, что не принимала участия в его рискованном балансировании над полом — и тут же плавно ее согнул, обхватывая Мону под колено. Да, да и еще раз да. Против ящерицы применили ею же задуманный прием, а вернее сказать — элементарную... ну ладно, на редкость хитроумную подсечку. А чего еще она, спрашивается, ожидала, сражаясь с кем-то вроде Донателло? Ухмыльнувшись, гений предусмотрительно отвел свободную руку назад и оперся уже на нее (долго стоять на одной ноге, да еще и в такой позе, ну очень непросто, знаете ли), подстраховывая себя от позорного соприкосновения с полом. Было бы довольно обидно грохнуться на панцирь, предварительно опрокинув Мону себе на пластрон... К слову, этот момент он как-то не продумал. Впрочем, дальнейшая стратегия действий практически сразу же вырисовалась в сознании изобретателя: если Мона рухнет сверху, он просто-напросто удержит их обоих на весу, все также упираясь в пол рукой и ногой. Этого будет достаточно, чтобы не навернуться на циновку; вдобавок, его Бо окажется точно между ними, и гений сразу же перекатится на бок, окончательно опрокинув саламандру на спину и прижав ее своим посохом... Но все это, разумеется, лишь в теории. Хотя Дон ни капли не сомневался в успехе. Счет шел на секунды, если не меньше. Все движения были плавны и стремительны. Сторонний наблюдатель едва ли сумел бы разобраться в происходящем — для него вся эта сцена выглядела бы примерно следующим образом: Мона хватается за посох хвостом и ударяет черепашку ногой по груди; тот резко прогибается назад, словно бы отброшенный этим ударом, и в последний миг умудряется устоять на полу-согнутой ноге, в то же время случайно потянув крепко вцепившуюся в шест девушку за собой, а затем и вовсе пытается остановить падение выброшенной назад рукой. Все это казалось достаточно простым и в какой-то степени даже предсказуемым... Только вот хитрая улыбка Дона была как-то совершенно не в тему и откровенно намекала, что дело здесь нечисто.

В искрящихся задором глазах Моны, отразилась вначале озадаченность, когда внезапно, все пошло как-то не по плану, а затем понятный испуг и неуверенность. Да, проигрывать никому не хочется! Донателло сильно отклонился назад, при этом встретив атаку девушки с донельзя хитрой улыбочкой, поставившую Мону в тупик. Да, саламандра никогда не сталкивалась с ниндзя нос к носу(тем более с мутантом-черепахой), так что что от него ждать, девушка просто не представляла. Вернее представляла с кем имеет дело, но не имела понятия к чему готовиться в следующий момент. Поэтому "смиренно" ожидала любой каверзы.
Мона непроизвольно поянулась вперед, еще и делая упор на распрямленную ногу... Если она сейчас ничего не предпримет, подошва соскользнет с пластрона и саламандра шлепнется прямо на парня, просто не выдержав его веса, усиленно тянущего ее за собой. Мутантка с широко раскрытыми глазами смотрела уже почти на Дона сверху вниз, склонившись над ним, постепенно опрокидывающимся на пол... хитрец вытянул руку назад, так что он по любому не упадет на панцирь, а встанет в "паучка", сдержав девушку на себе, а потом уж найдет способ ее опрокинуть. Да для большей верности, парень закинул ногу за ее лодыжку, крепко зажав ее... А вот теперь Мона рисковала опрокинуться назад, в противоположную сторону, прямо на спину, без особых изощренных методов. Донателло приложил еще несколько усилий, напрягая переплетенное с ее лодыжкой колено, отчего саламандра пошатнулась назад, по птичьи взмахнув руками, негромко ахнув... А кто сказал, что это должно быть легко?
Нет, опытному бойцу проиграть не обидно, но ей хотелось доказать даже больше самой себе, нежели Дону, что она тоже кое-что умеет, и вообще, девушка самостоятельная и способная, и одна на поверхности не пропадет. - " Я достаточно сильная, чтобы уметь за себя постоять!", - упрямо стиснула зубы ящерица, все еще продолжая пытаться все-таки удержать равновесие, и не свалиться, не важно куда, вперед, или назад, но удержаться на ногах! Хвост мутантки все еще судорожно сжимался спрутовыми кольцами на шесте, не собираясь его выпускать ни в какую! - " И я тебе это докажу!"
Да, азарт превратился в самое настоящие противостояние - никто из них друг-другу уступать не собирался, и у обоих была к этому весомая причина.
Мона не могла больше держать Дона, а ведь прошло всего несколько секунд, да, хитрый черепашка знал что делать, и куда лучше всего надавить, но это лишь растолкало спящие инстинкты ящерицы, и заставляло ее отпустив всю самоуверенность, сосредоточится на решении данной проблемы. Вернее проблем, в данный момент их несколько. Пока Мона балансировала на одной ноге, отведя назад обе ладони, подобно балерине, девушка быстро прокрутила в уме перечень возможных вариантов избежания столкновения с циновкой. И выведения из строя Дона. В итоге она ничего не придумала, отчаянно пытаясь остаться в положении стоя. Да, совсем ничего... Как бы не было обидно, но у нее была абсолютно пустая голова. Захват ноги не позволял ей выкрутится, а опрокидывающийся назад Дон лишал ее возможности его отпихнуть от себя. Да даже если бы она и каким-то образом умудрилась бы оттолкнуть от себя подростка, зажатая стальными мускулами парня, ее коленка, подогнется, и Мона все равно шлепнется всем своим весом на пол доджо. Не вариант...
Лучшее, что она может сейчас сделать.... это расслабиться.
Именно - расслабиться и идти по течению. Как уже говорилось, от ощущения безвыходности ситуации и желания прийти к финишу первой, внутри ящерицы вспыхивал хищный огонек, направляющий ее движения, управляя телом девушки, словно кукольник марионеткой. С глубоким, натяжным вздохом, Мона прикрыла глаза, отведя плечи назад и наклонив голову вниз. Тонкие брови сошлись на переносице вроде бы в напряжении, но девушка была полностью расслаблена и спокойна. Казалось она сдалась...
Начав потихоньку откланяться назад, словно бы подсечка Дона и впрямь сработала, саламандра неожиданно резко распахнула глаза, и рывком поднялась, соскользнув ногой по туловищу гения вниз, и упираясь в него теперь плотно зажатым между ними коленом, столкнувшись с пластроном черепашки грудью и резко притянув к себе хвостом шест, еще и уцепившись за его конец двумя руками, девушка с нечеловеческой силой рванула посох на себя, а цепко хватающийся за него Дон, был просто вынужден ровно выпрямиться вместе с Моной, в подобном, невообразимом танце... Не дав юноше опомниться, от такой резкой перемены ее настроения, саламандра блеснула белыми клычками в тени отбрасываемой на ее лицо пышной листвой над их головами, и прищурив глаза, положила обе ладони парню на плечи, с силой нажав на них, и используя как опору для себя. Оттолкнувшись от парня, прямо подобно эквилибристке подпрыгнув в воздух, девушка высвободила захваченную в плен ногу, при этом еще и с силой упираясь в корпус гения коленкой. Ее хвост высвободил посох Донателло, звучно щелкнув в воздухе, но это еще не все... Опустившись рядом с изобретателем, встав в позу поустойчивее, девушка жестко пихнула его двумя руками в грудь, не позволяя парню улучшить момент для ответных действий, и пока он делал шаг назад, полностью освобожденная от подобного сплетения тел ящерица, опрокинулась назад, прогнувшись до состояния мостика, уперев руки в пол, Мона вскинула обе ножки вверх пройдясь одной по челюсти в попятившегося назад Дона, и перекинув корпус назад, твердо встала на землю. Пока Мона распрямилась, а юный мутант фигел от неожиданной боли в скулах, наступила секундная пауза... Затем опять резкий рывок к гению, подныривающий вниз, и опустившись на одно колено, перехват длинным хвостом парня за одну ногу, и резкий выпад ее собственной правой ножки, подсекающей другую ступню мутанта... и пока тот падает, захват руками посоха и прыжок вперед, сев изобретателю на грудь, и прижав того к полу, без возможности предотвратить роковое прикосновение с циновкой предусмотренным им же заранее способом, выставив руки назад. Запрыгнув на Донателло, Мона тяжело дыша прижала его же оружием беднягу к полу, склонившись над Доном и с довольной улыбкой глядя на него сверху вниз... Коленки плотно сдавливали бока черепашки. Везет иметь костяную защиту, а то с такими острыми коленочками восседающей на нем верхом девушки, ему было бы... крайне неприятно и наверное даже болезненно. А так гений абсолютно ничего не чувствовал... почти. Кроме наверное слегка ущемленной гордости.
Спутанные локоны конского хвоста касались его подбородка, а саламандра все еще громко, глубоко вдыхая и выдыхая, молча смотрела ему в глаза.
- Я победила...
Едва слышно выдохнула ящерица, даже не думая над тем, что все еще крепко сжимает в ладошках шест, сдерживающий поверженного противника.

Определенно, Моне следовало трижды хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов Донателло. Изобретатель не был лучшим бойцом в их черепашьей команде; напротив, он значительно уступал мастерством Лео и силой — Рафаэлю; однако, это никогда не делало его слабым. Стоит отметить, юному мутанту понадобилось немало времени, чтобы осознать это. Будучи еще совсем маленьким черепашонком, он постоянно сомневался в себе и так или иначе ставил себя ниже остальных братьев, до тех пор, пока мастер Сплинтер не обратил внимание на странное поведение сына и не провел с ним подобие воспитательной беседы. Только тогда Донни прекратил искать в себе недостатки и сосредоточился на своих достоинствах... коих оказалось намного больше, чем он мог предположить. Впрочем, определенного рода сомнения в собственной компетенции как полноценного члена команды оставались с Доном по сей день, но, все же, он считал себя достаточно сильным, чтобы с легкостью одолеть ту же Мону Лизу и при этом даже не вспотеть. Ну, почти. Продолжая настойчиво тянуть упирающуюся саламандру на себя и одновременно нажимать на обратную сторону ее постепенно прогибающейся от чрезмерного напряжения коленки, Донателло уже заранее праздновал свою маленькую победу. У него не оставалось ни малейшего сомнения в том, что вот уже в следующее мгновение Мона, наконец, потеряет равновесие и эффектно шлепнется прямиком на грудь коварно улыбающегося гения... Но, как это обычно водится, в самый последний момент события приняли совершенно неожиданный оборот. Донни заподозрил неладное уже в тот момент, когда его противница неожиданно расслабилась и прикрыла глаза, внешне смиряясь с поражением. Конечно, они были не так давно знакомы, чтобы безошибочно угадывать ход мыслей друг друга, от силы день или два, но Донателло отчего-то не сомневался, что Мона ни за что не станет поддаваться ему или прекращать сопротивление раньше времени. Поэтому он, поневоле, напрягся и уже заранее приготовился к чему-то из ряда вон выходящему. Хотя, казалось бы, что ящерица могла сделать в таком неудачном положении?
Как выяснилось уже спустя долю секунды — очень и очень многое. Донни глазом не успел моргнуть, как Мона совершенно внезапно резко дернула его за собой, да с такой силой, что нелегкий, в общем-то, юноша рывком распрямился, вновь приняв строго вертикальное положение.
— Что...? — только и вырвалось у ошарашенного до глубин души гения, каким-то невообразимым образом вернувшегося в исходную позицию. Теперь сложно было сказать, кто из них двоих удерживал другого: нога Моны все еще находилась в крепком захвате, но и Дон, в свою очередь, отчаянно цеплялся за посох, чувствуя, что он в любой момент может грохнуться на панцирь, стоит лишь саламандре разжать руки. Пожалуй, самым лучшим решением в данной ситуации было бы выпустить щиколотку Моны... однако мутант банально не успел этого сделать. Опередив противника, девушка с силой уперлась руками в его мускулистые плечи и выскользнула-таки из его железной хватки. Ну, теперь Дон, по крайней мере, мог твердо встать на обе ноги. Что он и сделал, по-прежнему держа свое оружие на уровне груди и загораживаясь им от освободившейся Моны. Вот панцирь... теперь все начиналось заново. А ведь это была такая прекрасная возможность опрокинуть ящерицу на обе лопатки! Донателло поневоле ощутил возрастающую досаду, однако прежде, чем он успел выстроить в уме последующую цепочку действий, Мона уже перешла в ответное наступление.
— Хей!... — весьма крепкий толчок в пластрон вынудил изобретателя попятиться на шаг или два, наградив девушку донельзя возмущенным взглядом. Грубо, знаете ли. Даже для драки на спор... драки, в которой действовало всего одно-единственное правило: "никаких правил". И Мона следовала этому правилу как могла. Стремительный замах ногой и не менее стремительный прогиб назад — и изящная, но безжалостная ступня с размаху врезается в нижнюю челюсть зазевавшегося шестоносца. Бедолаге пришлось столь же резко запрокинуть голову, чувствуя, как его зубы со звонким щелчком стучат друг о друга. Больно, черт возьми... Отступив от Моны еще на один шаг, Дон потрясенно накрыл ладонью ушибленный подбородок... а затем с изумленным воплем навернулся на пол: вот уж чего-чего, а столь скорой подсечки он точно не ожидал. И когда она только успела проделать с ним все эти, назовем их так, манипуляции?... К счастью, панцирь и циновка смягчили соприкосновение с твердой поверхностью. Тем не менее, Дон довольно крепко приложился затылком и от того с тихим шипением зажмурился, сдерживая рвущиеся из них яркие искры. "Вот ведь..." — чуть приоткрыв заслезившиеся глаза и слегка оскалив крепко стиснутые зубы, Дон попытался понять, что за странная тяжесть давит ему на грудь, с силой прижимая к полу. Как выяснилось, то была Мона — к слову, порядком ошарашенная столь легкой и быстрой победой, о чем красноречиво говорили ее широко распахнутые глаза и приоткрытый от удивления ротик.
— ...ауч, — только и смог выдавить из себя умник, чуть приподнимаясь на локтях, дабы потереть рукой ушибленный затылок... и тотчас упершись пластроном о приставленное к нему древку посоха. Ну, просто блеск: Мона не только умудрилась уронить Дона на циновки, но еще и обезоружила его. Будь здесь мастер Сплинтер, он, несомненно, оценил бы непревзойденное мастерство одного из своих младших сыновей. Несколько секунд изобретатель с досадой смотрел на собственный шест, а затем вновь перевел взгляд на восседающую сверху Мону. Та казалась до ужаса довольной и в то же время слегка растерянной. Кажется, она и сама еще не до конца верила в свой успех.
— Я победила... — выдохнула она донельзя пораженно, расплываясь в гордой улыбке. Дон не ответил, просто молча глядя на саламандру снизу вверх. Не то, чтобы он сердился... просто, ему было до крайности неловко. И он понятия не имел, как ему вести себя дальше. Наверно, отчасти это было вызвано тем, что Мона в очередной раз оказалась в непосредственной, прямо-таки пугающей близости от притихшего мутанта. В итоге, Донателло заметно припаздывал с ответной реакцией, предпочитая безмолвно пялиться на раскрасневшееся лицо саламандры. В процессе боя, ее непослушные пряди в очередной раз выбились из повязки и теперь тугими пружинками свисали вниз по бокам от ее румяной мордашки, щекоча кончиками щеки и подбородок юноши. Последний, к слову, все еще болел.
— Ага, — как-то совсем уж запоздало откликнулся Донни, и в голосе его послышалось унылое смирение. Ну что ж, видимо, не судьба ему сопровождать Мону в ее короткой, но опасной вылазке в старое убежище. Пожалуй, это огорчало его даже больше, чем сам проигрыш. — Надо же... — негромко добавил паренек, продолжая в задумчивости скользить взглядом по запыхавшемуся лицу Моны. — Это было быстро. Очень быстро, — он смолк, аккуратно нажав ладонью на древко посоха и таким образом отведя его прочь от своей груди — мягко и ненавязчиво. Приняв, наконец, полу-сидячее положение, Дон в смущении потер затылок... и неожиданно тихо рассмеялся, скрашивая возникшую неловкость. — Ты опять поставила мне шишку, — эта фраза звучала больше как шутка, нежели упрек. В самом деле, в который уже раз он ударялся головой за последние сутки? Наверно, в третий или даже четвертый... бедная его голова.

Да, Мона сама от себя не ожидала таких блистательных результатов. Сейчас, сидя на груди у озадаченного гения, не менее озадаченная ящерица чувствовала себя так, словно она только что победила в большом турнире, свалив страшно опасного противника. Вот-вот казалось, со стороны раздадутся бурные аплодисменты и прозвучит удар гонга. На этот раз, про то, что она нескромно расселась поверх пластрона мутанта, да еще и нависла над ним, едва ли не ткнувшись носом в лоб юноши, раскидав над ним аки плакучая ива свои выбившиеся каштановые пряди из под туго обвязанной вокруг хвоста лиловой ленты, Мона даже не задумывалась. Глядя расширившимися зрачками в широко раскрытые красновато-кофейные глаза черепашки, слушая тяжелые удары своего сердца, разгорячившегося от подобного экстрима, вошедшего в азарт, ящерица продолжала слегка улыбаться краешками губ. Это вроде бы небольшая победа, но для нее очень, невероятно значительная. Если она одолела в честном бою парня, посвятившего себя тренировкам с самого юного возраста, она, ничего не умеющая, полагающаяся только лишь на свои животные инстинкты и скрытые рефлексы, толком не раскрытые и не изученные ею... Значит она не такая уж и беззащитная, верно?
— Ага, — тихо отозвался Донателло. Саламандра не расслышала печальных ноток в его голосе, а если и заметила их, то посчитала, что это, понятное дело, исключительно досада со своего поражения.
- Ага!!! - Победоносно бодро, но негромко, воскликнула девушка в ответ, в шутку разумеется, сведя тонкие брови на переносице и сощурив золотистые глаза до двух щелочек. Это прозвучало так, словно они были детьми в песочнице, и ящерка сейчас тыкала в бедную черепашку подобранной с земли веткой "Ага! Руки вверх!" - по-детски восторженная интонация ее голоса была именно такой. Но заметив легкую синеву расплывающуюся на скуле изобретателя, энергии в девушке заметно поубавилось, и радостная улыбка мгновенно исчезла с ее лица, заменившись тревожно поджатыми губами и высоко поднятыми, исчезающими под челкой бровями. — Надо же... Это было быстро. Очень быстро, — юноша положил руку на конец шеста, в который крепко вцепилась саламандра, и осторожно, словно боялся, одно неловкое движение и Мона двинет его деревяшкой промеж глаз, отодвинул от себя бо... Конец посоха уперся в пол, рядом с плечом мутанта, и мутантка перекатилась от парня в сторону, усевшись на циновке рядом, поджав одну ногу под себя и повиснув на посохе, прислонившись к нему животом. Все еще запыхавшаяся ящерка, на несколько недолгих мгновений молчаливо прижималась виском к шершавой поверхности древка. Ей и правда было теперь как-то не по себе. Саламандра крепко зажмурилась, прогоняя расплывчатые круги перед глазами - с непривычки такие резкие и энергичные движения вызвали резкий прилив крови к бешено ухающему сердцу, и к голове. Она еще не до конца свыклась со своим новым телом и его способностями. Тяжело вздыхая, ящерица наконец оторвалась от шеста и вскинула голову, посмотрев на Дона. Тот уже сел, задумчиво взирая на сжавшуюся рядом с ним девушку, как-то странно-лихорадочно обнимающую его шест. На самом деле сейчас дикое головокружение, обхватившую голову Моны стальным обручем, не позволяло ей отпустить оружие парня и вернуть его ему. Единственное, что давало ей какую-то опору, не позволяя потешно завалиться на один бок. - " Мне нужно привыкнуть к этому." - Мутантка пару раз моргнула, и наконец, пол и потолок перестали расплываться, а ее прекратило пошатывать слава богу.
— Ты опять поставила мне шишку...
- Прости, - виновато улыбнулась саламандра, медленно поднимаясь на ноги. - Как-то не хорошо получилось, - Выпрямившись, ящерка протянула черепашке одну ладонь, желая помочь ему подняться. Не то чтобы Донни сам не справился, но ей казалось это каким-то незначительным, но утверждающим знаком примирения и довольно дружеским жестом. Гений не стал отказываться от помощи и подал девушке свою широкую, трехпалую ладонь, перехватив его руку поперек, Мона незамедлительно потянула его к себе... Хоть это и произнесено было изобретателем в шутку, он вовсе не желал, чтобы его неожиданная соперница почувствовала что-то, вроде угрызений совести, однако же, это и случилось. Правда внешне саламандра старалась этого не показывать, но при взгляде на синеющее пятно на скуле бедняги, равно как и на ссадину на его носу, ей сделалось до ужаса дурно и частично стыдно за свое, не самое лучшее поведение. Хотя какого спрашивается? Ведь это была драка, странно было бы, если бы кто-то из них остался совсем без синяков, царапин, или ушибов. Интересно, осмелился бы Донни поднять на нее свой шест, если бы саламандра тогда не успела? Если бы ее рывок и отскок в сторону не перешли плавно в новую атаку, а Мона дала бы себе секундный передых. Тогда бы у нее должно быть так не кружилась голова, но зато, могла бы уже лежать на спине, к примеру, оглушенная выпадом черепашки. Невольно ящерка задалась вопросом - смог бы он ее ударить в ответ? Это озадачило девушку, и ее взгляд застыл на трещинках древесных волокон посоха, который она держала прямо между собой и Донателло, перехватив шест за самый конец. Но чувство вины все еще, не смотря на другие назревшие вопросы, все-еще копошилось в груди мутантки и не давало ей покоя.
- Ты просто не ожидал от меня такого, потому и проиграл. - Ящерка слегка подкинула посох в воздух, перехватив его по центру, и передала тот хозяину. - В следующий раз, боюсь, у меня такое уже не прокатит. - Усмехнулась краешком рта саламандра, отведя взгляд в сторону. - А еще ты не учел, что масса моего тела легче, чем твоя. - Внезапно взгляд девушки затуманился и она задумчиво приложила руку к подбородку, слегка наклонив голову на бок. - Скорее просто так вышло, потому, что твои мышцы привыкли к весу и габаритам твоих братьев, примерно, вы одинаковы, ну, не значительные отличия в комплекции, не считая того, что у каждого своя специальность. Автоматически ты пытался применить болевой захват, который мог бы опрокинуть, допустим, Микеланджело, но ко мне нужен другой подход. Анатомически все правильно, если ты будешь применять это на человеке, но у меня он должен быть ниже, а мой баланс устойчивее, - Мона даже не заметила, как принялась обходить вокруг Дона, все с тем же глубокомысленным видом разглядывая сеточку многоугольников на поверхности панциря, и уделяя особое внимание узловатым, сильным мышцам ног и рук юной черепашки. - Моя скорость, против твоего веса. Если изобразить твою атаку, и мою в математическом графике, то фокус параболы твоих действий окажется смещен влево и вниз. Ты защитился и не атаковал меня, в этот момент, который больше всего подходил для этого случая. Твоя сила идет дугой от начала точки, находит свой пик, ты делаешь удар и она снижается. Вектор моей силы - короткая волна, в маленьком промежутке атака. Если найти общую точку... - Внезапно мерный поток речи резко прервался и ящерка замерла спиной к парню, прижав к переносице ребро ладони и угрюмо поморщившись, - Эммм... не обращай на меня внимания, порой я становлюсь неуправляемой... Неуправляемой занудой. - Пробурчала себе под нос девушка, склонив голову вниз и отрешенно покачав ею из стороны в сторону. Руки знакомо зачесались схватить карандаш и прописать все свои мысли в деталях, разложить действия по формулам, увидеть все наглядно в цифрах и продумать все свои ошибки, хотя на это, у нее совсем не было времени. Глупая привычка ходить с блокнотом в кармане, с ручкой за ухом... Ладонь неминуемо потянулась к щеке, словно девушка все еще ожидала выловить из волос, как это было раньше обычно, карандаш, и поправить ворот медицинского халата, вечно сбивающегося и слегка жмущего на груди. И тут же тяжело вздыхает, осознавая, что ничего не изменилось. Так она стоит, прикасаясь лопатками к жесткой поверхности панциря черепашки за спиной, слегка ссутулившись и отяжелевшим, даже несколько печальным взглядом, рассматривая циновку под ногами.
- Слушай, тебе нужно приложить к лицу лед. - Подала она голос, посмотрев на парня из-за плеча. Пускай эти переживания отойдут на задний план, есть дела и поважнее. Во всяком случае, важно и то, что она доказала ему, Донателло, который больше всех печется о ее безопасности, что Мона может за себя постоять, и так трястись над ней совершенно не следует. - И ссадину обработать, - вновь тем-же виноватым, притихшим тоном проговорила ящерица, развернувшись, и осторожно тронув пальцем жесткий, ребристый панцирь гения по середине. По центральной многоугольной призме.
Она ожидала, что парень хоть как-то отреагирует на нее, ну там, хоть шевельнется чтоли? Но застывший статуей черепашка, облокотившись о вернувшийся наконец к нему шест, даже и не думал похоже поворачиваться к мутантке. Заснул чтоли? В прочем, не удивительно, на разглагольствованиях Моны Лизы обычно спали все, вповалку, едва стоило ей открыть рот. Что поделаешь, если она просто, если чем-то и увлекалась, то это было глубоко и всерьез? И хотела бы, чтобы окружающие ее поняли, разделили с ней ее... Хм. Даже легкий укол обиды почувствовала - неужели правда спит? - Донателло? - тихо позвала его саламандра, все так-же неуверенно надавив пальцем на сероватые толстые костяные пластины со спины изобретателя. Разумеется тот ничего не чувствовал, как его усердно тыкают в карапакс. Хоть картину на спине рисуй - ноль эмоций. Что он там делает? Выждав еще несколько секунд, постукивая кончиком ногтя по кольцам узора, ящерица все-таки сделала шаг в бок и осторожно выглянула из-за его плеча, - Эй! - Салатовая ладошка флагом взмахивает прямо перед задумчивым лицом мутанта, замершим в странно блаженном выражении, устремив бездумно взгляд в пустоту перед собой. - Я знаю, что я скучна, но не до такой же степени. - Добродушно улыбнулась саламандра, глядя на потрясенно хлопающего глазами юношу. - Ого! - Она неодобрительно поджала губы, скользнув взглядом по постепенно разливающемуся пятну по скуле. Теперь светло-зеленая кожа черепашки приобрела легкий, сливовый оттенок. Опять внутри колючим ежом заворочалась Госпожа Совесть - зачем она ему саданула пяткой по скуле? Можно было вполне обойтись без этого. Самооборона? Инстинкт? Она даже не думала об этом в момент атаки. - "А надо было думать," - мрачно нахмурилась Мона, еще несколько мгновений разглядывая жуткий синяк. Нельзя, чтобы он разросся еще больше, растекаясь аж на всю щеку. Если они так и будут тут стоять - сие случиться непременно уже минут через пятнадцать. Мутантка решительно схватила парня за нагрудный ремень через все плечо, перехватив тот где-то на середине и широким шагом двинула в сторону выхода, потянув Дона за собой. Что ему еще сделать, как не повиноваться такому напору? - Пошли! - она протащила, вернее, Донни покорно позволил себя провести прямиком до холодильника. Распахнув дверцу морозилки, взгляд ящерицы тут же наткнулся на словно заранее заботливо положенный на самом виду прозрачный пакет с кубиками колотого льда. - Это ведь для таких случаев, верно? - Усмехнулась она, доставая его из заморозки и развернувшись к стоящему у стола, потирающему болезненно ноющую скулу Донателло, в два шага оказалась рядом с ним... и прежде, чем юноша успел перехватить пакет из ее рук, Мона молча приложила оный к месту ушиба, аккуратно прижимая его одними кончиками пальцев.
- Ну что ... лучше?...

Все-таки, как бы сильно Донателло не огорчился своему неожиданному провалу, он не мог удержаться от легкой и совершенно искренней улыбки при одном только взгляде на раскрасневшееся, жутко довольное личико подруги. В то же время, мутант обратил внимание на то, с какой силой она стискивала отобранный у изобретателя шест, уперев один из его концов в пол и чуть ли не всем телом повиснув на перемотанном фиолетовой лентой древке: очевидно, эта короткая, но жаркая схватка отняла большую части сил саламандры, и теперь ей требовалась небольшая передышка. Физиономия гения приняла озабоченное выражение, но прежде, чем он успел поинтересоваться у Моны о ее самочувствии, как та уже сама поднялась с колен и даже протянула черепашке ладонь — весьма теплый и дружеский жест, и Донателло, конечно же, оценил его как никто другой... И все-таки, он предпочел не опираться на ее руку слишком сильно. Весил мутант немало, а тяжело вздымающаяся грудь и слегка дрожащие колени Моны подсказывали, что ей не то, что тяжело поднимать кого-либо — самой бы не потерять равновесия и не грохнуться обратно на циновку. Едва оказавшись на ногах, черепашка украдкой адресовал саламандре беспокойный взгляд... и в очередной раз замер в полнейшем смущении, обнаружив, что Мона смотрит на него с точно таким же взволнованным видом. Пускай запоздало, но Донателло осознал причину ее беспокойства: теперь уже не только подбородок, но и скула горели от боли — судя по всему, девушка умудрилась оставить ему впечатляющих размеров синяк. Не то, чтобы Дона это обидело или расстроило. В конце концов, после тренировок в доджо практически всегда оставались ссадины и синяки (а если он тренировался напару с Рафаэлем, то их и вовсе нельзя было избежать, даже при большом на то желании). Но Мона, конечно же, об этом не знала, а если и догадывалась — то вряд ли получала от этого хоть какое-то успокоение. Рассеянно тронув щеку кончиками пальцев, Донни вновь улыбнулся своей длиннохвостой противнице, желая показать, что этот синяк — сущая ерунда и не стоит ее внимания. Он просто приложит к скуле что-нибудь холодное, например, лед из морозильника или пузырь с водой... Пустяки.
Похоже, что его улыбка немного утешила Мону. По крайней мере, теперь она выглядела не такой пристыженной; перехватив посох, она аккуратно вручила его законному владельцу, и Дон немедленно принял свое оружие обратно.
— Ты просто не ожидал от меня такого, потому и проиграл,— эта реплика вынудила его распахнуть рот для горячего возражения, но, чуть поразмыслив, Дон все также молча его закрыл, лишь согласно кивнув в ответ. Мона была права: он в самом деле сильно ее недооценил... Хотя прекрасно знал, на что она способна. Это был серьезный прокол с его стороны. Перед внутренним взором мутанта вновь возник образ рассерженного и одновременно опечаленного Сплинтера: мастер был бы очень недоволен тем, как глупо проштрафился его ученик в простой, казалось бы, схватке с неопытной и слабой ящеркой. Хорошо, что сэнсэй этого не видел... Что ж, невелика печаль: уж в следующий раз он точно не станет расслабляться, заранее предвкушая легкую победу, а останется предельно сосредоточенным и заранее подготовиться к любой неожиданности. Сама о том не ведая, но Мона преподала юноше очень серьезный урок. Нельзя, ни в коем случае нельзя недооценивать своего противника, кем бы он ни был. Размышляя в подобном ключе, Дон со слегка отрешенным видом оперся на собственный посохом, устремив задумчивый взгляд куда-то в пространство перед собой: Мона в это время зачем-то обходила мутанта стороной, разглагольствуя о графиках и векторах. Изобретатель, как ни странно, даже особо не вслушивался в ее слова, сосредоточенно проматывая в памяти наиболее яркие моменты их боя, усиленно анализируя каждое свое действие и мысленно подчеркивая собственные огрехи, словом, ломал мозги над тем же, что и Мона, только, в отличие от саламандры, он делал это в уме, а не вслух. Прошло какое-то время, прежде чем до гения дошло: Мона вот уже с минуту безуспешно пытается достучаться до своего чересчур увлекшегося размышлениями приятеля. Звонкий щелчок пальцев перед самым носом задумавшегося изобретателя мигом вывел того из оцепенения: ошалело заморгав, Донни в крохотной капле уставился на маячившую рядом ящерку, будто только сейчас вспомнив о ее присутствии.
— Прости, — запоздало извинился он, при этом чувствуя себя круглым идиотом, — я просто немного задума...
— Ого! — Мона совершенно неожиданно оборвала умника на полуслове, с каким-то донельзя странным видом уставившись на его недоуменное лицо. И прежде, чем Дон успел поинтересоваться, что именно так сильно ее всполошило, как саламандра с присущей ей решительностью ухватила вконец растерявшегося изобретателя за широкий ремень, тянущийся поперек его пластрона, и потащила куда-то в направлении кухни.
— Пошли! — и как ей только удавалось говорить таким безапелляционным тоном? Просто командор какой-то, а не хрупкая девушка-мутант с нежным голоском и очаровательными медовыми глазами-блюдцами... Донателло украдкой вздохнул, позволяя Моне вести его куда заблагорассудится: в таких ситуациях ему было проще повиноваться, нежели оказывать сопротивление и требовать внятных объяснений. Тем более, что он уже и сам понял, что она намеревалась сделать... Наверно, со стороны они смотрелись очень забавно: невысокая, можно даже сказать миниатюрная ящерка, без каких-либо усилий волочащая за собой долговязого и мускулистого подростка с зажатым в руке шестом-бо. Едва оказавшись у холодильника, Мона, наконец, выпустила бедолагу из своей железной хватки и, заглянув в морозильную камеру, извлекла на свет божий упаковку свежего льда. Донни сам положил ее туда два дня тому назад: учитывая, как много времени они с братьями посвящали тренировкам, лед пригождался им так часто, что его приходилось замораживать и раскалывать на части чуть ли не по два-три раза в неделю... Взяв пресловутую упаковку в руки, Мона развернулась к смущенно замершему за ее спиной Донателло и, не мешкая, приложила ее к пылающей скуле подростка. Дона невольно пробрала легкая дрожь: жгучее прикосновение холода к синяку показалось ему довольно болезненным и в целом неожиданным, однако юноша быстро справился с этим неприятным ощущением и неподвижно замер, лишь чуть склонив голову и прогнувшись в пояснице — так, чтобы Моне не приходилось стоять на цыпочках, прижимая лед к чужой щеке. Наверно, ему стоило взять упаковку из ее мерзнущих ладоней и самому подержать ту возле скулы, но... Взгляд Моны на несколько минут полностью изгнал любые мысли из его головы: до того тепло и заботливо смотрела на него саламандра.
— Ну что ... лучше?... — теперь голос девушки звучал на удивление тихо и даже ласково, что особенно сильно контрастировало с ее недавним приказным тоном. Несколько мгновений Донателло молча всматривался в чуть улыбающуюся, все еще румяную мордашку саламандры, чувствуя, как в его груди вновь начинает теплиться знакомый огонек, не имеющий ничего общего с жаром румянца на щеках или тлеющим угольком обиды...В последнее время, это ощущение приходило к нему все чаще и чаще, и, как правило, в те моменты, когда Мона смотрела на него вот так. И если поначалу Дон никак не мог найти этому причину, то теперь он, кажется, начинал понимать. Еще пару секунд мутанты молча глядели друг другу в глаза, а затем трехпалая, шероховатая ладонь Дона мягко и ненавязчиво накрыла озябшую ладошку Моны, согревая ее своим собственным теплом.
— Ты даже не представляешь, насколько.

---------- Добавлено спустя 6 минут ----------