Авторы: SickRogue & Wild Rose
Фэндом: Черепашки-Ниндзя
Персонажи: Донателло/Мона Лиза
Жанры: психология, драма, детектив, юмор, AU
Предупреждения: отваливающийся хвост х))
Размер: миди
Кол-во частей: много х)
Статус: завершен

Описание:
Прошедшая ночь выдалась одной из самых тяжелых в жизни Моны Лизы. Обессилев от полученных травм и надышавшись ядовитыми испарениями мутагена, девушка на какое-то время впала в беспамятство. Очнувшись спустя несколько часов, она обнаружила себя в очень странном месте — подземелье, оборудованном под мастерскую. Как выяснилось вскоре, Мона оказалась вовсе не в тайной правительственной лаборатории, где ее собираются исследовать при помощи скальпеля, а всего-навсего в канализационном убежище черепашек... и один из них готов сделать все возможное, чтобы его знакомая почувствовала себя немного лучше.

Данный фанфик является отыгрышем c форумного ролевого проекта TMNT: ShellShock. По сути, это вторая глава длинной истории, посвященной черепашкам в общем и Моне Лизе с Донателло в частности. Первую часть можно найти по ссылке:
http://www.turtlepower.ru/showthread.php?t=10722
Наслаждайтесь!

Публикация на других ресурсах: запрещено!

_______________________________________________________________________________

Мастерскую Донателло никогда нельзя было назвать по-настоящему тихим местом. Несмотря на то, что ее хозяин очень любил поворчать на своих шумных и крикливых братьев, которые вечно мешали ему сосредоточиться на работе (нередко очень скрупулезной или даже опасной), тихое гудение компьютерных процессоров, а также писк многочисленных электроприборов и прочих устройств смутного предназначения наполняли помещение непередаваемой кибернетической симфонией, ласкающей слух их создателя. А уж когда Донни начинал экспериментировать со всякой химией или принимался за починку сломанных единиц домашней техники, из-за дверей его лаборатории то и дело доносились какие-то шум, скрежет, звон, шипение, грохот и тому подобные звуки, изредка перемежающиеся сосредоточенным бормотанием или гневными проклятьями. Все остальные уже давно свыклись с подобным положением вещей и практически не обращали на это внимания... Но сегодняшним утром в мастерской Дона царила непривычная, прямо-таки противоестественная тишина. И это при том, что сам изобретатель сидел внутри, причем не один: сразу после того, как черепашки вернулись в убежище вместе с потерявшей сознание Моной и вкратце посвятили мастера Сплинтера в курс дела, раненную саламандру перенесли в лабораторию и уложили прямиком на исследовательский стол Донателло, предварительно смахнув с него книги, колбы, микроскоп и прочий научный хлам. Мягкий и уютный диван был отвергнут по той простой причине, что у девушки предположительно имелось повреждение межпозвоночного диска — памятуя об этом, Донателло счел, что будет лучше, если она какое-то время полежит на жесткой деревянной поверхности. К тому же, так было гораздо проще обработать ее ожог и полученные в бою мелкие царапины и ссадины. Даже несмотря на потрясающие способности Моны к регенерации, было очевидно, что она нуждалась в неотложной медицинской помощи...
"Плохо, что я не врач," — нервно размышлял Донни, осторожно бинтуя поясницу девушки и с тревогой поглядывая на ее бледно-салатовое лицо. Она явно не спешила приходить в себя... и даже спустя несколько часов, когда шестоносец успел осмотреть потянутую мышцу Леонардо, а также проверить кровь братьев на степень наличия в ней отравляющих веществ, Мона по-прежнему неподвижно лежала на столе в охватившем ее забытье. Дон решил взять на пробу и ее кровь тоже — та, к счастью, оказалась чиста... разумеется, настолько, насколько это вообще было возможно после долгого вдыхания ядовитых испарений мутагена. Более-менее успокоившись, гений решил подыскать себе какое-то занятие и в итоге принялся собирать очередной прибор: он не забыл о том, как планировал создать легкое и удобное средство связи. Правда, работа все никак не ладилась — мысленно Донателло то и дело возвращался к событиям прошедшей ночи. Раз за разом прогоняя в памяти случившееся на складе, мутант пытался сложить все факты воедино и составить четкую картину происходящего. Итак, что они имели? Некий эгоистичный ученый завладел формулой вещества, способного обращать любого прикоснувшегося к нему человека в огромную хищную ящерицу — раз. Он же, судя по телефонному разговору, уже успел заручиться поддержкой какого-то заинтересованного лица, который, в свою очередь, потребовал, чтобы доктор избавился ото всех улик и уничтожил готовую партию товара — два. Судя по всему, это лицо уже знало, к каким последствиям может привести открытый контакт мутагенного крема с человеческой кожей — три. И доктор Рене теперь уже тоже имел представление о... "побочных эффектах" созданной Моной сыворотки — четыре. Донателло нахмурился, уткнувшись лбом в скрещенные перед собой пальцы. Наверно, организм Рене уже мутировал, и теперь где-то в городе разгуливала (а точнее, пряталась) еще одна антропоморфная рептилия. Интересно, что он собирался делать дальше?
Короткий, едва слышный стон, изданный лежащей на столешнице саламандрой, мигом отвлек Дона от его напряженных размышлений. Вскочив со стула, недофельдшер спешно метнулся к своей пациентке и с озабоченным видом склонился над ней, проверяя дыхание и пульс. Хм, странно, все показатели оставались в норме. Наверно, она просто собиралась вот-вот прийти в сознание.

Мона сидела на коленях перед упавшей на пол маленькой черепашкой. Ей было всего 6 лет, когда она упросила папу купить ей маленькую красноухую черепаху привлекшую внимание девочки, в витрине зоомагазина. Кроме маминого персидского кота, который вечно царапался и шипел на Мону, в доме домашних животных не было. Когда она прижимала к своей груди маленький кулечек с новообретенным зеленым питомцем, ее маленькое сердечко билось быстро-быстро... У нее появился лучший друг! Конечно медлительная, молчаливая черепашка размером с детскую ладошку, не станет с ней играть в куклы, или строить песочный замок... но... она всегда выслушает, поймет... Не зашипит, как кот, не укусит, как соседский щенок... - "Ты ведь меня понимаешь, да?", - маленький пальчик осторожно касается ребристого панциря крошки... та поднимает головку и доверчиво смотрит девочке в глаза. И теперь она смотрит, как ее маленький лучший друг, неподвижно лежит на дорогом ковре кверху пузиком, безжизненно откинув головку в сторону. Вокруг тельца мокрая лужа с ошметками водорослей и осколками пластмассового замка. На антикварном столе лежал перевернутый круглый аквариум, а рядом с ним довольно облизывающийся белый перс.
- Милая, убери его в мусорку... маме некогда, - Малышка все так же продолжала сидеть, завороженно глядя на мертвую черепашку, обхватив руками колени. - Дорогая... заинька.. я понимаю, тебе его жалко, но мы тебе купим другую черепашку! Через час у меня выставка. Мона, выкинь его, хватит здесь сидеть! - Голос матери сорвался на нервный, раздраженный окрик, прежде чем хлопнула входная дверь. Мама всегда занята... папа всегда работает. А она одна, одна со своей черепашкой уже целый год. Девочка много наблюдала за ней.
Это же так интересно - наблюдать за живыми организмами, видеть, как они живут, растут. Пока тебе шесть лет, ты не понимаешь всю значимость этих дней... Они называются ЖИЗНЬЮ. Каждый день. Каждое мгновение. Это жизнь. А теперь ее нет. Внезапно, взяла, и оборвалась... Осталась хрупкая оболочка. Скоро и она исчезнет.
- Зачем ты его убил? - тоненький голосок прорезал оглушающую тишину вокруг. Наполненные слезами золотисто-шоколадные глазки с немым упреком посмотрели на довольную морду кота, который устроил это подлое убийство черепашки. Он опрокинул домик ее друга. Он лишил ее друга!
Мона осторожно взяла черепашонка в ладошки, прижав его к своим дрожащим губкам. Такой холодный, мокрый... Неживой. То ли малышка пыталась согреть трупик своим дыханием, то ли что то шептала на ушко своему "другу", последнее "прости, прощай, мне жаль". Но так, или иначе, она была здесь одна. Черепашонок ни вздрогнул, и не открыл глазки... Он умер.
- Зачем? - сорвался последний надрывный всхлип, прежде чем девочка залила платье слезами....
__________________________________________________________________________

- Зачем? - выдохнула мутантка и тут же заглотнула воздух в легкие, чуть не подавившись от непривычно влажного и чистого кислорода, по сравнению с тем дымищем, которого наглоталась на складе. Во рту все еще был тот самый сладковатый, противный привкус. Мона резко поднесла руку ко рту, и медленно приоткрыла глаза... уставившись прямо в лицо Донателло, нависшего над ней с озабоченным видом. С минуту ящерка ошарашенно таращилась на паренька, не мигая, и только потом, немного приведя мысли в порядок, осторожно села, все еще прижимая ладонь к губам, а вторую положив на ледяной металлический стол, создав себе опору. Она глухо вздохнула... и потерла рукой глаза. - Д...Донни? - Честно говоря, имя мутанта, Мона вспомнила не сразу. После событий прошедшей ночи, в ее голове была такая каша, ей просто нужно было как-то забыться в этом жутковатом сне из прошлого, все происходящее ушло на задний план. А теперь, придя в себя, она медленно выстраивала в голове цепочку событий и имен... Хотя и с головной болью, что скажешь, не без жертв. Молча, ящерка подняла взгляд на изобретателя. Первый вопрос был само собой разумеется, - Где это мы? - Слабый, надтреснутый голос прозвучал как-то неестественно. Оглядевшись, девушка конечно насторожилась. Просторное помещение напомнило ей чуть ли не испытательный полигон. Вместе со всевозможной техникой, столы с разноцветными колбами. Судя по которым, как бы Мона себя плохо не чувствовала, а цепкий взгляд бывалого ученого, испытавшего не один тип реактивов, сразу догадался, насколько опасны могут быть некоторые из них. Поэтому вполне можно было объяснить подозрительный прищур на ее мордочке. Но он тут же исчез, и все быстро отступило на задний план, перед одной глобальной мыслью, из-за которой Мона мигом села на коленки, схватив Дона за плечи, настолько крепко, на сколько ей позволяли ее еще слабые руки и лихорадочным взглядом уставилась ему в лицо. - Скажи, где дневник?! Ну...моя книжка, которую я в руках на складе таскала.. ты его взял?! - речь прозвучала сбивчиво и сумбурно. Девушка явно переживала за эту вещь... больше чем за свое здоровье. - Прости...- в том же тоне проговорила она, отпустив плечи черепашки и подняв ладони вверх.

— Зачем?— Донателло аж вздрогнул от неожиданности, но быстро понял, что вопрос предназначался вовсе не ему. С растущей тревогой мутант наблюдал за тем, как его пациентка делает судорожный вздох и тотчас прижимает ладонь ко рту, как если бы обожгла горло. Глаза ящерицы медленно приоткрылись, и она, не мигая, уставилась в лицо нависающего над ней изобретателя. Дон запоздало осознал, что ему не следовало так низко склоняться к лицу девушки — кто знает, быть может, она испугается или, чего хуже, инстинктивно двинет ему промеж глаз. По крайней мере, сам Донателло поступил бы именно так, если бы очнулся от долгого сна и обнаружил чью-то зеленую физиономию в паре сантиметров от собственного носа. Завидев, что Мона начинает принимать сидячее выражение, гений торопливо отодвинулся, давая ей необходимое пространство.
— Д...Донни? — голос ящерицы звучал слабо и хрипло, но она, по крайней мере, очень быстро вспомнила, кто он такой и как его зовут. — Где это мы? — взгляд Моны с подозрением скользнул по стенам лаборатории, задержавшись на полке с химическими реактивами. Донателло успокаивающе улыбнулся в ответ — к счастью, он успел подготовиться к пробуждению гостьи. Спохватившись, гений схватил стакан с водой, в которой уже давным-давно была растворена таблетка аспирина, и протянул его Моне.
— В нашем убежище, — лаконично пояснил он, здраво рассудив, что для начала нужно привести бедолагу в порядок. Ну, или хотя бы избавить ее от слабости и мигрени. — Вот, выпей это. У тебя, наверно, страшно трещит голова... — не успел Дон поднести стакан к лицу саламандры, как та резко подскочила и, с грохотом перекатившись на колени, вцепилась в плечи своего лекаря, да с такой силой, что у того едва вся вода на пол не выплеснулась. Вот уже в который раз их лица оказались в непосредственной близости друг от друга, из-за чего глаза Донателло немедленно превратились в два огромных испуганных фонаря.
— Скажи, где дневник?! Ну...моя книжка, которую я в руках на складе таскала.. ты его взял?! — взволнованно выпалила Мона, напрочь позабыв о собственных ранах. Едва придя в себя, Дон спешно положил свободную ладонь на ее запястье, постаравшись вложить в это прикосновение как можно больше уверенности и спокойствия.
— Он здесь, здесь, — воскликнул гений, легонько сжав руку Моны. — Я забрал его. Вот он, — и, повернув голову, Донателло кивнул на лежащую у клавиатуры книжицу. Он положил дневник на свой рабочий стол сразу же, как зашел в мастерскую, а затем напрочь позабыл о ее существовании — благо, у него нашлись дела поважнее. Взгляд ящерицы медленно прояснился и, опомнившись, она медленно разжала ладони, оставляя на коже своего знакомого темные отметины от острых коготков.
— Прости... — выдавила она. На лице Дона появилась примирительная улыбка.
— Все в порядке, — емкость с водой вновь замаячила перед носом Моны. — А теперь выпей это. Сразу станет легче соображать, — и, не дожидаясь реакции девушки, Донателло мягко, но решительно прижал краешек стакана к губам Моны. Он вовсе не хотел ее утопить, а потому действовал осторожно, так чтобы его пациентка сделала всего лишь один небольшой глоток. Только после этого стакан перекочевал в руки саламандры, а сам Донателло аккуратно присел на край стола, не сводя с Моны своего пристального, испытующего взгляда.
— Как ты себя чувствуешь? — это был самый важный и первостепенный вопрос, который он намеревался ей задать. И дневник, и битва на складе, и уничтоженная партия мутагена — все это сейчас отошло куда-то на задний план. Главное — убедиться в том, что у Моны нет скрытых ран и увечий. Или что ее не беспокоит ожог на пояснице. Или спина. Впрочем, уже то, что она села без посторонней помощи, говорило о том, что ее позвоночник благополучно регенерировал... — Ничего не болит, кроме головы? — отравление Моны ядовитыми испарениями тревожило гения не меньше, чем все остальное. Зря она отдала ему свой платок... Теперь Дон чувствовал себя отчасти повинным в том, что она лишилась сознания и теперь ощущала себя далеко не самым лучшим образом.

- Сразу станет легче соображать, - а собраться в единое целое, было бы очень неплохо. Подуспокоившись, Мона послушно отпила из стакана, и тут же слегка поморщилась. Как и любое лекарство, обычно, не самое приятное на вкус. Но девушка прекрасно осознавала свое положение, и от помощи не отказывалась, поэтому, когда Донателло передал ей бокал, она опорожнила его до конца, тут же снова прижав ладонь к губам. Тошнота подступившая к горлу требовала "вернуть все на место", как и было, но ящерица заставила себя проглотить образовавшийся неприятный комок. Порой люди жалуются на то, что вся их жизнь - монотонная череда стандартных событий. Им не хватает остроты и приключений... Так вот. Мона ощутила на себе всю тяжесть этих приключений, бегая по крыше, получая электрошокером по спине и другие, еще менее приятные сюрпризы. Неожиданный покой вокруг, тишина, подали девушке хоть какое-то ощущение расслабленности. Неприятные воспоминания настойчиво штурмовали бедную голову. ну и почему же все так... плохо? Хотя с другой стороны... Ящерица покосилась в сторону черепашки. Может нет действительно, худа без добра? В этом злоключении оказались хорошие стороны. например неожиданное знакомство с добрым мутантом. Даже слишком милым и добрым. Убрав ладонь от лица, Мона положила руку на колено, и повернулась к изобретателю, посмотрев ему в глаза с немым вопросом застывшем на ее усталой пухлощекой мордашке - "Ну что?". Спустя минуты три простой игры в гляделки, Донни наконец решился задать вопрос...
— Как ты себя чувствуешь?
- Бывало и лучше, - неловко улыбнулась мутантка, едва уловимо пожав плечами.
— Ничего не болит, кроме головы?
Мона не ответила, задумчиво посмотрев на потолок, молча прислушиваясь к своему организму. По правде говоря, ей самой было интересна реакция своего новго организма, ведь она даже позабыла о том, как ныло ее тело, как ее страшно ломало... Ящерка попыталась вспомнить всю боль, которая распространялась вдоль позвоночника... Осталось ли что-то? Легкое эхо того мучительного ощущения переломанных костей, все еще оставалось глубоко под кожей. Крайне неприятное ощущение... Но ничего, скоро и это все должно пройти. Ящерица закрыла глаза, затем медленно покачала головой, - Вроде нет. Да все в порядке, я справлюсь... благодаря тебе. - Ненавязчивая улыбка. Конечно врать не хорошо, но не беспокоить же и без того растревоженного парня, из-за таких пустяков, как слегка ноющий позвоночный столб. - "Он и так, слишком много для меня сделал." - Нельзя было не заметить, что пока она была в отключке, ее перевязали, позаботились о лекарствах, да что там, похоже Донни даже не отходил далеко, дежурил возле ее спящего тела. Все это ставило Мону в неловкое положение перед своим спасителем и его братьями.
Он сказал убежище? Еще раз окинув пристальным взглядом лабораторию, не скрывая своего любопытства, девушка осторожно спустила ноги со стола, сидя теперь уже на его краешке, рядом с черепашкой. В этом молчании, ее изучающие глазки еще раз зацепили ее дневник, лежащий на соседнем столе, рядом с компьютером. И снова это чувство неловкости и смущения, уступило место любознательности, сковав движения и заставив опустить взгляд в пол. - Ты сам то как? - выдохнула она, наклонив голову на бок и чуть повернувшись к изобретателю, - С твоими братьями все хорошо? Никто не пострадал? - Этот вопрос волновал Мону не меньше, чем Донателло сейчас волновало состояние своей гостьи. Ящерка и не знала, что ей думать... По правде, с такой заботой она сталкивалась впервые. А уж что теперь то ей дальше делать? - Я тебе стольким обязана... - Мона принялась потихоньку слезать со стола... и чуть не шлепнулась на землю, вовремя ухватившись за край столешницы руками и оставшись в вертикальном положении, испуганно уставившись в свое отражение на металлической поверхности. Ну вот еще не хватало, чтобы Дон ее с пола поднимал, такую больную и немощную. Похоже от долгого беспамятства слегка затекли конечности.. поэтому сразу встать на ноги, не получилось. Она с суровой решительностью подняла голову, стоя так, широко расставив ноги, на уровень плеч, и уперев ладони в металлическую поверхность... и все таки столкнулась лбом вместе с гением, как бы они не избегали этого момента, и при соприкосновении двух зеленых черепушек издав характерный "бум"... Видимо Донателло уже собирался спрыгнуть со стола чтобы подхватить падающую ящерицу на руки. В который уже раз?
- Ой... - тихо буркнула мутантка. Аккуратно отодвинув юношу в лоб от себя ладошкой, Мона вдруг ехидно улыбнулась. Неожиданно смешная какая-то ситуация получилась. - Чем же мне отблагодарить вас, сер?

Донателло почувствовал, как сжимающая его сердце когтистая лапа тревоги медленно расслабляется. Раз жалоб не было — значит, девушка шла на поправку... Отличная новость. Облегченно выдохнув, Дон оперся на выставленные позади руки.
— Ерунда, — воскликнул он, смущенно и в то же время довольно улыбаясь. — Твои удивительные способности к регенерации сделали все за меня. Хотя я бы на твоем месте не спешил вставать, — спешно предупредил он, сообразив, что рептилия может на радостях шустро вскочить на ноги. Впрочем, едва ли ей могла прийти в голову подобная мысль... Встречный вопрос о самочувствии на несколько мгновений поставил гения в тупик, однако он быстро справился с охватившим его удивлением.
— Со мной все хорошо, — успокоил изобретатель свою гостью. — И с остальными тоже... Лео немного потянул мышцу, а Майки надышался ядовитых испарений, но в целом они оба чувствуют себя нормально, — и, не удержавшись, Донателло издал тихий вздох. Он все еще винил себя за то, что втянул братьев в эту дрянную авантюру. Хотя, если бы не их своевременное вмешательство, он бы не успел спасти Мону... В любом случае, тот факт, что ребята были вынуждены сражаться с агрессивно настроенной охраной, до сих пор не давал гению покоя.
— Я тебе стольким обязана... — эта фраза волей-неволей заставила его улыбнуться.
— Я ведь уже сказал, не стоит благодарности, — и он с нарочито беззаботным видом возвел взгляд к потолку. — В конце концов, я не мог просто взять и пройти мимо. Тем более, что от этого зависела судьба ничего не подозрева... опс! Осторожно!... — оборвав себя на полуслове, Донни запоздало склонился над пошатнувшейся Моной: пока он разглагольствовал, саламандра все-таки предприняла попытку слезть со стола — и, естественно, едва не полетела на пол. Мутант на автомате протянул руки к девушке, намереваясь подхватить ее под локти и помочь выпрямиться, но не успели его пальцы коснуться зеленой чешуи ящерицы, как та резко вскинула голову и...
— Ай!... — в который уже раз он получал по голове за последние сутки? Сначала тот страстный поцелуй с дверью, затем — подзатыльник на крыше... а теперь еще и эпичное столкновение лбами. Донателло аж зажмурился от неожиданности и боли, а потому не заметил, как Мона подняла руку — карие глаза в недоумении распахнулись вновь, когда прохладная ладошка девушки легла поверх места удара и легонько нажала, вынуждая механика отодвинуться. — Прости... не больно? — Дон, как обычно, демонстрировал потрясающую оригинальность мышления. Нет чтобы пошутить и как-то сгладить неловкую ситуацию... Ох уж и не хватало ему опыта в общении с противоположным полом.
— Чем же мне отблагодарить вас, сер?— до бедолаги даже не сразу дошел весь сакраментальный смысл заданного вопроса. Потирая ушибленный лоб, он несколько секунд удивленно пялился на Мону в ответ, пока, наконец, не залился краской. Опять.
— Ну... эммм... — суперский ответ, Донни. И это все, что ты можешь из себя выдавить? — Как... как насчет того, чтобы поделиться со мной остатками информации? — ага, "выкрутился". Кто там и что говорил про его якобы гениальный ум? Сейчас этот человек (или мутант?) мог запросто взять свои слова обратно. Возможно, Донателло и был умен аки дьявол по части разных формул и микросхем, но вот что касается бесед с красивыми девушками — пускай даже ящерицами, — в этом он, увы, был далеко не виртуозом. И даже не мастером. Пытаясь скрыть охватившее его смущение, черепашка перевел взгляд на лежащий в сторонке дневник. — Как я понимаю, в этом блокноте собраны все данные об изобретенной тобою сыворотке, не так ли? — подкатив к Моне свой крутящийся стул, Донателло осторожно помог девушке присесть, а затем отдал записную книжку ей в руки. — Расскажи мне подробнее о своих исследованиях. Я немного смыслю в молекулярной биологии и, возможно, смогу помочь тебе создать антидот, — опершись панцирем о краешек стола, Донни устремил на девушку внимательный взгляд. — Ты ведь... наверно, ты хочешь вернуть себе прежний облик. Твоя семья, должно быть, очень сильно по тебе скучает... — осторожно добавил он, опасаясь, что эта тема может если не ранить Мону, то как минимум привести их разговор в тупик. В конце концов, это было не его ума дело. Да, они с Моной успели подружиться, но их знакомство длилось от силы несколько часов. Вполне возможно, что ящерица не желала делиться с ним подобными откровениями. Помолчав, черепашка негромко уточнил:
— Как долго ты уже находишься в этом облике?

- Спасибо... - на выдохе произнесла ящерица, присаживаясь на услужливо поданное креслице. - Ты очень милый. - Доверчиво улыбнулась Мона, положив дневник на колени и не глядя проведя по нему ладошкой. Таким жестом, словно успокаивала маленького котенка, свернувшегося клубочком. - Все равно неловко так вышло, - она нагнула голову вниз, проведя пальцем по переплету. Как ни странно, но ощущение холодной кожаной книжки в руках, успокаивало девушку. Как успокаивают старые, привычные вещи, когда попадаешь в новое и незнакомое окружение... Мутантка немного помолчала, глядя на трехпалую ладонь черепашки, рядом со своим локтем. С чего ей начать? Он фактически все о ней знает. А что она знает о нем? Кому доверяет и рассказывает все, что с нею произошло в эти безумные недели? КТО ей помогает? Девушка подняла голову, заглянув гению в глаза пристальным взглядом. С губ сильно желала вырваться вполне естественная фраза : Кто ты? Откуда ты такой взялся? Но правила игры таковы - сначала, благодарность, раз уж ты так, девочка, попросила. - Хочешь помочь мне сделать антидот? Хм... - Мона вытянула руку, указательным пальцем другой, принялась загибать по-очереди,- Механика, генная инженерия, молекулярная биология, физика, химия, взлом замков, ремонт компьютеров, и что же ты еще знаешь? - Слегка посмеялась она, откинув голову на спинку стула. - Ладно, все по очереди...
— Ты ведь... наверно, ты хочешь вернуть себе прежний облик. Твоя семья, должно быть, очень сильно по тебе скучает...
Внимательно выслушав Донни с легкой улыбкой на губах, Мона как-то неопределенно пожала плечами, закрыв глаза. — Как долго ты уже находишься в этом облике?
Ящерица притихла... - Неделю и 13 часов. - Четко произнесла она, приподняв веки, - Мутирование происходит за 23 часа и 10 минут. Плюс минус, три минуты на окончательную мутацию организма. Донни... - Мона деловым жестом скрестила пальцы в замочек, положив их поверх дневника. - Если ты такой же сдвинутый, - Она широко улыбнулась, - На фазе научного прогресса, как и я, ты должен кое-что понимать. Редко кто может оценить твои научные труды, и остаться рядом с тобой пока ты идешь к вершине своей цели. Тебе... тебе очень везет с семьей. - Пушистые ресницы вспорхнули вверх, вместе с золотисто-медовыми глазками, похожими на две испуганные бабочки-шоколадницы. - Поэтому ты стараешься быть как можно деликатнее, чтобы подойти к вопросу о моем "возвращении в мир людей". Я очень это ценю. Можешь не смущаться. - Она развела руками в стороны, - Моя семья беспокоиться за свой "престиж". Поскольку пропажа дочери теперь значит, что они плохие родители. А кроме них... у меня никого нет.
- "Разве что о моей старой, бедной черепашки которую я тогда зарыла на заднем дворе", - однако странная мысль. Но почему то глядя на Донателло, она думает о своем "первом друге". Эти мысли рассуждения о дружбе, предательстве, смерти, и о давно загубленном детстве, казались сейчас Моне совершенно лишними. Настойчиво отмахнувшись от этого, ящерка продолжила, - Мне нужно вернуть свое прежнее "лицо", не только из-за семьи. - Мрачно звучит, но Мона за семью так не трепетала, подобно Донни. - Если... мало ли что... Нужно иметь средство, которое избавит тебя от хвоста, - она наглядно изогнула его длинный кончик, - и чешуи... Ну и неплохо бы было вернуться обратно в колледж. И... - Ящерица сдула с глаз каштановую прядь. - Хочу возвратить этого предателя-доктора обратно в его подлую шкуру. - Угрюмо пробормотала девушка. - Знаешь Дон, я ведь не ходила в спортзал и не занималась легкой атлетикой. Все эти прыжки... акробатика, высокая реакция - это все благодаря тому, что я ЯЩЕРИЦА. Представь, что натворит озлобленный ящер в халате. Боюсь как бы он не принялся за поиски дневника и меня.- Мона сразу же прижала книжонку к себе. Теперь она ни за что не будет такой дурой. Рене не увидит формулы, как своих ушей. Впрочем, которых он теперь даже в зеркале не увидит. Пока не найдется новая формула противомутационной сыворотки, ему лучше будет походить так, и посетовать на свою непомерную жадность и ненависть к правде. Правде, которую он так тщательно пытался скрыть ради наживы... Мона все еще не могла успокоиться - такое ее возмущало до глубины души, заставляя сердито стискивать в руках кожаный переплет.
- Это... это очень хрупкая...эм... скажем так... Очень сложная реакция на генном уровне. Мне понадобился не один год работы, чтобы ее разработать. Замена белков происходит в ДНК не полностью, оставляя "пустые клетки". Из за этого образцы легко разрушались. Погибали. Ускоренная регенерация компенсировалась летальным исходом. В последнем эксперименте мне пришлось многое изменить. Поменять местами нуклеотиды в цепи. Я составила цепочку, в какой последовательности они должны стоять. Антидот должен быть на основе сыворотки. Ну или эммм... плазмы содержащей энное ее количество.- Мона сосредоточенно барабанила кончиками пальцев по уголку. Пожалуй, для непросвещенного человека, ее длинная речь казалась бы сущей абракадаброй. Но к середине своего монолога, девушка уже не особо задумывалась над значением своих слов, и их влиянием на Донателло, просто извлекая из памяти все события, связанные с созданием этого загадочного вещества. - Нужно много... ОЧЕНЬ много раз попытаться перестроить порядок нуклеотидов в цепи. Варианты последовательности могут быть какими угодно. Ну... если я потратила на это два года. Ты думаешь мы сможем с тобой сделать это... за неделю? Это большее, что я рискну дать озлобленному ученому-маньяку. - В ее голосе проскользнула тень страха. - Послушай... можно теперь я задам вопрос? - Неловко спрашивать об этом, но, кажется в данной ситуации вполне естественно. Мона поджала ноги под стул и нервозно обвила хвостом ножку соседнего стола, - Если ты так уверен, что сможешь сделать антидот для меня... То почему ты не сделал его еще давно для себя? К примеру, ведь у тебя я так понимаю, было больше двух лет, как у меня, - Мона склонила голову на бок.- Что случилось с тобой, и твоими братьями?

Девушка ответила не сразу, предпочтя потратить пару минут на задумчивое молчание. Дон терпеливо дожидался ее ответа, понимая, что для начала ей следует собраться с мыслями. Наконец, взгляд Моны вернулся на лицо мутанта.
— Хочешь помочь мне сделать антидот? Хм... — протянула она не то оценивающе, не то с ноткой сомнения в голосе. Подняв зеленую ладошку, саламандра принялась поочередно загибать когтистые пальчики, перечисляя вслух: — Механика, генная инженерия, молекулярная биология, физика, химия, взлом замков, ремонт компьютеров, и что же ты еще знаешь?— она негромко, заливисто рассмеялась, и Донни вот уж в сотый раз за утро смущенно поскреб рукой в затылке.
— Все понемногу, кажется, — откликнулся мутант со скромной улыбкой. В самом деле, не продолжать же перечислять его многочисленные таланты в разных областях науки? Тем более, что он и вправду не был специалистом ни в одной из них... скорее так — любителем. Хотя, конечно, его знаний вполне хватало, чтобы самостоятельно собирать какие-то приборы или чинить сломанную технику. Ну, или взламывать электронные замки... Черепашка негромко кашлянул в кулак — Мона неожиданно затихла и как будто помрачнела, возвращаясь к основной теме их разговора. Донателло немедленно навострил несуществующие уши, внимая ее словам и мысленно помечая себе основные пункты. Итак, она пробыла в этом теле целую неделю, не считая неполных 24 часов, "затраченных" на мутацию. Поразительно... и как ей удавалось скрываться от людских взоров все это время? На поверхности так просто не спрячешься, Донни уже узнал это по своему собственному опыту. Наверно, ей приходилось постоянно где-то прятаться, в том числе и от родных... Голос Моны вернул изобретателя к реальности, и тот спешно вынырнул из внезапно охватившей его задумчивости.
— Если ты такой же сдвинутый на фазе научного прогресса, как и я, ты должен кое-что понимать. Редко кто может оценить твои научные труды, и остаться рядом с тобой пока ты идешь к вершине своей цели. Тебе... тебе очень везет с семьей, — ох, а вот это уже было довольно... неожиданно. — Поэтому ты стараешься быть как можно деликатнее, чтобы подойти к вопросу о моем "возвращении в мир людей". Я очень это ценю. Можешь не смущаться... Моя семья беспокоиться за свой "престиж". Поскольку пропажа дочери теперь значит, что они плохие родители. А кроме них... у меня никого нет, — она смолкла, предоставляя мутанту возможность переварить услышанное. Признаться, Донни даже не знал, что ему на это ответить. Если он все правильно понял, то у Моны сложились далеко не самые лучшие отношения с родителями... и, похоже, они куда больше переживали о том, как будут выглядеть в глазах окружающих, чем беспокоились о судьбе своего единственного родного отпрыска. Гению потребовалось несколько мгновений, чтобы принять эту непростую истину — ему, выросшему в атмосфере незыблемой любви и обоюдной заботы, было сложно представить, как такое возможно: думать в первую очередь о собственном престиже и в самую последнюю — об исчезнувшей дочери? Взгляд Донателло поочередно выразил потрясение, негодование и... сострадание. Рука механика взметнулась против воли, желая накрыть ладошку Моны в утешающем жесте, но он очень вовремя себя одернул. Едва ли Мона нуждалась в его жалости...
— Мне нужно вернуть свое прежнее "лицо", не только из-за семьи, — помолчав, хмуро продолжила Мона. — Если... мало ли что... Нужно иметь средство, которое избавит тебя от хвоста и чешуи... Ну и неплохо бы было вернуться обратно в колледж. И...— она шумно дунула на свою челку, —хочу возвратить этого предателя-доктора обратно в его подлую шкуру, — гений понимающе кивнул, рассеянно глядя куда-то в пространство. Да, доктора Рене следовало как можно скорее вылечить и добиться того, чтобы им занялись правоохранительные органы. Правда, у них совсем не было доказательств о его причастности к едва не свершившемуся злодеянию... Да что уж там — поди докажи, что подобное преступление вообще имело место! Особенно, если ты сам залез посреди ночи на тщательно охраняемый склад и навел там знатный беспорядок... и, вдобавок, являешься полутораметровой черепашкой-мутантом. Или превратившейся в гигантскую ящерицу студенткой колледжа.
— Знаешь Дон, — речь Моны приняла беспокойный оттенок, — я ведь не ходила в спортзал и не занималась легкой атлетикой. Все эти прыжки... акробатика, высокая реакция - это все благодаря тому, что я ЯЩЕРИЦА. Представь, что натворит озлобленный ящер в халате. Боюсь как бы он не принялся за поиски дневника и меня,— с этими словами рептилия боязливо сжалась на стуле, обхватив дневник наподобие плюшевого мишки.
— Тебе не нужно этого бояться, — поспешил успокоить девушку Дон. — В смысле... он, конечно, может выкинуть любую глупость, но пока рядом я и мои братья, ты можешь чувствовать себя в полной безопасности. Мы, конечно, еще не очень опытные бойцы, но будь уверена — я, то есть, мы не дадим тебя в обиду, — и юноша хитро подмигнул гостье, искренне надеясь, что это немного ее взбодрит. Кажется, помогло — Мона слегка оживилась и, наконец, пустилась в немного спонтанные объяснения насчет проводимых ею экспериментов по созданию регенерирующей сыворотки. И вот теперь-то Донни весь обратился во внимание — эта тема была близка ему до крайности, и он аж дыхание затаил, ловя каждое слово молодой ученой.
— Нужно много... ОЧЕНЬ много раз попытаться перестроить порядок нуклеотидов в цепи, — спустя пару минут, подвела итог Мона. — Варианты последовательности могут быть какими угодно. Ну... если я потратила на это два года. Ты думаешь мы сможем с тобой сделать это... за неделю? Это большее, что я рискну дать озлобленному ученому-маньяку,— голос саламандры едва заметно дрогнул. Донни прищурился, потирая рукой подбородок и сосредоточенно обмозговывая все то, что он только что услышал от Моны.
— Думаю, это вполне реально, — наконец, глубокомысленно изрек он, слегка прищелкнув пальцами в воздухе. — У нас нет необходимости переставлять каждый нуклеотид вручную. Я могу написать специальную программу, и компьютер проанализирует все за нас. Это несложно. Но для этого мне понадобится основательно изучить твои записи, — и Дон указал пальцем на дневник в руках ящерицы.
— Послушай... можно теперь я задам вопрос?— Донателло перевел взгляд с записной книжицы обратно на встревоженное лицо Моны. — Если ты так уверен, что сможешь сделать антидот для меня... То почему ты не сделал его еще давно для себя? К примеру, ведь у тебя я так понимаю, было больше двух лет, как у меня... Что случилось с тобой, и твоими братьями?
— Ах, это... — Донни с глубоким вздохом поскреб в затылке, впрочем, не демонстрируя при этом ни капли смущения или досады. — Ну, это очень долгая история. Если хочешь, я могу рассказать... Но будет лучше, если ты при этом немного подкрепишься, — неожиданно заявил он. В самом деле, Мона, должно быть, помирала с голоду... А он тут болтает как ни в чем не бывало. — Идем, — и Дон решительно схватил девушку за руку. Убедившись, что Мона относительно уверенно держится на ногах, изобретатель повел ее прямиком в гостиную — просторное и слегка неприбранное помещение, которое в данный момент пустовало: по приходу домой его братья предпочли сразу же завалиться спать — в конце концов, перед тем, как ввязаться в схватку на складе, они провели всю ночь на городских крышах, патрулируя ночной мегаполис. Признаться, Донни и сам с удовольствием повалялся бы в постели, но он, в отличие от остальных, уже привык бодрствовать чуть ли не по несколько суток кряду. Усадив Мону на диван перед телевизором (в данный момент выключенным) и накинув ей на плечи старый плед Сплинтера, Донателло ужом скользнул на кухню, где быстро разогрел вчерашний суп и несколько больших сэндвичей. Спустя пару минут гений опустился на сидение рядом с саламандрой, удерживая в руках большой поднос с дымящимися тарелками. Теперь девушка, наконец, могла как следует поесть, а сам Дон — поведать ей увлекательную историю о появлении в Нью-Йоркском коллекторе четырех зеленых подростков-мутантов... или, если иначе, черепашек-ниндзя. Усевшись поудобнее, мутант слегка прочистил горло и смущенно уточнил:
— Честно говоря, я не очень хороший рассказчик... Обычно истории у нас рассказывает мастер Сплинтер. Сплинтер — это наш отец, — пояснил Донни, заметив вопросительный взгляд саламандры. — Названный, правда... мы зовем его мастером, потому что он наш сэнсэй... учитель. Так вот... — юноша подтянул к себе обе ноги, приняв позу лотоса, и приступил к повествованию:
— 15 лет тому назад я и мои братья были всего лишь четырьмя крохотными черепашками, жившими в простом круглом аквариуме. Я смутно помню те времена, но знаю, что нас всех купил один мальчик. Правда, до дома он нас так и не донес... По какой-то причине наш аквариум разбился, и мы оказались смыты в канализацию. По воле случая, нас нашел человек по имени Хамато Йоши. Он взял нас к себе, и какое-то время мы были его питомцами... пока однажды, неподалеку от его логова не пролилась целая канистра со странным мутагенным веществом. Никто не знает, откуда она там взялась, но факт остается фактом — мы вляпались в эту дрянь по самые панцири, — тут Донателло позволил себе улыбнуться. — Мастер попытался вытащить нас из этой лужи, но запачкался сам, и в итоге мутировал в огромную крысу. Ну, а мы с братьями — в четырех прямоходящих разумных рептилий... Правда, тогда мы были еще совсем маленькими, примерно как трехлетние дети. Разумеется, после этого Йоши уже не мог вернуться на поверхность и жить как прежде... — улыбка медленно сползла с лица гения, сменившись выражением печальной задумчивости. — Ему пришлось и дальше скрываться в грязных подземельях. К счастью, он не оставил нас даже тогда, когда мы мутировали. Более того — он принял нас как своих родных сыновей и начал учить всему, что знал сам. А знал он очень, очень многое... Он просто мастер, — в голосе Донателло отчетливо прозвучала любовь и бесконечное уважение к старику. — Он тренировал нас все это время, обучая древнему японскому боевому искусству — ниндзюцу. Результаты этих тренировок ты могла увидеть на складе, — скромно закончил он. Ему вовсе не хотелось хвастаться перед Моной... а потому он поспешил добавить: — Правда, мы все еще очень неопытны и многого не знаем. Коли на то пошло, до недавнего времени мы вообще ни разу не поднимались на поверхность. Сэнсэй постоянно твердит об опасностях, которые поджидают нас наверху... и, стоит признать, он знает, о чем говорит, — и Дон негромко вздохнул. За последнюю неделю он не раз и не два убеждался в правоте мастера Сплинтера. — Теперь ты понимаешь, почему я не пытался создать антидот. Если бы я сделал подобную сыворотку, я и мои братья снова превратились бы в простых черепашек, и тогда нам бы пришлось вернуться обратно в аквариум, — на этих словах Донателло не сумел сдержать ироничной усмешки.

— У нас нет необходимости переставлять каждый нуклеотид вручную. Я могу написать специальную программу, и компьютер проанализирует все за нас. Это несложно. Но для этого мне понадобится основательно изучить твои записи...
Мона еще раз посмотрела на журнал, в своих ладонях. Ее записи... плоды ее трудов, на которые ушло столько времени... Похоже она не без причин, не хотела предавать книгу огню. Возможно это прозвучало оправданием, ведь как уже было ясно, попав не в те руки, ее дневник натворил очень много бед, они еле расхлебались со всем этим. Но все же, одно Мона знала точно - доктор Рене не будет столь смиренен, судя по его амбициозности. За свою прошлую жизнь, жизнь человеческую, за статус, уважение... ему было за что бороться. И дабы он не придумал, чего нибудь из ряда вон, непоправимого, лучше поскорее вернуть ЕГО в человеческое обличье. Мутантка же справедливо полагала, что ее прошлое можно спокойно оставить позади, кроме ее усердий, вечного корпения над работой, ничего не осталось. А вся ее работа - лежит сейчас на ее коленях. Разве что, друзья? Мона могла вспомнить некоторых людей, которые ей были правда, чем-то дороги, среди общей массы студентов. Но у них своя жизнь, и вряд ли они будут положительно настроены к чешуйчатой особе, к которой некогда обращались по простым пустякам.
Поэтому, она может надеяться только на саму себя. Она не совсем понимала, почему Донни горит желанием ей так помочь? Ну да, спас кучу людей и антропоморфную ящерицу, гордись. Но парень продолжает ее "опекать", даже не смотря на то, что вроде бы успешно выполнил свою миссию по спасению мира. Для Доннателло, воспитанного, по лучшим традициям, было просто нельзя по другому. А Моне это было не понятно. Он и его братья жили в маленьком мирке, отгороженном от всей той дряни, что творилась наверху. Для бывшей ученой было обычно, что люди могли пройти мимо умирающего, голодного, просящего помощи. Увы - мир жесток и беспощаден к слабым. Вот поэтому, во взгляде девушки то и дело проскальзывало недоумение, смешанное с легким удивлением. На базе не было времени для таких мелочей, как доверие - не доверие, там играли другие эмоции. Сейчас же можно было все спокойно обдумать, и решить. Благородная рыцарь-черепашка помогает даме, попавшей в беду.
Создать файл с расчетами от 1000 различных способов перестановки белковой структуры ДНК, для него это "несложно"?! Мона с круглыми как чайные блюдечки глазами, ошарашенно посмотрела на Дона снизу вверх, - А... что например для тебя будет "сложно"? - Глупый вопрос, но... вполне уместный.
— Ну, это очень долгая история. Если хочешь, я могу рассказать... Но будет лучше, если ты при этом немного подкрепишься, идем!
О, кажется наконец настал ее черед услышать истории, о загадочной личности ее спасителя. По правде, ящерка даже не испытывала желание перекусить хоть чем то , пока Донни об этом не упомянул. Слишком напряженные выдались деньки, чтобы уделять внимание такой мелочи, как чувство голода. - "Ощущение, словно я попала в какой то другой мир." - Мона послушно крепко взяла руку черепашки, молча направляясь следом за ним по коридору, только и успевая попутно с интересом вертеть головой и тихо, про себя восхищаться. Выведя гостью в зал, Донателло бережно усадил ее на диван, укрыл пледом... и тут же куда-то улетел. Мона проводила его все тем же изумленным взглядом, после чего осторожно поправила края пледа, натянув его на себя так, что прикрыла подолом открытые коленки, забравшись на диванчик с ногами. Здесь было прохладно, правда не настолько, чтобы кутаться в теплое шерстяное покрывало, но это создавало такой... странный уют. Вообще, сейчас девушка чувствовала себя на удивление очень хорошо. Она уже не могла и припомнить, когда испытывала такое состояние покоя, душевного равновесия и тепла. И это благодаря одной очень смелой черепашке. Закидать его одними "спасибо", значило ничего не сделать. Когда нибудь, она обязательно сделает для него столь же что-то важное, значительное...
Мутантка осмотрелась вокруг и слегка улыбнулась. Типичный "холостяцкий" беспорядок, вроде раскиданных пустых коробок из под пиццы, сваленных у дивана в кучу подушек, похоже кто то из братьев любил валяться на полу. Тут-же в углу дивана лежал свернутый айпад, футляр от игры, без диска... На подлокотнике одиноко лежали раскрытые комиксы? Мона взяла их в руки и с интересом полистала. Именно в тот момент вернулся Донни... Отложив журнал в сторону, девушка аккуратно взяла у него поднос и положила его на колени. - Спасибо тебе большое... - Ответила улыбкой на подобную заботу девушка... Кроме улыбки, она не могла ничего ему дать...

Рассказ Донателло оказался столь занимательным, что ящерка даже почти ничего не съела, напрочь позабыв о вкусных запахах, витающих по комнате... Она молча, пристально смотрела на паренька, замерев в одной позе. Вот что оказывается происходит у рассеянных горожан прямо под носом. Вернее под ногами. В коллекторе живут, учатся, тренируются четыре черепашки и за ними присматривает крыса. Это фантастическая новость! Мона подзабыла, что она и сама является сейчас в общем-то сенсационным "материалом". Но тут другое... Ящерка поставила поднос на пол, выпрямилась и вновь завороженно уставилась в профиль Донни, развернувшись к нему лицом и расстелив свой длинный хвост вдоль края всего сидения. Интересно, почему четвертого брата она не видела? - Значит... - Наконец разомкнула губы ящерка, когда парень закончил свой рассказ, - ... вы не люди? Это все меняет, - Мона приложила костяшки пальцев к губам, в глубокой задумчивости. Она резко дернула плечом, и краешек пледа сполз с одной стороны, - Знаешь, это нечто из ряда вон выходящее. Если я понимаю, что во время создания сыворотки, я вручную изменяю ее формулу, вводя частичку от амфибии, то... Твой случай просто поразителен! - Она подсела к Донни ближе, настолько близко, что если бы Мона задумалась об этом, это показалось бы ей крайне не прилично. Но она была очень возбуждена услышанным, и ей было не до таких деталей... Была бы здесь лупа, наверное ящерица бы стала рассматривать узоры панциря, сопровождая все это восклицаниями преисполненными восхищения. - Я впервые о таком слышу... возможно смею сделать предположение, что в момент, когда ваш мастер доставал черепашат из мутагена, произошла взаимозаменяющая реакция. Ну...Произошла цепочка замещения ДНК в последовательности крыса, человек, рептилии. - Оживленно произнесла она, сопровождая свою речь энергично покачивающимся кончиком хвоста. - Наверное в мутагене до этого, или непосредственно в тот момент, была маленькая крыска... Тогда произошла цепочка замен, передающая что-то от носителя, к объекту. Так, от человека, вы получили антропотипную комплекцию, быстро развивающийся мозг и... - Мона вдруг резко осеклась. Похоже ее понесло... Возможно это нескромно с ее стороны и даже в какой то степени... неблагодарно так рассуждать об этой семье, словно они являлись экспериментом, который нужно досконально изучить. Но она просто не могла воспротивится своему любопытству... и как ученый.... и как простая девчонка все-таки. Ей было это свойственно, так же амбициозничать, как и все подростки, и совать свой носик куда не следует.
- Слушай... Донни... надеюсь ты не обидишься, если я кое-что сделаю? - Она вдруг приподнялась на коленках, поставив локоть на спинку дивана, и приблизила лицо с растрепанными шоколадными локонами, к его глазам. Пока черепашка и ящерица странно на друг друга пялились, Мона осторожно запустила руки юноше за затылок, на ощупь развязав лиловую маску... осторожно потянула ее на себя, заставляя бандану соскользнуть по пластрону вниз... Поймав падающую повязку, ящерка аккуратно повесила ее на край. Несколько секунд смотря на Дона "без прикрытия", доверчивыми и наивными глазками из под пушистых ресничек, с легкой полуулыбкой на зеленой мордашке, Мона осторожно протянула руку, положив теплую ладошку на щеку Донателло и тихонечко провела ребром ладони ему до подбородка. Шероховатая поверхность зеленой кожи черепашки, на ощупь была жестче и грубее, чем гладкая, тонкая кожа мутантки... Вторая ладонь коснулась зеленого носа смущенного бедняги, которого "мяли" две перепончатые ладошки. Во взгляде Моны мелькнула такая сосредоточенность, словно она сейчас ожидала, когда произойдет ответная реакция реагента... ну собственно так оно и было. Где-то в глубине души, Моне казалось, что Донни сейчас вскинет руки и отпихнет от себя ее ладони, с возмущением, мол, ты что себе позволяешь... - А у тебя... орлиный профиль, - решила замять неловкую ситуацию шуткой, с широкой, веселой улыбкой произнесла девушка, скользнув пальцем от переносицы, до лба Донателло и тут же убрала ладони, скрестив пальцы вместе.

Нет слов (стоя аплодирую), Молодчины!!! Всё супер...
А где прода?

@Mill@gr@s, большое спасибо за отзыв :3 Продолжение скоро будет, мы стараемся особо не спешить с постами)

Уже заканчивая свой рассказ, Дон, наконец-то, обратил внимание на реакцию Моны. Саламандра смотрела на мутанта широко распахнутыми от изумления глазами, поднеся руку к лицу и напрочь позабыв о собственном обеде. Гений прекрасно осознавал, как непросто ей было принять факт его нечеловеческого происхождения. Если бы она сама не превратилась в большую ящерицу, то, наверно, подняла бы его на смех... или банально не стала бы ему верить. В воздухе повисло неловкое молчание, но Донателло не спешил его нарушать: теперь настал его черед ждать, пока в голове собеседницы уляжется путанная мешанина фактов. Наконец, Мона потрясенно выдохнула:
— Значит... вы не люди? Это все меняет, — вот тут-то Донни поневоле насторожился. Меняет... что именно меняет? — Знаешь, это нечто из ряда вон выходящее. Если я понимаю, что во время создания сыворотки, я вручную изменяю ее формулу, вводя частичку от амфибии, то... Твой случай просто поразителен! — по мере того, как Мона говорила, ее речь становилась все более сбивчивой и торопливой. Она даже придвинулась поближе к механику, напрочь позабыв о том, что вторгается в его личное пространство. И даже несмотря на то, что Донателло уже начинал потихоньку привыкать к подобной близости (в самом деле, сколько раз за последние несколько часов ее лицо оказывалось в паре сантиметров от его собственного?), он ничего не мог поделать с перманентно охватывающим его смущением.
— Рептилии... ты, наверно, имела в виду "частичку от рептилии", — поправил он девушку, аккуратно перемещаясь вдоль спинки сидения, но Мона, как зачарованная, потянулась следом за ним. Нечасто, ой как нечасто Донни приходилось ощущать себя на месте подопытного образца, помещенного под увеличивающее стекло микроскопа...
— Я впервые о таком слышу, — возбужденно пролепетала саламандра, упрямо сокращая и без того мизерное расстояние между их лицами. Глядишь, вот-вот ткнется в него носом. Дон нервно хмыкнул в ответ, продолжая незаметно отодвигаться к противоположному краю дивана. — Смею сделать предположение, что в момент, когда ваш мастер доставал черепашат из мутагена, произошла взаимозаменяющая реакция. Ну...Произошла цепочка замещения ДНК в последовательности крыса, человек, рептилии... — Мона продолжала трещать без умолку с восторгом юного натуралиста, умудрившегося отыскать берцовую кость динозавра, в то время как Дон неловко откинулся назад, упершись панцирем в жесткий подлокотник. Отползать дальше было уже некуда. —Наверное в мутагене до этого, или непосредственно в тот момент, была маленькая крыска... Тогда произошла цепочка замен, передающая что-то от носителя, к объекту. Так, от человека, вы получили антропотипную комплекцию, быстро развивающийся мозг и...
— Сильно в этом сомневаюсь, — Дон, наконец, уличил момент, чтобы вклиниться в безостановочную речь саламандры. Даже несмотря на всю неловкость создавшейся ситуации, он не мог не прокомментировать смелое предположение Моны. — В смысле, что там могла быть крыса... Иначе бы она тоже мутировала, и тогда по канализации шлялось бы нечто большое, чешуйчатое и с длинным голым хвостом. Возможно, что даже с панцирем, — ну вот, опять этот менторский тон. Когда же ты, наконец, прекратишь умничать, Донни? — Скорее всего, тот мутаген среагировал на частички ДНК других существ, присутствовавших на наших телах на момент попадания в содержимое контейнера. Мы, будучи питомцами Йоши, сохраняли на своей коже отпечатки его пальцев, а сам мастер очень частенько подкармливал местных крыс, так что... — парень замолк, многозначительно разведя руками в стороны, мол, несложно догадаться, почему Сплинтер превратился в грызуна, а не перенял суть приемных сыновей, как это можно было ожидать. Хотя, какая разница... что случилось, то случилось, и сейчас, спустя добрых пятнадцать лет, уже никто не смог сказать бы точно, почему мутация прошла именно так, а не иначе. У Донателло было достаточно времени, чтобы как следует поразмышлять на эту тему, и, коли уж на то пошло, его куда больше интересовало значение букв, написанных на разбитом контейнере — T.C.R.I.. Выпрямившись, изобретатель неожиданно подумал о том, что мог бы спросить у Моны, знает ли она расшифровку данной аббревиатуры.
— Слушай... Донни, — голос Моны прозвучал неожиданно тихо и даже осторожно, что резко контрастировало с ее пытливым и любопытным взглядом. Изобретатель покосился на девушку чуть ли не с подозрением, гадая, что бы это могло означать, —надеюсь ты не обидишься, если я кое-что сделаю?— лицо ящерицы вновь замаячило в опасной близости от его собственного. Черепашка замер, ощутив ее прикосновение к своему затылку. Интересно, что она теперь собиралась дел... ой. Совершенно неожиданно для себя Донателло понял, что узел его повязки стремительно слабеет. Прежде, чем юноша успел сориентироваться в крайне необычной для него ситуации, потрепанная фиолетовая лента с тихим шорохом соскользнула ему на пластрон. Мона поймала тряпицу рукой и молча отложила в сторонку; взгляд ее теплых, янтарных глаз был прикован к открывшемуся лицу собеседника. Дон также безмолвно пялился на нее в ответ, мысленно гадая, чтобы это могло значить. Теперь, когда он остался без повязки, его охватило весьма странное ощущение. Как будто девушка только что убрала последний барьер между ними... и они оказались полностью открыты друг другу. Без маски Донателло чувствовал себя немного неуютно: он не часто открывал свое лицо, даже оставаясь наедине с братьями и сэнсэем. Это было все равно, что вылезти из панциря и предстать перед кем-то нагишом. Разумеется, Донни при всем желании не смог бы снять с себя свой пластрон, но... аналогия была достаточно ясна. И вот теперь Мона спокойно разглядывала его черты, ранее скрытые под слоем выцветшей ткани, а он в ответ лишь молча заливался краской. В который уже раз. Увы, это было только начало: не успел черепашка и слова вымолвить, как теплые ладошки саламандры коснулись его вытянувшейся физиономии. Этот никак не объяснённый, но ласковый жест окончательно лишил мутанта дара речи.
— А у тебя... орлиный профиль, — что это, шутка такая? Почему она так странно на него смотрела? И он сам... что с ним сейчас творилось? Что вообще происходило между ними в этот момент? Донни понятия не имел, как ему реагировать на происходящее. Ему оставалось только потрясенно глядеть в медовые глаза саламандры, гадая, к чему все это может привести. Что ж, по крайней мере, прикосновения Моны были действительно приятны, а сам он мог безнаказанно рассмотреть ее личико в ответ. И в тот момент, когда взгляд изобретателя поневоле скользнул ниже и задержался на улыбке, замершей на припухлых губах ящерицы, девушка мягко убрала ладони. Еще несколько мгновений Дон ошарашенно взирал на свою собеседницу, а затем, словно бы очнувшись, торопливо полез рукой к себе за пояс, очень кстати вспомнив кое о чем.
— Вот, — немного растерянно пробормотал Донни, выуживая слегка помятый платок из-за панциря. Тот самый, что спас его от отравления ядовитыми испарениями мутагена. Подросток протянул тряпицу Моне. — Я сохранил его... спасибо, — ну почему, почему он никак не мог избавиться от ярких пунцовых пятен у себя на щеках? Прокашлявшись в кулак, Дон смущенно кивнул на стоящий на полу поднос: — Ты ешь... а то все остынет.
Усевшись, наконец, ровно, изобретатель предоставил Моне вернуться к отложенному обеду, а сам взял свою маску и повязал ее обратно на глаза. Все-таки, хорошо, что его братья легли спать... их присутствие здесь было бы крайне нежелательно. Он еще ни перед кем в жизни так сильно не краснел. Пользуясь тем, что внимание ящерицы сосредоточилось на еде, Дон украдкой коснулся того места, где его совсем недавно грела рука его знакомой. Ее кожа оказалась куда более нежной и мягкой, чем его собственная... так странно и приятно одновременно. Пожалуй, он бы не отказался от еще одного такого прикосновения. Тихо вздохнув, черепашка взял лежащий неподалеку пульт и включил телевизор — просто чтобы хоть немного отвлечься от собственных мыслей. Пощелкав каналами, мутант, наконец, опустил руку: на экране высветился силуэт ведущего дневных новостей.
"...никак не комментируют случившееся. Официальный представитель компании утверждает, что ночью на складе видели двух странно одетых людей, которые, якобы, пытались проникнуть внутрь заводских помещений и даже атаковали охрану. В данный момент полиция проводит опрос свидетелей и пытается установить истинные причины возгорания. Предположительно, таинственные нарушители совершили намеренный поджог, после которого скрылись с места преступления..." — скороговоркой вещала пышногрудая блондинка на фоне большого изображения с наполовину обгоревшим остовом здания. Дон сам не заметил, как сильно он нахмурился при виде последствий ночной схватки на складе. Он не знал, что огонь перекинулся на строение после их ухода... похоже, та печь была серьезно неисправна.

Супер! Мне очень нравится, читаю вот с таким лицом 0_0 Молодцы!

Мона ожидала чего угодно от Донни. Он спокойно мог бы высказать ей, что ее поступок выглядит некрасиво, слишком настойчиво... Возможно, ящерка бы так и поступила бы на его месте, если бы кто-то вот так столь нахально начал бы хватать ее за мордочку. Это было бы правильно, мутантка приняла бы его возмущение и укор. Но как ни странно - черепашка вытерпел эти странные пытки, во время которых его лишили единственной вещи, скрывающей столь загадочную натуру мутанта, и погладили по лицу, будто мордаху коня в парке развлечений. В этот момент у Моны даже выражение личика было, словно у маленького ребенка, который с восторгом, трепетом, даже с небольшой долей страха, который приятно скребся в груди, создавая непонятные ощущения остроты ситуации, смотрит на большого, добродушного пони с ласковыми печальными глазами. Правда у этого "пони", взгляд был далеко не печальный... Бедный Дон. На зеленом фоне румянец смущения, выглядит стоит признать, довольно необычно.
Старательно краснея, Донателло так на нее вытаращился, что Моне и самой стало как-то не по себе. С одной стороны ее толкал деловой ученый, подбадривая саламандру, а с другой - обычная девушка, которая сейчас только что проявила какое-то прямо-таки, возмутительное неуважение к личности Донателло в целом. Везде была своя правда. Ящерка засомневалась в себе, стоило ли идти на такой... близкий контакт... Мона хлопнула ресницами, и стыдливо отвела взгляд в сторону, немножко отодвинувшись от Дона и обхватила одной рукой колени. Хвост плавным изящным движением прошелестел в воздухе над головой черепашки и опустился на пол, прямо на подушки, задев кончиком пустую коробку. Неловко как вышло... Наверное Донни сейчас не самого лучшего мнения о ней. Но как ни странно, черепашка ни слова не произнес касаемо того, что только что сделала девушка.
— Вот, — Мутантка робко подняла на него взгляд. Похоже она поторопилась с выводами? Ну да, нахулиганила, теперь и извиниться можно, до той поры, пока еще что нибудь в голову не взбредет. — Я сохранил его... спасибо, — В руке Донателло сжимал краешек ее ярко-розового платка. Надо же, а она и не ожидала еще когда нибудь его увидеть! На робко-испуганной мордашке вновь проявилась веселая, благодарная улыбка. Пожалуй, это вторая вещь из "прошлого", вместе с дневником, с которой ей не хотелось бы расставаться.
- Тебе спасибо...- Ящерка перехватила шелковый платок за концы, и чуть нагнула голову вниз, с сосредоточенным видом повязав его на шее, спустив концы через плечо. Жаль ее лента потерялась... Саламандра с задумчивым видом приподняла спутанные локоны вверх, убрав непокорные кудряшки с глаз, и тут же выпустила их... Снова каштановая грива беспорядочно рассыпалась по плечам. Нужно будет позже спросить у Донни, не найдется ли у него резинки, или ленточки, чтобы завязать хвост. Мона еще раз поправила сбившийся платок. Это единственное приятное напоминание о доме. - Он мне просто... дорог как память. - Краем глаза, девушка проследила, как черепашка снова затягивает маску на лице, и ощутила... долю сожаления? Словно только что, парень повернулся к ней спиной. Странное наваждение. Странное ощущение... Да тут все странное, за что не возьмись! Ящерица послушно взяла поднос обратно на руки, со вздохом принявшись доедать, что осталось. Напряженное молчание, которое воцарилось в гостиной нарушил треск включенного телевизора. От неожиданности, ящерка вздрогнула, и подняла глаза на экран, замерев в довольно смешной позе, с бутербродом на вытянутой руке. Хвост Моны продолжал жить "своей жизнью", периодически переползая по полу от одного края дивана, к другому, вне зависимо от того, что делала его хозяйка. Когда Донни переключил на канал новостей, ящерица заметно напряглась. И похоже занервничала, когда увидела развалины того самого склада, на котором они сегодня ночью "похозяйничали". Тут было с чего опечалиться... Как она могла прокомментировать увиденное? Только шумно, грустно вздохнуть и откинутся на спинку дивана. Можно ли найти оправдание их поступку? Во всяком случае, они спасли множество жизней, защитив их от такой судьбы - вечно прятаться в тени и сторониться родных. И в итоге, стать целью для полиции. Наверняка сейчас стражей порядка оповестили их "друзья" со склада, о трех зеленых гуманоидных существах странно похожих на черепах и об агрессивно настроенной ящероподобной особе. Что что, а подобное ограбление с маскарадом, в Нью Йорке не часто увидишь. Больше всего Мону тревожил тот факт, что она втянула в это дело Донателло и его братьев. Жили они тихо и мирно, и свалилось им на голову такое чешуйчатое счастье, вкупе с целым ворохом проблем.
Если бы можно было это исправить... Мутантка повернула голову к юноше. Взгляд Донателло был мрачнее тучи. Стоит ли ему говорить это сейчас? - Донни... - тихо, вкрадчиво произнесла она, выждав паузу, когда диктор на экране замолчит, - Мне очень повезло, что ты тогда оказался поблизости и решился помочь мне. - Она осторожно положила ладошку ему на плечо, - Без твоей помощи, у меня наверное ничего бы не вышло. - Еще бы, вспомнить только, что там творилось, - И вообще, я тебе очень-очень благодарна. Но мне нужно будет в ближайшие дни подняться наверх... - Она указала пальчиком в потолок, и снова заглянула сумрачно молчавшему черепашке в глаза. - Мои аналитические записи за неделю. Некоторая редкая научная литература, благодаря которой... На окраине города, в заброшенном квартале, к северу. Мне нужно обязательно за ними вернутся. - Мона опустила руки к поясу и принялась разматывать бинты. Соблюдая молчание, девушка аккуратно скатала их, и обнажила то самое место, где некогда было жуткое, обожженное пятно от талии, до бедра. Ни следа, ни пятнышка. - Полиция теперь похоже в курсе, что по городу шатаются странные создания, и будет тщательно вас отслеживать. Я должна дойти до своего "подвальчика" и затаится на пару дней, переждать этот... ажиотаж вокруг склада, соберу все, что нам может понадобиться для составления новой формулы и вернусь. - Закончила ящерица, уложив хвост на колени. Повторно рисковать и соваться в самое пекло событий наверху, она не горела желанием - но выбора не было. А Донателло и его братья, не обязаны хвостиком бегать за ящерицей и стирать ее огрехи. Она еще раз посмотрела в сторону телевизора. Ведущая как раз пытала расспросами офицера полиции. Что-то подсказывало Моне, что незаметно достичь окраин города, будет очень не просто. Потерявшая огромную партию дорогого товара престижная компания, жаждущие мести охранники склада, озлобленная ящерица, которая наверняка захочет выбить дух из черепашек и мутантки, которые превратили его в урода...

Донни продолжал сумрачно следить за сменяющимися на экране кадрами, почти не глядя в сторону Моны и даже на какое-то время позабыв о ее присутствии рядом. То, что они натворили на складе, было... недопустимым. Мастер Сплинтер обучал своих сыновей действовать максимально скрытно и ни в коем случае не оставлять следов. И вот теперь черепашки и их хвостатая знакомая стали героями экстренного выпуска новостей — хороши ниндзя, нечего сказать! Наверно, будь здесь Майки или Раф, они бы просто пожали плечами: ну попали разок в телевизор, что с того? И, отчасти, они были бы правы... Но Донателло не отпускало чувство тревоги. Более того, оно стремительно нарастало, как если бы мутант инстинктивно ощущал скрытую угрозу. Вдобавок, его мучили самые натуральные угрызения совести. Он проявил невнимательность, дал охране возможность схватить себя и Мону... и вот к чему это привело. "Если бы я только не потерял бдительность, — с досадой размышлял Дон, рассеянно убавляя громкость на пульте, — и тщательно осмотрел печь на предмет возможной неисправности... Повезло, что огонь не перекинулся на соседние строения! Ведь тогда могли бы быть человеческие жертвы..."
— Донни... — едва ощутимо вздрогнув, гений быстро покосился на сидящую рядом Мону. Саламандра в ответ серьезно посмотрела ему в лицо. — Мне очень повезло, что ты тогда оказался поблизости и решился помочь мне, — ее четырехпалая ладошка легла на плечо Донателло, и тот вновь ощутил приятное тепло ее чешуйчатой кожи. — Без твоей помощи, у меня наверное ничего бы не вышло. И вообще, я тебе очень-очень благодарна. Но... — Дон нехотя захлопнул открывшийся было рот, — ...мне нужно будет в ближайшие дни подняться наверх...
— Наверх? — беспокойно переспросил изобретатель, всем корпусом разворачиваясь к ящерице. — Зачем?
— Мои аналитические записи за неделю, — пояснила Мона хмуро. —Некоторая редкая научная литература, благодаря которой... На окраине города, в заброшенном квартале, к северу. Мне нужно обязательно за ними вернутся.
— Но это может быть опасно! — тревожно откликнулся Дон, наблюдая за тем, как девушка аккуратно разматывает бинты. — Полиция...
— Полиция, — их голоса слились в один, и черепашка нехотя смолк, давая Моне сказать, — теперь похоже в курсе, что по городу шатаются странные создания, и будет тщательно вас отслеживать. Я должна дойти до своего "подвальчика" и затаится на пару дней, переждать этот... ажиотаж вокруг склада, соберу все, что нам может понадобиться для составления новой формулы и вернусь.
— Ты не должна беспокоится о нас, — живо отреагировал Донателло, пока что даже не замечая, как склоняется к собеседнице и ощутимо сжимает ее предплечье. — Мы с братьями всегда можем за себя постоять. Но ты... тебя могут найти и схватить. То есть... — он неожиданно сбился с мысли. — Я не хотел сказать, что ты слабая или беспомощная, но твои способности саламандры... Они, конечно, изумительны, но ты ведь сама понимаешь, что это всего лишь рефлексы. Я боюсь, что их может оказаться недостаточно, чтобы отбиться от большого количества нападающих. А если доктор Рене решит тебя найти? Он ведь старше и сильнее... — Дон смолк, пытаясь успокоиться и перестать нагнетать обстановку. Он уже и сам чувствовал, что потихоньку ударяется в панику. Ему следовало мыслить трезво... Но волнение за Мону было настолько сильно, что он просто не мог его держать его под контролем. На мгновение приоткрыв глаза и совершив глубокий, размеренный вздох, подросток снова заглянул в медовые глаза саламандры и уже гораздо спокойнее уточнил:
— Ты уверена, что они не смогут тебя разыскать? — еще не успев закончить вопрос, Дон неожиданно осознал, что если вдруг случится беда, то ни он, ни его братья также не смогут найти убежище их новой знакомой. И вообще... отпускать ее в одиночестве на поверхность, да еще и на несколько дней? Никакие нервы не выдержат подобного ожидания. Донателло напряженно свел брови на переносице, отчего его лоб пересекла глубокая морщинка, и неожиданно резко вскочил с места.
— Погоди, у меня есть кое-что для тебя, — оставив Мону в одиночестве сидеть перед телевизором, Дон на минуту скрылся в глубинах своей лаборатории, после чего также внезапно выскочил обратно и бросился к дивану, сжимая в руке какой-то странный гаджет, больше напоминающий пустой черепаший панцирь. Всучив его саламандре и плюхнувшись перед ней на колени, Донателло скороговоркой пояснил: — Когда мы были на складе, мне пришла в голову идея о том, что неплохо бы иметь легкое и компактное устройство для внутренней связи между членами нашей команды. Что-нибудь по типу рации или сотового телефона. Пока ты спала, я сделал вот это... — и Дон легонько тыкнул пальцем в центр своего изобретения, отчего то бесшумно "расползлось" в стороны, открыв клавиатуру и небольшой экранчик. — Я назвал его "черепахофон". Правда, у меня не было времени его доработать... с него пока что нельзя позвонить, но ты можешь активировать датчик слежения в том случае, если тебе потребуется моя... наша с братьями помощь. Пожалуйста, держи его при себе, ладно? — и гений накрыл рукой когтистую ладошку Моны, вынуждая ее сжать устройство. — Так мне будет гораздо спокойнее, — уже куда тише добавил он, подняв взгляд на лицо девушки. Он ни капли не лицемерил — ему и вправду было очень важно знать, что с ней все будет хорошо. Такое ощущение, что он успел взять жизнь и здоровье Моны под свою негласную ответственность. А ведь их знакомство продлилось всего одну ночь... Несмотря на это, Донни смотрел на саламандру прямо, со смесью тревоги и упрямства: даже если ей не нравилась подобная опека, теперь уж она едва ли смогла бы от нее отвертеться.

Мона молча смотрела Донни в глаза, когда тот склонился к ней, схватив ее за плечи. Девушка чуть покосилась в сторону ладоней черепашки, после чего вновь подняла на него взгляд. — Ты не должна беспокоится о нас, мы с братьями всегда можем за себя постоять. Но ты... тебя могут найти и схватить. То есть... — На этой реплике, ящерка не смогла сдержать легкой улыбки. По правде говоря, с таким она сталкивалась впервые, чтобы о ней так пеклись. — Я не хотел сказать, что ты слабая или беспомощная, но твои способности саламандры... Они, конечно, изумительны, но ты ведь сама понимаешь, что это всего лишь рефлексы. Я боюсь, что их может оказаться недостаточно, чтобы отбиться от большого количества нападающих. А если доктор Рене решит тебя найти? Он ведь старше и сильнее...
Черепашка напряженно замер, все еще продолжая крепко держать саламандру в руках. Моне была приятна эта странная, необычная забота, со стороны нового друга, до этого, на нее особо никто и внимания то не обращал. Все смотрели что она делала, хвалили научные достижения, но никто, никогда, не смотрел на нее, как на личность. Руки мол, золотые, а все остальное не важно. Отношение Донателло, его беспокойство, все это грело ей душу, но увы, она не могла себе позволить остаться хрупкой леди, под опекой бесстрашных ниндзя. Не время сейчас. Нужно собрать всю свою волю в кулак, и добить это дело. Теперь у нее есть друзья, на которых она сможет положиться. Почему-то, саламандра искреннее верила в старания Дона ей помочь, разделить ее трудности пополам между ними. А ведь она его совсем не знала. Но теперь уже это не играет никакой роли - они доверили друг-другу свои секреты, черепашки принесли ящерицу в свое убежище, они ведь все оказали ей большое доверие, а на доверие, нужно платить доверием в свою очередь.
- На территории "NJC" фирмы, у меня не было выбора, я не могла никуда сбежать, понимаешь? - Саламандра осторожно положила правую ладонь на кисть сжимающей ее предплечье трехпалой, зеленой руки. Все будет хорошо Донни. - Я не буду ни с кем драться. Я же и бегаю неплохо все-таки. - Мило улыбнулась ящерка, зажмурив глаза и осветив черепашку своей "лучезарной улыбкой Моны Лизы".
— Ты уверена, что они не смогут тебя разыскать? — Девушка тут же распахнула глаза. Уверена? Нет. Вообще нет. Но она искренне надеялась на то, что патрули на крышах не расставят, потому что придется прыгать кузнечиком по верхотуре небоскребов, внизу слишком опасно. Одна фигура менее заметна, чем когда их две... а то и больше. Кто знает, если бы Дон захотел подняться с нею, то он не взял бы своих братьев, как секьюрити для вип-персоны. Да и как уже сказано, ей не хотелось, чтобы они рисковали собой. Не касается их это дело... Девушка с беззаботной усмешкой пожала плечами. Судя по тому, как нервничает Донателло, лучше свои опасения держать при себе, и его нервы целее будут, и свои. Поэтому она старалась выглядеть как можно спокойнее, — Погоди, у меня есть кое-что для тебя. — Мутантка даже отреагировать не успела на это, как паренек вскочил с дивана, чуть ли не через спинку перемахнув, и умчался обратно в лабораторию. Только пока черепашки не было рядом, ящерка позволила себе тяжело вздохнуть. Тяжело показывать, что все в порядке, когда ничего не в порядке. - "Хотя чего я так переживаю?" - Мона уселась на диване поудобнее, вновь укутавшись в немножко колючий плед. - "Даже если меня поймают, дневник я оставлю здесь, у Донни," - Она задумчиво подперла кулачком щеку, поставив локоть на колено, и бездумно глядя в экран, - "Никто мне ничего не сделает, пока не узнают, где формула."
Хороший план. Но жутко нестабильный. Учитывая то, что ее уже чуть не убили. И не один раз. Во всяком случае, записи останутся в убежище, и за них она будет уж точно спокойна. Саламандра так задумалась, что даже не заметила, как диван "облетел" черепашка, и сел перед ним на коленки, шлепнувшись на подушки на полу, прямо напротив вытаращившейся на него Моны. — Когда мы были на складе, мне пришла в голову идея о том, что неплохо бы иметь легкое и компактное устройство для внутренней связи между членами нашей команды.
- "А я уже в вашей команде?"- Ящерка ни слова не говоря, немного наклонилась вперед, придерживая одной рукой вечно мешающую прядь волос, и пристально, с любопытством рассматривая уникальную модель.- Что-нибудь по типу рации или сотового телефона. Пока ты спала, я сделал вот это... — Дон продемонстрировал девушке, как устройство-панцирь работает. Конечно, вещь несомненно удобная, незаменимая, и она ей пригодится. Правда, не хотелось бы, чтобы она "пригождалась" так вот, сразу. Мона надеялась обойтись в этот раз без неприятностей.
— Я назвал его "черепахофон". Правда, у меня не было времени его доработать... с него пока что нельзя позвонить, но ты можешь активировать датчик слежения в том случае, если тебе потребуется моя... наша с братьями помощь. Пожалуйста, держи его при себе, ладно? — Он осторожно взял ладонь девушки в свою, и вложил в нее аппарат, накрыв сверху второй рукой. Это был такой бережный жест, такой внимательный и заботливый... Донателло похоже очень, всем сердцем желал ей лучшего, что не могло бы остаться без ее внимания. Дон не скрывал свою доброту, он щедро ею делился с новой знакомой. Честный и открытый, он мог бы послужить образцом для подражания многим людям, которых ящерица знала, будучи человеком.— Так мне будет гораздо спокойнее.
- Не волнуйся.- Она немного наклонилась ниже. В ответ на эти слова, Моне ничего не оставалось, как мягко, успокаивающе улыбнуться. Ящерица тихонечко положила свою перепончатую ладошку поверх рук Донни, сжимающих черепахофон, вместе с ее кулачком. - Все будет хорошо. Обязательно, все будет хорошо... - очень тихо, все так же тепло улыбаясь, произнесла Мона Лиза, убрав свою "лапку" сверху ладоней Донни и потянулась еще ниже, в утешительном жесте обняв за шею изобретателя, одной рукой, и прислонившись щекой к его виску. По правде, это было не очень удобно, но разве кого то это волновало, в столь приятный момент? Ей все это казалось таким родным и близким, что даже в сие мгновение, она не могла и представить, что когда то все было по другому. Она чувствовала... так надо... так должно быть, она все делает правильно... Хотя длилось это всего ничего, меньше минуты, но этого казалось, вполне достаточно, чтобы черепашка почувствовал, ну хоть чуть-чуть, на сколько на самом деле ящерица ему благодарна.
Выпустив его из своих объятий, Мона осторожно села обратно на диван. Ее рука, сжимающая устройство, ловко выскользнула из ладоней черепашки. Посмотрев на раскрытый экранчик, она уже быстро обнаружила нужную кнопку, и свернула его. Удачно, что Дон предусмотрительно сделал аппарат с креплением, так что девушка спокойно смогла заткнуть его за пояс. - "Думаю, потеряться не должен". Теперь саламандра вновь посмотрела на черепашку.
- Если я буду осторожна, и не привлекать к себе лишнего внимания, то все должно пройти удачно. Я постараюсь ни во что не вляпаться, - она по девчачьи хихикнула, - Даю торжественную клятву вашему черепашьему братству.
Мона нависла над юношей, уперев руки в край дивана и глядя ему пристально в глаза, - Вот... Только две просьбы...у тебя нет какой нибудь ленты для волос? И... - она слегка потупила взгляд, - Я хотела-бы пролистнуть мой дневник... можно? - Мона немного помолчала, - По правде, я думала сжечь все в той печи, и мои записки в том числе, чтобы больше не думать и не вспоминать о прошлом. От этого ничего хорошего нет. Но все таки... прежде всего мы должны сделать антидот. А без них - у нас с тобой ничего не выйдет. В ближайшее время... - Саламандра немного помолчала, глядя в одну точку, после чего как-то грустно покачала головой. Она все еще укоряла себя за безалаберность в отношении таких важных вещей, как ее журнал. Он... он опасен. Этот кожаный переплет, эти страницы испещренные мелким шрифтом. Для умелых рук, ее рукописи это просто как бомба замедленного действия.- Послушай, пусть журнал будет у тебя, хорошо? А когда мы все закончим.... ты его сожжешь, договорились? Сама я не могу это сделать... у меня не хватает на это духу. Пожалуйста, сделай это?
Это горькая исповедь своих переживаний, но Донателло должен ее понимать, как изобретатель, он наверняка бы дорожил своими творениями. Дневник Моны - это очень важная для нее вещь, добровольно расстаться с ним, это тоже самое для, если бы она согласилась отдать часть себя. Кто-то должен был помочь избавиться от этой тяжкой ноши. Пока никто это не сделает лучше, как Дон, больше ей не к кому обратиться.

Мона, наконец, оторвала взгляд от их рук и вновь посмотрела в глаза Донателло. На ее круглой мордашке светилась благодарная улыбка — и гений вот уже в сотый раз за утро осознал, что они снова вторглись в личное пространство друг друга... Правда, на сей раз уже с его собственной подачи. Однако, отодвигаться юноша отчего-то не спешил, да и румянец на его щеках казался уже не таким ярким, как раньше.
— Не волнуйся, — Мона осторожно накрыла его ладонь своей собственной, так, что их руки окончательно переплелись. — Все будет хорошо. Обязательно, все будет хорошо... — и саламандра наклонилась вперед, мягко приобняв Дона за шею. Тот стушевался было на пару мгновений, но невольно улыбнулся в ответ и даже прикрыл глаза, наслаждаясь исходящим от девушки теплом. Кажется, он уже начинал привыкать к тому, как часто они касались друг друга... Более того, это доставляло ему какое-то необъяснимое удовольствие. Пожалуй, он с радостью продлил бы эти объятия, позабыв о том, что они с Моной едва знакомы. Взъерошенная шевелюра девушки слегка щекотала ему щеки и нос, и Дон сам не заметил, как начал глубоко и размеренно втягивать в себя ее легкий аромат. Что ж, если Мона хотела его успокоить — ей это более чем удалось. По крайней мере, на ближайшие полчаса точно...
Осторожно отодвинувшись от мутанта, Мона быстро оглядела свой подарок и спрятала его за пояс, после чего шутливо молвила:
— Если я буду осторожна, и не привлекать к себе лишнего внимания, то все должно пройти удачно. Я постараюсь ни во что не вляпаться. Даю торжественную клятву вашему черепашьему братству, — улыбка на лице Дона стала чуть шире. Не сказать, что все его волнения как рукой сняло, но...
— Только, — Мона слегка наклонилась, внимательно уставясь в карие глаза механика, — две просьбы...у тебя нет какой нибудь ленты для волос?
— Прости, нет, — Донни виновато развел руками. — Сама понимаешь, мы с братьями совершенно лишены волосяного покро... ох, ну и тупица же я! — совершенно неожиданно воскликнул юноша, оборвав себя на полуслове и смачно шлепнув ладонью по лбу. Быстро распустив узел на затылке, умник протянул Моне свою повязку: — Вот, держи. Не бог весть что, но на первое время сгодится. Только пообещай мне, что вернешь ее, — и он с напускной строгостью погрозил ящерице пальцем, хотя в глазах у него при этом вовсю плясали черти. В конце-то концов, он вполне мог обойтись без своей маски... пару-тройку дней.
При упоминании о дневнике, Дон тотчас оживился и привстал с колен, позволяя Моне подняться на ноги — даже руку подал, чтобы девушка смогла о нее опереться, причем на полном автомате. Ему как-то не приходило в голову, что ящерице могла слегка поднадоесть усиленная забота с его стороны.
— Конечно. Идем в лабораторию, — и гений, игнорируя возможный недовольный взгляд, потянул Лизу обратно в мастерскую. Записная книжка мирно дожидалась свою обладательницу все на том же месте. Донни встал за плечом девушки, позволяя ей взять блокнот в руки.
— Послушай, — голос Моны прозвучал необычайно грустно и даже тоскливо, что не могло укрыться от внимания Дона, — пусть журнал будет у тебя, хорошо? А когда мы все закончим.... ты его сожжешь, договорились? Сама я не могу это сделать... у меня не хватает на это духу. Пожалуйста, сделай это? — мутант ответил не сразу, отчего-то пристально вглядевшись в лицо спутницы, а затем как ни в чем не бывало кивнул.
— Хорошо, я сделаю это. Изготовим антидот — и сразу же покончим с этим. Обещаю, — и Донни ободряюще улыбнулся, показывая, что все прекрасно понял. — К слову... — он неожиданно вспохватился, как будто вспомнив о чем-то важным. — Чтобы не терять время даром... Я бы хотел взять у тебя образец ДНК. Ты не возражаешь? — обойдя Мону стороной, умник достал из ящика рабочего стола небольшую коробочку со спец-инструментами, среди которых виднелся угрожающих размеров пустой шприц. — Не бойся, кровь брать не стану, — хмыкнул он, перебирая содержимое коробки. — Мне будет достаточно нескольких чешуек. С твоего позволения... — и Дон многозначительно покосился на длиннющий хвост девушки. Осторожно взявшись за него свободной рукой, юноша извлек небольшой поскребок и поддел им одну из слегка отстающих чешуй. Болезненной эту процедуру ну никак нельзя было назвать — все равно что выдернуть волосок, и только. Но, как уже не раз упоминалось раньше, хвост Моны жил какой-то своей, слегка обособленной от хозяйки жизнью: беспрестанно извиваясь, он значительно затруднял процесс отделения чешуи, и в итоге Донателлу пришлось схватить его поудобнее, прижав локтем к собственной груди... Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Гений даже не сразу сообразил, что именно приключилось, пока до него не дошло, что хвост Моны ВНЕЗАПНО оказался полностью отделен от тела саламандры, и теперь отрубленной культей шевелился в железной хватке изобретателя. Несколько мгновений Дон осоловело взирал на результат своих научных потуг, пытаясь осознать случившееся... а затем с воплем выпустил хвост из рук.

— Вот, держи. Не бог весть что, но на первое время сгодится.
Ящерица с растерянным видом посмотрела на фиолетовую маску в руке Дона, после чего подняла на него глаза. Она наверняка у него одна такая... особенная. Можно же ведь было придумать что то другое, и не идти на такие жертвы? Взгляд Донателло, не скрытый под маской, казался ей еще мягче и добрее. И вообще, так открыто, черты лица черепашки Моне были даже больше приятны, чем вся эта его загадочность. - Не бог весть что, но на первое время сгодится. Только пообещай мне, что вернешь ее, — все еще держа ленту в раскрытой ладони, парень погрозил ей пальцем, состроив при этом деловито-серьезное выражение зеленой физиономии.
Девушка не могла сдержать улыбки. Это было... мило. - Ну...- Она слегка посмеялась, протянув руку к повязке, - Если ты так хочешь. - Ей показалось, что отказаться от такого одолжения будет... не правильно чтоли? Может это и правда к лучшему? Ящерица осторожно забрала у Дона ленту, и взяв ее пальчиками за концы, легонько растянула, со странной улыбкой разглядывая прорези для глаз в немножко грубой, чуть потертой и слегка выцветшей по краям, ткани. Образно выражаясь, это было "несуществующее лицо", которое пристально смотрело на нее пустыми "глазницами" с рук. У ящерки создавалось впечатление, словно Дон передал ей частичку себя самого, через эту маску, чтобы встать рядом в случае опасности, и защитить. Или ей просто так кажется? А может, ей просто этого правда хотелось? Ну и к тому же, это означало, что она должна вернуться. Обязательно вернуться... а то как же он, ниндзя, да без банданы? Не порядок.
Мона покорно наклонила голову вниз, пропустив лиловую ленту под взлохмаченными кудрями, и прикрыв глаза, стала сосредоточенно убирать волосы в хвост, несколько раз обернув маску Донателло вокруг перехваченных рукой шелковистых прядей и достаточно туго затянув ее, чтобы сделать "конский хвост", завязала аккуратным узлом,подоткнув краешки во внутрь. "Так то лучше". А то вечно сползающие на глаза волосы, по правде говоря жутко раздражали саламандру. Зато теперь была видна пышная челка, раннее скрытая за каштановыми волнами. - Обещаю, что верну! - Лаконично произнесла мутантка, все еще продолжая сосредоточенно поправлять пышную прическу. Женщина - она даже ящерица, женщина.
— Идем в лабораторию, — Без возражений, Мона тут же слезла с дивана, Дон мигом, как то на автомате чтоли, подал ей руку. Вообще-то она уже себя вполне нормально чувствует, и спокойно может подняться сама. Но ничего против такого жеста, Мона не имела. Покорно оперевшись о ладонь черепашки, девушка встала, а после, сразу же была "утащена" обратно в гнездилище изобретателя. как и Донателло, Моне Лизе как-то привычнее было находится среди склянок, стекла, железа, разноцветных колб, книг и компьютеров вокруг. Такая сверхсумбурная обстановка казалась девушке даже куда уютнее мягких кресел, пледов и пуфиков гостиной. Ну что тут скажешь - кому-то приятнее находиться перед телевизором в тапочках, с бутылкой "кока-колы" и пачкой бутербродов, а кому-то сидеть скрючившись над железным столом и трястись над очередным проектом, обложенный со всех сторон томами и журналами, инструментами... милый, родной "бедлам". Не произвольно, Мона провела перепончатой ладошкой по металлической поверхности соседнего стола. Жесткая, холодная... И этот запах... Спецефический запах, как в том кабинете с ее родным стулом, древняя плетеная корзинка с одиноким букетиком подвявших фиалок, и ряд химикатов... разноцветный, радужный, веселый. Неожиданно яркий среди блеклой композиции вокруг... Она скучала по своему месту в колледже. Она даже, как бы это странно не звучало, скучала по Рене. Он во многом ей помог. И не смотря на то, что он оказался столь подлой натурой...
Девушка поднесла тыльную сторону ладони к щеке, стерев упавшую с ресниц слезинку. Привыкнуть к новому телу оказалось проще, чем привыкнуть к осознанию того, что пути назад нет. Как бы ты не отторгал это от себя, нет-нет, да всплывают те картины, которые были когда-то дороги. Отмахнувшись от такого наваждения, Мона обернулась к черепашке, улыбнулась, и снова обратила свое внимание к дневнику, бережно, нежно взяв его, и сразу прижав к себе, на несколько мгновений уйдя в себя.
— К слову... — Мона подняла голову, глядя на гения из-за плеча с немым вопросом. — Чтобы не терять время даром... Я бы хотел взять у тебя образец ДНК. Ты не возражаешь? — Саламандра молча проследила глазами путь мутанта до стола. Когда Донни вытащил на свет ящик со своими инструментами, девушка была еще раз приятно удивлена разнообразию хобби нового друга. Многие из предметов были ей близко знакомы не по наслышке. В ее профессии со многим приходилось иметь дело. - Давай. - Все еще прижимая к себе записи, ящерица неспешным шагом направилась к Донни ближе, встав рядом с ним, и с интересом посмотрев на приборы. — Не бойся, кровь брать не стану.
На это Мона насмешливо фыркнула, иронично посмотрев на парня косым взглядом. Вот тут он ее очень плохо знает. - Доктора я перестала бояться еще в шестилетнем возрасте! - Она нагнулась, зажав дневник подмышкой и легонько щелкнула пальцами по стеклянному боку шприца. - Хотя таким только у носорога кровь брать. - С ехидцей подметила она, оперевшись о край столешницы.
Она положила книжку перед собой, стоя так перед столом и внимательно глядя на черепашку. — Мне будет достаточно нескольких чешуек. С твоего позволения... - Саламандра как-то напряженно вздохнула, и демонстративно взмахнула извивающимся хвостом. - Попробуй. Только... сильно не тяни, ладно? - девушка посмотрела на эту необычную часть тела, как на врага. Еще бы. Пока что ей довольно тяжело было правильно обращаться со своим продолжением позвоночника. Иногда он легко подчинялся ей, а иногда, просто с ума сходил, не позволяя себя контролировать. Как например сейчас. Словно ожидая неприятной процедуры, хвост нервно елозил по полу, поблескивая чешуей при свете ламп, и кажется, даже в какой-то степени угрожая черепашке зазвездить промеж глаз. - Может лучше с... руки возьмешь? Мне не очень нравится эта идея... - Недовольным тоном пробурчала ящерица, но ей ничего не оставалось, как покорно повернуться к изобретателю спиной, и позволить ему схватить кончик саламандрова хвоста. Вернулось то неприятное ощущение, когда ее здорово оттаскал охранник. И хотя Донателло делал все с вниманием, без желания причинить гостье какой-либо дискомфорт, чувство все равно было не из приятных. Мона вцепилась когтями в край стола, наклонив голову к дневнику. По правде говоря, больше всего она опасалась заехать им "доктору" по голове, судя по тому, как ее "пятая конечность" бешено пыталась вырваться. Попытавшись не обращать внимания на происходящее, Мона открыла было дневник... и чуть не вырвала страницу, когда черепашка схватил хвост покрепче. ОЩУТИМО покрепче... - Донни! Донни лучше отпусти! - предупреждающе, нервным тоном отозвалась она на такой жест. Это была не паника. Это было предупреждение, потому что ящерица почему то чувствовала, что сейчас произойдет... Сначала раздался характерный легкий хруст суставов... а затем... Дон шлепнулся на пол по инерции прижимая к себе извивающийся обрубок хвоста. Бедный... хвост.. он так истерично лупил кончиком черепашку по ногам. Мутантка тут же развернулась к Донни лицом, глядя такими же фонарями на его "трофей"... - .... Ой.... - Жуть какая... мясистая бледно розовая плоть с прожилками и кусок хрящика на месте "надлома"... И самое ужасное, он казался живым! Как ни странно, ящерица на такое отреагировала немного более спокойно, чем черепашка-подросток. Потому что когда Донни с визгом отбросил от себя корчащийся чешуйчатый отросток, Мона неожиданно для самой себя, поймала его за конец, и подняла на вытянутой руке, словно рыбак свой улов. Хвост пару раз нервно дернулся у нее в руках, после чего безжизненно затих.... Мона обалдело посмотрела на него, затем оглянулась назад, убедившись, что чуть больше половины хвоста как ни бывало, что сразу уменьшало всю ее грациозность и красоту, после чего обернулась к Донни с нервной усмешкой на губах. - Я говорила, надо было с руки брать! Я же все таки... ящерица... - Она хихикнула. - Видел бы ты себя... - Она осторожно опустила свой хвост на пол, и присела рядом с ним на корточки. - Ух ты... Ничего страшного, у меня... - Мутанткаа задумчиво прищурила глаз, медленно перебирая пальцами на ладошке, - Где-то часа через три-четыре, отрастет новый. - Она вновь наклонилась к хвосту и аккуратно потыкала его когтистым пальчиком, - Правда я пока на себе этого не испытывала... но у подопытной крысы отросло новое ухо, за два часа. Но больше лучше не хватай меня за хвост. - Она широко, по хулигански улыбнулась перепуганному черепашке, поставив локоть на колено и подперев кулачком пухлую щеку. - Для твоей же безопасности!
Мона поднялась на ноги, оставив хвост безжизненно валяться перед ногами. - Значит он отпадает не всегда, - Она приложила большой палец к подбородку, сосредоточенно пялясь вверх.- Когда охрана мне пыталась оторвать хвост, у них ничего не вышло. А ты только лишь потянул и вот... так... так так так... - Она метнулась обратно к дневнику, принявшись быстро его листать, - У меня должны быть пустые страницы... Дон, у тебя есть ручка, или карандаш, надо все это записа... - слова неожиданно застряли в горле... Мона панически вытаращилась в раскрытые записи с выражением бескрайнего ужаса, отчаяния и страха на лице... - Нет... нет , этого не может быть... - она снова лихорадочно принялась листать дневник сначала, бегло просматривая каждую страничку... И с каждой прочитанной строкой, выражение лица Моны все больше вдавалось в панику... Ящерица испуганной ланью заметалась по залу, нарезая круги вокруг Донателло и словно бы даже не замечая хозяина помещения. Внезапно девушка в безудержном отчаянии глухо зарычала, и со злости запустила свою драгоценную книжку куда то в угол.... Шлепнувшись с глухим стуком, с перемятыми страницами, тетрадь виновато повернулась к владелице корешком... Саламандра прислонилась к стенке спиной, сиротливо обхватив себя за плечи. Было видно, что она едва сдерживает слезы.... ну как же так? Только она понадеялась на то, что все будет хорошо! Предательская соленая капля сползла с уголка глаза на кончик чешуйчатого носа ящерицы. - Все что мы с тобой сделали... и этот чертов сгоревший склад, эти ядовитые испарения... эти... эта охрана с револьверами. Донни! - Она резко подняла глаза на парня. Ее дрожащие губы выдавали в ней то, что девушке очень хотелось громко разреветься, но она старательно подавляет в себе это желание. - Это все бесполезно! - Она ткнула пальцем в сторону одиноко лежащей книжки. - Рене выдрал страничку с формулой сыворотки! Ее там нет! - сорвавшийся было на истерику голос Моны, стал в десять раз тише и она вновь обхватила себя за локти, горько смотря на мутанта. Неужели столько жертв прошло зря? Она так старалась... так хотела, чтобы все было нормально. - Что нам теперь делать... - Что? Уйдет несколько лет на все это. Никакая техника не поможет теперь им быстро решить проблему.

Реально, хоть фильм снимай...
Наш Донни везде выход найдёт. Будем надеется что Мона поможет ему.
МОЛОДЧИНЫ!!!

@Mill@gr@s, спасибо огромное за то, что читаешь нас))


— Ой...
"Ой"? "ОЙ"?!!" — Донателло во все глаза уставился на обомлевшую Мону, которая, несмотря на всю внезапность ситуации, умудрилась не только не удариться в панику, но и аккуратно подцепить отвалившуюся конечность за извивающийся кончик, подняв ту с пола. Как ни странно, крови не было... вот вообще. Хоть и запоздало, но Донни все же вспомнил о том, что некоторые ящерицы обладали способность отбрасывать хвост в случае опасности... Что, впрочем, совсем его не успокоило.
— П-прости... — слегка... да что уж там, совсем не слегка запинаясь, пробормотал гений. Он медленно поднялся обратно на ноги, не сводя ошарашенно взгляда с истерично дергающегося обрубка в руках Моны. Неужели она совсем не чувствовала боли? Даже если так — он бы на ее месте отложил столько кирпичей, что их хватило бы на постройку еще одного сектора канализации. — Я... не хотел. Наверно, сработал защитный рефлекс... — и черепашка обескураженно покосился на вытянувшееся лицо саламандры. Признаться, его не покидало ощущение, что она просто еще не до конца осознала случившееся, а потому до поры до времени держала себя в руках. Однако, его подозрения оказались развеяны в одно мгновение, лишь стоило Моне подать голос.
— Я говорила, надо было с руки брать! Я же все таки... ящерица... — Дон ошалело моргнул в ответ. Надо же... совсем не испугалась. Можно подумать, у нее каждый день хвосты отваливаются, черт возьми! — Видел бы ты себя... — короткий смешок быстро привел его в чувство. Окончательно убедившись в том, что Мона не собирается поднимать визг, мутант вновь опустил взгляд на затихший кусок плоти и смущенно потер рукой затылок. И что теперь с этим делать?...
— Ух ты... — тихо протянула Мона, опустившись на корточки и с явным любопытством рассматривая собственный хвост. — Ничего страшного, у меня... где-то часа через три-четыре, отрастет новый, — не сказать, что это успокоило гения. Тревожно нахмурившись, черепашка уперся руками в колени и также склонился над лежащим на полу хвостом, пристально изучая "срез". Тот был необыкновенно гладким и чистым — ни капли крови, даже мышечная ткань цела... Поразительно. Пока Донателло не без изумления разглядывал обрубок, Мона уже вовсю суетилась, спеша запечатлеть столь необычное явление в виде подробных комментариев в записной книжке. Голос ее звучал взволнованно, но без нотки испуга: подумаешь, хвост потеряла, зато сколько впечатлений! Донни, признаться, уже и сам хотел если не препарировать отвалившуюся конечность, так хотя бы сделать парочку фото на память. Чисто для коллекции. Научной коллекции, разумеется.
— Нет... — резкая пауза и последовавший за ней испуганный восклик, волей-неволей переключили внимание изобретателя обратно на Мону. Девушка нервно листала страницы дневника, кажется, позабыв при этом обо всем на свете. Лицо ее с каждым мгновением принимало все более и более отчаявшееся выражение. — ...нет , этого не может быть...— пробормотала она чуть ли не в истерике. Выпрямившись, Дон с растущим беспокойством уставился на саламандру, пытаясь понять, в чем заключается причина ее стремительно растущей паники. Учитывая, что Мону не испугал ее внезапно отвалившийся хвост, должно было приключиться что-то по-настоящему страшное, раз она так сильно заволновалась.
— Что такое? — коротко осведомился Донни, делая шаг навстречу девушки. Та, вместо ответа, принялась метаться взад-вперед по лаборатории, продолжая вихрем пролистывать страницы дневника — до тех самых пор, пока с хриплым рыком не запустила его в дальний угол. Гений слегка вздрогнул от неожиданности, проводив ни в чем не повинный блокнот недоумевающим и слегка испуганным взглядом, а затем вновь повернулся к Моне. Вид у нее стал совсем жалким: вся съежившись, она оперлась спиной о стену и, кажется, собиралась вот-вот удариться в рев. Донателло нерешительно сделал шаг к резко притихшей девушке.
— Мона... что не так? — Дон постарался сделать свой голос как можно более ласковым и успокаивающим, в то же время отчасти понимая, что Мона едва ли обратит на это внимание. Ладонь гения осторожно опустилась на слегка подрагивающее плечо ящерицы.
— Все что мы с тобой сделали... — глухо выдавила Мона, не поднимая головы и продолжая отрешенно стискивать собственные предплечья, — и этот чертов сгоревший склад, эти ядовитые испарения... эти... эта охрана с револьверами. Донни! — голос девушки дрогнул, и она устремила на черепашку полный безвыходного отчаяния взгляд. В светло-карих глазах стояли слезы. —Это все бесполезно! Рене выдрал страничку с формулой сыворотки! Ее там нет! — голос саламандры снова сорвался на хриплое рычание. Донателло молча перевел взгляд на лежащую поодаль записную книжку и, сам того не замечая, стиснул свободную ладонь в кулак. Значит... значит секрет изготовления мутагена все-таки попал в лапы того безумца? Вот панцирь... это было даже не плохо — это было попросту ужасно. По коже юноши пробежал крайне неприятный холодок, едва он представил, что может случиться, если доктор Рене поделится формулой со своим тайным спонсором... или, что хуже, решит воспользоваться ею в своих личных целях. От алчного и трусливого ученого, помешанного на деньгах (и, вдобавок, мутировавшего в гигантскую ящерицу) можно было ожидать чего угодно.
— Что нам теперь делать... — едва слышно проскулила Мона, устало глядя на умника снизу вверх. Донни повернул голову обратно, надеясь, что его крайне мрачные думы не отражаются в его глазах. Девушка смотрела на него с таким отчаянием и бессилием, что со стороны Донателло было бы полнейшим свинством выразить все свои опасения вслух. Да, эта проблема была чертовски серьезной, но... ее можно было решить. Теперь настал через гения сохранять хладнокровие и способность мыслить трезво в чрезвычайной ситуации. Его ладонь на плече саламандры сжалась чуть сильнее прежнего.
— Это... это ничего, Мона, — произнес он на удивление спокойно и собрано, пристально глядя девушке в лицо. — Мы обязательно вернем формулу и не допустим, чтобы ею воспользовался кто-нибудь вроде Рене. Что касается создания антидота... ты ведь ученая, Мона. Ты умная, талантливая... настоящий гений. Ты уже сумела вывести необходимое уравнение однажды — а значит, ты сможешь сделать это снова. Тем более, что ты помнишь все нужные ингредиенты... и не только. Не отчаивайся, хорошо? — убрав руку с плеча девушки, Дон осторожно вытер влажную дорожку на ее щеке. — Я тебе помогу. Пока у нас еще есть время. Для начала, мы достанем все необходимое для проведения исследований, включая то, что хранится в твоем временном убежище. А пока мы с тобой будем работать над антидотом, мои братья разыщут Рене и заберут у него страницу с формулой. Мы вернем тебе твой настоящий облик и не допустим, чтобы подобная сыворотка попала в плохие руки. Ты только не плачь, хорошо? — и Донни осторожно прижался ко лбу Моны своим собственным, заключая девушку в утешающие объятия. — Мы справимся... Просто верь мне.

Спасибо ВСЕМ кто нас читает! ^_____________^
__________________________________________

— Это... это ничего, Мона, — Донателло мягко опустил ладонь девушке на плечо. Ничего? Мона вздрогнула всем телом. Да, совсем ничего, все просто пошло не так, хватит впадать в истерику. Это пустяки... Она хотела было отозваться, о степени случившегося, но мутант не дал ей сказать, продолжив спокойно говорить, даже, как показалось ящерице, с долей строгости в темно-шоколадных глазах. Постепенно, просто глядя ему зачарованно в глаза, девушка явственно ощутила, что ей больше не хочется вот так швыряться книжками и биться головой об стену. Она просто молча, с широко распахнутыми глазами, слушала Донателло. — Мы обязательно вернем формулу и не допустим, чтобы ею воспользовался кто-нибудь вроде Рене. Что касается создания антидота... ты ведь ученая, Мона. Ты умная, талантливая... настоящий гений. - Гений бы не влип в такую ситуацию. Он бы расчитал все заранее и не допустил бы такой оплошности, которую в свое время допустила Мона. Это было непростительно. - Но... - попыталась возразить девушка, с отчасти истеричной ноткой в голосе, но Донни снова не позволил ей, перебив своей твердой, уверенной, но в то же время очень мягкой и успокаивающей речью, - Ты уже сумела вывести необходимое уравнение однажды — а значит, ты сможешь сделать это снова. Тем более, что ты помнишь все нужные ингредиенты... и не только. Не отчаивайся, хорошо? - Черепашка отпустил плечо Моны. Девушка уже давно опустила руки, оставив свои локти в покое. Даже не заметила, как оставила на кисти и предплечье несколько глубоких царапин от своих-же коготков, как она сильно это переживала в себе. Если доктор опять наладит производство мутагенной сыворотки, единственное утешение, побывав в шкуре ящерицы он теперь стопроцентно убедился в опасности, которую несет в себе эта генетическая дрянь, уже не станет продавать товар косметической компании, или в аптечную сеть. Но! Он может сделать хуже. Мона все еще опасалась угрозы со стороны вооружений. Изощренный мозг доктора вполне мог бы за большие деньги сдать партию мутагена, как биологическое оружие. Там ему мгновенно поверят, увидев в какое чудовище доктор превратился. Правда если его самого не уничтожат с испугу...
- Ты преувеличиваешь... Я далеко не настолько гениальна чтобы... Донни, на эту формулу ушло два года моей жизни, 730 дней, даже со всей литературой, и моим первым опытом... минимально уйдет месяца три, не меньше, - и снова прорезались эти панические нотки в ее тоне. Но Донателло мигом их стер, когда прикоснулся к ее щеке, неожиданно для самой Моны, лишив ее на какое то время дара речи. Аккуратно проведя тыльной стороной ладони по ее лицу, стерев следы слез, парнишка-мутант заставил ее проглотить язык таким жестом. И снова с тем же потерянным выражением она смотрела черепашке в глаза, ожидая новую порцию утешений с его стороны. — Я тебе помогу. Пока у нас еще есть время. Для начала, мы достанем все необходимое для проведения исследований, включая то, что хранится в твоем временном убежище. А пока мы с тобой будем работать над антидотом, мои братья разыщут Рене и заберут у него страницу с формулой. - Это ее еще немного приободрило. Да уж, одна она с этим бы не справилась еще тогда, на складе, вслушиваясь в голос подростка, саламандра постепенно снова начала осознавать то, насколько она действительно нуждается в помощи. Если бы не эта неожиданная встреча тогда, перед воротами завода косметики, она бы уже давно отчаялась. Хотя. Скорее всего при попытке уничтожить мутаген, ее бы уже убили. Донни прав. Это можно решить, главное не упустить время. Она пока что жива, известная ей партия мутагена уничтожена. А чтобы создать новую, хотя бы чтобы хватило на один простой ящик, уйдет не меньше пяти дней. Мона тихо вздохнула, и отвела взгляд в сторону. Как же все это сложно. - Мы вернем тебе твой настоящий облик и не допустим, чтобы подобная сыворотка попала в плохие руки. Ты только не плачь, хорошо?
- Угу, - по-детски хмуро отозвалась девушка, уже раздумывая над тем, что она должна сделать в ближайшее время. Вместе с такой "чудесной" новостью о потерянной страничке с таким бешеным трудом добытого дневника, теперь у нее, в "ученой" голове была приличная каша. Она просто не знала за что хвататься. Хотя и так в принципе, понятно, первым делом нужно вылезти наверх, а потом... Цепочка мыслей резко оборвалась на середине, потому что в этот момент ладони Донателло осторожно притянули девушку к себе, крепко, обнадеживающе обняв Мону и прижавшись к ней лбом. Это было настолько неожиданно для ящерицы, что она даже не знала, как ей сразу среагировать. Когда она прикасалась к Донни, гладила его по зеленой "мордашке", обнимала, ей это казалось все... гораздо проще и куда легче воспринималось. Легче, да, легче самому нарушать правила, чем когда их кто-то нарушает у тебя на глазах. Нежные объятия Донателло, и его теплое дыхание, едва ли не соприкасающиеся носы, заставили саламандру взглянуть на это дело с другой стороны. Теперь пришел ее черед краснеть и теряться в такой ситуации. — Мы справимся... Просто верь мне.
Что ей на это ответить? Недолго вглядываясь в глаза черепашке, Мона прикрыла ресницы, опустив взгляд на кончик его носа. На бледно-зеленых щеках все еще активно "цвели маки и пионы", она даже не знала куда ей деваться, от охватившего ее разом смущения. Но отодвигаться от него не хотелось. Теплые руки надежно грели, и правда успокаивали ее растревоженное сознание, мягкий взгляд просил о доверии, убеждал, как мог, бывшую студентку, что все нормализуется. Странно, приятно обволакивающее ощущение полной защищенности от злобного, внешнего мира, в этих объятиях. Словно только что Донни собственноручно воздвиг над Моной нерушимую стенку. Положив одну ладошку на жесткий, ребристый пластрон черепашки, девушка доверчиво прижалась к нему, другой рукой обхватив под локтем и положив ладонь на панцирь. Под рукой чувствовались тонкие ложбинки узора костяного "щита" за спиной Донателло, все загадочные линии этого рисунка, жесткие, непонятные, спутанные. Но проведя ладонью, она легко запомнила их наизусть, что могла бы запросто нарисовать черепашку со спины, не утратив при этом ни одной черточки.
Ящерка еще раз посмотрела в глаза парня, после чего чуть ниже нагнула голову, отчего их носы все таки столкнулись, чего она и опасалась. Теперь в таком положении, Мона прижималась лбом ближе к переносице черепашки. Его размеренное дыхание щекотало ей подбородок, но отчего-то она не спешила отстраняться. Это был момент, который нужно было переживать молча. Саламандра закрыла глаза, и чуть нахмурилась. - Я... - слова застревали где-то глубоко, не желали свободно слетать с губ, сама по себе челюсть страшно немела. - Я знаю... что ты поможешь мне. - Не ждала она таких слов от для самой себя, мутантка просто выдала в слух свои мысли. Может лишь потому, что она хотела ему сказать, - Больше мне верить некому... - Они найдут выход... вместе. Если будут крепко держаться за руки. Если она преодолеет свой страх сделать опять что-нибудь неправильно. Все можно изменить, переступив через свои страхи. Уже мысленно девушка пообещала себе, что сделает это. Хотя волнение не улеглось полностью, но согреваемая теплом, исходившем от Донателло, она конечно чувствовала себя во много раз увереннее и сильнее. Но хватит ли этого "заряда" уверенности, когда она покинет жилище черепашек и выйдет наверх? Вспоминая ту темную, глухую, заброшенную нору, в которой она просидела целую неделю, саламандра снова почувствовала тот неуютный холод и промозглость на своей коже, не смотря на согревающие ладони черепашки, и еще крепче прижалась к нему, безо всякого желания туда возвращаться.
Но, как бы ей не хотелось, нужно закончить начатое.
Она расслабила руки, и откинула голову, снова посмотрев черепашке прямо в глаза. Завтра, с наступлением темноты, Мона покинет их убежище. Собрав мозги в кучу, девушка наконец смогла произнести вполне внятную речь. Ее личные слова, и вообще, ее голос в такой создавшейся, казалось, идилии, прозвучал словно молот стукнувший поочередно по голове паре. Девушке самой не хотелось этого делать, но увы...
- Так как у нас теперь нет химической формулы антидота, придется использовать концентрат разбавленный с нею. Очень удачно получается, что ты случайно "оторвал" мой хвост. - ее какое-то время безвольно болтающиеся вдоль тела ладошки, осторожно приподняли обхватывающие ее руки черепашки под локоть, и ящерица плавно, ловко вылезла из его объятий, неспешно ступая(хорошо что не осоловело пошатываясь), саламандра подошла к валяющейся на полу книжице, поддев ее под корешок, и присела на одно колено. Без хвоста стало уже даже не привычно, хотя вот уже много лет, будучи человеком, Мона спокойно без него обходилась. За все это время, остаток хвоста уже успел затянуться тонкой, зеленой пленкой и даже чуть вытянуться, теперь напоминая не просто обрубленный кусок, а короткий острый хвостик, на несколько тонов светлее основного цвета кожи. - Здесь есть некоторые заметки, касаемо сыворотки, - Разложив помятую книгу, девушка принялась распрямлять страницы, медленно пролистывать их, и находя нужные, загибать уголки. - Плазма крови, из отброшенного хвоста, послужит нам разбавленным концентратом мутагена. - Поднявшись с колен, девушка уложила дневник на стол. - Сильно разбавленным... доля процента меньше трети. - Она постучала пальцем по обложке записной книжки. - Когда я упала на стол с сывороткой, на меня вылилась необработанная доза. Для более активной реакции, я добавляла сыворотку в воду. Если бы там был "крепкий концентрат", очищенный концентрат, ты бы меня испугался при нашей первой встрече! - Она шутливо пошевелила пальцами, изобразив злобное шипение.

И вновь Донни порозовел от смущения, но на сей раз уже совсем едва заметно — он по-прежнему чувствовал себя виноватым за столь глупый казус с отвалившимся хвостом. Все-таки, нужно было брать чешую с руки или плеча... Что ж, в следующий раз он будет гораздо осторожнее. Покорно выпустив Мону из объятий, черепашка украдкой оглядел ее, кхм, обрубок, отметив про себя, что тот уже успел основательно вытянуться и затянуться свежей кожей. Ученый внутри мутанта бился в научном экстазе: регенерация саламандры продолжала бить все рекорды скорости. Кто знает, возможно, если бы у Моны получилось создать верную формулу, она бы и вправду сумела изготовить сыворотку, способную в краткие сроки восстанавливать ампутированные конечности или вылечивать пораженные раком клетки... или выращивать новые, полноценные органы, предназначенные для пересадки... Сердце гения пустилось было во взволнованный скач, но Донателло очень быстро взял себя в руки: сейчас перед ним с Моной стояли несколько иные задачи, чем создание сверхлекарства. Пройдя вслед за бывшей студенткой, шестоносей опустился на одно колено рядом с ней, внимательно слушая и запоминая, а когда та переместилась к столу с расправленным дневником в руках, Дон так и остался сидеть на полу, задумчиво потирая подбородок и обрабатывая полученную информацию.
— Это не страшно, — заявил он, наскоро прикинув что-то в уме. — Думаю, мне хватит нескольких часов, ну, максимум, одних суток, чтобы получить дозу очищенного концентрата или близкой ему по составу сыворотки, с незначительными сторонними примесями. Хотя, конечно, мне нужно будет убедиться, что я не отнял лишнего, а для этого мне понадобится подробный список ингредиентов и более-менее точное их соотношение... — поднявшись, Донни приблизился к Моне и осторожно взял у нее дневник, быстро пролистнув мятые страницы. — Если у тебя осталась данная информация, то есть небольшая вероятность, что мы сумеем создать антидот, не имея на руках исходной формулы, — негромко добавил он, стараясь не смотреть ящерице в лицо. Конечно, хотелось верить в лучшее, но... он не мог быть уверенным на все сто процентов. Коли уж на то пошло, он вообще не был в этом уверен. Но разве изобретатель мог сказать это вслух? В особенности той, кого он всего несколько минут тому назад пылко убеждал в том, что обязательно нормализуется. — У меня есть еще одна идея, — добавил он поспешно, словно опасаясь, что Мона хоть на миг усомниться в успехе данной затеи. — Я сравню твой и человеческий ДНК, чтобы выявить разницу между цепями нуклеотидов, это поможет восстановить формулу и уточнить состав мутагенной сыворотки... — гений слегка нахмурился и потер сморщенный лоб кончиками пальцев. Взгляд его неотрывно скользил по страницам старого блокнота, выискивая нужные сведения. Ох уж и сложная задачка ему... им предстояла. Но ничего, он всегда любил решать сложные головоломки, благо, что его развитый интеллект к тому располагал, и еще как. А если еще и Мона будет рядом... Донателло молча поднял взор обратно на саламандру, вспомнив кое о чем важном.
— Когда ты намереваешься отправиться в старое убежище? — спросил он, как-то странно глядя на свою новую знакомую... однако быстро смутился и поспешил уткнуться носом обратно в записную книжку, пояснив: — Я просто подумал... подумал, что мне лучше проводить тебя. Мало ли... что может случиться, — голос Дона плавно перешел в невнятное бормотание. По какой-то необъяснимой причине, юноша чувствовал себя необычайно глупо, хотя в его предложении не было совершенно ничего странного или удивительного. Он просто волновался... В конце концов, они с Моной теперь были если не друзьями, так добрыми товарищами, а какой смысл иметь среди знакомых мастера Бо и не пользоваться при этом его услугами как телохранителя? Донателло с радостью бы сопроводил Мону прямиком до самой окраины, ну, или хотя бы встретил ее на условном месте — та ведь не знала дороги к подземному убежищу. Еще не хватало, чтобы она часами плутала по лабиринту Нью-Йоркской канализации, загребая ногами сточные воды и знакомясь с местными достопримечательностями.

- Нам нужно сделать это в кратчайшие сроки. Чем быстрее, тем лучше. - Девушка повернулась к Донни спиной, облокотившись руками о стол и напряженно побарабанила по нему кончиками пальцев. Это все не так просто. Конечно ящерица не сомневалась в гениальности черепашки, но этого ей казалось недостаточно. — Если у тебя осталась данная информация, то есть небольшая вероятность, что мы сумеем создать антидот, не имея на руках исходной формулы, — Вот именно - небольшая. Но она сделает все, что в ее силах, чтобы увеличить процент удачного эксперимента. Пока девушка мерила напряженным взглядом железную поверхность стола, Донателло продолжал листать дневник. Там очень мало деталей расписано об этом, очень мало. Ей непременно нужно подняться наверх и принести все, что лежит забытой стопочкой в ее временном убежище. Теперь эта литература была еще нужнее. Да и неплохо было бы поднапрячь мозги, попытаться вспомнить хотя бы частично некоторые записи.
— У меня есть еще одна идея...
- Да? - Мона развернулась к Дону, сложив руки на груди и внимательно глядя ему в лицо. Сейчас все идеи будут полезны, вместе они придумают что-то толковое наверняка. — Я сравню твой и человеческий ДНК, чтобы выявить разницу между цепями нуклеотидов, это поможет восстановить формулу и уточнить состав мутагенной сыворотки... — Посмотрев на саламандру, гений снова углубился в чтение записей, предоставив девушке обдумать сказанные им слова.
- Стоп... а у вас есть знакомые люди? Которые не орут, и не убегают? - Глаза мутантки расширились до размера чайных блюдечек. Как он собирается достать образец человеческой крови? Забраться в больницу и выкрасть анализы? Или подловить в подворотне случайного прохожего с этим самым гигантским шприцом наперевес? Представив себе эту живописную картину - дрожащего, жмущегося к углу бедного клерка в деловом костюме и покосившихся очках, и черепаху мутанта в медицинской маске, любовно обнимающего свой остроконечный инструмент: "Сейчас будет чуть-чуть больно." Не смотря на всю серьезность данной ситуации, на всю проблемность развернувшейся перед ними с Доном задачи, Мона просто не могла сдержать рвущийся наружу смех, накрыв тыльной стороной ладони губы, и отвернувшись в сторону. - Ну...- она старательно подавила в себе "смешинку", снова обратив внимание к мутанту, теперь уже с абсолютно серьезным видом глядя на него, поверх ребра раскрытой записной книжки. Так она видела только зеленую макушку изобретателя, и кончик его жесткого, покрытого трещинками, носа. - ... я надеюсь ты же не будешь кого нибудь подлавливать и выбивать у него зубы, ради того, чтобы взять кровь? - Нет, конечно, что только не сделаешь, ради спасения человечества, но это было бы, мягко говоря, как то дико. Но ответа от черепашки она не дождалась, тот похоже слишком увлекся записями. Зато через долю мгновения, он задал встречный вопрос.
— Когда ты намереваешься отправиться в старое убежище? — На мгновение их взгляды встретились, после чего Донателло тут же зарылся с головой обратно в журнал, — Я просто подумал... подумал, что мне лучше проводить тебя. Мало ли... что может случиться...
Саламандра молча некоторое время смотрела на кожаную обложку дневника, вместо лица мутанта перед собой, после чего тяжело вздохнула, озадаченно подняв глаза к потолку. - Завтра... - Девушка убрала руки за спину, сцепив ладони в замочек,- Завтра вечером. Сейчас еще светит солнце во всю, да и рано пока что. Люди должны успокоится и понять, что никакие страшные зеленые существа по городу не ходят, и нет угрозы "инопланетного вторжения". - Она склонила голову на бок. - По хорошему вообще нужно было бы залечь на дно, но у нас нет на это времени. Вернее у меня. А тебе Донни, лучше не выходить. Ну... - Мона мягко улыбнулась, - Мне понадобиться твоя помощь, чтобы дойти до люка и показать мне дорогу наверх. А то будет как-то не весело, если я "неожиданно" заблужусь. - Саламандра замолчала, сделав шаг ближе к гению. По правде говоря, она бы с радостью согласилась на то, чтобы Дон пошел вместе с ней, девушке было немного страшно оказаться там, на улицах Нью Йорка в одиночестве. Была большая вероятность того, что Рене разыщет свою бывшую ученицу, теперь то он знает "кого" во всем можно винить. Однако, она не могла позволить Донателло сопровождать ее по некоторым причинам. И кроме того ... Он должен остаться здесь и сразу же приступить к работе. А потом Мона вернется, и они доделают, что останется, вместе. - Иначе никак, прости. - Категорично покачала она головой, после чего осторожно перехватила журнал рукой за корешок, потянув его на себя. - Ты и так на сегодня исчерпал лимит добрых дел.- С доброй улыбкой, произнесла ящерка, забирая записи у черепашки.- Тебе лучше прилечь отдохнуть. Я пока, - Девушка положила тетрадь на стол, - попробую вспомнить хотя бы частично формулу и ее составные, и запишу это для тебя.
Мона медленно опустилась на стул рядом, поджав ноги под сидение и опустив руки на колени. - Так мы быстрее решим эту проблему, если ты вместо того, чтобы сопровождать ящерицу до логова, потихоньку приступишь к синтезированию сыворотки. - Каким-то провинившимся тоном бормотнула девушка, опустив глаза в пол.

Донателло не мог удержать широченную, самодовольную улыбку — он знал, что Мона скептически отнесется к его последнему предложению... а потому было вдвойне приятно продемонстрировать ей неожиданный козырь в рукаве.
— Не волнуйся, у меня есть на примете человек, который не станет убегать от меня с воплями ужаса... ну, разве что если у меня в руке будет вот этот здоровенный шприц, — и гений весело подмигнул своей недоумевающей знакомой. Все-таки, здорово, что у них с братьями был такой друг, как Эйприл О'Нил. Донателло ни секунды не сомневался в том, что рыжеволосая девушка поделится с ним образцом своей крови. А он взамен отблагодарит ее одним из своих новеньких черепахофонов... разумеется, когда те будут готовы. Ну, в крайней случае, он всегда может угостить ее здоровенной пиццей.
Когда Мона ответила на его вопрос и заявила, что ему лучше дождаться ее в подземном убежище, Донни заметно помрачнел. Он, в отличие от саламандры, вовсе не считал, что подвергает себя опасности, выходя на поверхность... в отличие от самой Лизы. Но у девушки был такой взгляд, что Дон не решился с ней спорить. В конце концов, он и так был слишком настойчив... и, наверно, сильно раздражал Мону своей гиперопекой. Если подумать, ящерица целую неделю заботилась о себе сама, пока не встретила Донателло и его братьев. Так с чего он взял, что она не сумеет позаботиться о себе и впредь? В чем заключалась причина его тревог?
"Доктор Рене," — признал Донни, впрочем, решив не озвучивать собственных мыслей... до поры, до времени. Даже мутировав в здоровенного ящера, доктор все равно бы не смог отыскать Мону в огромном, густонаселенном мегаполисе... наверно. Словно почувствовав настроение собеседника, саламандра с мягкой улыбкой взялась за корешок дневника и забрала книжицу себе.
— Ты и так на сегодня исчерпал лимит добрых дел, — спокойно заметила она. —Тебе лучше прилечь отдохнуть. Я пока, попробую вспомнить хотя бы частично формулу и ее составные, и запишу это для тебя, — Донни распахнул было рот, чтобы возразить, но вместо этого неожиданно зевнул — громко и раскатисто, едва успев прикрыться ладонью. Он не спал целую ночь, да и предыдущие дни выдались крайне напряженными и перенасыщенными удивительными событиями. К примеру, драками и новыми знакомствами. Да, пожалуй, Мона была права: ему стоило немного поспать, хотя бы пару часов. Предстоящие исследования требовали крайней сосредоточенности, а ее нельзя было обеспечить без надлежащего отдыха...
— Так мы быстрее решим эту проблему,— тихо добавила Мона, пронаблюдав за юношей. —Если ты вместо того, чтобы сопровождать ящерицу до логова, потихоньку приступишь к синтезированию сыворотки... — и девушка отвела взгляд, едва заметно сгорбившись. Дон вместо ответа наградил ее долгим, пристальным взглядом.
— Я не считаю, что мы потратим это время попусту. Если ты не дай бог пострадаешь, мне просто не над чем будет работать. Так что пообещай, что доберешься до убежища в целости и сохранности, а после как можно скорее вернешься к нам в канализацию. Я провожу тебя до люка и встречу там же. И помни про черепахофон, если вдруг что — сразу же подавай сигнал, — Донателло сам не заметил, как его речь переросла в строгое нравоучение. Поймав себя на том, что зачем-то грозит Моне пальцем, юноша спешно опустил руку и нарочито устало потянулся, пытаясь скрыть охватившую его неловкость. — Ну ладно, я и вправду пойду, прилягу. Если что — в холодильнике на кухне есть пицца и газировка, можешь брать сколько душе угодно. Я буду наверху и поставлю будильник на... четыре часа дня. Тебе ведь хватит этого времени? — уточнил Донни, останавливаясь в дверном проеме и глядя на Мону через плечо. Только сейчас он заметил, как непривычно ему было видеть постороннее существо в собственном кресле. До сих пор никто не садился в него кроме самого Донателло. Не то, чтобы он возражал, просто это было... необычно. Хотя, коли уж на то пошло, в последнее время ему все казалось удивительным и необычным. Странно, что подобные вещи вообще зацепляли его внимание. И все же, Донни не мог не улыбнуться Моне напоследок — тепло и ободряюще. Если уж говорить на чистоту, то саламандра была именно той, кому он мог со всей уверенностью доверить свою лабораторию... обычно он никому не позволял в ней находиться в свое отсутствие, даже Лео или Мастеру Сплинтеру. А уж Майки с Рафом и подавно нельзя было сюда впускать: эти два обормота пылали какой-то неземной страстью к сломанными приборам и разбитым пробиркам, иначе как еще объяснить тот факт, что они постоянно роняли их на пол? Но Мона — Мона это совсем другое дело. Она была достаточно аккуратна и с уважением относилась к чужим трудам. Даром что ученая.
"Только вот хвост я бы все-таки привязал к стулу или прижал бы чем-нибудь потяжелее," — опасливо подумал Дон, уже поднимаясь на верхний ярус убежища. Все-таки, они с Моной только-только познакомились — было бы неловко, если бы саламандра случайно смахнула себе на голову полку с увесистыми томами энциклопедий и емкостью с заспиртованной в ней лягушкой.

---------- Добавлено спустя 5 минут ----------