Оригинальное название: Tooth
Оригинал можно найти вот тут: https://www.fanfiction.net/s/3754666/1/Tooth
Автор: Tori Angeli
Описание: У кого-то выдергивают зуб. При том, что в убежище закончились анестетики. А в остальном – обычный день.
Рейтинг: Fiction K+
Персонажи: Сплинтер
Жанр: юмор


Уши Сплинтера нервно дернулись, когда очередной рев боли пронесся по убежищу, вырвавшись из-за закрытой двери в ванную. Он вздохнул и сделал звук телевизора погромче, утопая глубже в диванных подушках. Прибавленная громкость не смогла заглушить пронзительные вопли, доносящиеся из ванной, которым теперь вторили выкрикиваемые еще одним голосом слова.

– ПРЕКРАТИ КУСАТЬСЯ!

После этого первый голос выдал поток таких слов, каким Сплинтер его определенно не учил. Крыс сенсей плотно прижал уши к голове и включил ранее выключенные субтитры. И почему они решили заняться этим во время его дневных сериалов? Его надо было выдернуть, настаивал Донателло, и Сплинтер все понимал. Но, с другой стороны, Кристофер делал Майе предложение, а Майин бывший возлюбленный Джон в предыдущей серии как раз сознался ей в своей неумирающей любви к ней. Если Сплинтер не услышит, что тут будет происходить, то… ну, честно сказать, скорее всего, это не будет иметь особого значения. Серия почти заканчивалась, ток что, вероятно, тут будет…

– Ребят, вы там в порядке? – окликнул их сквозь закрытую дверь Леонардо, который только что подошел с кухни, где они с Микеланджело готовили обед.

Из ванной донеслись приглушенные звуки, за ними последовал громкий голос Донателло:
– ВСЕ ХОРОШО!

– ЛЕО, ТЫ БОЛЬФЕ НИКОГДА НЕ УВИДИФЬ ДОНА!

Лео проигнорировал декларацию Рафа.
– Дон, помощь нужна?
– Нет!
– Вы там что-то долго.
– Он меня кусает!
– Раф, прекрати кусаться, или я сейчас зайду к вам и сам тебе челюсть открою!

Надо сказать, Рафаэлю, скорее всего, пришлось бы не так туго, если бы перед тем, как вырывать зуб, ему дали какого-либо рода обезболивающее, но все, что Донателло нашел в своих запасах, это пузырек наркотических таблеток, который спонсировал им их друг Кейси Джонс, после того, как излечился от камней в почках. Рафаэль только фыркнул в ответ на предположение, что ему может понадобиться обезболивающее во время простого выдергивания зуба, так что Донателло согласился сделать это быстрым и болезненным способом, вместо того, чтобы ждать дольше, чтобы вырвать проблемный зуб.

– Донни, да просто дай ему лортаб!
– Уже, я ему две таблетки дал!

Микеланджело выглянул из кухни.
– Лео, мясо подрумянилось.

– Минутку подожди, – отозвался Леонардо. – Хей, Донни? Ты уверен, что тебе не нужна помощь? Может, принести домкрат?

Самый трудный из детей Сплинтера выбрал для ответа фразу такой экспрессивной окраски, которую сам Сплинтер ни за что не стал бы произносить, начиналась она со слова «пошел». Сплинтер был не совсем уверен, следует ли ему гордиться сыном за то, что тот использовал хотя бы одно слово из тех, что не относились к числу неодобряемых им, или сделать ему замечание за последнее слово во фразе.

Леонардо вздохнул и развернулся, чтобы отправиться на кухню. Он затормозил, услышав еще один рев, превративший кота Микеланджело, мирно дремавшего на кресле, во вспышку оранжевого цвета, мелькнувшую по направлению к кухне.

– ХА! – закричал Донателло в ванной.
– Вытащил? – спросил Леонардо.
– Да, он у меня. А еще у меня повсюду следы от зубов и кровь, так что дай я умоюсь, – послышался звук льющейся воды.
– Раф, ты в порядке? – окликнул его Леонардо. Ответа не последовало. – Раф?
– Лео, ему только что зуб выдернули. Ты ожидаешь, что он тебе ответит?
– О. Ладно. Дай мне знать, если понадобится какая-нибудь помощь.

Последовала короткая пауза.

– Эмм, наверное, да. Да, скорее… всего, понадобится, – дверь открылась, и Донателло высунул голову из ванной. Наиболее склонный к науке из сыновей Сплинтера выглядел так, словно только что вернулся с места боевых действий. По его лицу стекали ручейки крови – к счастью, не его – его маска ниндзя была перекручена и съехала с одного глаза, а на челюсти расцветал впечатляющих размеров синяк.

– В чем проблема? – спросил Леонардо, скрещивая руки на груди.
– Он… вроде как падает.

Леонардо моргнул.
– Он в порядке?
– Лортаб только что начал действовать. Я удивлюсь, если он сможет идти сам…

БАМ!

Никто не был точно уверен, что произошло в следующую долю секунды. Сплинтер сперва вообще ничего не увидел, но он точно знал, что услышал БАМ сразу после того, как заметил, что дверь в ванную отлетает в сторону, Донателло откидывает в другую сторону, а Леонардо внезапно оказывается сидящим на полу, и Рафаэль обхватывает его обеими руками. БАМ получился, когда дверь впечаталась в стену.

Сплинтер поднялся на ноги, готовясь разнимать драку, и почти дошел до места событий, когда до него дошло, что Леонардо и Рафаэль не дерутся. Скорее, было похоже на то, что Рафаэль просто лежал на коленях у брата, обхватив его руками. Леонардо не пошевелился с момента происшествия, и судя по цвету, который приобретали его губы, даже не дышал. Однако, он был вполне способен сидеть с ошарашенным выражением на лице.

– О мой бог, – прошептал Микеланджело, подкравшийся к месту событий с кухни. – О, мой бог! – повторил он и рванул в сторону своей спальни.

Донателло к этому моменту удалось восстановить равновесие, а Леонардо шумно втянуть в себя воздух.
– Донни, – хрипло выдавил он, – что такое делает Раф?

Донателло, по-видимому, оценил ситуацию аналитически, каковое умение присуще только выдающимся ученым.
– Он тебя обнимает, – решительно вынес он заключение.

Леонардо кивнул, бросая короткий взгляд на своего внезапно любящего брата, который до сих пор не сдвинулся ни на дюйм, лишь еще больше обмяк.
– Почему он меня обнимает? – он снова глянул вниз и нахмурился. – И засыпает?

– Ну, засыпает он из-за действия лортаба. Видишь ли, он больше не испытывает сильную боль, поэтому лекарство в организме действует не как анальгетик, а, скорее, как…
– Ты меня потерял на слове «анальгетик».
– Лекарство не используется организмом для подавления боли, поэтому он становится слегка невменяемым.

– Становится невменяемым? Становится невменяемым?
– Деятельность его центральной нервной системы подавляется синтетическим наркотиком, так что да, он становится невменяемым. Вот поэтому он и засыпает.
– А обнимает он меня по этой же причине?
– Я… так не думаю. Мне кажется, он… рад тебя видеть.
Леонардо изогнул одну бровь, и у Сплинтера создалось стойкое впечатление, что его старший сын отнесся к заявлению брата с недоверием.
– Ага, конечно.
– Это единственное объяснение, пришедшее мне на ум. Он… счастлив, что выбрался из ванной, – Донателло смущенно потер руку. – Если тебе от этого будет лучше, я практически уверен, что он уже даже не осознает, что ты рядом.

– Й’те фрежх шволщь мчь чв’ю, – сообщил Рафаэль, руки которого скользили к полу, по мере того, как расслаблялись мускулы. Его веки тяжело опустились, и из уголка рта стекла ниточка слюны.

Леонардо посмотрел вниз на него.
– Здорово, Донни, – сказал он неискренне. – Он даже говорить не может.
Донателло указал на собственный рот.
– Ватные шарики.
– О, – сказал Леонардо, сужая глаза почти до щелок. – Теперь ты собираешься МАЙКИ, НЕ СМЕЙ!

Последовала яркая вспышка, и Сплинтер обернулся через плечо посмотреть на своего самого младшего сына, который, восторженно хихикая, держал в руках цифровую камеру, так опрометчиво подаренную ему Эйприл О’Нил.

– Чудесно, Лео, ты такооой фотогениииичный! – выдал он, говоря в нос с безвкусным акцентом, вероятно, пародируя какого-то известного фотографа, которого Сплинтер не знал, и поднял свою камеру, чтобы сделать еще один снимок.

Чего черепахи не осознавали, так это того, что у их отца были большие проблемы с контролем за своими губами. Он чувствовал огромное облегчение, что они не замечали его трудностей, и надеялся, что то, как он придерживал уголки рта большим и указательным пальцами, чтобы они не поднимались вверх, придает ему типично задумчивый вид. Тем не менее, уголки губ были не единственным, с чем он испытывал трудности, потому что через его голосовые связки грозил вырваться наружу пузырек воздуха, который произвел бы звук, очень похожий на смех. Он сделал глубокий вдох и попытался очистить разум.

– МАЙКИ, ПОЛОЖИ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!

Еще одна вспышка.

– Ух ты! А тут у тебя рот открытый!

Сплинтер подавился.

Со стороны одурманенного черепахи раздалось какое-то невнятное бормотание. Леонардо взглянул вниз.
– Что? – переспросил он.

Голова Рафаэля слегка склонилась, и он попытался снова ее поднять.
– Ль’блю ваф, пайнь.

Комнату накрыло молчание, такое же глубокое, как тепло, окутавшее всю семью при словах Рафаэля. Леонардо мягко улыбнулся и бережно обвил руками безвольное тело брата. Сплинтер опустился на колени и притронулся к его плечу. Даже Микеланджело опустил камеру и заулыбался. Донателло неуверенно нагнулся и протянул руку, вытягивая пальцы, чтобы коснуться панциря Рафаэля.

– Кхромь тьбя, Донни.

Донателло торопливо убрал руку.

  

– Й’те фрежх шволщь мчь чв’ю

И вот на этой фразе мир меня потерял
Круто, весело, мне понравилось)))

Всееее... Я потеряна для этого мира Х)))) напрочь Х))) меня можно искать где-то в подстольных мирах Х))) Ибо это было круто! Х))))

Это просто супер) Бедный Рафи=)

Меня вы потеряли на лекцие Дона и нашли на фразе гд Сплинтер чуть ли не угарает))))

Awwww, ну какая же прелесть )) Все-таки, я люблю этих парней. и Дона тоже х)
P.S. бедняга Раф, его так мучили, а надо было просто подождать, пока таблетки не подействуют ))

Ох Рафи, ну что за черная неблагодарность к Дону, который один на один с твоим зубом и норовом столько продержался.

Спасибо за перевод. Улыбает до ушей. )))