ГЛАВА 3. ПЛЕННИК
… Голова раскалывалась так, будто по ней кто-то сильно треснул чугунной кувалдой. И не один раз. С особой изощренностью. Поскольку, похоже, эта кувалда была с шипами. Слегка дотронувшись до макушки рукой, он резко ее отдернул, вскрикнув от острой, пробивающей все тело, боли. С некоторым удивлением рассматривая отдернутую от головы руку, он никак не мог понять, откуда на абсолютно здоровой ладони появилось несколько капель крови. Вдруг, к горлу подступила тошнота, в помещении почему-то закончился кислород. Судорожно схватившись другой рукой за ворот рубашки, он пытался расстегнуть верхние пуговицы, дабы дать возможность воздуху легче проникать в его легкие. В горле защекотало так, что из глаз выступили слезы, а голова заболела еще сильнее, если такое вообще было возможно. Кое-как опираясь рукой о шершавую стену, мужчина попытался подняться с холодного бетонного пола, на котором до того сидел. Попытка подняться на ноги едва не закончилась болезненным падением, потому, как оказалось, сил стоять на ногах у него практически не осталось. Чуть покачнувшись и по инерции сделав шаг вперед, второй рукой он схватился за какой-то поручень, торчащий из стены, всеми силами стараясь не рухнуть на усыпанный битым стеклом пол. Тошнота немного начала отступать, а глаза – привыкать к полумраку, царящему в помещении. Прислонившись спиной к стене, он осмотрелся.
Небольшое помещение, размерами и обстановкой напоминающее то ли заброшенный подвал, то ли камеру, производило довольно гнетущее впечатление. Помимо усыпанного стеклом пола, темно-серых бетонных стен, железной двери и небольшого отверстия в потолке, прикрытого мощной решеткой и, видимо, служившим одновременно источником света и вентиляцией - здесь было много еще чего «интересного». По всему периметру комнаты валялись обломки мебели; у противоположной стены возвышалось что-то непонятное, похожее на гору каких-то тряпок или одежды; слева от этой «горы» стоял целехонький, на первый взгляд, небольшой стол с расставленными на нем различными предметами, среди которых можно было четко различить чайник и помятую миску; на правой, более светлой, по сравнению с остальными, стене его глаза различили небольшие трещины, расходящиеся стройными лучами от ее центра во все стороны. В середине этого своеобразного «солнышка» зияла небольшая дыра, словно оставленная всаженной в стену пулей или каким другим подобным «снарядом». Остальное пространство «камеры», как он мысленно назвал это помещение, ничем особым внимание не привлекало. Такие же серые стены и заваленный непонятно чем пол. Воздух был пропитан сыростью и запахом плесени, давящая тишина сводила с ума.
Он не знал, сколько времени уже провел в этой «камере» и как вообще здесь очутился. Последнее, что вырисовывали в памяти обрывки картинок – неимоверно длинный коридор, мерцание перегорающих лампочек на обшарпанных стенах, и такая же жуткая тишина. Эхо приближающихся шагов. Какие-то тени. Яркая, ослепляющая вспышка. Резкая боль в голове. Из руки выпало что-то небольшое, но довольно увесистое, гулко бухнув на пол…
От воспоминаний его отвлек резкий скрежет открываемой двери. Вздрогнув всем телом, мужчина повернулся и замер. Вслед за проникшим в помещение свежим воздухом в «камеру» вошли трое.
- Очнулся? – тот, что был ниже ростом, с ухмылкой посмотрел на пленника.
Тот сразу же узнал его.
- Зодан, - прохрипел он, сверля посетителя ненавидящим взглядом.
- Вижу, ты в отличной форме. Двадцати-часовой сон пошел тебе на пользу.
Головная боль снова давала о себе знать. Слегка поморщившись и еле сдерживаясь, чтобы не зарычать от ярости, пленник сделал шаг в сторону старого знакомого:
- Что за игру ты затеял? Какого черта здесь происходит?
Зодан лишь еще больше расплылся в улыбке и, подойдя вплотную к собеседнику, провел руками по его плечам, будто стряхивая с них что-то и расправляя складки рубашки. Закончив эту процедуру и окинув его оценивающим взглядом, мужчина произнес:
- Всему свое время. Я обязательно отвечу на все твои вопросы, но не сейчас. Теперь мы будем видеться гораздо чаще, чем прежде. У меня на тебя большие планы, ты ведь знаешь… А пока – поешь, тебе надо набираться сил.
Двое других мужчин, те, что сопровождали Зодана, прошли вглубь комнаты, неся в руках небольшие подносы. Поставив их на стол, они моча вышли из помещения и остались дожидаться своего босса снаружи.
- Здесь, конечно, не номер люкс, но жить можно. Если что-то понадобится, просто постучи в дверь – за ней идет круглосуточное дежурство. VIP-сервиса не обещаю, но мало ли что… вдруг… ну, ты понял меня, - и, похлопав трясущегося от ярости и боли пленника по плечу, Зодан покинул комнату. Железная дверь захлопнулась точно так же громко и противно, как и открылась.
Оставшись наедине с угнетающей тишиной, мужчина медленно сполз по стене на пол и уставился в пустоту. Его всего колотило. Подняв взгляд к потолку, узник увидел в зарешеченном окне темное ночное небо, усыпанное многочисленными звездами. Невозможно сильно захотелось оказаться где-то там, рядом с этими звездами, забыв все то, что с ним происходило последние несколько месяцев. Но какой-то доселе неизвестный ему голос внутри него самого твердил о том, что забывать нельзя. Что все те кошмары, которые свалились на него и его семью — дело рук вполне определенного человека. И он за это поплатится. Не важно, сколько должно пройти времени: неделя, две, месяц, полгода, 10 лет... но он за все заплатит. Он пожалеет, что вообще затеял это сумасшествие и втянул в него невинных людей, заставив идти против своих семей, родных, друзей.
В груди резко защемило, заставив мужчину оторваться от своих мыслей. Опустив голову, он приложил одну руку к груди и тяжело задышал, стараясь привести в норму сбившееся дыхание. Вдох-выдох... Вдох-выдох.. Еще... Вот так. Ты молодец, боль уже отступает. Сейчас главное — держаться, силы действительно могут понадобиться в самое ближайшее время, в этом Зодан был прав. Только вот использовать их он намеревался в совсем других целях, как бы того не хотел его тюремщик.
Боль потихоньку отступила и, отняв руку от груди, мужчина опустил ее на пол, но вдруг резко одернул:
- Дьявол! - мужчина осмотрел пораненную о лежавшее рядом с ним стекло руку. Порез не был сильным, но тем не менее, из ладони проступило несколько красных капелек. - Что здесь творилось?
Аккуратно, двумя пальцами он поднял тот самый злосчастный кусок стекла, о который только что поранился. Уже замахнувшись, чтобы отшвырнуть его подальше, его взгляд зацепился за увиденное в нем отражение. Он не сразу понял, что смотрит на себя. Вместо вчерашнего брюнета средних лет на него смотрел седовласый старик.