Вот решила на свой страх и риск, на ваш строгий и справедливый суд выложить свое первое "творение". Название, правда, не придумала, но все же предлагаю вам прочитать.
1. Неожиданное решение
Агент Бишоп мерил шагами свой кабинет, который находиться в одном из штабных корпусов известной нам 51 зоны, местонахождение которой, я вам сообщить не могу. Поскольку, если я это сделаю, то меня заберут, разберут и изучат.
Если помните, то в последний раз, когда черепашки «гостили» на базе №51, она потеряла свой статус секретности и самоуничтожилась. После этого, ее снова восстановили, воссоздали из пепла, поставили особые поглощатели електро-магнитных полей (благодаря чему, чужая техника не могла работать в радиусе пяти километров от штаба « E. P. F») и другие еще более мощные средства защиты, называть которые, я не имею права (мне угрожали). И затем снова ее засекретили.
Давайте, подробно рассмотрим этот кабинет. Форма достаточно просторного параллелепипеда. Площадь приблизительно пятьдесят метров квадратных. Пять метров в ширину и десять в длину. Мрачные стены, цвет которых нельзя определить, поскольку освещение довольно слабое, и не понятно даже, откуда оно исходит. В комнате нет и узкой бойницы, в которую хоть чуть-чуть мог бы проникать солнечный свет, что и говорить про окна. Но их отсутствие может стать нам понятным, если мы узнаем, что кабинет находится в самом сердце здания. С южной стороны расположена увесистая, двустворная, металлическая дверь с кодовым замком, панелью сканирования и другими ступенями защиты. Понятно, что только люди очень посвященные, могли переступить её порог. Давайте присмотримся к северной стене комнаты. Что это? В сумраке кабинета едва заметно, что там находится узкая чёрная дверь. Заглянем туда.
Просочившись под ней, мы окажемся в кладовке, нет, это скорее шкаф–купе, чем кладовка. Справа от двери находится жёсткая, аккуратно застеленная, металлическая кровать. В длину она приблизительно двести сантиметров и занимает всё пространство от северной стенки до южной, а в ширину где-то девяносто сантиметров. Слева от нашей двери стоит высокий (приблизительно сто тридцать сантиметров) металлический комод. Рядом с ним ещё один проход, правда, что там – неизвестно.
Не трудно будет сделать вывод, что в этой комнатушке агент Бишоп проводит то время, которое нужно человеку, чтобы отдохнуть, поспать и с новыми силами начать предстоящий день. Но вы понимаете, что агент довольно редко ночует здесь. Бесконечные разъезды в Нью-Йорк, Вашингтон и прочее-прочее, все это лишает обычного, нормального человека сна и отдыха. Что и говорить про начальника «E. P. F», с его ответственной должностью: бесконечные отчеты; придирки и наезды президента; Пурпурные Драконы; клан Фут; утромы; вторжение трицератонов; угроза полного прекращения финансирования, его нехватка; опасность новой агрессии со стороны инопланетного разума; генетическое разрушение (на молекулярном уровне) его собственного тела (после экспериментов серых человечков); вечное нытье Стокмана; да еще и эти зеленокожие засранцы в придачу.
Понятно, что агент редко бывает пленником сладкого забвения, спокойного сна. А даже если и бывает, то сны его чаще всего беспокойные, а забвение короткое. Поскольку, непременно позвонит дежурный-дебил, или еще какая-нибудь сволочь-президент, и скажет: «… Страна нуждается в вас, спасите задницу главы государства», - ну или что-то в этом роде. Но мы откатились от реальной темы. Давайте, вернемся в кабинет, который мы недавно оставили, его осмотр еще не закончен.
По середине комнаты стоит рабочий стол агента. На нем есть все необходимое: письменные принадлежности, видоизмененный (очевидно гибрид земной и внеземной технологий) ноутбук (или как его теперь называть?), то-се и т. д. и т. п. Все вроде как надо, если бы не одно «но», на краю стола стоят мрачные, и довольно увесистые статуэтки, предназначение которых, мы пока не знаем.
Кажись, в трех метрах от стола стоит, как будто по капризу бездарного, безвкусного дизайнера, который решил запереть такое прекрасное изваяние (на котором даже не успела еще засохнуть краска), в этой темной, тускло освещенной комнате. Если бы посторонний наблюдатель увидел данный шедевр, то наверняка подумал бы, что это - скульптура девушки. Но ведь это не так. Время от времени моргающие большие глаза, и легко вздымающаяся грудь, втягивающая в себя воздух, опровергают предположение, что превосходное изваяние – дитя долота и молота, кисти и красок. Даже самый выдающийся скульптор, за всю историю человечества – не сможет создать подобное совершенство. Это доказывает, что существо стоявшее в трех метрах от стола Бишопа, на самом деле – божье создание, способное мыслить и обладающее душой.
В почем, совершенство, и впрямь было неподвижно, как камень, казалось, оно не замечало метавшегося из стороны в сторону агента, по выражению лица которого – нельзя было понять: зол он, или раздражен, встревожен, или рассержен чем-либо. Девушка же просто не двигалась, расставив ноги на ширине плеч и положив руки за спину. Стоя в такой позе, она ждала чего-то.
Давайте, воспользуемся этим моментом, дабы описать ее внешность, ибо сейчас девушка неподвижна, а в следующий, уже может сорваться с места и отправится на выполнение очередного приказа, очередного задания (ведь она человек подневольный). И тогда мы ее уже не отыщем.
Юной мисс – неполных двадцать, а она уже достигла подобных карьерных высот в столь серьезной и столь опасной организации. Фигурка – песочные часы, гордая осанка, осиная талия. Длинные, красивые ножки, изящество в каждом шаге. И эта походка не изменится ни в туфлях на десятисантиметровой шпильке, ни в грубых армейских сапогах. При росте сто семьдесят пять сантиметров, ее вес составляет шестьдесят килограмм, но назвать девушку тощей – нельзя. Сильные плечи шириной сорок четыре сантиметра, что не делает их обладательницу неуклюжей или негибкой. Нежные, изящные кисти рук, которые отправили на тот свет больше двух с половиной тысяч человек (а если точнее, то две тысячи шестьсот шестьдесят шесть). Соблазнительная, белая шея – подобна лилии. Очаровательное, правильной формы лицо, которое, однако, иногда искажают: негодование, гнев, жестокость, или даже злоба. Что прямо скажу – не красит существо, наделенное душой (но есть ли она у убийцы?!). А увидеть гнев на настолько прекрасном лице, кажется, чем-то неестественным. Темные, каштановые локоны (такие тяжелые и густые, гладкие и мягкие, словно шелк), собранные сейчас в высокий конский хвост, обрамляют бесподобный лик. Высокое, светлое чело, тонкие, черные, красиво изогнутые брови. Огромные глаза – два изумрудных океана, в которых можно утонуть, захлебнуться их прохладой. Но в них иногда возникает такое выражение, которое, я боюсь, не смогу описать. По желанию своей хозяйки, в них может отразиться любое чувство: наивность, честность, безразличие, любовь, стальная решимость, смирение, хладнокровие, нежность, вера, безжалостность, надежда. Она может посмотреть на вас так, словно знает о вас все, ее глаза, проникают вам в душу, заглядывают в самые дальние, самые потайные уголки сознания, заставляя вас задуматься о будущем и не забывать прошлое. Создается впечатление, как будто эта девушка, знала вас еще до того, как вы родились. Глаза – зеркало души человека.
Аккуратный, симпатичный носик. Ровная переносица, лишь капельку заостренный кончик носа. Чувственные губы, цвета алой розы. Улыбка, ради которой можно умереть. Ради нее можно сложить к ногам девушки весь мир, всю Вселенную. Только один поцелуй этих губ, способен принеси его обладателю неземное блаженство, сладкую муку. И всего лишь одно слово, сорвавшееся с ее уст, может низвергнуть человека в преисподнюю, обречь на вечные, ужасающие страдания. Вот примерно так выглядит агент Два ноля точка ноль, известная в шпионском мире Ника Блэк.
Ника ждала, пока Бишоп заговорит, а он не говорил, потому что ожидал еще одного человека, правда, вряд ли его можно назвать человеком. Мы ведь видим разительный контраст между тем, кем был Бакстер Стокман, и тем, кем он стал.
«Каким удачливым должен быть тот мужчина, которому посчастливится сорвать с ее невинных губ чистое и самое прекрасное признание в любви, вместе с первым поцелуем. Тому, кто посеет в ее сердце невинное, но дикое семя первой любви, тому, кто пробудет ее дремлющую душу от сна, она непременно подарит рай. Или же разобьет любящее сердце в мелкие, колкие осколки и тем самым уничтожит своего обожателя, скинув его с небес Олимпа в недра Тартара!» - прервал этой мыслью свои тревожные размышления Бишоп, посмотрев на девушку, стоящую в пяти метрах от него. Но сразу же осекся, ему захотелось схватить со стола одну из увесистых статуэток, и со всей силой ударить ею себя по голове, или же запустить ею в агента Два ноля точка ноль. Бишопу показалось, словно мысль, пронесшаяся в его мозгу, настолько громкая, что девушка может услышать ее (чего агенту, скажу прямо, не хотелось). К тому же, Джону претило то, что он начал размышлять подобным образом о Нике Блэк.
Нет, он не позволит себе одурачить, его не введут в заблуждение эти прекрасные, но такие коварные глаза, эти губы своим соблазном и трепетом не сломают его силу воли.
«Я знаю вашу настоящую сущность, вы – убийца, безжалостная, жестокая убийца! Знаю вас лучше, чем вы думаете. Я буду держать вас на достаточно отдаленной дистанции, что бы вы не погубили меня, не разрушили мои планы… Нет, я не позволю себя обмануть!» - Так решил для себя агент Бишоп. И тут с неожиданностью синего ежика, в кабинет влетает, в буквальном смысле, Стокман.
«Летающие мозги» появились внезапно, как чертик из коробочки. Это выбило бы, неознакомленного со здешним способом жизни человека, из привычной для него колеи. Его реакцией, был бы какой-нибудь испуг, возглас или нервный импульс, но на людей находившихся в комнате ученый не произвел никакого впечатления. Девушка даже не шелохнулась, а начальник Сил Земной Защиты просто поднял на него голову, наконец, прекратив свои метания от одной стенки к другой, но не проронил ни слова.
Доктор решил испытать свое новое творение, к тому же, этот летательный аппарат, поможет ему не попасть под горячую руку Бишопа, поскольку Стокман принес плохие новости, а нервы у агента в последнее время расшатались, и он все чаще бросается на людей.
- А вот и я! – сообщил мозг.
«Мерзкий и гадкий», - мысленно дополнила его фразу Ника Блэк.
- Ну, как, впечатляет вас мое новое дитя?! – самодовольно спросил ученый, приземляясь на пол. Джон в ответ лишь немного двинул печами (а может, он просто захотел немного размять их?). Но девушка не медлила с ответом:
- Стокман, скажу честно… Вы опасный кретин с высоким уровнем IQ! – без всякого выражения произнесла агент Два ноля точка ноль, в то время, как доктор становился рядом с ней.
Ему все же не удалось ответить на столь резкий выпад в свою сторону, поскольку в разговор вступил Бишоп:
- Замечательно. Вы уже обменялись приветствиями, а теперь приступим к делу, - сказал агент, подходя ближе к своему столу.
- Чувствую, крови сегодня прольется немало, - с притворным печальным вздохом сказала девушка, внимательно следя за всеми движениями начальника.
Возможно, она ожидала, что в нее полетит очередная увесистая вещь со стола патрона, что случалось достаточно часто (в случае провала миссии), вот и держалась на стороже. Но сейчас повода для швыряния сверхтяжелыми снарядами – не было.
- Сообщите мне то, чего я не знаю! Нашли новость! – язвительно ответил Стокман, сверля ее взглядом.
- Так, заткнулись оба! Поговорите, мне тут, - прикрикнул на препирающихся начальник «E. P. F», давая понять, что их дискуссия – окончена. – Давайте, исключим все предисловия и преступим.
- Давайте! – единодушно произнесли ученый и шпионка, и тут же обменялись гневными взглядами. Агент не стал обращать на это внимание, его мысли были заняты другим:
- Стокман, я полагаю, что причина вашей задержки…
- Ну, вот, как Стокман – так задерживается, а как Ника Блэк – так всегда (это не правда, в своей жизни она опоздала всего раз, когда чуть не провалила свое последнее задание на предыдущей работе, но тогда все же смогла разрулить ситуацию и выполнить миссию до конца) опаздывает! Вечно я крайняя! – возмущенно перебила начальника девушка, но тут же пожалела о своих словах.
У Бишопа под рукой было полно увесистых снарядов, а цель – одна. Казалось, он сейчас запустит в шпионку что - нибудь тяжелое со стола, или перевернет его к чертовой бабушке, и сам бросится на подчиненную. Но Джон Бишоп сумел сдержать себя в руках, и продолжал с прежним спокойствием:
- Полагаю, у вас есть важные новости, доктор.
- Да, шеф. Я получил тревожные вести с запада. Поставка нашего новейшего оружия была перехвачена…
- Пурпурные Драконы? – прервал отчет агент.
- Нет, сер. Не их методы, Драконы оставляют следы взлома, а здесь просто пустой вагон. Ни один датчик не был сорван, внешних повреждений не видно, но оружия нет. Больше похоже на работу клана Фут. Чисто сработано, без шума. Пропажу обнаружили, только когда начали вскрывать ящики и ничего не нашли. – Рапортовал Стокман, готовясь к худшему, ведь реакция Бишопа могла быть непредсказуемой.
- Нет, для Шреддера мы слишком мелкие. Его оружие и технологии – превосходят оборудование, которым располагает наша организация, - с печалью в голосе сказал агент.
Он явно прибеднялся, или шифровался. Правда, непонятно перед кем. Ведь существо стоявшее рядом с доктором, превратилось в тень. Казалось, что девушка – ничего не видит, не слышит. Она смотрела и не видела, словно была за пределами сего мира и своего собственного сознания. И этот отсутствующе-пустой взгляд, заставлял многих людей вздрагивать, настолько отчужденным он был. Человек с таким взором – перестает существовать.
Из этого состояния Нику вывел Бишоп, обратившись к ней. Очевидно, он закончил обсуждать с ученым вопрос об оружии, и они пришли к общему знаменателю. И сейчас решили перейти к обсуждению других проблем, которые требовали присутствия агента Два ноля точка ноль.
- Итак, джентльмены, - сказал начальник Сил Земной Защиты, заложив руки за спину и повернувшись в полупрофиль - … и леди, - добавил он, в ответ на колкий взгляд девушки. – Мы должны решить важный вопрос: как нам подобраться к Шреддеру и его технологиям? С какой стороны к нему подкопаться? Вот наша нынешняя задача. А вот преграда к решению этой задачи. – И за спиной агента, из ниоткуда возник голографический экран, на котором появилось изображение девушки. Высокий лоб, глаза – два изумруда, чуть полные розовые уста, немного заостренный подбородок и черные, коротко подстриженные волосы. Это была…
- Караи?! – Одновременно воскликнули Стокман и Ника Блэк, на лице у каждого при этом было написано изумление (упс, простите, у доктора ведь нет фейса, ну вы меня поняли, в его голосе звучало удивление).
- Именно… Стоп! Агент Два ноля точка ноль, вы знаете Караи?! – изумился в свою очередь агент Бишоп.
- Подождите, минуточку! – бросила в ответ шпионка, и без каких-либо объяснений выбежала из кабинета.
- Вы, понимаете, что происходит? – озадачено спросил у начальника доктор.
- Эта девушка, определенно не от мира сего. Ее странное поведение, однажды сыграет с ней плохую шутку. Делает все так, как сама того хочет, не подчиняется приказам. Играет в театре одного актера, слово «команда», ей не знакомо. Она очень тяжело приживалась в коллективе, да и я оказал ей холодный (даже агрессивный), прием, – сказал Бишоп, не понимая, что творится с его подчиненной.
Через две минуты после окончания этой фразы, в комнату вернулась Ника, таща в руках небольшой холст.
- Ну-ка, - сказала она, подходя к экрану, и поднимая картину на его уровень. – Посмотрите, похоже!
- Сходство очевидное. – Подтвердил мозг. Глядя на холст, на котором была изображена приемная дочь Шреддера в профиль на фоне заходящего солнца.
- Действительно, это Караи. Но как у вас оказалось это изображение? Откуда вы знаете ее? – агент засыпал девушку вопросами.
- Караи – моя подруга. Этот холст нарисовала я.
Если бы Джон Бишоп, был более эмоциональным человеком, то у него отвисла бы челюсть. Но он ограничился лишь выразительным взглядом и капельку переменился в лице. А вот, у доктора Стокмана, несомненно, отвисла бы челюсть, если бы она у него была.
- Как вы познакомились? – Задал элементарный вопрос агент.
- Она была моей подругой в реале – неделю, а теперь я с ней общаюсь по электронке. – в ответ Бишоп лишь нахмурился.
- Ну, помните, вы мне дали недельный отпуск, после двух месяцев службы. Я вам тогда сказала, что провела отдых на Кубе, но – это не так. Я была те семь дней в Нью-Йорке. Мне просто надо было снова окунуться в беспокойный, нормальный людской мир. В первый же вечер, в нью-йоркском Центральном парке, я встретила Караи. Она была такой печальной. Мы разговорились, проболтали до ночи. Каждой из нас понравилась компания другой. Обменялись e-mailами и днем переписывались в нете, а под конец светового дня встречались на нашей парковой скамейке…
- Вы что, рассказали ей, кто вы?! – с гневом прервал Нику Джон.
- Нет, по-вашему, я – совсем идиотка безмозглая?! – не менее гневно ответила ему девушка.
- Я этого не говорил, – искренне оправдывался Бишоп.
- Но имели ввиду!! Я – разведчица, шпионка, привыкшая рисковать своей головой. Мне всю жизнь приходится играть роли, жить чужими судьбами, под чужими, вымышленными именами. Я никогда не говорю людям, встретившимся мне на жизненном пути, всей правды о себе, вынуждена притворятся. Тем более я не стану раскрывать свои карты первому встречному - поперечному, как бы паршиво мне не было… Я поведала Караи лишь частичку своей истории, но как я понимаю, она тоже была не до конца открыта со мной… Возможно, именно из-за моего вынужденного лицемерия, у меня – нет настоящих друзей, а только двуличный маскарад. – Последняя фраза прозвучала с горечью, которая исходила из самых глубин сердца шпионки, подымаясь высокой волной, она накрывала девушку с головой, заплескивая отчаяньем. Эта волна сметала все на своем пути, уничтожая веру и надежду.
Слова зеленоглазой, успокоили Бишопа, но последнюю ее фразу, он предпочел бы никогда не слышать, и для того, чтоб смягчить острые углы сказал:
- Ника, вы ведь понимаете, что ваша дружба с Караи – невозможна…
- Да, мы из разных лагерей, по разные стороны баррикад, - уныло прервала агента девушка, устало махнув рукой.
- Вот, вы сами все прекрасно понимаете. Вы обязаны, немедленно прервать общение с ней, как вы это сделаете – меня не волнует, но ваши отношения с потенциальным врагом, должны прекратиться, – набирал обороты начальник «E. P. F». – А теперь вернемся к делу. Как нам устранить Караи, чтобы потом ликвидировать ее папашу? – задал больше всего волнующий его вопрос Бишоп.
- Караи – прекрасна во всех гранях человеческого понимания об идеале, - внезапно выпалила шпионка, посмотрев на картину держа ее в руках. Стокман и агент тоже посмотрели на холст, а Ника продолжала: - И если бы я была на вашем месте, - она многозначительно взглянула на своего патрона, - то непременно приударила бы за Караи.
Бишоп офигел во всех смыслах, в его сознании не была заложена реакция, на подобные заявления. К слову, агенту тут же захотелось перепрограммировать и перезапустить свою систему, но, похоже, она полетела ко всем чертям – окончательно и бесповоротно.
Глава Сил Земной Защиты не понимал, как выйти из этой нелепой, непонятной ситуации, но спасение пришло внезапно. Сложившуюся обстановочку разрулил доктор, неожиданно вскрикнув:
- А ведь это – идея! – воскликнул ученый. – И снова Бакстер Стокман решил все проблемы! – самодовольно продолжил мозг. Джон Бишоп и Ника Блэк смотрели на него, как на умалишенного (почему «как»?), но доктор еще не закончил: - Ай, да я! Хвалите меня! – он готов был, пустится в пляску.
- Стокман, у вас микросхемы сгорели или провода закоротило? – спросил недоумевающее агент Бишоп, а шестеренки в голове девушки крутились все быстрее.
- Доктор предлагает сделать Караи нашим информатором, - раскусила ученого Ника, она разъяснила всю ситуацию, разогнав туман, который нагнал Стокман. – Но только, как это сделать? Как заставить ее помогать нам? – выразила вслух вопросы, которые интересовали всех присутствующих.
- Придумала! – после доли секунды размышлений, воскликнула шпионка. – Надо задобрить Караи. И для этого понадобится ваша помощь, сэр. – обратилась она к Бишопу, сверкнув глазами. А он искренне не понимал, ход мыслей своей подчиненной. Что происходит, и чего от него хотят.
- О, походу тут назревает некая авантюрка, - веселился во всю ученый, который готов был расхохотаться от созерцания такого лица своего начальника, и едва сдерживался, обняв себя за ребра (ну, или что там у него?).
- В сочетании приятного с полезным, шеф… Я предлагаю вам поухаживать за Караи, и заодно узнать необходимую информацию. Вы приобретаете сразу два, нет, три плюса. Во-первых, лично участвуете в миссии, во-вторых, опять-таки, лично узнаете важные сведенья. В-третьих, на довольно возвышенном уровне общаетесь с красивой девушкой. Я возьму на себя организационную часть, но в выполнении задания также буду участвовать. – Ника добивала абсолютно невменяемого Джона, который не знал: что делать, что думать, что говорить и как себя вести.
Впервые в жизни, агента Джона Бишопа прессовал подчиненный ему боец, тем более девушка.
- Ну, давайте попробуем, - за не имением лучших предложений, и, не понимая какую ошибку совершает, промямлил Бишоп, этот разговор выбил его из колеи, и глава «E.P.F» не отдавал себе отчета в том, что творит.
- Вот и отлично. Ну-с, приступим… - ответила шпионка на невнятное мурлыканье патрона.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 19.11.2011 в 12:47.