Глава 11: Где мои братья?
Донни ухмыльнулся, когда Майки напрыгнул на робота Караи, беспрестано колотя того по голове нунчаками. У него на лице была безумная, дикая улыбка, совсем как всегда, когда он участвовал в битве. Не имело значения, что жизни его и его братьев были поставлены на карту, или что сейчас судьба целого мира лежала на его плечах. Все, что сейчас было важно, это то, что он держал подбородок приподнятым, что он был настроен оптимистично, что он не падал духом. Он должен был быть жизнерадостным ради своих братьев. Все было совсем как в старые добрые времена.
Старые времена. Донни теперь совсем не был уверен, что означает эта фраза. Его разум… он даже не хотел размышлять над всеми аномалиями, что приключились с ним. Он на самом деле уже считал этот мир своим? Он действительно думал о прошлом, как о времени, когда они были подростками? Разве он не был подростком до сих пор?
Да, но это было неважно. Важной сейчас была продолжающаяся битва. Лео сошелся в битве на мечах с Караи, звон металла о металл, не смолкая, раздавался по всему залу. Они спорили друг с другом, обмениваясь словами, которые заставили Донни усомниться в преданности Караи в прошлом.
Он опять задумался о том, что было в прошлом. Почему все вокруг наводило его на мысли об этом? Потому что, попытался он объяснить самому себе, каждому сейчас было понятно, что именно здесь все закончится. Одна сторона будет стоять над безжизненными телами второй, торжествуя свою победу. И этой стороной должны были стать он и его братья.
Донни понимал, что ему надо что-то делать. Несколько секунд, прошедшие с того момента, как Лео отвлек на себя Караи, он потратил впустую. Которому брату он должен был помочь?
Майка окружили легионы, давя его числом. Лео пока справлялся с Караи, но они оба бились уже на пределе. Раф… сорвиголова Раф немедленно накинулся на Шреддера.
Они планировали все совсем не так. Предполагалось, что Раф займется Караи - поскольку прошлое, связывавшее ее и Лео сейчас могло обернуться катастрофой. Лео должен был помочь Майку с легионами, а не оставить его одного. А Донни, что ж, он должен был встретиться лицом к лицу с Ороку Саки. Они хотели сделать эту битву быстрой, молниеносной. Предполагалось, что они просто убьют обоих и все будет кончено.
Именно в этот момент Донни осознал, что ему пора вмешаться. Он не мог просто стоять и наблюдать, как сражаются его братья - только не снова. Он должен был быть рядом с ними, помочь им, вступить вместе с ними в битву как одна команда, которой они и были. Теперь ему надо было сделать выбор: придерживаться плана или вмешаться в бой, помогая одному из братьев.
Мастер Сплинтер всегда говорил, что план сохраняется лишь до первого момента столкновения с противником. После этого нужно просто импровизировать. Но Донни не был силен в импровизации. Ему всегда было сложно приспособиться к переменам. Он просто был не так устроен.
Оглянувшись, он понял, что варианта у него только два. Занять место Лео в первоначальном плане и помочь Майку, либо занять место Рафа в настоящем положении дел и сразиться со Шреддером.
Он сделал свой выбор. Был ли он правильным, могло показать лишь будущее, но он был в нем уверен. Он был уверен в своем плане. Возможно, даже слишком.
Донни подскочил к Рафаэлю, и его брат понял намек. Вскинув саи и отразив удар когтей Шреддера, он пригнулся, перекатился и отпрыгнул прочь. Донни выхватил собственное оружие.
Это была не его нагината и не посох бо. Тот сейчас казался мирной игрушкой, не подходящей для бойца со смертельной миссией. Вместо посоха он взял с собой камаяри* - к огромному неудовольствию братьев. Они настаивали, что сейчас не время менять оружие, что им необходимо быть в самой лучшей своей форме. Конечно, он с ними не согласился, руководствуясь тем, что он считал здравым смыслом. Ему было необходимо лучшее оружие. Он всегда в нем нуждался. А что могло быть лучше, чем подобное копье? Оно было легким и похожим на его бо, но гораздо более опасным. Это был не просто посох, это была почти коса самой Смерти с дополнительным острым лезвием на конце. Это оружие представляло собой угрозу, что имело смысл. Но ни одному из его братьев это не понравилось.
Казалось, Шреддер был совершенно не удивлен. Он даже не вздрогнул, увидев новое лицо, но Донни это не заботило. У него было задание, и он был намерен его выполнить и выполнить как можно скорее.
Битва лицом к лицу с Ороку Саки отличалась от той, которую Донни себе представлял. Он не ожидал, что тот будет выглядеть таким… человеком. Таким уязвимым. Ну, “уязвимым”, пожалуй, сказано слишком сильно. Не имело значения то, что его противник был стар и выглядел немощным, удары, которые он пытался нанести по лицу и телу Донни своими когтями, были достаточно сильными.
Донни прокрутил камаяри над головой так, как множество раз делал со своим посохом. Копье было несбалансировано, один конец был гораздо тяжелее другого, но он сосредоточился на том, чтобы удержать равновесие. Он крепко перехватил середину древка и резко кинул наконечник вниз, чуть не подрезав Шреддера под колени. Его противник был быстр, и от атаки Донни пострадал лишь его белый халат. Край одеяния попал под зазубренное лезвие косы и порвался, обнажая голени Шреддера.
Донни замер на долю секунды. Он не мог бы объяснить, почему он так сделал. Ему просто вдруг стало необходимо удостовериться, что с его братьями все в порядке. Он был так поглощен своей схваткой, но почти забыл, что братья были заняты каждый в собственной битве.
Это секундное колебание могло бы стать началом конца.
Донни с восторженным трепетом смотрел на шедевр, который представлял собой совместный бой Рафа и Майка. Майк смеялся и, как обычно, наносил по противникам короткие быстрые удары, а Раф вкладывал в свои атаки всю злость и ненависть, накопившиеся в душе. Несколько ботов валялись вокруг них, разнесенные на части, но в зал прибывали все новые и новые.
Шреддер атаковал Донни, и тот чуть не пропустил удар. Его тело работало уже на чистом адреналине и было на грани того, чтобы подвести его. Но он не собирался позволять себе такую слабость. Не сейчас. Он просто не мог быть слабым.
Широко и сильно замахнувшись, Донни срезал часть бороды Шреддера. Это на самом деле застало врага врасплох, но его шок тут же сменился яростью. Он взревел, никто не мог бы ожидать такого громкого крика от старика, но на это Донни и рассчитывал. Этот короткий миг, одна крохотная пауза могла повлиять на все. Как только Шреддер испустил мощный рев, Донни молниеносно притянул косу к себе, а затем тут же взметнул ее вверх. Еще сантиметр, и с его злейшим врагом было бы покончено.
Но у него не получилось. Душераздирающий крик заметался по открытому пространству тронного зала, заставив всех застыть на местах.
Это был Майк. Донни видел все, замерев без движения в липком нескончаемом мгновении страха. Боты Караи, которых стало значительно больше, окружили Микеланджело, отделив его от брата. Несмотря на его впечатляющие умения, он не был в состоянии справиться со всеми ними. Они практически задавили его, пронзая его плоть клинками и копьями.
Когда они отхлынули, Донни чуть не вырвало от потрясения. Изувеченное тело брата лежало абсолютно неподвижно, вокруг него растекалась кровь. Он не издавал ни звука, и Донни осознал, что случилось самое страшное.
Очевидно, Рафа накрыло чувством вины. Он был защитником Майки. Он подвел его. Майк погиб из-за него.
Раф налетел на бесчувственных железных существ, и битва возобновилась. Шреддер и Караи сражались, словно ничего не произошло, но Лео, Раф и Донни
знали. Они ощутили потерю. Дух их брата покинул их.
Сильнее всего это сказалось на Лео. Он был рядом с отцом, когда тот умирал, держал его руку, пока она холодела и коченела, и тридцать лет спустя, почти день в день, ему пришлось услышать пронзительный крик младшего брата, когда того убивали. Что-то внутри Лео разлетелось на осколки.
Он неистово накинулся на Караи, вкладывая в атаки всю душу, но забыв о холодном расчете. Он теперь хотел лишь отомстить за своего брата. Его вспышка ярости заставила его споткнуться, и именно этой единственной ошибкой воспользовалась Караи.
Когда Лео буквально вслепую метнулся вперед, не полагаясь на чувства ниндзя и став на самом деле слепым, Караи бесшумно скользнула ему за спину. На полной скорости рванувшись к нему, она вонзила обе катаны в его твердый панцирь. Раздавшийся треск прозвучал так же страшно, как вскрик Майка.
Но Лео не был Майки. Он не стал вскрикивать, он не дал миру знать о своем уходе. Он испустил лишь тихий, неразборчивый стон, который разбил бы сердце кому угодно. Кому угодно, кроме Караи. Она воспользовалась клинками в теле Лео как рычагом, сведя их вместе, а затем резко разведя в стороны. Зияющая дыра в панцире Лео стала шире, и Караи окатило потоком крови. Медленно вытянув катаны из его тела, Караи отвернулась, зная, что ее миссия выполнена. Лео умер еще до того, как упал на пол.
- ЛЕО!!! - заорал Раф с другой стороны комнаты. Вспрыгнув на голову одному из ботов, он сделал кувырок и приземлился прямо перед Караи. Он был охвачен звериной яростью медведицы, у которой убили детеныша.
Донни почувствовал, как у него разрывается сердце. Он оказался завязан в сражении со Шреддером, который был всего лишь стариком, когда вместо этого ему следовало бы быть рядом с Лео и Майки. Это было неправильно. Это было несправедливо!
Донни слышал злобное рычание Рафа, направленное в лицо убийце брата. Она была чудовищем, чье лицо было изображено на тех механизмах, что убили их младшего брата, и она была тем, кто хладнокровно зарезал Лео ударом в спину. Хамато Рафаэль не собирался оставлять такое безнаказанным. Он вынес ей приговор: смерть, наиболее болезненным из возможных способом.
Сделав глубокий неровный вдох, Донни снова встал лицом к лицу с Ороку Саки. У Шреддера на лице была широкая бесчеловечная ухмылка, подсказавшая Донни, что его враг доволен тем, что произошло. Он наслаждался криками Микеланджело и с удовольствием увидел мучительную смерть Лео. Он с нетерпением ожидал кончины Рафаэля, но еще сильнее он предвкушал то, как казнит Донателло. Он был на самом деле безумцем, безумным чудовищем. И он еще осмеливался называть животными их.
Он играл с Донни. Не убивал его просто для того, чтобы Караи успела прикончить всех его братьев. Вот для чего ее обучали. Она изучила стиль сражения каждого из них до того, что могла предугадать любое их движение. Оба их врага знали черепах слишком хорошо.
Донни знал, что ему с Рафом надо было бы действовать сообща. Им следовало встать рядом друг с другом и быть рядом до самого конца. Им нужно было сражаться вместе, нельзя было оставлять друг друга. Просто нельзя.
И Донателло выполнил излюбленный маневр Майки. Сделав кувырок назад, он попытался рвануться к Рафаэлю. Он сделал все возможное, но камаяри перевесила его, и он не был таким экспертом в подобного рода действиях, как Майки. Он подскользнулся, приземлившись на гладкий пол, и едва избежал атаки Шреддера.
- Смотри, Донатело-сан! - это были единственные слова, сказанные Шреддером Донни, и они нисколько не успокоили его. Он понял, что имел в виду Ороку Саки. Развернувшись, он едва успел увидеть быстрое движение Караи, когда она вонзила свои мечи в Рафа. Она убила его точно так же, как убила Лео.
Она выпрямилась, с ног до головы покрытая блестящей красной жидкостью, жизненной субстанцией. Кровью Лео, Рафа и своей собственной. Она уставилась Донни прямо в глаза и улыбнулась злобной, издевательской улыбкой.
Но Раф был еще жив. Он упал, но пошевелил руками, подтаскивая себя ближе к Лео по окровавленному полу. Он закинул на тело Лео одну руку и прошептал последние слова:
- Я сделал все возможное, Бесстрашный… прости… - его глаза закрылись, и он умер, как и остальные. Донателло потерял последнего из братьев. Его братья… Рафаэль… Леонардо… Микеланджело… его отец… Хамато Йоши… никого не осталось. Ороку Саки и Караи убили их всех.
Они убили всех. Они убили его семью.
В этот момент Донателло утратил контроль над собой. Он впал в неконтролируемую дикую ярость и без колебаний накинулся на Караи. Он вскинул свое камаяри, и когда она попыталась перепрыгнуть у него над головой, он резко ткнул вверх. Острие копья вспороло ей живот, окрасившись кровью. Она рухнула на пол, но медленно поднялась и заняла место рядом со своим мастером. Она сжимала рану на животе, ее несильно затрясло. Если бы взглядом можно было убивать, Донни был бы уже мертв.
Повернувшись к Караи, Донни метнул на нее не менее убийственный взгляд. Она чуть не попятилась от его взгляда, и несмотря на то, что давно была взрослой, посмотрела на Шреддера, ища поддержки. Он просто кивнул ей, и, казалось, ее силы вернулись.
Донни быстро обрабатывал всю эту информацию, обдумывая следующее движение. Шреддер и Караи может и изучили в совершенстве все движения его братьев, но не его. Он выглядел слишком юным и неопытным, и хотя это до некоторой степени было правдой, в нем было кое-что, от чего его братья отказались много лет назад. Жажда вендетты. Кровной мести.
Донни растворился в тени, как его учили, исчезнув с глаз своих противников. Они были в неблагоприятном положении, стоя в луче света. Ему просто надо было застигнуть их врасплох.
И он так и сделал. Он молниеносно метался в темноте вокруг, ни разу не выдав своего местоположения. Они швыряли сюрикены, и парочка его оцарапала, но он не позволил этому бсить его с намеченной цели. Ему надо было отомстить за братьев. Он должен был отомстить за отца.
Он ответил ударом из темноты. Впервые за весь бой он нанес настоящий удар по Шреддеру. Он вышиб из-под него ноги, и тошнотворный звук металла, дробящего кость, почти заставил его испытать угрызения совести.
Почти.
Ороку Саки упал наземь, и Караи пригнулась, готовясь защищать его. Она уже не улыбалась, поняв всю серьезность ситуации. Шреддер был повержен. Она была ранена, А против них был ищущий отмщения черепаха, жаждущий их убить. Шансы на то, что они выживут, были невелики и с каждой секундой лишь уменьшались.
Донни не мог сдержать ухмылки, когда увидел, что он одерживает верх. Что-то внутри него растаяло, и он больше не был Хамато Донателло. Он стал просто зверем.
Прокрутив камаяри над головой, Донателло снова нанес удар Караи, но на этот раз в спину. Коса проткнула ее насквозь, выйдя из груди. Он рывком выдернул лезвие, заставив Караи закричать от боли. Ее тело изломанно свалилось на землю, и она едва успела прошептать последние слова, прежде чем ее глаза закрылись:
- Отец… я… убита… - ее голова с глухим стуком ударилась об пол, и изо рта заструилась кровь. Пустые глаза уставились куда-то в пространство, но жизни во взгляде больше не было. Донателло понадеялся, что она уже горела в аду за все свои мерзкие злодеяния.
- Пожалуйста… - умоляюще произнес Ороку Саки. Его ноги, без сомнения, были сломаны, он едва мог шевелиться, и его трясло от боли. - Я просто старик… позволь мне прожить еще хоть немного.
Донателло шагнул на свет перед ним и фыркнул.
- Твое “еще хоть немного” вышло, - он резко с силой опустил вниз свое оружие, разрубив Шреддеру горло. Его голова чудом не отвалилась от тела.
Донателло, пошатываясь, двинулся прочь от мертвого тела Шреддера. Повсюду была кровь. Ей был покрыт пол. Забрызганы стены. Измазан он сам.
Он не знал, что ему делать теперь. Их миссия… она закончилась успешно… но какой ценой…
Мысли Донни прервал какой-то звук. Что бы это ни было, оно привлекло его внимание. Звук кто-то издавал. И что это был за звук… это был… стон?
- Д...Донни? - изувеченное тело Микеланджело шевельнулось. Он… он позвал его!
Донни кинулся к нему, рухнул на колени и схватил за единственную руку.
- Я здесь!
- А где Лео и Раф? - его голос… он звучал так жалко… его брат захлебывался собственной кровью.
- Майки… - Донателло попытался проглотить слезы, когда все произошедшее, казалось, в один миг обрушилось на него. - Они… их… больше нет…
Майк приглушенно зарыдал и тут же закашлялся, давясь кровью.
- Ты уверен, бро?
- Караи… она… - Донни не мог найти слова для ответа. Он просто не мог позволить всему этому происходить.
- Донни, пожалуйста, - голос брата стал чуть тверже, когда он посмотрел Донателло в глаза. - Проверь ради меня. Я хочу знать наверняка.
Донни и так знал. Он видел, как они умирали. Но с другой стороны… он видел и смерть Майки… может, осталась какая-то надежда? Может, хоть одно его желание исполнится?
- Хорошо, Майки… - прошептал он. - Но ты оставайся здесь, ладно? Не покидай меня, - он понимал, что его брату осталось недолго, и был твердо намерен сделать так, чтобы его смерть была как можно более легкой.
Когда Донни поднялся на ноги, Майк послал ему одну из своих фирменных улыбок. Такие улыбки всегда поднимали настроение всем вокруг, и даже сейчас один ее вид подбодрил Донни так, как он даже не считал возможным.
- Я все равно никуда не денусь, только если наверх, но я и туда пока не планирую, - наверх… Майки умирал. Он умирал. Он… последний оставшийся у него брат… младший братишка… и он умирал! Донни всегда думал, что когда настанет их час… что Майки уйдет последним из них… но он ошибался. Все было не так, потому что Донни ворвался сюда без надежного плана. Он сам подписал смертные приговоры своим братьям.
Осторожно приблизившись к телу Лео, Донни закрыл глаза от того, что увидел. Он не хотел находиться здесь. Он не хотел видеть братьев вот так. Они ушли навсегда, а он… он единственный из всех выжил. Почему он? Почему он не смог умереть за них? Вместо них? Так было бы только правильно после всего, что он им причинил. Он разрушил их жизни. А теперь он убил их.
Донни снял очки Лео с его головы. Его когда-то синие, как океан, глаза теперь были бледными, выцветшими и остекленевшими. Он ничего не видел в последние тридцать лет своей жизни, и в этом был виноват Донателло. Во всем этом…
Донни затрясло, когда он стягивал темно-красную бандану Рафа. Маска его брата была насквозь пропитана кровью, в которой тот лежал. Кровью Лео. Злая ирония… братья, разорвавшие кровные узы после драки, в которой один пролил кровь другого, а теперь воссоединенные той же самой кровью. Только в тот раз цена была минимальной по сравнению с тем, что произошло здесь.
- Майки? - голос Донни надломился, когда он поспешил к своему младшему брату и не услышал ничего. Ничего. Ответа не было. Даже стона.
Упав на колени, Донни поднял голову Майки и положил ее себе на ноги. Если у брата были проблемы с дыханием, эта позиция помогла бы очистить трахею от любой жидкости. Пытаясь уловить движение груди Майки, Донни мысленно отвесил себе затрещину за то, что не перевернул брата на бок. Это бы помогло ему. Это бы спасло его. Спасло его от… от смерти…
Майки умер. Он пал первым, но умер последним, продержавшись дольше всех. В этом был весь Майки.
- Почему… - прошептал Донни. - Почему?!
Он больше не мог воспринимать все это. Ему надо было сбежать куда-нибудь. Сбежать подальше от смертей, от страдания. От боли. Он больше не мог ее выносить. Она уже не помещалась внутри него.
Донни поднялся и обхватил голову руками. В висках болезненно пульсировало. Как и во всем его теле. У него было так много порезов от сюрикенов, но он не мог различить раны. Он был весь покрыт в… в…
Он рухнул. Рыдая, он свернулся в клубок и закричал. Не существовало таких слов, чтобы дать миру знать о его боли. Он остался совсем один. Его семья покинула его. Он сам заставил их. Он… сам сотворил все это…
Он крепко зажмурился, продолжая плакать. Он не мог сдерживать слезы. Ему надо было выпустить все из себя. Он не мог изменить прошлое, как бы сильно ему того ни хотелось. Он никак не мог утешить самого себя…
Разум Донни начал отключаться. Он не мог больше ничего воспринимать. Он слишком устал. Он был измучен. Сон одолел его, и он наконец-то нашел успокоение.
***
Слезы струились по щекам Донни. Он не хотел просыпаться. Он не хотел открывать глаза и снова видеть тела своих братьев. Не мог. Это бы убило его.
- Донателло, - кто-то потряс его за плечо. - Донателло, сын мой!
Донни попытался отмахнуться. Он не собирался открывать глаза. Но у него не получилось.
- Донателло? - этот голос… Донни видел его так же ясно, как когда-то давно… это был его сенсей… его отец… Хамато Йоши.
- Отец? - он не знал, как смог заставить повиноваться голос. На самом деле не знал.
Сплинтер издал вздох облегчения, заключая Донни в объятия.
- Сын мой… мой Донателло…
Донни не знал, плакать ему или смеяться. Так что он сделал и то, и другое. Звук, который у него получился, был не похож ни на что, но его можно было понять. Его отец понял, что он прошел через многое. Он просто не знал, через что именно.
Сплинтер вытер слезы и у себя, и у Донни. Он тоже с трудом подавлял рыдания.
- Отец… - Донни отыскал взгляд сенсея, желая узнать ответ на вопрос, который еще не успел задать. - Братья… где мои братья?
*разновидность копья, которая сочетает в себе характеристики копья и серпа. У всех видов камаяри помимо основного копейного «жала» имеется один (иногда два) боковой серповидный клинок.