Блин, обидно за девочку... Такая сильная и смелая, добрая - и такая бездушная смерть... Очень обидно.
Рафаэля до боли жалко. Лисса, по сути, выиграла им время, не дала их убить, пообещала помочь, а потом - все, один выстрел и точка на ее жизни...
Тяжело глава далась, эмоционально тяжело...

Глава 16. Там



Где-то между полуднем и полуночью, Нью-Йорк, вездеход

– Раф, почему ты говоришь мне неправду?

Голос Лео звучит мягко и тихо, словно он разговаривает с маленьким ребенком. Или, может, думает Раф не без горечи, словно он говорит с перепуганным животным, загнанным в угол. Потому что ребенка подняли бы на колени, приласкали бы и обнимали бы до тех пор, пока его кошмары не исчезнут. А с Рафом никто так обращаться не будет. В самом лучшем случае его пристрелят. Он не поднимает глаз от пола, когда отвечает.

– Я не вру. Я не знаю, о чем ты говоришь.

Он ожидает, что сейчас произойдет что-то страшное. Он врет в глаза старшему брату. Это грех. Лгать – грех. Но ничего не происходит. Кроме бормотания двигателя и шума уличного движения, доносящегося снаружи, в машине царит жутковатая тишина. Никто ничего не говорит. Мир затаил дыхание. Ждет чего-то? Возражения? Но все хранят молчание. Никто не говорит ничего о женщине, которая погибла всего за несколько секунд до того, как подоспела помощь. Никто не говорит ничего о крови, лужей растекшейся на полу, которая пропитала собой толстый ковер и пятна которой еще видны на ступнях Рафаэля. Никто не произносит ни слова о трупе, который они оставили позади себя.

И это так неправильно. Ногти Рафа впиваются в ладони, так сильно он пытается сдержать в себе то, что ему отчаянно хотелось бы выплеснуть в отчаянном крике. Лео не должен узнать. Потому что он поклялся защитить ту женщину и не смог, и он не должен знать об этом. Это очень сильно усложнит им всем жизнь. Так что он изо всех сил сдерживает слова, которые мелькают у него под сомкнутыми веками как слезы и от которых во рту сухо и горько, словно от желчи. Он солгал. Но никто не возражает. Мир продолжает вращаться. Время идет. Он ничего не говорит.

Вездеход останавливается и Эйприл заглушает двигатель. На какой-то момент тишина становится практически невыносимой. Наконец, Эйприл заговаривает, хотя ее голос звучит не громче шепота. Испуганного шепота.
– Ребята, мы на месте.

Они дома.

Несколько дней спустя, Нью-Йорк, секретное убежище.

Жизнь вернулась в привычное русло.

Или, по крайней мере, лениво размышляет Лео, стала настолько нормальной, насколько это вообще возможно после всего, что случилось.

Он сидит на диване в гостиной, ест печенье и смотрит случайно выбранное реалити-шоу по телеку. Ему намного лучше, рана в боку больше не болит так сильно. И все обращаются с ним наилучшим образом – у него есть время для восстановления, печенье, суши, любимое кино… Почти как в отпуске, только с дополнительными удоствами знакомой обстановки.

Но все же, когда рядом никого нет, ему кажется, что что-то повисает в воздухе вокруг. Что-то темное и горькое. Когда он размышляет об этом, он словно чувствует, как надкусывает что-то кислое. От простой мысли об этом у него пересыхает в горле, а по коже начинают ползти мурашки. Так что он старается не думать об этом слишком часто.

Его взгляд переходит с экрана телевизора к бумажным дверям додзё. Там сейчас Рафаэль, но из зала не раздается ни звука. Ни свиста лезвий, рассекающих воздух, потому что Рафаэль еще даже не сделал попытки обзавестись новыми саями. Ни звука ударов кулаков о кожаную поверхность старой боксерской груши. Ни стука шагов. Ничего. И это пугает гораздо сильнее, чем напряжение, повисшее в воздухе. Но Лео не знает, что с этим делать.

Рафаэля всегда было труднее прочитать, чем любого другого из братьев. И даже сейчас, даже хотя у Лео есть ощущение, что он знает, он не может быть уверен в том, что конкретно не так. Он может только догадываться. Двигаясь почти самостоятельно, его рука пододвигается к маленькой дыре в пластроне, где лезвие вонзилось в его тело. Донни заделает эту дырку, как только заживет рана под ней, применив то вещество, которое он обычно использует для починки их панцирей и пластронов. Отверстие исчезнет. Но Лео не забыл, что явилось его причиной. Не забыл, как Раф вышел из себя. Он никому не рассказал об этом, и никто об этом не спрашивал, но, скорее всего, Рафаэль тоже ничего не забыл. Потому что он продолжает избегать старшего брата. Потому что его лицо темно и печально.

Потому что он проводит в додзё час за часом, просто уставившись на стену и ничего не делая.

Это неправильно.

Лео со вздохом тянется за пультом и выключает телевизор. Он снимает с колен тарелку с шоколадными печеньями собственноручно изготовленными Майки (его любимыми), ставит ее на маленький столик рядом с диваном и выпутывает ноги из-под одеяла, в которое он был укутан. Затем он поднимается и направляется к лесенке в несколько ступенек, ведущей в додзё.

Раф был не виноват. Лео думал, что брату это известно. Это Бишоп их захватил, захоронил, прошептал им те слова, сбил их с толку, разозлил их. Бишоп все это спланировал. Ничто из этого не было виной Рафа. И он стоит в дверях додзё, прислонясь к косяку и глядя, как Рафаэль сидит на полу, уставившись пустыми глазами куда-то в пространство, и знает, что дело не только в этом. Они и раньше ранили друг друга: во время тренировок, когда злились друг на друга, даже во время драк на поверхности, если не были достаточно осторожны. Это не так уж и страшно. Должно быть что-то еще, что делает все гораздо хуже.

Что ж, он выяснит, что это такое.

– Раф, – зовет он, и когда брат никак не реагирует, повторяет. – Рафаэль.
Черепаха, к которому он обращался, резко вскидывает голову, как будто его застукали за каким-то запрещенным занятием. Он ничего не говорит. Он не встает. Он просто смотрит на Лео с таким выражением лица, что у старшего ноет сердце.

– Что не так?

Он старается говорить ровным тоном, держать эмоции в узде. Пытается говорить мягко, успокаивающе. Лео садится рядом с братом и какое-то время они просто сидят молча. Делят молчание на двоих. Невысказанные слова заполняют пространство между ними, пока Лео почти начинает их слышать, различать отдельные звуки, и в этом молчании более чем достаточно грусти, мрачной тревоги и гнева, чтобы он их ощутил.

Импульсивно он тянется к брату и обнимает его, чего он не делал уже много лет.

У Рафаэля по щекам начинают течь слезы.

И где-то глубоко внутри Лео появляется осознание, что, возможно, он никогда не узнает, что именно произошло. Еще одна вещь, которую он не знает о своем младшем брате, нечто темное и холодное, которое будет преследовать его в снах и с которым ему придется справляться одному. У каждого из них есть свои секреты, то, что они никому не расскажут, свои кошмары. Но, возможно, это вовсе не станет проблемой.

Потому что они всегда рядом друг с другом. И, возможно, этого более, чем достаточно.


конец

Если вы хотите, чтобы был счастливый конец, то это, естественно, зависит от того, на чем именно вы закончите свое повествование.
(Орсон Уэллс)





Спасибо, что читали!

Раф мой герой, всегда идет на самопожертвование. Правда, Лео бы еще сильнее бичевался, если бы узнал правду. Поэтому цель оправдывает средства )
Последние пару глав были довольно удачливыми, автору удалось вырулить Большое спасибо за перевод! Все-таки я люблю наших ребят )

Боже,неужели я закончила читать этот прекраснейший фик? Поверить не могу и какие-то смешанные чувства охватывают меня: толи радость от осознания того,что всё закончилось хэппи эндом - как я и хотела - ведь главное,что они все остались живы. Ну,почти. Лиссу,конечно жалко - хорошей оказалась девушкой: совестной,смелой. Жизнь за ребят отдала,рисковала до последнего. Действительно,хоть и не так много она фигурировала в данном произведении,я успела проникнуться к ней симпатией. Раф - эта вина,гложащая его - честно,лично мне было тяжело читать о том,как же он винит себя. Чёрт побери,из-за подобных фиков я ненавижу Бишопа всё больше. Лео - ему,конечно,здорово досталось,но он достаточно долго продержался. Переживала за него безумно и всё же он выжил и это главное. А что ещё важнее,так это то,что они снова все вместе и никакой Бишоп или ещё что-то/кто-то в жизни не смогут отнять этих братьев друг у друга,ведь так было,есть и будет всегда. Боже,а как же я их люблю - слов нет,не описать это так просто-то,но это что-то меня уже в сторону понесло - бывает у меня такое и довольно-таки часто @Kifanya,низкий вам поклон за перевод сего чуда: спасибо за усердие,за терпеливость и за то,что остались с нами до конца,не забросили,чем безумно порадовали Хотелось бы пожелать вам творческих успехов,всё больше таких же прекрасных переводов и,как бы банально не звучало,крепкого здоровья И её раз огромнейшее спасибо и удачи в дальнейших переводах)

От фанфика осталось какое-то двоякое ощущение, которое я не могу описать) но одно знаю - уж кто-кто, а Лео Рафа не бросит) не после всего того, что они ухитрились пережить.
А может, я просто слишком устала и мне везде мерещится подвох))))
Но работа понравилась, несмотря на логические нестыковки со временем) хорошая работа и хороший финал)

@Kifanya, несмотря ни на что, я думаю, что это неплохой фанфик и весьма удачный выбор с твоей стороны. Здесь были смысл, логика(ну, почти всегда) и даже глубокие мысли в конце, рассказ заставлял задумываться и сопереживать героям, ну что ещё нужно для успеха) Благодарю за перевод, мне очень и очень понравилось)

  Сообщение от Kifanya 

ну и нагадил бы ему прямо в душу... эээ ... в тумбочку

Жжете. ))) *5 минут здорового смеха*
Лучше в бишопские тапки. *простите, не удержалась*
Жаль, рядом вовремя не оказалось Майки уж он бы едва ли упустил сей момент с его чувством юмора.

А фик... в целом неплохую идею автор все-таки слил исполнением на мой взгляд - тут и логика в беспробудной спячке и странные скачки сюжета и скомканность. ) Но это, разумеется, не вина переводчика.

Бедная Лисса , так ее жалко , на самом деле такая сильная и добрая И всего один выстрел этого поганца Бишопа и конец ее жизни Интересный фик , у Рафа точно клаустрофобия Kifanya поклон до земли И как мне нравится хороший конец , после сильных мучений , люблю такую тему