Оригинальное название: Snow Blind
Оригинал можно найти тут: http://www.fanfiction.net/s/9208791/1/Snow-Blind
Автор: Sanru

Описание: Торопясь отыскать Рафаэля до того, как город накроет снежная буря, Донателло вынужден вступить в бой с пурпурными драконами, в результате которого он оказывается ослеплен и серьезно ранен. Как будто этого было мало, его захватывает в плен борец с преступностью, известный, как Ночной Всевидящий, а его старший брат все еще пропадает неизвестно где. Или?..

Рейтинг: T
Жанр: драма/"саспенс"
Персонажи: Донателло, Рафаэль
Количество глав: 5

по заявке от SickRogue

Глава 1.

Жгучая боль выстрелила вверх по руке и отдалась в плечо. Какая-то часть его, несомненно, почувствовала облегчение от того, что он не свалился с крыши, но цепь, которая продолжала все глубже впиваться в его руку, мало способствовала этому чувству. Внезапно кто-то дернул цепь назад, что заставило его упасть, ударившись панцирем о крышу, и какое-то мгновение он просто лежал неподвижно, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Когда ужас, казалось бы, неминуемого падения начал понемногу рассеиваться, он стал лихорадочно выпутываться из цепи, обвернувшейся несколько раз вокруг его предплечья.

Несмотря на то, что мысль о возможности бегства сейчас была на первом месте, Донателло никак не мог придумать, как ему это сделать. Драконы, с которыми он слегка разошелся во взглядах на жизнь, сегодня притащили с собой новую игрушку. Что-то вроде ружья, стреляющего маленькими, наполненными газом шариками, которые взрываются при столкновении с целью. Они и сами по себе сильно отвлекали внимание, но вырывающийся наружу газ имел более неприятное предназначение. Донателло в прошлом как-то раз получил струей слезоточивого газа в лицо и, хотя боль от воздействия этих снарядов была сравнима с той, что причиняет слезоточивый газ, он чувствовал, что в этот раз дела обстоят намного хуже.

Газ проник в его ноздри, заполнил рот и просочился в горло, обжигая и причиняя острую боль, но хуже всего было жжение в глазах, от которого он едва не закричал. Ощущения были такие, словно кто-то пытался выколоть ему глаза с помощью раскаленного докрасна, почти расплавленного металлического прута. Это было ужасно само по себе, но спустя всего мгновение он осознал еще одно отличие этого газа от слезоточивого.

Этот газ каким-то образом его ослепил.

Конечно, его учили сражаться в темноте, но простое знание, что он в любой момент мог повернуть выключатель и снова включить свет, всегда помогало ему сохранять спокойствие. Тогда он знал, что с его зрением все в порядке, но сейчас… сейчас он не был уверен, будет ли эта слепота временной, или окажется постоянной. Он надеялся, что эффект временный, но даже крохотная вероятность, того, что он останется слепым до конца своей жизни, до такой степени перепугала его, что он был едва способен отследить, что вообще происходит вокруг. В таком состоянии он чуть не свалился с крыши вниз. Если бы его не схватили…

Внезапный шум и глухой стук падения чего-то тяжелого на поверхность крыши рядом с ним заставили его отвлечься от цепи, намотанной на руке и снова сосредоточиться на том, что его окружает. Что бы там ни рухнуло с ним рядом, оно тут же начало медленно шевелиться. Судя по испускаемым время от времени ругательствам, дракон, приземлившийся поблизости от него, еще не вышел из строя и был весьма недоволен тем, что его так бесцеремонно отшвырнули прочь.

Дон откатился в сторону, стараясь как можно больше увеличить расстояние между собой и драконом. Он находился в заведомо невыгодном положении. В обычной ситуации ему понадобился бы всего один, максимум два удара, чтобы уложить практически любого из этой шайки, но при том, что сейчас он не мог увидеть этого дракона, ему будет сложнее отразить нападение. Шума драки неподалеку и даже скрежета цепи по поверхности крыши было достаточно, чтобы трудно было даже догадаться, где конкретно находится противник. Дон поспешно вскочил на ноги и повернулся лицом туда, где, как он надеялся, был этот головорез, и начал пятиться. До края крыши было еще далеко, если только не сворачивать налево. Именно с левой стороны он едва не упал вниз.

Поток брани заставил его вскинуть вверх обе руки и встать в защитную стойку, поскольку, по его предположениям, это значило, что противник решил атаковать. Он изо всех сил попытался выключить шум сражения и вместо этого сосредоточиться на звуках, издаваемых бегущим к нему бандитом. Дон знал, что если у него получится правильно рассчитать время, ему удастся уложить врага одним быстрым ударом в горло. И если только этот бандит не перестанет так пыхтеть, хрипеть и материться, то Дону вполне удастся определить, где тот находится.

А вот чего он не ожидал, так это того, что цепь, по-прежнему намотанная на его правое предплечье, внезапно натянется так сильно, что он потеряет равновесие. Он чуть не запутался в собственных ногах, пытаясь не упасть еще раз. До него донесся тихий, едва слышный скрип снега, когда кто-то метнулся мимо него. Затем он услышал громкий звук удара из-за спины и последующий вопль незадачливого дракона, летящего с крыши вниз. Дон почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. Он сам всего несколько минут назад едва не слетел оттуда.

Кто-то неожиданно схватил его за плечо, а цепь дернулась так, что его рука оказалась заломленной назад. Он зашипел и попытался лягнуть обидчика ногой, но тот так поддел его коленом, что Дону пришлось снова восстанавливать равновесие, чтобы не упасть. В который уже раз.

– Тише! – раздалось приглушенное ворчание у него над ухом. – Я не собираюсь с тобой драться!

Цепь на его руке дернулась несколько раз, а затем он почувствовал, как она разматывается и соскальзывает у него с запястья. Говоривший слегка оттащил его в сторону, а затем Дон услышал, как цепь со свистом летит вперед и врезается во что-то, судя по звукам, в чью-то грудь.

– Побудь тут, – то ли произнес, то ли прорычал все тот же голос. Что-то в нем казалось таким странно знакомым…

Рука, стискивающая его плечо, неожиданно резко дернула его назад, он развернулся, споткнулся о ноги своего спасителя и, вскрикнув, упал. Он ударился панцирем о крышу. Послышались шаги, отдаляющиеся от него, и шум вновь вспыхнувшей схватки. Дон пару секунд полежал, не шевелясь и только тяжело дыша, а затем медленно перекатился на живот, подобрал под себя руки и ноги и приподнялся на четвереньки. Он поднес одну руку к лицу и яростно потер глаза, пытаясь уменьшить непрекращающееся жжение, но тут же зашипел от новой вспышки боли, осознав, что его действия только все ухудшили.

– Хватай его! Держи! – драконы сужали кольцо вокруг того, кто ему помог, и Дон неуверенно поднялся на подрагивающие ноги. Он внимательно прислушался к звукам яростной битвы, доносившимся с другого конца крыши, пытаясь определить, может ли он чем-то помочь своему нежданному союзнику. Спустя еще несколько секунд он, наконец, решил выпрямиться из боевой стойки. Судя по звукам, драконам как раз в этот момент хорошенько начищали морды.

Ночной Всевидящий вовсе не нуждался в его помощи.

Он не знал, откуда тот взялся, но вскоре после того, как его ослепили, на крыше появился этот борец с преступностью и тут же ввязался в драку. Дон понял, кто это, только по тому, как один из бандитов выкрикнул предупреждение своим подельникам. Дон вскоре потерял ориентацию в пространстве, пытаясь сосредоточиться больше на защите, чем на том, что происходит вокруг, и в результате чуть не свалился с крыши. Если бы Всевидящий не поймал его своим оружием-цепью, он бы так и перелетел через край.

– Отступаем! – похоже было на то, что драконам на сегодня хватило, громко загрохотала железная пожарная лестница под ногами убегающих вниз по ней головорезов. Дон с облегчением вздохнул и еще больше расслабился. Теперь все, что ему надо было сделать – это самостоятельно добраться до убежища, или позвонить Майки в надежде, что он сможет прийти и…

– Хватай этого урода!
– Нет!

Дальше все произошло настолько быстро, что у него даже не было возможности хоть как-то среагировать. Слева от него было какое-то движение, а в следующий момент его бок обожгла вспышка острой боли. Его пластрон отразил удар, нож скользнул в сторону, и вместо смертельной раны в сердце нанес ему глубокий порез, вспоров более мягкую, чем пластрон, кожу на боку. Он вскрикнул, зажимая рану, и попятился, пытаясь отстраниться от противника, но тут его под коленки ударил бортик, идущий по краю крыши, и он упал спиной вперед в неизвестность.

И на этот раз его никто не поймал.

Донателло еще успел подумать «вот черт», как раз перед тем, как удариться о натянутую бельевую веревку, оборвав ее с одного конца. Он изо всех вцепился в нее скользкими от крови руками и извернулся в воздухе так, чтобы удар о стену, в которую он летел, раскачиваясь на веревке, пришелся на панцирь. Несмотря на то, что он ожидал жесткого столкновения, он все же вскрикнул, врезавшись в кирпичную кладку, воздух из легких выбило со свистом, и он разжал пальцы, снова срываясь вниз.

Он решил, что в этот раз ему уже точно не повезет, но к его удивлению, вместо того, чтобы рухнуть на твердый тротуар, он приземлился в относительно мягкую кучу мусора. Относительно – это слишком сильно сказано, но мусорные мешки и прочее содержимое мусорки смягчили его падение настолько, что по ощущениям это было похоже на приземление после броска на тренировке. Несмотря на болезненное столкновение, он был все еще жив.

Он неуверенно уселся, двигаясь медленно и пытаясь определить характер и размер повреждений, но в этот момент чьи-то руки в перчатках сгребли его за плечи и с силой вытащили из мусорного контейнера. Он в панике резко лягнул ногой, попав тому, кто его держал, в живот. Тот хрипло выдохнул и разжал руки. Донателло отшатнулся назад, пытаясь вычислить, кто теперь его противник.

– Тише ты, – произнес все тот же смутно знакомый-незнакомый голос Ночного Всевидящего. – Я тебя не обижу.
– Ну да, – его слегка качнуло в сторону, он отошел еще на несколько шагов назад и врезался в контейнер, из которого его только что вытащили. Он вцепился в крышку обеими руками, чтобы остановить тягучее вращение мира вокруг. – Кто ты вообще?

Последовала пауза, и в какой-то момент Дон заподозрил, что Всевидящий крадучись обошел его и теперь подходит со спины. Но когда борец с преступностью вновь заговорил, оказалось, что он не двигался с места.

– Я Ночной Всевидящий, – вот все, что он произнес.
– Это не то, что я имел в ви… неважно, – Донателло раздраженно выдохнул, зажимая ладонью рану в боку и прикидывая варианты развития событий. Ему надо было выяснить, что не так с его зрением, залатать дырку в боку и найти Рафаэля. Не обязательно именно в таком порядке.

Начать с того, что последнее и было основной причиной, почему он вообще оказался сегодня на улице. Около трех дней назад они поссорились из-за чего-то настолько мелкого и несущественного, что Донателло сейчас не мог даже вспомнить, из-за чего разгорелся спор. Что бы это ни было, оно оказалось достаточно важным для Рафа, настолько важным, что он выскочил из убежища и не возвращался домой уже в течение трех дней. Он уже даже не отвечал на свой мобильный, если не считать того, то он сбросил смс мастеру Сплинтеру, что с ним все в порядке.

Донателло обнаружил, что все больше и больше опирается на контейнер, свободной рукой зажимая кровоточащую рану. Как будто того, что Раф ушел из дома и отказывался возвращаться, было недостаточно, в новостях сообщили о том, что на Нью-Йорк надвигается грандиозный снегопад, самый сильный в этом году, по прогнозам снежный покров будет достигать до метра в толщину. У Рафаэля ни за что не получится выжить в одиночку в таких условиях. Он ничего не ответил, когда мастер Сплинтер написал ему с просьбой вернуться домой, так что Донателло отправился его искать. В конце концов, его же оставили за старшего. Его обязанностью было защищать своих братьев в отсутствии Леонардо. Особенно от них самих.

– Дай я посмотрю твой бок, – Дон вздрогнул и отшатнулся. Всевидящий подошел гораздо ближе, слишком близко, чтобы Дон мог чувствовать себя спокойно по этому поводу, тем более, что он не понимал, чего ему ждать от этого героя. Друг он или враг? – Я не собираюсь причинять тебе вред, я к тебе даже не притронусь, если ты этого не хочешь, – голос стал звучать тише и слегка напряженно, словно Всевидящий старался его изменить. – Я просто хочу посмотреть, насколько опасна рана.

Дон нерешительно убрал руку в сторону. Осмотр действительно ничем бы ему не навредил, и – пока, по крайней мере, – его собеседник не сделал никакой попытки на него напасть. Фактически, Всевидящий помог ему больше, чем любой другой человек на данный момент, если не считать Кейси, Эйприл и Ангел. А еще он казался довольно спокойным для того, кто только что впервые повстречался с большущей человекоподобной черепахой (и спас его). Этот борец с преступностью уже знал об их существовании?

Всевидящий с полминуты хранил молчание, осматривая рану. В этой тишине Дон услышал приближающийся вой сирен. Должно быть, кто-то вызвал полицию.

– Так, – внезапно произнес Всевидящий. – Тебе нужна помощь, и нам обоим нужно исчезнуть отсюда, прежде чем здесь покажутся копы. Давай руку, пойдем.

Дон отдернулся в сторону от Всевидящего, как только тот слегка прикоснулся рукой к его локтю.
– Я никуда не собираюсь идти с тобой, – угрожающе прорычал он, заставляя свои дрожащие ноги сделать несколько шагов назад. Он почувствовал головокружение, и знал, что его шатает, но он не собирался позволить Всевидящему куда-то там себя забрать.

На мгновение в переулке воцарилось мертвое молчание, а затем борец с преступностью очень спокойно и сдержанно произнес:
– Ты слеп, как крот, а в боку у тебя дырища размером с Джерси. Я сильно сомневаюсь, что у тебя получится самостоятельно куда-нибудь добраться, чтобы при этом тебя не схватили или не ранили еще сильней. Ты идешь со мной, и точка.

Дон сделал еще один шаг назад, отпустив контейнер и отходя вглубь переулка. Это было не то, что он хотел сделать и не то, что ему было нужно. Всевидящий был прав, Дон осознавал, что ему необходима помощь, и его бросило в дрожь при одной только мысли о том, что случится, если полицейские его увидят или, что еще хуже, поймают.

Однако идти куда-то со Всевидящим не было никакой необходимости, один короткий телефонный звонок, и он получит всю нужную ему помощь. Даже несмотря на все их разногласия, Раф немедленно примчится к нему, если Дон скажет, что он ранен и его хотят захватить в плен. Его старший брат всегда готов был прийти на выручку, если он был нужен младшему, и кроме того, Раф в настоящий момент был где-то на поверхности, так что смог бы добраться досюда быстрее, чем Майки. Плюс ко всему, Майки дрых на диване, когда Дон уходил из дома. Нельзя было сказать, сколько времени займет у него проснуться, или, вообще, с собой ли у него мобильник.

Стараясь действовать по возможности незаметно, Дон запустил руку в кармашек на ремне и нажал две клавиши и кнопку меню одновременно, повторив комбинацию два раза. Программа, заложенная им в телефон, позаботится об остальном, послав Рафу сообщение, которое, собственно, представляет собой карту с маячком, приведущим брата точно туда, где находится телефон Дона. Теперь ему нужно только протянуть разговор со Всевидящим как можно дольше, пока сюда не доберется Рафаэль.

Хотя, конечно, судя по звукам, полиция доберется сюда раньше.

– Слушай, я не из плохих парней, – снова попробовал уговорить его Всевидящий. – Я не собираюсь причинять тебе вред, я просто хочу помочь тебе убраться отсюда, пока здесь не появились копы, и остановить кровь, пока ты не свалился в обморок.
– Мне все равно, – ответил Дон, стараясь припомнить, была ли в этом переулке крышка канализационного люка. Он упал с восточной стороны здания, так? – Просто оставь меня в покое.
– Нет, ты идешь со мной.

Донателло стремительно шагнул в сторону, вскидывая локоть в блоке и отбивая чужую тянувшуюся к нему руку. Он отскочил на несколько шагов назад, чтобы увеличить расстояние между собой и Всевидящим, и тут же врезался в еще один мусорный бак, который с грохотом опрокинулся на асфальт. Он почувствовал, как щеки слегка обожгло от досады и раздражения. Он знал, что у него неприятности. Без зрения задача убежать от Всевидящего казалась практически невыполнимой.

– Пожалуйста, – сказал тот. Его голос донесся с того же самого места, что и до их столкновения. – Я бы предпочел, чтобы ты пошел со мной по доброй воле.
– Я уже сказал тебе, я никуда с тобой не пойду! – огрызнулся Дон, отступая еще дальше назад. Сирены были уже практически за углом. Он больше не мог позволить себе тратить время на препирательства с навязчивым помощником.

В ответ послышался глубокий, почти полный сожаления вздох.
– Тогда мне придется тебя вынудить, – это определенно было не то, что хотел бы услышать Дон. Какого, черта, где носит его старшего брата?!

Дон приготовился к тому, что Всевидящий бросится на него, но вместо этого он услышал позвякивание цепи и понял, что у его противника все это время было еще больше преимуществ над ним, чем он себе представлял. Он услышал свист цепи, летящей в его направлении, и моментально отпрыгнул назад и в сторону, пытаясь уклониться от нее. Он понимал, что его шансы и дальше избегать встречи с цепями практически равняются нулю, но это была его единственная возможность остаться на свободе до тех пор, пока не прибудет помощь, или пока ему не удастся взобраться по пожарной лестнице или спрыгнуть в канализационный люк.

Он почувствовал, как один конец цепи свистнул в воздухе рядом с ним и поздравил себя с хорошо выполненной работой. Только затем, чтобы в следующий момент застыть на месте и мысленно выругаться, когда второй конец цепи обвился вокруг его ног. Эта ночь стабильно становилась все хуже и хуже.

Последовал резкий рывок, и Донателло обнаружил, что он лежит на панцире. Он поторопился сесть, но ему на ноги тут же навалилось что-то тяжелое, и он был вынужден снова откинуться на спину. Он попытался поднять руки, но противник немедленно схватил его за запястья и несколько раз обмотал их цепью.

– Нет! – выкрикнул Дон, тяжесть исчезла с его ног, и его заставили сесть. Всевидящий прижал его запястья к груди и, как осознал Дон, той же цепью, что спутывала его ноги, примотал его руки к пластрону. Дон оказался практически обездвижен.
– Отпусти меня!

– Будешь продолжать так орать, и я засуну тебе кляп в рот, – пригрозил Всевидящий, каким-то образом закрепляя конец цепи позади панциря Дона. Тот зашипел от боли, когда его противник прижал что-то к кровоточащей ране на боку, а затем несколько раз обвернул что-то вокруг его талии, завязав узел как раз над раной. Дон снова зашипел сквозь зубы, когда боль, выстреливающая из поврежденного места стала пульсировать в такт с биениями сердца.

– Я знаю, что больно. Я по нормальному забинтую твою дырку, как только мы свалим от полиции, – рука Всевидящего скользнула Дону под колени, и он почувствовал, как вторая обхватывает его за панцирь. Дон попытался отстраниться, когда мужчина стал выпрямляться, поднимая его. – Может, уже успокоишься? Я не собираюсь делать тебе ничего плохого!

Злой на самого себя и на Рафаэля, который совсем не торопился ему на помощь, Донателло позволил выплеснуться своему гневу и раздражению.
– Да пошел ты!

Всевидящий только фыркнул от смеха, но ничего не ответил. Пару минут спустя Донателло обнаружил, что его кладут боком на сиденье мотоцикла.
– Ты это серьезно? – спросил он, когда рука в перчатке заставила его улечься головой на бензобак. Всевидящий ничего не ответил, лишь уселся позади него. – По крайней мере, развяжи мне ноги, чтобы я смог сесть на эту штуковину как надо!

– Ты и так прекрасно доедешь, а у меня нет ни малейшего желания, чтоб ты меня запинал, – Дон почувствовал, как Всевидящий чуть наклонил мотоцикл вбок, и услышал щелчок отопнутой назад подножки. – Просто не ерзай, и все будет хорошо, – последовал короткий толчок, когда Всевидящий заводил мотоцикл, а затем рев мотора почти над самым ухом Дона. Борец с преступностью дал полный газ, и мотоцикл понесся вдоль по улице, а в голове у Дона крутилась только одна мысль.

Он будет пинать панцирь Рафаэля до тех пор, пока тот не станет вогнутым.






...такой фик по заявке подойдет? Дальше надо?

Ваааау Х)))) интересный фик Х)))) подписалась и стану ждать продолжения Х)))

Интересное начало, посмотрим, что будет дальше)

Умеешь же ты, @Kifanya, фанфики для перевода выбирать) как и писали выше - очень интригующее начало) буду с удовольствием ждать продолжения) Интересно,когда и как Донни узнает (если конечно узнает), что под маской Всевидящего скрывается его брат?)) В общем жду)

*душераздирающий вопль экстаза* Это именно то, что я хотел Т______Т Прошу, продолжай Т_______Т

@Kifanya, несомненно дальше надо!! Это замечательный выбор.
мы потеряли @SickRogue, по-любому.

О май гааад... Я давно ждала нечто подобное в твоем исполнении!! Жду тихо-мирно продолжения :3

Любопытный фанф, обязательно буду следить за ходом событий!
Чувствуется, там будет много внутренних переживаний и метаний братьев

Ого-го=) начало многообещающее=)
Жду с нетерпением=)

Я рада, что угадала с выбором))



Глава 2.

Он чувствовал себя просто ужасно.

Он знал, что вел себя глупо и по-детски, когда выскочил из дома и так долго туда не возвращался. Он уже даже не помнил, из-за чего начался спор между ним и Доном, но это точно было что-то совсем дурацкое. С тех самых пор, как Лео уехал, а Дона поставили за старшего, между ними словно выросла стена. Он больше не ощущал того спокойствия в присутствии Дона, как когда-то. Тот как будто неведомым образом стал одновременно и Доном и Лео, и теперь Рафу было практически невозможно даже находиться рядом с младшим братом. Теперь Дон был постоянно так взвинчен и напряжен – особенно сильно этому способствовала его дурацкая работа по техподдержке – что Рафаэля раздражало простое присутствие брата в одной с ним комнате. Видеть, как он пытается быть кем-то другим и в то же время остаться таким, каким он был раньше, было просто больно.

Рафаэль ни за что не признался бы в этом, но он скучал по Донателло.

По тому, прежнему Донателло.

И все же это не было оправданием для такого длительного отсутствия дома. Сплинтер сильно о нем беспокоился, и его исчезновения было достаточно, чтобы Донателло отправился на его поиски. Вообще-то Рафаэль такого не ожидал, но при том, что с севера на город грозил надвинуться снежный фронт, это было логично. Его семье было неизвестно, что у него было весьма удобное укрытие в одном из старых многоквартирных домов, который должны были снести весной. К дому все еще было подсоединено электричество, и работал водопровод. Это было лучшее укрытие из всех, что он находил с тех пор, как начал перевоплощаться в Ночного Всевидящего. Здесь даже было место в фойе на входе, где он мог прятать свой байк.

Несмотря ни на что, он был очень удивлен, когда увидел Донателло на поверхности. Дон теперь почти не покидал убежище, разве только ради быстрого путешествия до свалки, если ему нужны были детали для какого-нибудь сломанного прибора. Он больше никогда не задерживался, чтобы покопаться в металлоломе в поисках чего-то ненужного, но интересного. Это была еще одна черта той новой неправильной личности, которой стал Дон. Кроме того, он теперь почти не проводил времени в своей лаборатории. Его можно было увидеть или за компьютером, или в его комнате, когда он спал. Хотя Раф уже начал подозревать, что гений вообще не покидает свои любимые компьютеры, даже ради сна.

Он последовал за младшим братом, сохраняя безопасное расстояние и теряясь в догадках, что же тот делал на поверхности. Что могло случиться такого важного, что заставило его покинуть убежище? Только когда Донателло остановился на одной из крыш и стал пристально осматривать окрестности, до Рафаэля дошло, чем был занят младший. Давно, когда они с Лео постоянно ссорились и дрались, у Рафаэля было несколько укромных мест, куда он сбегал, чтобы остыть и успокоиться, и крыша, на которой сейчас стоял Дон, была одним из них.

Брат искал его.

Он понаблюдал, как младший оглядывается еще несколько секунд, прежде чем выпрямиться и побежать дальше, направляясь к следующему из известных ему любимых мест Рафаэля. Старший невесело усмехнулся за забралом шлема, и с легким раздражением покачал головой, а затем последовал за ним. Было в какой-то степени приятно осознавать, что Донателло все еще хранил в памяти его старые привычки, но в то же время было досадно, потому что те привычки уже действительно были старыми. Они с Донателло так отдалились друг от друга, что его брат даже не знал, что Раф перестал приходить сюда уже почти полгода назад.

Рафаэль обнаружил, что все больше злится на Донателло по мере того как следует за ним, но это было неважно, он все равно не мог прекратить свою слежку. Дон совсем утратил свои навыки ниндзя. Тот факт, что он до сих пор не понял, что за ним следят, только доказывал это. В городе было сейчас относительно безопасно, если не считать мелких преступников и пурпурных драконов, но Раф не собирался полагаться на случай. Он знал, что Лео и Караи заключили своего рода мирный договор, но сам он ни за что не стал бы доверять на слово ни одному футу, а уж тем более ей.

Он не мог допустить, чтобы с Доном что-то случилось.

Кучка драконов на крыше появилась неожиданно и для него, и для Дона, судя по тому, как тот затормозил на бегу и на какое-то мгновение просто уставился на них. Их было всего семеро, и даже при том, что у них были с собой какие-то новые мерзкие игрушки, а Дон давно не тренировался, Раф не думал, что ему необходимо вмешиваться. Кроме того, для Донателло не составило бы труда вычислить, кто скрывается под маской Ночного Всевидящего, если бы у него была возможность хорошенько его рассмотреть. Это было одним из недостатков того, что брат у него – гений. Одна ошибка, и… Рафаэль был уверен, что Дон попытается его остановить.

Как будто у него получилось бы.

Вскоре после начала того, что должно было стать всего лишь короткой стычкой, один из драконов вытащил какую-то штуковину, по виду напоминавшую сильно измененную ракетницу. Раф такой раньше никогда не видел и тут же сильно занервничал. Ему абсолютно не нравился такой поворот событий. Из ствола выстрелил маленький снаряд, он взорвался при столкновении о крышу рядом с ногой Донни, и на какое-то время его брат скрылся из виду. Раф уже дернулся вперед, просто на тот случай, если в снаряде был какой-нибудь сонный газ, но увидев, как Дон вываливается из облака, размахивая руками и кашляя, снова слегка расслабился. Нет нужды беспокоиться, это был просто отвлекающий маневр.

Все мысли насчет расслабиться и не беспокоиться покинули его голову, когда Донателло получил прямой удар в подбородок. Что-то было не так. Донателло должен был заметить этот замах за милю, даже при том, что он давно не тренировался и не сражался. Рафаэль сорвался в бег по направлению к крыше, где шла драка, когда увидел, как брат отчаянно трет глаза. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что газ каким-то образом ослепил его.

Он приземлился на той крыше и в первую очередь отвесил удар дракону с ракетницей, попутно в лепешку растоптав коварное оружие. Он быстро оглянулся на брата, который был в опасной близости к краю крыши. Увидев, что Дон спотыкается и падает, он метнул в него один конец цепи, поймав его за руку и оттащив от пропасти. Затем он со всей яростью обрушился на остальных драконов, которые явно не ожидали его появления, и дал им вескую причину горько об этом пожалеть.

У него остановилось сердце, когда он увидел, как Донателло ударили ножом и как он исчез за краем крыши. Он сломал челюсть и руку тому головорезу, что был в этом повинен, схватил посох Дона, который тот выронил, когда в него выстрелили, и спрыгнул вниз, чтобы найти брата. Он испытал огромное облегчение, увидев сначала выдранную из стены бельевую веревку, а затем и самого Дона, вылезающего из мусорки. Однако, его облегчение быстро превратилось в беспокойство, когда Дон отшатнулся от него на дрожащих ногах, торопясь увеличить расстояние между ними и опрокинув по ходу дела мусорный бак.

Конечно, Дон же не знал, что Ночной Всевидящий – его брат, он был в твердой уверенности, что имеет дело с человеком. Естественно, он отказался куда-либо с ним идти. Но Раф ни за что не собирался оставлять его здесь одного, с такими ранами и абсолютно слепого, да еще при том, что копы были уже на подъезде. Его почти мутило от того, что он был вынужден силой заставить Дона пойти с ним, но он не мог бросить брата в этом тупике в таком состоянии. Еще не хватало, чтобы его нашла полиция. Достаточно плохо уже то, что кто-то вообще увидел драку на крыше и вызвал копов.

По крайней мере, им с Доном удалось улизнуть, прежде чем туда добрались машины с мигалками.

Раф заложил правый вираж, но проделал это гораздо более аккуратно, чем он повернул бы, если бы ехал один. Даже если Дон был прав в том, что он нарушает равновесие мотоцикла, лежа вот так на боку впереди Рафа, тот все равно не собирался его развязывать. Он знал, что как только он освободит брату ноги, то тут же получит вмятину в пластроне в форме стопы Дона и глубиной сантиметров пять. У Дона удар ногой получался чертовски убедительно, особенно если он был зол, а сейчас у Рафа не было ни малейших сомнений, что его братик пребывает в бешенстве.

Ночной Всевидящий сбросил скорость на подъезде к своему укрытию. Как обычно на улице в этот поздний час не было ни души, но он все равно притормозил на минутку и внимательно огляделся, прежде чем свернуть в переулок, огибающий его дом сбоку и сзади. Дон завозился на сидении перед ним, когда он выключил мотор и перевел байк на нейтралку, последние пару метров прокатившись по инерции и встав точно напротив входа в подъезд.

– Лежи тут, – произнес он слегка более низким голосом, чем его нормальный тон, надеясь, что голос исказится еще и из-за шлема и станет неузнаваемым. Он пытался говорить без акцента, зная, что Донателло вмиг его раскусит, если он будет говорить как обычно. Придерживая руль одной рукой, он слез с сиденья и отпер дверь ключом, который нашел внутри здания несколько месяцев назад.

Он закатил байк в фойе, по ходу дела удивившись тому, как тихо ведет себя Дон. Слушаться кого-то, кого он считал похитителем, было совсем не в характере его брата. Раф быстро поставил байк на подножку и чуть не бегом метнулся запереть дверь. Велика была вероятность, что Дон просто потерял сознание от всех своих ран. Злясь на себя за то, что долго вез его, Раф подошел к байку, чтобы забрать Дона и отнести его наверх, в квартиру, где он смог бы по нормальному обработать его рану.

Все, что он получил за свое беспокойство, это внезапный и сильный удар коленом в голову.

Рафа отнесло назад, и он слегка потерялся в пространстве, несмотря на то, что шлем принял на себя большую часть удара. Донателло мог быть коварным маленьким засранцем, если хотел, и этот случай лишь послужил тому подтверждением. Естественно, он попытался изобразить опоссума, чтобы застать противника врасплох. Было почти стыдно признать, что это сработало.

Кстати говоря о техно-зануде, он скатился с байка и упал. И не успел Раф снова повернуться к нему, как ощутил удар связанными ногами под коленки. Он отлетел, врезался в мотоцикл и оба рухнули на пол. Раф неподвижно полежал секунду-другую, сердито пялясь в потолок и думая о том, что его байк теперь наверняка весь в царапинах, а еще о том, как трудно удержаться и не вскочить сейчас, чтобы врезать Дону. Вероятно, Раф это заслужил за «похищение» собственного брата.

Он медленно сел, стараясь сползти с байка так, чтобы не поцарапать его еще больше, и пронзил младшего брата убийственным взглядом. На Донателло это никакого эффекта не возымело, поскольку он все равно ничего не видел, но Рафу полегчало. Его злость быстро утихла и превратилась в беспокойство, когда он увидел, как отчаянно Донни пытается освободиться. Он извивался всем телом в попытке ослабить цепь, которой были обвернуты и прикованы к груди его запястья. Все, что ему удалось достичь за те несколько мгновений, что Раф на него не смотрел, это ободрать руки до крови и заставить снова открыться рану в боку, судя по свежей крови, вступившей на повязке.

– Прекрати! – рявкнул Раф, хватая Донателло за плечи и слегка его встряхивая. – Ты так себе еще больше навредишь!

Донателло в ответ попытался подтянуть к груди ноги, чтобы снова пнуть обидчика, но, застонав сквозь зубы, опять уронил их на пол, не сумев поднять их даже до половины. Он явно испытывал сильную боль, и когда он перестал сопротивляться, Раф сразу увидел струйку крови, сочащуюся из-под тряпки, которую он обмотал вокруг талии Дона.

– Зашибись, – рыкнул он, обходя брата вокруг, чтобы поднять его на руки. – Ну, смотри, что ты наделал.

Донателло попытался отпрянуть, но у него получилось только слабо извернуться в руках похитителя.

– Ну серьезно, хватит, – Рафаэль знал, что его терпение подходит к концу, и надеялся, что младший тоже вскоре это осознает. – Я уже готов тебя просто вырубить, – он вспомнил, что у него в небольшой аптечке было несколько легких анестетиков, один из которых точно отправит брата в мир снов, хотя он и предпочел бы не усыплять его таким образом.

Очевидно, Донателло тоже не горел желанием оказаться в бессознательном состоянии, поскольку он снова затих. Он все еще был напряжен, как струна, но больше не пытался активно сопротивляться Рафу, а тому было этого достаточно. По крайней мере, теперь он мог подняться до третьего этажа и не беспокоиться о том, что пленник вывернется у него из рук, и он его уронит. Падение на пару лестничных пролетов вниз причинило бы ему новые повреждения кроме уже имевшихся. Ему пришлось проявить толику изворотливости, чтобы и удержать свою ношу, и в то же время открыть дверь, но он справился, и вскоре распахнул дверь в квартиру, которую он сделал своим обиталищем.

Это была крохотная квартирка с одной спальней и площадью не более тридцати пяти-сорока квадратных метров, но там было все, что ему было нужно. В маленькую гостиную он притащил продавленный диван и найденный им телевизор в относительно рабочем состоянии. На кофейном столике со временем выстроилась коллекция пустых банок из-под газировки, парочка бутылок из-под пива и пустые коробочки из-под разного фастфуда, которым он питался последние несколько дней. Часть комнаты была приспособлена под кухню, в которой он реально использовал только холодильник. Больше в комнате ничего не было.

В спальне лежали два старых матраса, один на другом. Возле двери стоял старенький обогреватель, и Раф сделал себе заметку включить его сразу же, как уложит брата. У Дона кожа была холодная наощупь и слегка подрагивали руки и ноги, но, очевидно, не от боли.

Донателло дернулся в сторону сразу же, как Раф уложил его на кровать. В принципе, это было ожидаемо, но все равно задело Рафа. Дон всегда обращался к нему, а не к Лео, если ему в чем-то требовалась помощь. Будучи двумя «средними» братьями в семье, они всегда поддерживали друг друга. Поэтому сейчас при виде того, как его брат вздрагивал от его прикосновений и отбивался от него, страстное стремление Рафаэля к свободе и независимости как-то поугасло.
Выпрямившись, Рафаэль сгреб с кровати одно из одеял и накинул его на Донателло.

– Расслабься и жди здесь, – сказал он, направляясь к двери и остановившись затем, чтобы включить обогреватель. – Я сейчас вернусь с аптечкой и перевяжу тебе бок.
Донателло ничего не ответил, но судя по судорожным движениям под одеялом, он все еще пытался освободить руки.

Раф вздохнул и вышел из комнаты, направляясь к маленькой ванной. Он щелкнул выключателем, залив комнатку светом, и включил воду над раковиной. Вытащив из-под раковины небольшую аптечку, он быстро просмотрел ее содержимое, чтобы убедиться, что там есть все ему необходимое, прежде чем поставить ее на закрытую крышку туалета. Затем он развернулся, чтобы пойти на кухню за миской, но тут же зацепился за старый полуразвалившийся шкафчик, чьи жалкие остатки висели над раковиной. Он целую секунду извивался, пытаясь вытащить из-за спины то, что там застряло в этой чертовой полке, и только освободившись, осознал, что злоумышленником был донов посох.

Он совсем забыл, что засунул его сзади за ремень так, чтобы один конец торчал над плечом, когда осматривал бок Донни. Он уставился на бо, затем вздохнул и вернулся в гостиную, где прислонил его к стене рядом с холодильником. Бо словно был символом того, кем стал Донни, подумал Раф, доставая из шкафчика глубокую миску. Дон теперь всегда держал свой посох под рукой, тогда как раньше он оставлял его в додзё или задерживал всех на несколько минут, пытаясь вспомнить, где он его оставил. Дону никогда особо не нравилось сражаться, но с тех пор, как его поставили за старшего, он словно постоянно был готов к драке, хотя тренировался меньше, чем ему бы следовало.

Рафаэль вернулся в ванную и налил в миску немного антисептика, прежде чем до половины наполнить ее водой. Вспоминая события сегодняшнего вечера, эта драка, по идее, должна была оказаться для Дона не сложнее детской игры, но когда он вытащил свой бо, он в первый момент так на него воззрился, словно не понимал, для чего эта штука вообще нужна. После того, как он нанес пару ударов, Донателло, кажется, снова вошел в ритм, но это было еще одним напоминанием о том фарсе, в котором он пытался жить.

Рафаэля доводило до белого каления то, что его младший братик стремится чуть ли не вывернуться наизнанку, а он не может сделать ничего, чтобы помочь ему. Каждый раз, как он пытался взять на себя часть нелегких обязанностей Дона, дело заканчивалось громкой ссорой. Все из-за этих дополнительных обязанностей, мать их, это они воздвигли стену между братьями. Он не мог испытывать ненависть к Дону, Дон не заслуживал, чтобы на него обрушился такой стресс.

Вместо этого Рафаэль почти возненавидел Леонардо.

У него с Лео в прошлом были разногласия, но в этот раз он зашел слишком далеко. Лео отправился в небольшое путешествие по миру, чтобы отточить свое мастерство, но никто не ожидал, что он будет отсутствовать так долго. Никто и подумать не мог, что его письма домой будут приходить все реже и реже. Никто не осознавал, насколько им всем будет не хватать их вечно обеспокоенного всякими мелочами лидера, пока он не уехал на год с лишним. Даже Раф скучал по старшему брату, хотя уж он-то ни за что бы в этом не признался.

Но у него, по крайней мере, была отдушина, которую он сам себе создал, патрулирование города в роли борца с преступностью, а на Майки и Доне начинало сказываться напряжение последних месяцев. Майки пытался скрывать свое поведение, но Раф не раз видел, как он сидел в комнате Лео, иногда безмолвно плача, и перелистывал старые дневники старшего брата, которые тот всегда держал на книжной полке. Он жил прошлым, читая об их давних проделках и глядя на них глазами Лео. Дон медленно сходил с ума под давлением того, что он пытался совместить в себе две разные личности. Рано или поздно надо было ожидать, что он сломается.

И что бы ни делал Раф, кажется, это только еще больше все ухудшало.

Вот поэтому он и держал в секрете свои ночные прогулки по темным местам города. Если бы у Дона оказалось достаточно улик, он смог бы его вычислить, а Раф совсем не хотел напрягать младшего брата еще больше. Дон не смог бы воспрепятствовать ему уйти из убежища: драться с ним он не мог, и Раф знал его достаточно хорошо, чтобы суметь избежать всех тех уловок, с помощью которых Дон мог бы хитростью заставить его остаться дома. Мало того, он знал, что и Дон это понимает. Значит, вместо этого его братишка просто стал бы ждать его каждую ночь, чтобы убедиться, что он вернулся в целости и сохранности, и стал бы сходить с ума от волнения, пока старший разгуливает по поверхности.

Нет, Дону совсем ни к чему было знать об этой стороне жизни Рафа.

Раф вернулся в спальню, и его немедленно охватило беспокойство. Дон лежал на кровати не шевелясь, и казался почти безжизненным под одеялом. Раф мысленно ругнулся и метнулся к кровати, уронив аптечку на пол. Он сомневался, что Дон и на этот раз притворяется. Слишком уж он безвольно лежал, очевидно, что он потерял сознание.

В какой-то смысле он был даже рад, что Донни наконец-то выключился. Ему был необходим отдых, а еще так ему не будет больно или плохо, когда Раф начнет промывать и зашивать его рану. Пульс брата оставался сильным, хотя и чуть медленнее, чем нормальный, а глаза были наполовину закачены под верхние веки. Он застыл на месте, когда осознал, что радужка карих глаз Дона сейчас была более бледного цвета и словно покрыта пленкой. Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Его глаза не должны были так выглядеть!

Если повреждения окажутся неизлечимыми, то в этом будет виноват он один.

Он пока отодвинул эту мысль в сторону, сейчас у него были более важные и требующие немедленного решения проблемы. Дон сам себе бок не зашьет. Рафу нужно было сосредоточиться на текущей задаче, прежде чем переживать из-за чего-то, что он, возможно, вообще не сможет исправить самостоятельно. Но даже несмотря на то, что он решил последовать собственному совету, его руки предательски дрожали, когда он начал возиться с раной.

После того, как Раф закончил промывать и перебинтовывать рану так, как его учили, он просто встал рядом с кроватью и стал смотреть, как Донателло спит. Тот спал беспокойно, скорее всего из-за испытываемой боли, но Рафаэль не осмелился дать ему более сильное обезболивающее, чем он уже применил. Он хотел, чтобы Дон поскорее очнулся и сказал ему, что он видит, а что нет. Возможно, Раф что-нибудь придумает, чтобы помочь.

Рафаэль подавил тяжелый вздох и осторожно провел рукой по лбу Дона, не удивившись, когда почувствовал легкий жар. Кого он пытался обмануть? Это же Донателло был той черепахой, кто всегда составлял необходимые лекарства. Сам Раф, может, и постиг азы первой помощи, но это был предел его медицинских знаний. Дон успел его научить, как стабилизировать пациента, и больше почти ничего. Дон все так же оставался непререкаемым авторитетом в области медицины и здоровья среди обитателей убежища. Раф не имел ни малейшего понятия, откуда даже начинать разбираться с тем, чтобы помочь Дону вернуть зрение.

Если такой способ, вообще, существовал.

Раф зарычал в ответ на свои мысли и отвернулся, чтобы найти какую-нибудь тряпку и положить ее брату на лоб. Ему нельзя зацикливаться на том, что Дон ослеп. Может, если он позаимствует у Майки толику его неиссякаемого оптимизма, он сможет предположить, что глаза Дона придут в норму сами по себе. Ага, а если сейчас выглянуть в окно, то он увидит пролетающего мимо Хана.

Размышляя о младшем брате, он вдруг осознал, что оказался в довольно сложной ситуации. Судя по тому, в какой поздний час Дон метался по городу, разыскивая его, гений выскользнул из убежища тайно, когда мастер Сплинтер и Майки уже легли спать. Они проснутся утром и обнаружат, что Дона нет, а Раф так и не вернулся домой.

Он положил влажную салфетку Дону на лоб и оглянулся, чтобы бросить быстрый взгляд сквозь единственное в спальне окно. Снаружи уже начал сыпать снег, и ветер стал гораздо сильнее. Если он попытается отнести Донателло домой в самый разгар метели, то это окажется замечательным способом отправить братишку в шоковое состояние или спровоцировать у него переохлаждение. А может, и то, и другое.

Он подошел обратно к брату и вытащил у него из-за пояса мобильник, задержавшись на минутку, чтобы снова закутать его в одеяла, практически спеленав его. С телефона Донни он набрал короткое сообщение: «Пошел за Рафом и нашел его. Метель началась быстрее, чем я ожидал. Мы укрылись в заброшенном доме. В убежище вернемся позже». И естественно, только после того, как он нажал «отправить», до него дошло, что он все еще в своем костюме Ночного Всевидящего, только без перчаток, и что идея с смс была не самой лучей в мире. Возможно, сообщение слегка успокоит отца и младшего брата, но вот как он собирается скрывать свое второе «я» от брата-гения? Это был один из таких моментов, когда Раф досадовал на то, что у него такой сообразительный брат.

Раф ушел из спальни и направился к дивану в гостиной. Ему надо было хорошенько подумать, как не дать Дону вычислить, что он является Ночным Всевидящим. Больше по привычке он включил древний телевизор и устроился на краешке дивана. Комната осветилась голубоватым светом от экрана, и Раф поморщился, осознав, на каком канале он оставил телик, когда уходил сегодня вечером. На канале прогнозов погоды. Метеоролог на экране жизнерадостно вещал о метели и о том, чего жителям Нью-Йорка следует ждать от снегопада. Ожидалось, что это будет самая сильная снежная буря из всех, что город когда-либо видел. Обитателям Нью-Йорка предстояло два дня наблюдать снегопад с сильным ветром и при очень низкой температуре, что, скорее всего, приведет к тому, что один из самых больших городов в Америке окажется полностью парализован.

– Да пошло оно все к чертовой матери, – громко произнес Раф, срывая шлем с головы и почти швыряя его через всю комнату. Назойливый голос у него в голове – неприятно похожий на голос Лео – заметил, что если бы он просто вернулся домой, или не сбежал из убежища, или, вообще, не начал тот дурацкий спор с Донни, то этого ничего не случилось бы.
Дона бы не ранили (и не ослепили), если бы Раф не ушел из дома.

Он полез в кармашек на ремне и вытащил свой телефон, совсем не удивившись, когда увидел несколько непрочитанных смс и голосовых сообщений. Сплинтер снова пытался ему дозвониться, и Майки послал ему несколько сообщений за вечер, во всех из них прося его вернуться домой до метели. В одном из сообщений Майки даже прикрепил фото пиццы, что сразу напомнило Рафу, что он с утра ничего не ел. А вот что было странным, так это то, что на телефоне оказалось сообщение от Дона, который за три дня, прошедших со ссоры, ни разу даже не попытался уговорить его вернуться.

Открыв сообщение, он увидел карту, как в GPS навигаторе, такие он раньше видел на компе Донни в убежище. На экране мигали две точки, красная и фиолетовая, карта завращалась и участок с точками увеличился. Он знал, что это значило. Несмотря на все их разногласия, Дон пытался позвать его на помощь.

Раф зажал двумя пальцами переносицу, чувствуя, что он подвел Донателло, несмотря на то, что спас его.

Ох, не представляю, как Раф будет выкручиваться из всего этого...

Ого, как вечер неожиданно стал еще приятнее, чем до того , как я увидела продолжение этого чудесного фанфа!

Kifanya, спасибо-спасибо-спасибо))

Эта история набирает свои обороты, и, похоже, Рафу действительно придется поломать голову над тем, как вести себя дальше.
Чувство вины и боязнь разоблачить себя могут тащить его в абсолютно противоположные стороны.
Если он плюнет на все и решится открыться Дону, то не факт, что тому станет от этого легче как в физическом, так и душевном плане. Зная его характер, легко предположить, что в этом случае уже он будет считать себя виноватым в том, что не смог сдержать старшего брата и допустил превращение того в Ночного Всевидящего.
В общем, чем дальше, тем интереснее)

У меня, кстати, вопрос вдруг нарисовался.
А Дон, случаем ли уже не понял, кто на самом деле его "похитил"?
Просто его желание запинать панцирь Рафа (в конце первой главы), меня как-то смутило...

Таки нет, не понял (я надеюсь, это не будет считаться спойлером? ) А желание запинать панцирь Рафаэля (как я понимаю) происходило оттого, что он из-за своего старшего братца оказался на улице и встрял в такую передрягу. Ну, и потому, что брат не поспешил к нему на выручку. Как-то так

А, ОК) Понятно.

А я надеялась на что-то вроде этого:
- Дон, мне надо тебе сказать что-то важное
-Да?
- Ночной Всевидящий - это я.
- И это все? А я надеялся, что-то действительно новенькое узнать

Шутка)
___

Ну в общем, в этом случае, желание Донателло, вполне понятно и одобряемо))

Эх, Раф... Иногда ты такой слепой из-за своего нрава...

Ну и ситуация, блин)) Но, как мне кажется, Раф все-таки предпочтет не раскрывать свою личность... до того момента, пока Дон сам обо всем не догадается, а что-то подсказывает мне, что это произойдет уже в следующей части О_О

Не скажу, догадается или нет и если да, то в какой части)) А то читать неинтересно будет)
Постараюсь завтра-послезавтра выложить продолжение, читайте и сами все узнаете

Не хочу догадываться о том, что будет дальше, так здорово это читать без задних мыслей. @Kifanya, в очередной раз - спасибо.
P.S.

  Сообщение от Kifanya 

Донателло мог быть коварным маленьким засранцем, если хотел, и этот случай лишь послужил тому подтверждением. Естественно, он попытался изобразить опоссума, чтобы застать противника врасплох.

Вот вам и глубокий омут тихого гения, опоссум-засранец. Браво.

ВАМ все спасибо, что читаете и комментируете) Если бы не ваши отзывы, фиг бы я сейчас сидела, торопясь допереводить эту главу



Глава 3

Донателло не помнил, как заснул.

Он медленно приходил в себя, и в первый момент никак не мог сообразить, почему он себя чувствует так, словно его переехало автобусом, пока на него не обрушились воспоминания. Да, точно, его ослепили и ранили пурпурные драконы, а затем его захватил в плен Ночной Всевидящий и куда-то насильно увез. Не самый лучший способ провести вечер.

А еще он так и не нашел Рафаэля.

Он очень надеялся, что с братом все в порядке. Донателло был настроен не так оптимистично, чтобы подумать, что он успел очнуться до начала метели. Словно в подтверждение его мыслей, резкий порыв ветра ударил в оконное стекло, заставив его задребезжать, и Дон почувствовал легкое прикосновение холодного воздуха к щеке. Внезапно ему в голову пришла жуткая мысль. А что, если эта метель застала Рафа на улице потому, что он пытался найти Дона по маячку в телефоне?

– А, черт, – слабым голосом произнес Дон. Он попытался сглотнуть, но горло сдавило от беспокойства. Он надеялся, что у Рафа достало здравого смысла укрыться где-нибудь до начала непогоды. Правда, в последнее время Донателло начал испытывать серьезные сомнения в том, что IQ его братца был намного выше булыжника, но ведь иногда чудеса случаются, правда?

Он понимал, что несправедлив к брату, но Рафаэль в последнее время уж очень серьезно действовал ему на нервы. Раньше он никогда не мог сообразить, как Лео и Раф могли все время ссориться, причем, кажется, по любому поводу, но теперь он начал понимать, почему. Рафаэль насмехался над любым проявлением власти, он вел себя в семье как типичный подросток-бунтарь, но что более важно, ему для хорошего самочувствия требовалось окружение, где он мог бы выступать защитником. С тех пор, как уехал Лео, и мастер Сплинтер счел, что для остальных его троих сыновей стало небезопасно каждый вечер выходить на поверхность и сражаться, Рафаэль стал искать выход для своей энергии, и так получилось, что им стал «новоявленный лидер», как иногда обзывал его Раф.

То, что они с Рафом теперь ссорились почти постоянно, было просто несправедливо. Он скучал по прошлому, когда он мог проводить время со старшим братом, работая над нидзяциклом или вездеходом, или помогая ему освоить знания по медицине. Черт, да он был бы рад просто посмотреть кино вместе, не вступая в спор из-за какой-нибудь ерунды. И все же, Лео просил его взять на себя ношу лидерства, так что он будет продолжать ее нести. Надеясь, что есл… когда Лео вернется, он каким-нибудь образом сможет восстановить их с Рафом отношения. Это будет длительный процесс – Раф не из тех, что так просто прощает и забывает, и даже если брат ничем этого не выдавал, Дон знал, что кое-что из того, что он говорил, пересекало все границы – но он был твердо намерен довести этот процесс до конца. Неважно, сколько времени это займет.

Кстати о времени, мастер Сплинтер и Майки, должно быть, уже с ума сходят от беспокойства. Ему нужно добраться домой или, хотя бы, как-то сообщить им, что с ним более-менее все нормально, даже если он не знает, куда Всевидящий его притащил и что он собирается с ним делать. Ну да, это, без сомнения, их сильно успокоит. Можно с таким же успехом рассказать им всю правду, а затем умолять их обоих оставаться дома, пока не закончится метель. Меньше всего ему хотелось думать о том, как они вдвоем будут искать его в такую погоду.

Донателло тяжело вздохнул и попытался сесть. Он не осознавал, сколько обезболивающих ему вкололи, пока не сделал попытки пошевелиться. Задохнувшись, он рухнул обратно на подушки. Ему удалось приподняться над матрасом всего на пару сантиметров, прежде чем его бок резанула боль. У него заняло какое-то время, чтобы суметь выпутать руку из груды одеял, в которые он был завернут, но гораздо меньше, чтобы нащупать повязку на боку и понять, насколько серьезной была его рана.

Он не мог сказать, насколько она была глубокой, но когда он снова попытался пошевелиться, то почувствовал знакомое натяжение, какое бывает, когда на рану накладывают швы. Судя по ощущениям, шов начинался у пластрона, слегка изгибаясь, шел вверх и заканчивался почти у самого панциря. Это означало, что у него был вскрыт практически весь бок, почти открыв доступ к кишечнику и почке. По крайней мере, нож вошел не так глубоко, чтобы органы могли вывалиться наружу, хоть какое-то облегчение.

По крайней мере, он не думал, что его уже кто-то прооперировал.

– Ну что, ты проснулся, наконец? – он повернул голову на звук, доносящийся откуда-то слева от дальнего края кровати. Ночной Всевидящий, моментально узнал он голос. Он напрягся, чувствуя себя крайне уязвимым из-за своей слепоты и слабости от ран.

– Хей, успокойся, – голос приблизился, к нему добавилось шарканье ботинок по полу. То, что Всевидящий намеренно обозначал звуками свои передвижения, странным образом обнадеживало. Он подошел к тому краю кровати, где лежал Донателло. – Чего ты сразу переполошился.

– Где мы? – просипел Дон.
– В заброшенном многоквартирном доме в Бруклине, – борец с преступностью остановился рядом с кроватью. Дон услышал тихий скрип кожаного костюма, когда тот наклонился или присел рядом с ним. – Я сейчас подниму тебе голову и помогу выпить воды, хорошо?

Ему не понравилось то, что этот человек снова будет к нему прикасаться, но пить хотелось сильно, к тому же он знал, что ему нужно восстанавливать потерянную жидкость. Он коротко кивнул, показывая свое согласие, но все равно вздрогнул, когда Всевидящий подсунул руку ему под затылок и приподнял его голову с подушки. Он все еще был в перчатках, что показалось Донателло очень странным, но он быстро позабыл об этом, когда начал жадно пить из поднесенного к губам стакана. Никогда еще простая вода не казалась ему такой вкусной.

Когда он все выпил, Всевидящий снова опустил его голову на подушку и откинул одеяла, чтобы обнажить его бок и хорошенько осмотреть повязку.
– Похоже, кровотечение наконец-то остановилось, – пробормотал он, кажется, больше для себя, чем для Дона. Одеяла вернулись на свое место и были тщательно подоткнуты. – Что ты видишь? – спросил он, и Донателло явственно услышал, как его голос дрогнул.

– Ничего, – и это было правдой. Его сбивало с толку и одновременно пугало ощущение, что его глаза открыты и моргают, но он в то же время ничего не видит. Он торопливо запретил себе развивать эту мысль. Последнее, что ему сейчас было необходимо, это паника по поводу слепоты. Он должен сохранять надежду, что способ восстановить зрение обязательно найдется, потому что мысль об утрате способности видеть навсегда пугала его больше, чем он готов был признать. Практически в любом деле, которыми он занимался, требовалось зрение. Он был уверен, что сможет выжить и без него, но сама мысль о том, что он больше никогда не сможет играть за компьютером, или работать в своей лаборатории, или водить машину, или даже читать книгу приводила его в отчаяние. Он уже давно ничем таки не занимался, но он бы с огромной радостью вернулся к любимым занятиям, если бы сумел выкроить время в своем напряженном расписании.

Послышался негромкий щелчок, а затем Всевидящий сказал:
– А теперь что-нибудь видишь?
– Все ту же размытую черноту, что и раньше, – Дон предположил, что щелчок раздался, когда Всевидящий включил фонарик. Снова последовал такой же щелчок, очевидно, фонарик был выключен, и этот тихий звук словно поставил окончательную точку, еще больше его напугав. Его слегка затрясло, несмотря на все одеяла, уложенные на нем стопкой.

Одеяла были поправлены и, кажется, стопка еще больше потяжелела. Он мимоходом задумался, сколькими вообще одеялами он укрыт, когда Всевидящий начал подтыкать их края. Это было так нелепо.

– Я тебе разогрею томатного супа, полежи спокойно, пока я не вернусь.
– Что тебе от меня надо? – серьезно спросил Донателло, нахмурившись и направив тяжелый «взгляд» на человека, стоящего над ним. Он мог догадаться, что это не возымеет должного эффекта, но, кажется, он передал, что хотел, потому что Всевидящий слегка вздохнул и ответил:
– Ничего. Я один из хороших парней, помнишь? После того, как кончится метель, я тебя отпущу к твоей семье. Я не собираюсь тебя здесь удерживать дольше, чем необходимо.

Семье?!

– Откуда..?
– Расслабься, – успокаивающе произнес мужчина. – Твой телефон зазвонил, и пока я искал его у тебя за ремнем, тот, кто звонил, уже повесил трубку, но я послал сообщение на тот номер, написал, что ты в безопасности и нашел Рафа, кто бы это ни был такой. Ты его звал во сне.

Дон почувствовал, что слегка краснеет, но он понимал, что сейчас у него есть более серьезные проблемы, чем сохранение собственного достоинства. Ситуация стремительно ухудшалась. Плохо было уже то, что Ночной Всевидящий узнал о нем, но когда он выяснил, что у него есть семья, это стало уже просто опасным. Если эта информация куда-нибудь просочится…

– А чтобы ты перестал паниковать, я могу поклясться своим именем борца с преступностью, что я никому о тебе не расскажу. Что касается меня, когда закончится эта метель, я забуду, что вообще тебя видел, – быстро добавил Всевидящий, словно зная, о чем думает Донателло.

Он не был настолько наивным, чтобы доверять похитителю, но в данный момент он все равно мало чего мог добиться, протестуя или споря с ним. Он сомневался, что у него хватит сил даже на то, чтобы самостоятельно выбраться из постели и пройтись, не говоря уж о том, чтобы драться с кем-то. Сочетание лекарств и тупой боли в боку, которая тут же становилась острой, когда он двигался неловко или слишком быстро, лишило его практически всех сил. Ему придется подождать и посмотреть, что будет дальше. Вот если Всевидящий действительно его отпустит, тогда, возможно, Донателло поверит, что он может держать слово.

– Так, ладно, я сейчас принесу тебе томатного супа, а потом сможешь еще поспать.
– Нет, – сказал Донателло, внезапно кое-что осознав, когда Всевидящий повторил свое предложение. – Только не томатного, – у томатного супа высокая кислотность и он острый. Трудно будет сказать, какие лекарства он сможет туда подсыпать. Дон никак не сможет различить горький привкус размельченной таблетки в густом бульоне.

– Ладно, как скажешь. Мне кажется, у меня есть пара банок с куриной лапшой, что насчет нее?
У куриной лапши, напротив, очень мягкий вкус. Ему будет легко определить, не добавил ли туда Всевидящий чего-нибудь ненужного.
– Да, так будет лучше.
– Хорошо, постарайся пока отдохнуть. Если сможешь, попробуй снова заснуть. Я тебя разбужу, когда вернусь, – шаркающие шаги отдалились от кровати и направились к выходу из комнаты. Донателло мог едва расслышать, как Всевидящий возится предположительно на кухне на некотором расстоянии от двери в комнату.

Дон откинулся на подушку, пытаясь немного успокоиться. До некоторой степени Всевидящий был прав. Чем больше он сейчас будет отдыхать, тем успешнее его иммунная система сможет справиться с возможной инфекцией, и он будет чувствовать себя лучше. Он действительно чувствовал себя так, словно давно не спал как следует, и знал, что его организм был переутомлен еще до этого происшествия.

Однако его мозг продолжал лихорадочно работать. Мастер Сплинтер и Майки будут за него волноваться. Раф, где бы он сейчас ни был, наверняка злился или из-за того, что Дон послал ему сообщение с просьбой о помощи, или из-за того, что не мог ему помочь. Иди (он очень надеялся, что это не так) Раф сейчас был на улице посреди метели, разыскивая его.

Дон знал, что если Раф все же каким-то волшебным образом доберется сюда, он будет чувствовать себя намного спокойнее, зная, что старший брат присматривает за ним.

***

Рафаэлю очень хотелось облегченно вздохнуть, когда он выходил из спальни, но он побоялся, что Дон расслышит и раскроет его обман. Ему удалось заставить Дона поверить в свои слова, хотя он умудрился слегка напортачить. Он вовсе не собирался упоминать о мастере Сплинтере и Майки, просто случайно обмолвился про семью. К счастью, Дон, кажется, купился на его неловкие объяснения, единственные которые пришли ему в голову за то недолгое время, пока брат был без сознания.

И все же Раф знал, что это еще далеко не конец, и ему совсем не хотелось иметь дело с последствиями своего обмана, если Дону все-таки удастся разобраться в ситуации. Раф был абсолютно уверен, что если он хотя бы вздохнет не так, как задумано, Дон тут же догадается, кто на самом деле его спас. Разгорится скандал, которого Раф хотел бы избежать любой ценой, особенно если учесть, как сильно пострадал брат. Зная свое тотальное невезение в таких делах, все кончится тем, что у Дона разойдутся швы, пока он будет орать на Рафа, или появиться аневризма от такого стресса, а то и еще что похуже. Нет, в данный момент все идет как надо. Все, что ему нужно – это продолжать играть свою роль.

А еще, размышлял Раф, странно, что Дон отказался от томатного супа. Это был один из его любимых, наряду с итальянским супом с такими крохотными лапшинками, которые по форме были похожи, скорее, на конфетки смарти* и с почти такими же маленькими фрикадельками. Он знал, что такого супа у него в заначке нету, но в шкафчике было несколько банок с томатным супом и с куриной лапшой.* Наверное, у Дона были резкие причины, чтобы отказаться от томатного супа. Может, у него желудок болит? В таком случае кислота в томатном супе только усилила бы раздражение. Ему нужно было самому в первую очередь предложить брату лапши.

Какая жалость, что у него тут нет домашней лапши приготовления Майки, Дон мог бы целую кастрюлю умять в одиночку, но тогда легенда Рафа разрушилась бы моментально и без надежды на восстановление.

Пока суп начал разогреваться на плите, он заглянул в холодильник. Там обнаружилась куча банок с кока-колой, парочка с маунтин-дью и еще пара со спрайтом, но имбирного пива он не нашел. Зато там было молоко, но он был не уверен, стоит ли пить его на пустой желудок. Он проворчал про себя, захлопывая дверцу холодильника. Похоже, его снова стала преследовать череда неудач.

Его внимание привлек тихий шум из спальни, и он крадучись скользнул к двери, чтобы проверить, как там брат. Донателло все так же лежал на кровати, как когда Раф выходил из комнаты, но было похоже, что он опять ощупывает повязку на боку. Раф с трудом подавил желание велеть ему прекратить. Скорее всего, Дон просто пытался определить для себя, насколько все плохо с его состоянием. Все это время он продолжал смотреть в одну точку на потолке, и Раф снова ощутил как его подташнивает.

Та же размытая чернота, что и раньше. Раф скрипнул зубами от злости, чувствуя прилив беспомощности. Он не знал, что ему делать, или что вообще можно сделать, чтобы все исправить. Он сомневался, что у драконов хватило мозгов, чтобы собрать такую штуковину, которая могла бы навсегда лишать противников зрения. Следовало еще учитывать Стокмана и Бишопа, так же, как и клан Фут, так что возможно, кто-то из них снабдил драконов таким оружием, но учитывая то, как в данный момент раскладывал карты Хан, было маловероятно, чтобы какой-нибудь дракон взял бы хоть что-то из их рук. Для такого незадачливого дракона это был бы верный способ стать личной боксерской грушей Хана на всю последующую неделю.

Рафаэль отошел от двери и вернулся на кухню, готовить брату суп. На самом деле, он просто стоял, уставившись на кастрюлю на плите, в которой разогревалась лапша, и периодически ее помешивал, пытаясь уложить в голове мысль о том, что Донателло, возможно, останется слепым до конца своей жизни. Это было невозможно представить, все, чем занимался Дон (даже для собственного развлечения) требовало применения зрения. Дон станет инвалидом, калекой, недееспособным.

И во всем этом будет виноват Рафаэль.

Когда суп разогрелся, Рафаэль налил его в большую кружку и отнес ее в спальню. Донателло не заснул, как на то надеялся Раф, так что он намеренно зашаркал ногами, чтобы его брат мог слышать, где он. Незрячие глаза следили за ним, пока он шел к кровати. Это слегка его нервировало, и он бы даже предположил, что Донателло соврал о том, что он ничего не видит, вот только слепой взгляд был направлен в точку где-то на полметра выше его шлема.

– Держи, – сказал Раф, осторожно беря брата за одну руку и в который раз пытаясь игнорировать то, как Донни вздрогнул от его прикосновения. Он изогнул кисть его руки ковшиком и вложил в ладонь кружку. – Это куриная лапша, – он не отпускал кружку до тех пор, пока не убедился, что Дон держит ее крепко, и даже после того он оставил руки поблизости, пока Дон не обхватил кружку обеими ладонями.

Донателло прихлебывал суп, а Рафаэль, не зная, чем ему дальше заняться, просто остался стоять рядом и смотреть на него. Дон снова повернулся в его направлении и нахмурился.
– Ты что, так и собираешься смотреть, как я ем? – напряженно спросил он. Рафаэль моментально узнал эту интонацию. Такой тон голоса обычно появлялся у Дона перед тем, как они вступали в спор по какому-либо поводу.

Он почти огрызнулся и сказал «да» чисто из принципа, но удержался. Сейчас ему совсем не хотелось начинать спор с братом. Раф хотел избежать споров любой ценой. Ему не надо было, чтобы Дон затеял с ним ссору. Он и так держался холодно и отстраненно, что, в общем, было понятно, учитывая обстоятельства.

– Я просто думал, может тебе еще что-нибудь захочется или понадобится, – Раф мысленно поздравил себя с тем, как разумно прозвучали его слова. Притворяться становилось все легче и легче с каждой вновь произнесенной ложью.

– Мне ничего не нужно, – произнес Дон, отворачиваясь от него и возвращаясь к своему супу, явно показывая, что он его игнорирует.
– Хорошо, – Раф почувствовал себя слегка уязвленным и знал, что это было слышно в его голосе, поскольку Дон удивленно склонил голову набок. – Я буду в другой комнате, если понадоблюсь, – он направился к двери, снова шаркая ногами. – Покричи, если что будет нужно, я зайду тебя проведать через пару часов.

Он был почти у двери, когда Дон вдруг его окликнул.
– Всевидящий?
Он задержался и выжидающе посмотрел на своего гостя. Дон закусил губу, потом тихонько вздохнул.
– Спасибо.

– Да не за что, – небрежно сказал Раф, как он обычно отвечал на благодарность, и тут же напрягся. Если Дон узнает эту его фразу и интонацию… он подождал пару секунд, но Дон снова занялся супом, уставившись куда-то в пространство.

Раф отошел к дивану, на ходу стаскивая с себя перчатки. Он испытал облегчение, наконец сняв их и шлем и уронив все это в беспорядке на кофейный столик. Его костюм делал его игру в прятки проще, но в нем было безумно жарко, особенно с тем слоем утеплителя, что он добавил, чтобы не замерзать на улице во время зимних месяцев. Он опять вздохнул с облегчением, расстегнув молнию и выскользнув из верхней части костюма. Он завязал рукава вокруг талии, чтобы они не путались под ногами. Так ему было удобнее, но в то же время он за считанные секунды сумеет влезть обратно в костюм и вернуться в спальню, если его позовет Дон.

Он плюхнулся на диван и посмотрел на дверь, ведущую в спальню. Глубоко в душе он знал, что Донни так и не заснет, пока он будет находиться рядом. Ему надо было подумать о том, чтобы подсыпать снотворного брату в суп, пока была такая возможность. Эта мысль заставила его поморщиться и уставиться в одно из двух маленьких окон в гостиной на проносящийся мимо снег.

Снаружи все выглядело скверно, и он был безумно рад, что они с Доном оба были сейчас здесь. Мастер Сплинтер ответил на сообщение с телефона Дона, велев им обоим оставаться в тепле, а сообщение Майки гласило «Пожалуйста, только не убейте друг друга». Он было послано как шутка, но заставило его не улыбнуться, а вздохнуть и в очередной раз разозлиться на себя. Ему надо было прекратить так сильно ссориться с Доном. Должно же быть что-то, чтобы дать ему хоть немного успокоиться, и сейчас и потом, когда они окажутся дома.

Рафаэль нахмурился еще сильнее и подался вперед, опершись локтями на колени и сердито уставившись на крутящуюся снежную муть за окном. Ему каким-то образом надо сделать так, чтобы Дон почувствовал себя в безопасности и под защитой, тогда он, наконец, сможет заснуть и начать выздоравливать. Если бы рядом с ним был кто-то, кому он мог бы доверять в том, что тот прикроет его спину, тогда младший моментально бы выключился. Единственный вопрос в том, как это устроить?

Золотисто-карие глаза остановили взгляд на двух телефонах, как ни в чем не бывало лежавших на кофейном столике.



* Smarties – что-то типа M&M’s, как я поняла.
*опять же, как я понимаю, речь идет о консервированном супе

Все, заботливый полуобнаженный Раф — мой новый фетиш xDD

Да уж, вот ведь два бедолаги...
Показательно, что даже в таком состоянии Дон еще умудряется анализировать, что ему стоит есть, а что нет. А Раф такой заботливый нянька))
Эх, наверное, вся эта ситуация, когда благополучно завершится (я на это надеюсь), станет хорошим поводом для переооценки их отношений, В лучшую сторону.

Ого, третья глава так быстро. @Kifanya, ну ты метеор!! спасибо)

"блындается из угла в угол" почему я как одержимый жду развития у Дона Стокгольмского синдрома. И видимо не дождусь.

Дааа, бедолаги. Но Дона пока не стоит нервировать, и Раф, в какой-то степени поступил верно, не раскрывая себя, а то нового спора не избежать. Но как Дон отреагирует, когда правда раскроется?

Глава 4

Донателло проснулся от звуков бьющегося стекла и разлетающегося в щепки дерева, он дернулся и чуть не задохнулся от моментальной вспышки боли. Он находился в легкой полудреме, не в силах заснуть, зная, что Всевидящий в любую минуту может войти в комнату, и внезапный шум сразу разбудил его. Какую-то секунду он неподвижно лежал в кровати, пытаясь понять, что происходит по тому, что он мог услышать, и успокоить бешеное сердцебиение. Судя по шуму, соседнюю комнату только что разнесла на части бомба.

– ГДЕ ОН, МАТЬ ТВОЮ?!

Ага, бомба по имени Рафаэль.

Даже просто услышав голос брата, Дон тут же снова расслабился. Он и не осознавал до этого момента, в каком был напряжении. Он медленно начал садиться, сражаясь с одеялами дрожащими от облегчения руками. Раф наконец-то нашел его. Как он сюда добрался сквозь метель, об этом Донателло сейчас думать не хотелось. Главное, он был здесь. Из соседней комнаты послышалось несколько глухих ударов, затем хорошо знакомое низкое рычание и, наконец, звук быстрых шагов по направлению к спальне.

– ДОН!

– Раф? – произнес он, лишь на один удар сердца отстав от крика брата, в котором явно слышалось облегчение. Раф помедлил всего долю секунды, прежде чем с бешеной скоростью кинуться к кровати. Одеяла были буквально сдернуты в спешке. Дона окутал холодный воздух, и он задрожал. Он и не думал, что температура в комнате настолько отличается от той, что установилась в его гнезде из одеял.

Холоднющие руки, трехпалые и такие знакомые, схватили его за плечи, затем почти сразу одна из них ослабила хватку и легонько прикоснулась к боку рядом с повязкой.
– Дон, ты в порядке? Что произошло с твоими… – Раф умолк. Дон практически почувствовал, как температура в комнате упала еще на несколько градусов, когда рука брата еще сильнее сжала его плечо.
– Что у тебя с глазами?

Дон снова вздрогнул, но на этот раз вовсе не из-за прохладного воздуха. Приглушенное, обманчиво негромкое ворчание в глубине горла служило верным признаком того, что Раф полностью вышел из себя. Дон был не настолько глуп, чтобы пытаться соврать брату, когда он в таком состоянии, но он боялся даже подумать о последствиях. Сейчас он реально волновался за состояние здоровья Ночного Всевидящего.

– Я ничего не вижу. Я ослеп.
Раф замер на долю секунды, а затем издал почти звериное рычание. Дон начал движение еще до того, как успел подумать, что именно он пытается сделать. Он знал, что Раф собирается направить свою ярость не на того человека, а Всевидящий – хотя он ему и не доверял – ничем ему не навредил и ничем не заслужил той встрепки, которую ему собирался задать Раф.

Дон мог догадаться о местоположении Рафаэля только по звуку его рычания, постепенно переходящего в крик бешенства. Брат уже убрал руку с его плеча, без сомнения собираясь кинуться к двери, что было, в общем-то, неплохой догадкой. Его раненый бок горячо запротестовал, и его охватило безумно странное головокружение, когда он рванулся вперед, но ему все же удалось достичь своей цели, и он крепко обхватил обеими руками талию Рафа, вцепившись так, словно от этого зависела его жизнь.

Жизнь не жизнь, а сознательное состояние точно зависело, он был почти уверен, что потеряет сознание, если упадет.

Однако, ему не надо было беспокоиться о том, чтобы не упасть. Рафаэль споткнулся в тот момент, как он его схватил, но быстро вписался в такой поворот событий. Он поймал Дона, осторожно, чтобы не задеть рану, и удержал его, так, что получилось, что Дон наполовину повис на нем, тогда как его ноги по-прежнему остались на кровати, запутавшись в одеялах. Несмотря на всю серьезность ситуации, Донателло представил себе, что выглядит он довольно забавно, изображая этакий мостик между Рафом и кроватью.

– Дон! – рявкнул Раф, пытаясь аккуратно отцепить от себя брата и положить его обратно в кровать. – Какого хрена ты, по-твоему, делаешь? Давай ложись обратно и…

– Заткнись, Рафаэль! – огрызнулся Дон, по мере сил сопротивляясь попыткам избавиться от него и еще крепче сжимая руки вокруг талии Рафа. – Это не Всевидящий меня ранил! Это были пурпурные драконы. Он лишь пытался мне помочь, так что не смей даже прикасаться к нему!

В какой-то момент он практически почувствовал, как от Рафаэля исходят волны неуверенности, а затем тот испустил долгий страдальческий вздох.
– Ладно, как скажешь, – проворчал он, силой заставляя Дона разжать руки, но при этом действуя удивительно бережно. – Просто вернись в постель. Ты на редкость дерьмово выглядишь.

Не то, чтобы у Дона был выбор. Рафаэль был раза в три его сильнее и тогда, когда Дон не был так серьезно ранен. Его старшему брату было проще простого заставить его снова улечься и закутать в одеяла. Он хотел было сделать брату выговор за такой выбор слов, но решил, что Раф и так уже достаточно на взводе.

Раф выбрал как раз этот момент, чтобы отойти от кровати и направиться к двери. Дон приподнялся и сел, поморщившись от слишком быстрого, как показалось его боку, движения. Он уже готов был окликнуть Рафа и сказать ему вернуться, но тут брат остановился в дверях, или чуть не доходя до двери, насколько он мог услышать.

– Я тебе скажу один раз, и повторять не собираюсь, – Дон мог мысленно представить себе эту картинку: Раф стоит в дверном проеме весь такой большой и внушительный, как всегда, когда он хочет выглядеть угрожающе, и говорит, уставив палец на Ночного Всевидящего. – Подойдешь к этой двери ближе, чем на три метра, или просто попытаешься войти в эту комнату, и я буду выбивать из тебя пыль восемью разными способами до самого воскресенья, что бы там Донни ни говорил. Понял?

Должно быть, Всевидящий согласился с требованиями Рафа молча, потому что старший брат Дона издал довольное хмыкание и вернулся назад, подойдя к той стороне кровати, где сидел Донни. Он почувствовал, как отгибается край одеял, обнажая его бок, а затем аккуратное прикосновение пальцев Рафа к коже вокруг повязки.
– Что с тобой произошло?

Донателло вздохнул и откинулся на матрас, когда брат начал осматривать его в точности так, как Дон сам его учил сто лет назад.
– На меня устроили засаду пурпурные драконы на крыше недалеко от Пятой. У них был какой-то пистолет, стрелявший газовыми патронами, и газ меня каким-то образом ослепил. Ночной Всевидящий ввязался в драку прежде, чем все окончательно вышло из-под контроля, но один из драконов все равно успел наскочить на меня и ударить ножом.

– Аха, – отозвался Раф, осторожно обводя пальцем здоровенный синяк на руке Дона. – А чего ты весь в синяках с головы до ног? Ты что, с крыши свалился, что ли?

Он произнес это недоверчиво и насмешливо, но Дон вздохнул, осознавая, что брат догадался абсолютно правильно. Раф застыл, увидев, что младший не хочет в чем-то признаваться.
– Дон, – предупреждающе заворчал он, требуя, чтобы тот рассказал всю правду.

– У меня получилось схватиться за веревку, прежде чем я упал до самого низа, а потом я приземлился в мусорку, это помогло погасить силу столкновения, – он не говорил всей правды, но ему сейчас очень не хотелось иметь дело с негативным отношением Рафа. Он и так знал, что налажал в том бою. Ему совсем не было нужно, чтобы Раф тыкал ему этим в лицо. – Раф, со мной все хорошо. Не надо так сильно беспокоиться.

– Ну да, – сказал Раф, снова накрывая его одеялами. – Потому что ты выглядишь прям зашибись как хорошо.

Дон уже чувствовал, что этот разговор перерастает в ссору. За лобной костью поселилась тянущая боль, и он высвободил руку, чтобы двумя пальцами прищипнуть переносицу.
– Рафи, пожалуйста, – пробормотал он, обращаясь больше к самому себе, чем к брату. – Я слишком устал, чтобы сейчас с тобой спорить.
Он почти ожидал, что Раф не отступит, но старший просто вздохнул и отошел от кровати.

– Раф? – спросил он, прислушиваясь, как Раф обходит кровать, подходит с другой стороны и усаживается рядом с ним поверх наваленных одеял. Дон перекатился на бок и лег лицом к брату.
– Засыпай, гений, – негромко сказал Раф. – Я посторожу.

Дон нахмурился и протянул к брату руку, прикоснувшись к холодной коже на бедре. Ногу тут же отдернули в сторону.
– Почему ты такой холодный? – требовательно спросил он.
– Сам-то как думаешь, – защищаясь, проворчал Раф. Донателло уже открыл рот, чтобы прочесть Рафу нотацию по поводу прогулок во время метели, но брат тут же его прервал. – Я думал, это ты тут у нас слишком уставший, чтобы спорить.

Настал его черед вздыхать, когда ему в лицо были брошены его собственные слова.

– По крайней мере, возьми одно из одеял, чтобы укрыться, – в конце концов, уступил Дон, протягивая брату за уголок одно из лежавших на нем одеял. – Я не хочу беспокоиться о том, чтобы ты не заболел.

Последовало довольно долгое молчание, и Дон в своем воображении почти увидел, как Раф сердито смотрит на предложенное ему одеяло, затем его край был выдернут у него из руки. Дон почувствовал на лице волну прохладного воздуха, когда Раф резко взмахнул одеялом, расправляя его над своими ногами.
– Счастлив? – проворчал он, но как-то совсем не сердито, и Дон понял, что Рафа его требование даже развеселило. – А теперь заткнись уже нафиг и засыпай. Если что понадобится, я буду рядом.

– Я знаю, – пробормотал Дон, расслабляясь и вытягиваясь на кровати, и моментально чувствуя, что погружается в сон. Он и в самом деле знал, что Раф будет рядом, если будет ему нужен, потому что – несмотря ни на что – он знал, что Раф как и прежде попытается в одиночку сдвинуть землю, если Дон его об этом попросит.

***

Рафаэль облегченно выдохнул, когда Донателло наконец-то провалился в глубокий и на этот раз действительно спокойный сон. Это именно то, что ему было необходимо, а не та настороженная полудремота, в которую он впадал ранее, когда Раф пытался заставить его отдохнуть. Этот сон на самом деле поможет ему восстановить силы, а не измотает его еще больше.

Он откинулся назад, опираясь на стену, и подтянул до груди одеяло, данное ему Доном. Он слегка вздрогнул, когда ветер за окном взвыл особо пронзительно, и вспомнил, как целых пять минут стоял на улице на этом ветру, чтобы его кожа замерзла и эта последняя хитрость удалась. Оно того стоило, потому что все прошло без сучка и задоринки, но даже после всего пяти минут в этой снежной неразберихе его так сильно трясло, что зубы не попадали друг на друга.

В такие моменты его бесило, что они холоднокровные.

Ему пришлось вдребезги разбить стеклянную миску и расколошматить жалкие остатки книжного шкафа, который он притащил из другой квартиры, и это тоже того стоило, несмотря на предстоящую внеочередную уборку. Он был не из тех, кто деликатничает, особенно если есть подозрения, что один из его братьев попал в беду. Сигнал о помощи от Донателло заставил бы его примчаться сломя голову, если бы он не знал, что происходит, и он бы, даже не разбираясь, прибил любого, кто встал бы на его пути к Дону. Так что, в общем и целом, он был вполне горд своим выступлением.

Ранее он почти решил позвонить Кейси и попросить его прийти, чтобы помочь Дону успокоиться. Хотя его лучший друг и не знал, кто скрывается под маской Ночного Всевидящего, Раф был вполне уверен, что Кейси, может быть, единственный из всех понял бы, почему он решил стать Всевидящим. И все же, идея привнести в свою схему кого-то левого означала бы, что Дону было бы легче вычислить, что на самом деле происходит. Кроме того, Кейси не смог бы соврать даже ради спасения собственной жизни, и Раф точно знал, что Кейси обязательно рано или поздно оговорился бы и назвал его Рафом, и его тайна оказалась бы тотчас раскрыта. Так что лучше было все сделать самому.

Пока все шло гладко, а если верить прогнозам, метель в западной части города уже начала затихать. Завтра к этому часу снегопад должен будет утихнуть настолько, чтобы он смог отнести Донни домой, а там Сплинтер осмотрит его глаза. Может, даже, они вызовут Кожеголового, как только доберутся до дома, пусть он тоже взглянет. Чем скорее Раф узнает, что с Доном все будет нормально, тем лучше.

А сейчас ему просто надо подождать.

***

Дон просыпался медленно, словно снимая с себя один слой сна за другим, которые обволакивали его последнюю сотню лет, ну или, по крайней мере, несколько часов по-настоящему глубокого сна. В любом случае, это было совсем новое ощущение, противоположное тому, когда он резко просыпался от грохота и звона бьющегося стекла или со знанием, что он так и не смог толком заснуть из-за того, что не доверял Всевидящему. Он был рад, что – несмотря на все опасности и явное безумие такого предприятия – Раф преодолел метель и отыскал его. С ним не случится ничего плохого, пока рядом с ним Раф.

Кстати говоря, было очевидно, что Рафаэль куда-то ушел из комнаты. Рядом с ним на кровати точно не было никакой черепахи, и Дону даже без зрения было понятно, что одеяло, которое он заставил Рафа взять, было снова расправлено поверх него. Раф порой мог быть таким заботливым, даже если при этом терпеть не мог, когда кто-то об этом упоминает.

Дон медленно сел, почувствовав легкое головокружение и немедленно задавшись вопросом, нет ли у него температуры. С его невезением такое вполне могло быть, но он очень надеялся, что причиной было его слишком долгое пребывание под толстым слоем одеял. Он мог расслышать, как кто-то чем-то стучит и гремит недалеко от входа в комнату, и звуки были похожи на те, когда Всевидящий готовил ему суп, так что он предположил, что кто-то возится на кухне.

– Раф? – окликнул он, надеясь, что с братом ничего не случилось, пока он спал, или – что еще хуже – что ему не приснилось, что Раф был здесь.
Его страхи и беспокойство исчезли, когда знакомый голос отозвался:
– Секунду, Дон.

Он остался сидеть, но подтянул повыше одно из одеял, которые сползли к нему на колени, и накинул его себе на плечи. Его все еще слегка знобило. Он потрогал шею и лицо и нахмурился, обнаружив, что они слишком теплые. Это могло быть признаком небольшой температуры, что было не очень хорошо. Если рана в боку воспалилась, то его состояние может стремительно и смертельно ухудшиться в течение нескольких последующих часов. Он надеялся, что это не тот случай, а если да, то что у Всевидящего в аптечке завалялись какие-нибудь сильнодействующие антибиотики. Если нет… он собирался сохранять оптимизм по этому поводу и говорить, что он не болен, потому что иначе возникало такое осиное гнездо проблем, тревожить которое у него сейчас не было ни малейшего желания.

Послышались приближающиеся шаги, и одновременно с ними до него донесся запах томатного супа.
– Тебе надо чего-нибудь поесть, – сказал Раф, подойдя ближе и садясь на кровать с ним рядом. – Я знаю, что томатный суп твой любимый, – это был его любимый консервированный суп, но ничто не могло сравниться с супом из домашней лапши приготовления Майки, который сам иногда называл его рагу, потому что вываривал кости до мягкости, чтобы сделать бульон. – У меня тут еще крекеры есть, так что если тебе захочется пожевать чего-то твердого, то можно их.

– Спасибо, Раф, – сказал Дон, когда кружка с теплым супом была втиснута ему в ладони. Он отхлебнул бульона, а потом добавил:
– Не мог бы ты посмотреть, есть ли у меня температура? Я себя не очень хорошо чувствую.

Раф фыркнул и отозвался с мрачным юмором:
– Кто будет хорошо себя чувствовать, после того, как его ударили ножом? И да, я мерял у тебя температуру перед тем, как идти готовить суп. Не очень высокая, но есть. Я взял кой-каких лекарств у того урода в соседней комнате, и кодовый номер на одних таблетках совпал с тем антибиотиком, которым ты так любишь нас пичкать, когда у нас какая-нибудь инфекция, – в ладонь Дону была вложена пара овальных таблеток. – Выпей их, когда суп чутка остынет. Кажется, я передержал его на плите.

Дон снова с трудом подавил желание подразнить его за заботу и послушно начал дуть на свой суп, чтобы он побыстрее остыл. Чем скорее он примет таблетки, чем скорее они подействуют, нейтрализуя инфекцию, пока не стало слишком поздно. Комната погрузилась в уютное молчание, прерываемое только когда Дон дул на суп или когда Раф менял позу, сидя рядом с ним на краешке кровати.

Когда суп остыл настолько, что можно было сделать относительно большой глоток, Дон проглотил обе таблетки, выданные ему Рафом. Обычные черепахи в принципе могли принимать лекарства, предназначенные для людей, но поскольку они были мутантами, Дон знал, что у него возникнет небольшая аллергическая реакция на эти таблетки. Если это было то лекарство, которое имел в виду Раф, то Дон следующие несколько дней будет испытывать чрезмерную сонливость, что было не так уж и плохо. В любом случае, чем больше он будет отдыхать после ранения, тем лучше.

Даже при том, что он ничего не видел, Дон чувствовал, что на него кто-то пристально смотрит, и поскольку Раф не сыпал угрозами в адрес Всевидящего, младший точно знал, кто это был. А еще он догадывался о причинах.
– Раф, – сказал он, сделав паузу на мгновение, чтобы тщательнее подобрать слова. – Прекрати винить себя, ты ничего не мог сделать, чтобы предотвратить происшедшее.

Комнату заполнило глухое хриплое ворчание, и Дон почувствовал, как Раф саданул по матрасу рядом с его ногой.
– Нет, мог, – с трудом выдавил он. – И даже не вздумай со мной спорить по этому поводу. Вся эта передряга целиком и полностью моя вина. Конец истории.

На самом деле ему абсолютно не хотелось превращать этот разговор в ссору, но в последнее время практически единственным способом донести что-либо до брата сквозь его толстый череп был спор. Он опустил кружку на колени, сложив ладони ковшиком вокруг нее и стараясь сохранять спокойствие. У него получится удержать разговор от перерастания в ссору, пока он будет сохранять спокойный разумный тон, как он делал это когда-то давно до отъезда Лео.

– И каким образом это твоя вина?
Еще одно ворчание, на этот раз предупреждающее.
– Донни, я сейчас не в настроении играть в эти игры. Доедай суп и ложись обратно. Тебе надо отдыхать, чтоб его.

В его речи был все сильнее слышен акцент, верный признак того, что он пытается не потерять контроль над собой, запирая все эмоции внутри. Он был прав, Донателло действительно знал, почему Раф обвинял во всем себя, но Дон продолжал изображать неведение, надеясь, что если подобраться к вопросу кружным путем, Рафаэль осознает, что не он один заслуживает обвинения.

– Вообще-то, Раф, я честно не понимаю. Почему это твоя вина?
В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, затем Раф вскочил с кровати и пошел к двери. Дон подумал, что Раф хочет уйти из комнаты, но прежде чем он успел попросить брата вернуться, тот развернулся и снова стал приближаться к Дону. Он повторил свой путь еще раз, прежде чем Дон осознал, что брат просто меряет комнату шагами, скорее всего желая уйти и зная, что не может. Все, что ему надо было делать, это ждать. Рано или поздно Раф заговорит, когда будет к этому готов.

Дон терпеливо прихлебывал из кружки, допивая остатки супа и ожидая, когда Раф решится и начнет с ним разговаривать. Он не пользовался этой уловкой, чтобы подтолкнуть Рафа к разговору, так давно, что уже позабыл, как трудно бывает хранить молчание и ждать. Несколько раз он почти начинал что-то говорить, но в последний момент спохватывался и прикусывал язык. Ему нужно было ждать.

Наконец Раф проворчал что-то себе под нос и остановился.
– В первую очередь, если бы я не начал тот спор с тобой, то не ушел бы из убежища, – признался он, негромко, расстроенно вздохнув.

И снова Дон пару секунд хранил молчание, прежде чем заговорить, зная, что тогда его слова покажутся Рафу весомее его собственного заявления.
– Насколько я помню, я был также вовлечен в тот спор, и ты вылетел из убежища после того, как я назвал тебя зеленокожим неандертальцем с непомерно раздутым эго.

– Да мать твою черепашью! – рявкнул Рафаэль. – Прекратишь ты, наконец, пытаться сделать так, чтобы я почувствовал себя лучше? – в его голосе было что-то такое, что заставило Дона проглотить заготовленную ответную колкость. В этих двух фразах было столько чувства вины, что Дон понял: дамба, сдерживавшая эмоции Рафа дала трещину, и теперь ему надо просто тихо сидеть и пережидать приливную волну.

– Черт! – послышался треск стенной панели. И Дон искренне посочувствовал стене, которую Раф только что пробил насквозь. – Меня уже тошнит от того, что мы с тобой все время деремся! Я уже видеть не могу, как ты пытаешься быть двумя черепахами сразу и как у тебя не хватает времени на себя! Ты постоянно работаешь на износ и выворачиваешься наизнанку ради всех остальных, только не себя! Черт побери, Дон, хоть раз побудь немного эгоистом и для разнообразия побеспокойся о том, чтобы быть собой!

Торопливые шаги прогрохотали к кровати, пустая кружка была выдернута у Дона из рук и, судя по звуку, отброшена в сторону, а Раф схватил его за плечи, бережно, несмотря на резкий тон. Судя по сдавленному звучанию его голоса, Раф с трудом сдерживал слезы.
– С тех самых пор, как уехал Лео, ты сам на себя не похож. Ты постоянно притворяешься им. Перестань. Если бы ты должен был стать Лео, ты был бы таким как он с самых первых дней, – Раф осторожно его встряхнул. – Прекрати притворяться кем-то, кем ты не являешься.

А затем он сказал такое, чего Дон уж никак не ожидал от него услышать.

– Я хочу, чтобы мне вернули моего младшего брата.

У Дона из горла вырвался полузадушенный вздох, это было совсем-совсем неожиданно. Судя по подрагивающим рукам у него на плечах и по голосу Рафа, его это все беспокоило гораздо дольше, чем он на самом деле показывал. Дон невольно почувствовал слезы, скапливающиеся в уголках глаз.

– Рафи… – сказал он, внезапно ощутив себя намного младше своего возраста, желая, чтобы старший брат защитил его от чудовищ, которые незримо для него прятались в потаенных уголках его сознания.

Рафаэль притянул его к себе, яростно обнимая, и опустил подбородок на макушку Дона.
– Перестань вести себя как он. Ты. Не. Лео.

– Я не могу, – прошептал Дон, так же крепко обнимая брата. – Я обещал ему, я обещал отцу, что я буду присматривать за вами двумя, – он уткнулся лбом в плечо Рафа. – Я не смогу это сделать, если буду вести себя как я. Ни ты, ни Майки не станете меня слушать, если только это не будет что-то, связанное с техникой. Мне придется вести себя как он, пока он не вернется, – он почувствовал, как слезы, в конце концов, пролились из глаз и потекли по щекам, и едва сдержал всхлип.

– Мне тоже не нравится притворяться Лео, – признался он. Плотина, так долго сдерживавшая его чувства, рухнула, и он расплакался, уткнувшись Рафу в плечо, когда постоянный стресс, который он испытывал будучи главой семейства, наконец дал о себе знать. – Но я должен… я поклялся своей честью… Я должен…

Рафаэль не сказал больше ничего, он просто еще крепче обнял брата, позволяя ему выплакать все его страхи и тревоги.

О, это так мило)
Тактика Дона сработала против него. Хотел разговорить брата, а прорвало самого.
А вообще, обожаю эти моменты исповеди. Это всегда трогает до глубины души.

Ну и Раф, угрожающий выбить пыль из самого себя - это хит главы)) Аппладирую стоя!