Караи тоскливо сидела у окна в своей квартире, и смотрела вдаль. Но как можно смотреть вдаль, если ты живешь в городе Нью-Йорке? Здесь на каждом шагу небоскрёбы, небоскрёбы! Так ведь и задохнуться можно. Этот ужасный пыльный город с его миллионами жителей, вечно куда-то спешащих, куда-то опаздывающих, о чем-то думающих… или о ком-то.
Но нашей героине не было о ком думать. Жизнь казалась ужасно скучной, практически невыносимой. Небо уже вторую неделю было затянуто серыми, свинцовыми тучами, которые грозили упасть на землю проливным дождем. Однако дождя не было довольно долго, что очень огорчало. А где-то вдалеке все же виднелся кусочек голубого неба. Ветра не было (лимит что ли исчерпался?), словно он забился в какое-то горное ущелье, или же его похитил джин. А, может быть, грозный повелитель туч умер?
Было больно смотреть на запыленный город, его уже давно было пора помыть! Серость. Будничная серость и ни одной яркой краски! Ничего, что могло бы оживить существование в этом засохшем мире.
Людишкам, которые там, внизу, легко, они не знают ее одиночества. Не ведают ее печали, у них свои проблемы, заботы, этим и заполнены их деньки, а ей… Видимо так и суждено просидеть вот так у окна всю оставшуюся жизнь, не ощутив тепла, счастья, радости… Настоящих человеческих чувств, словно она пленница этого города.
Всю жизнь провела под стеклянным колпаком, словно редкий артефакт! Знала только тех людей, которых нужно было знать, но не хотелось! Её все время окружали зануды или же грубияны. Не знала ничего другого, и думала, что так и надо, что по-другому и быть не может. Но, приехав сюда, поняла: МОЖЕТ! И, кажется, начала оживать, заново набираться сил… Нет, это лишь обман. Призрачная свобода. И все, что ее окружает – это ложь, ненависть, зависть, интриги, схватки… Даааа, не жизнь, а курорт! Право же, каждая девушка мечтает оказаться на ее месте. А почему бы и нет?! Красивая, богатая, успешная…
Солнце начинало падать за горизонт…
Вскоре после заката, на землю станут спускаться сумерки, покрывая все нежной пеленой, словно смазывая все острые углы, размывая все детали…
Как я уже говорила, Караи тоскливо сидела у окна, и смотрела вдаль. Как девушка так долго могла смотреть в одну точку? Может она сошла с ума в этом тесном, шумном, многолюдном городе? Нет? А может тогда она собиралась, просто, ради развлечения, просидеть возле этого окна всю жизнь, пока не поседеет?! Нет.
Караи было одиноко и больно. Одиноко – потому что она потеряла отца и все, что когда-либо знала, а больно – потому что ей было одиноко. Странное рассуждение, но это действительно было так.
«Люди, вы должны знать, что в мире есть что-то большее, чем ваши проблемы и ваши неотложные дела. – пронеслось в голове красавицы. – Я знаю, что на свете есть люди, которым еще хуже, чем мне. Которые еще несчастней меня, которые потеряли гораздо больше, чем я, но ничего не могу с собой поделать. Не могу не прекратить жалеть себя» - рассуждала девушка, но это было вовсе на нее не похоже.
«Это вовсе не похоже на меня. Я никогда не ныла. Не жаловалась на свою судьбу. Я всегда сохраняла бодрость духа, и ясность разума. О, Мастер, чтобы Вы сказали, увидев меня такою?! Вы бы постыдились меня, Вы бы не поверили, что эту девочку вы растили, что ей Вы дарили всю любовь, на которую только были способны. Вы учили меня быть сильной, смелой. Не поддаваться слабости, не упускать своего. Самостоятельно ковать свою судьбу, и устранять все преграды, что стоят на пути к намеченной цели. Вы теперь сосланы на астероид, а я, потеряла всякий смысл…» - продолжала лелеять свое горе Караи, но эти ее невеселые думы прервал звонок, совершенно неожиданно разрезавший тишину.
«Кто бы это мог быть? – пронеслось в голове дочери Ораку Саки. – Так или иначе, открывать не буду. Идите все вон!» - и она продолжила сидеть у окна. Снова звонок.
«Ааа, - похоже, что девушка уже имела догадку о том, кто стоит за дверью. – Это, наверное, Хан. Он обещал заскочить на недельке. Обещал! Да он сам себя и пригласил. Позвонил, пробубнил что-то себе под нос!! И как Мастер его терпел?! Очень противный тип! Бррр! Как вспомню, так вздрогну! Ужас! И в его обществе мне предстоит провести оставшийся вечер?! – возмущенно думала про себя Караи, подходя к двери. - Нет уж! Увольте! Он сам напросился! Я его не приглашала! Вообще не понимаю, как такое могло произойти!» - девушка уже дошла до двери, и, не посмотрев в глазок, отворила ее.
В дверях стоял Хан, и выглядел он очень необычно, даже для себя. На нем был одет черный костюм, а белоснежная рубашка так и пыталась ослепить своей белизной. Черные, лакированные туфли невиданного размера, были очень к месту, учитывая то, что мужчина, который их надел, был одет в дорогой, элегантный костюм. На шее у здоровяка висел галстук, который отливал самым чистым, топазовым цветом. От Хана, как-то подозрительно хорошо пахло одеколоном, но, по-моему, он все же немного перестарался.
Лицо главаря банды Пурпурных Драконов как-то странно светилось, и создавалось впечатление, словно в этом человеке что-то изменилось, и изменилось в лучшую сторону. Теперь в нем читалось что-то более глубокое, чем привычные безразличие или ярость, какие мы обычно видим на лице Хана.
В черных глазах-бусинках были смешаны разные чувства, хотя удивительно, что там вообще виднелись чувства. В них была какая-то непонятная, нежная лукавинка. На губах играла смущенная улыбка, а в довершение этого образа, скажу только, что в руках у мужчины был букет алых роз.
Но Караи не заметила перемену, которая произошла в самом человеке, она не желала смотреть вглубь, потому, что ей было грустно и одиноко.
Девушка заметила только, что одет он хорошо, что перестарался с одеколоном, что розы не похищены с кладбища и не отняты у какой-нибудь торговки-старушки, а скорее куплены в хорошем цветочном магазине. А еще дочь Шреддера заметила улыбку на его губах, и это ее взбесило, ей показалось, что он издевается.
- Эм… Привет,… Караи. – начал жевать окончания Хан, войдя в прихожую. – Кхе – кхе… М-да… Это тебе. – и он протянул ей букет шикарных роз. – Я… это… в общем я хотел… пригласить тебя… в… на оперу… да… ээээ… вот… и…
- Спасибо. – сказала Караи взяв розы, и не дослушав его реплики, стала этим самым букетом отхаживать Хана по плечам и рукам. – Да, кто ты вообще такой! Что из себя возомнил?! Что же ты надо мной так издеваешься?! Что я тебе такого сделала?! – она чуть не рыдала, но все же продолжала больно бить здоровяка розами, которые острыми шипами царапали ему лицо, кололи ему глаза, и рвали дорогую материю его костюма. – Убирайся! Прочь! Нахлебник! Ворюга! Убийца! – похоже, что девушка решила припомнить своему бывшему коллеге (если так про них можно сказать), все, что знала о нем, о его делах, и даже вспомнить то, чего не было никогда.
- Караи, но я вовсе не…
- Убирайся! Я не хочу тебя видеть! – похоже, что нервы у девушки сдали окончательно и бесповоротно.
Что же она дальше делать будет? Пойдет бабулек на рынке мочить?! Или волонтером, бороться за права животных и за природу, будет там бюрократам и прочим морды бить! Вот где золотая жила! Не жизнь, а мечта!
- Я… - Хан посмотрел ей прямо в глаза, и этим себя выдал, ибо этот взгляд был красноречивее любых слов, любых жестов.
- Так… Ты… Надеешься, что я буду с тобой?! Нет! Нет! Это уже ни в какие рамки не поместиться! Ты себя хоть в зеркало видел! – девушка бросила веник, бывший когда-то букетом, на пол, и закрыла лицо руками. – Так! Пока не случилось еще чего-нибудь более страшного! Уходи! Прошу тебя, уходи! – ниндзя готова была разрыдаться, похоже, что у нее начиналась истерика.
- Хорошо, – грустно промолвил Хан. – Наверное, так для всех будет лучше.
- Ой, какой же дурак! – воскликнула Караи, когда дверь закрылась, скрывая мощную фигуру главаря банды Пурпурных Драконов. – Неужели он поверил, что я могу так просто расплакаться! ХА! Не на ту напали! Я не Мать Тереза, и не Дева Мария! Я дочь Ороку Саки! И пусть только попробует, еще раз ко мне сунутся! Ничтожный клоп! Да, что он вообще понимает в ухаживаньях?! – обращалась к пустой квартире Караи, все еще стоя у запертой двери.
Она не знала, что по ту сторону, устало прислонившись к дверям спиной, стоял Хан, и с болью в сердце, и ненавистью в душе к самому себе, слушал все только что сказанное.
Боль. Да знал ли он, до этого момента, что это такое?! Все, что раньше могло причинить ему боль, теперь казалось таким ничтожным и незначительным. Я не говорю о чем-либо физическом, я говорю о душевном.
Силач вышел из здания, и, сдвинув брови, гневно посмотрел на небо, словно проклиная его. Молния, многотысячным зарядом, разорвала небеса, превращая воздух в жидкую плазму, уничтожая все, что попадется ей на пути.
Послышался гром, режущий слух, нарушающий мертвую тишину – предвестницу грозы. Божья колесница выехала на небосвод, и топот крылатых лошадей слышался отовсюду. А молнии, сверкающими кнутами, врезались в землю. С минуту посмотрев на небо, мужчина, уныло сведя плечи и повесив голову, пошел, куда глаза глядят.
Хлынул холодный, проливной дождь…Но это не волновало человека с разбитым сердцем. Ему было больно. Сердце, точнее его осколки, рыдало горячими, кровавыми слезами. Возможно именно поэтому Хан не обращал внимания на холод, и сильный северный ветер, который бил его в лицо.
«Кто я? Кто я такой? Кто я для нее? И почему никому не нужен? Даже самому себе! Все видят во мне только груду мышц, которые бездумно и верно выполняют приказы… Никто даже не знает, что я умею чувствовать… А умею ли? Караи думает, что я ее ненавижу. Но это не совеем так. Да, возможно, что в детстве я ей завидовал, но только потому, что Хозяин отдавал ей больше любви, чем мне. Уделял ей больше времени, чем мне. Я ревновал. Мне тоже хотелось внимания. А потом, когда она уехала в Японию… Это только кажется, что я ее ненавижу, что завидую ей, но это не так. Многие думают, что я каменный, что у меня нет никаких чувств, кроме, разве что, ненависти, зависти, злобы и ярости. Глупцы! Как они ошибаются! Я тоже живой, тоже могу и хочу любить!

И пусть же кто-то скажет,
Что сердца во мне нет.
Лишь улыбнусь загадочно в ответ,
Я точно знаю – это бред.

Я тоже люблю! Люблю! Я люблю ее! С самого первого дня! Тогда я думал: «Все, брат, ты попал. Но смотри не попадись Мастеру. Он не поймет. А может быть и осудит». Как я ошибался! И как ошибся! Мне пришлось все это скрывать так долго! За этой маской ненависти, которая так противна, мне приходилось долгие годы таить это в себе! Я прямо, как человек в футляре! Антон Павлович, Вы были правы! Нельзя таиться от людей! Прятаться в скорлупе! Но именно так я и поступил! Скрылся от всех в своем мире… Эти чувства! И теперь, когда я открылся… Я отдал ей свое сердце, а она разорвала его на тысячи кусочков! Выбросила, как не нужную вещь… Наверное, такова уж моя судьба. Что же это получается… Я везде чужой… И в этом живом мире мне нет места… Нет места… Как печально все это звучит… Вспомнить хотя бы сочинения Тютчева. Одиночество… Как там было…

Прекрасен мир! Но восхищенью
В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть, бессилен солнца свет.

Я иссох… Истлел… Когда же это меня угораздило. Да, я был тенью… А теперь я мертвец… Я даже не чувствую этого холода. Но если я не чувствую его, то как же я знаю, что мне холодно? Все дело в том, что я привык к тому, что если дождь – значит холодный и мокрый! Меня так научили, и я знаю это, вот так, и никак по-другому. И все это я принимал за правду, верил всему! А что если он не мокрый?! А если бы мне сказали, что это не дождь, а кислота?! Наверное, тогда я бы ощущал жжение, моя одежда бы разлезлась… Так как же я тогда могу утверждать, что дождь холодный?! Нет…

Встает ли день, ночные ль сходят тени, -
И мрак, и свет противны мне…
Моя судьба не знает изменений –
И горесть вечная в душевной глубине!

Горесть. Только она теперь в моем пустом, неутешном сердце. Нет… Это безумие… Возможно, что любовь к Караи была лишь притворством… Может это помутнение рассудка… Тогда мне нужна свеча… Ну, вот теперь, привет, безумие… Наверное не стоило мне в детстве читать на ночь «Записки сумасшедшего»… Да уж, Николай Васильевич, удружили вы мне» - с такими невеселыми думами Хан устало, не разбирая дороги, плелся по тротуарам Нью-Йорка.
Он ничего не замечал вокруг, ему было все равно. Абсолютное безразличие было написано на его лице. Вода бурным потоком стекала по улицам, это была настоящая буря. Вода лилась сверху, вода была под ногами.
Шторм. Все люди попрятались в дома. Поныряли в теплые объятья семьи. Кто-то прятался в кафешках, кто-то укрылся под навесом бакалейной лавки. Все словно играли в прятки, а дождь и ветер искали. Лишь изредка на улице можно было встретить спешащего по своим делам прохожего. Машины потоком ехали, не сбавляя ход.
Вот одна из машин слишком близко подъехала к тротуару, и рассекла колесами большую лужу. Хана окотило водой. Но он не обращал ни на что внимания, его взор был затуманен болью.
Мужчина начал переходить дорогу. Ехавшая легковушка едва успела затормозить, чтобы не сбить человека. Из авто высунулся водитель и гневно крикнул: «Эй, смотри куда прешь!», но быстро заглохнул, и был готов проглотить свои слова, когда увидел, как мощная фигура Хана, медленно поворачивается к нему. «А я что? А я ничего!» - пропищал водила, и сев в машину, поспешил убраться куда подальше. А главарь Пурпурных Драконов продолжал брести, куда глаза глядят.
Потом очень долго простоял под дождем, глядя на одиноко горевший фонарь. И мужчине казалось, что он также одинок.
Снова тротуар под ногами. Человек долго шел под проливным дождем, и не заметил, как оказался возле Южного Музея Морских Портов, где-то на Манхеттене, около доков.
Наш герой знал здесь одну неплохую корчму. Корчму, потому что назвать это заведение словом кафе, ресторан или забегаловка – выше моих сил. Местечко, конечно, замечательное, правда, и кофе вкуснейший, но расположение подкачало.
Мягко говоря, это не очень приятный район. Именно из-за этого я называю это место корчмой «У Ловкого Тони и Шустрого Билла», а не кафе «У Ловкого Тони и Шустрого Билла». Хозяева там радушные, бывшие моряки, всегда всем рады. В общем веселые такие, хорошие ребята, которые решили открыть свое дело.
Да, это заведение славится своими блюдами из морских продуктов, а также замечательным вином, горячим ромом, коричным кофе, и веселой, доброй компанией. Если будете там, обязательно загляните. Шустрый Билл и его команда официантов предложат вам самое качественное и быстрое обслуживание. А Ловкий Тони, приготовит по вашему заказу все, даже овсянку, но только если вы заплатите вперед.
Хан подумал, что было бы неплохо выпить чашечку кофе и согреется, а потому нырнул под свод «У Ловкого Тони и Шустрого Билла».
- Привет, Билл. - поздоровался он с одним из хозяев корчмы, которая так часто была ему приютом, по доброте ее основателей, когда он был ребенком.
Он прошел в глубину зала, в котором было красиво и уютно. Дизайн был в очень завораживающем океанском стиле. Все зелень, да голубизна. И освещение, словно блики воды отражающиеся на стенах пещеры. Большой аквариум с экзотическими рыбками. Подводное царство.
- А, привет, дружище Хан! – воскликнул высокий человек лет пятидесяти, стоявший за барной стойкой и протирающий стакан, тело мужчины сохранило остатки прежней силы и стройности, возможно, что Билл в молодости был заправским ловеласом. – Давненько ты к нам не заходил! – радостно сказал неунывающий хозяин корчмы.
- А вы все также? – спросил Хан, подходя к стойке.
- Да, как видишь! Ну, что пропустишь стаканчик? За счет заведения! В честь встречи! – голосом зазывалы проговорил Билл, и уже собирался налить стакан, но верзила его остановил:
- Нет, не надо. Я ведь больше не пью. Лучше приготовь мне кофе.
- У нас просто отличный кофе! Седьмой столик как раз свободен. Жди заказа. – улыбнулся Билл, и громовым голосом крикнул, словно пытался перекричать шум шторма в море. – Свистать все наверх! Тони, тащись, своей слоновой, шаркающей поступью, быстрей, сюда! Наш старинный друг зашел на огонек.
- Как? – спросил низенький толстячок с водянистыми глазами и кустистыми бровями, выскакивая из кухни с миской в руках и фартуком на пухленьком животике. – Он пришел! Югу! Да, я знал, что когда-нибудь он снова к нам заглянет! Хвала Марианской впадине! Хвала морскому лобстеру, что я только что бросил вариться. Ну, что выпьем? – спросил кок, ставя миску и вытирая руки о фартук.
- Эээ, нет, Тони. Он теперь не пьет.
- Да? – глаза у толстячка полезли на лоб.
- Да.
- Ну, надо же. Какая потеря. – качая головой, сказал Тони. – Мы его теряем.
- И не говори. – и они вместе уставились на Хана, который удобно утроился за седьмым столиком, и ожидал свой заказ, рассуждая о том, как нелепа жизнь и само существование на этой земле.
- Ну, да, ладно. – после пяти минут молчания и созерцания своего старого друга, сказал Билл. – Пора работать. Тони! – грозным басом обратился он к боевому товарищу.
- А! – словно очнувшись ото сна, воскликнул человечек.
- Кончай чаек считать и принимайся за работу.
- Иду-иду. – проворчал толстячок, хватая миску и направляясь на кухню. – И почему я должен стоять у плиты. – продолжил он разговор с миской, за последние тридцать только она все время его и выслушивала.
- Потому что ты до барной стойки не допрыгнешь! – пошутил Билл, в ответ ему раздалось нечленораздельное ворчание. – Язык бы тебе отсох за такие выражения!.. И… Да! Скажи, чтобы мне притащили мешок сахара.
- А одно место у тебя не слипнется?!
- Ха-ха-ха. – громовым голосом рассмеялся Шустрый Билл, - и не надейся!
Через несколько минут Хану принесли чашку кофе.
- Спасибо, Билл. – сказал здоровяк, когда официант – бармен, со свойственной всем официантам - барменам элегантностью и веселостью, снимал с подноса чашку.
- Да, что там. Это ж мое призвание. Ты заходи к нам почаще. А то тут совсем со скуки умереть можно. Нет, с Тони толком и поговорить нельзя. Он молчит, но если скажет крепкое словцо, в своем обычном стиле, отбреет лучше всякой бритвы, ты же нас знаешь. А мне так и поболтать не с кем. Разве, что с самим собой. Я пробовал. Не помогает! Скоро начну, как Тони, разговаривать с посудой. – грустно покачав головой сказал Билл.
- Да, это правда, что от одиночества и жить не захочется.
- Ну, не горюй. Все еще наладится. Найдешь девушку своей мечты. Да-да. О, меня ничего не утаишь. – сказал хозяин корчмы, в ответ на удивленный взгляд Хана. – Мы ведь тебя с детства знаем, и понимаем, когда тебе плохо. Хотя по большей части тебе всегда было несладко… - задумчиво произнес бармен, думая уже о чем-то своем, бредя к стойке.
- А… ну, спасибо. – сказал силач, вслед своему другу.
- Да не за что! Наслаждайся лучшим кофе на всем побережье! – вернувшись из глубин своих мыслей, радостно крикнул он.
Повернувшись к своему столику, Хан принялся пить кофе. И в нем пытался утопить свою боль, хорошо еще, что он не искал успокоения на дне бутылки.
Когда одна чашка опустела, он заказал вторую, и пока мужчина дожидался, к нему подсела неизвестная особа, на ее голове была надета черная, широкополая шляпа, скрывающая половину лица.
- Ну, здравствуй, Хан. – сказал силуэт в темном плаще, легко присаживаясь на стул возле нашего героя, тонкие руки, с длинными пальцами были затянуты в кожаные перчатки, и темная фигура аккуратно поправила их.
- А мы… Знакомы? – спросил главарь Пурпурных Драконов, подозрительно глядя на девушку.
- Это похоже на дешевую попытку познакомится.
- Откуда ты меня знаешь?
- А тебе и представляться не нужно. Твоя свита уже сделала это за тебя.
- Ты села без приглашения.
- А мне не нужно приглашение. Я вольна ходить там, где мне захочется.
- Кто ты?
- Хороший вопрос. Я и сама себе его часто задаю. Но никак не могу найти ответ.
- Как тебя зовут?
- А это смотря куда…
- Хватит надо мной издеваться. Мне это надоело.
- А мы с тобой уже встречались, правда, это было при другой обстановке.

- Смотри, - сказал Билл, только что вышедшему из кухни, Тони. – А наш дружок не промах. Его уже подцепила эта девушка. Ну, которая к нам вчера заходила. Шикарная такая, ну… как ягуар. – глядя на разговаривающих людей продолжил бармен.
- Да, но она нашему парню совсем не подходит. Он простой, вся душа нараспашку. А она какая-то скрытная. Вот, зачем она носит эти перчатки, и почему не снимает их.
- Возможно, что она какая-то слишком замкнутая, но мордашка у нее очень красивая. Да, что говорить она просто красавица, клянусь Перуном!
- Ну, что ж посмотрим, что будет дальше, и как у них все сложится.

- А мы с тобой уже встречались, правда, это было при другой обстановке. – сказала девушка, и сняла шляпу, на мужчину посмотрели большие, изумрудные глаза.
- Это ты! – воскликнул Хан, и стал оглядываться по сторонам, как бы ища еще кого-то. Все в поведении этих двух людей свидетельствовало о том, что они знакомы.
- Удивлен? – спросила Ника, и улыбнулась улыбкой, ради которой можно было умереть.
Ею она могла растопить даже самое холодное сердце, но сердце светловолосого великана было разбито, и оно уже не надеялось слепить себя, из острых осколков, снова.
- Да не оглядывайся ты так. Я одна. А что ты здесь делаешь? По какому поводу горюем?
- Это не твое дело.
- Ну, как хочешь. Бармен, принесите мне, пожалуйста, чашечку кофе.
- Уже несу, мисс. – ответил Билл, и подойдя к их столику, ободряюще посмотрел на Нику Блэк, подмигнул Хану. И поставил на стол две чашки самого лучшего кофе на всем побережье. – Наслаждайтесь.
- Так какими ты тут судьбами? – снова спросила шпионка.
- Этот же вопрос я могу задать тебе. – парировал главарь банды Пурпурных Драконов, делая глоток из чашки.
- Что-то не видно тебя в последнее время. Наши горизонты чисты, как никогда. Север вообще перестали тревожить. – сказала девушка, отпив из своей кружки, имея ввиду поставки «E.P.F.» на 51 базу, которые так часто перехватывал Хан со своей бандой.
- Я решил немного передохнуть.
- А! Ну, отдых – это нужная вещь. А что это ты так одет? – заинтересовалась агент Два ноля точка ноль, взглянув на одежду силача, которая, в следствии его долгих скитаний по городу, намокла и испачкалась.
- Н… - здоровяк, посмотрев на свою одежду, вспомнил все, что случилось несколько часов назад, он чуть не плакал.
- Ну-ну, - похлопав своей узкой, затянутой в черную кожу, ладонью, по его большой руке, успокоительным тоном сказала Ника. – Не нужно. Все хорошо. Не плачь, а то мне как-то даже неловко. Вот, возьми платок. – она протянула ему белый платок, извлеченный из внутреннего кармана ее плаща. – Лучше расскажи мне, что произошло. – понимая, что этот силач так просто плакать не будет, продолжила его успокаивать девушка, а про себя подумала: «Ну и ну, я даже не знала, что он такой ранимый. Да, что там говорить, я даже не подозревала, что он умеет плакать. Наверняка ему очень больно. И что же могло причинить ему такую боль, что он не боится это показывать? Хотя здесь его знают, как я погляжу, совсем под другим углом, и не будут осуждать за то, что он позволил себе проявить чувства».
- Хорошо. Я расскажу. Я пришел к Караи, и хотел пригласить ее на оперу. Но она даже слушать меня не стала. Отходила букетом. И выгнала за дверь. – Хан посмотрел на Нику, очевидно ожидая, что она начнет издеваться или же смеяться над ним, но девушка была сама серьезность и слушала очень сосредоточено, словно прощупывала каждое слово, и поэтому мужчина продолжил. – Она не понимает, что я не каменный, что мне тоже бывает больно. Никто не подозревает даже, что я могу чувствовать что-то кроме злобы и ненависти. Что я человек, как и они.
- Да, я тебя понимаю. Приходится держать себя в рамках, и не терять, так сказать, лицо. Ведь авторитет в нашем деле – это залог успеха. А все так и продолжают думать, что ты черствый и бесчувственный чурбан. Что ты - камень.
- Ты так думаешь?…
- Я так знаю.
- А я ведь на последние деньги купил эти билеты.
- Что плохо с финансами?
- Плохо.
- А у нас тоже не лучше.
- А чё так?
- Президент грозит прекратить финансирование, (в который это уже раз?). Стокман ноет по этому поводу. Бишоп психует потому, что президент грозит прекратить финансирование и из-за того, что ноет Стокман. В итоге я получаюсь виноватой. В меня начинают кидаться всем, что попадется под руку, начинают орать. Это утомляет.
- Я тебя понимаю. Тебя втаптывают в грязь, а ты должен либо уйти, и больше не возвращаться, либо делать вид, что так и надо.
- Да уж. Тебя считают каменным, и за человека уже и не держат. С твоим мнением сочетаются, но ты чувствуешь себя… Словно в ловушке. – последнюю фразу Хан и Ника сказали хором, похоже, что они понимали друг друга, как никто другой.
- Любишь его? – напрямик спросил светловолосый великан.
- Кого?
- Бишопа.
- Ты чё прикалываешься?
- …
- Еще чего не хватало. Любить того, для кого ты, так, мелкая закусь – себе дороже. Но я тебе скажу, - придвигаясь ближе, сказала шпионка. – Что, даже если бы я его вдруг полюбила, то прирубила бы это чувство в зародыше. Потому что романы на работе – это для меня табу. – равнодушно ответила девушка, и посмотрела на, залитую дождем, улицу.
- Да, это всегда так. – тоже взглянув на идущий за окном дождь, грустно сказал Хан, он рассказал о своем несчастье, излил душу, и теперь ему было легче.
- Я должна тебе сказать, что твоя Караи просто дура, не во гнев будет сказано, но все же вот так обойтись с человеком, даже не выслушав его, это очень жестоко.
- А твой шеф тоже хорош. Ты ведь столько делаешь, и все равно остаешься крайней. Мне если честно не понятно: почему ты до сих пор не ушла оттуда.
- Потому что мне больше некуда идти. Хоть и начальник у меня зверь. Но на любого зверя найдется дрессировщик, клетка, кнут и пряник. Так что жить можно. А знаешь, я мечтаю о том, чтобы показать всем тем, кто когда-либо меня оскорбил или усомнился в моем профессионализме, как они ошибаются и как ошибались.
- Аналогично. – ответил Хан, допив свою чашку кофе.
- Ну, так за это нужно выпить.
- Нет…
- Всего рюмочку. Бармен, две рюмки рома. Я угощаю. И два кофе. – обернувшись крикнула Ника, повод выпить в хорошей компании редко ей представлялся, если представлялся когда-нибудь. А распивать в подсобке спирт, со Стокманом на пару, было как-то стремно.
- Уже несу. – ставя на поднос рюмки, чашки, и бутылочку самого лучшего рома, ответил Билл. – Прошу вас. Приятного вечера. – поставив на стол поднос, сказал хозяин корчмы, и вежливо удалился.
- Ну, выпьем. – и первую дозу алкоголя они влили в себя не чокаясь, и запили глотком горячего кофе.
- А ты бы пошла со мной в театр? – совершенно неожиданно спросил Хан.
- Ну, это смотря, что показывать будут. – ответила девушка.
- Я купил билеты на «Евгения Онегина», говорят, что у главного героя просто божественный голос.
- Ну, тогда пошли. Я давно на оперу не ходила. Замотаешься с этими делами, а они тебя даже не касаются. Тем более компания хорошая.
- Э-э, раньше ты ни за что не пошла бы.
- Это смотря, как ты пригласишь.
- Может, сходим в театр? – вежливо и мило промолвил здоровяк.
- Вот, просто отлично. Я согласна.
- А нас туда пустят?
- Пусть только попробуют не пустить. – бодро отозвалась шпионка.
- А что у тебя с руками? Почему ты за весь вечер ни разу не сняла перчатки?
- Мне холодно. – уклонилась от ответа Ника.
- Обманываешь. – и Хан ухватил ее за руку.
- Ааасссс… Больно же. – зашипела шпионка.
- Прости. – он отпустил ее кисть. – Но почему, же ты не снимаешь их?
- Не хочу и все. – отрезала девушка.
Он не хотел на этом сдаваться, и, ухитрившись поймать ее руку, так, чтобы Нике не было больно, но и так, чтобы она не могла вырвать кисть, стянул кожаную перчатку.
Зрелище, которое предстало перед его глазами, было, мягко говоря, неприятное. Вся рука шпионки была обожжена. Кожа, казалось, слезла вместе с перчаткой, кое-где виднелись воспаленные частички эпителия. Видны были мышцы, и кровеносные сосуды. Это была сплошная рана. То же самое было и с другой кистью.
Создавалось такое впечатление, словно на руках девушки произошла мини - ядерная война. Казалось, что с ее рук сдирали кожу.
Хан непонимающе посмотрел на Нику, очевидно, ожидая от нее объяснений, но подчиненная Бишопа лишь улыбнулась, и аккуратно высвободив свои руки, одела перчатки. Но ничего не сказала, даже не было слышно стона боли, ибо девушка переживала ее стойко, как солдат.
- Что же произошло? – прошептал главарь Пурпурных Драконов.
- Ничего.
- Это он с тобой такое сделал?
- Нет, это просто небольшая авария в лаборатории, вот и все. Именно поэтому я сейчас здесь. Мне дали два дня за свой счет, вот лечусь. Ну, так мы идем?
- Куда? – не понял Хан.
- Здрасьте, среди ночи! Здесь кто-то приглашал меня в театр.
- Точно. Дождь давно закончился. Землей пахнет. Вечер сегодня хороший.
- Что правда, то правда. – согласилась Ника.
В этот момент в кафе зашла парочка, парень что-то рассказывал своей рыжеволосой подружке, а та весело отвечала.
- Я тебе говорю, что это просто замечательное место… А он тут что забыл? – Кейси прервал свой рассказ, и замер на месте при виде своего заклятого врага.
- Кейси, давай уйдем. – сказала Эйприл, которая не хотела, чтобы эта встреча испортила им весь вечер, ведь до этого все было так замечательно.
- Эй, верзила, как тебе местная кухня? А во что это ты вырядился?! – начал задираться Мститель, а его подруга лишь устало закатила глаза, и стала рассматривать девушку, которая сидела рядом с Ханом.
- Джонс, это приличное заведение. – встав со стула и повернувшись к задире, промолвил великан. - Веди себя, как положено нормальному человеку, и не порти другим людям вечер. Но если ты не можешь держать себя в руках, я с удовольствием проведу тебя к выходу. Это тебе не улица. К тому же здесь нет твоего зеленого друга, который сможет тебе помочь, в случае, если ты начнешь проигрывать.
- О, какие мы крутые! Девушка, - обратился Кейси к Нике. – Вы хотя бы знаете, с кем вы проводите этот вечер. Это же отъявленный негодяй. – при этих словах лицо Хана покраснело от ярости, которая в нем все возрастала.
Он уже готов был наброситься на своего недруга, но только присутствие дам и то, что это кафе принадлежало его друзьям, и останавливало боевую машину. Ника, бросив на стол деньги за кофе, медленно поднялась со своего места, и спросила великана, как будто не заметив реплики Кейси.
- Он, что нарывается?
- А, так вы заодно! – сделал гениальный вывод Джонс, а за его спиной маячила Эйприл, все еще внимательно разглядывая девушку в плаще.
- Так это же Ника Блэк. Помнишь, черепашки про нее рассказывали. – сказала подруга Мстителя.
- В самом деле? – обернувшись к ней, спросил Кейси, и, получив утвердительный кивок, сказал. – Так это та самая Ника Блэк! – и начал пристально ее рассматривать. – Почему-то мне казалось, что ты… повыше.
- Ты нарываешься на неприятности. – сжав кулаки, прорычала шпионка.
За поясом у нее был любимый боевой нож, который так и просился в дело, а под плащом, в наплечной кобуре, находился револьвер, которым очень гордились американские производители оружия, это был Смит-Вессон 45-го калибра.
- Неприятность – мое второе имя.
- Какие-то проблемы? – подойдя к компании, в которой атмосфера все накалялась, спросил Шустрый Билл.
- Нет, Билл. Никаких проблем, мы уже уходим. Спасибо тебе большое. – сказал Хан, и вместе с Никой вышел за дверь. Колокольчик издал серебряный перезвон.
- Эй, она забыла шляпу. – сказала Эйприл, взяв широкополый головной убор Ники в руки, и внимательно его рассматривая. – Ну, ничего! Продадим. – хозяйственно продолжила девушка, которая каждую копейку несла в семью. – Что ты думаешь по этому поводу? – спросила она, глядящего вслед вышедшим людям, Кейси.
- Я думаю, что они нашли друг друга.
- Какой ты дурак, Кейси Джонс! – качая головой, сказала Эйприл.
- А что такое? Нет, ну реально! Что я такого сказал?! Почему ты обижаешься?
- Да потому что ты говоришь ерунду! Если бы они нашли друг друга, то Хан не стал бы раздумывать, когда ты назвал его перед девушкой негодяем, а если это была бы его девушка, то он бы не допустил, чтобы кто-то унижал его перед ней. И набросился бы на тебя. – пыталась разумно рассуждать мисс О`Нил.
- Ты сама хоть поняла, что сказала?
- Нет! Но ты не прав. – сказала Эйприл, и так посмотрела на своего друга, словно окатила его кипятком. А Кейси еще долго придется залечивать термические ожоги.
Оставим эту парочку и пойдем за Ханом и Никой.
Вот они вышли из корчмы «У Ловкого Тони и Шустрого Билла», и пошли по направлению к театру. Понятно, что он был не близко, а если точнее, то на другом конце города. Но наши герои решили немного пройтись, прежде чем поймать такси.
- Ну, что? Идем в театр? – спросила Ника.
- Идем.
- Вы позволите? – она сделала жест, которым мужчины обычно предлагают даме руку.
С минуту Хан смотрел на нее, а потом засмеялся. И она тоже засмеялась. Так они весело, хохоча, и развлекая друг друга разговорами и анекдотами, пошли по направлению к театру.
Вот и театр, и наши герои вместе смотрели оперу «Евгений Онегин». Вместе смеялись и вместе плакали. А что вы хотите? Опера – это самые разные чувства.
Когда спектакль закончился, Хан и Ника еще долго ходили по улицам города, и делились своими впечатлениями от увиденного.
Когда бы им еще удалось вот так спокойно поговорить. Они шли и шли. Казалось, что дорога бесконечна. Но вот наши герои дошли до моста, ведущего в район Квинс.
Посередине моста Ника остановилась. Послышался какой-то тонкий писк. Хан обнаружив, что его собеседница отстала от него, повернулся и удивленно на нее посмотрел.
- Это у меня. – сказала Ника, и посмотрела на часы, ибо именно они были источником это писка. – Уже полночь. - с удивлением обнаружила девушка, и словно в ответ, раздался еще один писк, который был громче предыдущего. – Это Бишоп. – сказала шпионка тоном, который означал: «ну, здравствуй, вечный зануда и псих», а Хан, стал глядеть на речную гладь. – Да, шеф. – устало сказала Ника, закатывая глаза.
«Ника, - послышалось из часов девушки - где вас черти носят! Я уже обзвонился вам! Немедленно отправляйтесь на базу!» - в голосе Бишопа звучал истеризм, похоже, что два дня в обществе Стокмана, очень сильно на него повлияли.
- Ну, не знаю. Я не получала никаких сообщений. Может сигнал слабый?
«Мне плевать! Немедленно тащите сюда свою задницу» - рычал агент.
- Между прочим, задница у нее - очень даже соблазнительная! – вмешался Хан.
«Согласен. Но… Стоп! Кто это сказал?»
- Я сказал! И будь я в непосредственной близости от такой девушки, то непременно за ней приударил бы. Она красавица, увлекается театром и любит литературу XIX-го века. А ты - идиот, раз не понимаешь, какое тебе сокровище досталось.
«Я не… Ника, немедленно выдвигайтесь, это приказ!» - холодно сказал Бишоп.
- А знаете, что! Идите вы ко всем чертям с вашими приказами! – взбунтовала шпионка, и, не дожидаясь возмущенных криков начальника, которые непременно послышались бы после этой реплики, отключила свои часы - передатчик от общей связи. После этого некоторое время было слышно только молчание и тихий плеск воды под мостом.
- Спасибо тебе. – сказала Ника.
- Это ты за поход в театр?
- Нет, за то, что ты позволил мне узнать тебя. Увидеть тебя. Ну, - после небольшой паузы сказала девушка, - мне пора возвращаться на базу. Мне там предстоит очень долгий разговор. – кисло улыбнулась шпионка. – Хотя, возможно, что он будет коротким. Меня просто уволят и все.
- Прости, это все из-за меня.
- Нет, ты в этом не виноват. Ты просто помог мне, наконец, скинуть оковы. А незаменимых людей нет. На прощанье я хочу сказать тебе несколько слов. Никогда не таи себя от людей, позволь им видеть себя, а не маску. Будь самим собой, и все у тебя будет хорошо. А мне уже пора. Еще восемь часов я проведу верхом на моем верном железном коне. Путь-то в мир злобного гения не близок.
- Да, пора уже прощаться.
- Будь самим собой и не вешай нос! Все будет хорошо! – сказала Ника, и пальцем подозвала мужчину к себе.
Когда Хан наклонился, девушка нежно чмокнула его в щеку, и, не сказав больше ни слова, пошла к той стороне моста, с которой они только что пришли.
Вскоре ее темный, стройный силуэт поглотил мрак ночи, а фонари грустно освещали мостовую, и человека, который одиноко стоял посередине моста. Где-то невдалеке послышался рев мотоцикла.
«Может быть, мы с тобой еще встретимся, ведь наш мир так тесен. Но когда мы встретимся, то уже будем по разные стороны баррикад. Мы будем врагами. И все, что мы узнали друг о друге за это вечер, отойдет на второй план. А может, когда-нибудь мы заставим людей увидеть, что мы не каменные, и что тоже чувствуем. Ника Блэк, ты принесла мир и спокойствие в мое израненное сердце, ты стала целебным бальзамом для моей разбитой души. И теперь я непременно буду ждать следующей встречи» - пронеслось в голове светловолосого великана, и он, повернувшись, широкой поступью, с расправленными плечами и поднятой головой пошел в другую сторону.

Если сердце не открыто для любви,
А в глазах нет радости и счастья,
Если в жизни только правила одни,
И все время ожидаешь ты ненастья.
Если тебе так легко дышать
И влюбленной ты не улыбнешься паре,
Нужно тебе Чехова читать
Ты – типичный человек в футляре.
Ты закрыт от ветра, от дождя,
От улыбок, радости, свободы.
Ты не засмеёшься уходя,
Не проявишь чувственной заботы.
Презираешь волю, непокор,
И не уважаешь, чувства разогнав,
И живешь в цепях скалистых гор
Под замками правил и законов.
Если мысли близкого прочтешь,
И тебе вдруг улыбнется пара…
Ты проснёшься, и ты снова заживешь,
И восстанешь из того футляра.

Конец

5.02.2011 – 6.02.2011 г.

Хан и опера - вещи несовместимые XD

Конец, е****й пи***ц, подкрался незаметно... А я бы посоветовала сделать проду. Классный бы вышел фанфик.

  Сообщение от Павел 

Хан и опера - вещи несовместимые XD

XXXXXXXDDDDDDDDD

Павел,ты ошибаешься. Этот фанфик написан не на самих персонажей, а на их чувства!!! Вот ты в этом персонаже видишь только, цитирую: «груду мышц верно и бездумно исполняющую приказы». А я пытаюсь смотреть в глубь, в корень. Смотри, здесь я показала Хана с другой стороны, каким он может быть, но каким мы его не знаем. Ведь сценаристы не особо работали над его образом!!! И не очень-то много мы знаем про этого большого парня. Ну, да знаем, что его вырастил Шреддер. Знаем также, что Мусорщик – это его брат. Знаем, что в детстве Хан пересекался с Кейси Джонсом… (задыхаюсь, с такой поспешностью спешу объяснить нить своих мыслей)
Я, когда пишу фанфы - уже не вижу персонажей визуально, а вижу их, как сгустки разных цветов и чувств. (когда пишу передо мной только лист бумаги, но не мои персонажи. и только тогда, когда я сама читаю то, что написала, только тогда начиная снова представлять героев). Вот и здесь, я попыталась изобразить Хана с другой стороны, раскрыть его… Показать, что в нем есть что-то хорошее. Рассказать, что Хан может быть образованым и культурным человеком. Ведь людей нельзя разделить на только хороших или только плохих. В каждом есть и добро и зло. Вот и здесь, в этом фан-фике я попыталась показать, что в Хане есть и хорошее. Нельзя судить книгу только по ее обложке. (ЁПТ!!! теперь еще один фанф нужно написать, чтобы только этот объяснить)

Karai493, из твоего сообщения следует, что то, что я написала - не вышло, и что это не фанфик?!?!

Неееееееееееее! Сплюнь! Очень потрясный фанф! Я просто хотела сказать, что его можно было бы продлить, сделая просто топом. Но это тебе решать.

Молодець . Очень глубоко нирнула в душу персонажей . Ника очень понравилась ( старая знакомая )))) ... Рада , читать о ней ищо раз )))) Романтика зацепила )))) Выжу , что литература и написания фанфов тебе даётся )))))

Мне понравился очень хороший фанф!!!!=)

Джейни, Алла, большое вам спасибо за комменты! Рада, что понравилось)))))
Karai493, я решила написать продолжение. Так что, возможно, в скором времени вы увидите еще один фанф))))) Но предупреждаю сразу, на этот раз в фике не будет слишком много рассуждений и душевных терзаний. Здесь все больше будет основано на действиях и диалогах, именно так я буду передавать ситуацию.

Да мы все ждем с нетерпением=)

А интересно, как будет называться...

Название вот такое: "Два "каменных" человека Двухтысячный горизонт" Ну, как, звучит?

"Khk" "сглотнула" б-браво... Я восхищаюсь такой интригой и способностью напугать. Притягивающее название. Когда выложишь?

Ну... не буду забегать наперед. Как говорится: "Тише едешь - дальше будешь" Определенных сроков пока сказать не могу. Все зависит от случая. Посмотрим, как себя будет вести моя муза.
P.S. Возможно, через две недельки.

Ну , по правде , продка так и просилась )))) 2 недели , так 2 недели .... Ничего , подождём , Пра Karai493 ? Буду ждать и считать дни .... Один уже насчитла ))))

Люди, похоже, что продка откладывается в большой и длинный ящик
Муза умерла! Она ко мне уже дня два-три не приходила! А как я смогу написать фанф, если нет музы?!?! Так что, наверное, ждать вам придеться больше, чем мы все предпологали... Я уже замучилась с этим фанфом (не думала, что работа над ним будет такой доглой и утомительной). Я ненадогло беру отступные, может, мне удастся закончить этот фан-фик как-нибудь...

  Сообщение от Darkhunter 

Люди, похоже, что продка откладывается в большой и длинный ящик
Муза умерла! Она ко мне уже дня два-три не приходила! А как я смогу написать фанф, если нет музы?!?! Так что, наверное, ждать вам придеться больше, чем мы все предпологали... Я уже замучилась с этим фанфом (не думала, что работа над ним будет такой доглой и утомительной). Я ненадогло беру отступные, может, мне удастся закончить этот фан-фик как-нибудь...

Досадно (((( Ну и муза ж у тебя о_0 А ты её не пробывала колбаской поманить или спеть ей ???? Ето так в шутку...но шутки0шутками .... хи ...к делу - ну еслы ты дала слово , то , я уверена, что ты его сдержеш )))) Буду ждать ))))))))

  Сообщение от Джейни 

Досадно (((( Ну и муза ж у тебя о_0 А ты её не пробывала колбаской поманить или спеть ей ???? Ето так в шутку...но шутки0шутками .... хи ...к делу - ну еслы ты дала слово , то , я уверена, что ты его сдержеш )))) Буду ждать ))))))))

Нет, наверное я просто паникерша(((( Я не собиралась сдаваться и бросать этот фанф. На тот момент, когда я написала это сообщение у меня в фике уже было где-то страниц 15. Но я даже не дошла до кульминации событий(((((( Мне написание этого фанфа очень тяжело дается. Прихожу домой - голова пухнет, а работать-то надо!!! Но знаю, что 15 страниц за пять дней - это не очень-то уж и много. Я ведь хочу, чтобы вы читали хороший, качественный фанфик, а не: двылпоидырсап. А на то, чтобы сделать этот фанф более качественным, мне нужен месяц, может, больше...

Месяц, не месяц, а работать нужно.

  Сообщение от Karai493 

Месяц, не месяц, а работать нужно.

Я согласна Но работа тяжеленькая, как оказалось Сейчас подошла к такому моменту, который даже не знаю, как описывать. Событий очень много, фраз тоже, к тому же нужно обстановку описать, а не понятно: как мне это сделать. А как концовку я буду описывать вообще не знаю. Эээх, если бы можно было записать все то, что думаешь. В мыслях это выглядит вот так, а в писменном виде вообще не узнаю своих мыслей... Вроде одно и тоже...

А где обещанная первая глава?

  Сообщение от Karai493 

А где обещанная первая глава?

Опс!!! Ну, она не совсем обещанная... А скорее... Ох, не знаю даже... Не торопи меня, я конечно понимаю, что хочется узнать: что я там наворотила в этом фике, но у меня еще есть в запасе несколько дней. Ведь я прошлый раз говорила, что прода возможно будет через две недели. Так, что прошу терпения и понимания

Ok! А я вот тут немного свехнулась и решила нарисовать комикс Хвостатые. Типо наши черепашки и еще парочка знакомых пападают в мир ниндзя и обучаются ниндзюцу. В общем, пародия на Наруто. Пока рисую первую главу и пролог. Если повезет, в конце месяца появится на форуме.

  Сообщение от Karai493 

Ok! А я вот тут немного свехнулась и решила нарисовать комикс Хвостатые. Типо наши черепашки и еще парочка знакомых пападают в мир ниндзя и обучаются ниндзюцу. В общем, пародия на Наруто. Пока рисую первую главу и пролог. Если повезет, в конце месяца появится на форуме.

Комикс * закатывает глаза * ня круто ....

К теме - месят так месяц , две недели так две недели .... будем ждать ))))