07.01.2013, 21:36
Поскольку работа над фанфиком явно затянулась под влиянием реала, выложу хоть небольшой готовый отрывок, дабы тема не заглохла совсем.
***
Господин Ороку злился на старшего сына. Во-первых, дрянной мальчишка посмел выказать непослушание, чем вывел его из себя. Во-вторых, вопреки всем расчётам, не вернулся через два часа вымаливать прощение, да ещё и поселился в доме ненавистного Хамато Йоши. Это уже грозило неприятностями. Господин Ороку не любил своего сына, не интересовался его судьбой, но упускать из-под своего влияния не собирался. Пусть мальчишка растёт злым и подлым, но целиком покорным ему. А когда Саки достигнет совершеннолетия, можно будет и к делу приобщить. И проучить руками сына этого дерзкого ниндзя, чей предок повинен в падении влияния рода Ороку. Пусть, пусть пока ничего не подозревающий Йоши обучает Саки, пусть греет змеёныша на своей груди. Скоро уже ученик обратит приобретённые навыки против своего учителя. Свершится то, что должно было произойти ещё много лет назад. Род Хамато должен быть опозорен. Пусть Йоши на своей шкуре испытает, каково это – быть изгоем. Репутации рода Ороку терять уже практически нечего, пусть и честь Хамато погибает вместе с ней.
Йоши напрасно надеется воспитать из Саки такого же наивного телёнка, как он сам. Семена зла в душе мальчишки посеяны, и господин Ороку устранит всё, что способно помешать им прорасти. Потому необходимо до минимума ограничить общение Саки с сенсеем. Додзё – не более. А вот из дома Хамато мальчишку нужно немедленно изъять.
Господин Ороку выколотил пепел из погасшей трубки и задумался. Мысли его были тягучие, чёрные. Со стороны человек походил на каменное изваяние, только чуть заметное подрагивание век выдавало сейчас в нём живое существо. Лишь немногие из числа приближённых знали об обманчивости такого спокойствия. Оно мгновенно могло смениться неукротимым, ослепляющим бешенством, проходящим так же внезапно, как и возникло. Нужен был лишь раздражающий фактор - и кто-то или что-то, на чём можно выместить зло. Господин Ороку старался контролировать вспышки гнева, но преуспевал в том не всегда. Эту странность его характера унаследовал и Саки.
Господин Ороку ждал. Супруга должна привести сына домой, как он велел. Она приведёт, найдёт нужные слова и для Саки, и для Йоши, в жене он не сомневался. Другую просто не выбрал бы в спутницы жизни. Миоко вернёт сына. И тогда-то уж он найдёт управу на скверного мальчишку. Больше Саки не посмеет бунтовать.
Терпеливое ожидание было вскоре вознаграждено. На крыльце послышались долгожданные шаги. Но… слишком уж тяжёлые для женщины и ребёнка. Кто ещё заявился? Ах, ну конечно, премудрый сенсей решил лично проконтролировать, как примут Саки. Давай же, проходи, Хамато Йоши, а уж мы найдём, как тебя встретить!
Тихонько пропели раздвигаемые двери, и госпожа Миоко посторонилась, пропуская сына и гостя. Саки держал голову высоко, вместо того, чтобы съёжится под суровым взглядом отца, подобно побитому щенку, как и полагается провинившемуся. Нет, мальчишка и не думает выказывать страх. Совсем отбился от рук! Кстати о щенке. Ненавистный белый зверёныш сидит на руках у Саки и предостерегающе демонстрирует господину Ороку мелкие острые зубы. Человек неожиданно почувствовал, как заныла укушенная щиколотка. Дерзкая собачонка, надо же, даром что от земли не видать.
- Нагулялся, Саки-тян?
Маленький ниндзя кивнул. Опять-таки без тени боязни. Отец готов был ударить сына с криком: "Разве так полагается отвечать, ты, негодник?!" Но вспыхнувшую было ярость пришлось срочно притушить – сейчас ей не время.
- Мир вам, Ороку-сан, - вежливо, но не подобострастно поклонился Хамато Йоши.
- Приветствую вас, Хамато-сан, - едва заметно кивнул в ответ глава семейства Ороку.
Уходить гость явно собирался не скоро. Пришлось предложить ему сесть.
- Я пришёл, чтобы поговорить с вами, Ороку-сан, - молвил ниндзя, устраиваясь на предложенном ему почётном месте.
Хозяин дома перехватил адресованный сенсею умоляющий взгляд Саки. К’со, мальчишка так и не расстался с собачонкой. Неужели сенсей, эта изворотливая лисица, пришёл лишь затем, чтобы уговорить оставить зверёныша? Господин Ороку нахмурился.
- Пусти ты, наконец, щенка, - приказал он сыну, - и ступай отсюда.
Саки очень хотелось послушать разговор взрослых, но перечить сейчас отцу было по меньшей мере неразумно. Маленький ниндзя с сожалением опустил Кёсиро на пол и выскользнул из гостиной. Господин Ороку глазами подал жене знак. Та, поняв, тут же схватила щенка за загривок, вышвырнула на крыльцо и задвинула двери.
- Ты тоже иди, - повелел грозный супруг.
Окатив его сердитым взглядом, госпожа Миоко гордо удалилась, демонстративно ударив дверью. Впрочем, далеко она не ушла, а притаилась за тоненькой створкой, вслушиваясь в доносящиеся из гостиной приглушённые голоса.
Выпроводив домочадцев, господин Ороку повернулся к гостю.
- Я вас слушаю.
***
Войдя в детскую, Саки первым делом ухватил за ухо ничего такого не ожидавшего Кацуо.
- За что, онии-тама? – взвыл изобиженный братик.
- Это ты, трус, выболтал родителям, где меня искать! – шипел разъярённый Саки, терзая ухо младшего.
- Что ты, что ты, вовсе нет, онии-тама! – принялся оправдываться Кацуо, - Отец сам догадался!
- Верно говоришь?
- Провалиться мне на этом месте, если вру!
Поскольку младший не провалился, гром не грянул, и вообще никакая сверхъестественная сила не покарала предполагаемого лжеца, Саки счёл возможным ему поверить и выпустил потерзанное ухо.
- Смотри теперь, Кацуо-тян. Хамато-сенсей будет говорить с папашей. Он велит ему оставить Кёсиро и папаша не сможет теперь ослушаться.
Кацуо вымученно улыбнулся, потирая горящее ухо.
***
- Я вас слушаю, Хамато-сан.
Спокойный голос, пренебрежительный тон. Всем своим видом господин Ороку показывал, что оказывает гостю честь, снизойдя до беседы с ним. А Йоши всё говорил и говорил. Он не был уверен, доходят ли его слова до хозяина дома. Впервые у ниндзя не получалось запутать, внушить своё мнение и все его доводы разбивались, как волна о скалу.
- Из Саки-куна выйдет великий мастер. Он всё схватывает на лету и показывает великолепные результаты. Но есть одно обстоятельство, препятствующее его дальнейшему обучению.
Господин Ороку поднял левую бровь, что означало недоумение.
- В душе Саки-куна заложено злое начало. Пока он ещё ребёнок, зло внутри него дремлет. Но когда он вырастет, эти задатки вкупе с навыками шпиона и воина, что я ему преподам, могут привести к весьма плачевному результату. Скажу прямо – если не принять меры, то из мальчика выйдет великий преступник.
Губы господина Ороку сложились в неприятную ухмылку. Вот как? Значит, блаженный сенсей не так уж наивен.
- Что же вы предлагаете, Хамато-сан? Забрать парнишку из клана?
Забрать! Опять это слово, способное решить все проблемы. Или же усугубить ситуацию. Он, Йоши, не станет обучать потенциального злодея, но и не будет влиять на формирование его характера.
- Я этого не говорил. Заберёте вы Саки-куна или нет – преступником он всё равно станет, если не заниматься его воспитанием, - ниндзя выдержал паузу и продолжил. - Зло не должно проявить себя. Со своей стороны я делаю всё возможное, чтобы смягчить нрав мальчика. Но я не родной ему человек. Главная роль в воспитании принадлежит вам – самым близким людям. Вам следует изменить своё отношение к сыну. Оказывайте ему больше внимания. Вникайте в его проблемы. Не пытайтесь воздействовать руганью и побоями – такие меры ещё больше озлобят мальчишку.
- Благодарю покорно, - перебил господин Ороку. - Я предпочту придерживаться своих методов воспитания. Если потакать всем капризам мальчишки, мы скорее избалуем его, чем усыпим в нём – как вы там сказали? – врождённое зло.
- Уж чем-чем, а вниманием своего сына вы точно не балуете, - съязвил Йоши.
Господин Ороку скривился, глаза его сверкнули злым огнём:
- Вижу, вы, человек холостой, можете дать совет отцу семейства. Так не тяните, говорите уже, что хотели.
- Оставьте вашим сыновьям щенка! – ниндзя повысил голос до такой степени, что госпожа Миоко ясно его расслышала. - Собака благотворно влияет на характер Саки-куна и учит его ответственности.
Господин Ороку расхохотался.
- Уличный пёс помешает моему сыну стать преступником! Да вы шутник, Хамато-сан! Щенок учит ответственности! Надо же такое придумать!
- Оставьте щенка! – повторил ниндзя.
- Вы… вы мне угрожаете? – простонал господин Ороку, давясь смехом. - Угрожаете?
Йоши задрожал от негодования. Никогда и никого, казалось, он не презирал больше, чем этого человека. Ему захотелось надерзить, ранить собеседника словом в самое сердце.
"Если, конечно, у него вообще есть сердце" - подумал ниндзя, а вслух сказал, так громко, чтобы и госпожа Миоко, которая, как он знал, всё ещё прячется за дверьми, тоже слышала:
- Судьба порой распределяет свои блага весьма несправедливо. Тем, кто полжизни отдал бы за детей, она не даёт и шанса, а вам вот небеса неизвестно за какие заслуги послали сразу двоих замечательных сыновей.
- Что? – спросил господин Ороку, мгновенно оборвав смех.
- Ещё хоть пальцем тронете мальчишку – будете иметь дело с кланом Фут, - прошипел Йоши.
Собеседники поднялись на ноги и встали друг против друга, обмениваясь угрожающими взглядами. Госпожа Миоко притаилась в своём укрытии.
- Не очень-то пугайте меня. На каждую силу найдётся ещё большая, - понизив голос, произнёс господин Ороку и, подойдя вплотную к гостю, что-то прошептал ему на ухо.
- Я всё сказал. Щенок останется, я лично прослежу за этим, - ответил Йоши, не подавая виду, что задет или испуган. - Всего хорошего, Ороку-сан!
- И на чай не останетесь? – язвительно поинтересовался хозяин дома, но гость, не слушая, уже вышел.
Последний раз редактировалось A - Neo; 25.01.2013 в 17:10.
***
Господин Ороку злился на старшего сына. Во-первых, дрянной мальчишка посмел выказать непослушание, чем вывел его из себя. Во-вторых, вопреки всем расчётам, не вернулся через два часа вымаливать прощение, да ещё и поселился в доме ненавистного Хамато Йоши. Это уже грозило неприятностями. Господин Ороку не любил своего сына, не интересовался его судьбой, но упускать из-под своего влияния не собирался. Пусть мальчишка растёт злым и подлым, но целиком покорным ему. А когда Саки достигнет совершеннолетия, можно будет и к делу приобщить. И проучить руками сына этого дерзкого ниндзя, чей предок повинен в падении влияния рода Ороку. Пусть, пусть пока ничего не подозревающий Йоши обучает Саки, пусть греет змеёныша на своей груди. Скоро уже ученик обратит приобретённые навыки против своего учителя. Свершится то, что должно было произойти ещё много лет назад. Род Хамато должен быть опозорен. Пусть Йоши на своей шкуре испытает, каково это – быть изгоем. Репутации рода Ороку терять уже практически нечего, пусть и честь Хамато погибает вместе с ней.
Йоши напрасно надеется воспитать из Саки такого же наивного телёнка, как он сам. Семена зла в душе мальчишки посеяны, и господин Ороку устранит всё, что способно помешать им прорасти. Потому необходимо до минимума ограничить общение Саки с сенсеем. Додзё – не более. А вот из дома Хамато мальчишку нужно немедленно изъять.
Господин Ороку выколотил пепел из погасшей трубки и задумался. Мысли его были тягучие, чёрные. Со стороны человек походил на каменное изваяние, только чуть заметное подрагивание век выдавало сейчас в нём живое существо. Лишь немногие из числа приближённых знали об обманчивости такого спокойствия. Оно мгновенно могло смениться неукротимым, ослепляющим бешенством, проходящим так же внезапно, как и возникло. Нужен был лишь раздражающий фактор - и кто-то или что-то, на чём можно выместить зло. Господин Ороку старался контролировать вспышки гнева, но преуспевал в том не всегда. Эту странность его характера унаследовал и Саки.
Господин Ороку ждал. Супруга должна привести сына домой, как он велел. Она приведёт, найдёт нужные слова и для Саки, и для Йоши, в жене он не сомневался. Другую просто не выбрал бы в спутницы жизни. Миоко вернёт сына. И тогда-то уж он найдёт управу на скверного мальчишку. Больше Саки не посмеет бунтовать.
Терпеливое ожидание было вскоре вознаграждено. На крыльце послышались долгожданные шаги. Но… слишком уж тяжёлые для женщины и ребёнка. Кто ещё заявился? Ах, ну конечно, премудрый сенсей решил лично проконтролировать, как примут Саки. Давай же, проходи, Хамато Йоши, а уж мы найдём, как тебя встретить!
Тихонько пропели раздвигаемые двери, и госпожа Миоко посторонилась, пропуская сына и гостя. Саки держал голову высоко, вместо того, чтобы съёжится под суровым взглядом отца, подобно побитому щенку, как и полагается провинившемуся. Нет, мальчишка и не думает выказывать страх. Совсем отбился от рук! Кстати о щенке. Ненавистный белый зверёныш сидит на руках у Саки и предостерегающе демонстрирует господину Ороку мелкие острые зубы. Человек неожиданно почувствовал, как заныла укушенная щиколотка. Дерзкая собачонка, надо же, даром что от земли не видать.
- Нагулялся, Саки-тян?
Маленький ниндзя кивнул. Опять-таки без тени боязни. Отец готов был ударить сына с криком: "Разве так полагается отвечать, ты, негодник?!" Но вспыхнувшую было ярость пришлось срочно притушить – сейчас ей не время.
- Мир вам, Ороку-сан, - вежливо, но не подобострастно поклонился Хамато Йоши.
- Приветствую вас, Хамато-сан, - едва заметно кивнул в ответ глава семейства Ороку.
Уходить гость явно собирался не скоро. Пришлось предложить ему сесть.
- Я пришёл, чтобы поговорить с вами, Ороку-сан, - молвил ниндзя, устраиваясь на предложенном ему почётном месте.
Хозяин дома перехватил адресованный сенсею умоляющий взгляд Саки. К’со, мальчишка так и не расстался с собачонкой. Неужели сенсей, эта изворотливая лисица, пришёл лишь затем, чтобы уговорить оставить зверёныша? Господин Ороку нахмурился.
- Пусти ты, наконец, щенка, - приказал он сыну, - и ступай отсюда.
Саки очень хотелось послушать разговор взрослых, но перечить сейчас отцу было по меньшей мере неразумно. Маленький ниндзя с сожалением опустил Кёсиро на пол и выскользнул из гостиной. Господин Ороку глазами подал жене знак. Та, поняв, тут же схватила щенка за загривок, вышвырнула на крыльцо и задвинула двери.
- Ты тоже иди, - повелел грозный супруг.
Окатив его сердитым взглядом, госпожа Миоко гордо удалилась, демонстративно ударив дверью. Впрочем, далеко она не ушла, а притаилась за тоненькой створкой, вслушиваясь в доносящиеся из гостиной приглушённые голоса.
Выпроводив домочадцев, господин Ороку повернулся к гостю.
- Я вас слушаю.
***
Войдя в детскую, Саки первым делом ухватил за ухо ничего такого не ожидавшего Кацуо.
- За что, онии-тама? – взвыл изобиженный братик.
- Это ты, трус, выболтал родителям, где меня искать! – шипел разъярённый Саки, терзая ухо младшего.
- Что ты, что ты, вовсе нет, онии-тама! – принялся оправдываться Кацуо, - Отец сам догадался!
- Верно говоришь?
- Провалиться мне на этом месте, если вру!
Поскольку младший не провалился, гром не грянул, и вообще никакая сверхъестественная сила не покарала предполагаемого лжеца, Саки счёл возможным ему поверить и выпустил потерзанное ухо.
- Смотри теперь, Кацуо-тян. Хамато-сенсей будет говорить с папашей. Он велит ему оставить Кёсиро и папаша не сможет теперь ослушаться.
Кацуо вымученно улыбнулся, потирая горящее ухо.
***
- Я вас слушаю, Хамато-сан.
Спокойный голос, пренебрежительный тон. Всем своим видом господин Ороку показывал, что оказывает гостю честь, снизойдя до беседы с ним. А Йоши всё говорил и говорил. Он не был уверен, доходят ли его слова до хозяина дома. Впервые у ниндзя не получалось запутать, внушить своё мнение и все его доводы разбивались, как волна о скалу.
- Из Саки-куна выйдет великий мастер. Он всё схватывает на лету и показывает великолепные результаты. Но есть одно обстоятельство, препятствующее его дальнейшему обучению.
Господин Ороку поднял левую бровь, что означало недоумение.
- В душе Саки-куна заложено злое начало. Пока он ещё ребёнок, зло внутри него дремлет. Но когда он вырастет, эти задатки вкупе с навыками шпиона и воина, что я ему преподам, могут привести к весьма плачевному результату. Скажу прямо – если не принять меры, то из мальчика выйдет великий преступник.
Губы господина Ороку сложились в неприятную ухмылку. Вот как? Значит, блаженный сенсей не так уж наивен.
- Что же вы предлагаете, Хамато-сан? Забрать парнишку из клана?
Забрать! Опять это слово, способное решить все проблемы. Или же усугубить ситуацию. Он, Йоши, не станет обучать потенциального злодея, но и не будет влиять на формирование его характера.
- Я этого не говорил. Заберёте вы Саки-куна или нет – преступником он всё равно станет, если не заниматься его воспитанием, - ниндзя выдержал паузу и продолжил. - Зло не должно проявить себя. Со своей стороны я делаю всё возможное, чтобы смягчить нрав мальчика. Но я не родной ему человек. Главная роль в воспитании принадлежит вам – самым близким людям. Вам следует изменить своё отношение к сыну. Оказывайте ему больше внимания. Вникайте в его проблемы. Не пытайтесь воздействовать руганью и побоями – такие меры ещё больше озлобят мальчишку.
- Благодарю покорно, - перебил господин Ороку. - Я предпочту придерживаться своих методов воспитания. Если потакать всем капризам мальчишки, мы скорее избалуем его, чем усыпим в нём – как вы там сказали? – врождённое зло.
- Уж чем-чем, а вниманием своего сына вы точно не балуете, - съязвил Йоши.
Господин Ороку скривился, глаза его сверкнули злым огнём:
- Вижу, вы, человек холостой, можете дать совет отцу семейства. Так не тяните, говорите уже, что хотели.
- Оставьте вашим сыновьям щенка! – ниндзя повысил голос до такой степени, что госпожа Миоко ясно его расслышала. - Собака благотворно влияет на характер Саки-куна и учит его ответственности.
Господин Ороку расхохотался.
- Уличный пёс помешает моему сыну стать преступником! Да вы шутник, Хамато-сан! Щенок учит ответственности! Надо же такое придумать!
- Оставьте щенка! – повторил ниндзя.
- Вы… вы мне угрожаете? – простонал господин Ороку, давясь смехом. - Угрожаете?
Йоши задрожал от негодования. Никогда и никого, казалось, он не презирал больше, чем этого человека. Ему захотелось надерзить, ранить собеседника словом в самое сердце.
"Если, конечно, у него вообще есть сердце" - подумал ниндзя, а вслух сказал, так громко, чтобы и госпожа Миоко, которая, как он знал, всё ещё прячется за дверьми, тоже слышала:
- Судьба порой распределяет свои блага весьма несправедливо. Тем, кто полжизни отдал бы за детей, она не даёт и шанса, а вам вот небеса неизвестно за какие заслуги послали сразу двоих замечательных сыновей.
- Что? – спросил господин Ороку, мгновенно оборвав смех.
- Ещё хоть пальцем тронете мальчишку – будете иметь дело с кланом Фут, - прошипел Йоши.
Собеседники поднялись на ноги и встали друг против друга, обмениваясь угрожающими взглядами. Госпожа Миоко притаилась в своём укрытии.
- Не очень-то пугайте меня. На каждую силу найдётся ещё большая, - понизив голос, произнёс господин Ороку и, подойдя вплотную к гостю, что-то прошептал ему на ухо.
- Я всё сказал. Щенок останется, я лично прослежу за этим, - ответил Йоши, не подавая виду, что задет или испуган. - Всего хорошего, Ороку-сан!
- И на чай не останетесь? – язвительно поинтересовался хозяин дома, но гость, не слушая, уже вышел.
Последний раз редактировалось A - Neo; 25.01.2013 в 17:10.
02.02.2013, 13:03
Ещё один кусочек. Пора бы уже заканчивать этот фанфик.
***
Пребольно ударившись о ступеньки крыльца, Кёсиро встряхнулся, проковылял под дерево и обиженно свернулся там. Болел ушибленный бок и хотелось есть, но щенок терпел. Решалась его судьба. Кёсиро видел, как из дома вышел нахмуренный Хамато Йоши и, чеканя шаг, удалился. Щенок смотрел ему вслед, пока несгибаемая фигура сенсея не исчезла из виду. Он понял, что разговор не удался и несколько приуныл.
Госпожа Миоко, попыхивая папироской, вошла в гостиную. Глаза её метали молнии.
- Слышала всё? – усмехнулся супруг.
- Этакий наглец! В нашем доме над нами же и насмехается! – с места в карьер завелась женщина. – Почему ты не вышвырнул его? Почему не…
- Тихо ты! – оборвал господин Ороку. – Скандала захотела? Это он тебе устроит.
Но заткнуть рот госпоже Миоко было задачей не из лёгких. Словно фурия, она наступала на супруга, брезгливо отмахивающегося от папиросного дыма.
- Так как нам – подчиниться проклятому выскочке? Оставить мальчишкам собаку?
- Что ж, можно и оставить собаку… - задумчиво произнёс господин Ороку, набивая трубку.
Жена обомлела, едва не выронив папиросу:
- Вот ка-ак… Пустить в наш образцовый дом шелудивую дворнягу?!
- Это кисю, - поправил супруг, пуская к потолку дымное колечко.
- Да какая разница?! – возмущалась зарвавшаяся женщина. - Мы поступимся принципами, уступим мальчишкам – и всё потому, что ты испугался проклятого ниндзя!
Она-то понадеялась на изворотливого муженька, а тот пошёл на поводу у нахала Йоши! Где это видано, чтоб какие-то выскочки указывали почтенным людям?! Куда катится мир? Ладно же, она сама придумает, как убрать уличного пса.
- Замолчи, ты! – рявкнул господин Ороку.
Кажется, даже стены дрогнули от его крика. Поперхнувшись дымом, госпожа Миоко испуганно отпрянула и закашлялась. Почувствовать на своей шкуре силу мужниных кулаков ей не хотелось.
- Всё бы тебе действовать нахрапом, - скривился глава семьи, - а ещё носишь фамилию Ороку.
- Никак в толк не возьму: то хочешь оставить шавку, то меня же винишь, - недоумевала супруга. – Если затеял что, так и скажи, не то я сама…
Скептически посмотрев на жену, господин Ороку нехотя пояснил:
- Пойми, дурья голова, сейчас нельзя выгонять щенка. Он останется… пока останется здесь. А когда страсти улягутся…
Хозяин дома, конечно, не испугался угроз Хамато Йоши. И не собирался радовать сыновей водворением собаки. Но и усугублять натянутые отношения с дерзким ниндзя не хотел. Можно потерпеть зверька неделю-другую, пусть Йоши успокоится. Уж что-что, а ждать господин Ороку умел.
- А-а-а, - осклабилась госпожа Миоко, наконец постигшая замысел мужа. – Это ты хитро придумал. Шавка сгинет, а мы ни при чём.
Пару деньков она как-нибудь потерпит! Какой умница её муж! Как всё ловко устроил!
- Можешь сообщить сыновьям радостную весть, - хмыкнул глава семейства. – И выброси свои проклятые папиросы. Терпеть их не могу.
Сообщить? Это, конечно, можно. С каменным выражением на лице госпожа Миоко вошла в детскую. Две пары блестящих глазёнок тут же с надеждой уставились на неё.
- Кацуо, Саки, подойдите-ка ко мне, бездельники! – подозвала мать.
Сыновья с опаской подошли к матери, и та цепкими пальцами ухватила их за уши, показывая тем самым, что остерегались они не напрасно.
- Собаку, значит, захотели? – злорадно шипела госпожа Миоко, с усердием выкручивая уши мальчишек. – Так вот: если кто-то из вас хоть пикнет – не видать вам щенка!
Кацуо, уже подвергавшемуся сегодня подобной экзекуции, пришлось туго вдвойне. Но он молчал, плотно сжав зубы. Если он выиграет жестокую борьбу с матерью – у него будет собака! В выносливости брата Кацуо не сомневался.
Маленький ниндзя горевал. Совсем недавно его называли почти нежно "сынком", а теперь мать истязает, а отец только командует. Значит, всё обман? И семья, и ласковые слова, и уговоры сенсея – всё оказалось ложью. Саки больше ни за что не послушает Хамато Йоши. Белый щенок – вот правда, а остальное – мираж, в который нельзя верить. Он, Саки, отныне станет доверять только себе.
Братья, несмотря на все старания матери, не издали ни звука. Оттолкнув сыновей, госпожа Миоко, подбоченясь, объявила:
- Так и быть, маленькие негодяи! Шавка останется…
Кацуо, ликующе вскрикнув, хотел было на радостях ещё и подпрыгнуть, но стушевался под сердитым взглядом матери. Саки даже не шевельнулся, приняв весть как должное. Он одержал очередную маленькую победу. Пока крохотную, но вослед ей явятся и большие, настоящие. Саки подождёт (разве не сын он своего отца?). Настанет час, когда он рассчитается и с родителями-тиранами, и с обманщиком-сенсеем. Однажды клан Фут покорится ему. Нужно терпеть, стискивая зубы, никому не жаловаться и ни перед чем не пасовать.
Увлекшись такими мыслями, Саки не сразу услышал, какие условия диктует мать:
- Еды этому шелудивому бродяге я не уделю ни крошки. Если хотите – делитесь с ним своими порциями. Чтобы я не слышала ни визга, ни лая. Если шавка войдёт в комнаты – пеняйте на себя. В саду чтоб не смел пакостить. Пусть не попадается лишний раз мне на глаза. За каждую испорченную им вещь я с вас по три шкуры спущу, так и знайте.
- Да, матушка, - склонили головы братья.
- И помните, негодники, хоть одну жалобу на вас я услышу или вы вздумаете ослушаться меня – щенок вылетит из дома в два счёта, - дополнила госпожа Ороку, с превосходством поглядывая на сыновей.
- Да, матушка!
В эту ночь Саки долго не мог уснуть. Маленький ниндзя ворочался на своём футоне, завидуя безмятежно посапывающему брату. Впечатления прошедшего дня не давали ему покоя. Сколько всего уместилось в короткие двадцать четыре часа! Вспышка ярости в додзё, разговор с Хамато Йоши, возвращение домой, решение родителей оставить Кёсиро. А вчера отец побил его и прогнал на улицу. Он бродил по тёмным дорогам… И было что-то ещё, неясное. Да, Саки пытался вспомнить, как связан его сенсей с родом Ороку.
Семейное предание в падении репутации дома Ороку обвиняло не в меру удачливого ниндзя, нашедшего некие магические реликвии. И имя наглеца… Имя…
Его звали Хамато Коджи!
Вот частицы головоломки и сложились в единое целое! Сенсей, вне всяких сомнений, потомок того Коджи. Ему надлежит ответить за преступление предка и за сегодняшнюю ложь. Пожалуй, опозоренная фамилия будет прекрасным наказанием. Придёт день – и Ороку Саки добъётся своего. Не для отца – для себя.
Ещё вчера маленького ниндзя смутили бы подобные мысли, но сейчас на губах его играла довольная усмешка.
***
Для белого щенка настали относительно спокойные времена. Еду маленькие хозяева носили ему уже не таясь. Кёсиро, с аппетитом поглощая пищу, не знал, что мальчишки отдают ему часть своих порций. Днём, в отсутствие Саки и Кацуо, щенок отсиживался в глубине сада, опасаясь показываться взрослым людям. Крикливая женщина, вечно пахнущая табаком, и жестокий мужчина, которого он укусил, внушали пёсику инстинктивный страх.
Памятуя о проведённых в коробке днях, он старался и не лаять. А бегать, играть, звонко тявкать на птиц так хотелось!
Однажды в саду появился настоящий нарушитель. Огромный рыжий пёс с клочковатой шерстью и обрубленным левым ухом нагло лавировал между деревьями, выискивая съестное. На маленького охранника он не обращал ни малейшего внимания. Возмущённый Кёсиро зло залаял, приказывая незнакомцу убраться вон с чужой территории. Одноухий, не удостоив щенка даже взглядом, ленивой трусцой направился к дому. Такого белый щенок просто так оставить не мог. С негодующим тявканьем он устремился за бродягой, норовя ухватить того острыми зубками за лапы. Одноухий отбивал атаки, отшвыривая лёгкого, как пёрышко, противника, но защитник сада, перекувырнувшись, мгновенно вскакивал и вновь бросался в бой.
- У-у, мерзкая дрянь! – потрясала кулаками госпожа Ороку, слушая доносящийся из сада лай. – Вышвырну ко всем чертям! Сегодня же!
Судьба белоснежного щенка Кёсиро таким образом определилась. А сам он, ничего не подозревая, продолжал самоотверженно защищать свою территорию. Одноухий, отталкивая щенка, неуклонно пробивался вперёд. Вот он уже обогнул дом и приготовился взойти на крыльцо. Разозлённый Кёсиро, почувствовав знакомое отчаяние, как маленькая комета налетел на нарушителя и изо всех сил вцепился в правую заднюю лапу.
- Ай-я-айй! – взвыл от боли Одноухий, безуспешно пытаясь стряхнуть щенка.
- Да чтоб тебе провалиться! – яростно взвизгнула госпожа Ороку.
Решив положить конец несусветному собачьему воплю, женщина схватила бамбуковую палку (ту самую!) и ринулась восстанавливать нарушенный покой. Выскочив на крыльцо, она увидела не одну собаку, а целых две. Мерзкий щенок уже и чужих псов приваживает!
- Сейчас я вам задам!
Не разобравшись в ситуации, женщина со всей силы огрела Одноухого палкой по спине. Завизжав, рыжий пёс рванулся, оторвал-таки от себя щенка и бросился бежать со всех ног. Обрадовавшись подоспевшей подмоге, Кёсиро бросился вслед отступающему врагу, продолжая злобно лаять. Вслед за ним, с палкой в руках, следовала госпожа Миоко.
Упиваясь победой, в пылу погони, Кёсиро не сразу понял, почему вдруг померк свет в глазах, перехватило дыхание и стало так больно. Какая сила обрушилась на него, опрокинула на землю? Он лежал, судорожно перебирая лапами, жалобно скуля. Когда ощущение реальности потихоньку вернулось, щенок разглядел над собой злую женщину с бамбуковой палкой. Жгучая обида сдавила маленькой сердечко. За что?! Ведь он исполнял долг, как всякий порядочный пёс защищал вверенную ему территорию. Почему мать маленьких хозяев ударила его? Чем недовольна?
С трудом поднявшись на дрожащие лапы, Кёсиро понуро поплёлся в сад, чтобы не видеть, не знать противной женщины, с гадкой усмешкой на губах смотрящей ему вслед. Голова кружилась, всё тело налилось страшной усталостью. Нужно отлежаться, переждать.
- Ишь ты, оправился, живучий, - удивилась госпожа Миоко. - Я-то думала хребет тебе переломить. Ничего, я от тебя избавлюсь. Сегодня же!
Вечером белый щенок не притронулся к еде, не стал играть.
- Да у него нос горячий! – испуганно крикнул Кацуо.
- Нужно скорее врача! – беспокоился Саки, осторожно ощупывая тельце щенка. – Ну, где болит?
Кёсиро жалобно повизгивал. Что он мог сказать?
- Я вам покажу врача! – возмутилась мать. – Сейчас же оставьте в покое собаку и марш в дом!
- Но, мама, Кёсиро заболел, ему нужно… - запротестовал Кацуо.
- Ничего ему не нужно! – перебила госпожа Миоко. – Отлежится и поправится.
- Ну мама, пожалуйста! – в унисон затянули братья.
- Забыли уговор, паршивцы? Так я мигом напомню! – вскинулась мать, отвешивая сыновьям подзатыльники.
***
Ночью Кёсиро свернулся калачиком на крыльце, временами погружаясь в дрёму. Боль от удара немного отступила, но в сердце затаилась другая, ещё более невыносимая. Справедливости нет! Отныне белый щенок не будет доверять людям, не станет служить им. Два маленьких человека удостоятся его дружбы, но более – никто. Зачем только они с маленьким хозяином вернулись? Лучше бы уж действительно отправились странствовать по свету!
Во сне Кёсиро тревожил смутный зов. Тёмные тени вольных, никому не подчиняющихся псов манили за собой.
- Мир велик, он не ограничивается этим садом, - вещали призраки. – Идём с нами, идём! Ты увидишь, как огромен и прекрасен мир, в котором ты – сам себе хозяин!
Спящий щенок нервно подрагивал, шерсть на загривке вздыбилась. Ему и хотелось присоединиться к бродячей ночной стае, и пугал тёмный пустырь.
- Свет не сошёлся клином на одном пустыре! – лаяли призраки.
И в самом деле – он ведь защитил маленького хозяина, прогнал Одноухого. Ему ли бояться пустыря?
- Я иду! – тявкнул щенок.
В сон неожиданно вторглись цепкие пальцы, сграбаставшие Кёсиро за загривок. Щенок не сразу оценил степень опасности, не решил, следует ли сопротивляться. А ведь он узнал эту руку! Когда белый пёсик понял, что бороться всё-таки нужно было, его уже затолкали в душный мешок. Госпожа Миоко не любила откладывать дела в долгий ящик.
Рыча, щенок барахтался в зыбкой тюрьме, но всё без толку. Его куда-то несли сквозь ночь.
Лёгкое потряхивание, потом резкое падение, от которого сердце замерло, а потом – чёрная пустота.
***
Пребольно ударившись о ступеньки крыльца, Кёсиро встряхнулся, проковылял под дерево и обиженно свернулся там. Болел ушибленный бок и хотелось есть, но щенок терпел. Решалась его судьба. Кёсиро видел, как из дома вышел нахмуренный Хамато Йоши и, чеканя шаг, удалился. Щенок смотрел ему вслед, пока несгибаемая фигура сенсея не исчезла из виду. Он понял, что разговор не удался и несколько приуныл.
Госпожа Миоко, попыхивая папироской, вошла в гостиную. Глаза её метали молнии.
- Слышала всё? – усмехнулся супруг.
- Этакий наглец! В нашем доме над нами же и насмехается! – с места в карьер завелась женщина. – Почему ты не вышвырнул его? Почему не…
- Тихо ты! – оборвал господин Ороку. – Скандала захотела? Это он тебе устроит.
Но заткнуть рот госпоже Миоко было задачей не из лёгких. Словно фурия, она наступала на супруга, брезгливо отмахивающегося от папиросного дыма.
- Так как нам – подчиниться проклятому выскочке? Оставить мальчишкам собаку?
- Что ж, можно и оставить собаку… - задумчиво произнёс господин Ороку, набивая трубку.
Жена обомлела, едва не выронив папиросу:
- Вот ка-ак… Пустить в наш образцовый дом шелудивую дворнягу?!
- Это кисю, - поправил супруг, пуская к потолку дымное колечко.
- Да какая разница?! – возмущалась зарвавшаяся женщина. - Мы поступимся принципами, уступим мальчишкам – и всё потому, что ты испугался проклятого ниндзя!
Она-то понадеялась на изворотливого муженька, а тот пошёл на поводу у нахала Йоши! Где это видано, чтоб какие-то выскочки указывали почтенным людям?! Куда катится мир? Ладно же, она сама придумает, как убрать уличного пса.
- Замолчи, ты! – рявкнул господин Ороку.
Кажется, даже стены дрогнули от его крика. Поперхнувшись дымом, госпожа Миоко испуганно отпрянула и закашлялась. Почувствовать на своей шкуре силу мужниных кулаков ей не хотелось.
- Всё бы тебе действовать нахрапом, - скривился глава семьи, - а ещё носишь фамилию Ороку.
- Никак в толк не возьму: то хочешь оставить шавку, то меня же винишь, - недоумевала супруга. – Если затеял что, так и скажи, не то я сама…
Скептически посмотрев на жену, господин Ороку нехотя пояснил:
- Пойми, дурья голова, сейчас нельзя выгонять щенка. Он останется… пока останется здесь. А когда страсти улягутся…
Хозяин дома, конечно, не испугался угроз Хамато Йоши. И не собирался радовать сыновей водворением собаки. Но и усугублять натянутые отношения с дерзким ниндзя не хотел. Можно потерпеть зверька неделю-другую, пусть Йоши успокоится. Уж что-что, а ждать господин Ороку умел.
- А-а-а, - осклабилась госпожа Миоко, наконец постигшая замысел мужа. – Это ты хитро придумал. Шавка сгинет, а мы ни при чём.
Пару деньков она как-нибудь потерпит! Какой умница её муж! Как всё ловко устроил!
- Можешь сообщить сыновьям радостную весть, - хмыкнул глава семейства. – И выброси свои проклятые папиросы. Терпеть их не могу.
Сообщить? Это, конечно, можно. С каменным выражением на лице госпожа Миоко вошла в детскую. Две пары блестящих глазёнок тут же с надеждой уставились на неё.
- Кацуо, Саки, подойдите-ка ко мне, бездельники! – подозвала мать.
Сыновья с опаской подошли к матери, и та цепкими пальцами ухватила их за уши, показывая тем самым, что остерегались они не напрасно.
- Собаку, значит, захотели? – злорадно шипела госпожа Миоко, с усердием выкручивая уши мальчишек. – Так вот: если кто-то из вас хоть пикнет – не видать вам щенка!
Кацуо, уже подвергавшемуся сегодня подобной экзекуции, пришлось туго вдвойне. Но он молчал, плотно сжав зубы. Если он выиграет жестокую борьбу с матерью – у него будет собака! В выносливости брата Кацуо не сомневался.
Маленький ниндзя горевал. Совсем недавно его называли почти нежно "сынком", а теперь мать истязает, а отец только командует. Значит, всё обман? И семья, и ласковые слова, и уговоры сенсея – всё оказалось ложью. Саки больше ни за что не послушает Хамато Йоши. Белый щенок – вот правда, а остальное – мираж, в который нельзя верить. Он, Саки, отныне станет доверять только себе.
Братья, несмотря на все старания матери, не издали ни звука. Оттолкнув сыновей, госпожа Миоко, подбоченясь, объявила:
- Так и быть, маленькие негодяи! Шавка останется…
Кацуо, ликующе вскрикнув, хотел было на радостях ещё и подпрыгнуть, но стушевался под сердитым взглядом матери. Саки даже не шевельнулся, приняв весть как должное. Он одержал очередную маленькую победу. Пока крохотную, но вослед ей явятся и большие, настоящие. Саки подождёт (разве не сын он своего отца?). Настанет час, когда он рассчитается и с родителями-тиранами, и с обманщиком-сенсеем. Однажды клан Фут покорится ему. Нужно терпеть, стискивая зубы, никому не жаловаться и ни перед чем не пасовать.
Увлекшись такими мыслями, Саки не сразу услышал, какие условия диктует мать:
- Еды этому шелудивому бродяге я не уделю ни крошки. Если хотите – делитесь с ним своими порциями. Чтобы я не слышала ни визга, ни лая. Если шавка войдёт в комнаты – пеняйте на себя. В саду чтоб не смел пакостить. Пусть не попадается лишний раз мне на глаза. За каждую испорченную им вещь я с вас по три шкуры спущу, так и знайте.
- Да, матушка, - склонили головы братья.
- И помните, негодники, хоть одну жалобу на вас я услышу или вы вздумаете ослушаться меня – щенок вылетит из дома в два счёта, - дополнила госпожа Ороку, с превосходством поглядывая на сыновей.
- Да, матушка!
В эту ночь Саки долго не мог уснуть. Маленький ниндзя ворочался на своём футоне, завидуя безмятежно посапывающему брату. Впечатления прошедшего дня не давали ему покоя. Сколько всего уместилось в короткие двадцать четыре часа! Вспышка ярости в додзё, разговор с Хамато Йоши, возвращение домой, решение родителей оставить Кёсиро. А вчера отец побил его и прогнал на улицу. Он бродил по тёмным дорогам… И было что-то ещё, неясное. Да, Саки пытался вспомнить, как связан его сенсей с родом Ороку.
Семейное предание в падении репутации дома Ороку обвиняло не в меру удачливого ниндзя, нашедшего некие магические реликвии. И имя наглеца… Имя…
Его звали Хамато Коджи!
Вот частицы головоломки и сложились в единое целое! Сенсей, вне всяких сомнений, потомок того Коджи. Ему надлежит ответить за преступление предка и за сегодняшнюю ложь. Пожалуй, опозоренная фамилия будет прекрасным наказанием. Придёт день – и Ороку Саки добъётся своего. Не для отца – для себя.
Ещё вчера маленького ниндзя смутили бы подобные мысли, но сейчас на губах его играла довольная усмешка.
***
Для белого щенка настали относительно спокойные времена. Еду маленькие хозяева носили ему уже не таясь. Кёсиро, с аппетитом поглощая пищу, не знал, что мальчишки отдают ему часть своих порций. Днём, в отсутствие Саки и Кацуо, щенок отсиживался в глубине сада, опасаясь показываться взрослым людям. Крикливая женщина, вечно пахнущая табаком, и жестокий мужчина, которого он укусил, внушали пёсику инстинктивный страх.
Памятуя о проведённых в коробке днях, он старался и не лаять. А бегать, играть, звонко тявкать на птиц так хотелось!
Однажды в саду появился настоящий нарушитель. Огромный рыжий пёс с клочковатой шерстью и обрубленным левым ухом нагло лавировал между деревьями, выискивая съестное. На маленького охранника он не обращал ни малейшего внимания. Возмущённый Кёсиро зло залаял, приказывая незнакомцу убраться вон с чужой территории. Одноухий, не удостоив щенка даже взглядом, ленивой трусцой направился к дому. Такого белый щенок просто так оставить не мог. С негодующим тявканьем он устремился за бродягой, норовя ухватить того острыми зубками за лапы. Одноухий отбивал атаки, отшвыривая лёгкого, как пёрышко, противника, но защитник сада, перекувырнувшись, мгновенно вскакивал и вновь бросался в бой.
- У-у, мерзкая дрянь! – потрясала кулаками госпожа Ороку, слушая доносящийся из сада лай. – Вышвырну ко всем чертям! Сегодня же!
Судьба белоснежного щенка Кёсиро таким образом определилась. А сам он, ничего не подозревая, продолжал самоотверженно защищать свою территорию. Одноухий, отталкивая щенка, неуклонно пробивался вперёд. Вот он уже обогнул дом и приготовился взойти на крыльцо. Разозлённый Кёсиро, почувствовав знакомое отчаяние, как маленькая комета налетел на нарушителя и изо всех сил вцепился в правую заднюю лапу.
- Ай-я-айй! – взвыл от боли Одноухий, безуспешно пытаясь стряхнуть щенка.
- Да чтоб тебе провалиться! – яростно взвизгнула госпожа Ороку.
Решив положить конец несусветному собачьему воплю, женщина схватила бамбуковую палку (ту самую!) и ринулась восстанавливать нарушенный покой. Выскочив на крыльцо, она увидела не одну собаку, а целых две. Мерзкий щенок уже и чужих псов приваживает!
- Сейчас я вам задам!
Не разобравшись в ситуации, женщина со всей силы огрела Одноухого палкой по спине. Завизжав, рыжий пёс рванулся, оторвал-таки от себя щенка и бросился бежать со всех ног. Обрадовавшись подоспевшей подмоге, Кёсиро бросился вслед отступающему врагу, продолжая злобно лаять. Вслед за ним, с палкой в руках, следовала госпожа Миоко.
Упиваясь победой, в пылу погони, Кёсиро не сразу понял, почему вдруг померк свет в глазах, перехватило дыхание и стало так больно. Какая сила обрушилась на него, опрокинула на землю? Он лежал, судорожно перебирая лапами, жалобно скуля. Когда ощущение реальности потихоньку вернулось, щенок разглядел над собой злую женщину с бамбуковой палкой. Жгучая обида сдавила маленькой сердечко. За что?! Ведь он исполнял долг, как всякий порядочный пёс защищал вверенную ему территорию. Почему мать маленьких хозяев ударила его? Чем недовольна?
С трудом поднявшись на дрожащие лапы, Кёсиро понуро поплёлся в сад, чтобы не видеть, не знать противной женщины, с гадкой усмешкой на губах смотрящей ему вслед. Голова кружилась, всё тело налилось страшной усталостью. Нужно отлежаться, переждать.
- Ишь ты, оправился, живучий, - удивилась госпожа Миоко. - Я-то думала хребет тебе переломить. Ничего, я от тебя избавлюсь. Сегодня же!
Вечером белый щенок не притронулся к еде, не стал играть.
- Да у него нос горячий! – испуганно крикнул Кацуо.
- Нужно скорее врача! – беспокоился Саки, осторожно ощупывая тельце щенка. – Ну, где болит?
Кёсиро жалобно повизгивал. Что он мог сказать?
- Я вам покажу врача! – возмутилась мать. – Сейчас же оставьте в покое собаку и марш в дом!
- Но, мама, Кёсиро заболел, ему нужно… - запротестовал Кацуо.
- Ничего ему не нужно! – перебила госпожа Миоко. – Отлежится и поправится.
- Ну мама, пожалуйста! – в унисон затянули братья.
- Забыли уговор, паршивцы? Так я мигом напомню! – вскинулась мать, отвешивая сыновьям подзатыльники.
***
Ночью Кёсиро свернулся калачиком на крыльце, временами погружаясь в дрёму. Боль от удара немного отступила, но в сердце затаилась другая, ещё более невыносимая. Справедливости нет! Отныне белый щенок не будет доверять людям, не станет служить им. Два маленьких человека удостоятся его дружбы, но более – никто. Зачем только они с маленьким хозяином вернулись? Лучше бы уж действительно отправились странствовать по свету!
Во сне Кёсиро тревожил смутный зов. Тёмные тени вольных, никому не подчиняющихся псов манили за собой.
- Мир велик, он не ограничивается этим садом, - вещали призраки. – Идём с нами, идём! Ты увидишь, как огромен и прекрасен мир, в котором ты – сам себе хозяин!
Спящий щенок нервно подрагивал, шерсть на загривке вздыбилась. Ему и хотелось присоединиться к бродячей ночной стае, и пугал тёмный пустырь.
- Свет не сошёлся клином на одном пустыре! – лаяли призраки.
И в самом деле – он ведь защитил маленького хозяина, прогнал Одноухого. Ему ли бояться пустыря?
- Я иду! – тявкнул щенок.
В сон неожиданно вторглись цепкие пальцы, сграбаставшие Кёсиро за загривок. Щенок не сразу оценил степень опасности, не решил, следует ли сопротивляться. А ведь он узнал эту руку! Когда белый пёсик понял, что бороться всё-таки нужно было, его уже затолкали в душный мешок. Госпожа Миоко не любила откладывать дела в долгий ящик.
Рыча, щенок барахтался в зыбкой тюрьме, но всё без толку. Его куда-то несли сквозь ночь.
Лёгкое потряхивание, потом резкое падение, от которого сердце замерло, а потом – чёрная пустота.
06.02.2013, 01:20
A - Neo
Очень талантливо! А продолжение будет?
Эх... А меня вот иногда спрашивают люди, которые не очень хорошо меня знают: ну зачем же мне 4 собаки в доме (раньше их было 6...) + кот??? Этот вопрос занимает первое место в рейтинге глупых вопросов, которые мне можно задать(
Ну, поскольку людям, которые не очень хорошо меня знают, я не могу внятно этого объяснить (все равно не поймут) - остается только мне нахмурить свои темные брови и злобно посмотреть...
Очень талантливо! А продолжение будет?
Эх... А меня вот иногда спрашивают люди, которые не очень хорошо меня знают: ну зачем же мне 4 собаки в доме (раньше их было 6...) + кот??? Этот вопрос занимает первое место в рейтинге глупых вопросов, которые мне можно задать(
Ну, поскольку людям, которые не очень хорошо меня знают, я не могу внятно этого объяснить (все равно не поймут) - остается только мне нахмурить свои темные брови и злобно посмотреть...
06.02.2013, 19:53
@Banzai, будет. Следующий отрывок посвящён исключительно Кёсиро, а поскольку он - персонаж неканонный, выкладываю под спойлер. Саму по себе главу можно рассматривать как спешл.
Итак, прода:
А фик-то уже давным-давно не мини.
Последний раз редактировалось A - Neo; 06.02.2013 в 20:54.
Ой, как я Вам завидую! Будь у меня возможность - завела бы полный дом всякой живности. Но уж собаку всё равно заведу.4 собаки в доме (раньше их было 6...) + кот
Итак, прода:
А фик-то уже давным-давно не мини.
Последний раз редактировалось A - Neo; 06.02.2013 в 20:54.
13.02.2013, 01:07
@A - Neo,
позвольте сделать несколько замечаний... Они чуть-чуть критические, но это любя....
Конечно, сказка ложь, да в ней намек.
Но щенки в возрасте 1-2 месяцев еще не проявляют сознательной агрессии, агрессия в этом возрасте исключительно игровая. никогда маленький щенок не пойдет против вожака стаи. А в свою очередь особи взрослые - не обижают щенков. В этом возрасте у щенка еще мало развиты чувства пространства, и инстинкт следования еще только развивается. Челюсти, как и все мышцы, еще очень слабенькие и не способны удерживать подолгу что-то крупное.
Да, и основные породы японских собак - Это акита, шиба (сиба) и тоза (тоса). Из них ярко выраженными бойцовыми инстинктами, закрепленными отбором, обладает только тоса. Акита и шиба - это лайкоиды.
Но кстати, примечательна история, как мой Банзай меня выбрал. Человек я деструктивный, плюс служба требовала... В общем, выбрать можно было из 7 щенков-кобелей. Я, как опытный кинолог, всех щенков тестировала на психику и характер, то есть приходилось их искусственно злить, раздражать. так вот из всех протестированных только мой щенок (в возрасте как раз 1 месяц) - вцепился мне в кисть, и "убил" мою руку рвущим движением, до крови... Я еще не знала, что его зовут "Банзай" (потом узнала, что эту кличку ему дали за его неприятный характер и плохое поведение на клеймнении), сразу его не забирала, приехала на следующий день. С большой сумкой. И в итоге.... Пока я общалась с заводчиками и оформляла документы, Банзай забрался на мою сумку и лег!
Вся его жизнь оправдывает его кличку и характер. Он служил в тюрьме, в полиции, вырос очень злобной собакой. для него укусить человека - это ничто. За это он и страдал - один из людей ему жестоко мстил, Банзай был покалечен, но характер его это не сломило. У него много детей и уже внуков, и один из них носит имя Самурай, и он даже превзошел отца в злобе....
Вот такая история от меня - а.к.а кинолога с 15-летним стажем..........
позвольте сделать несколько замечаний... Они чуть-чуть критические, но это любя....
Конечно, сказка ложь, да в ней намек.
Но щенки в возрасте 1-2 месяцев еще не проявляют сознательной агрессии, агрессия в этом возрасте исключительно игровая. никогда маленький щенок не пойдет против вожака стаи. А в свою очередь особи взрослые - не обижают щенков. В этом возрасте у щенка еще мало развиты чувства пространства, и инстинкт следования еще только развивается. Челюсти, как и все мышцы, еще очень слабенькие и не способны удерживать подолгу что-то крупное.
Да, и основные породы японских собак - Это акита, шиба (сиба) и тоза (тоса). Из них ярко выраженными бойцовыми инстинктами, закрепленными отбором, обладает только тоса. Акита и шиба - это лайкоиды.
Но кстати, примечательна история, как мой Банзай меня выбрал. Человек я деструктивный, плюс служба требовала... В общем, выбрать можно было из 7 щенков-кобелей. Я, как опытный кинолог, всех щенков тестировала на психику и характер, то есть приходилось их искусственно злить, раздражать. так вот из всех протестированных только мой щенок (в возрасте как раз 1 месяц) - вцепился мне в кисть, и "убил" мою руку рвущим движением, до крови... Я еще не знала, что его зовут "Банзай" (потом узнала, что эту кличку ему дали за его неприятный характер и плохое поведение на клеймнении), сразу его не забирала, приехала на следующий день. С большой сумкой. И в итоге.... Пока я общалась с заводчиками и оформляла документы, Банзай забрался на мою сумку и лег!
Вся его жизнь оправдывает его кличку и характер. Он служил в тюрьме, в полиции, вырос очень злобной собакой. для него укусить человека - это ничто. За это он и страдал - один из людей ему жестоко мстил, Банзай был покалечен, но характер его это не сломило. У него много детей и уже внуков, и один из них носит имя Самурай, и он даже превзошел отца в злобе....
Вот такая история от меня - а.к.а кинолога с 15-летним стажем..........
13.02.2013, 11:03
@Banzai, благодарю за критику. Тут нужны замечания, поскольку в главе о щенке я оторвалась от реальности. Сказалось чтение манг о собаках Такахаси Йосихиро и просмотр аниме по ним. Захватывающее чтиво, но фантастическое - полуторамесячные щенки уже ни в чём не уступают взрослым собакам, обладают мёртвой хваткой, взрослые псы, в свою очередь, нападают на щенят, в одной манге трёхмесячный акита в одиночку справился с тремя бродячими псами, в другой крошечный щенок одолел крупную собаку (хм... вот что повлияло на написание сцены схватки), даже по деревьям прыгают. В общем, скорее люди в собачьем обличье.
Так акита не лайка? Я думала, лайкоиды - это такие породы, как сибирский хаски или маламут. А акиту ведь выводили для охоты.Акита и шиба - это лайкоиды.
14.02.2013, 13:44
@A - Neo,
Да, моя "критика" - это просто маленький штрих к Вашим чудесным рассказам.....
Но в реальности - обычно все по законам природы-матери.... У псовых все регламентировано - они строго иерархические животные. В стаях бродячих собак все развивается по "волчьим" законам. Малыши - неприкосновенны, а начинать выяснять отношения начинают переярки - животные от года и старше.
Акита-ину и шиба-ину - лайкоиды, хаски и маламуты - тоже. Шиба - среднего размера, соответствует нашей карело-финской лайке. Акита, маламуты, хаски - собаки более среднего и крупного размера. Все они имели в основном ездовую, охотничью направленность. Акита, как наиболее крупные, иногда использовались и для охраны.
Да, моя "критика" - это просто маленький штрих к Вашим чудесным рассказам.....
Но в реальности - обычно все по законам природы-матери.... У псовых все регламентировано - они строго иерархические животные. В стаях бродячих собак все развивается по "волчьим" законам. Малыши - неприкосновенны, а начинать выяснять отношения начинают переярки - животные от года и старше.
Акита-ину и шиба-ину - лайкоиды, хаски и маламуты - тоже. Шиба - среднего размера, соответствует нашей карело-финской лайке. Акита, маламуты, хаски - собаки более среднего и крупного размера. Все они имели в основном ездовую, охотничью направленность. Акита, как наиболее крупные, иногда использовались и для охраны.
18.02.2013, 15:38
Самый длинный на данный момент мой фанфик приближается к завершению. Вернее, уже закончен. Готова заключительная глава и давным-давно ждёт своего часа черновик эпилога, который нужно выправить. Пока фик без эпилога занимает 39 страниц. Для меня это большой объём. Возможно, фик несколько коряв, местами лишён логики, восьмая глава вообще представляет собой сказку о чудо-щенке. Но! Мне удалось достичь задуманного - завершить объёмную работу, не бросить на полдороге, продумать и выдержать сюжет и даже ввести в него пару неканонных персонажей. А заодно затронуть тех, кому в каноне уделено до обидного мало внимания. Потренировалась писать диалоги.
Точка в истории ещё не поставлена, но мне не терпится поблагодарить всех своих читателей. Благодарю всех, кто читал фанфик, всех, кто оставил отзывы и помог советами! Жду дальнейшей критики, мне важны любые отзывы.
***
Братья Ороку, обычно недоверчивые, остерегающиеся чужих, сами подходили к каждому встречному и с надеждой задавали один и тот же вопрос:
- Простите, не видели ли вы маленького белого щенка?
Щенка никто не встречал. Кто-то сочувственно качал головой, кто-то досадливо отмахивался от мальчишек, но все шли своей дорогой. Никому не было никакого дела до пропажи. Экая беда, вдуматься! Разве мало на свете собак? Сбежала одна, возьми другую!
Но Кацуо и Саки не нужна была другая собака. Они, прогуляв один – школу, а второй – тренировку, упрямо обшаривали окресности, разыскивая отважного белого Кёсиро. Минуты сливались в часы, день давно перевалил за полдень, но даже следов собаки обнаружить не удалось.
- Может, пойдём домой, онии-тама? – робко предложил Кацуо. – Нам попадёт, если родители догадаются о прогуле. А завтра с утра…
- Дурак! – возопил Саки. – Кто тебе позволит сбежать завтра?!
- Всё равно скоро стемнеет и искать будет бесполезно, - возразил младший.
- Боишься?! А если… - задохнулся Саки, - если Кёсиро лежит где-нибудь под кустом и нуждается в помощи? Ах, ты…
Не договорив, возмущённый ниндзёнок налетел на братца. Сцепившись в живой клубок, Кацуо и Саки с рычанием катались по земле, нещадно колотя друг друга. Победил, как всегда, старший. Отвесив всхлипывающему брату последнюю затрещину и переведя дух, он почти примирительно сказал:
- Ладно, плакса. Сходим ещё только на реку.
- Онии-тама! – взмолился Кацуо. – Да если родители узнают, что мы без спроса ходили на реку, они…
- Мне плевать, что сделают они! – закричал маленький ниндзя. – Пусть хоть убьют, а Кёсиро я всё равно найду! Слышишь, плакса? Найду!
Видя, что брата не переубедить, Кацуо, вздохнув, покорно поплёлся за ним к реке. Попасть-то им всё равно уже попадёт, терять нечего.
В глубине души братья ещё верили в непричастность родителей к исчезновению Кёсиро. Щенка могли украсть, он мог сам убежать. А с родителями заключён договор, все условия которого братья со своей стороны честно выполнили. Таким образом, они пока не допускали мыслей о человеческой подлости и осматривали берег. Но, когда Саки заметил висящий на торчащих из воды корнях дерева мешок, сомнения рассеялись.
- Это они! – в волнении зашептал он, толкнув брата локтем в бок. – Слышишь, Кацуо-тян, это сделали они!
- Откуда ты знаешь? – ответил Кацуо, не спуская с улики расширившихся глаз. – Там просто мешок, и всё.
Но маленький ниндзя, обладавший развитой интуицией, уже полез на дерево. Достав привлекший его внимание предмет, он принялся вертеть мешок, осматривая со всех сторон, даже понюхал его. Чем дальше продвигалось расследование, тем сильнее мальчишка хмурил брови, тем ярче разгорались в его глазах волчьи огни.
- Что нашёл? – приставал нетерпеливый Кацуо, заглядывая брату через плечо. Саки снисходительно пояснил:
- Смотри, плакса. Видишь, какая дыра на дне? Края рваные. Она не прорезана, она… прогрызена! Помнишь, как Кёсиро сгрыз коробку?
Кацуо кивнул. Ещё бы не помнить! Здорово им тогда влетело от родителей!
- Тот, кто сидел в мешке, проделал дыру и выбрался, – с важным видом пояснял брат. - Мешок висел слишком высоко над водой, течением его принести не могло. Значит, его сбросили сверху, а он зацепился. А внутри…
Маленький детектив, судорожно сглотнув, замолчал.
- Не томи, онии-тама! Что внутри?!
- Там… Там шерстинки… белые шерстинки… В мешке сидел наш Кёсиро, понимаешь, Кацуо-тян? – выговорил, наконец, Саки. Рот его кривился, чёрные глаза переполнились отчаянием и болью.
Теперь ему всё совершенно ясно. Если раньше и присутствовала тень сомнения, то сейчас она рассеялась как дым. Никому нельзя верить. Лгал сенсей, врали родители. Он не желает знать их. Отныне они все для Саки – чужие. Саки отрекается от них. Он не связан никакими обязательствами, и, раз уж родители и сенсей сочли нужным обманывать его, то и он спокойно может подличать. Придёт день торжества Ороку Саки – и лжецы заплатят. За всё заплатят. Мысли о мести переплелись с возросшими амбициями юного ниндзя. Свержение Йоши и власть над кланом уже не устраивали Саки. Мир, целый мир, покорный ему одному – вот это другое дело!
Кацуо подобные мысли были чужды. Он понимал – Кёсиро кто-то посадил в мешок. Неважно, кто. А потом бросил в реку, но щенок сумел выбраться. Они нашли улику, но доказать всё равно ниего не смогут. На мешке и метки никакой нет. Поди теперь узнай, чей он!
- Но Кёсиро нет здесь! - горячо воскликнул младший брат.
- Верно, Кацуо-тян, – согласился старший, переводя дух. - Смотри – собачьих следов на берегу нет. Значит, Кёсиро упал прямо в воду и не смог выбраться. Его унесло течением.
- Пойдём вниз по реке!
Братья побежали. Их больше не пугало неизбежное наказание за прогул. След Кёсиро найден, пусть слабый, но дающий надежду. Только бы успеть! Хватило ли у малыша силёнок сопротивляться реке? Или он не смог добраться до берега?
Саки и Кацуо обнаружили изрытый песок, прочли краткую историю схватки, но дальше следы обрывались. Кёсиро и три взрослых пса исчезли. Сколько братья ни звали белого щенка по имени, им отвечало бесстрастное безмолвие. Мальчишки с горечью поняли – Кёсиро, даже если жив – не вернётся. Делать нечего, нужно идти домой. Братья уныло поплелись вдоль берега, не разговаривая, не глядя друг на друга. С уходом белоснежного пёсика вернулось отчуждение.
Возле того места, где нашёлся мешок, Саки остановился.
- Ты иди, - сказал он брату, - а я посижу здесь немного.
- Хочешь снова сбежать, онии-тама? Вернёмся лучше вместе, не то мать ещё сильнее разозлится!
- Я сказал – иди! – яростно рявкнул молодой ниндзя, наступая на брата. – Я хочу побыть один, как ты не понимаешь?!
Кацуо не хотелось повторно испытать силу кулаков старшего. Посмотрев на разгорающийся закат, он пожал плечами – мол, поступай, как знаешь – и ушёл, оставив онии-тама наедине с мыслями. Сердце его трусливо трепетало, предчувствия неприятный разговор с родителями, а уши заранее горели.
***
Хамато Йоши, держа в руке фонарь, подошёл к сидящей в лиловых сумерках на берегу одинокой мальчишеской фигурке. Ученик не повернул головы к приближающемуся человеку, хотя и слышал его шаги.
- Ты пропустил тренировку, Саки-кун.
- У меня была причина, сенсей, - равнодушным голосом ответил маленький ниндзя. Он не хотел сейчас ничьего общества, тем более присутствия Йоши, а тот, как назло, не уходил, хотя понимал настроение ученика.
- Я всё знаю, Саки-кун, можешь не рассказывать, - ласково проговорил ниндзя, усаживаясь рядом и ставя фонарь на траву. – Час поздний, ты наверняка проголодался и замёрз. Пойдём, я отведу тебя домой, а завтра мы вместе станем искать твоего Кёсиро.
Саки наконец повернулся к учителю. Опять тот мягкий голос, обволакивающий, затягивающий в словесную паутину! Приторно-ласковое лицо! Но всё, что говорит Хамато Йоши – неправда и на сей раз Саки не позволит себя запутать!
- Нет! – оскалившись, выкрикнул он.
- Нет… ет… ет… - отозвалось эхо.
Шальной мотылёк, привлечённый светом фонаря, испуганно заколыхался в воздухе.
Йоши отпрянул. Его поразила перемена, за столь короткое время произошедшая в ученике. Этот резкий, хриплый голос, какой-то грубый для одиннадцатилетнего ребёнка. Волчий оскал. Искажённое гневной гримасой лицо. Мягкий огонёк в глазах исчез совсем, уступив место яростному сверканию.
Словом, перед сенсеем сидел отнюдь не родившийся было заново Ороку Саки, и даже не прежний Саки, которого он знал. Это другой человек, коварный и опасный. Впервые Йоши почувствовал его присутствие, когда читал нашкодившему ученику лекцию о птицах и увидел в его глазах упрямый злобный огонь. Сейчас чужак показался во всей красе.
- Так и появился на свет Шреддер! – с запоздалым сожалением думал Сплинтер, сидя в черепашьем убежище. Теперь-то у человека-крысы много времени, чтобы думать и анализировать и он понял, какую огромную ошибку тогда совершил. Ах, отчего он не прикончил Шреддера, пока представлялась возможность? Почему до конца верил двуличному ученику? Зачем позволил Шреддеру взять верх над Ороку Саки? А почитал себя всезнающим мудрецом! Вот и наказание за гордыню – потеря первоначального облика да незавидное существование изгнанника.
Йоши понял много лет спустя, а тогда… Тогда он списал состояние Саки на нервное расстройство.
Ощетинившийся ученик, вопреки ожиданию, не вскочил, не бросился на сенсея. То ли решил не ввязываться в заведомо проигрышное сражение, то ли вспышка гнева угасла, то ли задуманная мысль повелела мальчику успокоиться. Словом, верх взяло благоразумие, и Саки принялся смотреть на тёмную реку, безостановочно несущую вперёд свои воды. Ярость его не испарилась, она затаилась, замаскированная напускным равнодушием.
Йоши не собирался отступать.
- Не переживай так, ученик мой. Мы обязательно отыщем твоего щенка.
Маленький ниндзя отрицательно покачал головой:
- Чтобы мамаша с папашей снова попытались утопить его? Я знаю, что Кёсиро жив, и этого достаточно. Я о многом успел подумать, пока сидел тут.
Пропустив мимо ушей неуважительные слова воспитанника о родителях, Хамато Йоши задумчиво произнёс:
- Ничего, Саки-кун. Однажды ты получишь право самостоятельно распоряжаться своей судьбой и тогда...
- И тогда я смогу завести себе хоть сотню собак? – насмешливо перебил ниндзёнок. - Это вы хотели сказать, да, сенсей? Я не верю в уговоры для детишек и не нужна мне никакая собака! Когда я смогу распоряжаться своей судьбой, я завоюю мир, вот такая мысль мне более по душе!
Сенсей сурово нахмурился:
- Мне не нравятся твои помыслы, Саки-кун. Забудь их.
Забыть? Ну нет! Саки будет притворяться прежним, покорным, послушным воле сенсея, но не откажется от дерзких мыслей. Новое, сильное и властное существо внутри него требовало реванша за все детские унижения, за родительские побои, за обесчещенный род, наконец. Он ещё не знал имени своего второго я, но уже лелеял его образ в гордо бьющемся сердечке.
Белый щенок Кёсиро, единственный, кто мог победить врождённое зло в душе Ороку Саки, исчез. Маленький ниндзя приказал себе не тосковать о нём. Кёсиро жив, на этом – всё. Не нужно его искать, так лучше для них обоих. Саки предстоит забыть, изгнать из памяти сам образ смелого щенка и стать таким, каким он желает быть – дерзким, недоверчивым, не подвластным никому.
Маленький Саки никому ничего не должен. Впереди у него долгий путь к власти. Как минимум – над кланом Фут. Максимум – над миром.
Хамато Йоши с жалостью смотрел на ученика, наверняка зная, какие опасные мысли родились в его голове. Вокруг фонаря вились мотыльки, и маленький Ороку Саки казался сенсею сродни тем беспечным насекомым. Он также, как они, готов лететь на огонь, обманутый призывным светом, стремиться к вожделенной цели лишь затем, чтобы в лучшем случае опалить крылья, в худшем – навсегда исчезнуть во всепожирающем костре. Оставался последний способ заставить мальчишку сойти со скользкой дорожки. Пусть он узрит своё будущее! Быть может, оно устрашит его?
- Я принёс волшебный фонарь, Саки-кун, - таинственно прошептал сенсей. – Посмотри в его огонь. Что ты видишь в нём?
Ороку Саки, прищурившись, вгляделся в пламя. Сначала просто невыносимо яркий свет, бьющий по глазам, но потом явились образы. Какие-то расплывчатые неуклюжие фигуры, суматошные жаркие блики, кроваво-красные огненные языки. Таково его будущее? Сражения, кровь и огонь? Что ж, он готов противостоять всему.
Чёрные глаза отразили свет фонаря-предсказателя, ноздри хищно раздулись. Зло окончательно пробудилось.
Точка в истории ещё не поставлена, но мне не терпится поблагодарить всех своих читателей. Благодарю всех, кто читал фанфик, всех, кто оставил отзывы и помог советами! Жду дальнейшей критики, мне важны любые отзывы.
***
Братья Ороку, обычно недоверчивые, остерегающиеся чужих, сами подходили к каждому встречному и с надеждой задавали один и тот же вопрос:
- Простите, не видели ли вы маленького белого щенка?
Щенка никто не встречал. Кто-то сочувственно качал головой, кто-то досадливо отмахивался от мальчишек, но все шли своей дорогой. Никому не было никакого дела до пропажи. Экая беда, вдуматься! Разве мало на свете собак? Сбежала одна, возьми другую!
Но Кацуо и Саки не нужна была другая собака. Они, прогуляв один – школу, а второй – тренировку, упрямо обшаривали окресности, разыскивая отважного белого Кёсиро. Минуты сливались в часы, день давно перевалил за полдень, но даже следов собаки обнаружить не удалось.
- Может, пойдём домой, онии-тама? – робко предложил Кацуо. – Нам попадёт, если родители догадаются о прогуле. А завтра с утра…
- Дурак! – возопил Саки. – Кто тебе позволит сбежать завтра?!
- Всё равно скоро стемнеет и искать будет бесполезно, - возразил младший.
- Боишься?! А если… - задохнулся Саки, - если Кёсиро лежит где-нибудь под кустом и нуждается в помощи? Ах, ты…
Не договорив, возмущённый ниндзёнок налетел на братца. Сцепившись в живой клубок, Кацуо и Саки с рычанием катались по земле, нещадно колотя друг друга. Победил, как всегда, старший. Отвесив всхлипывающему брату последнюю затрещину и переведя дух, он почти примирительно сказал:
- Ладно, плакса. Сходим ещё только на реку.
- Онии-тама! – взмолился Кацуо. – Да если родители узнают, что мы без спроса ходили на реку, они…
- Мне плевать, что сделают они! – закричал маленький ниндзя. – Пусть хоть убьют, а Кёсиро я всё равно найду! Слышишь, плакса? Найду!
Видя, что брата не переубедить, Кацуо, вздохнув, покорно поплёлся за ним к реке. Попасть-то им всё равно уже попадёт, терять нечего.
В глубине души братья ещё верили в непричастность родителей к исчезновению Кёсиро. Щенка могли украсть, он мог сам убежать. А с родителями заключён договор, все условия которого братья со своей стороны честно выполнили. Таким образом, они пока не допускали мыслей о человеческой подлости и осматривали берег. Но, когда Саки заметил висящий на торчащих из воды корнях дерева мешок, сомнения рассеялись.
- Это они! – в волнении зашептал он, толкнув брата локтем в бок. – Слышишь, Кацуо-тян, это сделали они!
- Откуда ты знаешь? – ответил Кацуо, не спуская с улики расширившихся глаз. – Там просто мешок, и всё.
Но маленький ниндзя, обладавший развитой интуицией, уже полез на дерево. Достав привлекший его внимание предмет, он принялся вертеть мешок, осматривая со всех сторон, даже понюхал его. Чем дальше продвигалось расследование, тем сильнее мальчишка хмурил брови, тем ярче разгорались в его глазах волчьи огни.
- Что нашёл? – приставал нетерпеливый Кацуо, заглядывая брату через плечо. Саки снисходительно пояснил:
- Смотри, плакса. Видишь, какая дыра на дне? Края рваные. Она не прорезана, она… прогрызена! Помнишь, как Кёсиро сгрыз коробку?
Кацуо кивнул. Ещё бы не помнить! Здорово им тогда влетело от родителей!
- Тот, кто сидел в мешке, проделал дыру и выбрался, – с важным видом пояснял брат. - Мешок висел слишком высоко над водой, течением его принести не могло. Значит, его сбросили сверху, а он зацепился. А внутри…
Маленький детектив, судорожно сглотнув, замолчал.
- Не томи, онии-тама! Что внутри?!
- Там… Там шерстинки… белые шерстинки… В мешке сидел наш Кёсиро, понимаешь, Кацуо-тян? – выговорил, наконец, Саки. Рот его кривился, чёрные глаза переполнились отчаянием и болью.
Теперь ему всё совершенно ясно. Если раньше и присутствовала тень сомнения, то сейчас она рассеялась как дым. Никому нельзя верить. Лгал сенсей, врали родители. Он не желает знать их. Отныне они все для Саки – чужие. Саки отрекается от них. Он не связан никакими обязательствами, и, раз уж родители и сенсей сочли нужным обманывать его, то и он спокойно может подличать. Придёт день торжества Ороку Саки – и лжецы заплатят. За всё заплатят. Мысли о мести переплелись с возросшими амбициями юного ниндзя. Свержение Йоши и власть над кланом уже не устраивали Саки. Мир, целый мир, покорный ему одному – вот это другое дело!
Кацуо подобные мысли были чужды. Он понимал – Кёсиро кто-то посадил в мешок. Неважно, кто. А потом бросил в реку, но щенок сумел выбраться. Они нашли улику, но доказать всё равно ниего не смогут. На мешке и метки никакой нет. Поди теперь узнай, чей он!
- Но Кёсиро нет здесь! - горячо воскликнул младший брат.
- Верно, Кацуо-тян, – согласился старший, переводя дух. - Смотри – собачьих следов на берегу нет. Значит, Кёсиро упал прямо в воду и не смог выбраться. Его унесло течением.
- Пойдём вниз по реке!
Братья побежали. Их больше не пугало неизбежное наказание за прогул. След Кёсиро найден, пусть слабый, но дающий надежду. Только бы успеть! Хватило ли у малыша силёнок сопротивляться реке? Или он не смог добраться до берега?
Саки и Кацуо обнаружили изрытый песок, прочли краткую историю схватки, но дальше следы обрывались. Кёсиро и три взрослых пса исчезли. Сколько братья ни звали белого щенка по имени, им отвечало бесстрастное безмолвие. Мальчишки с горечью поняли – Кёсиро, даже если жив – не вернётся. Делать нечего, нужно идти домой. Братья уныло поплелись вдоль берега, не разговаривая, не глядя друг на друга. С уходом белоснежного пёсика вернулось отчуждение.
Возле того места, где нашёлся мешок, Саки остановился.
- Ты иди, - сказал он брату, - а я посижу здесь немного.
- Хочешь снова сбежать, онии-тама? Вернёмся лучше вместе, не то мать ещё сильнее разозлится!
- Я сказал – иди! – яростно рявкнул молодой ниндзя, наступая на брата. – Я хочу побыть один, как ты не понимаешь?!
Кацуо не хотелось повторно испытать силу кулаков старшего. Посмотрев на разгорающийся закат, он пожал плечами – мол, поступай, как знаешь – и ушёл, оставив онии-тама наедине с мыслями. Сердце его трусливо трепетало, предчувствия неприятный разговор с родителями, а уши заранее горели.
***
Хамато Йоши, держа в руке фонарь, подошёл к сидящей в лиловых сумерках на берегу одинокой мальчишеской фигурке. Ученик не повернул головы к приближающемуся человеку, хотя и слышал его шаги.
- Ты пропустил тренировку, Саки-кун.
- У меня была причина, сенсей, - равнодушным голосом ответил маленький ниндзя. Он не хотел сейчас ничьего общества, тем более присутствия Йоши, а тот, как назло, не уходил, хотя понимал настроение ученика.
- Я всё знаю, Саки-кун, можешь не рассказывать, - ласково проговорил ниндзя, усаживаясь рядом и ставя фонарь на траву. – Час поздний, ты наверняка проголодался и замёрз. Пойдём, я отведу тебя домой, а завтра мы вместе станем искать твоего Кёсиро.
Саки наконец повернулся к учителю. Опять тот мягкий голос, обволакивающий, затягивающий в словесную паутину! Приторно-ласковое лицо! Но всё, что говорит Хамато Йоши – неправда и на сей раз Саки не позволит себя запутать!
- Нет! – оскалившись, выкрикнул он.
- Нет… ет… ет… - отозвалось эхо.
Шальной мотылёк, привлечённый светом фонаря, испуганно заколыхался в воздухе.
Йоши отпрянул. Его поразила перемена, за столь короткое время произошедшая в ученике. Этот резкий, хриплый голос, какой-то грубый для одиннадцатилетнего ребёнка. Волчий оскал. Искажённое гневной гримасой лицо. Мягкий огонёк в глазах исчез совсем, уступив место яростному сверканию.
Словом, перед сенсеем сидел отнюдь не родившийся было заново Ороку Саки, и даже не прежний Саки, которого он знал. Это другой человек, коварный и опасный. Впервые Йоши почувствовал его присутствие, когда читал нашкодившему ученику лекцию о птицах и увидел в его глазах упрямый злобный огонь. Сейчас чужак показался во всей красе.
- Так и появился на свет Шреддер! – с запоздалым сожалением думал Сплинтер, сидя в черепашьем убежище. Теперь-то у человека-крысы много времени, чтобы думать и анализировать и он понял, какую огромную ошибку тогда совершил. Ах, отчего он не прикончил Шреддера, пока представлялась возможность? Почему до конца верил двуличному ученику? Зачем позволил Шреддеру взять верх над Ороку Саки? А почитал себя всезнающим мудрецом! Вот и наказание за гордыню – потеря первоначального облика да незавидное существование изгнанника.
Йоши понял много лет спустя, а тогда… Тогда он списал состояние Саки на нервное расстройство.
Ощетинившийся ученик, вопреки ожиданию, не вскочил, не бросился на сенсея. То ли решил не ввязываться в заведомо проигрышное сражение, то ли вспышка гнева угасла, то ли задуманная мысль повелела мальчику успокоиться. Словом, верх взяло благоразумие, и Саки принялся смотреть на тёмную реку, безостановочно несущую вперёд свои воды. Ярость его не испарилась, она затаилась, замаскированная напускным равнодушием.
Йоши не собирался отступать.
- Не переживай так, ученик мой. Мы обязательно отыщем твоего щенка.
Маленький ниндзя отрицательно покачал головой:
- Чтобы мамаша с папашей снова попытались утопить его? Я знаю, что Кёсиро жив, и этого достаточно. Я о многом успел подумать, пока сидел тут.
Пропустив мимо ушей неуважительные слова воспитанника о родителях, Хамато Йоши задумчиво произнёс:
- Ничего, Саки-кун. Однажды ты получишь право самостоятельно распоряжаться своей судьбой и тогда...
- И тогда я смогу завести себе хоть сотню собак? – насмешливо перебил ниндзёнок. - Это вы хотели сказать, да, сенсей? Я не верю в уговоры для детишек и не нужна мне никакая собака! Когда я смогу распоряжаться своей судьбой, я завоюю мир, вот такая мысль мне более по душе!
Сенсей сурово нахмурился:
- Мне не нравятся твои помыслы, Саки-кун. Забудь их.
Забыть? Ну нет! Саки будет притворяться прежним, покорным, послушным воле сенсея, но не откажется от дерзких мыслей. Новое, сильное и властное существо внутри него требовало реванша за все детские унижения, за родительские побои, за обесчещенный род, наконец. Он ещё не знал имени своего второго я, но уже лелеял его образ в гордо бьющемся сердечке.
Белый щенок Кёсиро, единственный, кто мог победить врождённое зло в душе Ороку Саки, исчез. Маленький ниндзя приказал себе не тосковать о нём. Кёсиро жив, на этом – всё. Не нужно его искать, так лучше для них обоих. Саки предстоит забыть, изгнать из памяти сам образ смелого щенка и стать таким, каким он желает быть – дерзким, недоверчивым, не подвластным никому.
Маленький Саки никому ничего не должен. Впереди у него долгий путь к власти. Как минимум – над кланом Фут. Максимум – над миром.
Хамато Йоши с жалостью смотрел на ученика, наверняка зная, какие опасные мысли родились в его голове. Вокруг фонаря вились мотыльки, и маленький Ороку Саки казался сенсею сродни тем беспечным насекомым. Он также, как они, готов лететь на огонь, обманутый призывным светом, стремиться к вожделенной цели лишь затем, чтобы в лучшем случае опалить крылья, в худшем – навсегда исчезнуть во всепожирающем костре. Оставался последний способ заставить мальчишку сойти со скользкой дорожки. Пусть он узрит своё будущее! Быть может, оно устрашит его?
- Я принёс волшебный фонарь, Саки-кун, - таинственно прошептал сенсей. – Посмотри в его огонь. Что ты видишь в нём?
Ороку Саки, прищурившись, вгляделся в пламя. Сначала просто невыносимо яркий свет, бьющий по глазам, но потом явились образы. Какие-то расплывчатые неуклюжие фигуры, суматошные жаркие блики, кроваво-красные огненные языки. Таково его будущее? Сражения, кровь и огонь? Что ж, он готов противостоять всему.
Чёрные глаза отразили свет фонаря-предсказателя, ноздри хищно раздулись. Зло окончательно пробудилось.
19.02.2013, 19:49
Да! Не верится, но он завершён! Сорок одна страница печатного текста и три месяца работы. Первый объёмный фик, да ещё такой, где пришлось полагаться не на знание канона, а на собственные фантазию и мысли. Результат, как говорится, налицо. Ждавший своего часа эпилог перепечатан и выправлен. А немаленький получился эпилог, сойдёт за ещё одну главу. И жаль расставаться с фиком, и радостно поставить в нём точку. Можно продолжить историю Кёсиро, можно поменять финал, но пока - точка. По латыни - punctum.
***
Хамато Йоши не знал причины, заставившей Шреддера покинуть Японию, но подозревал, что дело тут вовсе не в мести. Не таков был Ороку Саки, чтобы бросить с таким упорством отвоёванную власть и отправиться в чужую страну на поиски ничем уже не опасного ему человека. Вероятно, имело место столкновение с полицией или якудза. Или же сами футовцы, опомнившись, изгнали преступившего закон предводителя. А то, что в Нью-Йорке пути Хамато Йоши и Ороку Саки вновь пересеклись – роковая случайность. Вдвоём на одной планете им оказалось тесно, и Саки, в сердце которого с новой силой взыграла давняя неприязнь, решил любым способом извести старого сенсея. Словно мало ему той участи, на которую он обрёк бывшего лидера клана. А ведь в том, что Ороку Саки в итоге превратился в Шреддера, он, Йоши-Сплинтер, меньше всего виноват.
- Ох, не лги себе, Йоши-сан, - бормотал Сплинтер, прикрывая глаза и готовясь погрузиться в транс, - и твоя вина есть!
Иногда во время медитации Сплинтер видел картины прошлого, принадлежавшего не ему. Вот и сейчас перед тревожно сжатыми веками мелькали языки пламени, отражающиеся на скрещённых клинках, чёрные человеческие тени, сошедшиеся в поединке не на жизнь, а насмерть, и гневные, такие знакомые глаза в прорези маски.
- Я предупреждал тебя, Саки-кун! – прошептал человек-крыса. – Ты не устрашился будущего.
- Сенсей знает об Ороку Саки больше, чем сам Саки? – спросил вдруг насмешливый голос, до боли знакомый.
Человек-крыса открыл глаза. Да, так и есть – в углу его комнаты, скрестив руки на груди, стоит Заклятый враг. Неизвестно, как он нашёл убежище, как проскользнул мимо черепашек. Разумнее всего было бы позвать на помощь, но Сплинтер не двинулся с места. Он вполне справится и сам, если Шреддер вздумает напасть. Не выказав удивления – будто так и надо -Сплинтер спокойно ответил:
- Никто не может знать о человеке больше, чем он сам знает о себе, Саки-кун.
- Саки-куна давно нет! – прорычал Шреддер.
Сплинтер склонил голову набок, испытующе разглядывая Заклятого врага. Удовлетворившись осмотром, он сказал, словно вынес вердикт:
- Ошибаешься, Шреддер! Саки-кун ещё живёт в тебе. В глубине сердца ты всё тот же восторженный мальчишка. Ты чувствуешь это и злишься, ибо хочешь стать полностью таким, каким тебя мечтал видеть отец. Но ты не станешь, пока жив Саки-кун. Не бойся, открой сердце, будь тем, кем хочешь быть на самом деле!
- Старый дурак! Я уже стал тем, кем хотел!
Шреддер скривился и потрогал плечо, по которому когда-то прошлась бамбуковая палка.
- К'со! Сколько лет прошло, а саднит до сих пор…
Сплинтер понял, что болит вовсе не плечо.
- Рана не перестанет кровоточить, если постоянно тревожить её. Забудь, Ороку Саки.
- Забыть?! Ты всегда только это и советовал! – вскинулся Шреддер и глаза его сверкнули лютым волчьим огнём. – Забыть, как он избил меня и вышвырнул из дома из-за какой-то ерунды?!
- Тот щенок не был для тебя ерундой. Угомонись, Саки-кун, не носи в своём сердце ненависти. Она погубит тебя.
Шреддер изменился на глазах. Гнев его уступил место растерянности, сам он весь ссутулился, плечи поникли, а руки повисли плетьми.
- Тот… щенок… - почти простонал он. – Что с ним тогда стало?
- Тебе лучше знать, Саки-кун. А я уверен, что судьба его сложилась удачно.
- Хм… значит, удачно? – переспросил Шреддер, превращаясь в себя прежнего, самоуверенного и грозного. – А что ещё ты знаешь?
- Я знаю, что щенок был единственным существом, которое ты любил. И если бы я, старый дурак, помог тебе бороться за него, добро в твоей душе осилило бы зарождённое в ней зло, - бормотал человек-крыса, обращаясь словно к самому себе. – И твой отец знал тоже… Он понимал, что Кёсиро помешает тебе превратиться в Шреддера. А ты… Ты ненавидишь отца, но тем не менее выполняешь его волю.
Во время тирады глаза Заклятого врага расширялись всё больше и больше, а кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. Наконец Шреддер не выдержал и рявкнул:
- Прекрати свою философию, старик! Во всём виноват ты!
Пламя свечи колыхнулось. Плащ, взметнувшийся за спиной Шреддера, показался Сплинтеру крыльями огромной хищной птицы.
- Да, я виноват перед тобой, Ороку Саки.
Левая бровь Шреддера удивлённо поползла вверх.
- Признаёшь?
- Я виноват в том, что много лет назад вернул мальчика по имени Ороку Саки под родительский кров вместо того, чтобы вырвать его из рассадника зла.
Сплинтер горестно вздохнул. Сам-то он чего испугался тогда? Угроз господина Ороку? Ответственности? Людских пересудов?
Пожалел мальчишку, в котором разглядел великого мастера, обучил искусству ниндзя, не смог воспрепятствовать влиянию родителей. Ороку Саки оказался его лучшим учеником, даже черепашки, надо признать, не сравнятся с ним.
- Ты добился того, что меня изгнали из клана, превратил в человекоподобного грызуна, которому место в сточной канаве. Чего тебе ещё надо? Вымещаешь на мне свои обиды? Но за что? Тот, кто виноват перед тобой более меня, давно мёртв, а я свою вину искупил с лихвой.
Глаза Шреддера презрительно сузились и Сплинтер готов был поклясться, что тот глумливо осклабился под своей маской.
- Пока ещё не поздно, Саки-кун, брось бесполезные попытки завоевать мир. До добра они тебя не доведут.
- Нет, старик…
- Ты горько пожалеешь… Шреддер. А теперь иди. Я хочу остаться один.
Сплинтер прикрыл глаза, а когда через мгновение открыл их, Заклятого врага уже не было в комнате, и сам сенсей не мог сказать, присутствовал он тут в действительности или же привиделся в медитационном трансе.
***
В Центральном парке Нью-Йорка на одной из скамеек под фонарём дремал странный человек. Он носил самурайские доспехи с грозными лезвиями. Голову защищали шлем и стальная маска. Вдобавок, из-за спины человека волнами ниспадал лиловый плащ, довершающий и без того причудливый облик. Казалось, необычный человек попал сюда через временной портал из средневековой Японии. Или сошёл с иллюстрации книги о самураях. Присел ненадолго на скамейку, да и задремал. Место безлюдное, час поздний, никто не побеспокоит его.
По тому, как хмурились брови и подрагивали веки, можно было без труда понять – человек видит тревожный сон.
Неожиданно Шреддер (то, конечно, был он) глухо застонал и проснулся, широко раскрыв глаза. Он что, отключился прямо тут, в парке? Или действительно гостил сейчас в убежище черепах и разговаривал с крысо-сенсеем? Дорогу хоть запомнил?! И, чёрт возьми, сколько времени он тут сидит?! Бибоп и Рокстеди, предоставленные сами себе, выполняют очередное поручение и не мешает проверить, как у них дела. Но шевелиться не хотелось. Ладно, несколько лишних минут расслабленных посиделок погоды не испортят.
И всё-таки – что на него нашло? Нет, конечно, он тоже медитировал и видел странные вещи, но чтобы вот так… Неужели между ним и Сплинтером открылся канал телепатической связи? Мысленно вместе, что-то новенькое.
Нет, всё объясняется гораздо проще. Он вымотался за последнюю неделю (Кренг, розовый пискля, позарез решил закончить работу над поглотителем энергии как можно скорее и ни себе, ни ему не давал покоя). Вот и заснул. А сны, как известно, не выбирают.
Что, кстати, наболтал Сплинтер? Просил перестать завоёвывать мир, признавался в какой-то вине… Что же, что ещё? Да, щенок… Кёсиро. Шреддер приказал себе забыть его и, как казалось, преуспел. По крайней мере, до сегодняшнего вечера он не вспоминал белого Кёсиро. Почему же теперь?
Ну, конечно, собака! Тощий бродячий пёс рылся в урне неподалёку в поисках съестного. Шреддер точно знал, что пёс уже был здесь, когда он пришёл к скамье под фонарём. Стало быть, усталость, собака и постоянные мысли о мести черепахам в итоге повлияли на формирование фантастического сна.
Но почему же так предательски ноет сердце?
- Сколько лет прошло, а саднит до сих пор, - вспомнил Шреддер свои собственные слова.
Откинувшись на спинку скамейки, он задумался.
Порядочно лет миновало, многое произошло. Отец больше не поднимал на него руку и отношения их оставались прежними. Жили под одной крышей два чужих друг другу человека. Да все Ороку, если разобраться, были друг другу чужими! Того существа, которое могло объединить их, давно нет на свете и не нужно о нём…
Глаза подозрительно защипало. Что за чёрт?! Плачущий Шреддер – вот ещё не хватало! Так, что случилось дальше? Отец совсем перестал замечать его, а мать ещё какое-то время ругала и таскала за уши. А когда Саки исполнилось восемнадцать, отца убили. Молчаливое противостояние оборвалось. Но планы господина Ороку не пропали даром. Человек, явившийся в дом Ороку после похорон, говорил о мести. Хотя Саки вовсе не считал себя обязанным мстить за гибель отца, он вынужден был выполнить долг, а потом обязательство переплелось с его личными устремлениями.
Тренировки, власть над кланом, настигшее, наконец, убийц возмездие – и всё более глубокое погружение в опасный мир якудза.
Брат Кацуо с годами превратился в до безобразия честного зануду. Их прежние драки переросли в настоящие столкновения, со стрельбой и нешуточной кровью.
- Мерзавец! Ты снова опозорил наш род! – гневно восклицал лейтенант токийской полиции Ороку Кацуо.
- Ещё неизвестно, кто опозорил наш род! – парировал матёрый преступник Ороку Саки, вспоминая отца.
О Кёсиро они не говорили. Мать, с общего согласия заключённая в дом престарелых, больше не могла им препятствовать, но братья Ороку уже не нуждались в собаке – ни в собственной, ни в одной на двоих.
Шреддер тряхнул головой, освобождаясь от неприятных воспоминаний. Помог оживший передатчик. Привлечённый пиликаньем коммуникатора, бродячий пёс подошёл ближе. Он видел, как странный человек полез в карман и облизнулся, надеясь на подачку. Но, к его разочарованию, человек вытащил нечто пахнущее металлом и пластмассой, словом, абсолютно несъедобное.
- Вас только за смертью посылать! – заворчал Шреддер на смотрящую с экрана передатчика виноватую носорожью морду. – Вы всё сделали, как я приказал?
- Так точно, босс! – по-военному отрапортовал Рокстеди, но несколько невнятно, явно что-то дожёвывая.
Шреддер с подозрением покосился на подчинённого. На морде Рокстеди что-то поблёскивало и японец едва не расхохотался, разглядев наколотый на рог мутанта обрывок фольги.
- Почему так долго возились? Грабили ближайшую кондитерскую?
- Ну… этта… - замялся Рокстеди.
- Ага, босс! – носорожью морду потеснила кабанья. – А как вы… хрр… догадались?
- Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять! Ладно, сидите там и ничего не трогайте. Я скоро буду. Конец связи!
Парочка незадачливых мутантов немедленно приступила к поеданию награбленных вкусностей, пока не явился босс и не отобрал всё. Чавкая и давясь, подручные Шреддера горстями бросали в пасти конфеты, шоколадки и печенье. Скоро всё было надёжно укрыто в их животах. Осталась только одна плитка шоколада, которую Бибоп вознамерился заглотить вместе с обёрткой, но Рокстеди перехватил его руку.
- Погодь, эту оставь боссу! Может, он не будет так на нас злиться. С орехами, как он любит.
- Почём тебе знать… хрр… что любит босс? – поинтересовался кабан с ирокезом, с сожалением выпуская из рук шоколадку.
- Ну как… он же всегда говорит – всыплю вам на орехи, разделаю под орех, расколю черепах, как орехи, - соображал носорог, почёсывая затылок. – Значит, орехи он любит, раз всё время вспоминает их.
- А-а… Ты умный.
Друзья уселись прямо на землю – стеречь вверенный им прибор и ждать Шреддера.
Ороку Саки поднялся со скамьи и почувствовал на себе пристальный взгляд. Бродячий пёс смотрел на него и заискивающе вилял хвостом. Шреддер вернул передатчик в карман и извиняющимся голосом сказал бродяге:
- Прости, приятель!
Затем он шагнул в сторону и исчез в темноте.
***
Хамато Йоши не знал причины, заставившей Шреддера покинуть Японию, но подозревал, что дело тут вовсе не в мести. Не таков был Ороку Саки, чтобы бросить с таким упорством отвоёванную власть и отправиться в чужую страну на поиски ничем уже не опасного ему человека. Вероятно, имело место столкновение с полицией или якудза. Или же сами футовцы, опомнившись, изгнали преступившего закон предводителя. А то, что в Нью-Йорке пути Хамато Йоши и Ороку Саки вновь пересеклись – роковая случайность. Вдвоём на одной планете им оказалось тесно, и Саки, в сердце которого с новой силой взыграла давняя неприязнь, решил любым способом извести старого сенсея. Словно мало ему той участи, на которую он обрёк бывшего лидера клана. А ведь в том, что Ороку Саки в итоге превратился в Шреддера, он, Йоши-Сплинтер, меньше всего виноват.
- Ох, не лги себе, Йоши-сан, - бормотал Сплинтер, прикрывая глаза и готовясь погрузиться в транс, - и твоя вина есть!
Иногда во время медитации Сплинтер видел картины прошлого, принадлежавшего не ему. Вот и сейчас перед тревожно сжатыми веками мелькали языки пламени, отражающиеся на скрещённых клинках, чёрные человеческие тени, сошедшиеся в поединке не на жизнь, а насмерть, и гневные, такие знакомые глаза в прорези маски.
- Я предупреждал тебя, Саки-кун! – прошептал человек-крыса. – Ты не устрашился будущего.
- Сенсей знает об Ороку Саки больше, чем сам Саки? – спросил вдруг насмешливый голос, до боли знакомый.
Человек-крыса открыл глаза. Да, так и есть – в углу его комнаты, скрестив руки на груди, стоит Заклятый враг. Неизвестно, как он нашёл убежище, как проскользнул мимо черепашек. Разумнее всего было бы позвать на помощь, но Сплинтер не двинулся с места. Он вполне справится и сам, если Шреддер вздумает напасть. Не выказав удивления – будто так и надо -Сплинтер спокойно ответил:
- Никто не может знать о человеке больше, чем он сам знает о себе, Саки-кун.
- Саки-куна давно нет! – прорычал Шреддер.
Сплинтер склонил голову набок, испытующе разглядывая Заклятого врага. Удовлетворившись осмотром, он сказал, словно вынес вердикт:
- Ошибаешься, Шреддер! Саки-кун ещё живёт в тебе. В глубине сердца ты всё тот же восторженный мальчишка. Ты чувствуешь это и злишься, ибо хочешь стать полностью таким, каким тебя мечтал видеть отец. Но ты не станешь, пока жив Саки-кун. Не бойся, открой сердце, будь тем, кем хочешь быть на самом деле!
- Старый дурак! Я уже стал тем, кем хотел!
Шреддер скривился и потрогал плечо, по которому когда-то прошлась бамбуковая палка.
- К'со! Сколько лет прошло, а саднит до сих пор…
Сплинтер понял, что болит вовсе не плечо.
- Рана не перестанет кровоточить, если постоянно тревожить её. Забудь, Ороку Саки.
- Забыть?! Ты всегда только это и советовал! – вскинулся Шреддер и глаза его сверкнули лютым волчьим огнём. – Забыть, как он избил меня и вышвырнул из дома из-за какой-то ерунды?!
- Тот щенок не был для тебя ерундой. Угомонись, Саки-кун, не носи в своём сердце ненависти. Она погубит тебя.
Шреддер изменился на глазах. Гнев его уступил место растерянности, сам он весь ссутулился, плечи поникли, а руки повисли плетьми.
- Тот… щенок… - почти простонал он. – Что с ним тогда стало?
- Тебе лучше знать, Саки-кун. А я уверен, что судьба его сложилась удачно.
- Хм… значит, удачно? – переспросил Шреддер, превращаясь в себя прежнего, самоуверенного и грозного. – А что ещё ты знаешь?
- Я знаю, что щенок был единственным существом, которое ты любил. И если бы я, старый дурак, помог тебе бороться за него, добро в твоей душе осилило бы зарождённое в ней зло, - бормотал человек-крыса, обращаясь словно к самому себе. – И твой отец знал тоже… Он понимал, что Кёсиро помешает тебе превратиться в Шреддера. А ты… Ты ненавидишь отца, но тем не менее выполняешь его волю.
Во время тирады глаза Заклятого врага расширялись всё больше и больше, а кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. Наконец Шреддер не выдержал и рявкнул:
- Прекрати свою философию, старик! Во всём виноват ты!
Пламя свечи колыхнулось. Плащ, взметнувшийся за спиной Шреддера, показался Сплинтеру крыльями огромной хищной птицы.
- Да, я виноват перед тобой, Ороку Саки.
Левая бровь Шреддера удивлённо поползла вверх.
- Признаёшь?
- Я виноват в том, что много лет назад вернул мальчика по имени Ороку Саки под родительский кров вместо того, чтобы вырвать его из рассадника зла.
Сплинтер горестно вздохнул. Сам-то он чего испугался тогда? Угроз господина Ороку? Ответственности? Людских пересудов?
Пожалел мальчишку, в котором разглядел великого мастера, обучил искусству ниндзя, не смог воспрепятствовать влиянию родителей. Ороку Саки оказался его лучшим учеником, даже черепашки, надо признать, не сравнятся с ним.
- Ты добился того, что меня изгнали из клана, превратил в человекоподобного грызуна, которому место в сточной канаве. Чего тебе ещё надо? Вымещаешь на мне свои обиды? Но за что? Тот, кто виноват перед тобой более меня, давно мёртв, а я свою вину искупил с лихвой.
Глаза Шреддера презрительно сузились и Сплинтер готов был поклясться, что тот глумливо осклабился под своей маской.
- Пока ещё не поздно, Саки-кун, брось бесполезные попытки завоевать мир. До добра они тебя не доведут.
- Нет, старик…
- Ты горько пожалеешь… Шреддер. А теперь иди. Я хочу остаться один.
Сплинтер прикрыл глаза, а когда через мгновение открыл их, Заклятого врага уже не было в комнате, и сам сенсей не мог сказать, присутствовал он тут в действительности или же привиделся в медитационном трансе.
***
В Центральном парке Нью-Йорка на одной из скамеек под фонарём дремал странный человек. Он носил самурайские доспехи с грозными лезвиями. Голову защищали шлем и стальная маска. Вдобавок, из-за спины человека волнами ниспадал лиловый плащ, довершающий и без того причудливый облик. Казалось, необычный человек попал сюда через временной портал из средневековой Японии. Или сошёл с иллюстрации книги о самураях. Присел ненадолго на скамейку, да и задремал. Место безлюдное, час поздний, никто не побеспокоит его.
По тому, как хмурились брови и подрагивали веки, можно было без труда понять – человек видит тревожный сон.
Неожиданно Шреддер (то, конечно, был он) глухо застонал и проснулся, широко раскрыв глаза. Он что, отключился прямо тут, в парке? Или действительно гостил сейчас в убежище черепах и разговаривал с крысо-сенсеем? Дорогу хоть запомнил?! И, чёрт возьми, сколько времени он тут сидит?! Бибоп и Рокстеди, предоставленные сами себе, выполняют очередное поручение и не мешает проверить, как у них дела. Но шевелиться не хотелось. Ладно, несколько лишних минут расслабленных посиделок погоды не испортят.
И всё-таки – что на него нашло? Нет, конечно, он тоже медитировал и видел странные вещи, но чтобы вот так… Неужели между ним и Сплинтером открылся канал телепатической связи? Мысленно вместе, что-то новенькое.
Нет, всё объясняется гораздо проще. Он вымотался за последнюю неделю (Кренг, розовый пискля, позарез решил закончить работу над поглотителем энергии как можно скорее и ни себе, ни ему не давал покоя). Вот и заснул. А сны, как известно, не выбирают.
Что, кстати, наболтал Сплинтер? Просил перестать завоёвывать мир, признавался в какой-то вине… Что же, что ещё? Да, щенок… Кёсиро. Шреддер приказал себе забыть его и, как казалось, преуспел. По крайней мере, до сегодняшнего вечера он не вспоминал белого Кёсиро. Почему же теперь?
Ну, конечно, собака! Тощий бродячий пёс рылся в урне неподалёку в поисках съестного. Шреддер точно знал, что пёс уже был здесь, когда он пришёл к скамье под фонарём. Стало быть, усталость, собака и постоянные мысли о мести черепахам в итоге повлияли на формирование фантастического сна.
Но почему же так предательски ноет сердце?
- Сколько лет прошло, а саднит до сих пор, - вспомнил Шреддер свои собственные слова.
Откинувшись на спинку скамейки, он задумался.
Порядочно лет миновало, многое произошло. Отец больше не поднимал на него руку и отношения их оставались прежними. Жили под одной крышей два чужих друг другу человека. Да все Ороку, если разобраться, были друг другу чужими! Того существа, которое могло объединить их, давно нет на свете и не нужно о нём…
Глаза подозрительно защипало. Что за чёрт?! Плачущий Шреддер – вот ещё не хватало! Так, что случилось дальше? Отец совсем перестал замечать его, а мать ещё какое-то время ругала и таскала за уши. А когда Саки исполнилось восемнадцать, отца убили. Молчаливое противостояние оборвалось. Но планы господина Ороку не пропали даром. Человек, явившийся в дом Ороку после похорон, говорил о мести. Хотя Саки вовсе не считал себя обязанным мстить за гибель отца, он вынужден был выполнить долг, а потом обязательство переплелось с его личными устремлениями.
Тренировки, власть над кланом, настигшее, наконец, убийц возмездие – и всё более глубокое погружение в опасный мир якудза.
Брат Кацуо с годами превратился в до безобразия честного зануду. Их прежние драки переросли в настоящие столкновения, со стрельбой и нешуточной кровью.
- Мерзавец! Ты снова опозорил наш род! – гневно восклицал лейтенант токийской полиции Ороку Кацуо.
- Ещё неизвестно, кто опозорил наш род! – парировал матёрый преступник Ороку Саки, вспоминая отца.
О Кёсиро они не говорили. Мать, с общего согласия заключённая в дом престарелых, больше не могла им препятствовать, но братья Ороку уже не нуждались в собаке – ни в собственной, ни в одной на двоих.
Шреддер тряхнул головой, освобождаясь от неприятных воспоминаний. Помог оживший передатчик. Привлечённый пиликаньем коммуникатора, бродячий пёс подошёл ближе. Он видел, как странный человек полез в карман и облизнулся, надеясь на подачку. Но, к его разочарованию, человек вытащил нечто пахнущее металлом и пластмассой, словом, абсолютно несъедобное.
- Вас только за смертью посылать! – заворчал Шреддер на смотрящую с экрана передатчика виноватую носорожью морду. – Вы всё сделали, как я приказал?
- Так точно, босс! – по-военному отрапортовал Рокстеди, но несколько невнятно, явно что-то дожёвывая.
Шреддер с подозрением покосился на подчинённого. На морде Рокстеди что-то поблёскивало и японец едва не расхохотался, разглядев наколотый на рог мутанта обрывок фольги.
- Почему так долго возились? Грабили ближайшую кондитерскую?
- Ну… этта… - замялся Рокстеди.
- Ага, босс! – носорожью морду потеснила кабанья. – А как вы… хрр… догадались?
- Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять! Ладно, сидите там и ничего не трогайте. Я скоро буду. Конец связи!
Парочка незадачливых мутантов немедленно приступила к поеданию награбленных вкусностей, пока не явился босс и не отобрал всё. Чавкая и давясь, подручные Шреддера горстями бросали в пасти конфеты, шоколадки и печенье. Скоро всё было надёжно укрыто в их животах. Осталась только одна плитка шоколада, которую Бибоп вознамерился заглотить вместе с обёрткой, но Рокстеди перехватил его руку.
- Погодь, эту оставь боссу! Может, он не будет так на нас злиться. С орехами, как он любит.
- Почём тебе знать… хрр… что любит босс? – поинтересовался кабан с ирокезом, с сожалением выпуская из рук шоколадку.
- Ну как… он же всегда говорит – всыплю вам на орехи, разделаю под орех, расколю черепах, как орехи, - соображал носорог, почёсывая затылок. – Значит, орехи он любит, раз всё время вспоминает их.
- А-а… Ты умный.
Друзья уселись прямо на землю – стеречь вверенный им прибор и ждать Шреддера.
Ороку Саки поднялся со скамьи и почувствовал на себе пристальный взгляд. Бродячий пёс смотрел на него и заискивающе вилял хвостом. Шреддер вернул передатчик в карман и извиняющимся голосом сказал бродяге:
- Прости, приятель!
Затем он шагнул в сторону и исчез в темноте.
19.02.2013, 22:02
Отличный финал. Радует, что щенок все-таки жив (элемент счастливого финала несмотря на драму), и что Саки об этом знает, но при этом запущенный механизм уже не остановить. Хотя, может быть, еще можно было бы вернуть мальчишку, если найти правильные слова, если что-то попробовать изменить... но Хамато Йоши не смог.
"Я плохой учитель, Энакин. Я плохой учитель..."
Отличный финал и отличный фанфик, определенно одно из лучшего, что есть по фэндому 1987.
"Я плохой учитель, Энакин. Я плохой учитель..."
Отличный финал и отличный фанфик, определенно одно из лучшего, что есть по фэндому 1987.
19.02.2013, 23:18
Йоши вообще получился слабовольным болтуном. Он мог бы забрать Саки из семьи, воспитать на свой лад, но не захотел бороться, ограничился уговорами и обещаниями.Хамато Йоши не смог.
Я и канонного Сплинтера (из м/с 1987) недолюбливаю. То есть внешне он мне симпатичен, но эти его вечные нравоучения, пословицы, "Какой урок вы извлекли, черепашки?" быстро надоели.
О, это очень высокая оценка!Отличный финал и отличный фанфик, определенно одно из лучшего, что есть по фэндому 1987.
19.02.2013, 23:45
Присоединяюсь, ни убавить, ни прибавить. Молодец !!!Отличный финал и отличный фанфик, определенно одно из лучшего, что есть по фэндому 1987.
---------- Добавлено спустя 21 минуту ----------
Не совсем так, я думаю. что по-другому он не мог. Клановость, семейность - все это очень сильно в Японии, насколько я знаю. Да и кто он такой, чтобы забирать из семьи? Сеять "разумное, доброе, вечное" - да, но забрать - вряд ли. И не в духе это буддийской философии - надо каждому дать возможность пройти свой путь. Так что, полагаю, что Йоши не мог ничего радикального сделать, и из-за этого чувствовал свою вину. "Учитель" в духовном смысле, а не "спасатель" душ....Йоши вообще получился слабовольным болтуном. Он мог бы забрать Саки из семьи, воспитать на свой лад, но не захотел бороться, ограничился уговорами и обещаниями.
Последний раз редактировалось Banzai; 19.02.2013 в 23:45.
19.02.2013, 23:49
Меня раздражает его показная дряхлость. Магистр Йода при куда более древнем реальном состоянии держался куда лучше.Я и канонного Сплинтера (из м/с 1987) недолюбливаю. То есть внешне он мне симпатичен, но эти его вечные нравоучения, пословицы, "Какой урок вы извлекли, черепашки?" быстро надоели.
Какую уж заслужила. Вон, со мной соглашаются)О, это очень высокая оценка!
20.02.2013, 00:01
Кстати, да. Он же ещё всегда с посохом ходил, словно глубокий старик. Хотя ему даже 60-ти нет и вообще он - ниндзя, значит, должен иметь железное здоровье и правильную осанку. А он совсем растерял форму.Меня раздражает его показная дряхлость.
Тогда получается - Йоши действительно плохой учитель..."Учитель" в духовном смысле, а не "спасатель" душ....
20.02.2013, 00:27
26.02.2013, 05:11
Вот, что-то все думаю и думаю о прочитанном, иначе не могу.
Все-таки Йоши - неплохой учитель. Ведь он смог воспитать черепашек - с нуля.
А Ороку Саки... ну что ж... Есть понятие деструктивной личности. Подросток - это ПОЧТИ сформированная личность. Психологи утверждают, что вообще самое основное в человеке закладывается до 5 лет...
И, в общем-то, это страшно - быть нелюбимым ребенком и чувствовать это постоянно. Это стресс, а стресс может вызывать неоднозначные реакции.
И если личность деструктина изначально - не всегда даже хороший духовный учитель сможет поправить дело.
Я вот по себе сужу, поэтому знаю, о чем говорю. Уж извините, что гружу в теме фанфика, но я так была поражена четкостью психологических выкладок, что не могу не отозваться.
У меня с детства были такие мысли. агрессия била ключом. У меня были вспышки ярости - с возрастом все реже, но бывают и по сей день. Я научилась их контролировать, но проблема была... Во время этих вспышек я себя не осознаю. Я ору, ругаюсь, могу что-то разбить, в наихудшем случае могла бы и ударить... была у меня и самодельная "макивара", по которой я могла бить кулаками, до мозолей на костяшках...
Из последних случаев с материальным ущербом - разбила плохо работавший выключатель на стенке. Кулаком, в щепки.... Сейчас стоит новый.
В общем я о том, что если личность деструктивная - то ее не всегда можно исправить.
Все-таки Йоши - неплохой учитель. Ведь он смог воспитать черепашек - с нуля.
А Ороку Саки... ну что ж... Есть понятие деструктивной личности. Подросток - это ПОЧТИ сформированная личность. Психологи утверждают, что вообще самое основное в человеке закладывается до 5 лет...
И, в общем-то, это страшно - быть нелюбимым ребенком и чувствовать это постоянно. Это стресс, а стресс может вызывать неоднозначные реакции.
И если личность деструктина изначально - не всегда даже хороший духовный учитель сможет поправить дело.
Я вот по себе сужу, поэтому знаю, о чем говорю. Уж извините, что гружу в теме фанфика, но я так была поражена четкостью психологических выкладок, что не могу не отозваться.
У меня с детства были такие мысли. агрессия била ключом. У меня были вспышки ярости - с возрастом все реже, но бывают и по сей день. Я научилась их контролировать, но проблема была... Во время этих вспышек я себя не осознаю. Я ору, ругаюсь, могу что-то разбить, в наихудшем случае могла бы и ударить... была у меня и самодельная "макивара", по которой я могла бить кулаками, до мозолей на костяшках...
Из последних случаев с материальным ущербом - разбила плохо работавший выключатель на стенке. Кулаком, в щепки.... Сейчас стоит новый.
В общем я о том, что если личность деструктивная - то ее не всегда можно исправить.
26.02.2013, 15:19
Ну вот, а автор боялся, что не получится эмоционально описать момент с разбиванием снаряда. Ха.
26.02.2013, 23:56
Про эмоциональное разбивание - это ко мне. При том, что хладнокровие вполне могу сохранять в стрессовых ситуациях, но иногда какая-то мелочь из себя как выведет... не знаешь, куда деться. Иногда на смене бывает - кидаю что-нибудь, сдерживаюсь, но реально готова разнести всю дежуркучто не получится эмоционально описать момент с разбиванием снаряда.
Я уж поняла, что тут народ в целом добрый, в психушку точно не сдаст. 
ну и в целом - могу четко описать все нюансы своих ощущений в моменты гнева, поскольку к теперешнему возрасту уже умею с этим жить, и контролировать...
27.02.2013, 00:25
Даже не могу передать, как я рада, что у меня получилось нарисовать достоверный портрет маленького Саки! Возможно, не совсем соответствующий канону (хотя канон о детстве Саки не сообщает практически ничего) - но портрет живого человека, со своими переживаниями.
Это при том, что писала не с себя, а просто представляла, каким Саки-тян мог бы быть.
Это при том, что писала не с себя, а просто представляла, каким Саки-тян мог бы быть.
К этому отрывку я долго подступала) Если бы не "Сохранить себя", где Саки бьёт кулаками по щиту (этой картиной я вдохновлялась), данная глава, возможно, выглядела бы иначе.момент с разбиванием снаряда
02.03.2013, 02:38
Так это и есть - талант.что у меня получилось нарисовать достоверный портрет
Я вот бы описала - так с себя, это однозначно. Это я теперь стала такая взрослая и "умная", понимаю, что такие реакции - это ни что иное как ответ на стресс, постоянный стресс.
Я - реальный, живой человек, не вымышленный персонаж...
Испытывала стрессы в детстве, это да. Конечно, это накладывает отпечаток...Кстати, вот еще Вам штрих к портрету "психа": когда приступ ярости заканчивается, ты обессиливаешь и чувствуешь опустошенность, такую холодную, неприятную, которая густо приправлена чувством вины. Вины за свое поведение, за то, что не очень помнишь себя в эти моменты, но умом понимаешь, что выглядел ты отвратительно. Нанес какие-то бессмысленные разрушения. разбил что-то. Может, кого-то и обидел.
Однажды близкий человек стал свидетелем такого моего приступа - правда, только начинающегося. Он сказал мне потом: у тебя глаза потемнели, это было страшно и неприятно...
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):