Я как раз сегодня думала какого же тебе, Кать, я это еще на 2-ой главе бросила )

  Сообщение от Kifanya 

тебе хорошо, ты-то можешь его не читать))) А вот у меня переводить, не читая, вряд ли получится)

Хех, возможно, стоит вернуться к пересмотру позиции по оценке предлагаемых кем-то текстов перед переводом? Думаю, так или иначе твое мнение браться или нет за перевод заслуживает понимания. Потому что переводить что-то такое тяжело. )

Фигня война, прорвемся))
Людям, которые его просили, этот текст нужен для важного дела. А мне на самом деле не так уж напряжно. Тем более, кто-то же его читает, значит, и такой фанфик кому-то нужен)))

@Kifanya, смотри сама. ))

У меня все нет времени прочесть уже переведенные пропущенные главы..Но, если все так прям тяжко и противно, может, ну его, нафег? Ты знаешь, чем нам был интересен этот фанфик, и из-за чего все пошло, в своей заявке я писал. Мы не знали, что эта работа такая..тяжелая и вызовет такой диссонанс. По сути, мы ждем маньячину Дона. Пока его нет) Если все так тяжело и плохо, то правда, не стоит себя насиловать. Свое мы отыграем все равно, так что не переживай)) Спасибо за уже проделанную работу, я обязательно ознакомлюсь со всем.

Нормально все, чего вы)) Нет никакого диссонанса (ну, если только чуть-чуть)) Но бывало и хуже (я уже говорила, что после Break and Bend мне почти ничего не страшно). А потом, в моих же интересах его допереводить, если я хочу почитать ваш фанфик (такая я корыстная, ага))

Глава 7: Все вместе, как одна семья

Донни отчаянно пытался сделать вдох. Грудь сдавило, а сердце грозило остановиться. Оно билось так сильно, так часто, что его начало трясти. Его охватило головокружение. На самом ли деле брат собирался все ему рассказать? Всю правду? Причину появления этого мира? Какую роль сыграл он во всем этом?

- Успокойся, бро, - вздохнул Майк. - Мы ж не хотим, чтобы у тебя сосуды полопались, а? - Майк рассеянно поскреб обрубок руки. - Ладно… давай посмотрим… откуда, черт побери, мне вообще начать? - Донни почувствовал, как у него пересыхает во рту, а перед глазами начинает колыхаться темная пелена.

- С самого начала? - предложил он. Это было лучшее из того, что он мог придумать. Начать c того, откуда все пошло, с момента, когда он нанес сокрушительный удар по своей семье. Так было лучше. Ему надо было приготовиться к худшему, а он не думал, что готов. Мог ли он принять правду? Мог ли он справиться с мыслью о собственном предательстве? Об измене?

Майк тихо выдохнул.
- Это было… очень-очень давно, - его взгляд заволокли воспоминания, и он снова сделал глубокий вдох. - Эмм… ну… все начало примерно тридцать лет назад. Ты… эээ… ты кое-что перенес… у тебя были ночные кошмары… и, ну… мы тебя не поддержали так, как должны были, - Донни не мог поверить в его слова. Вот так все и началось? У него были кошмары? И это все? - Мы не обратили внимания. Мы тебе сказали, что это были просто страшные сны… что они не имели значения… что тебе просто надо было прекратить на них зацикливаться… - Майк стиснул зубы, пытаясь собраться. Это явно было не то, о чем он хотел бы говорить, эти мысли мучили его годами. - Ты думал… ты решил, что нам на тебя наплевать… ты отстранился от нас. Постепенно… постепенно все зашло слишком далеко. А поскольку ты стал нас сторониться, ты чувствовал, будто и мы сторонимся тебя. Ты всей душой поверил, что нам все равно. Что ты больше не наш брат. А потом произошло… - казалось, Хамато Микеланджело переполнила ненависть, которая уже давно поглотила его душу.

- Что произошло, Майки? - Донни чувствовал растерянность. Он бы никогда не отвернулся от своих братьев подобным образом, не из-за чего-то настолько мелкого, как сны!

- Что-то сработало, как спусковой механизм, Донни. Никто из нас не знает в точности, что было причиной, случилось ли это из-за кренгов или еще почему. Все, что нам известно, это что ты изменился. У тебя произошла… повторная мутация. Даже после…

- Произошло что? - Донни не мог поверить своим ушам. Повторная мутация? Было ли такое вообще возможно? И почему это случилось с ним?

- Слушай, я уже сказал, что не стану повторять. Я хочу закончить с этим как можно быстрее. Как я уже говорил, нам удалось обратить ее, но ты изменился. Я… я думаю, что ты чувствовал себя так, как будто не мог… никому доверять.

- Доверять? - Донни медленно моргал. - Я знаю, что могу вам доверять, ребят! И мастеру Сплинтеру! И…

- Донни, - Майки поднял руку вверх. - Ты никому не верил, и меньше всего, самому себе. Ты считал… ты считал… - Донни мог бы поклясться, что заметил слезы в глазах Майка. - Ты считал себя монстром. Ты начал относиться к себе, как к монстру. Я… я видел, как ты теряешь себя, все это было прямо у меня на глазах… Я смотрел, как спокойный, любящий знания черепаха превращался из напуганного и растерянного в кого-то… темного… и… и… - Майк начал задыхаться. Теперь он уже плакал в открытую, как бы сильно не хотел сдержаться. Он всегда пытался задвинуть эти воспоминания подальше, в самые дальние уголки своего сознания, но вот тут перед ним был Донни, вытягивающий их наверх, как яд. Но Донни не мог этого позволить. Он потянулся к своему когда-то младшему брату и притянул его в свои объятия.

- Майки, я не позволю этому произойти… Я не позволю… Когда я вернусь домой из этой выгребной ямы… я не позволю, чтобы… ни за что… даю тебе слово, - это было обещанием Донни. Он ни за что не собирался предавать свою семью. Тем более, таким жестоким образом. Он не собирался позволить семье рассыпаться на осколки из-за него.

Майк подавил рыдание и отодвинулся от Донни. Он неловко смахнул слезы и покачал головой.
- Извини, - он попытался сделать голос вновь жестким и безэмоциональным, но у него не получилось. - Прости, что я тебя подвел, Донни… Прости, что не был для тебя братом… Мне жаль…

Донни изо всех сил старался не задохнуться в облаке собственной вины. Как Майки мог вообще обвинять себя? Как он мог думать, что что-либо из всего этого было его виной?
- Майки, это не из-за тебя… из-за меня… Я позволил этому произойти…

- Нет, - на этот раз голос Майка звучал сильнее. Он положил руку на плечо Донни и посмотрел ему прямо в глаза. - Неправда, - оба брата склонились ближе друг к другу, притягивая один другого. Они крепко обнялись, ища успокоения. Слезы катились с глаз, эмоции перекручивались и метались, словно корабль в бурном море. Они снова были братьями. Они были братьями, и никто не мог этого изменить. Они снова готовы были встать плечом к плечу и никогда не подвести друг друга. Они не знали, сколько на самом деле прошло времени, они просто хотели успокоить друг друга. И у них получилось.

- Донни… - прошептал Майк, и теперь его голос звучал почти так же, как когда они были детьми.

- Да, Майки? - Донни был счастлив просто быть рядом с братом, и был твердо намерен сделать так, чтобы быть рядом с ним всегда.

- Пожалуйста, не уходи больше… - эти слова разбили сердце Донни, и он еще крепче прижал к себе Майки.

- Я не уйду, Майки. Больше никогда. Я никогда тебя не оставлю, ясно? - Донни погладил брата по панцирю.

Майк кивнул.
- Наверное… мне наверное надо… закончить рассказ о том… о том, что случилось, - его небесно-голубые глаза пристально всматривались в лицо Донни, ища хоть какую-нибудь причину не продолжать свое жуткое повествование, но Донни хотел знать все. Ему необходимо было знать. Но он не хотел заставлять Майки страдать, только не так. Только не снова.

- Все нормально… тебе не обязательно… - пробормотал он, пытаясь успокоить брата. Он не желал больше причинять ему боль. Он не хотел, чтобы брату снова было больно, и не хотел снова стать причиной его боли.

- Нет, - твердо и громко сказал Майк. - Это должно быть рассказано. Мы… мы на самом деле никогда не говорили обо всем вслух… я… я думаю… мне кажется, мне нужно высказать все, - его голос прервался в конце, но уверенность его не покинула.

Донни кивнул. Как еще он мог бы ответить?

Майки почти со всхлипом втянул в грудь воздух.
- Когда ты… так изменился, все стало… совсем другим для всех нас. Ты… ты все время… ты постоянно злился. Ты… ты стал спорить с мастером Сплинтером… а когда он сказал, что тебе следует следить за своим поведением… ты… - Майки поежился. - Ты на него накинулся. Казалось, потом ты ты об этом... пожалел… но когда Раф и Лео стали на тебя кричать… ты вылетел из дома. Ты был так взбешен… Донни… ты… ты так и не вернулся… Ты никогда больше не вернулся к нам, - Донни потянулся к своему Майки, но тот перехватил его руку. Он уставился прямо в глаза Донни, прямо ему в душу. - Мастер Сплинтер никогда не переставал верить в тебя. И я тоже… пока не… Пока Шреддер… - Майк выровнял дыхание всего на пару секунд, но затем его снова начало трясти. - Донни, это ты… Это ты рассказал Шреддеру, где мы скрываемся… и не потому, что он тебя заставил… ты сам пришел к нему! Ты рассказал ему, потому что тебе так захотелось!

У Донни из груди вылетел воздух. Он… предал свою семью худшим из возможных способов! Он… это он убил мастера Сплинтера… пусть и не своими руками. Возможно, так было еще хуже. Он убил собственного отца своими действиями. Он сломал дух братьев. Все это было его виной!

- Я всегда думал, что в тебе осталось хоть что-то хорошее… Я даже не знал, что это был ты… пока ты не спас нас с Рафом из плена Шреддера… Я даже не знаю, почему ты это сделал, Донни. Ты… ты играл с нами… Тебе было интересно посмотреть, как продолжится игра между нами и Шреддером… - Майк снова расплакался. Он сейчас казался таким беззащитным, словно малейшее прикосновение могло заставить его разбиться на осколки. Это напомнило Донни о том, что происходило между ними двумя ранее… только теперь все было наоборот. - Ты спас нас от Шреддера, Донни. Я цеплялся за эту мысль. Но… но ты стал совсем другим… мы больше не знали тебя… то, что ты нам говорил, пока он поправлялся… и с этой… с такой улыбкой на лице… годы прошли, Донни. Годы с тех пор, как мы видели твое лицо. Но то лицо, что мы увидели… я бы лучше посчитал тебя мертвым… ты казался таким же… но ты стал таким темным… тебе доставляли… удовольствие те ужасы, что ты видел, - Майк плакал, его слова были несвязны, Донни едва мог понять их. Он не мог понять, как он мог превратиться в такого… в такого монстра. Вот кем он был. Он был монстром, чудовищем. - У меня… началась инфекция, - продолжи Майк. - И я впал в горячку… но когда я очнулся… ты… тебя уже не было… и моей руки тоже… - Майк несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. - Я почти не видел тебя с того… только мельком… но та улыбка… та… та жестокая, злая улыбка… Я… я никогда не смогу ее забыть...

Донни попятился прочь от брата, глядя на свои руки. Как он мог? Как он мог обнимать брата, когда у него на руках было столько крови? Как он мог, после того, как узнал, что он натворит?

Он услышал, как подходят Лео и Раф. Они знали, на что он способен. Ничего удивительного, что все они встретили его так… нерадостно… они знали, что он за чудовище...

Дверь открылась, но Донни не знал, разговаривают ли Лео с Рафом, или опять спорят. Казалось, все звуки слились в неясный гул. Ему нужно было убраться отсюда. Ему надо было уйти. Протолкавшись между старшими братьями, он обернулся посмотреть на Майки. Слезы на глазах у того исчезли, но во взгляде застыл один вопрос: он действительно собирается уйти? Он на самом деле хочет снова их бросить? Он правда хочет причинить им еще больше боли?

И вот тогда он понял, что не может. Он не сможет поступить с ними так. И он медленно стек вниз по стене, пустым взглядом уставившись на остатки своей семьи. Перед глазами все потемнело, и через несколько секунд он, наконец, обрел подобие покоя.

***

Донни разбудил восхитительный запах, прокравшийся в комнату. Это был запах пиццы - но не просто какой-нибудь пиццы. Он мог с увеенностью сказать, что это была его любимая пицца. С ананасами и ветчиной… но ведь его братья такую ненавидели! Почему они тогда… если только они не…

Донни метнулся из своей комнаты прямо на кухню. Они все были там, и на их лицах были несмелые улыбки. А потом они увидели его. Все трое кинулись к нему, три его брата, и торжественно усадили его за стол. Майки подал пиццу, сияя улыбкой под пристальным взглядом Донни.
- Сюрприз? - прошептал он.

Донни попытался улыбнуться. На самом деле попытался. Но как он мог? Не тогда, когда в его голове крутились последние слова Майки о том, что тот никогда не забудет, насколько жестокой был его улыбка…

- Что не так? - умоляюще спросил Майки, переводя взгляд с одного старшего брата на другого.

- Ничего… - пробормотал Донни. Эта была самая явная ложь, каую он когда-либо слышал, и его братья тоже это знали. Но они не стали ничего спрашивать. Не теперь. У них и без того накопилось множество вопросов, но они не хотели засыпать брата ими. Они понимали, насколько хрупким было его состояние, неважно, как бы сильно он ни пытался это отрицать.

- Донателло, - в комнату вошел Сплинтер. На его лице была видна лишь печаль, и он, казалось, постарел за то время, что Донни был без сознания. Он положил руку на плечо Донни. - Я рад видеть, что ты проснулся.

- Сенсей, - Донателло виновато склонил голову. - Я…

- Не нужно никаких слов, сын мой, - Сплинтер притворился, что улыбается. - Тебе надо отдохнуть. Наслаждайся тем, что для тебя сделали твои братья.

Донни оглянулся вокруг и осознал, что ранее он заметил не все. И не только то, что сделали для него братья, а сам факт того, что они были с ним рядом. Его братья были с ним, так же, как и отец. Они были все вместе, как одна семья.

@Kifanya, и все-таки огромное спасибо тебе, что переводишь его) Ради нашего фанфа, даже не удобно как-то)) У нас пока он приостановился чуть на время (учеба и все дела), но все будет) Наконец-то потихоньку вырисовывается Дарковый Дон мимими *_* А вообще если уж совсем туго будет, бросай и ничего страшного)

Глава 8: Любыми возможными и невозможными способами

Донни откусил кусочек от своей пиццы.
- Спасибо, ребят, - он слабо улыбнулся, поперхнувшись ею. Ему всегда очень нравилась такая пицца, но сейчас… сейчас она была на вкус как картон. Или пыль. Пыльный картон. Он чувствовал, как у него сжимается горло, грозя оставить его без воздуха. Он кашлянул, даже не желая того. Вся его семья смотрела на него, рассматривала с ожиданием. Так что он откусил еще кусочек, но и этот заставил его закашляться.

У Майки вытянулось лицо, и он потянул тарелку Донни на себя.
- Тебе не обязательно есть… никто тебя не заставляет… - выражение лица Майки… на нем было написано разочарование. Донни разочаровал его. Подвел его. Как он мог так быстро нарушить собственное обещание? Неужели его слово ничего для него не значило?

- Все впорядке, - Донни потянулся за своей тарелкой, но снова закашлялся. Что-то было явно не в порядке… совершенно, ужаснейшим образом не в порядке. Он изо всех сил попытался подавить кашель, но не смог. Он не мог остановиться. В голове забухало, он пытался сделать вдох. Отец оказался рядом, Донни это знал, потому что почувствовал, как тот стукает его по панцирю, но ничего не помогало. Майки начал всхлипывать, и Донни затрясло, от переутомления или от страха, он сам не знал.

Он почувствовал, как что-то подкатывает к горлу и ко рту. Как только это произошло, кашель прекратился. Он мог дышать. Что бы ни оказалось у него во рту, этого было немного, оно было вязким и на вкус отдавало медью. Он инстинктивно поднес руку ко рту и посмотрел на вещество.

Кровь. Это… это была кровь. Он кашлял собственной кровью!

Подняв глаза на сенсея, он понял, что сейчас заплачет. Он умирал. Больше никаких объяснений не было. Они все это видели. Они видели кровь на его пальцах, видели, что происходит. Чтобы это ни было, оно его убивало.

- Я… - Донни сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. Он не мог сосредоточиться, не мог думать. Не мог сделать вообще ничего. - Я… он снова тяжело сглотнул, ища слова, разбежавшиеся из головы.

Они ничего не говорили. Ни единого слова. Майки не издал даже ни звука. Они все были… все были в шоке. Их брат умирал. Теперь это было очевидно. Их брат, чудной, любящий науку черепаха. Он… он…

Донни дернулся прочь от отца и понесся в свою лабораторию, как в укрытие. Даже не колеблясь, он захлопнул дверь и запер ее. Это не имело значения. Он должен был выяснить, что с ним не так. Он должен был все исправить. Кто знал, какие это могло иметь последствия? Кто на самом деле знал, как именно распадется его семья? Он не знал. И именно это его пугало. Как он мог защитить их от самого себя?

Донни прислонился к бетонной стене. Ему хотелось сдаться прямо здесь и сейчас. Во всем был виноват он один… он убил их всех… даже если не намеренно… он убил их… они погибли… все из-за него…

Упав на свой старый верный стул на колесиках, Донни расплакался. Он больше так не мг. Он не мог больше жить с осознанием этой вины. Зная, что все, абсолютно все, произошло… произойдет… из-за него… это было почти невыносимо. Он посмотрел на свой выключенный компьютер, черный монитор отразил его лицо. Он выглядел таким бледным, его когда-то яркие глаза потускнели и стали пустыми. Нет, не пустыми. Они были наполнены, но наполнены страхом. Страхом и чувством вины. Эти два чувства сейчас составляли все его существование. Страх неизвестности, вина за известное ему. Он не мог полагаться на постоянство того, что он знал - это причиняло боль. Но он не мог с нетерпением дожидаться узнать то, что было ему неизвестно - оно вселяло в него страх. Нигде больше он не мог найти успокоения.

Но то, что причиняло ему самую сильную боль, была мысль, что он делает больно своей семье. Он уже однажды сказал, и сказал бы то же самое снова, что он тысячу раз прошел через свои страдания, если бы это значило, что им страдать не придется. И он на самом деле имел это в виду.

Единственным оставшимся вопросом было… как он собирается это все исправить? Он умирал… или нет? Разве Майк не говорил что-то… что-то вроде… да что же? Почему он не может вспомнить? Он был так зол на все это… и в то же время… все происходящее разрушало его гораздо быстрее, чем он мог восстанавливаться.

Восстановиться. Ему надо было восстановить себя. Что может быть лучше, чем начать с самого начала? Но где было начало? Откуда все это пошло? От его неспособности полагаться на семью?

Донни взглянул на запертую дверь. Он закрылся от них, отстранился от них. Как будто это могло бы ему помочь. Но это действительно помогало… так ему не надо было смотреть на них… не надо было видеть разочарование на их лицах…

Переводя взгляд с двери на свое отражение и обратно, Донни почувствовал, как отяжелели его веки. Он не мог заснуть. Он же даже не устал… так устал… вымотался… спать… сон поможет обрести покой… но он уже так много проспал… это… это было побочное действие. Что бы там ни было не в порядке с ним, это заставляло его хотеть спать. Сонливость, кошмары, все это было побочными эффектами. Он должен был с ними справиться. Это ведь всего лишь кошмары. Только кошмары.

Эта мысль крутилась в его голове, пока не остановилась медленно, превратившись в несвязный гул. Он не мог сосредоточиться. Он просто не мог заставить свой разум работать, как должно. Он едва разглядел, как дверь его лаборатории открылась, увидел ключ в руке Сплинтера. Он смотрел, как будто бы в замедленной съемке, как его семья бежит к нему. Он видел, как его поднимают на руки, заметил кровь на полу. Она капала у него изо рта. Почему он не заметил раньше? Почему он не видел, как ему становится хуже?

Его разум, он стирал сам себя. Он не только не мог формировать связные мысли или отвечать тем, кто ему дорог, кто был вокруг него, он не мог даже понять, что делает его отец. С ним все было хорошо… или нет? Все вокруг то обретало четкость, то расплывалось, и хотя он слышал, как братья умоляют его сотаваться в сознании, он не мог. Темнота так манила его, что было просто неразумно ее ослушаться. Когда перед его глазами все почернело, превращаясь в ничто, Донателло, наконец, нашел то, что искал. Кратчайший миг успокоения.

***

- Донни? - голос Лео вырвал Донни из его задумчивости. - Ты говорил, что..? - Донни не мог винить Лео в том, что тот так его окликнул. Они как раз занимались планированием важнейшей операции с тех пор, как Шреддер захватил власть над их жалкой планетой, а Лео, кроме всего, еще и полагался лишь на звук. Если он ничего не слышал, он оставался в неведении. Или, по крайней мере, больше, чем обычно.

- Извините, - пробормотал Донни. - Похоже, я просто задумался. Мысли заблудились.

Раф засмеялся. Он на самом деле засмеялся.
- Помнишь, однажды ты нам рассказывал какую-то шутку, и у тебя мысли “начали блуждать”, и ты так сильно отвлекся, что так нам и не дорассказал ее?

Лео негромко фыркнул от смеха, на его лице появилась улыбка.
- Да… хорошие были времена.

Майк был единственным из всех, кто не сделал никакого шутливого замечания. Вместо этого он напрягся, уставившись прямо на Донни. С тех пор как Донни чуть не сбежал от него, поведение Майка изменилось. Он не был уверен, как ему стоит относиться к брату.
- Парни, нам надо сосредоточиться. Перед нами важная миссия, а вы все относитесь к этому несерьезно. Это не то поведение, которое нам нужно на поле боя. Такого рода шутки приводят к гибели!

Лео вздохнул.
- Ты прав.
Он выпрямил спину, улыбка исчезла. Он приобрел такой же угрожающий и смертоносный вид, как обычно. Единственный момент, когда он улыбнулся впервые за годы, был безвозвратно утерян.

Раф только тряхнул головой.
- Кучка идиотов.

Лео закаменел и, казалось, даже не думая, повернулся к Рафу. Верхняя губа Рафа приподнялась, обнажая зубы, а руки потянулась к саю. Сколько раз уже происходило подобное?

Донни положил руку Лео на плечо и послал Рафу взгляд, который велел ему не делать того, что он намеревался. Раф кивнул, уступая, и повернулся к столу.
- Ну так что там за план, умник ведроголовый?

Донни молча сглотнул, чувствуя, как звук этого прозвища проходит сквозь череп. Раф не позабыл его вроде как ненавистное прозвище. Это было совсем как в старые времена, когда Раф дразнил его за то, что он такой умный, Лео занимался изучением того, что им надо было сделать, а Майки дурачился… Только… теперь Майк совсем не дурачился. Он не делал вообще ничего.

- Донни? - снова спросил Лео.

- Простите… я просто… я задумался… - Донни надо было собраться с мыслями, думать о деле, об их главной цели. Ему нельзя было отвлекаться.

- Опять? - фыркнул Раф. - Нам реально надо было стрясти с тебя этот план, пока Майк не…
- Пока я что?! - прорычал Майк. В нем скопилось столько напряжения, столько злости и ненависти. - Пока я не рассказал ему, что произошло?! - Майки ткнул пальцем в Донни, рука мелко тряслась. - Пока я не выдал секреты нашей семьи?! Нет, погоди, дай я догадаюсь, ты хотел сам ему рассказать! Ты хотел быть тем, кто все потеряет, кому придется вспомнить обо всем, что ты больше всего ненавидишь, только потому..?! Только потому… - Майк посмотрел на Донни. У того, без сомнения, были совершенно круглые глаза. Он и не думал, чего на самом деле стоило его брату… вот так излить душу… только чтобы он…
- Простите, - прошептал Донни. - Простите, вы все… я обещаю, я…

- Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, - прервал его Раф. - Я имею в виду, ты на самом деле не знаешь, сможешь ли ты его выполнить, братишка. Не стоит себя так подводить. Слишком многое поставлено на карту. Всё вокруг, все мы. Ты сам. Так что просто не надо, Донни.

- Но я… - Донни обнаружил, что его снова перебивают, но на этот раз Лео.

- Поверь мне, - сказал тот. - Поверь мне, что ты не хочешь этого делать.

Донни кивнул, но все равно дал слово. Не им, самому себе. Казалось, только Майк понял, что он сделал, и он… он гордился этим. Ему хотелось услышать, что его брат все исправит, что всего лишь при помощи слов жизнь начнет приходить в порядок под контролем Донателло. Это обещание было не из тех, о которых узнает кто-то еще, но из тех, что он был обязан сдержать. Обещание, которое он будет выполнять любыми возможными и невозможными способами.

Забавный фанф. Основа сюжета понятна, но детали... Ловлю себя на мысли, что у меня "дЕбет с крЕдитом не сходится" Это ни в коем случае не критика, просто я наверно где-то "не догоняю"

Прочитала комментарии перед предыдущими главами и осталась в недоумении - а что не так то в этом фанфе? Он вполне логичный, интересная идея и развитие этой идеи тоже неплохое, эмоций, на мой вкус, в самый раз. Я не тонкий ценитель, но случай, когда моё мнение не сходится с большинством, для меня редкость. Ребят, может, поясните, что тут не так? Хоть буду знать, как различать хорошие и плохие рассказы)

@Валерия, плохих и хороших фанфиков не бывает, все дело просто в индивидуальных предпочтениях (ну, бывают совсем уж трэш и угар, но даже на такое находится свой читатель ). Конкретно этот мне не очень нравится потому, что здесь сюжет выстроен с единственной целью - показать, как один из героев "обстрадался". Лично меня такие сюжеты не сильно привлекают, в этом все и дело. Если посмотреть на каждую главу, то можно увидеть, что действия, как такогого, очень и очень мало, событий не происходит практически никаких, их заменяют тонны описаний именно страданий, телесных и душевных. Ну да, ангст, но как-то уж чересчур ангст. Хотя я, пожалуй, слишком строга конкретно к этому фику - видывала и похуже, этот, хотя бы, написан хорошим языком
Как-то так)))

У меня приблизительно та же претензия: ангст ради ангста. И ООС то там, то тут.
Когда текст о парне столько трагики в эмоциях дает совсем уж эмо-девочку, что вызывает у восприятия несварение и ощущение недостоверности.

  Сообщение от Kifanya 

Ну да, ангст, но как-то уж чересчур ангст.

Помниться, на одном из сообществ на дайри, занимающимся разбором особо перловых фанатских сочинений, однажды был вытащено замечательное, главное, емкое, описание фанфика одним юным дарованием-автором - "очень сильный ангст!". С тех пор я всегда его вспоминаю в особо запущенных случаях нагнетания страданий.

Глава 9: Прямо у них на глазах.

Донни слегка улыбнулся и поднял вверх маленькую модель, представлявшую собой Шеллрейзер.
- Мы воспользуемся им, чтобы пробиться сквозь периметр. Вездеход все еще в рабочем состоянии и сможет принять на себя удар. Мы просто прорвемся через проволоку и стены. У нас не займет много времени, чтобы добраться до внутреннего бункера Шреддера.

- Внутреннего бункера? - поддразнил его Раф, но вовсе не зло. - Звучит заумно, - он ухмыльнулся, и его единственный глаз озорно блеснул.
Лео усмехнулся, но его внимание было по-прежнему сосредоточено на Донни.
- Даже если мы попадем вовнутрь, разве нам не придется прорываться сквозь ниндзя фут, легионы Караи и сражаться со Шреддером?

- И с Караи тоже, - мрачно добавил Майк.

Лео напрягся при его словах, но не утратил самообладания.
- Это не меняет смысла моих слов - как мы впятером сможем справиться с ними со всеми?

Донни поморщился, посмотрев на Эйприл.
- Эээ… нас будет четверо, - они прикрыл глаза, ожидая возмущенных возгласов. - Эйприл останется здесь. Нам с ней вместе удалось проникнуть в основную компьютерную систему Шреддера. Когда мы будем готовы, мы пошлем… ложный сигнал, можно так сказать, временно рассредоточив солдат фут. К тому моменту, как они осознают, что происходит, будет уже слишком поздно. Но мне нужен кто-нибудь, кому я могу доверять, чтобы послать этот сигнал. Так что… она позаботится о футах, в каком-то смысле, - Донни улыбнулся всем, как сумел, но улыбка вышла слабой и жалкой.

- Что означает, что нам придется сражаться с Караи и ее приспешниками, пока ты занимаешься Шреддером? - Раф фыркнул. Он вел себя так, словно это было невероятно. Но Донни в это верил. Он верил в них.

- Ребят, если вы сможете отвлечь их на достаточно длительное время, у меня получится… - Донни сделал паузу и словно впервые осознал, на что он идет. Он собирался убить Шреддера. Он собирался убить дышащее живое существо. Он пытался убедить себя, что это было ради спасения всех в этом искалеченном мире, что это была месть за всех людей, погибших по его вине. Он собирался отплатить за смерть мастера Сплинтера. Он собирался искоренить несправедливость. Он собирался показать своим братьям, что он сильный, что на него можно полагаться, что он не подведет их. Он не собирался испытывать слабость. - ...избавиться от Шреддера, - закончил он, обведя взглядом всех братьев. Они должны были понять, что могут рассчитывать на него. Что он справится.

- Ты? - тихо произнес Майк. Казалось, его слова не убедили никого. - Донни… ты… ты всего лишь ребенок.

- Но я все равно ниндзя, - Донни не мог позволить им усомниться в нем. Он хотел все исправить, с их помощью или без нее.

- Если я правильно помню, - убежденно произнес Раф, - не ты ли был у нас в семье пацифистом? - он застыл, договорив до конца. Семья. А были ли они теперь семьей? Нет, они не были семьей уже очень давно, но надежда все еще была. Существовала надежда, что их связи могут быть восстановлены. Что они снова могут стать семьей.

Донни вздохнул.
- Ребят, я сделаю все, что угодно, чтобы… чтобы все опять пришло в норму. Ну, по крайней мере, стало настолько нормальным, насколько это возможно.

- Я думаю, мы это сделаем, - Лео, о, его старший брат, он встал на его сторону. Он понимал, что Донни пойдет на это в любом случае, и хотел быть рядом с ним. - Что нам терять? Мы не можем и дальше жить вот так. Нам нужно… нужно… - Лео сглотнул комок, словно проглатывая свою гордость. - Нам нужно снова стать братьями, - его слова ошеломили всех вокруг. Эйприл даже слегка задохнулась от изумления.

- Я согласен, - добавил Раф, кладя руку на плечо Лео. - Мы так долго воевали друг с другом. Нам следовало держаться вместе. Но что касается меня, я наделал глупостей. Всегда таким был, и, наверное, всегда буду, но сейчас речь не об этом. Сейчас это неважно, потому что… потому что мы братья.

- И всегда ими будем. - пробормотал Майк. Казалось, в его небесно-голубых глазах мелькнула искорка, словно он вновь обрел то, что утратил столько лет назад. На его лице появилась улыбка, огромная, дурашливая ухмылка, которая оказалась очень заразительной. Всего через несколько секунд заулыбались все, вокруг раздался смех. Затем Лео вновь посерьезнел.

- Нам стоит… навестить мастера Сплинтера. Он бы этого хотел, - все умолкли, согласно кивая. Донни не хотелось об этом думать, но в каком-то смысле он хотел увидеть могилу отца. Где его положили на вечный покой? Он ни разу не был там с того момента, как оказался в этом мире…

Все были согласны с этим решением. После того, как они отдадут дань уважения памяти отца и сенсея, они отправятся выполнять свою миссию.

Донни мог с уверенностью сказать, что Лео часто ходил по этой дороге. Его брат провел рукой по разрушенной стене, повторяя жест, ставший традицией, которую он, без сомнения, поддерживал многие годы. Он даже не задерживался. Это место он знал лучше, чем все остальные.

Именно Лео тогда помогал Эйприл хоронить сенсея… именно он копал могилу… по его лицу текли слезы… и даже когда глубина была достаточной... он не остановился. Он продолжал до тех пор, пока солнце не поднялось опасно высоко над горизонтом, и Эйприл пришлось заставлять его выбраться из ямы. Он был тем, кто опустил вниз Хамато Йоши, и тем, кто бросал на его тело куски земли. На тело их отца. И он даже не мог увидеть его в последний раз.

Они остановились. Единственным памятником на могиле была трость Сплинтера, зацементированная в земле. Это сделала Эйприл, чтобы никто не забыл его. Таково было ее собственное желание.

Никто не знал, что сказать. Донни даже не был уверен, что может о чем-то думать. Хотя он знал, что его отец мертв… что это произошло по его вине… он оттолкнул от себя эти мысли. У него было достаточно много всего другого, на чем он должен был сосредоточиться. Но сейчас он был здесь, он стоял на земле, в которой покоился его отец. Тот, который заботился о нем с самого детства, даже с младенчества. Тот, кто всегда поощрял его тягу к знаниям, тот, кто рисковал собой, чтобы помочь сыну удовлетворить потребность в учении. И как отплатил ему Донни? Вот как… оставил его гнить в земле, превращаясь не более чем в расплывчатое воспоминание…

По телу Донни вдруг начало распространяться покалывающее ощущение. Оно появилось у него в груди, расходясь оттуда по всем частям тела. Оно было неестественным и пугающим. Такое же покалывание возникает, когда затекает нога, но теперь у него так сокращались все до единой мышцы тела. Ощущение накатывало волнами, и хотя он пытался ему сопротивляться, казалось, оно утаскивает его куда-то прочь. В голове поплыло, и он без сил стек на землю. Он вцепился пальцами в песок, по лицу потекли слезы, хотя он пытался их сдержать. На него нахлынули воспоминания об отце, он словно увидел его перед глазами, протягивающим ему руку в ожидании. Он так скучал по нему, что это было невыносимо. Как они смогут со всем справиться без его напутственного слова? Он бы указал им на недочеты плана, помог бы им довести работу до идеального состояния. Как Донни мог доверять себе в том, что он, со всеми своими недостатками, создал хороший план? Как он мог быть уверен в том, что план сработает?

Майк положил ему руку на плечо.
- Бро, все в порядке. Не сдерживай себя, - он пытался облегчить его боль. но слова ничего не значили для Донни. Он подведет их всех. Он чувствовал это. Было бы лучше отступиться прямо сейчас, но он не мог! Он уже уверил их… но стоило ли его достоинство жизни его братьев? Стоила ли этого его честь? Нет. Но их план мог не сработать в единственном случае, если они сами сделают что-то неправильно… если он сделает что-то неправильно… а так не будет.

Его тело практически забилось в конвульсиях от следующего приступа. Через него словно пропускали электрический ток, одновременно поджигая его и утапливая в воде. Все вокруг начало чернеть, но он еще успел почувствовать, как братья помогают нести его обратно в штаб. Он слышал, как они твердили ему, что все будет хорошо. Он понимал, что рыдает, но ничего не мог поделать с собой. А затем он отключился.

***

- Один… два… три! - Донни еле расслышал эти слова, его тело бесконтрольно металось и извивалось. Он не мог управлять им, не мог сосредоточиться. Он лишь слышал слова. - Он дышит?!

- Нет! - прокричал другой голос. - Снова! - он почувствовал, как что-то давит на грудь, а затем пришло какое-то покалывающее ощущение. Оно казалось таким знакомым… он не мог понять, что это было.

- Дышит?! - повторил первый голос, на этот раз с еще большим отчаянием, чем прежде. Последовало молчание, затем раздалось короткое рыдание.

- Нет… сенсей… что нам делать?! - голос… он звучал так знакомо. Он принадлежал… Рафу? Раф что, на самом деле плакал? Почему он плакал?

Сенсей ничего не ответил. Странно, он молчал.
- Мы… мы сделали все, что в наших силах, сын мой… - сделали все для чего? О чем они говорили?

- Нет! - закричал Раф, и Донни почувствовал, как в его грудь врезается кулак. - Нет! Я ему не позволю! - удары продолжались еще несколько секунд, и Донни отчаянно хотел, чтобы Раф перестал, но не мог пошевелиться. Он… он не мог пошевелиться… не мог открыть глаза… не мог вдохнуть!

Донни взлетел в сидячее положение, загладывая воздух. Драгоценный кислород заполнил его легкие, и пульсация в голове начала стихать. Казалось, он не мог думать… все казалось ему таким… таким мучительно знакомым.

- Донни! - вскрикнул Раф, обхватывая брата и так крепко сжимая его, что тот чуть снова не перестал дышать. - Не смей… - Раф выдавливал слова между всхлипами. - Никогда. Больше. Так. Делать!

Донни лишь растерянно моргнул. Он увидел, как к ним приближаются Лео и Майки, заплаканное лицо Майки было все еще мокрым, фактически, оно становилось все более мокрым с каждой секундой. Лео даже не пытался сдерживаться, он настолько утратил самообладание, что Сплинтеру пришлось вместо него просить о помощи Рафа. Но о какой помощи?

Только тогда на него обрушилась правда. Его отец… братья… они вернули его. Они его вырвали из когтей смерти. Но что хуже всего, они были свидетелями того, как он умирал. Они видели, как он умирал прямо у них на глазах.

Глава 10: Буякаша!

- Донни?! - Раф пристально вглядывался в красновато-карие глаза брата. Донни попытался что-то сказать, но он по-прежнему не мог даже сформировать хоть какую-то мысль, чтобы ответить Рафу. Они все хотели знать, в порядке ли он. Но как они могли в этом удостовериться, если он не был способен даже говорить? - Донни? - повторил Раф, на этот раз гораздо тише.

Донни просто уставился в ответ в его ярко-зеленые глаза. В них было столько жизни. Столько веры. Столько тревоги. Ему было нужно, чтобы Донни оказался в порядке. Ему был нужен его брат.
- Аааннн… - простонал Донни, отворачиваясь, отстраняясь от его напряженного взгляда. На него нельзя было положиться. Он всех подвел. Или нет? Разве у него не получилось собрать вместе всю семью? Или, по крайней мере… большую ее часть? Его братья были теперь вместе… вместе… братья навсегда…

Он коротко всхлипнул, в груди стало тесно. Он чувствовал, как к горлу подкатывает комок желчи, и вздрогнул, лихорадочно оглядывась в поисках ведра. Но было слишком поздно. Гадкий запах рвоты заполнил ноздри, мерзкая жидкость потекла и из носа и изо рта. Ее было немного - он не съел ничего, кроме нескольких кусочков пиццы, но она была красного цвета. Темно-алого, если быть точным. А точность была важна. В слизи было намешано так много крови, что она почти перебила своим запахом вонь рвоты. Она покрыла его пластрон, и он снова всхлипнул.

В руках у Сплинтера уже было полотенце, он уже торопился вытереть его. Донни чувствовал себя таким бесполезным. Беспомощным. Слабым. Мышцы жалко подрагивали, и он едва мог поднять голову, чтобы посмотреть в лицо отцу.
- Мне очень жаль… - это были первые слова, сказанные им, и он на самом деле имел это в виду. Он сожалел обо всем. Он извинялся за то, что оказался Иудой-предателем, за то, что убил их всех. Сожалел о том, что доставил им так много проблем. За то, что его так вырвало.

- Не нужно, сын мой, - Сплинтер погладил его по панцирю, надеясь уменьшить боль. Это не помогло. Желудок словно выворачивало наизнанку, в голове бухал молот. В череп прокралась мигрень, грозя в любой момент расколоть его пополам. С губ вновь сорвался всхлип. Он так устал плакать. Он так устал находиться в таком состоянии. Он так устал жить. Но никаких изменений не предвиделось.

Он ненавидел себя.

Он ненавидел себя с такой страстью, с какой ничто не могло сравниться. Он с радостью оказался бы мертв, как вся его семья. Они были мертвы. Они все были убиты. Но… но они были рядом… это был сон. Вот что происходило. Он видел сны. Он цеплялся за последний оставшийся у него осколок надежды. Надежды, желания, мысли, что вдруг с его семьей все в порядке. Мысли, что он сможет еще все исправить. Он говорил, что избавит их от боли. И этим он и собирался заняться. Все это происходило у него в голове. Они были ненастоящими. Вот почему они не могли его утешить. Они были просто плодом его воображения. Его сознание выбрало такой способ справляться с ситуацией. Со знанием, что произошло с его семьей. Ему больше не нужно было бояться. Тогда почему он все еще был перепуган?

Даже если здесь и сейчас он был во сне, ему все равно было больно. Была телесная боль. Мысленная пытка. Но все это больше не имело значения. Он страдал за свою семью. Он это заслужил.

Донни поднял глаза на Майки. Его младший братишка плакал, вцепившись в Лео так, будто от этого зависела его жизнь. Лео заметно трясло. Они пытались успокоить друг друга, но получалось у них плоховато. Майки потянулся к Донни, и тогда тот сделал свой выбор.

Он отвернулся прочь от своего брата. Он отвернулся от семьи. Он больше не собирался причинять им боль. Он должен был справляться с мучениями сам. Он не мог взваливать на них такое. Просто не мог. Больше не имело значения, были ли они настоящими, или лишь его разыгравшимся воображением.

Они вытащили его сюда. Они… забрали его от братьев… братьев, которым он был нужен… братьев, которые были уже мертвы… братьев, которые собирались восстать против Шреддера… ему нужно было вернуться к ним. Мысленно он уже видел их.

Донни крепко зажмурился, хотя из-под век все равно стекали слезы. Он так хотел снова присоединиться к братьям. Они нуждались в нем. Им было не все равно. Он чувствовал, что они зовут его. И он отправился к ним.

***

Вокруг было темно, но Донни был в сознании. Он парил в пространстве вне времени, между двух миров. Он смотрел, как две его семьи зовут его к себе. Вот он, его выбор. Это выбор повлияет на всю его жизнь до самой смерти. Какую семью выбрать? Кого из них спасти?

Донни закрыл глаза. Он знал, кому нужен больше. Он сделал свой выбор. Медленно открыв глаза, он увидел стоящего над ним Майка.
- Бро, ты готов?

Донни мрачно кивнул.
- Простите, - прошептал он, беря себя в руки.

- Не за что, - серьезно ответил Лео. - Мы… мы все через это прошли…

Раф только фыркнул.
- Хватит, парни. У нас есть дела, - забравшись в Шеллрейзер, он топнул по таракану, осмелившемуся проползти перед ним по полу. Он не вскрикнул, и в глазах не было страха. Он едва заметил мелкую дрянь. Им предстояли более важные дела, более пугающие встречи, чем какое-то насекомое.

Донни занял место водителя. Он завел мотор и утопил педаль газа. Колеса бешено завращались, и Лео вцепился в сиденье. Явно прошло очень много времени с тех пор, как он в последний раз на чем-то ездил.

Донни до сих пор помнил, как он в самый первый раз предъявил Шелрейзер братьям. Тогда он доверил Леонардо сесть за руль, как самому ответственному из всех. Во всяком случае, так он считал.

Губы Донни дернулись в слабой улыбке. Несмотря на то, что Лео раньше никогда не водил, он оказался настоящим мастером. Он умело выписывал такие кренделя на дороге, что у них всех уровень адреналина взлетал до небес.

Они приблизились к крепости Шреддера. Донни напрягся в ожидании столкновения. Они пробили первую стену и понеслись дальше.

Уровень адреналина у него и сейчас зашкаливал, как в тот день, когда Лео был за рулем. Но на этот раз все было иначе. На этот раз это было лишь подготовкой. На этот раз… ну, сейчас все было по-настоящему.

Донни не знал, прошло ли несколько секунд или, может, минут, пока они не пробили последнюю стену. Он просто надавил на тормоз и выскочил наружу вместе с братьями. Они все были решительно настроены уничтожить Шреддера, даже если это убьет их самих.

Следующее мгновение прошло в тишине и неподвижности. Пыль улеглась, и Донни был потрясен открывшимся ему зрелищем. Шреддер восседал на своего рода троне, Караи была рядом с ним. Но потрясением… внезапным откровением было то, насколько постарел Шреддер. Время не пощадило Ороку Саки. Он стал худым, даже костлявым, а его подбородок теперь украшала седая борода. Это напомнило Донни о мастере Сплинтере.

Шреддер медленно встал. Он теперь не носил свой традиционный доспех и шлем. Вместо этого он был одет в простой белый халат, снова напомнив Хамато Йоши. Он двигался так, словно у него все болело. Без сомнения, он страдал от различных болезней, свойственных пожилым.

Донни ошибался. Буквально за долю секунды старик подлетел к нему и его братьям со скоростью человека вчетверо его моложе. Он держался в темноте, и Донни был первым, кто почувствовал жалящие удары его сюрикенов. Они расцарапали его руки, словно издеваясь над ним.

Защищаясь, он потерял из виду Караи. Она исчезла, как поступают все ниндзя. Хотя он все равно чувствовал ее присутствие. Ощущение чего-то грубого и жестокого, почти такое же, какое исходило от Шреддера. Ей не надо было ничего говорить, чтобы Донни знал, что она рядом.

Затем она нанесла удар. Донни увидел лезкия клинков, мчащихся на него. Он съежился, ожидая, что вот сейчас его настигнет смерть.

Но для этого было слишком рано. Он не мог умереть. У него была невыполненная задача. У него были братья, о которых он должен был позаботиться. Скользнув к земле за мгновение до того, как мечи пронеслись над его лицом, Донни выкинул ногу в сторону, чтобы сделать Караи подножку. Она подскочила в воздух, ее глаза заблестели. Она наслаждалась дракой. Она собиралась получить большое удовольствие от того, что убьет его.

По иронии судьбы, она сама не заметила брата Донни, мчащегося на нее. Лео напал внезапно, ориентируясь с помощью безупречного шестого чувства, и скрестил с ней катаны.

Донни улыбнулся. Лео мог позаботиться о себе. Теперь все, что ему надо было сделать, это позаботиться о Шреддере...

С этим безумным маньяком сражался Раф. Он вкладывал всего себя в битву. Он должен был. Он был духом отмщения этому монстру, и сейчас нес свою кару.

Тишину разорвал боевой клич. Громкий, нелепый боевой клич, который никогда не заставлял врагов трястись от страха, лишь вызывал их смех. И как же много лет прошло с тех пор, как в последний звучал этот возглас.

Донни видел, что происходит. Его брат, его дорогой маленький братишка взобрался на крышу Шелрейзера и оттуда спикировал на одного из роботов Караи.
- Буякашааа!

Глава 11: Где мои братья?

Донни ухмыльнулся, когда Майки напрыгнул на робота Караи, беспрестано колотя того по голове нунчаками. У него на лице была безумная, дикая улыбка, совсем как всегда, когда он участвовал в битве. Не имело значения, что жизни его и его братьев были поставлены на карту, или что сейчас судьба целого мира лежала на его плечах. Все, что сейчас было важно, это то, что он держал подбородок приподнятым, что он был настроен оптимистично, что он не падал духом. Он должен был быть жизнерадостным ради своих братьев. Все было совсем как в старые добрые времена.

Старые времена. Донни теперь совсем не был уверен, что означает эта фраза. Его разум… он даже не хотел размышлять над всеми аномалиями, что приключились с ним. Он на самом деле уже считал этот мир своим? Он действительно думал о прошлом, как о времени, когда они были подростками? Разве он не был подростком до сих пор?

Да, но это было неважно. Важной сейчас была продолжающаяся битва. Лео сошелся в битве на мечах с Караи, звон металла о металл, не смолкая, раздавался по всему залу. Они спорили друг с другом, обмениваясь словами, которые заставили Донни усомниться в преданности Караи в прошлом.

Он опять задумался о том, что было в прошлом. Почему все вокруг наводило его на мысли об этом? Потому что, попытался он объяснить самому себе, каждому сейчас было понятно, что именно здесь все закончится. Одна сторона будет стоять над безжизненными телами второй, торжествуя свою победу. И этой стороной должны были стать он и его братья.

Донни понимал, что ему надо что-то делать. Несколько секунд, прошедшие с того момента, как Лео отвлек на себя Караи, он потратил впустую. Которому брату он должен был помочь?

Майка окружили легионы, давя его числом. Лео пока справлялся с Караи, но они оба бились уже на пределе. Раф… сорвиголова Раф немедленно накинулся на Шреддера.

Они планировали все совсем не так. Предполагалось, что Раф займется Караи - поскольку прошлое, связывавшее ее и Лео сейчас могло обернуться катастрофой. Лео должен был помочь Майку с легионами, а не оставить его одного. А Донни, что ж, он должен был встретиться лицом к лицу с Ороку Саки. Они хотели сделать эту битву быстрой, молниеносной. Предполагалось, что они просто убьют обоих и все будет кончено.

Именно в этот момент Донни осознал, что ему пора вмешаться. Он не мог просто стоять и наблюдать, как сражаются его братья - только не снова. Он должен был быть рядом с ними, помочь им, вступить вместе с ними в битву как одна команда, которой они и были. Теперь ему надо было сделать выбор: придерживаться плана или вмешаться в бой, помогая одному из братьев.

Мастер Сплинтер всегда говорил, что план сохраняется лишь до первого момента столкновения с противником. После этого нужно просто импровизировать. Но Донни не был силен в импровизации. Ему всегда было сложно приспособиться к переменам. Он просто был не так устроен.

Оглянувшись, он понял, что варианта у него только два. Занять место Лео в первоначальном плане и помочь Майку, либо занять место Рафа в настоящем положении дел и сразиться со Шреддером.

Он сделал свой выбор. Был ли он правильным, могло показать лишь будущее, но он был в нем уверен. Он был уверен в своем плане. Возможно, даже слишком.

Донни подскочил к Рафаэлю, и его брат понял намек. Вскинув саи и отразив удар когтей Шреддера, он пригнулся, перекатился и отпрыгнул прочь. Донни выхватил собственное оружие.

Это была не его нагината и не посох бо. Тот сейчас казался мирной игрушкой, не подходящей для бойца со смертельной миссией. Вместо посоха он взял с собой камаяри* - к огромному неудовольствию братьев. Они настаивали, что сейчас не время менять оружие, что им необходимо быть в самой лучшей своей форме. Конечно, он с ними не согласился, руководствуясь тем, что он считал здравым смыслом. Ему было необходимо лучшее оружие. Он всегда в нем нуждался. А что могло быть лучше, чем подобное копье? Оно было легким и похожим на его бо, но гораздо более опасным. Это был не просто посох, это была почти коса самой Смерти с дополнительным острым лезвием на конце. Это оружие представляло собой угрозу, что имело смысл. Но ни одному из его братьев это не понравилось.

Казалось, Шреддер был совершенно не удивлен. Он даже не вздрогнул, увидев новое лицо, но Донни это не заботило. У него было задание, и он был намерен его выполнить и выполнить как можно скорее.

Битва лицом к лицу с Ороку Саки отличалась от той, которую Донни себе представлял. Он не ожидал, что тот будет выглядеть таким… человеком. Таким уязвимым. Ну, “уязвимым”, пожалуй, сказано слишком сильно. Не имело значения то, что его противник был стар и выглядел немощным, удары, которые он пытался нанести по лицу и телу Донни своими когтями, были достаточно сильными.

Донни прокрутил камаяри над головой так, как множество раз делал со своим посохом. Копье было несбалансировано, один конец был гораздо тяжелее другого, но он сосредоточился на том, чтобы удержать равновесие. Он крепко перехватил середину древка и резко кинул наконечник вниз, чуть не подрезав Шреддера под колени. Его противник был быстр, и от атаки Донни пострадал лишь его белый халат. Край одеяния попал под зазубренное лезвие косы и порвался, обнажая голени Шреддера.

Донни замер на долю секунды. Он не мог бы объяснить, почему он так сделал. Ему просто вдруг стало необходимо удостовериться, что с его братьями все в порядке. Он был так поглощен своей схваткой, но почти забыл, что братья были заняты каждый в собственной битве.

Это секундное колебание могло бы стать началом конца.

Донни с восторженным трепетом смотрел на шедевр, который представлял собой совместный бой Рафа и Майка. Майк смеялся и, как обычно, наносил по противникам короткие быстрые удары, а Раф вкладывал в свои атаки всю злость и ненависть, накопившиеся в душе. Несколько ботов валялись вокруг них, разнесенные на части, но в зал прибывали все новые и новые.

Шреддер атаковал Донни, и тот чуть не пропустил удар. Его тело работало уже на чистом адреналине и было на грани того, чтобы подвести его. Но он не собирался позволять себе такую слабость. Не сейчас. Он просто не мог быть слабым.

Широко и сильно замахнувшись, Донни срезал часть бороды Шреддера. Это на самом деле застало врага врасплох, но его шок тут же сменился яростью. Он взревел, никто не мог бы ожидать такого громкого крика от старика, но на это Донни и рассчитывал. Этот короткий миг, одна крохотная пауза могла повлиять на все. Как только Шреддер испустил мощный рев, Донни молниеносно притянул косу к себе, а затем тут же взметнул ее вверх. Еще сантиметр, и с его злейшим врагом было бы покончено.

Но у него не получилось. Душераздирающий крик заметался по открытому пространству тронного зала, заставив всех застыть на местах.

Это был Майк. Донни видел все, замерев без движения в липком нескончаемом мгновении страха. Боты Караи, которых стало значительно больше, окружили Микеланджело, отделив его от брата. Несмотря на его впечатляющие умения, он не был в состоянии справиться со всеми ними. Они практически задавили его, пронзая его плоть клинками и копьями.

Когда они отхлынули, Донни чуть не вырвало от потрясения. Изувеченное тело брата лежало абсолютно неподвижно, вокруг него растекалась кровь. Он не издавал ни звука, и Донни осознал, что случилось самое страшное.

Очевидно, Рафа накрыло чувством вины. Он был защитником Майки. Он подвел его. Майк погиб из-за него.

Раф налетел на бесчувственных железных существ, и битва возобновилась. Шреддер и Караи сражались, словно ничего не произошло, но Лео, Раф и Донни знали. Они ощутили потерю. Дух их брата покинул их.

Сильнее всего это сказалось на Лео. Он был рядом с отцом, когда тот умирал, держал его руку, пока она холодела и коченела, и тридцать лет спустя, почти день в день, ему пришлось услышать пронзительный крик младшего брата, когда того убивали. Что-то внутри Лео разлетелось на осколки.

Он неистово накинулся на Караи, вкладывая в атаки всю душу, но забыв о холодном расчете. Он теперь хотел лишь отомстить за своего брата. Его вспышка ярости заставила его споткнуться, и именно этой единственной ошибкой воспользовалась Караи.

Когда Лео буквально вслепую метнулся вперед, не полагаясь на чувства ниндзя и став на самом деле слепым, Караи бесшумно скользнула ему за спину. На полной скорости рванувшись к нему, она вонзила обе катаны в его твердый панцирь. Раздавшийся треск прозвучал так же страшно, как вскрик Майка.

Но Лео не был Майки. Он не стал вскрикивать, он не дал миру знать о своем уходе. Он испустил лишь тихий, неразборчивый стон, который разбил бы сердце кому угодно. Кому угодно, кроме Караи. Она воспользовалась клинками в теле Лео как рычагом, сведя их вместе, а затем резко разведя в стороны. Зияющая дыра в панцире Лео стала шире, и Караи окатило потоком крови. Медленно вытянув катаны из его тела, Караи отвернулась, зная, что ее миссия выполнена. Лео умер еще до того, как упал на пол.

- ЛЕО!!! - заорал Раф с другой стороны комнаты. Вспрыгнув на голову одному из ботов, он сделал кувырок и приземлился прямо перед Караи. Он был охвачен звериной яростью медведицы, у которой убили детеныша.

Донни почувствовал, как у него разрывается сердце. Он оказался завязан в сражении со Шреддером, который был всего лишь стариком, когда вместо этого ему следовало бы быть рядом с Лео и Майки. Это было неправильно. Это было несправедливо!

Донни слышал злобное рычание Рафа, направленное в лицо убийце брата. Она была чудовищем, чье лицо было изображено на тех механизмах, что убили их младшего брата, и она была тем, кто хладнокровно зарезал Лео ударом в спину. Хамато Рафаэль не собирался оставлять такое безнаказанным. Он вынес ей приговор: смерть, наиболее болезненным из возможных способом.

Сделав глубокий неровный вдох, Донни снова встал лицом к лицу с Ороку Саки. У Шреддера на лице была широкая бесчеловечная ухмылка, подсказавшая Донни, что его враг доволен тем, что произошло. Он наслаждался криками Микеланджело и с удовольствием увидел мучительную смерть Лео. Он с нетерпением ожидал кончины Рафаэля, но еще сильнее он предвкушал то, как казнит Донателло. Он был на самом деле безумцем, безумным чудовищем. И он еще осмеливался называть животными их.

Он играл с Донни. Не убивал его просто для того, чтобы Караи успела прикончить всех его братьев. Вот для чего ее обучали. Она изучила стиль сражения каждого из них до того, что могла предугадать любое их движение. Оба их врага знали черепах слишком хорошо.

Донни знал, что ему с Рафом надо было бы действовать сообща. Им следовало встать рядом друг с другом и быть рядом до самого конца. Им нужно было сражаться вместе, нельзя было оставлять друг друга. Просто нельзя.

И Донателло выполнил излюбленный маневр Майки. Сделав кувырок назад, он попытался рвануться к Рафаэлю. Он сделал все возможное, но камаяри перевесила его, и он не был таким экспертом в подобного рода действиях, как Майки. Он подскользнулся, приземлившись на гладкий пол, и едва избежал атаки Шреддера.

- Смотри, Донатело-сан! - это были единственные слова, сказанные Шреддером Донни, и они нисколько не успокоили его. Он понял, что имел в виду Ороку Саки. Развернувшись, он едва успел увидеть быстрое движение Караи, когда она вонзила свои мечи в Рафа. Она убила его точно так же, как убила Лео.

Она выпрямилась, с ног до головы покрытая блестящей красной жидкостью, жизненной субстанцией. Кровью Лео, Рафа и своей собственной. Она уставилась Донни прямо в глаза и улыбнулась злобной, издевательской улыбкой.

Но Раф был еще жив. Он упал, но пошевелил руками, подтаскивая себя ближе к Лео по окровавленному полу. Он закинул на тело Лео одну руку и прошептал последние слова:
- Я сделал все возможное, Бесстрашный… прости… - его глаза закрылись, и он умер, как и остальные. Донателло потерял последнего из братьев. Его братья… Рафаэль… Леонардо… Микеланджело… его отец… Хамато Йоши… никого не осталось. Ороку Саки и Караи убили их всех.

Они убили всех. Они убили его семью.

В этот момент Донателло утратил контроль над собой. Он впал в неконтролируемую дикую ярость и без колебаний накинулся на Караи. Он вскинул свое камаяри, и когда она попыталась перепрыгнуть у него над головой, он резко ткнул вверх. Острие копья вспороло ей живот, окрасившись кровью. Она рухнула на пол, но медленно поднялась и заняла место рядом со своим мастером. Она сжимала рану на животе, ее несильно затрясло. Если бы взглядом можно было убивать, Донни был бы уже мертв.

Повернувшись к Караи, Донни метнул на нее не менее убийственный взгляд. Она чуть не попятилась от его взгляда, и несмотря на то, что давно была взрослой, посмотрела на Шреддера, ища поддержки. Он просто кивнул ей, и, казалось, ее силы вернулись.

Донни быстро обрабатывал всю эту информацию, обдумывая следующее движение. Шреддер и Караи может и изучили в совершенстве все движения его братьев, но не его. Он выглядел слишком юным и неопытным, и хотя это до некоторой степени было правдой, в нем было кое-что, от чего его братья отказались много лет назад. Жажда вендетты. Кровной мести.

Донни растворился в тени, как его учили, исчезнув с глаз своих противников. Они были в неблагоприятном положении, стоя в луче света. Ему просто надо было застигнуть их врасплох.

И он так и сделал. Он молниеносно метался в темноте вокруг, ни разу не выдав своего местоположения. Они швыряли сюрикены, и парочка его оцарапала, но он не позволил этому бсить его с намеченной цели. Ему надо было отомстить за братьев. Он должен был отомстить за отца.

Он ответил ударом из темноты. Впервые за весь бой он нанес настоящий удар по Шреддеру. Он вышиб из-под него ноги, и тошнотворный звук металла, дробящего кость, почти заставил его испытать угрызения совести.

Почти.

Ороку Саки упал наземь, и Караи пригнулась, готовясь защищать его. Она уже не улыбалась, поняв всю серьезность ситуации. Шреддер был повержен. Она была ранена, А против них был ищущий отмщения черепаха, жаждущий их убить. Шансы на то, что они выживут, были невелики и с каждой секундой лишь уменьшались.

Донни не мог сдержать ухмылки, когда увидел, что он одерживает верх. Что-то внутри него растаяло, и он больше не был Хамато Донателло. Он стал просто зверем.

Прокрутив камаяри над головой, Донателло снова нанес удар Караи, но на этот раз в спину. Коса проткнула ее насквозь, выйдя из груди. Он рывком выдернул лезвие, заставив Караи закричать от боли. Ее тело изломанно свалилось на землю, и она едва успела прошептать последние слова, прежде чем ее глаза закрылись:
- Отец… я… убита… - ее голова с глухим стуком ударилась об пол, и изо рта заструилась кровь. Пустые глаза уставились куда-то в пространство, но жизни во взгляде больше не было. Донателло понадеялся, что она уже горела в аду за все свои мерзкие злодеяния.

- Пожалуйста… - умоляюще произнес Ороку Саки. Его ноги, без сомнения, были сломаны, он едва мог шевелиться, и его трясло от боли. - Я просто старик… позволь мне прожить еще хоть немного.

Донателло шагнул на свет перед ним и фыркнул.
- Твое “еще хоть немного” вышло, - он резко с силой опустил вниз свое оружие, разрубив Шреддеру горло. Его голова чудом не отвалилась от тела.

Донателло, пошатываясь, двинулся прочь от мертвого тела Шреддера. Повсюду была кровь. Ей был покрыт пол. Забрызганы стены. Измазан он сам.

Он не знал, что ему делать теперь. Их миссия… она закончилась успешно… но какой ценой…

Мысли Донни прервал какой-то звук. Что бы это ни было, оно привлекло его внимание. Звук кто-то издавал. И что это был за звук… это был… стон?

- Д...Донни? - изувеченное тело Микеланджело шевельнулось. Он… он позвал его!

Донни кинулся к нему, рухнул на колени и схватил за единственную руку.
- Я здесь!

- А где Лео и Раф? - его голос… он звучал так жалко… его брат захлебывался собственной кровью.

- Майки… - Донателло попытался проглотить слезы, когда все произошедшее, казалось, в один миг обрушилось на него. - Они… их… больше нет…

Майк приглушенно зарыдал и тут же закашлялся, давясь кровью.
- Ты уверен, бро?

- Караи… она… - Донни не мог найти слова для ответа. Он просто не мог позволить всему этому происходить.

- Донни, пожалуйста, - голос брата стал чуть тверже, когда он посмотрел Донателло в глаза. - Проверь ради меня. Я хочу знать наверняка.

Донни и так знал. Он видел, как они умирали. Но с другой стороны… он видел и смерть Майки… может, осталась какая-то надежда? Может, хоть одно его желание исполнится?
- Хорошо, Майки… - прошептал он. - Но ты оставайся здесь, ладно? Не покидай меня, - он понимал, что его брату осталось недолго, и был твердо намерен сделать так, чтобы его смерть была как можно более легкой.

Когда Донни поднялся на ноги, Майк послал ему одну из своих фирменных улыбок. Такие улыбки всегда поднимали настроение всем вокруг, и даже сейчас один ее вид подбодрил Донни так, как он даже не считал возможным.
- Я все равно никуда не денусь, только если наверх, но я и туда пока не планирую, - наверх… Майки умирал. Он умирал. Он… последний оставшийся у него брат… младший братишка… и он умирал! Донни всегда думал, что когда настанет их час… что Майки уйдет последним из них… но он ошибался. Все было не так, потому что Донни ворвался сюда без надежного плана. Он сам подписал смертные приговоры своим братьям.

Осторожно приблизившись к телу Лео, Донни закрыл глаза от того, что увидел. Он не хотел находиться здесь. Он не хотел видеть братьев вот так. Они ушли навсегда, а он… он единственный из всех выжил. Почему он? Почему он не смог умереть за них? Вместо них? Так было бы только правильно после всего, что он им причинил. Он разрушил их жизни. А теперь он убил их.

Донни снял очки Лео с его головы. Его когда-то синие, как океан, глаза теперь были бледными, выцветшими и остекленевшими. Он ничего не видел в последние тридцать лет своей жизни, и в этом был виноват Донателло. Во всем этом…

Донни затрясло, когда он стягивал темно-красную бандану Рафа. Маска его брата была насквозь пропитана кровью, в которой тот лежал. Кровью Лео. Злая ирония… братья, разорвавшие кровные узы после драки, в которой один пролил кровь другого, а теперь воссоединенные той же самой кровью. Только в тот раз цена была минимальной по сравнению с тем, что произошло здесь.

- Майки? - голос Донни надломился, когда он поспешил к своему младшему брату и не услышал ничего. Ничего. Ответа не было. Даже стона.

Упав на колени, Донни поднял голову Майки и положил ее себе на ноги. Если у брата были проблемы с дыханием, эта позиция помогла бы очистить трахею от любой жидкости. Пытаясь уловить движение груди Майки, Донни мысленно отвесил себе затрещину за то, что не перевернул брата на бок. Это бы помогло ему. Это бы спасло его. Спасло его от… от смерти…

Майки умер. Он пал первым, но умер последним, продержавшись дольше всех. В этом был весь Майки.
- Почему… - прошептал Донни. - Почему?!
Он больше не мог воспринимать все это. Ему надо было сбежать куда-нибудь. Сбежать подальше от смертей, от страдания. От боли. Он больше не мог ее выносить. Она уже не помещалась внутри него.

Донни поднялся и обхватил голову руками. В висках болезненно пульсировало. Как и во всем его теле. У него было так много порезов от сюрикенов, но он не мог различить раны. Он был весь покрыт в… в…

Он рухнул. Рыдая, он свернулся в клубок и закричал. Не существовало таких слов, чтобы дать миру знать о его боли. Он остался совсем один. Его семья покинула его. Он сам заставил их. Он… сам сотворил все это…

Он крепко зажмурился, продолжая плакать. Он не мог сдерживать слезы. Ему надо было выпустить все из себя. Он не мог изменить прошлое, как бы сильно ему того ни хотелось. Он никак не мог утешить самого себя…

Разум Донни начал отключаться. Он не мог больше ничего воспринимать. Он слишком устал. Он был измучен. Сон одолел его, и он наконец-то нашел успокоение.

***

Слезы струились по щекам Донни. Он не хотел просыпаться. Он не хотел открывать глаза и снова видеть тела своих братьев. Не мог. Это бы убило его.

- Донателло, - кто-то потряс его за плечо. - Донателло, сын мой!

Донни попытался отмахнуться. Он не собирался открывать глаза. Но у него не получилось.

- Донателло? - этот голос… Донни видел его так же ясно, как когда-то давно… это был его сенсей… его отец… Хамато Йоши.

- Отец? - он не знал, как смог заставить повиноваться голос. На самом деле не знал.

Сплинтер издал вздох облегчения, заключая Донни в объятия.
- Сын мой… мой Донателло…

Донни не знал, плакать ему или смеяться. Так что он сделал и то, и другое. Звук, который у него получился, был не похож ни на что, но его можно было понять. Его отец понял, что он прошел через многое. Он просто не знал, через что именно.

Сплинтер вытер слезы и у себя, и у Донни. Он тоже с трудом подавлял рыдания.

- Отец… - Донни отыскал взгляд сенсея, желая узнать ответ на вопрос, который еще не успел задать. - Братья… где мои братья?



*разновидность копья, которая сочетает в себе характеристики копья и серпа. У всех видов камаяри помимо основного копейного «жала» имеется один (иногда два) боковой серповидный клинок.

Глава 12: Никакого сожаления.

Сердце Донни колотилось все сильнее, пока он ждал ответа отца. Хотя не прошло и пары секунд с момента, как он впервые задал вопрос, он не мог удержаться, чтобы не повторить:
- Где мои братья?

- Сын мой, - Сплинтер опустил ладонь на панцирь Донни. - Они ждут гостиной. Сегодняшний день был… трудным для всех, и я посоветовал им отдохнуть, - голос Сплинтера стал тише, и он вздохнул. - Хотя, боюсь, никто из них не прислушался к моему совету.

Донни попытался сесть прямо. Его тело совсем ослабло, но разум бурлил.
- Я должен увидеть их… мне надо… Мне нужно знать… - он не мог сказать это вслух. Не мог. Но он должен был убедиться, что его братья живы. Впервые за бог знает сколько времени его мысли начали проясняться.

- Сын мой… - начал Сплинтер, отыскивая хоть какую-нибудь причину, чтобы удержать сына в постели. Но в глазах Донателло застыла решимость, которую было так просто не сломить. - Позволь, я приведу их сюда.

- Нет, - Донни так произнес это коротенькое слово, как будто констатировал факт. - Я… я сам должен пойти к ним. Я должен сам найти их, сенсей, - именно в этот момент Сплинтер осознал, что с его сыном происходило нечто большее, чем просто борьба тела с недугом. Нечто повлияло на разум Донателло, и Донни увидел, что его отец это понял.

Он попытался перекинуть ноги через край больничной кровати, но из-за этого простого движения у него сразу закружилась голова. Вся комната начала вращаться, и он снова ощутил тошноту. Но он не мог допустить, чтобы его снова вырвало. Ни за что. Если его стошнит… сенсей никогда не позволит ему пойти на поиски братьев. Он просто приведет их сюда, и это уничтожит смысл миссии Донни.

Вероятно, Сплинтер понял всю серьезность ситуации. Или, может быть, он знал, что его сын был слишком упрям, чтобы и дальше удерживать его в кровати. Как бы то ни было, он положил зеленую руку Донни себе на плечи, и они медленно направились к двери.

Сперва все, что мог слышать Донни, был шум. Он шел отовсюду, не имея источника, и от него лишь усилилась головная боль. Но как только Донни распознал различные звуки, каждый из них приобрел свое значение.

Играла какая-то рок-музыка, без сомнения, последнее увлечение Майки. Донни и раньше слышал ее время от времени, но младший братишка включал ее только когда случалось что-то плохое. Смертельно плохое. Слова в песне были резкие, громкий голос кричал о том, что ему нужен герой. Майки нужен был герой. Ему нужен был его старший брат.

Ударные в мелодии почти один в один совпадали с ударами Рафа, колотящего боксерскую грушу. Его кулаки врезались в потрепанный материал, по лицу тек пот. Зубы были крепко сжаты, а костяшки пальцев уже до того сбиты, что кожа на них начала трескаться и кровоточить. Он крутнулся на месте, с такой силой врезав по груше ногой, что так, наконец, рухнула на пол, безоговорочно побежденная.

Лео сидел перед экраном, на котором шли “Космические герои”, но на самом деле он почти не обращал внимания на сериал. Он наточил катаны уже до такого состояния, что они приобрели зеркальный блеск, но он продолжал работать над ними. Звон металла, восклицания капитана Райана с экрана, непрекращающиеся удары по груше, и еще эта музыка… это было почти слишком. Но Донни знал, что так его братья пытались справиться со стрессом.

- Сыновья, - позвал Сплинтер, когда Донни прислонился к дверному косяку. У него крутило в животе, и почти не оставалось сил ни на что. Та битва… бой против Шреддера… она полностью измотала его. Но это же был просто кошмар… обычный кошмар… тогда почему он так повлиял на него?

Все трое тут же вспрыгнули и обернулись на голос сенсея. Они не промедлили ни секунды, рванувшись к брату. Они понимали, что если Донни настоял на том, чтобы выйти сюда к ним, то причина должна быть какой-то важной. Но никто из них не хотел начинать разговор. Каждый раз, когда они заговаривали, случалось что-то плохое. Это было словно каким-то проклятием.

Донни искал в себе силы, так необходимые ему. Он безмолвно потянулся к Майки, и брат тут же отреагировал, вытянув к нему руки. Донни вцепился в них, прижимаясь к брату, чтобы не упасть. Медленно отодвинувшись, он сжал пальцами там, где должна была быть поврежденная рука Майки. Та, которой не было. Он подумал, испытывал ли когда-либо его брат фантомные боли. Без сомнения да. Но здесь… его брат вновь был невредим. Притягивая Майки к себе в крепкие объятия, Донни изо всех сил старался не расплакаться. Его брат был здесь. С ним все было в порядке.

Повернувшись к Рафу, Донни без колебаний поднес ладонь к его глазу Он почти видел перед собой шов на его бандане, шрамы, видневшиеся из-под повязки, кричавшие о пытках, которым подверг его Шреддер. Но здесь и сейчас его брат выглядел совершенно. Конечно, его взрывной темперамент никуда не делся, и боксерская груша полностью прочувствовала на себе весь его гнев и ярость, но в глазах Донни он был совершенен. Он был совершенно невредим.

Донни заговорил в первый раз за все время. Он не мог сдержаться. Был только один способ выяснить то, что он хотел.
- Лео, сколько пальцев я показываю? - он не выставил ни одного. Он хотел, чтобы Лео знал. Если тот будет угадывать, то он это поймет. Они оба поймут.

- Донни… - Лео оборвал фразу, увидев острый взгляд Сплинтера. Он должен был ответить. Для Донателло это было жизненно важно. - Ты не показываешь никаких пальцев, Донни. Что все это значит?

Донни улыбнулся, хотя улыбка получилась слабой. Он почувствовал, как у него начинают подгибаться колени и он падает, и крепко вцепился в старшего брата.
- Простите… - прошептал он. Он был вне себя от стыда за свою слабость. Он уже даже не мог сам стоять.

Но вот для этого у него и была семья. Он всегда мог опереться на них, когда чувствовал слабость. Они были братьями. Братьями, которым он мог доверять. Они были одной семьей.

Но они не могли столкнуться с правдой лицом к лицу… он не мог рассказать им… просто не мог. Это было чем-то таким, что он должен был удержать в себе.

Сплинтер взял Донателло за плечи и повел его обратно к кровати.
- Сын мой, тебе нужно отыхать. Поспи.

- Нет… - Донни резко встряхнул головой. - Только не снова… я не буду спать… больше ни за что… - он увидел встревоженные взгляды, которыми обменялись его братья и отец. - Я не могу вернуться туда… - он оппытался сглотнуть, но во рту было так сухо, что он не смог смочить горло. - Я не могу. Вы… вы не понимаете...

- Тогда помоги нам понять, - Сплинтер пристально вгляделся в глаза Донни, и тот заколебался. Но он должен был спасти их. Ему нужно было спасти их от того жестокого будущего. Им нельзя было ничего знать. Они бы не поняли.

- Я не могу, - прошептал Донни. - Я не могу… не могу больше причинять вам боль…

- Ты никогда не причинял мне боли! - настойчиво сказал Майки, крепко сжимая руку Донни. - Никогда-никогда!

- И мне тоже, - тихо заговорил Раф, так спокойно, так непохоже на себя. Он явно боролся в душе с каким-то чувством.

Чувством вины. Оно проступало на всех лицах. На лице каждого из них. Они все винили себя за что-то. Что произошло? Они… они все считали себя ответственными за что-то… словно знали, почему ему было так больно… словно это было их виной…

Лео отрицательно качал головой.
- Прости, Донни… Мне так жаль… - он дрожал, и в глазах у него застыли слезы.

Сплинтер вручил Донни чашку, которую ранее поставил рядом с кроватью.
- Это поможет тебе, сын мой.

Медленно отпивая из чашки, Донни попытался встретиться с Лео глазами, чтобы найти ответ.
- Почему?
Проглотив, он почувствовал, что его тело сдается, жаждая отдыха, на котором так настаивал отец. Отдыха, который сенсей навязал ему. В напитке в чашке что-то было… что-то быстро и эффективно действующее…

Даже закрывая глаза, Донни видел опечаленное выражение лица Лео. Он продолжал беззвучно шептать слово “прости”, повторяя его снова и снова. Он говорил, что ему было жаль. Что во всем был виноват он. Что он должен был прийти на помощь быстрее. Что они должны были спасти его раньше.

О чем он говорил? Спасти его от чего?

В разум Донни резко ворвался яркий образ, и на секунду он мог видеть перед собой лишь иглы. Шприцы, они были повсюду, они пронзали его. Они высасывали из него жизнь! Они… они хотели убить его… разобрать его на части… посмотреть, как он устроен… это было слишком! Они разрушали его! Раздирали его разум! Они хотели… заменить его…

Перед глазами Донни все потемнело, когда воспоминания начали раскалывать его голову. Он не мг с ними справиться. Не здесь. Не сейчас.

***

Донни едва услышал звонок своего ти-фона. Он звал его, будил его. Напоминал ему, что он был на задании.

Донни медленно встал, взял телефон в руку и нетвердым голосом ответил:
- Эйприл?

Последовавший ответ был забит шумом статики, но его можно было расслышать.
- Ребята, где вы?!

Донни ответил не сразу.
- Их больше нет, Эйприл. Никого больше нет.

На том конце послышался вздох ужаса. Никакие слова не смогли бы передать, что ощутила Эйприл.

- Но Шреддер… их с Караи тоже нет.

Эйприл молчала какое-то мгновение.
- Донни, ты в порядке?

Теперь настала очередь Донни молчать.
- Нет. Но тут уже ничем не поможешь.

- Я сейчас пришлю людей, чтобы тебя оттуда забрали. Хорошо? Просто оставайся на месте.

Донни кивнул, хотя Эйприл не могла его видеть.

- Донни?

- Я здесь, Эйприл. И я буду здесь, - он огляделся вокруг, посмотрел на солнечные лучи, прогонявшие тени из углов. Так много крови… его… его затошнило…

- Донни? Дон… - Донни нажал на отбой, обрывая Эйприл на полуслове. Прямо сейчас ему нужно было остаться одному. Он должен был… должен был справиться с этим один.

Где-то пели птицы. Мир продолжал вращаться. Никому реально не было дела, что причиной, по которой жизни миллионов изменятся навсегда, были его братья. Его братья положили ради этого собственные жизни.

- Отлично сработано, парень. Ты их всех убил, - голос испугал Донни, и он крутнулся на месте, оборачиваясь к незнакомцу, который сумел незаметно подкрасться к нему. Как будто его сердце и без того не колотилось достаточно быстро, теперь оно пустилось вскачь, как поезд без тормозов. Это же… этого не могло быть...

На черепахе, стоявшем перед ним, была темно-фиолетовая маска, настолько темная, что в первый момент показалась черной. Он облокачивался на оружие, вид которого заставил Донни растерянно моргнуть. Это было камаяри.

- Тц-тц, - незнакомец почти засмеялся, но звук его смеха больше напомнил Донни фырканье и рычание. - Какая жалость. А они ведь были неплохо обучены, знаешь ли, - ухмыльнувшись, пришелец выпрямился и подошел ближе к Донни. Он втянул в ноздри тяжелый запах свежепролитой крови, как будто это был аромат дорогих духов, все это время не спуская блестящих глаз с Донателло. - Мои братья, - пробормотал он, но в его голосе не было никакого сожаления.

Уииии наконец-то я добрался до фанфика) И наконец-то увидел именно то. что хотел) коса и дарковый дон *3* А бородатый Шреддер посмешил ХЪ Папа Карло)))

Глава 13: Справиться с этим

- Кто… кто ты такой? - Донни едва мог сложить из звуков слова, но вопрос, который он только что задал, на самом деле не нуждался в ответе. Ответ уже был. Он знал. Он знал, кто перед ним. Но объяснений Майки явно оказалось недостаточно, чтобы подготовить его к такому. Это… создание, это не мог быть он сам… Донни обладал честью, достоинством, уважением к другим, а это чудовище было лишено таких качеств. Это было заметно с первого взгляда.

Взрослый двойник Донни острием камаяри провел наискосок по груди Шреддера. Мертвое тело не шелохнулось, но из-под взрезанной кожи засочилась кровь. Она покрыла косу, и он поднял лезвие к лицу. Проведя толстым зеленым пальцем по краю клинка, он затем растер ее в щепоти.

- Должен сказать, что это довольно-таки любопытно. Я нахожу необъяснимым то, что тебе на самом деле удалось это провернуть. Они, - он ткнул рукой в направлении троих поверженных братьев, - отчаянно пытались убить его уже много лет, но ты… ха, ты, неопытный маленький братец, невинный и мягкосердечный, ты просто ворвался сюда и прикончил его. Ты его умертвил, - он позволил своим словам просочиться в сознание Донни, совсем как алой жидкости, сочащейся по его руке. Издав легкий смешок, он покачал головой. - И его симпатяжку-лакея тоже. А это уже само по себе достижение.

Донни закашлялся.
- Ты… - он не мог даже сосредоточиться на том, что сказать. Он просто прожег свою копию взглядом, хотя его двойник из будущего казался еще выше ростом, чем сам Донни.

- О, пожалуйста. Хватит этих формальностей, - это существо, по-видимому, от души развлекалось замешательством Донни. - Ты можешь звать меня Дон. По крайней мере, именно так меня когда-то звали друзья и семья. Когда-то давно, - Дон почти улыбнулся при этой мысли. Когда-то давно… много-много лет назад. Он тщательно рассматривал ситуацию, как понял Донни. Он просчитывал каждое движение Донни, даже самое незначительное. Он ждал, чтобы что-нибудь произошло. Он бросал в Донни слова, чтобы посмотреть, как тот будет на них реагировать. Он играл с ним. Но с какой целью?

Дон медленно обходил Донни по кругу. Он не спускал с младшего натренированного взгляда, из-за чего Донни было очень не по себе. Дон так сильно отличался от него самого. Слишком сильно. Настолько, что уже не был им. Он всегда разбирал на части все вокруг, и из-за выражения его лица сейчас Донни почти физически ощутил, будто Дон хочет разрезать на части и его тоже.

- А знаешь что? - Дон улыбнулся, но это была жестокая, бесчеловечная улыбка. Она была грубой и дикой. Холодной. Бессердечной. Злодейской. Дьявольской. Существовало так много слов, которыми можно было бы описать Дона, и ни одно из них не было хорошим. Он был холоднокровным, и далеко не в единственном смысле этого слова. - Я видел все ваше нападение. Я мог точно определить несколько способов, какими ты мог бы изменить ход сражения на каждом отдельном его этапе, - он сделал паузу. - Или как я мог бы вмешаться и спасти их жизни. На самом деле это было бы очень просто. Но я решил, что эта игра уже достаточно затянулась. Тридцать лет - это действительно очень долго для игры,ты не согласен со мной, Донателло?

Донни стиснул зубы, чувствуя, как его переполняет ярость. То, как Дон говорил… это привело его в бешенство.
- Мне все равно, кто ты такой или кем ты был когда-то, но ты не посмеешь оскорблять моих братьев таким образом!

Дон кивнул, явно развлекаясь от того, что так быстро вывел Донни из себя. Это лишь еще больше разозлило Донни. Он не мог представить, что с ним могло случиться, чтобы он стал… таким! Дон был таким бесчувственным, таким равнодушным по отношению к окружающему его миру! Он вел себя так, будто это всего лишь игра в шахматы, а все вокруг всего лишь его пешки. Не Шреддер контролировал этот мир. Им правил Дон. Он решал, где и когда будут стоять его фигуры, он организовывал все ситуации. А затем он просто наблюдал. Он смотрел, как люди убивали друг друга и просто… смеялся над этим!

- Это не было игрой! - пробормотал Донни, снова прожигая Дона взглядом.

- Что-что? - Дон насмехался над ним, откровенно наслаждаясь их противостоянием.

- Это не было игрой, - повторил Донни, на этот раз громче. - Это было жизнью. Это была их жизнь. Жизнь моих братьев. Жизнь твоих братьев! Как ты мог просто остаться в стороне и ничего не сделать?

Судя по всему, Донни ударил по больному. Дон слегка отшатнулся от такой вспышки ярости, но очень быстро вновь обрел твердость.
- Но разве не такова сама жизнь? Все являются марионетками для своего хозяина. Они развлекают того, кто ими управляет. Того, кто находится за сценой, кто держит веревочки, решающие, какое движение сделают куклы, - Дон продолжил, но его следующие слова были еще более бесчеловечными. - Они были куклами, а я кукловодом. Какая ирония, правда? Когда-то давно они пытались управлять мной. Управлять тобой, - прошептал он.

Донни больше не мог этого терпеть. Он был и без того полон адреналина, но теперь ему еще и отчаянно не хватало воздуха. Он уже так долго пробыл в этом мире… который медленно отравлял его. А он даже об этом не догадывался. Или, скорее, ему было не до того, чтобы задуматься над этим.

Донни вскинул камаяри, готовясь атаковать и яростно глядя на Дона, который всего лишь засмеялся.
- Малыш, ты не хочешь этого делать. Я уже определил двадцать семь различных способов тебя уложить, - оглядев Донни, он снова ухмыльнулся. - На самом деле, их тридцать один.

Донни сделал нечто такое, что делал крайне редко. Фактически, такое поведение больше подходило Рафу. Он зарычал, из глубины его горла вырвался глухой рокот.

- Ууу, - Дон засмеялся. - Это что, должно означать угрозу?

Донни в крайнем отвращении приподнял верхнюю губу. Если его братья погибли в битве со Шреддером, то и он сам должен был бы встретить такую же судьбу либо сразить этого монстра, в которого он превратился. Это казалось единственным логическим поступком лишенному сейчас логики разуму Донни.

- Ты на самом деле не в себе, - казалось, Дону эта мысль доставила удовольствие. - Загрязнение в нашем воздухе не очень благоприятно воздействует на твой организм, как и мультиполимерное мутагенное вещество, что попало тебе в кровь. Насколько я могу судить, оно уже начало влиять на тебя. Уже слишком поздно предотвращать последствия. Конечно, если ты вообще проживешь достаточно долго, чтобы испытать их. Обещаю, это изменит всю твою жизнь.

Донни не мог даже сложить звуки в осмысленные слова. Его разум полностью отключился, совсем как во время битвы. В бою всегда легче оставаться сосредоточенным, когда ты не сосредоточен ни на чем конкретном. Он сузил глаза, и его зрачки, казалось, исчезли, оставив лишь угрожающие щели белого цвета. Без колебаний и раздумий он ринулся на Дона. Он даже не понял точно, почему сделал это. Просто сделал. Ему надо было выместить на ком-то свою ярость. Или, скорее, на чем-то. Его братья были мертвы. Он сделал все, что мог. И в то же самое время, не все. Все произошедшее было целиком его виной. Он, или, вернее, его будущий “я” бросил братьев. Он покинул братьев, когда они на самом деле нуждались в нем. Когда он должен был кинуться им на помощь и спасти их. Но нет. Он так не сделал. Во всем был виноват он один.

Это все было на его совести.

Чувство вины упало в Донни как камень в озеро. Он за долю секунды погрузился на эмоциональное дно, так глубоко, что даже не мог себе вообразить. Это все было его виной. Не Караи. Не Шреддера. Его.

Дон отшагнул в сторону, пропуская его, и поднял тупой конец камаяри, резко ударив Донни в панцирь, из-за чего он споткнулся и упал.
- Малыш, это было очень опасное, и, как я бы добавил, крайне глупое решение. Если бы на твоем месте был кто другой, я не был бы таким добрым.

- Добрым?! - наконец, обрел голос Донни, с трудом поднимаясь на ноги. - Добрым?! Ты осмеливаешься говорить, что ты был “добрым”?! После всего, что ты наделал?!

Дон засмеялся.
- После всего, что я наделал? А ты прав. Я сделал очень многое, - он заулыбался, по-видимому наслаждаясь жуткими воспоминаниями.

Донни поперхнулся, пытаясь сделать вдох. Он снова начал плакать, теперь из-за смешанных чувств ярости и вины. И Дон явно заметил это.

- Досадно, - вздохнул Дон. - Что они стали такими, - он нахмурил брови. - Весьма досадно…

- Ты мог бы сделать что-то, знаешь ли, - прошептал Донни. Он быстро взглянул на более взрослую версию себя, и у него задрожали губы.

Дон, казалось, впервые с начала разговора задумался над его словами.
- Мог бы… но они сами навлекли на себя такой конец…

- Они же были твоими братьями, - на этот раз Донни нацелил слова на то, что еще осталось от совести Дона. - А братья должны держаться вместе. Вы были братьями. А братья - это навсегда.

Дон вроде как кивнул, опустив голову и глядя на младшего себя.
- Но моих братьев больше нет. К сожалению. Если только мы не… - жестокая усмешка вернулась на его лицо, и он выгнул одну бровь. - Нам придется сделать так, чтобы ты больше не вернулся сюда.

Донни опустил голову.
- Ты знаешь, что я не смогу сбежать… Я не могу бросить Эйприл… - он чувствовал, что вот-вот снова разрыдается. - Я не могу покинуть ее, как бросил остальных.

Дон лишь покачал головой, всем своим видом выражая, что братьев покинул вовсе не Донни, а он сам.
- Нам придется избавиться от тебя, - он похлопал Донни по груди. - И от твоих самообвинений. Навсегда, - театрально прибавил он.

- Но как? - Донни знал, что несмотря на свое безумие, Дон все равно был им. Он все равно был гением. Он знал, как разрешить эту ситуацию.

Дон в ответ только ухмыльнулся и покрепче перехватил камаяри. Резко взмахнул косой сверху вниз, он опрокинул Донни, и тот тяжело упал на пол. Ноздри тут же заполнил запах подсохшей крови, пролитой ранее.

- Не волнуйся об Эйприл, Донателло, - Дон поменял стойку. - Сосредоточься лучше на мыслях о братьях.

У Донни расширились глаза, когда он осознал, что собирается сделать Дон. Сердце заколотилось в груди, и его заполонил страх. Он был не готов к такому. Он был не готов умереть.

Дон со смехом поднес конец лезвия косы к горлу Донни.
- Хорошо бы, чтобы это сработало. Иначе я тоже стану мертвой черепахой, - медленно, но уверенно погружая лезвие в плоть, Дон внимательно наблюдал, как его собственная кровь окрашивает клинок.

Донни не мог дышать. Он откинул голову на пол, и из уголка его рта потекла кровь. Он моргнул и закашлялся, и кровавые брызги разлетелись по всей груди. Он мог только смотреть вверх, когда Дон склонился к нему, встречаясь с ним взглядом.
- Было приятно познакомиться, малыш. Ты помог мне вспомнить то, что я давным-давно позабыл, - он почти улыбнулся. Почти. - О, и не забудь, что девушке с татуировкой дракона надо доверять.

Донни уже не мог ничего ответить. Но теперь он понимал. Он понял, через что прошли его братья. Он умирал с честью. Он умирал, сражаясь за них.

Закрыв глаза, Донни наконец-то ощутил, как спокойная вечность принимает его в свои объятия. Он сделал все, что было в его силах. Он умер, стараясь все исправить. И это все, что он мог сделать.

***

Донни открыл глаза, но что-то было не так. Он видел перед собой свою семью, только все было каким-то неправильным.

- Майки? - Донни потянулся к младшему брату, который стоял, прислонившись к мастеру Сплинтеру. Они оба смотрели, не отрываясь, на больничную кровать.

Донни охватил ужас. Неужели что-то стряслось, пока его не было? Что-то с Лео или с Рафом? Выглянув из-за плеча Майки, Донни отшатнулся назад от того, что он увидел.

На кровати был он сам. Но в то же время… не он? Тот, кто лежал на кровати был так близок к смерти, что позади него были заметны очертания безносой. Он был настолько бледным и исхудавшим, что на него было больно смотреть.

Но и это было не самое плохое. Лицо лежавшего искажалось гримасами боли, тело били судороги и сотрясала дрожь. Лео сидел рядом с ним, держа его за руку, а Раф стоял позади него.

Донни привело в ужас не то, что он стал сторонним свидетелем своей собственной кончины, а вид страданий, которые испытывали его родные. У Сплинтера дрожали руки, а Майки рыдал. Раф крепко обхватил себя руками, по его лицу текли слезы. А Лео… Лео изо всех сил старался сохранять присутствие духа. Он говорил с Донни, гладя его по панцирю, делая все, от него зависящее, чтобы успокоить умирающего брата.

- Все хорошо, Донни. Тебе больше не нужно сражаться, - шептал он. - Ты можешь отдохнуть, братишка. Мы справимся. Отдыхай, Донни...

Донни хотелось расплакаться, но у него не было на это сил. Он выцветал и растворялся, теперь ему было это заметно. Его тело становилось все прозрачнее, и он не знал, как ему справиться с этим.

Как говорит Алиса: "Всё страньше и страньше", даже не знаю, чего ждать в следующий раз)

Последней главы

Вот это интрига=)

Наконец то ээээпик))) Дон будущего просто красавец)))

Глава 14: Братья навсегда

Донни мог лишь в ужасе наблюдать, как его тело выгибалось и вздрагивало от боли. От боли, которую он теперь начинал ощущать. Дыхание становилось все поверхностнее с каждой секундой, а веки беспомощно подрагивали, словно его мучили кошмары.

- Все хорошо, Донни, - повторил Лео. Он не хотел, чтобы его младший брат продолжал страдать. Это было так неправильно.

Раф прикоснулся к плечу Лео, и они поменялись местами, на этот раз Раф взял Донни за руку.
- Хей, Донни-бой, - тело Донни будто бы слегка расслабилось при звуках голоса брата, и на мгновение боль ушла. - Ты знаешь, я не умею говорить хорошо. Блин, да никогда и не умел. Но, Донни, тебе надо послушаться Лео, - Раф слабо засмеялся. - Ты слышишь, что я говорю? Вот уж от кого не ожидал бы. Но тебе нужно послушаться Лео. Тебе пора идти, братишка.

- Не надо больше, - Майки тихо всхлипнул. - Донни, не надо больше страдать… пожалуйста… - Майки поднял голову, его глаза блестели от слез.

Даже мастер Сплинтер сдался, устало положив ему ладонь на лоб.
- Сын мой, я никогда не думал, что твой час придет так рано. Ты совершил так много чудесного в своей жизни, и ты оказал большое влияние на всех, кто тебя знал. Ты никогда не будешь забыт.

- Никогда, - прошептал Майки, а Раф просто склонил голову.

- Мы навсегда останемся твоими братьями, Донни. Даже если тебя не будет рядом во плоти, ты навсегда останешься с нами духовно, - произнес Лео, крепко зажмуривая глаза. Он делал все возможное, чтобы оставаться сильным, но по его щекам тоже текли слезы.

- Братьями навсегда, - прошептал сам себе Донни. Его семья была здесь, рядом с ним, утешая и поддерживая его. Он был не готов умереть. Не сегодня.

Донни подошел к своему телу, чувствуя все более усиливающуюся боль по мере приближения. Мир вокруг, казалось, исчез, и остался только он сам и… снова он. Он был в сознании, и в то же время нет. Он разделился надвое, но ему надо было вновь собраться воедино.

Подойдя достаточно близко, он ощутил, что его тянет вперед, как магнитом. Его тащило вперед, и в то же время отталкивало прочь, неведомая сила подтягивала его ближе и вновь отодвигала. Закрыв глаза, Донни заставил себя снова стать одним целым. Он должен был стать одним целым, как его семья. Они больше не были сломаны… разорваны… мертвы...

Дон судорожно втянул воздух и медленно открыл глаза. Он увидел над собой своих родных. Они не ожидали, что он к ним вернется. Они верили в него, но думали, что он уже потерян для них. Потерян навсегда.

- Привет, ребят, - срывающимся голосом прошептал Донни. Слова прозвучали чуть слышно. Он попытался улыбнуться при виде шока, написанного на лицах родных, но был слишком слаб даже для этого.

- Донни? - не веря своим глазам, пробормотал Майки. У него задрожали губы, и он неуверенно потянулся обнять своего старшего брата. Но когда Донни оказался в его руках, стало понятно, что если только Майки не оттащат насильно, он еще долго не выпустит его из объятий. Майки крепко зажмурился и просто вцепился в брата.

- Майки, боже ты мой, ты его задушишь, - Раф выглядел неподдельно напуганным. Майки тут же отшатнулся и нерешительно погладил Донни по груди в ужасе от того, что мог причинить ему боль. Его глаза стали огромными, словно он не мог решить, что чувствовать, радость или печаль.

- Все нормально, - слабым голосом отозвался Донни. Глаза грозили закрыться сами по себе, но не из-за того, что он хотел спать. Он был просто вымотан и чувствовал жуткую усталость. Он прошел через многое почти без отдыха. Но он не собирался терять сознание в присутствии братьев. Только не сейчас.

Лео потянулся к нему, явно не решаясь хотя бы прикоснуться к младшему брату.
- Донни?

Донни посмотрел Лео прямо в глаза и ободряюще улыбнулся.
- Со мной теперь все в порядке, Лео. Теперь все хорошо, - губы Лео медленно растянулись в улыбке, но за ней все еще маячила скорбь. В глазах все еще застыла боль. Он знал, что еще ничего не закончено.

- Сын мой, - даже мастер Сплинтер не мог сдержать рвущиеся из груди эмоции. Его сын лежал перед ним на смертном одре, а спустя всего несколько мгновений он пришел в себя и вернулся к ним.

Раф и Майки подвинулись, давая отцу подойти ближе. Сплинтер вытянул руки, и Донни попытался сесть, чтобы обнять его. Они встретились на полпути, и отец обхватил его обеими руками. Донни прижался к нему и уткнулся лицом в его плечо. Он не сумел сдержать начавшиеся слезы. Он не хотел сдерживаться. Его отец… братья… они были мертвы, но здесь и сейчас они все еще были живы. Они снова стали одной семьей. Они были вместе.

Донни услышал собственный голос, он хотел попытаться все им объяснить, но слова не получались. Они выходили искаженными, перемешанными, совершенно непонятными. Он хотел, чтобы его семья поняла, что он сделал все ради них, что он сожалел обо всем, что он хотел, чтобы все было хорошо. Но у него получались лишь сдавленные рыдания.

Родные окружили его, столпившись вокруг кровати. Они закрыли его собой, как щитом, они были его защитниками. Совсем как он был защитником для них. Они были братьями. Так всегда поступают братья.

Сплинтер вытер слезы и улыбнулся. Майки вцепился в его руку с такой силой, что Донни забеспокоился, что туда перестанет поступать кровь, но это было неважно. Он был готов на все ради них. Он должен был их успокоить точно так же, как они поддерживали и утешали его.

Лео стоял рядом и держал руку у него на плече. Он был лидером. Он всегда присматривал за остальными. И так всегда будет и впредь. С другой стороны Раф всегда был их защитником. Он постоянно прикрывал братьям спины. Донни не мог сдержать улыбки при этой мысли. Его окружала его семья.

Но еще не все было закончено. Как ему рассказать им, что он видел? Чему стал свидетелем? Что с ним случилось? Чему он сам стал причиной? Он должен был доверять им. Без доверия… все закончится так же, как в том мире, что он видел. Если он не доверится им… они… они погибнут… и тогда это точно будет его виной.

- О...отец? - Донни сделал глубокий вдох, собираясь с силами. Он не мог отстраниться от того, что собирался рассказать им, он не мог выключить свои эмоции, как это делал Дон. Ему нужно было быть открытым со своими братьями, со своим отцом, с самим собой. Он должен был довериться им.

- Да, сын мой? - спокойно заговорил Сплинтер, как будто чувствовал, что Донни должен сказать что-то очень важное. Он всегда улавливал малейшие изменения вокруг. И так всегда и будет, Донни собирался позаботиться об этом. Он никому и ничему не позволит уничтожить отца или братьев, будь то Шреддер, крэнги, он сам или что-либо еще. Этого не произойдет. Он этого не допустит.

- Я… - откуда же ему начать? Как? Он не мог позволить им думать, что все произошедшее было лишь кошмаром… - Я видел кое-что, сенсей… - просто использовав одно слово вместо другого, “сенсей” вместо “отец”, он привлек к себе всеобщее внимание. Как будто до этого его было недостаточно.

- Донателло, - начал было Сплинтер, но Донни слабо приподнял одну руку.

- Пожалуйста… я… я должен… - Донни не мог заставить себя посмотреть им в глаза. Он убил их. Не своими руками, но все же тем, что пообещал им победу. Но теперь он собирался все исправить. Его желание, его “о, если бы”, исполнилось. У него появился шанс исправить все ошибки. И он был намерен вцепиться в такую возможность и ни за что не упускать ее. Он ни за что не собирался упускать свою семью.

Сплинтер кивнул, а братья лишь молча смотрели на него широко раскрытыми глазами, ожидая, когда он начнет говорить. Они чувствовали серьезность момента, мрачность ситуации. Они понимали, что что бы Донни не собирался им поведать, потрясет их так же, как потрясло его, но они были вместе. А вместе они могли преодолеть что угодно.

- Я не знаю, было ли это простым сном или видением. Может, я на самом деле переносился туда, а может, нет. Я знаю лишь то, что я… - Донни крепко сомкнул веки. - Я видел, как наша семья оказалась разорвана на части, как прервалась связь, удерживающая нас. Я видел последствия наших… моих действий, если я допущу… - Донни поежился и тут же почувствовал, как приступ кашля сотрясает его тело. Кашель был сухим и поднимался из глубины груди. Этот приступ чуть не заставил его задохнуться. - Если я позволю своему эгоизму повредить нашей семье…

- Донни, - Лео покачал головой, словно не веря тому, что говорил его младший брат. - Ты, вероятно, наименее эгоистичный из всех, кого я знаю. Ты всегда ставишь интересы других выше собственных. Ты много часов провел в своей лаборатории, чтобы сделать жизнь нашей семьи легче. Так что я не хочу даже слышать, как ты называешь себя эгоистом, - подняв глаза, Донни увидел, насколько серьезным было выражение лица Лео. Он не понимал, не был в состоянии воспринять, что именно произошло. Как одно лишь решение, принятое им, Хамато Донателло, повлияло на всю семью.

- Леонардо, - так же серьезно заговорил Донни, прикладывая все оставшиеся силы, чтобы высказать то, что должно было быть сказано. Он увидел, как на их лицах проступает шок. Он никогда не называл никого из братьев полным именем. Никогда. - Этой семьи больше не было. Просто не существовало. И… лишь по моей вине, - Донни ссутулился и уставился на собственные ладони. Он крепко сжал руки с кулаки, изо всех сил стараясь оставаться сильным ради своих родных. - Я видел такое… совершал такое, что вы, скорее всего, даже не сможете себе вообразить...

Лео присел на край кровати, заставив Донни посмотреть себе в глаза.
- Тогда расскажи нам, братишка. Начни с самого начала.

Донни качнул головой.
- С начала? С того, как я очнулся и увидел, что убежище уничтожено? Или мне пропустить часть про то, как Майки спас меня от футов? Когда он рассказал мне, что я… - Донни проглотил злые слезы. - Что я не только бросил всех вас, но еще и явился причиной гибели мастера Сплинтера? С того, как я предал вас Шреддеру? Как из-за меня ты навсегда рассорился с Рафом? Или мне начать с рассказа о том, как Раф ослепил тебя, Лео? И как Шреддер захватил Рафа и Майки? Как он выбил Рафу глаз? Как он пытал Майки и довел до того, что Рафу пришлось ампутировать ему руку? Ты это хочешь услышать, Лео? Хочешь, я расскажу тебе, как мне удалось собрать вас вместе лишь для того, чтобы… чтобы… - Донни теперь плакал в открытую. Его родным оставалось лишь молча смотреть, как Донни продолжает изливать то, что тянуло его вниз, не давая подняться. Они ничего не могли с этим поделать. - Что ты хочешь узнать, Лео? Что я подвел вас всех? Что я повел вас в битву против Ороку Саки? То, как Караи убила тебя и Рафа? Как ее легионы прикончили Майки? То, что я в последние моменты его жизни не сумел побыть рядом с ним, когда он нуждался во мне? Пожалуйста! Скажи мне, что именно ты хочешь узнать! - взмолился Донни, но Лео понятия не имел, что ему ответить. Донни теперь сидел, выпрямившись и вцепившись в края панциря Лео. - Хочешь, я расскажу тебе, как я убил их обоих? Как я умертвил Шреддера и Караи практически голыми руками? Как я радовался их смерти? Как я был горд тем, что наконец-то зашел за черту? Как в конце концов я… как я… - Донни не знал, как сказать им самое последнее. - Я убил себя, Лео. Я все это время был там. И когда он… когда я подошел к себе… он… я убил себя… - Донни издал слабый смешок, чувствуя легкое головокружение. - Можно ли это назвать самоубийством? Когда твое воплощение из альтернативного будущего казнит тебя?

Лео смог только растерянно моргнуть.
- Донни… я...

- Не говори ничего, Лео… я же сказал… сейчас все уже в порядке… - Донни вздохнул с долгожданным облегчением. Он упал головой на подушку, наконец-то чувствуя себя так, словно вновь был достоин собственной семьи. - Единственное, чего я не понимаю, это почему мне так плохо… - он снова закашлялся, но не это его обеспокоило. Братья переглянулись, как будто они знали, что было причиной его болезни. Нет, не как будто, они на самом деле все знали.

- Не понимаешь? - практически пискнул Майки, сдвигая брови в искреннем замешательстве.

Донни отрицательно потряс головой и посмотрел на отца, ищя ответа. Сплинтер коротко нахмурился и вздохнул.
- Донателло, тебе надо отдохнуть. На сегодня переживаний было более, чем достаточно, - взглянув на Майки, Сплинтер приподнял одну бровь. - А теперь скажите-ка, не осталось ли у нас немного пиццы с ананасами и ветчиной?

Майки кивнул и метнулся на кухню, вернувшись всего пару секунд спустя с холодной пиццей на тарелке.
- Пицца все сделает лучше, - засмеялся он, раздавая еду.

- Согласен, - издал смешок Рафаэль, отщипывая с пиццы ломтик ананаса.

Лео улыбнулся Донни и передал ему кусочек. Они ели все вместе, снова как семья, и хотя в воздухе все еще витало напряжение, они теперь опять могли смеяться вместе.

***

Дон замер, ощущая, как по ткани мира вокруг него расходятся круги. Судьба мира, лежавшая неподъемным грузом на плечах его молодого “я”, только что была изменена. Мальчик определенно выполнил то, что должен был.

Дон бросил взгляд на тела братьев, и на его лице медленно проступила неуверенная улыбка. Это само по себе было чудом, но то, что заставило его улыбнуться, было гораздо чудеснее. Несмотря на свои повреждения, Леонардо, Рафаэль и Микеланджело были все еще живы. Они дышали с трудом, они истекали кровью, но это было правдой. Они были израненными, но живыми.

Братские узы между ними были сильнее, чем когда бы то ни было, разум Дона начали заполнять новые воспоминания. Лео лишился зрения не из-за Рафа, и не по вине Шреддера Майки потерял руку, а Раф глаз. И вовсе не Шреддер убил мастера Сплинтера. Это было чудовище, страшное создание, которое, без сомнения, вскоре поразит разум молодого Донателло.

По крайней мере, в конце концов они все остались вместе. Все, кроме него. Он изменился очень мало, если вообще были какие-то изменения. По-видимому, его судьба осталась неизменной.

Он знал, в чем его проблема. Хотя он доверял своим братьям, он совершил серьезную ошибку. Он не доверял себе. Ненависть, которую он когда-то выплеснул в мир, теперь оказалась направлена прямо на него. Он заставлял себя жить лишь затем, чтобы мучиться каждый божий день. Он знал, что на его руках была кровь. Только теперь он не понимал, чему доверять. Он не мог доверять себе. Он чувствовал себя никчемным. Вся вера в себя исчезла.

- Вот черт, - пробормотал Дон. - Похоже, это будет сложнее исправить, чем я думал, - с этой мыслью он поднял голову к небу. Было ранее утро, но ему было еще видно мерцание последней звезды. - О, Эмили… как бы я хотел, чтобы я мог все изменить, - Дон вздохнул, ощущая, как сминается сердце под грузом вины. - Как бы мне хотелось, чтобы молодой “я” сумел изменить то, что происходит в его жизни, - Дон отвел взгляд, чтобы посмотреть на приближающиеся машины, без сомнения посланные сюда Эйприл, и не увидел, как звезда засияла ярче, сверкая на рассветном небе. Она услышала его пожелание, которое, несмотря на то, что было направлено в прошлое, повлияло бы на настоящее и на будущее.

Дон смотрел, как из военного грузовика выскочила Эйприл и кинулась прямо к его братьям. Именно в этот момент он должен был сделать свой выбор. Выйти ли ему из тени и спасти жизни братьев, или остаться в укрытии, как трус, навсегда запятнанный событиями прошлого?

Он прикрыл глаза и принял решение. Шагнув вперед, он подошел к ближайшему брату. Он знал, что Эйприл его увидела и что этого уже не изменить, но прямо сейчас ему надо было сосредоточиться на том, что имело наибольшее значение. На его семье.

Дон опустился на колени рядом с младшим братом и немедленно принялся за работу, крепко перетянув банданой руку Майки.

Глаза Майки распахнулись от прикосновения.
- Донни? Бро? Это ты? - он едва мог говорить, но моментально узнал брата.

Дон кивнул, ощутив тепло при звуке своего детского прозвища.
- Да, бро, я, - ему оставалось лишь смотреть, как его младший братишка балансировал на грани сознания.

- Донни… - прошептал Майки. - Ты же не уйдешь снова… нет?

- Никогда, - слабо улыбнулся Дон. - Больше никогда. Мы братья, помнишь? Братья навсегда.




И на этом ВСЕ, спасибо тем, кто выдержал до конца!

Есть вторая часть, но у меня совсем-совсем нет в планах ее переводить. Если кому-то интересно, что там будет дальше (что за чудо-юдо упоминается в конце, при чем тут мультиполимерное мутагенное вещество, про которое говорил Дон и т.д.), то я могу просто кратко пересказать своими словами.
А пока - все