Телеграм-чат  
  Черепашки-ниндзя   Фан-зона  Фан-фики  Переводы   Собрать воедино [перевод]
   23.02.2013, 21:18  
Собрать воедино [перевод]
Собрать воедино (перевод)
Оригинальное название: Picking Up the Pieces
Автор: Sanru
Оригинал можно посмотреть вот тут: http://www.fanfiction.net/s/4346496/...-Up-the-Pieces
Описание: Я ничего не помню, и все вокруг лишено смысла. Все, что я знаю – это то, что я большая черепаха-мутант, и есть еще несколько таких же, как я. Они заботятся обо мне. Почему мне кажется, что я их знаю? (Дон-центрик)
Жанр: Семья/Драма
Количество глав: 26
Рейтинг: К+

Глава первая. Побег

Ч-что произошло?
В голове туман, а в ушах стоит звон, который очень мешает сосредоточиться. Я морщусь, осознавая, насколько сильно меня раздражает этот шум: как будто над каждым моим ухом громко жужжит по пчеле.

Кроме того, здесь еще и холодно. Слишком холодно, чтобы чувствовать себя хорошо. Похоже, что я нахожусь в холодильнике, или что-то вроде. Мне нужно встать и начать двигаться. Нужно делать что-то, чтобы тело выработало тепло и согрелось.

Но вначале нужно встать.

Больно, господи, как же мне больно... Болит каждый сустав, мышцы дрожат от малейшего движения, в голове пульсирует в такт биениям сердца. Во рту отвратительный привкус. Я прихожу в ужас от того, сколько сил мне потребовалось, чтобы просто сглотнуть. С губ срывается слабый стон, когда я заставляю себя открыть глаза и уставиться в пространство перед собой.

В первую секунду я не вижу вообще ничего, кроме цветных кружащихся пятен, размытых по краям. Я заставляю себя несколько раз моргнуть, чтобы мельтешение перед глазами приостановилось либо, что еще лучше, вообще исчезло. Постепенно так и происходит, и я обнаруживаю, что я лежу на спине в пустой комнате с металлическими стенами в полном одиночестве. С потолка свисает одна лампочка мощностью едва ли более десяти ватт, испускающая слабенький свет, из-за чего комната погружена в мрачный полумрак.

Где я?
Как я сюда попал?
Кто я?

Вот в этот момент я и осознал, что у меня большие неприятности. Я не мог ничего вспомнить, даже собственного имени. Все, что я знал, что я – это я, и что я нахожусь в холодной металлической комнате без окон и с дверью без ручки. Я понял, что это дверь, только по очертаниям прямоугольника на стене. Больше было похоже, что я в большой металлической коробке.
Единственное, в чем я был уверен, это в том, что я не должен был здесь находиться. Что-то было такое в этом месте, от чего меня просто скручивало в тугой узел. Как будто какой-то голос в моей голове твердил мне, что надо бежать, надо убираться отсюда, только куда? Откуда-то я знал, что у меня есть Дом, но проблема в том, что я не знал, где он находится.

Я заставляю себя сесть. Суставы хрустят и щелкают, как будто я лежал без движения очень долгое время, в голове пульсирует боль. Я задумываюсь - это просто мигрень, или у меня сотрясение? Я практически уверен, что у меня амнезия. Во всяком случае, я думаю, что такое состояние называется амнезией. В любом случае, с моей головой что-то не в порядке, поскольку я не могу даже собраться с мыслями.
Мне удается встать, но я тут же падаю на колени, опираясь на ладони, и меня тошнит.

Да, точно, у меня большие проблемы.

Я замираю на несколько минут, просто держась за голову и пытаясь игнорировать запах желудочного сока и хрен знает чего, чего я там ел в последний раз. Выглядит оно жидким, как будто я давно не ел ничего твердого… так, ладно, лучше об этом не думать. Желудок и так ведет себя как пьяный, а взгляд на… это, определенно не делает жизнь легче.

Я заставляю себя отползти подальше от этого места, мышцы и суставы стонут, не прекращая. Я добираюсь до стены и использую ее, как опору, прислоняясь к ней спиной и осматривая маленькую комнатку. Чем больше я здесь нахожусь, тем больше я хочу уйти отсюда и отправиться Домой. Куда бы это ни значило.

По-моему… внизу? Дом находится внизу. Внизу – это где? Я задумываюсь, и одна моя рука медленно поднимается к подбородку. Ага, определенно, Дом внизу, но я не имею понятия, насколько внизу. И что вообще означает внизу? Вниз по улице, вниз по карте, вниз по коридору?

Я отвожу руку от подбородка и подношу ко лбу. Голова, кажется, начала болеть еще сильнее. Похоже, я потратил на раздумывание больше сил, чем мог себе сейчас позволить. Я вздыхаю почти со всхлипом и прижимаю к животу вторую руку. Мне нужно отсюда выбраться.

А как я собираюсь отсюда выбираться? Стены выглядят очень прочными, а на двери даже нет ручки. Я могу конечно попытаться как-нибудь выбить ее, но если она заперта, я только нанесу себе еще больший вред. А вообще, я могу выбить дверь?

По крайней мере, я могу подойти и толкнуть ее – вдруг она распахнется? Я заставляю себя подняться, опираясь на стену, и еще несколько секунд стою, прислоняясь к ней, пока мои ноги не перестают мелко подрагивать. Все, что мне нужно сделать, - это дойти до противоположной стены и толкнуть дверь. Может быть она откроется. Надо же было мне подползти именно к дальней от двери стене. Ладно, по крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, чтобы не вступить в лужу, которую я оставил после себя. Она немного в стороне, и я думаю, мне просто надо ее обогнуть.
Мне удается сделать два шага, прежде чем колени подгибаются, и я тяжело заваливаюсь на бок (к счастью, не в лужу). С губ срывается крик, когда моя и без того больная голова стукается о твердую поверхность пола. От удара что-то в голове, очевидно, встает на место, и я вдруг как наяву слышу голос:

Сыновья мои, сегодня наша тренировка будет сосредоточена на соединении двух важнейших навыков. Первый – бесшумность…

Я обеими руками зажимаю рот, заглушая стоны и заставляя себя затихнуть. Мой разум в смятении. Кто это говорил? Я его сын? У меня есть братья? Он на самом деле использовал множественное число в слове «сыновья», так что у меня есть, по крайней мере, один брат и отец. Должно быть, они Дома. Они меня ищут? Или я просто находился в той комнате, где этот кто-то разговаривал со своими сыновьями?

… и второй – невидимость.

Несмотря на боль и ноющие мышцы, я двигаюсь быстро, перекатываясь к стене, так, чтобы она находилась за моей спиной. Я прижимаюсь к ней, вжимаюсь в нее, и торопливо оглядываюсь, ища укрытие. Мой разум на целую секунду отстает от моего тела с объяснениями, что в этом месте укрыться негде, и к тому же я тут один, так что причин для паники нет. Я прислушиваюсь, чтобы понять, услышал ли кто-нибудь шум от моих движений и не идет ли кто меня проверить, но все, что я слышу – это только бешеный стук моего собственного сердца.

Мне не сразу удается успокоиться и выровнять дыхание. Я сижу все так же прислонившись к стене и прижав руку ко лбу. Голова опять начинает раскалываться от боли. Я надеюсь, это не будет повторяться каждый раз, как я что-нибудь вспомню. Хотя, учитывая мой везение, скорее всего так и будет. Я снова бросаю взгляд на дверь, понимая, что я должен хотя бы попытаться открыть ее, но в это раз я решаю не идти, а ползти.

Я подползаю к двери на четвереньках, толкаю ее с той и с другой стороны, но она даже не шелохнется. Я вздыхаю и отворачиваюсь, усаживаясь к двери спиной. По крайней мере, теперь я знаю, что она заперта или чем-то забаррикадирована. А это означает, что я реально застрял в этой проклятой комнате.

Я не успеваю по-настоящему удариться в панику, потому что меня отвлекает какой-то негромкий шум. Похоже, как будто кто-то царапает металл. Я оглядываю комнату, пытаясь определить, откуда доносится скрежет. Он едва слышен. Я ползу по комнате, прислушиваясь после каждого движения и постепенно приближаясь к источнику шума.
Наконец, я у той части стены, где скрежет слышен лучше всего. Я припадаю к полу рядом со стеной и начинаю ладонями ощупывать холодную поверхность в поисках хоть чего-нибудь, что возможно поможет мне сбежать отсюда. Если шум доносится из-за стены, но можно смело поспорить, что за ней есть пустое пространство. Я надавливаю на нее, и, к моему восторгу, стена слегка подается под моим весом.

Я начинаю сражение со стеной, толкая ее в разных местах, пытаясь определить размеры дыры, спрятанной за ней. Если она слишком мала, чтобы я пролез в нее, тогда я могу сразу оставить эту затею. Однако я обнаруживаю, что пустота за стеной имеет форму квадрата размером примерно метр на метр. И теперь мне надо только подумать, как вынуть металлическую пластину, закрывающую ее, чтобы рассмотреть, что же я такое нашел. Очень надеюсь, что это мой путь к спасению.

Я провожу руками вдоль края пластины, разыскивая крепления. Эта пластина не может быть просто приклеена к стене, для этого она слишком тяжела. Я страшусь отыскать сварные швы, но, в конце концов, нахожу ряд мелких болтов, которые я не заметил из-за тусклого освещения в комнате. Хотел бы я, чтобы у меня была отвертка, но поскольку при себе у меня ее не было, и в комнате я тоже не видел ни одной, я начинаю откручивать болты с помощью ногтей. Это долгий и утомительный процесс, и мои пальцы в конце все изранены, но спустя некоторое время я отодвигаю эту пластину в сторону, и за ней открывается длинный узкий тоннель, ведущий куда-то в темноту.

Внезапный писк заставляет меня посмотреть вниз, и я вижу своего маленького невольного помощника. Это небольшая крыса, и сейчас она быстро убегает от меня вдоль по тоннелю. Я пристально смотрю ей вслед, не в силах отделаться от мысли, что в облике этого зверька есть что-то знакомое, но все же чего-то не хватает для полноты образа. На самом деле, не хватает даже нескольких предметов. Мне кажется, крыса должна быть выше. Может, еще и толще? Определенно, в каком-то смысле крупнее. И она должна быть одета в халат и пить чай.

Все, теперь я полностью уверен, что я сошел с ума.

Я трясу головой, стараясь выкинуть из нее эти ненормальные мысли. Ну, кто когда слышал о крысе, одетой в халат и распивающей чаи? Я поворачиваюсь к дыре и опускаю ладонь на металлический пол тоннеля, надавливая на него всем своим весом, чтобы понять, выдержит ли он меня. Похоже, выдержит. Я осторожно вползаю внутрь, надеясь, что крыса не будет возражать против вторжения и не огреет меня своей тростью. Блин, опять! Прекрати думать о всякой чепухе! Я ползу по трубе, пытаясь производить как можно меньше шума. Я не хочу, чтобы кто-нибудь обнаружил, что я смог выбраться из металлической коробки.

Кажется, что труба бесконечна. Скорее всего, это своего рода вентиляционная шахта, которую закрыли пластиной специально на время моего присутствия в металлической комнате. Как бы то ни было, кто мог сделать со мной такое? В конце концов, я разумное существо. У меня есть права… по крайней мере, я так думаю, и запирать меня в тесной металлической коробке на бог знает какой долгий срок просто неправильно. Тот, кто запер меня там, должно быть, ответственен и за мою амнезию. Если я когда-либо выясню, кто это сделал со мной, для них же будет лучше приготовиться принести извинения, иначе я… я…

Я не уверен, что я собираюсь с ними сделать, но им это не понравится.

Я так погружен в собственные мысли, что совершенно не замечаю, как моя рука встречает только пустоту там, где должна быть поверхность пола. Я издаю жалобный крик и проваливаюсь головой вниз. У меня даже нет времени попытаться ухватиться за что-нибудь, так быстро все происходит. Секунду назад я еще полз по трубе, а в следующий миг уже падаю вниз.

Падая, я задеваю за металлические стенки трубы и налетаю на них. Должно быть, они сделаны из достаточно тонкого металла, потому что они выгибаются и пружинят, когда я ударяюсь о них. Деформированный металл стенок возвращается в исходное положение с громкими хлопками и звонами. Я уже наделал столько шума, что, должно быть, меня услышали все, кто находился в здании.

Я обхватываю голову руками, чтобы защитить ее, потому что понимаю, что так или иначе, мое падение скоро должно закончиться. Едва я успеваю об этом подумать, как ударяюсь о дно шахты с громким глухим стуком. Руки и плечи принимают большую часть моего веса на себя и теперь нещадно болят, но зато моя несчастная голова осталась цела. Скорее всего, я сломал бы себе шею, приземлись я на голову.

Я ворочаюсь, пытаясь сменить неудобную позу, в которой оказался. Скрючившись, я смог опустить колени на пол шахты и приподнять голову и плечи, так, чтобы возможно было осмотреться вокруг. И как раз в этот момент раздается громкий скрежет, и то, на чем я стоял, проваливается еще ниже. Я едва успел выдохнуть, как снова оказываюсь в свободном падении, и спустя буквально секунду врезаюсь во что-то правым боком, переворачиваюсь в воздухе и падаю на пол. Вокруг меня с громким стуком и шумом падают какие-то вещи, которые я сбил с полок. Я лежу неподвижно, стараясь изо всех сил прикрыть голову, пока не свалился последний предмет. Мое внимание привлекает какой-то скрипучий звук, я поднимаю голову и вижу, что рядом со мной шатается, готовый упасть, металлический стеллаж. Только этого не хватало. Я подрываюсь на ноги и даже не распрямляясь прыгаю в сторону как с низкого старта. Стеллаж с грохотом приземляется как раз на то место, где я лежал всего мгновение назад.

Я позволяю себе секунду посидеть неподвижно, прежде чем с трудом поднимаюсь на ноги, пытаясь не обращать внимания на ноющие мышцы и боль в голове и боку. Наверняка кто-то слышал весь этот грохот, и если я хочу убраться отсюда, мне надо делать это сейчас. Наконец, мне удается выпрямиться, но меня тут же ведет в сторону. Я налетаю и без того ушибленным правым боком на стол и вцепляюсь в него, чтобы сохранить равновесие. Я слышу, как гремят и звенят от столкновения инструменты и колбы на столе, оглядываю его поверхность с мимолетным интересом, и тут же замечаю одну вещь, которая кажется здесь совсем неуместной.

Это простой деревянный шест. Единственное, что в нем особенного, это его середина, обмотанная фиолетовой лентой или каким-то материалом. Даже не задумываясь, я протягиваю руку, хватаюсь как раз в центре обмотки и поднимаю шест. Он так знакомо ложится в руку, его вес настолько привычен, что это даже пугает. Я отхожу от стола, вращаю шест вокруг запястья, а затем закидываю его за плечо и опускаю вдоль спины, пока он не цепляется за что-то. Аккуратный толчок, и он с легкостью входит в какое-то крепление, которое держит его на моей спине.

Я начинаю двигаться, отходя от стола по направлению к двери, и тут меня накрывает осознание того, что я только что сделал. Откуда я знал, что надо закинуть шест за спину? Почему у меня на спине крепление для него? Как у меня получилось так ловко прокрутить шест, ничего не разбив и не послав его в дальнюю стену? Я поворачиваю голову и откровенно пялюсь на ту часть шеста, что торчит над моим плечом. «Ты принадлежишь мне или…?» - спрашиваю я, как будто он действительно может мне ответить. Супер. Сначала крыса, пьющая чай в халате и с тростью в руке, теперь я разговариваю с деревяшкой. Точно, я подвинулся рассудком.

Я снова иду к двери, ничего больше не желая, кроме как выбраться как можно быстрее из этой комнаты и из этого здания. Странно, но я чувствую себя более защищенным с этим шестом за спиной. Я внимательно осматриваю комнату, в поисках чего-либо, что может помочь мне убраться отсюда. Все предметы здесь словно взяты из научно-фантастического фильма и из отделения экстренной медицинской помощи. Мой взгляд падает на один из смотровых столов с креплениями для рук и ног, и на несколько приборов с мониторами, стоящих рядом. Над столом висит большая люминесцентная лам…

…такой яркий пучок света направлен на мое тело, казалось, что он сейчас прожжет мне кожу насквозь. Меня пристегнули к столу, затянув крепления слишком туго. Я едва мог чувствовать кисти и стопы. На моем лице была кислородная маска, только из нее постоянным потоком поступало какое-то другое вещество, а не кислород. В этом воздухе был какой-то странный запах, и я чувствовал себя все более отстраненным, растерянным и дезориентированным. Где-то над моей головой раздавались пикающие звуки разной частоты и высоты, отмечая работу приборов, считывающих функции тела.

Надо мной внезапно склонился человек в одеянии хирурга и в маске. Я попытался повернуть голову в его сторону, но что-то удержало ее на месте, кроме того, это простое движение требовало слишком много сил. В одной руке, покрытой резиновой перчаткой, «хирург» держал большой шприц, наполненный желтовато-зеленой жидкостью. Он постучал по нему, выпуская пузырьки воздуха, и затем туго натянул кожу на моей шее. Он глубоко вонзил иглу в шейную артерию и надавил на поршень. Больно… Я издал сдавленный крик отвращения, а «хирург» тем временем уже отошел от меня. Мне нужно было выбраться отсюда, прежде чем они смо…


Я прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу на ушибленном правом боку и прижимаю руки к голове, где пульсирует боль. Мои колени подтянуты к груди, я лежу в позе эмбриона… ох, моему боку это совсем не нравится. Ладони и предплечья обхватывают голову, закрывая ее, словно защищая ее от проникающих вспышек боли, только вот боль идет изнутри. Моя кожа покрыта тонкой пленкой пота, и меня всего трясет.

Я заставляю себя подняться на ноги, одной рукой прижимая поврежденный бок, второй держась за голову. Мне нужно выбраться отсюда. Это… видение или что там такое было, только подтвердило мои подозрения о том, что это место далеко не дружелюбное, и чем дальше я от него окажусь, тем лучше будет для меня. Я снова иду к двери с удвоенной решимостью и целеустремленностью. Пора все это заканчивать.
Едва я успеваю пройти три шага, как за дверью слышится какой-то шум. По звуку похоже, как будто кто-то пинком распахнул дверь и она с грохотом ударилась о стену. За этим следуют звуки торопливых шагов нескольких людей, бегущих по покрытому плиткой полу. Судя по звукам, они направляются к этой комнате. Мне нужно найти другой выход отсюда, причем быстро.

Я обегаю помещение глазами, пытаясь найти другую дверь, но тщетно. Похоже, здесь только один выход. Хотя… за одним из окон виднеются железные перила пожарной лестницы. Сейчас это как нельзя кстати. Стараясь производить как можно меньше шума, я бегу через всю комнату к окну и с силой дергаю створку. Мне удается вылезти наружу и закрыть за собой окно, прежде чем дверь в покинутую мной комнату распахивается от чьего-то пинка. Я не задерживаюсь, чтобы посмотреть, кто туда войдет. Со всей скоростью я взбегаю вверх по ступенькам, стараясь, впрочем, не слишком расшатывать лестницу.

Когда я добираюсь до крыши, у меня адски болит все тело, дыхание вырывается из груди со всхлипами, а ушибленный бок не позволяет мне глубоко вдохнуть. Я оглядываюсь, соображая, как мне убраться с крыши, но кроме пожарной лестницы, по которой я только что поднялся, и будки с дверью, ведущей на чердак, пути вниз нет. Может, мне стоит спуститься на чердак и попробовать пробраться вниз по лестнице через здание? Прежде чем я успеваю додумать мысль до конца, дверь открывается, и из нее вылетают шесть человек.

Они все одеты в одинаковые черные костюмы, закрывающие все тело, в том числе головы и даже лица. Должно быть, у них на глазах какие-то очки, потому что кажется, будто их глаза светятся приглушенным красным цветом. На ногах у них что-то вроде серых сапог до колена. На самом деле, их одежда выглядит как своего роды длинные черные туники с серыми наплечниками. Тоже мне, мужчины в трико. Но что мне не понравилось больше всего, это то, что у них за плечами виднеются мечи, и мне совсем не хочется знать, умеют ли они ими владеть.

Стоящий впереди группы внезапно делает какой-то жест рукой, и один из ниндзя кидается обратно к двери на чердак, а остальные приближаются ко мне. Я поворачиваюсь и устремляюсь прочь от них. Они меня не получат, ни за что на свете они не поймают меня, даже если мне придется удирать от них через пол-неважно-какого-города.

Я не задумываясь перепрыгиваю пропасть над переулком, разделяющим это здание и следующее, и хватаюсь за пожарную лестницу на той стороне. Руки легко обхватывают поручни и принимают на себя весь мой вес, пока я подтягиваю к ним ноги. Я ставлю стопы по сторонам от ладоней, затем отпускаю руки, распрямляюсь и одновременно прыгаю вверх. Мое тело работает как пружина, позволяя мне быстро очутиться на площадке наверху. Повторив эти движения несколько раз, я оказываюсь на самой верхней площадке, откуда просто перепрыгиваю на платформу.

Погодите-ка секунду. Как мне это удалось?

Я оглядываюсь на пройденный мною путь, чтобы понять, действительно ли я сделал то, что сделал и вижу как… эээ… Черные Люди поднимаются за мной тем же способом, что использовал я. Они двигаются слегка медленнее меня, но, тем не менее, постепенно приближаются. Я отшатываюсь назад и застываю стоя спиной к стене. Как они это делают? Как я это сделал? Мое плечо касается чего-то, похожего на трубу, я оборачиваюсь в эту сторону и вижу рядом с собой лестницу. Ладно, обдумаю все это потом, прямо сейчас мне нужно торопиться.

Я хватаюсь за лестницу и карабкаюсь вверх, прыгаю на крышу и моментально срываюсь в бег. Черные Люди может и медленнее меня поднимались вверх, но по горизонтальной плоскости крыши они двигаются быстрее. Они уже все поднялись и бегут за мной, и нас разделяет всего лишь эта крыша.

Ладно, прекрати на них оглядываться и постарайся придумать, как быть дальше. Здание, по направлению к которому я бежал, было выше, чем то, на котором я находился, и пожарной лестницы на его стене не было. Черт. Хотя… на этой крыше есть водонапорная вышка.

Недолго думая, я бегу к ней, подныриваю под нее и подпрыгиваю, хватаясь ладонями за самую высокую горизонтальную опорную балку, до которой только могу дотянуться. Используя балку как турник, я раскачиваю тело и делаю «солнышко», чтобы достичь нужной скорости. Когда мое тело летит вверх, я дожидаюсь, чтобы ноги оказались выше уровня крыши, на которую я собираюсь перепрыгнуть, и разжимаю пальцы. Я делаю в воздухе сальто, сворачиваясь в клубок. Сделав несколько оборотов, я разворачиваюсь, чтобы приземлиться на крышу, но неожиданно воздух вылетает у меня из легких, когда я наталкиваюсь грудью на бортик, идущий по краю крыши.

Наверное, нужно было разжать пальцы на секунду позже.

Мои руки лихорадочно ищут, за что зацепиться, а я пытаюсь сделать вдох. Я практически уверен, что теперь у меня справа как минимум два сломанных ребра. Наконец, мои пальцы что-то находят, и мне удается вскарабкаться вверх и перевалиться через бортик. Я делаю перекат и секунду стою на четвереньках, прежде чем снова подняться на ноги и побежать к противоположному краю крыши. Это происшествие определенно меня задержало, но, по крайней мере, похоже, что следующее здание ниже, чем это. Наконец-то хоть какой-то проблеск везения.

Я перепрыгиваю небольшое расстояние между домами, и уже в полете понимаю, что прыжок получается продолжительнее, чем я рассчитывал. Второе здание оказалось ниже на добрых три метра. Несмотря на то, что я легко могу сломать лодыжку, приземляясь с такой высоты, я сохраняю почти сверхъестественное спокойствие. Я приземляюсь и сразу ухожу в перекат, гася инерцию, и выхожу из него, сразу поднимаясь на ноги. Ух ты, да я крут!

Но у меня не получается продолжить движение вперед, потому что один из Черных Людей внезапно приземляется прямо передо мной. Я быстро оглядываюсь и вижу, что остальные тоже уже вокруг меня. Здорово, теперь я в ловушке. Я смотрю, как они вытаскивают из ножен свои мечи и наставляют их на меня. Я нервно сглатываю. Что теперь?

Черный Человек, стоящий передо мной, кидается на меня в атаку, выставив перед собой меч, как будто намереваясь пробежать сквозь меня. Моя рука неожиданно для меня самого дергается вверх и за плечо, выхватывая из-за спины подобранный мной в лаборатории шест, и его конец прилетает атакующему прямо в лицо. Он тяжело валится на крышу, и я тут же забываю про него, отмахиваясь вторым концом посоха назад и ударяя набегающего на меня сзади Черного Человека под грудину. Он тоже падает, и теперь я сосредотачиваю внимание на оставшихся трех.

Я прокручиваю посох и ловлю им меч, опускающийся на мою голову, и в тот же момент резким пинком в подбородок посылаю очередного Черного Человека на землю. Продолжая движение, я разворачиваюсь и посохом выбиваю у противника из рук еще один меч. Другим концом посоха я бью его в висок после длинного замаха. Я использую скорость движения после удара и делаю переворот в воздухе, избегая атаки последнего Черного Человека. Легко приземлившись на ноги, я снова раскручиваю посох, блокируя резкий удар меча, направленный сверху вниз в мое правое плечо. Затем я посохом блокирую горизонтальный удар в живот, а запястьем – удар в челюсть, и в свою очередь бью противника в его незащищенное лицо. После моего жестокого удара в подбородок, он валится на крышу и остается лежать там бесформенной грудой. Я быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, что я вырубил их всех, и… на меня обрушивается осознание реальности.

Как я это сделал?!

Я поворачиваюсь лицом туда, откуда пришел. Как вообще у меня получилось так легко перепрыгивать с крыши на крышу? Я опускаю глаза, оглядывая кучку Черных Людей, валяющихся у моих ног, и осознаю, что я понятия не имею, как причинять людям такие повреждения. В смысле… нет, наверное, я знаю, как… Это какое-то безумие. Внезапно взгляд ловит мое отражение в одном из мечей. Я растерянно моргаю, нагибаюсь за мечом и поворачиваю клинок так, чтобы видеть в отражении свое лицо. Я думаю, что…

Я ГИГАНТСКАЯ ЧЕРЕПАХА!!!

Последний раз редактировалось Kifanya; 28.02.2013 в 17:35.
24.02.2013, 09:34
Почему-то я с самого начала знала, что это будет он. Все его мучают, бедняжку)
Перевод сам по себе - это тяжелый труд, а за такой художественный перевод, который читается так легко и понятно, будто его сразу писали на русском, нужно выдавать ордена) @Kifanya, ты проделываешь грандиозную работу, за которую я - и думаю, что не только я одна - благодарна тебе.
Буду следить за темой обязательно, и по возможности комментировать)
Спасибо за пост (5) от: Incognita, Kifanya, SickRogue, VEROCSANA, Эля_*)
   26.02.2013, 00:53  
Засмущали меня совсем Орден не надо, достаточно простого "спасибо" (хотя мне очень приятно).

Глава 2. В поисках Дома.

Так, ладно. Успокоиться. Закрыть глаза и глубоко вдохнуть. Вот так, расслабься. Все будет хорошо. Это просто плохой сон, и ничего более. Очень плохой сон. Худший из всех, что я когда-либо видел. Ну, или по крайней из тех, про которые я помню. Я еще раз делаю глубокий вдох, прежде чем открыть глаза и посмотреть на свое отраже…

АААААААААА!!!!!!!!!!!!

Не, это не сон. Я действительно огромная черепаха. Я сижу, в ужасе уставившись на свое отражение. У меня даже лицо круглое и бледно-зеленого цвета. Ну, может зеленый будет выглядеть и поярче при лучшем освещении. Трудно сказать, здесь слишком мало света, неподалеку горит рекламный щит с рекламой средства для волос или что-то вроде того, и это все. Может, если подойти к нему поближе, я смогу поточнее различить какого на самом деле оттенка моя ко…
Так, хватит зацикливаться на цвете кожи. Есть более важные вещи, требующие внимания.

Мне трудно думать о том, что я такое. Нет сомнений, что я большая черепаха. У меня даже есть панцирь. Я завожу руку за спину и стучу по нему костяшкам пальцев, чтобы убедиться, что это действительно панцирь. На моих руках только три пальца, но они больше человеческих.

Здорово. Просто супер. Я ошибка природы.

Кроме всего прочего, я еще и почти полностью раздет. На мне лишь то, что с большой натяжкой можно назвать одеждой: наколенники, налокотники и еще эти штуки, обвернутые вокруг запястий, которые, кажется, не несут никакой функциональной нагрузки и надеты просто так. Еще на мне простой ремень, завязанный каким-то необычным способом. Он того же бурого цвета, что и все остальное из моей «одежды». А вот маска на мне фиолетовая, и концы завязок падают до середины спины… то есть панциря. Я, нахмурившись, снова смотрю на отражение. Маска делает мой облик гораздо более устрашающим и угрожающим.

Но почему фиолетовая?

Один из поверженных мной Черных Людей внезапно издает стон, что напоминает мне, что сейчас не лучшее время и место для разглядывания собственного отражения. Нельзя сказать, что я здесь в безопасности. Может, у меня и получилось отразить первую волну нападения Черных Людей, но один из них, несомненно, побежал за подкреплением. Они в любой момент могут посыпаться на меня, как горох. Я роняю меч и убираю посох в крепление за спиной. Самое время побегать по крышам.

Я не знаю, как долго я бежал, перепрыгивая с крыши на крышу, но, по меньшей мере, это продолжалось час или два. Единственное, что меня сейчас по-настоящему беспокоит, - это убежать как можно дальше от здания, в котором меня держали эти Черные Люди. Велика вероятность, что это их штаб-квартира.

Я так захвачен мыслью убраться подальше оттуда, что совсем не обращаю внимания на то, куда я, собственно, бегу, и даже куда я ставлю ноги. Поэтому, когда моя нога внезапно запинается за трубу, идущую поперек крыши, для меня это оказывается полнейшей неожиданностью, и я тяжело падаю вниз. Воздух со свистом вырывается из легких, а ноющая боль в ребрах вспыхивает с новой силой.

Ох.

Когда мне удается втянуть немного воздуха в свою измученную грудь, я медленно переворачиваюсь, меняя положение тела, так что теперь я сижу по центру крыши, а не валяюсь на ней, распростершись. Секунду я просто сердито смотрю на эту дурацкую трубу, которая подставила мне подножку, а затем оглядываюсь по сторонам. Я все еще на крышах, и все еще понятия не имею, где я нахожусь. Приятно осознавать, что в этом мире есть что-то постоянное. Ну, по крайней мере, я не вижу поблизости Черных Людей. Мне, наверное, не следует сидеть посреди открытой всем взорам крыши: последнее, что мне надо, чтобы они обнаружили меня тут и забрали обратно в то здание. Нет, если они достаточно глупы, чтобы преследовать меня, после того как я хорошенько навалял их дружкам, я хочу, чтобы они затратили как можно больше усилий на мои поиски и поимку.

Я двигаюсь очень осторожно, стараясь не потревожить свои несчастные ребра. Я поднимаюсь на ноги и подхожу к будке с дверью на чердак, которая находится рядом с краем крыши. Стена будки примерно на метр отстоит от невысокого, по колено, бортика, огибающего всю крышу по краю. Мне как раз хватит места, чтобы спрятаться там и немного передохнуть. Что еще лучше, это место погружено в глубокую тень, это значит, что обнаружить меня там будет очень непросто, может, вообще невозможно, особенно если я не буду шевелиться. Думаю, темно-зеленая кожа имеет свои преимущества. Или у меня больше желтовато-зеленая? Цвета листвы? Цвета морской волны? Сколько вообще существует оттенков зеленого?

Я закатываю глаза в ответ на собственные мысли. Они реально начинают досаждать мне, как будто сейчас есть время, чтобы пытаться определить цвет собственной кожи, хотя, по крайней мере, они меня немного отвлекают от мрачной реальности. Потому что как бы я ни хотел забыть о том положении, в котором оказался, я знаю, что не могу игнорировать его. Я в бегах, ранен, не могу ничего вспомнить, и еще я готов съесть небольшую корову в одиночку, несмотря на то, что меня недавно тошнило.

Что теперь? В настоящий момент я в относительной безопасности, но что если враги снова меня найдут? Мое состояние оставляет желать лучшего, по крайней мере одно ребро сломано (может и больше, думаю я, прислушиваясь к ощущениям). Смогу ли я снова убежать от них? Смогу ли я отбиться от них, если они загонят меня в угол? И вообще, как у меня раньше это получилось? Я вздыхаю и смотрю вдаль, на огни города. Все, что у меня есть – это куча вопросов, каждый из которых ведет к еще большему количеству вопросов, и ни одного ответа на горизонте. Как я могу что-то понять в ситуации, не имея на руках ни одного реального факта?

А этот город действительно очень красив ночью. Стоит посмотреть на то, как огни улиц внизу поднимаются между зданиями как некая светящаяся дымка. Над крышами парят тени, и кажется, что они танцуют на легком ветру, обвивающем антенны и провода. Даже постоянный несмолкаемый гул, поднимающийся с улиц вместе со светом, кажется, никак не влияет на это царство полумрака. Я думаю, что именно поэтому про город говорят, что он никогда не спит… или что-то вроде того. Город бессонницы. На самом деле, похоже, что в одном городе сосуществуют два: Город Света внизу и Сумрачный Город здесь, наверху.

Я еще несколько минут сижу, уставившись на море огней, а затем решительно встряхиваю головой. Немного передохнул, и хватит, надо сосредоточиться на текущей проблеме. Первое: мне надо прекратить задавать себе одни и те же вопросы по сотому разу. Это ни к чему не приведет, кроме головной боли. Мне нужно найти другой подход к этой проблеме, вместо того, чтобы, фигурально выражаясь, продолжать биться головой о кирпичную стену мыслительного процесса. Вместо того, чтобы зацикливаться на мысли о том, что мне неизвестно, мне надо сосредоточиться на том, что я знаю.

Так, ладно. Во-первых, я знаю, что на мне проводили какой-то эксперимент или некую медицинскую процедуру, в результате чего была уничтожена моя память и изменена моя внешность. У меня нет никаких воспоминаний о предыдущей жизни, до того момента, как я очнулся в холодной металлической коробке. Хотя, на самом же деле у меня были видение о том, что я пристегнут к столу, и еще я слышал голос, говорящий и невидимости и бесшумности. Было что-то очень знакомое в этом голосе… а вот интересно, мне стоит учитывать, что я ощутил нечто знакомое в крысе?

Ах, да! Дом!

Совершенно вылетело из головы, что я вспомнил, где находится мой Дом. Ну ладно, может не совсем вспомнил, но у меня есть намек на его месторасположение. Дом находится внизу. Я совсем не уверен, что имеется в виду под словом «внизу», но, по крайней мере, мне есть с чего начать.

Я сидел, прислонившись спиной (или панцирем), к стене и согнув ноги, упираясь ступнями в бортик крыши. Теперь я передвигаюсь немного вперед и привстаю на колени. Я облокачиваюсь на бортик так, что мне видно улицу внизу. Ух ты, если отсюда упасть, то лететь придется долго. Я слегка отстраняюсь, так, чтобы мой центр тяжести определенно находился над крышей, а не вне ее, но чтобы я все же мог видеть, что происходит внизу.

Если именно эти Черные Люди превратили меня в огромную черепаху, то слово «внизу» по отношению к моему Дому имеет вполне определенный смысл. Там, внизу, у меня, скорее всего, осталась моя жизнь, незаконченные дела, только и ждущие, когда я вернусь к ним. Не думаю, что я смогу это сделать, пока не выясню способ превратиться обратно в человека. Люди перепугаются, увидев меня в моем теперешнем обличье.

Но… что-то тут не так. Начиная с того, что, по-моему, я никогда не был человеком. Разве я бы не почувствовал неладное еще до того, как увидел свое отражение? Я же видел свои руки, пальцы и вообще все тело задолго до этого момента, и я не почувствовал ничего странного, ничто меня не насторожило. Если бы моя внешность изменилась в ходе эксперимента, то я бы это понял еще до того, как оказался на крыше с мечом в руках. А так, похоже, что мое подсознание знало, как я выгляжу.

Погодите-ка, в этом случае находится объяснение и для многого другого. Может я и утратил все свои воспоминания, но процессы в моем подсознании все еще активны. Я могу не помнить, как делается тот прикольный боковой удар в прыжке, который я использовал, чтобы уложить одного из Черных, но мое подсознание прекрасно все помнит. Пока я не концентрируюсь на том, что делаю, мое подсознание берет управление телом на себя и позволяет мне совершить то, что я хочу. Возможно, это и не на сто процентов верно, но, по крайней мере, теперь у меня есть одна разумно звучащая гипотеза касательно того, почему у меня получается делать все то, что я проделал.

Интересно, а почему я размышляю, как какой-то ученый?

«Ну, замечательно, очередной вопрос,» - тихонько бормочу я себе под нос, вздыхаю, и снова откидываюсь к стене, негромко стукаясь о нее панцирем. Некоторое время я просто сижу неподвижно, отдыхая и бесцельно глядя на город. Затем я встаю и, оглядываясь, осторожно покидаю относительную безопасность моего темного укрытия. Мне пора идти Домой.

Теперь я прыгаю по крышам не торопясь, следя, не появятся ли в поле зрения Черные Люди. Но также я осматриваю окрестности в поисках хоть чего-нибудь, что вызвало бы какие-то знакомые ощущения. В этом большом городе должно быть хоть что-то, что поможет мне вспомнить побольше о местонахождении моего дома. Я бегу легкой трусцой, набирая скорость только для того, чтобы перепрыгнуть на очередную крышу, и постоянно верчу головой, сканируя местность. Не бог весть какой план действий, но все же лучше, чем ничего.

Спустя почти час мои поиски все еще не дали никакого результата. Я перехожу на шаг, а затем и вовсе останавливаюсь перевести дыхание. Прежде чем я успеваю оглянуться в поисках безопасного места, чтобы присесть, порыв ветра доносит до меня очень соблазнительный запах. Мммм… как вкусно пахнет. Я принюхиваюсь к запаху, позволяя ему вести меня к краю крыши, на которой я сейчас стою. Кажется, аромат доносится из вон того маленького ресторанчика на углу на противоположной стороне ули…

… – Хей! А давайте заскочим за пиццей по дороге к дому! – раздается звонкий голос, нарушающий ночную тишину.
Второй голос звучит резко и более серьезно, чем первый.
– Мы не…
Фраза прерывается громким бурчанием.
– Да, а вот мой животик говорит знаете что? – первый голос меняет тональность, пытаясь изобразить кого-то другого. – Он говорит «Едаа. Едааа!»
Третий голос присоединяется к разговору, в нем явно слышен акцент:
– Тут я согласен с нашим балбесом, бесстрашный. Надо захватить че-нить пожевать.
– Да, мы можем их попросить доставить пиццу к Эйприл, – говорит первый голос. – Она сказала, что не возражает, если мы ей потом вернем деньги.
Обладатель второго голоса вздыхает, но в его голосе явно слышна веселая нотка, когда он говорит:
– А ты что дума…


Я снова лежу на боку, свернувшись клубочком, как после того раза, когда у меня было видение. И ощущения точно такие же: я покрыт потом, все тело дрожит, а руки сжимают голову, словно пытаясь унять боль, пульсирующую в такт биениям сердца. В этот раз в памяти возникли лишь голоса, говорящие друг с другом, но я их не узнал. Последняя фраза предназначалась явно мне, но у меня не было ни малейшего понятия, кто это говорит. Хотя теперь я, по крайней мере, уверен, что где-то есть люди, которые знакомы со мной. Я очень хочу надеяться, что они меня ищут.

Я моргаю, пытаясь восстановить зрение, и осознаю, насколько близко я оказался к краю крыши. Мой нос и бортик высотой с колено, огибающий всю крышу по краю, разделяют какие-то жалкие сантиметры. Я медленно сажусь, и мой бок снова напоминает мне, что мне не стоит на него падать, а затем лежать на нем неизвестно сколько времени. Я тупо пялюсь на низенькую стенку, чувствуя, как меня мутит от запоздалого ужаса. Я почти свалился с крыши, всего лишь вспомнив какой-то дурацкий разговор!

Я так поспешно дергаюсь назад от стенки, как будто она собирается меня укусить. Когда я чувствую, что я отполз на достаточное расстояние, я останавливаюсь и просто неподвижно сижу, прижав рукой больной бок и пытаясь подавить быстро поднимающуюся волну паники. Получается плохо… Я только что чуть не погиб, я ранен, голоден, измотан, не могу ничего вспомнить и… мне так одиноко сейчас… Должен же быть какой-то другой, лучший способ припомнить что-нибудь еще. Ну хоть что-нибудь! Я чувствую, что я как будто бегаю по кругу, не в силах ничего достичь. На мою руку падает тяжелая капля. Замечательно, мне только дождя не хватало.

Внезапно словно кто-то тихонько шепчет мне: «Вообще-то, это ты плачешь».

Плотина, сдерживавшая мои чувства, рушится, словно только этого и дожидалась, и глаза стремительно наполняются слезами. Слезы ручьями текут по лицу, оставляя на губах и во рту соленый привкус. Вначале я еще пытаюсь подавлять резкие рыдания, но боль в боку становится невыносимой, и я теряю всякий контроль над собой. Теперь я рыдаю не только от одиночества и беспомощности, но и из-за боли в ребрах. Проклятые сломанные кости, теперь мне из-за них больно даже дышать.

Не знаю, как долго я сидел, размазывая слезы по лицу, но, должно быть, времени прошло немало. В какой-то момент я упал на живот (или пластрон, мне уже без разницы) и, судя по тому, как ноет мой кулак, несколько раз в истерике саданул по крыше. Взрослое поведение, ничего не скажешь. Устроить такое представление, достойное пятилетнего ребенка, на открытой всем любопытным взглядам крыше. Достойный поступок. Как будто моя гордость и без того не достаточно пострадала.

Мне нельзя здесь оставаться, мне нужно двигаться дальше, чтобы Черные Люди не смогли меня найти. Я уговариваю себя подняться на ноги, впервые по-настоящему ощутив, насколько я вымотался. Может, мне лучше снова сесть и отдохнуть еще немного. Все равно не похоже, что мои поиски Дома близки к завершению. Я оглядываюсь вокруг, не особо обращая внимания на окружающий пейзаж. Мне нужно найти какое-нибудь укрытие, чтобы немного передо…

Секунду! Вон та водонапорная вышка! Я сосредотачиваю все свое внимание на вышке, расположенной на крыше примерно в миле от меня. Да, определенно, она мне знакома. Я тут бывал много раз. Эта вышка находится рядом с… с каким-то очень важным местом!

Может, так я и найду дорогу Домой?

Я срываюсь с места и со всех ног несусь к той крыше. Все, что потребовалось, чтобы заставить мое измученное тело снова двигаться, - это всего лишь маленький проблеск надежды. Я почти лечу над крышами, едва касаясь поверхности и уже не думая ни о Черных Людях, ни о чем другом. Мои глаза не отрываясь смотрят на вышку, и нет в мире такой силы, что помешала бы мне добраться до нее.

Я преодолеваю последний провал между крышами, шумно приземляясь на поверхность, и вот я, наконец, добрался до места назначения. Я медленно подхожу к вышке, двигаясь как во сне, жадно рассматривая каждую мелочь. Она выглядит довольно старой, кое-где можно заметить следы ремонта. Я прохожу под опорами и смотрю вверх на дно цистерны, потом выхожу с другой стороны. Теперь я нахожусь рядом с лестницей, ведущей на верх резервуара. Я протягиваю руку и кладу ладонь на нижнюю ступеньку, глядя вверх. Я уже становлюсь лицом к лестнице, готовый вскарабкаться наверх, но что-то заставляет меня задержаться и оглянуться.

…Три крыши назад и одна налево…

Я отступаю от вышки, почти неохотно выпуская из рук поручень. Определенно, в этом что-то есть. Я следую, куда подсказал мне голос, и удаляюсь от вышки на три крыши, а затем перепрыгиваю на ту, что слева от меня. Интуитивно я прохожу мимо кирпичной трубы, направляюсь к другой стороне крыши и останавливаюсь там, глядя на улицу внизу. Все дома на этой улице отличаются тем, что первый этаж у них занимают всякие деловые помещения, а выше находятся квартиры. По сравнению с остальными, улица выглядит практически пустынной. Я смотрю направо и вижу пожарную лестницу, ведущую вниз. Она выглядит странно знакомой. «Дом внизу», - повторяю я про себя и осторожно спускаюсь по ступенькам.

Окно, к которому меня приводит лестница, широко открыто, впуская в комнату прохладный ветерок. Я съеживаюсь рядом с ним и заглядываю в комнату через край оконной рамы. С минуту мои глаза привыкают к яркому свету внутри после почти полной темноты улицы. Я не хочу очертя голову бросаться в неведомое, то, что это место мне кажется знакомым, еще ничего не значит. Оно может не быть моим домом, и у меня нет ни малейшего желания попасть в ловушку.

Когда мои глаза, наконец, вновь обретают способность видеть, я буквально ощущаю, как падает моя челюсть. Я был здесь раньше, причем много раз. В этих стенах я чувствовал себя защищенным, я знал, что ничто не может мне здесь навредить. Я залезаю в окно и спрыгиваю на деревянный пол. В комнате никого нет, но я знаю, что в квартире должен быть кто-то. Я вздыхаю. Я наконец-то в безопасности, впервые с того момента, как я очнулся.

В этой комнате соединены кухня, столовая и гостиная. Лестница с перилами ведет на второй этаж. Отделка стен местами имитирует кирпичную кладку, местами стены покрыты панелями с росписями в кремовых тонах, которые сочетаются с обивкой дивана, стоящего посредине комнаты. Перед диваном находится стеллаж с большим плоским телевизором. Звук выключен, а на экране, судя по всему, идет выпуск новостей. На полках выстроены в ряды спортивные награды и сувениры, привезенные, кажется, со всех концов света. Я оглядываюсь и замечаю, что за диваном есть еще полки, полные книг. Я люблю книги. Я тихо ступаю по комнате, подбираясь к ним поближе, вытаскиваю первую попавшуюся книгу и листаю ее…

Минуту. Она написана на иностранном языке? Я открываю книгу на случайной странице, но как бы я ни пытался, я не могу понять того, что здесь написано. «Сабто нек зафде бадаж, тагожди кам».

Какого черта!? Что это значит? Я кладу книгу обратно на полку и вытаскиваю еще одну, только чтобы убедиться, что она написана на таком же тарабарском языке. Мне это начинает не нравиться.

Позади меня слышится шум, я резко оборачиваюсь и обнаруживаю, что я смотрю прямо в глаза человеку, стоящему у противоположной стены. Мы оба застываем на месте, как дети, застуканные за самовольным поеданием сладостей. Этот парень хорошо сложен, похоже, что он каждый день поднимает тяжести. Вообще, он выглядит так, как будто только что из тренажерного зала. На нем белые кроссовки, синие спортивные штаны с белыми полосками по бокам и красная майка, оставляющая открытыми мускулистые руки. Думаю, что у него бицепс такой же толщины, как моя шея! Длинные черные волосы обрамляют его лицо, придавая ему слегка разбойный вид. Держу пари, этот парень – байкер, или что-то вроде того, по виду похож. Голубые глаза смотрят на меня с крайним изумлением. У меня такое чувство, что не я один стою, вытаращив глаза и не зная, что делать.

– Тарре! Бти дй гйм? Лй жипти дигю ексоме! Дй ж занютси? Фда зраепацма?

Эээ… Что? Он произносит какую-то чепуху. Он пытался говорить со мной? Я его знаю? Кажется, он счастлив меня видеть.

Со второго этажа внезапно доносится женский голос:
– Сиыке? Фда дй бажанем зна Таро?
– Пжаре нигюдол, тидсо. Тарре дамса фда жацам с рол финип асра!

Что здесь происходит? На каком языке они разгова…

… люди не должны видеть вас!..
Я чуть не задыхаюсь от неожиданности, когда у меня в голове раздается этот мудрый голос, и чувствую нарастающую панику. Я отскакиваю назад, откидывая книгу в сторону. Я стоял близко к стене, поэтому после прыжка я оказываюсь прижатым панцирем к кирпичам, а полка шатается, с нее сыплются книги, и она с грохотом валится на пол. Надеюсь, я не сломал ничего важного. Человек в шоке наблюдает за моей реакцией. Погодите-ка… ЧЕЛОВЕК! ААА!!! Он человек! Я молниеносно кидаюсь к окну, по пути задевая и сшибая стол.
– Тарре! Закдаы! Жинрек! – кричит мне вослед Черноволосый. Я еще успеваю услышать женский голос, кажется, она что-то спрашивает, но я уже на середине пожарной лестницы, и не могу расслышать, что именно. Не то, чтобы это имело какое-то значение, все равно я не могу понять ни слова из того, что они говорят. Я уже на крыше, пробегаю с десяток шагов и падаю, опираясь на ладони и колени. Голова раскалывается на части, и меня бьет дрожь, как будто вокруг меня бушует метель. Я чувствую, как с тела стекают капли пота, а мышцы начинают стонать от яростной дрожи. Я не обращаю внимания на боль в ребрах, пытаясь глубоко вдохнуть.
Зачем вообще меня понесло в эту квартиру? Конечно, мне нельзя показываться людям на глаза. Они, скорее всего, захотели бы посадить меня в клетку для изучения. Я же двуногая черепаха ростом больше полутора метров! Кто знает, сколько за меня можно выручить, если продать какому-нибудь ученому? Я могу предположить, что именно так я и оказался в том злосчастном здании.
– Тарре? Дй ж занютси? Фда ри дос, знеюдим? – произносит Черноволосый, осторожно кладя мне руку на плечо.

Он погнался за мной!

Я даже не смотрю на него. Мне нужно бежать отсюда! Я подтягиваю колени к груди и рвусь с места, прежде чем он может среагировать и сжать руку на моем плече.

– Тарре! Жинрек!

Я все еще не имею понятия, что именно он говорит, но в его словах не может быть ничего хорошего. Он человек!

Я торопливо перелетаю с крыши на крышу, но Черноволосый не отстает. Я просто бегу, как сумасшедший, это не так сложно, надо попробовать сделать что-то, что он не сможет повторить за мной. Я направляюсь к более высокому зданию с пожарной лестницей на стене. Я прыгаю вперёд и вверх, поднимаясь по ней так быстро, как только могу. С последней площадки я просто подпрыгиваю вверх, легко преодолевая бортик на краю крыши и приземляясь на ее поверхность. Так, куда теперь? Мне нужно определиться с направлением, вместо того, чтобы бе…

Черт!

Черноволосый приземляется рядом со мной, для него не составило труда подняться по лестнице, и он проделал это очень быстро, что означает, что он использовал тот же способ, что и я. А единственные, что могли так сделать, были Черные Люди! Зараза! Он, должно быть, один из них!

Он уже открыл рот, намереваясь что-то сказать, но я затыкаю его собственным кулаком. Он отлетает назад, спотыкается, и с потрясенным видом вновь поворачивается ко мне, как раз вовремя, чтобы я пнул его в грудь боковым ударом. Он тяжело падает на поверхность крыши. Спорю на что угодно, сейчас он был бы не прочь, чтобы у него был панцирь, как у меня.

Я не задерживаюсь, чтобы посмотреть, встанет ли он. Существует вероятность, что он уже позвонил своим дружкам в черных одежках, и они уже в пути, чтобы отыскать меня и поймать. Так что чем дальше я успею отсюда убежать, тем лучше. Может, мили через две отсюда я сумею найти какое-нибудь убежище. Я уже так устал от этой беготни. Точно, найду укрытие и посижу спокойно хоть какое-то время: мне нужно понять, что делать дальше.

– Ар гивед жреп за бможраы эмеши, Миа!

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Черноволосый все еще преследует меня. А он упрямый, в этом ему отказать нельзя, но я не собираюсь возвращаться в ту лабораторию без боя. Я скорее умру, чем вернусь туда, или я убью его. Не так-то просто убить кого-либо, используя посох, но я уверен, что я знаю, как это сделать, хотя одна мысль об убийстве вызывает у меня тошноту. Все же, лучше я не буду никого убивать, но возвращаться туда я тоже не намерен ни при каких обстоятельствах. Поскольку самоубийство тоже не входит в мои планы, остается только бежать и надеяться, что я смогу оторваться от преследования.

– Ну давай, Черноволосый, – бормочу я себе под нос, перепрыгивая на более низкую крышу, перекатываясь и вновь поднимаясь на ноги. – Поймай меня, если сможешь.

Последний раз редактировалось Kifanya; 20.01.2014 в 15:03.
   28.02.2013, 16:57  
Глава 3. В бегах.

Я перелетаю с крыши на крышу, направляясь к более оживленной части города. Я не горю желанием наткнуться на толпу людей, но так будет больше возможностей спрятаться. Там на крышах больше различных сооружений, будок, труб, выходов вентиляционных шахт, водонапорных вышек, а значит и больше тени. Даже если он из Черных Людей, у меня будет возможность оторваться от него в этом лабиринте.

Мне остается лишь надеяться, что у меня хватит на это сил. Я и так уже пробежал через полгорода, да еще успел подраться с Черными Людьми. Недавние видения и последующая истерика тоже не улучшают общую ситуацию. Я чувствую себя вымотанным и физически, и эмоционально, но страх быть увиденным людьми гонит меня дальше. Я надеюсь, что у меня хватит адреналина убежать от Черноволосого и найти укромное место, чтобы спрятаться ненадолго. Мне нужно время посидеть, все обдумать, и просто дать телу отдых.

Я бросаю взгляд через плечо, посмотреть, не оторвался ли от меня Черноволосый. Нет, он все еще там. Он меня не догоняет, но и не отстает, при этом он не выглядит уставшим. Если уж на то пошло, похоже, что он сам задает себе темп. У меня внутри возникает нехорошее ощущение. Он мог бы бежать рядом со мной, если бы захотел, но он держит дистанцию. Еще раз оглядываясь на него, я вижу, как он достает что-то из кармана и прикладывает к уху. Это мобильник или какое-то переговорное устройство? О, нет, он не пытается меня поймать. Он просто следит за мной, пока его дружки подтягиваются, чтобы устроить мне ловушку.

Мне нужно оторваться от него немедленно!

Я ускоряю шаг, перескакивая через трубу, бегущую поперек крыши, и резко поворачиваю налево. Меня слегка заносит, прежде чем я вновь набираю скорость. До края крыши отсюда слишком маленькое расстояние, чтобы набрать скорость, необходимую для прыжка, но прежде чем я успеваю это осознать, я уже лечу над четырехполосной магистралью. Я борюсь с гравитацией, и она начинает одерживать верх, я понимаю, что у меня не получится завершить прыжок. Где-то на середине я с непонятно откуда взявшимся спокойствием подбираю под себя ноги и изо всех сил отталкиваюсь ими от проволочной растяжки, соединяющей здания. Используя ее как трамплин, я легко преодолеваю оставшуюся часть пути, приземляюсь, споткнувшись, и пытаюсь восстановить равновесие. Быстро взглянув назад через плечо, я вижу, что Черноволосый остался на той крыше и разговаривает с кем-то по телефону.

Я удовлетворенно усмехаюсь, отворачиваясь и продолжая двигаться. Я сворачиваю, намереваясь сделать петлю и бежать в обратном направлении. Где-то на середине крыши и ныряю в тени, прячась в темноте, чтобы Черноволосому было еще труднее обнаружить меня с той стороны дороги. Перепрыгнув через две крыши, я забираю больше вправо, уходя дальше от магистрали, и снова сворачиваю, все время оставаясь в тени. Я надеюсь, что темнота поможет мне ускользнуть от Черноволосого и его соратников. Кажется, что у меня хорошо получается скрытно двигаться в тенях.

Внезапно я словно ощущаю некое движение воздуха, которое не сулит ничего хорошего. Я останавливаюсь и съеживаюсь, внимательно оглядывая окрестности в поисках того, что меня насторожило. Тени больше не кажутся безопасным убежищем. Я разворачиваюсь так, чтобы мой панцирь упирался в стену, я не хочу, чтобы это что-то подкралось ко мне сзади. Нет, это не что-то, это кто-то. Кто-то прячется в тени недалеко от меня. Мое внимание привлекает едва заметное движение справа от меня, и я кидаю туда взгляд, как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то медленно и бесшумно появляется из темноты, словно призрак.

Какого… панциря!?

Это еще одна черепаха-мутант.

Такой же, как я.

Ну, не совсем точная копия, но мы очень похожи, у нас обоих есть такие отличительные черты, как зеленая кожа и панцирь. Насколько я могу судить, у нас одинаковый цвет кожи. Может, его чуть темнее, здесь недостаточно света, чтобы утверждать это с уверенностью. Его «одежда» тоже похожа на мою, только у него наискосок через пластрон протянут еще один ремень. Наверное, он нужен, чтобы держать пару мечей, рукояти которых видны над его плечами. Он выглядит немного крупнее меня и, может, чуть-чуть выше, максимум на какие-то пару сантиметров. В его глазах больше решимости, а на лице маска, как две капли воды похожая на мою, только синяя. И почему у него синяя маска? Мне нравится синий цвет.

– Тарре, дй ж занютси? – внезапно спросил Синий. Кажется, он пытается говорить со мной на том же языке, что и Черноволосый. – Сиыке ксопом, фда дй житиц кигю кднорра. – Я растерянно потряс головой. Что этот парень пытался мне сказать? – Дй лавиц агъюкред лри, фда ри дос?

Я чувствую себя все более растерянным и раздосадованным. Почему они думают, что я их понимаю? Я даже не знаю, на каком языке они говорят. Может, мне стоит сказать им, чтобы они перестали произносить бессмыслицу? Я встаю, все так же прижимаясь спиной к стене. Я все еще не уверен, что этот мутант на моей стороне. То, что мы так похожи, еще ничего не значит.

– Не могли бы вы использовать английский, чтобы я мог понять, что вы говорите?
Его рот приоткрывается в изумлении, а в глазах появляется тень неверия. Он неуверенно произносит:
– Тар, дй… лирю тови ри зарелоиц?
– Ты не понимаешь? – говорю я, потирая виски. Я чувствую, как у меня начинает снова болеть голова. – Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.

Синий открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент мое внимание привлекает громкий глухой звук, как будто что-то упало на крышу, и я вижу, что слева неподалеку от нас выпрямляется после приземления Черноволосый. Он замирает, глядя попеременно то на Синего, то на меня. Синий смотрит на него, но потом его взгляд почти моментально возвращается ко мне. Известно ли ему, что Черноволосый – враг? Стоп. Что, если они работают вместе? Может, Синий тоже подчиняется Черным Людям? Должно быть, это просто ухищрение, чтобы обмануть меня и убедить пойти с ними назад в лабораторию.

– Мне известно, кто вы такие, – говорю я, чувствуя, как по венам опять разливается адреналин, и тело напрягается для очередного рывка. Как долго еще я могу полагаться на него, прежде чем просто свалюсь без сил? Синий прекратил пытаться поговорить со мной, и я замечаю, как его взгляд скользит по всему моему телу, прежде чем вновь вернуться к моему лицу. Скорее всего, он считывал мой язык тела, потому что я вижу, как он слегка меняет позу, как будто готовясь бежать за мной или атаковать. Наверное, нам придется выяснять, кто быстрее и (если ему удастся загнать меня в угол) как хорошо он умеет управляться со своими мечами.

– Вы меня так просто не получите.

Я бросаюсь влево, Синий за мной, не медля ни секунды, а следом, издав удивленный вскрик, Черноволосый. Синий двигается быстрее человека. Вообще-то, Черноволосый теперь тоже бежит быстрее, чем прежде. Скорее всего, раньше он просто следил за мной. Крыши мелькают в невообразимом темпе, сейчас я выкладываюсь по полной, но ни Синего, ни Черноволосого это, похоже, нисколько не напрягает, они отстают от меня всего на шаг.

Я спрыгиваю на более низкую крышу, когда слышу, как Синий что-то произносит. Не думаю, что он обращается ко мне, значит, разговаривает с Черноволосым. Я приземляюсь, перекатываюсь на ноги и успеваю сделать всего три шага, когда замечаю справа от себя стремительное движение. Я кидаю туда взгляд, но ничего не вижу. Черноволосый и Синий приземляются прямо за мной, и я вновь смотрю перед собой. Я знаю, что мне следует уделять больше внимания мелочам, таким, как эта. И Черные Люди, и их мутант-помощник чрезвычайно хорошо умеют скрываться в тенях и двигаться незамеченными, но прямо сейчас мне необходимо увеличить расстояние между собой и двумя преследователями. Внезапно, кто-то выпрыгивает сбоку и встаёт прямо передо мной. Я изо всех сил торможу, пытаясь остановиться, а мой взгляд прикован к новому участнику погони.

Это еще одна черепаха-мутант, но этот немного ниже меня, хотя мускулы у него более рельефные, особенно на ногах. Должно быть, он много бегает и занимается спортом, требующим физической нагрузки. Наверняка, он тоже может двигаться быстрее меня, или, по крайней мере, дольше. Под его ремнем находятся две пары… палок, соединенных короткой цепью. Что это за хрень, зачем они ему? Это какое-то оружие, или что? У него на лице оранжевая маска, а глаза наполнены радостью, смешанной с беспокойством и… удивлением?

В этот момент я осознаю, что я никак не могу остановиться, как бы ни старался: под ногами рассыпан гравий, и моя задача становиться почти невыполнимой. Я скольжу и врезаюсь Оранжевому прямо в грудь. Я чувствую, как он обхватывает меня руками, шагая назад и пытаясь восстановить равновесие. Прежде чем мне удается вырваться из его хватки, что-то врезается мне в спину. Оранжевый снова отшатывается назад, надеясь остаться на ногах, но следующий толчок посылает его, меня, Синего и Черноволосого кубарем на поверхность крыши в беспорядочную кучу переплетенных рук и ног.

Я корчусь и извиваюсь, изо всех сил стараясь освободиться, но на моем панцире лежат мертвым грузом сразу двое, кроме того, все дергаются и вырываются, так что даже непонятно, где верх, где низ. Хорошо уже то, что Оранжевый выпустил меня из рук, когда падал. Все трое говорят одновременно, непонятно, то ли они пытаются понять, как освободиться, то ли выясняют, держит ли меня Оранжевый.

Внезапно чья-то зеленая рука отодвигается от моего лица, а чье-то колено сталкивается с моим, и я выскакиваю из кучи-малы, как кусок мыла. Я приземляюсь на четвереньки в шаге от своих преследователей, с трудом поднимаюсь на ноги и тут же мчусь прочь, как сумасшедший. Мне удается отбежать всего на несколько метров, когда я слышу позади шаги одного из них, а сразу следом и остальных двоих. Эти ребята, похоже, не знают, когда пора остановиться.

Я даже не оборачиваюсь, чтобы увидеть, насколько они близко. Я… не смогу больше поддерживать такой темп. Мне необходимо найти, где спрятаться, или как-то еще отделаться от них. Мой взгляд напряженно скользит по очертаниям крыш впереди меня. Там нет ничего, что могло бы мне помочь. Сейчас любое сооружение на крыше может только задержать меня еще больше. Я кидаю взгляд на дорогу внизу, вижу едущий по ней большой трейлер, и мне в голову внезапно приходит идея. Если я смогу спрыгнуть с крыши на этот грузовик, у меня получится оторваться от преследователей, хотя бы на время, достаточное, чтобы перевести дыхание.

– Тародимма! Ри клиы! – слышу я вопль Синего в тот момент, когда прыгаю через бортик крыши. Наверное, он вычислил, что я пытаюсь сделать. Я все равно взмываю в воздух, не обращая внимания на панические нотки в его голосе и на собственный страх. Полет вниз получается очень долгим, а мне еще предстоит приземлиться на движущийся грузовик. Я начинаю понимать, что это была очень глупая затея.

Хотя у меня получилось, я приземляюсь почти по центру кузова. Не успел я обрадоваться, как теряю равновесие и начинаю катиться к краю, все быстрее и быстрее. Что, если у меня не получится остановиться, и я слечу с крыши трейлера? Сомневаюсь, что мне придется переживать из-за погони, когда я превращусь в лужицу на тротуаре. Внезапно моя рука хватается за что-то, и мое падение прекращается. Интересно, насколько близко я оказался к краю? Как будто в ответ на мой вопрос, ноги срываются вниз и повисают над дорогой. Ух ты, к вопросу о везении.

Мне едва удается подтянуться подальше от края на крыше трейлера. Я тяжело дышу, бок горит огнем, взгляд мечется, сканируя крыши. Я их не вижу, а грузовик двигается на довольно приличной скорости. Может, мне удалось, наконец, избавиться от преследования? Я смотрю вперед по ходу движения, почувствовав, что грузовик сбрасывает скорость. Похоже, он готовится свернуть на перекрестке. Прямо перед ним есть переулок. Как только трейлер замедляется, я прыгаю в темноту переулка, падая после приземления на колени и хватаясь за больной бок. Преимущество адреналина в крови состоит в том, что я не чувствую сломанные ребра, но когда уровень адреналина идет на спад, боль возвращается в десятикратном размере. Вот радость-то.

Я встаю и плетусь дальше в переулок. На другом его конце виднеется стройплощадка, там-то я смогу найти множество укромных мест, чтобы спрятаться, по крайней мере, до восхода. Не думаю, что рабочие будут в восторге, обнаружив спящего мутанта за какой-нибудь балкой. Но сейчас мне надо отдохнуть, чтобы восстановить дыхание, и чтобы бок перестал болеть так сильно. Я съеживаюсь за мусорными контейнерами, не обращая внимания на запах. Одновременно я слежу за улицей, на случай, если Синий, или Оранжевый, или Черноволосый увидели, как я прячусь тут. Хей, а тут есть крышка канализационного люка. С каких это пор канализационные люки стали делать прямо посередине переулка?

В ней есть что-то странно знакомое. Почему мне кажется важной крышка люка? Я смотрю на нее и чувствую себя в безопасности, очень похоже на ощущение, что я испытал, войдя в ту квартиру. Это еще одна ловушка? Может ли быть так, что мой Дом находится под крышкой канализационного люка? С чего бы это я жил в канализации? Это так негигиенично. Хотя… если подумать, в канализации не так-то много людей. Это прекрасное место для больших мутантов вроде меня, там можно жить в мире и спокойствии, не волнуясь, что какие-нибудь люди придут и схватят меня.

Прежде чем я успеваю подойти к крышке люка и посмотреть, куда она ведет, кто-то спрыгивает с пожарной лестницы на другой стороне переулка и оказывается прямо передо мной. Замечательно, еще одна черепаха-мутант. Этот ростом примерно с меня, но гораздо шире в плечах. Я имею в виду, он крупный. Я бы сказал, что он годится в приятели Черноволосому, кажется, что у них у обоих одинаковое количество мышечной массы. Вообще-то этот мутант кажется даже сильнее, чем человек. У него за ремень заткнуты два странных, опасно выглядящих ножа. Они похожи на небольшие трезубцы, только средний шип гораздо длиннее двух крайних. В его глазах плещется ярость, но, что странно, зол он не на меня. Интересно, может он бесится вообще из-за всего, что его окружает? Маска на его лице глубоко красного цвета, почти цвета крови. Каким-то образом это пугает.

Он медленно подходит ближе ко мне, и я встаю, царапая панцирем стенку. Несмотря на его внешность, я его не боюсь. Мне кажется, рядом с ним я… защищен. Это опять то же ощущение, как в квартире и секунду назад у крышки люка. Он меня не обидит. Он подходит ко мне вплотную, протягивает руку и осторожно хватает меня за плечо. Я вздыхаю и закрываю глаза. Наконец-то можно ни о чем больше не волноваться.

Я чувствую, как Красный внезапно дергается, распахиваю глаза и вижу, как он всматривается вверх, на линию крыш. Я следую глазами за его взглядом и застываю, не в силах вдохнуть. Черные Люди! Они смотрят с крыши на нас двоих в переулке, и их там много. Я не смогу отбиться от такого количества противников. Не думаю, что и Красный на это способен. Даже если мы будем драться вместе, у нас вряд ли получится. Черые Люди хотят поймать меня, Красный им не нужен. Я бросаю взгляд на стройплощадку. Может, если я метнусь туда, они последуют за мной и оставят его в покое? Не знаю почему, но мне не хочется, чтобы Красный пострадал, тем более из-за меня. Но что, если это он вызвал их как подкрепление? Остальные черепахи работали на Черных Людей, может, и он тоже связан с ними. Я не хочу в это верить, но мне нужно учитывать все возможности. Если он действительно работает на Черных людей, мне нужно бежать от него подальше.

Я еще раз смотрю на Красного и на Черных Людей, чтобы убедиться, что они не обращают на меня внимания. Я собираюсь с духом и с силами, теми немногими, что у меня еще остались. Я рвусь с места, прежде чем кто-то из них успевает сообразить, что происходит. Я еще успел почувствовать, как Красный пытается сильнее стиснуть пальцы на моей руке, но он опоздал на долю секунды.

– Финд, Тарре!!! – слышу я вопль Красного за спиной и сразу затем звук его тяжелых шагов. Я кидаю быстрый взгляд на крышу, только чтобы увидеть, что Черные Люди тоже рванулись в погоню. Я стискиваю зубы и смотрю вперед, по направлению к стройплощадке. Ее окружает высокий деревянный забор с колючей проволокой наверху, как защита от нежелательного вторжения. Я уверен, что смогу перепрыгнуть через него, если не буду задумываться над своими действиями. Я только хочу надеяться, что внутри для меня найдется укрытие.

Я изо всех сил мчусь через улицу, удивляясь, как так может быть, что одна улица полна машин, а другая, рядом с ней, неестественно пуста. Я вытаскиваю из-за спины посох и перемахиваю через забор, как в прыжках с шестом. Я чуть-чуть не добрал высоты: я чувствую, как проволока царапает мой панцирь и хватает за концы завязок маски. Я крепко цепляюсь за посох, таща его с собой через забор. Страшно подумать, что случилось бы, если бы меня загнали в угол без оружия. Я неловко приземляюсь, поскользнувшись на грязи и падая на панцирь. Думаю, что-то не в порядке с моим чувством равновесия, я постоянно падаю.

Если я думал, что мне было больно до этого момента, то я крупно ошибался. В мой бок как будто всадили раскаленные гвозди. Мне на самом деле пора прекращать падать на него. Кроме всего прочего, теперь у меня куча ссадин на тех местах, которым я проехался по гравию. Кожу щиплет, как будто я был рядом с огнем, но недостаточно близко, чтобы обжечься. Левая лодыжка тоже меня не радует, похоже, она распухла. Не думаю, что я растянул связки, так как я все еще могу стоять и даже ходить, пусть и прихрамывая. Скорее всего, я просто ее подвернул.

Я наклоняюсь, чтобы поднять свой посох, когда мое внимание привлекает громкий глухой стук. Что это за серебристое острие, проткнувшее забор? Вроде, раньше его здесь не было. Раздается еще один стук, и еще одно серебристое острие появляется примерно на полметра выше первого. Я слышу глухой рык, и первое лезвие исчезает, снова появляясь примерно на полметра выше предыдущего. Минутку, они выглядят точь в точь как кончики лезвий трезубцев Красного. Он с их помощью поднимается по забору!

Я поворачиваюсь и бегу прочь от забора. Ой! Ладно, как тогда насчет быстро ухожу от забора? Проблема с лодыжкой сейчас кажется гораздо серьезнее, чем я думал. Хотя подняться на лифте было бы проще, я решил обойтись без него. Его движение легче засечь, и внутри него меня будет совсем просто поймать. Я лучше пойду по лестнице. Когда я поднимаюсь по первому пролету, голова Красного показывается над забором. Я смотрю, как он накручивает колючую проволоку на один из своих трезубцев и отрывает ее от забора. Ух ты. Затем он перелезает через верх и спрыгивает на землю, приземляясь гораздо аккуратнее, чем я. Я вижу, как он бежит к лестнице, и понимаю, что мне самое время двигаться. Я торопливо взбираюсь вверх, прыгая через две ступеньки, несмотря на то, что подвернутая нога просто горит огнем. Я продолжаю карабкаться по ступенькам. То, что я не слышу шагов Красного, не значит, что он прекратил бежать за мной. Все эти ребята могут двигаться, не создавая ни малейшего шума. Если бы я не знал, что в принципе тоже могу так, то был бы немало напуган. В этом есть что-то призрачное.

Я отвлекаюсь на резкое движение слева от меня, поворачиваю голову в ту сторону, и в этот же момент получаю удар ногами в бок, сбивающий меня с лестницы и посылающий на пол. По крайней мере, удар пришелся мне влево. Я падаю на пол и не могу удержаться от вскрика. Да, а вот теперь я ударился правым боком… черт! Больно-то как! Я подтягиваю ноги, чтобы встать, и тут же получаю еще один пинок под ребра. Почему они стремятся ударить именно туда? Этому боку и так уже досталось. Я переворачиваюсь от удара, и кто-то бьет меня в челюсть. Ууууу… звездочки… красивые…

Я снова падаю на панцирь, затем медленно сажусь, тряся головой в попытке упорядочить космос внутри. Я облокачиваюсь на ящики, рядом с которыми приземлился, и смотрю на Черных Людей, окруживших меня полукругом. Черт. Они загнали меня в угол. По крайней мере, я не сдамся без боя… без посоха в руках. Мне его даже видно, он лежит на полу в добрых трех метрах от меня позади парочки Черных Людей. Я медленно встаю, меня шатает, но через секунду я выпрямляюсь. Меня не так-то просто одолеть даже без оружия, и, кажется, Черным это известно. Некоторые из них отшагивают назад, когда я поднимаю руки и встаю в… у этой стойки есть название, но я его не помню. Обе руки подняты, а корпус слегка развернут, так, что одна нога находится впереди другой, и большая часть веса на правой ноге, но я могу легко перенести вес с одной ноги на другую. Пальцы рук слегка согнуты, кисть левой руки выдвинута в сторону противников, тогда как правая находится около лица. Ладно, ребята, подходите.

Черные переглядываются, как будто договариваются о чем-то. Один из них, который стоит прямо передо мной, достает небольшую палку, напоминающую мой посох, но всего полметра длиной. Кроме того, она выглядит полой внутри. Прямо у меня на глазах он вытаскивает небольшую… штуку, трудно разглядеть, что это такое, она слишком мала. Он опускает ее в трубку с одного конца и подносит другой конец ко рту. Черт! Дротики! Я не смогу их отразить! Я слышу негромкое «пуфф», и дротик выскакивает из трубки, устремляясь ко мне.

Внезапно прямо передо мной появляется размытое зеленое пятно, и дротик отлетает в сторону, отбитый серебряным вихрем. Красный становится между мной и Черными Людьми. Он останавливает свой трезубец, который до этого крутил в пальцах, и хватает его так, что острия ножа находятся между его пальцами и нацелены на противников. Он поднимает руки, и Черные Люди один за одним начинают доставать свои мечи. Меня толкают в грудь, отпихивая назад, подальше от Красного и от врагов, я теряю равновесие и падаю. Опять. Это уже начинает надоедать. Но я не успеваю удариться, чьи-то руки ловят меня, обхватывают за талию и осторожно тянут назад. Синий и Черноволосый, лицо которого сейчас скрывает хоккейная маска, приземляются по обе стороны от Красного, держа в руках мечи и… хоккейную клюшку и бейсбольную биту? Что за странный выбор оружия. Руки, державшие меня, разжимаются, и Оранжевый встает передо мной и подталкивает меня назад к ящикам. Он сжимает в руках свои странные палки на цепочках.

Черные Люди внезапно одновременно приходят в движение, размахивая мечами и бросаясь в атаку на черепах и Черноволосого. Черноволосый, Красный и Синий прыгают вперед, вступая в бой, но Оранжевый остается рядом со мной. Он крепко стискивает свое оружие, и я чувствую, как он напряжен, но он не вступает в драку, которая с каждым моментом становится все более и более ожесточенной. А я-то думал, это я вел себя жестоко, когда раскидал тех пятерых около лаборатории, но то, что я сделал с ними, не идет ни в какое сравнение с тем, что я вижу сейчас. Синий размахивает мечами, нанося удары, которые заставляют врагов сгибаться и падать, зажимая раны. Я не вижу крови, но, очевидно, он наносит им достаточно болезненные повреждения. Красный щедро раздает удары направо и налево, периодически добавляя пинки. На моих глазах он ударяет одного из Черных под дых с такой силой, что тот перелетает через головы своих соратников, стоявших за ним. Ох. Думаю, он ударил его рукоятью своего трезубца. Черноволосый превратился в вихрь, кажется, он держит в руках не меньше десятка клюшек и бит, и сбивает с ног сразу несколько противников, разметав их по всему полу. Время от времени он отвешивает удар или пинок, но большая часть повреждений наносится с помощью мощных взмахов клюшки и биты.

Трое Черных людей внезапно перепрыгивают через Красного и атакуют Оранжевого и меня. Оранжевый бросает на меня быстрый взгляд:
– Ри жамрэыкю, Тар. Загэт дэд.

С этим он кидается вперед, сжимая в пальцах уже не по две палки в каждой руке, а по одной, вторая же остается висеть на цепи. Он начинает вращать ими, так, что очертания палок становятся размытыми. Он поднимает левую руку и своим вращающимся оружием сбивает меч ближайшего из Черных Людей, затем бьет его в челюсть палкой в правой руке. Раздается громкий хруст, и я практически уверен, что челюсть этого Черного сломана. Оранжевый продолжает вращение, и еще одному противнику палкой прилетает по черепу, снова с громким хрустом. Я не видел, когда он успел поднять ногу, но последний из напавших на нас сгибается пополам после пинка в грудь.

Стоп, погодите минуту. Помедленнее. Я беру тайм аут. Прокрутите запись еще раз. Что угодно, только чтобы я понял, что сейчас происходит. Почему они сражаются друг с другом, если они на одной стороне? Разве они не должны действовать вместе, чтобы поймать меня? Почему черепахи и Черноволосый меня защищают? Как бы я хотел, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что происходит. Это все так запутанно. Я прижимаю пальцы к вискам. Кажется, на подходе очередной приступ головной боли.

Что-то тяжелое врезается в ящики рядом со мной, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. Какого панциря, что это было? Я оглядываюсь и вижу Черноволосого, неуверенно опирающегося на ящики и потирающего голову. Что-то падает рядом с моей ступней. Это хоккейная клюшка. Один из Черных людей, наверное, отвесил ему хороший удар. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть, где находятся Черные Люди и в первый момент не верю своим глазам: один из них наставил острие меча прямо в центр груди Черноволосого, как будто собираясь пригвоздить его к ящикам, на которые он опирается.

Он не посмеет! Я подпихиваю пальцы ноги под клюшку, подбрасываю ее вверх и ловлю рукой. По форме она не похожа на мой посох, но различия несущественны, чтобы повлиять на мое умение сражаться ей. Я разок проворачиваю ее вокруг запястья и наношу удар Черному Человеку в грудь, отшвыривая его назад и вставая между ним и Черноволосым. Мой противник кажется растерянным в первое мгновение, так как просто стоит, уставившись на меня и потирая место удара. Да, ты будешь драться со мной. Привыкай к этой мысли. Я еще раз проворачиваю клюшку и атакую его. Он вовремя поднимает меч и блокирует мой удар, направленный ему в голову, но он зря не обращает внимания на мои ноги. Я пинаю его в живот, заставляя его сложиться пополам, и опускаю клюшку ему на затылок с силой, достаточной, чтобы вырубить его. Мне на самом деле не хочется его убивать.

У меня нет времени, чтобы оглянуться на Черноволосого и проверить, как он там. Я вообще не понимаю, почему я кинулся ему на выручку. Это было так естественно, как будто это было единственно верным решением. После того, как я вырубил первого, ко мне тут же подскочили еще двое. Я блокирую их мечи клюшкой и отпинываю их обоих ударом с разворота. Они отлетают в сторону, а я спотыкаюсь на ровном месте, пытаясь поймать равновесие. Бок опять горит, и я впервые замечаю, какое у меня хриплое дыхание. Мышцы стонут от напряжения и мои движения запаздывают. Думаю, это из-за того, что действие адреналина в крови закончилось. Ко мне бросается еще один Черный. Я покрепче стискиваю хоккейную клюшку, готовясь к…

Оу!

Я дергаюсь назад от неожиданной вспышки боли в руке, прежде чем потянуться к источнику боли. Пожалуйста, пусть это будет не то, что я думаю! Сердце замирает при виде маленького цилиндра, торчащего из моей руки. Черт! Я поспешно вытаскиваю его и сразу же отбрасываю в сторону, как будто он может укусить меня. Может, мне удалось вытащить его достаточно быстро, и эта дрянь не успела попасть мне в кровь? Вообще-то… я чувствую… легкое головокружение… Я пошатываюсь и трясу головой, пытаясь разогнать туман перед глазами. Клюшка выпадает из рук и я опускаюсь на одно колено.

– ТАР! – слышится чей-то вопль. Что это значит, хотел бы я знать?.. Чья-то рука грубо хватает меня за запястье и дергает вверх, заставляя подняться на ноги. Я как в тумане вижу Черного Человека, который, не ослабляя своей хватки, нагибается и быстро взваливает меня себе на плечо. Нет! Я не могу позволить им вновь захватить меня! Я пытаюсь сопротивляться, но движения требуют слишком больших усилий. У меня хватает сил только простонать, а Черный Человек уже разворачивается и уносит меня от остальных. Ну, по крайней мере, это снотворное, или что они там мне вкололи, ослабляет боль в моих многострадальных ребрах.

– Тови ри лифдоы! – Черный человек внезапно дергается и я слышу его изумленный вскрик. А я падаю. У меня не осталось сил даже на то, чтобы обеспокоиться по этому поводу. Наверное, будет больно. Все происходящее кажется мне каким-то отдаленным, как будто я смотрю кино, а не принимаю непосредственного участия в событиях. Чья-то рука подхватывает меня под плечи и замедляет падение. Я все равно сильно ударяюсь об пол, но обладатель руки, очевидно, больше озабочен тем, чтобы я не стукнулся головой. Он плавно опускает мою голову на пол и оставляет меня лежать на животе. Звуки битвы постепенно отдаляются и все больше затихают. Нет… только не сейчас… Мне нельзя терять сознание! В какой-то момент мои глаза закрылись, и сейчас я с трудом пытаюсь снова их открыть. Все куда-то уплывает… Я так устал… Нет! Не спать!

Кто-то перекатывает меня на спину и осторожно приподнимает голову. Пара пальцев прижимается сбоку к моему горлу, я едва могу ощутить это прикосновение. Кто здесь? Я слышу гул голосов надо мной, но они звучат, словно из плохо настроенного радиоприемника. Я трачу последние силы, чтобы открыть глаза, я понимаю, что сейчас потеряю сознание, но хочу увидеть, у кого я в руках. Черт, перед глазами все расплывается, я не могу ничего различить. Надо мной склоняются какие-то тени, мне бросается в глаза только одно яркое цветовое пятно, прежде чем все меркнет, и я теряю сознание.
– Синий?
28.02.2013, 23:16
О, это настолько прекрасно. Нравится ВСЕ, читаю взахлеб. И, не смотря на то, что объем прод немаленький, всегда огорчаюсь концу ) Особенно в этот раз, такая динамичная глава. Понравилось реакция Дона на Рафа. Уж кого стоит бояться сильнее всего из братьев, ан нет, Донни повеяло защитой х). Странно, что от других такого же ощущения не было, ну да ладно.
Еще интересно, почем у него в голове так все намешано, что он не может воспринимать речь?) Это нормальная реакция на сотрясение? В любом случае, задумка очень хорошая и необычная, сыграла на руку всему сюжету. И еще, как ты тогда переводишь речь, ощущение, что тут целая схема есть? ) Я пока поняла, что "Тарре, Тар" - это "Донни, Дон" х) Еще там было "подожди", повторялось не один раз.
В общем, я рада, что Дона спасли. Также сразу поняла, что повествование от его лица, автор хорошо поработал и смог передать манеру рассуждения Донателло, даже когда это было еще не очевидно и можно было посомневаться )
Спасибо за пост (4) от: Bdfy, Donny's Angel, Kifanya, SickRogue
   01.03.2013, 00:07  
Я пока не буду все карты раскрывать, ладно? А то читать неинтересно будет. Я постараюсь не задерживать продолжение. Кста, про речь - да, там есть схема (ох и намучалась я ее переводить... автор такой затейник ).
Спасибо большое за отзыв, я уже было хотела забросить этот перевод, думала, никто не читает, никому не интересно...
Спасибо за пост (1) от: VEROCSANA
01.03.2013, 16:08

  Сообщение от Kifanya 

я уже было хотела забросить этот перевод, думала, никто не читает, никому не интересно...

Нет, только не это! @Kifanya, я думаю, многие читают, но, как и я, забывают комментить Поэтому продолжайте, благодарные читатели у Вас будут всегда)
Спасибо за пост (2) от: Donny's Angel, Kifanya
01.03.2013, 20:32
@Kifanya, да просто хотела откомментировать тогда, когда станет хоть что-то проясняться...
последняя выставленная глава - сколько смысла )
да, все продуманно, слаженно и отшлифованно у Вас и Автора )
спасибо, что делаете такую огромную и титаническую работу )

  Сообщение от VEROCSANA 

Я пока поняла, что "Тарре, Тар" - это "Донни, Дон" х)

у меня не было времени вникать основательно...
но вы для меня открыли Америку ) а ведь точно х)
Спасибо за пост (1) от: Kifanya
   01.03.2013, 23:06  
Блин, я напросилась на комплименты... мне так стыдно, простите пожалуйста, я не хотела).
Так, сначала спецбонус для VEROCSANA. которой было жалко, что глава быстро закончилась и было интересно, почему Дон не сбежал от Рафа.
Ловите

… Дон бежит вверх по лестнице. Должен быть более простой способ перехватить его. Вот зараза… Я мчусь к лестнице, ведущей на верхние этажи многоэтажки, или хрен его знает, чего они тут строят. Блиин, это будет долгий подъем. По крайней мере, Дон слегка притормозил. Он бережет ногу, спорю на что угодно, он повредил ее при том сумасшедшем прыжке… вот черт! Футы уже здесь! Они сюда перелетели что ли, как насекомые какие? Кстати, хороших насекомых не бывает…

И вот конечно же кому-то надо позвонить именно в этот момент!
Я прыгаю вверх через две ступеньки. Наверное, нужно ответить на звонок, пока мобильник от вибрации не вывалился у меня из-за пояса.

– Что?! – рычу я в трубку, разворачиваясь на лестничной площадке и взбираясь на следующий проем. Куда он, черт возьми, подевался?
– Раф? – бесстрашный, вот щас как раз самое время переспрашивать. – Ты его нашел?
– Не совсем, он бежит вверх в недостроенном здании на углу Четвертой и Каштановой.
– Мы всего через одну улицу от вас. Будем там через минуту.

Я бы ему ответил, но в этот момент я слышу где-то наверху крик, полный боли. Все, эти уроды ПОКОЙНИКИ!!!

– Лео, давайте быстрее, его нашли футы! – я сбрасываю звонок. Нет смысла посвящать Лео в детали, когда он уже рядом и сможет сам все выяснить на месте. Кроме того, у меня есть более важная задача, чем трепаться с Лео, рассказывая ему все, что я не знаю сам: мне нужно убрать этих лупоглазых придурков подальше от Донни. Я только надеюсь, что они уже на следующем этаже.

Люблю, когда я прав.

Они загнали Дона в угол, но он уже встал в стойку, подняв руки и приготовившись к драке. Я нигде не вижу его бо, должно быть один из этих уродов выбил его у него из рук. Хех, а эти футы не так глупы, как кажутся, они не торопятся подходить к Дону близко. Никогда не думал, что у них хватит мозгов сообразить, что из нас Дон лучше всех сражается без оружия. Не, я тоже могу навешать люлей будь здоров, но у Дона это получается ловчее. Я подкрадываюсь к ним ближе, стараясь, чтобы меня никто не заметил. Я хочу уложить футов, но при этом мне вовсе не нужно, чтобы Дон опять куда-то свалил. Я так сосредоточен на нем, что почти не замечаю как один из ниндзя опускает дротик в конец духовой трубки, но, с другой стороны, я был озабочен тем, чтобы незаметно подкрасться поближе. Так, теперь остается только прыгнуть между ними и Доном и отбить этот хренов дротик… вот и все. Небольшой поворот сая, вот все, что требуется, чтобы сбить его с курса.

А вот теперь футы попали.

Так им и надо.

Я чувствую, как у меня в глубине горла зарождается низкое рычание, я стискиваю саи и рявкаю противникам в лицо. Мои слегка опущенные плечи и оскаленные зубы заставляют их занервничать, и они вытаскивают мечи. Ха, пятнадцать против одного? Обычно для меня это не проблема, но сейчас мне надо еще и держать их подальше от Дона. А вот это уже может оказаться проблемой. Мне придется трудно, надо будет и лупешить этих недоумков, и приглядывать за Доном.
Трудно или нет, это ничего не значит. Я даже не колеблюсь.

Они к Дону больше пальцем не прикоснутся.

О, а вот и кавалерия, че-то долго они добирались. Я отпихиваю Дона назад, подальше от футов. За ним присмотрят Лео и Майки, я только этого и ждал. Наконец-то я могу с ними разобраться, они захватили Дона, они причинили ему боль… теперь им придется за это заплатить.

Я собираюсь получить огромное удовольствие от этой драки…

(взято и переведено вот отсюда http://www.fanfiction.net/s/4631833/...-Fall-Together, специально для VEROCSANA)


А теперь продолжение основного рассказа.

Глава четвертая. Где я?

Гд-д-де…?

Ч-что произошло?

Это… это что-то мне… напоминает…

Слишком… сильно напоминает.

М-меня опять поймали Черные Люди? Похоже на то. Я чувствую себя так же, как когда очнулся в той металлической комнате. Хотя есть несколько различий между теми событиями и настоящим временем. Я ощущаю невероятную слабость, как тогда, но я не в металлической коробке. Я лежу на чем-то мягком, и что-то мягкое обнимает сзади мой панцирь. Похоже, я лежу на боку на диване. Хорошо хоть не на правом боку. Голова покоится на подушке, а на лбу что-то прохладное. Ммм… приятные ощущения… у меня жар, или что-то вроде? Я укутан одеялом, края которого бережно подоткнуты вокруг моего тела, что помогает сохранять тепло, в отличие от того раза, когда я чуть не замерз на голом полу.

Также кто-то позаботился о моих ранах. Кроме холодного компресса на лбу, я еще чувствую что-то прохладное, обвернутое вокруг пострадавшей лодыжки. Скорее всего, я действительно подвернул ногу, надеюсь, что растяжения нет. Мой живот и грудь крепко перебинтованы. Повязка настолько тугая, что даже слегка затрудняет дыхание. Да, определенно, я не в руках Черных людей и не в той металлической комнате.

Тогда… где я?

Так, ладно, последнее, что я помню, это как я что-то произнес. Ну-ка, что это было? Кажется, слово начиналось на «с». С… Синий? Странно, с чего это я думал о цвете? Нет, погодите… я смутно помню, как надо мной склонялись какие-то тени, кто-то поддерживал мою голову и нащупывал пульс. Кто это был? Он так странно выглядел. Кажется, он был зеленого цвета и не был одет? Нет, вроде бы у него на лице было что-то вроде маски, и она была синего цвета… Синего! Рядом со мной был Синий. Так что же получается, меня захватили черепахи и Черноволосый?

Чего они от меня хотят?

Внезапно кто-то поднимает компресс у меня со лба, и я призываю на помощь все свое самообладание, чтобы оставаться неподвижным. Я не хочу, чтобы они знали, что я уже очнулся. Может, мне удастся понять, что происходит, пока я лежу как бы без сознания.

– Тародимма, кйр лаы, дй кмйцец лирю? – кто бы ни был сейчас рядом со мной, его голос кажется голосом пожилого человека и совсем не похож на голоса Синего, Красного, Оранжевого или Черноволосого. Также он не похож на голос той женщины, которая разговаривала с Черноволосым в квартире. На мой лоб ласково опускается ладонь, и прикосновение кажется таким знакомым, что мои глаза распахиваются сами собой.

О… мой… Бог…

– Тародимма? Уызнем, Тародимма знецим ж кигю. Сос дй кигю фэжкджэиц, кйрас?

Это… это же…

ЭТО ОГРОМНАЯ КРЫСА!!!

Паника охватывает меня сразу и полностью, я прихожу в ужас от вида склонившейся надо мной крысы. Я ору прямо в покрытое мехом лицо, которое находится всего в полуметре от меня, слишком близко, чтобы я чувствовал себя нормально по этому поводу. Крыс отдергивает голову назад и плотно прижимает уши к голове. Черт, теперь я его еще и разозлил! Я подрываюсь с дивана, скидывая одеяла с себя на пол, переворачиваюсь и сигаю через спинку дивана, так, чтобы между нами оказалась по возможности большая преграда. Ой… лодыжка снова начинает ныть, а ребра вовсе не обрадовались, что я так кричу. Я начинаю медленно пятиться прочь от дивана, не отрывая взгляда от Крыса, а он, в свою очередь, пристально смотрит на меня. Мне только кажется, или он выглядит расстроенным?

– Тарре? – я оборачиваюсь на звук голоса, который доносится с другой стороны комнаты. Синий стоит рядом со столом, заваленным книгами и бумагами. Он внимательно оглядывает меня, но в его взгляде сквозит беспомощность. Ему действительно надо иногда отвлекаться от забот. Но, кстати, прозвучавший голос был не его, так что мой взгляд переходит на Черноволосого, который сидит на стуле у дальнего от меня конца стола. На нем уже нет той белой маски, которую я видел во время драки прошлой ночью, и в его взгляде можно разглядеть смесь беспокойства и ярости. Что я такого сделал, что он так разозлился? А, нет, он зол не на меня, а на кого-то другого. Интересно, а они с Красным часто общаются?

Движение слева от Черноволосого привлекает мое внимание, и я… эмм… ух ты… какая она красивая! Нет, не то слово. Она не красива, а прекрасна. У нее короткие рыжие волосы, чуть не достающие до плеч, недлинная челка падает на чистый лоб, оставляя открытыми ясные глаза. На ней надеты фиолетовый топ и голубые джинсы. Она такая… просто… эмм… эх. Я правда не могу описать ее так, чтобы слова были достойны ее. Наверное, достаточно сказать, что она любому мужчине вскружит голову

– Тар, дй проиц, сда ю? – в ее голосе сквозит такая надежда и беспокойство, что я растерянно моргаю и трясу головой, стараясь сосредоточиться на своей текущей задаче. Я нахожусь где-то неизвестно где, вместе с людьми, черепахами-мутантами и большущей крысой, которые все явно чего-то от меня хотят, но я никак не могу понять, чего. Леди выглядит так, как будто она готова расплакаться, но она делает глубокий вздох, который, кажется, прогоняет слезы и придает ей немного сил. Она внимательно оглядывает меня. Она что, врач, или что-то вроде? Я смотрю мимо нее, рассматривая место, в котором оказался, когда она произносит:
– Азнитимирра, уда олрипею.

– Сос ю е бажанем, – слышу я ответ Черноволосого, но я стараюсь больше не отвлекаться на разговор. Прислушиваться к их речи – это все равно, что не прекращая наносить себе удары ножом в голову. У меня было достаточно приступов головной боли с момента, как я очнулся, и этот странный язык отнюдь не улучшает ситуацию. Я хочу выпить таблетку аспирина и заснуть на ближайшие тридцать шесть часов, так, чтобы головная боль, наконец, ушла.

Звук легких шагов из-за спины заставляет меня крутнуться на месте, и я оказываюсь лицом к лицу с Оранжевым. Я даже не осознавал, что у меня за спиной находится еще одна часть комнаты. Ну, на самом деле там вход в кухню. Оранжевый застывает на месте, когда видит, насколько я напряжен. Я пристально смотрю ему в глаза и замечаю все то же сочетание радости и беспокойства, и кроме всего этого, явное облегчение. Он стоит передо мной, держа в руке высокий стакан, наполненный водой. Когда я в последний раз что-нибудь пил? Он улыбается мне широченной улыбкой, которая выглядит крайне забавно на его лице, и протягивает мне стакан. Интересно, а вдруг в воду подмешан какой-нибудь наркотик? Вообще-то в прозрачной жидкости спрятать какую-либо примесь практически невозможно. Я робко улыбаюсь, беру у него стакан и отпиваю маленький глоток. На языке не остается никакого привкуса, значит, в воду ничего не подмешали. Теперь главное не вылить в себя весь сразу стакан целиком.

Я не слышал, как Леди что-то говорила, и осознал это, только когда Оранжевый ей ответил:
– Ю зарюм, Уызнем.

Оранжевый снова смотрит на меня и улыбается. Наверное, он вообще много улыбается. Он указывает на меня, хлопает ладонью, как будто ловит что-то невидимое, затем указывает на Леди, затем туда, где могли бы находиться его уши, и в конце концов вновь на меня, при этом выжидающе на меня уставившись. Эмм… ладно… Определенно, Оранжевый пытается со мной общаться, используя комбинации жестов и мимики. Из того, что он показал, мне ясно, что Леди чего-то хочет от меня. Что бы это ни было, это как-то связано с хлопком рукой. Она хочет, чтобы я ей помахал? Зачем ей это надо? Оранжевый повторяет эту странную последовательность движений, и я раздраженно вздыхаю. Должен же быть какой-нибудь другой способ общения, не такой громоздкий.

Я делаю еще один глоток воды и прохожу несколько шагов до стола, чтобы поставить на него полупустой стакан. Затем я разворачиваюсь к Оранжевому и вращаю рукой, предлагаю ему продолжать, одновременно выжидающе глядя на него. Надеюсь, он поймет, чего я от него хочу. Похоже, зря, или он просто не заметил мой жест, но он опять повторяет все ту же последовательность движений. Я все еще не могу понять, что значит хлопок рукой, и щелкаю пальцами, чтобы привлечь его внимание. Он замирает как раз на середине хлопка и растерянно моргает. Пользуясь моментом, я тоже хлопаю ладонью, второй рукой показываю на нее и с растерянным видом пожимаю плечами. Он внимательно смотрит на то, что я делаю, несколько мгновений размышляет, а потом подносит руку ко рту.

– Тар, ксове фда-регэт. Уызнем щафид экмйцод, сос дй бажанец, – он показывает рукой, как будто у него изо рта что-то вылетает. Леди что, хочет, чтобы я плюнул? Фу! Может, она и не леди в таком случае?

Оранжевый растерянно и грустно смотрит на меня. Извини, но такую просьбу я исполнять не собираюсь. Он кидает взгляд на странное сборище возле стола.
– Икд етие? Ю бадаж жйкмэцод мягйи знитмаверию.

Стоп. Может, Оранжевый имел в виду не какой-то осязаемый объект, вылетающий изо рта, а что-то другое? Например, воздух или слова. Леди не хочет, чтобы я плевался, она просит меня сказать что-нибудь. А вдруг она сможет понять то, что я говорю!

Я смотрю на нее с надеждой. Она все так же стоит у противоположной стены и поглощена разговором с Синим.

– Ты понимаешь мою речь? – в то же мгновение, как раздается мой голос, их разговор прекращается, и все взгляды в комнате устремляются на меня. Оглядываясь вокруг, я вижу на их лицах шок и нежелание верить в происходящее, и добавляю:
– Судя по всему, нет. – я вздыхаю и потираю виски. Черт, эта головная боль меня просто убивает.

– Кйр лаы… – вздыхает Крыс, горестно качая головой и усаживаясь в кресло. Он определенно чем-то крайне расстроен, и что бы это ни было, это имеет прямое отношение ко мне. Почему у меня такое ощущение, что я его каким-то образом подвел?

– Дос, защави уда ри сосоы-да тнэбаы юпйс, – говорит Леди, глядя в одну из книг на столе. Она перелистывает несколько страниц и снова начинает что-то напряженно вычитывать. Хмм… интересно, а среди всех этих книг не найдется такой, которую я смог бы прочитать? Если бы я смог записать свои слова так, чтобы они меня поняли, моей голове не пришлось бы раскалываться от боли каждый раз, когда Оранжевый…

– Финд!
Я подпрыгиваю от неожиданного крика, резко оборачиваюсь и поднимаю голову. Надо мной на втором этаже у перил стоит Красный, и выглядит он так, как будто с трудом сдерживает ярость.

– Лй пню динюил жнилю! Тожоыди знакда заытил е роытил даба бото, фда ктимом уда к Тарал, е покдожел иба жки екзножедь!

Почему он показывает на меня? Я сделал что-то не то?

– Ноч… – пытается сказать что-то Синий, но Красный кидает на него убийственный взгляд и обрывает его фразу.
– Миа! Тови дй кабмокир ка лраы, фда лй тамврй роыде иба! Е тови ри клиы уда аднешодь, задалэ фда ю проя, фда уда ризножто.
Синий, нахмурившись, смотрит на Красного.
– Ноч, ю дави щафэ нопагнодкю к чэдоле, ра кзинжо ю фадим гй эгитедкю, фда к Тарал гэтид жки ж занютси.

Красный внезапно прыгает вниз и приземляется рядом со мной и Оранжевым. Он что, действительно только что спрыгнул с балкона? Это же почти три метра, а он даже не ушел в перекат, чтобы погасить силу удара. У него, должно быть, кости стальные, не иначе. Он проходит мимо нас, направляясь к Синему и наставив на него палец, и я замечаю, что он даже не прихрамывает. Ага, определенно, кости сделаны из стали.

– Дй проиц, фда жки знетид ж ранлэ! Закладне, – теперь он снова указывает на меня. Почему они все так расстроены из-за чего-то? – ар эви ро рабощ, ар каагновоид е зйдоидкю бажанед к роле. К рел жки гэтид щанаца. Рол знакда рэвра заыде ротнодь чэдол потрешй е замэфедь саы-сосеи аджидй!
– Но… – пытается опять сказать что-то Синий, но Красный снова его затыкает.
– Икме дй знитзафедоиц акдожодкю птик е ебнод ж кетимсэ, да завомэыкдо. Ю кол к удел нопгинэк, – Красный поворачивается, как будто собираясь уйти, но Синий хватает его за плечо и другой рукой показывает на меня.

– За-джаелэ, ар житид кигю ранломра?! Ар тови ри эпром Кзмердино! Сос дй лавиц бажанец, фда к рел жки гэтид ж занютси, сабто ар тови нопбажонежод раломра ри лавид?!

Так, теперь на меня зол еще и Синий? Почему они на меня сердятся? Черт, у меня из-за их разговоров опять начинает болеть голова. Наверное, это уже не просто головная боль, а мигрень. Может, мне стоит попросить их вести себя хоть немного потише? Может, Оранже…

Вот оно что!

Они злятся не на меня. Их бесит то, что они не могут меня понять. Надо думать, сразу шесть человек… эмм, мутантов и человек, и никто из них не может разобрать ни слова из того, что я говорю, поэтому они и нервничают. Это те же растерянность и беспокойство, которые испытываю я, только помноженные на шесть. Бедняги. Хотел бы я как-нибудь помочь им, но у меня такое ощущение, что я только подолью масла в огонь. Я снова обращаю внимание на ссору, чтобы посмотреть, что изменилось, пока я был в своем маленьком мире, складывая два и два. Ой… Судя по всему, Красный готов нанести удар Синему. Мне нужно остановить их, прежде чем они сцепятся в драке. Я делаю шаг по направлению к ним, игнорируя Оранжевого, который произносит «Тар…». Я не знаю, как я понял, что Красный готовиться ударить Синего. Интересно, насколько хорошо я знаю этих черепах?

Я в мгновение ока пересекаю комнату, становлюсь между этими двумя и расталкиваю их обеими руками. Они отшатываются назад и падают, как мне кажется, больше от неожиданности. Я на самом деле не так уж сильно их и толкнул. Я поворачиваю голову и смотрю в глаза Красному, затем отворачиваюсь от него и смотрю на Синего.

– Вы двое не должны драться из-за каких-то пустяков. Ну, не можем мы понять друг друга, ничего страшного в этом нет. Мы сможем с этим справиться, если все будем сохранять спокойствие, а не драться друг с другом, – я нахмурившись смотрю на Красного, у него на лице слегка удивленное и немного виноватое выражение, – или провоцировать драки, – теперь я смотрю на Синего, который выглядит крайне смущенным. – Пока мы не придумаем чего-то другого, мы можем использовать язык жестов, который предложил Оранжевый, чтобы передать общую идею того, что происходит, – произнося последнюю фразу, я тыкаю пальцем через плечо в том направлении, где стоит Оранжевый. Так, стоп, они же все равно не понимают, что я только что сказал. Зашибись. – И никто не имеет понятия, о чем я говорил, – тихо бормочу я и снова потираю виски. Черт, почему головная боль никак не проходит? Я отхожу от замершей пары и направляюсь к дивану. – Простите, – говорю я Крысу, проходя мимо него и плюхаясь на диван. Я устраиваюсь поудобнее, и искоса поглядываю на Крыса. Надеюсь, он не станет нападать на меня. Блин, я только сейчас замечаю, что он одет в халат, и рядом с ним лежит трость!

Похоже, я не настолько сумасшедший, как себя считал.

– Сда-регэт лавид ксопод, фда ар елим ж жедэ? – голос Красного нарушает молчание, повисшее в комнате после моего выступления.
– Лри совидкю, ар жимим диги е Миа аджомед тнэб ад тнэбо, – Черноволосый произносит это небрежно, но в тоже время с юмором. Здорово, теперь они будут надо мной смеяться.

– Я все слышал! – я говорю достаточно громко, стараясь, чтобы он меня расслышал. Эти ребята просто не могут чуть-чуть помолчать и дать мне отдохнуть? Я чувствую, как кто-то легонько хлопает меня по плечу, и со вздохом смиряюсь с тем, что в покое меня не оставят. Я оборачиваюсь и вижу Оранжевого, он стоит рядом со мной и сочувственно на меня смотрит. Он потирает свои виски, повторяя мой жест, и вздрагивает, как будто от боли. Затем он двигает пальцами, как будто откручивает крышку у пузырька и вытряхивает что-то на ладонь. Он дважды стукает пальцем по своей ладони и вопросительно на меня смотрит. Да, аспирин! Мне не помешало бы средство от головной боли. Я тянусь за его рукой и стукаю по его ладони четыре раза вместо двух, чем больше, тем лучше. Затем я утвердительно киваю головой и добавляю «спасибо», хотя он все равно не может это понять. Оранжевый щелкает пальцами и обеими руками показывает мне жест «отлично», сжав все пальцы в кулак и оттопырив большой. Наверное, он понял, чего я хочу. Я слабо ему улыбаюсь и тоже показываю большой палец. На его лице тут же вспыхивает улыбка, как будто кто-то включил лампочку, и он ускакивает, чтобы принести мне долгожданное лекарство.

Его останавливает голос Леди:
– Лоысе, забате кисэртэ. Ю щафэ крофомо иба акладнид.
Она идет через всю комнату и останавливается рядом со мной. Вблизи она еще красивее, если такое возможно. Она присаживается на кофейный столик и осторожно берет меня за запястье, глядя на часы и измеряя мой пульс. Я знаю, что он немного быстрее, чем должен быть. И я очень надеюсь, что я не покраснел. Они с Черноволосым живут вместе, и, поскольку они не похожи на брата и сестру, то могу поспорить, что они пара. Последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы Черноволосый решил, что я увлекся его девушкой. Я знаю, кто выиграет в этой битве, и определенно это буду не я.

Леди заканчивает измерять мой пульс и поднимает руку, бережно прикасаясь к моей щеке. Она улыбается, и по тому, как вспыхивает мое лицо, я могу точно сказать, что я покраснел. Вот черт.

– Уызнем, дй, защави, илэ зарножемок, – говорит Красный, явно с трудом сдерживая смех.

– Э риба щанацеы жсук, – по крайней мере, в голосе Черноволосого нет злости, но я думаю, что мне какое-то время не стоит оставаться с ним наедине в одной комнате. Думаю, довольно продолжительное время.

Леди ласково мне улыбается, и я чувствую, что просто таю. Как жаль, что я не человек и что она уже занята. У нее в руке оказывается тоненький фонарик, и я позволяю ей посветить мне в глаза, сопротивляясь естественному инстинкту опустить веки. И мне приходится тереть слезящиеся глаза после того, как она выключила фонарик и убрала руку с моей щеки. Хех, наверное, можно сказать, что она ослепила меня своей красотой. Она ждет, пока я отниму руки от лица, и берет в ладони оба моих запястья, поворачивая их внутренней стороной вверх. Она сосредоточенно прищуривается и осторожно надавливает на кожу в сгибе локтя.

Ой! Я отдергиваю руку. Больно же! Болит как раз там, куда она надавила. Она нажимает на то же место на второй моей руке, и я опять дергаюсь и сердито на нее смотрю. Она что, не понимает, насколько это больно?

– Э риба кмитй ад эсамаж ро агиещ нэсощ. Закащи, фда иба ро аги нэсе кдожеме созимреше. – произносит она, теперь просто рассматривая мои руки и не пытаясь их касаться. Чего она там увидела такого интересного? А, следы от уколов. Вены на руках выглядят так, как будто у меня брали кровь из обеих рук, причем совсем недавно. Хотя, я сомневаюсь, что со мной происходило именно это. Я припоминаю видение, которое было у меня в лаборатории почти сразу после того, как я в первый раз пришел в себя, о человеке, который колол мне что-то в основание шеи. Я вытягиваю руку из ладони Леди и ощупываю свою шею сбоку. Что было в том шприце? Может, этот наркотик и есть причина, по которой я не могу ничего понять и ничего не помню?

Рука Леди осторожно отводит мою ладонь в сторону, и она пододвигается ближе к краю кофейного столика, пристально рассматривая мою шею. Если она подвинется еще ближе, то окажется у меня на коленях, и я очень сомневаюсь, что Черноволосый это оценит.

– Э риба ихи е ро ции риксамса адлидер, – говорит она, поворачивая мою голову из стороны в сторону. У меня и на другой стороне шеи следы от уколов? Сколько же раз Черные Люди вонзали в меня иголки?

– Ю жаплэ э риба агнопиш снаже, досел агнопал, ю клабэ азнитимед, фда по жихикджа илэ жсамаме. Ксании экиба, удад ронсадес е южмюидкю знефераы иба какдаюрею.

Она встает и отходит от меня, направляясь к большому столу, заваленному книгами. Мне на самом деле хотелось бы, чтобы мы смогли поговорить, так, чтобы я мог выяснить, что она обнаружила и что она собирается делать. Мне хочется работать над этой проблемой с ней вместе, но, может быть это только из-за того, что она такая красивая. Я вздыхаю. Мне правда нужно прекратить так о ней думать. С моим везением Черноволосый окажется телепатом, прочтет мои мысли и придушит меня за них. Да, определенно.

Я слышу щелчок пальцами и, оглянувшись, вижу Оранжевого, который сидит на диване рядом со мной. Он изображает, как будто вводит что-то шприцом в свою руку, показывает на меня и пожимает плечами. Чего? Наверное, он сообразил, что я запутался, потому что он снова показывает на воображаемый шприц у него в руке, делает озадаченное лицо и выжидающе смотрит на меня. А, он хочет знать, известно ли мне, что мне кололи. Я отрицательно качаю головой.
– Извини, Оранжевый. Я понятия не имею, что они со мной делали. Знаю только то, что это было чертовски больно.

Я снова поднимаю руку к шее, прикладывая ладонь к тому месту, в которое вонзалась игла. Ощущения были такие, как будто «хирург» вводил мне в кровь жидкий огонь. Он выжигал мой мозг, казалось, тлея там долгое время, прежде чем постепенно угаснуть. Интересно, почему я не вспомнил это тогда в лаборатории, когда у меня было видение?
Существует ли вероятность, что я постепенно припомню все забытое? Если причиной моей неспособности говорить и понимать речь, а также потери памяти является то вещество, что мне вводили, то есть шанс, что я снова вспомню все. Этот наркотик со временем выведется из организма естественным путем, кроме того, у всех лекарств есть период полураспада. Все, что мне надо сделать – это подождать, и это вещество или распадется, или мой организм от него очистится. Но что, если в моем теле нет никакого наркотика? Может, я просто сильно ударился головой или что-то вроде того, а Черные Люди были своего рода врачами в больнице для мутантов? Нет, такого не может быть. Они не пытались помочь мне. Каким-то образом я в этом уверен.

А что, если изменения, которые они произвели, окажутся постоянными? Это очень неприятная мысль. Я уверен, что я мог бы ознакомиться со своими воспоминаниями, если у меня есть дневник, но этот языковой барьер делает это невозможным. Он и сам по себе представляет огромную проблему. Мы с Оранжевым постепенно могли бы создать своеобразный словарь жестов и движений, чтобы суметь общаться друг с другом, но это займет целую вечность. Пытаться выучить их язык мне тоже не представляется возможным. Думаю, мне известны некоторые слова из других культур, но эта речь звучит ни на что не похоже. Они просто произносят какую-то бессмыслицу! Как вообще возможно выучить что-то, лишенное смысла?

Ко мне снова подходит Леди. Что у нее в ру…

О… черт

Последний раз редактировалось Kifanya; 03.03.2013 в 14:50.
02.03.2013, 21:54
@Kifanya, спасибо большое за спецбонус! Даже и не подозревала, что у этой истории есть также и взгляды с других сторон, было интересно почитать кусочек версии Рафа ) Но я все равно так и не поняла, почему Дон доверился ему в переулке при встрече и не убежал ) Попыталась почитать английскую версию, но меня не хватило х)
Интересно, на что похоже речь Дона, ведь это не искажения в восприятии слушателей. Скорее всего, что-то мямлит х) Бедняга, досталось же ему. И, похоже, что он жестокий однолюб. Несмотря на потерю памяти, влюбился в Эйприл по-новой ) А я уверена, что она ему и до этого нравилась. Эх, надеюсь когда-нибудь разобрать, о чем же там разговаривают остальные =)
Глава отличная, спасибо за труд и быстрое обновление!
Спасибо за пост (2) от: Incognita, Kifanya
02.03.2013, 22:11
не–не, все правильно ))) волшебный пинок под панцирь с целью добиться комментов не помешает )))

а спешлы еще есть ? переводи все, что касается этого произведения )
я тоже хочу посвящение себе
/такзабыли/

насчет Эйприл – Леди, это очень мило )))

кусочек с Рафом – это блестяще )

насчет Майки и Донни – отдельное а–ня–ня ))) великолепный дуэт )))
Спасибо за пост (1) от: Kifanya
   02.03.2013, 22:11  
По версии автора, Дон подсознательно почувствовал в Рафе защитника, поэтому ему доверился. А от Лео он сбежал, потому что там Кейси невовремя появился, а на Майки ему толком даже посмотреть не дали, с ним встреча произошла на бегу.
Про речь - там простой подстановочный шифр) Кому интересно, о чем все-таки говорят в присутствии Дона, могу скинуть или шифр, или уже расшифрованные фразы.
Спасибо за пост (2) от: Leonardo the Best, VEROCSANA
02.03.2013, 22:17
Ну, в принципе это все логично ) Я просто не так поняла тебя и решила, что там есть еще какое-то специальное объяснение этому ))
О, да, можно мне пожалуйста и шрифт, и уже расшифрованные фразы )
02.03.2013, 22:20
нэ–нэ, все требуем сюда в широкий открытый доступ шифр и переводы )))
   02.03.2013, 22:31  
а=о
б=г
в=ж
д=т
е=и
з=п
й=ы
к=с
л=м
н=р
у=э
ф=ч
х=ц
ш=щ
ю=я
ъ / ь не используются.

Шифр работает в обе стороны, т.е если а=о, то и о=а.
Развлекайтесь! (не одной же мне пыхтеть, расшифровывая английский текст, а потом снова зашифровывая на русском).

А это для ленивых:

Вторая глава.
1. Когда рис почти готов, добавьте соль.
2. Донни! Где ты был? Мы везде тебя искали! Ты в порядке? Что произошло?
3. Кейси? Что ты говорил про Дона?
4. Звони ребятам, детка. Донни только вошел к нам через окно!
5. Донни! Постой! Вернись!
6. Донни? Ты в порядке? Что не так, приятель?
7. Донни! Вернись!
8. Он бежит вниз по главной улице, Лео!
Третья глава
1. Донни, ты в порядке? Кейси сказал, что ты ведешь себя странно. Ты можешь сказать мне, что не так?
2. Дон, ты… меня даже не понимаешь?
3. Донателло! Не смей!
4. Черт, Донни!
5. Не волнуйся, Дон. Побудь тут.
6. Даже не мечтай.
Четвертая глава
1. Донателло, сын мой, ты слышишь меня?
2. Донателло? Эйприл, Донателло пришел в себя. Как ты себя чувствуешь, сынок?
3. Донни?
4. Дон, ты знаешь, кто я?
5. Определенно, это амнезия.
6. Как я и говорил.
7. Я понял, Эйприл.
8. Дон, скажи что-нибудь. Эйприл хочет услышать, как ты говоришь.
9. Есть идеи? Я готов выслушать любые предложения.
10. Сын мой…
11. Так, похоже, это не какой-то другой язык.
12. Черт!
13. Мы зря теряем время! Давайте просто пойдем и найдем того гада, что сделал это с Доном, и заставим его все исправить!
14. Раф…
15. Лео! Даже ты согласен со мной, что мы должны найти его! И даже не смей это отрицать, потому что я знаю, что это будет неправда.
16. Раф, я тоже хочу разобраться с футами, но я сперва хотел бы убедиться, что с Доном будет все в порядке.
17. Ты знаешь, что все придет в норму! Посмотри, он уже на ногах, он соображает и пытается говорить с нами. С ним все будет хорошо. Нам просто нужно пойти надрать футам задницы, и получить кой-какие ответы!
18. Если ты предпочитаешь оставаться здесь и играть в сиделку, то пожалуйста. Я сам с этим разберусь.
19. По твоему, он ведет себя нормально?! Он даже не узнал Сплинтера! Как ты можешь говорить, что с ним все хорошо, когда он даже разговаривать нормально не может?!
20. Кто-нибудь может сказать, что он имел в виду?
21. Мне кажется, он велел тебе и Лео отвалить друг от друга
22. Майки, погоди секунду. Я хочу сначала его осмотреть.
23. Эйприл, ты, похоже, ему понравилась.
24. У него хороший вкус.
25. У него следы от уколов на обеих руках. Похоже, что ему на обе руки ставили капельницы.
26. У него еще и на шее несколько отметин.
27. Я возьму у него образец крови, таким образом, я смогу определить, что за вещество ему вкололи. Скорее всего, этот наркотик и является причиной его состояния.
   04.03.2013, 00:23  
Пятая глава. Оставьте меня в покое!


Так, ладно… успокоиться… не позволяй им увидеть, что ты их раскусил. Я заставляю себя сделать глубокий вдох, но так, чтобы он звучал, как будто я просто вздыхаю. Я потираю лоб ладонью, прикрывая глаза, чтобы не было видно, что я ищу выход. Это место больше нельзя назвать безопасным. Поверить не могу, что я мог так слепо им довериться. Все, что они сделали – это обработали мои раны, а я сразу утратил бдительность, как будто знаю их всю мою жизнь. Молодец, что еще сказать. Отлично сработано. Так, теперь о том, как сбежать отсюда…

Мне не видно никаких дверей с того места, где я сижу. Я не осмеливаюсь оглянуться и посмотреть через плечо, поэтому я пытаюсь восстановить в памяти остальную часть комнаты, которую видел, пока стоял. Прямо сейчас я нахожусь в гостиной, сидя на диване, слева от меня должен быть большой стол, возле которого стояла и разговаривала с остальными Леди. Когда я повернулся лицом к Оранжевому в первый раз, у него за спиной была кухня и столовая. Не помню, чтобы там были какие-либо двери, по возможности ведущие наружу, так что остается только противоположная часть комнаты и балкон, с которого спрыгнул Красный. Надеюсь, что дверь наружу где-то там.

Движение справа от меня позволяет мне незаметно осмотреть ту часть комнаты, когда я оглядываюсь на Красного, идущего к побитому креслу, в котором сидит Крыс. Он не сказал ни слова и не сделал ни одного движения с того момента, как уселся в кресло, он просто смотрит на меня, и в этом есть что-то очень пугающее. Может, у меня на лице грязь какая-нибудь? Прежде чем повернуться, чтобы продолжить следить за передвижениями Леди, я смо… и какого панциря? Что в комнате делает хафпайп*? И зачем им здесь игровые автоматы? Это что, какое-то помещения для продленки, специально для мутантов? Или этим ребятам просто нравится захламлять свой дом всевозможными случайными предметами?

Я чувствую, как слегка вздрагивают подушки дивана, когда Оранжевый подбирает ноги, чтобы пропустить ко мне Леди. Черт! Я поднимаю на нее глаза, и взгляд немедленно останавливается на том, что она держит в руке. Я еще не успел вычислить, как мне отсюда выбраться, а она уже стоит передо мной с этой штукой в руках. Зараза! Что теперь!? Мне необходимо сбежать, прежде чем она вонзит эт…

… – Отпустите меня! – эхо моего голоса разносится по неестественно пустой комнате, я изо всех сил пытаюсь вырваться, порвать крепления, которые застегнуты на моих запястьях, лодыжках и вокруг бедер, живота и груди. Как бы я ни изворачивался и ни метался, вряд ли у меня получится освободиться в ближайшем будущем. Ремни застегнуты настолько плотно, что я ощущаю, как немеют мои стопы и кисти рук от недостаточного притока крови. Мне необходимо выбраться, и я рвусь, напрягая все силы, хотя и понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет.

– Спокойно, черепаха. Все закончится довольно скоро.

Я смотрю вправо и вижу человека в одежде хирурга, он стоит спиной ко мне и что-то перебирает на столе перед собой. Его слова словно подстегивают меня, я издаю рычащий звук и начинаю вырываться еще сильнее, чем прежде. Я слышу, как он вздыхает, но не обращаю на это внимания. Если бы мне только удалось освободить хоть одну руку…

Уголком глаза я замечаю какое-то движение по другую сторону от себя, но разглядеть ничего толком не удается. Все, что я вижу – это чей-то силуэт, но он рассматривает меня, не отрываясь, и с огромным интересом, как будто смотрит новейший блокбастер. От этой мысли мне становится нехорошо. Что они планируют со мной сделать? Если они хотят получить какие-то ответы, то они обратились не к той черепахе. Неважно, что они сделают, я не собираюсь им ничего говорить. Скорее, я умру.

«Доктор» поворачивается и подходит ко мне, держа в руках шприц. Мне даже думать не хочется о его содержимом. Он наваливается на мою руку и натягивает кожу на сгибе локтя, несмотря на все мои попытки вырваться.

– Так, теперь не дергайся. Последнее что мне нужно, это чтобы у тебя в руке сломалась иголка.

Он прижимает иглу к коже, и я почти физически ощущаю его прожигающий взгляд, ищущий вену, чтобы ввести содержимое шприца мне в кровь.

Я не могу просто лежать и ничего не делать! Внезапно словно кто-то вредный и хулиганистый нашептывает мне на ухо фразу: «Не смиряйся до конца». Перед глазами встает картинка на футболке с этой фразой и мультяшной мышью, лихо показывающей оттопыренный средний палец орлу, который намеревается ею отобедать*. На самом деле, я не в том положении, чтобы показывать доктору средний палец, да это и проблематично, если учесть, что у меня на руке всего три пальца. Получится все равно не так эффектно, как получилось бы у человека. С мрачной ухмылкой я припоминаю уроки Кейси и, собрав в комок всю слюну, что есть во рту, я посылаю ее аэропочтой своему гостеприимному хозяину.

– Аааа! – отшатывается доктор, отпуская мою руку и вытирая плевок с лица. Это было отвратительно, но зато сработало. Доктор снова прожигает меня взглядом, и я практически чувствую, как начинает дымиться моя кожа. Надо думать, я вывел его из себя. Я невинно ему улыбаюсь, и его лицо становится малиновым от ярости.

– Ах ты, маленький… – рычит он, кидаясь ко мне и замахиваясь кулаком. Я знаю, что сейчас мне будет больно, но все равно продолжаю улыбаться, произнося про себя: «Ну, давай, недоумок».

– Доктор Сака, – выступает из тени силуэт незнакомца, заставляя его компаньона остановиться. – Помните наши приказы. Нам не разрешается наносить этому созданию повреждения. Он имеет для нас слишком большую ценность в таком состоянии, в каком он сейчас: здоровый, но не имеющий возможности двигаться. В таком состоянии он и должен оставаться.

– И как мне вколоть ему снотворное, если он вырывается и плюет мне в лицо? – раздраженно спрашивает доктор, нервно тыкая рукой в моем направлении. Действительно, недоумок, что ему мешает надеть маску и защитные очки? Тогда бы у меня не было возможности помешать ему сделать мне укол.

– Я с этим разберусь, – Черный Человек грубо и сильно хватает меня за лицо, рукой полностью закрывая мне рот. – Давайте побыстрее! – говорит он доктору, пока я пытаюсь вырваться из его хватки, мотая головой во все стороны. Я чувствую холодное прикосновение иглы и понимаю, что сопротивляться уже поздно. Мне ввели снотворное, и я скоро вырублюсь, теперь это только вопрос времени. Я рычу, оскалив зубы, и делаю единственное, что могу сделать в такой ситуации: прокусываю перчатку этого Черного, добираясь до его пальцев, пока в рот не брызгает теплая жидкость с медным привкусом. Фууу…

Черный реагирует, как я и ожидал, он вопит и отдергивает от меня руку, сжимая ее второй рукой и ругаясь на японском. Ай-ай, какие нехорошие слова мы используем…

– Ты в порядке? – спрашивает доктор Сака, глядя на своего подельника от другого конца стола. Наверное, мне следует и его наградить прощальным подарком, прежде чем я потеряю сознание. Я снова собираю в комок слюну вперемешку с чужой кровью, и в этот раз мой плевок попадает ему прямо в глаз. Я еще успеваю издать слабый смешок, перед тем, как сознание начинает уплывать от меня. Даже если кто-то из них и ударил меня, я уже не успе…


Я моргаю, приходя в себя, и вижу, что вокруг меня ничего не изменилось. Я чувствую себя немного сбитым с толку, когда обнаруживаю, что я по-прежнему смотрю на Леди, пытаясь вспомнить, по какой причине я хотел сбежать отсюда. Мой взгляд опускается с ее лица на руки, и я вижу, что она держит дезинфектант и шприц. Она садится на кофейный столик, и я стискиваю зубы. Мне нужно двигаться очень быстро и надеяться, что выход отсюда находится на втором этаже. Это единственное место, которое я еще не видел.

Я рывком вскакиваю на ноги и обеими руками с силой отталкиваю Леди от себя, стараясь не обращать внимания на угрызения совести. Она вскрикивает и валится на пол, вокруг меня раздаются изумленные и обеспокоенные возгласы. Хорошо, что это мое действие застало их врасплох. Я оборачиваюсь к Оранжевому, который вскочил в тот же момент, как я сбил Леди с ног. Он смотрит на нее, затем его взгляд прыгает на меня, но ему не хватает буквально доли секунды, чтобы остановить меня или как-то отреагировать. Часть меня продолжает твердить, что все это неправильно, что я не должен нападать на них, но я не могу спокойно сидеть и смотреть, как мне будут вкалывать еще какой-нибудь наркотик. Оранжевый, кажется, осознает, что я собираюсь сделать за одну тысячную часть секунды перед тем, как мой кулак врезается ему в челюсть.

Его голова откидывается назад от удара, и он отлетает обратно на диван. По крайней мере, он мягко приземлился.

– Лесимортвима! – кричит Крыс, и что-то мне подсказывает, что мне не помешало бы убраться от него так далеко, как только возможно. Крыс может казаться пожилым, но он представляет собой силу, с которой необходимо считаться, и последнее, что мне сейчас нужно, это ввязываться в драку с ним. Я перепрыгиваю через диван и лежащего на нем Оранжевого, который стонет и пытается подняться. Надеюсь, Крыс решит, что ему важнее позаботиться о его благополучии, чем о том, чтобы догнать меня. Как только мои ноги касаются пола после прыжка, я с бешеной скоростью мчусь к балкону. Как можно быстрее взобраться наве…

ОГО!

Я не успел глазом моргнуть, как передо мной оказался Синий. Он стоит у меня на пути с растерянным и обеспокоенным выражением лица. Я даже не видел, как он тут очутился. Как он может двигаться так быстро?

– Тар, сосою лэщо дигю эсэкемо? – спрашивает он, оглядывая меня. Я слегка отшатываюсь назад, скорее от неожиданности. Но если он погнался за мной, то следом сейчас прибегут Черноволосый, Красный, Крыс и Леди. Насчет Оранжевого я не беспокоюсь, он некоторое время будет не в том состоянии, чтобы быстро бегать. Значит, мне надо убрать с дороги Синего. Я скриплю зубами. Сомневаюсь, что он просто пропустит меня, если я вежливо попрошу. Значит, придется пробиваться.

Я бросаюсь на него, и, кажется, его взгляд становится скорее более собранным, чем встревоженным или растерянным. У меня плохое чувство, что эта задача будет мне не по зубам. Я стремительно выбрасываю вперед правую руку, пытаясь ударить его в лицо, но он блокирует мой удар, сбивая кулак в сторону с такой легкостью, как будто просто отмахнулся от надоедливой мухи. Зараза. Я наношу сильный удар другой рукой, и уже ничуть не удивляюсь, когда он без малейшего усилия блокирует и его. Несмотря на силу, вложенную в удар, он требует длинного замаха, и сам удар легко предвидеть еще до того, как он нанесен. Однако, этот удар заставил его отступить на шаг, чтобы сохранить равновесие. Значит, мистера Сама-Правильность* вполне можно сбить с ног. Интересно, почему никому из Черных Людей не удалось заставить его пошатнуться, как это только что сделал я. Похоже на то, что он не ожидал нападения с моей стороны.

Так ему и надо за то, что обманул меня.

В груди появляется непонятная боль. Я не понимаю. Зачем они меня обманули? Как они могли? Я им доверял. Я им так доверился, как будто знал их всю свою жизнь. Как будто они моя семья. Они мне помогли, и я наивно позволил себе расслабиться, словно нас действительно связывало кровное родство. Ощущать такого рода предательство все равно, что чувствовать боль при вскрытии инфицированной раны. Или головную боль, которая все продолжает терзать меня через неодинаковые промежутки времени, как, например, сейчас. Я чувствую, что могу просто расплакаться от огорчения, но вместо этого я превращаю свою обиду в злость. Пора перестать вести себя как растерянная несчастная черепаха в беде, и начинать играть роль сбитой с толку, но очень сердитой черепахи, которая готова вбить панцирь противника в кирпичную стену за его спиной.

Я еще раз замахиваюсь и целюсь ему в лицо, чтобы отвлечь его от удара ногой в бок. Хммм… он блокирует оба. Ладно, попробуем вот так. Резкий удар ногой, удар дракона, удар ребром ладони, обратный круговой удар ногой. Ух ты, а он силен. Синий пока что блокирует все удары, что я ему наношу, и это все, что он делает. Блокирует. Наверное у него тоже приказ не причинять мне вреда. Ладно, давай попробуем что-нибудь посложнее.

Я подскакиваю в воздух и пытаюсь ударить его ногой в висок. Его глаза расширяются от удивления, и вместо того, чтобы блокировать удар, он уклоняется от него, подныривая под моей вытянутой ногой и появляясь с другой стороны от меня.

– Ноч! Сиыке! Тожоыди кято е залабеди лри иба акдорожед! – окликает он, блокируя три быстрых удара, которые следуют за круговым. У меня такое чувство, что он только что позвал подкрепление. Мне надо заканчивать эту потасовку как можно скорее. Попробую использовать быстрый удар ногой в прыжке.

Оххх! Он меня ударил. В первый раз он меня ударил. На самом деле, это скорее был толчок. Прежде чем я успел подпрыгнуть и нанести удар, Синий поместил ладонь в центр моей груди и толкнул меня назад. В это движение не было вложено много сил, но в этом и не было необходимости. Мой центр равновесия уже был смещен, когда я начал движение, и все, что требовалось, чтобы я, спотыкаясь, отлетел назад, это небольшой толчок. Я взмахиваю руками, стараясь остаться на ногах, но, в конце концов, налетаю на стол. Я хватаюсь за него, чтобы устоять на месте, и невольно бросаю взгляд на его поверхность. Похоже, здесь недавно кто-то готовил обед. Мой взгляд падает на большой кухонный нож, которым резали сельдерей, и я протягиваю руку, чтобы схватить его. Им можно резать не только овощи, но и ко…

НЕТ! НЕЛЬЗЯ РАНИТЬ!!!

Голос в моей голове настолько оглушительный, что кажется, будто череп звенит, а глаза сходятся к переносице. Какого панциря, что это такое было? Почему я не могу проткнуть его ножом, он же пытается мне навредить! Я не вернусь в лабораторию, и я не позволю снова колоть мне наркотики. Я протягиваю руку, но хватаю не нож, а перечницу, откидывая крышку большим пальцем. Есть менее смертоносный, но все равно эффективный способ заставить его прекратить преследование. Кажется, внутренний голос остается доволен этим решением, поскольку больше я не слышу никаких возражений.

Я притворяюсь, что никак не могу отдышаться, и поднимаюсь, издав слабый стон, который, на самом деле, не пришлось даже подделывать. Ребра снова горят огнем. Дурак я, надо было сначала забрать у Оранжевого аспирин, а уже потом его вырубать. Кажется, мое небольшое представление одурачило Синего, поскольку я чувствую на плече осторожное прикосновение его руки, а его голос звучит озабоченно, когда он спрашивает:
– Тарре? Дй ж занютси?

Сейчас или никогда, и я захлопываю ловушку. Резко обернувшись, я швыряю все содержимое банки прямо ему в лицо.

Да! Прямое попадание! Синий пытается отдернуть голову назад, чтобы избежать облака молотого перца, но не успевает. Перец попадает ему в глаза, за какое-то мгновение забивается в нос и рот. Его лицо сморщивается и он оглушительно чихает. Ой… наверное, это больно. Он снова чихает и отступает от меня, а следующий чих почти сбивает его с ног. Он вслепую тянет руки к лицу и начинает тереть глаза, что, вообще, не такая уж хорошая идея. Так он только вотрет перец в глаза еще сильнее. Ему бы надо промыть их.

Но раздавать ему советы не в моих интересах, я вообще не собираюсь задерживаться рядом. Вместо этого, я сосредотачиваюсь на том, что ко мне уже подскочили Красный и Черноволосый, и ни один из них не сияет от радости. Я хватаю ближайший стул и со всей силой швыряю его в Черноволосого, он ко мне ближе. Он кажется шокирован тем, что я это сделал, но тем не менее, успевает поднять руку в блоке и защитить голову. Наверное, стул был не очень прочным, выглядит так, как будто он взорвался, словно его части держались вместе исключительно благодаря доброй воле. Мне даже становится как-то жаль его. В конце концов, Черноволосый все равно упал, но я не думаю, что надолго. Я разворачиваюсь лицом к большой лестнице, хотя у меня есть такое ощущение, что я могу просто запрыгнуть на второй этаж. Каким-то образом.

Я слишком долго провозился с Черноволосым, потому что между мной и лестницей уже стоит Красный. Синего я одолел (чисто технически), так что я уверен, что с Красным я тоже справлюсь. Он, может, и сильнее меня, но мне просто нужно использовать мозг, чтобы противостоять его мышцам, и не дать ему схватить меня. Я помню момент, когда он несильно стиснул мое плечо в переулке, хватка у него впечатляющая. Если он меня схватит, вырваться я не смогу. Интересно, а он щекотки боится?

Я приближаюсь к нему, нанося удары то справа, то слева. Как я и боялся, он даже не пытается блокировать удары, он стремится схватить меня за руку или за запястье. Я наношу стремительный удар ногой, и сразу за ним колющий правой рукой. Он блокирует их оба, но я на это и надеялся. Теперь его лицо совершенно открыто. Я замахиваюсь и вижу осознание в его глазах, и он молниеносно отдергивает голову в сторону.

– Ночоум! Рид! – слышу я крик Крыса, но не успеваю понять причину, потому что мой кулак уже влетает в кирпичную стенку.

Мать… твою… Я с криком падаю на колени, сжимая поврежденную кисть второй рукой. Зараза… Думаю, я что-нибудь сломал. Кирпич плюс рука равняется «ой». Я слышу, как ко мне со спины подходит Красный, спрашивая что-то, но я игнорирую его голос, вместо этого подскакивая и с разворота пиная его в челюсть. Удар вышел слабый, но он все же заставил его отступить от меня и схватиться за поврежденное место. Я пошатываюсь, спотыкаясь на месте, и чувствую, как что-то упирается мне в бедро. Дверная ручка! Даже не размышляя, я протягиваю к ней здоровую руку и распахиваю дверь, надеясь вырваться на свободу и тут же застываю на месте, осознав, куда попал.

Вот же блин!

Я быстро разворачиваюсь и захлопываю дверь, дрожащими пальцами запирая ее за собой. Я все равно не смогу одолеть Красного и пробиться наружу, так что придется мне остаться здесь. Я слышу, как он шарахает по двери ладонью, и слышу его голос:
– Тарре, щжадед. Адснаы тжин.

Если он думает, что это заставит меня открыть дверь, то он сильно ошибается. Ему придется выбить ее и вытащить меня за концы банданы, если он хочет, чтобы я отсюда вышел. Вообще-то, принимая во внимание его мышцы, он вполне может это сделать. Я лихорадочно оглядываю комнату в поисках хоть чего-нибудь, что может служить оружием. Черт! Ничего!

Ну почему из всех мест я попал именно в ванную?

* сооружение для катания на роликах, по форме напоминает широкую трубу, разрезанную пополам.
*вот здесь можно посмотреть картинку, которую вспомнил Дон http://www.ussschenectadylst1185.org...Defiance-1.gif
* Little Goody Two-Shoes – героиня детской книжки «История маленькой Гуди-Два Башмака» (вариация на тему Золушки). Имя стало нарицательным, обозначая исключительно добродетельного человека.



Дальше - еще одни взгляд на события со стороны, дело происходит за несколько дней до начала повествования. Это для 80zvezda59, по ее просьбе

…Он мчится по коридору к моей комнате, как и каждую ночь на этой неделе. Ему нужно перестать обвинять себя в происшедшем. Это не его вина. Мы все в какой-то мере виноваты в том, что Донателло той ночью ушел из убежища, но что бы я ему ни говорил, Майки все равно считает, что виноват исключительно он один. Я никогда до этого не слышал такой злости в его голосе, как тем вечером, когда он кричал на Дона, но и я, и Раф тоже не оставались в стороне. Если уж на то пошло, мы вели себя еще хуже, но видно было, что больше всего Дона задели именно слова Майки.

Дверь распахивается и снова захлопывается, и кто-то забирается рядом со мной под одеяло. Я позволяю Майки обнять меня, ему нужно почувствовать себя защищенным. Он даже своего плюшевого мишку притащил с собой. Я давно перестал гадать, осознает ли он вообще, что приносит его с собой в мою комнату, в конце концов, какая разница. Я покрепче прижимаю его к себе и свободной рукой расправляю на нем одеяло, а он зарывается лицом мне в плечо. Он плачет, когда он прижимается ко мне, я чувствую, как его тело сотрясают резкие рыдания. Я протягиваю руку и начинаю ласково гладить его по плечам, стараясь помочь ему расслабиться, пока он не задохнулся.

– Все хорошо, Майки, – шепчу я ему на ухо, пытаясь успокоить его. Если сегодня все пойдет так же, как во все остальные ночи на этой неделе, то я уже знаю, что это не поможет. – Не переживай. Все наладится.

Думаю, единственная причина, по которой я все это делаю, это потому, что я чувствую себя лучше, пытаясь помочь хотя бы одному из братьев. Рафаэль молчит, открывая рот только когда ему что-нибудь нужно. Даже Кейси трудно убедить его поговорить, или хотя бы отвечать не только ворчанием, когда к нему обращаются.

– Это я виноват… это все я… – Майки срывается и стучит кулаком по моей груди. Он не вкладывает в удары силы, но я все равно чувствую, как у меня из легких вышибает воздух. – Если бы я не сказал ему… если бы просто придержал язык… он бы не ушел… он сейчас был бы с нами! – он снова всхлипывает, задыхаясь в своем чувстве вины.

– Мы все несем ответственность за его исчезновение, Майки. Ты это знаешь. Мы все приложили руку к тому, что он покинул убежище, не ты один.

– Да, но я сказал такое, что действительно вывело его из себя… ты же видел, Лео… ты все видел… ему было так больно… я точно знал, как забраться ему за панцирь, а теперь… теперь… его нет.

Он слегка успокаивается, теперь его рыдания уже вполовину не такие сильные, как вначале. Он больше не вжимается в меня, словно пытаясь спрятаться, а просто лежит рядом, уже почти готовый уснуть. Он пробудет здесь до утра, как и во все другие дни на этой неделе.

– Лео? Как… как ты думаешь, Донни умер?

Чего?! Я чувствую, как мои глаза становятся размером с тарелки. Значит, вот какая мысль не дает Майки покоя? Он думает, что Донни умер?.. Хотя сама мысль об этом причиняет мне боль, это может быть правдой. Семь дней – большой срок… вполне вероятно, что тот, кто захватил его, уже успел… НЕТ!!! Он жив! Донателло не сдался бы, пытаясь помочь любому из нас. Нельзя, чтобы Майки сдавался, когда нужно помочь Дону.

– Нет, Майки, – я вкладываю в голос всю решимость, что у меня есть, и крепко прижимаю Майки к себе, словно пытаясь передать ему часть моей силы.
– Но что, если мы не сможем его найти?

Его голос звучит так потерянно, так тихо, что я чувствую, как у меня щиплет глаза. Нужно оставаться сильным, нельзя думать о плохом.

– Мы найдем его, Майки. Обязательно найдем. Я обещаю тебе, что мы вернем его.

Я чувствую плечом, как он кивает, хотя все равно продолжает молча ронять слезы. Я перестаю растирать его уже расслабившиеся плечи и начинаю ласково гладить его по голове.

Спустя час по моим ощущениям, хотя на самом деле прошло только три минуты от силы, Майки крепко засыпает рядом со мной. По крайней мере один из нас сегодня выспится. Я даже не утруждаюсь глядеть на часы, я знаю, что мне сегодня не заснуть. У меня в голове крутятся слова Майки. Я пытаюсь их прогнать, пытаюсь не думать об этом. Я просто не могу. Донни сильнее, чем кажется. Он найдет способ продержаться, пока мы не придем к нему на помощь. Он знает, что мы никогда не бросим его. Он все еще жив, он ждет, чтобы мы пришли за ним. И когда это произойдет, возможно, Рафаэлю придется оттаскивать меня от того, кто это сделал, а не наоборот.

Кто бы это ни сделал, он дорого заплатит!

Но сначала нам надо найти Дона…

(Взято и переведено вот отсюда http://www.fanfiction.net/s/4631833/...-Fall-Together специально для 80zvezda59)
04.03.2013, 06:51
боже, как сюжет закручивается )))
какие описания, ммм, очень вкусссно )))

спешл – это неадекват )))
да еще спешл фор ми =^^=

КАК могли поссориться дружнейшие братья Донни и Майки ???
это просто выбило почву из под ног...

вопросов много и это дает надежду на продолжительность фанфика )))

хочу прочитать от лица Донни или Майки, ЧТО там произошло, очень–очень–очень )))

спасибо большое за перевод )))
Спасибо за пост (1) от: Kifanya
04.03.2013, 22:16
Хочу проду. Свихнусь если не увижу её! Блин , рассказ такой что оторватся не могу !
Спасибо за пост (1) от: SickRogue
   05.03.2013, 14:41  
Глава 6. Взаперти.


– Тар, ри покдожмюы лирю жйгеэод тжин. Дй завомииц, икме лри знетидкю уда ктимод.

Так, нужно глубоко вздохнуть и подумать. Я в ловушке. Отсюда нет выхода. Здесь нет даже этой маленькой решетки с вентилятором, которые служат, чтобы вытягивать из туалета плохие запахи. Я счастлив, что запахов здесь тоже нет, иначе, возможно, я сдался бы на милость своих врагов. А может быть и нет… не думаю. Все-таки я ненавижу шприцы.

Я осматриваю комнату, слыша, как Красный говорит мне что-то через дверь. Я все равно ни слова не понимаю из того, что он произносит, но, скорее всего, он хочет, чтобы я открыл ему дверь. Он что, на самом деле думает, что я совершу такую глупость и впущу его сюда? Так, ну-ка посмотрим… можно бросить в него кусок мыла, хотя я не думаю, что его это остановит. Скорее, это его еще больше разозлит. Вот если бы мне каким-то образом удалось впихнуть это мыло ему в глотку, тогда бы это его замедлило. Или, может, мне удастся швырнуть мыло ему в глаз или в переносицу. Хмм… может, что-то в этом есть. Еще здесь есть несколько полотенец, но не думаю, что я смогу его отогнать, отстегав его полотенцем. Хотя, если хлестнуть по лицу, он, возможно, замрет на какое-то мгновение, и я сумею выбраться из этой комнатки.

Может быть, у них такая тактика: чтобы самый большой, сильный и устрашающий из них загнал меня в тесное замкнутое пространство. Тогда его сила была бы его преимуществом в ближнем бою, а мне было бы очень сложно увернуться от него в маленькой комнате, и он мог бы с легкостью меня скрутить. А если бы мне удалось каким-то чудом ускользнуть от него и выбраться отсюда, меня там поджидали бы Черноволосый, а возможно, и Синий. Они бы сбили меня с ног, как только я вышел бы за дверь. Сама мысль о том, что мне пришлось бы прокатиться по полу, сражаясь против двоих, а то и больше, противников, заставляет мои ребра застонать. Кстати, о боли: мне надо посмотреть, что у меня с рукой, когда я закончу осматриваться.

Я, наконец, нахожу лучшее из того, что можно считать оружием, и поднимаю его. Слегка покрутив в здоровой руке свою импровизированную дубинку, чтобы привыкнуть к ее весу, я хватаю ее так, чтобы можно было сразу нанести удар. Глупее ситуации не придумаешь. Я стою в ванной, прижимая возможно сломанную руку как можно ближе к сломанным ребрам, и держу в другой руке вантуз, как будто это катана. Да, это определенно нельзя назвать лучшим моментом в моей жизни. Вообще, с того часа, как я пришел в себя, со мной не случилось ничего, что даже близко можно назвать хорошим моментом, я уж молчу про лучший. Меня просто в этот раз удача обошла стороной, или я вообще неудачник по жизни? Дверная ручка жалобно дребезжит, когда Красный снова проверяет, заперта ли дверь. Неужели нельзя понять, что если я до сих пор не открыл ее, значит я не заинтересован в том, чтобы выйти отсюда? Хорошо еще, что я не запер себя в кладовке. У Оранжевого тогда был бы целый день посвящен шуткам на тему «кто-то вышел из кладовки»*. А... откуда мне известно, что у Оранжевого такое чувство юмора?

– Рэ жки. Ю малоя тжин. Адаыте, Тар, – в голосе Красного явно звучит раздражение. Я думаю, до него наконец-то дошло, что по своей воле я ему не открою. Интересно, он так и собирается ждать под дверью, пока я ее не отопру хотя бы из любопытства, чтобы посмотреть, почему он больше сюда не ломится? Нет, это скорее Синий поступил бы так. Красный же определенно готовится выбить дверь. Стоп… Насколько хорошо я знаю этих ребят?

– Ночоум! Такдодафра!

Ух ты, Крыс сильно рассердился на что-то. Никогда бы не подумал, что такой пожилой и хилый на вид грызун может говорить настолько громко и внушительно. Я так рад, что не стал ввязываться в драку с ним. Не думаю, что он бы серьезно меня ранил, но при этом мне почему-то кажется, что я на весьма продолжительное время потерял бы способность двигаться.

– Ра Киркиы… – начинает Красный, но Крыс снова его перебивает. На этот раз его голос звучит так тихо, что я едва могу его уловить. Красный раздраженно вздыхает и спустя еще пару секунд я слышу, как он отходит от двери, возвращаясь в центр комнаты. Снова слышится голос Крыса. Что он говорит? Я медленно поднимаюсь и подхожу к двери, держа свою «дубинку» наготове на тот случай, если это очередная уловка. Я слышу едва уловимые звуки разговора, голоса приглушены и доносятся с другого конца комнаты. Судя по всему, в основном говорит Крыс. Что же там происходит?

Я протягиваю руку к замку, чтобы отпереть дверь, выглянуть наружу и оценить ситуацию. Хотя, вообще-то, это плохая идея. Один из них вполне может стоять прямо за дверью, так что, как только я ее открою, они сюда ворвутся и повалят меня. Если еще принять во внимание мои сломанные ребра и то, что я не могу пользоваться рукой, им это не составит большого труда. Я убираю руку от двери и прижимаю к ней ухо, пытаясь хоть что-нибудь услышать. Разобрать можно только тон, которым говорит Крыс. Вообще-то, наверное, не имеет значения, могу я разобрать слова или нет, поскольку я по-прежнему понятия не имею, что он произносит.

Что бы он сейчас ни сказал, это явно не понравилось всем остальным. Я слышу хор возмущенных и недовольных голосов. Если я не ошибаюсь, то сейчас абсолютно все пытаются оспорить то, что сказал Крыс. Я могу разобрать даже голос Оранжевого в общем шуме. Наверное, я все же не так сильно его приложил. Да, сейчас, когда у меня есть время все обдумать, мне кажется, что он был скорее ошеломлен, а не потерял сознание. И почему мысль о том, что я не так уж сильно его ударил, приносит мне такое облегчение?

Крыс снова что-то говорит, и я слышу, как три черепахи что-то невесело бормочут в ответ. Скорее всего, он им что-то велел сделать, и они ему подчинятся. Кто он такой, интересно? Он их усыновил? Я уверен, что он не может быть их биологическим отцом. Между ними нет никакого сходства, даже глаза непохожи.

Я слышу, как в главной комнате происходят какие-то движения, и поспешно отступаю от двери. На слух похоже, что они наводят порядок. Не думаю, что я учинил там разгром, кроме брошенного мной стула я не могу припомнить ничего такого. Но у меня такое странное чувство, что мне нужно помочь им прибираться. Я же действительно был причиной беспорядка, швырнул в Черноволосого стул. Да, еще и перец просыпал. Как я мог про это забыть? Наверное, он разлетелся по всему полу. Надеюсь, у Синего с глазами будет все в порядке.

Так, что за дела. Какого панциря меня беспокоит их благополучие? Они пытались сделать мне укол! Они на меня напали! Они за мной гнались через полгорода и загнали меня, как овцу на бойню, на ту стройку, где уже поджидали их Черные подельники. Я не могу им доверять. Я даже не знаю, зачем они принесли меня сюда.

Но… Они же действительно помогли мне… Они мне помогли при нападении Черных Людей, и они ни разу не атаковали меня с оружием, когда гнались за мной… В крике Синего слышался искренний страх, когда я спрыгнул с крыши на грузовик… Они обработали мои раны. Это намного больше, чем сделали бы Черные Люди. И не они напали на меня… я напал первым. Это я столкнул Леди со столика и ударил Оранжевого в челюсть… а Синий даже не прикоснулся к своим мечам во время нашей короткой стычки. Он просто блокировал мои удары, а когда все-таки нанес удар сам, это был скорее аккуратный толчок. Я же видел, как он сражался с Черными Людьми, я знаю, что он может бить намного сильнее. И Красный тоже не пытался меня ударить… он только пытался меня поймать.

Вот… черт… думаю, я совершил огромную ошибку…

Ужасно себя чувствую. Я же мог их серьезно поранить! Что, если у Синего аллергия на перец? Что, если бы я ударил Оранжевого сильнее? Зараза… я швырнул стул в Черноволосого! Если бы он не поднял руку, закрывая голову, он мог бы получить сотрясение! Я чувствую неприятную резь в желудке, и, спотыкаясь, шагаю к унитазу поближе на случай, если меня стошнит. А Леди… вот черт… она же могла раскроить себе голову при падении… там же цементный пол!

Я не знаю, как долго я стоял на коленях перед унитазом, меня мутило, но желудок был почти пустой. За это время мутанты и их друзья-люди успели прибраться в комнате. Теперь я сижу, не в силах подняться с пола, и прислушиваюсь к негромким звукам работающего телевизора и приглушенным голосам в комнате за дверью. Интересно, слышали ли они, как меня тошнило, по-моему, это было достаточно громко. Хорошо хоть, я успел выпить те полстакана воды, что ранее дал мне Оранжевый. Когда тошнит, лучше, чтобы в желудке хоть что-то было…

Ладно, вроде мне получше и можно встать. Я медленно поднимаюсь, используя сиденье унитаза как опору, чтобы оттолкну… ОЙ! ЧЕРТ! Больно… господи, больно-то как… я совсем забыл о своей руке. На запястье отек, и я вижу, что под кожей уже начали образовываться синяки. Не думаю, что там перелом, иначе я не смог бы пошевелить рукой. Пальцы распухли и сгибаются с трудом, но больше всего меня беспокоит запястье. Думаю, я растянул связки. Я вытягиваю перед собой обе руки, чтобы сравнить их, и поврежденное запястье оказывается чуть ли не в два раза толще из-за отека.

Я встаю (на этот раз, не опираясь на больную руку), подхожу к раковине, на полную открываю холодную воду и жду, пока она не станет совсем ледяной. А пока можно умыться. Прикосновение прохладной воды к вспотевшей коже приятным образом успокаивает, и я делаю несколько глотков из ладони, сложив ее ковшиком. Кажется, теперь вода достаточно холодная. Я подставляю под струю поврежденную руку, поворачивая ее туда-сюда, и втягиваю воздух сквозь зубы, когда вода касается стесанных о кирпич и кровоточащих костяшек пальцев. Раньше они не болели, наверное, я просто не чувствовал их из-за тупой боли в запястье.

Я долго держу руку под струей воды. Жалко, что у меня нет часов, я хотел бы знать, сколько сейчас времени. Наконец, отек немного спадает, и самое время перебинтовать поврежденное место, только вот чем? Я обыскиваю шкафчики и пространство под раковиной, но нахожу только мыло, чистящие средства и кучу полотенец. Такое впечатление, что жильцы этого дома скупили все подчистую на какой-нибудь распродаже полотенец. Я выбираю самое истрепанное и рву его на несколько длинных полос, которые использую, чтобы обмотать вокруг кисти и запястья. Не лучший способ зафиксировать растянутые связки, но сейчас выбирать не приходится.

Я снова сажусь на пол, прислонясь спиной к боку ванны, и смотрю на дверь. Мне нужно выйти отсюда и… извиниться? Это будет правильным поступком, но они, наверное, очень сердятся на меня. Я на них напал после всего хорошего, что они для меня сделали. Я вздыхаю. Даже если я выйду отсюда с намерением извиниться, как я смогу им это объяснить? Я не понимаю ни слова из того, что они говорят, и они тоже не понимают меня. Что эти Черные Люди со мной сделали? Должно быть, это реакция на вещество, которое они мне вводили. Каким-то образом, оно причинило вред моему рассудку. Черт… все бы отдал, чтобы иметь возможность нормально общаться.

Я подавляю зевок, скрещивая руки на груди, и кидаю взгляд на вантуз, который я оставил неподалеку, чтобы можно было сразу схватить его при необходимости.

– А ты что думаешь? – бормочу я, снова переводя взгляд на дверь. – Да, я с тобой полностью согласен. Я сейчас выйду отсюда, и пусть они выбивают из меня дух за то, что я был так груб.

На самом деле, я не думаю, что они будут меня бить за то, что я на них напал… но лучше подстраховаться. Я еще немного побуду тут, чтобы они поуспокоились, и только потом встречусь с ними лицом к лицу.
Надеюсь, они по крайней мере выслушают меня, прежде чем надрать мне… хм… Если они вообще будут это делать…

Подавить второй зевок у меня уже не получается. Думаю, я просто устал. Не каждый день (по крайней мере, я полагаю, что еще не прошло и суток с того момента, как я пришел в себя) случается так, что просыпаешься в незнакомом месте и сбегаешь из странной лаборатории. Затем за мной гонялись по всему городу мутанты, похожие на меня, затем была еще одна драка с Черными Людьми, в результате которой меня усыпили с помощью успокоительного. Затем, когда я проснулся, я оказался в странном месте вместе с черепахами и их друзьями, которые пытались сделать мне укол, из-за чего я запаниковал и напал на них. И, в конце концов, после того, как я приложился рукой о кирпичную стену, я заперся в их ванной. Да, думаю, у меня есть все основания чувствовать усталость после такого длинного, насыщенного событиями дня…

… Я мою руки над раковиной, очень тщательно их оттирая. Позади меня слышится тихий всхлип, и я говорю, не поворачиваясь в ту сторону:
– Не вздумай двигать челюстью.

Теперь сзади раздается раздраженное ворчание, и я практически чувствую, как мой затылок прожигают яростным взглядом.

– Если тебе обязательно надо на кого-то злиться, то злись на себя, – говорю я, глубоко и устало вздыхая. Я знал, что он не будет слушаться «назначений врача», когда первый раз сказал ему о них. – Это именно ты решил, что будет хорошей идеей спрыгнуть с пожарной лестницы, как лемур, и приземлиться на того головореза. – Я набираю в шприц новокаин и выпускаю через иголку пузырьки воздуха. – И если бы ты не заверещал, как баньши, у тебя даже все получилось бы. – Я поворачиваюсь лицом к своему пациенту, который терпеливо (хотя и с раздосадованным выражением на лице) ждет, когда я его отпущу. – Но, поскольку ты заверещал, он просто отошел в сторону, и ты приземлился лицом в асфальт. – Я делаю ему укол новокаина в челюсть. Надеюсь, это избавит его от боли еще на какое-то время. – Так что, сам видишь, это была только твоя вина.

Я снова отхожу от него и выбрасываю использованную иголку в мусорное ведро, затем беру пакет с замороженным горошком со стола рядом с раковиной и бросаю ему. Он ловит его, бормочет невнятное «спасибо» и прикладывает холодный пакет к лицу, направляясь к двери.
– И не вздумай открывать рот более, чем на сантиметр! – кричу я ему вслед. – Если не послушаешься, то я тебе челюсть зафиксирую проволокой в закрытом положении!

Вообще, он меня уже достал, пока я пытался заставить его сидеть неподвижно, чтобы поставить на место сломанную челюсть. Даже думать не хочу, что мне пришлось бы сделать, чтобы удержать его на месте, пока я буду приматывать ее проволокой. Он же реагирует на мою угрозу, только закатив глаза, и выходит из комнаты.

У него за спиной вьется оранжевая ленточка…


Я моргаю, открывая глаза. Я что, умудрился заснуть? Судя по тому, что в глаза как будто песок насыпали, а все тело затекло, я бы сказал, что да. Я вытягиваю руки на головой и слышу, как щелкают суставы. Спать, прислонившись к ванне, на покрытом плиткой полу было не самой лучшей идеей. Я встаю на ноги, делаю шаг к раковине и плещу холодной водой в лицо, чтобы прогнать остатки сна. Я смотрю на свое отражение в зеркале, вытираясь полотенцем. Какой странный со…

Маски…

Те три черепахи, как и я, носят маски, и они все почти одинаковые. Различаются только цвета, по форме же они одни и те же. Я вытягиваю из-за плеча концы моей маски. Завязки всех наших масок примерно одной длины, хотя мои выглядят более потрепанными на концах. Кроме того, кажется что на них пятна, как будто они попадали в масло или в смазку. Я поворачиваюсь и рассматриваю узел маски в зеркальном отражении. Насколько я могу судить, узлы на всех масках тоже выглядят похоже. Так, если у нас у всех похожие детали «одежды», значит ли это, что мы были раньше знакомы?

Я смотрю на дверь. Мне нужно выйти отсюда и получить ответы на свои вопросы. Мне необходимо знать, кто эти черепахи, и кто такой я. Насколько я могу сказать, они мне не враги… но я не знаю, кто же они тогда. Кажется, их беспокоит мое благополучие, так что может быть, их можно назвать союзниками. Я тереблю пальцами концы завязок моей маски. Возможно, они даже ближе, чем просто союзники. Может, они мои друзья.

Я подхожу к двери и отпираю ее. Эмм… может, не стоит вот так сразу выскакивать, скорее всего, они еще злятся на меня. Я медленно поворачиваю дверную ручку и приоткрываю дверь, вздрагивая от скрипа. Ну вот, теперь все услышали, что я открыл дверь. Я напряженно всматриваюсь в крохотную щелочку, но, кажется, никто не собирается толкать дверь на меня, чтобы распахнуть ее и ворваться в мою крепость, и это хороший знак. Значит, никто не сидел под дверью в засаде. Может, они все ушли спать, или еще куда. Думаю, что время уже позднее, хотя без часов и не могу сказать наверняка. Нервно сглотнув, я шире открываю дверь и выглядываю наружу.


* выйти из кладовки (to come out of the closet) - открыто признаться в чём-либо, что считается предосудительным, часто о гомосексуализме

Последний раз редактировалось Kifanya; 05.03.2013 в 20:10.
05.03.2013, 15:22
Донни и вантуз. Вантуз и Донни. Эта глава сделала мой день.
Спасибо за пост (2) от: Donny's Angel, Ксюша Плотцева
05.03.2013, 19:45
Ахахха, ну Донни
Поскорее бы узнать как спокойный и мирный Донни поссорился с братьями)
05.03.2013, 23:01
Спасибо за пост (1) от: Bdfy
Ответить
Страница 1 из 8:  1 2 3 4 5  В конец »
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):