Блин, я напросилась на комплименты... мне так стыдно, простите пожалуйста, я не хотела).
Так, сначала спецбонус для VEROCSANA. которой было жалко, что глава быстро закончилась и было интересно, почему Дон не сбежал от Рафа.
Ловите
… Дон бежит вверх по лестнице. Должен быть более простой способ перехватить его. Вот зараза… Я мчусь к лестнице, ведущей на верхние этажи многоэтажки, или хрен его знает, чего они тут строят. Блиин, это будет долгий подъем. По крайней мере, Дон слегка притормозил. Он бережет ногу, спорю на что угодно, он повредил ее при том сумасшедшем прыжке… вот черт! Футы уже здесь! Они сюда перелетели что ли, как насекомые какие? Кстати, хороших насекомых не бывает…
И вот конечно же кому-то надо позвонить именно в этот момент!
Я прыгаю вверх через две ступеньки. Наверное, нужно ответить на звонок, пока мобильник от вибрации не вывалился у меня из-за пояса.
– Что?! – рычу я в трубку, разворачиваясь на лестничной площадке и взбираясь на следующий проем. Куда он, черт возьми, подевался?
– Раф? – бесстрашный, вот щас как раз самое время переспрашивать. – Ты его нашел?
– Не совсем, он бежит вверх в недостроенном здании на углу Четвертой и Каштановой.
– Мы всего через одну улицу от вас. Будем там через минуту.
Я бы ему ответил, но в этот момент я слышу где-то наверху крик, полный боли. Все, эти уроды
ПОКОЙНИКИ!!!
– Лео, давайте быстрее, его нашли футы! – я сбрасываю звонок. Нет смысла посвящать Лео в детали, когда он уже рядом и сможет сам все выяснить на месте. Кроме того, у меня есть более важная задача, чем трепаться с Лео, рассказывая ему все, что я не знаю сам: мне нужно убрать этих лупоглазых придурков подальше от Донни. Я только надеюсь, что они уже на следующем этаже.
Люблю, когда я прав.
Они загнали Дона в угол, но он уже встал в стойку, подняв руки и приготовившись к драке. Я нигде не вижу его бо, должно быть один из этих уродов выбил его у него из рук. Хех, а эти футы не так глупы, как кажутся, они не торопятся подходить к Дону близко. Никогда не думал, что у них хватит мозгов сообразить, что из нас Дон лучше всех сражается без оружия. Не, я тоже могу навешать люлей будь здоров, но у Дона это получается ловчее. Я подкрадываюсь к ним ближе, стараясь, чтобы меня никто не заметил. Я хочу уложить футов, но при этом мне вовсе не нужно, чтобы Дон опять куда-то свалил. Я так сосредоточен на нем, что почти не замечаю как один из ниндзя опускает дротик в конец духовой трубки, но, с другой стороны, я был озабочен тем, чтобы незаметно подкрасться поближе. Так, теперь остается только прыгнуть между ними и Доном и отбить этот хренов дротик… вот и все. Небольшой поворот сая, вот все, что требуется, чтобы сбить его с курса.
А вот теперь футы
попали.
Так им и надо.
Я чувствую, как у меня в глубине горла зарождается низкое рычание, я стискиваю саи и рявкаю противникам в лицо. Мои слегка опущенные плечи и оскаленные зубы заставляют их занервничать, и они вытаскивают мечи. Ха, пятнадцать против одного? Обычно для меня это не проблема, но сейчас мне надо еще и держать их подальше от Дона. А вот это уже может оказаться проблемой. Мне придется трудно, надо будет и лупешить этих недоумков, и приглядывать за Доном.
Трудно или нет, это ничего не значит. Я даже не колеблюсь.
Они к Дону больше пальцем не прикоснутся.
О, а вот и кавалерия, че-то долго они добирались. Я отпихиваю Дона назад, подальше от футов. За ним присмотрят Лео и Майки, я только этого и ждал. Наконец-то я могу с ними разобраться, они захватили Дона, они причинили ему боль… теперь им придется за это заплатить.
Я собираюсь получить
огромное удовольствие от этой драки…
(взято и переведено вот отсюда
http://www.fanfiction.net/s/4631833/...-Fall-Together, специально для VEROCSANA)
А теперь продолжение основного рассказа.
Глава четвертая. Где я?
Гд-д-де…?
Ч-что произошло?
Это… это что-то мне… напоминает…
Слишком… сильно напоминает.
М-меня опять поймали Черные Люди? Похоже на то. Я чувствую себя так же, как когда очнулся в той металлической комнате. Хотя есть несколько различий между теми событиями и настоящим временем. Я ощущаю невероятную слабость, как тогда, но я не в металлической коробке. Я лежу на чем-то мягком, и что-то мягкое обнимает сзади мой панцирь. Похоже, я лежу на боку на диване. Хорошо хоть не на правом боку. Голова покоится на подушке, а на лбу что-то прохладное. Ммм… приятные ощущения… у меня жар, или что-то вроде? Я укутан одеялом, края которого бережно подоткнуты вокруг моего тела, что помогает сохранять тепло, в отличие от того раза, когда я чуть не замерз на голом полу.
Также кто-то позаботился о моих ранах. Кроме холодного компресса на лбу, я еще чувствую что-то прохладное, обвернутое вокруг пострадавшей лодыжки. Скорее всего, я действительно подвернул ногу, надеюсь, что растяжения нет. Мой живот и грудь крепко перебинтованы. Повязка настолько тугая, что даже слегка затрудняет дыхание. Да, определенно, я не в руках Черных людей и не в той металлической комнате.
Тогда… где я?
Так, ладно, последнее, что я помню, это как я что-то произнес. Ну-ка, что это было? Кажется, слово начиналось на «с». С… Синий? Странно, с чего это я думал о цвете? Нет, погодите… я смутно помню, как надо мной склонялись какие-то тени, кто-то поддерживал мою голову и нащупывал пульс. Кто это был? Он так странно выглядел. Кажется, он был зеленого цвета и не был одет? Нет, вроде бы у него на лице было что-то вроде маски, и она была синего цвета… Синего! Рядом со мной был Синий. Так что же получается, меня захватили черепахи и Черноволосый?
Чего они от меня хотят?
Внезапно кто-то поднимает компресс у меня со лба, и я призываю на помощь все свое самообладание, чтобы оставаться неподвижным. Я не хочу, чтобы они знали, что я уже очнулся. Может, мне удастся понять, что происходит, пока я лежу как бы без сознания.
– Тародимма, кйр лаы, дй кмйцец лирю? – кто бы ни был сейчас рядом со мной, его голос кажется голосом пожилого человека и совсем не похож на голоса Синего, Красного, Оранжевого или Черноволосого. Также он не похож на голос той женщины, которая разговаривала с Черноволосым в квартире. На мой лоб ласково опускается ладонь, и прикосновение кажется таким знакомым, что мои глаза распахиваются сами собой.
О… мой… Бог…
– Тародимма? Уызнем, Тародимма знецим ж кигю. Сос дй кигю фэжкджэиц, кйрас?
Это… это же…
ЭТО ОГРОМНАЯ КРЫСА!!!
Паника охватывает меня сразу и полностью, я прихожу в ужас от вида склонившейся надо мной крысы. Я ору прямо в покрытое мехом лицо, которое находится всего в полуметре от меня, слишком близко, чтобы я чувствовал себя нормально по этому поводу. Крыс отдергивает голову назад и плотно прижимает уши к голове. Черт, теперь я его еще и разозлил! Я подрываюсь с дивана, скидывая одеяла с себя на пол, переворачиваюсь и сигаю через спинку дивана, так, чтобы между нами оказалась по возможности б
ольшая преграда. Ой… лодыжка снова начинает ныть, а ребра вовсе не обрадовались, что я так кричу. Я начинаю медленно пятиться прочь от дивана, не отрывая взгляда от Крыса, а он, в свою очередь, пристально смотрит на меня. Мне только кажется, или он выглядит расстроенным?
– Тарре? – я оборачиваюсь на звук голоса, который доносится с другой стороны комнаты. Синий стоит рядом со столом, заваленным книгами и бумагами. Он внимательно оглядывает меня, но в его взгляде сквозит беспомощность. Ему действительно надо иногда отвлекаться от забот. Но, кстати, прозвучавший голос был не его, так что мой взгляд переходит на Черноволосого, который сидит на стуле у дальнего от меня конца стола. На нем уже нет той белой маски, которую я видел во время драки прошлой ночью, и в его взгляде можно разглядеть смесь беспокойства и ярости. Что я такого сделал, что он так разозлился? А, нет, он зол не на меня, а на кого-то другого. Интересно, а они с Красным часто общаются?
Движение слева от Черноволосого привлекает мое внимание, и я… эмм… ух ты… какая она красивая! Нет, не то слово. Она не красива, а прекрасна. У нее короткие рыжие волосы, чуть не достающие до плеч, недлинная челка падает на чистый лоб, оставляя открытыми ясные глаза. На ней надеты фиолетовый топ и голубые джинсы. Она такая… просто… эмм… эх. Я правда не могу описать ее так, чтобы слова были достойны ее. Наверное, достаточно сказать, что она любому мужчине вскружит голову
– Тар, дй проиц, сда ю? – в ее голосе сквозит такая надежда и беспокойство, что я растерянно моргаю и трясу головой, стараясь сосредоточиться на своей текущей задаче. Я нахожусь где-то неизвестно где, вместе с людьми, черепахами-мутантами и большущей крысой, которые все явно чего-то от меня хотят, но я никак не могу понять, чего. Леди выглядит так, как будто она готова расплакаться, но она делает глубокий вздох, который, кажется, прогоняет слезы и придает ей немного сил. Она внимательно оглядывает меня. Она что, врач, или что-то вроде? Я смотрю мимо нее, рассматривая место, в котором оказался, когда она произносит:
– Азнитимирра, уда олрипею.
– Сос ю е бажанем, – слышу я ответ Черноволосого, но я стараюсь больше не отвлекаться на разговор. Прислушиваться к их речи – это все равно, что не прекращая наносить себе удары ножом в голову. У меня было достаточно приступов головной боли с момента, как я очнулся, и этот странный язык отнюдь не улучшает ситуацию. Я хочу выпить таблетку аспирина и заснуть на ближайшие тридцать шесть часов, так, чтобы головная боль, наконец, ушла.
Звук легких шагов из-за спины заставляет меня крутнуться на месте, и я оказываюсь лицом к лицу с Оранжевым. Я даже не осознавал, что у меня за спиной находится еще одна часть комнаты. Ну, на самом деле там вход в кухню. Оранжевый застывает на месте, когда видит, насколько я напряжен. Я пристально смотрю ему в глаза и замечаю все то же сочетание радости и беспокойства, и кроме всего этого, явное облегчение. Он стоит передо мной, держа в руке высокий стакан, наполненный водой. Когда я в последний раз что-нибудь пил? Он улыбается мне широченной улыбкой, которая выглядит крайне забавно на его лице, и протягивает мне стакан. Интересно, а вдруг в воду подмешан какой-нибудь наркотик? Вообще-то в прозрачной жидкости спрятать какую-либо примесь практически невозможно. Я робко улыбаюсь, беру у него стакан и отпиваю маленький глоток. На языке не остается никакого привкуса, значит, в воду ничего не подмешали. Теперь главное не вылить в себя весь сразу стакан целиком.
Я не слышал, как Леди что-то говорила, и осознал это, только когда Оранжевый ей ответил:
– Ю зарюм, Уызнем.
Оранжевый снова смотрит на меня и улыбается. Наверное, он вообще много улыбается. Он указывает на меня, хлопает ладонью, как будто ловит что-то невидимое, затем указывает на Леди, затем туда, где могли бы находиться его уши, и в конце концов вновь на меня, при этом выжидающе на меня уставившись. Эмм… ладно… Определенно, Оранжевый пытается со мной общаться, используя комбинации жестов и мимики. Из того, что он показал, мне ясно, что Леди чего-то хочет от меня. Что бы это ни было, это как-то связано с хлопком рукой. Она хочет, чтобы я ей помахал? Зачем ей это надо? Оранжевый повторяет эту странную последовательность движений, и я раздраженно вздыхаю. Должен же быть какой-нибудь другой способ общения, не такой громоздкий.
Я делаю еще один глоток воды и прохожу несколько шагов до стола, чтобы поставить на него полупустой стакан. Затем я разворачиваюсь к Оранжевому и вращаю рукой, предлагаю ему продолжать, одновременно выжидающе глядя на него. Надеюсь, он поймет, чего я от него хочу. Похоже, зря, или он просто не заметил мой жест, но он опять повторяет все ту же последовательность движений. Я все еще не могу понять, что значит хлопок рукой, и щелкаю пальцами, чтобы привлечь его внимание. Он замирает как раз на середине хлопка и растерянно моргает. Пользуясь моментом, я тоже хлопаю ладонью, второй рукой показываю на нее и с растерянным видом пожимаю плечами. Он внимательно смотрит на то, что я делаю, несколько мгновений размышляет, а потом подносит руку ко рту.
– Тар, ксове фда-регэт. Уызнем щафид экмйцод, сос дй бажанец, – он показывает рукой, как будто у него изо рта что-то вылетает. Леди что, хочет, чтобы я плюнул? Фу! Может, она и не леди в таком случае?
Оранжевый растерянно и грустно смотрит на меня. Извини, но такую просьбу я исполнять не собираюсь. Он кидает взгляд на странное сборище возле стола.
– Икд етие? Ю бадаж жйкмэцод мягйи знитмаверию.
Стоп. Может, Оранжевый имел в виду не какой-то осязаемый объект, вылетающий изо рта, а что-то другое? Например, воздух или слова. Леди не хочет, чтобы я плевался, она просит меня сказать что-нибудь. А вдруг она сможет понять то, что я говорю!
Я смотрю на нее с надеждой. Она все так же стоит у противоположной стены и поглощена разговором с Синим.
– Ты понимаешь мою речь? – в то же мгновение, как раздается мой голос, их разговор прекращается, и все взгляды в комнате устремляются на меня. Оглядываясь вокруг, я вижу на их лицах шок и нежелание верить в происходящее, и добавляю:
– Судя по всему, нет. – я вздыхаю и потираю виски. Черт, эта головная боль меня просто убивает.
– Кйр лаы… – вздыхает Крыс, горестно качая головой и усаживаясь в кресло. Он определенно чем-то крайне расстроен, и что бы это ни было, это имеет прямое отношение ко мне. Почему у меня такое ощущение, что я его каким-то образом подвел?
– Дос, защави уда ри сосоы-да тнэбаы юпйс, – говорит Леди, глядя в одну из книг на столе. Она перелистывает несколько страниц и снова начинает что-то напряженно вычитывать. Хмм… интересно, а среди всех этих книг не найдется такой, которую я смог бы прочитать? Если бы я смог записать свои слова так, чтобы они меня поняли, моей голове не пришлось бы раскалываться от боли каждый раз, когда Оранжевый…
– Финд!
Я подпрыгиваю от неожиданного крика, резко оборачиваюсь и поднимаю голову. Надо мной на втором этаже у перил стоит Красный, и выглядит он так, как будто с трудом сдерживает ярость.
– Лй пню динюил жнилю! Тожоыди знакда заытил е роытил даба бото, фда ктимом уда к Тарал, е покдожел иба жки екзножедь!
Почему он показывает на меня? Я сделал что-то не то?
– Ноч… – пытается сказать что-то Синий, но Красный кидает на него убийственный взгляд и обрывает его фразу.
– Миа! Тови дй кабмокир ка лраы, фда лй тамврй роыде иба! Е тови ри клиы уда аднешодь, задалэ фда ю проя, фда уда ризножто.
Синий, нахмурившись, смотрит на Красного.
– Ноч, ю дави щафэ нопагнодкю к чэдоле, ра кзинжо ю фадим гй эгитедкю, фда к Тарал гэтид жки ж занютси.
Красный внезапно прыгает вниз и приземляется рядом со мной и Оранжевым. Он что, действительно только что спрыгнул с балкона? Это же почти три метра, а он даже не ушел в перекат, чтобы погасить силу удара. У него, должно быть, кости стальные, не иначе. Он проходит мимо нас, направляясь к Синему и наставив на него палец, и я замечаю, что он даже не прихрамывает. Ага, определенно, кости сделаны из стали.
– Дй проиц, фда жки знетид ж ранлэ! Закладне, – теперь он снова указывает на меня. Почему они все так расстроены из-за чего-то? – ар эви ро рабощ, ар каагновоид е зйдоидкю бажанед к роле. К рел жки гэтид щанаца. Рол знакда рэвра заыде ротнодь чэдол потрешй е замэфедь саы-сосеи аджидй!
– Но… – пытается опять сказать что-то Синий, но Красный снова его затыкает.
– Икме дй знитзафедоиц акдожодкю птик е ебнод ж кетимсэ, да завомэыкдо. Ю кол к удел нопгинэк, – Красный поворачивается, как будто собираясь уйти, но Синий хватает его за плечо и другой рукой показывает на меня.
– За-джаелэ, ар житид кигю ранломра?! Ар тови ри эпром Кзмердино! Сос дй лавиц бажанец, фда к рел жки гэтид ж занютси, сабто ар тови нопбажонежод раломра ри лавид?!
Так, теперь на меня зол еще и Синий? Почему они на меня сердятся? Черт, у меня из-за их разговоров опять начинает болеть голова. Наверное, это уже не просто головная боль, а мигрень. Может, мне стоит попросить их вести себя хоть немного потише? Может, Оранже…
Вот оно что!
Они злятся не на меня. Их бесит то, что они не могут меня понять. Надо думать, сразу шесть человек… эмм, мутантов и человек, и никто из них не может разобрать ни слова из того, что я говорю, поэтому они и нервничают. Это те же растерянность и беспокойство, которые испытываю я, только помноженные на шесть. Бедняги. Хотел бы я как-нибудь помочь им, но у меня такое ощущение, что я только подолью масла в огонь. Я снова обращаю внимание на ссору, чтобы посмотреть, что изменилось, пока я был в своем маленьком мире, складывая два и два. Ой… Судя по всему, Красный готов нанести удар Синему. Мне нужно остановить их, прежде чем они сцепятся в драке. Я делаю шаг по направлению к ним, игнорируя Оранжевого, который произносит «Тар…». Я не знаю, как я понял, что Красный готовиться ударить Синего. Интересно, насколько хорошо я знаю этих черепах?
Я в мгновение ока пересекаю комнату, становлюсь между этими двумя и расталкиваю их обеими руками. Они отшатываются назад и падают, как мне кажется, больше от неожиданности. Я на самом деле не так уж сильно их и толкнул. Я поворачиваю голову и смотрю в глаза Красному, затем отворачиваюсь от него и смотрю на Синего.
– Вы двое не должны драться из-за каких-то пустяков. Ну, не можем мы понять друг друга, ничего страшного в этом нет. Мы сможем с этим справиться, если все будем сохранять спокойствие, а не драться друг с другом, – я нахмурившись смотрю на Красного, у него на лице слегка удивленное и немного виноватое выражение, – или провоцировать драки, – теперь я смотрю на Синего, который выглядит крайне смущенным. – Пока мы не придумаем чего-то другого, мы можем использовать язык жестов, который предложил Оранжевый, чтобы передать общую идею того, что происходит, – произнося последнюю фразу, я тыкаю пальцем через плечо в том направлении, где стоит Оранжевый. Так, стоп, они же все равно не понимают, что я только что сказал. Зашибись. – И никто не имеет понятия, о чем я говорил, – тихо бормочу я и снова потираю виски. Черт, почему головная боль никак не проходит? Я отхожу от замершей пары и направляюсь к дивану. – Простите, – говорю я Крысу, проходя мимо него и плюхаясь на диван. Я устраиваюсь поудобнее, и искоса поглядываю на Крыса. Надеюсь, он не станет нападать на меня. Блин, я только сейчас замечаю, что он одет в халат, и рядом с ним лежит трость!
Похоже, я не настолько сумасшедший, как себя считал.
– Сда-регэт лавид ксопод, фда ар елим ж жедэ? – голос Красного нарушает молчание, повисшее в комнате после моего выступления.
– Лри совидкю, ар жимим диги е Миа аджомед тнэб ад тнэбо, – Черноволосый произносит это небрежно, но в тоже время с юмором. Здорово, теперь они будут надо мной смеяться.
– Я все слышал! – я говорю достаточно громко, стараясь, чтобы он меня расслышал. Эти ребята просто не могут чуть-чуть помолчать и дать мне отдохнуть? Я чувствую, как кто-то легонько хлопает меня по плечу, и со вздохом смиряюсь с тем, что в покое меня не оставят. Я оборачиваюсь и вижу Оранжевого, он стоит рядом со мной и сочувственно на меня смотрит. Он потирает свои виски, повторяя мой жест, и вздрагивает, как будто от боли. Затем он двигает пальцами, как будто откручивает крышку у пузырька и вытряхивает что-то на ладонь. Он дважды стукает пальцем по своей ладони и вопросительно на меня смотрит. Да, аспирин! Мне не помешало бы средство от головной боли. Я тянусь за его рукой и стукаю по его ладони четыре раза вместо двух, чем больше, тем лучше. Затем я утвердительно киваю головой и добавляю «спасибо», хотя он все равно не может это понять. Оранжевый щелкает пальцами и обеими руками показывает мне жест «отлично», сжав все пальцы в кулак и оттопырив большой. Наверное, он понял, чего я хочу. Я слабо ему улыбаюсь и тоже показываю большой палец. На его лице тут же вспыхивает улыбка, как будто кто-то включил лампочку, и он ускакивает, чтобы принести мне долгожданное лекарство.
Его останавливает голос Леди:
– Лоысе, забате кисэртэ. Ю щафэ крофомо иба акладнид.
Она идет через всю комнату и останавливается рядом со мной. Вблизи она еще красивее, если такое возможно. Она присаживается на кофейный столик и осторожно берет меня за запястье, глядя на часы и измеряя мой пульс. Я знаю, что он немного быстрее, чем должен быть. И я очень надеюсь, что я не покраснел. Они с Черноволосым живут вместе, и, поскольку они не похожи на брата и сестру, то могу поспорить, что они пара. Последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы Черноволосый решил, что я увлекся его девушкой. Я знаю, кто выиграет в этой битве, и определенно это буду не я.
Леди заканчивает измерять мой пульс и поднимает руку, бережно прикасаясь к моей щеке. Она улыбается, и по тому, как вспыхивает мое лицо, я могу точно сказать, что я покраснел. Вот черт.
– Уызнем, дй, защави, илэ зарножемок, – говорит Красный, явно с трудом сдерживая смех.
– Э риба щанацеы жсук, – по крайней мере, в голосе Черноволосого нет злости, но я думаю, что мне какое-то время не стоит оставаться с ним наедине в одной комнате. Думаю, довольно продолжительное время.
Леди ласково мне улыбается, и я чувствую, что просто таю. Как жаль, что я не человек и что она уже занята. У нее в руке оказывается тоненький фонарик, и я позволяю ей посветить мне в глаза, сопротивляясь естественному инстинкту опустить веки. И мне приходится тереть слезящиеся глаза после того, как она выключила фонарик и убрала руку с моей щеки. Хех, наверное, можно сказать, что она ослепила меня своей красотой. Она ждет, пока я отниму руки от лица, и берет в ладони оба моих запястья, поворачивая их внутренней стороной вверх. Она сосредоточенно прищуривается и осторожно надавливает на кожу в сгибе локтя.
Ой! Я отдергиваю руку. Больно же! Болит как раз там, куда она надавила. Она нажимает на то же место на второй моей руке, и я опять дергаюсь и сердито на нее смотрю. Она что, не понимает, насколько это больно?
– Э риба кмитй ад эсамаж ро агиещ нэсощ. Закащи, фда иба ро аги нэсе кдожеме созимреше. – произносит она, теперь просто рассматривая мои руки и не пытаясь их касаться. Чего она там увидела такого интересного? А, следы от уколов. Вены на руках выглядят так, как будто у меня брали кровь из обеих рук, причем совсем недавно. Хотя, я сомневаюсь, что со мной происходило именно это. Я припоминаю видение, которое было у меня в лаборатории почти сразу после того, как я в первый раз пришел в себя, о человеке, который колол мне что-то в основание шеи. Я вытягиваю руку из ладони Леди и ощупываю свою шею сбоку. Что было в том шприце? Может, этот наркотик и есть причина, по которой я не могу ничего понять и ничего не помню?
Рука Леди осторожно отводит мою ладонь в сторону, и она пододвигается ближе к краю кофейного столика, пристально рассматривая мою шею. Если она подвинется еще ближе, то окажется у меня на коленях, и я очень сомневаюсь, что Черноволосый это оценит.
– Э риба ихи е ро ции риксамса адлидер, – говорит она, поворачивая мою голову из стороны в сторону. У меня и на другой стороне шеи следы от уколов? Сколько же раз Черные Люди вонзали в меня иголки?
– Ю жаплэ э риба агнопиш снаже, досел агнопал, ю клабэ азнитимед, фда по жихикджа илэ жсамаме. Ксании экиба, удад ронсадес е южмюидкю знефераы иба какдаюрею.
Она встает и отходит от меня, направляясь к большому столу, заваленному книгами. Мне на самом деле хотелось бы, чтобы мы смогли поговорить, так, чтобы я мог выяснить, что она обнаружила и что она собирается делать. Мне хочется работать над этой проблемой с ней вместе, но, может быть это только из-за того, что она такая красивая. Я вздыхаю. Мне правда нужно прекратить так о ней думать. С моим везением Черноволосый окажется телепатом, прочтет мои мысли и придушит меня за них. Да, определенно.
Я слышу щелчок пальцами и, оглянувшись, вижу Оранжевого, который сидит на диване рядом со мной. Он изображает, как будто вводит что-то шприцом в свою руку, показывает на меня и пожимает плечами. Чего? Наверное, он сообразил, что я запутался, потому что он снова показывает на воображаемый шприц у него в руке, делает озадаченное лицо и выжидающе смотрит на меня. А, он хочет знать, известно ли мне, что мне кололи. Я отрицательно качаю головой.
– Извини, Оранжевый. Я понятия не имею, что они со мной делали. Знаю только то, что это было чертовски больно.
Я снова поднимаю руку к шее, прикладывая ладонь к тому месту, в которое вонзалась игла. Ощущения были такие, как будто «хирург» вводил мне в кровь жидкий огонь. Он выжигал мой мозг, казалось, тлея там долгое время, прежде чем постепенно угаснуть. Интересно, почему я не вспомнил это тогда в лаборатории, когда у меня было видение?
Существует ли вероятность, что я постепенно припомню все забытое? Если причиной моей неспособности говорить и понимать речь, а также потери памяти является то вещество, что мне вводили, то есть шанс, что я снова вспомню все. Этот наркотик со временем выведется из организма естественным путем, кроме того, у всех лекарств есть период полураспада. Все, что мне надо сделать – это подождать, и это вещество или распадется, или мой организм от него очистится. Но что, если в моем теле нет никакого наркотика? Может, я просто сильно ударился головой или что-то вроде того, а Черные Люди были своего рода врачами в больнице для мутантов? Нет, такого не может быть. Они не пытались помочь мне. Каким-то образом я в этом уверен.
А что, если изменения, которые они произвели, окажутся постоянными? Это очень неприятная мысль. Я уверен, что я мог бы ознакомиться со своими воспоминаниями, если у меня есть дневник, но этот языковой барьер делает это невозможным. Он и сам по себе представляет огромную проблему. Мы с Оранжевым постепенно могли бы создать своеобразный словарь жестов и движений, чтобы суметь общаться друг с другом, но это займет целую вечность. Пытаться выучить их язык мне тоже не представляется возможным. Думаю, мне известны некоторые слова из других культур, но эта речь звучит ни на что не похоже. Они просто произносят какую-то бессмыслицу! Как вообще возможно выучить что-то, лишенное смысла?
Ко мне снова подходит Леди. Что у нее в ру…
О…
черт…
Последний раз редактировалось Kifanya; 03.03.2013 в 14:50.