Вот, что бывает, когда надолго забрасываешь фанфикшен и не появляешься в темах...
@Kifanya, прости меня, милая, что я такая тормознутая засланка с вечной нехваткой времени и хреновым зрением... только что заметила комментарий...
Надеюсь, это хоть немного смягчит мою вину за все бяки, которые я сделала...


Глава 9. Три метра страха, клыков и дружбы.

Яркая вспышка красного света ослепительно озарила все вокруг, и Майки с силой зажмурился, стараясь унять охвативший его ужас и не обращать внимания на резь в глазах. Он попытался понять, что это было, но в голову не приходило ровным счетом ничего. Ничего, что не имело бы щупалец, клыков, когтей и прочего злодейского набора юного плотоядного монстра, вылезшего хрен-знает-откуда и жрущего не только черепах, но и все, что вкусное, с мясом и шевелится. Но, как бы ни хотелось свалить отсюда по-быстрому - возможности сделать этого не было: ноги отчаянно отказывались даже шевелиться, да и открыть глаза сейчас было не особо легкой задачей.

«Почувствуй себя кротом, чувак!» - пронеслось в ушибленном мозге черепашки. – «Теперь ты знаешь, насколько им хреново без зрения. Но они хотя бы к этому привыкли, не то, что ты. Беспомощный, как слепой котенок…»

Свет погас так же неожиданно, как и появился, но через пару мгновений вспыхнул с новой силой, пугая Майки еще больше...

Противный скрип, раздавшийся где-то вдалеке, мгновенно отмел все мысли Микеланджело. В сознании владельца нунчак вспыхнула собственная зеленая физиономия, обильно усыпанная петрушкой и прочей травой в соусе... которую очередная тварюга со злобным смехом на этом самом красном свете и поджаривала, изредка помешивая адской лопаткой. Что ни говори, а богатое воображение черепашку совсем не щадило.

- Не думай об этом, - успокаивающе прошептал он самому себе, максимально быстро ощупывая пространство рядом с собой в поисках хоть какого-нибудь подручного средства для отпугивания нечисти методом удара ей по не вовремя высунутой физиономии. - Это мыши... Да, мыши, ведь они могут здесь жить. А свет... Это всего лишь свет... Нет в нем ничего страшного, свет - это же хорошо...

Более-менее восстановив сбившееся дыхание, Микеланджело заметил, что там, за закрытыми веками, вновь стало темно, и с опаской приоткрыл глаза... как в них вновь засветили чем-то ярко-красным. Невольно вскрикнув от неожиданности, весельчак прикрыл лицо руками.

Через пару мгновений вокруг снова наступила темнота.

- Просто свет... - сжав трясущимися руками дрожащие колени, повторил Майки, и, выдохнув, решил предпринять еще одну попытку определить, что же это такое... Но в рожу тут же ударил тот же самый свет.

- Да ты че, издеваешься?! - воскликнул самый младший черепашка и, прикрыв глаза рукой, разлепил веки и уставился вперед...

Ярко-красный быстро затухал, вырисовываясь большими, догорающими буквами. Не убирая рук от лица, Майки окинул взглядом все, что попадалось под его внимание. Как он и думал, это был очередной туннель. Те же покатые влажные стены, те же загаженные полы, местами заваленные кучами мусора и обломками кирпича, те же самые лужи, эти загаженные полы заливавшие. Но было и отличие... В этом забытом всеми месте имелись рельсы...

Очередная вспышка была блокирована импровизированным козырьком над глазами, наконец-то позволяя младшему из черепах рассмотреть то, что так упорно старалось его ослепить. Старая вывеска с надписью "МЕТРО" мерно покачивалась в паре метров от него, несуразно накренившись на один бок. Рядом с опознанной конструкцией, держась на единственном ржавом проводе и мольбах рабочих метрополитена, висело ее миниатюрное подобие с другой надписью.

- Выход, - прочитал Майки и нервно рассмеялся. - Я испугался вывески...

Осознав весь идиотизм ситуации и почувствовав себя болваном в полной мере, Микеланджело немного расслабился и попытался успокоиться. Но прекратить смеяться он не мог - это было уже истерическое. Порадовавшись, что никаких монстров нет, вывески не отрастили себе тентакли, а добрые дяди в белых халатах не узнали, что один из их потенциальных пациентов в канализации, тыкает в вывеску перед собой зеленым пальцем, Майки завалился на бок и, продолжая хихикать, наметил себе траекторию дальнейшего движения. Хоть идти весельчак был не в состоянии, благодаря пережитому стрессу он понял одну важную вещь - можно было куда-нибудь ползти. Все же лучше, чем ничего...

Красный свет уже не слепил глаза, оставшись немного позади. Грязь приглушала звуки, помогая владельцу нунчак относительно бесшумно двигаться вперед. Майки не знал, сколько времени он убил, ползая по-пластунски и изображая из себя разведчика в тылу врага, как его слух уловил уже знакомый скрежет, сопровождаемый громкими звуками чьих-то шагов совсем рядом. Майки замер, окопавшись в засаде, и уставился в сторону звуков...

И вроде бы все было как обычно... Майки даже успел сродниться с грязью, чувствуя себя с ней в единении и мире... Но огромная горбатая тень, зашедшая в туннель, не особо вязалась с уже привычным пейзажем.

Громкий рык, гулко разнесшийся по канализации, окончательно убедил не желающего верить зрению Майки, что это не мыши... И это самое "не мыши", хромая на одну лапу и чертя чем-то железным по полу, двигалось в его сторону.

Задуманный ранее план "лежать овощем и не подавать признаков жизни" терпел полный крах с каждым тяжелым шагом горбатого. И как только владелец тени вышел из сумрака, Майки понял, что больше планов у него нет…

Крокодил.

Огромный, трехметровый, чтоб его, крокодил!

Массивное тело монстра, покрытое грязно - зеленой чешуйчатой кожей, было испещрено уродливыми, глубокими рубцами. Длинный хвост, усеянный зубчатым гребнем, раскачивался в такт с зажатым в когтистой лапе, искрящимся мужиком, в котором Майки узнал одного из своих недавних преследователей. Еще двое таких же украшали плечи чудища, беспомощно болтая ногами в воздухе. В комплекте к этому кровожадному безобразию прилагалась острая, утробно рычащая и жутко недовольная морда, оснащенная парой мощных клыкастых челюстей, способных перемолоть все, что плохо к полу приколочено.

«Все очень плохо...» - пронеслось в голове весельчака. – «Все очень, ОЧЕНЬ плохо, чувак...»

Не дойдя до Майки метров семь, рептилия остановилась и грузно осела на пол.

Лежа в грязи, как солдат в окопе во время вражеского обстрела, Майки всерьез задумался, нахрена он вообще куда-то пополз. Остался бы рядом с вывесками - был бы хоть шанс унести свой панцирь. Теперь же этот шанс растворился в воздухе, не забыв оставить после себя трехметровое воплощение добра в чешуе, которое, по всей видимости, пустило в туннеле когтистые корни и сваливать никуда не собиралось. И ко всему этому счастью добавилось осознание того, что он отлежал руку, и та начала неметь.

Нужно осторожно перевернуться... Осторожно перекатиться на бок, и...

Гулкий грохот консервной банки, встретившейся с первым попавшимся кирпичом, возвестил Майки, рептилию и трех мужиков в нокауте о том, что осторожность - не черепаший конек. Глядя на то, как злая рожа медленно поворачивается в его сторону, владелец нунчак понял, что теперь он не только в грязи, но и в веществе, схожем с ней по цвету и консистенции. Только вот название у него совсем другое, и увяз весельчак в нем по самую бандану...
------------------------------
Оторвав свой взгляд от кровоточащей раны, щедро подаренной кренгами ему на память, Кожеголовый повернулся, высматривая в полумраке источник звука. Консервная банка, совершив круг почета и громко попрощавшись с встреченным кирпичом, покатилась дальше и скрылась в темноте. Что-то было не так... Крокодил поднялся на ноги и внимательно осмотрелся. И каково же было его удивление, когда совсем рядом с ним, нелепо копошась в грязи, союзник черепах обнаружил своего веснушчатого друга. Видок у черепашки был тот еще, и рептилии это не понравилось.

- Микеланджело? - хрипло позвал друга крокодил.

Микеланджело трясло. На мгновение ему показалось, что он видел свет в конце туннеля, а перед его глазами замелькали моменты недолгой, но насыщенной жизни. Уносясь куда-то к свету, они рассыпались осколками, разбиваясь об бабку в черном и с косой, манящей его к себе... И Майки все понял... понял, что на фоне нервоза у него начались нехилые такие глюки.

- Микеланджело, что с тобой? - непонимающе спросил крокодил, пододвигаясь ближе к владельцу нунчак. Но заметив, как тот активно пытается отодвинуться от него подальше, остановился.

Что-то определенно было не так. Майки слишком нервничал, и казалось, вообще его не узнавал, шарахаясь от каждого вздоха и шороха. Пару дней назад весельчак заходил в обжитый Кожеголовым вагончик, и они вместе ели пиццу, разговаривая об измерении Х, его братьях и Сплинтере. Сейчас же самый позитивный черепашка его... боялся?!

- Крокодилкрокодилкрокодил... ТЫ КРОКОДИЛ! - заверещал Майки не своим голосом и, с огромным трудом развернувшись, отчаянно пополз к противоположной стене.

То ли от удивления таким поведением друга, то ли от осознания своего бытия, сущности в целом и обретя от сего знания гармонию с собой, Кожеголовый, мягко говоря, охренел и потерял дар речи, от неожиданности уронив несчастных кренгов на пути метро.

- Ну... да. Я знаю, - кое-как выдавила рептилия, с явным непониманием глядя на уползающего от него Майки.

Но весельчак его уже не слушал, активно передвигая замученными конечностями вперед.

- Я - говорящая, ходящая на двух ногах черепаха, а он - говорящий, ходящий на двух ногах крокодил, - на ходу лепетал весельчак. - Хееей, санитары! Где вы? Заберите меня отсюда в какой-нибудь другой дурдом, в этом мне стало совсем хреново! Кажется, я схожу с ума... такого просто не может быть... не может...

Но как бы ни пытался Микеланджело убедить себя в нереальности происходящего, жестокое настоящее доказывало ему обратное.

К тому же, Кожеголовый не любил загадок. Тем более, если эти загадки появлялись внезапно, мешая понять, что происходит. Задавшись целью узнать, что случилось с его другом, крокодил сделал то, чего весельчак хотел меньше всего на свете - неторопливо побрел за ним.

Тяжелый шаг приближающейся плотоядной массы, расходящийся нарастающей рябью на блестящих во мраке лужах, возвестил Микеланджело о паре зубастых челюстей, его догоняющей. Уставшие руки нащупали стену, поставившую жирную точку в их недолгой погоне, и черепашка с ужасом осознал, что ползти больше некуда.

- Вот и все! - обреченно запричитал весельчак, обессиленно прислоняясь к стене панцирем. - Конец... Прощайте, Бетмен и любимые нунчаки, я буду по вам ску...

Мгновенно заткнувшись, Микеланджело попытался понять, что он только что сказал... Бетмен... Нунчаки? Это еще что за слово такое - нунчаки?! Сознание активно сигналило своему рыжебанданному хозяину, что это что-то важное, жизненно важное, о чем он забыл и не может вспомнить. Но трехметровая рептилия, уже подошедшая к нему вплотную, оборвала все его мысли на корню.

Внутри Майки все похолодело. Крокодил не нападал, а лишь всматривался в его испуганные голубые глаза. Весельчак отчаянно вжался в стену, с ужасом глядя на свое отражение в узких вертикальных зрачках… и Кожеголовый все понял.

- Ты не узнаешь меня потому, что ничего не помнишь, - прохрипел союзник черепашьего семейства. Микеланджело отчаянно закивал, доказывая опасения рептилии. - Совсем ничего не помнишь?

- Все, что я помню - так это то, что ВСЕ, кого я встречал, пытались меня сожрать... - тихо пролепетал владелец нунчак.

- Не все, - спокойно продолжила рептилия. - Я - твой друг. Я не причиню тебе вреда. Я докажу тебе.

От души улыбнувшись во всю свою клыкастую пасть, крокодил медленно убрал лапу за спину и продемонстрировал черепашке маленького плюшевого медвежонка... И Майки, и так побитому морально и физически, поплохело совсем.

- Мы друзья... Ты подарил мне его, помнишь?

- Ага, - пропищал владелец нунчак, с ужасом разглядывая месиво из плюша и наполнителя.

Разорванное брюхо, из которого заметно торчали поролоновые внутренности... висящая на последних соплях лапа, безжизненно болтавшаяся наравне с вырванным, чудом державшемся на ниточке глазом-бусинкой. Левому уху, обгоревшему в нескольких местах, видимо, повезло больше, чем правому, которое у несчастного зверя отсутствовало совсем. В общем, медведь выглядел так, словно его пытали и жрали одновременно, но по каким-то неведомым причинам доесть не успели.

Намек был понят. Майки нервно сглотнул, разглядывая свое возможное будущее, в которое ему верилось намного больше, чем в светившегося добром трехметрового аллигатора. Микеланджело судорожно вздохнул, ожидая дальнейших действий Кожеголового, но, как ни странно, тот продолжал неестественно улыбаться, заставляя захлебываться черной завистью всех земных дантистов.

Крокодил понял, что сделал что-то не так только тогда, когда заметил, что его зеленый друг уже не просто дрожит, не отводя взгляда от его лапы и по цветовой гамме сливаясь со стеной, а выделяется на ней светлым пятном, что было совсем нехорошо. Продолжая лучезарно улыбаться, Кожеголовый обратил свое внимание на предмет демонстрации... и заметил, что медведь к выходу в свет совсем не готов. Видимо, причиной тому стала бойня, в которой плюшевому пришлось невольно участвовать со своим хозяином. С грустью посмотрев на медвежонка, аллигатор торопливо спрятал его обратно, дабы не довести несчастного рыжика окончательно.

- Я помогу тебе, Микеланджело. Расскажу тебе все, что знаю, и помогу вернуться домой, - произнес Кожеголовый.

Майки почувствовал, что страх медленно, почти незаметно начал отступать. Он не знал, почему – но внутри словно что-то щелкнуло, доказывая ему самому, что этот монстр не такой, каким кажется на первый взгляд. Ведь иногда то, что мы видим, не всегда оказывается правдой. А может, Микеланджело просто устал. И так захотелось кому-то поверить...