Я не помню, когда в последний раз чувствовал себя настолько одиноким.
Нет, в целом, я общаюсь с братьями, гуляю, надираю задницы с Кейси, вроде всё как обычно, но...
Ощущение, что всё что всё время иду не туда…
Что я всё делаю, не то, что нужно…
Недавно я общался с Эйприл. Всё началось просто... с обычных повседневных обсуждений. А закончилось тем, что я ей так просто признался, что чувствую себя не на своём месте. Она спросила, так где бы я чувствовал себя лучше. Но... боюсь, она не так меня поняла. Наверное, она подумала, что я подразумеваю род занятий... но я имел ввиду своё значение в целом.
Тогда она поинтересовалась, если бы я нашел это место, то отказался бы от своих принципов...?
Принципы? Есть ли они у меня? Ведь имея внекультурный, внеисторический, внеморальный стержень - я всего лишь плоскость, на которой можно написать всё что угодно.
Говорят, отсутствие принципов - тоже принцип, я смотрю на мир не через преломленную призму.
Но я устал, устал нести эту действительность. Когда смотришь на вещи через чистую призму, то ещё более ощущаешь их сокрушительную пустоту, бессмысленность, абсурдность. И ты свободен… свободен от чьей-либо фантазии, ты не придерживаешься ею. И эта свобода тебя убивает.
Нет, это даже реализмом не назовешь. Реализм лишь показывает ничтожность человека, загоняет его в собственно вырытую могилу.
Но пустая действительность она... гораздо страшнее этого.
Пустота.
От которой не убежишь, не спрячешься.
Я, действительно, хочу покоя. Покоя в душе. Не хочу, чтобы она металась всю свою жизнь, считая всё происходящее неправдой...
Не знаю, может снова пожить, просто удовлетворяя свои потребности?
Нет, я уже пробовал так, и это всё равно не дало мне чувство самодостаточности, наоборот, более опустошало.
Ведь то, что я сражаюсь - сублимирую свои страдания, надеясь, что они исчезнут. Это всего лишь вера, и ничем не подкреплена.
Знаете, хотелось бы убежать от этой пустоты, дабы она не разорвала. А чтобы этого не произошло, хотелось бы найти милое чудо, которое дарило бы мне радость, для которой даже ветер красочный. Оно выгоняло бы меня из дома, ночью... ближе к звёздам. Говорило, что это не холодные глыбы в невесомости, а души людей, которые за нами наблюдают.


А я бы улыбался ему улыбкой человека, пережившего нечто тяжелое, для которого даже покой кажется раем.
Оно было бы тем, кто спасёт меня, некий маленький защитник, который защищал бы мои мечты, мои улыбки, в общем, придавал тонус жить дальше, а я бы защищал его от этой сокрушительной действительности, вбирая её на себя. Про него бы я думал, как было бы здорово состариться вместе, но я всегда бы видел перед собой ту самую мою маленькую радость.


Чего я только не слышал в свой адрес. Меня прозвали и деспотом, и отпетым пессимистом… ты всё это тоже слышал, и не раз. Однако, это не останавливает тебя… улыбаться мне.
А я что? Я лишь, возвращаясь после ветреной прогулки, останусь посреди комнаты, обжигая глаза светом одинокой лампы. И почему я это делаю? Лучше бы я припал к тебе и, наконец, вылил весь этот гной из своей души… но, братишка, я не знаю…как.


Я ненавижу просыпаться в этом мире. Сразу думаю, что лучше бы я умер. Вся та каша, которую я заварил. Да, конечно, есть ещё масса обстоятельств, неожиданностей, причин, проблем, оправданий. Но если отбросить всё то, в чём я безуспешно пытаюсь себя убедить, я всё равно знаю, что во всей этой долгой истории виноват я. Если бы тогда я не был таким самонадеянным эгоистичным подростком, то ничего бы этого не было.
Ты говоришь мне начать всё с начала. Что я вынужден найти новый путь.


-Раф? – беспокойно шепчешь ты.
Я сам не осознал, как прижался к твоему панцирю. Жесткий, конечно, но на удивление такой теплый, словно согретый солнцем, хотя куда ему в темную ночь?
-Не оборачивайся…, - натянуто спокойным голосом ответил я.
Слезы словно испаряются на раскаленном панцире. Пожалуйста, только не оборачивайся…
Отвернись, потому что скоро… разорвёт меня пустота…
Майки, ты же этого не хочешь… тогда… пожалуйста… пожалуйста… улыбайся…
Когда ты улыбаешься для меня, внутри что-то налаживается, начинает работать, встает на свои места. Я осознаю, что ещё жив.
А быть живым совсем не так просто.