12.03.2011, 09:19
Блин, я запуталась. Стокман их предал, а Хан думает, что Ника его предала. Ну, они влипли
18.03.2011, 15:59
События которые следует знать
* * *
На следующий день. Во всех новостях.
«…Преступник был обнаружен около часа ночи прямо в хранилище, откуда не смог бежать. Его задержали, но предмета, который был украден, при нем не нашли. Имени правонарушителя пока не разглашают. И, как сообщают наши источники, этого злоумышленника поместили в Центральную городскую тюрьму, полагая, что в следственном изоляторе его держать ненадежно и небезопасно. Как именно он пробрался в здание хранилища, преступник сообщить отказался. Никаких следов взлома криминальные эксперты не обнаружили. Сигнализация не была полностью исправна, но камеры видеонаблюдения включены. Однако никаких записей, как злодей пробирался по коридорам здания не обнаружили. Все коридоры были заминированы. Но саперы вовремя сумели их обезвредить. Иначе пострадало бы множество невинных людей. Хорошо, что в правоохранительные органы вовремя поступил анонимный звонок о том, что кто-то хочет ограбить хранилище. А сейчас… Постойте, мне сообщают, что у нас имеется фотография преступника и его имя будет обнародовано. Как извещают наши источники, имя этого злоумышленника Хан… ээээ… Хан. Главарь преступного синдиката Пурпурные Драконы, который держит в страхе наш город…» На экране появилось фото Хана.
* * *
В квартире Эйприл. Где-то на диване. Перед телевизором.
- Этот гад снова воровал. Но на этот раз его взяли. Будет суд. Детка, ты слышала, – спросил Кейси свою подругу, которая мыла посуду на кухне. – Наконец-то его посадят… а может быть и на электрический стул. Наконец-то…
- Милый, не стоит быть таким злорадным, – выйдя из кухни с полотенцем в руках, упрекнула Мстителя Эйприл. – Все же он не виноват, что жизнь у него такая…
- Ты его защищаешь? Ты? ЕГО? – Вскакивая с дивана, и тыча пальцем в экран, закричал Кейси.
- Нет, я никого не защищаю, но все же…
- Вот и отлично, – парень улегся обратно на диван.
- Лучше бы ты мне посуду помог убрать.
- Это не мужское дело.
- А мужественности, я смотрю, тебе не занимать. Ну-ка, марш вытирать посуду, иначе кормить перестану! – Начальственным тоном сказала рыжеволосая девушка.
- Ну, ладно-ладно, – мужественно поднявшись с дивана, Кейси, не менее мужественно, двинулся на кухню.
* * *
В корчме «У Ловкого Тони и Шустрого Билла».
- Тони, жалкий пожиратель членистоногих, немедленно тащись, вместе со своим лобстером, сюда, – громовым голосом позвал Билл из-за барной стойки, взбудоражив ранних посетителей ресторанчика.
- Что такое? – Из кухни выбежал Тони, в руках он держал свежего моллюска.
- Нашего парня показывают по телевизору. И, похоже, что у него проблемы.
- Значит, с той девушкой у него не получилось. Ведь если бы получилось, он не шастал бы по ночам в каком-то там хранилище. Похоже, что ему долго пришлось там просидеть, – сказал толстячок, взглянув на телевизор, висящий за головой Билла.
- А по-моему недолго, – возразил бармен.
- Э-эх, парень, - как бы обращаясь к Хану, сказал Тони, – что же ты натворил.
- Да, теперь ему не сдобровать… - грустно подтвердил Билл.
* * *
В логове черепашек.
- Хана взяли, – очумело взглянув на брата сказал Майки.
- Хана взяли? – Изумленно спросил Дон, не веря увиденному и услышанному.
- ХАНА ВЗЯЛИ! – Проорал Раф, развеяв все сомнения.
- Мастер Сплинтер, - сказал Лео, вышедшему на крики сыновей, грызуну. – Хана арестовали, за кражу какого-то оборудования из государственного хранилища.
- Видишь, сын мой, все получают по заслугам. Случилось то, что и должно было случиться. Хан это заслужил. Он выполнял приказы Шреддера. Но все же арест Хана должен интересовать вас меньше, чем тренировка, – послышался разочарованный стон черепашек.
- Сенсей, - сказал Рафаэль. – А может не нужно проводить сегодня тренировку? Ведь такой день!
- Я звоню Эйприл, – выходя из гостиной, сказал Дон, желая откосить от занятий.
- Нет, мои черепахи, мы должны проводить тренировки по расписанию. Три раза в день по восемь часов. А теперь, начали!
* * *
Нью-йоркская штаб-квартира «E.P.F».
- Сер, этого не было в уговоре! – Возмущалась Ника, уже успев передать начальнику чип.
- Мой маленький и глупый котеночек, уговора не было! Вообще ничего не было! Запомните это! Вы не были в том здании! И мы с вами никогда не говорили об этом чипе!
- Агент Бишоп, Хана арестовали! Это только что передали в новостях! – В комнату вошел обеспокоенный Стокман, похоже, что он очень боялся реплики начальника, которая за этим последует.
- ЧТО?! Как он мог остаться в живых?! Ведь вы уверяли меня в том, что силовое поле убьет его!
- В чем это вы его уверяли?! – Набросилась на доктора и шпионка.
- Но я был уверен, что включил все системы. Я не понимаю, что могло пойти не так. Он должен был истлеть за считанные секунды. Лучи бы испепелили его, – начал оправдываться ходячий мозг, но его прервал злобный вопль Бишопа.
- Да вы хоть понимаете, что все это значит! Он ведь заложит нас! И тогда все пропало. Все пропало! Столько лет я потратил на то, чтобы укрепить и расширить эту организацию! Столько усилий потрачено напрасно! И теперь из-за того, что вы дали маху, все пойдет коту под хвост! – Не унимался агент. – Но все же, - после паузы, задумчмво произнес мужчина. - Есть один выход. Это конечно нелегко, но все же стоит попробовать…
- И что же это за способ, сер, – подозрительно спросила Ника.
- Убрать его там, в тюрьме. Я вызову профессионального киллера.
- У вас есть знакомые и в этой сфере? – Спросил Стокман с круглыми глазами.
- Я уже ничему не удивлюсь, – пробормотала девушка.
- Простите, что вы сказали? – Обратился к подчиненной глава Сил Земной Защиты.
- … Сер, позвольте я это сделаю.
- А вы…
- Вы сомневаетесь в моих способностях?
- Нет, нисколько. После того, как вы столько раз меня выручали… После того, как вы сумели выбраться из хранилища незамеченной и не привести за собой хвост, хоть за вами по пятам и шла целая армия этих…
- Так мне отправляться на задание?
- А вы уверенны, что сможете его убить? Ведь для вас это задание было… Лучше я вызову профессионала…
- Не стоит. Я сама этим займусь. – Ника решительно вышла из комнаты.
- Хм… Ну, что ж… Одной проблемой меньше, – сказал Бишоп, глядя вслед уходящей девушке. – Анонимка пришла вовремя. Смотрю, что копы у нас умеют не только пончики есть да пить кофе, но и работать тоже могут, – агент потер руки.
- Так это были вы, – удивился ходячий мозг, – вы предупредили их о краже!..
- Стокман, я попрошу вас не говорить об этом. Готовьтесь к дешифровке сигнала. Вот чип, – сказал Бишоп, передавая вышеупомянутый предмет доктору.
- У меня почти все готово. Ждем только начала передачи сигнала. Но думаю, что она вряд ли скоро состоится. Ведь чип был похищен. Государства побеспокоятся за свои деньги, и не будут в ближайшее время обмениваться активами.
- Да, если бы мы сработали чисто, то никто не поднимал бы такую панихиду. Как эта шумиха не вовремя… Это дельце попытались бы замять. А так… Хана взяли, вот дело и получило огласку…
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:35.
На следующий день. Во всех новостях.
«…Преступник был обнаружен около часа ночи прямо в хранилище, откуда не смог бежать. Его задержали, но предмета, который был украден, при нем не нашли. Имени правонарушителя пока не разглашают. И, как сообщают наши источники, этого злоумышленника поместили в Центральную городскую тюрьму, полагая, что в следственном изоляторе его держать ненадежно и небезопасно. Как именно он пробрался в здание хранилища, преступник сообщить отказался. Никаких следов взлома криминальные эксперты не обнаружили. Сигнализация не была полностью исправна, но камеры видеонаблюдения включены. Однако никаких записей, как злодей пробирался по коридорам здания не обнаружили. Все коридоры были заминированы. Но саперы вовремя сумели их обезвредить. Иначе пострадало бы множество невинных людей. Хорошо, что в правоохранительные органы вовремя поступил анонимный звонок о том, что кто-то хочет ограбить хранилище. А сейчас… Постойте, мне сообщают, что у нас имеется фотография преступника и его имя будет обнародовано. Как извещают наши источники, имя этого злоумышленника Хан… ээээ… Хан. Главарь преступного синдиката Пурпурные Драконы, который держит в страхе наш город…» На экране появилось фото Хана.
* * *
В квартире Эйприл. Где-то на диване. Перед телевизором.
- Этот гад снова воровал. Но на этот раз его взяли. Будет суд. Детка, ты слышала, – спросил Кейси свою подругу, которая мыла посуду на кухне. – Наконец-то его посадят… а может быть и на электрический стул. Наконец-то…
- Милый, не стоит быть таким злорадным, – выйдя из кухни с полотенцем в руках, упрекнула Мстителя Эйприл. – Все же он не виноват, что жизнь у него такая…
- Ты его защищаешь? Ты? ЕГО? – Вскакивая с дивана, и тыча пальцем в экран, закричал Кейси.
- Нет, я никого не защищаю, но все же…
- Вот и отлично, – парень улегся обратно на диван.
- Лучше бы ты мне посуду помог убрать.
- Это не мужское дело.
- А мужественности, я смотрю, тебе не занимать. Ну-ка, марш вытирать посуду, иначе кормить перестану! – Начальственным тоном сказала рыжеволосая девушка.
- Ну, ладно-ладно, – мужественно поднявшись с дивана, Кейси, не менее мужественно, двинулся на кухню.
* * *
В корчме «У Ловкого Тони и Шустрого Билла».
- Тони, жалкий пожиратель членистоногих, немедленно тащись, вместе со своим лобстером, сюда, – громовым голосом позвал Билл из-за барной стойки, взбудоражив ранних посетителей ресторанчика.
- Что такое? – Из кухни выбежал Тони, в руках он держал свежего моллюска.
- Нашего парня показывают по телевизору. И, похоже, что у него проблемы.
- Значит, с той девушкой у него не получилось. Ведь если бы получилось, он не шастал бы по ночам в каком-то там хранилище. Похоже, что ему долго пришлось там просидеть, – сказал толстячок, взглянув на телевизор, висящий за головой Билла.
- А по-моему недолго, – возразил бармен.
- Э-эх, парень, - как бы обращаясь к Хану, сказал Тони, – что же ты натворил.
- Да, теперь ему не сдобровать… - грустно подтвердил Билл.
* * *
В логове черепашек.
- Хана взяли, – очумело взглянув на брата сказал Майки.
- Хана взяли? – Изумленно спросил Дон, не веря увиденному и услышанному.
- ХАНА ВЗЯЛИ! – Проорал Раф, развеяв все сомнения.
- Мастер Сплинтер, - сказал Лео, вышедшему на крики сыновей, грызуну. – Хана арестовали, за кражу какого-то оборудования из государственного хранилища.
- Видишь, сын мой, все получают по заслугам. Случилось то, что и должно было случиться. Хан это заслужил. Он выполнял приказы Шреддера. Но все же арест Хана должен интересовать вас меньше, чем тренировка, – послышался разочарованный стон черепашек.
- Сенсей, - сказал Рафаэль. – А может не нужно проводить сегодня тренировку? Ведь такой день!
- Я звоню Эйприл, – выходя из гостиной, сказал Дон, желая откосить от занятий.
- Нет, мои черепахи, мы должны проводить тренировки по расписанию. Три раза в день по восемь часов. А теперь, начали!
* * *
Нью-йоркская штаб-квартира «E.P.F».
- Сер, этого не было в уговоре! – Возмущалась Ника, уже успев передать начальнику чип.
- Мой маленький и глупый котеночек, уговора не было! Вообще ничего не было! Запомните это! Вы не были в том здании! И мы с вами никогда не говорили об этом чипе!
- Агент Бишоп, Хана арестовали! Это только что передали в новостях! – В комнату вошел обеспокоенный Стокман, похоже, что он очень боялся реплики начальника, которая за этим последует.
- ЧТО?! Как он мог остаться в живых?! Ведь вы уверяли меня в том, что силовое поле убьет его!
- В чем это вы его уверяли?! – Набросилась на доктора и шпионка.
- Но я был уверен, что включил все системы. Я не понимаю, что могло пойти не так. Он должен был истлеть за считанные секунды. Лучи бы испепелили его, – начал оправдываться ходячий мозг, но его прервал злобный вопль Бишопа.
- Да вы хоть понимаете, что все это значит! Он ведь заложит нас! И тогда все пропало. Все пропало! Столько лет я потратил на то, чтобы укрепить и расширить эту организацию! Столько усилий потрачено напрасно! И теперь из-за того, что вы дали маху, все пойдет коту под хвост! – Не унимался агент. – Но все же, - после паузы, задумчмво произнес мужчина. - Есть один выход. Это конечно нелегко, но все же стоит попробовать…
- И что же это за способ, сер, – подозрительно спросила Ника.
- Убрать его там, в тюрьме. Я вызову профессионального киллера.
- У вас есть знакомые и в этой сфере? – Спросил Стокман с круглыми глазами.
- Я уже ничему не удивлюсь, – пробормотала девушка.
- Простите, что вы сказали? – Обратился к подчиненной глава Сил Земной Защиты.
- … Сер, позвольте я это сделаю.
- А вы…
- Вы сомневаетесь в моих способностях?
- Нет, нисколько. После того, как вы столько раз меня выручали… После того, как вы сумели выбраться из хранилища незамеченной и не привести за собой хвост, хоть за вами по пятам и шла целая армия этих…
- Так мне отправляться на задание?
- А вы уверенны, что сможете его убить? Ведь для вас это задание было… Лучше я вызову профессионала…
- Не стоит. Я сама этим займусь. – Ника решительно вышла из комнаты.
- Хм… Ну, что ж… Одной проблемой меньше, – сказал Бишоп, глядя вслед уходящей девушке. – Анонимка пришла вовремя. Смотрю, что копы у нас умеют не только пончики есть да пить кофе, но и работать тоже могут, – агент потер руки.
- Так это были вы, – удивился ходячий мозг, – вы предупредили их о краже!..
- Стокман, я попрошу вас не говорить об этом. Готовьтесь к дешифровке сигнала. Вот чип, – сказал Бишоп, передавая вышеупомянутый предмет доктору.
- У меня почти все готово. Ждем только начала передачи сигнала. Но думаю, что она вряд ли скоро состоится. Ведь чип был похищен. Государства побеспокоятся за свои деньги, и не будут в ближайшее время обмениваться активами.
- Да, если бы мы сработали чисто, то никто не поднимал бы такую панихиду. Как эта шумиха не вовремя… Это дельце попытались бы замять. А так… Хана взяли, вот дело и получило огласку…
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:35.
25.03.2011, 19:55
* * *
Восемь часов спустя. Центральная городская тюрьма. В камере Хана.
«Она предала. Предала. Предала, – как заклинание повторял в своих мыслях главарь Пурпурных Драконов. – Как она могла? Я ведь не сделал ей ничего плохого. Или сделал? Нужно хорошенько припомнить, может, ей действительно есть за что меня подставлять и мстить мне, - светловолосый великан стал перебирать в голове все случившиеся события и все ситуации, в которых он пересекался с Никой. - Нет! Я не знаю, за что она так со мной поступила. Нет никаких предположений. Никаких догадок. Ничего нет. А может быть ее заставил Бишоп. Он это может. Сделать чужими руками грязную работу. Подставить другого человека под удар вместо себя. А может они вместе это и придумали? Да. Это возможно. И все, что она говорила мне, все, всё до последнего слова неправда. Ложь! Грязная ложь! Ах, если бы я не пошел за ней, если бы я не слушал ее, то уже мог бы быть свободным от зла и преступлений. Если бы я не слушал ее! Меня казнят. Теперь, прощай, жизнь, и все, что в тебе есть. Почему ты бежишь от меня так стремительно?! Знаю. Тебе со мной не интересно. Да. Моя судьба была жестокой и злой. Возможно, что я сам выбрал ее, а, может быть, это она меня выбрала?! Тогда я не виноват во всех тех бедах и страданиях, которые принес людям. Это просто моя злодейка-судьба. Я с рождения был запрограммирован на такую жизнь. И мне не приходилось выбирать. Я причинял боль, уничтожал и рушил не ради развлечения. А для того, чтобы выжить. Да, мне нужна была жизнь, и если я не мог ее добиться самостоятельно, то отбирал ее у других. Ну, если это так, тогда я заслуживаю смерти. И самой страшной смерти. А что если все не так, и у меня был выбор, хоть призрачный, но выбор. И я его упустил. У меня не хватило духу избрать правильный Путь. Но существует ли вообще этот Путь? Где люди, которые по нему прошли? Ведь за тысячи лет кто-то мог найти золотую середину между добром и злом, и выбрать ее в качестве Правильного Пути. Э - нет, брат! Нельзя во что-то не верить, если этому нет существенных доказательств. Ведь если бы люди нуждались в доказательствах веры, то религии никогда не существовало бы… Но нельзя быть только хорошим или только плохим, в каждом есть и то, и другое. Хотя в нашем несовершенном мире, тебе приходится выбирать, чего в тебя больше. Ты либо на стороне зла, либо ты борешься за добро. Или так или никак. Жизнь – это игра в шахматы. И многие из нас – всего лишь пешки в этой игре, и нами могут пожертвовать ради достижения Великой Цели. Многие из игроков, даже фигуры, могут не знать этой цели, и не понимать, ради чего ими жертвуют. Почему они должны умирать?… Ты либо черный, либо белый. А я – бесцветный. Я не знаю теперь, что мне нужно, и на чьей я стороне. Постойте! Я на своей стороне! Точно! Я не хороший и уже не плохой! Так кто же я тогда? Вряд ли кто-то сможет ответить мне на этот вопрос. Ведь многие и сами себя не знают. Кто я? Кто я? Кто я?» - Этот вопрос стал для Хана самым важным, он надеялся, что если найдет ответ на этот вопрос, то все сомнения и сожаления исчезнут сами собой.
Раздался звук взрыва. Он прогремел у северной стены. По всему зданию тюрьмы раздался оглушительный писк, и словно прошла какая-то судорога, парализовавшая здание. Кто-то активировал противопожарную систему. С потолков распылялась вода, все коридоры превратились в одну сплошную лужу. Послышались крики смотрящих, которые пытались обнаружить очаг возгорания, бегая по коридорам, как угорелые. Подойдя к двери своей камеры, Хан прильнул к глазку и пытался увидеть, что происходит. К его камере подошел невысокий мужчина лет двадцати. Он был в милицейской форме, фуражка надвинута чуть ли не до бровей. Тень, брошенная от козырька, закрывала половину лица его человека. Над губами виднелись пышные рыжие усы. На глазах были зеркальные очки. Но самое интересное зрелище представляли тонкие кисти рук, затянутые в перчатки.
Подойдя к двери, милиционер стал подозрительно оглядываться. Убедившись, что все смотрящие отвлечены общей суматохой, он достал ключи и открыл дверь.
- Мгхистер Хан, моя послать ваши дгрузя, – сказал он с сильным акцентом.
- Кто ты? – Увидев незнакомого человека, подозрительно спросил здоровяк.
- Агх, сейчас нет врегмени на этги разГоворы. Вгы, естли хотеть окгазаться на свогбоде, дголжны слегдовать за моя.
- Ох, не поймешь тебя. Толи турок завоеванный, толи немец недобитый, шантрапа нерусская.
- Я-я. Идигте за моя, – сказал милиционер, и быстрым шагом двинулся по коридору. – Вгаше ищезновения скогро будет обгнаружено. Нам нада погторопитса, – сильно ломая язык, продолжил человек.
- Тебя послал Драконолицый? – Спросил Хан, сильно сомневаясь, что этот бандит сможет придумать что-то подобное.
- Дграгконолигции, – непонимающе спросил мужчина. – А, ваша друзя. Нет, увы. Сеггодня они пытатся вгас освгободить, но их арестовать и запереть в клетка какой-то отряд, – с сожалением ответил милиционер.
- Ты подставной?
- Пгостите?
- Ты пришел, чтобы убить меня, – грозно надвигаясь на своего спасителя, прямолинейно спросил светловолосый великан. – Говори, кто тебя послал.
- Голубчик, убери от меня руки! Я не люблю, когда меня подозревают в том, чего я не делала, и чего не собираюсь делать.
- Ника? Это ты, – оторопел силач.
- Нет, Дева Мария!
- Отлично, тогда мы прямо здесь и рассчитаемся, – здоровяк начал нападать на шпионку, но та ловко уворачивалась от могучих объятий великана.
- Хан, у нас нет на это времени. Я пришла сюда, чтобы помочь тебе.
- Ты уже и так помогла! – В ярости отрывая какую-то трубу, кричал мужчина, он хотел отомстить за то, что его предали, и не придавался никаким рассуждениям. Сейчас у него была лишь одна цель.
- Хан, ты не слушаешь меня! Ты ведь не знаешь всего! Прошу, позволь мне объяснить! Рассказать, как все обстоит на самом деле! Послушай меня, – уклоняясь от ряда сильных атак, говорила девушка, она не хотела, чтобы ее считали предательницей. Ведь она не была виновной в том, что произошло!
- Я не желаю тебя слушать! Я уже все слышал! И это раскрыло мне на все глаза! Как я был слеп, как слеп! – Мужчина сел на пол, закрыл лицо руками. Его могучие плечи содрогались в беззвучном плаче. Ему было больно. Потому что человек, который, как он думал, понимал его, предал его и бессовестно лгал. Так рассуждал наш герой, потому что не знал обратной стороны медали. Не знал всего.
- Хан, меня предали так же, как и тебя! Меня тоже подставили! Но я нашла выход! Я решилась помочь тебе, потому что не хочу, чтобы ты плохо обо мне думал! Тебе нужна свобода! И я дам тебе ее! Но для этого ты должен мне довериться!
- Хорошо, – намного подумав, сказал Хан, – я поверю тебе, в последний раз.
- Отлично, идем, – она протянула ему руку.
- А то, что ты говорила… Ну, про моих ребят, это правда?
- Увы. Ваше логово было обнаружено. Те Пурпурные Драконы, что сумели убежать во время первого задержания у стен ратуши, привели хвост, и копы взяли всех. Но все же они сопротивлялись, некоторые даже пытались вырваться, но… Если бы они послушали меня, то все было бы нормально, и копы не напали бы на их след. Но они решили сделать по-своему, и вот, во что это вылилось…
- Ладно. Какой план?
- Пройти не замеченными. Проползти не увиденными. Не попасть под обстрел. И ни в коем случаи не подставляться. Если поймают – умереть, но не сдаться без боя.
- План – супер.
- Ну, тогда бежим, – быстро пробежав коридор до конца, наши герои свернули вправо, по лестнице спустились вниз, и открыв дверь, оказались во внутреннем дворе тюрьмы. Благо, что по пути им не встретился никто. Казалось, что в здании не осталось ни души. Создавалось такое впечатление, что само провидение сопутствовало этому побегу. Но, как я уже сказала, беглецы оказались на внутреннем дворе. Это было ужасное зрелище. Везде царила разруха. Северная стена была полностью уничтожена. Около нее толпились люди. Из-под обломков камней и плит были видны окровавленные трупы тех людей, которые погибли в результате взрыва. Некоторые были просто заперты в каменных ловушках. Надсмотрщики, из уцелевших коридоров и блоков тюрьмы, преследовали и ловили заключенных, которые, воспользовавшись всеобщей суматохой, пытались бежать. Ах, как сладок запах свободы, как она дорога нам, когда мы теряем ее…
- Нет, Хан. Этот взрыв был специально подстроен для того, чтобы отвлечь внимание. Мы пойдем в другую сторону, – остановила шпионка здоровяка, который уже хотел бежать к северной стене, точнее к тому, что от нее осталось. – Нам нельзя попадаться на глаза. Бежим, пока нас не заметили.
- А как мы выедем за пределы тюрьмы? Вообще мне хотелось бы знать: что ты придумала? Или плана нет, как такового? – Следуя за Никой, серьезно спросил светловолосый великан.
- У меня, конечно, был план, но на практике может случиться все, что угодно. Если что-то пойдет не по плану, тогда придется импровизировать, – ответила девушка с накладными усами. – Но по моему плану, смотрящие должны заметить наш побег прямо… - она взглянула на часы, - … сейчас.
- Заключенные убегают. Ловите их, ребята. Нельзя допустить, чтобы этот побег состоялся! – Закричал начальник тюрьмы, увидев наших беглецов, и половина всех служащих в тюрьме бросилась вдогонку за нашими героями.
- Нельзя, чтобы они нас поймали. Быстрей, в этот грузовик, – крикнула агент Два ноля точка ноль, и вместе с Ханом забралась в грузовичок, в котором привозили провиант для служащих в тюрьме. – Ключ на месте. Вот удача, – резко повернув ключ в замке зажигания, шпионка нажала педаль газа.
- И это твой план?! Угнать чужую машину?! Да нас на ней в два счета поймают!
- Не начинай! Я и так вся на нервах! Обычно это меня вытаскивали из тюрьмы, а не наоборот! Лучше помолчи, и дай мне сосредоточится!
- Эй, а они что-то не заводятся! – Обернувшись назад, силач увидел, что все кинулись к машинам, но никак не могли сдвинуться с места.
- Конечно! Ведь кто-то нечаянно проткнул некоторым машинам колеса. У некоторых, тоже совершенно случайно, вырвал несколько проводов. А некоторым перерезал шланг с тормозной жидкостью. И, наконец, практически у всех слил топливо. – сняв фуражку, и тем самым рассыпая свои прелестные волосы по плечам, ответила девушка, сосредоточенно крутя руль.
- А говорила, что нет плана!
- План есть, но ворота-то не открылись! – Снова ответила Ника. – Как мы выедем за пределы тюремного двора?! Точно! Северная стена. Может не выйти, но попробовать стоит. Посмотрим, как моя пташка полетает! – Резко развернув машину на сто восемьдесят градусов, она на секунду заглушила мотор. Надсмотрщикам была не понятна такая резкая перемена. Но потом они смекнули, что должно произойти и попытались помешать. Выглядело это довольно смешно… Снова повернув ключ, и добавив газу, шпионка быстро направила грузовик к северной стене. Она не обращала внимания на людей, которые пытались ей помещать выполнить задуманное. Ника решила идти напролом.
- Что ты делаешь? Это же самоубийство!
- Заткнись и пристегнись! – Только и сказала агент.
- Понял.
Вот машина подъезжает к разрушенной части здания. И используя большую плиту, как трамплин, перепрыгивает через руины. Как бы влетает в одну из тюремных камер, и проломив, чудом устоявшую, дверь, вылетает на другую сторону, за пределы тюрьмы. Сильный толчок, армартизаторы не особо помогли, но все же подвеска осталась цела.
- Ну, все! Считай, что полдела сделано, – радостно воскликнула шпионка, резко поворачивая руль, направляя машину на дорогу. – Мы за пределами тюрьмы! Теперь нужно выехать из города.
- Блин, - сглотнув, сказал Хан, – ты где научилась так водить?!
- Это секрет фирмы.
- Я уже чувствую запах свободы. Как приятно понимать, что ты свободен.
- Это точно, – сзади раздался выстрел. – Но мы рано расслабляемся. У нас гости, похоже, что наши тюремные друзья решили подключить еще кое-кого, – взглянув в боковое зеркало и увидев погоню из пяти черных фургонов, сказала Ника. Преследователи открыли огонь, пытаясь вывести грузовик из строя.
- Даа, – тоже поглядев назад, протянул Хан. – Похоже, что так просто нам не уйти!!
- А кто говорил, что все будет просто?! В борьбе за свободу ничего не бывает просто! Но у меня для них есть сюрприз. Достань там из продуктов масло.
- Ищу…
- Ну, как, нашел?
- Есть, – доставая какой-то ящик, сказал здоровяк.
- А если есть, то лей его на дорогу. Коэффициент трения уменьшится, и несколько наших гостей будут в пролете! Ну, во всяком случаи я на это надеюсь. – Хан начал выливать бутылки с подсолнечным маслом на дорогу. Одна из преследующих машин потеряла управление, и начала «плавать», сбив еще одну машину.
- Знай наших! – Выкидывая ящик в окно, крикнул силач. – Давно я так не веселился!
- Да, какое тут веселье! – Не разделяя мнения своего сообщника, ответила агент. – Нам нужно рвать когти! И как можно быстрее!
- Но ты ведь все предусмотрела? Не так ли?
- Я предусмотрела многое, – увидев, что их преследуют два военных вертолета, ответила Ника. – Там в багетах где-то засунута базука…
- Ну, ты даешь! – Изумленно воскликнул Хан, достав базуку.
- Это не я, это пекари халтурщики, – оправдывалась шпионка.
- Ну, да ладно, – и высунувшись из окна, великан, быстро прицелившись, выстрелил в одну из вертушек. Раздался взрыв. От вертолета остались лишь воспоминания, маленькие кусочки металла разлетелись в разные стороны. – Один есть и остался еще один, – рапортовал Хан.
- Эм… Ну, больше снарядов нет! В яблоках где-то были спрятаны гранаты…
- Ну, сейчас они у меня попляшут, – зубами вынув чеку, сказал Хан, и бросил гранату в машину преследователей, которая шла впереди. Вследствие этого еще два автомобиля были выведены из игры. – А есть еще гранаты?
- Да полный ящик.
- Ты, что, вытащила сюда все резервы 51 зоны?
- Нет, это мои личные резервы.
- Ну, и ну…
- Не отвлекайся, у нас еще остались дела. Прошу тебя, избавься от всех остальных.
- Эм… Похоже, что это будет не так просто.
- Что за… - девушка, в боковое зеркало, увидела, что теперь преследователей было еще больше. Где-то пятнадцать вооруженных фургонов гнались за их грузовичком, над головой слышалось хлопанье лопастей не менее пяти вертолетов. – Эй, да какого… - воскликнула шпионка, когда пуля, пущенная из одного из фургонов, разбила ее боковое зеркало, и осколки задели ей руку. – Ну, все вы сами напросились. Хан, хватит на них пялиться, а лучше достань оставшиеся гранаты, и подари им незабываемый фейерверк.
- Отправляйтесь к чертовой бабушке! – Прокричал силач, бросив в преследователей несколько взрывных устройств.
- А теперь, самый большой приз нашей лотереи, – сказала Ника, после того, как взрывы прогремели один за другим, достав какое-то устройство и нажимая на нем несколько кнопок. Сзади снова раздался взрыв.
- Ты, что, пустила в них ракету? – Очумело оглядываясь назад, спросил Хан.
- Если бы. Установить ракеты мне не разрешили, – печально вздохнув, ответила агент Два ноля точка ноль. – Это две дымовые шашки. Правда, очень больших размеров. Нам нужно быстрее ехать, пока газ не достиг нас, – и вжав педель газа в пол, Ника рванула машину вперед.
- Они к нам больше не сунутся?
- Вертолеты может быть, но машины нет. Дымовая завеса плюс отравляющий газ равно просто улётная смесь. Они еще долго не очухаются. Но в этой машине нам оставаться нельзя. Мы заедим в один из моих гаражей, там возьмем другой транспорт, я думаю, мотоцикл подойдет.
- Но он ведь взорвался об мои двери.
- А по-твоему, у меня только один мотоцикл? – В ответ послышалось непонимающее молчание. – Я тебя умоляю. Год назад у меня может быть и хватало денег только на то, чтобы содержать одного, уже изрядно потрепанного, железного коня, но теперь у меня таких штук пять. А свой родной байк, я ни за что не разбивала бы об чужие двери. Это ведь мой самый первый транспорт, который я угнала у своего отца, когда он был на деле. – Ника улыбнулась радостным воспоминаниям.
- Понятно, – пробормотал в ответ Хан.
- Мы отправимся загород. Теперь для нас важна скорость, нужно двигаться, пока нас снова не засекли, – ответила шпионка. – Свобода уже близко. Пусть готовится встретить новых друзей.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:37.
Восемь часов спустя. Центральная городская тюрьма. В камере Хана.
«Она предала. Предала. Предала, – как заклинание повторял в своих мыслях главарь Пурпурных Драконов. – Как она могла? Я ведь не сделал ей ничего плохого. Или сделал? Нужно хорошенько припомнить, может, ей действительно есть за что меня подставлять и мстить мне, - светловолосый великан стал перебирать в голове все случившиеся события и все ситуации, в которых он пересекался с Никой. - Нет! Я не знаю, за что она так со мной поступила. Нет никаких предположений. Никаких догадок. Ничего нет. А может быть ее заставил Бишоп. Он это может. Сделать чужими руками грязную работу. Подставить другого человека под удар вместо себя. А может они вместе это и придумали? Да. Это возможно. И все, что она говорила мне, все, всё до последнего слова неправда. Ложь! Грязная ложь! Ах, если бы я не пошел за ней, если бы я не слушал ее, то уже мог бы быть свободным от зла и преступлений. Если бы я не слушал ее! Меня казнят. Теперь, прощай, жизнь, и все, что в тебе есть. Почему ты бежишь от меня так стремительно?! Знаю. Тебе со мной не интересно. Да. Моя судьба была жестокой и злой. Возможно, что я сам выбрал ее, а, может быть, это она меня выбрала?! Тогда я не виноват во всех тех бедах и страданиях, которые принес людям. Это просто моя злодейка-судьба. Я с рождения был запрограммирован на такую жизнь. И мне не приходилось выбирать. Я причинял боль, уничтожал и рушил не ради развлечения. А для того, чтобы выжить. Да, мне нужна была жизнь, и если я не мог ее добиться самостоятельно, то отбирал ее у других. Ну, если это так, тогда я заслуживаю смерти. И самой страшной смерти. А что если все не так, и у меня был выбор, хоть призрачный, но выбор. И я его упустил. У меня не хватило духу избрать правильный Путь. Но существует ли вообще этот Путь? Где люди, которые по нему прошли? Ведь за тысячи лет кто-то мог найти золотую середину между добром и злом, и выбрать ее в качестве Правильного Пути. Э - нет, брат! Нельзя во что-то не верить, если этому нет существенных доказательств. Ведь если бы люди нуждались в доказательствах веры, то религии никогда не существовало бы… Но нельзя быть только хорошим или только плохим, в каждом есть и то, и другое. Хотя в нашем несовершенном мире, тебе приходится выбирать, чего в тебя больше. Ты либо на стороне зла, либо ты борешься за добро. Или так или никак. Жизнь – это игра в шахматы. И многие из нас – всего лишь пешки в этой игре, и нами могут пожертвовать ради достижения Великой Цели. Многие из игроков, даже фигуры, могут не знать этой цели, и не понимать, ради чего ими жертвуют. Почему они должны умирать?… Ты либо черный, либо белый. А я – бесцветный. Я не знаю теперь, что мне нужно, и на чьей я стороне. Постойте! Я на своей стороне! Точно! Я не хороший и уже не плохой! Так кто же я тогда? Вряд ли кто-то сможет ответить мне на этот вопрос. Ведь многие и сами себя не знают. Кто я? Кто я? Кто я?» - Этот вопрос стал для Хана самым важным, он надеялся, что если найдет ответ на этот вопрос, то все сомнения и сожаления исчезнут сами собой.
Раздался звук взрыва. Он прогремел у северной стены. По всему зданию тюрьмы раздался оглушительный писк, и словно прошла какая-то судорога, парализовавшая здание. Кто-то активировал противопожарную систему. С потолков распылялась вода, все коридоры превратились в одну сплошную лужу. Послышались крики смотрящих, которые пытались обнаружить очаг возгорания, бегая по коридорам, как угорелые. Подойдя к двери своей камеры, Хан прильнул к глазку и пытался увидеть, что происходит. К его камере подошел невысокий мужчина лет двадцати. Он был в милицейской форме, фуражка надвинута чуть ли не до бровей. Тень, брошенная от козырька, закрывала половину лица его человека. Над губами виднелись пышные рыжие усы. На глазах были зеркальные очки. Но самое интересное зрелище представляли тонкие кисти рук, затянутые в перчатки.
Подойдя к двери, милиционер стал подозрительно оглядываться. Убедившись, что все смотрящие отвлечены общей суматохой, он достал ключи и открыл дверь.
- Мгхистер Хан, моя послать ваши дгрузя, – сказал он с сильным акцентом.
- Кто ты? – Увидев незнакомого человека, подозрительно спросил здоровяк.
- Агх, сейчас нет врегмени на этги разГоворы. Вгы, естли хотеть окгазаться на свогбоде, дголжны слегдовать за моя.
- Ох, не поймешь тебя. Толи турок завоеванный, толи немец недобитый, шантрапа нерусская.
- Я-я. Идигте за моя, – сказал милиционер, и быстрым шагом двинулся по коридору. – Вгаше ищезновения скогро будет обгнаружено. Нам нада погторопитса, – сильно ломая язык, продолжил человек.
- Тебя послал Драконолицый? – Спросил Хан, сильно сомневаясь, что этот бандит сможет придумать что-то подобное.
- Дграгконолигции, – непонимающе спросил мужчина. – А, ваша друзя. Нет, увы. Сеггодня они пытатся вгас освгободить, но их арестовать и запереть в клетка какой-то отряд, – с сожалением ответил милиционер.
- Ты подставной?
- Пгостите?
- Ты пришел, чтобы убить меня, – грозно надвигаясь на своего спасителя, прямолинейно спросил светловолосый великан. – Говори, кто тебя послал.
- Голубчик, убери от меня руки! Я не люблю, когда меня подозревают в том, чего я не делала, и чего не собираюсь делать.
- Ника? Это ты, – оторопел силач.
- Нет, Дева Мария!
- Отлично, тогда мы прямо здесь и рассчитаемся, – здоровяк начал нападать на шпионку, но та ловко уворачивалась от могучих объятий великана.
- Хан, у нас нет на это времени. Я пришла сюда, чтобы помочь тебе.
- Ты уже и так помогла! – В ярости отрывая какую-то трубу, кричал мужчина, он хотел отомстить за то, что его предали, и не придавался никаким рассуждениям. Сейчас у него была лишь одна цель.
- Хан, ты не слушаешь меня! Ты ведь не знаешь всего! Прошу, позволь мне объяснить! Рассказать, как все обстоит на самом деле! Послушай меня, – уклоняясь от ряда сильных атак, говорила девушка, она не хотела, чтобы ее считали предательницей. Ведь она не была виновной в том, что произошло!
- Я не желаю тебя слушать! Я уже все слышал! И это раскрыло мне на все глаза! Как я был слеп, как слеп! – Мужчина сел на пол, закрыл лицо руками. Его могучие плечи содрогались в беззвучном плаче. Ему было больно. Потому что человек, который, как он думал, понимал его, предал его и бессовестно лгал. Так рассуждал наш герой, потому что не знал обратной стороны медали. Не знал всего.
- Хан, меня предали так же, как и тебя! Меня тоже подставили! Но я нашла выход! Я решилась помочь тебе, потому что не хочу, чтобы ты плохо обо мне думал! Тебе нужна свобода! И я дам тебе ее! Но для этого ты должен мне довериться!
- Хорошо, – намного подумав, сказал Хан, – я поверю тебе, в последний раз.
- Отлично, идем, – она протянула ему руку.
- А то, что ты говорила… Ну, про моих ребят, это правда?
- Увы. Ваше логово было обнаружено. Те Пурпурные Драконы, что сумели убежать во время первого задержания у стен ратуши, привели хвост, и копы взяли всех. Но все же они сопротивлялись, некоторые даже пытались вырваться, но… Если бы они послушали меня, то все было бы нормально, и копы не напали бы на их след. Но они решили сделать по-своему, и вот, во что это вылилось…
- Ладно. Какой план?
- Пройти не замеченными. Проползти не увиденными. Не попасть под обстрел. И ни в коем случаи не подставляться. Если поймают – умереть, но не сдаться без боя.
- План – супер.
- Ну, тогда бежим, – быстро пробежав коридор до конца, наши герои свернули вправо, по лестнице спустились вниз, и открыв дверь, оказались во внутреннем дворе тюрьмы. Благо, что по пути им не встретился никто. Казалось, что в здании не осталось ни души. Создавалось такое впечатление, что само провидение сопутствовало этому побегу. Но, как я уже сказала, беглецы оказались на внутреннем дворе. Это было ужасное зрелище. Везде царила разруха. Северная стена была полностью уничтожена. Около нее толпились люди. Из-под обломков камней и плит были видны окровавленные трупы тех людей, которые погибли в результате взрыва. Некоторые были просто заперты в каменных ловушках. Надсмотрщики, из уцелевших коридоров и блоков тюрьмы, преследовали и ловили заключенных, которые, воспользовавшись всеобщей суматохой, пытались бежать. Ах, как сладок запах свободы, как она дорога нам, когда мы теряем ее…
- Нет, Хан. Этот взрыв был специально подстроен для того, чтобы отвлечь внимание. Мы пойдем в другую сторону, – остановила шпионка здоровяка, который уже хотел бежать к северной стене, точнее к тому, что от нее осталось. – Нам нельзя попадаться на глаза. Бежим, пока нас не заметили.
- А как мы выедем за пределы тюрьмы? Вообще мне хотелось бы знать: что ты придумала? Или плана нет, как такового? – Следуя за Никой, серьезно спросил светловолосый великан.
- У меня, конечно, был план, но на практике может случиться все, что угодно. Если что-то пойдет не по плану, тогда придется импровизировать, – ответила девушка с накладными усами. – Но по моему плану, смотрящие должны заметить наш побег прямо… - она взглянула на часы, - … сейчас.
- Заключенные убегают. Ловите их, ребята. Нельзя допустить, чтобы этот побег состоялся! – Закричал начальник тюрьмы, увидев наших беглецов, и половина всех служащих в тюрьме бросилась вдогонку за нашими героями.
- Нельзя, чтобы они нас поймали. Быстрей, в этот грузовик, – крикнула агент Два ноля точка ноль, и вместе с Ханом забралась в грузовичок, в котором привозили провиант для служащих в тюрьме. – Ключ на месте. Вот удача, – резко повернув ключ в замке зажигания, шпионка нажала педаль газа.
- И это твой план?! Угнать чужую машину?! Да нас на ней в два счета поймают!
- Не начинай! Я и так вся на нервах! Обычно это меня вытаскивали из тюрьмы, а не наоборот! Лучше помолчи, и дай мне сосредоточится!
- Эй, а они что-то не заводятся! – Обернувшись назад, силач увидел, что все кинулись к машинам, но никак не могли сдвинуться с места.
- Конечно! Ведь кто-то нечаянно проткнул некоторым машинам колеса. У некоторых, тоже совершенно случайно, вырвал несколько проводов. А некоторым перерезал шланг с тормозной жидкостью. И, наконец, практически у всех слил топливо. – сняв фуражку, и тем самым рассыпая свои прелестные волосы по плечам, ответила девушка, сосредоточенно крутя руль.
- А говорила, что нет плана!
- План есть, но ворота-то не открылись! – Снова ответила Ника. – Как мы выедем за пределы тюремного двора?! Точно! Северная стена. Может не выйти, но попробовать стоит. Посмотрим, как моя пташка полетает! – Резко развернув машину на сто восемьдесят градусов, она на секунду заглушила мотор. Надсмотрщикам была не понятна такая резкая перемена. Но потом они смекнули, что должно произойти и попытались помешать. Выглядело это довольно смешно… Снова повернув ключ, и добавив газу, шпионка быстро направила грузовик к северной стене. Она не обращала внимания на людей, которые пытались ей помещать выполнить задуманное. Ника решила идти напролом.
- Что ты делаешь? Это же самоубийство!
- Заткнись и пристегнись! – Только и сказала агент.
- Понял.
Вот машина подъезжает к разрушенной части здания. И используя большую плиту, как трамплин, перепрыгивает через руины. Как бы влетает в одну из тюремных камер, и проломив, чудом устоявшую, дверь, вылетает на другую сторону, за пределы тюрьмы. Сильный толчок, армартизаторы не особо помогли, но все же подвеска осталась цела.
- Ну, все! Считай, что полдела сделано, – радостно воскликнула шпионка, резко поворачивая руль, направляя машину на дорогу. – Мы за пределами тюрьмы! Теперь нужно выехать из города.
- Блин, - сглотнув, сказал Хан, – ты где научилась так водить?!
- Это секрет фирмы.
- Я уже чувствую запах свободы. Как приятно понимать, что ты свободен.
- Это точно, – сзади раздался выстрел. – Но мы рано расслабляемся. У нас гости, похоже, что наши тюремные друзья решили подключить еще кое-кого, – взглянув в боковое зеркало и увидев погоню из пяти черных фургонов, сказала Ника. Преследователи открыли огонь, пытаясь вывести грузовик из строя.
- Даа, – тоже поглядев назад, протянул Хан. – Похоже, что так просто нам не уйти!!
- А кто говорил, что все будет просто?! В борьбе за свободу ничего не бывает просто! Но у меня для них есть сюрприз. Достань там из продуктов масло.
- Ищу…
- Ну, как, нашел?
- Есть, – доставая какой-то ящик, сказал здоровяк.
- А если есть, то лей его на дорогу. Коэффициент трения уменьшится, и несколько наших гостей будут в пролете! Ну, во всяком случаи я на это надеюсь. – Хан начал выливать бутылки с подсолнечным маслом на дорогу. Одна из преследующих машин потеряла управление, и начала «плавать», сбив еще одну машину.
- Знай наших! – Выкидывая ящик в окно, крикнул силач. – Давно я так не веселился!
- Да, какое тут веселье! – Не разделяя мнения своего сообщника, ответила агент. – Нам нужно рвать когти! И как можно быстрее!
- Но ты ведь все предусмотрела? Не так ли?
- Я предусмотрела многое, – увидев, что их преследуют два военных вертолета, ответила Ника. – Там в багетах где-то засунута базука…
- Ну, ты даешь! – Изумленно воскликнул Хан, достав базуку.
- Это не я, это пекари халтурщики, – оправдывалась шпионка.
- Ну, да ладно, – и высунувшись из окна, великан, быстро прицелившись, выстрелил в одну из вертушек. Раздался взрыв. От вертолета остались лишь воспоминания, маленькие кусочки металла разлетелись в разные стороны. – Один есть и остался еще один, – рапортовал Хан.
- Эм… Ну, больше снарядов нет! В яблоках где-то были спрятаны гранаты…
- Ну, сейчас они у меня попляшут, – зубами вынув чеку, сказал Хан, и бросил гранату в машину преследователей, которая шла впереди. Вследствие этого еще два автомобиля были выведены из игры. – А есть еще гранаты?
- Да полный ящик.
- Ты, что, вытащила сюда все резервы 51 зоны?
- Нет, это мои личные резервы.
- Ну, и ну…
- Не отвлекайся, у нас еще остались дела. Прошу тебя, избавься от всех остальных.
- Эм… Похоже, что это будет не так просто.
- Что за… - девушка, в боковое зеркало, увидела, что теперь преследователей было еще больше. Где-то пятнадцать вооруженных фургонов гнались за их грузовичком, над головой слышалось хлопанье лопастей не менее пяти вертолетов. – Эй, да какого… - воскликнула шпионка, когда пуля, пущенная из одного из фургонов, разбила ее боковое зеркало, и осколки задели ей руку. – Ну, все вы сами напросились. Хан, хватит на них пялиться, а лучше достань оставшиеся гранаты, и подари им незабываемый фейерверк.
- Отправляйтесь к чертовой бабушке! – Прокричал силач, бросив в преследователей несколько взрывных устройств.
- А теперь, самый большой приз нашей лотереи, – сказала Ника, после того, как взрывы прогремели один за другим, достав какое-то устройство и нажимая на нем несколько кнопок. Сзади снова раздался взрыв.
- Ты, что, пустила в них ракету? – Очумело оглядываясь назад, спросил Хан.
- Если бы. Установить ракеты мне не разрешили, – печально вздохнув, ответила агент Два ноля точка ноль. – Это две дымовые шашки. Правда, очень больших размеров. Нам нужно быстрее ехать, пока газ не достиг нас, – и вжав педель газа в пол, Ника рванула машину вперед.
- Они к нам больше не сунутся?
- Вертолеты может быть, но машины нет. Дымовая завеса плюс отравляющий газ равно просто улётная смесь. Они еще долго не очухаются. Но в этой машине нам оставаться нельзя. Мы заедим в один из моих гаражей, там возьмем другой транспорт, я думаю, мотоцикл подойдет.
- Но он ведь взорвался об мои двери.
- А по-твоему, у меня только один мотоцикл? – В ответ послышалось непонимающее молчание. – Я тебя умоляю. Год назад у меня может быть и хватало денег только на то, чтобы содержать одного, уже изрядно потрепанного, железного коня, но теперь у меня таких штук пять. А свой родной байк, я ни за что не разбивала бы об чужие двери. Это ведь мой самый первый транспорт, который я угнала у своего отца, когда он был на деле. – Ника улыбнулась радостным воспоминаниям.
- Понятно, – пробормотал в ответ Хан.
- Мы отправимся загород. Теперь для нас важна скорость, нужно двигаться, пока нас снова не засекли, – ответила шпионка. – Свобода уже близко. Пусть готовится встретить новых друзей.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:37.
31.03.2011, 19:02
Я решила забыть и забить на то, что сегодня четверг, и выложить следующую часть. Может она вас больше заинтерисует.
* * *
Через два часа. На двести километров западнее границ Нью-Йорка.
Пустая равнина.
Мотоцикл остановился у небольшого ровного пятачка грунтовой дороги. Два седока слезли с сидения.
- Ну, вот, наверное, и все, – печально сказала Ника.
- Ты привезла меня сюда, чтобы убить.
- Нет, как ты можешь, такое говорить?! Я ведь достала тебя из тюрьмы, помогла тебе избежать преследователей!
- Я уже никому не верю. Я ведь до сих пор не знаю: что ты собираешься делать дальше. Это пустынная местность, в радиусе пятидесяти километров не встретишь ни души. Хорошее местечко, чтобы рассчитаться со мной за все.
- Да, а потом еще и могилу рыть, чтобы труп спрятать… Просто замечательное место. Мне за это не платили, к тому же мне не за что сводить с тобой счеты. Мы давно уже квиты. Но мне все равно нужно отдать старый должок. Я обещала тебе свободу. И ты ее получишь.
- Ну, тогда убивай быстрей!
- Нет, ты меня не понял. Я не буду тебя убивать… - где-то недалеко раздался шум лопастей. Черный вертолет быстро приближался к равнине.
- Так вот зачем все это было устроено, чтобы снова меня сдать! – Гневно прокричал Хан, и уже собрался к жестокой борьбе, он не хотел сдаваться без боя. Слишком тяжело досталась ему свобода, чтобы так легко от нее отказаться.
- Успокойся, Хан. Это мой вертолет. И он пришел за тобой. Пилот – мой хороший знакомый, и никогда не предаст. Проверенный человек. Он отвезет тебя на двухтысячный горизонт.
- Этот горизонт и вправду существует, – глядя, как вертолет приземляется на небольшую посадочную площадку, изумленно спросил светловолосый великан, его волосы колыхал ветер, поднятый вертушкой.
- Да, это специальная закрытая база. Вообще этот проект еще более важный чем 51 зона, но идти туда никто не хочет. Работа, говорят, очень трудная. Еще и холод. Ведь расположен этот горизонт у черта на куличиках. Однако то, что о нем рассказывают очень преувеличено, а половина легенд вообще чистая выдумка, которая может напугать только суеверных и слабохарактерных людей, – улыбнулась девушка. – Ты проведешь там несколько месяцев, которых вполне хватит, чтобы шумиха улеглась. Потом, я бы посоветовала тебе навсегда покинуть Америку. Здесь тебя уже ничего не держит, – грустно сказала Ника, ее тяжелые каштановые локоны развевались ветром. Девушка говорила громко, чтобы ее голос не мог заглушить шум лопастей. – Все твои ребята в тюрьме, и вряд ли скоро оттуда выйдут. Полетишь в Англию или еще куда-нибудь, начнешь новую жизнь… Но это тебе решать. Я не могу тебе указывать. Но сейчас ты должен улететь. На двухтысячном горизонте много таких людей, которые как ты, не могут найти свое место между добром и злом. Возможно, что ты захочешь там остаться. Да, у меня для тебя есть подарок, – она подошла к своему мотоциклу, подняла сиденье и извлекла оттуда небольшую дорожную сумку. – Вот, это все, что я успела спасти из твоих вещей, до того, как правоохранители все опечатали. Здесь книги и несколько зеленых пачек. На первое время должно хватить…
- Я… Спасибо тебе, – пробормотал силач, принимая сумку.
- Улетай. Это единственный способ, который может тебя спасти от преследований.
Хан видел, как шпионке тяжело, что-то очень сильно давило на нее. Мужчина представлял, на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы его спасти, и он сказал:
- Ника, одно твое слово, и я останусь. Сдамся властям и отвечу за все, что сделал.
- Нет, ты в этом не виноват. А мне не нужны такие жертвы. Тебя подставили. И теперь, когда я тебя вызволила, ты хочешь сдаться им?! Этим ты погубишь и меня и себя. Если ты это сделаешь, то все мои усилия пойдут насмарку. Я многим пожертвовала. Пошла против начальника и всей организации, и все это сделала ради того, чтобы освободить тебя и этим показать, что я не предательница. Поэтому, я прошу тебя, сделай так, чтобы мои усилия и моя жертва не были напрасны, – чуть ли не плача сказала Ника. - Ну, пришла пора прощаться, – после недолгой паузы, сказала она. - Я желаю тебе найти себя в новой лучшей жизни. У тебя есть реальный шанс, не упускай его. Ведь он дается не каждому. Начни все с начала. С чистого листа.
- Да, хорошо, – покорно сказал Хан, и уже было пошел к вертолету, но совершенно неожиданно, даже для самого себя, вернулся. – Ника, летим вместе. Ведь Бишоп убьет тебя, если узнает. Тебе не будет здесь жизни.
- Он не узнает, а если и узнает, то ничего мне не сделает. Ну, - под пристальным взглядом здоровяка девушке стало не по себе, – даже если что-то сделает, то я это как-нибудь переживу. Я не знаю почему, но я должна остаться. Это прозвучит странно, а может быть, смешно, но ему без меня не обойтись. Кто-то ведь должен будет пудрить мозги президенту и прочим чиновникам. А у меня здесь еще много не завершенных дел. Кто-то должен за все это ответить.
- Ты уверенна?
- Абсолютно.
- Ну, тогда… Прощай. – Наклонившись, Хан хотел ее поцеловать, но Ника крепко обняла его, и сказала:
- Мне будет не хватать твоей компании, здоровяк.
- Мне тоже будет тебя не хватать. Прощай, Ника. Возможно, что мы еще пересечемся, – развернувшись, светловолосый великан зашагал к вертолету.
- Прощай, Хан. – прошептала девушка.
Лопасти закрутились быстрее. Большая стальная птица взмыла вверх. И уносила человека, который не нашел свое место в мире, далеко на север.
Облака словно большие розово-сиреневые птицы, освещенные заходящим солнцем, плыли куда-то вдаль. Закат нежно омывал край горизонта своим прекрасным светом. Солнце медленно котилось к кромке Земли. Вскоре звук вращающихся лопастей вертолета стих, а черная птица отдалялась и отдалялась, делаясь все меньше и меньше. Пока совсем не исчезла в холодной голубизне северного края. Бездонная синь небосвода, как это все прекрасно. Вокруг было так тихо. Бескрайние просторы большого континента простирались по всем направлениям. Где-то вдалеке были видны поля и деревья. А мягкий зеленый ковер, устилающий землю…
«Ты обязательно найдешь себя. Я верю в то, что у каждого есть предназначение в этом мире. И ты свое тоже обязательно найдешь. А я… А я свое уже почти нашла».
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:37.
Через два часа. На двести километров западнее границ Нью-Йорка.
Пустая равнина.
Мотоцикл остановился у небольшого ровного пятачка грунтовой дороги. Два седока слезли с сидения.
- Ну, вот, наверное, и все, – печально сказала Ника.
- Ты привезла меня сюда, чтобы убить.
- Нет, как ты можешь, такое говорить?! Я ведь достала тебя из тюрьмы, помогла тебе избежать преследователей!
- Я уже никому не верю. Я ведь до сих пор не знаю: что ты собираешься делать дальше. Это пустынная местность, в радиусе пятидесяти километров не встретишь ни души. Хорошее местечко, чтобы рассчитаться со мной за все.
- Да, а потом еще и могилу рыть, чтобы труп спрятать… Просто замечательное место. Мне за это не платили, к тому же мне не за что сводить с тобой счеты. Мы давно уже квиты. Но мне все равно нужно отдать старый должок. Я обещала тебе свободу. И ты ее получишь.
- Ну, тогда убивай быстрей!
- Нет, ты меня не понял. Я не буду тебя убивать… - где-то недалеко раздался шум лопастей. Черный вертолет быстро приближался к равнине.
- Так вот зачем все это было устроено, чтобы снова меня сдать! – Гневно прокричал Хан, и уже собрался к жестокой борьбе, он не хотел сдаваться без боя. Слишком тяжело досталась ему свобода, чтобы так легко от нее отказаться.
- Успокойся, Хан. Это мой вертолет. И он пришел за тобой. Пилот – мой хороший знакомый, и никогда не предаст. Проверенный человек. Он отвезет тебя на двухтысячный горизонт.
- Этот горизонт и вправду существует, – глядя, как вертолет приземляется на небольшую посадочную площадку, изумленно спросил светловолосый великан, его волосы колыхал ветер, поднятый вертушкой.
- Да, это специальная закрытая база. Вообще этот проект еще более важный чем 51 зона, но идти туда никто не хочет. Работа, говорят, очень трудная. Еще и холод. Ведь расположен этот горизонт у черта на куличиках. Однако то, что о нем рассказывают очень преувеличено, а половина легенд вообще чистая выдумка, которая может напугать только суеверных и слабохарактерных людей, – улыбнулась девушка. – Ты проведешь там несколько месяцев, которых вполне хватит, чтобы шумиха улеглась. Потом, я бы посоветовала тебе навсегда покинуть Америку. Здесь тебя уже ничего не держит, – грустно сказала Ника, ее тяжелые каштановые локоны развевались ветром. Девушка говорила громко, чтобы ее голос не мог заглушить шум лопастей. – Все твои ребята в тюрьме, и вряд ли скоро оттуда выйдут. Полетишь в Англию или еще куда-нибудь, начнешь новую жизнь… Но это тебе решать. Я не могу тебе указывать. Но сейчас ты должен улететь. На двухтысячном горизонте много таких людей, которые как ты, не могут найти свое место между добром и злом. Возможно, что ты захочешь там остаться. Да, у меня для тебя есть подарок, – она подошла к своему мотоциклу, подняла сиденье и извлекла оттуда небольшую дорожную сумку. – Вот, это все, что я успела спасти из твоих вещей, до того, как правоохранители все опечатали. Здесь книги и несколько зеленых пачек. На первое время должно хватить…
- Я… Спасибо тебе, – пробормотал силач, принимая сумку.
- Улетай. Это единственный способ, который может тебя спасти от преследований.
Хан видел, как шпионке тяжело, что-то очень сильно давило на нее. Мужчина представлял, на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы его спасти, и он сказал:
- Ника, одно твое слово, и я останусь. Сдамся властям и отвечу за все, что сделал.
- Нет, ты в этом не виноват. А мне не нужны такие жертвы. Тебя подставили. И теперь, когда я тебя вызволила, ты хочешь сдаться им?! Этим ты погубишь и меня и себя. Если ты это сделаешь, то все мои усилия пойдут насмарку. Я многим пожертвовала. Пошла против начальника и всей организации, и все это сделала ради того, чтобы освободить тебя и этим показать, что я не предательница. Поэтому, я прошу тебя, сделай так, чтобы мои усилия и моя жертва не были напрасны, – чуть ли не плача сказала Ника. - Ну, пришла пора прощаться, – после недолгой паузы, сказала она. - Я желаю тебе найти себя в новой лучшей жизни. У тебя есть реальный шанс, не упускай его. Ведь он дается не каждому. Начни все с начала. С чистого листа.
- Да, хорошо, – покорно сказал Хан, и уже было пошел к вертолету, но совершенно неожиданно, даже для самого себя, вернулся. – Ника, летим вместе. Ведь Бишоп убьет тебя, если узнает. Тебе не будет здесь жизни.
- Он не узнает, а если и узнает, то ничего мне не сделает. Ну, - под пристальным взглядом здоровяка девушке стало не по себе, – даже если что-то сделает, то я это как-нибудь переживу. Я не знаю почему, но я должна остаться. Это прозвучит странно, а может быть, смешно, но ему без меня не обойтись. Кто-то ведь должен будет пудрить мозги президенту и прочим чиновникам. А у меня здесь еще много не завершенных дел. Кто-то должен за все это ответить.
- Ты уверенна?
- Абсолютно.
- Ну, тогда… Прощай. – Наклонившись, Хан хотел ее поцеловать, но Ника крепко обняла его, и сказала:
- Мне будет не хватать твоей компании, здоровяк.
- Мне тоже будет тебя не хватать. Прощай, Ника. Возможно, что мы еще пересечемся, – развернувшись, светловолосый великан зашагал к вертолету.
- Прощай, Хан. – прошептала девушка.
Лопасти закрутились быстрее. Большая стальная птица взмыла вверх. И уносила человека, который не нашел свое место в мире, далеко на север.
Облака словно большие розово-сиреневые птицы, освещенные заходящим солнцем, плыли куда-то вдаль. Закат нежно омывал край горизонта своим прекрасным светом. Солнце медленно котилось к кромке Земли. Вскоре звук вращающихся лопастей вертолета стих, а черная птица отдалялась и отдалялась, делаясь все меньше и меньше. Пока совсем не исчезла в холодной голубизне северного края. Бездонная синь небосвода, как это все прекрасно. Вокруг было так тихо. Бескрайние просторы большого континента простирались по всем направлениям. Где-то вдалеке были видны поля и деревья. А мягкий зеленый ковер, устилающий землю…
«Ты обязательно найдешь себя. Я верю в то, что у каждого есть предназначение в этом мире. И ты свое тоже обязательно найдешь. А я… А я свое уже почти нашла».
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:37.
09.04.2011, 16:31
* * *
На следующий день. Штаб-квартира «E.P.F». Кабинет Бишопа.
Все очень плохо.
- Ника, где он?
- Кто он?
- Не притворяйтесь, вы прекрасно знаете, о ком я говорю.
- Нет, сер. Не имею ни малейшего представления.
- Хорошо. Где Хан?
- Не имею ни малейшего представления.
- Хватит разыгрывать этот спектакль.
- Никто ничего не разыгрывает, сер. У меня и в мыслях не было…
- Зачем вы вытащили его из тюрьмы?
- Сер, я его не вытаскивала. Моим заданием было…
- Я знаю. Я спрашиваю, зачем вы его вызволили.
- Я должна была убить Хана. Но он бежал.
- И я знаю, кто ему в этом помог.
- Кто же, сер? Укажите мне имя этого негодяя.
- Вам знакомо это имя.
- Неужели, сер.
- Неужели я зря звонил копам…
- Так это вы нас заложили! Но зачем? Э-эх, я бы вам врезала, будь у меня руки…
- А эти?
- Эти? – Ника посмотрела на свои, затянутые в перчатки, все еще не зажившие руки. – Это не руки. Это так … Рученьки…
- Ааа, - протянул агент. – Так будь у вас в распоряжении чьи-то другие руки, вы бы не преминули воспользоваться ими ради моего устранения. Вы бы уничтожили меня.
- Сер, что вы такое говорите? Я, конечно, не разделяю ваши взгляды на жизнь и работу, меня угнетает и раздражает ваше отношение к подчиненным, но я никогда бы так не поступила. Я останусь верна вам до тех пор, пока вы являетесь моим начальником. Я не покину утопающий корабль раньше, чем это нужно. Я не предам вас и контору.
- И все же, Ника, давайте на чистоту: ЗАЧЕМ ВЫ ОСВОБОДИЛИ ХАНА?!
- Вы сказали мне, что никто не пострадает.
- Сказал, не сказал. Какая разница? Ведь кто-то должен ответить за все.
- Да, сер, но только не невинный человек.
- Ника, в прошлый раз вы, именно вы, подставили Хана под удар. Заставив его расплачиваться за всех.
- Да, но я была вынуждена. Ведь он нас сдал. Нас раскололи. Нужно было что-то делать. Как-то выпутываться…
- А что изменилось сейчас, я не пойму? А? Объясните мне!
- Он не выживет в тюрьме. Ему там не место.
- Самое место.
- Нет, ему нельзя там находиться. Он там погибнет.
- Вы говорите о нем так, словно он плюшевый медвежонок.
- Может быть и так. Вы не знаете его.
- А вы знаете!
- Может быть. Ваша проблема в том, что вы мужчина, и не можете или не хотите чувствовать сердцем!
- А ваша проблема в том, что вы женщина, и слишком часто чувствуете сердцем, но не думаете головой!
- Это намек, что у меня нет мозгов?!
- Возможно! Или вы мне сейчас же говорите, где Хан или…
- Или что?
- Или я вас изнасилую всеми известными способами… - угрожающе сказал Бишоп, схватив Нику за руки чуть выше локтей и больно выворачивая ей руки назад, так что лицо шпионки спряталось у него на груди.
Сейчас в этих людях не было привычного в их отношениях, взаимного уважения. В девушке была лишь жалось к своему неразумному патрону, который думал, что может добиться всего без чьей либо помощи и без подсказок друзей. А в мужчине бушевала целая буря из чувств и эмоций. Он не понимал, почему не избавился от этой занозы, как только она переступила порог его организации. Почему они никак не могли найти общий знаменатель?
Девушка гордо подняла свое лицо к лицу начальника и сказала:
- А, так значит, на вас эти способы уже испытали…
- Переломаю вам все кости… - еще больнее сжимая ей руки, продолжал Бишоп.
- Еще неизвестно: кто кого насиловать будет…
- И в асфальт закатаю.
- Ой, да, бросьте.
- Бросить тоже могу! С сотого этажа! Вам сойдет?!
- Оооо, этого вполне хватит и на двоих, присоединитесь ко мне?
- Так, все! Вы мне сейчас скажете, где Хан. – Мужчина взял передатчик. – Вызовите ко мне Молота и еще нескольких ребят.
- Сер, мне страшно, – закатывая глаза, сказала шпионка.
- Правильно. Бойтесь.
- Пытать будете?
- А то.
Несколько минут спустя в кабинет зашли три дюжих молодца. Они несли с собой высокую бочку с водой…
- Это орудие пытки. Что-то мне не по себе, – сказала Ника.
- И правильно. Хорошего в этом, конечно, мало… Право же, Ника, я не хочу, чтобы вам было больно, чтобы вы страдали, но вы меня вынуждаете. Просто скажите мне, где Хан. Иначе вам будет очень плохо, – угрожающе сказал Бишоп.
- Не скажу.
- Джентльмены, - обратился он к прибывшим, – можете приступать к своей работе, а шпионка сложила руки на груди.
- Но, шеф, - возразил самый большой из мужчин, – это же женщина.
- А вас что-то смущает?! Тогда вы можете занять ее место.
- Нет-нет. Мы все сделаем.
- Ха, сначала поймайте, – усмехнулась девушка.
- Поверьте, мы не хотим вам зла, мы просто выполняем свою работу.
- Я все понимаю.
- Именно поэтому вам лучше не мешать им выполнять свою работу, – сказал агент.
- Знайте, живой я не дамся.
- А вы мне и не нужны слишком живой, – ответил мужчина, поправив очки.
- Как мило, – съязвила девушка.
- Хватит разговоров. Пришло время пыток. Только полегче, ребята.
- Не волнуйтесь, мы знаем, что и как делать, – ответил самый главный из палачей.
- Я надеюсь на это, Молот, – ответил агент.
- Только не брыкайтесь, - обратился Молот к Нике, - вам же хуже будет.
- Ну-у, хорошо…
Мужчины стали обступать шпионку, но она лишь лукаво улыбалась.
- Ничего, - сказал Бишоп, опираясь о свой стол, - скоро вы перестанете улыбаться.
- Посмотрим.
Когда три детины готовы были скрутить девушку в бараний рог, она сделала подкат, и, сбив одного из здоровяков, оказалась на довольно приличном от них расстоянии.
Палачи не собирались отступать, быстро сгруппировавшись, они стали окружать шпионку, стараясь взять ее в клешни. Но цепкие, мускулистые руки «работников ножа и топора» схватили только воздух. Нике удалось избежать встречи со своими палачами. Одного она ударила в живот, другого правым локтем ударила в грудную клетку и, хуком слева, заехала в челюсть. При этом девушка немного морщила нос: ожоги на руках еще не зажили и давали о себе знать. Молоту она левым каблуком врезала по коленке, а правым кулаком ударила в плечо. Это была для нее лишь разминка.
Все же Два ноля точка ноль понимала, что так или иначе ее схватят и начнут пытать. Способа выбраться из кабинета – не было, по крайней мере, не было такой возможности.
Поэтому, когда палачи, которых она раскидала в два счета, стали отходить от ударов, она, покорно выставила руки вперед, как бы готовясь, что на них наденут наручники. Молодцов не нужно было просить дважды. Они быстро схватили шпионку, и, вывернув ей руки назад, повели к бочке с водой. Молот, засучив рукава, своей большущей ладонью сзади взял Нику за шею. Волосы девушки тяжелыми локонами струились по плечам и шее, словно змеями облетая руку палача.
- Полминуты для начала сойдет, – взглянув на часы, сказал Бишоп.
Лишь кивнув в ответ, Молот, сжав шею своей жертвы еще сильнее, макнул ее головой прямо в воду, остальные два мужчины держали руки агента Два ноля точка ноль. Девушка не стала сопротивляться, она понимала, что это бессмысленно, все уже почти решено…
- Достаточно, – хладнокровно сказал агент, – где Хан? – Спросил он Нику, когда ее, со стекающими по волосам и лицу струями воды, извлекли из бочки.
- Вы его не найдете, – усмехнувшись, промолвила она.
- Еще минута.
Не сопротивляясь, голова шпионки снова нырнула в бочку. И снова вода. И снова злая, жестокая рука палача держит ее под водой, не давая вдохнуть, так необходимый телу воздух. Но это еще милостиво со стороны Бишопа, позволить ей передохнуть несколько секунд. А только потом снова макать в воду.
- Вытаскивайте. Повторяю: где Хан?
- Он теперь свободен. Вы ему ничего не сделаете, – отплевываясь и откашливаясь, улыбнулась шпионка.
- Вы все еще улыбаетесь? Три минуты. Где Хан? – Через три минуты снова спросил Бишоп, когда его подчиненную в очередной раз вытащили из воды. Роскошные волосы мокрыми прядями прилипали к ее лицу.
- На двухтысячном горизонте, – судорожно хватая ртом воздух, ответила Ника, заранее зная, что ей не поверят.
- Вы, что, издеваетесь надо мной. Я этого не потерплю. Еще раз: где Хан?
- Надеюсь, что махнул куда-нибудь на Коста-Рику или на Гавайи.
- Пять минут.
Девушку снова окунули в воду, но все же она успела набрать в грудь немного воздуха. Решив, что с этим надо что-то делать, и что так больше продолжаться не может, шпионка решила прибегнуть к хитрости: отсчитав в голове две минуты, она начала судорожно дергать руками. Предсмертные судороги бежали по всему телу агента, но она только делала вид, что задыхалась. После непродолжительных конвульсий Ника расслабила мышцы и безвольно повисла на руках у своих палачей.
- Что вы делаете, идиоты, вы же ее убьете! – Шпионка услышала отдаленный голос начальника, который боялся потерять последнюю ниточку, которая могла привести его к беглому главарю банды Пурпурных Драконов. – Вытаскивайте ее.
Но она и сама была не прочь вылезти из этой бочки, сжав правую руку в кулак, и снова поморщившись от боли, девушка с размаху заехала в челюсть одному из здоровяков, и быстро раскидала оставшихся двоих.
- Аа, так вы воскресли, птичка моя ненаглядная. Джентльмены, довольно, - обратился агент к палачам, - вы свободны. Я сам ею займусь.
- Ох, какие мы грозные!
- Вы понимаете, что это для меня значит? – Когда дверь за выходящими закрылась, спросил Бишоп.
- А вы понимаете, сколько раз я это уже слышала?
- Если Хан не будет нейтрализован, тогда мы все потонем. Теперь ему дорога только в ад, иначе никак. Вы, освободив его, подписали всем нам смертный приговор, и Хану в том числе. Теперь речь идет не только о похищении чипа, но и о содействии особо опасному преступнику в побеге. Его очень долго пытались поймать, а вы помогли ему бежать, – медленно подходя к шпионке, словно гепард подбирающийся к молодой газели, говорил агент.
- Сер, я это все прекрасно понимаю. Но не считаю разумным применять силу для того, чтобы выбить из свидетеля показания. Пытки с водой давно запретили, а агентов ЦРУ, которые использовали подобный метод допроса, судили военным трибуналом, – понимая, что ей сейчас не поздоровиться, и от этого никак нельзя уклонится, рассуждала Ника.
- Достаточно. Я уже устал от ваших нравоучений. И не нуждаюсь в ваших наставлениях и советах, – мужчина попытался ударить шпионку в живот, но та ловко уклонилась, и успела нанести неожиданный ответный удар, который пришелся патрону прямо в челюсть. Немного пошатнувшись, агент сделал шаг назад.
- Ну и ну, а у вас очень крепкий удар, – сказал он, потирая ушибленную челюсть. – Но я не останусь у вас в долгу.
- Я очень на это надеюсь, – ответила разведчица, убирая с лица мокрый локон.
- О, можете в этом не сомневаться, – Бишоп снова начал нападать на девушку.
Но та уже не стала сопротивляться, она устала от этой бессмысленной возни, которая не могла ничего прояснить и завершить эту неприятную и довольно глупую ситуацию. Мужчина схватил разведчицу за руки, и, пытаясь сделать ей как можно больнее, сильно сжал ее опаленные азотистой кислотой кисти.
- Ну, что вы и дальше будете продолжать сопротивляться? – В ответ была лишь улыбка, но улыбка через боль. – Еще раз вас спрашиваю: где Хан? – Стягивая с рук девушки перчатки, и вместе с ними снимая часть обгоревший кожи, продолжал пытку глава Сил Земной Защиты.
- Я думала, что мы уже закрыли эту тему, – морщась от боли, но не издав ни одного стона, ответила Ника.
- Вы думали неправильно, – и агент, схватив свою подчиненную за копну тяжелых каштановых волос, и больно вывернув ей назад правую руку, и… не знаю даже… «свозил» ею, что ли, по своему столу, сбрасывая все что на нем стояло.
Это было похоже на то, как злая хозяйка возила мордой по полу, провинившегося в чем-то котенка. Вот приблизительно так, и Бишоп тыкал шпионку лицом в поверхность стола. Когда на столе ничего не осталось, агент прижал девушку к отполированной его поверхности, сбоку надавив ей на затылок.
- Подумать только, а ведь всего несколько недель назад, на этом самом столе, мы с вами, под бутылочку портвейна, играли в карты на раздевание. Правда, я никак не могла понять: то ли вы хотите похвастаться, то ли посмотреть… Пьяная была… А потом играли на щелчки…
- Даа, хорошее было время. Хорошо еще, что Стокман вовремя объявился, а то мне бы не сдобровать. А что было перед этим? – Не отпуская свою подчиненную, спросил Бишоп.
- По-моему, до этого вы раскладывали пасьянсы…
- А до этого?
- Мммм… Мы с вами играли в Монополию. Вы продали мне Америку за два цента.
- А что было потом?
- Когда?
- После того, как мы закусили мозгами доктора Стокмана.
- Кажется, потом мы играли в бутылочку…
- Агент Бишоп, сейчас с вами будет говорить президент, – послышался механический голос.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:38.
На следующий день. Штаб-квартира «E.P.F». Кабинет Бишопа.
Все очень плохо.
- Ника, где он?
- Кто он?
- Не притворяйтесь, вы прекрасно знаете, о ком я говорю.
- Нет, сер. Не имею ни малейшего представления.
- Хорошо. Где Хан?
- Не имею ни малейшего представления.
- Хватит разыгрывать этот спектакль.
- Никто ничего не разыгрывает, сер. У меня и в мыслях не было…
- Зачем вы вытащили его из тюрьмы?
- Сер, я его не вытаскивала. Моим заданием было…
- Я знаю. Я спрашиваю, зачем вы его вызволили.
- Я должна была убить Хана. Но он бежал.
- И я знаю, кто ему в этом помог.
- Кто же, сер? Укажите мне имя этого негодяя.
- Вам знакомо это имя.
- Неужели, сер.
- Неужели я зря звонил копам…
- Так это вы нас заложили! Но зачем? Э-эх, я бы вам врезала, будь у меня руки…
- А эти?
- Эти? – Ника посмотрела на свои, затянутые в перчатки, все еще не зажившие руки. – Это не руки. Это так … Рученьки…
- Ааа, - протянул агент. – Так будь у вас в распоряжении чьи-то другие руки, вы бы не преминули воспользоваться ими ради моего устранения. Вы бы уничтожили меня.
- Сер, что вы такое говорите? Я, конечно, не разделяю ваши взгляды на жизнь и работу, меня угнетает и раздражает ваше отношение к подчиненным, но я никогда бы так не поступила. Я останусь верна вам до тех пор, пока вы являетесь моим начальником. Я не покину утопающий корабль раньше, чем это нужно. Я не предам вас и контору.
- И все же, Ника, давайте на чистоту: ЗАЧЕМ ВЫ ОСВОБОДИЛИ ХАНА?!
- Вы сказали мне, что никто не пострадает.
- Сказал, не сказал. Какая разница? Ведь кто-то должен ответить за все.
- Да, сер, но только не невинный человек.
- Ника, в прошлый раз вы, именно вы, подставили Хана под удар. Заставив его расплачиваться за всех.
- Да, но я была вынуждена. Ведь он нас сдал. Нас раскололи. Нужно было что-то делать. Как-то выпутываться…
- А что изменилось сейчас, я не пойму? А? Объясните мне!
- Он не выживет в тюрьме. Ему там не место.
- Самое место.
- Нет, ему нельзя там находиться. Он там погибнет.
- Вы говорите о нем так, словно он плюшевый медвежонок.
- Может быть и так. Вы не знаете его.
- А вы знаете!
- Может быть. Ваша проблема в том, что вы мужчина, и не можете или не хотите чувствовать сердцем!
- А ваша проблема в том, что вы женщина, и слишком часто чувствуете сердцем, но не думаете головой!
- Это намек, что у меня нет мозгов?!
- Возможно! Или вы мне сейчас же говорите, где Хан или…
- Или что?
- Или я вас изнасилую всеми известными способами… - угрожающе сказал Бишоп, схватив Нику за руки чуть выше локтей и больно выворачивая ей руки назад, так что лицо шпионки спряталось у него на груди.
Сейчас в этих людях не было привычного в их отношениях, взаимного уважения. В девушке была лишь жалось к своему неразумному патрону, который думал, что может добиться всего без чьей либо помощи и без подсказок друзей. А в мужчине бушевала целая буря из чувств и эмоций. Он не понимал, почему не избавился от этой занозы, как только она переступила порог его организации. Почему они никак не могли найти общий знаменатель?
Девушка гордо подняла свое лицо к лицу начальника и сказала:
- А, так значит, на вас эти способы уже испытали…
- Переломаю вам все кости… - еще больнее сжимая ей руки, продолжал Бишоп.
- Еще неизвестно: кто кого насиловать будет…
- И в асфальт закатаю.
- Ой, да, бросьте.
- Бросить тоже могу! С сотого этажа! Вам сойдет?!
- Оооо, этого вполне хватит и на двоих, присоединитесь ко мне?
- Так, все! Вы мне сейчас скажете, где Хан. – Мужчина взял передатчик. – Вызовите ко мне Молота и еще нескольких ребят.
- Сер, мне страшно, – закатывая глаза, сказала шпионка.
- Правильно. Бойтесь.
- Пытать будете?
- А то.
Несколько минут спустя в кабинет зашли три дюжих молодца. Они несли с собой высокую бочку с водой…
- Это орудие пытки. Что-то мне не по себе, – сказала Ника.
- И правильно. Хорошего в этом, конечно, мало… Право же, Ника, я не хочу, чтобы вам было больно, чтобы вы страдали, но вы меня вынуждаете. Просто скажите мне, где Хан. Иначе вам будет очень плохо, – угрожающе сказал Бишоп.
- Не скажу.
- Джентльмены, - обратился он к прибывшим, – можете приступать к своей работе, а шпионка сложила руки на груди.
- Но, шеф, - возразил самый большой из мужчин, – это же женщина.
- А вас что-то смущает?! Тогда вы можете занять ее место.
- Нет-нет. Мы все сделаем.
- Ха, сначала поймайте, – усмехнулась девушка.
- Поверьте, мы не хотим вам зла, мы просто выполняем свою работу.
- Я все понимаю.
- Именно поэтому вам лучше не мешать им выполнять свою работу, – сказал агент.
- Знайте, живой я не дамся.
- А вы мне и не нужны слишком живой, – ответил мужчина, поправив очки.
- Как мило, – съязвила девушка.
- Хватит разговоров. Пришло время пыток. Только полегче, ребята.
- Не волнуйтесь, мы знаем, что и как делать, – ответил самый главный из палачей.
- Я надеюсь на это, Молот, – ответил агент.
- Только не брыкайтесь, - обратился Молот к Нике, - вам же хуже будет.
- Ну-у, хорошо…
Мужчины стали обступать шпионку, но она лишь лукаво улыбалась.
- Ничего, - сказал Бишоп, опираясь о свой стол, - скоро вы перестанете улыбаться.
- Посмотрим.
Когда три детины готовы были скрутить девушку в бараний рог, она сделала подкат, и, сбив одного из здоровяков, оказалась на довольно приличном от них расстоянии.
Палачи не собирались отступать, быстро сгруппировавшись, они стали окружать шпионку, стараясь взять ее в клешни. Но цепкие, мускулистые руки «работников ножа и топора» схватили только воздух. Нике удалось избежать встречи со своими палачами. Одного она ударила в живот, другого правым локтем ударила в грудную клетку и, хуком слева, заехала в челюсть. При этом девушка немного морщила нос: ожоги на руках еще не зажили и давали о себе знать. Молоту она левым каблуком врезала по коленке, а правым кулаком ударила в плечо. Это была для нее лишь разминка.
Все же Два ноля точка ноль понимала, что так или иначе ее схватят и начнут пытать. Способа выбраться из кабинета – не было, по крайней мере, не было такой возможности.
Поэтому, когда палачи, которых она раскидала в два счета, стали отходить от ударов, она, покорно выставила руки вперед, как бы готовясь, что на них наденут наручники. Молодцов не нужно было просить дважды. Они быстро схватили шпионку, и, вывернув ей руки назад, повели к бочке с водой. Молот, засучив рукава, своей большущей ладонью сзади взял Нику за шею. Волосы девушки тяжелыми локонами струились по плечам и шее, словно змеями облетая руку палача.
- Полминуты для начала сойдет, – взглянув на часы, сказал Бишоп.
Лишь кивнув в ответ, Молот, сжав шею своей жертвы еще сильнее, макнул ее головой прямо в воду, остальные два мужчины держали руки агента Два ноля точка ноль. Девушка не стала сопротивляться, она понимала, что это бессмысленно, все уже почти решено…
- Достаточно, – хладнокровно сказал агент, – где Хан? – Спросил он Нику, когда ее, со стекающими по волосам и лицу струями воды, извлекли из бочки.
- Вы его не найдете, – усмехнувшись, промолвила она.
- Еще минута.
Не сопротивляясь, голова шпионки снова нырнула в бочку. И снова вода. И снова злая, жестокая рука палача держит ее под водой, не давая вдохнуть, так необходимый телу воздух. Но это еще милостиво со стороны Бишопа, позволить ей передохнуть несколько секунд. А только потом снова макать в воду.
- Вытаскивайте. Повторяю: где Хан?
- Он теперь свободен. Вы ему ничего не сделаете, – отплевываясь и откашливаясь, улыбнулась шпионка.
- Вы все еще улыбаетесь? Три минуты. Где Хан? – Через три минуты снова спросил Бишоп, когда его подчиненную в очередной раз вытащили из воды. Роскошные волосы мокрыми прядями прилипали к ее лицу.
- На двухтысячном горизонте, – судорожно хватая ртом воздух, ответила Ника, заранее зная, что ей не поверят.
- Вы, что, издеваетесь надо мной. Я этого не потерплю. Еще раз: где Хан?
- Надеюсь, что махнул куда-нибудь на Коста-Рику или на Гавайи.
- Пять минут.
Девушку снова окунули в воду, но все же она успела набрать в грудь немного воздуха. Решив, что с этим надо что-то делать, и что так больше продолжаться не может, шпионка решила прибегнуть к хитрости: отсчитав в голове две минуты, она начала судорожно дергать руками. Предсмертные судороги бежали по всему телу агента, но она только делала вид, что задыхалась. После непродолжительных конвульсий Ника расслабила мышцы и безвольно повисла на руках у своих палачей.
- Что вы делаете, идиоты, вы же ее убьете! – Шпионка услышала отдаленный голос начальника, который боялся потерять последнюю ниточку, которая могла привести его к беглому главарю банды Пурпурных Драконов. – Вытаскивайте ее.
Но она и сама была не прочь вылезти из этой бочки, сжав правую руку в кулак, и снова поморщившись от боли, девушка с размаху заехала в челюсть одному из здоровяков, и быстро раскидала оставшихся двоих.
- Аа, так вы воскресли, птичка моя ненаглядная. Джентльмены, довольно, - обратился агент к палачам, - вы свободны. Я сам ею займусь.
- Ох, какие мы грозные!
- Вы понимаете, что это для меня значит? – Когда дверь за выходящими закрылась, спросил Бишоп.
- А вы понимаете, сколько раз я это уже слышала?
- Если Хан не будет нейтрализован, тогда мы все потонем. Теперь ему дорога только в ад, иначе никак. Вы, освободив его, подписали всем нам смертный приговор, и Хану в том числе. Теперь речь идет не только о похищении чипа, но и о содействии особо опасному преступнику в побеге. Его очень долго пытались поймать, а вы помогли ему бежать, – медленно подходя к шпионке, словно гепард подбирающийся к молодой газели, говорил агент.
- Сер, я это все прекрасно понимаю. Но не считаю разумным применять силу для того, чтобы выбить из свидетеля показания. Пытки с водой давно запретили, а агентов ЦРУ, которые использовали подобный метод допроса, судили военным трибуналом, – понимая, что ей сейчас не поздоровиться, и от этого никак нельзя уклонится, рассуждала Ника.
- Достаточно. Я уже устал от ваших нравоучений. И не нуждаюсь в ваших наставлениях и советах, – мужчина попытался ударить шпионку в живот, но та ловко уклонилась, и успела нанести неожиданный ответный удар, который пришелся патрону прямо в челюсть. Немного пошатнувшись, агент сделал шаг назад.
- Ну и ну, а у вас очень крепкий удар, – сказал он, потирая ушибленную челюсть. – Но я не останусь у вас в долгу.
- Я очень на это надеюсь, – ответила разведчица, убирая с лица мокрый локон.
- О, можете в этом не сомневаться, – Бишоп снова начал нападать на девушку.
Но та уже не стала сопротивляться, она устала от этой бессмысленной возни, которая не могла ничего прояснить и завершить эту неприятную и довольно глупую ситуацию. Мужчина схватил разведчицу за руки, и, пытаясь сделать ей как можно больнее, сильно сжал ее опаленные азотистой кислотой кисти.
- Ну, что вы и дальше будете продолжать сопротивляться? – В ответ была лишь улыбка, но улыбка через боль. – Еще раз вас спрашиваю: где Хан? – Стягивая с рук девушки перчатки, и вместе с ними снимая часть обгоревший кожи, продолжал пытку глава Сил Земной Защиты.
- Я думала, что мы уже закрыли эту тему, – морщась от боли, но не издав ни одного стона, ответила Ника.
- Вы думали неправильно, – и агент, схватив свою подчиненную за копну тяжелых каштановых волос, и больно вывернув ей назад правую руку, и… не знаю даже… «свозил» ею, что ли, по своему столу, сбрасывая все что на нем стояло.
Это было похоже на то, как злая хозяйка возила мордой по полу, провинившегося в чем-то котенка. Вот приблизительно так, и Бишоп тыкал шпионку лицом в поверхность стола. Когда на столе ничего не осталось, агент прижал девушку к отполированной его поверхности, сбоку надавив ей на затылок.
- Подумать только, а ведь всего несколько недель назад, на этом самом столе, мы с вами, под бутылочку портвейна, играли в карты на раздевание. Правда, я никак не могла понять: то ли вы хотите похвастаться, то ли посмотреть… Пьяная была… А потом играли на щелчки…
- Даа, хорошее было время. Хорошо еще, что Стокман вовремя объявился, а то мне бы не сдобровать. А что было перед этим? – Не отпуская свою подчиненную, спросил Бишоп.
- По-моему, до этого вы раскладывали пасьянсы…
- А до этого?
- Мммм… Мы с вами играли в Монополию. Вы продали мне Америку за два цента.
- А что было потом?
- Когда?
- После того, как мы закусили мозгами доктора Стокмана.
- Кажется, потом мы играли в бутылочку…
- Агент Бишоп, сейчас с вами будет говорить президент, – послышался механический голос.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:38.
15.04.2011, 14:42
Ах, эта красная рябина среди осенней желтизны, я на тебя смотрю любимый...
...теперь уже со стороны
* * *
- Агент Бишоп, сейчас с вами будет говорить президент, – послышался механический голос.
- Нет, - отпуская Нику, закричал начальник «E.P.F». – Скажи, что меня нет, скажи, что я занят. Что угодно только задержи его.
- Поздно, уже соединяю, – ответил механический голос.
- Скройтесь, – зашипел на подчиненную Бишоп, и стал, заложив руки за спину, перед, возникшим из воздуха, голографическим экраном, который завис в нескольких метрах от стола. На экране возник президент.
- Агент Бишоп, приветствую вас, – и только тут глава Сил Земной Защиты заметил, какой беспорядок царит в его кабинете и как запущен его собственный вид.
- Приветствую вас, Мистер Президент, какими судьбами? – Поправляя галстук, поздоровался агент.
- Я думаю, Джон, что вы сами об этом догадываетесь.
- Нет, сер. Не имею ни малейшего представления.
- Джон, я еще готов поверить в то, что вы и ваша организация не были причастны к похищению чипа, это я еще с натяжкой и, закрыв на все глаза, могу предположить. Но о том, что вы помогли бежать особо опасному преступнику, я не могу умалчивать.
- Простите, Мистер Президент, но…
- Не стоит, Джон, я прекрасно осведомлен о том, как обстоят дела в вашей организации…
- Мистер Президент… Сер, - из тени вышла Ника, – я признаю свою вину. Это все я. Это я помогла Хану бежать.
- Что, – изумленно глядя на девушку, разозлился Бишоп. – Я же просил вас убраться отсюда!
- Постойте, агент Бишоп, пусть она говорит, – остановил, уже готового броситься на шпионку мужчину, президент.
- Это все моя вина. Я виновата, – Ника решила взять на себя всю вину.
- А почему у вас мокрые волосы и лицо, – спросил главнокомандующий всеми военными силами США. Но осмотрев хорошенько комнату, в которой находились люди, с которыми он сейчас разговаривал, очевидно, пришел к какому-то выводу. – Вас пытали?
- Нет, - возразила девушка. – Я мыла голову. И готова понести наказание, за содеянное мною преступление.
- Милое дитя, - улыбнулся президент, – мы не сажаем за решетку тех, кто моет головы.
- Сер, я готова ответить за то, что помогла сбежать преступнику, который похитил чип, – ответила агент Два ноля точка ноль.
- Не слушайте ее, Мистер Президент, – вмешался в разговор Бишоп. – Она ведь невменяемая. И сама не понимает, что говорит.
- И на чем же основываются выводы о ее психическом состоянии? О ее помешанности? – Спросил «мистер большая шишка».
- Она сказала, что мыла голову. Но если бы она была нормальным человеком, то знала бы, что моют не голову, а волосы, – победно заявил агент.
- Гениальное заключение, – скучающим голосом сказала Ника.
- М-да, - протянул президент, – агент Бишоп, я прошу вас, не морозьте глупостей. А то я могу усомниться в вашей вменяемости. А агент Два ноля точка ноль рассуждает вполне нормально.
- Возможно, но я с этим не согласен. Ведь она обвиняет себя в преступлении, а кокой нормальный человек будет утверждать, что он в чем-то виновен? – Разумно рассуждал глава Сил Земной Защиты.
- Хм… Это вполне разумно.
- Ага, вот видите…
- Нет, я это полностью отрицаю. Я вполне здорова как психически, так и физически. И готова понести заслуженное наказание, – сказала Ника.
- Она ненормальная, – стоял на своем агент.
- Как же так?! Ведь у нее глаза горят. Там огонь разума, чистого сознания…
- Мистер Президент, вы, как никто другой, должны понимать: если у девушки горят глаза, то это значит, что тараканы в ее голове устраивают праздник.
- И снова вы меня оскорбляете! – Возмутилась Ника.
- Вот видите! Она и сейчас не понимает, что говорит, – пытался разрулить ситуацию Бишоп, так, чтобы жертв было как можно меньше. Он медленно стал приближаться к своей подчиненной.
- Нет, я нормальная.
- Сумасшедшие всегда так говорят, – ответил ей агент, шаря по карманам, надеясь найти там что-то, что могло бы спасти их всех.
А президент казалось, что ничего не замечал или не хотел замечать. Ему надоела эта вечная перепалка между Бишопом и Никой. Чиновнику казалось, что как только он выходит на связь с этой организацией, то здесь сразу же ставятся кулисы и для него все играют спектакль, выставляя его дураком.
«Ну, хоть что-нибудь… Хоть что-то… - звенело в голове Бишопа, который пытался не «потонуть». – Ага, вот. Эта вакцина. Но для чего она?.. Ах, да. Вспомнил. Стокман говорил, что это сильнодействующий психотропный препарат. Реакция должна быть мгновенной. Ух, черт одноглазый, как знал, что это мне пригодится» - и, недолго думая, Бишоп вогнал шприц Нике в ногу.
- Ааассс… - зашипела девушка, - что вы делаете, - но яд, который вколол ей начальник, уже подействовал на мозг, и шпионка начала нести всякую чушь.
- Агент Бишоп, что это с ней?
- Это типичный бред, которые несут сумасшедшие.
- А теперь что с ней? – Спросил президент, когда издавая ужасный рев, девушка упала на пол и из ее рта пошла белая пена, словно у нее был приступ эпилепсии.
- А это бешенство…
Наконец, по телу шпионки начали «пробегать» судороги. Ее лицо искажалось в ужасных корчах.
- Позвольте, ее увести.
- Конечно-конечно, – не имея ни малейшего желания на все это смотреть, торопливо сказал президент. В полнейшей тишине в кабинет вошли несколько человек, и молчаливо скрутив вырывавшуюся Нику, увели ее из комнаты. – Джон, вы ведь понимаете, что это ничего не меняет. Кто-то должен за все ответить…
- Я абсолютно с вами согласен, сер. И я уверен, что милиция непременно найдет виновного.
- Какой же вы все-таки жук… Ну, что ж, хорошо. Правоохранители во всем разберутся. Всего хорошего.
- Конец связи, – экран погас и исчез. Подойдя к своему столу, Бишоп, взяв передатчик, сказал: - Вызовите ко мне Стокмана.
- А меня и вызывать не нужно. Я уже здесь, – ответил ходячий мозг, стоявший в дверях. – Я видел, как Нику отсюда уносили. Что вы с ней сделали? Неужели пытки так сильно могут подействовать на психику человека?
- Пытки нет, а вот ваш препарат – да.
- Вы ввели ей дозу? Нельзя было этого делать! Теперь она может вообще не прийти в себя, навсегда остаться безвольным существом без прошлого и будущего, и с маниакальными приступами жестокости и буйства… Ну, и что… Очень даже клёво…
- Как долго будет действовать препарат?
- Это зависит от многих факторов. Память и сознание может восстановиться за несколько месяцев…
- Конкретнее.
- За три-шесть месяцев, а может не восстановиться никогда. Но это все зависит от человека…
- Ну, что ж… Посмотрим, что будет дальше. Кстати, у вас есть гипотезы по поводу того, как Хан сумел выжить в том поле?
- Поле просто не включилось. Произошел какой-то сбой, и оно полностью накрылось. Я не могу точно объяснить, что именно произошло. Нет никаких догадок.
- Возможно, что Хану просто повезло.
- Да, счастливчик, ничего не скажешь. Прямо, как в рубашке родился…
- Вы думаете, что этот препарат сильно воздействовал на Нику?
- Ну, не знаю. Вы вкололи ей всю ампулу? – Утвердительный кивок. – Тогда есть возможность предполагать, что в одном случаи из ста, она может прийти в себя через несколько лет… или месяцев…
- Плохо, – печально покачав головой, ответил Бишоп. – Очень плохо.
Это конец!?!
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:39.
* * *
- Агент Бишоп, сейчас с вами будет говорить президент, – послышался механический голос.
- Нет, - отпуская Нику, закричал начальник «E.P.F». – Скажи, что меня нет, скажи, что я занят. Что угодно только задержи его.
- Поздно, уже соединяю, – ответил механический голос.
- Скройтесь, – зашипел на подчиненную Бишоп, и стал, заложив руки за спину, перед, возникшим из воздуха, голографическим экраном, который завис в нескольких метрах от стола. На экране возник президент.
- Агент Бишоп, приветствую вас, – и только тут глава Сил Земной Защиты заметил, какой беспорядок царит в его кабинете и как запущен его собственный вид.
- Приветствую вас, Мистер Президент, какими судьбами? – Поправляя галстук, поздоровался агент.
- Я думаю, Джон, что вы сами об этом догадываетесь.
- Нет, сер. Не имею ни малейшего представления.
- Джон, я еще готов поверить в то, что вы и ваша организация не были причастны к похищению чипа, это я еще с натяжкой и, закрыв на все глаза, могу предположить. Но о том, что вы помогли бежать особо опасному преступнику, я не могу умалчивать.
- Простите, Мистер Президент, но…
- Не стоит, Джон, я прекрасно осведомлен о том, как обстоят дела в вашей организации…
- Мистер Президент… Сер, - из тени вышла Ника, – я признаю свою вину. Это все я. Это я помогла Хану бежать.
- Что, – изумленно глядя на девушку, разозлился Бишоп. – Я же просил вас убраться отсюда!
- Постойте, агент Бишоп, пусть она говорит, – остановил, уже готового броситься на шпионку мужчину, президент.
- Это все моя вина. Я виновата, – Ника решила взять на себя всю вину.
- А почему у вас мокрые волосы и лицо, – спросил главнокомандующий всеми военными силами США. Но осмотрев хорошенько комнату, в которой находились люди, с которыми он сейчас разговаривал, очевидно, пришел к какому-то выводу. – Вас пытали?
- Нет, - возразила девушка. – Я мыла голову. И готова понести наказание, за содеянное мною преступление.
- Милое дитя, - улыбнулся президент, – мы не сажаем за решетку тех, кто моет головы.
- Сер, я готова ответить за то, что помогла сбежать преступнику, который похитил чип, – ответила агент Два ноля точка ноль.
- Не слушайте ее, Мистер Президент, – вмешался в разговор Бишоп. – Она ведь невменяемая. И сама не понимает, что говорит.
- И на чем же основываются выводы о ее психическом состоянии? О ее помешанности? – Спросил «мистер большая шишка».
- Она сказала, что мыла голову. Но если бы она была нормальным человеком, то знала бы, что моют не голову, а волосы, – победно заявил агент.
- Гениальное заключение, – скучающим голосом сказала Ника.
- М-да, - протянул президент, – агент Бишоп, я прошу вас, не морозьте глупостей. А то я могу усомниться в вашей вменяемости. А агент Два ноля точка ноль рассуждает вполне нормально.
- Возможно, но я с этим не согласен. Ведь она обвиняет себя в преступлении, а кокой нормальный человек будет утверждать, что он в чем-то виновен? – Разумно рассуждал глава Сил Земной Защиты.
- Хм… Это вполне разумно.
- Ага, вот видите…
- Нет, я это полностью отрицаю. Я вполне здорова как психически, так и физически. И готова понести заслуженное наказание, – сказала Ника.
- Она ненормальная, – стоял на своем агент.
- Как же так?! Ведь у нее глаза горят. Там огонь разума, чистого сознания…
- Мистер Президент, вы, как никто другой, должны понимать: если у девушки горят глаза, то это значит, что тараканы в ее голове устраивают праздник.
- И снова вы меня оскорбляете! – Возмутилась Ника.
- Вот видите! Она и сейчас не понимает, что говорит, – пытался разрулить ситуацию Бишоп, так, чтобы жертв было как можно меньше. Он медленно стал приближаться к своей подчиненной.
- Нет, я нормальная.
- Сумасшедшие всегда так говорят, – ответил ей агент, шаря по карманам, надеясь найти там что-то, что могло бы спасти их всех.
А президент казалось, что ничего не замечал или не хотел замечать. Ему надоела эта вечная перепалка между Бишопом и Никой. Чиновнику казалось, что как только он выходит на связь с этой организацией, то здесь сразу же ставятся кулисы и для него все играют спектакль, выставляя его дураком.
«Ну, хоть что-нибудь… Хоть что-то… - звенело в голове Бишопа, который пытался не «потонуть». – Ага, вот. Эта вакцина. Но для чего она?.. Ах, да. Вспомнил. Стокман говорил, что это сильнодействующий психотропный препарат. Реакция должна быть мгновенной. Ух, черт одноглазый, как знал, что это мне пригодится» - и, недолго думая, Бишоп вогнал шприц Нике в ногу.
- Ааассс… - зашипела девушка, - что вы делаете, - но яд, который вколол ей начальник, уже подействовал на мозг, и шпионка начала нести всякую чушь.
- Агент Бишоп, что это с ней?
- Это типичный бред, которые несут сумасшедшие.
- А теперь что с ней? – Спросил президент, когда издавая ужасный рев, девушка упала на пол и из ее рта пошла белая пена, словно у нее был приступ эпилепсии.
- А это бешенство…
Наконец, по телу шпионки начали «пробегать» судороги. Ее лицо искажалось в ужасных корчах.
- Позвольте, ее увести.
- Конечно-конечно, – не имея ни малейшего желания на все это смотреть, торопливо сказал президент. В полнейшей тишине в кабинет вошли несколько человек, и молчаливо скрутив вырывавшуюся Нику, увели ее из комнаты. – Джон, вы ведь понимаете, что это ничего не меняет. Кто-то должен за все ответить…
- Я абсолютно с вами согласен, сер. И я уверен, что милиция непременно найдет виновного.
- Какой же вы все-таки жук… Ну, что ж, хорошо. Правоохранители во всем разберутся. Всего хорошего.
- Конец связи, – экран погас и исчез. Подойдя к своему столу, Бишоп, взяв передатчик, сказал: - Вызовите ко мне Стокмана.
- А меня и вызывать не нужно. Я уже здесь, – ответил ходячий мозг, стоявший в дверях. – Я видел, как Нику отсюда уносили. Что вы с ней сделали? Неужели пытки так сильно могут подействовать на психику человека?
- Пытки нет, а вот ваш препарат – да.
- Вы ввели ей дозу? Нельзя было этого делать! Теперь она может вообще не прийти в себя, навсегда остаться безвольным существом без прошлого и будущего, и с маниакальными приступами жестокости и буйства… Ну, и что… Очень даже клёво…
- Как долго будет действовать препарат?
- Это зависит от многих факторов. Память и сознание может восстановиться за несколько месяцев…
- Конкретнее.
- За три-шесть месяцев, а может не восстановиться никогда. Но это все зависит от человека…
- Ну, что ж… Посмотрим, что будет дальше. Кстати, у вас есть гипотезы по поводу того, как Хан сумел выжить в том поле?
- Поле просто не включилось. Произошел какой-то сбой, и оно полностью накрылось. Я не могу точно объяснить, что именно произошло. Нет никаких догадок.
- Возможно, что Хану просто повезло.
- Да, счастливчик, ничего не скажешь. Прямо, как в рубашке родился…
- Вы думаете, что этот препарат сильно воздействовал на Нику?
- Ну, не знаю. Вы вкололи ей всю ампулу? – Утвердительный кивок. – Тогда есть возможность предполагать, что в одном случаи из ста, она может прийти в себя через несколько лет… или месяцев…
- Плохо, – печально покачав головой, ответил Бишоп. – Очень плохо.
Это конец!?!
Последний раз редактировалось Darkhunter; 15.11.2011 в 21:39.
19.04.2011, 14:54
Ииииихаааа! Я вернулась! Супер! Прода просто жесть! Еще!
25.04.2011, 14:12
ЭПИЛОГ
Прошло три месяца.
- Я сказал им забыть, но они не могут забыть. И вот, что мы сделали… Эээ, шеф, вы меня не слушаете. – Стокман уже битый час надрывался, рапортуя о своих действиях касательно управления организации. В последнее время на него ложилось все больше обязанностей. – Шеф, вы случайно не уснули? – Бишоп сидел в своем кресле с пустующим взглядом, уставленным куда-то в пространство. Казалось, что мужчина хотел загипнотизировать стены.
- А? Простите, что вы сказали?.. – очнувшись от своих мыслей, спросил агент.
- Что с вами творится? Вы какой-то сильно мрачный. Ладно-ладно. Беру свои слова обратно, – увидев, как сверкнули глаза мужчины, поторопился сказать мозг. – Вы всегда такой мрачный. Но я никак не могу определить причину этой не веселости.
- Стокман, не начинайте…
- А никто и не начинает. Я просто пытаюсь понять причину…
- Нет никакой причины! Мне надоел этот бессмысленный разговор. Убирайтесь.
- Вы вините себя в том, что случилось с Никой. Вы не можете себе простить того, что вам пришлось пожертвовать ею ради спасения всей организации и самого себя. Но самое страшное для вас это то, что она живет, если то, что с ней сейчас происходит можно назвать жизнью. Вы думаете, что лучшим способом избавить всех от страданий, является убийство Ники. Если она умрет, то не будет так мучиться… Вы сделали ее бездумным овощем, вы отняли у нее и прошлое и будущее. И теперь вините себя в этом. А как много она еще могла сделать. Как много раз она могла стать вам надежным щитом…
- Стокман, вы правы…
- Признайтесь, что Ники здесь не хватает. Для полноты пейзажа.
- Да…
- А мне, если честно, уже надоело выслушивать ваши крики. Я не понимаю, как агент Два ноля точка ноль могла все это выслушивать и терпеть. Похоже, что она единственный человек в нашей организации, который способен был терпеть вечно.
- Стокман, вы абсолютно правы, Ники здесь не хватает…
- А если точнее…
- Что…
- Скажите правду…
- Ну… Хорошо… Мне ее не хватает… Никто не читает мне морали, мне не с кем поругаться… Никто меня ни в чем не обвиняет… Грустно…
- Да, а со мной вам не поругаться и не подраться, кстати, тоже.
- Я инвалидов не бью.
- Какого вы обо мне высокого мнения…
- Стокман, не обижайтесь, но вы псих.
- Да, вы тоже кстати.
- Я верну ее.
- Кого?
- Нику,– ответил Бишоп, вставая из-за стола и одевая свой плащ, висевший до этого на спинке кресла.
- Но ведь это безумие. Вряд ли она так скоро смогла реабилитироваться! Хотя…
- Вот именно, Стокман, хотя… Мы все тут психи, а у каждого человека своя степень шизофрении. Именно поэтому я собираюсь ее вернуть,– уже стоя у двери, говорил Бишоп.
- А, ну, удачи вам.
- Надеюсь, – и дверь с тихим лязгом закрылась.
* * *
Место нахождение… А я вам не скажу!
Короче психушка.
- Так вы говорите, что… - начал было глава Сил Земной Защиты, но его прервали:
- Да-да, она полностью здорова, – ответила ему низенькая жизнерадостная женщина средних лет, бывшая в этом сумасшедшем доме главной. – И вполне осознает свои действия. А вот и ее палата, – сказала заведующая дурдома, остановившись у сплошной металлической двери.
- Вы позволите?
- Конечно-конечно. Я не буду вам мешать, – отдав Бишопу ключ, женщина удалилась.
Агент быстро повернул ключ в замочной скважине, и дверь с противным скрипом открылась. В узкой, маленькой палате было большое зарешеченное окно, с широким подоконником, через которое был виден окружающий мир. В углу, придвинутая прямо к стене стояла жесткая койка. В общем, жизнь не сахар.
На подоконнике, прижав колени к подбородку, сидела женщина. Вся ее фигура была какой-то болезненно тощей и угловатой. Кожа была бледнее обычного. А волосы, наверное, парикмахер был пьян, когда подстригал ее. Волосы неровными, короткими прядями обрамляли худое лицо.
Во всем образе этой женщины был какой-то омут печали и боли. Она пустым взглядом смотрела на заходящее солнце «в полосочку». Небо было залито нежным розовым цветом, но девушке уже не суждено было увидеть его целиком. Ведь она попала туда, откуда не возвращаются.
Узница этой палаты даже не обернулась на скрип двери, похоже, что она была в оцепенении…
- Ника, я пришел, чтобы забрать вас отсюда, – она не обернулась, не сказала ни слова, эти пустые слова человека, который заставил ее жестоко страдать и заточил в эту тюрьму, никак не повлияли на шпионку. – Ника, вы слышите меня? – Бишоп стоял в дверях и не знал, что ему делать.
Тут мужчина быстро пересек узкую комнату, и положил свою руку на худое плечо подчиненной. Шпионка быстро вскочила с подоконника и испытующе посмотрела на своего патрона. Казалось, что она готова пронзить его взглядом. Бишоп без зазрения совести внимательно осмотрел девушку с головы до ног:
- Вы очень исхудали, но это поправимо. Собирайтесь. Поедем домой, – но в ответ он получил лишь неожиданный и сильный удар в челюсть, и на этот раз Нике не было больно, поскольку ожоги на руках уже успели зажить. – Оу, - отойдя на шаг и потирая ушибленную челюсть, сказал агент. – А удар у вас все такой же крепкий, – в ответ послышалась тишина, Ника молча, отошла к окну. – Поймите, я был вынужден… - начал оправдываться глава Сил Земной Защиты, но его прервал тихий шепот девушки:
- Вы понимаете, что я вам никогда не прощу. – Ника, обернулась. Ее худое, измученное лицо выражало страдание, но решимость. - Я доверяла вам, верила вам. Но была предана. Вы принесли меня в жертву вашему президенту и вашему долгу. Вот и катитесь теперь к ним. Ко всем чертям. Я вам не нужна, – она снова стала смотреть в окно.
- Вообще-то… Нужны… Ника, - мужчина сделал один неуверенный шаг. – Я не могу нормально работать… Стокман вечно что-нибудь, да натворит… У него все из рук валиться… Без вас все идет не так, как надо… Не так, как я к этому привык…
- Это ваши проблемы, – сухо ответила агент Два ноля точка ноль, и в этом ответе Бишоп уловил, что не все еще потеряно, и что есть еще шанс, что шпионка сдастся.
- Ника, вы нужны мне там, – подходя к ней, продолжил разговор агент.
- Ничего, перебьетесь как-нибудь, – отходя от него, отвечала девушка.
- Ника, вы нужны мне… Как воздух, – сказал агент, и даже сам не смог бы понять: правда ли то, что он только что сказал или же бессовестная ложь.
- Вот и не дышите, – ответила шпионка, не поверив ни единому слову.
- Тогда мы задохнемся вместе… - печально сказал агент, но тут же сбросив с себя уныние, твердо промолвил. - Нет, мы сейчас же едем домой, – повелительным тоном, сказал Бишоп. – Отпуск закончился. Впереди рабочая неделя. Ваша цель – выжить.
- Не приближайтесь ко мне. А лучше уходите, – устало промолвила Ника.
- Или вы идете со мной… - не закончив фразы, Бишоп быстро подошел к шпионке, а она, как будто спасаясь от самого страшного кошмара, запрыгнула на кровать, и зажалась в уголок. – Не дурите, будьте благоразумны, и подойдите ко мне, – как будто выманивая маленького котенка, который забился под шкаф, говорил агент.
- Нет! Не подходите ко мне! – Но мужчина не собирался торговаться, и достав из кармана шприц, на этот раз с быстродействующим снотворным, вколол его Нике, которая отбивалась (насколько это ей позволяло ее изнуренное состояние), в бедро.
В одну секунду препарат подействовал, и шпионка начала падать. Бишоп подхватил ее, и, перекинув через плечо, словно она была какой-то соломинкой или перышком, придерживая свою ношу за колени, быстрым шагом направился прочь из этого мрачного места.
Выйдя из палаты, он свернул в просторный коридор с большими витражами и красиво резными колоннами. Солнце освещало их своим прекрасным светом, рисуя самые разные узоры. Создавая как бы стену света. И это совсем не увязывалось с мрачным зданием, в котором, в час заката, расцветало все это великолепие.
«Вы простите меня. Обязательно простите. Много раз прощали. И еще много раз будете прощать. Ведь я не буду знать покоя, пока вы меня не простите. Хотя это звучит смешно…
Прошу прощенья у тебя,
Вини меня, пытай меня.
Предал тебя, сгубил себя,
Чужое сердце убил не шутя.
Я виноват, я признаю,
В дали раскаянья, стыда.
Я вижу тебя и узнаю…
Неужели не простишь никогда?
Ты изменила, исцелила,
Не предала и не судила.
Прости меня за все,
Вот, возьми сердце мое.
Пронзи его своим ножом,
Я заслужил, я понимаю.
Готов уснуть я вечным сном,
От руки твоей умираю.
Уж нет меня на свете,
Я погиб в глазах твоих.
Что услышу я в ответе?
Осужденье чувств моих.
Прости меня, прошу,
Прости мне все мои поступки,
Я навсегда, я ухожу,
Как видишь, пошел на уступки.
Но в глаза посмотришь и простишь,
Я верю в это, знаю точно.
Ты молча терпишь, не кричишь,
Ведь твое сердце непорочно.
Просите меня. Так, как раньше, уже не будет, но я постараюсь сделать все, чтобы вы снова стали такой, какой были. Мы попробуем начать сначала. Возможно, что в наши отношения немного наладятся. А если не получиться… Что ж… Всегда можно вернуться к худшему варианту событий… к худшему горизонту…» - так рассуждал Бишоп, идя по залитому солнечным светом коридору, и неся на плече, возможно, самую дорогую ношу, которая была для него ценнее и важнее всех финансовых активов мира.
Конец
В этом фанфе использована поэзия С. Есенина: «Грустно…», «Молитва матери» и стих «Прошу прощенья…» by Darkhunter
9.02.2011. – 25.02.2011.
Последний раз редактировалось Darkhunter; 20.11.2011 в 20:59.
- Я сказал им забыть, но они не могут забыть. И вот, что мы сделали… Эээ, шеф, вы меня не слушаете. – Стокман уже битый час надрывался, рапортуя о своих действиях касательно управления организации. В последнее время на него ложилось все больше обязанностей. – Шеф, вы случайно не уснули? – Бишоп сидел в своем кресле с пустующим взглядом, уставленным куда-то в пространство. Казалось, что мужчина хотел загипнотизировать стены.
- А? Простите, что вы сказали?.. – очнувшись от своих мыслей, спросил агент.
- Что с вами творится? Вы какой-то сильно мрачный. Ладно-ладно. Беру свои слова обратно, – увидев, как сверкнули глаза мужчины, поторопился сказать мозг. – Вы всегда такой мрачный. Но я никак не могу определить причину этой не веселости.
- Стокман, не начинайте…
- А никто и не начинает. Я просто пытаюсь понять причину…
- Нет никакой причины! Мне надоел этот бессмысленный разговор. Убирайтесь.
- Вы вините себя в том, что случилось с Никой. Вы не можете себе простить того, что вам пришлось пожертвовать ею ради спасения всей организации и самого себя. Но самое страшное для вас это то, что она живет, если то, что с ней сейчас происходит можно назвать жизнью. Вы думаете, что лучшим способом избавить всех от страданий, является убийство Ники. Если она умрет, то не будет так мучиться… Вы сделали ее бездумным овощем, вы отняли у нее и прошлое и будущее. И теперь вините себя в этом. А как много она еще могла сделать. Как много раз она могла стать вам надежным щитом…
- Стокман, вы правы…
- Признайтесь, что Ники здесь не хватает. Для полноты пейзажа.
- Да…
- А мне, если честно, уже надоело выслушивать ваши крики. Я не понимаю, как агент Два ноля точка ноль могла все это выслушивать и терпеть. Похоже, что она единственный человек в нашей организации, который способен был терпеть вечно.
- Стокман, вы абсолютно правы, Ники здесь не хватает…
- А если точнее…
- Что…
- Скажите правду…
- Ну… Хорошо… Мне ее не хватает… Никто не читает мне морали, мне не с кем поругаться… Никто меня ни в чем не обвиняет… Грустно…
- Да, а со мной вам не поругаться и не подраться, кстати, тоже.
- Я инвалидов не бью.
- Какого вы обо мне высокого мнения…
- Стокман, не обижайтесь, но вы псих.
- Да, вы тоже кстати.
- Я верну ее.
- Кого?
- Нику,– ответил Бишоп, вставая из-за стола и одевая свой плащ, висевший до этого на спинке кресла.
- Но ведь это безумие. Вряд ли она так скоро смогла реабилитироваться! Хотя…
- Вот именно, Стокман, хотя… Мы все тут психи, а у каждого человека своя степень шизофрении. Именно поэтому я собираюсь ее вернуть,– уже стоя у двери, говорил Бишоп.
- А, ну, удачи вам.
- Надеюсь, – и дверь с тихим лязгом закрылась.
* * *
Место нахождение… А я вам не скажу!
Короче психушка.
- Так вы говорите, что… - начал было глава Сил Земной Защиты, но его прервали:
- Да-да, она полностью здорова, – ответила ему низенькая жизнерадостная женщина средних лет, бывшая в этом сумасшедшем доме главной. – И вполне осознает свои действия. А вот и ее палата, – сказала заведующая дурдома, остановившись у сплошной металлической двери.
- Вы позволите?
- Конечно-конечно. Я не буду вам мешать, – отдав Бишопу ключ, женщина удалилась.
Агент быстро повернул ключ в замочной скважине, и дверь с противным скрипом открылась. В узкой, маленькой палате было большое зарешеченное окно, с широким подоконником, через которое был виден окружающий мир. В углу, придвинутая прямо к стене стояла жесткая койка. В общем, жизнь не сахар.
На подоконнике, прижав колени к подбородку, сидела женщина. Вся ее фигура была какой-то болезненно тощей и угловатой. Кожа была бледнее обычного. А волосы, наверное, парикмахер был пьян, когда подстригал ее. Волосы неровными, короткими прядями обрамляли худое лицо.
Во всем образе этой женщины был какой-то омут печали и боли. Она пустым взглядом смотрела на заходящее солнце «в полосочку». Небо было залито нежным розовым цветом, но девушке уже не суждено было увидеть его целиком. Ведь она попала туда, откуда не возвращаются.
Узница этой палаты даже не обернулась на скрип двери, похоже, что она была в оцепенении…
- Ника, я пришел, чтобы забрать вас отсюда, – она не обернулась, не сказала ни слова, эти пустые слова человека, который заставил ее жестоко страдать и заточил в эту тюрьму, никак не повлияли на шпионку. – Ника, вы слышите меня? – Бишоп стоял в дверях и не знал, что ему делать.
Тут мужчина быстро пересек узкую комнату, и положил свою руку на худое плечо подчиненной. Шпионка быстро вскочила с подоконника и испытующе посмотрела на своего патрона. Казалось, что она готова пронзить его взглядом. Бишоп без зазрения совести внимательно осмотрел девушку с головы до ног:
- Вы очень исхудали, но это поправимо. Собирайтесь. Поедем домой, – но в ответ он получил лишь неожиданный и сильный удар в челюсть, и на этот раз Нике не было больно, поскольку ожоги на руках уже успели зажить. – Оу, - отойдя на шаг и потирая ушибленную челюсть, сказал агент. – А удар у вас все такой же крепкий, – в ответ послышалась тишина, Ника молча, отошла к окну. – Поймите, я был вынужден… - начал оправдываться глава Сил Земной Защиты, но его прервал тихий шепот девушки:
- Вы понимаете, что я вам никогда не прощу. – Ника, обернулась. Ее худое, измученное лицо выражало страдание, но решимость. - Я доверяла вам, верила вам. Но была предана. Вы принесли меня в жертву вашему президенту и вашему долгу. Вот и катитесь теперь к ним. Ко всем чертям. Я вам не нужна, – она снова стала смотреть в окно.
- Вообще-то… Нужны… Ника, - мужчина сделал один неуверенный шаг. – Я не могу нормально работать… Стокман вечно что-нибудь, да натворит… У него все из рук валиться… Без вас все идет не так, как надо… Не так, как я к этому привык…
- Это ваши проблемы, – сухо ответила агент Два ноля точка ноль, и в этом ответе Бишоп уловил, что не все еще потеряно, и что есть еще шанс, что шпионка сдастся.
- Ника, вы нужны мне там, – подходя к ней, продолжил разговор агент.
- Ничего, перебьетесь как-нибудь, – отходя от него, отвечала девушка.
- Ника, вы нужны мне… Как воздух, – сказал агент, и даже сам не смог бы понять: правда ли то, что он только что сказал или же бессовестная ложь.
- Вот и не дышите, – ответила шпионка, не поверив ни единому слову.
- Тогда мы задохнемся вместе… - печально сказал агент, но тут же сбросив с себя уныние, твердо промолвил. - Нет, мы сейчас же едем домой, – повелительным тоном, сказал Бишоп. – Отпуск закончился. Впереди рабочая неделя. Ваша цель – выжить.
- Не приближайтесь ко мне. А лучше уходите, – устало промолвила Ника.
- Или вы идете со мной… - не закончив фразы, Бишоп быстро подошел к шпионке, а она, как будто спасаясь от самого страшного кошмара, запрыгнула на кровать, и зажалась в уголок. – Не дурите, будьте благоразумны, и подойдите ко мне, – как будто выманивая маленького котенка, который забился под шкаф, говорил агент.
- Нет! Не подходите ко мне! – Но мужчина не собирался торговаться, и достав из кармана шприц, на этот раз с быстродействующим снотворным, вколол его Нике, которая отбивалась (насколько это ей позволяло ее изнуренное состояние), в бедро.
В одну секунду препарат подействовал, и шпионка начала падать. Бишоп подхватил ее, и, перекинув через плечо, словно она была какой-то соломинкой или перышком, придерживая свою ношу за колени, быстрым шагом направился прочь из этого мрачного места.
Выйдя из палаты, он свернул в просторный коридор с большими витражами и красиво резными колоннами. Солнце освещало их своим прекрасным светом, рисуя самые разные узоры. Создавая как бы стену света. И это совсем не увязывалось с мрачным зданием, в котором, в час заката, расцветало все это великолепие.
«Вы простите меня. Обязательно простите. Много раз прощали. И еще много раз будете прощать. Ведь я не буду знать покоя, пока вы меня не простите. Хотя это звучит смешно…
Прошу прощенья у тебя,
Вини меня, пытай меня.
Предал тебя, сгубил себя,
Чужое сердце убил не шутя.
Я виноват, я признаю,
В дали раскаянья, стыда.
Я вижу тебя и узнаю…
Неужели не простишь никогда?
Ты изменила, исцелила,
Не предала и не судила.
Прости меня за все,
Вот, возьми сердце мое.
Пронзи его своим ножом,
Я заслужил, я понимаю.
Готов уснуть я вечным сном,
От руки твоей умираю.
Уж нет меня на свете,
Я погиб в глазах твоих.
Что услышу я в ответе?
Осужденье чувств моих.
Прости меня, прошу,
Прости мне все мои поступки,
Я навсегда, я ухожу,
Как видишь, пошел на уступки.
Но в глаза посмотришь и простишь,
Я верю в это, знаю точно.
Ты молча терпишь, не кричишь,
Ведь твое сердце непорочно.
Просите меня. Так, как раньше, уже не будет, но я постараюсь сделать все, чтобы вы снова стали такой, какой были. Мы попробуем начать сначала. Возможно, что в наши отношения немного наладятся. А если не получиться… Что ж… Всегда можно вернуться к худшему варианту событий… к худшему горизонту…» - так рассуждал Бишоп, идя по залитому солнечным светом коридору, и неся на плече, возможно, самую дорогую ношу, которая была для него ценнее и важнее всех финансовых активов мира.
Конец
В этом фанфе использована поэзия С. Есенина: «Грустно…», «Молитва матери» и стих «Прошу прощенья…» by Darkhunter
9.02.2011. – 25.02.2011.
©Darkhunter
Последний раз редактировалось Darkhunter; 20.11.2011 в 20:59.
31.05.2011, 00:48
Вау .Просто нет слов. Описания отличные ) А чувства..о май гад ... не могу поверить что только что просчла проду . Darkhunter в который раз я восхищаюсь тобой .
А вот Нику мне жаль ... ведь добро сделала а Джон ... укуси его пчела так подло ... Ах хорошо то , что хорошо кончается))
А вот Нику мне жаль ... ведь добро сделала а Джон ... укуси его пчела так подло ... Ах хорошо то , что хорошо кончается))
31.05.2011, 16:03
Джейни, спасибо тебе большое)))))))). Приятно, когда люди чувствуют переживания, которые заложены в фанфе, приятно, когда ты работаешь не просто так и твои труды соответственно оцениваются. Спасибки тебе, что вернулась и нашла время это прочитать, я рада, что тебя зацепили эти события.
31.05.2011, 16:32
да ладно тебе )) Такие роботы, как твоя , люди должны ценить по - заслугам . Ведь когда есть время прочесть что-то , лучше прочесть расказ подобен твоему чем роман " о всё да ни о чём" . Успехов тебе ) Жду новых свершений)Джейни, спасибо тебе большое)))))))). Приятно, когда люди чувствуют переживания, которые заложены в фанфе, приятно, когда ты работаешь не просто так и твои труды соответственно оцениваются. Спасибки тебе, что вернулась и нашла время это прочитать, я рада, что тебя зацепили эти события.
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):