Собственно... Летели годы, шли дожди и снегопады, а прода всё писалась и писалась.

Это последний кусок, дорогие читатели. Отмучились наконец.
Донателло сосредоточенно расставлял на полке колбы и пробирки для опытов, как вдруг в лабораторию вихрем влетел Майки, на лице которого читался неподдельный ужас.
- Что на этот раз? – привычно поинтересовался гений, на всякий случай загораживая драгоценные сосуды рукой.
Младший не успел раскрыть рта – в дверь шумно сопя от ярости влетел Рафаэль. Для полного сходства с взбешенным быком, которому показали красную тряпку, ему не хватало только изредка вскапывать землю ногой. Найдя взглядом шутника, он многообещающе осклабился и демонстративно хрустнул костяшками.
- Только не здесь! – запоздало вскрикнул гений, бросая беспокойные взгляды на многочисленную технику. Сначала он испугался за монитора потому, что Майки, шарахнувшись в сторону от Рафа, наткнулся стоящий позади него стол, от чего тот заметно покачнулся. Монитор пугающе накренился, но, видимо передумав падать, вернулся в прежнее состояние. От сердца Донателло отлегло, но ненадолго. Огибая стол, саеносец, ослепленный жаждой скорого отмщения, не заметил коварно лежащий на его пути провод. С разочарованным рыком Рафаэль распластался на полу. Колонки с грохотом рухнули следом.
Микеланджело испуганно втянул голову в плечи, Раф так и остался лежать на полу, предпочитая умереть именно в такой позе.
- И за что пострадали мои колонки?
- Видел бы ты во что ЭТОТ, – Рафаэль исподлобья бросил испепеляющий взгляд в сторону Майки, – превратил мою боксерскую грушу!
Братья озадаченно посмотрели друг на друга, уже позабыв о ссоре и всерьез обдумывая необходимость вызова скорой помощи. Покрасневший Дон продолжал давиться от смеха, стоя на коленях, поскольку стоять уже был не в состоянии.
- Лео… видел?.. – еле дыша выдавил он и, утерев набежавшие слезы, указал пальцем на то, что раньше было Рафаэлевской боксерской грушей. Сейчас, обтянутый нежно розовой тканью тренировочный реквизит выглядел более чем нелепо в брутально обставленной комнате саеносца. Общую картину дополнял позитивный узор на новой обивке, выполненный в виде сердечек и улыбающихся смайликов.
- Я думал, что когда Раф будет смотреть на этот узор, у него улучшится настроение, и он перестанет колотить грушу до содранной с костяшек кожи… - пролепетал Микеланджело, вызвав у гения новый приступ хохота.
- Не сомневаюсь, что Рафаэль будет теперь колотить грушу с ещё большим остервенением…
- А я не сомневаюсь кого я буду представлять в этот момент! – вспыхнул саеносец и не в силах больше смотреть на всё это вышел из комнаты.
- И что тебе не нравится? Очень приятный оттенок! – попытался возразить младший, бросаясь следом.
- Я тебе сейчас задницу надеру до очень приятного оттенка! – раздался ответ Рафаэля.
- За колонки заплатите вместе! – крикнул гений уходящим братьям. Те синхронно издали обреченный стон.
Лидер отчаянно пытался найти состояние покоя, но сегодня медитация не давалась ему. Впрочем, как и в остальные дни с тех пор как мастер Сплинтер придумал наказание для братьев. Лео уже признался самому себе, что ему неспокойно за них, что он уже не может равнодушно наблюдать за их ссорами, что он очень хочет снова заботиться о них… Но учитель запретил даже думать о помощи ребятам. Леонардо раздраженно помотал головой в стороны, пытаясь избавиться от мыслей, которые лились в голову словно мед – тягуче обволакивая его сознание, не позволяя ему расслабиться ни на минуту.
Дверь в комнату сенсея была приоткрыта, так что пока Лео мялся перед входом, раздумывая войти или нет, учитель заметил его и позвал. Деваться было некуда. Лидер со входом опустился на колени. Крыс деликатно молчал.
- Отец… Я больше так не могу, - начал Лео, заглянув в глаза сенсея, - я не могу видеть их ссоры, не могу оставаться в стороне. Да, я тогда вспылил, но я не думал, что буду нуждаться в заботе о них. Я надеялся на отдых от всей этой суеты, а в итоге… оказался наказан не хуже них. Наверное я не прав, учитель Сплинтер, но я не могу не заботиться о них. И мне даже всё равно ценят они это или нет. Я чувствую, что это мой долг. Мне плохо находиться одновременно вдали и вблизи них... – Леонардо замолчал и, в ожидании ответа, опустил голову.
Последовала пауза. Подняв глаза, лидер увидел, что сенсей довольно улыбается.
- Я не думаю, что они ничему не научились, сын мой. Я наблюдал за ними и могу поспорить, что твои братья усвоили урок. Самый важный урок. И мне кажется, ты тоже открыл в себе что-то новое, не так ли?
- Да, сенсей.
- Тогда иди к своим братьям и скажи, что их урок подошел к концу.
- А то даже мне невозможно было слышать крики Микеланджело, когда он обнаружил, что Донателло расставил все его разбросанные комиксы в алфавитном порядке, - ухмыляясь добавил крыс, поглаживая усы.
- Лео?
Трое братьев опасливо покосились на появившегося брата, ожидая подвоха.
- Не волнуйтесь. Я пришел сказать, что наказание Сплинтера снято.
Микеланджело облегченно вздохнул. Рафаэль подозрительно сощурился. Донателло, ведомый нахлынувшими эмоциями, подошел к лидеру и взволнованно произнес:
- Лео, мы раньше и не думали что с нами так сложно. Ты сможешь нас простить?
Леонардо задумчиво потер подбородок.
- На колени.
- Я надеюсь, ты пошутил? – с надеждой спросил Микеланджело.
- И не надейся, - широко улыбнулся лидер.
Конец