Телеграм-чат  
  Черепашки-ниндзя   Фан-зона  Фан-фики  Переводы   Собрать воедино [перевод]
   06.03.2013, 13:05  
Глава 7. Ночные разговоры.

В комнате темно и тихо. Слишком тихо. Хех, всегда хотел это сказать. Наверное, все действительно уже ушли спать. А почему они оставили включенным телеви… а, Синий еще не спит. Он сидит в старом кресле и смотрит новостной канал по телевизору, хотя звук настроен так тихо, что его почти не слышно. Он сразу же оборачивается ко мне, позабыв про новости, как только я приоткрываю дверь. Какую-то минуту мы смотрим друг другу в глаза. Он не выглядит сердитым, это хороший знак.

Я чуть наклоняюсь вперед, все еще не выходя из своего укрытия, и оглядываюсь по сторонам, чтобы удостовериться, что сбоку от двери никто не прячется. Нет. Хорошо, а что у нас над дверью? Неа, там тоже никого нет. Полагаю, все остальные действительно ушли спать.
Я снова смотрю на Синего. Он все еще сидит там же, не шевелясь, только изредка моргая. Что конкретно он там делает? Судя по тому, как он смотрит на меня, словно загипнотизированный, я делаю вывод, что он ждал, когда я выйду из ванной. Или может, он пытается напугать меня взглядом? Не, если бы он хотел меня напугать, все, что ему надо было бы сделать, это достать свои мечи. Я еще раз окидываю комнату взглядом, чтобы удостовериться, что никто не собирается напрыгивать на меня из тени, прежде чем полностью выхожу из двери.

Синий, кажется, счастлив, что я покинул свое укрытие. Как только дверь закрывается за моей спиной с мягким щелчком, наши взгляды снова встречаются. Он улыбается мне, от чего кажется, что его глаза просто светятся от радости. Внезапно вся моя решимость куда-то девается, и я чувствую, как мне страшно и одиноко. Я знаю, что мне следует подойти к нему и извиниться, но слова, кажется, застревают в моем пересохшем горле.

Синий медленно поднимается с издавшего протестующий скрип кресла и направляется ко мне. Я стискиваю пальцы на дверной ручке, которую так и не выпустил. Я делаю глубокий вдох, пытаясь побороть внезапное желание нырнуть обратно в ванную и спрятаться там. Он просто подойдет ко мне, ничего страшного. Он не кажется рассерженным, и, судя по тому, как он двигается, он не собирается причинить мне вреда, так что мне просто надо успокоиться. Мой взгляд опускается на середину его груди, и я вдруг осознаю, что он уже стоит всего в метре от меня. Вот блин... Я вскидываю голову, смотрю ему в лицо, и вижу на нем все тоже сияющее выражение.

– Что? – говорю я, не выдерживая, потому что он просто стоит, не двигаясь и смотрит, как я рассматриваю его. Он тихонько смеется и тянется ко мне, берет меня за руку чуть выше локтя, чтобы… чтобы…

Обнять меня?

Он осторожно подтягивает меня к себе и обнимает так, что я легко могу вырваться. Он не пытается меня удержать, но я все равно чувствую, какие у него сильные руки. Он легко мог бы скрутить меня и удерживать на месте, не прилагая особых усилий. Я рад, что он не пытается это проделать, мои ребра ноют даже от такого осторожного объятия. А вообще… это приятно, когда тебя обнимают. Он не делает попытки сжать меня сильнее или отпустить меня, и я теряюсь в догадках, чего же он ждет. Как-то это грубо прозвучало… Наверное, мне следует тоже обнять его? Может, именно этого он и ждет?

Я еще секунду медлю перед тем, как отпустить, наконец, дверную ручку и неуверенно обхватить руками панцирь Синего. Сама мысль о том, чтобы поднять руки выше и обнять его за шею, заставляет меня поежиться. Мои ребра этого не переживут. Кроме того, тогда надо, чтобы он сначала убрал свои руки. Мне так не по себе. Я стою тут и обнимаю практически незнакомого мне черепаху-мутанта. Но наверное, я все делаю правильно, потому что Синий, похоже, ждал от меня именно этого. Он немного теснее прижимает меня к себе и опускает голову, слегка касаясь виском моей головы. На самом деле, мне хорошо. Я чувствую себя… в безопасности. Даже если бы сейчас в комнату ворвались Черные Люди, я бы не испугался. Может, слегка бы забеспокоился, но не испугался бы.

Я опускаю голову ему на плечо, поворачиваясь лицом к его шее. Да, определенно, я чувствую себя гораздо лучше. Наверное, надо будет поблагодарить его еще и за это, кроме всего прочего. И мне все еще надо принести ему извинения.

– Спасибо, Синий, – бормочу я ему куда-то в ключицу. – Мне это действительно было нужно.

Могу поклясться, что он слегка трется виском о мой висок, а его руки еще чуть сильнее обхватывают меня, тем не менее, он не сжимает меня слишком сильно.

– Жки гэтид щанаца, Тар. Жки ромотеткю, – шепчет он и, в последний раз прижав меня к себе, отпускает руки. А мне уже на самом деле и не хочется, чтобы он меня отпускал. Я бы мог даже уснуть в его руках… как бы странно и неправильно это ни прозвучало. Он мягко стискивает мою ладонь, прежде чем окончательно отодвинуться. Если он пытался уверить меня, что все будет хорошо, не используя слова, то у него замечательно получилось.

Синий указывает на меня, а затем словно достает одной рукой что-то из другой и кладет себе в рот, при этом выжидающе глядя на меня. Да, я давно ничего не ел. На самом деле, я не помню, когда я что-нибудь ел в последний раз. Я согласно киваю, а в животе у меня громко бурчит, как бы подтверждая мой жест. Блин, немного неловко получилось. Синий только с улыбкой качает головой и спокойно направляется на кухню, я плетусь за ним.

Прежде чем я успеваю начать хлопать дверями шкафчиков в поисках чего-нибудь более-менее съедобного, Синий берет меня за руку и усаживает на стул.

– Тебе не стоит для меня готовить. Я могу справиться сам, – говорю я ему. О, черт, я опять забыл, он же ни слова не понимает. Я пытаюсь встать, но он легонько надавливает мне на плечо. Почему он… теперь он поднимает вверх руку с обращенной ко мне ладонью. Он хочет, чтобы я остался тут? Я снова заглядываю ему в глаза, и хотя вижу все тот же мягкий теплый взгляд, к нему примешивается некая серьезность, требующая, чтобы его распоряжения выполнялись. Я полагаю, что вполне способен сам себя накормить, но я не хочу злить его. Чудо еще, что он не злится на меня после всего, что я сделал.

Я снова киваю головой и поудобнее устраиваюсь на стуле. Ну, видишь, Синий, я не собираюсь вставать в ближайшем будущем. Кажется, он удовлетворен моим поведением, он начинает двигаться по кухне, открывая дверцы и ящики и доставая различные предметы. Судя по тому, что он поставил на плиту кастрюлю, и по содержимому банки, которую он открыл, он собирается приготовить мне суп. Куриная лапша, ммм… Мой любимый. Интересно, а он знает, что мне нравится именно этот суп? Именно поэтому он мне его готовит? Или это просто совпадение?

Когда он заканчивает закладывать в кастрюлю все нужное, он подходит к холодильнику и достает оттуда бутылку воды. Когда я в последний раз что-нибудь пил? Я выпил несколько глотков до того, как уснуть на полу в ванной, однако, давненько же это было. Синий открывает бутылку, подходя поближе, и протягивает ее мне. Я торопливо благодарю и жадно хватаю ее, намереваясь выпить все в один присест. Простая вода кажется такой вкусной. Разве не удивительно, что после того, как ты долго обходишься без воды, вода, кажется, приобретает очень приятный вкус?

Хей! Что?! Я сердито смотрю в упор на Синего, который отбирает у меня бутылку, в свою очередь сердито глядя на меня. На самом деле, его взгляд скорее обеспокоенный, чем сердитый. Интересно, у этой черепахи нет проблемы с язвой? Он всегда слишком сильно беспокоится по любому, даже незначительному поводу, наверняка он живет в постоянном стрессе. Он указывает пальцем на часы, висящие над холоди… нифига себе! Почти два часа ночи! Синий крутит пальцем по часовой стрелке быстро, а потом еще раз, но медленнее. Затем он подносит руку с бутылкой ко рту, изображает, как будто он пьет и вдруг издает звук, словно подавился, и показывает пальцем себе на горло. Эммм… он возвращает мне бутылку и смотрит, как я протягиваю за ней руку. Что он имел в виду? Что от воды мне станет плохо? Что за проблема с часами? Хммм… о. Если я буду пить слишком быстро и много, то меня снова будет мутить. Ну уж нет, мне хватило за последние несколько часов, и я не горю желанием снова обниматься с унитазом в ближайшее время. Да и в дальнейшем тоже.

Я делаю еще несколько небольших глотков, прежде чем поставить бутылку на стол Синий снова мягко мне улыбается и отворачивается к плите. Да, наверное, я правильно догадался о том, что он хотел мне сказать. А вообще забавно наблюдать, как большущая черепаха хлопочет по кухне. Наверное, мне не следует так пристально его разглядывать, но я ничего не могу с собой поделать. Его тело… вообще говоря, тела всех черепах-мутантов, включая мое собственное, представляют собой превосходный гибрид анатомии человека и черепахи. Это завораживает. Мне хотелось бы знать, как мы стали такими. Я осмелюсь предположить, что причины нашего появления не являлись естественными. Должно быть, мы были частью некого генетического эксперимента, либо имело место какое-то случайное происшествие с задействованием химических веществ.

Передо мной на столе появляется тарелка горячего супа, отвлекая меня от моих размышлений. Я поворачиваюсь к нему, соединяю свои руки ладонь к ладони, как будто собираюсь молиться, и слегка кланяюсь, прежде чем ко мне приходит осознание того, что я делаю. Почему я проделал эти движения? Синий, кажется, находится в таком же потрясении, что и я, но он возвращает поклон. Его поклон глубже и выглядит более формальным, но возможно, это из-за того, что он стоит, а не сидит, как я. Он снова мне улыбается, прежде чем вернуться к плите, где закипает чайник, который он ставил на огонь вместе с кастрюлей супа.

Следующие несколько минут проходят в тишине, которую нарушают только позвякивания посуды, в которой Синий заваривает чай, и мои тихие «ффууу», когда я дую на свой суп. Он еще слишком горячий, чтобы я мог его есть, не обжигая язык, что не значит, что я не накинусь на него через несколько минут, когда он остынет, но сейчас просто надо подождать. Синий садится за стол рядом со мной, держа в руке чашку чая. Надо будет попросить у него налить чаю и мне, когда я разберусь с супом и допью воду из бутылки. Сейчас мне важнее восполнить нехватку питательных веществ и жидкости. Если суп такой же вкусный, как он пахнет, то он мне здорово в этом поможет.

Осторожное прикосновение к локтю моей поврежденной руки заставляет меня отвлечься от супа. Синий кивает на мою забинтованную кисть. Наверное, он спрашивает, можно ли ему ее осмотреть. Мне, вообще говоря, следовало бы приложить к синякам лед и сменить повязку, обмотав запястье эластичным бинтом, а еще хорошей идеей было бы принять ибупрофен, чтобы снизить отек. Я киваю головой и подношу ко рту ложку супа, подув на него перед тем, как проглотить. Ммм… замечательно…

Боковым зрением я вижу, как Синий очень осторожно разматывает мою повязку, избегая лишних прикосновений и нажатий. Очень предусмотрительно с его стороны. Как только последний слой повязки спадает, я чувствую, что запястье начинает снова отекать. Синий хмуро рассматривает повреждения. Он бережно кладет мою руку на кучу тряпочек, когда-то бывших полотенцем, идет к холодильнику и возвращается с пакетом льда, завернутым в салфетку. Он кладет его мне на руку, и я почти сразу же чувствую облегчение.

Холод делает свое дело, боль уходит, и я возвращаюсь к своему супу, а Синий к его чаю. Кроме тиканья часов и моего причмокивания не слышно больше никаких других звуков. На самом деле, если прислушаться, то можно уловить храп, доносящийся со второго этажа. Наверное, тот балкон наверху – это своего рода галерея, куда выходят двери спален. Храп звучит громко и очень знакомо, и он… успокаивает? Я смотрю вверх. А у меня тут тоже есть своя комната?

– Тар? – ладонь Синего снова прикасается к моему локтю. – Жки щанаца? – его голос звучит обеспокоенно. Снова. Я задумываюсь, сколько лекарств от язвенной болезни ему приходится принимать ежедневно. Наверное, он решил, что что-то не так, поскольку я не смотрел ни на что, кроме своей тарелки, бутылки с водой и него. Ему в самом деле нужно научиться иногда расслабляться. Я улыбаюсь ему и показываю большой палец. Это сейчас лучший (и единственный) способ для меня сообщить другим, что со мной все в порядке, по крайней мере, пока я не смогу разработать более совершенный способ общения. Пока же придется удовольствоваться языком жестов. Я сильно сомневаюсь, что у них получится жестами передать, что со мной произошло, или кто я вообще такой.

Синий допил чай и снова принимается рассматривать мою руку. После более тщательного осмотра он уходит в гостиную и возвращается с каким-то ящиком, который выглядит как старый металлический ящик для инструментов. Он открывает его и начинает рыться в содержимом. Чуть выпрямившись на стуле, я заглядываю в ящик и вижу, что он заполнен различными медицинскими принадлежностями. Похоже на то, что эти ребята полностью скупили всю аптеку. Здесь есть все, от адвила до жгутов, от подушки с подогревом до шин. Кстати, как раз сейчас шина бы очень пригодилась.

Кажется, что Синий читает мои мысли, или он просто уже много раз имел дело с такими ранениями. Он сначала протирает ссадины на костяшках пальцев, используя какое-то обеззараживающее средство, а затем заклеивает их пластырем. Он накладывает широкую шину на тыльную сторону кисти и запястья, и крепко ее прибинтовывает, закрепляя концы повязки. Определенно, он делал подобное уже много раз.

Он достает пузырек с таблетками, вытряхивает оттуда две штуки, дает мне и тянется за моей бутылкой с водой. Только бутылка уже пуста, и я решаю, что сейчас самое время попросить его налить мне чаю. Я протягиваю к нему поврежденную руку, чтобы остановить его, но он замирает еще до того, как я успеваю его коснуться. Я показываю на его пустую чашку, а затем на себя. Он понимающе улыбается и кивает, прежде чем вернуться к плите. Я не успеваю и глазом моргнуть, а передо мной уже стоит чашка чая, и Синий наливает чаю и себе. Ммм… зеленый чай с примесью чего-то еще. Возможно, ромашки? Да, имеет смысл добавить мне в чай такое успокаивающее средство, как ромашка, после всего, что я натворил.

Я вздыхаю. Мне нужно извиниться перед Синим, на самом деле перед всеми, но начать я могу с него. Я замираю на секунду, пытаясь отыскать правильные слова… ой, ладно, хватит тянуть время, нужно просто сделать это, и все.

– Синий, – я морщусь, когда эхо моего голоса отражается от стен. Получилось громче, чем я думал. Я делаю еще одни глоток чая, пытаясь вновь обрести решимость, но мне все равно не по себе, я чувствую себя таким потерянным... Ладно, попытаться все же стоит. – Я… прошу прощения. За все, что я натворил. Ты и все остальные были так добры ко мне, вы мне помогли, взяли меня к себе, а все, что я сделал – это причинил вам кучу неприятностей. Я даже на тебя напал. Не думаю, что многие из тех, кого вы сюда приглашали, вели себя так же. – Я снова вздыхаю, но на этот раз расстроенно, а не раздраженно, как прежде. – Я знаю, что ты не понимаешь ни слова из того, что я сказал, но я должен был сказать тебе, что мне очень жаль, и должным образом поблагодарить тебя. – Я знаю, что мне следует поклониться, но на этот раз я собираюсь сделать это правильно. Я встаю, отталкивая стул, и опускаюсь на колени. – Синий, прими мою благодарность за все, что вы для меня сделали. – Я наклоняюсь вперед, пока мой лоб почти не касается пола, а мои ладони прижаты к полу прямо перед лицом. Так, теперь мне вроде бы надо чего-то подождать. Вот только, чего?

Я слышу, как негромко скрежещут по полу ножки отодвигаемого стула, но не осмеливаюсь поднять голову. Это было бы невежливо. Так я думаю. Я сижу неподвижно, но откуда-то знаю, что Синий делает такой же поклон мне в ответ. Теперь, мне нужно ждать, пока он выпрямится, или он должен ждать меня? Вроде бы, ждать должен я. Наконец, я медленно поднимаюсь, но остаюсь на коленях, все еще не глядя на него. Боковым зрением я вижу, что он тоже сидит на коленях и рассматривает меня, а затем встает. Он протягивает мне руку, и я принимаю ее, чтобы он мог помочь мне встать на ноги. Я, наконец, осмеливаюсь поднять на него глаза, и вижу, что на его лице по прежнему теплая любящая улыбка. Он протягивает ко мне руку и ласково гладит по голове, как будто ерошит несуществующие волосы.

Затем он взмахом руки предлагает мне следовать за ним и направляется обратно в гостиную. Меня не удивляет, когда он показывает мне, чтобы я сел на диване. Я все рано собирался там устроиться. Он берет с кофейного столика сложенное одеяло, поворачивается ко мне и аккуратно подталкивает меня, чтобы я лег. Мог бы и не стараться, я и так чувствую себя донельзя уставшим. Я ложусь и ворочаюсь, устраиваясь поудобнее, пока он укутывает меня одеялом. Он садится на столик рядом и с улыбкой смотрит, как я зеваю и бодаю головой подушку. Ага, да, я знаю, что могу выглядеть очень милым, когда захочу. Хватит уже на меня смотреть.

Я уже почти заснул, когда Синий начинает что-то говорить, но я слишком устал, чтобы снова открывать глаза и смотреть на него. Кроме того, он, возможно, думает, что я сплю, и говорит это именно потому, что я сплю и не слышу его, хотя он знает, как и я, что я не понимаю их речь.

– Тар, диги ри по фда зинита драы епжерюдкю. Икме сда е тамвир знеракед епжерирею, да уда ю. Икме гй ю ри затбарюм дигю к нилардал гоысо тмю Ночо, дй ри зацим гй ро кжомсэ по позфокдюле атер. Сабто дй ксопом, фда етиц дэто, лри рота гйма заыде к дагаы. Дос фда уда ю затжим дигю, Тарре, знакде лирю, – его голос становится все мрачнее, и если бы я был не такой сонный, у меня по спине побежали бы мурашки. В темноте комнаты он звучит почти зловеще. – Е сабто ю этакдажиняк, фда к дагаы жки ж занютси, ю роытэ даба, сда уда ктимом к дагаы, е ар по жки позмодед, – я чувствую, как он осторожно проводит рукой по моей щеке. – Ю смюрэк, ар банса завомиид а дал,фда жаагхи ницем дигю защедед с далэ жнилире, сос ю посарфэ к рел нопгенодкю. Ю агихоя.

Он снова касается моей щеки, прежде чем я слышу, как он встает и отходит от меня. Я слышу тихий скрип старого кресла, когда он в него усаживается. Интересно, он собирается оставаться со мной всю ночь? Да, я знаю, что так и будет. Он винит себя за что-то, но я не знаю, за что. Могу поспорить, что что бы это ни было, оно имеет какое-то отношение к тому, что он только что мне сказал. Мне надо будет поговорить с ним об этом… позже… когда я немного посплю…

Последний раз редактировалось Kifanya; 06.03.2013 в 16:53.
06.03.2013, 13:28
Спасибо за пост (1) от: Incognita
06.03.2013, 15:22
Потрясно, мне очень нравится такое развитие событий =) Но, я бы не удивилась, если бы там вместо Лео был бы Сплинтер. Хотя, Сплинтер на кухни готовит суп? Нееет
Можете мне объяснить, почему нервничающих должна беспокоить именно язва? ) Интересно, я о таком, вроде, раньше тоже слышала. У Лео, скорее, недосып и головные боли, а не язва )
Храп Рафа успокаивает? Оу, ну разве не мило. Они так к этому привыкли. Это как я к электричке, грохочущей рядом с домом. Она меня тоже успокаивает х)
Можно вопрос? Уже второй, получается х) Сколько времени затрачивается на перевод главы в среднем? Они такие большие, а английский текст вообще кажется еще больше. В любом случае, все делается по высшему уровню, за что я и люблю эту работу. Похоже, и автор также =)
И, как мы видели, есть история от лица братьев. Но, если ее переводить, то вся интрига уйдет? Или же там так же смысл открывается постепенно? Да, у меня всегда море вопросов, но самой разбираться долго и некогда
И я уже понимаю, о чем они говорят ^^ Правда, некоторые буквы никак не хотят запоминаться. Но иногда и по смыслу догадываешься, что дальше.

P.S.

  

днакде

похоже, тут знакде
Спасибо за пост (2) от: Incognita, Kifanya
06.03.2013, 15:38

  Сообщение от VEROCSANA 

Можете мне объяснить, почему нервничающих должна беспокоить именно язва? ) Интересно, я о таком, вроде, раньше тоже слышала. У Лео, скорее, недосып и головные боли, а не язва )

Нервное напряжение всегда сказывается на пищеварении) Причем не только язвы появляются. Еще может желчный реагировать, к примеру. И поджелудочная.
   06.03.2013, 16:21  
Насчет язвы - это не ко мне вопрос, это к Дону Он умный, если он говорит - язва, значит язва

Перевод в среднем занимает... хм... если меня не дергают всякие мужья, дети и домашние дела - то где-то час страница текста (А4, 12 шрифтом). Может меньше, если текст легкий, может больше. Рекорд у меня - 27 минут страница (но там был реально легкий текст без навороченных конструкций). В среднем в этом рассказе главы где-то по 6 - 8 страниц. Так как насчет того, чтоб меня не дергали - это из области фантастики, то в среднем на перевод главы тратится день-два.
Как-то так
А почему ви таки спгашиваете?

Про историю от лица братьев: есть еще одни фик этого же автора, она собиралась написать эту же историю, но рассказанную не от лица Дона, а остальными членами семьи. К моему огромному сожалению, автор ее не закончила. Там всего пять глав, и повествование обрывается на том моменте, когда братья находят Дона и отбивают его у футов, т.е. практически в самом начале истории. Если оно вам надо, я могу это дело перевести, мне не трудно.

Последний раз редактировалось Kifanya; 06.03.2013 в 16:29.
Спасибо за пост (2) от: Incognita, VEROCSANA
06.03.2013, 16:54
Я спросила, потому что меня поражает быстрота перевода. При этом я для себя учитывала, что есть еще и другие дела (а тут еще и муж, и дети!), которые параллельно делаются Так что теперь я в еще большем восхищении.
О, я была бы очень рада увидеть ту история Мне кажется, то, что она не законченна, не имеет значения. Некоторые недостающие пазлы встанут на места, но интригу, в то же время, не убьют ))
Спасибо за пост (1) от: Kifanya
   07.03.2013, 17:28  
Окей, заявка принята, работа начата



Глава 8. Утренний кофе.

Мм…

Кх…

Я себя чувствую так, словно меня переехали грузовиком, а потом повторили это еще раз, потому что идиот за рулем был не уверен, что я уже мертв.

Фее… во рту гадость. Я облизываю губы в жалкой попытке избавиться от неприятного привкуса. Ё-моё, сколько же я проспал? Судя по тому, как у меня затекло все тело, и ноют суставы, я думаю, можно с уверенностью сказать, что немало. Ну, или я просто спал не шевелясь.
Я лежу в том же положении, в котором заснул, так что, думаю, здесь имеет место вторая из причин. Должно быть, я просто выключился, как лампочка.

Я смутно слышу какие-то голоса в отдалении, но я еще слишком сонный, и они звучат неразборчиво. Да я бы в любом случае не смог понять, чего они там говорят, так что не все ли равно. По голосам слышно, что в комнате неподалеку находятся Синий, Красный и Оранжевый. Я вздыхаю, все еще уткнувшись в подушку. Наверное, мне нужно вставать. Было бы невежливо с моей стороны дремать на их диване весь день, хотя это звучит очень заманчиво. Я чуть глубже зарываюсь в одеяло. Дааа, остаться бы здесь на целый день… Интересно, а сколько сейчас времени? Время еще поспать, если бы меня об этом спросили.

Стоп… это что такое?

Прошлой ночью этого здесь не было. Он сам по себе успокаивает, и в то же время притягивает к себе. Достаточно ли этого, чтобы вытащить меня из-под одеяла? Да, со всей определенностью, да. Я перекатываюсь, чтобы… ох! Ладно, этого никто не видел, ведь так? Я дергаюсь, пытаясь выпутаться из одеяла и подняться на ноги. Надеюсь, никто не заметил, как я только что свалился с дивана. Уголком глаза я замечаю какое-то движение, и поворачиваюсь к кухне, где вижу всех трех черепах, стоящих и сидящих у стола. Они выглядят обеспокоенными, слегка удивленными, но в глазах у каждого прыгают смешинки. К слову о неловкой ситуации.

Я зеваю и иду в сторону кухни, изо всех сил стараясь вести себя так, как будто это не я только что брякнулся с дивана. Судя по тому, как мелко вздрагивают плечи Оранжевого, моя жалкая попытка не увенчалась успехом. Ну и ладно. Раз уж я все равно встал, я могу пойти и взять то, что меня разбудило. Я вхожу в кухню, и, проходя мимо стола, вяло взмахиваю рукой, приветствуя остальных.

– Утро, парни, – бормочу я, хотя и знаю, что они меня не понимают. Я уверен, что они смогут догадаться, что я сказал. А меня сейчас больше интересует тот эликсир на столе, который издает такой божественный запах.

Чашки в буфете слева от раковины. Молоко и сахар зарыты где-то на столе среди кучи продуктов и всякой ерунды. Я наливаю напиток в чашку и направляюсь к столу, где сажусь между Оранжевым и Красным. Так, две ложки сахара. Молоко стоит рядом с… резиновым цыпленком? Почему у них на столе резиновый цыпленок? Не, не надо отвечать, я не хочу знать. Чуть-чуть молока, только чтобы напиток изменил цвет с черного на темно-коричневый, а теперь отпить, чтобы удостовериться, что все как надо. Я вздыхаю, да, замечательно. Я ставлю кружку на стол и опускаю голову на руку. Меня никак нельзя назвать жаворонком (особенно если учесть, что я черепаха).

– Тар тови к олрипеиы ри лавид рофод тир гип сачи, – говорит Красный. Ага, Красный, как скажешь. А вот как я узнал, где все лежит? Черт, только утром и задумываться о таких вещах. Может, выпив еще пару чашек кофе, я и смогу разобраться с этим вопросом. Синий тоже посмеивается, глядя на меня? Приятно знать, что сегодня утром я всех веселю. Я смотрю на всех троих исподлобья почти сердито. Нехорошо с их стороны дразнить полусонного чело.. эээ, черепаху.

Мой взгляд останавливается на Оранжевом, и раздражение уходит, когда я замечаю синяк на его челюсти. Он плохо выглядит. Я делаю еще один глоток кофе и хватаю его за шею сзади. Он… взвизгивает? Не знал, что черепахи умеют визжать. Я подтягиваю его голову поближе к себе, чтобы повнимательнее рассмотреть темный синяк. Хммм… вроде, кость не сломана. Я заставляю его слегка наклонить голову, так, чтобы я смог взглянуть на поврежденное место при более ярком свете. Оранжевый, наконец, прекратил вырываться, то ли от шока, что я его так схватил, то ли понял, что я просто хочу осмотреть его синяк, я не знаю. Я провожу пальцами вдоль его челюсти, слегка нажимая и нащупывая возможные неровности. Кажется, все в порядке. Я не чувствую, чтобы кость подавалась под нажатием моих пальцев, так что делаю вывод, что перелома или трещины у него нет.

Оранжевый снова стал издавать странные звуки, похожие на пронзительный птичий крик, когда я приступил к прощупыванию его синяка.

– Аы! Тар! Зиникдор! Уызнем ии эви акладнимо! Зинимало рид! Финд, гамра ви! Тар! Щжодед!

Он еще и вырываться снова начал. Ну, по крайней мере, Красный развлекается по полной, он буквально покатывается от хохота, Синий тоже негромко смеется. Приятно осознавать, что их это развлекает. Так, челюсть Оранжевого я проверил, но его зубы также могли пострадать. Я отпускаю его и жестом показываю Синему, что мне нужен фонарик, помещая ладони на расстоянии примерно пятнадцати сантиметров друг от друга, а затем указывая на лампу над столом. Он кивает и встает из-за стола, доставая фонарик из ящика рядом с раковиной.

Он кидает его мне, и я ловлю его одной рукой, прежде чем дернуться в сторону и схватить Оранжевого за край панциря, когда тот пытается улизнуть из кухни. Хорошая попытка, Оранжевый. Я может, еще и не до конца проснулся, но я не настолько сонный, чтобы не заметить, как от меня пытается уползти здоровенная черепаха, особенно при ярком свете. Если бы еще в комнате было темно, может быть, у него и был бы шанс. Я снова наклоняю его голову и нажимаю на точку, где челюсть присоединяется к черепу, что заставляет его открыть рот, чтобы избежать боли. Я включаю фонарик и осматриваю его рот. Так, все зубы на месте и все целы. Хорошо. Также я не вижу никаких порезов на внутренней стороне щеки, и язык тоже не прикушен. Он легко отделался после такого-то удара. Хотя, может быть, я не так сильно ударил его, как собирался.

– Мои поздравления, Оранжевый. В твою карточку болезни ничего заносить не придется.

Я отпускаю его, и он мгновенно оказывается на противоположной стороне кухни, жалобно что-то бубня и держась за челюсть. Я снова устраиваюсь за столом, чтобы продолжить наслаждаться своим кофе, положив фонарик рядом с резиновым цыпленком. Все-таки, наверное, нужно будет спросить кого-нибудь, что он тут делает. Это так странно, хотя… кто бы говорил о странностях.

Черт, кофе кончился. Я собираюсь встать, но передо мной тут же появляется кофейник. Красный наполняет мою чашку и подливает кофе себе. Прежде, чем я успеваю его поблагодарить, он отходит к кофеварке, включая ее еще раз. Надо думать, он тоже не утренняя черепаха. Я снова зеваю и размешиваю в кофе сахар и молоко. Ммм… кофеин… всего несколько глотков, и я ощущаю себя достаточно проснувшимся, чтобы поразмышлять на тему, откуда я знаю, где здесь что находится. Скорее всего, я здесь часто бывал. Все кажется таким знакомым. Может, я даже оставался ночевать тут, или что-то вроде того, иначе почему бы мне показался знакомым даже храп, доносившийся сверху прошлой ночью.

Пока я осматривал Оранжевого, мне вспомнился сон, который я видел, пока спал в ванной. Это действительно был только сон? Все выглядело вполне реалистично. Я что, медик? Нет, что-то не похоже, я не слишком смыслю в медицине. Я действительно знаю кое-что, в основном, как оказывать первую помощь и как стабилизировать пациента, но я едва знаком с такими областями, как хирургия или травматология. Аа, зараза… У меня начинается очередной приступ головной боли. Эти приступы, очевидно, побочный эффект моих попыток вспомнить прошлое. Хмм… в этом есть смысл. Если у меня была какая-либо травма головного мозга, то возвращение памяти является всего лишь вопросом времени. Я не горю желанием испытывать головную боль, и мне остается только надеяться, что повреждения мозга не носят постоянный характер. В таком случае, я, возможно, никогда не смогу вновь обрести память.

И вот это будет полный абзац…

А? Передо мной появляется тарелка со стопкой блинов. Кто их напек? Красный ставит перед всеми тарелки с блинами, а Оранжевый достает ложки и ставит на стол несколько бутылочек с сиропом. На самом деле, я не настолько голоден, но разве я могу выказать неуважение? Так, а где какой сироп? Мне не нужен слишком сладкий, с избыточным количеством сахара, может здесь есть просто протертые ягоды? Интересно, это только мне кажется или производители специально наливают сироп в абсолютно одинаковые бутылки. Почему бы не делать разноцветные бутылки? Это облегчило бы мою задачу.

Красный усаживается рядом со мной, ставя на стол между нами полный кофейник. Он хватает одну из бутылочек и вручает мне. Я беру ее и наливаю немного сиропа на верхний блин, просто чтобы попробовать. Ага, то, что надо. Наверное, Красный действительно хорошо меня знает. Мне интересно знать, сколько же раз я у них завтракал. Должно быть, достаточно часто, если Красному известно, сколько кофе я пью, и какой сироп мне нравится.

Мы завтракаем в относительной тишине. Я даже не осознавал, насколько я проголодался, пока не начал есть. Кажется, что та тарелка супа была очень давно, хотя прошло только часов пять. Конечно, нельзя сказать, как меня кормили в плену, если вообще кормили. По крайней мере, я не помню, чтобы мне давали какую-либо пищу. Правда, я вообще почти ничего не помню, так что я мог просто забыть, кормили ли они меня, как и все остальное. У меня есть такое ощущение, что наше с ними сотрудничество не сложилось, так что вряд ли они хорошо со мной обращались. Воспоминание о том, как меня пристегивали к столу в лаборатории, это только подтверждает. Хотел бы я знать, почему доктору Сака не позволяли меня бить. Тот Черный Человек сказал что-то о том, что я им нужен живой и невредимый. Может, они планировали меня расчленить, или проделать еще какие-нибудь опыты? В любом случае, мне неизвестно, чего они от меня хотели.

Красный хватает банку газировки из холодильника и говорит:
– Запажиди лирю ро дниренажсэ.

Он внезапно подпрыгивает, опирается ногой о стену, отталкивается и взмывает вверх. Там он перекатывается через перила на галерее и исчезает за дверью комнаты. Фига себе, как он это сделал? А у меня так получится? Если вспомнить, с какой легкостью я скакал по крышам и какие трюки проделывал во время побега, для меня это не должно представлять особой сложности.

– Фда досаи к Ночал? – говорит Оранжевый, начиная собирать со стола тарелки и ложки. – Ар кднорра жетид кигю к дищ зан, сос лй знерикме Таро талаы. Рэ, ихи гамии кднорра, фил агйфра.

Синий ставит чашки, которые держал в руках, рядом с раковиной.
– Ю заытэ забажаня к рел. О дй зазнагэы эбажанед Таро заикд ихи.
Он целенаправленно смотрит на почти пустой кофейник. Лучше бы он не думал о том, чтобы забрать его у меня.
– Е ри тожоы илэ гамци сачи. Шимйы сачиырес тмю атраы фигизоще – уда кмецсал лраба.

Он разворачивается и уходит, направляясь к лестнице, ведущей наверх. Хотелось бы знать, может ли он так же лихо запрыгивать на галерею. Если он умеет все то же самое, что я и Красный, то у него должно получится. Но, похоже, он считает более правильным ходить по лестнице. Или он просто дает Красному время успокоиться, прежде чем приставать к нему с разговорами. Так. А откуда я знаю, что он идет наверх, чтобы поговорить с Красным?

– О нопжи ар агйфра ри жйзеэоид шимйы сачиырес? – кричит Оранжевый, задрав вверх голову. Он всегда такой громкий? Не получив никакого ответа. Оранжевый закатывает глаза и бормочет что-то себе под нос настолько тихо, что я едва могу расслышать его, а я стою от него всего в паре метров. Ну, очевидно, он вполне может вести себя тихо, если захочет. Он улыба… О-оу… он так улыбается только в тех случаях, когда собирается сделать что-то, что он знает, ему делать нельзя. Я отпиваю еще кофе из чашки и обнаруживаю, что она опять почти пуста. Я заглядываю в кофейник. Интересно, а реально ли создать такую чашку, в которой никогда не кончалось бы кофе? Мне надо будет попозже поработать над этим вопросом. Даже не глядя, я хлопаю Оранжевого по руке, которую он тихонько протягивал за моим еще на четверть полным кофейником. Я смотрю на него с абсолютно серьезным выражением лица.

– Даже не думай об этом.

Он вскидывает руки вверх, в шутливом жесте «сдаюсь». По крайней мере, он слушается. Иногда. Вернее сказать, менее, чем в пяти процентах случаев. А я, наверное, часто общался с этой троицей, если я так много о них знаю. Может, мы с ними соседи?

Оранжевый щелкает пальцами, чтобы привлечь к себе мое внимание. Он показывает, как будто отправляет еду себе в рот, а затем поднимает вверх два пальца. Я задумчиво смотрю на свою тарелку. Добавка – это хорошо. Интересно, смогу ли я сварить себе еще кофе. Я… думаю, что знаю, где находится все необходимое для этого. Я показываю на кофейник и смотрю на Оранжевого. Я не удивлен, что он хмурится и отрицательно качает головой. Он подталкивает кофейник ближе ко мне, а затем скрещивает перед грудью согнутые в локтях руки. Ну, ясно, он говорит мне «хватит». Черт. Я бы выпил еще пару кружек, и на утро бы мне хватило. Ладно, может, у меня получится попить кофе днем.

Оранжевый начинает слоняться по кухне, собираясь напечь еще блинов, а я выливаю в чашку остатки кофе и смотрю в сторону большой комнаты. У дальней стены собрана целая коллекция игровых автоматов, а еще тут… хаф-пайп? Кому может понадобиться хаф-пайп в гостиной? Хотя о чем я говорю, тут живет семейка черепах-мутантов, у которых во время завтрака на столе сидит резиновый цыпленок. Я закатываю глаза. Ладно, вон там находится тот большой стол, возле которого стояла вчера Леди. Интересно узнать, что за книги там лежат.

Я забираю с собой недопитую кружку кофе и подхожу к столу. Черт, я не смогу их прочитать. Я перелистываю несколько страниц. Похоже, это книги по анатомии, если судить по картинкам. Нужно оставить их открытыми на тех же страницах, что были до этого. Леди, наверное, какой-нибудь врач или ученый, и она пытается выяснить, что со мной не так. Только пусть с иголкой ко мне больше не подходит, мне не важно, хочет ли она мне помочь, я все равно не подпущу ее к себе

Полистав книжки и оставив их лежать на столе, я опять смотрю в сторону кухни. Оранжевый все еще стоит к столу и ко мне спиной. Интересно, а он вообще видел, что я оттуда ушел? Он мурлычет какую-то нелепо звучащую песенку. Наверное, мне следует вернуться на кухню, прежде чем он заметит, что меня нет рядом, и забеспокоится, что вполне вероятно, учитывая мое везение. Я возвращаюсь через всю комнату, неторопливо прихлебывая кофе. Хей, а что там за красные огонечки мигают в ряд? Ух ты. Нет, прямо… ух ты… там полстены покрыто мониторами, а посмотрите только на компью…

– …Чувствую себя глупо.

– А как, по-твоему, я себя чувствую? – говорю я в микрофон наушников без малейшего угрызения совести. Пальцы порхают над клавиатурой, а глаза сканируют командную строку в ДОСе, отображающуюся на нескольких мониторах. – У меня в крови сейчас столько обезболивающего, что можно было бы вырубить небольшого слона, да еще и нога зудит.

– Ты, по крайней мере, хоть имеешь представление о том, что делаешь, – в голосе явно звучит досада и огорчение. – А я помню хорошо, если половину из того, что ты мне объяснил перед уходом.

Я вздыхаю и на некоторое время прекращаю вводить текст. Пальцами одной руки я устало сжимаю переносицу, другая просто неподвижно лежит на клавиатуре. – Вот поэтому я и велел тебе взять с собой наушники. Я и не ожидал, что ты станешь разбираться в компьютерах после десятиминутного объяснения того, что тебе надо сделать, чтобы я мог удаленно войти в их систему.

– Да, конечно, – бормочет он. Вот черт, он опять себя в чем-то винит. Я раздраженно качаю головой. Ну почему он всегда чувствует себя виноватым за наши глупые ошибки?

– Ты ведь знаешь, что это не твоя вина, так? – даже несмотря на то, что он сейчас находится на другом конце города, я практически вижу, как он открывает рот, чтобы возразить мне. – Послушай, каждый из нас сделал бы для него то же самое. Может, мы и не родственны с генетической точки зрения, но мы выросли в одной семье, и относились к нему, как к младшему братишке с самого начала. Поскольку я был ближе всех к нему, и поскольку я самый слабый, это было только естественно, что я его прикрыл и получил тот удар. Таким образом, вы трое смогли продолжить бой, и, к тому же, я больше не путался у вас под ногами.

В наушниках на мгновение воцаряется молчание.
– Ты совсем не слабый и вовсе не путаешься под ногами во время боя, – теперь в его голосе звучит ободрение и поддержка. Ой, блин, я это вслух сказал? – То, что ты не любишь сражаться, еще не делает тебя слабым. Кроме того, вспомни все те вещи, которые ты умеешь делать, а мы нет. Никто из нас не смог бы удаленно проникнуть в чужую компьютерную систему, сидя при этом за тридцать миль от нее со сломанной ногой.

Я опускаю глаза на свою ногу, закатанную в белый гипс. Мне пришлось пристроить ее на табуретку, чтобы держать в поднятом состоянии. С гипса на меня смотрит веселая мультяшная черепашка, высунувшая язык и показывающая мне поднятые большие пальцы рук. Он сказал, что нарисовал эту картинку, чтобы показать мне, как он мне благодарен за то, что я его спас. Тот бандит с горой мышц, явно выращенных с помощью стероидов, вколотил бы братишку в пол, если бы я на него не прыгнул. Правда, было совсем не весело потом влетать в стену, да и возвращения домой я совсем не помню, но оно того стоило. Я бы сделал это снова, если бы мне пришлось, хотя я надеюсь, что в ближайшем будущем не придется.

В наушниках раздаются два приглушенных удара.

– Ты в порядке? – торопливо спрашиваю я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. Кому-нибудь надо было пойти с ним, чтобы прикрывать его панцирь, вместо того, чтобы проделывать отвлекающий маневр на другом конце здания. Мне надо было быть там и помочь…

– Извини, – я вздыхаю с облегчением, снова услышав в наушниках его голос, – пришлось позаботиться о парочке охранников.

– Все нормально, – я пытаюсь убедить себя, что мои руки не дрожат, но знаю, что это неправда. – Давай с этим закончим, пока кто-нибудь не застукал, что я не в постели.

В наушниках слышен его тихий смех.
– Думаешь, она это все-таки сделает?

– Привяжет меня к кровати и обмотает мои руки клейкой лентой, чтобы я не лез к компьютеру и, наконец, заснул? Ты же ее знаешь, обещала, значит, сделает.

– Ладно, все на месте.

Я торопливо начинаю перебирать пальцами по кнопкам клавиатуры, влезая в чужую систему и выискивая информацию об их декларациях грузов на судах. – Так, не давай никому вытаскивать этот беспроводной адаптер, ясно? Я тебе скажу, когда закончу.

– Хорошо, До…


Оой… блин… Что?.. Я моргаю несколько раз, пытаясь прийти в себя и разогнать туман в голове. Должно быть, это было еще одно воспоминание. Да, точно, я вспомнил что-то еще. Перед глазами все кажется каким-то размытым, и сильно кружится голова. Стоп, а в последний раз, когда я что-то вспомнил, я чувствовал себя нормально. Правда, кусочек воспоминания об Оранжевом пришел ко мне во сне, но и после видения о том, как я лежал, привязанный к столу, я не чувствовал себя так ужасно. Я хватаюсь за голову, кажется, она сейчас расколется от дикой боли, все тело дрожит от слабости, а кожа покрыта липкой пленкой пота. Может, мое состояние зависит от того, сколько времени прошло с момента последнего воспоминания, или тогда адреналин в крови оказал свое воздействие. Хммм… минутку, а разве я не должен валяться на полу? И что это за шум? Звучит, почти как…

Оранжевый?

– …тинвэ дигю. Миа, Ноч, лри рэвро жоцо залах! – Оранжевый держит меня вертикально, обхватив руками. Судя по тому, как дрожат от напряжения его руки, больше он ничего сделать не может. Ему надо просто положить меня, пока он растянул себе что-нибудь. Вот зараза, я уронил свою кружку, а она была еще и наполовину полной. Наверное, поэтому он меня и не положил на пол. Надо признать, мне тоже не нравится идея лежать на полу в луже холодного кофе и осколков кружки, о которые еще и порезаться можно. Я пытаюсь выпрямиться, чтобы снять с него хоть часть своего веса, но мои колени дрожат, подгибаясь, и мне удается сдвинуться всего на пару сантиметров, прежде чем снова бессильно обмякнуть в его руках. Он шикает на меня, как на несмышленого ребенка:
– Тар, жки щанаца. Ю дигю тинвэ. Жки ж занютси, знакда ноккмогкю.

– Сосаба зоршеню дэд знаепацма!? – Красный, похоже, не очень-то доволен ситуацией.

– Юбадажемилэихигмеражоарзнакдащатемеаклоднежомкюоюз ажинрэмкюсрилэкзераыжкибарокисэртэсосжтнэбкмйцэфоц сонопгемакюаганофежоякежевэсосартинведкюпобамажэеж аджадэзотидраюэкзимибазаылодтадабасосарэтонедкюагз амоартнаведежикьжкзадимеютэлояфдаэрибавонебамажосн эведкюе… – интересно, а Оранжевый знает, что дыхание жизненно необходимо?

Меня обхватывает еще одна пара рук, Оранжевый довольно неохотно отпускает меня, и кто-то осторожно притягивает меня к себе. Это, должно быть, Синий.
– Лоысе, экзасаыкю. Тожоы иба замавел.

Точно, это Синий. Я пытаюсь помочь, но он тоже на меня шикает.
– Деща, Тар. Жки щанаца.

Они вдвоем оттаскивают меня в сторону и укладывают на панцирь, так что я лежу, глядя в потолок. Синий осторожно поддерживает мою голову и нащупывает пульс, Оранжевый стоит на коленях по другую сторону от меня, а Красный стоит рядом с Синим. Дежа вю. Я пытаюсь сесть, но Оранжевый тут же меня останавливает, удерживая за плечи.

– Зэмк кмецсал гйкднйы, – бормочет Синий себе под нос, потом смотрит на Оранжевого. – Лоысе, знежите локдино Кзмердино. – Тот кивает головой и убегает. – Ноч, запжаре Уызнеи е зазнаке ии знеыде.

– Э лирю икд лйкм замэфци, – говорит Красный, занимая место Оранжевого рядом со мной. – Дй запжарец Уызнем, о ю адрикэ Таро ро тежор.

– Ноч,.. – начинает было Синий, но затем замолкает. Они пристально смотрят друг на друга, словно молча споря, кто что должен делать. Нет, это даже более личное, чем просто спор. Похоже, словно они общаются с помощью взглядов. Нет, ну такого не бывает. Этот последний приступ, очевидно, повлиял на меня сильнее, чем я думал, еще больше повредив мой рассудок. Синий вздыхает:
– Щанаца. Ри запжамюы илэ жкдожод, ар лавид кражо задинюд капрореи.

Красный негромко фыркает, но выглядит при этом… довольным? Я бы не сказал, что радостным. Скорее, наверное, самодовольным. Он осторожно просовывает одну руку под моими коленями, а вторую под плечами. Он же не собирается меня подн…

МАТЕРЬ ЧЕРЕПАШЬЯ! ОН МЕНЯ ВЗЯЛ НА РУКИ!

Я поспешно хватаюсь за его плечи, когда он встает с пола, держа меня на руках. Я не уверен, какое чувство сейчас во мне преобладает: досада или изумление от того, как легко у него получилось меня поднять. Наверное, досада все же сильнее. Я превосходно могу передвигаться и сам, что бы они там себе не думали. Я чувствую головокружение и тошноту в течение всего пары минут после того, как на меня сваливается очередное воспоминание. У меня же не припадки, в конце концов, или еще что-нибудь такое же серьезное. Я просто выключаюсь на пару минут, и потом где-то в течение минуты чувствую слабость, а после этого все снова в норме. Наверное, мне надо объяснить это Оранжевому, чтобы он сказал остальным не впадать в панику в следующий раз. Да, я знаю, что следующий раз будет. Мне же надо восстановить в памяти всю жизнь. Черт, нельзя сказать, что я с нетерпением жду таких ощущений после каждого воспоминания, а если еще и окружающие будут так паниковать, то это определенно не сделает мою жизнь легче.

Красный ступает осторожно, стараясь меня даже не встряхивать. Приятно осознавать, что они так обо мне заботятся. Когда я впервые очнулся, я думал, что я одинок, и то ощущение пустоты и одиночества и сейчас вызывает у меня дрожь. Не представляю, что бы со мной произошло, если бы они меня не нашли, но сомневаюсь, что что-то хорошее. Особенно, если бы меня схватили Черные Люди.

Все так же бережно, как когда он меня нес, Красный опускает меня на диван и поднимает одеяло с пола. Так странно видеть, как он делает что-то подобное. Обычно он более… неприветливый, что ли. Колючий, можно сказать. А сейчас в его глазах сквозит какая-то беспомощность, когда он укутывает меня одеялом. Это так неправильно. Красный справился бы с кем угодно в целом мире, если бы понадобилось, не выказывая при этом ни малейших признаков беспомощности либо страха, и все же сейчас я вижу в его глазах и то, и другое. Он расстроен из-за того, что случилось со мной?

Мне нужно показать им, что со мной все в порядке. Нужно сделать что-то, чтобы они, по крайней мере, перестали испытывать страх, и чтобы это выражение исчезло с лица Красного. Он сам на себя не похож, когда так смотрит. Я пытаюсь сесть, но Красный тут же подталкивает меня, заставляя откинуться назад. Я снова приподнимаюсь, и все повторяется, только теперь его движение сопровождается сердитым взглядом. Я тоже сердито зыркаю на него и делаю еще одну попытку. М-да, это уже раздражает. Красный снова заставляет меня лечь, но в этот раз он не убирает ладонь с середины моей груди, слегка надавливая на нее. Похоже, он хочет, чтобы я оставался здесь.

Я нетерпеливо вздыхаю.
– Надо полагать, ты не позволишь мне выпить еще одну чашку кофе, да? – он хмурится, словно пытаясь понять, что я говорю. Я снова приподнимаюсь, и он снова толкает меня обратно. – Ага, я так и думал, – говорю я, наконец, сдаваясь и укладываясь на диван. Интересно, как долго он собирается меня здесь держать. Могу поспорить, что к тому времени, как он позволит мне встать, кофе уже безнадежно остынет.
07.03.2013, 20:08
Аааа... просто прелесть!
Умилило до чертиков!

Даже с амнезией не может начать свой день без кофе! Это шикарно!!!=)
Осмотр Майки тоже порадовал - сидишь и медленно таешь на клавиатуре...

Полностью согласна с@SickRogue, Матерь Черепашья побила все рекорды=)
Я долго не могла успокоиться на этом моменте...
@Kifanya, огромнейшее спасибо вам за перевод=)
Благодаря вам смогла узреть сию историю во всей красе=)
Аригато=)
Спасибо за пост (2) от: Kifanya, SickRogue
   11.03.2013, 00:48  
Глава 9. Восемь дней.

Существует очень тонкая грань между заботой и навязчивостью, и мне кажется, что мои гостеприимные хозяева уже очень близки к тому, чтобы ее пересечь. Конечно, приятно знать, что они обо мне заботятся и все такое, но их внимание начинает досаждать. Я не инвалид и не какой-нибудь неполноценный. Если уж на то пошло, это даже хорошо, что я вспомнил ту сценку за компьютером. Это показатель того, что моя память возвращается ко мне, медленно, но верно. Не стоит из-за этого поднимать такой шум и впадать в панику.

– Послушай, я прекрасно себя чувствую, может, отпустишь меня? – говорю я, стараясь, по возможности, убрать из голоса раздражение.
Красный непоколебим, как скала. Он все так же прижимает меня к дивану рукой, не давая мне подняться, и мои попытки встать ни в малейшей степени его не беспокоят. Я знаю, что он силен. Я имею в виду, он же меня поднял, как перышко, а я точно знаю, что черепаха моего размера должна весить, по меньшей мере, около девяноста килограмм. Один мой панцирь должен весить не меньше двадцати. Если у него хватило сил с легкостью меня поднять, сомневаюсь, что я смогу заставить его отпустить меня, не имеет значения, насколько сильно я буду стараться. Мне остается только вздохнуть, похоже, я действительно здесь застрял, пока он не соизволит меня освободить.

– Тародимма, – Крыс уже здесь. Вот куда убегал Оранжевый. А я-то думал, куда он сбежал с такой скоростью. Оранжевый стоит позади него, и вид у него такой, как будто это он упал в обморок. Надеюсь, он не винит себя за то, что со мной только что случилось. Мне достанет хлопот убеждать Синего и Красного, что они в этом не виноваты, не хватало еще, чтобы к ним присоединился и Оранжевый. Крыс морщинистой рукой поглаживает мой лоб, как будто проверяя температуру. Не думаю, что у меня жар, по крайней мере, уже нет.

– Ночоум, диги ри рэвра этинвижод кжаиба гнодо.

– Ра киркиы… – интересно, а сейчас он что натворил? Должно быть, Крыс велел ему что-то прекратить или как-то так. Красный очень неохотно убирает ладонь с моей груди. Да! Свобода! Я не спрыгиваю с дивана в ту же секунду, как хотел, только потому, что рука Крыса до сих пор покоится у меня на лбу. Это прикосновение… успокаивает. Я лежу неподвижно, рассматривая его, он смотрит на меня в ответ и ласково улыбается, от чего его лицо просто начинает светиться. Он выглядит… гордым? Интересно, есть ли у него дети. У меня такое чувство, что он был бы замечательным отцом.

– Ночоум, – ох, его голос звучит так, как будто он собирается читать нотации. Хотел бы я знать, что такого сделал Красный? Или Крыс расстроен, что тот не давал мне встать? – Тови зне дал, фда ар мецемкю золюде, жоц гнод жки ножра акдоидкю ексэкрйл рертпю. Икме лй щадел этинвод иба птик, лй тамврй засопод илэ, фда погаделкю а рил, о ри знерэвтод иба тимод фда-мега знадеж иба жаме. Лй щадел, фдагй ар жетим ж рок кояпресож, о ри жнобаж. – Крыс смотрит на трех черепах, стоящих возле него. А когда к ним присоединился Синий? И куда он уходил? – Рол рэвра поража пожаижод иба тажинеи, дос, кмажра ар ресабто ри гйм фокдья роциы килье. Елирра за удаы знефери ю жимим жол акдожед иба ж засаи жфино, сабто ар гйм ж жорраы. Рол рэвра тод илэ зарюд, фда лй илэ ри жнобе, о залахресе. Иба килью. Иба тнэпью.

Занятно, теперь все трое выглядят присмиревшими. Интересно, что сказал им Крыс? Судя по слегка виноватым взглядам, которые они бросают в мою сторону, это что-то относилось ко мне. Хотел бы я знать, что происходит. Они расстроены, потому что я потерял сознание? Мне нужно сказать Оранжевому, что это нормально после того, как я что-нибудь вспомню. А вот как мне ухитриться сказать, что это нормально? Наверное, нужно просто как-то показать им, что я в порядке. Это должно сработать. Я щелкаю пальцами, привлекая внимание Оранжевого. На самом деле, нам с ним надо уже научиться звать друг друга по имени, по крайней показать ему, как я произношу слово «Оранжевый», чтобы мне не пришлось снова подзывать его, щелкая пальцами. Это как-то унизительно, как будто я подзываю к себе собаку. Когда он обращает на меня внимание, я показываю ему классический знак «окей», соединив большой и указательный палец колечком. Он получается не такой выразительный, когда на руке всего три пальца, но, судя по его слабой улыбке, он понял, что я хотел сказать.

Он показывает мне тот же жест и говорит:
– Ар бажанед, фда э риба жки ж занютси.
– Уда дос защави ро Таро: зйдодкю рок эжинед, фда жки ж занютси, фдагй лй о рил ри жамражомек, – произносит Синий, мягко мне улыбаясь.

– Икме ар ри щафид, фдагй лй а рил гикзасаемек, да ар сос-да змаща кдоноидкю, – судя по тону его голоса, Красный все еще зол. Господи, он когда-нибудь чему-нибудь радуется? Он вообще бывает в другом настроении, кроме злости и ярости? Что-то я в этом сомневаюсь. Если бы он не был зол на кого-то или сердит на что-то, я первый кинулся бы проверять, не заболел ли он, и не подменили ли его. Красный всегда сердит по умолчанию.

– Ноч! Щжодед! – теперь и Синий вышел из себя. Он расстроен тем, что сказал Красный, что бы это ни было. О-ёй, Красный смотрит на Синего совсем так же, как вчера, как раз перед их дракой. Я начинаю сползать с дивана, пытаясь подняться на ноги. Мне нужно остановить их, пока они не побили друг друга.

– Миаронта! Ночоум! – я шарахаюсь в сторону от Крыса. Он очень зол. Я рад, что он зол не на меня, и сейчас я испытываю крайнюю жалость к Красному и Синему. Интересно, укусит ли он кого-нибудь из них. Обычно крысы кусаются, когда их разозлишь. – Тикюд комда совтйы! Рилитмирра!
Они отворачиваются друг от друга и кланяются Крысу, прежде чем направиться в сторону хафпайпа. Оба что-то бормочут себе под нос и кидают друг на друга враждебные взгляды, остановившись наконец неподалеку друг от друга. Мне все еще интересно узнать, зачем им в гостиной хафпайп, но, как и тайну резинового цыпленка на столе, эту загадку нельзя будет разгадать до тех пор, пока я не вычислю способ общаться с этими мутантами должным образом.

Ух ты! Оба, и Синий и Красный, одновременно делают сальто назад, приземляясь почти беззвучно и проговаривая «Атер», что бы это ни значило. Еще одно сальто, и в этот раз они говорят «Тжо». Может, это они так считают, или еще что. Если бы я знал, на каком языке они говорят, возможно, я смог бы перевести их слова. Хмм… Вот черт! Я уверен, что я знаю несколько языков, но я не могу вспомнить ни слова из них. Я не могу даже вспомнить, какие именно языки я знаю. Зараза! Я раздраженно вздыхаю и роняю голову на руки. Это уже начинает надоедать, чем дальше, тем больше.

А? Что там за шум? Я поднимаю голову и прислушиваюсь к негромкому глухому звуку, как будто что-то упало, а затем к шороху, словно что-то отодвигают в сторону. Я оглядываюсь и замечаю, как Оранжевый отворачивается от Синего и Красного и поднимает голову к балкону.
– Тагнаи эдна, Уызнем! Знежид, Сиыке! – кричит он, слегка помахивая рукой. Вниз по ступенькам уже спускаются Черноволосый и Леди. Зачем они здесь? Их позвал Синий? Вот почему он отходил, когда Красный нес меня на диван?

У Леди на плече висит сумка, она роняет ее позади дивана, прежде чем обойти его и подойти ко мне.

– Ди тжаи эви ронжомек? Ихи тови жакле рид! – произносит Черноволосый, подходя ко мне со стороны спинки дивана. Они меня окружили. Так, ладно, дыши глубже. Не начинай действовать, если они не начнут первыми. Они пока ничего такого не сделали, только отрезали все пути к отступлению… мда, эта мысль не улучшила мое самочувствие.

Должно быть, Крыс заметил мою реакцию, потому что он мягко кладет ладонь мне на руку.
– Ри жамрэыкю, Тародимма, аре ри знеферюд дигю жнито. Лекдин Тварк, завомэыкдо, агаытеди тежор. Рол ри рэвра, фдагй ар зафэжкджажом кигю ж мажэцси.

Черноволосый, кажется, слегка подпрыгивает от его слов, бормочет что-то себе под нос, а затем обходит диван, становясь рядом с Леди, которая словно чего-то ожидает. Я смотрю то на одну, то на другого. Ладно, и что теперь?

Мое внимание привлекает щелчок пальцами. Я очень не хочу выпускать из виду этих двоих. Что, если Леди вытащит из рукава еще один шприц? Тогда у меня не будет времени, чтобы вовремя среагировать и помешать ей сделать мне укол. Снова слышен щелчок пальцами.
– Оранжевый, ты не вовремя, – бормочу я, но все же рискую кинуть в его сторону быстрый взгляд. – Давай поскорее, ладно? – торопливо говорю я, глядя ему в глаза.

Он улыбается и подмигивает мне, как будто знает, о чем я думаю. Он указывает пальцем на себя, на свои глаза, на меня и стучит костяшками пальцев по своему панцирю. Затем он показывает на людей, показывает мне знак «окей», показывает на свои глаза и вниз, на ремень. У него за ремнем находятся эти палки, которые служат ему оружием. Хорошо. Я смотрю на его оружие, понимаю, что он сказал мне, что прикрывает мою спину, и немного расслабляюсь, садясь свободнее. Я видел, как он вырубил троих Черных менее чем за минуту, размахивая этими своими штуковинами. Разумеется, он сможет позаботиться об этих двоих.

Я откидываюсь на спинку дивана. Оранжевый говорит Леди:
– Тожоы, тимоы, фда рота. Ар тэлоид, фда ю по эоле кмивэ, фдагй жй фиба ри роджанеме.

На какое-то мгновение на лице Леди проступает боль и обида, но затем она снова улыбается и опускается рядом со мной на колени, начиная осматривать меня почти так же, как прошлым вечером. Черноволосый отступает назад и облокачивается о спинку кресла. Зачем он это делает? Судя по тому, как он напряженно смотрит на меня и на Леди, он охраняет ее примерно так же, как меня охраняет Оранжевый. Может, он беспокоится, что я опять ее оттолкну и уроню.

– Совидкю, к рел жки щанаца. – говорит она, закончив осмотр. – Ар знакда рилраба рознювир е ноптновир. Снали удаба, ар огкамядра птанаж, роксамса лавид гйд птанажо абналрою финизощо к олрипеиы.
– Ра ар задинюм капрореи, – говорит Синий, вместе с Красным подходя ближе и присоединяясь к остальным. – Уызнем, к рел ихи фда-да ри дос, снали олрипее.

Я больше не прислушиваюсь к их голосам. Насколько я могу понять, они все еще обсуждают мой обморок. Интересно, чего они со мной так нянчатся. Я знаю, что я нездоров, но они так следят за мной, что, похоже, всегда в курсе того, где я, и что я делаю. В этом есть что-то очень пугающее, знать, что за тобой постоянно следят шесть людей… эмм… людей и мутантов, которые знают, чем ты занят каждую конкретную минуту. Поскольку все полностью заняты обсуждением того, что произошло, я думаю, что могу сходить и выпить оставшуюся чашку кофе.

Я перемещаюсь по дивану так, чтобы не налететь ни на кого, когда я буду вставать. Ладонь Крыса соскальзывает с моей руки. Я удивлен, что он не попытался меня удержать. Я иду в сторону кухни, чувствуя панцирем взгляды всех, кто находится в комнате. Что с ними такое? Они себя ведут так, как будто я в любой момент могу упасть замертво или просто испариться в воздухе.

– Ю по рел знекладня, – слышу я голос Оранжевого, а затем его шаги по бетонному полу, приближающиеся ко мне. Что, теперь они решили, что мне нужна нянька?

Я закатываю глаза, подхватывая со стола кофейник и направляясь к микроволновке. Поверить не могу, что я опустился до того, чтобы подогревать кофе в микроволновке. Самый плохой кофе после растворимого – это разогретый. Я беру новую кружку и выливаю туда остатки кофе из кофейника. Кстати, наверное мне надо пойти прибрать за собой осколки и вытереть лужу. Я это сделаю после того, как попью кофе. Я ставлю кружку в микроволновку и с сожалением смотрю на кофеварку, которая с невинным видом стоит на столе. С другой стороны, может мне сделать еще один полный кофейник? Фильтры лежат в навесном шкафчике, и там же можно найти кофе.

Я подхожу поближе, поднимаю кофейник, споласкиваю его и наполняю водой. Целый кофейник, и ни с кем не надо будет делиться. Это просто мечта, ставшая явью. Наверное, у меня ужасная зависимость от кофе, интересно, какое количество этого напитка я выпиваю за день. Я открываю дверцу, чтобы достать фильтры, когда меня за запястье хватает чья-то рука. Кто… а, это Оранжевый. Он неодобрительно смотрит на меня и отрицательно качает головой.

Наверное, количество кофе мне действительно урезали.

Я вздыхаю, поворачиваюсь к микроволновке и не глядя, быстро пробегаю пальцами по кнопкам. Вкус у этого кофе будет отвратительный. Мне придется бухнуть туда примерно полкило сахара, чтобы это можно было вообще взять в рот. Пока микроволновка гудит, выполняя свою работу, я ловлю себя на мысли, что смотрю на Оранжевого, а он рассматривает меня, наблюдая, как я рассматриваю его. Весь его облик и поведение словно кричат «Хей, давайте веселиться», но при этом глаза кажутся грустными. Я хмурюсь, вроде утром с ним все было хорошо. Он что, действительно так сильно переживает из-за моего обморока? Наверное, есть только один способ это выяснить.

Поскольку он уже смотрит на меня, я не начинаю «разговор» со щелчка пальцами. Я сразу показываю на него, затем на себя, кончиком пальца изображаю морщины у себя на лице и выжидающе смотрю на него. Он улыбается мне, но улыбка настолько вымученная, что практически можно увидеть, как он рисует ее на своем лице. Я отрицательно качаю головой, снова изображаю, будто хмурюсь, и показываю на него.

Он опускает плечи и смотрит в сторону, потирая затылок и шею сзади и бормоча:
– Ресабто ри лаб рефиба ад дигю кснйд.
Затем он вновь смотрит на меня с решительным видом. Может, он и выиграл битву за кофе, но война еще не закончена. Он указывает на свои сдвинутые брови, вздыхает и показывает пальцем на меня. Почему он расстроен из-за меня? Я что-то не то сделал? Наверное, он по моему выражению лица понял, о чем я думаю, потому что он резко начинает мотать головой, словно говоря «нет». Он так себе шею свернет. Я даже не подозревал, что кто-то может мотать головой настолько быстро.

Он показывает на меня (конкретно – на мою голову), рисует в воздухе большой вопросительный знак и держится за голову, вздрагивая, словно от боли. А, он расстроен из-за того, что со мной сделали. Это я могу понять. Микроволновка издает пикающий звук, и я вытаскиваю теперь горячую чашку с кофе. Теперь нужно привести его в более-менее съедобный вид. Наверное, ложек семь сахара, и этот кофе можно будет пить. Пока руки заняты, я размышляю, знает ли он, что со мной произошло.

Я указываю на него, на его голову, изображаю недоуменное выражение на лице, и затем показываю на себя. Ну, здорово, теперь он не может понять, чего я хочу. Ладно, попробуем еще раз. Я показываю на него, его голову, пожимаю с растерянным видом плечами, затем показываю на свою голову и рисую в воздухе большой вопросительный знак. Оранжевый на мгновение задумывается, но потом отрицательно качает головой. Ну, ладно, спросить-то все равно стоило. Оранжевый указывает на свою голову, прикладывает руку козырьком ко лбу и оглядывает комнату, словно что-то разыскивая, и затем показывает на меня.

Приятно осознавать, что они меня искали. Должно быть, я имею для них достаточно большое значение, если они заметили, что я пропал. Эта мысль успокаивает. Я нужен, и меня искали. Я улыбаюсь ему, но вместо того, чтобы радостно улыбнуться в ответ, его лицо становится еще более грустным, чем прежде. Ну, замечательно, и он тоже себя в чем-то винит? Я оставляю свой кофе на столе и подхожу к нему, кладя ладонь ему на плечо. Он робко смотрит на меня, и я крепко сжимаю его плечо. Надеюсь, это даст ему понять, что у него нет причин чувствовать себя виноватым в том, что случилось со мной. В конце концов он и другие мутанты действительно искали меня и нашли, и даже спасли от Черных Людей. Кстати, интересно, а как долго длились их поиски. Я убираю руку с его плеча и выставляю перед собой свои ладони, постепенно отодвигая их друг от друга, затем я показываю на часы и несколько раз кручу пальцем.

Он хмурится, как будто раздумывает, как это показать, затем оглядывает кухню в поисках чего-то. Интересно, сейчас-то он что ищет. Он хватает меня за запястье и тащит к холодильнику, где снова показывает, как будто что-то ищет, показывает на меня. А затем на календарь, отмечая пальцем дни, когда они… ой, блин… вот же… восемь дней? Они разыскивали меня восемь дней? Ничего удивительного тогда, что они впадают в панику каждый раз, когда я неровно вздохну. Если они раньше относились ко мне хотя бы вполовину так внимательно, как сейчас, то они должно быть перепугались, когда я пропал. И это еще мягко сказано.

– Лй дигю ексоме зажкятэ, Тар, – голос Оранжевого звучит так тихо, что я почти не слышу сказанные шепотом слова, они срываются с его губ не громче дыхания. – Ра дй сос гэтда ксжап пилмя знажомемкю. Сосэя гй кднодибея заексо ре знелирюм Миа, лй ри лабме роыде ре атраы пашизсе. Тови сабто Ноч жзом ж юнакд е нопабром фокд гортй зэнзэнрйщ тносараж, ар жки ножра рефиба ри роцим. Ю тэлом… лй жки эви рощоме тэлод, фда… – Он собирается заплакать? Его голос звучит надломленно, ка…

Ой… черт.

Он плачет. Он пытается сдержать слезы. Я это вижу по тому, как его дыхание становится слегка прерывистым, но слезы все равно начинают медленно течь по его щекам. Он проводит ладонью по лицу и слегка шмыгает носом. Я не могу на это смотреть, это кажется таким неправильным. Оранжевый всегда счастлив, неважно, что происходит вокруг. Он никогда не плачет.

– Иди сюда, – говорю я, подтягивая его к себе и осторожно обнимая. Мне объятия очень помогли прошлой ночью, практически сотворив чудо. Надеюсь, Оранжевому они тоже помогут справиться с тем, что у него на душе. Он вцепляется в меня, как будто боится, что я сейчас исчезну, и зарывается лицом мне в грудь, упираясь макушкой в мой подбородок. Он так крепко обхватывает меня, что больные ребра снова начинают ныть, но я бы ему позволил даже задушить себя, лишь бы он почувствовал себя лучше. Я прижимаю его к себе еще крепче и по какому-то наитию начинаю шептать:
– Все хорошо. Я здесь. Все будет хорошо. Я обещаю. Не бойся, я здесь, я с тобой.

Я не знаю, сколько мы так простояли, но, наверное, не меньше двадцати минут. Когда Оранжевый, наконец, отстраняется от меня, я вижу, какие у него красные глаза. Он хрипло бормочет:
– Кзокега, Тарре. Знакде, ю диги жкя бнэт жйлафем, – он машет рукой куда-то вниз, и я смотрю туда и… вот, блин. У меня по всей груди размазаны его слезы. Спасибо, Оранжевый. Мне это было необходимо. Я беру бумажное полотенце, смачиваю его над раковиной, и начинаю оттирать себя. Я знаю, что ему было нужно, чтобы его обняли, но неужели ему было обязательно оставлять на мне около шестидесяти процентов жидкости тела?

После того, как я закончил, я отхожу от раковины, чтобы дать Оранжевому умыться. Интересно, а как там мой кофе? Я торопливо направляюсь к толу и беру чашку в руки. Мда, опять холодный, как лед. Ни за что на свете не буду его снова подогревать. Я возвращаюсь с чашкой к раковине, когда мой взгляд цепляется за что-то. Мне нужно рассмешить Оранжевого. Это поможет ему снять напряжение и немного расслабиться. Я ставлю чашку и тянусь за тем, что привлекло мое внимание, в то же время щелкая пальцами, чтобы он обернулся. Он убирает от лица полотенце и смотрит на меня.

Я держу двумя пальцами резинового цыпленка, изображая такую брезгливость, как будто это последняя вещь в мире, к которой я хотел бы прикоснуться. Я недовольно и раздраженно смотрю на него, приподняв одну бровь. Оранжевый смотрит на меня, на цыпленка, затем снова на меня, и, наконец, расплывается в широченной ухмылке, которая практически кричит: «Я невиновен, не трогайте меня!» Мы еще одно мгновение пялимся друг на друга, прежде чем согнуться от хохота. Черт, он такой балбес!

Как раз в это время в кухню входит Синий. Он только качает головой, глядя на нас тепло улыбаясь и давая нам время, чтобы успокоиться.
– Локден Кзмердин щафид, фдагй Тар закладним, сос лй дниренэилкю, – говорит он Оранжевому, который вытирает выступившие от смеха слезы. – Ар ротиидкю, фда уда заткдибрид иба золюд.

Оранжевый кивает и жестом показывает мне идти за ним, в свою очередь направляясь за Синим. Я пропускаю его немного вперед и шлепаю резиновым цыпленком сзади пониже панциря.

Подпрыгивать и вопить у него тоже получается очень смешно.





Перевод "бокового" рассказа начала выкладывать в отдельной теме, вот тут http://www.turtlepower.ru/showthread...987#post238987

Последний раз редактировалось Kifanya; 11.03.2013 в 12:27.
11.03.2013, 08:44
Прочитала все)))) Это тааак мило!)))) Дон, ничерта не помнящий, такой... даже не знаю))) действует на уровне подсознания)))) Знает тоже на уровне подсознания)))
Раф и Лео - вечные спорщики)))) Спокойно не могут и минуты пробыть рядом з- начинают ругаться))))
В общем и целом - здорово)))) с нетерпением жду продолжения))))))

---------- Добавлено спустя 23 минуты ----------

Ыть, я-таки расшифровала, что говорит Майки Дону, прежде, чем расплакаться. Это меня больше всего интересовало. Похоже, малыш решил, что Дона больше нет в живых, раз они его восемь дней искали, и так и не смогли найти. Похоже, по его словам, так все просто думали. Зацепил момент, тут уже ничего не скажешь. Сильно)

Последний раз редактировалось Rogue Heath; 11.03.2013 в 08:44.
Спасибо за пост (2) от: Kifanya, Mikaella-Voitel
11.03.2013, 10:19
Да что такого в резиновом цыпленке? Хоть убейте, ничего в голову не приходит )
   11.03.2013, 10:33  
Я тоже всю голову сломала Потом подумала: ну это же Майки, о чем вообще можно говорить? Он бы и живую корову приволок, если бы ему в голову взбрело А тут всего лишь цыпленок.
11.03.2013, 12:03
потерянный Донни - это нечто )))
просыпается сразу инстинкт защиты и оберегания )

насчет последней главы -
давно жаждала прочитать момент с Донни и Майки, а то временами появляется чувство, что никакой ссоры не было...
а Майки ведет себя как ни в чем не бывало...

  Сообщение от Kifanya 

он машет рукой куда-то вниз, и я смотрю туда и… вот, блин. У меня по всей груди размазаны его слезы и сопли. Спасибо, Оранжевый. Мне это было необходимо. Я беру бумажное полотенце, смачиваю его над раковиной, и начинаю оттирать себя. Я знаю, что ему было нужно, чтобы его обняли, но неужели ему было обязательно оставлять на мне около шестидесяти процентов жидкости тела?

- меня вынесло.... как-то помягче надо было обыграть эту ситуацию... /тапочек Автору работы/ чистое ИМХО, конечно... но покоробило меня конкретно... ждешь-ждешь, а тут такой облом...

если что - простите =^^=
просто копчик болит - с такой высоты шипперу больно падать...
   11.03.2013, 12:26  
таки это вы еще оригинал не читали... смяягчаю при переводе все, что могу. Ну, автора можно понять, она из Америки, им это кажется забавным. У них же вообще юмор ооочень сильно отличается от нашего.

Можно оправдать эту ситуацию так: Дон же ничего не помнит, то есть ему всю грудь вымочил какой-то реально незнакомый парень, которого он видит второй-третий раз в жизни. Отсюда и такая реакция.

Хотя... слово "сопли" я сейчас все же уберу
Спасибо за пост (2) от: Incognita, RLzvezdaDM
11.03.2013, 12:31
Не надо ничего убирать и смягчать, чем достоверней перевод - тем он лучше
Спасибо за пост (2) от: Cowabunga Karl, SickRogue
11.03.2013, 12:48
Круто, что даже несмотря на то, что мне влом расшифровывать все их фразы, я все равно интуитивно понимаю, о чем идет речь. Не знаю, чья уж тут заслуга — автора или переводчика, а может, обоих сразу — но это здорово)
@Kifanya, все забываю сказать. Огромное тебе спасибо)
Спасибо за пост (2) от: Incognita, Kifanya
   11.03.2013, 12:59  
Аха, я помню, как я сама это дело расшифровывала, читая в первый раз. Тогда я себе пообещала, что я - не автор, я не такая злая, как она (она даже шифр никому не сказала, я его сама подбирала), и не буду заставлять читателей так маяться, как пришлось мне.

Выполняю обещание

Пятая глава
1. Микеланджело!
2. Дон, какая муха тебя укусила?
3. Раф! Кейси! Давайте сюда и помогите мне его остановить!
4. Донни? Ты в порядке?
5. Донни, хватит. Открой дверь.

Шестая глава
1. Дон, не заставляй меня выбивать дверь. Ты пожалеешь, если мне придется это сделать.
2. Ну все. Я ломаю дверь. Отойди, Дон.
3. Рафаэль! Достаточно!
4. Но, сенсей…


Седьмая глава
1. Все будет хорошо, Дон. Все наладится.
2. Дон? Все хорошо?
3. Дон, тебе не за что передо мной извиняться. Если кто и должен приносить извинения, то это я. Если бы я не подгонял тебя с ремонтом байка для Рафа, ты не пошел бы на свалку за запчастями один. Когда ты сказал, что идешь туда, мне надо было пойти с тобой. Так что это я подвел тебя, Донни, прости меня.
4. И когда я удостоверюсь, что с тобой все в порядке, я найду того, кто сделал это с тобой, и он за все заплатит. Я клянусь, он горько пожалеет о том, что вообще решил похитить тебя к тому времени, как я закончу с ним разбираться. Я обещаю.


Восьмая глава.
1. Дон даже с амнезией не может начать день без кофе.
2. Ой! Дон! Перестань! Эйприл ее уже осмотрела! Перелома нет! Черт, больно же! Дон! Хватит!
3. Позовете меня на тренировку.
4. Что такое с Рафом? Он странно ведет себя с тех пор, как мы принесли Дона домой. Ну, еще более странно, чем обычно.
5. Я пойду поговорю с ним. А ты попробуй уговорить Дона поесть еще.
6. И не давай ему больше кофе. Целый кофейник для одной черепахи – это слишком много.
7. А разве он обычно не выпивает целый кофейник?
8. …держу тебя. Лео, Раф, мне нужна ваша помощь!
9. Дон, все хорошо. Я тебя держу. Все в порядке, просто расслабься.
10. Какого панциря тут произошло?
11. Я готовил ему еще блинов, а он просто ходил и осматривался, а я повернулся к нему спиной всего на секунду, как вдруг слышу, чашка разбилась, я поворачиваюсь и вижу, как он держится за голову и вот-вот упадет, но я успел его поймать до того, как он ударился об пол, а он дрожит и весь вспотел, и я думаю, что у него жар, и голова кружится и…
12. Успокойся, Майки. Давай его положим.
13. Тихо, Дон. Все хорошо.
14. Пульс слишком быстрый. Майки, приведи мастера Сплинтера. Раф, позвони Эйприл и попроси ее прийти.
15. У меня есть мысль получше. Ты позвонишь Эйприл, а я отнесу Дона на диван.
16. Хорошо. Не позволяй ему вставать, он может снова потерять сознание.


Девятая глава.
1. Рафаэль, тебе не нужно удерживать брата.
2. Но сенсей…
3. Даже при том, что он лишился памяти, ваш брат все равно остается искусным ниндзя. Если мы хотим удержать его здесь, мы должны показать ему, что заботимся о нем, а не принуждать его делать что-либо против его воли. Мы хотим, чтобы он видел в нас союзников, а не врагов.
4. Нам нужно заново завоевать его доверие, так, словно он никогда не был частью нашей семьи. Именно по этой причине я велел вам оставить его в покое вчера, когда он был в ванной. Нам нужно дать ему понять, что мы ему не враги, а помощники. Его друзья. Его семья.
5. Он говорит, что у него все в порядке.
6. Это так похоже на Дона, пытаться нас уверить, что все в порядке, чтобы мы о нем не волновались.
7. Если он не хочет, чтобы мы о нем беспокоились, то он как-то плохо старается.
8. Раф! Хватит!
9. Леонардо! Рафаэль! Десять сальто каждый! Немедленно!
10. Доброе утро, Эйприл! Привет, Кейси!
11. Те двое уже нарвались? Еще даже восьми нет!
12. Не волнуйся, Донателло, они не причинят тебе вреда. Мистер Джонс, пожалуйста, обойдите диван. Нам не нужно, чтобы он почувствовал себя в ловушке.
13. Давай, делай, что надо. Он думает, что я за вами слежу, чтобы вы чего не натворили.
14. Кажется, с ним все хорошо. Он просто немного напряжен и раздражен. Кроме этого, он абсолютно здоров, насколько может быть здорова огромная черепаха с амнезией.
15. Но он потерял сознание. Эйприл, с ним еще что-то не так, кроме амнезии.
16. Я за ним присмотрю.
17. Никогда не мог ничего от тебя скрыть.
18. Мы тебя искали повсюду, Дон. Но ты как будто сквозь землю провалился. Какую бы стратегию поиска ни применял Лео, мы не могли найти ни одной зацепки. Даже когда Раф впал в ярость и разогнал часть банды пурпурных драконов, он все равно ничего не нашел. Я думал… мы все уже начали думать, что…
19. Спасибо, Донни. Прости, я тебе всю грудь вымочил.
20. Мастер Сплинтер хочет, чтобы Дон посмотрел, как мы тренируемся. Он надеется, что это подстегнет его память.


пожалуйста
11.03.2013, 13:04

  Сообщение от Kifanya 

Аха, я помню, как я сама это дело расшифровывала, читая в первый раз. Тогда я себе пообещала, что я - не автор, я не такая злая, как она (она даже шифр никому не сказала, я его сама подбирала), и не буду заставлять читателей так маяться, как пришлось мне.

Вы сами поняли шифр ?
Переводчик просто гениален )))
спасибо большое )
и вообще не скажешь, что это переводная работа - все настолько литературно =^^=

/тащит охапку цветов/
Спасибо за пост (2) от: Incognita, Kifanya
   14.03.2013, 00:38  
Извините, что задержала главу, но она чего-то такая здоровенная...

Глава 10. Ниндзюцу.

Я иду вслед за Синим через гостиную к проходу рядом с хафпайпом, и тут мне приходит в голову, что у меня неприятности. У Оранжевого есть привычка доставать всех своими проделками, и мне что-то очень не хочется быть объектом одной из его шуток. Даже и не знаю, почему. То есть, это же просто озорные проделки, не может быть, чтобы все было так плохо. Но это чувство надвигающегося апокалипсиса никак не уходит, и я обнаруживаю, что стараюсь держаться подальше от Оранжевого, когда мы идем по короткому коридору. Интересно, а где все остальные? Что-то я не помню, чтобы видел их в гости…

Ух ты, вот это зал!

Над головой высокий сводчатый потолок, который выглядит почти как большой купол. Вся верхняя часть занята пересекающимися веревками, трубами и деревянными балками, расстояний между которыми как раз хватило бы для прыжка. Это похоже на огромную конструкцию для лазания, как на детской площадке, только находящуюся на такой высоте, что ее бы не одобрили по всем стандартам безопасности. Я замечаю, что пол в зале находится уровнем ниже, чем в остальных помещениях, когда ступаю с бетонного пола в коридоре на словно чем-то оббитый пол зала. Это покрытие твердое, но слегка подается под ногами, а кожей стоп ощущается, как сплетенная вручную циновка. Вдоль стен комнаты стоят многочисленные стойки с различным оружием, которое выглядит смутно знакомым, но я не могу точно опознать его. Я знаю, что все эти предметы родом из Японии, Кореи и северной части Китая, но кроме этого я ничего сказать про них не могу. Большинство из них выглядят крайне недружелюбно, со всеми этими шипами и лезви… Хей, а вон те штуки напротив очень похожи на мой посох, только они немного длиннее, а те, что под ними, наоборот, слишком короткие. У них еще и пара рукоятей возле одного конца. Странно. Ох, ничего себе у них тут инвентаря для поднятия тяжестей! Должно быть, именно тут качаются Красный и Черноволосый. Кто еще мог бы поднимать штангу, на которой надето блинов на восемьдесят кило…

А чего это все так на меня смотрят?

Сам того не осознавая, я бродил по залу, рассматривая предметы вблизи, или настолько близко, насколько мог к ним подобраться. Я имею в виду, что прыгать вверх и лазать в этом переплетении, чтобы рассмотреть вблизи потолок, я еще не готов. Пол, может, чем-то и покрыт, но падение с такой высоты определенно будет болезненным. Сама мысль об этом заставляет мои ребра напомнить о себе, я уж не говорю о том, что такое падение сотворило бы с моим поврежденным запястьем. Кстати, надо будет рассмотреть повнимательнее, что именно я там повредил. И, если мне когда-нибудь придется еще раз драться с Красным (или с кем-нибудь другим, неважно), я буду держаться от стен подальше. Особенно от кирпичных.

Оранжевый и Синий, должно быть, войдя в зал, присоединились к остальным мутантам и людям, стоявшим в центре, в то время как я бродил по залу. Они наблюдают за тем, что я делаю, с удивленными и немного грустными выражениями на лицах. Мне не следовало все здесь рассматривать? Или мне нужно было сначала подойти к остальным вслед за Синим и Оранжевым? Да, наверное, не очень вежливо шляться по чужому-то дому без разрешения хозяев. Я понимаю, что выгляжу, как кролик в свете фар мчащейся машины – такой же перепуганный и застывший на месте, и заставляю себя изменить выражение лица, прежде чем подойти к остальным.

– Эмм… прошу прощения, – робко говорю я, присоединяясь к ним в центре зала.

Оранжевый обхватывает меня рукой за плечи и слегка подпихивает кулаком в бок.
– Ри вроя, фдадй дол дамса фда ксопом, ра диги ри залицома гй нопжикимедкю, – говорит он.

– Миаронта, Ночоум, Лесимортвима, ю замобоя, фда гэтид мэфци, икме жй днаи гэтиди дниренажодкю, о Тародимма знакда закладнед, – он бросает быстрый взгляд на повязки на моей груди и вокруг запястья. Он беспокоится о моих ранах, или речь о чем-то еще? – Ю ри щофэ, фдагй ар ихи гамци киги зажнитем.

– Юкра, киркиы, – отзывается Оранжевый, показывая ему большой палец. Он тянет меня назад к двери, где взмахом руки показывает, что мне надо сесть на лавку. После того, как я усаживаюсь, он показывает на меня, затем на свои глаза, а затем на остальных мутантов. А, он хочет, чтобы я сидел и смотрел на них. Ладно, это я могу сделать. Я киваю в знак того, что я его понял.

Хей, а чт… ох, Черноволосый и Леди тоже уселись на лавку рядом со мной. На самом деле, не совсем рядом: Черноволосый находится по другую сторону от Леди, а она сидит на расстоянии вытянутой руки от меня. Я чувствую себя немного уютней, зная, что они от меня на некотором расстоянии, но я почувствовал бы себя намного лучше, если бы они сидели на другой стороне комнаты. А хотя нет, это было бы хуже, потому что я уверен, что половину из того оружия, что находится у противоположной стены, можно использовать, как метательное. Кажется, Оранжевый чувствует мое напряжение, потому что он показывает на себя, на свои глаза, на двух людей, а затем на оружие, заткнутое за его пояс. Потом он подмигивает мне и показывает большие пальцы на обеих руках, прежде чем повернуться и отойти на середину зала, где стоят остальные мутанты.

Я смотрю, как три черепахи встают в ряд перед Крысом и кланяются ему. Он возвращает поклон и выпрямляется, произнося что-то так тихо, что я едва слышу его голос. Трое черепах тоже выпрямляются и принимают боевую стойку. Затем они начинают выполнять последовательность движений, перетекающих из одного в другое. Верхний блок, быстрый удар ногой, удар кулаком назад, поворот для удара ногой с разворота, затем вниз и круговая подсечка. Ката. Это называется ката. Интересно, а какой сти… они используют сразу несколько стилей боевых искусств. Это смесь стилей, которые в соединении образуют особый вид боевого искусства. Как же он называется? Он не предназначен только для боя… там еще что-то, связанное с незаметными передвижениями… искусство быть незаметным… Ну конечно! Оно называется Ниндзюцу! Может, вот откуда я знаю, как сражаться? Движения выглядят так знакомо, думаю, я действительно учи…

… Нет… Нет… Снова нет… Не то… Неа… Эта хрень ни за что не окажется в моем мотоцикле! Так, с этой кучей все, двигаемся к следующей.

Я отворачиваюсь от кучи металлолома, которую только что просмотрел снизу доверху, и перехожу к следующей в ряду. Я поправляю ремень сумки на плече, поддергивая его повыше, и окидываю свалку внимательным взглядом. Вообще у меня нет причин осторожничать. Похоже на то, что монстры по городу больше не бегают, и даже хотя футы вернулись, у них нет сейчас и половины той силы, что была раньше. Когда мы сражались с ними перед башней Винтерса, их как-то очень быстро удавалось уложить, словно среди них не было опытных ниндзя. Думаю, Караи тогда привела всех бойцов, что были у нее в наличии, и большинство из них были еще учениками. Единственными, кто может совершить глупость, связавшись со мной, могут быть местные головорезы, да еще, возможно, парочка пурпурных драконов, хотя последние вряд ли. Я сейчас нахожусь далеко вне пределов территории, которую они считают своей. Вот если бы я собрался пойти на другую свалку, тогда я бы привел кого-нибудь с собой, чтобы стояли на страже.

Отсюда мои мысли сами собой перескакивают на причину, по которой я сегодня копаюсь в металлоломе в полном одиночестве. Сегодня плохой день. Нет, начался он прекрасно. Я попил кофе, ушел в свою мастерскую, где мне удалось починить вафельницу и сделать несколько усовершенствований в системе водонагревания, что, как я надеюсь, позволит нам нагревать больше воды за раз, так, чтобы она не кончалась на середине помывки. Иногда мне хотелось бы, чтобы под городом пролегали трубы с горячей водой, чтобы нам не пришлось всегда ждать, когда нагреется вода в котле, но это желание граничит с невозможным, и сомневаюсь, что этот план был бы признан эффективным в финансовом отношении. Ну, неважно, в общем, когда я вышел к обеду, ссора уже была в полном разгаре, и все уже были готовы вцепиться друг другу в глотки. Я не обратил на спор никакого внимания, собираясь просто поесть и уйти обратно в мастерскую, предоставив им самим разбираться между собой. Но они попытались втянуть в ссору и меня, заставляя меня принять чью-либо сторону. Я отказался это делать, поскольку никто не посвятил меня в то, что, собственно, произошло. Кстати говоря, мне это до сих пор неизвестно. Тогда они разозлились уже на меня за то, что я хотел остаться в стороне. Это, в свою очередь, вывело меня из себя, и все закончилось тем, что все в ярости разбежались в разные стороны, громко топая и хлопая дверьми.

Я вздыхаю, принимаясь шуровать в очередной куче металлолома. Я ушел к себе, немного успокоился, начал работать, и тут понял, что у меня нету нужной мне топливной форсунки для нового мотоцикла, а это означало, что мне придется идти на поверхность. Я собрался и уже хотел попросить кого-нибудь сходить вместе со мной, но подумал, что они все еще в плохом настроении, так что я просто потихоньку выскользнул за дверь. Хотя сейчас я вроде как даже жалею, что никого не позвал с собой, потому что если бы у меня были волосы, то сейчас они бы шевелились. Что-то происходит, я чувствую… Ладно, по крайней мере, я знаю, что Ле…

Стоп. Что это было?

Я наклоняю разбитый безо всякой надежды на восстановление стартер, как будто все еще продолжаю его рассматривать, хотя на самом деле использую его поверхность, чтобы просканировать пространство позади меня. Я уверен, что видел, как у меня за спиной двигалась какая-то тень, а в этом городе двигающиеся тени всегда предвещают неприятности. Надеюсь, я знаю его, кто бы там ни…

И о чем только думают эти футы? Им надо вернуться обратно в школу ниндзя, похоже, они прогуливали предмет «как спрятаться в окружающих тенях». Они находятся прямо на открытом месте и двигаются ко мне так, словно хотят напасть, но не осмеливаются. Господи, немного мужества им бы не помешало. Хотел бы я знать, что они здесь делают. Может, у них тренировка на местности, и они выбрали эту свалку, решив, что это хорошее уединенное место? Если они не станут нападать на меня, я их тоже не трону. Не вижу смысла снова укладывать кучку зеленых новичков. Кроме того, даже если я их сровняю с землей, все равно футам уже будет известно, что я прихожу на эту свалку, так что мне придется приводить с собой компанию и сюда тоже. Таким образом, в округе не останется свалок металлолома, куда я мог бы приходить один.

Так, похоже на то, что по крайней мере один из ни… нет, уже все они решили, что они действительно хотят подраться с присутствующей здесь черепахой. Они ускоряют шаги, пригибаясь как можно ниже и держа мечи наготове. Хех, лопухи. Такой способ передвижения, конечно, позволяет им быстро преодолевать расстояние, но не является самым тихим. Теперь я бы их точно услышал, даже если бы уже не увидел одного из них ранее в отражении. Двигаясь как можно более невозмутимо, я наклоняюсь поближе к куче металлолома, вытаскивая оттуда то, что выглядит как кусок рамы. Судя по тому, как скручен и покорежен металл, эта железяка когда-то попала в серьезную аварию. Ой-ёй. Ладно, зато она хорошо ложится в ладонь и достаточно тяжелая, чтобы послужить хорошим метательным снарядом.

Я жду, пока лидер группы не поравняется со мной, чтобы с разворота зарядить ему правой пяткой в подбородок. Выключился, как лампочка, у него челюсть что, стеклянная? Во время разворота я одновременно ищу цель, и, останавливаясь, сразу швыряю кусок железа в голову второго из них. Минус два. Моя сумка, свисающая с запястья, раскрутилась во время первого удара и прилетела третьему ниндзя в живот, заставив его сложиться пополам и опустить голову как раз до того уровня, чтобы я мог ударить его той же ногой, которой только что вырубил его дружка. Минус три. Мм, если так пойдет, мне и бо не понадобится. Может, остальные трое просто сбегут и я смо…

Неа, так мне не повезло. Они все еще тут и не намереваются от меня отстать, хотя и действуют более осторожно, чем их подельники. Я поворачиваюсь вслед за движением сумки (я уже набил ее разными запчастями, так что она реально тяжелая), делая вид, что я беспомощен из-за потери равновесия и являюсь для них легкой добычей. Да, определенно кто-нибудь должен преподать этим ребятам урок, как надо драться с ниндзя-черепахой. Поверить не могу, но они повелись на мою уловку. Я разворачиваюсь, сумка летит вперед, один из них отступает, уклоняясь от нее, и как раз натыкается на мой удар ладонью. По тому, как его голова резко запрокидывается назад, могу с уверенностью сказать, что у него будет очень болеть шея, когда он очнется. Один из двоих оставшихся ниндзя роняет меч, когда сумка врезается ему в руку. Я резко дергаю за ремень, и сумка, вращаясь, летит вверх. Затем я сразу же тяну ремень вниз, и она приземляется прямо моему противнику на макушку. Последний из них воспользовался возможностью атаковать, но он слишком высоко замахивается мечом. Это один из тех чрезмерно драматичных ударов, которыми так любят приканчивать противников в фильмах, в реальной битве он абсолютно бесполезен.

Я ловлю лезвие меча сжатыми ладонями и слышу, как этот ниндзя судорожно втягивает воздух, как раз перед тем, как сумка прилетает ему в висок. Здорово быть черепахой. Я смог полностью прокрутить сумку совсем близко к своей голове. Когда последний противник падает на землю, я внимательно рассматриваю всех шестерых. Они совсем молодые, возможно, еще тинейджеры. Я вздыхаю и отхожу от них, надеясь, что эта небольшая стычка послужит им уроком, они поумнеют и покинут ряды клана Фут. Я в какой-то степени даже рад, что пришел сегодня один. Если бы со мной был кто-то еще, эти дети, скорее всего, не смогли бы потом даже хо…

Черт.

У меня такое подозрение, что это засада. Или я прав, или футы действительно сделали свалку своей тренировочной площадкой. Еще десять ниндзя стоят на разной высоте на кучах мусора, держа в руках свои катаны и глядя на меня. Просто замечательно. Сильно сомневаюсь, что они позволят мне просто уйти, после того, как я уложил их дружков. Я тянусь рукой за плечо, достаю свой бо из крепления на спине и лениво вращаю его в пальцах. Надеюсь, они поймут намек и отвалят от меня, прежде чем стать такой же поленницей, как их приятели.

Сегодня меня преследует черепашье невезенье. Вместо того, чтобы понять очевидный намек и отстать от меня, ниндзя спрыгивают вниз и кидаются в атаку. Идиоты. Я еще раз проворачиваю посох вокруг запястья, прежде чем поместить его перед грудью, некрепко сжимая обеими руками. Я слегка выдвигаю вперед левую ногу и переношу на нее большую часть веса. Если эти ребята думают, что я легкая добыча, то я готов им преподать весьма болезненный урок.

Я шагаю в сторону, пропуская мимо себя первого нападающего, и бью посохом в висок второго, вкладывая в удар достаточно силы, чтобы вырубить его, но при этом не разбить ему череп. Хотя они и враги, они не заслуживают смерти. Я тыкаю концом посоха, попадая третьему по подбородку, прежде чем отмахнуться назад и треснуть первого как раз в грудину в тот момент, когда он пытается незаметно подкрасться ко мне. Я резко пригибаюсь, одновременно уворачиваясь от замаха катаной и перекатывая через плечо его бессознательное тело, чтобы затем швырнуть его в того, кто только что пытался безо всякой на то необходимости подстричь меня.

Я падаю и быстро перекатываюсь, затем выпрямляюсь и вскакиваю, отталкиваясь руками. Я не удивлен, что мои ноги при этом ударяют еще одного из футов. Бить противника, пока он на земле, не всегда является хорошей идеей. Я приземляюсь на ноги и поднимаю бо, блокируя два летящих в меня меча прежде, чем они достигнут цели. Эта группа ниндзя кажется более опытной, чем первая. Я уклоняюсь влево, отталкивая туда же удерживаемые мечи, и с силой втыкаю конец посоха в землю. Используя его как рычаг, я взмываю в воздух, пиная в прыжке сразу двоих ниндзя обеими ногами. Я даже не оглядываюсь на них. Они не скоро еще смогут подняться.

Я выхожу из сальто и приземляюсь лицом к оставшимся футам и, как и ожидалось, один из них тут же клюет на приманку и устремляется ко мне. Я резко разворачиваюсь на пятках вокруг своей оси, держа бо за один конец, а второй прилетает по ребрам этому доверчивому ниндзя. Он почувствует последствия этого удара утром. Я блокирую очередной удар мечом (в этот раз направленный горизонтально мне в бок), а затем рывком стегаю его в плечо концом посоха. Он с шипением отлетает назад, но на его место тут же встает еще один. Этот, похоже, намерен проткнуть мне плечо катаной, судя по тому, как он ее держит, словно копье. Ему надо бы научиться обращать внимание на окружающее. Быстрый и точный удар ногой в челюсть посылает его на землю, и его приземление нельзя назвать мягким. Ой. Я почти ему сочувствую.

Ого! Я ныряю под удар еще до того, как осознаю, что он пытался меня ударить. Похоже, мистер Ниндзя Сломанное Плечо не хочет тихо переждать драку, лежа на земле. Он уронил свой клинок и замахивается на меня кулаком. Наверное, не мог удержать равновесие, держа меч в одной руке и стараясь не тревожить раненую вторую. Он пытается достать меня высоким боковым ударом ногой, но я с легкостью его ловлю. Я на мгновение стискиваю его лодыжку, ухмыляюсь ему в лицо и толкаю его ногу вверх, хорошо выше его головы. Он приземляется на плечи, и по тому, как неуклюже и тяжело он упал, я могу сказать, что он там пролежит до утра. Так, теперь, где последн… я шагаю в сторону, и за моей спиной спотыкаясь, поднимается испуганный ниндзя. Не стоило ему вставать, валялся бы и дальше под своим подельником, изображая обморок. Я легонько тыкаю его концом посоха в основание черепа, прежде чем он успевает обернуться. Вот теперь ему точно придется полежать примерно до рассвета.

Кстати, насчет того, чтоб отдохнуть до рассвета: самое время мне отсюда выбираться. Понятия не имею, почему сегодня на этой свалке столько футов, и на самом деле не думаю, что мне стоит здесь задерживаться, чтобы это выяснить. Определенно, кто-нибудь из их начальства заметит, что шестнадцати ниндзя нет на месте, и я бы предпочел быть в этот момент в убежище, а не здесь. Возможно, мне следовало бы вызвать подкрепление. Все, что надо для этого сделать, это упомянуть футов, и мне в течение нескольких минут обеспечат такое подкрепление, что хватит вынести небольшую армию этих недоумков. Хмм.. звучит заманчиво. Если футы вновь начинают свою деятельность, даже если это просто тренировки, то нам надо выяснить, в чем тут дело. Загадочные слова Караи после истории с Винтерсом являются достаточной причиной для того, чтобы обратить пристальное внимание на любую активность клана Фут. И я уверен, что как только он узнает, что они на меня напали, Ра…

Эмм… Да, думаю, это определенно засада.

«Черт», – бормочу я себе под нос, снова поднимая посох и хватая его перед грудью двумя руками. Я крепче стискиваю пальцы, осматриваясь вокруг и пытаясь прикинуть, сколько же тут футов, и есть ли у меня шанс прорваться в сторону зданий, чтобы забраться на крыши. Там я бы легко от них оторвался, используя тени и темноту, а затем не торопясь добрался бы до убежища. Я скриплю зубами, похоже, мне не везет. Те две группы, скорее всего, были призваны измотать меня. Сейчас я не знаю, сколько ниндзя меня окружает, я вижу по меньшей мере двадцать, и еще могу почувствовать примерно пятнадцать. Побуду пессимистом и предположу, что на самом деле в темноте прячется гораздо больше противников, кроме те, которых я почувствовал. Вот сейчас точно пора вызывать подкрепление. Надеюсь, они не орут друг на друга настолько громко, чтобы не услышать звонок телефона. Тогда это может стать проблемой. Я шевелюсь, словно встаю в боевую стойку, в то время как на самом деле я запускаю руку за пояс и вытаскиваю из специального маленького кармашка телефон. Теперь мне нужно только набра…

Я чувствую, как телефон дважды дергается у меня в руке. Пожалуйста, пусть это будет не то, что я дума… черт, они ждали, что я вытащу телефон. Я смотрю на два сюрикена, торчащие из его корпуса. Теперь у меня никак не получиться позвонить по нему, и похоже, что один из сюрикенов повредил систему срочного оповещения. Вот зараза, я тут застрял без возможности связаться с кем-либо и с кучей противников, мечтающих размазать меня по земле тонким слоем. Наверное, мне все-таки стоит попытаться найти брешь в их строю и прорываться к зданиям. Я скорее чувствую, как враги начинают приближаться, чем слышу их движения. Черт, а вот эти, похоже, опытные ниндзя, в отличие от тех недоучек.

Телефон все еще у меня в руке, и я могу использовать его в последний раз, швырнув со всей силой в одного из ближайших футов. Он с легкостью отбивает его мечом. Я едва успеваю это заметить, потому что уже разворачиваюсь, чтобы блокировать удар. Я отступаю назад, избегая еще одного удара, и вместо этого получаю пинок в грудь. Ох. Я откатываюсь назад, гася силу удара, пока мне не удается снова подобрать под себя ноги. Я встаю и кручу бо надо головой. Так, ладно, если мне удастся добраться до вон той кучи, я смогу выбить из ее основания тот кузов автомобиля, и этого хватит, чтобы куча начала рушиться. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы отвлечь их, что позволит мне ускользнуть. Все, что мне нужно сделать для этого, это пробиться через примерно тридцать ниндзя.

Я хватаю вращающийся бо двумя руками, опускаю его ниже и ударяю фута по шее. Потом я прокручиваю его вокруг запястья, отражая меч и одновременно с силой пиная его владельца под дых. Снова раскрутив посох над головой, я со всей силы бью еще одного ниндзя по руке. Я слышу треск даже с того места, где стою, и он валится на землю, роняя меч и баюкая раненую руку. Очень мило с его стороны. Используя его спину, как трамплин, я перепрыгивая через группу ниндзя, прокатываюсь пару метров, чтобы погасить силу удара о землю, и затем использую посох как шест в прыжках с шестом, перескакивая через головы еще одной группы противников.

Я приземляюсь на обе ноги, держа бо наискосок за спиной, и тут же резко поворачиваюсь вокруг своей оси, сбивая с ног несколько футов ударом под колени. Я вскакиваю, делаю несколько быстрых шагов разбега и взмываю в воздух в прыжке между двумя противниками, держа бо за середину, так, чтобы его концы ударили их в живот. Я снова приземляюсь на две ноги, тут же подныривая под один удар и блокируя второй. Одного из нападающих я бью в середину груди, одновременно снова уходя от удара второго. Перехватив бо наподобие копья, я тыкаю его сбоку в колено, и он валится на землю с ясно различимым стоном. Не думаю, что я когда-либо прежде слышал, как ниндзя вскрикивает от боли, с другой стороны, я никогда раньше не ломал ниндзя колено.

На самом деле, я не могу себе позволить задумываться о всякой ерунде. Вокруг меня все еще больше противников, чем я могу сосчитать, и они не дают мне времени раздумывать о мелочах. А я на самом деле не человек… то есть, черепаха, действия. Я могу позаботиться о себе в битве, но сейчас я уже чувствую, что мое дыхание становится резким и прерывистым. Скоро я просто упаду на землю в изнеможении. Мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее и надеюсь, что у меня получиться спуститься в канализацию. Футы не знают эти тоннели даже вполовину так хорошо, как знаю их я. Оторваться там от них будет просто детской забавой.

Я уклоняюсь от очередного клинка, тут же подставляясь под еще один удар, и едва успеваю вовремя его избежать. Черт, они стараются навязать мне ближний бой. С посохом бо практически невозможно управляться в ближнем бою. Весь смысл сражения с помощью бо заключается в том, чтобы держать противника на расстоянии от себя. Я блокирую удар меча и чувствую, как еще один клинок скользит вдоль моего плеча, едва прикасаясь к коже. Он перерезает ремень моей сумки, и та начинает падать на землю. Я могу использовать это в своих целях, кроме того, избавившись от лишнего веса, свисающего с плеча, я, возможно, сумею выбраться из этой передряги. Схватившись за конец ремешка, я раскручиваю тяжелую сумку вокруг себя, сбивая противников с ног, и потом разжимаю пальцы. Сумка летит в направлении пары ниндзя, спешащих на помощь своим соратникам. К месту вспомнить о центробежной силе и инерции.

Я срываюсь с места в направлении той кучи, которую заприметил ранее. Теперь, когда между нами нет больше футов, это проще простого. На верхушке стоят несколько ниндзя, но они не собираются оставаться там долго. Они скользят вниз по склону, вероятно решив, что я собираюсь перебраться через верх. Так, мне надо ударить остов машины в верхнюю его часть, а лучшим способом вложить в удар достаточно силы будет пнуть его. Я взмываю в воздух по всем правилам боевого искусства. Мне надо будет двигаться очень быстро, чтобы сделать то, что я задумал. Если у меня получиться поднырнуть под остов, меня засыплет мусором, они подумают, что со мной покончено и уйдут. Надеюсь. Лучше мне избе…

Твою мать!

Фут выскакивает словно из ниоткуда и хватает меня за ногу, как раз, когда я пролетаю мимо него. Он разворачивается, не отпуская меня, и я обнаруживаю, что лечу по широкой дуге. Иногда я просто ненавижу физику. Он разжимает хватку, и я отлетаю в сторону, тяжело падая на землю и уходя в неуклюжий перекат. Зараза, это было поч… Ох! Ффуу! Агх! Йиик! Уффф! Какого хрена происходит? Мы играем в «навались кучей на лежащую черепаху»? Я яростно вырываюсь, пытаясь помешать пят… млин! шести ниндзя абсолютно меня обездвижить и пригвоздить к земле. Я не лучший боец, черт, да я, наверное, худший из нашей четверки, и борьба с захватами никогда не была моей сильной стороной. У меня просто нет необходимой мышечной массы, чтобы превзойти противников силой. Вот почему я всегда стараюсь не доводить дело до такого финала. И, конечно, мне было бы намного проще, если бы я приземлился не на живот.

Кто-то выбивает бо из моих рук вскоре после того, как на меня напрыгнули. В общем-то, сейчас, когда я похоронен под шестью футами, от него мало пользы. Ну, по крайней мере, удерживать меня им нелегко. Я рычу и вырываюсь. Мне надо подняться на ноги, или хотя бы перевернуться на панцирь. Я не могу отбиваться, будучи прижатым к земле животом. Так я не могу руками скинуть с себя этих уродов. Если уж на то пошло, если я заведу руки за спину, я облегчу им задачу по удерживанию меня на месте.

А именно это они и пытаются сделать. Четверо из них сидят на моих ногах и панцире, а еще двое пытаются схватить меня за руки. Я сопротивляюсь этому, вот все, что мне осталось, чтобы они окончательно не достигли своей цели. Еще несколько пар рук присоединяются к ним, и я понимаю, что проигрываю. Зараза. Я пойман. Они заламывают мне руки за панцирь, и кто-то упирается мне коленом в основание шеи, заставляя меня ткнуться лицом в грязь. Я слышу звук отдираемой от рулона клейкой ленты. Здорово. Киднеппинг, то есть черепахонеппинг в чистом виде. Мои руки и запястья обматывают клейкой лентой, используя большее ее количество, чем необходимо. Похоже, они предпочитают перестраховаться, чтобы я не смог освободиться. Чужие пальцы вдавливаются в мои руки и ноги и меня поднимают в воздух.

Я понимаю, что теперь я не смог бы сражаться, даже если бы мне удалось сейчас вырваться. Со связанными руками мне останется только наносить удары ногами и уклоняться, а этого явно недостаточно, кроме того, я ни за что не смогу открыть канализационный люк без помощи рук. И все равно, даже зная, что меня снова поймают и, скорее всего, вырубят, я начинаю вырываться. Я изворачиваюсь, дергаюсь, пинаюсь и стараюсь доставить им как можно больше проблем, пока они тащат меня по свалке. Я не пытаюсь звать на помощь, все равно никто не придет, да здесь никого и нет, кто мог бы меня услышать, кроме, может, парочки бездомных, но они все равно не смогут мне помочь. Зараза, куда они меня тащат?

О, фургон. Надо же, как оригинально. Все же, это похищение. Меня втаскиваю и бросают на пол фургона, и несколько ниндзя тут же вновь используют меня как мебель, усаживаясь на меня сверху. Я чувствую, как сзади к моей шее прижимают что-то острое, а потом сразу убирают. Ясно, меня предупредили, если я попытаюсь что-нибудь выкинуть, то окончу жизнь с кинжалом в позвоночнике. Ничего не скажешь, приятная мысль. Сейчас мне придется повиноваться. Пока я жив, я всегда смогу воспользоваться шансом сбежать.

Я обращаю внимание на путь, по которому меня везут, используя светофоры и повороты как точки отсчета, чтобы отследить, сколько кварталов по какой улице мы проехали. Хорошо, что я помню карту города наизусть. Мы едем уже какое-то время, и я обнаруживаю, что мои мысли крутятся не только вокруг того, что эти футы собираются со мной сделать, но постепенно обращаются к моей семье. Они знают, что я могу провести на свалке несколько часов, но обычно они звонят мне каждые полчаса или около того, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. После же такой грандиозной ссоры сомневаюсь, что они хотя бы подумали о том, чтобы позвонить мне. Скорее всего, они даже не поняли, что я ушел. Блин.

Фургон замедляет ход и заезжает в старое офисное здание с гаражом на первом этаже, если я правильно помню. Мы сейчас на Вестминстер-стрит, примерно в двух кварталах от той старой аккуратной церквушки с горгульями на крыше. Двери фургона открываются, и меня вытаскивают наружу, несмотря на мое сопротивление. Покорности они от меня точно не дождутся. Возле дверей фургона стоит больничная каталка с кучей креплений, способных удержать даже самого буйного пациента или одну очень непокорную черепаху. Меня силой грузят на нее, и ниндзя крепко фиксируют мои ноги. Такими темпами мои стопы скоро просто потеряют чувствительность. Я сомневаюсь, что они собираются ослабить ремни в ближайшее время. Внезапно кто-то разрезает клейкую ленту на моих руках, и мне удается ударить ближайшего ниндзя, прежде чем на меня наваливаются и фиксируют и руки тоже.

Теперь, по крайней мере, понятно назначение каталки. Футам больше не нужно таскать меня на себе и сражаться со мной. Я едва могу пошевелиться, что уж говорить о сопротивлении. Каталку со мной закатывают в лифт. Черт, вот еще навязчивой музыки в лифте не хватало для полного счастья! Куда они меня везут? Если они собираются меня допрашивать, то они обратились не к той черепахе. Я не сообщу им ничего важного. Я им вообще ничего не скажу. Единственное, что я могу им сказать, это куда им засунуть все их вопросы.

Лифт останавливается, и меня выкатывают в короткий коридор, а затем завозят в комнату. Вообще-то, это лаборатория. Черт. Я дергаю руками, надеясь, что крепления подадутся. Ничего подобного. Заразаа… не думаю, что ниндзя нужна от меня какая-то информация. Судя по оборудованию для генетических исследований и по множеству хирургических инструментов, лежащих на поддоне, меня собираются вскрывать и препарировать. Скорее всего, я не переживу эксперимента. Я уверен, что в мире есть некая кармическая справедливость, но сейчас я слишком напуган, чтобы думать об этом.

Ниндзя отходят от меня, и я остаюсь один в комнате, что только подстегивает мои попытки освободиться. Мне нужно выбраться отсюда! Вдалеке слышится пара голосов, они приближаются, и я затихаю, так, чтобы можно было сосредоточиться на том, что они говорят. Футы очень редко говорят вслух, так что если уж случилось так, что я оказался рядом во время их разговора, то лучше прислушаться повнимательнее. Обычно это что-то важное, и произносится кем-либо важным.

– …ак вы и просили, доктор Сака.
– Хорошо, из того, что я про него слышал, черепаха в фиолетовой повязке лучше всего подходит для этого эксперимента.
– Это действительно так.
– Если это сработает, это будет прорыв в медицине, и также избавит вас от проблем с рептилиями. Только удостоверьтесь, что гос…
– Вам не о чем беспокоиться. Госпожа Караи не знает об этом нашем маленьком проекте. Только после того, как все будет закончено, мы ее изве…


Я моргаю, уставившись на покрытие пола под моими ногами. Чьи-то руки держат меня, не давая мне соскользнуть с лавки дальше, чем я уже съехал. По залу мечутся взволнованные голоса, не давая мне сосредоточиться и еще больше искажая восприятие. Что произошло? А, да, у меня было очередное видение из прошлой памяти. Оно касалось моего похищения и того, как меня отвезли в лабораторию. Хотел бы я, чтобы они разговаривали хоть на полтона ниже, от них моя головная боль становится только сильнее. В голосах черепах уже слышится паника, надо показать им, что со мной все в… Стоп, если они все там, то кто меня держит?..

ЧЕРТ!

Я вырываюсь, кидаясь вбок, отпинываясь, пытаясь освободиться из рук Черноволосого. Он что-то говорит, но мне не до того, чтобы вслушиваться, я больше нацелен заставить его разжать руки. Леди позади нас пытается отползти подальше от места нашей схватки, пятясь спиной вперед. Черноволосый держал меня одной рукой, теперь же обхватывает двумя, стараясь удержать меня на месте. Я не собираюсь снова сдаваться, эти футы никогда не заполучат меня и не отвезут обратно в лабораторию.

Внезапно из шуме других взволнованных голосов всплывает голос Синего:
– …зэкде иба! Сиыке, знакда адзэкде иба!

В ту же секунду Черноволосый разжимает руки, и я отпрыгиваю прочь от него. Я резко поворачиваюсь к нему лицом, поднимая руки и становясь в боевую стойку, готовый защищаться в том случае, если он снова попытается схватить меня. Он просто стоит на том же месте, вскинув руки в классическом жесте «сдаюсь». Интересно, что такого сказал ему Синий, что он вот так сразу меня отпустил. Я даже не успеваю обдумать возможность атаковать его, как между нами возникает Оранжевый отталкивая меня подальше от Черноволосого.

– Жкдорди ливтэ рел е Сиыке, – говорит он. – Эитеди кигю дос, сос гэтда похехоиди иба, лавид, уда залавид илэ щад фэд-фэд экзасаедкю.
Красный подходит и встает между Оранжевым и Черноволосым, пристально за ним наблюдая. Синий опускается на колени рядом с Леди, помогает ей встать и о чем-то тихо ей говорит. Надеюсь, он говорит ей, что если она или Черноволосый попытаются проделать что-нибудь подобное еще хоть раз, он сделает так, что они пожалеют, что вообще встретились со мной.

Оранжевый мягко подталкивает мои руки вниз, показывая мне большой палец, когда я заставляю себя отвести взгляд от своих врагов. Приятно осознавать, что он меня прикрывает. Интересно, а где он был, когда на меня напали и похитили? Это ему я хотел позвонить? Он сказал, что они искали меня восемь дней, так что, наверное, я пытался тогда позвонить именно ему. Или Красному. Или Синему. Или еще кому, если уж на то пошло. Сильно сомневаюсь, что в службе спасения 911 восприняли бы мой звонок всерьез. «Помогите, у меня проблема, на меня напали ниндзя-фут на свалке». Ага, да.

Оранжевый опускает мне руку на плечо и осторожно сжимает пальцы, как это делал Синий прошлой ночью. Он снова расстроен. Я обнаруживаю, что разглядываю его. Почему я вспомнил футов прежде, чем этих ребят? С чем это связано? Я вспоминаю те события, которые произошли совсем недавно, или как? Или просто кто-то решил, что отныне моя жизнь будет просто жалким существованием? Или это из-за того, что на меня сел слон, когда мне было двенадцать?! Я не… Мне… не могу… почему это происходит со мной?!

Сильные руки обнимают меня и притягивают ближе к груди. Оранжевый. Он прижимает ладонью мою голову к своему плечу, я зарываюсь в него лицом и тут понимаю, что я… плачу… Черт, ну что еще за ребячество. Я прижимаюсь к нему и обхватываю его обеими руками, крепко держась за него и рыдая в его плечо. Сквозь свои всхлипы и резкие рыдания я слышу его голос, который говорит мне что-то успокаивающее.

– Жки щанаца, Тарре. Жки гэтид ж занютси. Лй гйкдна знежитил дигю ж занютас, е дй клавиц рол нокксопод кжая дианея а дал, зафилэ аре дигю защедеме е фда аре к дагаы ктимоме. Ю тови ктимоя диги ди сачиырйи лоччерй, саданйе диги дос рножюдкю, дамса ри змоф. Жки щанаца. Дигю гамци ресда ри днарид. Дй э гипазокракде…

Последний раз редактировалось Kifanya; 15.03.2013 в 08:47.
14.03.2013, 01:04
Ох, бедный Донни.... Тяжело ему, ничего не помнить, а тут еще и воспоминания...
Вообще, такие моменты, как последний, тяжело читать, в плане эмоциальном. Когда всегда сдержанный Донни плачет, как ребенок... Это тяжело, особенно, когда представляешь его, уткнувшегося в плечо Майки, вздрагивающего от плача... Это тяжело, грустно и самому хочется плакать....
Надеюсь, что он все вспомнит!
И можно перевод того, что они говорили? А то я туго соображаю и трудно расшифровать слова^_^
   14.03.2013, 01:10  
Можно, отправила в личку
И да, конечно, все будет хорошо еще всего 16 глав и все наладится.
14.03.2013, 10:10
Кофейные маффины? а Майки умеет утешать)
Две сцены - с Майки на кухне и, с ним же, в зале - произвели неизгладимое впечатление. Наверное, потому что это любимые персонажи, потому что близка мне тема братских отношений (тот, у кого есть старший брат, меня поймет) и близка в этой теме именно эта пара - один никогда не дает унывать и поддерживает, другой бесконечно заботится и оберегает, и оба очень привязаны друг к другу. А может, просто душа моя чует весну и требует флаффа, который я теперь везде нахожу)))) Список можно продолжать и дальше, и далеко не последнее место в нем занимает восхитительно качество перевода. Я говорила, и скажу еще раз: @Kifanya, ты замечательный переводчик и спасибо тебе за этот нелегкий труд, на который ты тратишь немало сил и времени, чтобы нас порадовать)

P.S. Не могла не отметить:
Никогда не мог ничего от тебя скрыть
За эту фразу отдельное огромное спасибо. Нет, вот честно. Огромное)
Спасибо за пост (2) от: Kifanya, RLzvezdaDM
Ответить
Страница 2 из 8:  1 2 3 4 5 6  В конец »
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):