Телеграм-чат  
  Черепашки-ниндзя   Фан-зона  Фан-фики  Переводы   Собрать воедино [перевод]
14.03.2013, 13:16
очень динамичная глава.
и бой, в котором раскрываются мысли Донни.
и попытки напомнить Донни о прошлой жизни тренировками.
насчет Кейси – почему его не сплавить куда–нибудь ? Дону он не нравится же.
Донни и Майки – это такой бальзам на душу ))) такие родные и близкие )))

слов нет – одни эмоции *w*

/тут упоминули в комментариях флаффф - грешным делом замечу, что тоже этого жду/
Спасибо за пост (2) от: Donny's Angel, Kifanya
14.03.2013, 13:24
@Kifanya, огромное спасибо за переводы! Ты делаешь это настолько хорошо и качественно, что всегда остается приятный осадок.
Спасибо за пост (2) от: Donny's Angel, Kifanya
   19.03.2013, 19:19  
Спасибо вам всем огромное за добрые слова!
Прошу прощения, что так долго не выкладывала продолжение, как-то вдруг навалились всякие дела Я постараюсь выкладывать главы почаще.


Глава 11. За дверью четвертой комнаты.

Когда я расплакался в первый раз, тогда, на крыше… пожалуй, это было позавчера, это было ужасно. Я был измотан и напуган. Я был до крайности растерян, потому что не мог ничего понять. Все тело ныло от последействия наркотиков, и все мышцы стонали от физической перенагрузки, которой я их подвергал в течение продолжительного времени. То, что я вообще мог двигаться после того, как меня восемь дней держали под воздействием наркотиков, было чудом само по себе. Но между моей истерикой тогда и неконтролируемыми рыданиями сегодня есть еще одна большая разница.

Тогда я был один.

Я перестал плакать пару минут назад, но все еще прижимаюсь лицом к его плечу, просто оттягивая момент, когда мне придется посмотреть на него и, таким образом, обнаружить тот факт, что я только что оставил на его плече треть жидкости своего организма. Он раньше проделал со мной то же самое, так что, наверное, он воспримет это нормально. Что не означает, что мне от этого легче.

Хотя он очень помог мне. Он просто обнимал меня, говоря мне какие-то слова, скорее всего что-то утешительное. Он почувствовал, что меня начало трясти так, что мне уже трудно было стоять, и уселся на маты, усаживая меня рядом, не давая мне упасть. А потом он просто держал меня в руках и баюкал, как маленького ребенка, пока я рыдал ему в плечо. Блин, неудобно-то как… Мне это теперь никогда не загладить. Даже сейчас, хотя он понимает, что я уже не плачу, он все равно продолжает меня обнимать, одной рукой поглаживая мой панцирь. Черт, мне надо перестать вести себя, как младенец.

Я знаю, как это прекратить. Все, что мне надо сделать, это отодвинуться от него, и он тут же разожмет руки. Я думаю. Да нет, конечно же, он меня сразу отпустит. Ни Оранжевый, ни другие мутанты ни разу не сделали ничего, что причинило бы мне вред. Они были так добры ко мне, и я смутно чувствую, как будто знаю их… как будто мы были знакомы раньше. Они мне не враги, это я давно понял, вот только что здесь делают эти двое футов? Может, мутанты взяли их в плен и заставляют их каким-то образом помочь мне? В этом есть определенный смысл. Ладно… Я позволю им помочь мне, но если они сделают хоть одно угрожающее движение, я их вырублю. Или спрячусь за спиной у Красного. Будет зависеть от того, что они предпримут.

Стоп, тут что-то слишком тихо. Я понимаю голову и оглядываюсь. Да, кроме нас с Оранжевым в зале больше никого нет. Интересно, куда они все делись. Они ушли, чтобы не смущать меня своим присутствием? Очень тактично с их стороны. Это позволяет мне чувствовать себя не таким нытиком. Ну, ладно, тут я конечно солгал. Оранжевый перестал гладить меня по спине, как только я поднял голову и смотрит, как я оглядываюсь вокруг, ища остальных. Он улыбается мне, когда я смотрю на него, и я вынуждаю себя улыбнуться в ответ.

– Прости, я тебя вымочил, – бормочу я, пытаясь вытереть его плечо рукой. Черт, стыдно-то как…

Он мягко отталкивает мои руки.
– Жки ранломра, – говорит он. – Ю ви дави диги жки змифа жйлафем, дос фда дизин лй сжедй.

Он замолкает и вздыхает. Что вдруг пришло ему в голову? Он все-таки расстроен по поводу своего плеча? Как будто читая мои мысли, он отрицательно качает головой и показывает на свой рот, постепенно отодвигая от него руку, изображая, как будто он говорит. Затем он показывает на меня, свои уши, и наконец, снова качает головой. А, да, мне тоже не нравится, что я не могу тебя понимать, Оранжевый. Язык жестов пока работает замечательно, но он очень утомляет и раздражает. Я согласно киваю головой, должен быть какой-то более простой способ общения.

Оранжевый снова что-то показывает. Он держит одну руку горизонтально ладонью вниз, а вторую над ней. Затем он шевелит пальцами верхней руки, изображая ими «ноги», и шагает ими. Закончив, он показывает на меня с озадаченным взглядом. Да, наверное, пора подниматься. Все равно мне придется встретиться с остальными, так что лучше побыстрее с этим покончить, как бы неловко я себя ни чувствовал. Ох, моя спина… Больше никогда не буду пытаться вот так, съежившись, лежать на этом полу. Чувствую себя так, как будто у меня все суставы заржавели.

Оранжевый стоит рядом со мной и терпеливо ждет, пока я закончу потягиваться, разминая затекшие спину и плечи. Блин, я знаю, что панцирь очень часто нас выручает, но сейчас он только мешает мне…ааа… вот так намного лучше. Я несколько раз вращаю плечами, прогоняя онемение и заставляя мышцы расслабиться. Больше ни разу в жизни. Ни за что больше я не стану плакать, лежа на этих матах. Это не самое уютное место, несмотря на то, что они предназначены делать пол мягче. Оранжевый хихикает, глядя на мое страдальческое выражение лица. Почему мне вдруг так захотелось отвесить ему подзатыльник? Причем, не настолько сильно, чтобы по-настоящему причинить ему боль, а так, чтобы довести до его сведения мое недовольство.

Оранжевый щелкает пальцами, привлекая к себе мое внимание, направляется к двери и машет мне рукой, чтобы я шел за ним. Так, все, хватит. Мне уже надоело, что меня подзывают щелканьем пальцев. Я сам щелкаю пальцами несколько раз, что заставляет Оранжевого оглянуться через плечо и остановиться, когда он видит, что я не сдвинулся с места. Он растерянно смотрит на меня. О, я скажу ему, что не так. Я снова щелкаю пальцами и отрицательно качаю головой, прежде чем скрестить руки на груди. Оранжевый, больше я так делать не собираюсь. Тебе ясно?

Хей… почему он так настороженно на меня смотрит? Он слегка сменил позу, так словно приготовился бежать или… защищаться? Он думает, что я снова хочу на него напасть? На какой-то краткий миг его взгляд покидает мое лицо. О, черт, он считывает сигналы моего тела. Все, что он сейчас знает, это то, что я зол, возможно, потому, что он щелкнул мне пальцами, и что я сохраняю позу замкнутости и неприятия. Да, на его месте я бы тоже сразу насторожился.

Я быстро роняю руки и отрицательно качаю головой. Ох, одно сплошное недоразумение… Я попытаюсь… ладно, вот замирать на месте мне сейчас точно не надо. Он как-то странно на меня смотрит. Да, конечно же, мое тело посылает ему противоречивые сигналы. Эмм… Я показываю на свои пальцы и легонько щелкаю ими один раз, затем отрицательно мотаю головой. Ну, давай же, пойми меня, это просто. Я больше не хочу, чтобы мне щелкали пальцами. Все еще с таким же растерянным видом, явно не понимая, чего я от него хочу, Оранжевый поднимает руку и снова щелкает. Я опять мотаю головой и упрямо остаюсь, где стоял, целенаправленно глядя в сторону, потом поворачиваюсь к нему, чтобы увидеть его реакцию. Он смотрит на меня, на свои пальцы, опять на меня, и… да блин, неужели так сложно? Я просто не хочу больше слышать этих щелчков. Это же легко понять, Оранжевый. Черт, ну и тупишь же ты иногда Мике…

– Тар, фда дй зйдоицкю та лирю тарикде? – спрашивает он, снова глядя на свою руку. – Дй южра елииц ж жетэ фда-да, сокояхиикю комшиж, ра фда?

Он снова переводит взгляд на меня и еще раз щелкает пальцами, все с тем же недоуменным выражением на лице. Зараза, теперь-то что? Мне не хочется, чтобы меня подзывали щелчком, но должен же быть какой-то другой способ, каким Оранжевый сможет привлекать мое внимание. Я снова качаю головой, и на этот раз показываю на него и произношу слово «оранжевый». Если я смогу дать ему понять, что я его так… хм… назвал, тогда мне не придется больше использовать пальцы, чтобы позвать его. Я показываю пальцем на себя и выжидающе на него смотрю. Если у меня получится сделать так, чтобы и он сейчас назвал меня, то я просто смогу потом узнавать этот набор звуков. И конец всем прищелкиваниям. А может, если он назовет меня по имени, я вспомню, кто я такой. Это было бы здорово, только, наверное, мне будет очень больно. Если уж припоминание чего-то незначительного заставляет меня падать без сознания, тогда возвращение всех воспоминаний, касающихся моей личности, должно быть, обеспечит мне целый припадок.

– Тар?

Я обращаю на него все свое внимание. Интересно, что он только что сказал. Слово не кажется мне знакомым, и в голове не всплывают никакие воспоминания. Я показываю на себя, просто чтобы удостовериться, что он будет называть меня именно так, и снова выжидающе на него смотрю.

– Тар!

Его глаза загораются от восторга, и он чуть ли не вприпрыжку кидается ко мне. Оох… мои ребра!
– Оранжевый, не надо меня так стискивать! – выдыхаю я, и ерзаю в его руках, пытаясь немного отстраниться. Он немедленно отпускает меня и отшагивает назад, озабоченно всматриваясь мне в лицо.
– Тар? – произносит он жалобно. Черт, я чувствую себя так, словно только что пнул щенка.
– Оранжевый, – говорю я со вздохом, – мне очень жаль, я правда пытаюсь все вспомнить, но это не так-то просто.

Он только несмело улыбается в ответ на мои слова и легонько пихает меня в плечо. Он показывает мне знак «окей», а потом указывает на себя.
– Оранжевый.
Он в самом деле понял?
– Тар, – говорит он, показывая уже на меня. Я улыбаюсь и утвердительно киваю. Я знал, я знал, что он поймет. Теперь он улыбается во все тридцать два зуба, и взмахом руки показывает, чтобы я шел за ним. Может, сейчас я и не помню, кто я такой, но я тебе обещаю, Оранжевый, когда я все вспомню, я скажу тебе об этом… как-нибудь.

Все сидят в гостиной, словно они ждали, когда мы, наконец, выйдем из зала. Это ясно потому, что глаза всех в комнате сразу устремляются на нас, как только мы входим. Я краснею. Я знаю, что краснею. Я… думаю, что мне лучше пойти и эммм… спрятаться на кухне, например. Да, точно, это кажется замечательной идеей. Оранжевый вприпрыжку направляется к большому столу, где стоит Леди. Интересно, с чего это он так взволнован.

Синий на кухне моет посуду. Ух ты, не могу удержаться от хихиканья. Видеть, как большущая черепаха, на моих глазах серьезно напинавший нескольким суровым футам, вытирает тарелки настолько странно, что просто повергает в смех. Здорово, теперь он смотрит на меня, как на сумасшедшего. Только этого мне еще и не хватало. Вообще-то, я был бы не удивлен, если бы эти ребята уже давно решили, что я спятил.

Я заглядываю в холодильник в поисках бутылки с водо… хей, здесь есть газировка! Это, конечно, не кофе, но все же в ней содержится достаточно кофеина и сахара, чтобы она оказывала примерно такое же воздействие. Только здесь несколько разных банок. Интересно, какая из них какая. Где Красный? Он знал, что я люблю кофе, и какой именно сироп мне нравится, может быть, он в курсе, какую газировку я обычно пью. Хммм… может, Синий знает? Он уже некоторое время наблюдает, как я рассматриваю содержимое холодильника, поэтому я просто показываю на нижнюю полку, где нет ничего, кроме банок с газировкой, и пожимаю плечами. Он с улыбкой протягивает мимо меня руку, достает серебристую банку с синими и зелеными полосками и вручает ее мне. Ладно, это сработало. Я показываю ему большой палец и направляюсь обратно в гостиную.

Оранжевый что-то торопливо и взволнованно рассказывает Леди. Интересно, а что смотрит по телевизору Красн…

– Тар!
А? Я замираю на месте, не донеся до рта банку. Оранжевый выглядит необычайно гордым по какому-то поводу, а все остальные, кто стоит вокруг большого стола, кажется, чем-то поражены.

– Ри тэлоя, фда ар зареоид фда-да ихи еп даба, фда лй бажанел. Ксании, ар знакда эпроид кафидореи пжэсаж ж кжаил елире, – говорит им Оранжевый. Ладно, объясните мне кто-нибудь, что от меня нужно. Он машет мне подойти поближе.

Вообще-то мне не хочется снова оказываться в непосредственной близости от Черноволосого и Леди. Что, если они снова попробуют что-то провернуть? Хотя, тут же рядом стоит Оранжевый, да и Крыс тоже. Не думаю, что кто-то из них позволит футам сотворить со мной что-нибудь. Я уверен, Синий примчится из кухни меньше, чем за секунду, а мечи у него с собой. И Красный тоже неподалеку, хотя и кажется, что он занят, смотря телевизор. Нет, вряд ли футы что-то предпримут, если, конечно, они не самоубийцы. Я иду к столу, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Я не хочу, чтобы футы думали, что я их боюсь, иначе они смогут использовать мой страх в своих интересах.

Будет лучше, если я встану так, что Оранжевый был между мной и теми двумя, но при этом, чтобы это не было так очевидно. Я обхожу стол по широкой дуге и встаю слева от Оранжевого. Вот так, теперь посмотрим, как они до меня доберутся. Оранжевый все продолжает что-то болтать, а я пока отхлебываю из банки. Мммм… у газировки очень тонкий вкус, слегка чувствуется привкус лимона, и в ней действительно очень много пузырьков. Может, это какая-то минеральная вода. Неважно, она все равно хороша на вкус, но мне хотелось бы…

ХЕЙ!

Я отпрыгиваю назад, сразу забыв и про газировку и про все остальное. К этому я был абсолютно не готов. Пока Оранжевый выслушивал, что ему говорит Крыс, Леди тихонько протянула руку за его спиной и прикоснулась к моему запястью. Я не уверен, но мне кажется, она пыталась меня схватить. То, как я отпрянул от Оранжевого, и звук падения полной банки привлекли всеобщее внимание. Красный подскакивает со своего места на диване, а Синий чуть ли не бегом мчится из кухни. Леди пятится от меня, и к ней уже спешит Черноволосый, вскочив со стула и протягивая руки, словно собираясь ее поймать. Крыс сразу же переводит на меня взгляд, а Оранжевый оборачивается ко мне и начинает медленно приближаться, приподнимая и опуская ладони на уровне талии.

Я медленно выпрямляюсь из защитной стойки, когда он подходит ближе. Оранжевый, у меня нет ни малейшего намерения успокаиваться или расслабляться, пока эти двое находятся рядом. Черт, если он подойдут ко мне ближе, чем на три метра, они получат полное представление из первых рук о том, как я поступил с их дружками на свалке. Оранжевый кладет руку мне на плечи. Он выглядит недоумевающим, показывая сначала на мою защитную стойку, а затем на двух футов у него за спиной. Блин, ну уж не знаю, чего я так на них реагирую, может, потому, что их подельники решили поиграться с моим разумом? С чего бы еще мне быть настороже рядом с ними, Оранжевый? Я киваю на двух людей, стукаю кулаком по ладони и показываю на себя.

– Ж агцил, Тар жгем киги ж бамажэ, фда жй тжои щадеди ро риба розокд, – говорит он. Наверное, он пытается перевести остальным, что я показал ему. Интересно, может, мне удастся заставить его сказать им, куда они могут засунуть свои намерения.

– Уда лавра зарюд, – почему Леди теперь выглядит грустной? Расстроилась, что не удалось меня поймать? Она нервно вздыхает, и я вижу, как Черноволосый обнимает ее одной рукой. – Заксамсэ ар жаагхи ресаба ри залред, да, жинаюдра, ар тиыкджедимра кфедоид, фда лй по рел ащаделкю. Ро колал тими, кола роци знекэдкджеи птик лавид политмед жапжнохиреи иба золюде.

– Икме дй кагеноицкю знитзамавед, фда жоци адкэдкджеи гэтид э иба ви ердиникощ, да тови ри тэлоы аг удал, Уызнем, – Сииий сейчас выглядит намного более спокойным, возможно, из-за того, что меня и футов разделяет значительное расстояние. Приятно знать, что он так сильно обо мне беспокоится. – Дй итеркджиррою, снали Тарре, сда лавид нопагнодкю э дал, фда знаекщатид.

Она вздыхает и снова садится на стул.
– Ю проя, Миа. Ра ю ресабто ри гймо кемро ж литешерксаы роэси. Дос лраба экиба рота знерелод жа жрелореи, фда ю ри лабэ тови ницед, к фиба лри кмитэид рофод, фдагй нопагодкю жа жкил удал, – она обводит рукой поверхность стола, заваленную книгами. – Тови ка жкиы литешерксаы тасэлирдошеиы, саданэя кагном Тар, итеркджирраи, фда ю лабэ ксопод рожинрюсо, уда да, фда чэдй екзампажоме сосаы-да ронсадес, фдагй жйпжод олрипея. Е засол й ри клавил жпюд э риба оромеп снаже, ю ри клабэ эпрод, сос елэ залаф, е клагэ ме ю жаагхи илэ залаф.

– Тар, – я оглядываюсь на Оранжевого. Он показывает на себя и на меня, потом на наши глаза и, наконец, на большой телевизор, перед которым сидит Красный. Да, наверное, телевизор посмотреть можно. Если только мне не придется беспокоиться о том, что Леди или Черноволосый набросятся на меня на середине фильма. Красный никак не реагирует, когда мы подходим и плюхаемся на диван рядом с ним. По крайней мере, теперь между мной и людьми находятся и Красный, и Оранжевый. Оранжевый хватает пульт от телевизора и начинает щелкать, переключая каналы с головокружительной скоростью, очевидно, в поисках чего бы посмотреть, но я почти не обращаю на него внимания.

Мое внимание поглощено Красным. Он смотрит , как я рассматриваю его. В его взгляде сквозит напряжение и осторожность, а кроме того, опять та самая странная беспомощность. Его тело тоже напряжено, словно в ожидании грандиозной битвы, которая должна вот-вот разразиться. Он постоянно сжимает и разжимает кулаки, как будто не знает, куда девать руки. Похоже, что он растерян, словно он хочет сделать что-то, хоть что-нибудь, но не знает, что надо сделать, чтобы поправить ситуацию. Наконец, он отводит от меня взгляд, разрывая наше молчаливое состязание «кто кого переглядит», резко вздыхает и проводит ладонью по лицу, затем встает и уходит в сторону зала. Он расстроен. Кто-то должен пойти за ним и помочь ему успокоиться, прежде чем… я вздрагиваю от громкого звука удара и треска чего-то сломавшегося, донесшихся из зала. Я не слышу, как он ругается, так что, наверное, с ним все в порядке, а вот с тем, что он сломал – вряд ли.

Синий вздыхает:
– Ю заытэ е..
– Рид.

А? Я оборачиваюсь и вижу, как Крыс неторопливо и уверенно направляется в сторону зала.
– Тародимма гэтид фэжкджажод кигю ксасаырии, икме дй е джаы гнод акдоридек к рел. Акдоркю птик, закладне, жаплавра, дй кэлииц залаф Уызнем к ии ногадаы.

Из зала доносится еще один громкий треск и стук. Что Красный там делает? Кидается на стены?
– Ю экзасая юнакд Ночоумю.

Синий отвешивает Крысу легкий поклон как раз перед тем, как тот исчезает в проходе между двумя комнатами. Затем он разворачивается в сторону Черноволосого и Леди. Хорошо, надеюсь, он за ними присмотрит, а Крыс успокоит Красного.

М-да, похоже, Оранжевому нравится то, что идет по телевизору, но мне оно кажется бессмысленным. Я уловил общую мысль о том, что койот хочет поймать и съесть птичку, но где он набрался ума, чтобы уметь писать? Хотя, странно такое слышать от черепахи высотой в человеческий рост, которая способна разговаривать и писать, правда, не на том языке, который используют в этом доме. И все же, откуда взялась эта наковальня? И почему тот участок земли, на котором она стояла, обвалился, а краешек, где стояла птичка, остался на месте? Это невозможно. И этот койот получил бы больше, чем простое головокружение, свалившись с такой высоты. Не думаю, что он бы выжил.

– Оранжевый, – мне необходимо отвлечься от этого шоу, прежде чем я сойду с ума. Он смотрит на меня глазами, в которых практически танцует веселье, и вытирает слезы от смеха. Черт, он иногда такой ребенок. Почти всегда. Он никогда не вырастет. Я показываю на себя, изображаю, как будто я что-то пью, показываю себе за спину в сторону кухни, затем показываю на него и вопросительно на него смотрю. Он отрицательно мотает головой, и я перескакиваю через спинку дивана. Вот он, долгожданный уход от безумия, ну и газировки заодно достану. Я оглядываюсь на то место, где должна быть лужа после того, как я уронил первую банку, но кто-то уже все вытер. Мне нужно прекращать ронять на пол предметы, после падения которых остается столько грязи.

Я беру из холодильника еще одну серебристую банку с зелеными и синими полосками. Интересно, а как она все же называется? Мне определенно нравится эта газировка. Может, это мой любимый напиток или что-то вроде того. Мне даже отсюда слышно, как хохочет Оранжевый, но это шоу меня действительно не увлекло. Мне доставляет больше удовольствия наблюдать за Оранжевым, чем смотреть в экран телевизора. Я тереблю пальцами колечко на банке. Чем бы мне заняться? Оранжевый смотрит телевизор, Синего нельзя отвлекать от его наблюдения за футами, и у меня такое ощущение, что Крыс и Красный ведут сейчас разговор по душам, мешать которому не стоит. Очень надеюсь, что с Красным будет все в порядке. Хммм… А вот интересно, у меня получится вспрыгнуть на второй этаж, как это проделывал Красный? Надо попробовать. Правда, если не получится, и я упаду, то у всех опять начнется паника.

Я ставлю банку на стол и отхожу на несколько шагов назад. Ладно. Я смогу. Он брал несколько шагов разбега. Прыжок. Ногу он ставил как раз сюда. Замечательно. А вот и перила. Перекатиться через них и… уффф. Мда, у меня приземление вышло не таким аккуратным, как у него, но я все же умудрился вспрыгнуть наверх, и похоже, этого никто даже не заметил. Я был прав, здесь находится еще несколько комнат. Четыре двер… нет, пять дверей, одна из них вон там, за небольшим изгибом коридора в стене, которая прямо напротив меня. Хм… посмотрим, что у нас, скажем, за дверью номер три.

В этой комнате царит беспорядок. Я бы не удивился, если бы это была комната Крыса, потому что ее хозяин, кто бы он ни был, определенно, как грызун, тащит все в свою нору. Я ступаю очень осторожно, тщательно выбирая, куда поставить ногу на засыпанном разным барахлом полу. Похоже, этот парень даже не слышал никогда слова «порядок», да и помыть бы тут не мешало. На полу валяются комиксы, полупустая упаковка жвачки и… скажите мне, что это не крошки от пиццы месячной давности. Ага, точно, фу, гадость! У стены стоит половина стола для пинг-понга, так чтобы можно было играть в одиночку. Вокруг разбросаны футбольные мячи и мячи для соккера. Еще здесь есть несколько скейтов, похоже, теперь я знаю, почему в гостиной стоит хафпайп. Потому что сюда бы он не убрался. У дальней стены стоит стол, заваленный бумагами. Над ним вторым ярусом нависает кровать. Выглядит уютно. Среди кучи подушек и одеял, беспорядочно раскиданных по всей кровати, сидит плюшевый медвежонок, как будто ожидая того, кто придет сюда спать.

Оранжевый. Это комната Оранжевого. Я наклоняюсь, поднимаю пэдлбол и верчу в руках мячик на конце шнурка, привязанного к лопатке. Да, все в этой комнате просто кричит об Оранжевом. Я прямо вижу, как он проводит здесь свое свободное время, часами играя во все свои игрушки. Ворох бумаг на столе на самом деле скрывает коротенькие истории, которые он сочинил. Он хочет однажды стать писателем и писать рассказы для детей. Маленьких, шести или семи лет. У него будет здорово получаться. Он останется ребенком, даже когда вырастет, и это поможет ему писать рассказы с детской точки зрения, так, что маленьким детям будет интересно их читать. Я кладу пэдлбол туда же, где его нашел. Теперь посмотрим, что находится за остальными дверями.

Первая дверь ведет в комнату, являющую собой прямую противоположность комнате Оранжевого. Здесь чисто и опрятно. На самом деле, до того чисто, что это почти заставляет себя чувствовать так, словно ты загрязняешь комнату своим присутствием. Странно. Кто бы ни был хозяином этой комнаты, он определенно помешан на чистоте и порядке. А это что, мечи? Ага, шесть катан висят на специально сконструированной подставке, стоящей возле стены. Могу поспорить на что угодно, это комната Синего. По всей комнате расставлены свечи разной высоты и диаметра. Наверняка у них и запах разный. Кровать аккуратно заправлена. Одеяло, кажется, натянуто так туго, что, если уронить на него монетку, она спружинит и подпрыгнет. Жалко, что у меня с собой нет ни одной. Я бы попробовал.

Центральное место в комнате занимает большая бумажная ширма, стоящая вдоль дальней стены. Можно увидеть, где она была повреждена, похоже, часть рамы была сломана, а бумага порвана. Кто-то затратил много времени, чтобы привести ее в порядок. На бумаге нарисованы японские журавли, одни из них стоят в воде, другие парят в небе. На самом деле, очень красивая картина. Я рад, что Синий нашел время, чтобы ее починить. Перед ширмой лежит циновка из рисовой бумаги, на вид ужасно жесткая и неуютная, но я прямо вижу, как Синий сидит на ней и медитирует, обратившись лицом к ширме. Возможно, он даже ставит на пол вокруг себя свечи, чтобы помочь себе расслабиться и достичь высшего уровня знания и понимания вещей. Лаадно, это все было очень странно, теперь в следующую комнату.

Комната Красного. Дверь номер два ведет в комнату Красного, можно сказать сразу же и не задумываясь. У кого еще в комнате могут быть сразу и боксерская груша и боксерский мешок. А этот тренажер для поднятия тяжестей намного больше того, что в зале внизу. На кирпичной стене на разной высоте висят несколько фанерных щитов с нарисованными мишенями. А зачем ему…аа, для тренировки на точность попадания. В центре каждой мишени торчит несколько сюрикенов и метательных ножей. Ух ты, вот это стереосистема. Наверное, с ее помощью можно заставить стены сотрясаться. Могу поспорить, Синему не нравится, когда Красный включает эту штуку во время медитации. Это что, гамак? Как он может спать в гамаке всю ночь? Может, поэтому он всегда такой сердитый, потому что не высыпается?

Мое внимание привлекает то, что кажется совсем неуместным в комнате Красного. За гамаком, вдали от тренажера и различных боевых принадлежностей стоит стол с полками над ним. Что на полках? Модели. Много, очень много моделей. Причем не те, которые можно быстро собрать за пять минут, а те, что надо собирать часами, приклеивая одну за другой каждую маленькую детальку. Прямо сейчас на столе стоит полусобранная модель машины. Полка над столом заполнена моделями гоночных машин и других видов транспорта. Ух ты, похоже, он уже давненько занимается этим, и у него здорово получается. Если бы я не знал, что он сделал их сам, то подумал бы, что они куплены в магазине.

Если о других комнатах у меня сложилось впечатление, как о странных, то эта просто выигрывает первый приз в состязании по эксцентричности. По большому счету, это даже не комната, а мастерская. Да, в ней есть и кровать, и письменный стол, как в других трех, но в остальном она очень сильно от них отличается. Повсюду электронное оборудование и схемы. В середине комнаты стоит большой стол, по размеру почти такой же, как тот, что внизу, но, в отличие от него, этот покрыт не книгами, а наполовину собранными или наоборот наполовину разобранными вещами. Трудно сказать, где заканчивается одна штуковина и начинается другая. Одно местечко на столе почти полностью расчищено, и на нем лежит частично собранный ноутбук. Зачем им вообще понадобился еще один компьютер? У них есть здоровенный компьютер внизу, а вон там у стены еще один. К вопросу об одержимости компьютерами. Как и в комнате Оранжевого, письменный стол завален различными бумагами, но на них в основном математические вычисления и технические чертежи. Могу поспорить, что ящики этого стола битком набиты тем же самым, а это что, на самом деле набор для химических опытов? Лучше ничего здесь не трогать, а то еще испорчу кому-нибудь эксперимент.

Что действительно привлекает мое внимание, так это большущий стол для черчения, занимающий всю стену по правой стороне комнаты. Ух ты, вот это огромина. Над чертежной доской через каждые несколько сантиметров установлены лампы. Надо думать, они дают достаточно света. К самой доске прикреплены несколько листов бумаги. Похоже на то, что кто-то занимался созданием мотоцикла. Дааа, кто бы это ни был, он действительно вдавался в мельчайшие детали. Он даже вычислил, какое давление будет приходиться на передний… хей, погодите-ка минуту. Здесь ошибка. Нет, конечно, большая часть из этого рассчитана правильно, но на третьем месте после запятой должна стоять восьмерка, а не девятка. Я хватаю ластик и карандаш и быстро стираю неверную цифру, исправляя ошибку. При высоких скоростях болт может расшататься, что повлияет на целостность всего переднего вала, а это не сулит ничего хорошего для того, кто будет в этот момент за рулем. Хей, что за… Как у меня… почему я… Я заторможено кладу на место карандаш и снова обвожу взглядом комнату.

Это моя комната…

Это моя комната!

Матерь черепашья! Я дома! Я дома, и даже сам этого не осознавал! Вот откуда я знаю, где что находится! Вот почему здесь я чувствую себя в безопасности! Должно быть, именно поэтому все так пугаются каждый раз, как я не так вздохну! Мы живем вместе. Черт, я дома! Это значит, что все эти вещи – мои. Я самостоятельно конструировал мотоцикл. Ух ты, я, должно быть, умный, не иначе! Хей, а ведь это означает, что тот химический набор тоже мой. Круто, надо посмотреть, чем я тут занимался!

Так, ладно. Я нагревал воду. Типа, добавить вот это вот сюда и довести до кипения. Хорошо, хорошо. Теперь добавить натрий и… ой, зараза… Что я только что туда положил? Вернее, что было в этой мензурке? О, черт. Оно не должно так кипеть. Блин… Блин… Так, без паники, просто выключи горелку и отойди. Черт, оно все равно кипит. Эммм…. шевелись и ныряй под стол, придурок!!!

ББББУУУУУУУУУУМММММММ!!!

Ох… Уши болят, и вообще было плохой идеей так падать на пол с больными ребрами. По крайней мере, я не держу у себя в комнате ничего опасного. Все, представляющее опасность заперто… где-то, куда Оранжевый не сможет залезть и набедокурить. Я рад, что у меня в комнате стоит такой большой стол. Это превосходное укрытие, под которым можно спрятаться в случае непредвиденного взрыва. И вообще, хорошо, что я погасил горелку, а то могло бы произойти возго…

В комнату внезапно врывается Красный, он тяжело дышит, и его взгляд лихорадочно прыгает по тому, что осталось от химического набора. Он торопливо обводит комнату бешеным взглядом, наконец, останавливая его на мне. Я стою у края стола, противоположного тому, где был злосчастный химический набор. Ох, он выглядит перепуганным. Черт, да я сам перепуган. Мне не следовало так легкомысленно обращаться с химическими веществами. Я же мог погибнуть. Кажется, поэтому Красный в панике, он переволновался из-за меня. Вообще-то, прямо сейчас он уже не выглядит испуганным, скорее, он в бешенстве. О-оу…

– Знаешь, Красный, – удается мне выдавить. О, да, он явно в бешенстве. – Это было на самом деле очень плохой идеей возиться с химическими веществами, когда не можешь прочитать этикетки на мензурках.

Последний раз редактировалось Kifanya; 20.03.2013 в 09:50.
19.03.2013, 19:39
описания комнат здоровские )))
Донни вспомнил, ура =^^=
все гениальное - просто )))
ощущения от присутствия каждого брата - мурашки по коже )))

большущее ПС: автору, наверно, нравится присутствие Эйприл и Кейси.
но мне казалось, что я схожу с ума - ну почему бы им не уйти ??? уже обоим !!!
их присутствие напрягает меня.
/чисто мое имхо/

@Kifanya, ты няшка )))
спасибо большое *w*
Спасибо за пост (1) от: Kifanya
19.03.2013, 20:13
Донни.... xDDD Блооо, даже потеряв память остается самим собой))) Ох и влетит ему от Рафа)))
19.03.2013, 21:27
Ааааа!!! Это нечто!!! Рафа жалко, расстроился, похоже, не на шутку, надеюсь, он там зал не на кусочки разнес))))) Мне было лень расшифровывать переговоры, посему я ничего не понял из того, что они говорили Х))))
Но Донни молодец! Это все, что я могу сказать Х))) Раф определенно в бешенстве Х))))
19.03.2013, 22:52
Ня-ня-ня...
Почему-то, прочитав последнюю сцену, у меня перед глазами промелькнуло лицо Дона, эдакого что-нибудь накосячить=)
   22.03.2013, 03:03  
Глава 12. Беспокойные мысли.

Я уже понял, что есть две вещи более унизительные, чем что-либо другое. Первая – это расплакаться в присутствии группы незнакомцев. Вот уж никому не пожелаешь. Я после этого чувствую себя так, словно у меня на груди надета большая табличка с надписью «Нытик». А вторая – это когда тебя носит на руках Красный. У меня есть целых две ноги, я прекрасно могу передвигаться сам, я не какой-нибудь инвалид и не умирающий, который в любую секунду может грохнуться без сознания. И мне просто очень не нравится, что со мной обращаются как с неполноценным. Это реально действует мне на нервы. Так что я, конечно, не прыгаю от счастья, когда Красный решительно подходит ко мне, хватает меня за запястье и взваливает себе на плечо, как мешок с картошкой.

Красный! Поставь меня на пол! Хватит! Это не смешно! Отпусти меня! – честно говоря, я ненавижу такое обращение с собой, и поэтому пытаюсь изо всех сил вывернуться из его рук или сделать так, чтобы он меня бросил. Но у него стальная хватка, и единственное, что мне остается, когда он направляется к двери – это выглядеть полным идиотом.

Красный! Неужели непонятно?! Поставь меня сейчас же!
Он спокойно выходит из комнаты, невзирая на все мои попытки освободиться, и идет к лестнице. Синий и Оранжевый стоят у двери и наблюдают за происходящим с оторопевшим видом. Ага, я сам в шоке.

Он спускается по лестнице и проходит через всю комнату к дивану, перед которым на экране телевизора все еще идет тот же мультфильм, что с таким восторгом смотрел Оранжевый. Че… Хей! Уфф! Я бухаюсь панцирем о подушки дивана. Он просто сбросил меня с плеча на диван. По крайней мере, не на пол, и удар от соприкосновения с поверхностью был совсем несильный, так что мои ребра больше не пострадали. Я просто не ожидал такого. Вот черт. Глядя на Красного, я могу по одному его виду сказать, что он зол, даже больше, чем просто зол, он взбешен. На самом деле, думаю, правильнее будет сказать, что он в ярости.

– КЕТЕ ПТИК! – орет он, указывая на меня и на диван. Лааадно. С большой долей уверенности можно сказать, что он велел мне оставаться тут. Черт, он реально выглядит взбешенным. Полагаю, мне надо здесь остаться. Не думаю, что я сейчас рискну даже пошевелиться. Я утвердительно киваю головой, и он раздраженно фыркает, явно удовлетворенный ответом, хотя по-прежнему сердитый, и с топотом отходит от дивана. Я нервно сглатываю. Взять на заметку: никогда не злить Красного. В гневе он страшен.

Рядом со мной опускается на колени Крыс, он выглядит обеспокоенным. Он поднимает руку и осторожно кладет ее мне на лоб. Наверное, я опять всех напугал своим недолгим исчезновением, а затем громким взрывом. Черт, да мне самому стало страшно, когда я осознал, что наделал. Счастье, что меня не ранило или еще что похуже. Он передвигает ладонь и ласково касается моей щеки. Он все еще обеспокоен. А, ну да, я же так и не пошевелился с того момента как Красный… посадил меня сюда. Мне нужно дать ему понять, что со мной все в порядке. Я несмело ему улыбаюсь и показываю жест «окей». Он улыбается в ответ и убирает руку от моего лица, словно приглашая меня сесть поудобнее, а не оставаться в такой неуклюжей позе. Я почти уверен, что Красный не будет беситься, если я сяду, потому что Крыс мне разрешил.

Тем временем позади меня что-то происходит. Я изворачиваюсь и выглядываю из-за спинки дивана, чтобы посмотреть, что там за суета. А, похоже, они наводят порядок после меня. Снова. Им на самом деле не стоит этого делать, я должен бы прибирать за собой сам. Это же я натворил дел. С другой стороны, может, они так внимательно относятся ко всем гостям. Я хмурюсь, да, но я ведь не в гостях. Если их комнаты находятся наверху рядом с моей, это значит, что мы… соседи? Друзья? Думаю, что это очевидно после всего, что они для меня сделали. А они очень много сделали для меня. Возможно, больше, чем сделал бы любой, даже самый преданный друг. Может, они ближе, чем друзья. Может, они моя се…

– …тед по рел!

А? Сейчас-то чего Красный бушует? Ээ… Почему он орет на Оранжевого? Это же не Оранжевый взорвал половину комнаты. Это сделал я. Красный лезет к Оранжевому, вторгаясь в его личное пространство, и тыкает пальцем ему в грудь с такой силой, что Оранжевый, спотыкаясь, пятится назад. Какого хрена, что у Красного за проблемы? Он не может так поступать с Оранжевым!

– Щадю гй ноп ж вепре дй лавиц кигю жикде сос жпнакмйы е тимод да, фда агицом ктимод!

– Ноч! Тажамра! – хорошо, сейчас Синий остановит Красного, чтобы тот не приставал к Оранжевому, как он всегда делает, когда они дерутся. Да, теперь я знаю, откуда мне известно, как они обычно себя ведут. Должно быть, я прожил рядом с ними долгое время, если я так много знаю об их поведении. Красный отступает от Оранжевого на шаг, но по его глазам видно, что он еще не закончил.

– Лоысе, ж иба кмажощ икд клйкм. Дй тиыкджедимра ксопом, фда знекладнец по Тарал, фдагй к рел рефиба ри кмэфемак.

Стоп. Поверить не могу, Синий велел Красному, чтобы тот не орал на Оранжевого только для того, чтобы самому прочитать ему лекцию? Какого черта они делают? О, здорово, теперь он еще и руки на груди скрестил. Это означает, что он не собирается заканчивать в ближайшее время. Почему вообще он читает Оранжевому нотации? Ребят, ну хватит уже, это же я виноват! Красный открывает рот, явно желаю добавить что-нибудь к тому, что говорит Синий, и для меня это становится последней каплей. Во мне нарастает хорошо знакомое желание защитить младшего. Они без причины напали на него вдвоем. Он не сделал ничего плохого!

Я в мгновение ока перескакиваю через спинку дивана, кидаюсь к ним, врезаюсь в них обоих со спины и отталкиваю их от Оранжевого, у которого на лице появляется забавное удивленное выражение, явно говорящее «Какого черта происходит?» Они были не готовы к атаке и оба валятся на пол, образуя кучу малу из сплетенных тел и конечностей. Какое-то мгновение они возятся на полу, прежде чем им удается распутаться, и поднимаются на ноги, уставившись на меня с оторопевшим видом. Ну да, я вас обоих уложил. Как, вам понравилось? Спорим, теперь вы несколько раз подумаете, прежде чем толпой накидываться на невиновного?

– Если вам двоим обязательно надо на кого-нибудь поорать, то орите на меня. Это я устроил взрыв, а не Оранжевый, – я встаю между Оранжевым и ими. Вообще-то, я против насилия, но просто нечестно с их стороны кричать на Оранжевого за то, что сделал я. – Так что, если вы хотите с кем-нибудь подраться, то деритесь со мной, – я поднимаю руки и чуть расставляю ноги для большей устойчивости. Скорее всего, это не самое разумное из того, что я делал за… эээ, за то время, что я помню, а может и дольше. Даже поодиночке они могут моим панцирем весь пол отполировать, я даже думать не хочу, что они со мной сделают вдвоем. Да, не самое разумное решение с моей стороны, но если они хотят драки, они ее получат. Даже если для меня она закончится… ну не знаю, на больничной койке! Кажется, они тоже готовятся к схватке. Лаадно, это буде…

– ЩЖОДЕД! – ух, кажется, Крыс только что просвистел в свисток окончание матча.

Слава богу.

Я чувствую руку на плече, кто-то осторожно оттягивает меня назад.
– Тар, – Оранжевый указывает на меня, ударяет кулаком по своей раскрытой ладони, обводит рукой Красного и Синего и завершает все это, пожимая плечами. Я вздыхаю, язык жестов уже действительно начинает действовать мне на нервы, но это какой-никакой, а способ общения. Мне просто нужно объяснять все как можно проще. Я показываю на двух других черепах, стукаю по своей ладони и показываю на него. Затем я повторяю те же жесты, только в конце указываю не на него, а на себя. Хей, что смешного? Чего ты смеешься, Оранжевый?

– Тар дамса дфа ксопом, фда икме жй щадеди тнодкю ка лраы, да жол знетидкю тнодкю е к рел дави.

Я все еще не понимаю, что смешного в этой ситуации, хотя очевидно, что все остальные что-то забавное в ней нашли. О, неет, даже футы надо мной смеются. Приятно знать, что я могу так развлечь толпу. Оранжевый вытирает глаза и показывает мне знак «окей» одновременно с небольшим поклоном. Затем он легонько стукает меня по руке, показывает на себя и на других двух черепах и оттопыривает большие пальцы на руках. Мне что-то не кажется, что все хорошо, если судить по тому, как он выглядел, но если он так говорит…

– Лесимортвима, – Крыс обходит диван и складывает руки за спиной. Глядя попеременно то на меня, то на Оранжевого, он спрашивает его, – роксамса щанаца дй зарелоиц, фда ар зйдоидкю ксопод?
– Жки зарелоя. Лй сос гэтда ебноил э тмерряцэя ебнэ ж цонотй.
Я кидаю взгляд на Оранжевого, когда он отвечает. Что происходит?
– Дабто, ю тэлоя, знецма жнилю эпрод, фда сарснидра знаепацма к Тародимма. Е фда ар залред.

Оранжевый кивает, и кажется, что все заинтересованно смотрят на то, как он снова начинает мне показывать что-то жестами. Он показывает на всех в комнате по очереди, показывает на меня и прикасается пальцами к своему виску. Что я знаю о них, или что я знаю вообще? Я прикасаюсь к своей голове и пожимаю плечами. Давай, Оранжевый, покажи мне что-то еще, уточни, что ты имеешь в виду. Он показывает на часы и крутит пальцем по циферблату против часовой стрелки, а потом показывает на меня. А, ты имеешь в виду мое прошлое. О себе я не знаю вообще ничего, но мне известно, что со мной произошло. Я сдвигаю указательный и большой пальцы, оставляя между ними щелку в сантиметр.

– Ар бажанед, фда проид рилрабаи, – говорит Оранжевый, обращаясь к остальным. Похоже, он сегодня заделался переводчиком.
– Фда ар залред? – интересно, а перевод будет двусторонний? Надеюсь, да, иначе, как я узнаю, что только что спросил Синий.

– Гмер, Миа, ю со сноп щадим кгнакед иба. Ри даназе лирю, – он показывает на меня, изображает, как будто что-то говорит, затем показывает на себя и на всех остальных в комнате, и, наконец, прикасается к своей голове. На самом деле, рассказывать почти и нечего, а еще я предпочел бы не говорить об этом в присутствии этих людей. Если им удастся отсюда сбежать, они смогут рассказать своим подельникам… а вообще-то, Синий и Красный, возможно, смогут воспользоваться тем, что я знаю, чтобы получить от этих футов больше информации, и вряд ли я скажу им что-то такое, что им еще неизвестно. Я согласно киваю. Наверное, начать лучше с самого начала сражения на свалке. Эммм… это будет интересный опыт.

Так, ладно, и как конкретно мне это сделать? Хммм… я ушел откуда-то после сильной ссоры с несколькими… кем-то и пошел на свалку, где попал в засаду. Как мне это все показать? Хех, наверное, я мог бы показать на Красного и Синего, чтобы рассказать про ссору. Нет, я не хочу, чтобы они подумали, что я имею в виду именно их ссору. Из всего, что я знаю, это может спровоцировать их на новую. Значит, часть повествования со ссорой я просто пропущу. Я показываю на себя и пальцами показываю в воздухе «ходьбу». Так, а как мне… ну конечно, мусорная корзина! Я подхожу к ней и обвожу рукой всю комнату.

– Тар залред, сос зацим ро кжомсэ, – да, точно, Оранжевый сегодня мой переводчик.

Теперь про большую драку, в ходе которой мне хорошенько напинали по панцирю. Нет, ну я действительно уложил что-то около двадцати противников, но могу поспорить, что по сравнению с тем, что могут сделать эти трое, это вообще ничто. Думаю, что об этом я тоже умолчу. Я изображаю, как будто я что-то рассматриваю, отрицательно качаю головой и откидываю это что-то через плечо, а потом повторяю все сначала. Повторив три раза я останавливаюсь, указываю пальцем назад, на воображаемый предмет в моих руках и затем на мои глаза. Я сгибаю ногу, поднимая стопу* так, чтобы я мог показать на нее, а затем поднимаю руки в основной защитной стойке. Я поворачиваюсь и ударяю себя кулаком по открытой ладони, разводя потом руки в широком жесте, как будто показывая что-то очень большое.

* Дон имеет в виду слово «foot» («стопа»), то есть говорит, что на него напали футы.

– Ар ексом сосэя-да цдэсажерэ, сабто эжетим рертпю-чэд ж адновирее рои и зажинщракде. Задал гймо гамцою тносо.

Я показываю на себя, а затем на два своих пальца, которые «стоят». Используя свои пальцы, чтобы изобразить самого себя, я поднимаю один из них, как будто он что-то пинает, и хватаю за поднятую «ногу» пальцами другой руки. Я продолжаю движение, перекидывая руку, изображающую «меня», через другую. Затем я делаю движение рукой вниз и в конце показываю на пол. Я складываю руки одна поверх другой, а затем нижнюю еще раз на верхнюю. Затем я стучу костяшками пальцев по панцирю и делаю паузу, ожидая, когда Оранжевый все это переведет.

– Жа жнилю тносе иба атамиме е серэме док, фда ар эзом ро вежад, е ро реба рожомемек рертпю.

Я складываю руки за спиной, скрестив запястья. Затем я снова вытягиваю руки впереди, изображая, как будто я что-то наматываю на одну из них. Надеюсь, Оранжевый поймет, что я имею в виду. Насколько все было бы проще, если бы я мог просто поговорить с ними. Черт, да даже писать про все это было бы не так затруднительно, как показывать. Я слегка сгибаю колени и изображаю, как будто я что-то поднимаю с земли. Я делаю несколько шагов и притворяюсь, что снова кладу свою невидимую ношу. Хммм… а как мне показать фургон? Я поднимаю руки, словно сжимая руль, и покачиваю их из стороны в сторону. Затем я черчу в воздухе прямоугольник, показываю на себя и снова на пол. Ладно, наверное, он понял, что я хочу сказать. Он не выглядит озадаченным. Пока. Я снова складываю руки так, будто они связаны, подхожу к Синему и хватаю за рукоять одного из мечей, выглядывающих из-за его плеча.

Ыть! Ой. Я едва успел прикоснуться к мечу, как мое запястье оказалось схвачено сильными пальцами. Да. Ладно. Я понял. Ты не любишь, когда всякие черепахи трогают твои мечи. Я понял, Синий, но как мне еще показать слово «острый» так, чтобы Оранжевый его понял? Я сердито, но с некоторой опаской смотрю на него и показываю ему знак «окей». Он все равно выглядит настороженным. Мдаа, ему не помешало бы немного проще относится к окружающему. Вообще-то, это сейчас всем бы не помешало, они все выглядят слегка напуганными и обеспокоенными. Можно подумать, они не знали, что я умею обращаться с катаной. Стоп, а я что, умею обращаться с катаной?! Ладно, об этом я поразмышляю попозже. Смертная схватка на моем запястье слегка ослабевает, и я снова могу чувствовать собственные пальцы. Мне бы очень не хотелось играть на чувстве вины Синего, хотя думаю, что с ним это получилось бы быстрее, чем с Красным. Я вытягиваю меч из ножен на несколько сантиметров, показываю на его кромку, показываю на свою шею, задвигаю его обратно и отхожу от Синего, который, наконец, отпускает мое запястье. Ох. Я потираю кожу, слава богу, я потянулся к нему здоровой рукой. Я бросаю на Синего еще один сердитый взгляд. На самом деле не было никакой необходимости меня так хватать.

– Таро кжюпоме, аддохеме е замавеме ж чэнбар. Чэдй кражо экимек ро риба, е атер еп рещ знекдожем илэ с ции содорэ.

– Тар проид, сэто аре иба аджипме? – внезапно спрашивает Красный.
Оранжевый показывает на меня, на свою голову, изображает, как будто что-то ищет по комнате и затем как будто он что-то куда-то кладет. Да, я знаю, куда они меня отвезли, но не думаю, что скажу им это в ближайшее время. Я знаю, что эти трое действительно очень хорошие ниндзя, но я не уверен, что они достаточно сильны для того, чтобы напасть на оплот футов. Мне жаль, что я совсем их не помню. Блин, да мне хотя бы себя вспомнить… Кроме того, я знаю, что в ту же минуту, как я скажу им, куда идти, Красный молниеносно метнется к двери, преследуемый по пятам Синим, который то ли попытается остановить его, то ли соберется присоединиться к нему в намерении надрать кое-кому задницу. Я отрицательно качаю головой, может как-нибудь потом я и скажу им, но не сейчас. Я не хочу, чтобы они пострадали.

– Епжере, Ноч, ри зажипма, – говорит Оранжевый. У Красного явно недовольный вид, но я уверен, он как-нибудь это переживет.

– Оранжевый, – произношу я, снова привлекая его внимание. Я изображаю, как будто кручу руль, затем останавливаюсь, свожу руки вместе и показываю, как будто я открываю задние двери фургона. Затем я притворяюсь, будто поднимаю что-то, подхожу к ближайшему столу и опускаю на него свою воображаемую ношу. Я укладываю руку на стол и прижимаю ее кистью второй руки, изображая одно из тех креплений, которые удерживали меня на месте во время моей встречи с «добрым» доктором. Затем я притворяюсь, что у меня в руке шприц и «делаю» себе укол в руку. Господи, даже при том, что я знаю, что у меня в руке ничего нет, и я на самом деле ничего себе не ввожу, я чувствую, как в груди все сжимается при одной только мысли об иголке, протыкающей мою кожу. Можно ли это считать посттравматическим стрессом, или я всегда боялся уколов?

– Аре иба сэго-да знедохеме е знекдибрэме с кдамэ, о задал фда-да илэ жсамаме.

– О ар ри залред, фда уда гйма? – у Леди очень задумчивый вид.
– Кисэртэ, – Оранжевый показывает на меня, прикасается к своей голове, поднимает в руке воображаемый шприц и озадаченно на меня смотрит. Я отрицательно качаю головой. Хотел бы я знать, что было в том шприце. Тогда мне осталось бы только найти… если не учитывать то, что я не могу читать. Великолепно. Леди вздыхает, кажется, она расстроена. Интересно, ей-то чего расстраиваться?

– Тар, – я снова оглядываюсь на Оранжевого, который снова и снова вращает кистью руки. Он прав, надо вернуться к теме «разговора».
Я показываю на часы и вращаю пальцем по часовой стрелке. Я на самом деле не помню ничего с момента укола до того, как я очнулся в той металлической комнате. Надеюсь, тогда ничего и не происходило, но если все же что-то было, то именно тогда я и заполучил амнезию. Ух ты, это прозвучало так, как будто я прямо-таки мечтал о ней. Я потираю глаза и оглядываюсь вокруг с растерянным видом. Я держусь за голову, а затем хватаюсь за живот, словно у меня болит и то, и другое. Затем я снова показываю пальцами как будто «иду». На самом деле я понятия не имею, как изобразить свой побег из той металлической коробки, а затем из лаборатории, так что я просто пропускаю эти пункты. Может, когда мы будем понимать друг друга лучше, я расскажу им об этом всем более подробно. Мне нужно сказать им, что я нашел свой бо. Я широко расставляю руки и хватаю воображаемую палку, как схватил бы свой посох.

– Ар ри проид, сос тамба ар гйм ж адсмяфси, ро сабто афрэмкю, илэ этомак роыде кжаы га е кгивод.

Я указываю на свою ступню, глаза и затем просто на себя. Я двигаю пальцами так, словно они «бегут» туда-сюда как сумасшедшие. Я показываю в угол, изображаю, как я достаю из-за плеча бо и ударяю себя по открытой ладони. Кстати, интересно, что с ним стало. В последний раз я его видел во время драки на стройке. Надеюсь, кто-нибудь поднял его и принес сюда. Это был мой любимый посох. Стоп, а у меня их было несколько? Не отвлекайся, ненормальный, потом их поищешь. Я показываю на себя и поднимаю вверх два пальца, изображая букву «V», как знак победы. Затем я снова «иду» пальцами и прикладываю одну руку козырьком к глазам, делая вид, что я что-то ищу. Я показываю на Черноволосого и на свои глаза. Затем я показываю на Оранжевого, прикасаюсь к своей голове и несколько раз вращаю кистью.

– Дос, сабто ар зазйдомкю кгивод, по рел забромик чэдй. Аре поброме иба ж эбам, ра ар ад рещ адгемкю. Ар гикшимра гмэвтом за асникдракдюл, засор и рожсрэмкю ро Сиыке, о акдомраи лй проил.
– Защави, ар залред дамса колйи закмитреи кагйдею. Икме киыфок закмитрии, фда ар залред, уда тносо ро кжомси, да кмитэяхел иба жакзалерореил, ксании жкиба, гэтид…

Внезапно Синий перебивает Леди:
– Да, фда рофомак жки к даба. Фда ар эцим еп тало еп-по кканй ливтэ жкиле роле. – он поворачивается к Оранжевому. – Лоысе, эгите иба, фда илэ рэвра акдожодкю птик, ж эгивехи. Лри жки ножра, фда дй илэ ксовиц, ра покдож иба заагиход, фда ар ри эытид.
– Миа…
Синему не мешало бы поучиться манерам. Даже если Леди здесь на положении пленницы, она все равно леди, и обращаться с ней нужно соответственно. Ему следовало бы дать ей закончить свою мысль.
– Ю проя, фда тмю риба мэфци, фдагй ар кол жки жкзалрем, Уызнем, ра икме ар атер ноп эцим еп-по даы кканй, да, жаплавра, ар кражо пощафид кгивод, сос дамса жкзалред а риы.
– О ж досал какдаюрее, сос ар киыфок, ар еме задинюидкю, еме иба азюд кщжодюд чэдй, – вздыхает Красный.

Во взгляде Леди появляется решимость. Интересно, что такого сказали Красный и Синий, что заставило ее принять такой вид?
– Ю экдоражмя ро тжин тодфес ка пжэсажйл кебромал, дос фда икме ар адснаид ии, жй экмйцеди.

– Тар, – я оглядываюсь на Оранжевого. Почему он выглядит напуганным? Случилось что-то плохое? Он показывает на меня, поднимает вверх руку ладонью ко мне, как будто хочет, чтобы я оставался на месте, и обводит рукой комнату. Он хочет, чтобы я никуда не уходил? Наверное да… а куда еще я могу пойти? Он трясет передо мной пальцем, словно ругает меня за что-то, прикасается к своему виску, показывает на меня и снова повторяет жест «останься», поднимая руку вверх. Почему он так настаивает, чтобы я оставался тут?

Прежде чем я успеваю его об этом спросить, он показывает на меня и на себя. А затем сжимает руки вместе. Да, я вроде как уже понял, что мы двое были в каком-то смысле близки. Он показывает на всех остальных, они уже начали какой-то свой разговор, и снова демонстрирует тот же знак, стискивая свои ладони. Погоди секунду, эти футы ни при каких обстоятельствах не могут быть моими близкими. Должно быть, он замечает мой мрачный взгляд, потому что смотрит на меня с любопытством. Я показываю на Леди и Черноволосого, а затем на свою стопу и…

Оранжевый яростно мотает головой, даже не дав мне закончить. Они не футы? Какого черта?! Они же люди! Кем еще они могут быть, как не футами? Оранжевый все равно показывает мне все тот же знак «близкие». Это чушь черепашья. Должно быть, он замечает сердитое выражение моего лица, потому что прикладывает одну руку к сердцу, а вторую поднимает вверх, как будто приносит клятву. Он показывает на Леди и Черноволосого, сжимает ладони и показывает на меня. Затем он снова «клянется» и снова проделывает все эти жесты, только теперь показывает на других мутантов. Так он показывает на каждого присутствующего, повторяя знаки «близкий» и «клянусь». Все равно я не увере… Оранжевый показывает на Леди и Черноволосого, отрицательно качает головой и ударяет кулаком по ладони. Он снова показывает на них, но вместо того, чтобы показать, что они не собираются на меня нападать, он изображает, как будто насильно отнимает что-то у меня. Снова показав на них, он осторожно берет меня за руку, словно помогая мне в чем-то. Оранжевый останавливается подумать на минутку, затем показывает на каждого из присутствующих и снова «помогает» мне.

Я смотрю на Леди и Черноволосого. Действительно ли я могу доверять им? Я имею в виду, они же люди. Люди не должны даже знать о том, что мы существуем. Именно это сказал мне голос тогда, в квартире. Хотя… я на самом деле чувствовал там себя… в безопасности, совсем как тогда, когда впервые увидел Красного. Леди хихикает в ответ на чьи-то слова, и я хмурюсь. Этот смешок… мне знаком этот звук… я ее знаю… и Черноволосого тоже. Они… мои… друзья? Я потираю лоб. Здорово. Заработал себе очередную головную боль. Но теперь, по крайней мере, я знаю, что их можно не опасаться. Несмотря на то, что они люди.

Я снова перевожу взгляд на Оранжевого, который словно ждет, когда я приду к какому-нибудь решению. Я медленно киваю головой. Я практически уверен, что они друзья… но, до тех пор, пока я их не вспомню, я намерен приглядывать за ними. Оранжевый, кажется, вне себя от радости, затем он о чем-то задумывается. Он покусывает губу, пристально смотрит на странную компанию что-то обсуждающих людей и мутантов, а затем решительным взглядом на меня. Почему у меня такое ощущение, что мне это не понравится? Он отрицательно качает головой, изображает на лице испуг, как будто только что увидел монстра, указывает на меня и показывает мне знак «окей». Да, точно, если он убеждает меня не пугаться, тогда это не сулит мне ничего хорошего. Он делает глубокий вдох, показывает на Леди, изображает, как будто делает себе укол и показывает на меня.

ЧЕГО?!

У меня отпадает челюсть, и он снова отрицательно трясет головой. А, ну да, он же говорил мне не пугаться. Ну, а как он думал, я буду реагировать? Соглашусь? Да пошел он! Прямо сейчас я никого из них не подпущу к себе со шприцем. Он опять берет меня за руку, «помогая» мне, разводит руки в стороны и указывает на нее. Я не понимаю, каким образом то, что я дам ей сделать мне укол, позволит ей помочь мне? Оранжевый держит воображаемый шприц у своей руки и отдергивает большой палец, как будто не надавливая на поршень, а вытягивая его. Он отрицательно качает головой и показывает на свою руку. Да мне все равно, что она ничего не будет мне колоть, а только возьмет образец крови. Я от одного вида шприца впаду в истерику.

Да, я боюсь шприца и иглы. Я практически уверен, что это своеобразная форма посттравматического стресса. И все же… Я смотрю на Леди и легонько прикусываю губу. Она может прочитать то, что не смогу я, и она врач… если у нее будет образец моей крови, возможно, у нее получится вычислить, что за вещество ввели мне футы, и тогда она сможет найти лечение. Мне нужно попытаться справиться со своим страхом всего на какую-то минуту. Если она получит образец моей крови, возможно, я смогу вернуть себе память. Но… если она мой друг, я не хочу, чтобы она пострадала, если я опять психану при виде иглы. Я рад, что она не поранилась, когда я столкнул ее на пол со стола. Я уверен, что чувствовал бы себя плохо из-за этого.

Я знаю, как сделать так, чтобы я ей не навредил.

Только еще я знаю, что он не обрадуется этой идее…

Я согласно киваю Оранжевому, но тут же поднимаю вверх один палец. Кажется, он насторожился. Да, думаю, ему мое условие тоже не понравится. Скорее всего, никому из них. Я показываю на Красного, хватаю свое здоровое запястье и крепко держу, показываю на себя, затем на Леди, и подношу «шприц» к своей коже. Оранжевый широко раскрывает глаза. Это единственный способ для них получить мое согласие на укол. Если у меня начнется истерика, то Красный удержит меня на месте, и я не смогу вырваться и снова начать с ними драку. Я не хочу никому навредить, особенно если они мои друзья. Я показываю на себя, стукаю кулаком по ладони, а затем показываю на всех остальных.

Оранжевый закрывает лицо ладонью.

– Жад гмер… – бормочет он, проводя ладонью по лицу и глубоко вздыхая, и, наконец, кивает головой. Хорошо. Теперь я могу не беспокоиться. Никто не пострадает. Осталось только самому успокоиться. Лучшим выходом из ситуации будет вообще избежать истерики.

– Щиы, нигюд, – говорит Оранжевый, отходя от меня, – э лирю икд атро щанацаю е атро змащою ражакд.
Я отвлекаюсь и не слышу, что он там еще говорит. Я прячу лицо в ладони и глубоко дышу. Я не могу даже думать об иглах. Неа, никаких шприцов. Совсем нет. Леди просто посмотрит на следы от уколов у меня на ру…

Вот кого я сейчас пытаюсь обмануть?!

Я обязательно психану!

– ФИБА?! – Красного эта идея явно не увлекла. Все равно, так никто не пострадает. Я слышу, как Оранжевый что-то тихонько ему говорит, по тону его голоса можно понять, что он его почти умоляет. Я отваживаюсь взглянуть на него в щелочку между пальцами. Черт, он выглядит совсем потерянно. Как будто его предали. Наверное, он действительно заботится обо мне, и сама мысль о том, чтобы удерживать меня на месте насильно, против моей воли, не укладывается у него в голове. У меня она в голове тоже укладывается плоховато, но так, по крайней мере, мы обойдемся без потерь. У меня в горле образовывается комок, и я никак не могу сглотнуть. О, черт… это будет полный абзац…

– Финд, – слышится низкое рычание Красного. Вот блин, он согласился?.. Я уже как-то начал надеяться, что он откажется. Я снова пытаюсь сглотнуть комок в горле. Все еще не получается. Здорово. Может, мне потерять сознание от страха? Всем сразу будет проще. Я чувствую, как меня медленно обхватывают чьи-то руки. О… черт… ладно, просто успокойся и постарайся не думать о том, что сейчас произойдет. На самом деле, он не пытается меня обездвижить. Он держит меня бережно, почти нежно, как будто я сделан из чего-то хрупкого и он боится, что я сломаюсь. Учитывая то, что сейчас произойдет, я действительно чувствую, что сломаюсь. Я забьюсь в истерике или на кого-нибудь нападу. Красный держит меня так, словно обнимает. Вот оно. Думай об этом, как об объятиях. Красный не обнимается с кем попало направо-налево, так что цени то, что происходит сейчас. Я зарываюсь лицом ему в плечо и обхватываю руками его панцирь. Вот, можно использовать его плечо как преграду для зрения, если я уткнусь в него и не увижу иголку, тогда может все будет не так плохо.

– Тожоы, Уызнем, – голос Красного звучит невероятно громко, хотя я знаю, что он едва бормочет. У него в груди рокочет, когда он говорит таким низким голосом. – Иба эви днюкид.

Я чувствую, как он перемещает руки. Одной он тянется себе за спину и снимает мою здоровую руку со своего панциря, а второй он обхватывает меня за плечи. Он крепко держит мою здоровую руку за запястье и вытягивает ее в сторону. Я снова пытаюсь сглотнуть тот проклятый комок. Все еще не получается.

Я дергаюсь. Черт, я чувствую запах дезинфектанта.
– Уызнем, – предупреждающе говорит Красный, – тожоы гйкднии.

Я еще сильнее прижимаюсь лицом к его плечу. Не думай об этом. Просто не думай. Черт… хотя бы раз в жизни просто перестань думать. Я в безопасности. Здесь со мной ничего не случится. Здесь безопасно. Оранжевый клялся, что мне здесь никто не причинит вреда, и я знаю, что он прав. Я знаю всех, кто присутствует в этой комнате, и никто из них ни за что не сделает мне больно, так что со мной все будет хорошо. Вот так… спокойно… вдохни… задержи дыхание и досчитай до трех… раз… два… три… теперь выдохни.

Чт… ну, вот этого я точно не ожидал. Прошлой ночью, когда меня обнимал Синий, он терся виском о мою голову. Красный действует совсем по-другому, он опускает голову и прижимается лицом к моему плечу. Эммм… да, это действительно совсем на него не похоже. Он не так-то часто проявляет свои чувства. Я чувствую кожей его дыхание, и это теплое ощущение кажется… убаюкивающим. Успокаивающим. Красный абсолютно спокоен и расслаблен. Я впитываю его спокойствие, как губка, и просто растворяюсь в его руках. Я едва чувствую, как он легонько трется о мое плечо, прижимаясь ко мне еще ближе. Наверное, он скучал по мне.

– Жки бадажа, – слышится тихий шепот Леди, и я чувствую, как Красный отпускает мое запястье, все так же прижимая меня к себе. Я не возражаю. Я тоже прижимаюсь к нему. Со мной все будет хорошо. Красный рядом. Он всегда прикрывает мою спину. Даже если бы здесь не было Синего и Оранжевого, все равно со мной все было бы хорошо, даже более, чем просто хорошо, потому что я знаю, что ни за что на свете Красный не позволит чему-либо плохому случиться со мной. Я чувствую, как он слегка отстраняется, поднимая голову. Я тоже чуть отстраняюсь и смотрю на него. Он злится на меня, за то, что я застави… нет. Он не сердится. У него на лице мягкая улыбка, которую, я знаю, очень редко можно увидеть. Он полностью отпускает меня, напоследок легонько сжав мои руки, прежде чем окончательно отойти. Ох, это было хорошо. Я слышу за спиной какой-то шум и оборачиваюсь, чтобы посмотреть что та…

ААААААА!!!!!!!!!!!!!!!

ОТОЙДИ!!!

Я срываюсь с места. Мчусь через всю комнату на околосветовой скорости. Надо бежать. Надо убраться отсюда. Я слышу, как Оранжевый выкрикивает то слово, которым он привлекает мое внимание. Нет уж, не сейчас. Ни за что не остановлюсь. Пока не заберусь куда-нибудь, где точно знаю, что не будет никаких иголок. Например, в свою комнату. Я знаю, что в моей комнате шприцов с иголками нет. Туда и направлюсь. Прыжок на стену. Оттолкнуться. Схватиться за перила, качнуться и перекатиться через них. В комнату. Где мне спрятаться? Мне нужно спрятаться. Там! Вот там будет безопасно. Я ныряю в укрытие как раз в тот момент, как слышу чьи-то шаги, и кто-то останавливается у двери.

– Тар?

Прости, Оранжевый. Я отсюда не выйду, пока не уберут все иголки. Я слышу, как он неуверенно шагает в комнату. Пожалуйста, уйди. Я просто хочу побыть один хоть немного. По крайней мере, пока я не перестану трястись, как отбойный молоток.

– Лесимортвима, – голос Крыса доносится снизу. – Тоы илэ адтащрэд.
Оранжевый замирает на месте, как будто не может решить, что ему делать, прежде чем шумно вздохнуть и выйти из комнаты. Слава богу… хоть несколько минут в одиночестве.

Я плотнее закутываюсь в одеяло. Вот уж действительно, веду себя как ребенок. Спрятался под оделяло. Думаю, это все-таки не так позорно, как спрятаться под кроватью, но тем не менее… Ладно, не буду об этом думать. Мне о самоуважении больше можно не беспокоиться. После того, как я урыдался в плечо Оранжевому и почти психа… ну ладно, откровенно психанул при виде даже не распакованной иголки, лежащей на столе, от моего самоуважения уже практически ничего не осталось. Я утыкаюсь лицом в подушку. Я хотел бы, чтобы со мной рядом сейчас был Красный. Надеюсь, я не обидел его, когда вот так умчался прочь. Я зеваю. Я извинюсь перед ним. Схожу через минутку…

– Тар?
А? Чего еще? Я зеваю и моргаю, пытаясь открыть глаза. Где весь свет? а, вот он. Я слегка поворачиваю голову. Почему он такой рассеянный? Как будто я смотрю на него сквозь одея…
– Тар?
О. Похоже, я действительно смотрел сквозь одеяло. То самое, которое Синий только что стянул с моей головы. Он смотрит на меня и улыбается, глядя, как я сонно моргаю. Когда я заснул? Сколько я проспал? Я зеваю и сажусь, опираясь панцирем о спинку кровати. Я тру глаза, когда чувствую, что матрас прогибается под его весом. Он садится рядом, смотрит, как я прогоняю сон, и тепло улыбается. Ему так нравится смотреть на меня, когда я сонный?

Когда я просыпаюсь больше, чем наполовину, он тянется к рядом стоящему столику и что-то оттуда берет. Что это? Я смотрю на кружку, которую он дает мне и улыбаюсь. Ну конечно же. Чай. Возможно, с добавлением ромашки, такой же, как прошлой ночью. На самом деле, я не думаю, что мне нужно еще сильнее успокаиваться, но мне не помешает что-либо, что поможет мне заснуть. Я чувствую себя так, словно готов проспать следующие три года подряд.

– Тар? – я смотрю на него над ободком кружки. Он показывает на меня и показывает знак «окей» с вопросительным видом. Вот уж беспокойная душа. Я улыбаюсь и киваю, пытаясь подавить зевок. Кажется, что он рад. Он показывает на кружку в моих руках, а потом на меня. Ага. Да. Я допью. А он так и будет тут сидеть, пока я все не выпью? У меня с губ срывается смешок при этой мысли. Ну конечно, будет. Он всегда так делает.

Если у меня где-нибудь на свете есть старший брат, я надеюсь, что он похож на Синего.
22.03.2013, 09:02
По-моему, Дон тормоз До сих пор не понять, что они его семья. Какие блин соседи? Это последнее, что могло и должно было прийти в голову. И еще не понимаю, почему ему до сих пор не показали альбом с фотографиями? А, они же хотят, чтобы он сам все вспомнил...
Эх, а я уж думала, что они возьмут кровь. И Раф ведь должен был его держать. У Дона целая фобия там, даже забавно было А Майки просто герой. Вот что бы они без него делал? )
Автору большущее спасибо ^^
22.03.2013, 09:23
Донни, Донни... Шоковая терапия не поможет, наверное) А насчет фобии - похоже, это скрытая грань Дона))))скрытый страх)))
Реакция Лео на посягательство на его меч порадовала) Он что вообще подумал?))) Видимо, что-то не то)))) А может, просто не понравилось, что его оружие хватает кто-то еще, кроме него))))
Глава прикольная)))) А в прошлой главе, вот, мне показалось, или Дон почти вспомнил имя Майки?))))
   22.03.2013, 09:23  
Эмм... вообще-то кровь Эйприл успела взять... блин, надо было мне этот момент яснее прописать, если у автора получилось непонятно(.

Выступаю в защиту - Дон не тормоз Изложение очень подробное, поэтому легко затеряться во времени. На самом деле, его только вчера принесли домой, у него просто не было времени все сообразить и сложить два и два. К тому же, большую часть времени, проведенного дома, он был или напуган до полусмерти, или у него болела голова, или он был в отключке. В таких условиях трудновато соображать, даже если ты гений.

Про фотографии: во многих фиках встречала такую тему, что у этой семьи просто нет фотоальбома. Их существование - тайна, они не могут позволить себе иметь вещественные доказательства собственного существования. Фото надо было бы где-то печатать, их неминуемо увидели бы чужие люди. Так что, очевидно, это один из тех фиков, где семейных фото у них нет.

Как-то так

Какая там скрытая грань... его в плену всего искололи, причем это было очень больно. Из того немногого, что он помнит - это самое яркое воспоминание. Станешь тут психом.

А насчет имен: если присмотреться, то у него многие воспоминания обрываются на середине чьего-то имени (я это заметила, потому что заманалась строить предложения на русском именно так, чтобы оно заканчивалось на имени, в английском же немного другой порядок слов).
Опять же, как-то так

Последний раз редактировалось Kifanya; 22.03.2013 в 09:28.
Спасибо за пост (2) от: Incognita, SickRogue
22.03.2013, 09:41
Да, я заметил)))) И про уколы тоже мысль приходила)))) Бедолага, его прямо перашивает на все шарики и ролики(((
А перевод можео, их бесед? ^_^
/О да, наглость беспредельная Х)))))/
22.03.2013, 10:16
Кать, да это можно понять все, просто действительно из-за подробного описания кажется, что он уже над этим целую вечность думает и никак не дойдет. И про реакцию на иголки понятно. А насчет фотографий даже не знаю, просто в сериале был момент, где Эйприл их смотрела, когда думала, что черепах убила Караи. Но, вариант автора мне больше нравится, он предусмотрительней
Ахи-вздохи, так его успели уколоть и даже кровь взять, что он под конец только заметил? Раф творит чудеса Вообще, Лео и Майки уже были с ним довольно долго наедине, теперь я жду очереди Рафа ) Думаю, должен быть такой момент, посвященный только им двоим.
Спасибо за пост (3) от: Donny's Angel, Kifanya, Lizzi
22.03.2013, 13:51
/мозг окончательно размягчился/
момент с Донни и Рафом оказался настолько интимен, что хотелось немедленно залезть под одеяло ) этот момент бесподобен *w*
Донни и переводчик Майки – вот уж кто поймет всегда )))

потрясающая глава, спасибо огромнейшее за перевод )))
прям лучик позитифффа пролился =^^=

большущее пс к посту, а то Раф совсем своей заботой затуманил мне мозг – защита Донни своего любимого младшего брата Майки ))) вот это тоже одна из любимых сцен =^^=

Последний раз редактировалось RLzvezdaDM; 23.03.2013 в 16:28.
Спасибо за пост (3) от: Donny's Angel, Kifanya, Lizzi
   24.03.2013, 21:56  
Конечно, можно Две предыдущие тоже выкладываю до кучи, вдруг кому еще надо.

Десятая глава.
1. Не знаю, что ты там только что сказал, но тебе бы не помешало развеселиться.
2. Леонардо, Рафаэль, Микеланджело. Я полагаю, что будет лучше, если вы трое будете тренироваться, а Донателло просто посмотрит. Я не хочу, чтобы он еще больше себе повредил.
3. Ясно, сенсей.
4. …пусти его! Кейси, просто отпусти его!
5. Встаньте между ним и Кейси. Ведите себя так, как будто защищаете его, может, это поможет ему хоть чуть-чуть успокоиться.
6. Все хорошо, Донни. Все будет в порядке. Мы быстро приведем тебя в порядок, и ты сможешь нам рассказать свою теорию о том, почему тебя похитили и что они с тобой сделали. Я даже сделаю тебе те кофейные маффины, которые тебе так нравятся, только не плачь. Все хорошо. Тебя больше никто не тронет. Ты в безопасности…


Одиннадцатая глава.
1. Все нормально. Я же тоже тебе все плечо вымочил, так что теперь мы квиты.
2. Дон, что ты пытаешься до меня донести? Ты явно имеешь в виду что-то, касающееся пальцев, но что?
3. Не думаю, что он понимает что-то еще из того, что мы говорим. Скорее, он просто узнает сочетание звуков в своем имени.
4. В общем, Дон вбил себе в голову, что вы двое хотите на него напасть.
5. Это можно понять. Поскольку он вообще никого не помнит, то, вероятно, он действительно считает, что мы за ним охотимся. На самом деле, само наше присутствие здесь может замедлить возвращение его памяти.
6. Если ты собираешься предположить, что ваше отсутствие будет в его же интересах, то даже не думай об этом, Эйприл. Ты единственная, кроме него, кто может разобраться в том, что происходит.
7. Я знаю, Лео. Но я никогда не была сильна в медицинской науке. Так много всего надо принимать во внимание, что я не могу даже решить, с чего мне следует начать, чтобы разобраться во всем этом. Даже со всей медицинской документацией, которую собрал Дон, единственное, что я могу сказать наверняка, это то, что футы использовали какой-то наркотик, чтобы вызвать его амнезию. И пока мы не сможем взять у него анализ крови, я не смогу узнать, как ему помочь, и смогу ли я вообще ему помочь.
8. Донателло будет чувствовать себя спокойнее, если ты и твой брат останетесь с ним. Останься здесь, посмотри, возможно, ты сумеешь помочь Эйприл с ее работой. Я успокою ярость Рафаэля.



Двенадцатая глава.
1. Хотя бы раз в жизни ты можешь вести себя как взрослый и делать то, что обещал сделать!
2. Раф! Довольно!
3. Майки, в его словах есть смысл. Ты действительно сказал, что присмотришь за Доном, чтобы с ним ничего не случилось.
4. Дон только что сказал, что если вы хотите драться со мной, то вам придется драться и с ним тоже.
5. Микеланджело, насколько хорошо ты понимаешь, что он пытается сказать?
6. Все понимаю. Мы как будто играем в длиннющую игру в шарады.
7. Тогда я думаю, пришло время узнать, что конкретно произошло с Донателло. И что он помнит.
8. Он говорит, что знает немногое.
9. Что он помнит?
10. Блин, Лео, я как раз хотел спросить его. Не торопи меня.
11. Дон помнит, как пошел на свалку.
12. Он искал какую-то штуковину, когда увидел ниндзя-фут в отражении на ее поверхности. Потом была большая драка.
13. Во время драки его одолели и кинули так, что он упал на живот, и на него навалились ниндзя.
14. Дона связали, оттащили и положили в фургон. Футы снова уселись на него, и один из них приставил ему к шее катану.
15. Дон знает, куда они его отвезли?
16. Извини Раф, не повезло.
17. Они его куда-то притащили и пристегнули к столу, а потом что-то ему вкололи.
18. А он не помнит, что это было?
19. Секунду.
20. Он не знает, как долго он был в отключке, но когда очнулся, ему удалось найти свой бо и сбежать.
21. Так, когда он попытался сбежать, за ним погнались футы. Они загнали его в угол, но он от них отбился. Он бесцельно блуждал по крышам, пока не наткнулся на Кейси, а остальное мы знаем.
22. Похоже, он помнит только самые последние события. Если сейчас последнее, что он помнит, это драка на свалке, то следующим его воспоминанием, скорее всего будет…
23. То, что началось все с того, что он ушел из дома из-за ссоры между всеми нами. Майки, убеди его, что ему нужно оставаться здесь, в убежище. Мне все равно, что ты ему скажешь, но заставь его пообещать, что он не уйдет.
24. Я знаю, что для него лучше, чтобы он сам все вспомнил, Эйприл, но если он один раз ушел из-за той ссоры, то, возможно, он снова захочет сбежать, как только вспомнит ее.
25. А в таком состоянии, как он сейчас, он или потеряется, или его опять схватят футы.
26. Я установлю на дверь датчик со звуковым сигналом, так что если он ее откроет, вы услышите.
27. Хей, ребят, у меня есть одна хорошая и одна плохая новость.
28. Давай, Эйприл. Его уже трясет.
29. Эйприл. Давай быстрее.
30. Все готово.
31. Микеланджело, дай ему отдохнуть.




...и еще небольшая просьба: подопните меня кто-нибудь (только не больно!), чтобы я взялась переводить дальше. Следующая глава длиной в 18 проклятых страниц, она второй день открыта у меня на компе в рабочем файле, но я ее боюсь... Скажите мне кто-нибудь, что она вам нужна (если нужна), чтобы я, наконец, собралась с духом и осилила ее перевод.
24.03.2013, 21:58
Мне нужна! очень нужна! ибо черпаю вдохновение из ваших переводов, а сам фик просто прекрасен!
24.03.2013, 22:40
МНЕ НУЖНА. ПЕРЕВОДИТЕ ЕЕ, ПЕРЕВОДИТЕ ЕЕ ПОЛНОСТЬЮ. Прошу вас Т___Т
   27.03.2013, 02:39  
Спасибо вам всем огромное! Вы замечательные пинатели


Глава 13. С чего начать


Я так много узнал за последние пару дней, что начинаю понимать, что именно я потерял. А утратил я очень многое. Во-первых, я утратил воспоминания о том, кто такие эти мутанты, которые так помогли мне и так заботятся обо мне. Я знаю, что я их знаю, просто… я их не знаю. Так странно пытаться описать это ощущение потери. И я даже представить себе не могу, что именно чувствуют они. Наверное, им приходится тяжело, ведь они знают, кто я для них, а я даже понятия не имею, что происходит, и кто они. Во-вторых, именно это. Я не знаю, кто я такой. Я совсем не знаю, как мне себя с ними вести. Поневоле приходит в голову фраза «просто будь самим собой», но в этом-то и проблема. Хотя за сегодняшний вечер я все-таки узнал о себе кое-что.

Очевидно, у меня бывает ужасная бессонница.

Я приподнимаю одну бровь глядя вверх на потолок, серьезно, ну это просто нелепо. Я не могу заснуть даже после того, как приступ паники, испытанный мной ранее, истощил все мои силы, и даже ромашковый чай не смог меня успокоить. Блин, я об этом говорю, как будто это был всего лишь порез от бумаги. Я бросаю взгляд на электронные часы на другой стороне комнаты, хотя на самом деле мне вовсе не хочется знать, сколько сейчас времени. Черт. Этого-то я и боялся. Два часа. Два ночи. А это означает, что я лежу, тупо уставившись в потолок и пытаясь заснуть уже больше двух часов. Интересно узнать, как я спасался от бессонницы раньше, до того, как потерял память. Эта мысль, в свою очередь, вновь приводит меня к размышлениям о том, кто я такой, бесплодным потому, что у меня нет ни малейшей зацепки. Я расстроено вздыхаю. Это уже действительно начинает раздражать.

Я опять перевожу взгляд на потолок. Сколько раз я лежал тут вот так, пытаясь заснуть и уставившись на этот самый потолок? Сколько ночей я провел в этой кровати? На этой подушке и под этим одеялом? В этой комнате? В своем доме? Сколько раз я лежал вот так, прислушиваясь к похрапываниям и сонному сопению, доносящимся из комнат ниже по коридору? Сколько раз за сегодняшний вечер я уже прокручивал в голове все эти вопросы, несмотря на то, что я знаю, что на них нет ответа? Думаю, около шестнадцати раз. Приятно осознавать, что хотя бы на один последний вопрос ответить я могу.

Я перекатываюсь на бок, и теперь мой взгляд бродит по комнате. Где только я набрал такое множество разных штуковин? И вообще, зачем я их сюда принес и начал разбирать? Я так провожу свободное время? Разбираю вещи на части, смотрю, как они работают, что заставляет их тикать, жужжать и гудеть? Я как-то даже рад, что мое… стремление разобрать что-то на части касается лишь неодушевленных предметов. Мне кажется, я бы не хотел узнать о себе побольше, если бы на этом большом столе лежал, ну, не знаю, труп, вместо частей и деталек разных электронных штуковин и приборов. Ну, здорово, еще один приступ головной бо…

Стоп! Вот оно! Приступы головной боли! Я резко сажусь в кровати. Головная боль, кажется, появляется тогда, когда я пытаюсь что-нибудь вспомнить, а это значит, что если у меня болит голова – это хорошо. Это означает, что я готов вспомнить что-то еще! Замечательно! Это также укладывается в объяснение того, что со мной сделали. У меня некая форма амнезии, вызванная медикаментозными средствами, а головная боль может быть реакцией на попытки моего тела (точнее, моего мозга) вызвать к жизни какие-либо воспоминания, заблокированные применением наркотика. Хмм… в этом что-то есть… значит, все, что мне надо делать – это игнорировать головную боль и продолжать фокусироваться на том, что ее вызвало, и, теоретически, мой мозг постепенно сможет преодолеть действие наркотика, и я смогу что-нибудь вспомнить. Возможно, однако, что воспоминание придет после того, как простая головная боль перерастет в мигрень. Хотя я бы согласился и на мигрень, лишь бы вспомнить хоть что-нибудь о себе.

Я роняю на колени руку, пальцами которой задумчиво потирал подбородок, и выпутываюсь из одеяла, откидывая его в сторону. Часть меня преисполнена радости от возможности выяснить что-то новое. М-да, это немного странно. Мне так нравится изучать что-то новое? Да, у меня болит голова. Возможно, это единственный раз в жизни, когда я этому рад. Так, в чем там я пытался разобраться? Нравится ли мне разбирать вещи на части? Кажется, что головная боль слегка усиливается от последней мысли. Так, теперь, как бы мне побольше узнать о себе?

Я мог бы начать игра… эммм… работать с какими-нибудь штуковинами на столе. Да блин, дурацкое одеяло! Как вообще оно так обмоталось вокруг ног? А, ну да, его же Синий «подоткнул», когда укладывал меня в постель вечером. Ну как не любить эту черепаху? Я тихонько иду через комнату и включаю свет. Ох, мои глаза… А еще Синий оставил дверь наполовину открытой. Лучше мне ее закрыть, пока я кого-нибудь не разбудил. Я же понятия не имею, насколько шумным окажется мое «исследование» (но надеюсь, не настолько шумным, чтобы разбудить Красного), так что лучше подстраховаться, чтобы кто-нибудь не увидел свет в моей комнате и не попытался отправить меня обратно в кровать. Если я все равно не могу заснуть, то я бы предпочел заняться чем-то хоть сколько-нибудь полезным, чем просто лежать, пялясь в потолок.

Таак, теперь, какую кнопку мне нажать первой? Хех, ладно, все, хватит ребячиться. Ты пытаешься выяснить, кто ты такой, а не сколько тупых шуток ты сможешь придумать в процессе. Угу, вот это… что-то. А вот эта деталь… еще чего-то. А вот эта… а что это за штука? Выглядит, как часть нагревательного элемента из тостера. О, а вот и остальная часть тостера. Его что, кто-то пытался взорвать?! Оранжевый. Наверняка, он. Бедный тостер, он что, фейерверки в него запихивал, или еще что-то такое? Здесь же почти пятнадцать отдельных частей! Ага, точно, фейерверки. Вот это определенно кусок бумажной обертки от фейерверка. Мне даже не хочется знать, зачем он это проделывал. И почему у меня такое чувство, что я пытался собрать заново этот несчастный прибор? Думаю, что на самом деле все, что для него можно сделать в этой ситуации – это разобрать его на запчасти и купить новый.

Ладно, значит, здесь у нас лежат куски тостера. Вот это похоже на несколько компьютерных кулеров, они выглядят сгоревшими. Вот это… пучок проволоки, каждая проволочка способна проводить примерно пятьдесят вольт. Даже знать не хочу, почему с одного конца они оплавлены. Здесь вот материнская плата Dell, судя по ее виду. На самом деле, не могу точно сказать. Стереосистема, выглядит так, словно Красный пинком послал ее в полет через всю комнату. Скорее всего, так оно и было. Интересно, у него поэтому в комнате стоит новая? А вот утюг. Понятия не имею, зачем нескольким черепахам, которые ходят практически раздетыми, мог понадобиться утюг. Может, Крыс использует его, чтобы гладить свой халат, или еще что-нибудь. Вот там лежат комок спутанных, по всей видимости, навсегда, проводов, несколько адаптеров и нечто, похожее, думаю, на обогреватель, но, по всей видимости, я собирался полностью его разобрать. Его «внутренности» разбросаны по половине стола.

М-да, результатов пока никаких. Голова болит, не переставая, но все, что мне удалось узнать, это лишь то, что я умею разбирать электронные приборы и чинить их. Ну, или пытаться это делать. Похоже, единственное, что узнал наверняка, это что Оранжевый обладает способностью взрывать ни в чем не повинные приборы с помощью фейерверков, но это знание не имеет ничего общего с тем, кто я такой. И что теперь? Эта идея не сработала так, как я задумывал. Может быть, вместо того, чтобы сосредотачиваться на чем-то одном, я должен обратить внимание сразу на несколько аспектов. Что еще я умею делать? Хммм… я умею сражаться. Может, мне стоит сосредоточиться на движениях, и это пробудит во мне воспоминания о том, кто я такой.

Я размышляю об этом, а мой взгляд, тем временем, блуждает по комнате. Здесь я тренироваться не смогу. Кто-нибудь обязательно меня услышит. Я могу спуститься вниз, в зал, кажется, он оборудован специально для таких целей. Кроме того, там много всякого оружия, так что возможностей что-то вспомнить через движения у меня там будет хоть отбавляй. Хотя я бы предпочел иметь в руках свое собственное оружие. Жаль, что я даже не зна… Хей! Мой бо! Как он тут оказался, я что-то не помню, чтобы он стоял тут у двери ранее. Я беру в руки стройный деревянный посох. Да, это мое. Я привычным движением закидываю его за плечо и спуска вниз в крепление на ремне. Теперь, когда мое оружие со мной, мне нужно только спуститься вниз, никого при этом не разбудив.

Я невольно сжимаюсь, когда открываю дверь, и она издает скрип. Никто не слышал? Я стою неподвижно, стараясь даже дышать как можно тише, и прислушиваюсь к звукам, раздающимся в убежище. Не слышно, чтобы кто-нибудь двигался. Храп доносится все с той же периодичностью. Я медленно выдыхаю. Я рад, что никто меня здесь не застукал. Оранжевый, может, и позволил бы мне не ложиться в кровать, но уж точно не пустил бы в тренировочный зал. Красный, скорее всего, силой притащил бы меня обратно в комнату, а если бы я снова попытался выскользнуть оттуда, не сомневаюсь, что он привязал бы меня к кровати. Синий заварил бы мне чаю и сидел бы со мной рядом на краешке кровати, пока я не усну. Как будто я сейчас смог бы заснуть. Если я не ошибаюсь в своих предположениях, то сегодня я смогу выяснить, наконец, кто я такой.

Я замираю, проходя на цыпочках мимо двери комнаты Оранжевого. Мне следует свести риск неудачи моего предприятия к минимуму. В конце концов, идея, которая пришла мне в голову, отнюдь не сулит стопроцентный успех. На самом деле, больше похоже, что я хватаюсь за соломинку. Я прикусываю губу, глядя на приоткрытую дверь прямо передо мной. Судя по реакции Синего на то, как я схватил его меч, попытаться взять ненадолго их оружие не очень хорошая идея. Но все же… может быть… даже если мне не удастся вспомнить что-либо о самом себе, я должен попытаться вспомнить хоть что-то. Если у меня получится восстановить воспоминания хотя бы об одном из них, я буду чувствовать себя гораздо лучше. Вообще в данный момент, я буду счастлив, если вспомню хоть что-нибудь, неважно что. Ну, что-нибудь не касающееся ниндзя фут, выбивающих меня из моего панциря. Без этого знания я как-нибудь смог бы прожить.

Так, ладно, все, что мне надо сделать, это пробраться к ним в их личные комнаты и забрать у них их оружие, причем так, чтобы они не заметили. Да подумаешь, пустяки какие! Всего лишь проскользнуть мимо троих тренированных ниндзя и украсть у них оружие… И откуда только у меня такое нехорошее чувство, что мне обязательно поймают?

В комнате Оранжевого все такой же свинарник, ничего нового. Где он может держать свои… штуки? Хотел бы я знать, как они называются. Я аккуратно обхожу кучу… чего-то и быстро оглядываю кровать. Единственная часть тела Оранжевого, которую реально разглядеть, это его нога, свисающая с краю кровати. Все остальное покрыто толстым слоем нескольких одеял и образует бесформенную кучу, которая чуть двигается вверх-вниз. Думаю, это означает, что он, по крайней мере, дышит. Я, наверное, задохнулся бы под такой горой одея… вот они где. Эти штуковины на цепочках свисают с изголовья его кровати. Теперь все, что мне надо сделать, это подобраться к ним, не разбудив Оранжевого.

Я осторожно подкрадываюсь к кровати, старательно обходя все груды вещей на полу, которые, я абсолютно в этом уверен, все изменили свое месторасположение с того момента, как я побывал в этой комнате. Мне нужно преодолеть еще всего пару десятков сантиметров, чтобы я смог аккуратно приподнять эти штуки и снять их с того места, где они висят. Если я попытаюсь потянуть их сейчас, они загремят о спинку кровати и разбудят Оранжевого. А этого я хотел бы избежать. Используя ступеньки на краю кровати кровати (и избегая прикасаться к банановой кожуре, свисающей с них), я преодолеваю оставшееся расстояние. Теперь я могу заглянуть поверх матраса и увидеть, что Оранжевый спит, лежа на животе и крепко прижимая к себе плюшевого медвежонка.

Ааау… он такой милый. Я не могу сдержать улыбку, глядя на то, как он спит. Он выглядит таким юным, почти как маленький ребенок. Ну, в этом есть смысл, он и ведет себя так же. Я тихонько стягиваю со спинки одну из нужных мне штук, стараясь производить как можно меньше шума. Так, одна есть, еще одна осталась. Как раз в тот момент, когда я берусь за оставшуюся палку, Оранжевый бормочет:
– Тар…

О, черт, он проснулся! Я резко перевожу взгляд на его лицо, но его глаза по-прежнему закрыты. Он все еще спит?
– Тар, – снова бормочет он, и отворачивается от меня, утыкаясь лицом в плюшевого мишку. Я вздыхаю с облегчением, наконец стаскивая оставшееся оружие и засовывая его за пояс, где уже находится его собрат. Еще секунду я стою не шевелясь, глядя, как он спит, прежде чем спуститься вниз и выскользнуть из комнаты.

Оружие Красного достать будет гораздо труднее. Он спит, не убирая их с ремня. Как так выходит, что он никогда не натыкался на острия во сне? Или такое было, просто я этого не помню? Я стою рядом с его гамаком, наблюдая, как он спит, и пытаюсь придумать, как мне достать его кинжалы у него из-за пояса, не потревожив его при этом. По крайней мере, я могу не беспокоиться о том, что он меня услышит. Он так шумно храпит, что в гостиной слон мог бы танцевать польку, а он был бы не в курсе.

Мне надо действовать быстро. По-другому никак не получится. Нужно просто ухватиться за рукоять и одним движением вытащить нож. Надеюсь, Красный не проснется, пока я буду это делать. Хорошо то, что я смогу от него удрать. Его ноги запутались в одеяле, которое одним концом свисает на пол. Это задержит его на время, достаточное для того, чтобы я смог добежать до своей комнаты, если буду бежать, как сумасшедший. Ну, или до комнаты Синего, он не даст Красному меня убить. Ладно, давай приступим. Ждем… ждем… и… сейчас! Моя рука выстреливает вперед, легко цепляет рукоять одного из кинжалов и одним плавным быстрым движением вытягивает его из-за ремня. Красный даже не пошевелился. О да… я крут! Я засовываю его оружие за свой уже и без того перегруженный пояс и тянусь за вторым кинжалом.

Ой, блин! Я поспешно отдергиваю руку назад, замираю на мгновение и только потом испускаю облегченный вздох. Красный еще что-то ворчит себе под нос. В тот момент, как я потянулся за второй его игрушкой, он что-то рыкнул и метнулся во сне. Его раскрытая ладонь почти схватила мое запястье. Уфф, чуть не попался.

– Тарре… – он что, тоже во сне разговаривает? – Фда жй к рел ктимоме… Пазмодеди по уда….
Ага, похоже на то. Он возобновляет свой храп, и в этот раз я быстро протягиваю руку и стаскиваю у него второй кинжал так ловко, что он даже не вздрагивает.

А вот это будет по-настоящему трудно. Я знаю, что Синий очень дорожит своими мечами и крайне неохотно позволяет прикасаться к ним, если судить по его сегодняшней реакции. Вообще-то, уже по вчерашней. Я нервно сглатываю, стоя перед дверью в его комнату. Кроме того, у него есть необъяснимая способность узнавать, что к нему подкрадываются, и кто это делает. Это граничит с чем-то сверхъестественным. Жутким. И все же… если я хочу что-нибудь сегодня узнать, мне нужно добыть его мечи. Я проскальзываю внутрь комнаты и припадаю к полу рядом с дверью, разыскивая их взглядом. Где они? Где они могут быть? Не мог он облегчить мне задачу и повесить их на стойку вместе с остальными мечами? Нет, конечно…

Там?! Он положил их туда?! Я нервно облизываю губы. Мне придется не только подобраться к Синему вплотную, не разбудив его, но еще и вытащить меч практически у него из пальцев. Вообще, логично прятать мечи именно там. Любой, кто его не знает, решит, что он просто спит в такой позе, лежа на животе и свесив одну руку через край кровати. Однако, если припасть к полу так, как я сейчас, то будут видны рукояти обоих его мечей, находящиеся в миллиметре от кончиков его пальцев. Хорошая стратегия. Очень похоже на Синего, быть на страже даже во сне.

Так, и как же мне теперь сделать то, что я хочу, не разбудив его? Мне надо двигаться очень тихо… быстро… не, все равно не сработает. Он узнает, что я забрал его мечи, не имеет значения, насколько тихо и быстро я буду действовать. А может, если я их подменю, он не заметит? Стоит попробовать. Я беру одну из катан, висящих на стойке, и бесшумно подкрадываюсь поближе к кровати. Только не проснись. Пожалуйста, только не проснись. Я не хочу даже думать, что со мной сделает Синий, если проснется и увидит, как я стою над ним с катаной в руке и кучей всякого другого оружия за поясом, как какой-то новоявленный Рэмбо. Он, скорее всего, сыграет Чака Норриса, и я после этого долго еще не смогу ни к кому подкрадываться, а то и вообще двигаться. Во всяком случае, без помощи инвалидного кресла, или (что более вероятно) каталки с целым подразделением реанимационной бригады вокруг.

Я опускаюсь на колени рядом с кроватью и мееедленно отодвигаю его катаны в сторону от его пальцев. Он легко вздыхает, и кажется, что его рука тянется вслед за рукоятями его мечей, а на лбу начинают появляться морщины. Черт, это плохо. Я кладу на то же место другую катану так быстро и тихо, как только могу. Кончики его пальцев слегка касаются рукояти и его лицо снова разглаживается. У меня с губ срывается молчаливый вздох. Я начинаю осторожно пятиться, не отрывая от него глаз. Вот так, продолжай спать, Синий. Все в порядке. За последние несколько минут ничего не произошло.

Я облегченно вздыхаю только когда вступаю в темноту тренировочного зала. Ух ты, тот еще способ провести ночь, а это было только начало. Я чувствую себя так, словно только что тыкал палочкой разозленного льва. Я закрываю раздвижную дверь перед тем, как включить свет. Я не хочу потревожить Крыса. Насколько я понимаю, его комната находится как раз рядом с залом, и если его слух подобен слуху обычной крысы, он, скорее всего, сможет услышать меня сквозь стену. Из-за этого мне придется вести себя очень тихо. Я осторожно выкладываю все оружие перед лавкой, включая мой бо, который оказывается в конце линии. Мне на самом деле очень не хочется повредить их оружие, у меня будет достаточно неприятностей уже из-за того, что я его взял без спросу, так что я буду обращаться с ним так аккуратно, как только возможно. Так, ну о чем я думаю? Я же видел, как эти парни использовали свое оружие в битве, и они обращались с ним далеко не так уж бережно.

Первым лежит оружие Оранжевого, его странные палки, скрепленные цепью. Он вращает ими, раскручивая их при помощи запястья. Я медленно кручу их обеими руками, пытаясь поймать свои ощущения. От такого занятия можно быстро устать, интересно, наверное, именно поэтому Оранжевый сражается таким оружием. Он же всегда выглядит так, будто готов взлететь. Скорее всего, он действительно гиперактивный, что дает ему более чем достаточно энергии для использования этих штук. Я подбрасываю палки вверх и ловлю их, а потом быстро перекидываю их через плечо и ловлю подмышкой. Ой, блин, это было больно.

Нунчаки. Вот как они называются. Считается, что их родиной был Китай, а в японскую культуру они пришли с острова Окинава. Это сложное оружие, удары им трудно блокировать из-за непредсказуемых углов нападения, которые возможны благодаря цепи, соединяющей палки. Центробежная сила, появляющаяся из-за вращения, увеличивает силу удара. Также из-за вращения оружие кажется размытым в воздухе, и его трудно блокировать, так как противник невольно отвлекается, пытаясь сфокусироваться на летящей палке. Я пробегаю пальцами по деревянным палкам, да, это традиционные нунчаки в японском стиле. В китайской версии этого оружия палки более скруглены в сечении, тогда как японские на разрезе напоминают шестиугольник. Углы и грани на них могут причинить больше повреждений при ударе, чем скругленная палка.

Я немного отхожу от того места, где разложил все оружие, чтобы попробовать более свободно повращать нунчаками. Мне бы очень не хотелось споткнуться и упасть на мечи Синего или еще на что-нибудь. Тогда мне бы не поздоровилось. Сделать вдох, чтобы сосредоточиться… закрыть глаза… расслабиться… и… удар!

Фокус во владении нунчаками состоит в том, что нужно постоянно поддерживать скорость. Как только центробежная сила начинает ослабевать, оружие становится легко различимо и, как следствие, его легче отразить. Если же его, напротив, вращать слишком быстро, оно может поранить самого хозяина. Я бы сказал, что только чистая удача помогает Оранжевому сражаться при помощи этого оружия и не увечить при этом себя. Он не кажется достаточно сознательным, чтобы поймать эту тонкую грань между эффективностью использования такого оружия и безрассудством, ведущим к нанесению себе вреда. Но, думаю, что я в таком случае был бы к нему несправедлив. Ведь он мастерски овладел очень сложным и непредсказуемым оружием.

Я подбрасываю обе пары нунчак из-под рук и вращаю их во время своих размышлений. Теперь, когда я уловил их баланс, надо посмотреть, смогу ли я правильно обращаться с ними и не покалечить себя. Я выношу обе пары перед собой, словно собираясь атаковать невидимого врага. Ой-ё! Так. Ладно, это была плохая идея. Я чуть не снес себе голову ими. Я ловлю в ладонь обе палки и просто рассматриваю грозное оружие, вытянув перед собой руки. И как только Оранжевому удается сражаться с помощью этих штуковин и не убить самого себя в процессе?
Я кладу один из них на пол к остальному оружию, и со вторым в руке вновь иду на середину комнаты. Я подбрасываю нунчак вверх над плечом и ловлю его за другой конец, когда он прокручивается вокруг моей руки. Вот, так-то лучше. Я снова вскидываю его вверх над плечом и резко веду вниз по широкой дуге, как будто ударяя кого-то в плечо сверху вниз. Свободная палка стукается в мой панцирь (хорошо, что он у меня есть, иначе это было бы больно), и я наотмашь бью в обратном направлении, теперь целясь в живот воображаемого противника. За этим ударом быстро следуют пинок и удар левой рукой, в то время как правой я легко вращаю нунчак. Я снова хлещу им перед собой, движение похоже на удар апперкот, и тут же ловлю свободный конец второй рукой, словно блокирую вражеское оружие. Я отпускаю палку правой рукой и подкидываю ее вверх над левой, затем прокручивая ее в пальцах. Наконец, я хватаю оба конца. Думаю, я уловил общий принцип.

Какое-то время я стою, просто рассматривая нунчак в моей руке. В каком-то смысле, это оружие очень похоже на своего владельца. Быстрое. Спонтанное. Непредсказуемое. Я мог бы и дальше продолжать список определений, описывающих их обоих. Все, что я могу вспомнить об Оранжевом, указывает на то, что он веселый и беззаботный парень. Ээ… черепаха. Он хороший, милый и обаятельный, тот тип личности, которая замечательно подошла бы младшему брату. Ох… в голову словно втыкают иголку и боль немного усиливается. Брат… это так знакомо… Он мой брат? На кончике языка танцует имя. Прозвище? Оно начинается на «М»…

И в тот же момент все снова исчезает.
– Черт, – вслух говорю я, мой голос отражается от стен пустой комнаты. Я разворачиваюсь и иду к лавке, возле которой разложил оружие, возвращая нунчак к его напарнику. Я был так близко, я почти вспомнил настоящее имя Оранжевого. Я вздыхаю. К вопросу о разочаровании. Ладно, хватит, у меня должно получиться вспомнить что-нибудь еще. Все хорошо, все нормально. Я обязательно что-нибудь вспомню еще до того, как закончится ночь. Я должен. Это незнание самых основных вещей уже сводит меня с ума.

Я поднимаю шипастые штуки, оружие Красного. Я иду снова в центр зала, медленно прокручивая их в пальцах. В той точке, где встречаются цуба и рукоять, как раз находится центр тяжести, что позволяет легко прокручивать кинжалы в руках. Я чуть ускоряю темп, вращая их все быстрее. Это так круто. Я резко останавливаю вращение, хватая рукоятки. Эмм… упс. Ну, один из них ложится в руку как надо, а вот второй оказывается у меня в руке рукояткой вперед и лезвиями к запястью. Хотя это положение выглядит знакомым. Я перебираю пальцами так, чтобы рукоять скользнула ко мне в ладонь. Вот, так-то лучше.

Саи. Вот что это такое. Оружие для защиты, которое можно поворачивать лезвиями или рукоятью вперед и использовать, таким образом, и как смертельное оружие, и просто для оглушения противника. Это оружие определенно создано для ближнего боя. Красный может или протыкать врагов лезвиями, или наносить им удары рукоятью. Учитывая то, что я видел во время боя, это имеет смысл. Красный точно любит драться. Он из тех бойцов, кому нравится выходить с противником один на один и одолевать их, используя силу. А у Красного сила определенно имеется. Я усмехаюсь, снова проворачивая саи между пальцами. Я ловлю их, останавливая движение, но на этот раз рукояти обоих кинжалов смотрят вперед между пальцами. Самое время попробовать, что я могу с ними сделать.

Удар левой. Укол правой. Подножка. Блок левой рукой. Я переворачиваю сай в правой руке лезвиями вперед и наношу им удар. Удар кулаком назад левой рукой. Удар ногой с разворота. Теперь я переворачиваю и сай в левой руке. Я вспарываю воздух правым саем, затем левым, теперь мои руки скрещены, а кисти с оружием находятся у противоположных плеч. Я резко их опускаю, вырисовывая в воздухе перед собой «х». Наношу удар обеими руками вперед, затем в стороны. Если бы этот удар задел противника, он точно оставил бы на нем отметину. Я проворачиваю саи теперь в обеих руках одновременно и… упс. Тот, что был в правой руке, отлетает в сторону, слегка подпрыгивая на матах. Хмм… а хорошо полетел. Я кидаю взгляд на мишени на дальней стене зала, могу поспорить, что я сумею попасть в одну из них. Я подкидываю сай в воздух, ловлю его за лезвие и с силой швыряю через весь зал как метательный нож. Он входит в стену с глухим стуком. Думаю, я попал в десятку! Я чуть ли не бегом направляюсь к мишени. Неа, не попал, но все же довольно близко к центру.

Я вытаскиваю саи из мишени и иду туда, где на матах разложено остальное оружие. Наверное, у меня не хватает умения обращаться с парным оружием. Да, работать с двумя саями у меня получилось получше, чем с двумя нунчаками, но я двигался слишком медленно. Я чувствовал себя неуверенно, прокручивая саи вперед-назад. Когда я их вращал, они, похоже, не набрали и половину той скорости, с какой их крутит Красный. Красный… теперь я понимаю, почему он сражается таким оружием. Саи великолепно подходят для ближнего боя, такого, какой ему нравится. Я кладу их на пол и тянусь за катанами Синего. Красный и Синий в каком-то смысле очень похожи. Они оба ведут себя как чересчур заботливые старшие братья, только свою заботу ни демонстрируют разными способами, один ворчит и сердится, а второй ведет себя очень мягко. На самом деле, это очень странно. Может, они близнецы?

А вот это, скорее всего, очень плохая идея. Учитывая мой послужной список неудач с нунчаками и саями, попытка поработать сразу с двумя катанами может привести к тому, что я отхвачу себе руку. И я поднимаю только один меч. Это лучший выбор из двух возможных. Спасибо, мне нравится, что мои руки находятся на своих местах, да и все остальные части тела тоже. Я медленно иду в центр зала, разглядывая меч в руке. Какое смертоносное оружие, но, наверное, то же самое можно сказать обо всех видах оружия, что лежит сейчас на полу. Даже о моем бо. В любом случае, оружие смертоносно ровно настолько, насколько смертоносен его владелец.

Эта мысль останавливает меня. Мне же это кто-то говорил. Кто? Я поворачиваю лезвие в разные стороны, заставляя свет отражаться от почти зеркальной поверхности и танцевать по ней. Синий определенно содержит мечи в полном порядке. Интересно, как часто он их полирует? Я прямо представляю, как он сидит перед той бумажной ширмой, проводя лоскутом ткани по краю лезвия. Он держит их на пике формы, так же, как и себя. Он тренируется, чтобы всегда быть готовым ко всему, что может напасть на нас.

На нас. На кого это на «нас»? Я хмурюсь, разглядывая свое отражение в до блеска отполированном металле. Мы очень отличаемся от людей. Мы двуногие человекоподобные черепахи. Ничего удивительного, что нам приходится защищать себя. Могу поспорить, что мы оказались бы исключительным трофеем для какого-нибудь охотника, или замечательным материалом для исследования для ученого. Синий, должно быть, ангел-хранитель нашей группы. Тот, кто всегда настороже, готовый отразить… чью бы то ни было атаку. И почему я прямо представляю себе, как Красный очертя голову пускается навстречу опасности?

Я поднимаю клинок и держу его одной рукой. Кажется, так держать его неправильно. Я берусь за рукоять двумя руками и выношу меч перед собой. Я делаю один глубокий вздох. Мне не требуется так сильно сосредотачиваться, держа в руках это оружие, как я это делал с двумя другими. Может быть потому, что оно очень похоже на мой бо, такое же длинное и крепкое, хотя, в отличие от бо, я смогу держать его только за рукоять. Нет, ну я могу, конечно, в какой-то момент всем весом налечь на незаточенную обратную кромку меча, чтобы, скажем, оттолкнуть противника и таким образом отразить атаку, но кроме этого я ни за что не стал бы прикасаться к лезвию. Я себе пальцы порежу на ленточки.

Возвращаясь к стоящей передо мной задаче, я рывком поднимаю меч в базовом блоке. Резкое движение запястьями, и теперь он внизу, нацелен в бок воображаемому противнику. Прыжок назад. Удар с разворота. Блок слева. Я отпускаю рукоять правой рукой и делаю рывок всем телом, нанося удар кулаком еще одному «противнику», сразу после этого очерчивая клинком широкую дугу вокруг себя. Снова хватаю рукоять двумя руками и делаю тычок вперед, словно протыкая кого-то. Я оттягиваю меч назад и ныряю, пригибаясь от невидимой атаки сзади. Переношу весь свой вес на левую ногу, правой вырубая того, кто стоит сзади. Я опускаю кончик меча и в повороте разрезаю им воздух там, где как раз должно быть чье-то горло. Выхожу из разворота, и снова держу обе ладони на рукояти. Верхний блок, теперь по дуге опустить лезвие вниз, чтобы отбить воображаемый меч, нацеленный мне в живот. Резкий удар ногой, чтобы вырубить противника.

Я стою неподвижно какое-то время, успокаивая дыхание. Да, определенно, обращаться с одной катаной у меня получается лучше, чем с саями или нунчаками, но… я просто… даже не знаю… Мне это кажется неправильным. Я опускаю взгляд на острый клинок в своей руке. Я могу очень эффективно его использовать, но я как-то не думаю, что мне это нравится. И мне на самом деле не понравилось использовать саи. Или нунчаки. Даже зная, что любое оружие можно считать смертоносным, они мне не нравятся. С их помощью так просто убить кого-либо. С бо, по крайней мере, я никого не убью, до тех пор, пока не буду наносить удары по голове с приложением определенной силы. Даже сама мысль о том, чтобы забрать у кого-то жизнь, заставляет меня содрогну…

Вот оно! Мне не нравится убивать! Я узнал о себе еще что-то! И голова у меня болит еще сильнее прежнего! Замечательно! Теперь я уже близок к чему-то. Забавно, наверное, впервые в жизни я так радуюсь собственной боли. Я подхожу к лавке и кладу меч рядом с его близнецом, прежде чем поднять свой бо. Теперь, по крайней мере, мне известно, почему я сражаюсь именно посохом. Посохи бо изначально являются оружием защиты, предназначенным для того, чтобы удержать противника на расстоянии от себя и избежать ранений. Я несколько раз проворачиваю бо вокруг кисти и запястья. Да, теперь мне понятно, почему я предпочитаю сражаться этим оружием, а не каком-то другим.

Оранжевый оказался очень похож на его нунчаки, интересно, а моя личность тоже чем-то похожа на бо? Эммм… и как такое может быть? Есть ли у посоха бо вообще какие-то характерные черты? Это же, строго говоря, всего лишь длинная палка, простой кусок дерева. Стоп… это значит, что я простой? Да нет. Неправда. Это невозможно. Как тогда бы я сумел разбирать на части те приборы, что в моей комнате, и что насчет всех этих химикатов и чертежей. Если я всем этим занимался, значит, я должен быть даже немного умнее, чем обычная среднестатистическая черепаха. И как насчет того мощного компьютера, который я собрал с нуля, и моей мастерской? И как бы я тогда смог построить дофига всего в нашем убежище практически из ничего, если бы не был гением?

ОЙ! Черт, моя голова! Я упираюсь одним концом посоха в пол, чтобы сохранить равновесие, а другой рукой хватаюсь за раскалывающуюся голову. Черт… ну, по крайней мере, боль чуть-чуть стихает. Приступ был такой внезапный и сильный, что меня чуть не вырвало. Я до сих пор ощущаю горький привкус желчи в горле. Но я не жалею, я бы снова это сделал (и у меня такое ощущение, что я точно это сделаю, чтобы вызвать другие воспоминания), чтобы вспомнить то, что мне сейчас удалось.

Меня считают гением. Я создал множество вещей в нашем убежище, используя выброшенные детали и части, найденные на свалках, чтобы сделать уютнее тот дом, в котором мы все живем. Я постоянно работаю, поддерживая систему безопасности, по сравнению с которой та, что находится в форте Ноксе, кажется просто детской игрушкой. Если нам что-то необходимо, или мы просто могли бы этим пользоваться, то это моя работа, нет, неправильно, это мое хобби, найти способ заставить вещь работать, или попросту изобрести что-то новое. На той стороне убежища стоит сервер, с помощью которого можно хакнуть компьютерную систему министерства обороны США менее, чем за минуту. Стоп, те компьютеры, что я видел… это было только вчера? Да, только вчера. Должно быть, это мои. И мастерская тоже прямо там. Я направляюсь к дверям: пора проверить, поможет ли мне то, что там находится, вспомнить о себе что-нибудь еще.

Из дверей додзё и через всю гостиную, я почти бегу к тому месту, где видел компьютер и мониторы. Черт, а он красивый. Я прислоняю бо к стене, прежде чем подойти к системным блокам. Я так и не смог найти для него подходящий корпус, поэтому соединил вместе несколько системных блоков, чтобы закрыть от пыли чувствительное оборудование. Я поворачиваюсь к стене мониторов. Я сделал так, чтобы компьютер мог выполнять до семи различных программ одновременно и отображать их на разных экранах. Мониторы наверху и по бокам имеют свое особое значение. Я могу активировать любую из камер системы безопасности, которыми я усеял тоннели канализации вокруг нашего дома. Так что теперь я смогу засечь любого незваного посетителя задолго до того, как он постучится к нам в дверь.

Я усаживаюсь в кресло на колесиках, расположенное прямо перед экранами. Ооо… удобное. Интересно, сколько раз я сидел в нем, проводя большую часть дня за клавиатурой. Интересно, а сколько раз я в нем засыпал. Наверное, больше, чем я могу сосчитать, что довольно-таки много. Я провожу пальцами по двум клавиатурам, прикрепленным к подлокотникам стула. Тут я практически превзошел сам себя. На них не только есть джойстики вместо мышек, но они еще и передвижные, так что я могу придвинуть к себе любую из двух, или наоборот отодвинуть в сторону. Таким образом, я могу сидеть здесь и работать над чем угодно, а кто-то еще может сидеть рядом со мной, используя вторую клавиатуру и работая над чем-то своим.

Я пододвигаю к себе одну из клавиатур и покачиваю джойстик. Черные экраны мигают, а затем все окрашиваются в темно-синий цвет с окошком для ввода пароля посередине экрана. По крайней мере, мне так кажется, что это место для пароля. Оно выглядит похоже. Так что мне надо только впечатать туда свой логин и пароль. Эээ… хотел бы я знать их. Я смотрю вниз на клавиатуру. Я все равно не смогу ничего прочитать, да, скорее всего, и напечатать тоже. Буквы все находятся не на своих местах. Я вздыхаю и потираю лоб, словно пытаясь унять пульсирующую боль. Я хотя бы знаю, что у меня есть эта потрясающая машина, а о пароле и всем остальном я побеспокоюсь позже.
Теперь самое время найти свою мастерскую.

Я отхожу от небольшого закутка, где расположен мой компьютер и, похоже, все шнуры по эту сторону от Нью-Джерси. На полу просто нет свободного от них места! Учитывая как часто я падал с того момента, как очнулся, это просто чудо, что я еще ни разу не приземлился здесь лицом вперед. Я стучу костяшками пальцев по деревянной полке, проходя мимо нее. Не хочу сглазить.

Я оглядываю большой стол, на котором Леди разложила все свои книги. Интересно, может, если я увижу какую-нибудь картинку, это подстегнет мою память? Я пролистываю несколько больших книжек, заложив пальцем тот разворот, где книга была открыта до меня. Я вовсе не хочу помешать ее исследованиям. Я все так же не могу прочитать ничего из написанного в книге, так же, как и ее заметки, но в отличие от последнего раза, когда я листал книги, я теперь могу сказать, что она изучает, как функционирует головной мозг под воздействием наркотиков. Хотя ей, наверное, трудно разобраться в том, что со мной происходит. Все эти книги описывают анатомию человека, а у меня хотя и есть определенные человеческие черты, но могу поспорить, что генетически мы с людьми никак не связаны. Надеюсь, она это знает, а если нет, то она может нечаянно отравить меня, пытаясь помочь.

Спустя какое-то время я оставляю книги в покое. Головная боль не усилилась, так что, скорее всего, это бесполезная попытка. Хотя нет, не совсем. Теперь я, хотя бы, знаю, как далеко зашла Леди в своих исследованиях. Я подхожу к небольшому пространству между компьютером и столом с книгами, там находится дверь. Я даже как-то удивлен, что ее никто не запер. После того, как я устроил небольшой взрыв наверху, я думал, что они закроют мне доступ в мою лабораторию. Там хранятся более опасные химические вещества, запертые под электронным замком, чтобы никто (кха-кха, Оранжевый) не смог до них добраться. Я даже думать не хочу о том, что он мог бы натворить с едким натром или серной кислотой.

Ух ты! Просто ух ты. Как еще я могу описать это место? Похоже, что я уже умер и попал в техно-рай для помешанных на электронике. Я иду по комнате, просто разглядывая широко раскрытыми глазами разнообразие деталей и законченных изобретений, которыми уставлены полки, идущие вдоль двух из четырех стен. Вдоль еще одной стены стоит рабочий стол, на полках над ним и ящиках под ним лежат разложенные по порядку инструменты, часть из них висит на пробковой доске над столом, ожидая, когда их используют в работе. С деревянного выступа почти под самым потолком свисает множество пластиковых банок из-под кофе. Там что, шурупы? Я тянусь за одной из них, открываю ее – точно, шурупы. Я даже подписал на донышке каждой банки вид шурупов и размер.

Я вешаю банку на место и направляюсь к стене слева от двери. На самом деле, это больше похоже на небольшой закуток, с краю которого расположен стеллаж, чтобы увеличить его пространство и отгородить его от остальной комнаты. Мне даже не нужно смотреть, что находится на полках, чтобы понять, что это такое. Это лучшее, что я мог сделать, чтобы обеспечить нам хоть какое-то подобие больницы. Большую часть инструментов я сделал сам, и они работают в точности так же, как в настоящих больницах. Я оглядываю оборудование, стоящее на полках, а затем смотрю на три каталки, расположенные вдоль стены. Я не хочу даже представлять себе мутантов, лежащих на одной из этих каталок, но я знаю, что я уже видел такое, когда работал, чтобы спасти им жизнь, вправить кости или наложить швы. Я ощущаю, как будто температура в комнате понизилась на несколько градусов, разворачиваюсь и поспешно ухожу обратно в лабораторию. От этой боковой комнатки у меня мурашки по коже.

Последняя часть комнаты, которую я еще не осмотрел, это ее середина. Там что-то стоит, закрытое большим куском брезента. Надо посмотреть, что там такое. Я откидываю его в сторону и… Черт… Это тот мотоцикл, который я конструировал. Он закончен едва ли наполовину, но поневоле вызывает восхищение. Это будет крутой байк. Я даже как-то завидую, что он предназначен для Красного, а не для меня. Я тоже хочу такой. Думаю, после того, как я закончу работу над этим, я сделаю мотоцикл и для себя. Черт, да и для Синего и для Оранжевого тоже. Хотя на самом деле, лучше (и безопаснее) будет, если Оранжевый будет ездить за спиной у одного из нас, или вообще в мотоциклетной коляске.

Я провожу пальцами по раме. Да, это будет потрясающий байк. Несмотря на то, что я знаю, что сделанные мною модификации могут привести к печальному результату, Красному он очень понравится. Он всегда мечтал о скорости, о том, чтобы выйти за пределы возможного, выполняя такие фигуры высшего пилотажа, чтобы сердце замирало, и теперь у него это получится. Добавить двигателю мощности и поставить необходимые переходники было не самым сложным, самым трудным было сделать мотоцикл достаточно устойчивым для того, чтобы им можно было управлять на высоких скоростях. На самом деле я беспокоюсь, что при переключении скоростей, когда топливо резко пойдет через один из переходников, руль дернется у него в руках, и он может слететь с мотоцикла. А еще я даже думать не хочу о применении тормозов на такой скорости. Если он только прикоснется к ним, несясь на большой скорости, мотоцикл просто сделает сальто. А учитывая, что он ненавидит носить шлем, и я почти все время ругаюсь с ним по этому поводу, я боюсь, что ему в таком случае будет не вы…

– …жить!
– Давай ты успокоишься? У меня из-за тебя голова болит!
– Вы оба замолчите и дайте ему сосредоточиться!

Точно. Сосредоточиться. Давай же, это не так уж сложно. Ты тысячу раз читал про бомбы и их устройство в интернете. Это просто тысяча первый раз. Просто не думай о том, что прибор, в котором ты сейчас копаешься, на самом деле взрывное устройство, и все будет в порядке. Черт, я знал, что не надо было об этом думать. Ладно, просто найди провод, соединяющий заряд с детонатором. Я бросаю быстрый взгляд на таймер на боку бомбы… Твою мать! Меньше минуты?! Так, не смотри на часы. В твоем распоряжении все время этого мира. Давай, ты сможешь. Капельки пота стекают по лбу и вискам. Не обращая внимания! Сконцентрируйся на текущей проблеме. Да! Зеленый провод! Я осторожно подношу к нему кусачки и перерезаю его…

… и таймер замирает.

Я с облегчением выдыхаю и говорю, оборачиваясь к тем, кто позади меня:
– Оно обезврежено.
– Здорово! Вот об этом я и гово…


Что за?.. Я упал на пол, сильно ударившись бедром. Я с трудом заставляю себя подняться, опираясь на ладони и колени, прежде чем, спотыкаясь и пошатываясь, встать на ноги, ухватившись за верстак, чтобы снова не упасть. Я рад, что вспомнил еще что-то из своего прошлого, но все равно раздосадован, что не узнал из воспоминания ничего нового. Черт, голова раскалывается, как будто Шред…

… я прыгаю вперед. Мне нужно отвлечь его внимание на себя, хотя бы до того, пока не прибудет подкрепление. Я слышу, как они стараются выбраться из-под рухнувших обломков. Это все равно займет какое-то время. Время, которого у нас в запасе нет. Я двигаюсь быстро и бесшумно. Шреддер все еще нацелен на свою жертву. Ему неизвестно, что меня не завалило обрушившимися лесами, как остальных, и в настоящий момент это наше единственное преимущество. Я вижу, как Шреддер, печатая шаги, уверенно направляется к нему, а он пытается подняться, но у него не хватает сил либо после удара у него путаются мысли, и он никак не может сообразить, что ему нужно полежать несколько минут, чтобы прийти в себя. Может ему и не нравиться это признавать, но он не становится моложе, и его тело не может выдерживать без последствий такое удары, какие можем мы. В прошлом он столько раз вмешивался в сражение и закрывал от ударов одного из нас, пришло время мне прикрыть его.

Шреддер даже не видит, как я приближаюсь. Я подобрался к нему так близко, что смог услышать, как он задержал дыхание от удивления и пробормотал себе под нос какое-то японское ругательство, когда я выпрыгнул из темноты. Я не собираюсь предоставлять ему время, чтобы должным образом отреагировать, если бы я так поступил, то был бы уже мертв. В этом и состоит фокус выживания в сражении со Шреддером, не останавливайся, если только это не абсолютная необходимость, и не давай ему возможности атаковать тебя. Как легко понять, второй пункт гораздо труднее выполнить, но в этот раз у меня есть преимущество.

Я размахиваюсь бо с большей силой, чем это необходимо, целясь ему прямо в шлем. Я вкладываю чрезмерную силу в удар вовсе не из-за ярости (ну ладно, может, я немного расстроен), а используя знание физики. Если я прав, то сила удара… да! Бо отчаянно вибрирует при столкновении, создавая болезненное ощущение в кистях и запястьях, а затем раскалывается на щепки, летящие ему прямо в глаза. Шлем, возможно, защищает его голову от большинства ударов, но в этом случае он только помог мне разбить бо так, чтобы острые осколки дерева попали ему в незащищенные глаза. Посох, конечно, жаль, но его крик ярости и боли более чем компенсирует мне потерю оружия. Теперь, когда он временно ослеплен, я могу посмотреть, что со Спли…

Черт! Чужие пальцы сжимают мое запястье железной хваткой, и, прежде чем я успевая дернуться, чтобы освободить руку, он наносит мне удар кулаком в висок. Я отлетаю в сторону, но он продолжает меня держать. Может, я и ослепил его, но если он меня не отпустит сейчас, я покойник. Я яростно выкручиваю запястье, пытаясь вырвать руку из его хватки. Жаль, что я уронил обломок бо, я чертовски уверен, что мог бы сейчас им воспользоваться! Он снова пытается ударить меня, но я блокирую его предплечьем, отбивая его руку прочь. Черт, он…

Я кричу. Черт, больно-то как! В плечевом суставе что-то громко щелкает, но боль никуда не девается. Он пнул меня подмышку, одновременно резко дернув запястье вниз и вывихнув мне плечо, и, судя по ощущениям, дела мои обстоят неважно. Он не дает мне возможности как-то поправить положение, вытягивая мою поврежденную руку и заставляя мышцы и сухожилия растягиваться за пределы их возможностей и рваться. Я чувствую, что снова кричу, когда он, не прилагая особых усилий, швыряет меня в сторону. Я тяжело падаю на землю и несколько раз перекатываюсь, пока не замираю, проглатывая очередной вопль. Вместо крика я издаю только жалобный стон, прижимая раненую руку к животу.

– Если ты так жаждешь умереть первым, жалкая черепаха, я буду более чем счастлив предоставить тебе такую возможность, – я слышу, как он усмехается, медленно приближаясь ко мне. О, че…


…рт… аааа… мне совсем нехорошо… кажется, меня сейчас вы…

Сияющая дуга сварочного аппарата гаснет, как только я нажимаю на кнопку выключения. Я дую на вишнево-красный раскаленный металл. Теперь рама готова и я смогу...

– Дон? – я моргаю и оборачиваюсь через плечо. Что он еще наделал? Он выглядит виноватым.
– Эээ… мне кажется, я его сломал…

Вот, блин, что он еще сломал? Я откладываю в сторону защитную маску и подхожу к нему.
– Я даже не уверен, хочется ли мне знать об этом, – говорю я, глядя мимо него и осматривая убежище. Черт… он же не… аа, зараза, так и есть.

– И хочется ли мне знать, почему в экране телевизора зияет огромная дыра, а половина его деталей разбросана по всей гостиной?

Он робко улыбается.
– Эммм… нет?

Я вздыхаю. Я знал, что он это скажет. Мне даже не надо осматривать несчастный прибор, чтобы понять, что я не в силах буду его реанимировать.
– Прибери здесь все, пока я собираюсь, а затем мы оба пойдем на свалку металлолома и найдем новый телевизор, пока еще кто-нибудь не заметил твою небольшую ошибку.

Он улыбается мне так, как будто только что получил оскара, и легонько пихает меня в плечо.
– Дон, я тебе когда-нибудь говорил, что ты лучшая в мире черепаха?
Я чувствую, как по моему лицу расползается широченная улыбка.
– В этом месяце? Четыреста шестьдесят девять раз, если я не ошибаюсь…


…рвет! Я спотыкаясь кидаюсь к мусорному ведру и меня тошнит. По крайней мере, я не испачкался сам и не испачкал пол и вер…

… он это сделал… Я не могу поверить, что он действительно принес его мне. Я знаю, что давно просил его об этом, и даже пытался сам его собрать во время наших вылазок на свалку, но чтобы он сам мне его подарил на день рождения? Несмотря на то, что сам же всегда велит мне не лезть к электронным приборам, которые я притаскиваю домой, и оттаскивает меня от автоматического выключателя у нас в убежище каждый раз, как я с любопытством на него смотрю. Я не могу… это просто нереально. Он на самом деле собрал кучу разных инструментов, сложил их в большую металлическую коробку и подарил мне. Я приподнимаю крышку и заглядываю внутрь. Я все еще не могу поверить. Это все те инструменты, которые я находил во время наших вылазок. Должно быть, он потом специально возвращался за ними и подбирал их. Для меня.

– Полагаю, тебе понравился твой подарок, сынок.
Я встаю и отвешиваю ему самый глубокий и искренний поклон из всех за все одиннадцать лет моей жизни.

– Да, спасибо, сенсей! – говорю я слегка дрожащим голосом. Я с трудом сдерживаю готовые пролиться слезы, но не только из-за того, что он собрал для меня инструменты, которые раньше называл бесполезными. Я чувствую, что все-таки проигрываю битву со своими эмоциями, когда тяжелые капли собираются в уголках глаз. Он таким образом дает мне свое разрешение на исследование технологии и науки верхнего мира, от которого он нас пытался отгородить еще с тех пор, когда мы были неразумными младенцами. Моя мечта стала явью. Я никогда не забуду этот день рождения. Что бы ни…


… о, черт… остановите землю, я хочу сойти… я чувствую, как будто кто-то вонзает мне нож в затыло…

– …не двигайся! – чуть ли не ору на него я, когда он снова пытается подняться. Он что, не понимает, что в него попала пуля?! Он не видит что ли, что все вокруг в его крови?! Черт, да она даже на мне! И останавливает ли это его от попыток вновь ринуться в битву, кипящую поблизости? Нет, конечно нет, о чем вы. И думаете, его заботит то, что его непрекращающиеся попытки подняться отнюдь не помогают мне остановить кровь, хлещущую из его раны? Неа, если бы я ему позволил, он вообще обозвал бы ее царапиной и не обратил бы на нее внимания. И упал бы замертво через пару десятков минут от потери крови. Ну, может это его план действий, но я абсолютно не заинтересован в его, да и в чьей бы то ни было еще, смерти, если я могу ей воспрепятствовать.

Он снова пытается выпрямиться, и я плечом толкаю его назад, заставляя вновь прислониться к кирпичной стене. Мои руки заняты, я прижимаю обеими ладонями края его раны, как дополнение к жгуту, наложенному чуть выше раны на его ноге. На самом деле, помогает мало. Обе наши банданы уже стали темно-красными, и я чувствую, как кровь все равно продолжает упорно сочиться сквозь мои пальцы. Жаль, что у меня нет с собой аптечки. А он снова дергается. Я уже открываю рот, чтобы опять велеть ему сидеть спокойно. Стоп. Что он де…

Его руки резко обхватывают мой панцирь, и я врезаюсь лицом в его плечо. Какого черта он делает? Я ясно слышу звон удара металла о металл, за которым следует короткий хрип. Его рука снова резко дергается, и я слышу стон боли за спиной, и теплая жидкость разбрызгивается по моему затылку и шее. Ну супер, как будто на мне было мало крови. По крайней мере, это не моя.

– Прикрываю твою спину, Донни.
Его руки все еще слегка обнимают меня. Не думаю, что он сейчас полностью соображает, что происходит вокруг, а он хрипло повторяет мне на ухо:
– Я тебя прикрою, что бы ни случилось…


Я спотыкаясь отшатываюсь от верстака, пытаясь не упасть и крепко стискивая руками раскалывающуюся голову. Черт. Боль пульсирует в одном ритме с биениями сердца, которое колотится со скоростью миля в минуту. Все вокруг плывет. Через мой разум проносится столько всего одновременно… я не могу разобрать и половины из этого. Я просто знаю, что мне это все известно. Каким-то образом… я знаю, что все это значит. Как кружится голова… Мне надо сосредоточиться. Да, точно, сосредоточься на том, чтобы вытащить себя в настоящее и перестань тонуть в крутяще…

…я выныриваю на поверхность, запрокидываю голову и втягиваю столь необходимый глоток воздуха. У черепах большой объем легких, но я уже вышел за пределы выносливости. У меня получается сделать лишь этот единственный отчаянный глоток воздуха, прежде чем волны и низовое течение утягивают меня назад на дно тоннеля, который стал для меня ловушкой. Я дергаюсь в наручниках, держащих меня внизу, пытаясь найти какой-либо способ освободиться. Если бы у меня получилось освободить руки, меня бы смыло вниз по туннелю в реку. Мысль о заплыве в Гудзоне тоже не кажется слишком привлекательной, но я не могу дольше оставаться здесь. Мне приходится бороться за каждую возможность вынырнуть и сделать вдох, и то, если мне везет. Если у меня не получится вскоре выбраться из этого бурного потока, то я попросту захлебнусь.

Стоп! Что это такое? Что-то еще попало в этот поток. Ну, не так попало, как я, но его все равно несет водой по туннелю с бешеной скоростью. О, черт, он же меня ударит! Цепь, приковывающая мои руки к полу резко дергается, когда он хватается за нее. Ох, это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел в своей жизни. Он практически не смотрит на меня, лишь бросает быстрый взгляд на мое лицо, чтобы убедиться, что я еще в сознании, а потом поднимает катану и рубит цепь. Один удар. Второй. На третьем ударе упрямый металл наконец сдается, и нас обоих уносит грохочущий поток.

Я пытаюсь плыть, чтобы помочь ему, но все мои мышцы словно омертвели, а легкие снова начинают гореть огнем. Мне нужно подняться на поверхность чем скорее, тем лучше, иначе я потеряю сознание от недостатка кислорода, и тогда ему придется тащить мое тяжелое тело на себе. Это если допустить, что у него есть план, как нам выбраться из воды. Очевидно, есть, поскольку он закидывает мои все еще скованные наручниками запястья себе за голову, и пропускает под одной рукой. Я хватаюсь за его панцирь и держусь изо всех сил. Пожалуйста, пусть это будет хороший план. Прежде он никогда меня не подводил и не вел неверной дорогой, и я надеюсь, что так будет и сейчас.

Он убирает меч и крепко вцепляется в меня обеими руками, а вода продолжает толкать нас в стороны. Черт, мне нужно сделать вдох. Я начинаю слегка вырываться из его рук, пытаясь отстраниться от него. Мне нужно вдохнуть воздуха, я уже так долго ждал. Зараза! Отпусти же меня! Ну вот, наконец-то. Одна его рука соскальзывает с моей спины, может, теперь я смогу выбраться. Я чувствую резкий рывок, и у моего затуманенного отсутствием кислорода рассудка занимает целую секунду, чтобы понять, что наше движение замедлилось. Он держится за что-то. Это что-то выглядит, как мой бо. Мы медленно движемся к боковой стенке тоннеля. Он отталкивается ногами, пытаясь помочь тому, кто держит другой конец бо. Мне тоже надо бы помогать, но у меня в глазах уже темнеет. Все, что я могу делать сейчас, это задерживать дыхание и пытаться не вдохнуть воду. Ааа! Я дергаюсь, пытаясь выкашлять воду, которую только что заглотнул, но мы по-прежнему не на воздухе. Здорово, теперь у меня в легких еще больше воды.

Внезапно моя голова разрывает поверхность воды, и я начинаю кашлять. Зараза. У меня в легких столько жидкости, что я, даже будучи на воздухе, не могу дышать. Три пары рук вылавливают меня из воды, и кто-то сильно ударяет меня по панцирю. не дожидаясь, пока мне освободят руки. Еще три мощных удара, и вода, ранее бывшая у меня в легких, теперь вся на мне и на его плече, и струйками стекает на пол. Теперь он держит меня не так, чтобы обездвижить, а просто поддерживает, потому что у меня подгибаются колени. Все мои силы уходят на то, чтобы убрать из легких остатки воды. Еще несколько ударов сыплются на мой панцирь, но они уже вполовину не такие сильные, как вначале, но все же каждый хлопок помогает мне избавиться от небольшого количества воды.

– Вот так, – слышится его мягкий голос над моим ухом. Я едва могу разобрать слова сквозь собственный резкий кашель. – Вот так. Избавляйся от нее. Я тебя держу. Ты в безопасности. Просто сосредоточься на дыхании, Донателло, и все будет в порядке…


Внезапно словно кто-то резко бьет меня под колени. Я успеваю только подставить руку под голову, чтобы не удариться лбом об пол, и падаю. Во всяком случае, я не расшиб себе голову. Она и без того болит до невозможности. Похоже, у меня самый ужасный приступ мигрени из всех вероятных. Все вокруг кружится, как будто мой мозг поместили в центрифугу и настроили ее на самую высокую скорость. Я больше не могу думать. И мне холодно. Почему так холодно? Глаза медленно закрываются, а в голове эхом отдается слово, которое произносят различные голоса:

Донателло.

Донателло?

Донателло!

Донателло.

Донателло?!







Йии-ххааа!!! Я ее перевела!
Хотите прикол? Ворд не знает слово "нунчаки", и с трогательной настойчивостью пытался предложить мне такую замену, как "нянечки" и "нанайки". Забавный он

Последний раз редактировалось Kifanya; 28.07.2013 в 13:40.
27.03.2013, 03:18
Йес! Дон вспомнил свое имя! Уже прогресс! Крутая глава, вы супер! Жду с нетерпением продолжения, ибо это шикарно, аррр!!
Я там в тексте заметила пропущенное окончание, Вы, видимо, не заметили) Сейчас уже не найду, наверное. Но это не так страшно, сама глава нереальна) На беднягу столько воспоминаний сразу обрушилось, что поразительно, как он еще в сознании оставался Оо Хотя, судя по последним предложениям, он, все же, свалился в обморок. Он почти вспомнил имена братьев и отца) Интересно, а что за голоса? Парни проснулись на шум? И Сплинтер тоже? Наверное, они его звали, если на разные голоса, иного объяснения мне не приходит в голову)
Тем не менее, продолжение прекрасно, и мне лично очень хочется прочитать продолжение сего творения)))))
И можно перевод того, что говорил во сне Раф?))) Кстати говоря, этот момент мне меня саму напомнил, ибо Лео говорил, что я во сне разговариваю))))
Моменты про оружие пропустила, нехорошо с моей стороны) Майки очарователен, спит с мишкой) Но его можно понять - с исчезновением Дона, у него начались кошмары, потому и не может спать один, мне сие знакомо, как ни странно Оо
Рафаэль) вот как он умудряется не пораниться, когда спит, не нимая саи с пояса? Меня это всегда поражало) Они же не в ножнах, и довольно плотно прилегают к бедру, а не оставлены слегка, как показано в мультике) по идее, как бы) То есть, судя по логическому выводу, он может запросто пораниться о свое же оружие, но этого, как ни странно, не происходит))) немного нелогично, на мой взгляд)
Лео порадовал) даже во сне остается начеку, и катана держит под лапой))) И даже во сне чувствует, когда у него оружие забирают) молодец, хвалю)))) представляю, как страшно было Дону забирать катана у старшего братишки))) Интересно, прилетит ли гению втык за похищенное без спросу оружие?))))
В общем, повторюсь в который раз, глава прекрасна))) радуйте нас и дальше, уважаемая @Kifanya, и не забрасывайте перевод ни в коем случае)))) В случае чего - будем Вас пинать)))) не больно, но ощутимо)))))
Спасибо за перевод огромное^_^
Спасибо за пост (2) от: Kifanya, SickRogue
27.03.2013, 11:20
О, это было прекрасно. Именно такой финал должен быть у такой главы. Эта чреда воспоминаний, совершенно разрозненных, меня аж закрутило в этот водоворот. Снова почти вспомнилось имя младшего и Сплинтера. Это же Майки телек сломал? Просто есть сомнения, обычно телевизор разбивает Рафаэль Также сомнительно, что Дон просто взял и вспомнил названия оружия. Понравилось подробное описание комнат и мастерских с лабораторией и больницей )) И вообще, рассуждения Донателло и его реакция довольно занятны )
Глава действительно огроменная, я вами поражаюсь Спасибо за такой титанический труд и терпение )
Спасибо за пост (3) от: Incognita, Kifanya, SickRogue
29.03.2013, 12:43
ааа, какая вкуснющая глава ))) *Q*
впервые вижу насколько четко проведены параллели между обладателями оружия и самим оружием. все настолько четко прописано ))) привычки братьев так умилили )))
настолько живая картинка получилась =^^=

так, Донни вспомнил свое имя... если он соединит эту информацию и то, как ему слышится его называют братья, то он может уже начинать понимать их речь!
промелькнуло, что боятся, что вспомнив про ссору, Дон уйдет снова... ну тогда с такими темпами имя Майки Дон вспомнит последним, наверное...
/мысли вслух просто/

@Kifanya, низкий Вам поклон ))) Вы просто супер =^^=
Спасибо за пост (2) от: Kifanya, SickRogue
Ответить
Страница 3 из 8:  1 2 3 4 5 6 7  В конец »
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):