18.09.2016, 15:15
Ангел
От автора: Свое видение Кейси из мультика 87 года.
Жанр: ангст, драма, херт-без-комфорта
Он практически ничего не помнит из своего прошлого. Яркие обрывки воспоминаний иногда вспышкой бьются у него в голове. Чаще всего во сне, но бывает и наяву. Нежные теплые руки гладят по щеке — белые мягкие стены, слепящий потолок — ласковый голос читает книги на ночь — неявные тени в белых халатах и запах лекарств — огонь в глазах и кровь на руках — кровь и боль — боль. Боль. Такая невыносимая и явственная, что ему приходится проснуться — или очнуться — иначе не стерпеть. Такая, что ему приходится забыть все, что видел — иначе не выжить. Он не помнит, кто он, откуда он. Единственное, что он знает — зачем он. Зачем он все еще живет, какая у него цель. Зачем он каждый раз, когда просыпается — приходит в себя — надевает маску на обгорелое лицо, закрывая уродливый шрам, и уходит на «патруль». Знает, зачем. Но не помнит, почему.
Он не ищет «справедливость», не спасает людей. Он просто прибирается. Возвращает мусор, отходы в подходящее для них место. Нарушители закона должны быть уничтожены — таков его закон. Не из-за мести, мира в мире или справедливости — эти слова слишком сложные, непонятные, а в его жизни все давно очень просто. В груди болит, и шрам на лице начинает гореть каждый раз, как он видит нарушителя закона. Смертельно холодная ярость разливается по телу — от груди до кончиков пальцев — руки холодеют, ладони слегка покалывает, и он крепче сжимает оружие. Вместе с яростью появляются и силы — силы, которых часто не хватает, чтобы проснуться, сейчас достаточно, чтобы переломить хребет голыми руками или разобрать инопланетный корабль по частям. Хотя он с трудом представляет, что такое «инопланетный».
Он не возвращается домой — он не знает точно, где его дом, и есть ли он вообще. Он не спит, просто отключается, когда тело уже не может выдержать нагрузку и требует отдыха. Он не лечит свои раны — сам не умеет, а только от одной мысли пойти в больницу тело начинает ломить и не двигаться.
— Боже, Кейси… — она подходит к нему ближе. Он лежит без сознания, в грязи и крови, порванной одежде и с незаменимой маской. Проводит рукой по волосам, с трудом переворачивает на спину. Он слишком тяжелый, чтобы нести домой, и слишком раненый, чтобы оставить вот так. Она никогда не любила медицину и врачей, но пришлось научиться промывать и зашивать раны. Она садится прямо на грязную землю, не страшась запачкаться, стягивает маску и проводит пальцами по краю шрама. Достает лекарства и, не спеша, обрабатывает раненное плечо.
Он не вспомнит этого, когда очнется — она не уверена, что он вообще ее помнит. Как они играли в детстве, как он защищал ее от соседских мальчишек, как учил драться. Как вытащил почти бессознательную из горящего здания. Но ей все равно. Ведь он так и остался ее лучшим другом, любимым братом.
— Все будет хорошо, Кейси, — она гладит наморщенный лоб, стараясь отогнать кошмары. — Я здесь. Твоя Ангел.
Жанр: ангст, драма, херт-без-комфорта
Он практически ничего не помнит из своего прошлого. Яркие обрывки воспоминаний иногда вспышкой бьются у него в голове. Чаще всего во сне, но бывает и наяву. Нежные теплые руки гладят по щеке — белые мягкие стены, слепящий потолок — ласковый голос читает книги на ночь — неявные тени в белых халатах и запах лекарств — огонь в глазах и кровь на руках — кровь и боль — боль. Боль. Такая невыносимая и явственная, что ему приходится проснуться — или очнуться — иначе не стерпеть. Такая, что ему приходится забыть все, что видел — иначе не выжить. Он не помнит, кто он, откуда он. Единственное, что он знает — зачем он. Зачем он все еще живет, какая у него цель. Зачем он каждый раз, когда просыпается — приходит в себя — надевает маску на обгорелое лицо, закрывая уродливый шрам, и уходит на «патруль». Знает, зачем. Но не помнит, почему.
Он не ищет «справедливость», не спасает людей. Он просто прибирается. Возвращает мусор, отходы в подходящее для них место. Нарушители закона должны быть уничтожены — таков его закон. Не из-за мести, мира в мире или справедливости — эти слова слишком сложные, непонятные, а в его жизни все давно очень просто. В груди болит, и шрам на лице начинает гореть каждый раз, как он видит нарушителя закона. Смертельно холодная ярость разливается по телу — от груди до кончиков пальцев — руки холодеют, ладони слегка покалывает, и он крепче сжимает оружие. Вместе с яростью появляются и силы — силы, которых часто не хватает, чтобы проснуться, сейчас достаточно, чтобы переломить хребет голыми руками или разобрать инопланетный корабль по частям. Хотя он с трудом представляет, что такое «инопланетный».
Он не возвращается домой — он не знает точно, где его дом, и есть ли он вообще. Он не спит, просто отключается, когда тело уже не может выдержать нагрузку и требует отдыха. Он не лечит свои раны — сам не умеет, а только от одной мысли пойти в больницу тело начинает ломить и не двигаться.
— Боже, Кейси… — она подходит к нему ближе. Он лежит без сознания, в грязи и крови, порванной одежде и с незаменимой маской. Проводит рукой по волосам, с трудом переворачивает на спину. Он слишком тяжелый, чтобы нести домой, и слишком раненый, чтобы оставить вот так. Она никогда не любила медицину и врачей, но пришлось научиться промывать и зашивать раны. Она садится прямо на грязную землю, не страшась запачкаться, стягивает маску и проводит пальцами по краю шрама. Достает лекарства и, не спеша, обрабатывает раненное плечо.
Он не вспомнит этого, когда очнется — она не уверена, что он вообще ее помнит. Как они играли в детстве, как он защищал ее от соседских мальчишек, как учил драться. Как вытащил почти бессознательную из горящего здания. Но ей все равно. Ведь он так и остался ее лучшим другом, любимым братом.
— Все будет хорошо, Кейси, — она гладит наморщенный лоб, стараясь отогнать кошмары. — Я здесь. Твоя Ангел.
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):