Телеграм-чат  
  Черепашки-ниндзя   Фан-зона  Фан-фики  Переводы   Честь
   11.05.2018, 18:20  
Честь
Оригинал: https://www.fanfiction.net/s/12906547/1/Honor

— Грязный грызун! Тьфу! — ниндзя поднял свою маску и плюнул ему в лицо, что заставило остальных воинов грубо захохотать.

Бывший лидер клана Фут был прикован к забору за пределами штаб-квартиры, как обычное животное, и к нему относились именно так. Лицо его было сплошь покрыто множеством синяков и порезов, старый бордовый халат превратился в лохмотья, а левый глаз совсем опух и закрылся. Его уши прижались к голове, когда его бывшие воины, некогда преданные настолько, чтобы отдать за него жизнь, насмехались и издевались над ним, словно он никогда ничего для них не значил.

— Вот, ешь это, крыса, — другой ниндзя Фут вынул из коричневого бумажного мешка апельсин, несколько раз подбросил и поймал его, прежде чем с силой бросить в Сплинтера. Тот раздраженно фыркнул, когда фрукт ударил его в живот и лопнул, пачкая соком и без того испорченную одежду.

— Что ты делаешь? — с издевкой бросил самый высокий из группы, сложив на груди руки. — Крысы не едят апельсины, — затем он наклонился, чтобы дотянуться до коричневого мешка, и вытащил кусок чеддера. Сплинтер ощутил садистскую улыбку под маской молодого человека, когда тот подошел к нему. — Они едят сыр, — он отломил большой кусок и держал под черным носом Сплинтера. — Ешь, грызун.

Сплинтер медленно отвернул голову, отказавшись кусать.

Раздраженный Фут больно схватил его за подбородок и заставил открыть челюсти. Кусок был втиснут ему в рот и глотку. Сплинтер задохнулся и тут же закашлялся, выплевывая большие мокрые кусочки. Он кашлял и задыхался, в то время как воины вновь громко засмеялись.

Сплинтер с трудом поднял голову и долго смотрел на яркую полную луну, висевшую в звездном небе. Он думал о сыновьях, чье доверие нарушил и уничтожил, когда после заверений о выборе пути мира казнил врагов прямо на их глазах. Он думал о Тэнг Шен, чье сердце несомненно разбил, пролив так много крови во имя чести.

Честь. Он думал, что понимает значение этого слова, но ошибался.

А Рафаэль был прав.

Неделю назад

— Отец, когда все это кровопролитие закончится? — требовательно спросил Леонардо, возражая против продолжающегося конфликта между бывшим мастером и Силами Защиты Земли.

Так много жизней потеряно обеими сторонами, а в эпицентре оказались невинные люди. Черепахи сделали все, что могли, чтобы положить конец войне, не вступая в очередное противостояние с отцом, подобное случившемуся во время вторжения Трицератонов.

Последней каплей стало, когда Сплинтер приказал элитным ниндзя убить Слэша, все еще бывшего под контролем Бишопа, из-за чего неохотно выполнял свою грязную работу и быть лучшим оружием. Майки был поражен потерей друга, а его братья не могли поверить, что их отец приказал казнить Слэша, зная, как тот близок с Майки.

Что касается Сплинтера, он действительно знал об их дружбе, и ему было крайне тяжело разбить доброе любящее сердце младшего сына, но он сделал то, что должен был, чтобы защитить своих детей от гнева Бишопа. Он не ожидал, что черепахи простят его за это, и никогда не простит за это себя сам.

По традиции лишь Леонардо, мастер клана Хамато, имел право советоваться со Сплинтером наедине, остальные должны были ожидать снаружи, хотя Раф действительно жаждал поделиться с отцом своим мнением и даже угрожал вломиться. Лишь совместными усилиями удалось отозвать его… на время.

Леонардо стоял перед платформой, на котором покоился трон Фут, и смотрел на отца золотистыми горящими от гнева глазами, но делал все возможное, чтобы говорить спокойным уважительным тоном.

— В этой бессмысленной войне мы потеряли близкого друга и можем потерять еще больше, если вы не положите ей конец, — Леонардо склонил голову перед мастером Фут. — Как мастер клана, со всем уважением прошу вас объявить перемирие между Фут и Силами Защиты Земли, пока не погибло еще больше неповинных людей.

Дженника, стоявшая возле трона Сплинтера, смотрела на неохотно кланяющуюся черепаху печальным взглядом. Она даже не могла представить, через что пришлось пройти ему и его братьям, и это заставляло ее думать, что он ненавидит и ее. Не за убийство Слэша, к которому она была непричастна, лишь за ее принадлежность к клану, который не дал Леонардо ничего, кроме боли, и даже уничтожил его семью и друзей.

Сплинтер закрыл глаза и тяжело вздохнул, сложив руки на коленях.

— Я понимаю твое разочарование, сын, я знаю, что причинил тебе и твоим братьям столько боли. Но поверь мне, когда я говорю, ничего так не желаю, как положить конец этой войне. Но ты не хуже меня знаешь, что невыносимый дерзкий характер Бишопа не дает ему прислушаться к разуму и прийти к компромиссу. Это он, а не я, продлевает конфликт. И если он не согласится на перемирие, то он должен…

— …умереть? — горько закончил Лео с мрачным лицом. — Смерть — это не ответ на всё, отец. Смерть Дариуса Дана не сделала город безопаснее, не так ли? Даже из могилы он угрожал нашей семье.

На это обвинение Сплинтер свел брови и поднялся с места, сложив руки за спиной.

— Возможно. Но можно сказать точно: невозможно приручить смертоносную гадюку, сколько бы милосердия ты не проявил. Ты должен или ослабить, или убить ее.

Леонардо смотрел на него, как на сумасшедшего.

— Мы говорим не о змеях! — повысил голос он. — Мы говорим о людях! Которые могут меняться. Как и вы, отец. Вы повернулись спиной ко всему, чему ранее учили нас, и стали тем, кем не были. Ваша тактика, ваши действия, даже то, как вы говорите… словно бы Шредер никогда не умирал и все еще правит кланом Фут.

Заявление старшего сына оскорбило и сильно разозлило Сплинтера. Сравнение не с кем иным, а с Ороку Саки, было худшим бесчестием из всех. Взбешенный, он топнул по ступени и шагнул навстречу сыну. Лео напрягся, ожидая, что бывший сэнсэй накажет его физически или, по крайней мере, зло накричит на него.

Но вместо этого Сплинтер сделал глубокий вдох, чтобы сохранить самообладание, и продолжил спокойным тоном:

— Довольно. Этот разговор окончен. Можешь покинуть мою комнату.

Лео покачал головой и демонстративно взглянул на него.

— Нет. Мы еще не закончили. Вы не можете нас так отталкивать.

— Так вот до чего дошло, папа?

Оба повернулись, увидев Рафаэля, стоявшего у входа; руки его были покрыты порезами, предположительно от охраны, которой поручили удерживать его подальше. Он прошел к месту, где стоял Лео, глядя прямо на Сплинтера с насмешкой.

— Не нравится то, что слышишь? Ну, все настолько мерзко, потому что пришло время кому-то сказать тебе вонючую правду.

Сплинтер с неодобрением посмотрел на своего вспыльчивого сына.

— Рафаэль, я не давал тебе разрешения войти, — строго сказал он.

— К черту ваши традиции! — сплюнул Раф, стоя теперь прямо перед ним. — Мы не должны получать разрешение! Мы твоя семья! Или ты теперь считаешь своей семьей клан Фут, а не нас?

Взгляд Сплинтера смягчился, когда он потянулся, чтобы коснуться плеча Рафаэля.

— Сын мой, конечно, мы семья. Вы четверо дороже мне, чем кто-либо или что-либо в мире. И это не изменилось, пусть ты теперь и не в моем клане.

Рафаэль отошел, избегая прикосновения.

— Да? Ну, это точно ощущается не так. Ты относишься к нам скорее как к союзникам, чем как к сыновьям, ты используешь наших друзей как преимущество в своей войне и даже убиваешь их. Ты вообще думал о чувствах Майки, когда решил казнить Слэша?

Сплинтер закрыл глаза и печально вздохнул.

— Я учитывал его безопасность, так же как и вашу. Как отец и учитель, я должен делать все возможное, чтобы защитить своих детей и свой клан, даже если мои решения и действия сложны и даже ужасны. Однако и это не делает их для меня проще. Уверяю тебя, я принял решение казнить Слэша с тяжелым сердцем.

— Это не должно было закончиться так, — сказал ему Лео. — Донни на самом деле нашел способ освободить Слэша из-под контроля разума Бишопа. У него еще был шанс.

— Да, — зарычал Раф, — но твои головорезы добрались до него раньше нас. Знаешь, Лео прав: ты не менее отвратителен, чем Шредер. Единственная разница меж вами в том, что у Шредера были воины, которые на самом деле уважали его, но нынешние болваны-Футы лишь делают вид, что почитают даже такого, как ты.

Черные глаза Сплинтера расширились, потом сузились до злых щелок.

— На что ты намекаешь, Рафаэль?

— На что намекаю? — недоверчиво переспросил Раф. — Мы оба знаем, что единственная причина, по которой эти клоуны следуют даже за тобой — то, что их прежний босс сыграл в ящик, а Караи отступила. Но если им дать возможность, они бы все отступились от тебя во мгновение ока. И знаешь почему?

Он подошел ближе и остановился почти нос к носу со Сплинтером, крича ему в лицо.

— Потому что никто в клане, включая тебя, понятия не имеет о чести!

Громкий голос Рафаэля эхом отозвался от стен теперь тихой комнаты, Леонардо и Дженника уставились друг на друга с расширенными глазами и открытыми ртами. Сплинтер же стоял неподвижно, но его голый хвост в гневе начал стучать по полу, а нос несколько раз дернулся. Хватка на посохе сжималась все крепче с каждой секундой, и на миг Лео показалось, что учитель сломает оружие пополам.

Наконец он прочистил горло и отвернулся от сыновей.

— Довольно. Уходи немедленно, пока я не приказал охране вывести тебя.

Когда Сплинтер начал подниматься по ступеням платформы, Раф пошел было за ним.

— Эй, мы не…

— Раф, — Леонардо схватил его за руку и остановил. — Это бесполезно, — он на миг взглянул на Сплинтера с отвращением. — Мы просто должны разобраться с этим как сумеем.

Сплинтер тихо вздохнул, усаживаясь на троне и глядя, как сыновья выходят из комнаты. На мгновение Раф остановился на пороге, бросив на него взгляд, равно полный гнева и боли, потом скрылся за стеной вслед за Лео.

Он не хотел ничего, кроме как побежать за своими мальчиками и обнять их, всех четверых. Он потерял медитацию в уединенной комнате вместе с Леонардо. Потерял просмотр любимых мелодрам с Рафаэлем. Потерял наблюдение за тем, как Донателло собирает в своей лаборатории что-то новое и чудесное. Потерял смех Микеланджело и его улыбку, освещающую любой день.

Он просто хотел, чтобы все вновь было как раньше, в более простое время, когда их было лишь пятеро. Когда они были семьей.

Но Сплинтер просто не мог уйти из клана. В конце концов, судьба города была в его руках. И самое главное, пока он был мастером клана, у него была армия и возможности, чтобы защитить сыновей от любого врага. Они могли не соглашаться с ним и даже ненавидеть, но пока они в безопасности при его правлении, Сплинтер мог жить с этим.

Чья-то рука ласково и утешающе коснулась его, и Сплинтер взглянул на Дженнику, которая тут же отстранилась и встала по стойке смирно.

— Простите, мастер, — быстро сказала она. — Я не имела в виду…

— Нет, дитя мое, — Сплинтер тепло улыбнулся девушке и взял ее за руку. — Не извиняйся. У тебя добрая душа, и тебе не надо стыдиться этого. Гордись тем, кто ты есть.

Дженника улыбнулась мутанту, в котором она привыкла видеть отца и любить именно так.

Немного позже, вчера…

— Караи? — Сплинтер в удивлении поднялся с трона, когда куноити вошла в зал с Коей, Бладженом и большим антропоморфным кротом, которого он никогда не видел. У молодой женщины теперь были длинные волосы и красный кожаный обтягивающий костюм. Все четверо были забрызганы каплями крови, предположительно, охраны зала. Коя уставилась на него хищным взглядом. Дженника инстинктивно потянулась за убранным в ножны мечом, готовая защищать своего мастера.

— И снова здравствуй, крыса! — холодно сказала Коя с садистской усмешкой. — Где твои черепахи?

Защитный инстинкт тут же проснулся, и Сплинтер потянулся за посохом, прислоненным к подлокотнику трона.

— Тебя не касается, где они, — серьезно ответил он, указывая на нее концом посоха. — Я хочу знать, почему вы четверо ворвались в мою комнату и учинили этот беспорядок?

Караи сделала шаг вперед.

— Хамато Йоши, я пришла, чтобы претендовать на трон моего деда, — заявила она громко.

Глаза Сплинтера расширились в шоке.

— Что?

— В Японии я поняла, что поскольку я являюсь прямым потомком Ороку Саки, моя судьба править кланом Фут и поддерживать порядок, как планировал он до своей гибели, — затем Караи протянула вперед меч, демонстрируя его Сплинтеру. — Пройдя путь самопознания и получив Кира, но Кен, я упорядочила свой собственный клан в Японии и стала лидером, которым мне суждено быть. Лидером, который нужен клану Фут.

Стиснув зубы, Дженника начала обнажать свой меч, но Сплинтер быстро поднял руку и без слов приказал ей остановиться.

— Я вижу, — спокойно отозвался он, складывая руки за спиной. — Но ты убедишься, что вернуть клан силой будет непросто.

По его сигналу более двадцати самых сильных воинов Фут, включая элиту, обнажив оружие, окружило небольшую группу пришельцев. Коя, Бладжен и крот Очо приготовились к атаке, но Караи оставалась совершенно спокойной, не боясь засады.

Ее странное поведение насторожило Сплинтера, и он нахмурился.

— Ты выглядишь невозмутимой, Караи.

Она лукаво и уверенно улыбнулась ему.

— Возможно, потому что мне нет нужды бороться за командование своей армией, — Караи оглядела всех воинов Фут. — Возможно, они все добровольно перейдут ко мне.

Дженника шагнула вперед и посмотрела на нее.

— Что за бред ты несешь, девка?! — требовательно спросила она.

Вместо того, чтобы ответить прямо ей, Караи повернулась к воинам Фут и обратилась к ним всем:

— Братья и сестры, — проговорила она громко, — пришло время вам принимать решение. В душе вы все знаете, кто действительно способен управлять кланом, и поэтому у вас два выбора, — Караи направила меч на Сплинтера. — Вы можете продолжать следовать за ничтожной канализационной крысой, позорящей наш клан, или можете перейти к преемнику Ороку Саки, человека, чье имя заставило всю Японию и Нью-Йорк дрожать от страха.

Несколько воинов Фут медленно опустили оружие, словно обдумывая предложение, остальные же оставались на месте и переглядывались. Сплинтер заметил их реакцию, но все же был уверен в их верности ему. В конце концов, он тренировал их и учил их всех быть достойными воинами, и они, конечно же, не предадут мастера своего клана, поскольку это бесчестно.

— Теперь ты видишь, Караи? — проговорил он, обводя жестом всю армию. — Эти прекрасные мужчины и женщины достойны оставаться на моей стороне до моей смерти. Но если ты все еще хочешь командовать своей армией, я предлагаю…

Сплинтер ахнул, когда стрела неожиданно впилась в правое плечо, и шатнулся назад. К счастью, Дженника успела поймать его, прежде чем он упал, и осторожно вытащила окровавленную стрелу.

Все взгляды теперь обратились на одинокого ниндзя Фут, который указывал своим арбалетом в сторону Сплинтера.

— Говори за себя, грызун, — раздраженно бросил он, опуская оружие. — Даже я вижу, что Ороку Караи — истинный лидер нашего клана. Я больше не подчиняюсь твоим приказам, — затем он обернулся к своим товарищам. — А как насчет остальных? Вы со мной?

Несколько воинов Фут кивнули и что-то пробормотали в знак согласия, затем начали одобрительно кричать. Вскоре вся армия зашумела, давая понять, что отныне они следуют за Караи.

Сплинтер зажал ладонью кровоточащее плечо, в полном шоке и ужасе глядя на него. Как такое могло произойти?

Только Дженника осталась на его стороне. Чунин поднялась и вынула меч из ножен.

— Предатели! — крикнула она, спрыгнув с платформы и мужественно остановившись перед толпой. — Вы все принесли позор и бесчестье нашему клану!

Дженника издала боевой клич после обвинения, и быстро зарубила несколько ближайших воинов Фут. Остальные поменяли позиции, чтобы захватить ее, но ни у одного не было и шанса против рассвирепевшего чунина, даже у элиты. Дженника прорубала себе путь через толпу, добираясь до главной цели, Ороку Караи.

Но прежде чем Дженника добралась до нее, Очо перекрыл ей путь, а потом вонзил прямо в живот свои массивные длинные когти.

Не-е-ет! — в ужасе и ярости завопил Сплинтер, когда крот высоко поднял наколотую на когти девушку, а потом швырнул через всю комнату. Сплинтер спрыгнул с платформы, споткнувшись, когда приземлился на пол, и, хромая, бросился туда, где лежала Дженника.

Он опустился на колени и осторожно положил на них голову Дженники, обнимая девушку. Лицо Дженники становилось все бледнее, так как кровь продолжала вытекать из ран и впитываться в костюм. Веки затрепетали, и полные слез глаза нашли взглядом глаза мастера, тоже увлажнившиеся.

— М… маст… ер, — Дженника дернулась было вскочить, но закашлялась, когда кровь начала заполнять ее легкие.

— Чш-ш-ш, дитя, — тихо прошептал Сплинтер, поглаживая ее короткие волосы. — Береги силы.

Но Дженника из последних сил пыталась говорить с ним в последние мгновения жизни, кровь стекала по подбородку ручьями.

— Мастер… простите меня… простите… простите, — умоляла она снова и снова, пока наконец не закрыла глаза, слезинка скользнула по ее щеке. — Маст…

Больше она не могла говорить, и несколько раз дернувшись, тело Дженники обмякло, и голова ее упала на руки Сплинтера.

Дженника умерла.

— Дочь моя… — Сплинтер поперхнулся словами, слезы текли без остановки. — Нет… — он коснулся носом ее лба и прижал тело к груди.

Ухо дернулось, когда Сплинтер услышал, как Караи приближается к ним, ее ботинки стучали по дощатому полу, но крыс отказывался смотреть на нее, продолжая удерживать Дженнику и плакать над ней.

— Твои люди повернулись против тебя, — холодно сказала Караи, равнодушно глядя на него. — Ты больше не мастер клана и завтра будешь казнен за свои грехи против моего деда и Фут, — затем она обернулась и прошла через толпу, почтительно расступающуюся, как море, на ее пути. — Прикуйте его к забору снаружи и делайте с ним что хотите, — приказала она, — только не убивайте.

Все воины поклонились ей, прежде чем несколько из них направились к Сплинтеру, разминая суставы и хихикая.

Но Сплинтер не обращал на них внимания, сосредоточившись на Дженнике. Он подвел ее, как и Тэнг Шен в прошлой жизни.

Кулак врезался в его щеку, и Сплинтер потерял сознание, упав на пол.

Настоящее, сегодня…

И вот теперь он висел, прикованный к забору, и ждал завтрашней казни. Холодный зимний ветер заставлял его дрожать, и от этого звенели цепи, сковывавшие его. Воины Фут, приставленные охранять его, продолжали пытать и издеваться над ним.

Сплинтер закрыл глаза, воспроизводя в памяти пророческие слова Рафаэля:

«Но если им дать возможность, они бы все отступились от тебя во мгновение ока. И знаешь почему?»

Сплинтер в стыде склонил голову, и слеза скатилась с ушибленной мохнатой щеки.

«Потому что никто в клане, включая тебя, понятия не имеет о чести

Рафаэль был прав. Они все были правы насчет него.

Он намеревался изменить клан Фут, восстановить честь, которую тот давно потерял, с тех пор как Ороку Саки пришел к власти много веков назад, а теперь снова, в настоящем.

Но он и сам потерял честь, когда вернулся к прежней жизни, которой жил, когда был смертоносным убийцей в клане Фут. Вместо того, чтобы идти мирным путем в решении своих проблем, он вернулся на кровавый путь, уничтожив своих врагов. Он не более достоин править кланом, чем Саки.

Это его наказание, и Сплинтер приветствовал его. Он глубоко сожалел, что никогда не сможет извиниться перед сыновьями за то, что предал их доверие и подвел их. Но Сплинтер знал, что все они вырастут благородными воинами, и он доверил им будущее.

Сплинтер лишь молился, чтобы душа его воссоединилась с возлюбленной, несмотря на все свершенные грехи.

Сделав глубокий дрожащий вздох, он обмяк в своих цепях и стал ждать…

***

- Отец!

На звук голоса старшего сына Сплинтер поднял голову и увидел, как все четыре черепахи бегут по холму и направляются к ним с оружием в руках.

— Мои… сыновья? — тихо ахнул он, пораженный увиденным.

Воины Фут достали свое оружие и также направили на пришельцев. К счастью, они никогда не были серьезными противниками для клана Хамато, и все они были оглушены или обезоружены менее чем за минуту. Но братья Хамато не убивали их. Они все еще жили по моральному кодексу, который забыл он.

Донателло спрятал шест обратно за пояс и побежал за Сплинтером.

— Отец? Боже! — он был в ужасе от того, в каком виде был отец. Донни ласково поддержал его голову, осматривая порезы и синяки. — Подождите, отец, — прошептал гениальный сын Сплинтера слегка огорченным голосом, золотистые же глаза сияли. — Мы здесь. Мы пришли помочь вам.

Сплинтер был готов сломаться здесь и сейчас, но сумел сохранить спокойствие и глубоко вздохнул, прежде чем медленно кивнуть.

Леонардо стоял рядом с братом и использовал свои парные катаны, чтобы разрубить цепи и освободить отца, который тут же упал. Они с Донателло успели подхватить Сплинтера прежде, чем он коснулся земли, и, поддерживая его, поспешили на холм вместе с Рафаэлем, Микеланджело последовал за ними. Достигнув вершины, Сплинтер смог рассмотреть фары автомобиля и вскоре понял, что это был грузовой фургон. Когда все запрыгнули через заднюю дверь, автомобиль набрал скорость.

Водитель, Ангел Бридж, оглянулась на них со своего места и облегченно выдохнула, увидев Сплинтера, сильно израненного, но все же живого.

— Хорошая работа, ребята, — она быстро продемонстрировала им поднятый большой палец, после чего перевела внимание на дорогу.

Лео и Донни мягко прислонили Сплинтера к стенке, и Майки тут же принялся за дело, аккуратно обтирая лицо отца влажной салфеткой.

— Теперь все будет хорошо, отец, — сказал он с грустной улыбкой.

Рафаэль ухмыльнулся и вздохнул, сидя по другую сторону Сплинтера. Крыс ожидал, что он скажет «я же говорил» и так далее, но, к его удивлению, Рафаэль улыбнулся ему одним уголком рта и осторожно, стараясь не повредить ему, обхватил его одной рукой.

— Да, мы здесь ради тебя, отец.

Переполненный всей любовью, которой он не заслужил, но все равно даримой сыновьями, Сплинтер закрыл глаза и откинулся на стенку фургона, и уголки его губ слегка поднялся в усталой улыбке.

Он не мог бы сильнее гордиться своими сыновьями, которые, безусловно, стали мудрее по прошествии лет. И в плане чести они научили его большему, чем он узнал за обе свои жизни.
Спасибо за пост (2) от: NaZumy, RussianEmpire
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1):