"Вы больше не одиноки"
Автор: Рейд(Аметист)

Беты (редакторы): Leosnake

Фэндом: Черепашки-ниндзя
Персонажи: Рафаэль, Ренуар, Микеланджело, Кейси

Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст, Психология, Философия, Повседневность, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен


"Вы больше не одиноки"
Рафаэль пришел домой злой, как черт. Он снова, в очередной раз, поругался с Майки, и тот попросту выставил саеносца из дома. Потому-то бунтарь и злился. Он по-прежнему считал Майки своим младшим братом, и старался как-то опекать его. В силу своих возможностей. Конечно, это не всегда получалось, да и сам Раф сильно изменился. И далеко не в лучшую сторону.
Темперамент повернул голову. Ренуар сидел на диване и смотрел телевизор. Злость, доселе тщательно сдерживаемая, выплеснулась наружу.
- Ты чего расселся?! – рявкнул бунтарь, на что Ренуар испуганно подскочил. – Я тебе что говорил?!
- Что я должен больше заниматься, - пролепетал подросток, отступая к стене. Но, как ни странно, Рафаэль даже с места не двинулся. В его единственном глазу злость постепенно угасала, уступая место отрешенности. Такой привычной для подростка. А потом, наставник повернулся и ушел в свою комнату, провожаемый взглядом своего ученика.
Придя в комнату, Раф невольно посмотрел на стол. Так привычно на нем стояла фотография. Невольно, он вспомнил, что сказал Майки, прежде, чем тот его выставил.
"- Когда-то у меня действительно была семья. Теперь ее нет".
Эти слова больно резанули по сердцу. Что тогда, что теперь.
- У меня больше нет семьи, - прошептал бунтарь, взяв фотографию в рамку. – Ее забрало то проклятье.
Память о том жутком дне не отпускала саеносца. Он провел пальцем по шраму на совей морде. По тому самому, который прикрывала черная повязка. Шрам на глазу. Он стал одноглазым маньяком, а все благодаря проклятью. Проклятью, которое забрал себе отец.
Лапа бунтаря задрожала, а в сердце расцвел такой привычный цветок невыносимой боли. Кто бы мог поверить, что он все еще помнит тот день? Когда старший брат убил их отца… Когда все перевернулось с ног на голову и перестало быть тем, к чему они привыкли… Когда жизнь стала бесконечной борьбой с самими собой… Кто мог бы поверить, что порой, непрошенные, ненужные слезы стекают по щеке, а он не в силах их сдержать. Но когда так больно, когда так одиноко…
Раф сел на пол, не отрывая глаз от веселых мордашек на фото. Разноцветные банданы, широченные улыбки… И добрая морда отца, обнимающего всех четверых, еще совсем мелких. Но даже тогда, Рафаэль чувствовал себя несколько лишним. Однако, у него было чувство, что он – часть семьи. Большой и дружной, несмотря на ссоры. А что теперь? Теперь того единства больше нет.
И суровый, жестокий мутант на миг превратился в маленького черепашонка, который потерялся в этом огромном бушующем мире.
- Папа… - еле слышный шепот доносится до стоящего у стены подростка. – Скажи, что мне делать? Как мне вернуть все, что было? Как вернуть старшего брата обратно в семью? Как мне вернуть Дона? Как перестать чувствовать себя одиноким…
Тихие всхлипы, донесшиеся из комнаты, заставляют подростка бесшумно уйти к себе. Он почувствовал легкий стыд за то, что проник, по сути, в самое сокровенное своего наставника. Рену показалось, что за всем тем, что он видел, скрывается что-то такое, что не видел никто. Даже братья Рафаэля. Слабость, боль. Отчаяние… Рен помнил, как удержал бунтаря от самоубийства, но он не знал, не повторит ли темперамент этой попытки. Надо было вернуться, но подросток не мог заставить себя сделать шаг обратно. Они прислонился панцирем к двери и закрыл глаза. Впервые, наверно, он почувствовал себя таким ненужным и беспомощным. И настолько остро. Ощущение было таким, словно его насквозь пронзило мечом. Да еще и провернули его в ране. Неприятно. Но это было.
Ренуар отлепился от двери и свалился на кровать. Он услышал тихое бормотание наставника, который в тот момент забрался в гамак, чтобы немного поспать. Но это не принесло успокоения. Подросток понимал, что слышал то, что предназначалось не ему. И то, что Раф скрывал от других. И нужно было что-то с этим делать. Но Рен не знал, что именно он мог сделать, как помочь. Все, что приходило ему в голову, казалось таким обыденным, что подросток сразу отметал эти идеи. Для его наставника нужно было что-то особенное. Но он не мог придумать ничего такого, что можно было бы воплотить в жизнь.
Не переставая думать, он не заметил, как уснул.

***

Утро ознаменовалось громкими ругательствами. Рен выполз из постели, не понимая, в чем дело. Оказалось, что Рафаэль попросту ругался по телефону с Кейси. Когда подросток вошел в комнату, бунтарь как раз бросил трубку, полыхая от злости.
- Кейси, гребаный придурок!
Оказалось, что Кейси позвал Рафа на ночную вылазку, но там должен был оказаться и Майки, а потому бунтарь просто высказал другу все, что он думает об этой затее, и бросил трубку.
- Ну, что встал? – обратился к ученику темперамент. Он специально не позволял себе размякать. Грубость и агрессия стали своеобразной защитой для бунтаря от новых привязанность. – Или ты забыл, что ты пока еще мой ученик?
Рен хотел был ответить, но прикусил язык. Глаза не могли лгать. А в единственном глазу темперамента была тоска. Поэтому, подросток молча прошел в тренировочный зал, нимало удивив своего учителя таким послушанием. Рафаэль сперва решил, что его подопечного подменили. Но потом отбросил эти мысли и принялся гонять Рена.
Только через несколько часов измученный подросток просто свалился на пол, совершенно обессиленный. Это напомнило Рафу, как их самих гонял отец… Воспоминание вызвало новый приступ боли, потому бунтарь поспешил выбросить эти мысли из головы.
- Я все знаю, - еле слышно выдохнул Ренуар, когда темперамент повернулся к нему спиной. Рафаэль вздрогнул, но не повернулся.
- Забудь о том, что знаешь.
- Вы одиноки…
Бунтарь замер, превратившись в изваяние. Он не ожидал таких слов от ученика. Он вообще не предполагал, что кто-то мог узнать о той слабости, что он позволял себе наедине с самим собой. Волна темной ярости поднялась в душе темперамента, но он усилием воли ее подавил. Убивать Ренуара, как ни странно, не хотелось.
- Может, я смогу помочь чем-то? – в голосе мелкого столько надежды… Непривычно было слышать такое от него Рафаэлю. Он слишком сильно отвык от того, что кто-то может искренне сочувствовать. Прошло семнадцать лет. Ему уже за тридцать. И все эти годы он провел в одиночестве. Кейси не в счет. Они виделись редко. Остальные – тоже…
- Чем ты мне тут поможешь? – грубо спросил бунтарь, не поворачиваясь к подростку.
Рен растерялся. Он не смог придумать ничего, что мог бы сделать для наставника.
- Это и требовалось доказать, - фыркнул бунтарь и вышел из зала, оставив Ренуара одного.
Подросток опустил голову и сжал кулаки. Он прекрасно видел, насколько тяжело его наставнику, но он ничего не мог сделать для того, чтобы помочь ему. И это угнетало гораздо сильнее, чем резкие или грубые слова Рафаэля. Ренуар понимал, что, если так пойдет дальше, то шансы на то, что вспыльчивый мутант снова предпримет попытку самоубийства, становятся гораздо выше. И он, Ренуар, ничего не может с этим поделать. На мгновение мелькнула мысль обратиться к Донателло, чтобы попросить у него помощи, но, вспомнив сумасшедшие глаза гения, подросток тут же отмел эту мысль. Сев на пол, юный мутант обнял колени и уткнулся в них лбом, напряженно размышляя. Но тихий скрип заставил его вскинуть голову. В дверях зала стоял Рафаэль, а в его рту была неизменная сигарета. Но бутылку подросток не увидел. Темперамент прошел к ученику и сел рядом с ним, ничего не говоря. Это поведение было несколько неожиданным для саеносца, но Рен внимательно смотрел, как наставник курит, выпуская дым в потолок, чуть запрокинув голову.
Рафаэль сам не понимал, что заставило его вернуться. Возможно, искренность в голосе подростка. Может, что-то иное. Но, по крайней мере, бунтарь смог признаться самому себе, что он попросту боится привязаться снова. Привязаться и потерять. Как произошло с его семьей, которая теперь раскидана по всему миру, если можно так сказать. Лео умотал, Дон заперся у себя, а Майки живет с Эйприл и Кейси. Раф понимал, что он остался один. На поддержку братьев он больше не мог рассчитывать. Но вот, спустя семнадцать лет одинокой жизни, в его мирке появился Ренуар. Взбалмошный подросток, наивный, навязчивый, шумный… Так похожий на Майки в его семнадцать. И Рен искренне верил, что он сможет вернуться к жизни человека. Но потом, как ни странно, он принял свое нынешнее положение. Не смирился, но принял. Стал более послушным. Да, они часто ругались, Раф гонял своего ученика, но, тем не менее, стала возникать связь. Связь, которую трудно разрушить, если она стала крепкой. Рафаэль хотел, чтобы с ним был хоть кто-нибудь. И судьба преподнесла такой подарок. Эта мысль настигла его буквально в паре метров от зала. Бунтарь стоял и смотрел в пол, сжимая кулаки. Ему стало страшно. Ведь, если он привяжется к подростку, он может его потерять. Потерять то, что осталось у него. Его новую семью. Сына, наверное… Не просто ученика…
- Наверно, так чувствовал себя наш отец, когда принимал на себя проклятье, - бунтарь не заметил, как произнес это вслух.
- О чем вы, мастер?
Саеносец тряхнул головой. Он не помнил, рассказывал ли Рену историю проклятья, а до этого – своей жизни. Он посмотрел на ученика, а потом тяжело вздохнул. Уставившись на тлеющий кончик сигареты, саеносец вспоминал свою жизнь. А потом начал рассказывать.
По мере повествования Рен начал понимать, что с его наставником происходит. А когда Рафаэль дошел до рассказа о том, как он и Майки нашли проклятый меч, подросток поежился от внезапного холода. Он видел, как сжались кулаки бунтаря, как изменился его голос. Но он рассказывал, сдерживая в себе боль и ярость. А когда Раф замолчал, некоторое время стояла гнетущая тишина.
- Ты был прав, я одинок, - наконец, нарушил ее бунтарь. – Но ты не понял еще одного – я боюсь.
Как ни противно было признаваться, это было необходимо. Просто потому, что саеносец больше не мог держать это в себе.
- Я боюсь привязанностей. Жить с проклятьем – тяжело. Все время боишься, что из-за него потеряешь близкое существо. Я живу отшельником, по большей части, именно из-за этого. У меня была семья, Ренуар. И я ее потерял. А теперь иди отдыхать, - бунтарь поднялся на ноги, но Рен схватил его за запястье. Раф удивленно посмотрел на ученика, и поразился его серьезному взгляду.
- Я не могу заменить вам вашу семью, мастер, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы больше не были одиноки… И перестали бояться привязанностей.
Рафаэль только хмыкнул на это, весьма неопределенно, осторожно высвободил свое запястье и вышел, направившись в свою комнату. Но на душе саеносца лежал камень. Он не понимал, что этому поспособствовало, но он знал, чувствовал, что ученик искренен.
- А разве не он не дал тебе совершить опрометчивый поступок? – ехидно поинтересовался внутренний голос.
- Он, - тихо ответил бунтарь, закрыв дверь своей комнаты. – Он мне не дал этого сделать. Но я не могу понять, зачем? Я же так жестоко с ним обхожусь…
Но иногда, темпераменту казалось, что, несмотря ни на что, Рен сам привязался к своему суровому и вспыльчивому учителю. Но тут же отметал такую мысль, понимая, что такого никто не вытерпит. Несмотря на то, что эти черты усиливало проклятье. Это было не оправдание. Но, иногда, так хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому он был бы нужен…
Раф поднялся с пола и устроился в гамаке, уставившись в потолок. И только он начал засыпать, как раздалась трель черепахофона. Нападение. Выкликнув ученика, Раф рванул к выходу. Реунар не отставал. Они вдвоем промчались по крышам, при этом, ученик ни разу не пожаловался на скорость. Невольно, Раф почувствовал гордость. Парень делал успехи. Но долго придаваться гордости не было времени. Впереди ждал бой.
Наверное, это была самая худшая стычка на памяти саеносца. Он сам, Майки, Кейси и Ренуар против кучи футов. Расклад был, мягко говоря, не очень. Да и сам саеносец чувствовал, что сильно сдал. Нет, он был полон сил, но возраст, произошедшее и память делали свое дело. Он стал сдавать.
- Мастер! – отчаянный вопль эхом отозвался в голове рухнувшего на снег саеносца.
- Брат! – это уже Майки… В голосе отчетливо слышна паника…
- Раф! – в голосе Кейси – страх.
Эй… Я же не умираю… Кажется…
И сознание кануло во тьму…
Майки плюнул на врага и кинулся к брату, но Рен его опередил. Рухнув на колени возле наставника, парень постарался хоть немного его приподнять. Через весь пластрон шла глубокая рана, несколько кровоточащих ран были на плечах и ногах.
- Он выживет… - прошептал Майки, заметив, как задрожал подросток, сумевший-таки приподнять тяжелое тело учителя.
- Почему вы его бросили, мистер Микеланджело? – тихий голос был едва слышен в завываниях холодного зимнего ветра. – Почему оставили одного?
Майки удивленно отступил и наткнулся панцирем на подошедшего Кейси.
- О… О чем ты? – выдавил из себя мастер нунчак. – О чем ты говоришь? Когда мы его бросили?
- Он был одинок! – закричал Рен, повернувшись к застывшим человеку и мутанту. – Ему было больно от того, что он один, и что его семья разобщена! А вы просто его бросили! Все вы!
- Подожди, - Кейси выставил вперед руки. – Рафаэль сам выбрал такую жизнь. Это был его осознанный выбор. Он не захотел жить с кем бы то ни было.
Но Рен его не слышал. Дыхание паром вырывалось из его рта, горячие слезы падали на побледневшую морду саеносца. Парня всего трясло, и он не мог понять – от беззвучного плача или холода.
- Ему было страшно, - наконец, выдавил из себя подросток. – он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Он не знал, что делать… Я слышал… Он просил совета у отца… И не получал его… Но вы могли ему помочь…
Он едва слышно всхлипывал, прижимая к себе безвольное тело наставника.
- А теперь, он, может, умирает, и вы не можете ему помочь… - Рен попробовал поднять Рафа, но сил ему не хватило, и он едва не упал.
- Дай сюда, - Майки осторожно взял брата из лап подростка. – Пойдем…
Они спустились в канализацию. Майки уверенно шел к старому убежищу, которое дало приют его брату. По пути, он думал о словах Рена, идущего позади. Ведь, подросток был, по сути, прав. Несмотря на свое желание одиночества, на самом деле, Рафаэль просто физически не мог оставаться один. А они этого не поняли. Да и семья, по сути своей, умерла… Отец погиб, пожертвовав своей жизнью ради детей, Лео уехал и неизвестно, где он теперь… Сам Майки жил у Эйприл… А Рафаэль был один… Где Дон – тоже неизвестно…
Весельчак тяжело вздохнул и осторожно опустил брата на диван. Тут же, рядом нарисовался Ренуар, который опустился на колени рядом с диваном.
- Ты прав… - тихо произнес Майки. – Мы, на самом деле, бросили его… Но теперь, у него есть ты. Береги его.
- А вы? – Рен посмотрел на Майки. Тот вздохнул
- Не думаю, что я лично прощу себя за то, что не понял брата. Но, думаю, он со временем сможет простить меня…. И остальных… А теперь, прости, но мы должны уйти. Рафаэль не должен нас видеть.
Не дожидаясь ответа, Майки с Кейси ушли. А Рен посмотрел на наставника. Раны были перевязаны, неумело, но как вышло.. Дыхание было спокойным, но поверхностным, а пульс почти не прощупывался. Однако, через некоторое время, Рафаэль издал тихий стон и открыл глаза. Подросток тут же вскинул голову и посмотрел на наставника.
- Рен? – прохрипел бунтарь, и тут же скривился – слова больно царапнули пересохшее горло.
Ренуар тут же принес стакан с водой, который саеносец моментально осушил. Вола приятно охладила пылающее горло, и смягчила его, дав возможность нормально говорить.
- Как вы, мастер? – в голосе и глазах ученика, бунтарь прочел искреннее беспокойство. Вот чего-чего, а притворяться Рен не умел. И это в нем нравилось Рафаэлю.
- Жить буду, - криво усмехнулся темперамент. Было тепло. Как оказалось, ученик еще и укрыл его пледом. Это было непривычно. Он посмотрел на подростка, взглядом спрашивая, в чем дело. На этот взгляд, Рен широко улыбнулся.
- Вы не будете больше одиноки, мастер.


P.S.: Надеюсь, еще не надоела своими фиками Х)

О, Настя вернулась
Не волнуйся. мне не надоела
Так красиво написала. Так грустно. Не хочется верить, что это произошло с ними. Я всегда считала, что они неразлучимы.
Читала с большим удовольствием, спасибо
Ждё ещё твоих фанфов!

@Bagira13131, спасибо большое)) я постараюсь еще написать))