Дом там, где семья...
Жанры: Джен, Юмор, Драма, Экшн (action), Психология, Повседневность.
Описание:
"Запомните, сыновья: когда вы останетесь в этом мире одни, никакая женщина не сможет заботиться о вас лучше и с такой же любовью, как ваша сестра. Она - то самое звено, которое объединяет вас. Защищайте её до последнего, и когда-нибудь она так же защитит и вас..."
Ссылка на Фикбук: https://ficbook.net/readfic/2895452

Пролог
США. Конец 2015 года.

Нью-Йорк не похож ни на один город в этом необъятном мире. Вероятно, в голове каждого посетителя «Большого яблока» проносятся эти слова, когда он разглядывает вдалеке известную Статую Свободы, величественно сверкающую под лучами солнца, прикрывает глаза от бегающих вспышек на зданиях или когда наслаждается красочной ночной жизнью, которая бьет ключом. Вовсе не так, как днем, когда простой житель с головой погружен в беспокойные трудовые будни. По-другому она бьет, совсем по-другому...

Суета дня и эйфория ночи... Двуличный город.

А еще турист всегда невольно пытается отыскать глазами знакомую улицу или тот самый огромный небоскреб, который он не раз видел в фильмах. «А в какой стороне Центральный парк? А где же Бруклинский мост? Черт возьми, этот город огромен!». Но не стоит переживать. На счастье заблудившегося улицы Нью-Йорка никогда не бывают безлюдными и опустевшими.

Город без сна...

Большие снежные шарики, похожие на громадные овсяные хлопья, грациозно спускались на блестящие автомобили и громоздкие деревья. Витающей в воздухе пушистой белизны было так много, что не каждый рискнул выйти на улицу, предварительно выглянув в окно и раскрыв рот от крайне не типичной для прибрежного города погоды. А те, кто все-таки рискнули выйти на улицу, кое-как оборонялись от зимней причуды хрупкими зонтиками. Впрочем, это почти никого не спасало: липкий, как тесто, и холодный, как лед, снег настойчиво облеплял разноцветные конусы и даже умудрялся залетать в растерянные взрослые лица, полные недоумения и какой-то доли шока. Еще бы! После теплой осени с приятно шелестящими листочками жители Манхеттена совсем не ожидали аномальной зимы, так нагло и беспардонно ворвашейся в город. Ну и погода!

Впрочем, оставим разговоры о непогоде, пусть и играющей определенную роль, и вернемся к нашей истории.
Итак, Нью-Йорк – это один из самых красивейших городов, пожалуй, не только Америки... Но, минуточку! А чем же хуже другие мегаполисы из разных стран? Разве, предположим, в Москве или Токио нет тех же завораживающих небоскребов и уникальнейших достопримечательностей? А как же Эйфелева башня, покорившая сердца иностранцев? А «Золотые ворота», будоражащие воображение своей красотой? Почему же мы так красиво расписываем именно Манхэттен ?

Нет, никакой другой город не хуже. У каждого своя история, свое население, своя жизнь. Каждый уникален по-своему...
Только вот в Нью-Йорке практически никто из нескольких миллионов жителей даже понятия не имеет, чем уникален именно его город. Никто и не подозревает, какие герои живут фактически под их домами...

Ну, на самом деле о существовании этих героев все же знает несколько человек. Особо близкие люди, на которых всегда можно положиться, попали в этот секретный список пять лет назад. Именно тогда необычные жители Манхэттена вышли на поверхность, сопровождаемые детским любопытством и желанием расширить границы мира. Даже строгий наказ отца тогда не остановил юных ниндзя, обожающих постоянно находить себе приключения. Впрочем, по мере того, как молодые воины взрослели, трудно было сказать, кто еще кого находил.

В канализации Нью-Йорка обитает семья мутантов. Четыре черепахи, родные братья, и крыса, попавшие под воздействие мутагена, неведомой нашей науке материи с другой планеты, почти двадцать лет назад...

Этим поздним снежным вечером дружная семья мутантов решила последовать примеру соседей сверху, оставаясь в теплом и уютном доме. Каждый ниндзя занимался своим делом: старший брат Леонардо, самый уравновешенный и ответственный, расположился в огромном тренировочном зале, где обычно проходили медитации и тренировки с мастером боевых искусств – отцом Сплинтером. Второй по старшинству, Рафаэль, отправился к своему закадычному другу Кейси Джонсу, иначе известному как Мститель в хоккейной маске. Чем занимались два лихача в такое время, братья и отец могли только догадываться, ибо вспыльчивый обладатель сай предпочитал отмалчиваться, лишь объявляя о своем уходе.

И, наконец, двое младших братьев, такие же мастера рукопашного боя, устроились в просторной гостиной, совмещенной с кухней, столовой и научной лабораторией. Непревзойденный гений механики Донателло откинулся на спинку мягкого кресла и с увлечением, отраженным на его лице сосредоточенностью и вдумчивостью, листал «Историю открытия динозавров».
И Микеланджело, самый беззаботный член семьи, с блаженствующей миной уселся на мягком коврике перед телевизором, опираясь панцирем о диван. После сытного ужина младший ниндзя испытывал высшее чувство наслаждения: мало того что вкусно поел, так тут еще и последний эпизод «Героев Земли» вздумали показать, а значит вечер точно удался.

Так что, поудобнее уложив руки под голову, Майки молча посматривал телевизор и совершенно не мешал брату, который полностью игнорировал посторонние звуки. Кажется, этой идиллии не хватало только большого камина с ярким огненным кустом, согревающего окружающих. Впрочем, в доме мутантов благодаря стараниям Донателло было и так тепло даже холодной зимой.
Микеланджело внимательно прислушивался к репликам из телевизора:

«- Сэр! На радаре нет сигнала Амелии уже несколько недель. Крайне нецелесообразно оставаться на этом забытом Богом острове еще более времени. Нам нужно сегодня же отплывать...»
«- Забудь! – мужчина грубо оборвал товарища, стукнув кулаком по стене, - Я ни на милю не отплыву от этого чертового острова, пока не найду сестру. Она все, что у меня осталось, Рик, ты же знаешь, сколько Эми для меня значит!
«- Мы рискуем командой, Артур...
«- Я все сказал! Я найду ее любой ценой, воспользуюсь любыми средствами. А если вам так не терпится уехать, пожалуйста! Я никого не держу...»

На какое-то мгновение лицо Микеланджело приняло несколько удивленный вид. Ради сестренки отважный командир готов даже оставить свою преданную команду, в одиночку проникнув в логово злейшего врага. Он всегда с таким рвением защищал Амелию, а теперь, когда герой узнал о пропаже девушки, он будто с цепи сорвался, не желая никого слушать. Майки трудно было представить, что чувствовал Артур. Черепашьей четверке когда-то часто приходилось выручать Эйприл О`Нил, их близкую подругу, из различных передряг. Мутанты действительно искренне переживали за девушку, понимали, что в любой момент ее мог убить любой из многочисленных недоброжелателей, коих в Нью-Йорке хоть отбавляй, но...
Ими двигали несколько иные чувства. Ответственность, сострадание, желание помочь...

И даже Майки, обычно не особо задумывавшийся о мотивах и вытекающих из них поступков героев, был озабочен столь самоотверженными деяниями выдуманных персонажей. Интересно, а если бы...
- Эй, Дон, - парень, что-то прикинув в голове, неуверенно развернулся к креслу, где мастер шеста глубоко погрузился в содержание здоровой книги.
- Чего, Мик?
Пару секунд обдумав возникший в голове вопрос, младший задумчиво выдал:
- Как думаешь, Дон, круто было бы, если бы у нас была сестра?..

Донателло оторвался от книги и удивленно взглянул на брата, подумав, что ослышался.
И если бы он только знал, каким образом невинный вопрос перевернет всю историю с самого начала...


Россия. Наше время. 2016 год.
Повествование ведет Анастасия...

Февраль. Холодный, морозный февраль. Заваленные снегом улицы и ледяной ветер, неприятно обдающий лицо — самые обыденные вещи для последнего месяца зимы, если, конечно, вы живёте не в солнечной Африке. Дорожки, извивающиеся по улицам городка, покрыты нехилым слоем льда, на котором грязной кашицей смешались снег и остатки песка. С крыш одноэтажных зданий свисают ледяные сталактиты — сосульки. Надеюсь, на голову они никому не упадут.

Уличные фонари давно отключены, так как на улице довольно-таки светло. По дороге, отрезанной от тротуара заснеженным газоном, мчатся автомобили, водители которых спешат попасть на своё рабочее место. Слышен грохот массивных колёс проезжающего трамвая.

Вся эта суета каждый день мелькает перед моими глазами, каждое утро по пути в школу я наблюдаю одно и то же. Только плеер, заглушающий и стук колёс, и вой ветра, и рёв двигателей, спасает мои уши. Приятная, спокойная музыка помогает настроиться и отвлечься от этого набора звуков.

Итак, думаю, мне пора представиться.
Меня зовут Анастасия.
На данный момент я учусь в одиннадцатом классе. Последний год незабываемой школьной жизни скоро подойдёт к концу. Я уже вижу, как несколько десятков выпускников выбегают из здания с криками "Свобода!" или "Я выжил!". Забавная картина...

Девушка с разбегу перепрыгнула лужицу, покрытую потрескавшимся льдом. До школы пройти оставалось совсем немного...

В школе я нашла нескольких друзей. Наверное, это единственные люди, которые могут понять меня и выслушать. А вот дома, к сожалению, таких "друзей" у меня нет.

Я живу в однокомнатной квартире со сводным братом Андреем. На самом деле это довольно долгая история о том, как в моей жизни появились новые родственники, но я попробую всё рассказать...

Мама развелась с отцом семь лет назад. В тот год я отмечала свой десятый день рождения. Помню, как отец собрал все свои вещи и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. С тех пор я больше никогда не видела его. Может быть, он уехал в другой город, познакомился с другой женщиной и теперь живёт вместе с ней и совсем не вспоминает о нас. Конечно, это были только мои предположения, ведь мама наотрез отказывалась что-либо рассказывать о нём.

Со временем мне пришлось смириться со своим любопытством и перестать расспрашивать её. Вероятно, ей было больно вспоминать об этом. К тому же, времени на такие разговоры у нас особо и не было. Я приходила из школы, а мама как раз убегала на работу, обещая вернуться только поздно вечером. Она могла целыми днями носится за свидетелями преступлений или кинозвёздами. Таков образ жизни репортёра первого канала. Зато жили мы неплохо: двухкомнатная квартира, всегда полный еды холодильник и аквариум с рыбками. Здорово, правда?
Но, увы, всё хорошее рано или поздно заканчивается...

Через два года после расставания мама на одном из интервью познакомилась с Александром — фактически заведующим фирмой, занимающейся продажей и изготовлением канцтоваров. Иногда мама признается, что это был самый лучший день в её жизни. Да, дядя Саша очень даже неплохой человек. В первый день нашего знакомства он подарил мне огромный набор косметики! От такого у меня глаза полезли на лоб, а челюсть опустилась, наверное, до самого пола. Таких шикарных подарков мне не делали даже на день рождения. А главное, с какой искренней улыбкой мужчина дарил мне эту красоту.
Позже, за столом, Александр много рассказывал про свою жизнь, часто шутил и расспрашивал меня про всё, что только можно. Не забыл упомянуть и про своего сына, того самого Андрея, моего будущего сводного брата. На тот момент ему было около семнадцати лет. Дядя Саша обещал обязательно познакомить меня с ним.

Думаю, понятно, чем всё это дело закончилось. Через несколько месяцев была сыграна шикарная свадьба, на которой присутствовало множество неизвестных мне людей, один за другим подходившим и зажимавшим меня в своих медвежьих объятиях. Даже не верилось, что все эти незнакомцы в один миг станут для меня если уж не родными, так близкими людьми.
С моим новым братцем мы, к моему удивлению, быстро поладили. Он оказался высоким голубоглазым парнем, весьма недурной наружности, с крепкой, я бы даже сказала, атлетичной фигурой. То-то на него так посматривали гостьи — дочки друзей жениха. Наверняка представляли свою будущую свадьбу.
Ох, наивные...

Вся эта история очень похожа на типичную сказочку, которую часто показывают в фильмах и рассказывают в книгах.
Скорее всего, нам с мамой просто повезло. Но, повторюсь, хорошее рано или поздно заканчивается...
Слушайте дальше...

Прошло ещё несколько лет. Мы продали нашу старую квартиру и переехали в дом Александра. Нет, это не шикарная вилла с огромным бассейном и изящными фонтанами. На самом деле - обыкновенный двухэтажный дом из желтоватого кирпича с маленьким ухоженным садиком на заднем дворе. Рядом - гараж из того же желтоватого кирпича, а с другой стороны располагалась беседка для чаепитий.
Моё сердце заметалось от счастья, когда я увидела это чудо архитектуры, ставшее на ближайшие несколько лет моим домом.

В начале моего знакомства со сводным братом тот относился ко мне как-то... равнодушно, что ли. Видимо, у него не было особого желания общаться с девочкой на пять лет младше его. Оно и понятно. У него было столько занятий, что тут не до разговоров: подготовка к экзаменам, гулянки и, конечно же, поход в тренажёрный зал. Да, каждый день мой брат посещает качалку (так он называет тренажёрный зал) и всегда, когда приходит домой, любуется своим телом в отражении зеркала. "Нарцисс" — так, смеясь, называет его мама. В ответ Андрей усмехается и с ещё более гордым видом поигрывает мышцами.

По крайней мере, с самооценкой у него всё хорошо. И с обаянием тоже. Так что равнодушие исчезло в самые короткие сроки, уступив место подколам, свойственным брату и сестре. Не сказать, что мы были близкими друзьями, скорее приятелями.
Что ж, мне большего и не нужно было...

Короче говоря, жизнь шла своим чередом, и так незаметно пролетел целый год...

Прошлым летом, кажется, в июне, родители сообщили нам с Андреем не самую приятную новость. Оказалось, что фирма из-за жесткой конкуренции терпела серьёзные убытки. Спасти положение, как сказал Александр, могла только поездка на другой конец страны. Куда именно, зачем и на сколько, нам не сообщили. Я узнала только, что Дядя Саша уговорил маму поехать с ним, так как ему нужен помощник, а никому другому, как своей жене, мужчина не доверял. Мама очень долго колебалась, так как боялась оставлять меня, но Александр поручился за Андрея, сказав, что тот будет присматривать за мной.
Так я стала небольшой обузой для старшего брата, который, надо сказать, особо и не страдал от этого.

Наш дом Александр сдал в аренду своему старому приятелю, объяснив это потребностью в деньгах. А нам с братом была выделена однокомнатная квартира, которую Александр купил и обустроил, потратив на это почти все свои сбережения на "черный день". С того момента я начала понимать, что не увижу свою мать ещё очень и очень долго. Но уже ничего не попишешь...

После отъезда родителей жизнь изменилась кардинальным образом...

Из добродушного, весёлого и подающего надежды ученика Андрей превратился в невыносимого и жутко самовлюблённого эгоиста. Постоянные пропуски занятий в университете, ухудшившиеся оценки, а затем и отчисление, бесконечные походы в бар с "друзьями" — казалось, от прежнего брата ничего не осталось. Разве что он продолжал посещать любимые "сто двадцать килограмм" — такая вот она, штанга. М-да...

Моя персона стала для него предметом интерьера, который разве что передвигается по квартире на двух ногах. Приготовленный мною обед и ужин ему никогда не нравились, хотя готовилось всегда то, что хочет он; в неработающей микроволновке и прочих сломанных приборах всегда виновата я, в его потерянных вещах виновата я, в необъяснимой пропаже денег, которые он, будучи в нетрезвом виде, берёт из шкатулки, всегда виновата, угадайте, кто.
Да я просто монстр...

Приходя с работы, Андрей обычно усаживается за компьютер и часов до шести не отходит от него. Кто знает, во что он там играет? Потом уходит в качалку и возвращается поздно ночью. Естественно, я не верю в его сказки про "затянувшиеся занятия в зале" (опустим тот факт, что зал вообще работает до восьми), ибо каждый день я наблюдаю вечерами под окнами топающую компанию, среди которых самый горластый — Андрей, сильно выпивший, с висящей на его шее какой-то дамой в откровенном наряде. Мило, не правда ли?

А ведь не так я представляла в двенадцать лет свою счастливую жизнь с новой семьей. Всё начиналось так хорошо...

Иногда случаются и скандалы, которые обычно затевает Андрей. Колкие фразы и глупые придирки перерастают в крупную ссору. Поливая друг друга оскорблениями, мы, кажется, готовы вцепиться один другому в глотки. К счастью, никто этого не делает. Андрей никогда не распускал руки, даже в пьяном виде. Угрожал, махал кулаками — да, но удара не было никогда.
А вот я еле сдерживаюсь, чтобы как следует не врезать брату. Скрипя зубами, стараюсь пропускать все оскорбления мимо ушей, отвечая сдержанно, но те, как назло, прочно заседают в моей голове.
Наверное, в глубине души понимаю, что моя бурная реакция вызовет ответную реакцию в несколько раз сильнее. Пф, да только поэтому я не огребаю и остаюсь в здравом уме.

Но ведь...
Само собой, когда-нибудь даже моим терпению и нервам придет конец....

Периодически происходит такое, что я всё-таки срываюсь и, едва сдерживая потоки слез, ухожу вон с места конфликта. Может, я и буду выслушивать все его оскорбления, но никогда не позволю ему видеть мои слезы.
Слишком много чести...

Разрыдавшись где-нибудь на улице, я каждый раз вспоминаю слова мамы: "Мужчина относится к женщине так, как она сама ему позволяет". Они часто вертятся в моей голове, будто мой внутренний голос говорит мне, что пора проявить свой характер и показать нахалу его место. Но не могу...

Я слишком сильно боюсь последствий. Мне почему-то кажется, что мой обидчик живого места на мне не оставит, если вдруг я вспомню, что такое "гордость" и дам отпор.

Когда я возвращаюсь домой, парень уже валяется на диване и что-то бормочет во сне.
Следующий день проходит как ни в чем не бывало.

Со стороны может показаться, что моя жизнь скучна, мрачна и вообще лишена положительных эмоций. Поверьте мне, пока всё не настолько плохо. У меня есть хобби, друзья, отличная успеваемость в школе и ещё кое-что...

Четыре кумира...
С зелёной кожей...
Владеющих искусством ниндзя...
Обожающих пиццу...

Да-да, я каждый раз повизгиваю от восторга, когда досматриваю очередную серию "Черепашек-ниндзя" и вижу своих обожаемых героев в панцире. Губы невольно расплываются в улыбке при виде ухмылки Рафаэля или очаровательной мордашки Микеланджело. Сердце пропускает удар, когда Леонардо ловко уворачивается от лезвий врага, так и норовящих полоснуть по тёмно-коричневому панцирю, а на глаза каждый раз наворачиваются слёзы, когда кто-то из братьев ранен или страдает.

Короче говоря, я — типичный черепахоман.
И, как и всем фанатам, мне очень хочется иметь таких братьев...
Я бы с удовольствием играла с Майки в приставку, помогала бы Донателло с его потрясающими изобретениями, наблюдала бы за тренировками ниндзя...
И в конце концов нарисовала бы зелёных парней. Уже несколько месяцев я хожу на кружок по рисованию и добиваюсь кое-каких успехов в создании натюрмортов, пейзажей и прочего-прочего, но только, как назло, не в изображении человека и, тем более, черепахи-мутанта.
А ведь так хочется вырисовывать каждую деталь своего героя острым, заточенным карандашиком, чётко зная, какая линия и куда должна пройти, чтобы получился идеальный портрет юноши-мутанта...
Только вот каждый раз на душе будто кошки скребут, когда я выкидываю очередной скомканный лист, истёртый до дыр, с толстощеким Рафом или косым Леонардо.
Наверное, у меня просто руки не из того места растут.

Через ворота, ведущие на территорию школы, проскочили несколько ребят, попутно закидывая друг друга снежными шариками. Возмущённые мамаши первоклассников что-то кричали мальчишкам, случайно попавшим снегом в прохожих. Девушка слегка ухмыльнулась и, пройдя через чёрные стальные ворота, медленно зашагала в сторону каменной лестницы. Оступиться и упасть на скользкий лед ничего не стоит, поэтому старшеклассница ступала как можно осторожнее. Музыка постепенно затихла, и девушка вытащила оба наушника, которые, как обычно, цеплялись за волосы, неприятно оттягивая их, и закинула вместе с плеером в тяжелую сумку. Всё равно она не успеет прослушать ещё одну композицию. Поднявшись по лестнице и толкнув тяжелую дверь, Анастасия устало вздохнула и вошла в здание...

Глава 1: Всё началось в субботу.
— Я дома... — блаженно протянула я, опуская тяжёлую сумку и пакет с продуктами на пол.
Захлопнув входную дверь, устало стягиваю тёплую шапку и бросаю её на полку.

Суббота... О, Боги, как долго я ждала тебя...
Кажется, я прямо сейчас упаду на этот грязный коврик перед входом и усну на нём. Удивительно, что я вообще ещё стою.

Чуть стукнувшись лбом, я опираюсь о стенку, чтобы хоть немного перевести дух. Все мышцы тела моментально расслабились, веки опустились вниз, губы растянулись в блаженной улыбке...
Вдох, выдох...

Да уж, с такой сильной усталостью мой организм, похоже, не в силах справиться сам. Нужна помощь. И я знаю прекрасное средство.
Нужен кофе. И ванна, полная горячей воды...
Да, бодрящий напиток и расслабляющая ванна мне точно помогут.

Кое-как оторвав лоб от стенки, я медленно стянула с себя пальто и сапоги. Небрежно бросив верхнюю одежду на тот же шкаф, ковыляю в сторону спальни. Надо хотя бы полотенце с собой прихватить, раз уж мое тельце хочет понежиться в тёплой водичке.

Собрав всё необходимое для водных процедур, я с счастливым видом распахиваю дверь в маленькую комнатку и, подойдя к ванной, поворачиваю вентиль...

Твою...
М-да, давно меня так жизнь не обламывала. Вместо привычного журчания из крана раздаётся протяжный, булькающий звук, как будто кто-то втягивает оставшуюся на дне воду соломинкой.
Это ж надо додуматься отключить воду именно в субботу! Даже объявления не повесили! Кажется, я уже знаю, кто окажется на стенке "Лучший работник месяца" в кабинете самого Сатаны...

Закатив глаза к потолку, я раздраженно фыркнула и, заправив отросшую чёлку за ухо, направляюсь прочь из ванной. Вот досада... Хотя бы кофе остался, и то счастье. Как-нибудь проживу без горячей воды.

Быстро переодевшись, моя разочарованная персона, кое-как переставляя ноги, потащилась на кухню.
Господи, ну почему мне так плохо? По голове будто шарахнули огромным молотом, и теперь она такая же тяжёлая, как сам этот молот. Неужели я так утомилась после школы и похода в магазин? Да быть такого не может...

Заварив кофе, я облегченно плюхнулась на диван, позволяя себе немного потонуть в мягком матрасе. От напитка шел приятный, соблазнительный аромат. Горячая кружка согревала побледневшие ладони. Немного отглотнув, я почувствовала, как кофе внутри меня горячей волной добрался до живота. Такое необычное ощущение...

Электронные часы, стоящие на шкафу, показали зелеными цифрами "16:00". Через полчаса должен причалить братец. Хм, думаю, одну серию я успею посмотреть...

Поставив кружку с недопитым кофе на журнальный столик, я нашарила под подушкой пульт и, счастливо улыбаясь как дитё, нажала на заветную кнопочку "Включить"...

Спустя тридцать минут...

В коридоре хлопнула дверь, зазвенели ключи. Послышалась возня.
Как я и говорила, Андрей вернулся с работы примерно в полпятого. За несколько месяцев я выучила все его привычки, так что без проблем могу сказать, что и в какое время, например, он будет есть.
Порой чувствую себя мамочкой, кружащей в фартучке вокруг своего ребёнка.
Ха-ха, а вы представьте: сидит парень под два метра ростом в таком голубеньком слюнявчике, недовольно надув губы, а рядом с ним прыгаю я в том самом фартучке (думаю, розовый мне подойдёт) и пытаюсь уговорить "дитятко" съесть кашку.

— Здорово, — пробасил Андрей, заходя в комнату, — Чего смотрим?

— Пока ничего, — киваю в сторону телевизора.

Как раз перед приходом брата черепахи закончились, теперь же по каналу крутят рекламу каких-то шоколадных хлопьев.

— Хм, ну ясно. Что есть пожрать? — спросил Андрей, расстёгивая рубашку.

— Суп в холодильнике. Хлеб, надеюсь, ты помнишь, где, — лукаво улыбаюсь брату, который стоит ко мне спиной.

— Суп? Опять? — недовольно фыркнул Андрей, подойдя к компьютеру.

— А почему бы и нет? Я же не могу каждый день готовить что-то новое, — возмутилась я, скрестив руки на груди, — Это будет слишком затратно, если учитывать, сколько денег ты даёшь на еду.

— Тц, да тебе дай чуть больше — всё растратишь на себя и подружек, — цокнул Андрей, садясь за стул перед компьютером.

Ну-ну.
Будь я такой транжирой, как некоторые думают, навряд ли в нашем холодильнике было какое-то пропитание.
Зато шататься по вечерам в клубах далеко не для людей со средним достатком и растрачиваться на алкоголь — такие мелочи...
Благо, что родители каждый месяц присылают немножко денег. Да и у меня есть небольшие сбережения, так что с голоду, думаю, не умрём.

— Знаешь, готовь себе сам, раз уж ты так хорошо планируешь бюджет, — обиженно заявила я, вставая с дивана, — А я пошла.

— И куда же? — хохотнул братец, пропустив мимо ушей мои обидки.

Считает меня ребёнком, а сам толком ничего сделать по дому не может.
Ах, да, он же слишком хорош для этого, как я могла забыть.
Терпеть не могу таких людей...

— На рисование, — буркнула я, хмуро складывая в сумку все необходимое для занятий. Перекинув ремень через плечо, я косо взглянула на брата: забив на всё и вся, тот уже "завис", полностью погрузившись в игру.
Хмыкнув, я развернулась и зашагала к выходу.

— Дома буду в семь, — кричу из коридора, накидывая пальто. Моего слуха коснулось безразличное "угу". Ну, мое дело — предупредить...
Поправив зимнюю шапку и заправив под неё часть волос, я открыла дверь и, пробежавшись по лестнице, вышла на улицу...

Спустя два часа...

Бр-р, Боже, какой холод...

Зря я демонстративно ушла из комнаты, не переодевшись. Повезло, что на ногах спортивные штаны, а не тоненькие лосины до колен. Теперь страдаю от двадцатиградусного мороза и снега за шиворотом, неприятно колющем кожу открытой шеи. Сейчас бы мне очень пригодились свитер с воротником и тёплые колготки. Хорошо, хоть перчатки всегда лежат в карманах пальто и теперь согревают мои пальчики в этот холодный и на редкость снежный вечер.

Занятия закончились в половину седьмого. Через несколько минут я вышла из двухэтажного здания, прощаясь с дядей Васей. Василий — это наш сторож, он любит рассказывать всякие небылицы про известных художников и скульпторов, над которыми хохочут даже преподаватели. Совпадение или нет, но наш сказочник более всех почитает художников эпохи Возрождения и, как следствие, часто повествует о шедеврах этих мастеров.

Ох, дядь Вася, знали бы вы, что у меня они ассоциируются совсем с другими личностями...

На улице только начинало темнеть, но из-за пасмурного неба окрестности казались жутко мрачными. Облака очень плотно ложились друг на друга, и лучи заходящего солнца могли только рассеяться в облачной завесе, пытаясь осветить землю.

Резкий холодный ветер пронёсся по местности, раскачивая голые ветви деревьев. Такой сильный порыв воздуха совсем ничего хорошего не предвещает...

Мимо пролетел мусорный пакет, чуть не врезавшись в мои ноги, ступающие на покрытую снежными хлопьями землю. Снегопад ненадолго прекратился, но глаза слезились от необычайно сильного ветра.
"Облачно, небольшой снег" — разве не такой прогноз погоды передавали на сегодня? Надо прекращать доверять телевизору, а особенно тётенькам с картой за спиной и красивой подтянутой фигурой. Меня только дразнят...
Пф, конечно, они же постоянно ходят с места на место, а я целыми днями сижу либо за мольбертом, либо за уроками, не поднимая своей... эм-м... точки под номером пять, весьма далёкой от идеала.

Между прочим, раньше я активно занималась спортом и была куда фигуристее, чем сейчас. «Раньше» — это в то чудесное время, когда у меня была своя комната, где никто не наблюдал за моими телодвижениями. Ну не могу я заниматься физическими упражнениями в присутствии кого-то, хоть убейте, не могу.

Кое-кто обожает стебаться надо мной по этому поводу.
Двухметровый засранец...

Кстати, о засранце. По идее, сейчас он должен быть дома и усиленно тыкать по клавишам, если у него сегодня не запланирована вечерняя гулянка.

Напевая "Snowy day at the Mountain", я прошла мимо газетного киоска и, перешагнув через снег, наваленный посреди тротуара, повернула в сторону своего двора.
Ощущение какой-то слабости не отпускало целый день. Сонливость одолевала каждую секунду, но я сопротивлялась как могла, удерживая открытыми глаза с опускающимися веками. В голове по прежнему тяжесть.
Да уж, не хватало мне только свалиться в кровать с температурой под сорок...

Как это ни странно звучит, но я не люблю пропускать школу. Не потому, что я зациклена на учебе и оценках - вовсе нет. В душу проникает какое-то странное чувство неполноценности, если я пропускаю хотя бы один день занятий. Становится совестно, когда к концу дня осознаешь, что сегодня ты ничего не узнал и ничего не сделал, а какой-нибудь двоечник что-то, да выучил. Как будто день прожит зря...

Ветер завывал всё сильнее, заставляя деревья шататься туда и обратно, как неваляшки.
Каждая клеточка меня желала поскорее оказаться дома и лечь в ванную, так желанную ещё днём. Хочется надеяться, что "Лучшие работники Сатаны" соизволили включить воду, иначе я весь вечер буду сидеть у батареи.

Чуть вдохнув ледяной воздух открытым ртом, я тут же сложилась пополам в ужасном кашле. По горлу будто полоснули ножом, и ужасная боль мешала нормально дышать.
Твою налево, как не вовремя меня угораздило простудиться, да ещё так сильно!

Выдохнув весь воздух из лёгких, я опёрлась руками о коленки и начала вдыхать воздух медленно, маленькими порциями, чтобы не раздражать горло. Жутко тяжёлая голова тянула вниз, но выпрямленные руки удерживали плечи. Сквозь перчатки чувствовался холод тонкой ткани штанов.
Чёрт, я же могу так отморозить нижние конечности! Надо побыстрее топать ножками и добраться домой, иначе помимо простуды мой организм заработает множество расчудесных заболеваний. И где только шляется мой иммунитет?

Выпрямившись, я посмотрела в сторону своего подъезда — оставалось пройти каких-то двадцать метров. Собрав всю свою волю в кулак, руками отталкиваюсь от колен, и ватные ноги начинают двигаться в сторону железной двери.

Спустя несколько минут...

После того, как я зашла в квартиру, мои глаза увидели... ничего. Я имею в виду, что во всех комнатах был выключен свет, поэтому в коридоре царил мрак, что очень странно.

В чем заключается странность? Объясняю. Когда Андрей Александрович покидает своё место пребывания, в комнате/коридоре/на кухне обязательно остаётся включенным свет. Брат боится в темноте о мебель споткнуться, когда ищет выключатель. В принципе, я согласна с ним, ибо за электроэнергию всё равно платит он.

Пальцы, нашарив в темноте пуговицы на пальто, начали медленно проталкивать их в дырки. Во мраке сразу стало как-то не по себе, будто я зашла в подвал. Стянув пальто и кинув его на полку, я недоуменно нахмурилась. Почему-то появилось странное чувство, будто должно что-то случиться. Что-то плохое и с трагическим исходом...

Напоминает типичную сцену из ужастиков. Девушка ни с того ни с сего начинает жутко нервничать, предчувствуя что-то плохое, и это плохое, собственно, случается в виде выпрыгивающего из-за угла монстра или маньяка с бензопилой. И чем страшнее этот монстр или маньяк, тем круче...

Тряхнув головой и наконец-то сглотнув, я мысленно усмехнулась. Да, оказывается, я просто мастер придумывать всякую хрень, связанную с темнотой. Режиссура фильмов ужасов по мне плачет, ага.
Наверное, это все влияние простуды...

Пока я мысленно материлась на непокорную молнию, слух уловил протяжный стон, похожий на женский и доносящийся из комнаты.

Та-а-к, я уже начинаю догадываться, почему во всей квартире вырублен свет. И, походу, сделано это намеренно. Вот, значит, как...

Сняв сапоги, я медленно зашагала в сторону комнаты, стараясь прислушиваться к каждому звуку. Через несколько секунд опять прозвучал этот стон, только гораздо громче. Мои округлившиеся глаза стали ещё больше, когда я зашла в помещение, такое же тёмное, как коридор и различила на диване два силуэта. Моя догадка подтвердилась: Андрей привел домой свою очередную пассию, напоил её, ибо в комнате стоит невыносимый запах алкоголя, смешанного со слащавыми ванильными духами, и теперь развлекается с ней.

Вообще-то, Андрей в первый раз, насколько я знаю, привёл домой девицу и в первый раз я вижу его... эм-м... ну... короче, вы поняли! Самое страшное, что я не знаю, что делать! Продолжать смотреть на лобызающуюся парочку — не вариант. Наорать всеми матами мира на Андрея за то, что тот притащил домой подружку — определенно не вариант. Мне как-то по барабану, с кем он там кувыркается в постели. Я не его девушка и не его мама, так что кричать повода нет никакого. Тем более, Андрей старше меня на целых пять лет, так что он вполне сам может решить, с кем ему встречаться.

От напряженных размышлений меня отвлек визг, полный ужаса:

— А-а-а! Боже, милый, к-кто это?!

Господи, зачем так орать? Неужели я в темноте такая страшная и похожа на того же маньяка, но без бензопилы?

Не успела я раскрыть рот, как Андрей отвернулся от дамы и направил взгляд на меня.

— И чё ты тут стоишь? Попялиться вздумала? — резко спросил Андрей, оперевшись на локти.

— Не... Не пялилась! — тут же вспыхнула я.

Хорошо, что в комнате темно и братец не видит моих алеющих щёк. Больно сдался ты мне, любовник чёртов!

— Ты вообще кто? Андрюша только мой, понятно? — девушка прижалась к парню, укутываясь в покрывало.

— Я за ним как бы и не бегаю, — выдохнув и сделав невозмутимый вид, ответила я, — Мог бы и предупредить, что кого-то приведёшь. Я бы ушла к кому-нибудь ночевать, — произнесла я, пытаясь разглядеть в темноте выражение лица Андрея.

Он же прекрасно знал, что я приду...

— Пхах, да откуда мне было знать, когда ты припрёшься?

... в семь часов.
М-да, короче, как обычно — слышал, но не слушал.

— Проехали, — мрачно отрезала я, — пойду к Оксане. Надеюсь, хотя бы она не спит с каким-нибудь пьяным мужиком, — Андрей издал какое-то подобие смешка, а подружка надменно хмыкнула.

Развернувшись на пятках, моя в конец смутившаяся персона отправилась за сумкой для одежды. Так тошно... А ведь несколько минут назад я так запальчиво утверждала, что мне совершенно плевать на личную жизнь брата.
Хотя... Может, всё-таки не плевать?
Чёрт, я совсем запуталась! Ну почему всё так сложно и непонятно...

Пока девица что-то шепчет на ухо Андрею, я с самым подавленным видом поспешно закидываю всё необходимое в спортивную сумку, по памяти вспоминая, где находятся вещи. Включать свет нет никакого желания.

Внезапно в голове промелькнуло воспоминание. Та самая Оксана, к которой я сейчас пойду, просила меня подправить её эскиз. Подруга посещает занятия по рисованию всего месяц, поэтому попросила указать все косяки в её работе. Сейчас этот эскиз, готовый, с моими поправками, прикреплён к мольберту, стоящему возле двери. Надо бы вернуть рисунок творцу.

Сложив сумку, я повернулась к стенке, куда ранее мой взгляд не падал, и опешила. Либо у меня крыша едет, либо мольберта действительно нет на месте. Твою налево...

Замерев с прищуренными глазами, я не заметила, как воркующая парочка переключила своё внимание на мою застывшую фигуру.

Потянувшись к настольной лампе, стоящей на тумбе, пальцы нащупали маленькую кнопочку...
Тусклый свет совсем немного рассеял темноту в небольшой комнате. Опустив взгляд на пол возле стены, я обомлела, не веря своим глазам. Сердце сжалось от невыносимого отчаяния и страшной обиды одновременно. В горле застрял комок, не дающий нормально вздохнуть и даже сглотнуть. Навернувшиеся слёзы я тут же отогнала. Не время...

Желтоватая лампа осветила мольберт из светлого дерева, завалившийся набок, с торчащими вместо передних ножек острыми щепками. Вокруг валялись маленькие баночки с красками, некоторые даже открылись, и цветная жидкость почти вытекла на коврик перед входом. Непроливайка укатилась куда-то под шкаф и, похоже, доказала свойство "непроливаемости".
Больше всего досталось эскизу: грязная, немного помятая бумажка с оторванными краешками покоилась на лужице чёрной краски, пропитываясь ею насквозь.

Наверное, только такая картина способна свести с ума юного художника — обладателя всего этого.
Нечто похожее происходит со мной.

— Ой, так вот, Андрюш, что мы задели... — произнесла подруженька, при этом несколько раз икнув.

По интонации стало ясно, что девушка нисколько не раскаивается. Стерва...

— Вот только не надо устраивать истерик... — закатил глаза Андрей, завидев моё оцепеневшее состояние, — это просто вещь, которая случайно упала.

Упала? Случайно?
Неужели он думает, что я просто так пройду мимо моего уничтоженного единственного места для рисования? Он совсем, что ли, не хочет понимать меня?

— Это мамин подарок, — выдавила я, сжав кулаки.

Меня захлестнула такая ярость, что я даже прекратила обращать внимание на усилившуюся головную боль.
Почему он не может хотя бы извиниться?

— В тебе нет ни капли сочувствия, — прошипела я, повернувшись к брату. Всё, с меня хватит. Не могу больше терпеть его. С этого момента я перестаю быть "тряпкой" и выскажу ему всё, что думаю, — Считаешь себя лучше всех, а на самом деле — циничная дрянь, которая гробит другие жизни!

— Ты совсем чокнулась? — парень встал с дивана и посмотрел в мои свирепые глаза таким взглядом, от которого в любой другой день стало бы не по себе. Но только не сейчас, когда в сознании господствует гнев, уничтожающий остатки самообладания. Никогда в жизни я не была настолько рассержена и похожа на зверя, готового броситься на своего обидчика.
Так вот оно какое, состояние аффекта...

— Посмотри, на кого ты стала похожа! Бестолковая девка без чувства собственного достоинства! — выдал Андрей, шагая ко мне, — Как с тобой вообще можно разговаривать, если ты даже собственного мнения не имеешь?! Вот такие, как она, — парень указал на блондинку с выпученными глазами, не ожидавшую, что станет свидетелем такой баталии, — всегда добиваются своего. А знаешь, почему? — Андрей грубо схватил меня за подбородок и сжал его до жуткой боли, — Потому что у них есть гордость. То, что в тебе я никогда не замечал... — брат напряжённо смотрел в мои глаза, будто что-то выискивая в них, и продолжал сдавливать подбородок грубыми пальцами.

Эти слова выбили из меня, словно из груши, всю ярость. Все, что я хотела высказать, моментально вылетело из головы, оставляя только бесконечную пустоту. В глазах расплывалось суровое лицо Андрея, на какой-то момент показавшееся чужим. Не расклеиваться, только не расклеиваться...

— Даже ответить не можешь, — горько усмехнулся парень, — Я так и думал. Вот поэтому у таких барышень, как ты, нет ухажёра. Парням нужны красивые и уверенные в себе девушки, а не унылые и замкнутые коровы, — Андрей выделил последнее слово, намекая на мою полноту.

Вот, значит, какого ты обо мне мнения. Без чувства собственного достоинства, да? Ну, держись, урод перекачанный...

— Во-первых, отпусти меня, — прорычала я, отталкивая обидчика, — Во-вторых, знаешь, куда засунь своё мнение? Это моё дело, быть... коровой или раскрашенной куклой, как она, — резко взмахиваю рукой в сторону девушки, — И если ты ещё раз скажешь мне про ухажера, я за себя не ручаюсь... — хрипло произнесла я, чувствуя как в висках бешено стучит кровь, вызывая пульсирующую боль.

— Смелости не хватит, — усмехнулся парень, чуть отойдя от меня, — Тебе просто стало стыдно за свой отвратительный характер. Я же говорил, такая слабая никому не...

Андрей не успел договорить. Точнее, не смог. Напряженная ладонь со всей силы врезалась в щеку парня, не успевшего увернуться. От такого неожиданного удара он отшатнулся в сторону и чуть не упал, если бы не журнальный столик. Блондинка громко вздохнула, прижав ладони ко рту.

— Ты ничего обо мне не знаешь! Ничего, слышишь?! Ничего!! — в истерике орала я во всю глотку, отбежав к выходу. Не дожидаясь ответа брата, я рванула на улицу, успев захватить с полки пальто.

* * *


К вечеру погода совсем испортилась. Метель, разыгравшаяся не на шутку, занесла снегом все улицы нашего района. Что-то разглядеть сквозь летящий почти по-горизонтали казалось невозможным, но меня это не останавливало.

Понурив голову, я шагала по хрустящему снегу и, шмыгнув носом раз десятый, подняла заплаканные глаза на дорогу.
Ничего.
Только сильнейший снегопад и угнетающая темнота. На землю будто опустился туман, сделав видимость абсолютно нулевой.
Шикарная погода, ничего не скажешь...

Поудобнее закутавшись в пальто, я продолжила борьбу с надоедливым снегом и бьющим в лицо ветром.
Боги, да за что мне всё это? Что не так я сделала в этой, а может, и в прошлой жизнях, и теперь так страдаю? Чёртова карма...

"Вот такие, как она, всегда добиваются своего. А знаешь, почему? Потому что у них есть гордость..."

В голове всплыли слова Андрея, вызывая во мне бурю эмоций.
Гордость? У девушки, которая лезет в первый же день знакомства в постель? Ага, конечно.
В хомячке побольше будет гордости, чем в этой блондинке. До сих пор вижу её гаденькую улыбочку. Так бы и расцарапала эту... эту... Аргх-х-х, просто слов нет!

"Вот поэтому у таких барышень, как ты, нет ухажера."


От этих слов, прозвучавших в голове, я сильно стиснула зубы и сжала кулаки. Может быть, тут он и прав: за мной никогда не бегали мальчики, никто не дарил цветы и не пел романтичные серенады. Я не спорю: это приятно, когда рядом есть человек, готовый поддержать тебя и утешить. Но ведь и без этого можно прожить, не так ли?

За последние несколько месяцев, честно сказать, я разочаровалась в любви. Это волшебное, заставляющее парить в облаках чувство сыграло со мной плохую шутку. Если бы мама не влюбилась в Александра на интервью, моя жизнь не стала бы такой тяжелой, и мы бы так и жили вдвоём. Я бы никогда не встретила Андрея и никогда бы не услышала от него этих обидных слов.

Но... Да, всегда есть это противное, но такое важное "но"... Но, а как же мама? Разве она тогда была бы счастлива?
Я не могу этого знать. Ведь мы с ней практически не виделись.
Пф, хотя что, собственно, изменилось? Что тогда, что сейчас, я не вижу родного человека. Вместо него одно давящее и тоскливое одиночество, уже сколько лет преследующее меня по пятам. Это трудно, очень...

Хочется думать, что всё когда-нибудь обязательно наладится. Ведь для чего-то в нашей жизни появилась эта семья...

Углубившись в свои мысли, я продолжала идти в неизвестном направлении, периодически вытирая нос перчатками.
Каждый вдох давался с большим трудом — горло невыносимо болело от противного ледяного воздуха. Приходилось дышать крошечными порциями, дабы не "обидеть" больной орган.
Холодно, мне очень холодно...

Зашибись...
Хорош конец недели, ничего не скажешь...
Черт, ещё и это ужасное ощущение "чего-то плохого". Пф, по-моему, даже интуиция издевается надо мной, предсказывая всякую чушь. Где же она раньше была? Могла бы и намекнуть, что не надо сегодня ходить на занятия, и тогда бы не...

— Девушка, осторожно!!

Совершенно незнакомый встревоженный голос женщины одёрнул меня, и, подняв голову, я остановилась.

В нескольких сантиметрах от моих ног лежала стальная полоса, простирающаяся в разные стороны.
Рельсы...

Повернув голову налево, я прекратила дышать. Два ярких огня быстро приближались, и через долю секунды я услышала трезвон, доносящийся от них.
Поздно...

Тело пронзила острая боль, в ушах застыл визг металла, и мир погрузился в темноту...

Глава 2:Глава 2: "Кто я?!"
Мягко... Тепло...
М-м-м, как хорошо...

Несколько мгновений моё расслабленное тело просто кайфовало от такого обилия теплоты и мягкости, обволакивающей его. Не жарко и не холодно — идеально. Пусть всё это длится вечно...
Голова утонула в чём-то воздушном, большом и опять-таки тёплом... Кажется, это подушка... Бог мой, никогда я ещё так не любила свою подушку... Обычно она какая-то твёрдая, давящая, а теперь будто облачко... Блаженство...
Даже надоедливые волосы, которые утром каким-то образом оказываются во рту, не лезут в лицо.

Раскинув руки в стороны, я немного пошевелила затёкшей ногой и блаженно вдохнула приоткрытым ртом воздух. Одна рука спустилась с кровати, легонько ощупывая деревянное основание.

Интересно, во сколько я вчера вернулась? И что мне говорил Андрей? Хотя, нет, он, скорее, орал. Такая пощёчина точно оставила след на его прекрасном лице.
Но... Почему тогда я ничего не помню? Такое только после пьянки забудешь, и то надо постараться.

Другая рука коснулась прохладной каменной стены. Пальцы заскользили по шероховатой поверхности, исследуя каждую выемку, останавливаясь на малейшем углублении. Интересно, а куда делись две большие подушки, всегда стоящие у стенки? Непорядок...

Стоп! Погодите-ка...
С чего ради стены из камня? Тут же вроде обои были...

Блаженная улыбка на лице тут же исчезла, и я в недоумении разлепила сонные глаза. Темное помещение, лишённое окон, что нетипично для городской квартиры, насторожило меня не на шутку.
Это что... бункер?!

Поднявшись на локтях, я c любопытством пробежала глазами по обстановке, пытаясь что-то разглядеть во тьме. Бесполезно. Ничего не видно.
Чёрт, я же сейчас паниковать начну! Надо срочно найти выключатель, иначе у меня появится куча фобий, связанных с темнотой.

Сев на пятую точку, я принялась судорожно шарить руками по стенке в надежде обнаружить кнопочку.
Чёрт, да здесь только голый камень, как в тюрьме! Мамочки...

Едва не застонав от отчаяния, я провела рукой дальше и наткнулась на тонкий провод, свисающий сверху. Ну, наконец-то!
Перебираясь по проводу, пальцы упёрлись в угловатый выключатель и нажали кнопку.

Настенный светильник мгновенно вспыхнул, осветив стены, провод и мою ладонь...

Матерь Божья!!

От неожиданности я отскочила назад и перекувырнулась так, что в итоге оказалась на полу. Чёрт... Больно...

— Ауч... — пропищала я, сев на пол со странным глухим стуком.

Но сейчас важно не это...

Руки... Боги, что с моими руками?! Две зеленые лапищи с тремя (тремя!) толстыми пальцами!

Переводя взгляд с одной немного трясущейся ладони на другую, я слабо покачала головой, совершенно не веря своим глазам. Да-а, такое зрелище точно не для слабонервных...

Поворачивая и так, и сяк зелёные ладошки, я изумлённо разглядывала гладкую кожу, напоминающую человеческую, но только с салатовым оттенком. Пальцы одной руки коснулись пальцев другой, осторожно ощупывая их. Невероятно...

От волнения к горлу подступил комок, не давая мне толком сглотнуть. Так, спокойно... Надо взять себя в руки и спокойно выдохнуть, иначе просто-напросто задохнусь.

Руки, уставшие находиться в одном положении, обессиленно опустились на зелёные бедра. Я же, хрипло выдохнув, кое-как поднялась на ватные ноги, совершенно не слушавшиеся меня то ли из-за волнения, с каждой секундой всё больше съедающего меня, то ли из-за бессилия. Ко всему прибавилась новая порция головной боли, да ещё заложенный нос постоянно напоминает о себе.
Чёрт, ненавижу болеть...

Глаза пробежались по обстановке. Обыкновенная комната, как я успела заметить, без окон, выделялась письменным столом с разбросанными на нём какими-то бумажками, карандашами и прочим мусором, старым шкафчиком с миниатюрными ящиками, прилегающим к столу, и кроватью, укрытой толстым скомканным одеялом. Несмотря на голые стены, комнатка показалась мне уютной и просторной. Странно, но если бы мне дали возможность обставить комнату по своему усмотрению, наверное, именно так в итоге всё и выглядело бы. Забавно...
Вот только вся проблема в том, что ничего из этого не принадлежит мне. Да что там, я впервые вижу все эти вещи! И вообще, я в полном неведении, где сейчас нахожусь, в полном неведении, каким чудесным образом сюда попала и, самое главное, кем стала!

Ну, на самом деле в голове есть одна догадка насчёт последнего, но, чёрт возьми, она настолько абсурдна и бессмысленна, что даже в мыслях стыдно держать. Нет уж, лучше промолчу...

Массируя пальцами виски, я уселась на кровать, пытаясь сконцентрироваться. Так, включаем думалку и пробуем вспомнить всё, что произошло вчера. Давай, Настя, шевели мозгами, этому всему должно быть логичное объяснение...

Итак, вчера я сильно поругалась с Андреем, влепив ему такую хорошую, крепкую пощёчину, и в самых расстроенных чувствах выбежала на улицу. Потом я пошла в неизвестном направлении. Кажется, была сильная метель, поэтому я совсем не различала дорогу. Но как же тогда я смогла миновать светофоры, оставшись целой и невредимой? Счастливая случайность? Определённо счастливая случайность.

Воспоминания короткими отрывками появлялись в моей свинцовой голове. Осталось лишь собрать их в единую картину.

Кто-то кричал... Женщина... Точно, это был женский крик! Она что-то кричала мне...

Рельсы... Я вышла на рельсы, по которым обычно в это время проезжают трамваи. Помню, как в глаза ударил яркий свет, а затем... тьма.

Осознание последнего пришло только через секунду. Убрав руки от лица, я уставилась в одну точку перед собой, почувствовав, как сердце пропустило удар.

Нет... Не может быть...
В мои планы не входило заканчивать жизнь в восемнадцать неполных лет. Я же ещё столько не сделала... Почему мне так не везёт?
По щеке прокатилась слеза, оставляя за собой влажную дорожку.
Со стуком оперевшись о каменную стену, я громко всхлипнула, но тут же утёрла нос трехпалой рукой. Нет, хватит. Рыданиями уже ничего не исправишь.

Наверняка моё тело, подключенное к аппарату жизнеобеспечения, лежит на койке в какой-нибудь больнице. Я где-то читала, что, пока человек находится в состоянии комы, он живёт в собственном сознании, создавая свой маленький мир и даже изменяя свою форму в нём.

Вращая зелёную руку, отбрасывающую тень на пол, я задумчиво хмыкнула. В таком случае мой внутренний мир — это что-то несуразное, глупое и лишённое всякого смысла. Маленькое помещение с голыми стенами, множество чужих предметов и я, в виде зелёного существа с трёхпалыми руками и шершавой кожей, прямо как у...

Минуточку... Если я это то, о чём я думаю, то тогда...

Согнув руку в локте, я принялась ощупывать ноющую спину.

Твердая, слишком твердая...
Полукруглая и рельефная как... панцирь.

Твою...!

Подскочив с пола как ошпаренная, я тут же пожалела об этом. Тело зашатало в разные стороны из-за вновь закружившейся головы. Шкафчик и стол расплылись в тусклом свете лампочки. Невольно сжав зубы, одной рукой я схватилась за свою голову, а другой опёрлась о спинку кровати. Бог мой, как же... больно.

Мягкая кроватка так и зазывала лечь и забыться в лёгком сне, пока не полегчает. Неимоверная тяжесть, вдруг овладевшая всем телом, тянула на мягкое одеяло, но кое-как я все же подняла голову.
Ни за что не лягу, пока не найду зеркало... Я постараюсь его найти...

Сонные глаза медленно осмотрели стены. Шумно выдыхая горячий воздух, я повернула голову налево и чуть не свалилась от радости. Господи, когда я в последний раз так радовалась полированному стеклу?

В зеркальной поверхности выглядывало зелёное плечо, позади которого виднелась небольшая часть рельефного панциря. Ну, была не была...

Раз...

Осторожно перебираясь по спинке кровати, я со скоростью, положенной нормальной черепахе, приближалась к зеркалу. Волнение вместе со слабостью добивали моё тело.

Два...

Со лба скатилась маленькая капля пота. Я горю...

До стены оставалось пройти чуть меньше метра. Зацепившись за последнюю перекладину, я глубоко вздохнула, пытаясь снять напряжение, и что есть силы оттолкнулась от кровати. Надеюсь, всё не так страшно...

Три...

В угловатом, слегка треснутом по краям зеркале появилась девушка с весьма необычной внешностью. Невысокую фигуру выделяла матовая зеленая кожа, казавшаяся тёмной, невзрачной из-за тусклого освещения. Передняя часть туловища собрана из нескольких пластин, образующих живот, талию и несильно выдающуюся грудь. Позади вместо спины выглядывал грубый панцирь. Он совсем не портил, а скорее дополнял внешний вид мутанта. Девушка напоминала заядлую спортсменку: подтянутые руки с легкими очертаниями мышц, стройные, крепкие ноги, согнутые в коленях, плоский живот и изогнутая талия — словом, мечта любой худеющей мадам. Однако сама обладательница такой фигуры не была в восторге. Потрогав лишённую волос голову, пальцы переместились на пухлые щёки и начали судорожно ощупывать широкий вытянутый нос и дрожащие губы. Серо-зелёные глаза выражали крайнюю степень удивления и шока...

Девушка, у которой челюсть почти касалась пола, почувствовала дрожь в коленях и подступивший к горлу комок. Нет, она не ужасалась своего нового облика. Для неё всё это было настолько необычно и ново, что она просто и не знала, что делать. Подобное ощущение Настя испытала, когда узнала о внезапной продаже родной квартиры и переезде в новый дом...

Учащённо задышав, девушка ощутила небывалую слабость... Сама от себя не ожидая, она потеряла сознание...

Глава 3: Новые родственники
Кажется, я сильно приложилась головой об пол...

Некоторое время я просто лежала без сознания, иногда постанывая от невыносимого жара. В какой-то момент мне стало очень холодно, будто меня перенесли в Антарктиду, где постоянно дуют ледяные ветры, и маленькие пингвины плюхаются в проруби, обрызгивая меня и издавая противные визжащие звуки, похожие на смех, а вокруг них ползает зелёный тюлень с панцирем на спине и двумя катанами... Ей-Богу, только мне мог присниться этот идиотизм...
Скорее всего, я хорошенько пропотела, поэтому и замёрзла.

В голове проносятся незнакомые навязчивые голоса, как будто кто-то пытается заговорить со мной. Мысленно я отмахиваюсь от них, пытаюсь прогнать, утихомирить, но всё без толку... Я ничего не могу сделать... От этих посторонних звуков начинаю нервничать и, кажется, стискивать зубы от неприятных давящих ощущений.

Я хочу домой... Я хочу забыть тот дурацкий день, ту нелепую ссору и жить дальше, ни о чём не задумываясь. Какого чёрта я оказалась прямо на дороге, на пути тех огней? Так не должно было быть...

Во сне ощущаю свое тяжёлое шумное дыхание. Я же... не задыхаюсь, да? Я же ещё жива?

Легкий холодок пробежался по спине или панцирю — не важно. Появилось ощущение, будто я парю в воздухе, даже стало немного легче. Но подо мной опять что-то тёплое и мягкое. Стало теплее....

Голоса постепенно умолкли... Кажется, пришёл конец...

* * *


В голове наступил покой. Жар понемногу начал спадать — я почувствовала это всем телом. Дышать стало гораздо легче, и я наслаждалась буквально каждым вдохом.

Что происходит? Разве покойники дышат? Я ничего не понимаю...

В голове вновь появляются те же голоса. Они становятся всё громче и отчётливее, и я не хочу прогонять их.

Похоже, я начинаю приходить в себя...

— ...Думаю, ночью у неё поднялась температура. Майки, принеси пользу, сбегай-ка за полотенцем. И не забудь... Что ты там делаешь?!

— Эй, я просто расправил повязку! Она здесь помялась чуть-чуть...

— Да не кричи ты, балда. Разбудишь ещё...

Кто это? Что за повязка? О чём они говорят?
Майки... знакомое имя...

— ...Чувак, я принёс его, я принёс.

На горячий лоб легло что-то холодное и влажное. Приятная прохлада немного взбодрила меня, и теперь, наверное, я смогу наконец-то открыть глаза.

Чья-то рука сильно прижала полотенце к голове, выдавливая из него прохладную воду. Слишком сильно. Мне же больно!

— Полегче, ты ей сейчас лоб расплющишь, — другая рука убрала нажимающую ладонь и опустила края полотенца на мои веки. Спасибо, кто бы ты ни был...

— А Раф говорил, что если сильно прижать полотенце, то все сопли и болезни выйдут наружу...

— Мне кажется, он просто хотел, чтобы ты заткнулся, — чья-то ладонь принялась ощупывать мою шею и лицо, видимо, проверяя на наличие температуры. Какая она... холодная. Не убирайте её...
Веки слегка дрогнули от чужих прикосновений, и я приоткрыла глаза. Некто тут же убрал руку.

Перед глазами появилось потрёпанное, непонятного цвета одеяло, укрывающее ноги и грудь. Трёхпалые руки расслабленно лежали на тёмной ткани. А ногу где-то в области коленки, укрытую одеялом, слегка сжимали три зелёных пальца... Хм, так вот почему ладонь такая холодная. Черепахи же хладнокровные... Я и забыла...
Стоп! Чего?!

Окончательно открывшись, мои округлившиеся до невообразимых размеров глаза уставились на руку, а затем на положившего её. Пресвятые канделябры...

— Ура! Я же говорил, что полотенце поможет! — заликовал Микеланджело, подпрыгнув на месте.

— Ага, он говорил... — черепаха в фиолетовой повязке со вздохом закатил глаза и посмотрел на меня, — Ну что, больная, вам лучше?

— А... В-вы... А... Я... — мозг отказывался контролировать речь, ибо увиденное вырубило его окончательно.
Не могу поверить... Это же Микеланджело и Донателло собственной персоной!

— Ха-ха, Франческа, у тебя такое смешное выражение лица, точь-в-точь как у Эйприл, когда она в первый раз нас увидела, — не сдерживался от смеха Майки.
Минутку, как он меня только что назвал?! Что за...

— Фран, что с тобой? Всё хорошо? — лицо Дона мгновенно стало серьёзным и озабоченным.
Франческа? Фран? Я вообще-то Настя, если память не подводит.
Чёрт, да что здесь происходит? Сначала лапают меня, потом разговаривают, как с подружкой, а теперь имя новое придумали, даже не удосужившись узнать настоящее. Беспредел! Я требую назад пингвинов и тюленя!
Но... навряд ли Донни стал бы выкидывать такие шутки. Майки — вполне возможно, но только не Донни. Что-то здесь не то...

— Всё хорошо? — переспросил уже с тревогой в голосе мастер шеста, смотря мне прямо в глаза. С лица Майки исчезла та широкая улыбка, а сам мутант недоумённо уставился на меня.

И что теперь им ответить? "Хэй, ребят, представляете, на днях меня переехал трамвай, я думала, что умерла и тут — бац! — просыпаюсь в незнакомой комнате в теле девушки-мутанта, подхватившей жуткую простуду, затем теряю сознание и только через какое-то время просыпаюсь тут... Кстати, не расскажете, с каких пор меня зовут Франческой?"?
Думаю, после такой истории Донни, не задумываясь, вколет мне внушительную порцию снотворного и побежит за шестом. Мало ли, что эта ненормальная ещё выкинет...

Нет, надо повременить с откровениями. Для начала нужно выбраться из этой комнаты и выяснить, что со мной произошло. А пока можно включить актрису...

— Д-да, просто у меня немного голова... ну... закружилась, — промямлила я, повыше подняв полотенце одной рукой. Хоть бы поверили...

— Точно только голова закружилась? Не тошнит? Горло не болит? — скептически прищурился Донателло, присев на край кровати. Младший, стоящий позади, тоже подозрительно сузил глаза, неумело скопировав манеру брата.

— Нет, нет, всё хорошо! — замахала я руками, — Я уже лучше себя чувствую, правда! Ой... — от усиленных телодвижений голова неприятно заныла. Наверное, зря я так размахалась. Чёрт, а ведь больно...

— Ох, Фран, даже не пытайся меня обмануть, — умник покачал головой, — По твоему лицу даже Майки поймет, что у тебя температура. И не маленькая, надо сказать. Да и выглядишь ты уставшей, даже не возражай, — строго произнёс ниндзя, поправляя съехавшее вниз одеяло, — Так что лежи и отдыхай.

Мой открытый рот тут же захлопнулся, не вымолвив ни слова. Как ни крути, но умника всё равно не переспоришь. Его доводы действительно очень весомы и не поддаются никакому сомнению. Истинный гений...

А мне, судя по всему, выйти отсюда не удастся ещё долгое время...
Опустив глаза на одеяло, я принялась хмуро разглядывать какую-то кляксу на пододеяльнике. Похожа на майонез...
Краем глаза я заметила, как переглянулись братья. Увидели мой погрустневший вид, наверное.

— Послушай, Фран, — тихо начал Донни, положив свою ладонь на мою. Когда я удивленно уставилась на него, умник продолжил, — если ты не хочешь слечь на неделю, а то и две, тебе придётся несколько часов полежать в постели. Сама знаешь, мы особенно тяжело переносим высокие температуры. А я не хочу видеть сестру в таком виде, — Донателло слегка улыбнулся, заботливо погладив мою ладонь.

Сестру... Так вот оно в чём дело...
Необъяснимое превращение в черепаху, странные разговоры, новое имя, непонятная забота со стороны Донни — всему этому есть одно безумное и простое объяснение, состоящее всего из одного слова. Сестра...
Я определённо сошла с ума...

— А почему ты лежала без сознания около зеркала?

— Что? — углубившись в свои мысли, я пропустила мимо ушей вопрос Майки.

— Ну, когда мы зашли к тебе, ты лежала на полу... — юный ниндзя немного потоптался на месте и отвёл смущенный взгляд в сторону, — ...без одежды.

— Майки, я же просил тебя! — Донни тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу.
Как это без одежды? Что они имеют в виду? Разве на панцирь можно одеть футболку или что-то ещё? Да они сами передо мной сидят практически без ничего. Только снаряжение да повязка.
Мда, с каждой минутой я удивляюсь всё больше и больше...

— Утром тебя не было в додзё, поэтому Сплинтер послал меня и Майки за тобой. Честно говоря, мы подумали, что ты просто проспала, — заметив моё недоумевающее лицо, начал рассказывать Донателло.

— Я колотил по твоей двери изо всех сил, — гордо произнёс Микеланджело, подойдя поближе к кровати и улыбнувшись во все тридцать два. Вот что ни говори о них, а мило улыбаться, обнажая ровные зубы, умеют!

— Причём и кулаками, и ногами, — Донни не удержался от смешка, косо взглянув на весельчака, — Ну, а когда мы зашли, обнаружили тебя на полу и, как заметил Майки, без одежды, — перед тем, как сказать последние слова, ниндзя сдавленно кашлянул, пытаясь скрыть своё смущение.
Кхм, я, конечно, извиняюсь, но что ТАКОГО у меня можно было разглядеть. Панцирь-то закрывает почти полностью все мои прелести, а братья теперь стоят и краснеют, как два рака вареных.

— Всё в порядке, ребят. Я... эм-м... как раз хотела спуститься вниз, — помявшись, я добавила, — В додзё, вот. У меня сильно закружилась голова как раз вон там, — я махнула рукой в сторону того самого злосчастного зеркала.

Немного подумав, Донни пожал плечами.

— Хм, тогда ясно. Я тебе, кстати, лампочку поменял, та уже погасла, — мутант поправил ободок у яркого светильника с цветным абажуром, усеянным маленькими цветочками в виде украшений. Что-то я раньше не замечала такой красоты. Наверное, мне тогда не до неё было.

— А, спасибо, — сняв со лба высохшее полотенце, я постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться. Ребята так заботятся обо мне, а я даже не поблагодарила их толком. Нехорошо как-то... Когда встану на ноги, обязательно что-нибудь сделаю для них.

— Не за что. Ладно, мы пойдём. У меня наверняка куча звонков накопилась, а Майки... — Донни обернулся назад, но младшего в комнате не было. Только сейчас я заметила полуоткрытую дверь, выводящую, вероятно, в коридор черепашьего убежища.

— Смылся! Наверняка побежал куриный суп для тебя варить, — засмеялся умник, вставая с кровати. Провожая Донни взглядом до двери, я невольно улыбнулась. Так приятно, когда о тебе заботятся и так искренне беспокоятся. Я даже и забыла, что являюсь черепахой, удивительно похожей на кумиров детства.

— Лежи и отдыхай. Лучше постарайся заснуть. Если увижу, что ты ходишь с температурой по убежищу — привяжу к матрасу, — пригрозил Донателло и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Поудобнее устроившись на подушках, я закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Здорово, наверное, иметь таких братьев...

Глава 4: Иная реальность
...Длинная узкая комната, напоминающая коридор замка средневековья, лишённая света и каких-либо предметов мебели, сильно смутила меня своей мрачностью и пустотой. Здесь нет ни единого источника света, хотя глаза всё прекрасно различают. Я вижу стены, высокие колонны, уходящие куда-то вверх, в некоторых местах даже проглядывают отдельные куски камней, которыми уложено это страшное помещение, однако всё будто в сером дыме, каком-то неестественно ярком...

Погодите...
Это что? Светящийся дым? Разве такое бывает?

Минуту-другую я сижу на полу и осматриваюсь вокруг. Шея поворачивается медленно, совсем как в кино с эффектом замедленной съёмки, а глаза со свинцовыми веками готовы закрыться в любой момент, но какая-то неведомая сила заставляет меня упорно держать их открытыми.
Куда меня опять занесло?...

Совершенно неведомое ранее ощущение покоя и расслабленности во всём теле не даёт сосредоточиться и собраться с мыслями. Тишина давит мою голову, как грецкий орех, который вот-вот расколется, не выдержав огромного напора со всех сторон. Стук собственного сердца эхом раздается в ушах, вызывая болезненную пульсацию в висках.

Не могу... Не могу больше терпеть! Хочется громко закричать, да так, чтобы продрало горло, и выплеснуть все эмоции наружу! Прогнать наконец эту чёртову тишину!

Не выдержав более, я схватилась руками за волосы и со стиснутыми зубами оттянула их в стороны. Отчего-то захотелось сделать себе очень больно, как будто это как-то улучшит ситуацию.
Мазохистка, чёрт возьми...

Нет, мне не больно. Только ощущение лёгкого покалывания на коже головы и сжимающегося сердца. Боже, зачем я это делаю?...

Расслабив пальцы в спутанных волосах, я отчаянно выдохнула и закинула голову назад.
Это место сводит с ума. Оно будто высасывает душу, не оставляя ни эмоций, ни мыслей. В самых страшных снах я не могла представить себе таких ужасов...

Может, теперь я действительно умерла? И все эти события были лишь плодом фантазии наивной идиотки в лице меня, придумавшей себе идеальных братьев с зелёной кожей и рельефным панцирем...
Как я могла до такого додуматься? Пф, и правда идиотизм...

"Вперёд... Иди вперёд!..."

Голос, сам собой зазвучавший в голове, снова и снова повторял одни и те же слова, словно мантру. Кое-как сфокусировав взгляд перед собой, я различила вдалеке, в этом жутком дыме, огромную дверь полукруглой формы.

Что ж, на данный момент другого выхода у меня попросту нету. Да и хуже уже не будет, верно?

Непонятный голос так и не выходил из головы, зазывая идти вперед, к этой двери, будто за ней спрятано нечто очень важное.
В любой другой день, будь я жива, разумеется, я бы просто сгорела от любопытства, если бы не зашла туда. Хех, только меня уже ничем не удивить. Абсолютно ничем. В этом я уверена на процентов так девяносто.
Но, зараза, интересно же, что там такое и чего от меня хочет этот голос!

Поднявшись на ватные ноги, я медленным шагом прошлась по коридору, проходя сквозь дым и приближаясь к вратам.
Хм, и они тоже из камня. Такие огромные и для чего? А это что...

Мой взгляд зацепился за вытянутую, с какими-то чудными символами, перекладину, изогнутую по краям и совсем не похожую на дверную ручку.

Эм... И как прикажете открывать? Она же из камня и, судя по виду, совершенно не двигается. Опять проблемы...
Может... просто постучать?

Подняв сжатую в кулаке руку, я поднесла ладонь к двери...

"Ох, просто потяни на себя и дёрни вверх... Великое Время, ничего сложного..."

Пресвятые... Ч-что делает живой человек в моей голове? Живой. Настоящий. Человек. В моём. Мозгу.
Здравствуй, шизофрения...

Взявшись обеими руками за шершавую перекладину, я резко дёрнула на себя и с большим усилием потянула каменную ручку вверх. Какая же она тяжёлая, чёрт возьми... Так и надорваться можно, одни только двери открывая.
Переведя перекладину в вертикальное положение, я замерла на месте, судорожно вдыхая и выдыхая воздух. По спине пробежали тысячи мурашек. Громко сглотнув подступивший от волнения комок, я изо всех сил толкнула дверь вперёд и тут же зажмурилась от яркого света, попавшего в глаза.
Когда я прошла сквозь узкий проём, мои глаза широко распахнулись, привыкнув к свету.
С ума сойти... Вот это да...

|Музыка: Michael Giacchino – Bundle of Joy|

Мрачный коридор из средневековья сменился огромным помещением, похожим на сказочную оранжерею. В контейнерах самых различных форм и размеров покоятся огромные алые бутоны, окружённые мясистыми изумрудными листьями. По изумительно белоснежным стенам расползлись лианы с маленькими розоватыми цветочками, огибая большие окна из цветного стекла, сквозь которые на пол, вымощенный из мелких матовых камешков, падает свет.

Очарованная такой прекрасной обстановкой, я открывала и закрывала рот, как рыба, не в силах даже слова вымолвить. Бог мой, здесь так красиво...

Увлёкшись изучением рисунка витража на одном из окон, я не сразу заметила женщину, которая сидела на простеньком деревянном табурете в центре сада и, сдвинув брови, что-то старательно вырисовывала на мольберте. Собравшись с силами, я тихо заговорила:

— Кхм... Прошу прощения, я...

— О, ты уже зашла? — блондинка оторвалась от занятия, заметив моё присутствие, — Долго же ты соображала у входа. Сразу видно, у вас таких замков не делают, — звонкий смешливый голосок эхом разнёсся по залу. Развернувшись ко мне, женщина оценивающе посмотрела на мою персону и загадочно улыбнулась.

Вот теперь я совершенно без понятия, кого на этот раз выкинула моя больная фантазия...

— Вообще-то я вполне реальна, дорогуша, — обиженно хмыкнула художница, гордо откинув назад золотые локоны, — твоя "больная" фантазия совсем ни при чем.
Не поняла... Откуда она знает, что в моей голове?

— Вы телепат?!

— Бывает иногда, — женщина пожала плечами, продолжая водить кистью по полотну, — Некоторые учатся этому навыку годами, а некоторые осваивают его при появлении на свет. Тут уж как повезёт. Вот я всего за год добилась совершенства в такой сложной науке благодаря терпению и постоянной практике, — блондинка гордо вздёрнула носик, явно довольная своим мастерством.

С каждой секундой, что я нахожусь здесь, моей голове всё труднее и труднее переваривать поступающую информацию. Что вообще со мной происходит, чёрт возьми?! О жизни после смерти я, конечно, слышала, но какого фига моя душа до сих пор не переселилась в какой-нибудь камешек или жучка? Нет, я не горю особым желанием быть комаром, хотя, с другой стороны, тогда я бы прекрасно понимала, кем являюсь и где нахожусь.
Кто-нибудь... Объясните, что творится в этом чокнутом мире!

— Ну ладно, хватит обо мне, — женщина отложила кисть и, поднявшись со стула и расправив подол бледно-синего платья, бесшумно приблизилась ко мне. Хочется надеяться, что она услышала мою мысленную просьбу...

— Итак, дорогая Анастасия, или Франческа, как хочешь, — блондинка весело усмехнулась, увидев моё озадаченное выражение лица, — С превеликим удовольствием хочу поздравить тебя с успешным перерождением и началом новой жизни. Надеюсь, в этой параллели ты сделаешь всё, что не успела в прошлом и исполнишь все свои мечты. Да пребудет с тобой великое Время, — закончив столь торжественную речь, женщина удовлетворённо кивнула.

— Спасибо, но я не совсем понимаю...

— Что именно? — невероятно высокого роста дама слегка наклонилась ко мне, сложив руки за спиной, — Спрашивай, что хочешь. Это моя обязанность — разъяснять новоприбывшим нюансы их маленького переселения.
Глубоко вздохнув, я нервно закусила губу. Да уж... Одним вопросом я точно не ограничусь. Столько непонятного случилось за эти несколько часов, до сих пор не могу поверить...

— Расскажите, что случилось после... — невольно поёжившись, я тихо договорила, — моей смерти.
Прежняя весёлость тут же исчезла из ярких глаз блондинки. Губы, до этого растянутые в ухмылке, слегка сжались. Немного подумав, она кивнула и с полной серьёзностью в голосе начала рассказывать:

— Что ж... После того несчастного случая твоя душа переместилась в главное хранилище. Это место, куда попадают все умершие из разных параллелей. Параллель — это та реальность, в которой ты жила, — мой не озвученный вопрос "Что такое параллель?" не ускользнул от телепата, на секунду закатившего глаза, будто рассказывает что-то элементарное, — Таких реальностей очень и очень много. И когда душа любого живого существа попадает в наше хранилище, кто-то вроде меня решает, что с ней делать, в соответствии с правилами. Ты получила возможность перейти в другую параллель, в новое тело, потому что не прожила и четверти своей старой жизни. Небольшой бонус для несовершеннолетних, так сказать, — усмехнулась женщина, сложив руки на груди.

Несколько минут назад я говорила, что меня уже ничем не удивить. Забудьте.

— То есть, моя душа переселилась в тело мутанта, который жил в другой реальности? — не сдержалась я.

— Именно. Кстати, как тебе новое тело? Мне надо знать, удался ли мой маленький эксперимент, — хитро улыбнулась женщина, блеснув яркими голубыми глазами.

Так это её рук дело... Это она сделала меня черепахой-мутантом! Да ещё в придачу сестрой черепашек-ниндзя!
Чёрт... Я даже не знаю, поблагодарить её или обматерить самыми крепкими словами.

— Ну, я была немного удивлена... — ответила я, сомневаясь в слове "немного", — Но почему именно черепаха? У них же никогда не было родной сестры, ведь было только четыре черепашки!

— И крыса, которая воспитала их, как собственных сыновей, — добавила блондинка, внимательно выслушав мои вопросы.

— Откуда вы...

— Просто знаю, — коротко ответила телепат, весело подмигнув мне, и продолжила рассказывать, — По правилам, ты должна была заново родиться в новой параллели. Начать жизнь с чистого листа. Но мне показалось это несколько скучноватым. Согласись, заново проходить все стадии взросления во второй раз очень долго и неинтересно. А отматывать твою жизнь до нужного возраста, при этом корректируя каждый шаг и регулируя отношения с окружающими, — ужас, — брезгливо поморщилась блондинка.

— Поэтому вы решили создать для меня новое тело?

— Не совсем. Ты, наверное, уже поняла, что я фактически управляю временем таких, как ты. А теперь представь, — голос женщины приобрёл едва уловимую загадочность, — что в самом начале известной нам с тобой истории в зоомагазине было не четыре, а пять маленьких черепашат — четыре мальчика и одна девочка, — повелительница времени заговорила тише, — И пять...кхм... прошу прощения, шесть, не будем забывать Сплинтера... Шесть зверушек попали под воздействие того самого мутагена, который изменил всю их жизнь. Неплохо я придумала, да?

Уставившись в одну точку, я еле кивнула, от волнения перестав дышать.

— И главное, переместить твою душу в тело маленькой черепашки, заранее созданной мною, куда проще, чем подбирать новую семью и высчитывать все эти отношения. Не люблю я это дело, фу... — блондинка пренебрежительно фыркнула, отвернувшись в сторону.

— А... дальше? — выдавила я, кое-как управившись с частым дыханием.

— Дальше эта черепашка растет с братьями, учится боевым искусствам, борется со злом... Это же очевидно, — дама в платье не удержалась от смешка, — Я позволила времени черепашки, то есть твоему времени, идти своим чередом. Мне лишь оставалось выбрать нужный отрезок времени для перемещения твоей души. Вот и всё. Вопросы?

Женщина вопросительно взглянула на меня, терпеливо ожидая, пока я соберусь с мыслями.

Тряхнув головой, я выдохнула весь накопившийся воздух и почувствовала, как стучит собственное сердце.
Какой кошмар... Я прожила целых две жизни, даже не подозревая об этом.
Но где же тогда мои воспоминания из черепашьей жизни? Они же должны быть в моей памяти.

— А как же воспоминания?

— Какие воспоминания? — нахмурилась блондинка.

— О другой жизни. Почему я не помню того, что было в черепашьей жизни? — на одном дыхании произнесла я.

— К сожалению, они все стёрлись. Я же отматывала твою черепашью жизнь до нужного момента, чтобы твоя душа, которая в это время находилась в хранилище, смогла без проблем войти в тело. Очень важно сопоставить возрасты, иначе — конец, — развела руками женщина.

Последнее произнесённое слово заставило меня глубоко и в то же время напряжённо вздохнуть. После такого содержательного рассказа, честно говоря, мне не особо хочется знать, что же действительно означает "конец". Да и это сейчас не так важно.
Важнее совсем другое — что я буду делать дальше.

- Впрочем, и на этом твои скачки во времени не закончились, - женский голосок нарушил нависшую тишину, выводя меня из мрачных раздумий, - Душа оказалась в нужном периоде временного потока, то есть возраст твоего прототипа совпадал с возрастом твоего сознания. В соответствии с правилами я не имела более права производить каких-либо манипуляций с новой черепашкой.
- И эти правила снова не помешали вам... – кое-как вникнув в суть сказанного, я сделала вывод, что для дамы в синем в принципе не существует таких правил, которые бы она не смогла обойти.
- Естественно! А ты молодец, соображаешь, - засмеялась светловолосая, блеснув жемчужными зубами, - Но и сделала я это не по своей прихоти. Понимаешь, каждый из нас должен позаботиться о безопасности своего подопечного, попавшего в новую реальность по тем или иным обстоятельствам. Это очень важно, и не дай Время, если по «счастливой» случайности, - ее пальцы сделали воздушные кавычки, - ты попадешь в бункер во времена Второй Мировой, к примеру.

Пока женщина рассказывала подробности ее работы, где-то вверху за ее спиной сверкали яркими вспышками изящные витражи, похожие на водную гладь. Одним глазом я, внимательно прислушиваясь к словам, но не сдерживая любопытства, уцепилась за одно окошко неподалеку. На фоне чудного водянистого стекла, и цветом, и консистенцией похожего на малиновое варенье, развевались изогнутые черные полоски, которые образовывали мудреный узор. Мягкий свет проливался розоватым свечением на серую плитку.

На пару мгновений мое сознание полностью переключилось на изящные витражи, будто привезенные из самого шикарного дворца, какие бывают в красивых сказках с принцессами. Даже голова, словно набитая ватой, лениво повернулась к окошку. Ощущение сна, какой-то расслабленности, так и не отпускало меня, хотя кое-как, но все же воспринимала то, что мне рассказывали.
Наверное, если бы не сила, заставляющая упорно держать веки открытыми, я бы давно расслабленно развалилась на полу, раскинув лапки в стороны. Мозг расслабился настолько, что через несколько секунд голос женщины начал эхом раздаваться в ушах, иногда пропадая, а иногда превращаясь в непонятную кашу слов.

Боже...
Совсем не могу сосредоточиться...

А за малиновым окном плавно пролетела расплывчатая золотая тень, мгновенно исчезнув за углом...

- ... На данный момент, я имею в виду в реальности с черепашками, тебе приблизительно двадцать лет. Плюс-минус пару месяцев, если не ошибаюсь, - расслышанные слова стали чуточку понятнее, хотя смысл я усваивала не сразу. Оторвавшись от окна, я с силой тряхнула головой, отгоняя надоевшую усталость, и округлила глаза.
Двадцать лет... Мне целых двадцать лет! Поверить не могу!
- На твоем месте я бы поверила во что угодно после случившегося, - хмыкнула женщина, в очередной раз порывшись в моей голове, - Семнадцатый год жизни, впрочем, как и последующие два года, выдался для твоих братьев и отца (давай-ка будем привыкать к новым обстоятельствам и называть вещи своими именами) очень трудным и неспокойным. Если бы я засунула тебя в тот период, какие бы действия предприняла Франческа, а?
- Н-не знаю даже... – пролепетала я, ощущая свою безнадежность, и судорожно вспоминая, почему именно эти года могли оказаться для черепах самыми трудными, - Я бы сказала, что все больше зависит от обстоятельств, нежели от меня. Я-то совсем ничего не умею и не знаю...
- Вот именно! – горячо воскликнула художница, проигнорировав последнюю фразу, - Обстоятельства решают многое, если не всё. Какими бы способностями, какой бы выдержкой ты ни обладала, резкая перемена всего жизненного цикла задавила бы тебя морально, изничтожила бы все изнутри, не то что физически. Я посчитала, что самым действенным и безопасным для души способом перенести тебя в иной мир будет отсчет времени на три года вперед. Не спорю, что это было крайне рискованно, но другого подходящего варианта, увы, нет.
Выслушав нескончаемый поток слов и с большим трудом переварив его, я глубоко вздохнула, потихоньку разжимая тугой узел в груди.

М-да... Утром той субботы я даже и не представляла, какие приключения наживу себе через несколько часов. Ох, и если бы я тогда не убежала...

— К слову о черепашьей жизни, — женский голосок нарушил нависшую тишину, выводя меня из мрачных раздумий, — когда твоя душа перенеслась в новое тело, я совсем забыла про одну маленькую, но очень важную деталь. Температурные различия человека и рептилий... — блондинка, задумчиво потирающая подбородок, напомнила мне Донателло, который точно так же держит руку у лица, когда что-то рассказывает, — Я практикую такие перемещения в первый раз, поэтому совершенно забыла про мелочи. Прошу прощения за твои мучения, это всё моя невнимательность, — повелительница времени виновато улыбнулась, подойдя поближе и опустившись на колено так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Ну, а чтобы загладить свою вину, я дала тебе возможность свободно говорить на их языке. Можешь не благодарить, это моя работа и в каком-то смысле привилегия.

Молча кивнув, я сдавленно улыбнулась. Не верится, что все эти манипуляции с душами и прочей мистикой сделаны ради новой жизни для меня, для одного человека из миллиардов других живых существ.

Существует огромное количество теорий про то, что происходит с человеком после смерти. Но я не припомню ни одну гипотезу, в которой говорится о некой высшей силе, сортирующей души по другим реальностям — параллелям. А что, если эта женщина — какая-то богиня, способная повелевать временем? В мифологии наверняка найдётся что-то подобное. Надо только вспомнить имя...

— А как вас зовут?

— Моё имя, дорогая, ты не найдешь в мифологии, — тут же ответила женщина, расплывшись в улыбке. Немного напрягает тот факт, что рядом находится телепат, копающийся в моей голове. Фу, нечестно... — К тому же с тобой мы навряд ли ещё увидимся. Имя ничего тебе не скажет, так что смысла мне его говорить нет и не может быть...

Последние слова эхом прозвучали в ушах. Веки почти закрываются... Голова тяжелеет... Кажется, мне опять плохо...

— Э-э-э, не отрубаться! — незнакомка схватила меня за плечи, не дав обмякнуть на пол, — Времени мало, так что слушай внимательно. Все твои эмоции и чувства открыты для духов из моего мира. Это эррантии*. Стрессы, депрессии, истерики — они видят тебя изнутри, слышишь? — блондинка потрясла меня за плечи, отчего голова зашаталась как у куклы, — Контролируй себя, иначе они уничтожат тебя! Я ничем не смогу тебе помочь! Великое Время, ты должна меня услышать...

* * *


Ощутив приятное тепло под собой, я медленно открыла глаза. Уже хорошо знакомая комната погружена во мрак. Видимо, кто-то выключил настенный светильник, позаботясь о моем сне. М-м-м, какая прелесть...

Тело плавно перевалилось с округлого панциря на бок. Положив руку под подушку, я в полудрёме пялюсь перед собой в темноту. В душе царит абсолютный покой, несмотря на то, что я прекрасно осознаю, где недавно была в своих видениях. Почему-то я совсем не сомневаюсь в том, что сказала эта женщина. Вероятно, стоит принять это как должное и просто жить дальше.

Я рада, что мне дан второй шанс...

Глава 5: Их логово...
Знаете, за последние два дня, в течение которых мне пришлось валяться в кровати и тупо пялиться в потолок, я смогла переосмыслить мно-о-го вещей и сделать кучу выводов.

Ну, во-первых, никогда, ни при каких условиях не поддавайтесь страху и не замирайте на месте, особенно если вы стоите на рельсах и где-то неподалеку несётся трамвай. Как показывает опыт, ни к чему хорошему это не приводит.
Во-вторых, если вы всё-таки отбросили концы, не будьте наивными и не думайте, что так просто отделаетесь! Самая жо... кхм, простите... самые неприятности только начинаются! Хотя как сказать? Разве это плохо: начать новую жизнь, где нет последствий от кучи глупых ошибок, которые делает каждый из нас хотя бы раз? Это же здорово: просто зажить по-новому! Но в то же время это очень и очень трудно, поскольку мы, обыкновенные люди, не можем знать будущего. Никто не даёт гарантии, что в новой реальности "мир станет фабрикой по исполнению желаний..."
Ну, и в-третьих... Просто не вставайте с кровати с температурой под сорок и свинцовой головой. И не смотрите в зеркало! Ни в коем случае не смотрите! Поверьте, у вас ещё будет время наглядеться. Для меня это кончилось не очень-то хорошо...

Подобного рода размышления ненадолго задерживались в моей голове. Вероятно, потому, что большую часть времени я тупо улыбалась как умалишённая и светилась от счастья зелёным светом...

Совсем недавно, после очередной ругачки с Андреем, я убежала в соседний парк, где по вечерам редко встретишь человека, решившего прогуляться перед сном. Это было такое место, где можно подумать и просто выпустить эмоции наружу, не боясь, что кто-то увидит и засмеёт. Звёздное небо, шелест листвы, стрекотание кузнечиков и безмолвная тишина...
Сидя на холодной лавочке и задыхаясь в собственных слезах, я проклинала всех в этом ужасном, несправедливом мире, от которого никуда не денешься...
Глядя вверх, в бесконечное чёрное пространство со светящимися точками, я мечтала о невозможном. Мне казалось, что только это могло осчастливить меня, ведь на фоне этого все неприятности померкли бы навсегда.

Я мечтала о них...
Мне просто хотелось, чтобы кто-то оберегал меня от этого мира, хотелось на кого-то положиться... И я не говорю о какой-то страстной любви к одному из них. Это было что-то другое...

Да, я хотела иметь защитников в лице антропоморфных черепах...
Это было безумием, но в те моменты я была уверена, что хочу только этого. И плевать, что их не существует и что мечте не суждено сбыться никогда... Когда я осознавала это, сердце разрывалось от горя, а слёзы ручьями текли по щекам.

А теперь я здесь...

У меня есть собственная комната с большой мягкой кроватью, а не старым скрипучим диваном. Это, конечно, здорово, но важно не это....
Я стала родной сестрой своих героев! И это не сон!

Почувствовав, как сводит скулы, я прикрыла рот рукой в полной готовности завизжать от восторга. Господи, да я самая счастливая на свете!

В сотый раз пощупав вытянутый нос, моя донельзя радостная персона вытянула руки вверх в надежде рассмотреть что-то новое при свете лампочки. Хм, нет, это всё те же зелёные руки с едва выделяющимися мышцами и те же шесть зелёных пальцев без ногтевых пластин. Только между большим и указательным пальцами на правой руке виднелась тёмная полоска, еле заметная при таком освещении.

Поднеся руку поближе, я вгляделась в непонятный след. Странно, что прежде он ускользнул от меня. Похож на царапину или даже шрам...

Может, я чем-то порезалась? Черепахи же постоянно ходят с колющим и режущим оружием, во всяком случае Лео и Раф уж точно. Они же ниндзя, как-никак.
Тогда логично предположить, что и у меня тоже есть оружие. И повязка должна быть.
Господи, да это же в порядке вещей: у каждой уважающей себя черепашки-ниндзя должны быть оружие, повязка определённого цвета и прозвище! С последним проблема вроде решена. Я Франческа. Франческа, сокращённо, это Фран, точно так же как Леонардо - это Лео, а Донателло - Донни. Хм, мне нравится! А звучит-то как круто!

Улыбнувшись собственным мыслям, я аккуратно привстала на локтях и прижалась спиной (э-э, панцирем) к мягкой подушке. На столике рядом с кроватью лежал поднос с почти пустой тарелкой бульона, одним куском пиццы и несколькими бутербродами с сыром. Я уже успела съесть половину обеда, который кто-то заблаговременно принес для меня, пока я путешествовала по царству Морфея. И вчера, кажется, вечером, я обнаружила на этом же столике два куска пиццы, кружку чая и булочку. Похоже, голодом морить меня не собираются. Хе-хе, а иначе я бы съела всю семью мутантов. Ладно-ладно, шучу, конечно.

Надо заметить, после "знакомства" с Майки и Доном никто больше не заглядывал ко мне. Только поднос с едой давал знать, что в логове помимо меня есть кто-то ещё. Вероятно, один из братьев приходил, когда я спала, оставлял поднос и отправлялся по своим делам. Вот только который из братьев?...

Электронные часы, стоящие на столе (и как я их раньше не заметила?), показывают ровно пять вечера. Странно, за всё это время мой слух не уловил ни единого звука. Вообще ничего. Абсолютнейшая тишина. А это совсем не типично для моих героев, несмотря на то, что они тренированные ниндзя.
М-да, либо здесь прекрасная звукоизоляция, либо все обитатели куда-то смотались, оставив меня одну наедине с едой. Нет, я, конечно, не жалуюсь на последнее, но я же скоро от скуки помру, даже не обследовав черепашье убежище! Ну, не-е-ет, так не пойдёт...

Раз уж в логове никого не слышно, то почему бы не выйти прогуляться? Голова давно перестала болеть, и температура, похоже, пришла в норму, а это значит, что я имею полное право покинуть надоевшую комнату.

Вдохновленная собственными мыслями, я быстро скинула одеяло и поднялась на ноги. В глазах слегка помутнело от резких движений, но голова уже совсем не кружится.
Развернувшись к выходу, я бодро зашагала босиком по коврику, ведущему к двери.

Мне уже не терпится всё увидеть! И никакая простуда не остановит меня! С секунды на секунду моя мечта — увидеть черепашье убежище собственными глазами — наконец-то сбудется! А мысль о том, что это место теперь мой дом, заставляет сердце биться в два раза быстрее. Обожаю эти ощущения!

Дрожащая от волнения рука осторожно коснулась ручки и с легкостью отворила чуть поскрипывающую дверь...

Переступив через порог, я с нескрываемым интересом осмотрелась по сторонам. Оказывается, моя комната (до сих пор не верю, что таковая у меня есть) находится в самом конце освещённого коридора. Четыре двери, ведущие в личные пространства каждого из братьев, располагаются несколько странным образом: одна вставлена в стену в широком проёме, будто выбитым в бетонной стене, к другой ведёт узенькая лесенка из четырёх ступенек, сколоченная из тёмных досок. Последние двери я не разглядела, но, скорее всего, к ним ведет еще один маленький коридор по левую сторону от меня.

Никогда не видела подобной планировки. Должно быть, ребятам удалось приспособить какие-то старые помещения, а, может, даже прорубить стены самим.

Впереди, в противоположной от меня стороне, виднелись черные перила и помещение, гораздо больше этого коридора. Значит все комнаты расположены на втором этаже убежища...
А апартаменты Сплинтера, кажется, где-то внизу рядом с додзё. И кухня, и компьютеры Донни тоже недалеко.

Хм, неужели в моей памяти еще что-то осталось?..

Непривычный холодок пробежался по всему телу, вызывая мурашки. Поморщившись от неприятных ощущений, я по привычке посмотрела вниз. Сердце тут же перестало биться от неожиданного просветления в мозгу...

Ёлки, да я же совсем не прикрытая! Опять! Да что сегодня за день такой?!
Я совсем не хочу лицезреть краснеющие лица черепах (...а может даже и Сплинтера...), при этом сама превращаясь в помидор. Спасибо, мне одного раза хватило...

Судорожно вдохнув, я резко развернулась и пулей забежала в комнату, не забыв хлопнуть за собой дверью. Черт, получилось громко. Слишком громко!

Ой, дура... Сейчас же кто-нибудь явится, только потому что я не удосужилась нормально закрыть дверь. Господи, где мозг, когда он так нужен?

Не зная, как поступить, я прижалась ухом (или тем местом, где оно должно быть) к проклятой двери, стараясь уловить чьи-нибудь шаги. И плевать, что ниндзя передвигаются тише мыши.

Тихо...

Я все сильнее прислонялась к двери, голова готова была продавить дыру, но ни единый звук так и не коснулся моего слуха. Кажется, все-таки пронесло...
Слава небесам...

Облегченно выдохнув, я через плечо взглянула на огромный шкаф, стоящий у бетонной стены. Надо попробовать отыскать то, что налезет на мое новое тело или хотя бы на панцирь. Правда, я совсем не представляю, что именно...
Навряд ли даже обыкновенная футболка будет хорошо выглядеть на огромном панцире. Глупость какая-то...
Однако делать нечего. Хочешь не хочешь, а одеть все равно что-то придется.

Подойдя поближе к шкафу, осторожно касаюсь пальцами шершавой дверцы. Старая...
В некоторых местах чувствуются потертости и даже вмятины. Потрескавшийся резной узор, давно утративший свою прелесть, говорит о многих годах службы.
Когда трехпалая рука добралась до округлой ручки, я, не медля, открыла одну дверцу.

Шкаф действительно оказался гардеробом. На металлической штанге целым рядом аккуратно надетые на вешалки свисали самые обыденные предметы женской одежды. Тут даже несколько футболок имеется! И туника какого-то непонятного цвета... Боже, а это что?

Озадаченно выгнув бровь, я потянулась рукой к крайней вешалке и выудила из шкафа рубашку в синюю клетку с кармашками на груди. В некоторых местах торчали нитки, но в целом она выглядела почти новой. А еще, кажется, немного широковата в плечах. Интересно, а какой размер...
Перевернув рубашку спиной ко мне, я увидела нечто такое, что будет покруче обыкновенной бирки с размером, и от чего режим "встать в ступор" включился автоматически.

Вся задняя часть просто... разрезана. Спина рубашки рассечена пополам от ворота до самого низа. Концы ткани соединены толстой резинкой голубоватого цвета, пришитой к каждой стороне.

Кажется, до меня начинает доходить, каким образом надеть эту чудную вещь...
Бросив вешалку на кровать, я тут же надеваю странную рубашку, растянув обе части на спине в стороны, и натягиваю на края под панцирем. Резинка, растягиваясь, цепляется за нижний выступ, удерживая рубашку на теле.

Так, что там у нас дальше? Ах да, нижняя одежда...

Недолго порывшись в шкафу, я отыскала какое-то подобие юбки с огромной талией.
М-да. Интересно, где же Франческа брала одежду? Неужели приходилось тырить вещи из бутиков? Или же доходило до того, что рылась на свалке в поисках подходящей кофточки?
Да и к чему все эти сложности? Маска и снаряжение - вот и вся черепашья мода. А мне приходится что-то напяливать на себя, видите ли, потому что их смущает моя нагота в виде пластрона, который закрывает абсолютно ВСЕ.
Ой, ладно... Не буду себе насиловать мозг. Ему и так досталось...

Когда все вещи были надеты, я подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на свой внешний вид.
Хотя одеж¬да и кажется неуместной, но выглядит даже... мило. Рубашка, сильно растянутая на талии, прикрыла вид спереди и в то же время оставила открытым панцирь, нижнюю часть которого обтягивала свободная юбка до колен.
Ладно, признаю, я ошибалась насчет одежды. Выглядит вполне сносно. Главное, чтобы та резиночка, которая держит рубашку не разорвалась, иначе будет цирк. И угадайте, кто станет главным клоуном...

Два выпученных глаза из зеркала кажутся неестественно большими и блестящими из-за света от лампы. Ну вот, осталось отыскать маску, и можно отправляться в далекие странствия.

Мне недолго пришлось обыскивать комнату, ибо повязка преспокойно висела на стуле возле шкафа. Честно говоря, я нисколечко не удивилась, когда увидела молочного цвета материю с двумя отверстиями для глаз. Белый так белый, я не возражаю.
Дрожащие пальцы кое-как завязали узел на затылке, и, в последний раз окинув себя взглядом и удовлетворенно кивнув, я со спокойной душой направилась к выходу.

За эти несколько минут коридор в черепашьем убежище не изменился. Все та же тишина и ни единого живого существа. Ну прямо рай для Сплинтера, любителя покоя.

Тихими шажками я медленно добралась до конца коридора, оглядываясь по сторонам и осматривая каждый сантиметр. Все кажется таким необычным и интересным, что мне не терпится все узнать и потрогать, как маленькому ребенку.

Холодные перила будто обожгли ладони, когда я облокотилась руками о черный металл. А тем временем моя челюсть медленно спланировала на пол, ибо увиденное потрясло меня до глубины души.

Я не буду подробно расписывать, как выглядит логово, ибо большинство из вас, полагаю, прекрасно представляют себе место обитания черепашек-ниндзя.

Со второго яруса убежища открылся вид на огромное помещение, включающее в себя компактную кухню с большим овальным столом напротив, на котором разбросан мусор в виде коробок из-под пиццы, упаковки каких-то хлопьев и пустых бутылок. В нескольких шагах от кухни расположена весьма обширная развлекательная зона: три кожаных дивана, местами оборванные и грязные, окружающие огромный навороченный телевизор, пара попискивающих игровых автоматов и рампа для скейтбординга, пристроенная к стенке (каким образом им удалось ее затащить сюда?)*

Спешно спустившись по лестнице с раскрытым ртом, я, словно полоумная, с глазами по пять рублей таращусь по сторонам.

Мать моя... Как же здесь круто!
Нет, я, конечно, знала, как примерно выглядит подземный дом мутантов, но, блин... В реальности все совсем иначе. Господи, да я сейчас завизжу от переполняющего восторга!

Умоляю, тресните кто-нибудь меня по голове чем-нибудь тяжелым, иначе я умру от передозировки счастья, не успев полностью насладиться им!

Сильно закусив нижнюю губу, я пожирала глазами каждый метр этого прекрасного места. Наверное, со стороны мое вытянутое лицо выглядит очень странно, но что поделать? Не каждый день удается побыть в гостях у кумиров детства! Это же все равно, что в сказку попасть.

Мое сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди, а из глаз в любой момент слезы неописуемой радости могли политься ручьями, как вдруг...

"Мяяяяяяяяяу"

Из-за потрепанного дивана выпрыгнул толстый рыжий кот с вытянутой мордашкой и беленькими кисточками на ушах. Широко зевнув, котяра с большим удовольствием потянулся, видимо, после длительного сна, и уставился на мою персону большими зелеными глазищами.

Какая прелесть...

Андрей никогда не понимал моей безграничной любви к зверям. Он считал недопустимым держать в доме животных, особенно тех, которые с шерстью. А я большая любительница кошек. Особенно рыжих. Особенно толстых. И особенно тех котов, которых можно потискать...

Темные зрачки рыжика заметно расширились, когда тот заметил мою умиляющуюся персону. Кланк (а я на сто процентов уверена, что это он) с самым счастливым видом подбежал к моим ногам, неуклюже передвигая своими короткими пушистыми лапками.

— Привет! Я тоже рада тебя видеть, - присев на корточки, я позволила коту потереться об мою подставленную руку. Довольное мурчание не заставило себя долго ждать.
Насладившись поглаживаниями, Кланк медленно провел хвостом по коленям и отошел в сторону, постоянно поглядывая на меня, будто куда-то зовет.

Похоже, маленький зверек действительно чего-то хочет от меня. Ну, посмотрим...

Когда кот увидел, что я готова идти за ним следом, он тут же помчался через все помещение, периодически постукивая коготками по каменному полу. Я еле поспевала за рыжиком, который спешил в сторону кухни.
Надо же! Такой толстый и такой шустрый... Наверное, он тут всеобщий любимчик, а, значит, кто-то всегда может угостить лакомством или наполнить миску до краев. Я бы для такого котяры и целой рыбы не пожалела. Да.

Прошмыгнув под столом, Кланк добрался до своей миски и стал терпеливо ждать, пока я пройду в кухню. Подлиза с самым трагичным видом покрутился около пустующей миски, жалобно мяукая и умоляюще поглядывая на меня.

— Ты хочешь есть? Погоди, сейчас попробую что-нибудь найти. Сейчас...

Подойдя к первому попавшемуся шкафчику, чтобы найти страдальцу пакетик с кормом, я немного прифигела от того, на какой высоте он прибит. Черт, да я еле достаю до последней полки! Как так? Ребята же, по идее, такого же роста как и я. Как же они тогда...
Стоп! Минуточку...

А что если это я слишком низкая? Ведь глупо делать шкафчики так высоко, если потом ничего не сможешь достать. Твою ж за ногу...

Это получается, что я и мастер Сплинтер - два карлика в семье? Ну, блин... Ну нечестно же! Я же видела Донни и Майки! Они примерно одного роста со мной. Кажется, одного роста... Или чуть выше...
Черт, я забыла!

Обозлившись на саму себя, я раздраженно топнула ногой и поджала губы. Ох, ладно... Буду надеяться, что корм они кладут не так высоко.

Первый шкаф, который я открыла, оказался наполнен разнообразными специями, пряностями и баночками с непонятным содержанием. На задней стенке прикреплена бумажка с каким-то рецептом. Нет, здесь явно нету кормежки для кота. Идем дальше...

Как только я распахнула соседний шкаф, перед глазами, на самой нижней (слава Богам!) полке, появился небольшой прозрачный пакет с нужным содержимым. Облегченно вздохнув, я потянулась трехпалой рукой к кошачьему лакомству. Радуйся, Кланк, сейчас я тебя накормлю.
Однако и тут я смогла накосячить...

Доставая корм, я совсем не заметила, как пакет зацепил уголком соседнюю упаковку, и та плюхнулась на столешницу с весьма громким звуком...

Зажмурив глаза и стиснув зубы, я очень надеялась, что никто ничего не услышал. Не хочу быть привязанной к матрасу, ей-Богу, не хочу...

От удара крышка отлетела от упаковки, и на столешницу рассыпались... конфеты? Эм...
Я ожидала, что оттуда высыпятся зерна или опять какие-нибудь специи, ибо раньше я в таких упаковках хранила пшено или гречку. Ну а что? Удобно же.

Когда я насыпала корм в миску голодного котяры, мне вдруг безумно захотелось попробовать одну из этих конфет. Черт, я же так давно не ела шоколада. Вкуснейшего шоколада, тающего во рту... М-м-м, вкусняшка... Хочу сладенького...
Положив пакетик корма на место, я сложила все высыпавшиеся конфетки в блестящих обертках обратно в упаковку и отложила одну для себя. В предвкушении я оглядела серебристый фантик с зелеными полосками и обнаружила надпись, от которой, кажется, заурчало в животе.

"Фисташковая радость"
М-м-м, аж слюнки потекли...

Развернув шуршащий фантик, я с наслаждением откусила половинку сладости и прикрыла глаза от удовольствия. Никогда не пробовала такой начинки... Молочный шоколад с легким привкусом фисташек...

Казалось, этот момент мог длиться вечность...

— Франческа?! - от такого сурового тона, резко раздавшегося позади меня, я тут же поперхнулась конфетой, и дикий кашель раздался по всей кухне.

Видимо, сегодня меня все-таки привяжут к постели...

Примечание:
* - опираюсь на планировку логова из фильма TMNT 2007

Глава 6: Страхи мнительной черепашки или "Привет, Эйприл О'Нил!"
— Кхагха-кхаг…Гха! — кухню буквально трясет от надрывного кашля, возникшего благодаря неудачно проглоченной конфетке.
Зачем… Зачем так пугать меня?! Да такими темпами я опять слягу с температурой! Тьфу, как же противно…

Пока я, облокотившись о столешницу, нещадно драла и так больное горло, мастер Сплинтер (по голосу я поняла, что это именно он) терпеливо ждал позади, пристально всматриваясь в мой панцирь.

Черт, а я и позабыла про него…
Наверняка он услышал мою достаточно громкую возню и решил выйти посмотреть, чем это тут его чада занимаются. А тут стою я и самым наглым образом лопаю конфеты. М-да…
Ну, что сказать? Зашибись прогулялась!

— Выпей воды, — рядом со мной появилась когтистая лапа, держащая полный стакан воды. Хм, и когда он успел его наполнить?..
Ай, неважно!
Схватив предложенный стакан, я моментально осушила его, наслаждаясь приятной прохладой, скользнувшей внутрь. Боже, как прекрасна вода в такие моменты… Чувство, будто тысячи маленьких холодных родничков со всего света стекаются в глотку, избавляя от мерзкого ощущения в горле и даря превосходную свежесть.
Во, как смолвила…

Когда трехпалая рука опустила стакан на кухонную тумбу, я неуверенно обернулась назад, в сторону мастера, который так и стоял, облокотившись на свою деревянную трость.

В том, что Сплинтер оказался небольшого роста, я совсем не ошиблась. Да и в целом старый крыс совершенно не отличался от виденного мною в мультиках. Точь-в-точь такая же антропоморфная крыса с пристрастием к боевым искусствам и мелодрамам для стариков. Боже, да ничего особенного. Это же абсолютно нормально!
Но его взгляд…

Несмотря на тот тон, которым я была окликнута, мастер совершенно не зол или раздражен. Он с абсолютным спокойствием смотрит прямо мне в глаза, будто что-то выискивая в них, и с таким любопытством это совершая, что мне, честно говоря, становится не по себе.
Но зачем он это делает? Это же я, его дочь, которую он растил целых восемнадцать лет, как и остальных сыновей. Мне и самой до сих пор трудно в это верить, но на деле-то все именно так. Неужели он что-то заподозрил? Боже, только этого мне не хватало! Его проницательность запросто раскусит меня и… все. И Франческа опять в лохах. Что же не везет-то так…

— М-мастер, я м-могу…
— Донателло сказал мне, что ты должна оставаться в постели, — Сплинтер резко прервал мои оправдания в виде невнятных заиканий, — Почему же я вижу больную дочь здесь?

Эм… Да, пожалуй, паниковать еще рано. Посмотрим, что будет дальше.

— А… А я водички вышла попить. И Кланк тут без еды. А там корм… конфеты… — пролепетала я, убрав дрожащие руки за спину. Господи, да чего я так трясусь перед ним? Да, я впервые вижу черепашьего наставника так близко, но елки-палки, это же Сплинтер! Он разве что палкой может огреть или прочитать длинную поучительную нотацию. Хотя первый вариант все-таки достаточно болезненный, да и тросточка очень крепкая…
Ох, е-мае, чувствую, приключений на пятую точку я сегодня не оберусь…

— Хм, полагаю, твое самочувствие улучшилось после последнего посещения нашего врача, — мастер, видимо, по привычке, провел коготками по своей бородке и слегка улыбнулся. Затем он подошел к раковине, наполовину полной грязной посуды, и выудил маленькую чашку, предварительно ополоснув ее.
И тут в моем мозгу будто щелкнуло…

Чуть ниже живота я почувствовала какое-то странное тягучее ощущение…
О нет, это не то, о чем вы подумали. Бабочек в моем животе и в помине не было, ага.
Ощущение резко появилось и медленно, постепенно исчезало, будто что-то наполняя внутри меня.
Ой, кажется, я знаю, что это…

Только, эм, стесняюсь спросить… А где здесь туалет?

— Но как только тебе станет лучше, сразу возобновим твои тренировки. Братья успели освоить новый прием, однако Микеланджело стоит поработать над приземлением… — пока старый крыс размышлял вслух, я чувствовала, что становится все хуже и хуже.
Ой, мамочки…
Я же целых два дня не ходила в уборную. Не хватало еще тут… сделать дело, да еще перед Сплинтером…

Ой, блииин… Даже представлять себе не хочу, насколько это будет выглядеть нелепо. Позор! После этого можно сразу идти топиться в туалете, дабы не сгореть от стыда. Вот только один вопрос… ГДЕ ЭТОТ ЧЕРТОВ ТУАЛЕТ?!

— …Но тебе лучше пока отдохнуть, — завершил свои размышления мастер, заливая мутноватую жидкость на дне кипятком. Боже, теперь еще этот противный булькающий звук жидкости, льющейся прямо как… ЧЕРТ!
Я сейчас лопну…

— Д-да, вы правы, мастер. С-спасибо, — мой организм буквально дрожал от напряжения и волнения в одном флаконе.
Черт, черт, черт, ЧЕРТ!
Почему… почему, скажите мне, именно в ЭТОТ момент мне захотелось сходить? Нет, я, конечно, все понимаю. Физиологические потребности, лишняя жидкость в организме, все такое… Но сделать огромную лужу посреди кухни, да еще перед главой семейства — нет, не так я представляла знакомство с этим миром.
С силой прижав колени друг к другу, я выжидающе таращусь на черепашьего наставника, который не спешит как назло покидать кухню и пробует зеленоватый чаек, периодически доливая заварку. О Боги, дайте мне сил вытерпеть этот ужас…

— Вот и хорошо. Если вдруг понадоблюсь, я смотрю сериал, — Сплинтер, не заметив мою странную позу, несколько напоминающую умирающего страуса, что-то напевая себе под нос направился в гостиную, держа в руках злополучную чашку.

Так, одна проблема решена…
Теперь пытаемся сообразить, где черепашки справляют нужду, иначе я тут же отброшу культяпки. А Донателло останется только констатировать смерть и выявить причину — «разрыв сердца и мочевого пузыря одновременно». Не обращайте внимания, это так мое неумелое чувство юмора подает признаки жизни…

Кажется, недалеко от кухни я видела еще какой-то проход… Не уверена, что это уборная, но вариантов у меня больше нет.
Мысленно досчитав до трех, я с невиданной скоростью помчалась через всю гостиную, молясь всем Богам, дабы за мной не протекал узенький ручеек…

Спустя несколько минут…

Пронесло…

На самом деле мне просто несказанно повезло. Проход, где я оказалась, содержал в себе не только туалет, дверь в который располагается с правой стороны, но и весьма просторную ванну с душевой кабиной, раковиной и — барабанная дробь — стиральной машиной. Вы только представьте: черепахи-мутанты, крыса живут в канализации, где чистого места в принципе быть не может, но при всем этом пользуются душем и стиральной машиной, и вода наверняка берется не из той же вонючей канализации.

Догадываюсь, кто так умело поколдовал над санузлом. Эх, Донни, памятник бы тебе из фаянса…

Когда с мытьем рук в ванной комнате было покончено, я, наслаждаясь облегчением, вышла из прохода в главный зал. Но как только салатового оттенка нога ступила на прохладный бетонный пол, мое сердце сильно сжалось, оставляя неприятное чувство внутри груди. Мастер Сплинтер с большим увлечением смотрел свой сериал и, кажется, его совсем не интересовала моя застывшая на месте персона. Слегка прикусив нижнюю губу, я вжала голову в плечи, стараясь слиться с окружающей меня обстановкой.

Мне просто стало… как-то не по себе.
Я всегда считала, что знаю о своих кумирах абсолютно все. С таким теплым чувством в сердце представляла, как я беседую с ними, рассказываю о каких-то событиях или просто болтаю ни о чем. Хм, а ведь я была похожа на маленького ребенка, говорящего с воображаемыми друзьями. И, честно говоря, временами мне было очень стыдно за эти глупые детские мечты. Даже мой внутренний голос орал «Ау! Очнись, дорогуша, тебе 17 лет! Пора взрослеть!», и, будто по его команде забывая о своем помешательстве, я наконец-то засыпала, под мысли о том, какие завтра делать уроки и что приготовить поесть несносному братцу.
М-да, реальность была гораздо горче этих странных, как мне казалось, фантазий.

А теперь я будто маленький заблудившийся зверек в огромном дремучем лесу…
Что я буду делать в этом мире?
Как я буду с ними общаться, если даже при виде Сплинтера я трясусь как продрогшая собачонка?
Так же не должно быть…

Нет, так не пойдет. Надо взять себя в руки и перестать оглядываться на прошлое. Я просто должна быть собой, ни под кого не подстраиваясь и не стараясь силой изменить себя.

Итак, Франческа, сейчас же успокойся.
Не надо никого бояться.
Куда запропастился твой оптимизм, черт возьми? Столько возможностей появилось, а ты их так глупо упускаешь из-за своей мнительности и какой-то надуманной фигни. Не морочь себе голову, просто подойди и поговори со своим отцом. Он же знает тебя и наверняка любит как и остальных сыновей столько лет! Ну же…
Все хорошо, Фран, все хорошо…

Выдохнув накопившийся в легких воздух, я с большим усилием сдвинулась с места и как можно увереннее пошагала к дивану, где сидел антропоморфный крыс, поглаживая рыжую шерстку устроившегося рядом Кланка.

Что же мне ему сказать? Я даже не представляю, о чем можно завести разговор с опытным мастером боевых искусств, в данный момент смотрящим какую-то мелодраму.
Боже, до чего ты докатилась, Франческа!

Осторожно присев на краешек дивана, я слегка поежилась от непривычного сидения на панцире и тупо глядела себе под нос, не зная, как поступить. Так по-идиотски чувствую себя, будто уже сказала какую-то чушь.
Давай же, черепашья башка, сделай это!

— Мастер…, — тихо начала я, так и не придумав подходящего вопроса. Но, к счастью, в следующую секунду в голове возникла мысль, и я тут же уцепилась за нее, — А куда делись ребята? Их уже так давно не видно и не слышно.

Прогресс.

— Твои братья рано утром уехали помогать нашим друзьям, — отхлебнув из чашки, спокойно отвечал Сплинтер, — Вероятно, ты заметила, как стало тихо вокруг нас. А ведь это большая редкость в нашем доме. Ох, мальчики, сколько же от них хлопот… — покачал головой черепаший наставник и вновь отпил немного чаю.
— Это верно… — я даже слегка улыбнулась, когда услышала последние слова про братьев. Да-а, тут скучно никогда не будет с такими-то сыновьями. Мастеру, наверное, покой только снится.
Интересно, а какой же дочерью и сестрой была я?..

— Хм-м, — задумчиво протянул мастер, взглянув на часы в телевизоре, — Однако им давно пора вернуться. Время летит незаметно, а когда ждешь, оно тянется вечность. Закон подлости, как его нынче называют, — усмехнулся Сплинтер и, лишь на экране появилось название сериала после рекламы, увеличил громкость, нажав кнопку на пульте.

Значит, они могут вернуться с минуты на минуту…
Я немного успокоилась, но волнение все равно одолевает меня. Пальцы которую минуту не оставляют в покое концы рубашки, нервно сминая ее и растягивая в стороны. Неисправима, как всегда…
Раздраженно вздохнув, подпираю голову сжатыми кулаками и надуваю губы от безысходности. А тем временем в голове возникают разнообразные варианты встречи с братьями…

«Тишину в логове нарушает ужасный грохот от распахнутой настежь металлической двери. В главный зал на полном ходу влетает Микеланджело, мигом добравшись до кухни, а после него входит Дон. Его искаженное от злости лицо не на шутку пугает меня, я буквально немею от ужаса и чувствую, как воздух из легких застрял в горле. Ч-что происходит?
Одним прыжком Донателло достигает дивана, на котором я сижу, не в силах сдвинуться, и с злобным оскалом достает из ниоткуда цепь.
Я ослушалась его… Матрас ждет меня…»

Ужас… Франческа, да ты совсем свихнулась! Больная идиотка, о чем ты думаешь?! Кошмар…

«Тишину в логове нарушает ужасный грохот от распахнутой настежь металлической двери. Обернувшись на такой шум, я озадаченно нахмурилась, ибо около входа и поблизости никого не было. Что за…
Позади послышались чьи-то шаги. Когда я медленно повернула голову, мой взгляд наткнулся на пять пар ошарашенных глаз, сверливших во мне ровно десять дыр. Мама…
— Франческа, у тебя рубашка порвалась, и юбка свалилась. Ты совсем раздета…»

Господи, мастер Сплинтер, тресните меня палкой, умоляю.
Чертово воображение… Чертова одежда… Чертов…

«Тишину в логове нарушает ужасный грохот от распахнутой настежь металлической двери. Четверо братьев моментально преодолевают лестницу, попутно здороваясь с мастером, и, когда мутанты заметили меня, встали в ступор.
Э… на мне одежда есть. Что не так-то?
— Мастер... А это кто такая?..»

Еще лучше…
Позорище…

Едва не взвыв от негодования, я машинально хватаюсь за голову, дрожащими пальцами прижимая белую ткань повязки к прохладной коже.

Аргхх, да что же это такое?! Откуда этот несуразный бред в моей голове?! Веду себя, как трусливая невротичка, надумавшая себе бог невесть что. Такими темпами я по-настоящему сойду с ума, и тогда смирительной рубашки на панцире мне не избежать. А ведь самое смешное то, что…
Я даже сама не понимаю, чего так боюсь…

— Йо, бригада вернулась! — едва не навернувшись с дивана, когда услышала донельзя знакомый голос Микеланджело, я обернулась на крутую лестницу, ведущую в главный зал.
Святые канделябры, они уже здесь…

По спине пробегают тысяча и одна мурашка, в горле застревает огромный комок, не давая нормально дышать. Появилась давящая боль в области солнечного сплетения, кажется, будто из меня выжимают сок.

Так, Фран, спокойствие, только спокойствие…
Это все твоя расшалившаяся фантазия, не дающая покоя нервным клеткам, которых сегодня и так неплохо поубавилось…
Все нормально, все нормально…

— Кейси, отнеси, пожалуйста, этот пакет на кухню. Только прошу аккуратно, не помни фрукты, ой…

Эйприл? Кейси? И они здесь?

— Милая, давай помогу… — послышался шелест хрустящей ткани. Похоже напарник Всевидящего ухаживает за девушкой, заботливо помогая ей снять верхнюю одежду. Какие милости…
Блин, а лестница-то высокая. Я совсем не могу разглядеть их.

— Хах, вы только посмотрите: у мстителя с хоккейной клюшкой есть какие-то манеры. Не ожидал от тебя, Кейс, — насмешливый бас раскатился по всему логову, заставляя меня вновь вздрогнуть. Нетрудно догадаться, кому принадлежит такой грубый голос.
— Панцирный, ты вообще в канализации живешь и душем пользуешься раз в месяц. Мухи еще не задолбали?
— Ага, очень смешно. Завидуй молча и тащи свою задницу с пакетами куда тебе сказали. Я тебе это еще припомню, джентльмен хренов…

Милая беседа, ничего не скажешь. Хотя для обоих безбашенных друзей такие «душевные» разговоры в порядке вещей, и было бы очень странно, если бы кто-то из них обиделся на подобную колкость.
Да, такая вот она, мужская дружба…

Когда голоса утихли и послышался шорох пакетов, я мысленно приготовилась к встрече, о которой мечтала вот уже несколько лет. Вероятно, в таком случае я должна вопить от прекрасного чувства эйфории и бросаться на шею к своим героям с визгами «Я ЖДАЛА ВАС 8 ЛЕТ!!! КАК ЖЕ Я ТАЩУСЬ ОТ ВАС!!!». А потом безвылазно сидеть в комнате целую неделю сгорая от стыда и качаясь вперед-назад как в психушке. Прекрасный исход событий, ага.

Пока я копалась в своих мыслях, на лестнице появился Кейси, держащий в руках два огромных пакета с продовольствием.
Высокий брюнет с развитой мускулатурой, лицо со следами от шрамов слегка нахмурено, губы поджаты — словом, типичный Кейси Джонс, которого знает каждый фанат черепашек-ниндзя. Несмотря на его абсолютную схожесть с героем мультфильма, я не без любопытства оглядываю борца с преступностью, широко расставившего руки с пакетами, дабы не задеть их ногами. Все-таки реальность куда интереснее нарисованной картинки в телевизоре. Хотя она и движется, но настолько живой не кажется.

— Здорово, Фран. Дон сказал, что ты заболела, поэтому Эйп пришла тебя навестить. Добрый вечер, мастер Сплинтер, — брюнет лихо спрыгнул с последних трех ступенек, отчего пакеты зашатались в разные стороны, угрожая порваться и высыпать содержимое на пол. Черепаший наставник кивнул в ответ, не отрываясь от телевизора.

Не успела я открыть рот, чтобы поздороваться, как наверху появилась сама Эйприл О'Нил. Ее суровый взгляд, направленный на мстителя, который резво шагал на кухню, ничего не подозревая, не предвещал ничего хорошего… для Кейси.
— Кейси Джонс, я просила тебя аккуратнее! Мы покупали продукты не для того чтобы ты их сразу же попортил. Ах, все как обычно… — рыжая устало выдохнула и перевела взгляд на мою персону, наблюдавшую за всем происходящим с открытым ртом.

— Привет, Эйприл, — мои слова прозвучали настолько тихо, что на секунду я даже испугалась. Услышала ли их зеленоглазая или из-за звука из телевизора эти слова кажутся шепотом?
Странно, но мне просто захотелось сказать элементарное «Привет» кому-то из этого мира. Было бы очень досадно, если бы этого скромного слова никто не услышал…
— Здравствуй, подруга, — рыжая тепло улыбалась, шлепая балетками по бетонным ступенькам. На ее плече болтается небольшая темная сумка. Сама девушка одета в голубоватый свитер с высоким воротником, а ноги облегают темные джинсы с кармашками впереди. Короткие волосы собраны в пучок, несколько выбившихся прядей убраны за уши.
— И вам добрый вечер, учитель Сплинтер. На улице так холодно стало, хорошо, что ребята подбросили нас, — вещала Эйприл, усевшись рядом на диван. Крыс вновь кивает, хлебнув из чашки. Ей-Богу, поражаюсь его сосредоточенности…
— Ну, рассказывай, как чувствуешь себя. Донни говорил, что тебе совсем нехорошо стало, а сейчас я вижу, ты уже на ногах. Поправляешься? — уставшая на вид девушка приготовилась слушать, откинувшись на мягкие подушки.
— Да, мне уже лучше. Я вот совсем недавно из комнаты вышла. Подумала, что небольшая прогулка не повредит, — засмеялась я, от смущения потирая запястье.
— Вот и замечательно! Я тебе, кстати, фруктов прикупила. Должны быть спелыми, специально выбирала.
— Ой, спасибо… — покраснела я, смущенно опустив глаза на колени. Как ни крути, Эйприл совершенно посторонний человек в этой необычной семье, а все равно тратит свои деньги, покупая для меня какие-то фрукты. Приятно…
Вероятно, мы были с ней хорошими подругами.
— Пустяки! Главное, чтобы ты поскорее поправлялась. А то, знаешь ли, мне немного наскучивает мужское общество, — губы девушки растянулись в теплой улыбке. Но внезапно ее лицо переменилось, стало хмурым, недовольным, будто ей пришлось вспомнить что-то не очень приятное.
- Кхм, и да… Я позвонила миссис Хейл, сказала ей, что ты не приходила на работу из-за болезни. Пренеприятная дама. Она мне столько всего выговорила… Ужас!

Стоп, миссис Хейл? Кто это? Что-то я не припоминаю такого персонажа ни в одном мультсериале.
Ясно одно: Эйприл, судя по ее сжатым губам, она явно не нравится. И, эм... Я, мутировавшая в канализации антропоморфная черепаха, о которой знает от силы несколько человек, могу где-то работать? Серьезно?
Что-то определенно в этой параллели не так…

— Эй, не раскисай, — подбодрила Эйприл, приняв мою задумчивую мину за погрустневшее выражение, — Побесится и перестанет. Ты же не робот в конце концов, и она должна это понимать. Странная эта женщина…
— Почему же? — оживилась я, уставившись на Эйприл. Надо что-то разузнать об этой миссис Хейл, при этом не показывая истинной меня. Не думаю, что фраза «Не поймите неправильно, но мне отшибло память, когда я потеряла сознание. Просветите больную!» объяснит мою странноватую неосведомленность о своей жизни.
— Жуткая она какая-то. Смотрит так на всех, будто ей что-то должны, — негодовала рыжая, — И с тобой обращается не по-человечески. Ума не приложу, как ты можешь работать на эту злюку. Это же сущий ад!
— Все очень просто, мисс О'Нил, — Сплинтер, видимо, докончив смотреть сериал, решил вставить свое слово, — У моей дочери, как у настоящей куноичи, есть очень хорошее качество, которого подчас не хватает иным людям, — железное терпение.

Почувствовав, как от смущения загорелись мои щеки, скромнехонько смотрю себе под нос и ощущаю, как уголки губ невольно ползут вверх.
Надо же…

Меня хвалит сам мастер Сплинтер. Пусть он говорит о другой девушке, прежней Франческе, но все равно очень лестно слышать такие слова от наставника черепах. Даже внутри как-то потеплело…

— Разумеется, мастер. Но рано или поздно оно у всех кончается, верно? И даже у Фран оно не вечно, — хмыкнула Эйприл, складывая руки на груди.

Черт…
Моей голове до сих пор не дает покоя мысль о том, что сейчас я мило беседую о таких повседневных проблемах с подругой черепах. И не мой растерянный вид, не смущенно опущенные глаза, не волнение в голосе совсем не озадачили ее. Эйприл улыбается, смотрит на меня как на хорошую, близкую подругу. И, похоже, ее совершенно не колышет мой внешний вид.

Неужели им совсем не кажется, что со мной что-то не так? Или же ссылаются на болезнь, не хотят мучить лишними вопросами, чтобы не сделать хуже? Странно…
Я-то думала, все будет гораздо сложнее…

— Ах да, я совсем забыла — встрепенулась девушка и, придвинув к себе сумку, задумчиво принялась что-то выискивать в ней, шурша какими-то пакетиками, — Я же тебе не только фрукты привезла, Фран. Уверена, тебе понравится мой маленький подарок! Где же они…
— Подарок? Эйприл, т-ты же и так для меня много сделала, а это… — мои последние слова застряли в горле, а сердце пропустило удар. Кое-как хватая воздух приоткрытым ртом, я устремила взгляд вперед, упуская из вида тормошившую сумку Эйприл и рыжего кота, подбегающего к лестнице. Время вокруг будто замедлилось, даже мои пальцы отпустили помятую рубашку.
Я… Ох, у меня даже не хватает слов, чтобы описать то, что я чувствую…
Такого непередаваемого восторга я не испытывала никогда…

И все потому…

— Подожди секундочку, Фран, они, кажется, провалились на самое дно…

…что на лестнице появились мои герои…

Глава 7: Лучшие братья или Нежданный подарок...
Пропустив мимо ушей слова Эйприл, я словно в каком-то трансе уставилась на мутантов, не забыв слегка приоткрыть рот от глубокого шока. Внутри бушует столько эмоций, готовых вот-вот вырваться наружу, я толком не понимаю, что происходит со мной.

Первая мысль, которая возникает в голове, это…
Какие. Они. Здоровые!

Я серьезно! Они гораздо выше и крупнее своих копий в мультфильме, хотя и те были довольно-таки не маленькими. Огромные накачанные черепахи под два метра ростом каждая… Ох елки-и…
Признаю, мастер Сплинтер, вы постарались на славу. В реальности они выглядят куда прекраснее, чем на всех картинках в интернете, которые я видела. Даже Андрею с его тренированной фигурой до них ой-как далеко.

Но скажите-ка мне на милость, почему у Франчески такие здоровые братья-атлеты с огромными мускулами, а она низенькая, слабенькая девчонка, у которой мышечной массы кот наплакал? Нет, я не говорю, что мне не нравится моя новая фигура, но по сравнению с братьями я очень сильно выделяюсь. Только в сестры и гожусь с такой-то комплекцией!

Пока я разглядывала всех мутантов, Донни передал по две сумки с продуктами старшим братьям.

— Это последние, — пояснил умник, передавая Леонардо пакеты, — Потом надо положить все в холодильник, чтобы не получилось как в прошлый раз. Слышишь, Майки? Кофе со скисшим молоком никто не пьет, — чуть громче произнес Дон, чтобы достучаться до младшего, тем временем тискающего любимого кота.
— Да понял, понял, сделаю как надо, — отмахнулся Микеланджело, продолжая ласкать довольного зверька.
— Положим, куда денемся… — буркнул Рафаэль, демонстративно качнув пакетами в руках, и после старшего потопал по лестнице вниз, где я могла получше разглядеть обоих, изучив каждого по отдельности.

Итак, Леонардо.
Хотя реальные черепахи и выглядят несколько иначе, лидера можно запросто узнать даже без синей повязки. У него спокойный сосредоточенный взгляд глубоких карих глаз, устремленный вперед. Под носом, таким же вытянутым и слегка заостренным как у меня, виднеется полоска едва сжатых губ. Помимо хорошо слаженной, спортивной фигуры с широкими плечами и грудью, защищенной костяным пластроном, лидер может похвастаться превосходной прямой осанкой, несмотря на тот факт, что вместо спины — округлый панцирь. Из одежды только защитное снаряжение, темный пояс и ремень, удерживающий чехлы для катан.

Да-а, будь парень человеком, он бы идеально смотрелся на обложке какого-нибудь фитнесс-журнала с такой соблазнительной надписью «Тренер вашей мечты». От поклонниц точно проходу бы не было с таким-то солидным видом.

Ну нет, это уже перебор...
Я бы и дальше любовалась прекрасным лидером, если бы мысленно не дала себя отрезвляющий подзатыльник.

Что-то ты совсем замечталась, Франческа. Ай, как нехорошо…
Будь это все на самом деле, он даже в твою сторону не взглянул бы. Вспомни, какой серой мышкой ты была прежде и закатывай обратно губу. Лучше радуйся, что теперь «предмет воздыхания» — твой брат и не более того.

Сглотнув все подступившие слюни, я тряхнула головой и кое-как оторвала взгляд от Леонардо, пересекающего гостиную наперевес с пакетами. Потом как-нибудь в уголочке тихонько повизжу от восторга…

Но стоило мне взглянуть на темперамента, идущего следом за старшим, из головы моментально вылетели все предубеждения насчет внешности братьев. Я затаила дыхание.

Рафаэль незначительно выигрывал у лидера по телосложению и массе, хотя на парочку сантиметров уступал в росте. Руки с рельефными мышцами заметно напряглись из-за тяжести сумок. Широкие массивные плечи подчеркивают крепкий торс слегка нахмуренного юноши-мутанта. Обладатель таких же, как и у брата, янтарных глаз, прикрытых кровавой повязкой со стороны выглядит сурово из-за поджатых губ и прищуренного взгляда. Снаряжение в точности повторяет экипировку старшего, разве что нет ремня для катан и за пояс заткнуты два острых сая со стертыми рукоятками.

Ну вот, я опять за старое…
Ей-богу, будто только из монастыря сбежала…

— Фран, ты чего? Тебе нехорошо? — оторвалась от своего занятия рыжая, обеспокоенно посмотрев на мое выражение лица.
Таращилась на ребят, забыв об Эйприл, сидящей рядом? Ай да молодец!
— Не-не-не, все нормально, задумалась просто…
— А почему щеки такие темные? У тебя не поднялась температура? — здорово, я еще и раскраснелась, как помидор.
О нет, Эйприл, все прекрасно! Я просто не знала, что у меня такие шикарные братья, вот и позволила своей бурной фантазии немножко пошалить в моей бедовой головушке! Не обращай внимания, я самая адекватная черепаха!
— Все хорошо, правда, — чувствую, что краснею, как вишня, поэтому спешу сменить тему, — Ты что-то хотела мне показать?
Подняв глаза на озадаченную девушку, явно подозревающую, что со мной что-то не так, я подавила тяжелый вздох.
Как же тут быть самой собой, если даже при малейшем неверном шаге ты уже кажешься какой-то не такой. Я же не могу быть той Франческой и мной одновременно. Как же все трудно…

Немного подумав, рыжая слегка улыбнулась, будто представляя мою реакцию, и выудила из сумки удлиненный пенал гранатового цвета со светлой надписью «Art». Белая молния на боку в сочетании с бордовой основой вызывали красивейший контраст таких, казалось бы, не похожих цветов. Он не мог сравниться с громоздким школьным пеналом.
Эйприл с тенью улыбки на лице протянула мне столь необычную вещь. Я не уверена, но, кажется, такие пеналы используют для хранения кисточек.

— Ну же, бери.
— Это мне? — губы невольно выдали столь глупый вопрос, и я совсем залилась краской.
— А кому же еще? Ты же самого главного еще не видела, открой его, — усмехнулась девушка и настойчиво вложила в мои трехпалые руки бордовое изделие.
Досадуя на свою заторможенность, я все-таки потянула за язычок белоснежной молнии и, уловив приятное ровное жужжанием, расстегнула узкий пенал. Когда мне удалось узреть содержимое, смущение в моих глазах сменилось изумлением и легким замешательством.

Для меня не стало сюрпризом то, что в пенале оказались кисточки для красок. Это было очевидно с самого начала.
Однако сами по себе инструменты для рисования... поразили.
Длинные кисти с бордовыми ручками, покрытыми блестящим лаком, аккуратно вложены в маленькие отделения пенала. Каждая заканчивается плоской светло-коричневой щетиной, выглядящей совершенно новой. На темном дереве одной из кисточки я различила наименование довольно престижной фирмы, выпускающей чуть ли не лучшие в мире инструменты для художников.
Думаю, теперь вы поняли, почему я так удивилась обыкновенным, казалось бы, палочкам с ворсом.

— Так и знала, что ты оценишь, — тихо проговорила Эйприл, которая все это время наблюдала за моим меняющимся лицом, — Я подумала, что новые, хорошие кисточки никогда не будут лишними. Таланты надо развивать.
Ошеломленно взглянув на рыжую девушку, с огоньком в зеленых глазах выжидающую моего ответа, я совсем растерялась, не зная, что сказать. Эти кисточки реально стоят огромных денег, а Эйприл так просто дарит их какой-то подружке из канализации. Не понимаю…
— Ну, что скажешь?
— Большое спасибо, — робко поблагодарила я девушку, — Они же такие дорогие…
— Нашла, о чем волноваться, — засмеялась рыжая, убирая вновь выпавшую прядь, — Помнишь, я тебе говорила про одну мою знакомую? Оказывается, она работает в художественном салоне недалеко от Чайнатауна. Нам с тобой надо непременно туда сходить, столько всего интересного можно увидеть. Тебе точно понравится! — заверила мисс О'Нил с легкой усмешкой на едва тронутом загаром лице.

Вот теперь я совсем запуталась…
Как можно мутировавшей черепахе пусть даже в маскировочной одежде спокойно ходить по городу, где проживает более миллиона человек?
Итак, что же мы получаем?
Девушка-мутант, работающая на Манхэттене, живет в канализации вместе со своими братьями и отцом-крысой, обучается боевым искусствам, а в свободное время занимается рисованием и шатается по магазинам с подругой, являющейся человеком и близким другом семьи ниндзя. Отличный сюжет для книги жанра фантастики и малой толики мистики, ага.

Внезапно я ощутила как на спинку дивану кто-то резко оперся рукой, будто отталкиваясь.
Никто из нас не успел открыть даже рта, когда некто резво плюхнулся на подушку рядом со мной, вызвав своим неожиданным действием легкий вскрик рыжей и остановку моего сердца. Я едва удержалась на месте, чтобы не подскочить до самого потолка. Твою..!

— Что понравится? Я тоже хочу посмотреть! — голос Майки тут же раздался за моей спиной, отчего я резко сглотнула и обернулась на весельчака, развалившегося на мягких подушках, где до этого сидел Сплинтер. Хотя парень самую малость уступал старшим братьям по росту и мышечной массе, он все равно выглядел сильным, подтянутым спортсменом. Невольно переведя глаза на его раскинутые руки, я различила крепкие очерченные мышцы, в данный момент расслабленно лежащие на спинке дивана. Широко распахнутые удивительно красивые голубые глаза со светло-серыми лучиками на радужке, напомнившие мне летнее небо, с детским любопытством уставились в упор на мое вновь покрасневшее лицо.
Боже, ну вот как такое чудо можно уродом назвать?
— Господи, Майки! У меня чуть сердце в пятки не ушло из-за тебя! — возмущенно завопила Эйприл, недовольно сдвинув брови к переносице, — Ты что, подслушивал девичьи разговоры?!
— А вот и нет! Мне может стало интересно, о чем вы так громко разговариваете, вот и решил присоединиться, — нисколько не смутившись, отвечал младший ниндзя, — А ты уже злишься на меня и кричишь!
Девушка покачала головой и, сложив руки на груди, вернула себе добродушный вид.
— Я вовсе не злюсь на тебя. Ты опять меня до смерти напугал своим выскакиванием из ниоткуда. Даже Донни делал тебе в прошлый раз замечание, а ты как ребенок… Ах, ладно. Все вы еще дети. — махнула рукой Эйприл и, о чем-то задумавшись, откинулась назад.

Микеланджело лишь пожал плечами и молча придвинулся поближе ко мне, почти касаясь своим налокотником рукава рубашки. Краешком глаза поглядываю на подозрительно притихшего весельчака, опершегося огромными трехпалыми руками на колени. Я боюсь взглянуть на его лицо, выяснить, куда он смотрит и зачем. В руках продолжаю несильно сжимать гранатовый пенал, чувствую, как к горлу возвращается надоедливый комок.

Боже, руки… Как же они близко…
Кажется, еще немного и его пальцы коснутся коленки, не укрытой под юбкой. Мне через силу удается подавить внезапно возникшую дрожь внутри себя, хотя понимаю, что надолго меня не хватит.

Ч-чего он от меня хочет?..

Набравшись смелости, я все же осторожно поворачиваю голову, будто боясь, что мои телодвижения будут замечены. Слегка нахмуренный обладатель оранжевой повязки озадаченно смотрел вовсе не на меня и даже не в телевизор, где одна за другой мелькали картинки рекламы.
А, вот оно в чем дело…

Хлопая глазами, весельчак не без интереса разглядывал подарок, и, похоже, парень искренне не мог понять, что это такое и зачем нужно мне. Позади послышался смешок Эйприл, которую очень забавляла такая картина.

— Посмотри, — не раздумывая, протягиваю бордовый пенал младшему брату.
— А что это такое? Там что-то есть? — Микеланджело поспешно расстегивает застрявшую молнию, с силой дергая за язычок.
Такой же нетерпеливый балагур, каким я его всегда знала. Пускай ему целых семнадцать лет, но в душе парень все еще ребенок.
— Майки, не надо так сильно…
— Ого! Какие крутые кисточки! Ха-ха, они такие же красные, как повязка Рафа, — восторгался весельчак, — Или его лицо, когда он злится. Франни, а с ними ты меня нарисуешь? Я же так давно тебя прошу. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — парень, отложив пенал в сторону, сложил ладошки перед собой и состроил умоляющую моську с большими щенячьими глазками.
Боже, что мне теперь сказать голубоглазому чуду? Я же рисовать людей толком не умею, чего уж об антропоморфных черепахах говорить. Даже самые хорошие инструменты не прибавят мне умения и таланта. А вот младший, похоже, думает совсем наоборот.

— Пожа-а-алуйста…
— Майки, я же совсем не умею черепах рисовать. Кисточки мне все равно не помогут…
— Ну пожа-а-алуйста…
— Не получится у меня, Майки. Не умею…

Растягивая пальцами ткань юбки, я отвела глаза в сторону, пытаясь скрыть смутившийся взгляд и алеющие щеки.
Ну я же правда не умею…
Как теперь быть?..

— М-м-м?
— Да ладно, Фран, соглашайся, у тебя все получится. Ты же знаешь, этот надоеда от тебя ни за что не отстанет, — моего слуха коснулось легкое и непринужденное хихиканье рыжей, а голубые глаза передо мной стали еще больше и невиннее.

Может, все-таки попробовать? Учиться рано или поздно все равно придется.
Хотя что-то мне подсказывает, что я еще о-очень пожалею об этом решении и буду проклинать день, когда согласилась на это.
Ведь изображение человека для меня страшнее пытки, и я вовсе не преувеличиваю.
Но… кто не рискует, тот не пьет шампанское, верно?

— М-м-м? ..
— Я попробую сделать все, что будет в моих силах. Майки, ну не смотри так…
— Ура! Наконец-то ты согласилась! Я уверен, у моей сестренки все-все-все получится! — радостно завопил Майки, подскочив на диване, — А нарисуешь меня в костюме супергероя? А с плащом? Это же будет вдвойне круто! — балагур беспрестанно тряс мою тушку за плечи, отчего голова будто у куклы зашаталась в разные стороны. В глазах все тотчас поплыло, а к горлу подступила жуткая тошнота.
Ой, мама, мне опять плохо…

— Майки, Майки полегче ты так, — вернувшись с кухни, Донни поспешил угомонить младшего брата, крепко взяв того за плечи, — Дай тебе волю, так ты на радостях и родную сестру убить можешь.

Ох, моя голова…
Еще не хватало, чтобы меня наизнанку вывернуло прямо на этот милый коврик с цветочками возле дивана…

— Неправда! Вот когда увидите портрет супергероя Майки, точно все обзавидуетесь! Ха! Да я его на стенку в додзё сразу повешу!
— Э, не думаю, что это хорошая идея, — гений, прикрыв глаза, покачал головой и присел рядом, — Тебя Лео кстати в додзё звал, так что прекращай мучить девушек и топай туда.
Слегка поджав губы, весельчак все же резво вскочил с насиженного места и, напоследок показав умнику язык, бодро зашагал к широкому арочному проему, который, вероятно, ведет в тренировочный зал для ниндзя. Надо запомнить…

— Я бы не сказала, что он нас очень уж мучил, — заметила Эйприл, слегка посмеиваясь, — Ты бы видел его счастливое лицо, когда Фран пообещала ему рисунок. Эту физиономию я запомню надолго.
— Мне было достаточно тех радостных воплей, что я слышал, — улыбнулся Донни и перевел свой взгляд на мою молчаливую персону.

Карие… Какие красивые карие глаза…
Настолько заботливые и теплые, что я даже не стала разглядывать его самого, а просто наслаждалась разлитым шоколадом с потонувшими в нем черными зрачками. Знаю, немного странные ассоциации, но на тот момент они казались самыми подходящими.

Это, конечно, здорово, но что же все-таки меня ждет?
Помилование… или матрас?

— Как твое самочувствие, Фран? Полагаю, что гораздо лучше, раз вижу тебя здесь.

Слава Богам… А я уж надумала тут себе… Вот глупая…
Было бы очень нелепо, если бы Донателло в самом деле привязал меня к кровати за непослушание. Да и не похоже это на умника, которого я помню: мирного, спокойного и заботливого, но при этом способного постоять за свою семью. Настоящий герой…

Слегка улыбнувшись собственным мыслям, я скромно ответила:

— Голова немного разболелась, а так все хорошо. Спасибо…
— Уверена? Ты слишком тихо разговариваешь. Горло болит? — обеспокоенно осведомился Донни и едва коснулся пальцами моего локтя, как бы давая понять, что ему можно рассказать обо всех недугах.
— Ты сегодня и впрямь какая-то тихоня, Фран. Не то что бы ты была обычно буйной… Случилось что-то? — рыжеволосая с легкой тревогой в глазах принялась изучать мое растерянное лицо.

По спине (кхм, панцирю, простите) внезапно пробежался холодок, оставляя неприятное ощущение. Чувствую себя окруженной со всех сторон. Даже Кланк, усевшийся на большом кресле неподалеку, пристально наблюдал за моими дерганными движениями. Подол рубашки почти превратился в измятую тряпку.
Так, только без паники! Стандартный и проверенный выход из подобной ситуации — банальная смена темы.

— Нет-нет, со мной абсолютный порядок! — как можно громче заверила я недоумевающих друзей, состроив подобие улыбки, — Лучше расскажите, где вы сегодня были, пока я… спала. Ничего интересного не произошло?

Лица моих «новых» знакомых приняли такой удивленный вид, будто им только что поведали про тюленя с катанами и пингвинов, устраивающих дебош в канализации. Внутри что-то екнуло, отчего глуповатая улыбка сползла с лица
Нет, мне пока лучше вообще не открывать рта…

— У тебя точно нет температуры? — серьезно забеспокоившийся Донни принялся наскоро ощупывать мой лоб и шею.
Боже, какие у него холодные руки…
— Эм, Фран… У меня же ремонт. Вы помогаете мне и Кейси переделывать мою квартиру, помнишь? Ты даже меня тогда с краской выручила, — взволнованно разъясняла Эйприл, заметив мой крайне озадаченный взгляд, — Слушай, ну ты будто с Луны свалилась…

Что я там говорила? "Должна быть собой, ни под кого не подстраиваясь и не стараясь силой изменить себя», да?
Черта с два! Неужели я так наивно полагала, что все это до жути просто, и в любой непонятной ситуации, вроде этой, стоит лишь поменять тему разговора, дабы не выглядеть идиоткой?
А, нет, я уже выгляжу как идиотка…

— Лоб горячий, да и шея тоже. Пойдем наверх, тебе еще лучше полежать, — брат потянул меня за локоть, тем самым помогая подняться с дивана, — Я провожу.
Что-то мне и правда опять не хорошо стало… Да и впечатлений, думаю, на сегодня мне предостаточно.
Остается только гадать, что будет завтра…

Напоследок махнув рукой рыжей подруге, я позволяю провести себя вверх по лестнице. Донни аккуратно придерживает меня за плечи, я даже ощущаю его глубокое, спокойное дыхание над ухом.

— Я скажу Сплинтеру, что ты еще полежишь в постели, — галантно открыв передо мной дверь в комнату, проговорил Дон, — Если станет хуже, зови по передатчику, я буду внизу.

Не совсем понимая, о каком передатчике говорит Донателло, я устало киваю и шагаю в сторону кровати. Потом как-нибудь найду его… Наверное, это что-то вроде телефона.

— Спокойной ночи, Фран.
Услышав за спиной теплые пожелания хорошего сна, я невольно улыбнулась и обернулась на брата.
— Спокойной ночи, Дон.

Когда дверь в комнату захлопнулась, я прямо в одежде упала на мягкую кроватку, издавшую легкий скрип.

Ох, моя бедная больная голова…
Неудивительно, что мне стало хуже, ведь за сегодня я столько узнала и увидела...
До сих пор не верится, что все происходящее и в самом деле реально, а не очередной сон наивной мечтательницы.

Только сейчас до меня дошло, что мой новый пенал с кистями остался внизу. Не есть хорошо, бросать подарки где попало, но спуститься в зал никаких сил не осталось…
Недолго поглядев в темноту, я поудобнее легла на подушку и через некоторое время погрузилась в сон.

Глава 8: В додзё
...Пепельная линия неспешно пересекает чистую гладь белоснежного листа.

Она словно скользит по льду, иногда резко сворачивая, иногда покручиваясь на месте, а иной раз вовсе остановится, будто раздумывая над следующим штрихом, и быстрым рывком промчится вперед, оцарапав непорочно-белую бумагу. А потом снова и снова проделывает то же самое, резкими движениями оставляя небрежный след, который позже станет полноценной частью рисунка.

Штрих здесь, второй тут же, третий между ними...

Появившееся темное пятнышко, именуемое тенью, придает форму и объем округлой фигуре. Неуверенные движения карандаша тщательно прорисовывают пропорции, стараются повторить удивительную реальность, отмечая ее мельчайшие детали. Точность наброска важна как никогда.

Еще штрих...

Трясущаяся на весу рука рваными движениями ведет заточенный карандаш. Появившиеся очертания неизвестного героя в маске смущают своей скупостью и жесткостью линий. Где-то они все же мягче, приятнее глазу, хотя графит скользил так же неумело, как и с теми грубыми контурами.

Линия бежит дальше, появляются новые черты и новые формы. На секунду шорох карандаша сменяется хрустом точилки, а затем шелестом листов альбома. Острый карандаш вновь касается бумаги, и темная линия продолжает путь...

Силуэт любимого героя можно рисовать вечность. И неважно, искусен ли ты в этом деле, требующем терпения и определенных знаний. Главное, что ты со всей душой изображаешь, скажем, прекрасные глаза персонажа. В реальности они действительно хороши, но только не на твоем наброске. Кривые веки, неровный зрачок, неправильная тень, ужасные блики, нарисованные с мыслью «лишь бы были». О да, твоя самокритичность никогда не подводила.

Вновь шорох ластика и шелест бумаги. Хруст точилки и опять штрих...

Пытаешься еще раз. Старательно вырисовываешь контуры глаза, ведь он должен быть как настоящий. Неплохо, осталось дорисовать второй.
Вот досада... Теперь один глаз меньше другого.

Ты прекрасно осознаешь, что твое хмурое лицо и поджатые губы ничего не исправят. Раздраженно выдохнув накопившийся от предвкушения воздух, оглядываешь набросок в целом.

Как бы ты ни старался, созданный на бумаге герой лишь отдаленно напоминает желаемые очертания. Наложенные тобой тени не придают объема, поэтому рисунок выглядит плоским, неживым. Безнадежно....

Чувствуешь, как от очередной неудачи защемляет сердце, и в яростном порыве перечеркиваешь неудавшийся рисунок, будто боишься, что кто-то увидит твой позор, будто жирный крест как-то скроет его. Открыв новый лист, ты со вздохом оглядываешь пустое пространство и вновь берешься за карандаш...

...Уткнувшись носом в потрепанный альбом, я поудобнее уселась на плотной циновке, слегка прохладной, заставляющей поежиться, и вдохнула полной грудью. Приятный запах благовоний, исходящий от ароматических палочек в стакане, который мастер Сплинтер намеренно поставил между нами, доходил до самых легких, каким-то образом заставляя расслабиться и прикрыть глаза от наслаждения. Черепаший наставник пристально следил за тренирующимися сыновьями, периодически подергивая ушами от криков и визга лезвий, звенящими почти каждую секунду.

Тренировочный зал, где мы сейчас и находимся, смущает своими размерами: взгляд вверх, и тут же захватывает дух от столь высоких стен и потолка, по которому будто змеи расползлись провода. Помимо стоек с оружием повсюду стоят различные тренажеры, несколько старые, облезлые, но с виду вполне рабочие.

- Микеланджело, следи за коленями! Ты не сможешь сбить противника с ног, если не будешь работать ногами. Рафаэль, прямой удар! – редкие, но очень громкие замечания сэнсэя заставляли мое тело вздрагивать, а дыхание прерываться. Меня с детства всегда пугали резкие, неожиданные звуки, вроде хлопка воздушного шарика, от которых, как ни странно, я шарахаюсь до сих пор. А людей с зычным раскатистым голосом, моя дрожащая тушка и подавно обходила сотой дорогой. Знаю, знаю, я жуткая трусиха...

Впрочем, мастер Сплинтер повышает голос только на тренировках или в своей комнатке, когда отчитывает провинившихся сыновей, смиренно склонивших головы, не смея перечить учителю и отцу. Вспоминая подобные случаи, показанные в черепашьих мультфильмах, я довольно усмехаюсь, так, что сидящий рядом крыс не слышит меня. Все-таки чудесно, что мои знания, никому не нужные в той жизни, пригодятся в этом мире.

Ребята продолжают тренироваться, а я все мараю альбом, чудесным образом отысканный в комнате. Мараю, потому что опять ничего не выходит. Впрочем, если судить по старым наброскам, у Франчески тоже хватало проблем с изображением человека и черепахи в том числе.

Ну, ничего удивительного. Ведь она — это и есть я.

Честно говоря, мне даже в голову не приходит, почему мои черепашки на бумаге лишь отдаленно напоминают настоящих. Казалось бы, и натуры резво скачут перед носом, и карандаш с бумажкой имеется – рисуй на здоровье! Ох, нет, все же руки у меня не из того места растут...

Да и с самого утра, как только я проснулась, мое настроение было на редкость унылым и чувствовала я себя невероятно подавленной...


Я очнулась на знакомой кровати довольно рано: яркими зелеными цифрами настольные часы высвечивали без пятнадцати семь. Едва разлепив заспанные глаза, я уже во второй раз ничего не различила перед собой, ведь лампочка с вечера не включалась. Но и зажигать свет я не спешила. Когда глаза под маской привыкли к темной густоте, на минуту я даже забыла, где нахожусь и что вчера произошло. В сонной голове всплыла мысль о том, что пора вставать и будить Андрея в институт. Несколько секунд я даже рассуждала, что можно приготовить ему и себе на завтрак, вспоминая все продукты, оставшиеся в нашем холодильнике. А еще я долго мучалась, так и сяк переворачивая память и пытаясь припомнить, сделала ли я вчера уроки на сегодняшний загруженный день. Само собой, попытка вспомнить то, чего не было, не увенчалась успехом.

Стоило мне начать паниковать и судорожно ухватиться за невидимую спинку дивана, вместо которой, как ни странно, оказалась каменная стена, в голове вспыхнули воспоминания, похожие на реалистичный сон. Меня бросило в непонятную дрожь.

Ухватившись за переключатель от лампы, я поняла, что это все-таки не сон и далеко не видение. Сердце с неистовой скоростью куда-то заскакало, его удары гулко раздавались в голове, оставляя не самые приятные ощущения. От волнения, казалось, защемило горло, и дышать стало практически невозможно. Отчего-то мне захотелось уткнуться носом в подушку и долго плакать...

Идет третий день, я никак не могу смириться с происходящим: привыкнуть к новым обстоятельствам и наконец-то осознать, что прошлого уже не вернуть.

Да, у меня и впрямь очень чудной характер. Я так лелеяла мечту о встрече с любимыми героями, она будто приелась к самому сердцу и трепетала там эти несколько лет. Так приятно и тепло было думать об этой дружной семье и представлять некую Настю рядом с ними. Почему-то в своих фантазиях я никогда не видела себя их сестрой, но теперь... А теперь я даже не знаю, куда себя девать.

Окунувшись в раздумья, я не сразу сообразила, что всю ночь проспала в одежде. Знакомая клетчатая рубашка была слегка смята, а длинная юбка задралась до бедер. И неудивительно, ведь привычка спать на животе, от которой вся одежда превращается в скомканные тряпки, появилась у меня давно. Стараясь аккуратно расправить ткань, я присела на кровати и опустила ноги на пол. Длинная лента повязки тут же свесилась с плеча и доставала, вероятно, до самого живота.

Широко и протяжно зевнув, я уныло отбросила белую полоску на панцирь, от которого все еще испытывала небольшой дискомфорт, и в полудреме уставилась перед собой. От навалившейся безысходности я была готова схватиться за голову и жалобно заскулить, как брошенная собака.

Черт возьми...

Почему я до сих пор не могу свыкнуться с этим неожиданным поворотом судьбы? Да и в чем проблема? Я чудной мутант с панцирем вместо спины. Я имею теплый и уютный дом в канализации. У меня есть заботливый отец и четверо братьев, которые тоже все мутанты. Вдобавок я вообще из другого мира, просто «по счастливой случайности» меня засунула сюда некая повелительница времени. Подумаешь! С кем не бывает! Самая обыкновенная жизненная ситуация, ничего особенного, ага.

Да вот только в том-то и дело, что такого не бывает! А именно со мной случилось, да.

Моя персона, обозлившись на несправедливость, преследующую по пятам, громко фыркнула и шагнула на слегка потрепанный коврик. Плечи слегка подрагивали от неконтролируемого волнения, и от этого я раздражалась еще больше. Сведя брови к переносице, я почти свирепо просверливала в ни в чем не повинной стопе книг на столе две дырки. Боже, и с каких пор я стала такой нервной?

Казалось, будто маленькое чудовище внутри меня раздраженно рокотало, но набрасываться на окружающих оно пока не cпешило.

Выдохнув воздух и одновременно тихо прорычав (надо же было как-то снять напряжение), я прошагала к письменному столу и раскрыла нижние ящики, стараясь все же не особо шуметь. В голову забрела неплохая мысль, что чашка чая с теми фисташковыми конфетами, творческий процесс и тишина помогут мне успокоиться. Но не тут-то было. Ведь я совсем забыла, что ранним будничным утром никто из обитателей этого дома не спит...

Отыскав в последнем ящике альбом с блестящей обложкой и забрав из подставки почти новый карандаш, я направилась к знакомой двери. Раз уж Франческа тоже увлекается рисованием, я подумала, что у нее наверняка есть бумага и хороший карандаш. Собственно, интуиция меня и не подвела. Тем более посмотреть рисунки черепашки было бы очень увлекательным.

Затянув повязку потуже, удерживая предметы рисования под мышкой, я медленно открыла дверь, полагая, что в соседних комнатах до сих пор спят братья. Противный скрип, и я выглядываю за угол. Пустой коридор остался точно таким же, как и вчера. Горящий свет несколько удивил меня, но, не став заострять на этом внимания, я шустро прошмыгнула по лестнице прямиком на кухню.

- Та-ак, и где же у нас чайник... – почти шепотом спросила я у самой себя, добравшись до пустеющей плиты. Отбросив альбом и карандашик на стол, сердитая сладкоежка в лице меня принялась обыскивать все верхние шкафчики. Мне попалась коробка зеленого чая, которую я тут же отложила на столешницу рядом с плитой. А вот желтой упаковки с конфетами я так и не обнаружила, хотя мне точно удалось запомнить ее место.

Недовольно хмыкнув, я закрыла дверцы и опустилась на корточки, чтобы обыскать нижние полки. К счастью, чайник с небольшой вмятиной на боку я нашла довольно быстро, поэтому немедля я тут же включила газ и, стараясь не шуметь, поставила его, предварительно наполнив водой, на плиту.

Обернувшись назад, я окинула взглядом свой новый дом. Маленькое чудовище внутри постепенно успокоилось и смирно уселось в уголке, ожидая другого раза. В помещении, как и прежде, царила молчаливая пустота. Тишину нарушали лишь слегка повизгивающий чайник и бьющиеся об раковину капельки воды. Игровые автоматы, кем-то заведомо отключенные, вероятно, еще с вечера, хранили тоскливое молчание, а рыжего котяры будто след простыл...

В памяти лениво и неохотно всплыли воспоминания вчерашнего знакомства с обитателями этого дома. Мой взгляд упал на тот самый потрепанный диван, на котором часть прошлого вечера я играла роль красного помидора.

«...Ты сегодня и впрямь какая-то тихоня, Фран. Случилось что-то?..
...У тебя точно нет температуры?..
...Слушай, ну ты будто с Луны свалилась…»

В моих глазах застыли не на шутку удивленные лица брата и подруги с примесью беспокойства и даже капельки растерянности.
Боже, ну конечно...

С тем видом, который я демонстрировала вчера, любой бы сказал, что с этой черепашкой определенно что-то не то. Может, правда с Луны свалилась или из другой реальности выбилась, кто знает? Впрочем, мне невероятно повезло, что Донни догадался просто отвести меня обратно наверх, не задавая лишних вопросов. И если бы я просидела там еще несколько минут, точно грохнулась бы в обморок от обыденной для них, но такой незнакомой и напряженной обстановки для меня. Ох, до сих пор помню эту нервную дрожь в пальцах, которую я так старательно пыталась скрыть. Панцирь, да я будто на терновом кусте сидела, а не на мягких подушках, все поджилки тряслись, как у ненормальной. Ужас...
Надеюсь, в шкафчике где-нибудь завалялась валерьянка, предположим, для Кланка, иначе я окончательно свихнусь. Посмотрим, как отреагируют черепахи на качающуюся взад-вперед сестру. Чувствую, это будет то еще зрелище...

Мысль найти успокаивающие таблетки показалась хорошей идеей, поэтому, оторвавшись от мрачных размышлений, я снова полезла в шкаф, но тут ушей коснулся лязгающий звук. Резко вдохнув от неожиданности, я мгновенно замерла на месте, почти открыв скрипящую дверцу. Скрежет и чей-то протяжный свист повторились несколько раз, даже особо прислушиваться не надо было.
Я встала в ступор и часто захлопала глазами, пытаясь отогнать дурные мысли, в которых Фредди Крюгер своими длинными когтями игрался с оружием в додзе. Несколько секунд я искренне не понимала, что и где это происходит, но вскоре меня осенило.

Черт, какая же я недотепа!

Из головы пулей вылетел тот факт, что каждое раннее утро черепахи бодрствуют в тренировочном зале, отрабатывая навыки ниндзя. Елки, ну как я могла такое забыть? Это же очевидно!

Хлопнув дверцой (я даже не обратила внимания на пронзительный дребезжащий стук), я почти сразу отыскала высокий арочный проем, который приметила еще вчера. На стенку прохода ложился мягкий свет горящей лампы, давая понять, что в додзе точно кто-то есть. И я была уверена на все сто процентов, что лязги оружия и свисты братьев доносились именно оттуда. А когда на светлой стене промелькнула тень черепашки, размахивающей нунчаками, неведомая сила резко толкнула тело в сторону прохода, отчего в моем животе будто что-то свело.

Я встала на месте. Одна часть Франчески, маленькая и запуганная, схватившись за голову, визжала во весь голос, что ни в коем случае нельзя туда заходить во время тренировки, иначе жди большой беды. Какой именно беды можно ждать, она почему-то промолчала. А другая часть, такая любопытная и простодушная, твердила о моей не то что возможности, а обязанности туда заглянуть и увидеть самый настоящий живой бой черепах, как в мультфильме. Две маленькие сущности яростно сверлили друг друга глазами, а уже посапывающее чудовище расположилось в самом уголке моего сознания.
Пока я пыталась утихомирить бушевавшее внутри меня волнение, к лязгу металла добавился знакомый голос сэнсэя, резко и громко наставляющий сыновей в бою. Очередная волна криков, свистов и топота все больше манила зайти в зал и наконец-то увидеть героев в действии.

И любопытство одолело страх...

Я, собрав всю свою волю в кулак, как бы готовясь к предстоящему, схватила альбом с карандашом и за одно мгновение пересекла просторную гостиную в сторону додзе. Внутренний мотор неустанно стучал, но я старалась игнорировать нарастающее волнение, потому что, как показывает практика, из-за него у меня сплошные неприятности и в душе, и в реальности.
Проходя через широкий коридор, я невольно раскрыла рот и с ярко выраженным удивлением медленно прошлась взглядом по всем углам огромного зала. Вторая сущность маленькой Франчески ликующе запрыгала внутри меня.

Посреди огромного помещения четверо братьев, разбившись на пары, сосредоточенно демонстрировали свои навыки владения холодным оружием. С легкостью, почти непринужденно, ниндзя наносили удар за ударом, иногда парировали, быстро уворачивались от атаки и вновь становились в боевую позицию. Доведенные до автоматизма движения по-настоящему завораживали, да и само оружие было таким изящным и по-своему прекрасным, что я ненадолго залюбовалась блеском катаны.

Мастер Сплинтер устроился неподалеку на желтоватой соломенной циновке. Он, не отрываясь, наблюдал за боем сыновей, сложив когтистые лапы на деревянную трость, лежащую у него на коленях. Мне показалось, что никто из них даже не заметил моего появления в зале, однако через несколько секунд ухо учителя, сидящего боком ко мне, дернулось вверх, явно уловив постороннее движение на входе. Я ощутила, как резко замерло мое сердце. Прижимая альбом к груди, я смущенно взглянула на Сплинтера, который по-прежнему не отрывал взгляда от боя. На секунду мне показалось, что отец на самом деле не заметил моего прихода, мало ли, от чего уши дергаются у крыс.

Учитель плавно, почти в темпе вальса, опустил когтистую лапку рядом с собой. Когда он, не сводя с сыновей глаз, похлопал по желтой циновке, до меня дошло: Сплинтер приметил мою персону, застывшую «в дверях», и поэтому немым жестом предложил присесть рядом.

Оторвав от груди альбом со смятыми уголками, я закусила губу и тихо прошагала по краю зала. Мне удалось без происшествий усесться на свободное место и открыть чистый лист...


Тренировочный бой близился к финалу. Леонардо ловко уворачивался от меткого шеста бо, просекающего воздух с невероятной быстротой. Дон явно пытался утомить брата молниеносными движениями, а уж потом, когда старший в конце концов выбьется из сил, нанести красивый завершающий удар. Но не тут-то было: Лео каким-то образом удавалось увиливать от вращающегося посоха, совершая резкий выпад в сторону или выставляя навстречу катану.

Впрочем, по его лицу и не поймешь, действительно устал ли он. Кажется, схватка проходит довольно давно, но на лице старшего ни один нерв до сих пор не дрогнул. Интересно, что творится в голове Леонардо в такие моменты? Его глаза, полные неизменного хладнокровия, сконцентрированно следили за руками брата, который так же сохранял спокойствие, однако в его движениях все же проскальзывала секундная растерянность, когда изворотливый старший в очередной раз раскусывал его тактику. Оба брата не издают практически ни звука в отличие от неугомонного Микеланджело, свисты и ликования которого наверняка доходят до другого конца логова. Вспыльчивый брат несколько раз просил весельчака заткнуться, при этом угрожая засунуть свой сай в то самое место. Понятно, что слова Рафа нисколько не подействовали на Майка. Поэтому младший получал мощные подзатыльники между боем, а пару раз и вовсе сваливался из-за подсечек разгневанного брата.

Оторвавшись от своего занятия, я увлеченно наблюдаю за тренировкой братьев. Будь на месте младшего, я бы еще сильнее раззадорила Рафаэля, и, не теряя времени на шутки, в нужный момент сбила бы его с ног кусаригамой. Хотя, если повезет, можно воспользоваться обыкновенными нунчаками и...

Минутку, о чем я говорю?!

Оторопев от изумления, я едва не воскликнула, но, слава небесам, успела захлопнуть рот.

Панцирь, откуда я все это знаю? Да, я не раз видела профессиональные бои в фильмах, но как я смогла вспомнить такие нюансы и самостоятельно выработать стратегию? Это же нереально с моими-то скудными познаниями в боевых искусствах. И самое странное, что...что весь бой меня не покидало чувство дежавю... Где-то подсознательно я будто предугадывала последующие атаки братьев, словно когда-то видела их вживую. Поразительно...

Боже, а если только предположить...

Неужели ко мне возвращаются воспоминания прежней Франчески? Но как и, самое главное, откуда?
Эта женщина... Я точно помню, она так уверенно говорила, что вся память стерлась и от той девушки не осталось ничего, кроме тела. Если нет души, нет и воспоминаний, а, значит нету умений и навыков, приобретенных за ту черепашью жизнь.

Хотя...
Может, это я что-то не так поняла? Может, отдельные моменты из прошлого все же остались в этом теле, а я узнала об этом только сейчас? Конечно!
Мне надо попытаться все вспомнить. Лишь хорошенько поднапрячь память и, возможно, я до чего-нибудь и докопаюсь. Ни за что не упущу возможность избавиться от этой проклятой амнезии!

А тем временем, пока я, погрузившись в мысли, взволнованно перебирала ленту повязки, Леонардо высчитал нужный момент и повалил выдохнувшегося Дона на панцирь. Бой наконец-то окончен.

- Довольно, - мастер удовлетворенно кивнул, - Теперь давайте дождемся окончания второго боя.

Старший брат опустил голову в знак согласия и помог проигравшему подняться на ноги. Судя по выражению лица, Дон нисколько не расстроился внезапно настигшему его поражению. Он, непринужденно улыбаясь, крепко пожимает руку брата, который с доброжелательной улыбкой о чем-то говорит, но из-за отделяющих нас нескольких метров, я ничего не могу расслышать.

- Сегодня они показали отличный бой. Донателло выбрал неплохую стратегию и прекрасно держался, но, к сожалению для него, ваш лидер оказался хитрее, - почти неслышно проговорил мастер, обращаясь ко мне, хотя его глаза внимательно следили за Рафом и Майки.
- О, - я несколько замешкалась с ответом, - да, у них и впрямь здорово вышло. Правда, я думала, что победит Дон...
Не успела я мысленно обрадоваться за свой в кой-то веки незаикающийся голос, как мгновенно почувствовала судорогу в животе. Оба брата идут сюда... Оба смотрят на меня...

Елки! Нет-нет-нет! Как я буду с ними разговаривать? А если опять заикаться начну? Вдруг они увидят мои жуткие рисунки (альбом в раскрытом виде так и покоится у меня на коленках) и узнают в них себя. И когда они спросят, что это вообще значит, я лишь пожму плечиками, как сентиментальная барышня, и пропищу: «Так получилось. Я случайно». Не хочу, не хочу, не хочу-у...

О нет, они почти здесь...

Чувствуя, как подрагивают коленки, я смотрю на приближающихся братьев и выдавливаю, наверное, свою самую глупую кривую улыбку. В такие моменты невольно вспоминается сцена «Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем...»

- Доброе, Фран. Как самочувствие? – мягко осведомился Лео, первым устроившись на циновке.
Быстренько перевернув альбом, я робко взглянула на брата, пребывающем явно в хорошем настроении. В его глазах больше нет того хладнокровия и напряженной концентрации. Такой спокойный, расслабленный, однако глубокое дыхание говорит о прошедшей упорной тренировке.
- Доброе утро. Уже отлично, даже голова не кружится, спасибо, - счастливо ответила я. Честно говоря, мне стало очень приятно оттого, что сам Леонардо спросил о моем самочувствии. Да-да, теперь он мой брат и такие вопросы абсолютно нормальны для него, но...
Это так здорово, даже внутри потеплело...

- А я-то думал, ты до десяти часов из комнаты не выйдешь, - по другую сторону от меня приземлился Дон, - Так нет, ты с бумагой и карандашом примчалась в додзе. Даже болезнь не остановит тебя на пути к художественному совершенству, - без капли издевки произнес умник, слегка посмеиваясь.
- Ох, до совершенства мне еще очень и очень далеко, - заулыбалась я, почувствовав долгожданное облегчение внутри, - Даже не знаю, смогу ли я что-то сделать для Майка. Он же вчера так просил...
- Думаю, потерпит, не маленький уже, - Донни внимательно вгляделся в мое лицо, - Слушай, может, тебе стоит еще отдохнуть хотя бы несколько дней? Если хочешь, я могу поговорить с твоей работодательницей насчет больничного.
- Нет-нет, все замечательно! – я быстро покачала головой и плотно прижала альбом к себе. Ну уж нет, мне порядком надоело играть роль тяжело больной пациентки. Пора предпринимать хоть какие-то действия, иначе так и останусь несчастной комнатной «амебой». К Андрею привыкла, значит, и к этому привыкну, - Я и так столько всего пропустила, ну, пока болела. И ремонт у Эйприл, и ...э-э... тренировки, и работу, а еще надо закончить пару рисунков... – мне показалось, что пора бы умолкнуть, поэтому тут же сжала губы и опустила глаза.
- И все же ты никогда не показываешь никому из нас свои творения. Почему? - внезапно подал голос Лео, наблюдая, подобно Сплинтеру, за происходящим боем.
- А... Ну, они... Они просто... – я сильно замялась, не зная, что и придумать, - Они еще не закончены. Да и получается все так себе.
- Отчего же? Мне было бы очень любопытно посмотреть, как ты рисуешь. Хотя, знаешь, - Дон как-то странно, несколько загадочно улыбнулся, - я и без этого уверен, что ты прекрасно ладишь с кистями.
- Почему ты так уверен? – вскинула я брови.
Выражение лица Дона резко изменилось. Он слегка сконфузился и как будто виновато взглянул на Лео. Как будто понял, что сболтнул лишнее...
- Метод дедукции так подсказывает. Я же всегда ему доверяю, - пожал плечами умник, мгновенно вернув себе прежний вид.

А тем временем Микеланджело и Рафаэль времени даром не теряли...

- Ха-ха, братик, а ты в самом деле любишь спать в обнимку подушкой? – ловко отскочив от стены, младший ниндзя моментально увернулся от кулака старшего.
- Не понял, - встав в боевую позицию, Рафаэль округлил глаза, - К чему этот вопрос, мелкий?!
- Ну, хе-хе, серьезные черепашки спят обычно на подушке...
- Давай ближе к сути! – закипел Рафаэль, которого порядком достала чересчур довольная физиономия младшего.
- Ну не злись, братишка, - лыбящийся во все тридцать два Майки ловко уворачивался от ударов, а затем, отскочив на безопасное расстояние, вытащил из-за пояса небольшую бумажку в форме квадрата, - Лучше взгляни на эту очаровательную, супермилейшую фотку! Разве не прелесть, а?
В темпераменте что-то щелкнуло. Его лицо, до этого равнодушное и слегка скривленное в ухмылке, становилось похоже на морду разъяренного буйвола, вот-вот готового наброситься на красную тряпку.
- Ах ты... Какого черта ты делал в моей комнате?! – прорычал Рафаэль, выделяя каждое слово. Парень побагровел не то от злости, не от жуткого стыда. Впрочем, сильно сжатые до побелевших костяшек кулаки и испепеляющий взгляд говорили, что все-таки от злости.
- Ха-ха-ха, - не унимался Майки, донельзя довольные реакцией, - У тебя опять та смешная венка вздулась! Да ладно, братишка, с кем не бывает! Ребята точно оценят такую милую картинку с нашим любимым Рафи...
- Микеланджело! Не отвлекайся! – мастер смерил сына суровым взглядом. Заливистый хохот обладателя нунчак порядком надоедал.
- Ну все, мелкий! Ты нарвался! – отметка на столбике терпения окончательно взбешенного старшего брата опустилась до нуля. Яростно отшвырнув оружие в стороны, Раф бросился на шутника, и оба кубарем покатились в противоположную от нас сторону.

Наблюдая за этой сценой, я склонила голову набок и как можно тише усмехнулась в ладонь. Несмотря на массивные кулаки возмущенного брата, пролетающие в паре сантиметрах от головы, Микеланджело захохотал еще пуще прежнего, и смех был настолько заразительным, что я сама была готова рассмеяться в голос. Интересно, что же он такого ему показал?

С шумным выдохом закатив глаза, Леонардо приготовился подняться с места.

- Мастер, может, стоит вмешаться?
- Нет, сынок, пока не время. Микеланджело сам должен учиться на своих ошибках, а в этом деле Рафаэль – лучший помощник до какого-то времени. Ох, и что же я упустил в воспитании этого мальчика... – Сплинтер осуждающе покачал головой, но тень улыбки все же мелькнула под его длинными усами. Похоже, не одну меня забавляет эта сцена, хи-хи.
- Да-а, правда, после инцидентов приходится отпаивать нашего помощника крепким ромашковым чаем, - заметил Дон, разминая затекшее плечо и искоса поглядывая на дерущихся братьев. А у меня после упоминания о напитке неприятно засосало под ложечкой. Правый глаз начал нервно дергаться

Чай... Чайник... Чайник! Мама!

- Кстати, а что у нас на зав...
- Панцирь, чайник!!! Я совсем забыла про чайник! – никак не контролируя свои действия и позабыв, в чьем обществе находилась, я сорвалась с циновки и пулей помчалась к арочному проему. Почему-то я была уверена, что в этот момент к моему удаляющемуся панцирю прикованы обалдевшие взгляды родственников, хотя меня никто не окликнул.

И вновь вишневые щеки и сжатые от стыда зубы...

Когда я прибежала на кухню, чайник, казалось, вот-вот лопнет и разнесет место трапезы мутантов ко всем чертям. Из-за громадного давления пара кипяток шумно булькал внутри посудины и яростно выплескивался через носик, заливая большую часть столешницы. Несчастный чайник так громко свистел и скворчал, что, казалось, меня кто-то внутри материт со страшной силой за забывчивость.

Нервным, дерганным движением я сумела отключить безжалостный огонь на плите. Чайник обиженно замолчал.

С огромным облегчением я выдохнула сквозь плотно сжатые губы. Вот что теперь обо мне подумают ребята? Мало того, что разоралась на весь зал, так еще чуть не затоптала учителя! А все потому, что я не удосужилась вовремя снять с плиты этот чертов чайник!

Прекрасное начало дня, ничего не скажешь. Лучше бы так и сидела в своей комнате, как бы это сделал любой адекватный человек на моем месте. А теперь я опять опозорилась...
- Господи, да за что мне это?... – проскулила я и медленно осела на пол, уткнувшись носом в деревянный ящичек. С того момента, как я попала сюда, все пошло наперекосяк. Стоило мне только порадоваться, казалось бы, такой огромной удаче, что именно я попала именно в этот мир, как тут же я попадаю в жутко неудобную ситуацию, мгновенно рассеивающую все радостные восторги в мыслях. Что же я делаю не так?

С силой зажмурив глаза, словно это помогло бы найти мне ответ, я несильно стукнулась лбом о выпирающую столешницу. Если мои похождения, которые почти всегда заканчиваются сжимающим сердце стыдом, в реальности черепашек только начинаются, то что же будет дальше? Франческу как последнюю неумеху размажут по стенке во время спарринга? Франческа по очередной случайности сломает изобретение Донателло? Или же кто-то из братьев заглянет в альбом и увидит те самые рисунки...

В одну секунду я почувствовала, как кувыркнулось внутри бешено стучащее сердце и с какой силой из меня вылетел воздух из легких. Ох, нет-нет-нет, пожалуйста, только не опять...

Альбома рядом нет. Потому что альбом остался в додзе. В раскрытом виде, выставляя на всеобщее обозрение последнюю страничку, он лежит совсем рядом с теми, кому видеть это... творчество ни к чему. А последний лист целиком и полностью посвящен...

Чуть ли не спотыкаясь о собственные ноги, я, вероятно, со скоростью, которой позавидует даже леопард, пролетела через всю гостиную ко входу в додзе, надеясь на благосклонности фортуны хотя бы в такой момент.

Леонардо ни за что не должен видеть эти наброски... Кто угодно, пускай даже Донни, но только не сам лидер. Боже, как я буду смотреть ему в глаза после такого? О чем он подумает, когда увидит собственные портреты? А если брат обнаружит на предыдущих листах еще одни наброски, только уже не его, а остальных... Елки, я побежала быстрее!

Задыхаясь от перенапряжения, я в один прыжок преодолела оставшееся расстояние до прохода и, уцепившись за стенку, круто развернулась на одной ноге...

...И в кого-то врезалась носом...

Я мгновенно отпрянула от возникшего из ниоткуда препятствия. Удар был настолько сильным, что вытянутый нос тут же запульсировал от острой боли, а вспотевшие ладони оказались прижатыми к пострадавшему месту.
- Ой-ооой, - я отчаянно проскулила, не отрывая холодных пальцев от ноющего носа и, едва ли справившись с желанием провалиться под землю, распахнула глаза.

Желтоватый пластрон. В некоторых местах виднеются неглубокие царапины. Широкие темно-зеленые плечи, тяжело вздымающаяся грудь. Шумное хриплое дыхание гулом отдается в моих ушах. На массивный панцирь свободно спускается лента красной повязки. М-мама...

- Ты куда это так несешься? – удивленно спросил Рафаэль, встав на месте.
Медленно подняв взгляд на парня, я почувствовала стадо мурашек, протоптавших мне панцирь. Янтарные глаза изумленно уставились на мою персону, их обладатель не забыл даже вскинуть брови. По зеленой щеке неторопливо скатывалась капелька пота, говорящая о только что закончившейся тренировке. А вот по сжатым, слегка скривленным губам я мигом поняла, что парень явно не в духе после небольшой потасовки с младшим братом.
Чувствую, зря я ему встретилась по пути, ой как зря...
- А-а я за альбомом по-побежала, он т-тут, вернее, там... – язык автоматически начал заплетаться, стоило мне только взглянуть на темперамента. Вспомнив, с какой силой парень лупил Микеланджело, я ощутила, как сердце провалилось в пятки. Дрожащие коленки выдали бы меня с потрохами, если бы не прикрывающая их длинная юбка. На секунду я даже забыла, что Рафаэль тоже мой родной брат...

Одно дело наблюдать со стороны за его яростными атаками, с помощью которых он, если бы захотел, разорвал бы на части тех же уличных бандитов. Но совсем другое стоять прямо напротив него, разгоряченного после тренировки, ощущая на себе его пристальный тяжелый взгляд, от которого меня сразу бросило в дрожь.

Неужели... я боюсь его?

Впрочем, мой тихий лепет заглушил громкий возглас Майки:
- Чур я первый в душ! Лео, сегодня очередь Фран готовить завтрак, так что я побежа-а-ал!
Обладатель нунчак стрелой пролетел между нами, будто специально с детским задором толкнув плечом старшего брата. Раф сильно нахмурился, поглядывая ему вслед.
- Чертов шантажист... – едва слышно пробурчал он и, мгновенно забыв обо мне, тронулся с места, - А ну-ка живо освободил ванну, клоун несчастный!

Веселый смех юноши разлетелся по всему логову. Похоже, у Майки с самого утра наблюдалось прекрасное, приподнятое настроение, и даже рассерженный брат не мог испортить его. Я с раскрытым ртом наблюдала эту картину и из-за нового «знакомства» совершенно забыла про альбом, благополучно оставленный в додзе. Боже, только бы Лео не увидел...

- Ну что , Фран, приготовишь чего-нибудь? А то Мик опять начудит с омлетом, как вчера, - голос Дона заставил резко обернуться в сторону додзе.
- А... ага, хорошо, - мои губы растянулись в легкой улыбке. За Донателло, кивнувшим в ответ, последовал Леонардо, удерживая в руке закрытый альбом и короткий карандаш. Боже...
- Держи, - коротко произнес парень и протянул мне предметы рисования. Как бы я ни пыталась украдкой разглядеть в его глазах осуждения или хотя бы капли удивления, ничего не вышло. Этого там нет. Вероятно, Лео просто-напросто не обратил внимания на кривоватые рисунки или, если мне все же повезло, альбом лежал чистым листом вверх.

Вглядываясь в удаляющихся в сторону ванной комнаты братьев, я тяжело выдохнула очередную порцию воздуха. Такое чувство, что за все утро я успела наделать столько промахов, сколько не делала за все месяцы проживания с Андреем. Наверное, со временем я привыкну.

Но теперь у меня есть другая проблема: чем и как кормить целую ораву голодных мужчин? Откуда я знаю, что они обычно едят на завтрак? Что-то я не задумывалась над этим вопросом, когда впервые попала сюда. Может, в холодильнике осталась пицца...

Короче говоря, пожелайте мне удачи.

Глава 9: Немного о русской кухне.

Когда мастер Сплинтер, держа в одной руке прозрачный стакан с тлеющими благовониями, скрылся в еще одном проходе, очевидно, ведущим в скромные апартаменты сэнсэя, я смекнула, что пора браться за нелегкое дело. Полууверенными короткими шажками я вновь добралась до уютной кухоньки, ощущая на плечах воображаемый, но очень и очень тяжелый груз. Настолько тяжелый, что буквально через несколько секунд мне пришлось остановиться и апатично уставиться на местами заляпанную плиту. Нервно облизнув салатовые губы, я с силой прижала к себе злосчастный альбом.
Панцирь... Я не представляю, что теперь делать...

Почему-то мне кажется, что коробкой с вдруг-оставшейся-но-не-первой-свежести пиццей сестра черепашек-ниндзя в лице меня просто так не отделается. Тем более Донни попросил что-то именно приготовить, а не достать из запасов, или я все понимаю слишком буквально?

От греха подальше втиснув помятый альбом с огрызком карандаша на полку со специями, я с блаженством вытянула вверх руки, сложенные «замком», и, насколько это позволил сделать панцирь, выгнулась назад. Приятный хруст и сладостное ощущение вытянутых позвонков заставили еще сильнее вытянуть спину, прикрыв до сих пор сонные глаза, и резко вдохнуть.

Мне крайне трудно представить себя в роли эдакой типичной американской домохозяйки. Все-таки в русской кухне большая часть известных нам с вами рецептов разительно отличается от кухни США. А чем именно питаются жители канализации, думаю, еще на долгое время останется для меня загадкой. Хотя если немного подумать...

В бегающих мыслях вместо более-менее подходящих блюд образовался сто и один вариант приготовления завтрака для... Андрея. Для настоящего русского парня, от которого не отделаешься парой бутербродов с сыром, который почитает гречку (кое-кто ее на дух не переносит), как самый лучший дар от королевы Диеты, и который буквально тащится от обезжиренного творога, тонущего в вязкой приторно-сладкой сгущенке с покрошенными туда же бананами. В общем-то, я вовсе не против здорового питания, но, согласитесь, на это порой нужно хорошенько потратиться.

В груди сильно задавило. Маленькое чудовище внутри протяжно и тоскливо завыло...
Я тряхнула головой так, что воздушная лента на несколько мгновений взлетела вверх и, ускоренно возвращаясь на место, мягко проскользнула по моей руке. Сложив руки в «позу Наполеона», я сильно нахмурилась, может быть, подобно Рафаэлю, и задумчиво опустила голову. Я прекрасно понимала, что времени на готовку осталось не так много, что стоит подумать над более важными сейчас вещами, но глубокое чувство прострации засосало все мысли, подобно грязному болоту.

Андрей...
И зачем я его вспомнила...

Всплывшие воспоминания прошлого разбудили невыносимое чувство обиды и стыда. Обиды за саму себя. Стыда за свой нелепый характер. Как я могла позволить себе стать чьей-то послушной марионеткой? Кто он такой, чтобы обходиться со мной, как с прислугой? Я же такой же человек, как и он, просто я... слабее и не такая... уверенная.

Я часто размышляла о своем будущем. Оно казалось таким недосягаемым, далеким, будто его никогда не будет, будто я вечно буду жить по кодексу «правильной» школьницы, вечно буду на побегушках у сводного брата, которому навряд ли было какое-то дело до боязливой Насти, и никогда не дождусь единственного родного человека. Хотя, честно говоря, на подсознательном уровне, как бы моя совесть ни пыталась этого отрицать, со временем я немного обиделась на мать. Нет, я, правда, очень-очень любила ее и продолжала ждать эти долгие месяцы. Ох, как же хотелось переместиться в прошлое: мы жили вдвоем и ничего ни от кого нам не надо было. Счастливое время...

Но разве правильно было так легко оставлять меня один на один с фактически чужим человеком, юношей далеко не самого прелестного характера? Ведь она могла отказаться и не оставлять дочь под сомнительным присмотром братика-нарцисса. Я же тоже хотела жить как обыкновенная девушка со своими заботами в школе, время от времени помогая маме по дому и гуляя с подружками, подобно одноклассникам. Не как кухарка, приставленная к избалованному мальчику, нет...
Все, хватит. Не буду больше вспоминать об этом. Все равно все это осталось в прошлом, которого теперь уж точно не вернуть. Нужно идти дальше, в моем случае — привыкая к новому миру и новой семье.

- Я сказал, выруби воду! Ну ты огребешь сейчас... – знакомый оглушительный бас разорвал нависшую тишину, отчего я резко встрепенулась.

Так, пора что-то делать. В конце концов, никак нельзя ударять лицом в грязь перед ними. Сделаю, что смогу, и все дела.

Распахнув дверцу старенького холодильника, я с любопытством принялась осматривать, надо сказать, весьма шикарный ассортимент имеющихся там продуктов. В самом углу верхней полки кучей навалены маленькие красочные упаковки, на одной из которых красуется надпись «Chocolate yogurt». Рядом аккуратной стопочкой сложены пакеты с нарезанными сырами и колбасами, которые, как я поняла, предназначены для приготовления сэндвичей. В боковой дверце рядом выставлены различные соусы и коробочки с непонятными для меня названиями (похоже, богиня времени дала мне способность лишь свободно говорить на чужом языке, но не до конца понимать то, что написано на нем), а чуть выше, на другой полке, расположились разноцветные бутылки с газировками и даже несколько с чистой водой.
В общем-то, можно сделать вывод, что черепахи очень любят хорошо подкрепиться. К моему огромному удивлению, я нашла глазами только одну начатую коробку пиццы. Всего лишь одну! А я-то, как прекрасно осведомленная о любимой еде всей четверки, всегда думала, что у них весь холодильник забит только квадратными коробками и парой-тройкой еще каких-нибудь продуктов сомнительного качества. Черт, даже стыдно немного стало перед вполне культурными мутантами, ей-Богу!
Оставшись под впечатлением лишь от верхнего отдела, я опустила взгляд на последнюю полку, под которой было свалено огромное количество зелени, фруктов и овощей (из головы совсем вылетело, что Эйприл принесла мне небольшой гостинец), и разглядела подозрительно отделенную от всего коробку молока.

Помнится, вчера Донателло ругал Майки за какое-то скисшее молоко, видимо, надолго оставленное в тепле. Может, это оно и есть?

Вытянутая коробка через мгновение оказалась в моих пальцах. Разглядев дату и поняв, что содержимое давным-давно перекочевало в состояние простокваши, я готова была подпрыгнуть от радости. Нет, меня восхитила вовсе не участь молочка, а вот идея завтрака с его использованием казалась блестящей и более чем подходящей для меня в этот момент. Вдохновленная и безумно счастливая от того, что проблема решилась довольно быстро и дни депрессии пока что не ожидаются, мечтательно улыбающаяся черепашка в лице меня подхватила коробку яиц и направилась к столу. Так я начала готовить первый завтрак для любимых героев, чьи голоса периодически доносились со стороны ванной.

Спустя 30 минут

Музыка: Cecile Corbel – Spiller (Kari-gurashi no Arietty OST)

- Какая я молодец... Боже, какая я молодец... – растянутые в улыбке дрожащие губы неустанно шептали одно и тоже, и, кажется, я была не в силах остановить это. От горячих блинов, аккуратной стопкой разложенных на широком блюдце с золотистой каймой, тянуло потрясающим ароматом. Нельзя сказать, что я была абсолютно уверена в выборе завтрака, но мне до того захотелось вкусных блинчиков с вареньем, что все остальные варианты моментально исчезли и не желали являться вновь. Варенья в полном холодильнике не оказалось, зато на полочках было несколько баночек различных фруктовых джемов, которыми я не преминула воспользоваться.

Все было готово. И более чем идеально. В меру своих возможностей я постаралась как можно лучше накрыть большой деревянный стол, своей формой напоминавший яйцо. Шесть тарелок (на одной из них выцарапано имя младшего из братьев. Вот чудак!) красиво расставлены по кругу, напротив каждого стула. Изумленно похлопав глазами, в шкафу я обнаружила всего лишь одну кружку внушительных размеров. Раковина была пуста. Что-то подсказывало, что стоит оставить все как есть и тихонько сидеть на месте, ожидать голодных родственников. Подумаешь, кружек нет, что поделать? Но увы. Я никогда не отличалась способностью спокойно сидеть на месте, гордо подняв подбородок, словно важная дама из позапрошлого столетия. В голове постоянно возникают тревожные мысли. Что-то постоянно гложет, мучает изнутри, причиняя невыносимый дискомфорт. Вечно чего-то боюсь, а чего, сама не знаю.

Что ж, можете считать меня душевно больной, я разрешаю. А вот черепахи об этом знать не должны, вы ведь им не скажете, правда? Тогда возвращаемся на кухню.

Итак, все было готово. Я еще раз оглянула свою работу и в который раз нервно вздохнула, предчувствуя неудачу (да-да, у меня все как обычно). Часов нигде не наблюдалось, но, казалось, что братья и отец должны были вот-вот прийти сюда. Своеобразным оповещением для меня стал откуда-то выбежавший Кланк с голодными глазами, похожими на два зеленых шарика. А резко оборвавшийся шум воды вынудил прирасти к полу, словно дерево посреди поля.
Я чувствовала, как все мои несчастные остатки спокойствия и самообладания пожирало нарастающее огромным комом волнение. Казалось, еще немного, и я свалюсь прямо на яйцевидный стол, только неведомая сила упорно удерживала во мне штык. Сердце опять куда-то заплясало, бухая по грудной клетке, а нижняя губа немного кровоточила.
Боже, ведь давно пора осознать, что эти чудесные ребята совершенно не кусаются (ну, будем честны, почти не кусаются) и вполне способны с пониманием отнестись к ситуации. Не понравится завтрак – их дело, моей задачей было приготовить его, так? Но как я буду выкручиваться, если они будут плеваться этими блинами, лишь своими злобными взглядами приглашая разобраться в додзё?

Господи, терпеть не могу неопределенность будущего!

Затуманенный взгляд проводил счастливого и чистого Микеланджело с полотенцем на плече до ближайшего дивана. Мне следовало сесть на стульчик и успокоиться, но расшалившиеся нервы в который раз подводили меня, не давая сделать шага в сторону.

- Ммм... Какой запах... Хочу еды... Еды... – Майки с блаженством вдохнул полной грудью, запрокинув голову назад, словно выполнял упражнение из йоги. Если бы губы не сжались в полоску, я бы рассмеялась от такой наигранности движений и безмятежного тона довольно-таки взрослого юноши. Думаю, в театре ему были бы рады.
Отбросив полотенце на диван, черепашка развернулся ко мне и с любопытством уставился на накрытый стол. Несмотря на несколько метров, отделявших парня и тарелку со стопкой блинов, голубые глаза с удивлением разглядывали предлагаемый завтрак.

Моя ошибка! Следовало ожидать, что они никогда не видели русских блинов.
Нехорошо получается...

- Это... Это тесто для пиццы? – обалдевший ниндзя подбежал к столу, - Какое-то оно странное, все в пятнах, никогда не видел такого. Ты нашла новый рецепт и мне ничего не сказала?
- Нет, Майки, это такое блюдо. Блинами называется. Готовится из скисшего молока и... в общем, из молока, - я хотела упомянуть кефир, но в голове щелкнуло, что такого напитка они могут не знать, - Н-но, если не хочешь блины, в холодильнике еще осталась пицца.

Однако весельчак будто проигнорировал мои слова. Ухватив разом два блинчика, он сначала подозрительно принюхался к ним, будто проверяя продукт на свежесть, а затем откусил самый маслянистый кусок. Я затаила дыхание.
- Ну как, вкус...
- Погоди! Шеф-повар должен обсмаковать каждый кусочек неизвестного деликатеса, должен прочувствовать все укрытые от ноздрей ароматы, - деланно серьезный тон и прикрытые глаза юноши в самом деле создавали образ заядлого кулинара. Видеть всегда веселого и беззаботного Микеланджело таким сосредоточенным и при этом что-то тщательно жующим, честно говоря, мне еще не приходилось, поэтому я решила просто понаблюдать за весьма интересной картиной. В то же время сердце продолжало стучать, не нарушая свой бешеный темп, и я волновалась не меньше обычного. Но один блинчик, предварительно обмакнув в малиновый джем, я все же отправила в рот.

В зоне видимости появился Донателло, видимо, успевший занять ванную комнату после младшего.
- Та-ак, что у нас сегодня на завтрак? О, надо же, блины, - мутант (явно проголодавшийся, я еще помнила, как он пытался осведомиться о завтраке в додзё) спешно уселся на стул и, довольно потирая руки, принялся выбирать начинку. Как бы я ни пыталась слиться с окружающей обстановкой, что-то подсказывало: ради приличия надо тоже куда-то присесть.
- Откуда ты жнаешь? – распахнув глаза, тем самым выйдя из своего образа, Майки с набитыми щеками ошарашенно уставился на умника, - Фран никогда их не готовила.
- Во-первых, я, в отличие от некоторых, читаю зарубежную литературу, а в ней, поверь мне, можно найти множество интересных фактов о национальных кухнях других стран. И вообще, тебе ли не знать о существовании блинов! Во-вторых, брат, сначала прожуй и только после этого разговаривай, усек?
-Усек, - проглотив кусок, Микеланджело удовлетворенно улыбнулся и, выпятив большие пальцы в мою сторону, торжественно изрек, - Франческа, мой дорогой су-шеф*, ваши блины заслуживают высший балл от самого зачётного повара Нью-Йорка! Вкуснятина!
Никакие слова не могли передать появившегося на душе облегчения. Да и вообще, наблюдая за беседой братьев, я понимала, что лучшего за сегодняшнее утро случиться просто не могло. А еще я сделала поспешный вывод о том, что за плитой чаще всего стоит Майки.

Я кивнула и счастливо улыбнулась. Бушевавшее несколько минут назад волнение понемногу усмирялось и уходило в тень новых чувств – смущения и умиротворения. Правда, я почти сразу почувствовала, как первое отразилось на моих щеках, но оно было настолько незначительным, что я не придала этому особого значения. Да и характерное журчание внутри живота говорило о том, что лучше задуматься о другой потребности и наконец-то нормально позавтракать.

Вслед за Донни к столу подошел Леонардо, несильно пихнув младшего в плечо:
- Опять выделываешься?
- А как же он без этого. Чего поскромничал, Майк? Сразу бы лучшим поваром Америки сделался, зачем мелочиться? – засмеялся Дон, размазывая абрикосовый джем по поверхности блина. Лео неспешно прошелся к своему месту, при этом задержав изучающий взгляд на новом «деликатесе, получившем десять из десяти».
- Ха-ха, не торопи события, Дон, скоро обязательно стану! А Фран будет еще гордиться своим младшим братишкой, удостоившим ее звания лучшего су-шефа Америки, - Микеланджело гордо выпятил грудь и лучезарно улыбнулся, блеснув голубизной в глазах.

Младшим братишкой... Никогда бы не подумала, что стану чьей-то старшей сестрой. Как бы я ни просила, но в прошлом мама никогда не рассказывала, есть ли у меня хотя бы двоюродные братья или сестры. К сожалению, мне никогда не доводилось видеть даже близких родственников.

А вот здесь, если вернуться в реальность, у меня целых четыре (думаю, вы не будете шокированы, если узнаете, что мастер Сплинтер не является нашим настоящим отцом) брата, и один из них точно младший. Я до этой минуты еще не задумывалась о своем месте старшинства среди черепах, поэтому в голове мгновенно появилась пара интересных идей. Во-первых, очень странно, если бы Леонардо стал чьим-либо младшим братом. В этой параллели, конечно, много чего изменилось, благодаря моему появлению, но очень сомнительно допущение такого грубого нарушения канона (хотя, если подумать, я сама являюсь таковым). Значит, оставляем Лео на месте. Рафаэля я также оставила бы вторым по старшинству. И вовсе не потому что он в два раза крупнее меня или мне просто так хочется! И Донателло. Признаюсь, я охотно сделала бы его своим старшим братом, если бы точно знала это. Но, исходя из отношения ко мне, поведения в целом, логично предположить, что именно так оно и есть.
Однако это были лишь мои теории, основанные на сомнительных фактах, поэтому предлагаю вернуться к столу.

- Хорошо-хорошо, я не буду спорить с тобой, садись, - Донни с нескрываемым удовольствием умял целый блин и потянулся за вторым. Старший брат несколько подозрительно посмотрел на незнакомый вид завтрака, но, тактично промолчав, все-таки положил себе два пласта на тарелку.
- Лео тоже никогда блинов не видел, ему ты почему –то ничего не говоришь, - Майки уселся напротив свободной тарелки, видимо, обнаружив взглядом свои выцарапанные инициалы.
Ниндзя в синей повязке усмехнулся.
- Вообще-то видел, правда, не пробовал ни разу. По-моему, это что-то из русской кухни, да? – его вопросительный взгляд слегка смутил меня. Я спешно проглотила остатки блина и опустила глаза на цветные баночки, чтобы вновь не раскраснеться.
- Угу, русские именно такие блины пекут. У нас оставалось скисшее молоко, я его и использовала для приготовления. А вот в России их очень часто подают со сметаной и джемом. Иногда даже мясо заворачивают в них, очень вкусно... вернее, говорят, что очень вкусно получается. Некоторым нравится все это дело кефиром запивать, но... Что такое? – я так увлеклась своим рассказом, что и забыла: столько новой информации для ребят с другого континента может показаться, мягко говоря, необычным. К сожалению, спохватилась я поздно. Братья уставились на меня как на умалишенную. Такого непонимания в карих глазах (Майки был слишком увлечен едой) я в жизни не видела.
- Может, я не расслышал, но... С чем подают? – уточнил Донни.
- Со сметаной и джемом. А в чем дело?
Братья озадаченно переглянулись.
- Может, ты имеешь в виду какой-то соус? Что такое сме-та-на**? – Лео так смешно, да еще с привычным акцентом, по слогам проговорил знакомое всем русским людям слово, что губы сами собой растянулись в улыбке.
Все же не сумев сдержать смех, через несколько секунд я поняла свою ошибку и поскорее принялась объяснять:
- Сметана - это такой молочный продукт. В каком-то смысле это и есть соус, только очень кислый, густой и белый. Пару недель назад я по телевизору видела передачу, посвященную русской кухне, - выкручивалась я, - У них такие необычные вкусы, даже поверить трудно, что так можно.
- А про этот кефир там тоже рассказывали? – Микеланджело ухватил еще несколько блинчиков и плюхнул на них горку какого-то джема. Как в этого парня столько влезает?
- Ну да, - ответила я, - Это тоже молочный продукт. Он очень похож на жидкий безвкусный йогурт. Из него, кстати, тоже можно блины сделать. Как я слышала, конечно.

Завтрак проходил неспешно. Досыта наевшись, я чуть отодвинула свою тарелку, перемазанную малиновым джемом, но уходить не спешила. Я чувствовала, и была очень этому рада, что язык переставал автоматически заплетаться, все легче и легче общаться с мутантами, внезапно ставшими моими родными братьями. Наблюдать за ними, слушать их разговоры стало не менее увлекательным занятием, чем рисование. Пока что мне не хватало решительности вставить свое слово или как-то поддержать разговор, но я надеялась: скоро и это обязательно наладится. И я буду как они...

Хотя на кухне не было часов, время летело незаметно. Очень скоро к нам присоединился мастер Сплинтер, который, как оказалось, тоже, хоть и поверхностно, знаком с русской кухней и не прочь попробовать что-то новое. Правда, наша черепашья компания получила небольшой втык за то, что завтракаем, как говорится, всухомятку, ничем не запивая. Но это было быстро исправлено: свои кружки в одно мгновение черепахи принесли из комнат, за исключением одного Лео. Его посуда оказалась на месте, в шкафу.

Помимо своей чашки, Донателло захватил и мой поднос из комнаты. Через несколько минут за столом расположились пять мутантов, включая меня, с кружками, полными горячего чая. Не хватало лишь одного члена семьи, что и заметил отец:
- Хм, с нами давно нету Рафаэля. Где же он?
- Должен быть в душе. Хотя вполне мог заглянуть в ангар, - ответил Лео, отпивая из кружки.

Я бросила взгляд в сторону ванной. В груди неприятно кольнуло от закрутившихся мыслей, касающихся вспыльчивого брата. Я не знала и даже не предполагала, чего можно ожидать от него по отношению ко мне. К тому же Рафаэль – единственный из братьев, с кем я толком не общалась и никак не пересекалась за прошедшие дни. Утренний инцидент не в счет, это даже разговором трудно назвать: нелепое столкновение, короткие фразы, мои дрожащие коленки и... все. Но этот удивленный взгляд...
Может, он не заметил меня во время тренировки, поэтому совсем не ожидал встретить буквально за углом, да еще выскакивающую не пойми зачем? А если бы Майки не отвлек его, как бы завязался разговор? Хотя он мог вообще не завязаться. Услышав мои заикания, парень мог просто пожать плечами, мол, «Бывает», и пойти своей дорогой, ведущей прямиком в ванную. Выходит, благодаря мне он последним в очереди там и оказался. Замечательно.

Будет смешно, если он после этого вообще со мной разговаривать не будет. Ох, если бы я имела хоть какое-то представление о том, как Рафаэль мог бы относиться к родной сестре, все было бы гораздо проще. Я ведь вовсе не хочу отгораживаться от него, просто...
Просто, может быть... побаиваюсь его. Совсем немного побаиваюсь. А на вопрос «Почему?» , как ни странно, я буду не в силах ответить.
- Э-э, Фран, а зачем ты размазываешь джем по тарелке? Фра-ан?
Как же я дальше буду с ним жить в одном логове? Неужели со всеми членами семьи он будет общаться, а со мной нет? Не верится, что такое может быть. Даже учитывая его вспыльчивый, но при этом довольно-таки скрытный характер, Рафаэль не может без причины кого-то игнорировать и тем более унижать. По-моему, в такой дружной и необычной семье один юноша не способен стать, скажем, жутким извергом и мизантропом до мозга костей.

Или может?..

Во всяком случае, остальные братья точно не желают мне зла. Леонардо, например, от которого прошлым днем я готова была шарахаться и спрятаться в комнате, более чем адекватно отреагировал на чудное иностранное слово, вылетевшее из моих губ, хотя эти глаза с немалой долей удивления и даже какой-то заинтересованности прочно отпечатались в памяти. А полуулыбка и легкий кивок стали для меня хорошим знаком. Что может быть лучше, чем когда тебя наконец-то поняли?

Чьи-то пальцы несколько раз громко щелкнули перед носом, отчего я тут же встрепенулась и оглядела сидящих. Став центром внимания, я невольно заалела и с силой впилась пальцами в подол спадающей юбки. К такому мои нервы не были готовы. Я судорожно сглотнула комок в горле и почувствовала легкое головокружение, когда встретилась с пятой парой глаз, слегка недоуменно, но все с той же присущей ему серьезностью высматривающей мое напряженное лицо.

Черт возьми, когда он успел за стол сесть?! Его же только что здесь не было, как я могла не заметить его?
- Бип-бип, вызываем Франческу из путешествия по тридцати трем галактикам, бип-бип, прием...
- Майки, перестань, - Донни строго посмотрел на брата, - Все нормально, Фран? О чем задумалась?
Я бы ответила «о своем, о девичьем», если бы знала, как это прозвучит на их языке и что противная совесть не замучает меня в ближайшее время. Самое забавное, что честный ответ звучит гораздо проще, правда, лишь с точки зрения грамматики - «О вас, братья».
Кое-как собравшись с мыслями и сделав глубокий вдох, я со своей решимостью, выплаканной котом, тихо ответила:
- Да так. Можно сказать, ни о чем. В смысле, ни о чем особенном, пустяк. Все отлично.

Краем глаза я заметила, как бровные дуги темперамента устремились к переносице, а янтарные глаза скептически прищурились. Удерживая в одной руке надкусанный блин, свернутый в трубочку, темперамент откинулся на спинку стула и слишком пристально всматривался в мои вишневые щеки, будто пытался разглядеть что-то скрытое за ними. Лео чуть нахмурился, но, как и сидящий рядом брат, ничего выяснять не стал. Когда я перевела взгляд на Донни, тот едва заметно улыбнулся, но вовсе не радостно, а как-то виновато, будто понимая, что свои мысли, увы, я не всегда могу рассказать. Один Микеланджело не видел ничего странного или подозрительного в моих словах: посмотрев на братьев, парень пожал плечами и принялся старательно выскребать из банки остатки джема.
А вот мастер, допивающий чай из своей миниатюрной чашки, совершенно не отреагировал. В отличие от остальных, он остался абсолютно спокоен, словно ничего сверхъестественного на кухне не произошло. Его усы даже не дернулись, хотя в такие неловкие моменты старик обычно показывает свое удивление или непонимание ситуации. Совсем ничего...
Может, такое поведение дочери для него и вовсе ничего необычного не представляет? Да и что, собственно, странного было мною сказано? По-дурацки как-то получилось...

Горько выдохнув, я подумала, что провалиться под землю в этот момент оставалось лучшим вариантом, если бы Сплинтер не прервал сеанс немых переглядок:
- Я слышу, к нам направляется гостья. Донателло, думаю, на всякий случай стоит проверить камеры у входа.
- Сейчас гляну, - Дон моментально поднялся со стула и направился к технической зоне, оборудованной несколькими экранами и двумя клавиатурами, прикрученными к подлокотникам кресла на колесиках.
В самом деле, где-то далеко в канализации раздавалось легкое звонкое постукивание, вероятно, женских каблуков. С каждой секундой они раздавались громче, и нетрудно было догадаться, кто решил с утра посетить канализацию, а именно черепашье логово.
- О, наверное, Эйприл решила к нам заглянуть перед работой, - оживился Майки, доев последнюю ложку джема, – Надо ей тоже блинов отложить.
- Ага, сомневаюсь, что Кейси носит кроссовки на каблуках. До такой степени он пока что не дошел, к счастью, - усмехнулся Рафаэль, под шумок наложив себе в тарелку сразу несколько блинчиков. Вот как, значит и ему пришелся по вкусу мой вариант завтрака. Видимо, испугался, что брат все заберет, поэтому так быстро подсуетился.
Сделав вид, что меня заинтересовал Кланк, стремительно поедающий корм, я запросто скрыла свою довольную улыбку. Теперь-то мне известно, чем можно радовать (а, может, даже шантажировать) черепашек-ниндзя, которые питаются далеко не одной пиццей. Прекрасно!
- Эйприл уже на подходе, открываю дверь, - оповестил нас Донателло, поочередно нажимая на кнопки, тем самым отдавая команды замысловатой системе защиты.

Через несколько секунд в противоположном конце логова почти бесшумно открылась автоматическая дверь. На порог торопливо вышла Эйприл. Рыжие волосы немного растрепались, но в целом девушка выглядила отлично: мышиный пиджак и такого же цвета прямые брюки вместе составляли деловой костюм, на светлой блузке блеснуло серебристое колье. В одной руке мисс О`Нил удерживала компактную сумку, похожую на плотную коробку из-за ее наполненности, а в другой - зимний полушубок, чуть влажный от снега, и высокие сапоги. Из макияжа я разглядела лишь нежную розовую помаду, выделяющуюся на едва загорелом лице подруги.
Опасливо обернувшись на мгновенно захлопнувшуюся дверь, Эйприл облегченно вздохнула и вышла на лестницу. Она приветливо улыбнулась, завидев наше семейство за столом...
***

- Не могу я привыкнуть к вашему механизму. Такое чувство, что как только я переступлю порог, не успею даже сказать «Привет, черепахи!», как меня тут же зажмет между кирпичами. Ох, не дай Бог, когда-нибудь это произойдет, - негодовала рыжая, придвинув к себе кружку, полную мятного чая.

Завтрак закончился, и все разбрелись по своим делам. Майки самый первый выскочил из-за стола и умчался в один из проходов, явно пытаясь скрыться от старшего брата. Правда, Рафаэль мгновенно понял задумку подозрительно веселого родственника куда-то спрятаться, наверняка чтобы как следует спланировать задуманную пакость. Покончив с завтраком, темперамент как ни в чем ни бывало неспешным шагом направился по горячим следам братца. Судя по его довольному лицу, парень был абсолютно уверен: удача сегодня точно не на стороне младшего.

Мы с Эйприл устроились на диване напротив журнального столика. Как и предполагал Майки, подруга решила заглянуть к нам в гости перед работой, в чем и сама уведомила нас, когда зашла в логово. Я решила угостить подругу чаем. Больше отблагодарить ее за подаренные кисточки пока что я была не в силах.
- Я же уже говорил, Эйприл, система отлажена и работает отлично! Никто из нас до сих пор не пострадал и точно не пострадает! – крикнул Донни, что-то настраивая под любимым компьютерным столом позади нас.
- Я просто не горю желанием быть первой, Дон, - беззлобно ответила Эйприл, слегка обернувшись, чтобы парень мог услышать ее.
- Ну что, пойдем сегодня вечером?
- Куда? – встрепенулась я, не ожидая такого вопроса. Разве мы собирались куда-то уходить? Боже, как же я, да на улице...
- Уже забыла? – засмеялась девушка, - Художественный салон рядом с Чайнатауном, помнишь? По вечерам там народу не очень много, считай почти нету, так что для тебя это идеальный вариант. Тем более сегодня понедельник, ну кто в такой день пойдет закупаться в художественный магазин?
- Логично, - согласилась я, - Но... Нам же туда еще добраться нужно, верно? К тому же мне выделяться нельзя, мало ли кто-то увидит...
Эйприл округлила глаза.
- А маскировочная одежда тогда зачем нужна? Сейчас на улице такая погода, что никому нет дела до твоего внешнего вида, лишь бы домой побыстрее добраться. Вечером темно, да и снег постоянно валит, совсем ничего не видно.
Немного подумав, я все же кивнула. Действительно, в таких условиях люди будут не в состоянии разглядеть зеленую кожу под шарфиком или трехпалые руки. Им все равно. К тому же я обязана посмотреть на Манхэттен, хотя бы поверхностно познакомиться с названиями улиц и районов. Черепахи часто ходят на патруль, следовательно, знают наизусть весь город. Согласитесь, будет очень подозрительно выглядеть, если Франческа где-нибудь заблудится и не сможет найти дорогу домой, по которой проходила сотни раз. Останется только на лавочку сесть и замерзнуть от безысходности.
В любом случае на поверхность выбраться когда-то нужно.
- Вот и договорились, - девушка улыбнулась и отхлебнула из кружки, - Кстати, а почему ты не отвечаешь на телефон? Я тебе пыталась позвонить с утра, чтобы предупредить о своем приходе.
Сначала до меня не дошло, о каком телефоне говорит Эйприл, но затем меня осенило. Как ни странно, но я совершенно забыла, что у черепах есть средства связи, которыми их снабдил Донателло.
- Видимо, в комнате остался, - я виновато улыбнулась, - Я не слышала, извини.
Эйприл понимающе кивнула и попыталась пригладить растрепавшиеся короткие волосы.
- Понятно. А твоя...
- Псс, девчонки? – внезапно из-за спинки дивана выглянула голова Микеланджело. Опасливо поглядев по сторонам, парень широко улыбнулся.
- Майки! Откуда... Нет, стоп. Ты же в ангар убежал, вроде как от Рафа прятаться. Как ты сюда добрался да еще мимо него прошел? – изумленно спросила Эйприл, похлопав ресницами. Честно сказать, я и сама была в шоке. Правда, тот факт, что у черепах имеется еще и ангар, меня удивил чуть больше появления черепахи из ниоткуда. С утра я сделала вывод, что от ниндзя можно ждать чего угодно и когда угодно.
- Тш-ш, не кричи, Эйп, - парень приложил палец к губам, - Братик уже старый, ворчливый, да в придачу очень медлительный. Хе-хе, согласись, ну куда ему до меня, быстрого и красивого? Он, наверное, еще в ангаре ищет меня, глупый, а я к вам успел забежать.
Просияв торжественной улыбкой, парень еще раз оглянулся на проход, будто мог услышать оттуда тяжелые шаги брата. Эйприл тихо усмехнулась и закатила глаза, вероятно, думая «Когда же он наконец-то вырастет, большой ребенок». Поглаживая белую повязку, спадающую на рубашку, я, в свою очередь, наблюдала за прислушивающимся приколистом.
- Панцирь, догадался, - чертыхнулся парень, что-то услышав, и потянулся рукой за затылок. Когда ниндзя выудил из-под панциря небольшую пластмассовую коробку, похожую на упаковку для завтрака, мои глаза увеличились до невообразимых размеров. Как он это сделал? Как он засунул себе под панцирь пусть маленькую, но все же коробку? Боже, я ничего не знаю о черепахах!
- Так, это тебе, - полупрозрачная упаковка оказалась в руках Эйприл, - А это тебе, сестра, на память. Только не показывай Рафу. Никогда и ни при каких обстоятельствах не показывай, иначе нам с тобой кранты!

Брат вложил в мою трехпалую ладонь небольшую бумажку в форме квадрата. Ту самую бумажку, которой он вертел перед носом Рафаэля. И за которую тот был готов как следует поколотить шутника...
Фотография лежала белой стороной вверх, поэтому я не сразу смогла сразу разглядеть интригующую причину внезапного порыва ярости старшего брата на тренировке.

Эйприл не успела даже поблагодарить черепаху: не проронив ни слова, тот шустро оттолкнулся от стены, перебравшись таким образом на второй ярус, и скрылся в коридоре.
- Ей-богу, Майки – это самая чудаковатая черепаха, которую я когда-либо встречала. Неудивительно, что у Рафа на него терпения не хватает, - Эйприл покачала головой, открывая синюю крышку от упаковки, - О, как вкусно пахнет. Это же блины, да?
- Майк еще с утра хотел тебе оставить, - утвердительно кивнула я, - Хоть и чудаковатый, но очень и очень добрый и щедрый порой. Таких личностей нечасто встретишь, мне кажется.

Не знаю почему, но с Эйприл мне общаться гораздо легче, чем с братьями и даже отцом. Я чувствую себя раскованнее и куда увереннее в собственных словах. Сама собой пропала привычка отводить глаза, словно мы знакомы целую вечность. А с ребятами совсем по-другому. Во время завтрака я даже побоялась попросить сахар для чая, а вставать с места и привлекать к себе излишнего внимание я и вовсе не желала. А вдруг... вдруг это некультурно? Мало того, что какими-то словами странными бросается, так еще и вставать ни с того ни с сего вздумала. Некрасиво получилось бы. Зато лишила саму себя вкусного сладкого чая.
И что со мной не так?

- Мы с мамой очень давно ездили отдыхать в Россию, ей всегда нравились их традиции и культура. Ты знаешь, для преподавателя мировой истории это неудивительно. Помню, как в отеле на ужин всегда давали блинчики в шоколаде или блинчики с фруктовой начинкой. Такие вкусные... – девушка мечтательно прикрыла глаза, - Жаль, что у нас таких нет. Ты в интернете нашла рецепт?
- По телевизору показали. Я захотела немного побаловать ребят, да и ингредиенты нужные оказались в холодильнике. Так и получились блины, - усмехнулась я, почесав затылок и заодно пробуя добраться до пространства под панцирем.
- Ясно. А что за бумажку Майк тебе дал? Как-то с Рафом связано? – спросила Эйприл, поглядывая на листок.
Я, недолго думая, перевернула бумажный квадрат, и это в самом деле оказалась фотография. Очень... необычная фотография.
- Боже мой... - девушка приложила ладонь ко рту, пытаясь скрыть улыбку, - Какая прелесть...
Я молча уставилась на фото, не в силах вымолвить даже слова. У меня были предположения, что могло быть изображено на этом злосчастном листочке, но я представляла это совсем по-другому. А теперь я даже поверить не могу, что это действительно он...

Итак, на фото запечатлен Рафаэль. Вероятно, ночью Майки удалось пробраться незамеченным в комнату старшего брата. Об этом говорит плохое освещение на фотографии и ночник – светящаяся желтая уточка с прелестным бантиком на голове (я всем лицом почувствовала, как отчего-то зарделись мои щеки). Сам юноша, лежащий под этим чудо-ночником, будучи спящим, зажимал, нет, душил огромную подушку в медвежьих объятиях. И завершала эту прелестную и одновременно вышибающую все мозги картину застывшая в объективе камеры дорожка слюны на подушке...

Нет, ничего страшного или чего-то унизительного в этом нет. Андрей тоже во сне всегда зажимал подушку и храпел в нее. И с ночником все в полном порядке. Согласитесь, все же приятнее просыпаться и видеть над собой милого утенка, нежели светящийся жуткий череп или что-то в этом роде. Просто я впервые вижу сурового темперамента таким спокойным и даже немного... милым.

Правда, теперь я начинаю сомневаться в доброте Микеланджело. По отношению к Рафаэлю это слишком жестоко. Неизвестно, что стало бы с этой компрометирующей фотографией, если бы она не попала в мои руки. Ее надо срочно куда-то спрятать, а еще лучше – уничтожить. Иначе, как сказал Майки, и мне, и ему кранты.
- Знаешь, с каждым годом вы поражаете меня все больше и больше. Это же надо было додуматься сфотографировать брата в такой момент да еще распечатать... – Эйприл была поражена не меньше моего.
- Мне кажется, с ней надо что-то сделать, пока остальные не увидели, - задумчиво произнесла я.
- Конечно, но... Боже, сколько времени, - девушка взглянула на часы в телефоне и округлила глаза, - В общем, я думаю, что стоит сохранить ее. Не в смысле, как компромат, а просто на память. Такие фотографии раз в жизни получается сделать, зато потом будет, о чем вспомнить и посмеяться. Конечно, Рафу показывать не нужно, мало ли, что ему в голову стукнет, но оставить для себя можно, разве нет? – Эйприл спешно заталкивала контейнер с блинами в сумку, доверху наполненную какими-то толстыми книгами. На одно мгновение я заметила яркий огонек, мелькнувший на ее левой руке. Недоуменно похлопав глазами, я попыталась разглядеть нечто блеснувшее на свету, но рука девушки быстро погрузилась в сумку, старательно запихивая упаковку вглубь. Неужели кольцо?
- Ты уже уходишь?
- Да, да, уже давно пора. Сегодня вечером встречаемся в парке, возле главного входа, ладно?
- Л-ладно, - промямлила я, понимая, что по дороге в парк обязательно запутаюсь и попаду совершенно не туда. Веселый вечер, чувствую, будет...
- Отлично! Тогда до вечера. Дон, открывай дверь! – Эйприл наспех накинула шубку и умчалась в открывшуюся дверь. В логово пробрался свежий ветерок зимнего Нью-Йорка...

Примечания:
* - Су-шеф – первый помощник шеф-повара в крупных ресторанах и кафе. Микеланджело очень любит смотреть кулинарные передачи, поэтому часто употребляет подобные слова, желая блеснуть своими знаниями перед остальными.
** - Понятия «сметана» у американцев нет. Есть «sour cream», что означает «кислый крем» или «кислые сливки», но не конкретно сметану. Девушка не учла эту особенность и произнесла слово как оно есть. Естественно, никто ее не понял.

Глава 10: Прошлое возвращается

Зачем нам нужны воспоминания?

Обычный человек, коим являемся мы с вами, если уж не сразу, то через минуту точно, наверняка выдаст немудреный ответ: «Разумеется, чтобы помнить своих родных, близких, хороших друзей и не очень, товарища по парте и даже первую воспитательницу в детском саду. Какой бы смысл несла наша встреча, если бы мы их тут же забыли?». Что ж, с этим не поспоришь. Конечно, не каждый станет искать какой-то потаенный смысл в случайной встрече со знакомым, взявшимся буквально из ниоткуда. Подумаешь, столкнулись посреди улицы, разговорились о том, о сем и заодно погуляли по скверу, что такого? Обычная ситуация.

Да, обычная. Но если бы вы не познакомились некоторое время назад, произошла бы сегодня эта встреча? Навряд ли. Сам факт того, что вы потратили свое время на этого человека и, возможно, пропустили из-за него свой последний автобус или что-то еще, — вероятно, в этом и был смысл, пусть и незначительный.

Как известно, сколько людей, столько и мнений. Другой скажет вам: «Чтобы помнить свои ошибки и не повторять их в настоящем. У меня нет желания наступать на одни и те же грабли». Хотя не все помнят свои прошлые «грабли»: каждый день будто впервые проходят по ним, при этом не забывая спотыкаться на новых, а получать по лбу, увы, все больнее. Неприятное зрелище. И, к сожалению, довольно частое. Но вернемся к теме воспоминаний. Суть в том, что и этот человек окажется прав. Вовсе не значит, что у нас вообще нет права на ошибку и мы должны быть идеальны, подобно хорошо отлаженному механизму. Конечно, есть. И это прекрасно, когда ошибка единична. Такие «косяки» полезны нам, именно они служат топливом для нашего прогресса. Воспоминание, несущее ошибку прошлого, — ценный помощник настоящего и будущего.

Франческа далеко не исключение. На первый взгляд ее воспоминания о прошлой жизни кажутся абсолютно бесполезными в другой параллели. Ей трудно стать новой личностью вовсе не из-за сложности ситуаций, в которые она попадает. Незнание культуры другой страны и прочих деталей черепашьей жизни тут тоже ни при чем. Все довольно просто. Ответ кроется в cамой Фран, в ее характере, непростой натуре. Автор подозревает, что читатель, наблюдая за героиней на протяжении рассказанной истории, сам прекрасно догадывается, о каком внутреннем препятствии идет речь.

Страх. Страх рождает волнение. Волнение рождает панику. Именно она стала причиной всех бед девушки. Тот самый главный враг, которого непременно нужно победить, а еще лучше — уничтожить в самом корне. Ведь для паники всегда существует какая-то причина, так? И у Франчески эта причина, конечно же, есть. Девушка, сама того не замечая, прежде всего обращается к прошлому, пытается ухватиться хотя бы за кусочек воспоминаний, который мог бы подсказать решение. Досадно, а прошлое не соответствует настоящему! Как тогда быть? Никто ведь не скажет, как надо себя вести, а правильное решение найти нужно быстро. И самое страшное, что в таких обстоятельствах, в этой невероятной параллели, где ты внезапно становишься другим существом, права на ошибку считай и нет.

С горечью в сердце она понимает это. Неуверенность усиливается, самооценка катится вниз. Мысль убежать куда подальше от этого места начинает рьяно вытеснять здравый смысл и, пожалуй, заставляет совершать не всегда объяснимые вещи. Да, порой тяжело сдерживаться и не срываться с места на виду любопытных глаз, потому что видеть осуждение в этих самых глазах — самый страшный ночной кошмар. Внушать себе, что все хорошо, все так и должно быть, просто «к этому нужно привыкнуть» — пожалуй, не самый плохой вариант в данной ситуации. Что ж, когда-нибудь да привыкнет. Только, как бы того ни хотелось самой Фран, прошлое никогда не оставит свой закуток памяти и никуда не испарится.

Но действительно ли все так?

В самом ли деле в одном человеке, а, вернее, даже в одном существе, способны уживаться целых две личности, не подозревающие о жизни другой? Неужели обыкновенная девочка, знающая о героях буквально все, всего лишь по случайности перемещается именно в их мир и, мало того, становится частью их семьи?(крайне подозрительное совпадение, не правда ли?). А не фальшивая ли эта чудаковатая повелительница времени, делающая все, что ей заблагорассудится? И что же, простодушная Франческа настолько наивна и беспомощна все-таки по своей воле?

Как видно, после поистине магического переселения душ осталось немало вопросов, лишенных ответов. Быть может, все происходящее очередной обман? Хорошо спланированный да такой, что никому не придет в голову, что все это подстава. Не исключено и участие игр со временем — кто знает, может, наши жизни тасуют, словно фокусники карты, каждый раз вытаскивая из колоды ту, которая нужна именно ему, этому ловкому иллюзионисту. Не это ли может заставить засомневаться в своем собственном прошлом?

Вполне возможно, что некто устроил этот абсурд, эту непонятную историю с параллелями и потерянными воспоминаниями. Навряд ли этой загадочной женщине в синем, если, конечно, она реальна, есть какая-то выгода от этих странных, выходящих за рамки правил манипуляций с судьбой одного существа, коих миллиарды. Значит, кто-то посторонний попросил ее об этом, преследуя какие-то свои цели. Вот только как? И кто так заинтересовался семнадцатилетней девушкой? Как бы то ни было, ясно одно: все это определенно имеет какой-то смысл. А воспоминания, постепенно возвращающиеся к черепашке, со временем помогут ей докопаться до правды и выяснить, кто за всем этим стоит (и что за это стоит с ним сделать).

Впрочем, вышесказанное является лишь скромными предположениями. Все может оказаться либо куда запутаннее, либо куда проще. А если правда и так рассказана, просто она кажется столь нереальной из-за незнания каких-то тайных законов этого мира?

Точно могу сказать лишь одно. Воспоминания Франчески — это крепкий фундамент, который невозможно разрушить никакими силами. Они были, есть и навсегда останутся в ее сознании. Рано или поздно все встанет на свои места и в удивительной семье мутантов не останется места тайнам и лжи, в которую кое-кто свято верит и не видит ничего другого.

Напоследок давайте запомним всего лишь две вещи, необходимые Фран для преодоления всех дальнейших трудностей и даже опасностей, угрожающим не только ей, но и всей отважной четверке (тем не менее, будет весело и интересно!).
Помнить свои ошибки и никогда не забывать семью...


Чуть прохладный воздух ворвался в канализацию, не забыв принести с собой неприятнейшие запахи стоков. Я растерянно взглянула вслед убегающей девушке наперевес с открытой сумкой, которую ей так и не удалось застегнуть из-за тяжелых книг и контейнера в придачу. Впрочем Эйприл О’Нил не отличалась девичьей хрупкостью. Это была крепкая, подтянутая девушка, способная, пожалуй, при сильном желании донести разом и четыре такие сумки, да еще легко пробежаться, словно в них ничего нет. Однако Эйприл не спортсменка, то есть она не выглядит таковой. На небольших ладошках нет даже и следов болезненных мозолей, а на руках не виднеются тренированные мышцы. Вероятно, ведет здоровый образ жизни? Вполне, ведь такое чистое лицо и телосложение не характерны для любителя фастфуда или, скажем, человека, не ухаживающего за собой должным образом. Во время разговора я также успела приметить, что девушка немного выигрывает у меня в росте, но вполне возможно, что это связано с возрастом.

Две части кирпичной стены почти беззвучно сдвинулись в центр, едва на выходе мелькнули рыжие локоны. Однако грохот от автоматически захлопнувшихся металлических панелей пару минут стоял у меня в ушах.
«Вот это система! Только жаль, что такая громкая», — подумала я, слегка поморщившись от неприятных ощущений в ушах.

И вновь стало тихо...
Только Донателло, пребывая на своем рабочем месте, продолжал что-то усиленно тарабанить по клавиатуре и время от времени плавно крутился на своем кресле. Из-за высокой спинки я могла разглядеть его правую руку, постоянно удерживающую мышку, и ловко скачущую по клавиатурам левую. Иной раз он останавливался и, задрав голову, поглядывал на верхние экраны, коих было всего три. На одном из них отображался подробнейший прогноз погоды, включающий в себя температуру, атмосферное давление, скорость ветра, влажность, среднюю температуру местных водоемов и даже фазу Луны. На всем дисплее бесконечным потоком носились огромные снежинки, а в каждой – красный жирный восклицательный знак. Очевидно, снаружи бушует такой снегопад, что даже для черепах он может представлять угрозу, дразня их прекрасной возможностью быть невидимыми днем.
«... или возможностью поскользнуться на парапете и грохнуться на мостовую, переломав все кости. А мне еще надо до работы добраться и каким-то образом отыскать Центральный парк. Трудновато будет... Мало того, еще неизвестно, где эта черепашка работает», — мрачно рассуждала я, изучая очередной экран с кучей информации. Теперь дата и время. Плюсом время восхода и захода, длительность дня и ночи и данные нескольких других часовых поясов, показанных с точностью до миллисекунд. Но оставил в замешательстве не набор дотошно точных данных. Я чуть чаще задышала, не в силах найти объяснение, ведь получался довольно пугающий и одновременно любопытный парадокс.

Сегодняшняя дата — 17 января 2016 года. Только в следующем месяце я попадаю в ту самую аварию. Все происходит 6 февраля! «Опять недосказанность. Опять тайна. Опять несостыковки», — сильнее и сильнее вертелось в голове, вызывая массу эмоций, включая раздражение и даже небольшую часть злости, что, однако, не отражалось на моем лице. Теперь это действительно начинает надоедать. Тебя выкидывает в другой мир, но никто толком не объяснил тебе правил и по каким законам здесь все работает. Хотя отчасти здесь есть и моя вина: могла бы и спросить у той дамы, так называемой повелительницы временем, что тут и как. Только было ли в тот момент до таких мелочей?

Неприятной ноющей болью начала отзываться затекшая шея. Вглядываться в работающие приборы из-за плеча было крайне неудобно, хотя от кипевших мыслей я не сразу ощутила это. От боли даже кусаю губы и тяжело, слишком громко выдыхаю. Стоило опустить подбородок на грудь и слегка поводить плечами, как неприятные ощущения начали сходить на нет. Плохая привычка – глубоко уходить в себя и игнорировать сигналы от собственного тела. Надо избавляться.

К теме о сигналах. Внезапно в носу начало невыносимо щекотать. Захотелось чихнуть так смачно, так громко, с такой силой, чтобы земля содрогнулась под ногами верхних обитателей, чтобы Эйприл на своей работе смогла услышать этот грандиозный звук и испугаться землетрясения. Да чтоб все проблемы этим чихом снесло к чертям! Но, увы, позади сидел Донни, которого я ни в коем случае не хотела отвлекать. Мне стало неловко лишь от одного желания сделать это, нарушить такую прекрасную тишину своим нелепым «Апчхи!». А на деле бояться и нечего. Радовало то, что я по крайней мере осознавала, насколько это глупо выглядело со стороны:
«Угораздило родиться слишком застенчивым идиотом! Никакой самоуверенности, чтоб тебя! Тряпка! Только ругать себя умеешь!»

Прижав ладони к носу, я через силу приготовилась к неизбежному, убеждая саму себя, что это нормально и никто меня за это не побьет. Вдох, вдох, вдох и...

А на горизонте тем временем показался Рафаэль. Вероятно, он давно плюнул на младшего, о чем говорил его спокойный шаг и равнодушное ко всему на свете выражение лица. Или же успел дать ему пинка – не суть. Самым ужасом для меня было то, что он целенаправленно зашагал в мою сторону. Поспешив отвести взгляд и уставиться на журнальный столик, я задержала дыхание, всеми силами пытаясь сдержать рвущийся наружу воздух. Щеки постепенно начали краснеть...
«Боже мой, только бы не затрястись перед ним, только бы не затрястись...», — лепетала я про себя, досадуя на свое чрезвычайно неловкое положение и едва не до хруста сжимая зубы. Мыслей словно не стало. Всё спрашивало только одного: «Что ему от меня нужно?».

— Фран, слушай, ты не видела с утра... эту самую... — Раф еще на середине пути ко мне начал говорить, постепенно понижая голос. Негрубо, спокойно, в общем-то таким довольно доброжелательным басом. Но от этого легче мне почти не стало. Смущенно поднятые глаза уловили в брате закравшуюся подозрительность, появившуюся на секунду, как только он подошел ко мне на достаточное расстояние для тихого разговора. Несмотря на полную неразбериху в голове, до меня дошло, что он явно хочет спросить что-то личное. Ведь не даром он так задержал взгляд на умном родственнике, убеждаясь, что тот ничего не слышит. А затем посмотрел на сестру с глазами, похожими на два яблока.
От нехватки кислорода начала кружиться голова. По собственной глупости я загнала себя в угол. А ведь чихнуть – дело двух секунд...

— Пряжу, — Рафаэлю, видно, было несколько неловко спрашивать о такой вещи. Про себя я была крайне удивлена и бровные дуги стали еще на этаж выше. Но мне было уже все равно.
Успев вовремя прижать ладони к носу, я чихнула так, как задумывалось в самом начале. Так сильно, что согнулась пополам, и, если бы не прикрыла рот рукой, ноги Рафа были бы... Короче, парень мигом бы забыл про свой вопрос.

— Будь здорова! — хором заголосили оба брата, находящиеся в гостиной.
— Аха... Ага, спасибо, — я едва не задыхалась, поэтому начала стремительно заглатывать ртом воздух. «Пора завязывать, а то до гроба сама себя доведу»
— Так что с пряжей? Видела или нет? — более настойчиво спросил он.
«Зачем ему нужна пряжа?», — мысленно ломала я голову, понимая, каким тугодумом тогда выглядела. В сознание начали закрадываться сомнения. А что, если я неправильно перевела слово? Глупость. Если с первого раза послышалась «пряжа», значит, так оно и есть. Очевидно же, что Рафаэль не спрашивает у меня, где находится двор или склад*.
— Пряжу? — переспросить для полной уверенности я все же решилась. — Нет, я не видела.

Ниндзя внимательно наблюдал за моим меняющимся лицом, как тогда, за столом. Он заметно напрягся, когда я переспросила два раза сказанное слово, и это очень встревожило меня. Вероятно, у него не хватало терпения на мою медлительность с ответом. Я старалась не смотреть ему в лицо — до того было неловко. А ведь Франческа наверняка не стеснялась уверенно взглянуть на кого-нибудь из них и спокойно дать ответ. Без головокружений, заиканий, ступора и страха, — словом, обыденным тоном, с каким она всегда общалась с братьями. «Но я же не она. Я другая. Или Фран всегда была такой скромной?».
— Не видела... Ну и ладно, черт с ней,— отмахнулся парень и всем весом плюхнулся на диван рядом со мной. По всему телу прошлась судорога от расшалившихся нервов. Такой поворот событий был крайне неожиданным, ведь я надеялась (о нет, всей душой этого желала!), что он пойдет куда-нибудь еще искать свою пряжу. «Интересно, на что она ему? Не увлекается ли вязанием мой вспыльчивый брат, дабы нервы успокаивать? Забавно выходит...»,— беспокойно размышляла я, стараясь отвлечь себя от бури чувств, возникших благодаря красно-зеленому мутанту. Казалось, что от смущения и страха я сжалась в маленький зеленый комочек, постоянно перебирающий белую ткань. Я не понимала причины всего этого, ведь все происходило как-то само собой, а контролировать это было чем-то недосягаемым. Кроме того, компрометирующая фотография, лежащая в кармашке рубашки, стала прекрасно ощущаться сквозь плотную ткань.

Откинувшись на диван, Рафаэль положил себе руки под голову и максимально расслабил шею, уложив ее на подушку, до которой я едва доставала макушкой. Мутант решил не сохранять давящую тишину и поэтому спросил, неотрывно изучая потолок:

— Я так понял, ты сегодня целый день дома будешь отлеживаться?
«Отлеживаться? Не нравится мне этот тон...»
— Н-нет, я сегодня на работу иду, как планировалось. Тем более, мой больничный кончился и...
— Донни!— он внезапно перебил меня и, бесцеремонно ухмыльнувшись, громко позвал брата. — Она сегодня выходит из дома?
— Только что пришло штормовое предупреждение, поэтому, Фран, побудь сегодня дома. Работодательница уже знает, я ее уведомил. Наработаешься еще, — отзывался Дон, не оборачиваясь к нам.
— Не-а,— Раф посмотрел на мои удивленные глаза и хрипло рассмеялся, — не идешь.

В его голосе отчетливо звучала нотка надменности и даже наглости. Последние слова он сказал так, будто отдавал приказание, которое я безоговорочно должна выполнять. Мне стало окончательно не по себе.
Да, это тот самый Рафаэль. У него есть красная бандана, острые саи и темно-зеленая кожа. Не уверена, что последнее можно отнести к атрибутам ниндзя, тем не менее это неплохо выделяет его среди братьев. Еще он такой же вспыльчивый, нетерпеливый, временами грубоват и почти всегда хмурый, в отличие от младшего оптимиста, для которого улыбка — ежеминутное явление. Едва ли темперамента можно назвать скромным: свое мнение он выскажет всегда, особенно, если дело касается его самого, и готов отстаивать свою позицию до рукоприкладства. Словом, упрям, как баран. Однако я никогда не замечала за ним настолько проницательного, глубокого взгляда, которым я имею честь быть одаренной. Он словно пытался прочитать мои мысли, и получалось так себе. «Странно. Он всех своих родственников так разглядывает или только я вызываю неподдельный интерес?»

— Что? — Рафаэль криво улыбнулся, заметив мой изучающий взгляд, — Что я сделал?

Я покачала головой и отвела глаза. Возникло чувство, что надо мной просто смеются, издеваются, как над маленьким ребенком, попавшим впросак. Эта улыбка, такая натянутая и жутковатая, отталкивала от ее обладателя, чья непредсказуемость порой пугала. «Что ж, стоит взглянуть правде в глаза: Рафаэль такой, какой он должен быть. Совершенно глупо ожидать от него мягкости или ласковой братской заботы, ибо для него это не что иное, как «телячьи нежности». А для закаленного воина, кто двадцать лет пытался выжить в глухой и темной канализации, надеясь только на самого себя — тем более. Кто я такая, чтобы судить его?» — и на этих мыслях я решила больше не возвращаться к теме «Каков Рафаэль изнутри», оставив ее до поры до времени. Может быть, я еще узнаю его получше, и сложившееся мнение о его непростой натуре поменяется в лучшую сторону.

— Ладно, я пойду, пожалуй, — тихо сказала я напоследок и поднялась с дивана, на котором просидела почти два часа.
Парень пожал плечами и кивнул головой в сторону раздвижных дверей, оформленных в японском стиле.
— Тебя там ждут, кстати.

Удивленно распахнув глаза, я задержала взгляд на указанном месте. «Очевидно, — думала я, — что именно там отдыхает от шума и гама наш отец — мастер Сплинтер. Только вот для чего меня там ждут? Не провинилась ли я случаем...»
Спохватившись, я чуть сжала зубы и вздернула голову.
«Нет. Я знаю, что моя совесть чиста. Все-таки лучше быть самоуверенной черепахой, собственно, как Рафаэль, нежели зажатым трусом головастиком. И с каких пор я пускаю шутки про мир животных?».
Я последний раз окинула взглядом брата, скептически следящего за каждым моим телодвижением (на заметку: подобным образом следить за ним), и направилась в комнату. А за спиной послышалась возня и треск старого дивана...

В спальне учителя витал изумительный цветочный аромат. Вместо лампочек повсюду горели яркие свечки, выставленные на специальных подносах и буквально плавающие в растаявшем воске. Красивые панно на стенах изображали подвиги и странствия воинов-ниндзя, живущих много столетий назад в феодальной Японии. Суровые военные будни японцев уравновешивала изящная сакура, распустившаяся на одной из стен и укрывающая своими розовыми цветами надписи на японском языке. Перед этой стеной, посреди комнаты, стоял низенький, но довольно крепкий на вид, столик, на котором одиноко отстаивал свой пост небольшой чайник, сплошь покрытый теми же японскими иероглифами. По полу комнаты были разостланы мягкие однотонные коврики, а где-то в углу пристроились несколько подушек. Самого хозяина комнаты на месте не было, что очень насторожило меня. Но сомнительна была даже мысль о том, что Рафаэль решил таким образом посмеяться надо мной в очередной раз, ведь такого рода шутки не могли бы вызвать у него даже улыбки, как мне тогда казалось.

Несколько шагов к столику. Освещение было мягким, приятным глазу, хотя довольно тусклым. Тем не менее, обернувшись назад, я сумела разглядеть большое количество семейных фотографий, аккуратно вставленных в чистенькие рамочки под тонким стеклом. Разумеется, такое разнообразие фрагментов из жизни семьи мутантов не могло остаться без моего внимания. Кто знает, может, хоть это поможет мне сдвинуться с места и чуть прояснить прошлое. Но, кажется, для этого нужно куда больше фото...

Через мгновение я приблизилась к семейному уголку. От предвкушения и величайшего любопытства пришлось закусить губу. «Наконец-то... Наконец-то я что-то вспомню! Это должно помочь, да-да, конечно, должно. Ведь фотографии для этого и нужны, чтобы никогда не забывать прошлого. Как хорошо, что я на них наткнулась!», — преждевременно ликовала я, пробегаясь взглядом по многочисленным картинкам и не зная, на какой остановиться.

Самая большая и, исходя из этого, самая важная фотография висела в центре всей композиции. Это был семейный портрет. Четверо братьев сгрудились вокруг старого кресла (выглядело оно гораздо лучше ободранного дивана), и каждый приветливо улыбался на камеру. Невольно я задержалась на Рафаэле, чья добродушная улыбка смотрелась куда приятнее сегодняшней. Да и взгляд совсем не тот: карие глаза излучали спокойствие, удовлетворенность моментом и даже капельку царственности, словно он чувствовал себя гордым львом среди остальных родственников. Леонардо почти не уступал ему в этом, хотя улыбался он несколько шире. Донателло в своей улыбке чуть приоткрыл рот, показав нижний ряд зубов. Очевидно, умника оторвали от работы: на его правом локте виднелось небольшое черное пятно. Микеланджело нисколько не опроверг мои ожидания, улыбаясь широченной «лыбой» и показывая большой палец. На самом кресле расположились я и отец семейства, удерживающий с гордостью свою трость. Он был крайне доволен видеть своих детей, не ругающихся и не лупящих друг друга, как иногда бывает, в сборе. Дочь расслабленно откинулась на кресло, сложив руки на коленях и, едва улыбнувшись, склонила голову. Но глаза ее были совершенно пусты. Серость радужки лишь добавляла какой-то мрачности и неприступности. Казалось, будто она чем-то озадачена и немного раздражена. Не любит фотографироваться? Возможно. Или в тот день не было настроения на подобные вещи, кто знает.

Фото было сделано не так давно — надпись сбоку гласила «5 мая 2015 года»**. А чуть пониже виднелась едва различимая приписка:
«В этот день моим талантливым детям исполнилось ровно по 20 лет»

Я крепко задумалась. «Не думаю, что Сплинтеру известно, в какой именно день черепахи вылупились. Вероятно, даже и не в один. Поэтому 5 мая стал символическим днем рождения. А старшинство каждого, возможно, определил Донни, опираясь на науку и особенности поведения каждого. Кто знает, может, я старше Майки всего на несколько часов.»

Групповой портрет окружали довольно интересные фото, которые подтвердили мои некоторые домыслы. Все они сделаны на природе, вероятно, недалеко от фермы Кейси. Белоснежное платье рыжей подруги прекрасно сочеталось с яркой зеленью, окружающей ее со всех сторон. Мистер Джонс, будучи в идеально отглаженном черном фраке, держал за руку свою возлюбленную невесту, сияющую на солнце. Необычной деталью фотографий были шестеро мутантов, торжественно одетых для такого случая...


Примечания:

* – в английском языке слово «двор» (yard) похоже на «пряжа»(yarn), что объясняет сомнения Франчески
** – 5 мая 1984 года вышел в свет первый номер комикса «Черепашки-ниндзя».

Глава 11: Прошлое возвращается. Часть 2

3 июня 2015 года, 18:03. Канализация, логово черепах.

— ...поэтому мы бы очень хотели, чтобы вы тоже присутствовали. Без вас наша свадьба... не будет такой особенной, ведь фактически вы ее главные виновники и мои... наши с Кейси лучшие друзья. Разве правильно, если не будет близких людей жениха и невесты? — Эйприл волнительно улыбнулась и с надеждой взглянула на Леонардо.

Наша компания в полном сборе расположилась на диванах в просторной гостиной. Рыжая подруга заметно переживала: рукав куртки Кейси, сидящего рядом с ней, был изрядно измят тонкими женскими пальцами, а ее большие глаза выражали внутреннее напряжение. Только у надменного сухаря не вызвала бы жалость эта бедная девушка, второй час пытающаяся убедить нас стать гостями на свадебной церемонии. Но, увы, все ее усилия были тщетны.

— Эйприл, пойми, мы не люди. Мы не можем открыто присутствовать на вашей свадьбе...
— Но очень-очень-очень хотели бы, правда, — Майки с грустью взглянул на присутствующих и невольно коснулся пластрона на груди.
— И то верно, — вздохнул Донателло. — На свадьбе можно обойтись без друзей, но никак нельзя без родных. Как отреагирует твоя семья на... — в этот момент он хотел сказать «уродливых», — мутантов, чей внешний вид едва на человеческий смахивает? Захотят ли они остаться на твоем торжестве?
— Не хотелось бы, чтобы твоя свадьба сорвалась из-за нас, — сказала я, не зная, как еще убедить подругу.

Всем был очень неприятен этот разговор. Во-первых, осознание того, что никто из нас не сможет разделить с единственными друзьями из верхнего мира эту огромную радость ( Еще бы! Даже Рафаэль не выдерживал и чуть ли не пинками отправлял будущего жениха домой к Эйприл, угрожая разобрать его мотоцикл) невыносимо сдавливало сердце. Мало того, я была уверена, что и братья, и отец желали всей душой побывать на таком грандиозном мероприятии, да еще в качестве важных гостей. Хотя бы однажды почувствовать себя частью недоступного общества...

Эйприл быстро покачала головой и, чуть не задыхаясь, воскликнула:
— Да как вы можете такое говорить?! Мало ли что подумает моя семья, они вас всего раз в жизни увидят. Все абсолютно нормальные, понимающие люди. И если им грамотно объяснить, рассказать, что вы такие же как все...
— Эйп, это бред. — грубо отрезал Рафаэль, — Такие же как все? Ты сама хоть слышишь себя? Мы никогда не будем приняты людьми, потому что родились уродами для общества. Никакие уговоры...
— Ты не дал мне договорить, — Эйприл не осталась в долгу и так же перебила негодовавшего Рафа, — Я хотела сказать, что внутри вы такие же как все. У каждого из вас есть разум, свой характер, свое хобби, свои привычки, подобные человеческим. Так почему же вас нельзя считать людьми? Что же, боитесь стать частью общества?
Глаза Рафаэля злобно сверкнули, но отвечать он не стал. Лишь скривил губы и отвернулся, о чем-то задумавшись.

Молчание повисло буквально на несколько секунд. Дон, отстраненно наблюдая за прибежавшим Кланком, проговорил:
— Разумеется, боимся, Эйприл. Всю жизнь мы боялись этого — быть замеченными людьми. Но кое в чем я с тобой соглашусь. По определению, человек — это живое общественное существо, способное мыслить и владеющее речью. Если мы не будем говорить о биологии, то да, ты абсолютно права — каждый из нас является человеком. И хотя мы не живем в обществе, нам удается взаимодействовать с ним, предположим, заказывая пиццу или общаясь с клиентами по телефону. Однако есть большое «но». Человек является биологическим видом в природе, пожалуй, уникальным. Рептилии и крысы рядом с ним не стояли. Но несмотря на это...
— Донни, ты увлекся.
Умник закатил глаза и кратко подытожил:
— Короче говоря, мы полулюди.

Братья одновременно возвели глаза к потолку, всем свои видом говоря «Да ладно? А то мы не знали». Только мастер Сплинтер таинственно молчал, погрузившись в глубокие размышления. Он не без интереса слушал позицию Эйприл, не забывая, конечно, обращать внимание на замечания сыновей.

Сложившееся после двухчасовых размышлений мое мнение было таково: возможно, нам стоило бы рискнуть в том случае, если гости в самом деле окажутся не придирчивыми на внешний вид, что маловероятно. Помнится, сама Эйприл лишь на третий день перестала нас бояться (кажется, Майк сумел покорить ее своей открытостью и доброжелательностью), а с Кейси произошла отдельная история. Но кто знает, какая реакция будет у других людей?

— А знаете, что я скажу? Я согласен с Эйприл. Черепашки должны побывать на свадьбе. — Майки выделял каждое слово, — Хоть разок, давайте же.
— Ну-ну, я посмотрю на тебя, когда кто-нибудь начнет кидать в тебя тортом и в ужасе убегать, крича, какой ты, черт возьми, уродец, — фыркнул Рафаэль.
— Фу на тебя, брат. Никакого оптимизма! Я, может, сделаю так, чтобы каждому гостю понравился внутренний прекрасный я. Эйприл же все равно, как я выгляжу, правда ведь? — воодушевленный юноша даже подскочил с кресла, спугнув несчастного кота, так хорошо устроившегося подле его ног.
— Правда, — девушка улыбнулась, — В самом деле, вам надо просто суметь понравиться им. С вашими-то умениями это не так трудно. Обещаю, я сделаю все, чтобы никто больше не узнал про вас.

Кейси, сидящий рядом с рыжей, взглянул на Рафа и, поведя бровью, согласно закивал. После посещения дантиста молодой жених не мог вымолвить ни слова, поэтому ему оставалось лишь слушать. Но было ясно, что он полностью согласен с невестой и даже пару раз что-то промычал в ее поддержку.

Леонардо хмуро посматривал в пол, не зная, как поступить. Все-таки он был лидером и решение должен был принимать только он. Я думала, что старший брат как раз размышлял об этом. Однако с такой ситуацией ни ему, ни нам еще не приходилось сталкиваться. Быстро решиться на что-то, как следует не подумав, было бы очень глупо. Кроме того, мнение отца, которое, пожалуй, часто оказывалось наиболее весомым, и прислушаться к нему определенно стоило, еще не звучало. Поэтому Лео не стал более ждать:
— Отец, что вы скажете? Да, затея очень сомнительна и будет ужасно, если по нашей вине все разбегутся. Но, думаю, если постараться стать частью праздника, — парень перевел взгляд на Эйприл и утвердительно вздохнул, — это дело вполне осуществимо. Я согласен.
Благодарные глаза девушки, как мне показалось, едва не наполнились слезами, но она сумела сдержаться и лишь кивнула рассудительному лидеру. Учитель, наблюдая за этими переглядками, тихо посмеялся и произнес:
— Когда-то давно мне довелось побывать на свадьбе одной прекрасной пары, чье счастье наверняка свет видит до сих пор*. Такое мероприятие стоит посетить, тем более, если наши замечательные друзья решили связаться узами брака. Леонардо, Микеланджело, я полностью поддерживаю вас. Что же скажут остальные сыновья и дочь?

По мрачному виду Рафаэля можно было сказать только то, что он пребывает в замешательстве. Хотя он уже высказал Эйприл все, что думал об этом, но я-то точно знала, что этот темперамент ни за что не пропустил бы свадьбу лучшего друга. Его злость подпитывалась той жизненной несправедливостью, что преследует его с рождения, а не пренебрежительным отношением к торжественным мероприятиям. В душе эта идея ему наверняка понравилась.
Донателло в знак согласия поднял руки и сообщил нам, что знает несколько интересных фокусов, которыми можно развлечь гостей. Майки тут же вызвался в помощники, поклявшись всем на свете, что достанет брату цилиндр и белого кролика. Откуда он возьмет эти вещи и имел ли он хотя бы малейшее представление о трюках иллюзионистов — неизвестно. Тем не менее Донни обещал подумать. Я, в свою очередь, также согласилась.

Наконец, и Рафаэль подал голос:
— Ладно, панцирь с вами, согласен. Каким образом мы должны развлекать народ? Клоун у нас только Майки и то с шутками для приматов.
— Об этом не беспокойся, Рафаэль. Я знаю, чем нам всем помочь... — Сплинтер загадочно осмотрел всех и принялся рассказывать, как здорово он в свое время проводил время на той самой свадьбе.
Так было принято решение, о котором впоследствии никто не пожалел.

6 июля 2015 года. День свадьбы. Ферма Джонса.

Месяц тщательных подготовок пролетел незаметно. В назначенный день стояла прекрасная погода с чистым синим небосводом. Солнце зависло в зените, воздух заметно прогрелся. Огромные кучерявые облака виднелись только вдали, где-то за лесом, в стороне пыльного людного Нью-Йорка. Свежая мягкая трава приятно щекотала ноги и прятала их от жаркой погоды. От такой обстановки, приятной сердцу и глазу, я едва не засыпала прямо на лениво покачивающихся качелях с мягкой подушкой под панцирем. Спать хотелось невыносимо, ведь всем пришлось проснуться в пять утра. Хотя на что я жаловалась? Каждый будний день Лео поднимал нас на пробежку ровно в это же время, несмотря на то, что кто-то и вовсе заснул в четыре утра. Но тот день был особенным...

Мы приехали на ферму за три дня до предстоящего события. Следовало переделать огромное количество дел, ведь в доме давно не делалась уборка. Во дворе Донни установил огромный тент для гостей, под который братья принесли массивные столы и большое количество стульев. Кому-то повезло, ведь наш гений смастерил несколько таких стульев из подручных материалов, поскольку на тридцать человек сидячих мест не хватало. Говоря о гостях, стоит отметить, что почти половина из них – дети. Еще маленькие, каждому по несколько лет от роду, и это было нам на руку. Необычные черепашки с разноцветными масками скорее могли стать предметом любопытства у малышей, еще толком не понимающих, что происходило в тот день. Удовлетворить такой интерес вызвался Микеланджело. Его опыт аниматора на детских праздниках мог помочь нам расположить к себе не только ребятишек, но и осторожных родителей. Их реакции на мутантов стоило бояться больше всего, несмотря на то, что Эйприл планировала за неделю до торжества рассказать каждому гостю о нашей семье и показать несколько фотографий, чтобы исключить возможные обмороки, вскрики ужаса и, как следствие, не самую удачную свадьбу.

На второй день по плану шло приготовление закусок. Братья и отец неподалеку от шатра репетировали свой собственный сценарий, надо сказать, тщательно продуманный и исключающий, как казалось Лео, все непредвиденные казусы, связанные с родственниками невесты. Нормы этикета, в который раз вбиваемые отцом, вызубрены за два часа. Несложный танец для возможного случая с участием весьма бесстрашной барышни – за четыре часа. Зато простые в исполнении, но далеко не «шаблонные» фокусы удалось усвоить всего за час под руководством Донни.

Однако вся развлекательная программа не заканчивалась на этом. У каждого из нас имелся свой собственный номер, демонстрирующий лучшие стороны юного ниндзя. Особенно «повезло» мне и Рафаэлю. Мастер Сплинтер, несмотря на всевозможные упирания, отговорки и мольбы последнего, считал, что красивый, искусно исполненный танец брата и сестры, а по совместительству шафера и фрейлины**, «не оставит никого равнодушным и еще сильнее укрепит наш авторитет на предстоящем торжестве». Но все оказалось просто лишь на словах. Рафаэль и я совершенно не умели танцевать, да и не особо хотели учиться этому. Кружить вальс на глазах неизвестных людей? Нет уж, лучше шестичасовое хаши! Но учитель был непреклонен в своем решении. Каждый вечер Рафаэль нехотя брал меня за руки и отдавливал мои ноги, не забывая шипеть и сквернословить, но так, чтобы отец не услышал. Впрочем, у меня получалось не лучше: на следующее утро пальцы на ногах брата были такие же посиневшие.

На третий день приехали гости. Было решено, что до праздника следует вживую показать тех самых «странных» друзей с фотографии, дабы опять-таки исключить вероятность расстроенной помолвки.
Все произошло в просторной гостиной. Семья Эйприл почти беззвучно зашла в прихожую, немного смешно озираясь по сторонам в поиске черепах-переростков. Наша компания расположилась на диване, прямо за углом от входной двери. Парни заметно нервничали, даже хладнокровный лидер дышал несколько прерывисто, не в силах обуздать волнение. Рафаэль, привыкший смотреть опасности в лицо, с нескрываемой тревогой уставился на проход, откуда вот-вот должны были появиться гости.
— Если ты с таким выражением лица будешь и дальше буравить стену, станет только хуже и нам, и им, — пробормотал Донни, не отрывая глаз от ковра.
— Лучше бы ты заткнулся. Мне от твоих разговоров становится хуже...
— Я говорю, как лучше. Не начинай.

Учитель, в отличие от всех нас, сохранял спокойствие и прислушивался к тихим голосам запуганных гостей. «Странно! А ведь шесть лет назад отец всячески отгораживал нас от людей, говорил, что мы никогда не станем частью верхнего мира. Теперь мы сидим здесь...» — думала я, нервно поглаживая мягкую кошачью шерсть. В горле стоял огромный ком. Голова болезненно пульсировала, сердце сокращалось сильнее и быстрее обычного. Возникла мысль, что разборки с бандитами на улицах в разы меньше съедают нервных клеток, хотя риск быть застреленным или подорванным невероятно высок.

Тем временем гостиная стала оживленнее. Все семейство толпой вошло в комнату, и Эйприл плотно закрыла дверь на ключ. Братья почти разом подняли головы.

По моему мнению, вечно смотреть можно только на три вещи: на огонь, воду и на глаза человека, по которым можно запросто понять, что происходит у него внутри. Страх, удивление, ненависть, презрение, радость, заинтересованность, азарт – запросто, главное проявить наблюдательность. Люди смотрели на нас по разному. Женщины и мужчины в возрасте были глубоко поражены, но тем не менее, в их взгляде не наблюдалось того ужаса, которого я ожидала. Те, кто помоложе, с интересом разглядывали нас, но делали это настороженно, словно боялись, что кто-нибудь подскочит и начнет проявлять агрессию. А вот самые маленькие гости испытывали что-то вроде эйфории: разноцветные глазки светились переполняющими их восторгом и удивлением. «Теперь понятно, кто точно нас не будет бояться»— подумала я, разглядывая одну кроху в прелестном зеленом платьице.
Мужчина с очень знакомыми рыжими волосами, в которых виднелась лысина, сделал шаг вперед. Он сумел быстро оправиться от необычного зрелища, поэтому еще раз осмотрел всех нас и спросил:
— Я так понимаю, вы те самые черепахи, — он старался говорить вежливо и миролюбиво, — хорошие друзья моей дочери?
Мы с облегчением переглянулись и утвердительно кивнули. Пожалуй, черепашкам из канализации пришлось пережить еще одно невероятно сложное испытание, сопоставимое с нападением всей армии клана Фут. Но, думаю, знакомство с новыми людьми не покажется вам таким интересным, как то, что произошло на следующий день.

Ранним утром Эйприл и Кейси уехали в церковь. Мы остались на ферме (всем было очевидно, что священнослужители не должны знать о зеленых мутантах) и занялись одной из самых важных деталей плана – приведением себя в порядок. Братья надели свои парадные костюмы, специально купленные для такого случая, но маски снимать не стали, наоборот, дополнив их небольшими цветами такой же окраски, прикрепленными к карману фрака.

— Надо же, я в кой-то веки стал похож на человека, — смеялся Донни, оглядев себя.
— Что еще будет, брат. Может, та очаровашка пригласит тебя на танец и подумает «Какая классная двухметровая черепаха!», — по-девчачьи пропищал Майк, облокотившись о плечо старшего.
— Как смешно. А этой твоей «очаровашке» не девять лет случайно?
Микеланджело закатился смехом, но продолжалось это недолго.
— Вообще-то да.

К полудню виновники торжества вернулись из церкви. Все было готово: под тентом играла легкая музыка, манящий аромат приготовленного мяса, как магнит, притягивал Майки к себе, а шестерка выряженных в пух и прах мутантов (согласитесь, огромные человекоподобные черепахи во фраках и платье, а также крыса в бордовом костюме выглядели по-сумасшедшему странно. Но был ли у нас выбор?) караулила вход в тент и встречала таких же нарядных гостей. Настороженные взгляды гуляли по лицам мутантов, старавшихся держаться хладнокровно, но при этом выглядеть дружелюбно — еще один совет Сплинтера. Никто не решался даже заговорить с нами, только кивком головы отвечали на приветствие и поскорее проходили внутрь, пока к тенту не подошел мистер О’Нил и его супруга.
— Добрый день, мистер и миссис О’Нил, рады видеть вас. — очередь здороваться со следующей партией гостей, чьи имена мы знали назубок, подошла к Леонардо. Полноватая женщина в сиреневом платье до пола приветливо улыбнулась, держа под руку мужа.
— Здравствуйте, спасибо, что решились посетить свадьбу моей дочери, — он принялся поспешно пожимать руку каждому из нас. — Она рассказала мне о ваших сомнениях по этому поводу, и это очень смело с вашей стороны присоединиться к нам. Ваш поступок достоин уважения. Жаль, что пока поняли это не все наши родные.
— Благодарим за добрые слова. — мастер Сплинтер сжал его крепкую ладонь, — Конечно, мы выглядим не так, как вы, но, прошу, не стоит бояться этого. Внешний вид часто бывает обманчив. Мои, как вы наверняка знаете, приемные дети, сделают все, чтобы вы не скучали. Проходите.
Отец Эйприл, пораженный такой вежливостью, ответил, что с этой минуты будет относиться к нам как к обыкновенным гостям и будет рад, если наше чудное семейство как-нибудь зайдет в гости.

— Панцирь мне в душу, что же рыжая рассказала такого, что ее отец приглашает нас в гости? Вот так повезло! — поразился Майки, провожая взглядом следующих родственников.
— Не обнадеживай себя, Мик, люди делают это по большей части из вежливости. Отлично, что хоть кто-то из гостей нам симпатизирует. Это немного обнадеживает, — заметил Донни, не скрывая торжества в голосе. Рафаэль, стоящий рядом со мной, ухмыльнулся.
— Не-а. Как раз фигово, что мы должны из шкуры вон лезть ради этой твоей симпатии незнакомых людей, которые взаимностью не особо отвечают. По мне, радоваться тут нечему, братец.
— Придется это делать, Раф. Других вариантов у нас нету вообще. — вставил свое слово лидер, косо поглядев на вспыльчивого родственника, который тут же осклабился.
— Придется что? Скакать от счастья?
— Нет. Делать то, что тебе не нравится.

Уже через час Донателло вовсю демонстрировал свои способности иллюзиониста. Фокусы выглядели действительно круто. Несколько раз нам с братьями приходилось ассистировать, поскольку большинство гостей отказывалось помогать зеленому мутанту. Тем не менее изобретательность Донателло поражала их: умник делал с водой невероятное, заставляя ее рассыпаться на мельчайшие крупинки по всей сцене, представляющей собой плоское основание в несколько сантиметров толщиной, а затем резко взлетать наверх, следуя за движениями его рук. Аплодисменты не заставляли себя долго ждать. К тому же это было неописуемо красиво, ведь вода светилась в темноте, которую мы ненадолго устроили, различными цветами, коих было великое множество. Ловкость рук и месяц упорнейших тренировок позволяла Донни и даже Лео телепортировать выбранную карту в пиджак или сумку кого-то из гостей. «Они могут все, когда захотят это сделать!» — восторженно думала я, громко хлопая очередному удавшемуся трюку. Гости, особенно дети, стали больше улыбаться и сами вызывались на сцену, вероятно, поддавшись заводным речам Майки. План удался! Мы сделали невозможное!

Эйприл и Кейси сидели за центральным столом и между представлениями принимали подарки и поздравления. Подруга прекрасно смотрелась в своем белоснежном платье, сияющем на солнце, словно отшлифованный алмаз. Рыжие локоны уложены в симметричную косу, опоясывающую голову и удерживающую прозрачную фату, а в зеленых глазах читалась искренняя радость. Ее жених выглядел не хуже: почти идеально отглаженный черный фрак создавал яркий контраст с серебристой тканью. Вот только на его галстуке виднелось довольно заметное пятно от куска торта...
— Тоже заметила? — прозвучал голос Лео сквозь музыку и разговоры. Гости давно повставали со своих мест, вдоволь насмотревшись на фокусы, и отпустили неугомонных детей поближе к сцене, расположенной в центре тента.
— Ну да. Если ты говоришь про крем на его галстуке, то да, — ухмыльнулась я, взглянув на приблизившегося брата, — А что дальше идет по плану? Выступление Донни, похоже, закончилось.
Лео облокотился панцирем о стул рядом со мной и не спеша отвечал:
— Да нет, еще не совсем закончилось. Он с Майки развлекает детей. По плану молодожены должны уже как десять минут назад танцевать вальс на сцене. Но я вижу, им сейчас не до этого, — усмехнулся лидер, наблюдая за парочкой, принимающей бесконечные поздравления, отличающиеся друг от друга двумя-тремя словами.
— Ну, у нас почти всегда что-то идет не по плану. Все по одной и той же системе: ты вырабатываешь стратегию, Донни уточняет место и время, мы выходим на разведку для уверенности, что все пойдет как надо... И в итоге все равно попадаем впросак. Хотя, с другой стороны, у нас получается неплохо импровизировать. Как вчера, например.
— Пессимистично, — он улыбнулся и отправил в рот еще одну клубнику в шоколаде.
— Зато честно. Ешь, я еще тарелку нашла, — сказала я, придвинув посуду с горой клубники поближе к брату.

Тем временем Эйприл и Кейси вышли на низкую сцену и закружились под какой-то мелодичный вальс. Братья, уступив молодой паре место, с неугомонной малышней сошли на газон. Бедный, не привыкший к такому количеству детей Донателло был похож на пастуха: стоило кому-то из малышей подбежать к сцене и попытаться забраться на нее, как он тут же подхватывал его на руки и отгонял назад, словно заблудшую овечку. Кто-то из гостей временами поглядывал на детское «стадо» в сопровождении двух мутантов и, убедившись, что те не причиняют им никакого вреда, довольно улыбался и вновь обращался к вальсирующей паре.

Не было видно лишь одного Рафаэля. Он, вдоволь наевшись угощений, уселся на крыльца дома подальше от незнакомцев. Наверняка жевал любимую зубочистку. Я заметила, что он пристально, хотя несколько скучающе, наблюдал за кружащей парой. Ждал. Готовился к худшему. Готовился в любой момент подняться с места.
«Да, брат, я понимаю тебя, — мысленно сочувствовала я, — Ты совершенно не хочешь танцевать для незнакомых тебе людей, так же как и я. Знать бы только почему. Вот помнится, ты так и не ответил на этот вопрос: в очередной раз сорвавшись из-за отдавленного пальца, только заявил, что это не из-за меня (хотя партнер по танцам из меня ужасный) и публика тут тоже ни при чем. Наверное, ты и не особо боялся ее, а вот я...»

Наконец, первый танец завершился. Темперамент, как я и подозревала, в одну секунду соскочил с места и двинулся к нам. «Вот и все. Наш выход»
Леонардо стоял рядом. Дожевав последнюю клубнику, он повернулся ко мне. Заметить мое вмиг побледневшее лицо не составляло труда, поэтому он по-братски приобнял меня и ободряюще произнес:
— Не нервничай. В конце концов, импровизировать, как ты говорила, у нас получается прекрасно. Особенно у Рафа. Главное, не забывай считать, и все будет хорошо.

Через минуту после небольшой речи мастера Сплинтера о том, как его дети готовились к этому дню, я и Рафаэль вышли в центр. Танец шафера и фрейлины — это что-то вроде традиции. Не совсем обязательной, но довольно часто исполняемой, а в нашем случае это было хорошим поводом «блеснуть» своими способностями, но при этом не затмить главную пару праздника. Гости усадили детей и выжидающе смотрели. Всего раз в жизни можно увидеть живых танцующих черепах. Любитель фотографировать отдал бы все что угодно за этот момент, только камеры ни у кого не было: Кейси позаботился об этом с утра.

Одна рука — на плечо, другая ложится в его ладонь. Мучительные секунды тишины словно превратились в часы. Наверное, именно этого момента я так боялась, хотя самое страшное еще не случилось. Рафаэль выглядел напряженным: губы сурово поджаты, грудь при вдохе едва поднималась, а пальцы сильнее обычного сжали мою трехпалую ладонь. «Чего же, чего еще ты можешь бояться, как не окружающих нас людей? Конечно! В бою ты совершенно не знаешь этого слова, но сейчас я вижу, как ты начинаешь понимать его значение. Пожалуйста, брат... Хотя бы ты из нас двоих победи этот страх!», — мысленно говорила я с ним, прекрасно понимая, что меня все равно не услышат.
— Поехали, — глухо произнес Раф, стоило ему услышать до боли знакомый темп зазвучавшей музыки.
«В бой!»

Музыка: Alan Menken – Kingdom Dance

Казалось, в наши окаменевшие от волнения тела вдохнули жизнь. Шаг вправо, еще один — и мы в ритмичном танце с необычайной скоростью рассекаем воздух. Это было похоже на вальс, только в разы быстрее и с более резкими движениями в сторону. Рафаэль больше не отдавливал мне ноги, напротив, для своего телосложения он двигался размеренно и почти не сбивался с задаваемого мною ритма:
— Раз, два, три... Раз, два, три... Раз, два, три... Раз, два...

Во время уроков танцев от самого учителя Сплинтера выяснилось, что парень не только не умел танцевать, но и совершенно не чувствовал ритма музыки (или не хотел чувствовать, но кто его разберет?). Лишь к концу месяца его слух немного улучшился, но без счета нам обоим было трудновато. И это стало прекрасным поводом дать мне новое прозвище, авторство которого, разумеется, принадлежало Микеланджело — Франни-метроном.

Рафаэль неотрывно следил за мной, продолжая двигаться в такт. Он старался смотреть только на меня, при этом выражение его лица практически не менялось. Это отец посоветовал во время танца смотреть исключительно друг другу в глаза или хотя бы на нос, поскольку так легче сконцентрироваться на партнере и не обращать внимания на окружающих. Такой способ здорово помогал. Несколько раз я даже мысленно радовалась, что танцую с кем-то из родных братьев. С ними, как и всегда, мне гораздо спокойнее.

«Шаг вправо, шаг вправо, подскок, переворот и по кругу... Раз, два, три...»

Музыка из колонок зазвучала чуть громче и бодрее — началась вторая часть танца, самая тяжелая. Это почувствовали зрители, поэтому вокруг нас начали раздаваться громкие хлопки в такт. Движения становились еще быстрее, мелодия захватила нас окончательно и гоняла по всей сцене так, что некогда было даже вздохнуть. Совсем скоро Рафаэль должен был отпустить руки, чтобы я смогла как можно быстрее отойти от него и не задеть, при этом попав точно в ноту и выполнив акробатический элемент. Одной из «фишек» этого танца, вероятно, придуманного Сплинтером, было колесо, которое я должна выполнить без рук — так называемый аэриал. Для ниндзя сделать такой прыжок не составляет особого труда, хотя поверхность сцены выглядела угрожающе скользкой. Расшалившиеся нервы путали в голове абсолютно все — на какую-то секунду я даже забыла, как выполняется элемент!

Брат отпускает меня, отправляя вперед. Некстати начали дрожать губы, но я не останавливаюсь. Еще две секунды до прыжка. Чувствую, как кипит адреналин в крови, как сердце сжалось до предела и как в голову лезут самые страшные мысли о падении. Сбиваюсь со счета. Но я не останавливаюсь...
«Сейчас!»
Нога за долю секунды становится в положение. Другая уже в воздухе. Вот оно! Я со всей силы отталкиваюсь и...


17 января 2016 года. Логово черепах. Комната Сплинтера.

Рамка фотографии слегка поблескивала от сияющих рядом свечек. Говорят, одна картинка способна передать гораздо больше эмоций и чувств, чем обычное слово, смысл которого искажен другим человеком. Замерев на месте, я пыталась собраться с мыслями, но выходило так себе. Воспоминание, словно молния, ударило в голову, и за секунду в сознании всплыли все детали, все малейшие подробности того дня. Но и оборвалось оно так же неожиданно...

Голова страшно запульсировала от переизбытка чувств, устроивших настоящее торнадо внутри моего тела. В последнее мгновение я четко видела, как делаю этот прыжок, и с готовностью собралась его завершить, но все тут же рассыпалось на части. Я помнила глаза Рафаэля, тихий голос Лео, видела, как Донни вместе с остальными гостями хлопал нам. А еще я слышала Майки. Он давал мне то самое прозвище, которое теперь кажется мне самым нелепым на свете.
— Франни-метроном? — изумленным шепотом спросила я у самой себя и вновь подняла глаза на фотографии. Неужели вот оно — чудесное спасение от амнезии?


В это же время в гостиной.

Франческа осторожно закрыла дверь, скрываясь в комнате отца. Парень поудобнее раскинул руки на мягком диване и что-то прикидывал у себя в голове, пока смотрел в панцирь удаляющейся сестры. Но, как только послышался щелчок, он тут же подскочил с места, с силой оттолкнувшись от хрустящих подушек и направился на кухню избавляться от легкого голода. Есть он особо не хотел, но мысли о вкуснейшем завтраке, оставшемся в холодильнике, заставили его подняться с места.

— Погоди, Раф. — голос Донни прозвучал строго, даже грубовато для миролюбивого юноши. Рафаэлю это совершенно не понравилось. Очень нечасто умник так быстро отрывался от своей работы, забыв даже завершить звонок, судя по звукам из его наушников. Но учитывая события последних двух месяцев, это совершенно не удивительно. Донни работал на износ целыми днями. Несколько раз Лео приходилось вставать и гонять его спать аж в два часа ночи, застав того за монитором и в тех самых наушниках. Тем не менее, все прекрасно понимали, что совсем скоро им понадобятся деньги и весьма немаленькие, иначе весь план Кланку под хвост.
— Чего недовольный? Опять нахамили? — усмехнулся Раф, вспоминая последний случай. Но что-то подсказывало, что брат сейчас устроит ему взбучку вовсе не из-за грубого клиента, подпортившего настроение.
— Что ты делаешь? — Дон подошел к нему, гневно сверля взглядом, — Ты вообще в курсе, что мог сейчас все испортить?
Парень сильно сдвинул брови и сжал зубы. Вот что ему опять не нравится? Рафаэль совсем немного отклонился от намеченного плана действий, но сделал это так, что в конце концов выполнил его и извлек для себя кое-какую выгоду, о которой намеревался подумать во время трапезы.
— Как договаривались, так и делаю. Если что-то не нравится, я могу вообще не участвовать в этом цирке, который вы устроили не пойми для чего.
— Мы уже объясняли тебе, почему не можем сделать по другому, то есть, по твоему. — сказал брат, чуть успокоившись, — Еще раз напомнить?
— Не надо, я чушь обычно мимо ушей пропускаю, — сказал Раф, скривив губы, — Я послал ее к Сплинтеру, как, заметь, мы договорились. Значит, свою часть я выполнил. Что не устраивает?
Донни нахмурился, думая, какой брат порой бестолковый.
— То, каким способом ты сделал это. С той стороны, — он указал на кирпичную стену, напротив которой стоял телевизор и тот самый диван, — установлены две камеры. Уж поверь, то, как ты зубоскалил и выдавливал из себя не пойми что, я видел прекрасно. Ты нормально улыбаться умеешь вообще?
— Мне нужна была реакция, — парень ухмыльнулся и сложил руки на груди, — я ее получил. И ограничивать себя в этом я никому и ни за что не позволю. Если уж заставил ввязаться в это, будь добр не следить за моей физиономией. Я знаю, что делаю.
Донателло промолчал. Он прекрасно знал, что разговаривать с братом на эту тему бесполезно. Вдолбит себе в башку мысль — ни за что не отойдет от нее. И точка.

Раф, не дождавшись от брата очередных обвинений, пожал плечами и пошел дальше, не забыв при этом, якобы не специально, слегка задеть умника могучей рукой.


Примечания:

* — история Сплинтера будет рассказана чуть позже.
** — главная подружка невесты.

Много же я пропустила, и вопросов прибавилось, особенно с посл. сценой. Неужели братья что-то знают?

  Сообщение от Anny Shredder 

Много же я пропустила, и вопросов прибавилось, особенно с посл. сценой. Неужели братья что-то знают?

Да, пока что остается очень много вопросов. Вообще здесь в принципе все очень непросто и запутано. Позже, разумеется, будут ответы.